Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Лирическая система Кузебая Герда: особенности художественной образности
1.1. Художественный образ автора в лирической системе К. Герда: национально-культурная специфика 10
1.2. Поэтическая семантика сквозных образов в лирике К. Герда 34
1.3. Образы времени и пространства 59
1.4. Цветовые образы 87
1.5. Звуковые и графические образы 98
Глава 2. Лирика Кузебая Герда в русских переводах: национально- культурная и образно-смысловая интерпретация поэтического текста
2.1. Способы проявления национально-стилевых и образно- смысловых особенностей в процессе перевода 115
2.2. Художественный образ автора в текстах переводов 139
2.3. Формирование поэтических образов в контексте авторских переводов 151
Заключение 175
Условные сокращения 180
Список использованной литературы
- Художественный образ автора в лирической системе К. Герда: национально-культурная специфика
- Поэтическая семантика сквозных образов в лирике К. Герда
- Способы проявления национально-стилевых и образно- смысловых особенностей в процессе перевода
- Художественный образ автора в текстах переводов
Введение к работе
Выбор темы исследования продиктован стремлением научного осмысления некоторых аспектов поэтического творчества Кузебая Герда (1898-1937). Изучение творчества удмуртского поэта в аспекте национально-культурных, образных особенностей представляется плодотворным прежде всего с точки зрения возможности реконструирования авторского мировидения, картины мира. Отсутствие монографической, фундаментальной научно-критической литературы о переводном творчестве поэта делает попытку анализа чрезвычайно важной и насущной.
Актуальность темы данной работы обусловлена несколькими факторами. В настоящее время в литературоведческой науке актуализируется проблема изучения национальной поэзии (оригинальной и переводной) с точки зрения этно-культурных традиций, философских аспектов, системы образов - это позволяет выявить своеобразие художественных произведений. Первый фактор вызван потребностью осмысления образной системы Кузебая Герда, связанной с особенностями его поэтического мировидения.
В удмуртском литературоведении назрела настоятельная необходимость анализа исследовательских позиций и концепций, посвященных проблеме переводческой интерпретации поэтических текстов. Самобытное творчество Кузебая Герда всегда было объектом внимания отечественных и зарубежных исследователей и требует отдельного комплексного анализа. Особый интерес представляют переводы его произведений на русский язык, осуществленные самим автором и другими поэтами. В подобном бинарном «межъязыковом творчестве» возникает проблема адекватной передачи с одной сферы читательского восприятия в другую, трансформации системы образов, эмоций, понятий и мыслей, выраженных определенными речевыми средствами. Это фторой фактор актуальности темы.
Цель работы. Предлагаемое сравнительно-сопоставительное
исследование переводного наследия ставит своей целью выявить национальное своеобразие лирической поэзии Кузебая Герда, его авторское мировидение сквозь призму механизмов порождения многозначности поэтического образа, семантического богатства; сравнительно-сопоставительного анализа оригинала и переводов. Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:
1) анализ субъектно-объектных отношений в оригинальном и переводном
наследии поэта;
анализ сквозных образов и мотивов лирики поэта, раскрытие их семантических ассоциаций, отражающих индивидуальные и национальные особенности поэта;
выявить национально-культурную специфику переводов на русском языке;
4) определить границы трансляции национально-специфических элементов
исходной культуры в принимающую;
Методология и методы исследования. В основу изучения поэтического творчества К. Герда положен комплексный подход, включающий в себя следующие методы исследования: образно-семантический, системно-субъектный, сравнительно-сопоставительный, контекстуальный. Важное место в исследовании занимает процесс взаимодействия культур как своеобразие национальных, литературных, фольклорных традиций с элементами мифотворчества.
Мы предлагаем анализ отдельных выразительных языковых средств поэтического произведения в соотношении с их семантикой, свойством «двойного означивания» (формального и семантического) [Шапир 2000: 16] (звук и смысл, цвет и смысл, местоимение и смысл) в соответствии с идиостилем К. Герда. Важнейшей целью подобного лингвистического анализа является выявление и объяснение использованных в художественном тексте системы образов в их значении и употреблении, выявление философской концепции поэта, совместившей в своем поэтическом творчестве традиционные и
новаторские языковые средства.
При анализе произведений удмуртского поэта с точки зрения образного строя следует учитывать и роль контекста. Ведь именно «контекст - ключ к движению ассоциаций» [Гинзбург 1997: 94], благодаря которому возможна реконструкция первосмысла, заложенного в образе. Переход образа из стихотворения в другое предполагает наращивание контекста, в котором вырабатывается определенная смысловая зарисовка.
Теоретико-методологическую базу диссертационной работы составляют положения таких отечественных и зарубежных специалистов в области изучения художественного образа вообще и поэтического образа в частности как: Л. В. Чернец, В. А. Скиба, Ю. М. Лотман, 3. О. Паперный, В. С. Ротенберг; исследования теоретиков поэтического языка и литературных стилей: Ю. И. Тынянов, В. В. Виноградов; теоретические разработки по проблеме контекста, содержащиеся в работах М. М. Бахтина, Е. Г. Эткинда; концепции по изучению лирических произведений: Б. О. Кормана, Т. Сильман, Л. Я. Гинзбург. В работе использованы труды отечественных и зарубежных теоретиков и практиков перевода: К. И. Чуковского, А. В. Федорова, Г. Р. Гачечиладзе, И. Левого, А. Б. Абуашвили и др. Из работ удмуртских литературоведов конструктивную помощь оказали труды 3. А. Богомоловой, В. М. Ванюшева, А. С. Зуевой, Ф. К. Ермакова, А. Г. Шкляева, А. Г. Красильникова, В. Г. Пантелеевой, Е. Н. Ельцовой.
Степень изученности проблемы. Разностороннее изучение текстов художественной словесности не утратило внимания исследователей к проблеме образа. Современные ученые все чаще акцентируют проблему многосубстанциональности явлений литературного течения и отказываются от одностороннего определения понятия «образ». В отечественной науке существует ряд определений данного понятия в зависимости от угла зрения, сущности и определения конкретного исследования. В связи с этим проблема образа остается открытой, и
6 каждый из исследователей решает ее, исходя из собственных представлений и поставленных перед собой целей и задач. Тем не менее, понятие образа остается одним из ключевых при исследовании литературного произведения.
В силу масштабности и определенной универсальности рассматриваемого понятия существуют многочисленные его трактовки, в зависимости от того направления, по которому ведется изучение образа. Так, например, можно выделить следующие параллели: связь образа с мифом и ритуалом (А. Ф. Лосев), образ и художественная речь (А. В. Чичерин), историческое развитие и национальная специфика образов (Г. Д. Гачев), образ как особая модель освоения действительности (М. Б. Храпченко), условность и знаковость образа (Ю. М. Лотман), образы-мотивы, символы, топосы, архетипы (Д. С. Лихачев, С. Г. Бочаров, С. С. Аверинцев), пространственно-временная форма образов (М. М. Бахтин), образ автора и героя (В. В. Виноградов, Л. Я. Гинзбург).
Рассмотрению художественной образности как «эстетической реальности» посвящены труды Гегеля, В. Г. Белинского, современных ученых: Ю. М. Лотмана, В. С. Ротенберг, Л. В. Чернец. Проблемы универсальной классификации образов-тропов принадлежат разработкам И. Ф. Волкова, Л. В. Чернец, Ц. Тодорова. Особое место занимает лирический образ. Разработке данной категории также посвящен ряд работ: Т. Сильман, Ю. М. Лотмана, П. Г. Пустовойт, Н. М. Шанского и других.
Особое место в изучении образного постижения мира занимает и проблема перевода: воссоздание образно-смысловых особенностей подлинника, своеобразие развития и взаимодействия образов в художественной системе в сложном переплетении его с другими составляющими элементами образного творчества художника. Этой проблеме посвящены работы Г. Р. Гачечиладзе, И. Левого, К. М. Нартова и др.
Круг исследований, посвященных проблеме художественного
билингвизма той или иной национальной литературы, ограничивается небольшим числом научных работ, в которых чаще всего рассматриваются отдельные стороны двуязычного творчества.
Что касается непосредственно удмуртского литературоведения, то проблемой образа специально никто не занимался. В центре научных интересов удмуртских литературоведов не находилась и творческая эволюция Кузебая Герда с точки зрения комплексного изучения его творчества, и, в частности, образного своеобразия его лирики. Большинство пишущих о поэте высвечивают лишь какую-то одну грань, отдельные аспекты его творчества. Анализ поэтического творчества поэта в основном проходит в нескольких направлениях:
исследователи делают упор на опыт системно-субъектного анализа с целью выявления авторской концепции (например, статьи В. И. Чулкова, А. С. Измайловой);
ряд работ направлен на выявление образно-семантического своеобразия, а точнее - роли символических образов в лирике К. Герда (статьи В. М. Ванюшева, Ф. К. Ермакова, П. Домокоша);
- творчество К. Герда - это взаимодействие культур, формирование
мироотношения под влиянием других поэтов. Этой теме посвящен также
ряд работ (3. А. Богомоловой, В. М. Ванюшева, А. Г. Шкляева);
в некоторых наблюдениях исследователей отмечено влияние фольклора на поэтическое творчество поэта (работы А. Г. Шкляева, В. М. Ванюшева);
некоторые работы посвящены выявлению пространственно-временных особенностей в лирической системе Герда (статьи С. Ф. Васильева, А. Г. Красильникова);
поэзия Кузебая Герда на русском языке рассматривается в одноименной статье В. М. Ванюшева.
Тем не менее категория художественного (поэтического) образа является ключевым понятием литературоведения и остается открытой; каждый исследователь решает ее, исходя из собственных представлений,
поставленных перед ним целей и задач.
Материалом исследования послужили лирические стихотворения К. Герда, а также произведения поэта в переводах на русский язык, осуществленные разными переводчиками, в том числе и самим автором.
В качестве основного источника исследования послужили лирические стихотворения (1910-1930 гг.) Кузебая Герда. Выбор стихотворений для анализа в каждом конкретном случае мотивирован целью и задачами исследования.
Научная новизна работы. Предлагаемый труд являет собой первый опыт монографического исследования образного мира поэзии К. Герда как целостной системы, характеризующей мировоззрение поэта. В рамках диссертации реконструируется формирование видения мира поэтом.
Сравнительно-сопоставительный анализ оригинальной и переводной лирики К. Герда позволяет выявить достоинства и недостатки переводов авторских и переводных вариантов в интерпретации русских поэтов, степень адекватности художественного образа в оригиналах и переводах, особенности форм адресации к иноязычным читателям в авторских переводах К. Герда.
В данном аспекте исследуются существующие взаимосвязи между переводом и оригиналом, переводом и читателем, переводчиком и автором, культурой отправителя и культурой воспринимающей среды.
Научно-практическая значимость работы состоит, прежде всего, в возможности выявления основных и специфических образных несоответствий/тождественностей и особенностей в процессе поэтического перевода. Важно обозначить новые перспективы изучения данной проблемы, поскольку развитие современной духовной культуры и литературы (национальной и мировой) немыслимо без художественного перевода и нуждается в дальнейшем усовершенствовании своей методики, упрочении выработанных тенденций. Перевод как форма общения национальных культур и литератур остается одной из главных проблем в области теории перевода
и литературоведения. Отдельные положения данного исследования могут послужить материалом для работ сравнительного характера как в узкорегиональном контексте, так и в области общего финно-угроведения.
Теоретические выводы и наблюдения, сделанные на основе сравнительно-сопоставительного анализа оригинальной и переводной поэзии, дают возможность их применения в дальнейшей практике поэтических переводов с удмуртского языка на русский, в лекционных курсах, практических занятиях по истории удмуртской литературы, истории литератур народов России, при подготовке спецкурсов по теории и практике художественного перевода.
Наблюдения и выводы, связанные с образным миром поэта, внесут определенный вклад в разработку вузовских курсов по истории удмуртской литературы, в такой раздел, как гердоведение.
Некоторые положения работы могут найти применение в смежных научных областях знания - лингвистике, культурологии, краеведении.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования получили свое отражение в ряде публикаций. Отдельные сюжеты работы доложены автором на конференциях разного уровня: в Ижевске, Глазове, Сыктывкаре, Чебоксарах.
В структурно-композиционном плане диссертационная работа состоит из введения, трех глав, соответствующих основным проблемно-целевым направлениям исследования, заключительного раздела и списка использованной литературы.
Художественный образ автора в лирической системе К. Герда: национально-культурная специфика
Основная проблема данного раздела - проблема воплощения в лирике К. Герда авторского сознания. Для анализа субъектной организации гердовских стихотворений выбрана научная методика, разработанная в трудах М. М. Бахтина, В. В. Виноградова, Б. О. Кормана, Л. Гинзбург. «Многообразные формы выражения лирики личности поэта нередко подводятся у нас под дифференцированную категорию лирического героя: тогда как лирический герой - только одна из возможностей, и она не должна заслонять все другие» [Гинзбург 1997: 8]. В лирике важное место занимает понятие лирического субъекта (героя). Именно «лирический субъект - как характерное мироощущение, система ценностей - является источником внутреннего единства переживания, умонастроения, размышления [Чернец 2003: 8]. Важно так же отметить, что существуют исследовательские типологии лирических субъектов (собственно автор, лирический герой, ролевой герой и другие).
В качестве форм авторского сознания в текстах К. Герда исследователи выделяют лирического героя, ролевого героя, но часто они не дифференцируются, не дается их семантическая интерпретация и анализ функциональных проявлений, поэтому, чтобы исследование данной проблемы было продолжено, необходимо изучить и семантически интерпретировать «механизм» авторского проявления в произведениях К. Герда. Своеобразие художественного мышления удмуртского поэта обсуждается уже давно, но до определенной степени бессистемно. Поэтому сегодня встает задача, рассмотреть, как на различных уровнях системы творчества писателя или отдельного произведения выражает себя автор.
Для каждого литературного рода характерен свой субъектный строй. Нам предстоит проанализировать лирические тексты. В рамках системно-субъектного анализа в лирике К. Герда можно наблюдать индивидуальные переходные системы с точки зрения их соответствия тому или иному художественному методу, когда в системе, выраженной образом одного лирического субъекта, реализуются несколько переходных художественных концепций. Так, в творчестве удмуртского поэта мы наблюдаем и несколько сменяющих друг друга художественно оформленных временных эпох (прошлое, настоящее, будущее). Кроме этого, по отношению к каждой субъектной сфере следует рассматривать дифференцированно выраженную эмоциональную тональность, за которой стоит определенное миросозерцание, что позволяет выявить новые грани внутренней жизни не только лирического субъекта, но и произведения в целом.
Придерживаясь опыта системно-субъектного анализа, нами разработана следующая программа: субъектная организация лирики К. Герда представлена лирическим героем, субъектом сознания «мы».
В центре системы поэзии К. Герда стоит индивидуальное сознание лирического героя. Мы попытаемся проследить становление его мироотношения во взаимодействии и соотношении с различными социально-бытовыми, религиозными, философскими установками. Мировидение, формируемое образом лирического героя, наделено социальным, биографическими чертами. С помощью лирического героя раскрывается индивидуальность творчества поэта, национально-культурная специфика его поэзии. В образе лирического героя угадывается определенная этническая ментальность с присущими ему религиозными и философскими взглядами, раскрывается его внутренний мир (нравственные убеждения, психология). Иными словами, лирический герой являет нам диапазон характеристик от индивидуально-психологических до воплощения в нем идей национального характера (так как в образе лирического героя воплощено сознание «всегда обобщающего черты общественного сознания эпохи» [Гинзбург 1997: 8]).
Лирический субъект К. Герда четко очерчен в пространственно-временном, социальном и условно возрастном параметрах. В лирике поэта соблюдается разделение биологического возраста героя на детство, зрелость, старость, предопределенное самой историей. Он (герой) наделен профессиональными и национальными признаками. Период детства воспринимается героем как «не-детство», как антинорма данному временному отрезку, обусловленный исторической ситуацией и не является абсолютным.
Поэтическая семантика сквозных образов в лирике К. Герда
Понятие «образ» является ведущим и важнейшим в системе анализа семантических ассоциаций художественного текста. В современном литературоведении существует тенденция рассматривать художественную систему произведения на уровне лейтмотивного построения (Л. Н. Целкова, Б. Томашевский). Имеется в виду такой принцип, при котором некий мотив повторяется множество раз, выступая при этом в новых очертаниях.
Понятие «сквозной образ» соотносимо с понятием «лейтмотив». Ведущий мотив в одном или нескольких произведениях писателя определяется понятием лейтмотив, которое может рассматриваться на уровне темы, образной структуры, интонационно-звукового оформления произведения. В лирическом произведении мотив более самостоятелен, нежели в эпических произведениях [Целкова 2000: 208], отличается повторяющимся комплексом чувств и идей. В поэзии отмечаются помимо образных, звуковые, ритмические, интонационные и другие виды лейтмотивов. Наша работа опирается на понимание лейтмотива на уровне повторяющихся образов в произведении, «сопоставления отдельных мотивов и словесных образов, производящее впечатление художественного построения мысли» [Томашевский 1996: 108]. В этом случае логично включение понятия «сквозной образ».
Сквозной образ характеризуется повторяемостью и доминированием, и, как правило, является переходящим из стихотворения в стихотворение, из сборника в сборник, но наделенный разной смысловой нагрузкой. Повторяющиеся образы отличаются частотностью и постоянством, расслаиваются в текстах на множество ассоциативно связанных с ними тем, смысловых комплексов. Такие ключевые понятия являются элементами композиционного построения текста и обеспечивают его структурно-смысловое единство, его цельность. Кроме того, данные элементы текста служат реализации индивидуально-поэтичекой системы автора - отражают . его мировоззрение, выступают организующими центрами в авторской картине мира.
Повтор образов позволяет передать богатство семантического многообразия, семантико-содержательный уровень стихотворений. Явная склонность к образным повторам - одна из черт идиостиля Кузебая Герда. Помимо традиционно-поэтического мировоззрения удмуртского поэта, высвечиваются и грани автовариаций образов, явлений окружающей жизни.
В этом плане логично рассмотрение картины мира Кузебая Герда с точки зрения ее поэтической семантики. Словообразы выступают в качестве доминант, позволяющих разнообразить поэтический текст на уровне семантической многозначности, насыщенности образным содержанием. В ряду сквозных мотивов в поэтической системе К. Герда в отдельную категорию выносятся космические (солярные) образы. Как и другие рассматриваемые единицы, они имеют основное и дополнительное содержание, трактовка которого во многом зависит и от расшифровки индивидуального «почерка» поэта. Попытаемся рассмотреть эволюцию употребления космических (солярных) образов в поэтических текстах удмуртского лирика как одну из составляющих индивидуальной модели мира К. Герда. Одним из ярких поэтических символов, определяющих образно-ассоциативную систему поэзии удмуртского поэта, является образ солнца (шунды). Анализ функционирования образа солнца в отдельных случаях дает одну из типичных оценок видения мира: чередование дня и ночи: Нунал ортчиз. Шунды пуксиз. День прошел. Солнце село. Музъем вылэ сьдд уй лэзъкиз. На землю черная ночь опустилась. Сюлмы мынам солэсь кышка - Сердце мое ее боится Туж куалекъя, туж дырекъя. Очень сильно дрожит, содрогается. (Сьбд уй. 58-тй б.) (Черная ночь) В данном поэтическом контексте прослеживается и иносказательный смысл, трактовка которого связана с социальными П мотивами. В эмоционально-содержательной стороне лирического текста наблюдается тревожное ощущение, чувство нестабильности.
С образом солнца поэт связывает ожидание лучших времен, веру f/ народа в будущее, а «будущее связано с одним из ценнейших свойств человеческой личности... -со свойством активности» [Аскин 1974: 68]: Зарни шунды жужалоз, Золотое солнце взойдет, Пеймыт уез уллялоз, Темную ночь прогонит, Удмурт калык сьдд тэльысь Удмуртский народ из черного леса Пасъкыт бусые потоз. В широкое поле выйдет. (Шуд лыктоз. 67-тй б.) (Счастье придет) Это линейное движение от прошлого {шунды пуксиз - солнце село) к настоящему и к будущему {зарни шунды жужалоз - золотое ссЗлнце взойдет): Адзисъкод-а? Шунды жужаны кутске - Видите? Солнце начинает восходить Удмуртъёс доры но выль улон лыктэ! И к удмуртам новая жизнь грядет! (Удмурт пилы. 96-тй б.) (Удмуртскому сыну) В подобной временной последовательности прослеживается параллель природного времени с процессом становления народа, его раскрепощения, свободы, при котором отчетливо определяются различия прошлого, будущего и настоящего. С другой стороны поэтическое иносказание опирается и на коннотацию возвышенного романтического изображения солнца как предвестника счастья, будущего, новой жизни: Тынад сюрес вылад горд сяська. У тебя на пути - красный цвепіок. Тынад палад - шунды. Впереди тебя - солнце. Сюлмад - шуд! В душе - счастье! (Удмуртлыглы. 118-ти б.) (Удмуртия) С явлением «восхода солнца» связано вера в положительные начала: надежда на восхождение солнца и добра оправдывается: Табере шунды жужаз, Теперь солнце взошло, Сьдд дуннеез со улляз: Черный мир оно прогнало: Куанеръёсыз улзытиз - Бедных разбудило Выль кужым, выль бурд сётйз. Новые силы, новые крылья дало. (Зечыран. 119-тй б.). (Качели) Прием олицетворяющей метафоры в данном тексте позволил раскрыть моменты общественного мироощущения, которое можно обозначить как обретение устойчивости и стабильности, новых сил. Если в ранних стихотворениях К. Герда жизненная позиция человека в обществе изображается как неустойчивая, то в более поздних стихах приобретает однозначный характер, что также отображается,? посредством словообраза солнце: Табере шундыед Теперь солнце Ту ж пишшэ, ту ж шунтэ. Ярко светит, сильно греет. Выль Удмурт шаеред Новый Удмуртский край Пыд вылаз юн султэ. На ноги крепко встает. (Удмурт автономи. 145-тй б.) (Удмуртская автономия) В данном стихотворении прием параллелизма коннотирует эмоциональное отношение к действительности: соответствие психологической атмосферы реальности и природы, постоянства солнечного освещения и возрождения Удмуртского края. Привычное для природы постоянство, выраженное в смене дня ночью, захода солнца восходом, сменяется в лирике удмуртского поэта на параллельные - светлые картины мира: Уг кышкаськы сьдд уйлэсь, Не боюсь черной ночи, Монэ вормоз на шуыса, - Думая, что он меня победит, Мон вордйськи шундылэсь, Я родился от солнца, Шунды жужа пиштыса! Солнце восходит сверкая! (Комсомол ныл. 158-тй б.) (Комсомолка)
Следует выделить и символическую окрашенность данного образа, отражающую высшие ценности, к которым стремится человеческое сознание. Наделенность образа символическим подтекстом в конкретном случае трактуется его окрашенностью индивидуально-авторской коннотацией. Солнце - символ обновляющего начала в историческом развитии удмуртского народа, символ «образования, приобщения к мировому знанию...» [Клестов 1998: 83]. Как наиболее устойчивый образ в поэзии Герда, вплетаясь в сюжетное движение поэтического русла, он насыщается ассоциативными связями. В этом образе слились вера в будущее, символ родины, источник счастья, сила национального характера.
Образ солнца в лирике Кузебая Герда наделен и антропоморфными чертами: зарни кизэ шунды мычиз (золотые руки солнце протянуло), синмез мальдэ (в глазах рябит), съдд кочышез со сайкатэ (будит оно черного кота) - в стихотворении «Коркан шунды» (В доме солнце). Прием поэтического олицетворения позволяет подчеркнуть в тексте \ экспрессивность, яркое выражение приподнятых, радостных чувств. В позднем творчестве К. Герда солнце уже выступает в обобщенном образе как эмблема, в которой изначально заложено и абстрактное понятие, и вещная предметность. Так, в стихотворении «Азьланьын» солнце выступает в качестве эмблемы родины, которая опирается на мировую культурную традицию и является интернациональным образом, выражая смысл счастливого светлого постоянства эмпирического бытия: Азьланьын -шунды, шунды! - Впереди - солнце, солнце!
Способы проявления национально-стилевых и образно- смысловых особенностей в процессе перевода
Переводное наследие Кузебая Герда в настоящее время мало изучено и осмыслено. Между тем переводное творчество поэта отличается большим объемом (кроме русского, имеются переводы на чувашский, венгерский, коми, финский, татарский, киргизский, английский языки). Поэтому необходимо провести научно обоснованный сравнительно-сопоставительный анализ оригинальной и переводной поэзии. При этом следует отметить существующую проблему точности, верности, адекватности перевода, которая неизбежно связана с проблемой переводческой трактовки («интерпретационной позицией» переводчика [Попович 1980: 114]).
Преимущественной сферой реализации национального начала в условиях иноязычного художественного текста выступает сфера национальной образности, национального стиля. Следовательно, изучение русскоязычного произведения в плане этнохудожественнои самобытности требует его этностилевого анализа - рассмотрения различных художественно-стилистических элементов текста с точки зрения их этнической окрашенности, то есть как этностилеформирующих факторов.
Переводчик должен стремиться к сохранению эквивалентности на уровне образной информации. Сложность передачи образов на переводной язык (например, русский) заключается прежде всего в том, что на основе культурной информации в русском тексте возникает образная информация, апеллирующая к социальному и эстетическому опыту носителей переводимого языка. Художественное изображение вообще побуждает к интерпретации, зависящий от объективных свойств и субъективного восприятия. Это -«всегда перевод - либо в иную образную систему.., либо на более «абстрактный язык» [Чернец 2000: 460]. Литературоведение изучает интерпретации в слове - понятийные и словесно-образные, художественные. Интерпретация перевода текста высвечивает разные оттенки смысла, идейно-стилевые моменты произведения. Первые опыты создания теории интерпретации связаны с возникновением герменевтики (Ф. Шлейермахер) и относится к 18 веку [ЛЭ 2001: 305]. Интерпретация - истолкование текста, направленное на понимание его смысла. В русском литературоведении самостоятельную терминологическую определенность . и методологическую обоснованность рассматриваемая категория обрела в 1970-х г г. В связи с непосредственным читательским восприятием художественной словесности встает актуальный вопрос интерпретации текста. Поскольку в сознании человека языковые ситуации вызывают ассоциации, перевод осуществляется преимущественно в форме интерпретаций [Отто Каде 1978: 86]. Художественный авторский текст становится предпосылкой для читательских рецепций, переводов на другие вербальные языки. Следует отметить, что проблема «интерпретации художественного произведения неразрывно связано с тем фактом, что восприятие произведения сугубо индивидуально, всякий раз связано с особым кругом апперцепции» [Сухих 2001: 130].
Наша работа опирается на межъязыковую переводческую интерпретацию поэтического текста. Надо отметить существующую проблему понимания иноязычного произведения. Для выполнения данного условия переводчики обращаются к подстрочным переводам, осуществленным другим лицом. Так, многие подстрочные русскоязычные переводы стихотворений К. Герда осуществлены А. Н. Уваровым.
Поэтому идейная интерпретация поэтического текста претерпевает ступенчатую расшифровку: оригинал - подстрочный перевод художественный перевод. Поэтому, вероятно, возможно проследить в итоговом варианте поэтического русскоязычного стиха интерпретирующий фон всех трех названных ступеней. Каждому переводчику свойственно наложение переводу индивидуальности в трактовке стихотворения, но в то же время в переводном тексте остается «отпечаток влияния подлинника» [Левый 1974: 83]. Потому следует говорить о подходе переводчика к оригиналу как синтезе переводной и авторской системы, так как во вновь созданный текст вносится «свой язык рецепции и своя поэтика» переводчика [Нартов 1992: 35].
Нельзя исключать и существование так называемой «переводной традиции», когда интерпретация перевода так или иначе опирается и на предшествующие переводы. В этом случае перевод представляет собой отражение художественной действительности троичной поэтически моделируемой системы. О подобных примерах следует говорить тогда, когда сам подлинник является «подражанием» другому источнику (произведению, поэту) по его ритмико-интонационным, сюжетно-смысловым, стилевым и так далее особенностям, или когда речь идет о переводе перевода. Но во всех отмеченных случаях переводчик должен вновь воссоздать уже когда-то разработанную картину. Так стихотворение начинает жить «параллельной» жизнью в «инобытии» другого (по отношению к оригиналу) культурного направления. Положительным моментом переводов является и то, что они создают межъязыковой парадигматический ряд поэтических текстов.
При истолковании поэтического произведения задача посредника-переводчика состоит в донесении смысла слова/текста до воспринимающего субъекта/читателя. При этом интерпретация требует знания языкового, культурного, религиозного, символического и других компонентов. Кроме этого, на художественные особенности переводческих текстов решающее значение оказывает и культура, родная для интерпретатора. В целом интерпретация переводчика должна характеризоваться точным воссозданием художественной реальности оригинала. Как выясняется, «переводческая интерпретация - это сложный феномен, сочетающий объективные, общечеловеческие, вневременные и национально-специфические культурно-исторические факторы» [Пантелеева 2000: 91].
Образ относительно неподвижен, но содержание, которое он вызывает в сознании читателя, бесконечно изменчиво (при наличии все же некоторого инвариантного «ядра») [Сухих 2001: 130]. Воссоздание стилевой атмосферы подлинника требует от переводчика и лингвистического подхода - системы отбора, сочетания и целенаправленного использования языковых средств; и литературоведческого осмысления - системы образов, понятий, эмоций, выраженных определенными речевыми средствами. В процессе перевода должен быть сохранен индивидуальный стиль писателя, выраженный языковыми средствами, несущими эстетическую нагрузку. Выбор правильного «стилистического ключа» обусловит верное воссоздание специфики оригинала, но при этом обнаруживается и проявление национальной особенности переводчика, так как перевод являет собой синтез национальных культур. Язык перевода потенциально не способен к реализации всех элементов оригинала: «художественный перевод литературного текста необходимо является фактом той культуры, на языке которой он создан» [Михайлин 2002: 322]. Это приводит к некоторым отступлениям от оригинала и в форме, и в содержании. Но переводчик должен стремиться овладеть комплексным анализом языка исходного текста: его звуковой инструментовкой, изобразительными функциями и иными структурами, то есть ведущими конструктивными элементами оригинала.
Художественный образ автора в текстах переводов
Опыт сравнительно-сопоставительного анализа как критерий выявления адекватного или, напротив, неадекватного перевода позволяет оперировать основными методами и понятиями, которые были использованы при анализе оригинальных текстов К. Герда, среди них выделим опыт системно-субъектного анализа, пространственно-временной комплекс поэтических произведений, свето-цвето-звуковое своеобразие, графика стиховой строки, образная микросистема национально окрашенных слов. Посредством перечисленных категорий выражается картина мира. Подобное сопоставление языковых единиц должно производиться не только на чисто формальной основе, но в первую очередь на основе семантической, (или смысловой), общности и тождественности. Ведь каждая из языковых единиц в контексте поэтического творчества отличается смысловой емкостью, и переводчик должен уловить подобную национальную специфику семантики слов в исходном тексте и определенным образом передать ее в переводе. В переводных текстах эти элементы (хронотоп, цвет, звук, образ...) должны быть учтены с целью правильной реконструкции авторского мировидения на ином языке.
Итак, национальная поэзия прежде всего отражает национально-культурные особенности, под которыми подразумеваются общезначимые дефиниции: быт, нравы, национальное, историко-этнографическое своеобразие, социальные отношения и тому подобное. Поэтому, переводчик должен передать сущность национально-характерных черт и найти индивидуально-авторские особенности оригинала. При этом сохранение семантического потенциала и эмоционального тона оригинала также является основной задачей переводчика. Вместе с тем названные отличительные черты авторского мировоззрения, историко-национальные основы, нюансы поэтики и смысловые оттенки должны быть выражены адекватными формами переводимого языка. Таким образом, перевод должен не только информировать об оригинале, но и раскрыть читателю отличительные моменты иноязычной культуры. Однако сложность перевода заключается в том, что в основе его «культурной коннотации» лежит апелляция к словесно-образному ряду, близкому носителям русского языка. Под «культурной коннотацией» разумеется национально-культурная информация, заключенная в исходном слове [Мастерство перевода 1981: 97].
Переводчик прежде всего опирается на традиции своего языка, тем самым сохраняя моменты особенного, он привносит в текст национально-временную специфику собственной среды. Перевод требует сохранения элементов национально-исторических особенностей оригинала, которыми могут быть, как мы уже отмечали, не только языковые образные выражения, но и форма стиха, представляющая собой «компонент формы» [Левый 1974: 231]. Однако, как правило, в переводном тексте сохраняется или переводится с исходного текста вымысел художественной действительности, но утрачивается искусство слова (языковая композиция), которым обладает оригинал. В этом плане результат перевода представляет собой парадоксальное явление, так как идейно-содержательный стержень перенесен из оригинала (чужой среды), а языковая среда, в которой он воплотился, является родным (для перевода) и лишь отчасти иноязычным, подобно тому, как перевод представляет собой репродукцию (реконструкцию), осуществленную посредством поэтической интерпретации оригинала переводчиком. И только «истинный образ пребывает в единственно исходном тексте» [Топер 1998:195]. И оригинал является ориентиром в анализе переводных текстов.
Итак, перевод - версия поэтического произведения, отличающаяся феноменом множественности, как акт «творческого соревнования» [Топер1998: 12], в котором не предусматривается последняя версия перевода. «Переводы... дают интересную картину борьбы за овладение образом» [Гинзбург 1997: 70]. В смысловом отношении перевод представляет собой интерпретацию оригинала переводчиком как бесконечное вариативное приближение духа подлиннику. Что же касается лирики К. Герда, новый переводной текст всякий раз проецирован на гердовскую исходную модель того или иного стихотворения. Перевод является плодотворным в том плане, что национальная поэзия переносится в плоскость общенациональной культуры, способной отразить особенности временного, национально-языкового пространства, «специфические концепты культуры» [Хайруллин1994:122].
Перевод требует учитывать лингвистические методы (ритмическую организацию, образный строй, лексику и фразеологию, строфическую структуру и систему рифмовки), используемые при дифференцированном подходе оценки адекватности оригинала и перевода, и литературоведческие методы - при интегральном (комплексном). В качестве критерия адекватности перевода при интегральном подходе может выступать лирический герой. Дифференцированный метод представляет собой «поэлементное» сопоставление перевода и оригинала [Либерман 1995: 13]. Суть интегрального подхода в том, что потенциал (эмоциональный) произведения оценивается по комплексному, функционально связанному с ним косвенному показателю [Либерман 1995: 12].
Понятие лирического героя в качестве критерия адекватности перевода было предложено А. Б. Абуашвили и обосновано тем, что «в лирике общий художественный эффект во многих своих гранях опредмечивается в образе лирического героя, и предметное представление об этом образе может значительно приблизить целостную художественную идею стихотворения, его общий эффект к переводчику» [Абуашвили 1989: 21].
Мы постараемся показать продуктивность роли системно-субъектного анализа в качестве одного из критериев полноценного перевода. Моделирование «фигур» каждого из субъектов осуществляется в целостном подходе к анализу поэтического макроконтекста, из общей картины мировоззрения, лирической концепции. Каждый из субъектов является воплощением индивидуально-психологических" черт и воплощением национально-своеобразного. Именно формирование душевной жизни, состояний, построение характера субъектов сознания как критерий адекватности поэтического перевода будет объектом нашего исследования. Анализ структуры поэтики позволит выявить необходимые отличия. Нашей задачей является описание психологического облика каждого из субъектов сознания с яркими признаками индивидуальности. Наличие, отсутствие или замена одного сознания другим в разных поэтических системах (оригинал и перевод) позволяет судить об особенностях поэтического творчества как К. Герда, так и переводчика; адекватности/неадекватности переводного текста.
