Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические представления о предмете (литературный обзор).
1.1. Современные представления о влиянии стрессорных воздействий на психическое функционирование человека '
1.1.1. Общие представления о стрессорных воздействиях 12
1.1.2. Механизмы развития стрессорных реакций 16
1.2. Особенности массированного стрессорного воздействия чрезвычайной ситуации боевой обстановки.
1.2.1. Патологические реакции на стресс и их особенности в чрезвычайной ситуации боевой обстановки 23
1.2.2. Предпатологические реакции на стресс, возникающие в чрезвычайной ситуации боевой обстановки 37
1.3 Особенности чрезвычайных ситуаций и действия стрессогенных факторов в служебной деятельности сотрудников МВД в условиях чрезвычайной ситуации боевой обстановки 55
1.4 Подходы к психореабилитационной и психокоррекционной работе с последствиями деятельности в чрезвычайных ситуациях и воздействия боевого стресса у сотрудников МВД.
1.4.1. Основные принципы психореабилитационной работы с сотрудниками МВД с опытом деятельности в чрезвычайных ситуациях 62
1.4.2. Основные психокоррекционные подходы к работе с последствиями массированного стрессорного воздействия чрезвычайных ситуаций 68
1.4.3. Использование трансового гипнотического состояния в целях психологической коррекции последствий массированного стрессорного воздействия 78
Глава 2. Материал и методы исследования.
2.1. Объём и общая характеристика обследования 92
2.2. Характеристика методов исследования и их обоснование 94
Глава 3. Результаты собственных исследований.
3.1 Результаты анкетирования сотрудников МВД с опытом службы в условиях чрезвычайной ситуации и их обсуждение 104
3.2. Результаты сравнительного анализа.
3.2.1. Результаты исследования по методике МЛО «Адаптивность» 117
3.2.1. Результаты исследования стратегий и моделей преодолевающего поведения по методике SACS 121
3.2.3. Результаты исследования уровня субъективного контроля 124
3.2.4. Результаты исследования нервно-мышечного напряжения по опроснику Т.А. Немчина 129
3.2.5. Результаты исследования акцентуаций личности (опросник Шмишека) 130
3.2.6. Результаты исследования личностных особенностей по методике Кеттелла 133
3.3. Результаты корреляционного анализа 136
3.4. Результаты факторного анализа 161
3.5. Результаты применения психокоррекционной методики
3.5.1. Основные характеристики использованной методики 168
3.5.2. Описание методики 171
3.5.3. Оценка эффективности психокоррекции 176
Заключение 190
Литература и приложение 194
- Патологические реакции на стресс и их особенности в чрезвычайной ситуации боевой обстановки
- Основные психокоррекционные подходы к работе с последствиями массированного стрессорного воздействия чрезвычайных ситуаций
- Результаты анкетирования сотрудников МВД с опытом службы в условиях чрезвычайной ситуации и их обсуждение
- Результаты исследования акцентуаций личности (опросник Шмишека)
Введение к работе
Актуальность работы. Профессиональная деятельность сотрудников спецподразделений МВД России зачастую протекает в экстремальных условиях чрезвычайных ситуаций, связанных с противодействием террористам, освобождением заложников, применением оружия, обеспечением правопорядка в период стихийных бедствий и чрезвычайных ситуаций (Нургалиев Р.Г., 2005).
В последние годы сотрудники спецподразделений МВД России постоянно привлекаются к выполнению оперативно-служебных задач в Северо-Кавказском регионе и Чеченской Республике. Эти условия требуют от личного состава большого нервно-психического напряжения и самоотдачи в условиях чрезвычайно высоких нервно-психических и физических нагрузок (Адаев А.И.,2004; Марьин М.И., 2004; Жуков И.А., 2003, Рыбников В.Ю., 2000).
Профессиональная деятельность сотрудников МВД России в этот период характеризуется длительным воздействием значительного числа психотравмирующих факторов, что определяет высокие требования к их психической сфере личности (Лебедев И.Б., 2002; Марьин М.И., 2003; Силкин Н.Н., 2004; Столяренко A.M., 2004).
Наличие постоянной угрозы для жизни, высокая вероятность гибели, ранения, травматизации предъявляют высокие требования не только к уровню профессиональной подготовленности, но и к психологическим качествам личности, обусловливающим успешность деятельности в чрезвычайных ситуациях.
В исследованиях Armfield F., 1998; Berry R. et al., 1988, Нечипоренко B.B. и др., 1996; Фокина А.В., 2000; Човдыровой Г.С., 2000; Маклакова А.Г.,
Чермянина СВ., Пархомчука В.В. 2004; Литвинцева СВ. и др., 2005, показано, что массированное стрессорное воздействие чрезвычайной ситуации способно оказать сильное патогенное воздействие на психическую сферу и человеческий организм в целом. Условия боевой обстановки, в т.ч. связанные с осуществлением служебно-боевой деятельности сотрудниками МВД России на Северном Кавказе, являются таким пролонгированным во времени массированным стрессорным воздействием. Их следствием является высокий риск развития у сотрудников посттравматического стрессового расстройства и характерных комбатантных изменений личности, которые могут обусловить их профессиональную и социальную дизадаптацию.
В настоящее время достаточно хорошо изучены психологические
качества личности сотрудников МВД России, обеспечивающие их
психологическую готовность к деятельности в условиях чрезвычайных
ситуаций (Дунин Г.С, Рыбников В.Ю., Голованов Ю.Н.,). Разработаны
критерии психологического отбора к деятельности в чрезвычайных ситуациях
(Т.В.Михайлова, 2004). Однако практически не исследованы социально-
психологические проблемы и психологические особенности личности
сотрудников МВД России после участия в контртеррористической операции.
Эти данные крайне важны для организации целенаправленной
психокоррекционной и психотерапевтической помощи участникам контртеррористической операции.
Все это определяет высокую актуальность проведения исследований по выявлению социально-психологических проблем и психологических особенностей личности и поведения сотрудников спецподразделений МВД России после участия в контртеррористической операции и обоснование на
основе этого методики психотерапевтической коррекции негативных последствий боевого стресса и чрезвычайных ситуаций.
Объект исследования - сотрудники спецподразделений МВД России, участники контртеррористической операции на Северном Кавказе.
Предмет исследования - психологические особенности личности
сотрудников спецподразделений МВД России, участников
контртеррористической операции на Северном Кавказе.
Цель исследования - изучение психологических проблем и особенностей личности сотрудников спецподразделений МВД России, участников контртеррористической операции на Северном Кавказе и обоснование методики психотерапевтической коррекции негативных последствий боевого стресса и чрезвычайных ситуаций.
Для достижения этой цели в исследовании решаются следующие задачи:
Выявить психологические проблемы, затрудняющие реадаптацию сотрудников спецподразделений МВД России к мирной жизни после выполнения служебно-боевой деятельности в чрезвычайных ситуациях.
На основе сравнительного анализа результатов психодиагностического обследования сотрудников спецподразделений МВД России с опытом служебно-боевой деятельности и не имеющих такого опыта выявить комплекс информативных показателей психологических тестов и психологические качества личности, обеспечивающие успешность реадаптации к мирной жизни и служебной деятельности.
Обосновать и апробировать психотерапевтическую методику, разработанную на основе групповой гипнотерапии, техник эриксонианского гипноза и метода психофизической саморегуляции «Ключ» Х.М. Алиева, для психотерапевтической коррекции негативных последствий боевого стресса и
чрезвычайных ситуаций у сотрудников спецподразделений МВД России.
4. Обосновать рекомендации по совершенствованию системы психологического обеспечения сотрудников спецподразделений МВД России -участников боевых действий и ликвидации ЧС.
Гипотеза диссертационного исследования. Воздействие экстремальных условий чрезвычайных ситуаций и боевого стресса оказывает дизадаптирующее влияние на сотрудников МВД России, выполнявших служебно-боевые задачи на Северном Кавказе. Это проявляется в комплексе психологических проблем и патопсихологических особенностей личности, возникающих у участников боевых действий в период реадаптации к условиям мирной жизни. Снижение негативных последствий боевого стресса после участия в контртеррористической операции может быть достигнуто путем использования для сотрудников спецподразделений МВД России методики психотерапевтической коррекции негативных последствий боевого стресса и чрезвычайных ситуаций, разработанной на основе групповой гипнотерапии, техник эриксонианского гипноза и метода психофизической саморегуляции «Ключ» Х.М. Алиева [5].
Методологическая основа исследования. Используемая в работе методология базируется на теоретических основах и основных положениях общей, клинической и экстремальной психологии, коррекции и психотерапии. Общенаучная методология основывается на диалектической идее развития, взаимосвязи теории и практики, взаимосвязи сознания и материи, единства физиологических и психологических процессов.
Общенаучную методологию определили диалектические идеи о взаимосвязи развития теории и практики, системный подход к изучению личности. Конкретно-научная методология диссертационного исследования
включает базовые положения психологической теории деятельности (А.Н.Леонтьев, Б.Ф.Ломов), экстремальной психологии (Л.Г.Дикая, А.М.Столяренко, В.Л. Марищук, К.К.Платонов), теории «черт» (B.C. Мерлин), а также методологические принципы дифференциальной психодиагностики (К.М.Гуревич, В.А. Бодров, В.Л. Марищук, В.Н.Машков).
Кроме того, теоретическую основу исследования составили:
- принципы системного анализа психологических явлений, идеи о
междисциплинарных связях в системе наук о человеке и о комплексном
подходе к его изучению (Б.Г.Ананьев, А.А. Бодалев, Н.В.Кузьмина, Б.Ф.Ломов,.
Е.Ф.Рыбалко - С.Д.Смирнов, В.А.Якунин);
- принципы и теоретические основы организации психологической работы
в МВД России (М.И.Марьин, В.Ю.Рыбников, О.И. Котенев).
- нормативные документы федерального уровня в области охраны
правопорядка и прохождения службы в МВД России. Это Федеральные законы
«О чрезвычайном положении» от 30.05.2001 года, «О милиции» от 18.04.1991
года с последующими изменениями и дополнениями, Закон Российской
Федерации «О борьбе с терроризмом» от 25 июля 1998г. №130 и ряд других
законодательных актов, имеющих отношение к действиям сотрудников МВД
России в сложной оперативной обстановке; организационно-управленческие,
аналитические и иные материалы, отражающие практику и опыт действий
сотрудников МВД России при действиях в боевой обстановке; данные о
морально-психологическом состоянии сотрудников органов внутренних дел,
действовавших в условиях чрезвычайного положения и вооруженных
конфликтов. Исходными аналитическими основами исследования служили
также материалы зарубежного опыта действий силовых структур в аналогичных
социальных ситуациях; накопленный передовой опыт психологической работы в МВД России.
Достоверность и обоснованность полученных результатов
обеспечивается методологией исследования; использованием комплекса методов, адекватных цели, задачам и этапам научно-исследовательской работы; репрезентативностью выборки; применением современных методов математико-статистической обработки и анализа экспериментальных данных. Положения, выносимые на защиту:
Участие в вооруженных конфликтах негативно отражается на физическом и психическом здоровье, психологических качествах личности сотрудников МВД России. Выраженность психологических проблем у сотрудников спецподразделений МВД России после участия в контртеррористической операции сопряжена с соответствующими личностными изменениями, выявляемыми психодиагностическими методами.
После участия в обеспечении контртеррористической операции у сотрудников МВД России отмечается снижение волевого контроля поведения, истощение эмоциональной сферы, возникновение патопсихологических реакций, редукция мотивационной сферы личности, что требует их целенаправленной психологической коррекции.
3. Применение для помощи сотрудникам спецподразделений МВД России
участникам боевых действий модифицированной методики
психотерапевтической коррекции, разработанной на основе групповой гипнотерапии, техник эриксонианского гипноза и метода психофизиологической саморегуляции «Ключ» Х.М. Алиева, способствует нормализации личностных и поведенческих изменений, вызванных негативными последствиями боевого стресса и чрезвычайных ситуаций.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования. Выявлены психологические проблемы, затрудняющие реадаптацию сотрудников спецподразделений МВД России к мирной жизни и служебной деятельности после выполнения служебно-боевых задач в чрезвычайных ситуациях.
На основе сравнительного анализа психодиагностических данных сотрудников спецподразделений МВД России с опытом служебно-боевой деятельности и не имеющих такого опыта обоснован комплекс информативных показателей психологических тестов и выявлены психологические качества личности, обеспечивающие реадаптацию к мирной жизни и служебной деятельности.
По результатам психодиагностического исследования сотрудников спецподразделений МВД России до и после участия в контртеррористической операции выявлена динамика изменения их ведущих психологических качеств личности. Показано, что риск развития социальной дизадаптации в ходе возвращения к условиям мирной жизни обусловлен заострением личностных свойств, неконструктивными моделями и стратегиями стресс преодолевающего поведения, а также изменением системы значимых отношений. Полученные данные могут быть использованы для уточнения теоретических положений о посттравматических стрессовых расстройствах.
Разработана и апробирована на основе групповой гипнотерапии, техник эриксонианского гипноза и метода психофизиологической саморегуляции «Ключ» Х.М. Алиева, модифицированная методика психотерапевтической коррекции негативных последствий боевого стресса и чрезвычайных ситуаций для сотрудников спецподразделений МВД России.
Практическая значимость исследования. Выявлен комплекс информативных психодиагностических методик для определения негативных и
патологических особенностей личности сотрудников МВД России - участников контртеррористической операции на Северном Кавказе. Обоснованы рекомендации по совершенствованию профилактических и реабилитационных мероприятий с сотрудниками МВД России, обеспечивавшими правопорядок в условиях чрезвычайного положения.
Результаты исследования могут быть использованы для совершенствования системы психологического обеспечения и медико-психологической реабилитации сотрудников МВД России. Предложенный психодиагностический комплекс для психологической оценки особенностей личности может быть рекомендован для практического применения в целях психодиагностики сотрудников МВД России для прогнозирования риска развития ПТСР и социальной дизадаптации у участников ликвидации чрезвычайных ситуаций.
Обоснованная и апробированная модифицированная методика
психотерапевтической коррекции, разработанная на основе групповой
гипнотерапии, техник эриксонианского гипноза и метода
психофизиологической саморегуляции «Ключ» Х.М. Алиева, позволит
существенно повысить эффективность профилактических и
психокоррекционных мероприятий с личным составом МВД России, служебные задачи, которых связаны с деятельностью в экстремальный условиях чрезвычайных ситуаций.
Апробация и практическая реализация работы. Содержание диссертации отражено в 7 публикациях, среди которых 3 статьи в журналах по перечню ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации.
Материалы исследования докладывались и обсуждались на методических совещаниях кафедры социальной психологии и кафедры общей и практической
психологии СПб Университета МВД России, на научно-практических конференциях «Надёжность деятельности в экстремальных условиях» (СПб, 2005), «Актуальные проблемы психологии» (СПб, 2005), «Перспективы развития психологического образования в XXI веке» (СПб, 2006), «Актуальные проблемы социальной синергетики» (СПб, 2006), на семинаре-тренинге «Новое в реабилитационных технологиях» (СПб, 2007). Начиная с 2004 года по инициативе автора в программы учебных курсов «Психология здоровья», «Психотерапия», «Клиническая психология» были разработаны и внедрены лекции и занятия на тему «Методы психологической коррекции и психопрофилактики в работе с сотрудниками правоохранительных органов»
Патологические реакции на стресс и их особенности в чрезвычайной ситуации боевой обстановки
В современных войнах, террористических актах, массовых социальных катастрофах в результатах боевых действий с использованием различных видов оружия и средств поражения потенциально может возникать весь спектр катастрофических явлений (наводнения, пожары, разрушения зданий, радиоактивное загрязнение и т.д.), которые проявляются в природных и техногенных катастрофах. Дополнительным фактором может быть целенаправленность таких действий и активное использование стрессогенного информационного воздействия на общество. Всё это создаёт условия для массового и интенсивного возникновения стрессогенных психических воздействий на людей, вовлечённых в эти процессы. C.F. Shatan (1978) [219] писал, что атмосфера убийств и разрушений, террора и противостояния террору приводят к чувственной дезориентации и диссонансу восприятия. Это меняет стиль аффектов, мышления, ощущений, при этом действительность войны заменяет образ мирной жизни, повторяющаяся угроза формирует параноидность, недоверие, враждебность, а выработка необходимых на войне агрессивных качеств идёт через психологическую регрессию, ломку характера, снижение сензитивности. Отношения людей заряжаются большим потенциалом тревоги, вины и обиды, горе инкапсулируется в памяти. Для обывателей это циничное разочарование ветеранов, а в действительности - застывшая апатия от избытка смертей и лишений. Результатом оказывается изменение личности. Первые упоминания о болезненных состояниях, возникших на фоне психической травмы, в т.ч. в результате боевых действий, можно найти ещё у античных авторов. Так у Геродота имеется сообщение об афинском воине Эпизелосе, ослепшем после марафонской битвы от переживаний [62]. Одним из ранних медицинских описаний этих состояний является исследование Da Costa (1871) патологических реакций у ветеранов гражданской войны в США («солдатское сердце»), проявлявшихся в виде функциональных нарушений деятельности сердечно-сосудистой системы.
Психиатрами острые реакции на стресс или острые шоковые реакции были выделены на рубеже XIX-XX веков - это описания С.А. Суханова (1904), Н.П. Баженова (1914), С. Wernicke (1906), R. Kleist (1907) [95, 135, 140]. Острые шоковые реакции описывались К. Kleist (1917) под названием «психозы ужаса» (Schrackpsychosen), но в литературе фигурируют также такие определения, как эмотивный шок, острые аффектогенные реакции, кризисные реакции, реакции экстремальных ситуаций [178]. Во всех этих случаях речь идет о транзиторных расстройствах значительной тяжести с резкими эндокринными и вазомоторными сдвигами, развивающихся у лиц без психической патологии в экстремальных условиях [188]. В качестве реализующих стрессовых факторов выступают ситуации, опасные для жизни или благополучия, — стихийные бедствия (землетрясения, наводнения), экологические катастрофы, аварии, пожары, кораблекрушения, события боевой обстановки (артиллерийский обстрел, атаки противника), приводящие к большим разрушениям, вызывающие-смерть, ранения, страдания большого числа людей. Чувствительность к стрессовым воздействиям повышается у астенизированных лиц, людей пожилого возраста и при соматических заболеваниях. Острые реакции на стресс (F-43.0) по классификации МКБ-10 развиваются сразу после воздействия стрессора (в течение часа) и должны прекращаться в течение 48 часов после их начала или через 8 часов после прекращения действия стрессора. Традиционно в психиатрии (Kretschmer Е., 1924) [199] различают гипер- и гипокинетическую формы острых реакций на стресс, а также истерические психозы (истерические сумеречные расстройства сознания, пуэрилизм, псевдодеменция, бредоподобные фантазии, истерический регресс личности, истерический ступор), в МКБ-10 они рассматриваются в рубрике диссоциативных расстройств (F-44). Необходимо также упомянуть о свойстве истерических психозов к «психическому заражению», вплоть до формирования «психических эпидемий» [159], которые в наше время приобретают новое качество благодаря СМИ.
Подострые патологические реакции на стресс соответствуют в МКБ-10 прежде всего графе «расстройства адаптации» (F-43.2). Они предполагают возникновение аффективных (прежде всего депрессивных) и поведенческих расстройств в течение месяца после начала действия стрессора и проявляются аффективными, невротическими или поведенческими симптомами, длительностью до 6 месяцев после прекращения действия стрессора (при пролонгированных депрессиях - до двух лет). Реактивные депрессии также традиционно выделяются в качестве психогенных расстройств, описанных в конце XIX века П.П. Малиновским (1847), A.M. Балинским (1859), В.П. Сербским (1900), E.Z. Reiss (1910,) [20, 195]. В их возникновении, помимо самой психотравмы, по мнению многих авторов существенную роль играют особенности личности в виде аффективного и истероидного радикалов, пограничного личностного расстройства [220], а также предшествующая «сенсибилизация» стрессами, особенно в течение последних 6-12 мес. Выделяют меланхолический, тревожно-депрессивный, истеродепрессивный, астенодепрессивный типы, а среди психических расстройств, наблюдающихся в период военных действий, выделяется также депрессивно-параноидный тип [31]. Позже были также выделены реактивные мании (Lange J., 1928) [92], которые могут с течением времени менять полюс аффекта на депрессивный.
Более редким психогенным расстройством являются реактивные параноиды, в генезе которых помимо психотравмы присутствуют другие (соматические или ситуационные) факторы, астенизирующие больного (Гиляровский В.А., 1946) [32], а также конституционные особенности -аномалии личности параноидного, шизоидного и истерического круга (Retterstol N., 1966, 1978). В МКБ-10 эта группа расстройств отнесена к рубрике F-22 (хронические бредовые расстройства) и F-23 (острые и транзиторные психотические расстройства).
Посттравматическое стрессовое расстройство (F-43.1) рассматривается как «...отставленная и затяжная реакция на стрессовое событие или ситуацию ...исключительно угрожающего или катастрофического характера, которая в принципе может вызвать общий дистресс почти у каждого человека» (МКБ-10), развивающееся в течение шести месяцев (в некоторых случаях возможен более длительный срок). Оно проявляется в сочетании амнезии существенных моментов травматических событий с яркими аффективно заряженными реминисценциями, а также стойкими нарушениями сна, внимания, аффективными или астеническими расстройствами. Если остальные расстройства, как уже упоминалось, выделялись уже давно, то посттравматйческое стрессовое расстройство (ПТСР) было предложено в качестве отдельной нозологической формы относительно недавно [167].
Основные психокоррекционные подходы к работе с последствиями массированного стрессорного воздействия чрезвычайных ситуаций
Проблема психологического коррекционного обеспечения сотрудников МВД методологически связана с подходами к оказанию психокоррекционной помощи для широкого круга лиц, столкнувшихся с психотравмирующей средой экстремального характера. Исторически начало разработки психокоррекционных подходов к данной задаче относится к концу XIX века и связано с психоанализом. Само развитие психоаналитической теории S. Freud (совместно с J. Breur) начал в связи с созданием травматической теории неврозов (1895) [57], согласно которой симптоматика истерического невроза являлась проявлением вытесненного травматического опыта. Хотя в дальнейшем место психологической травмы заняли теория влечений и конфликты раннего детства, S. Freud сохранил представление о механизмах психологической защиты от фрустрирующих переживаний, которые первоначально разрабатывались в рамках травматической теории [178]. Позже, после первой мировой войны, психологическая травма снова стала заметной фигурой в психоаналитических исследованиях. В своей работе «По ту сторону принципа удовольствия» S. Freud (1920) [177] понимал симптомы вторжения и избегания (впоследствии центральные элементы посттравматического стрессового расстройства) как двухфазную попытку справиться с травмой: пережившие травму повторяют свои воспоминания в надежде на совладение с ними. В настоящее время в рамках психоанализа существуют взгляды, вновь перемещающие травматические переживания в центр причин развития психогенного состояния [114].
Следующий этап начался в середине XX века, когда общество столкнулось с массой людей, переживших тяжёлые потрясения Второй Мировой войны, и прежде всего с узниками фашистских концентрационных лагерей. Эти разработки проводились в рамках экзистенциального направления [145, 159], психоанализа [201, 185], а в дальнейшем также развивались в рамках когнитивно-бихевиорального подхода.
С экзистенциальных позиций в остром периоде травма приводит к переживанию краха системы ценностей, убеждений, представлений о мире и о себе (идентичности) [128]. Стремление компенсировать этот крах реализуется в виде следующих тенденций: 1) сохранение существующей системы ценностей и убеждений; 2) пересмотр и создание новой, более гибкой и жизнеспособной системы. Симптомы ПТСР вторжение травмы (воспоминания, сновидения, другие формы репереживания) и избегание, в этом плане, представляют собой отражение этих тенденций. Прежде всего - в виде попыток проработки случившегося и включения его в систему мира данного человека, и отрицания -исключения события из этой системы. В динамике процесса переработки травмы могут быть выделены следующие этапы: 1) отрицание; 2) переосмысление; 3) принятие [16, 99].
С позиций психоанализа, Н. Krystal [201] предлагает информационно-процессуальную модель переработки психической травмы: сокрушительные события могут вывести из строя способность психики к использованию тревоги как сигнала к мобилизации защиты, из-за этого тревога и другие аффекты не могут обслуживать психические потребности и как результат аффекты становятся приглушенными, сокрушительными или неадекватными.
Развиваясь в рамках теории объектных отношений, психоанализ также рассматривал массированное психотравмирующее воздействие как высвобождающее вытесненные интернализованные т.н. «плохие объекты» -примитивные чувственные восприятия младенцем первых месяцев жизни фрустрирующих внешних объектов [173]. Эти внутренние объекты являются наполненными проецируемым на них примитивным страхом уничтожения и проявляясь в сознании, они запускают примитивные механизмы психологической защиты в виде отрицания, аутизации и др. [174]. Внешне это проявляется в виде характерных для ПТСР симптомов вторжения и избегания. В рамках бихевиоральной психотерапии, с позиций современной теории научения, повторные и массивные психотравмы с последующим физиологическим возбуждением рассматриваются как условные эмоциональные реакции, возникающие по принципу классического обуславливания в ответ на стимулы внешней среды. При этом, несмотря на то, что первоначально они были вызваны травмой, последующие явились попытками справиться с ней, которые постепенно начинают возникать в условиях, не связанных с ней получая автономность [184, 211]. Поэтому фокус лечения может быть сосредоточен не на травме, а на неадаптивном поведении, которое явилось её следствием. Использование методики психологической десенсибилизации в этом плане было направлено на коррекцию симптомов избегания при ПТСР, поскольку их использование оказывается направленным на угашение негативных реакций, закрепившихся в качестве условно-рефлекторных при переживании массивной психологической травмы.
В эмотивно-бихевиоральном направлении возникновение ПТСР рассматривается как развитие патологических эмоционально-поведенческих структур страха, которые оказываются связанными с психотравматическим событием и включают репрезентации стимулов, реакций и их значений [176]. При этом у страдающих ПТСР ввиду массивности психотравмы имеется большое количество таких стимулов. Поэтому каждое столкновение с информацией о психотравме, которое случается часто, актуализирует структуры страха, а избегание таких стимулов порождает симптомы избегания.
Использование этого подхода предполагает актуализацию структур страха с предоставлением новой информации, несовместимой с патологическими элементами для коррекции последней. Это предполагает использование вскрывающих вмешательств в сочетании с конфронтацией с травматическим материалом. С позиций сторонников этого подхода аккуратное вскрывание травматического опыта позволяет сделать травматические переживания более привычными; то, что это делается в условиях психотерапевтической ситуации, позволяет включать в травматическую память безопасную информацию, помогает дифференцировать травматическое событие от других, включенных в стимул. Процесс осторожной конфронтации помогает перестать избегать мыслей и чувств о перенесённой травме и способствует её когнитивной переработке. Также это позволяет изменить механизмы негативного самовосприятия, изменить субъективное значение симптомов от восприятия себя как недостойного, некомпетентного к признанию своего мужества или, по крайней мере, способного использовать новый опыт [177].
В концепциях когнитивной психотерапии массивная психотравма рассматривается как не вписывающаяся в существующие у данной личности когнитивные схемы мировосприятия и в силу этого, меняющие систему базовых убеждений в сторону экстремально-негативных представлений с целью предотвратить в будущем травматический опыт [14]. Это препятствует переживанию связанных с психотравмой эмоций и сопряжённой с этим когнитивной коррекции экстремальных убеждений, а также порождают вторичные негативные эмоции (вины, стыда). Пути коррективной работы также предполагают вскрытие травматических переживаний для выявления «тупиковой точки», в которой происходит изменение системы убеждений и конфронтации с порождёнными психотравмой дисфункциональными мыслями.
Результаты анкетирования сотрудников МВД с опытом службы в условиях чрезвычайной ситуации и их обсуждение
Прежде всего, эти различия касаются оценки душевного здоровья. Так, 23,8% участников исследования, которые составили экспериментальную группу, указывают на плохое душевное здоровье, а 2,4 % оценивают свое душевное здоровье как очень плохое, в то время как в контрольной группе лишь 3,4 % участников отмечают плохое душевное здоровье и ни один не указывает на очень плохое душевное здоровье (р 0,05). Удовлетворительную оценку душевного здоровья дают менее половины (45%) сотрудников МВД, выполнявших профессиональную деятельность в зоне вооруженных конфликтов, при этом 70,4% сотрудников МВД без опыта ведения боевых действий указывают на удовлетворительную оценку состояния душевного здоровья (р 0,01 по /2 Пирсона).
Почти вдвое, (14,3% против 26,2%) в контрольной группе по сравнению с экспериментальной выше субъективная оценка душевного здоровья как хорошего.
Аналогичная картина наблюдается и при сравнении субъективных оценок физического здоровья в контрольной и экспериментальной группах. При почти равной оценке физического здоровья как удовлетворительного (57,0% и 59,5%), имеются различия в оценке физического здоровья как плохого (14,5% в экспериментальной группе и 1,8 % в контрольной группе). О хорошем физическом здоровье свидетельствуют 28,5% ответов в экспериментальной группе и 38,7% - в контрольной (р 0,05 по у! Пирсона).
Таким образом, сотрудники МВД, имеющие опыт выполнения профессиональных обязанностей в Чеченской республике, субъективно оценивают свое физическое здоровье удовлетворительно, в то время как каждый четвертый (23,8% + 2,4%) указывает на плохое и очень плохое состояние душевного здоровья. Все это свидетельствует о необходимости совершенствования системы реабилитационных мероприятий в направлении повышения эффективности уже существующих, а также в направлении включения новых методов психокоррекционного воздействия.
В таблицах 6 и 7 представлены данные о самооценке особенностей личности и поведения сотрудников МВД в экспериментальной группе до командировки в Чеченскую Республику и после возвращения, а также результаты исследования в контрольной группе. Анализируя полученные данные, следует отметить, что самооценка особенностей личности и поведения сотрудников МВД в экспериментальной и контрольной группах не имеет существенных различий по таким параметрам, как эмоциональная устойчивость, сдержанность, экспрессивность, чувствительность, уверенность в себе, пассивность и малоинициативность.
Что касается таких качеств, как общительность, жесткость, доверчивость, подозрительность, тревожность, уравновешенность, вспыльчивость, активность, стремление быть лидером, то можно говорить о существенных различиях (р 0,05). Таким образом, группу сотрудников МВД с опытом пребывания в зонах вооруженных конфликтов отличают от лиц без опыта выполнения деятельности чрезвычайной ситуации такие качества, как смелость, жесткость, подозрительность, уверенность в себе, активность, высокая оценка лидерского потенциала, но в то же время вспыльчивость, невыдержанность, тревожность (р 0,05).
Следует отметить, что 16,3% лиц из экспериментальной группы и 9,2% из контрольной группы испытывали затруднения при самооценке особенностей личности и поведения. Фактически, в ходе проведения анкетирования мы столкнулись с целым рядом протестных реакций, не смотря на первоначально высокий уровень мотивации на выполнение задания. Эти данные согласуются с результатами, описанными ниже, в отношении принятия участия в психокоррекционных мероприятиях. Субъективно такие лица высоко оценивают уровень своей психологической устойчивости и говорят об отсутствии необходимости психокоррекционных воздействий. Объективно же именно они в первую очередь нуждаются в психологической помощи, однако в силу определенных индивидуально-психологических особенностей (недоверчивость, подозрительность, тщательно скрываемая эмоциональная неустойчивость, тревожность и др.) а также низкого уровня их психологической компетентности, оказать помощь бывает чрезвычайно затруднительно.
Результаты исследования акцентуаций личности (опросник Шмишека)
Очевидно, что общая удовлетворенность жизнью складывается из следующих составляющих - это удовлетворенность работой, материальными и бытовыми условиями, здоровьем и личной жизнью. Кроме того, большое значение имеет характер взаимоотношений с окружающими и оценка ближайших перспектив. Рассмотрим последовательно все вышеперечисленные составляющие, давая сравнительную характеристику исследуемых показателей для основной и контрольной групп.
Что касается удовлетворенности работой, то полностью удовлетворенных приблизительно одинаковое количество (9,4% в основной группе и 11,3% в контрольной), однако неудовлетворенных работой в основной группе почти в 2 раза больше по сравнению с контрольной (38,6% и 18,6%). Частично удовлетворенных работой в основной группе 52,1%, а в контрольной 70,1%. Все это свидетельствует, что по параметру удовлетворенность работой представители контрольной группы значительно превышают сотрудников МВД из основной группы.
Интересен тот факт, что, не смотря на низкую удовлетворенность работой и осознанную необходимость трудоустройства (данные об этом будут представлены ниже), фактически большинство сотрудников МВД с опытом ведения боевых действий продолжают исполнять свои профессиональные обязанности по месту прежней работы. Очевидно, это связано с некоторыми особенностями личности и стратегий преодолевающего поведения. Подтверждающие это предположение данные будут представлены в п. 3.2.
Исследуя удовлетворенность личной жизнью сотрудников МВД, можно сказать, что в целом она невысока для обеих групп (вполне удовлетворенных 8,1% в экспериментальной группе и 16,6% в контрольной). Частично удовлетворенных личной жизнью оказалось больше в контрольной группе (63,3% против 48,8%). Неудовлетворенных личной жизнью в экспериментальной группе было обнаружено 43,1%, что более чем в 2 раза превышает аналогичные данные в контрольной группе (20,1%) (р 0,05)
Те же тенденции прослеживаются в отношении удовлетворенности материальными и бытовыми условиями.
Нами было обнаружено, что в отношении удовлетворенности здоровьем также отмечаются большие расхождения. Так, вполне удовлетворенных здоровьем в экспериментальной группе оказалось 17,1% , а в контрольной значительно больше - 36,6%, в то время как неудовлетворенных по этому параметру в экспериментальной группе почти в 3 раза больше , чем в контрольной группе (34,3% против 12,2%). Особенно этот факт представляется интересным, если мы обратимся к данным таблицы, представляющим ответ на вопрос «В настоящее время рассчитываю». Оказывается, лишь 1,1% сотрудников МВД с опытом ведения боевых действий и 5,2% не имеющих такого опыта рассчитывают на помощь со стороны медицины. Нам представляется, что полученные данные свидетельствуют о необходимости совершенствование медицинского и психологического обеспечения сотрудников МВД.
Обращает на себя внимание то факт, что, оценивая перспективы на реальное будущее, лишь половина экспериментальной группы (50,5%) надеется на будущее, а в контрольной группе - таких 73,4%. 13,8% сотрудников МВД из экспериментальной группы и 5,2% из экспериментальной группы считают, что все будет по-прежнему (р 0,05). Также 35,7% человек из экспериментальной группы в отличие от 21,4% указали, что все идет только к худшему. Таким образом, сотрудники МВД с опытом боевых действий лишь в половине случаев надеется на будущее, а треть от общего числа считает, что все идет к худшему (р 0,05).
Кроме того, 49,6 % из числа экспериментальной группы и 28,4% из контрольной группы указывают на то, что большинство не участвовавших в вооруженных конфликтах их знакомых сверстников устроены в жизни лучше, при этом значительное число исследованных лиц (35,0% в экспериментальной группе и 31,7% в контрольной группе) затрудняются при ответе на этот вопрос (р 0,01).
Наиболее важной проблемой представители двух исследованных групп называют материальные и бытовые затруднения (79,3% и 80,4% соответственно). Представителей экспериментальной группы заботят семейные взаимоотношения (32,4%), состояние физического (19,6%) и душевного здоровья (24,8%) (р 0,05).
Более чем в половине случаев (51,8%) участники вооруженных конфликтов по сравнению с контрольной группой (31,2%) обнаруживают острые переживания в ситуации явной несправедливости со стороны государства или конкретных лиц при решении затрагивающих сотрудников МВД вопросов (р 0,05).
Интересными представляются данные, полученные в результате анализа ответов на вопрос «Способны ли Вы в настоящее время самостоятельно решать свои проблемы». В экспериментальной группе 51,2% дают положительный ответ (в контрольной группе их число достигает 64,4%), частично способны 40,1% (в сравнении с 31,9% контрольной группы) , и не способны 8,7% (против 3,7%) (р 0,01). В настоящее время рассчитывают только на себя большинство участников исследования (66,9% человек из основной группы и 52,2% из контрольной группы). На себя и друзей надеются соответственно 30,5% и 38,4%. На помощь государства (1,5% и 4,2%) и со стороны медицины (1,1% и 5,2%) почти никто не надеется.
