Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. К ВОПРОСУ О ТЕМЕ ПРИРОДЫ В ПО ЭЗИИ ХАФИЗ А. 10
1. Изученность темы 10
2. Хафиз и понимание природы в персидской сред невековой традиции 11
3. Типология изображения природы в средневековых литературах 15
4. Мусульманская метафизика и картина мира в поэзии 17
5. Понимание природы в средневековом исламе и принципы и методы классификации и описания. 26
ГЛАВА II. СТРОЕНИЕ ВСЕЛЕННОЙ 33
1. Выявление и классификация словоупотреблений. 35
2. Анализ и систематизация словоупотреблений 47
3. Классификация по значению. Лексико-семантические ряды 60
4. Использование лексико-семантических рядов при формировании мотивов 66
ГЛАВА III. МИР - САД 75
1. Выявление и классификация словоупотреблений 78
2. Анализ и систематизация словоупотреблений 82
3. Видовые названия и названия частей растения: классификация по значению, лексико-семантические ряды 84
4. Использование лексико-семантических рядов при формировании мотивов
5. Деревья и кустарники: классификация по значению; лексико-семантические ряды
6. Использование лексико-семантических рядов при формировании мотивов
7. Цветы, плоды, виноградная лоза: классификация по значению; лексико-семантические ряд
8. Использование лексико-семантических рядов при формировании мотивов
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ I
ПРИЛОЖЕНИЕ К ГЛАВЕ III
- Хафиз и понимание природы в персидской сред невековой традиции
- Выявление и классификация словоупотреблений.
- Выявление и классификация словоупотреблений
Введение к работе
Диссертация посвящена теме природы в поэзии Хафиза (1325/6-1390).
Актуальность исследования. Хафиз - один из величайших поэтов, писавших на персидском языке. Диван его газелей есть в любой грамотной семье в странах, где читают персидские стихи: Иране, Таджикистане, Афганистане, Индии и Пакистане. Его поэзия широко известна в переводах, в частности, в переводах на русский, английский и другие западные и восточные языки. Поэзия Хафиза представляет собой необозримое поле для исследователя, потому что каждая эпоха находит в ней то, что отвечает ее духовным запросам.
Современная наука придает особое значение проблеме понимания средневекового текста. В этой связи учитываются многие факторы и один из них - традиция интерпретации текста в собственной культуре. Важность этой традиции отчетливо видна при изучении темы и мотивов природы в поэзии Хафиза, поскольку сразу же возникает вопрос, как связано отражение в поэзии темы природы со средневековой мусульманской натурфилософией.
Понятие природы (табй ат) было тесно связано с представлениями о сотворении и устройстве мироздания. Как и во всякой культуре средневекового типа, последние были основаны на священном тексте - Коране, а также на комментариях к этому тексту (тафсирах). В создании картины мира большую роль играли сочинения средневековых ученых-философов; особое значение имели суфийские трактаты, в которых этим проблемам отводилось важное место. Сформировавшиеся таким образом представления имели достаточно устойчивый характер. В общих чертах картина сотворения мира и образ мироздания базировались на различии между Богом-Творцом - несотворенным — как «необходимо-сущим» и всем остальным миром как «возможно-сущим» и сотворенным. Согласно учению Корана, принимается, что Бог своей волей создал рай, ад, землю и небеса - макрокосм и человека - микрокосм. Все сотворенное является природным миром.
В словесности на персидском языке обращение к теме сотворения мира было важной составляющей прозаических и поэтических произведений разных жанров. В произведениях крупной формы, таких как дастан, маснави или касыда, картина мира обычно становилась частью общего повествования и излагалась во всех деталях. В произведениях малой формы (газель, ки та, рубай) объем и жанр диктуют поэту ограничения. В газели Хафиза картина мира дана фрагментарно. Ее реконструкция, возможная только на основании анализа всей «природной» лексики, базирующихся на ней средств изобразительности и поэтических мотивов, дает ключ к пониманию ряда коренных аспектов его творчества. Поэтому изучение темы природы является актуальной задачей современной науки.
Объект исследования и степень его изученности. Использование мотивов природы в газели иракского стиля ко времени Хафиза сложилось в определенный канон, сформировался устойчивый круг поэтических мотивов, которые использовались в газели либо для характеристики места действия, или пейзажа, либо как метафора или образ сравнения для характеристики человека, его красоты или душевного состояния.
Однако, каждый поэт, находя новые метафоры и сравнения, новые краски для выражения своего восхищения перед величием божественного творения и своего отчаяния перед жестокостью судьбы, вершимой вращающимся небосводом, тем самым по-новому воссоздавал и образ мироздания и картину природы.
Поэтому можно говорить о том, что картина природы в газели Хафиза, не отступая от канонов, тем не менее должна обладать индивидуальными особенностями: каждый поэт отражает общую для всех картину мира по-своему, невольно выделяя в ней то, что созвучно его творчеству, и таким образом создает собственный поэтический мир.
Тема природы в персидской поэзии привлекала внимание востоковедов. Ей посвящены отдельные статьи и части монографий таких ученых как В.Б. Никитина, З.Н. Ворожейкина, М.Л. Рейснер, А. Бобоев, М.-Н.О. Османов, А. Шиммель, Р. Зиполи. Однако до сих пор эта тема не получила достаточно глубокой и всесторонней интерпретации, которая основывалась бы на сочетании статистической стилистики (ср. М-Н.О. Османов, Стиль персидско-таджикской поэзии, М. «Наука», 1974, с. 11) с литературоведческим анализом. Как показывает исследование М-Н.О. Османова, этот путь наиболее плодотворен для исследования языка и стиля персидских литературных памятников.
Цели и задачи работы. В работе ставится цель соотнести всю «природную» лексику Дивана Хафиза с категориями природного, т.е. сотворенного, мира и путем классификации реконструировать картину мира у Хафиза. На основании этой классификации возникает возможность дать исчерпывающий систематический анализ каждого из выявленных тематических пластов. В данной диссертации для такого анализа избраны два: «Вселенная» и «Царство растений». Для достижения этих целей необходимо решить следующие основные задачи:
- полностью выявить все случаи употребления «природной» лексики и дать ее классификацию;
- классифицировать лексику по темам Вселенная и Царство растений; провести статистический, семантический и стилистический анализ слов и таркибов (композитов и изафетных словосочетаний) и поэтических мотивов, построенных на использовании прямых или переносных значений обследованного круга лексики;
- сопоставить основные мотивы двух названных тематических пластов с целью идейно-тематического анализа газели Хафиза.
Методологически структура нашей работы базируется на трех уровнях анализа — лингвистическом, статистическом и стилистическом -лексического материала поэзии Хафиза, с опорой на труды комментаторов Хафиза (Суди, Хуррамшахи, Хирави, Рахба-ра, Хатми, Гани, Казвини и др.). В этом подходе сочетаются использование традиционных теоретических представлений мусульманской метафизики о «природном мире» (Ибн Араби, Джили, Фирдоуси, Ніізами Арузи, Насир-и Хосрова и др.) и сложившиеся в современной науке концепции средневековой литературы и персидской поэзии (труды Д.С. Лихачева, А.Я. Гуревича, В.И. Брагинского, А.Б. Куделина, Н.Ю. Чалисовой, М. Л. Рейснер, Н.И. Пригариной, М.-Н.О. Османова, З.Н. Ворожейкиной и др.). Таким образом, в работе совмещаются две точки зрения - традици онная, взгляд изнутри, и внешняя, с позиций современного литературоведения. Совмещение этих подходов обеспечит необходимый историзм, объективность анализа и позволит сохранить целостность объекта исследования, не модернизируя имеющуюся картину мира и представления художника XIV в., но воссоздавая систему ценностей поэзии иранцев, воплощенную в творчестве ее величайшего поэта.
Научная новизна диссертации обусловливается разработкой системы классификации и детального описания мотивов природы. Избранный подход дает возможность подойти к решению проблемы на основании исчерпывающего исследования количества, состава, распределения и употребления в прямом и переносном смысле «природной» образности для тем «Вселенная» и «Царство растений» и изучения их в контексте представлений мусульманской культуры.
Источником исследования послужило издание Халила Ха-тиба Рахбара, в свою очередь основанное на тексте Казвини - Гани. Эти тексты признаны большинством исследователей наиболее отвечающими современному уровню хафизоведения. При интерпретации лексики и переводе лексем и таркибов использовались тексты и трактовки упомянутых выше комментаторов. Привлекался словарь Али Акбара Дехходы, в котором часто значение того или иного слова иллюстрируется примером из Хафиза.
Научно-практическая значимость диссертации состоит в том, что в ней обработан и классифицирован богатый материал, который можно использовать для практического обучения чтению текстов классической персидской литературы и прежде всего поэзии Хафиза, при переводах с персидского языка, при исследований стиля Хафиза и сравнительном исследовании стиля предшественников, современников и поэтов поздних поколений. Разработанная методика описания мотивообразующей лексики может быть использована при изучении полного корпуса мотивов природы в поэзии Хафиза, равно как и других поэтов хорасанского, иракского и индийского стилей, работа может быть использована при разработке курсов лекции по классической персидской поэзии, при составлении справочных и учебных пособий по персидской литературе.
Структура работы: диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, двух Приложений и Списка литературы.
Хафиз и понимание природы в персидской сред невековой традиции
Однако, М.Л. Рейснер справедливо отмечает условность этих «образов природы»: зачины, содержащие их, «достаточно условно описывают момент весеннего пробуждения природы»19, а форма проявления «пейзажных мотивов, фиксированность их положения в тексте» говорят о том, что они играют важную формообразующую роль в поэтике газели, находя в ней «различное смысловое продолжение» . И на самом деле, даже в приведенных широко известных строках видно, что настроение газели создается не картиной природы или пейзажем, обладающими «конкретно-локальными чертами»21, а упоминанием двух трех поэтических мотивов, иногда в виде слова, иногда в виде сочетания двух (реже - трех) слов, относящихся к «природной лексике»: «берег ручья» {канар-и аб), «подножьеивы» (па-и бйд), «облако азара» (абр-и азари), т.е. весеннее облако, «ветерок Ноуруза» (бад-и наурузи), т.е. ветер дня весеннего равноденствия и приходящегося на него древнего иранского праздника Нового года, «зеленое поле небес» {мазра и сабз-и фалак), «серпмолодого месяца» (дас-и мах-и нау), где «серп» имеет двойное значение (фигура ихам22) - серп, которым жнут ниву, и серп месяца на небе, символ окончания рамадана и знак подведения итогов жизненной жатвы, наводящий на мысль о поговорке «что посеешь, то пожнешь», выраженную во втором полустишии зачина: «Я вспомнил о своем посеве и сроке жатвы», а в конечном счете — содержащую отсылку к суре «Землетрясение»23 [Коран, 99:7,8].
Таким образом, каждый из упомянутых мотивов природы в газели Хафиза и многозначен, и традиционен, т.е. каноничен, и одновременно выступает в манере, присущей только Хафизу, оказывая эстетическое воздействие на читателя и слушателя газели.
Указанное сочетание каноничного и индивидуального подчеркивает типологическую общность в трактовке тем природы в западных и восточных литературах средневекового типа24. По словам А.Я. Гуревича, « ... следует не забывать о различии между "чувством природы" и выражением.этого чувства в литературе и искусстве. Средневековые эстетические принципы служили своего рода фильтрами, сквозь которые вряд ли легко могли проникнуть в поэзию или живопись непосредственные выражения человеческих эмоций. Изображение природы, как правило, подчинено канону. /.../ Художественный ландшафт в целом ирреалистичен, сказочен, хотя отдельные его детали натуралистичны» . З.Н. Ворожейкина оспаривает некоторые высказанные автором положения, в частности то обстоятельство, «что природа в средние века не являлась предметом эстетического созерцания»26. Ее возражения строятся на том, что природные явления «играют ведущую роль в системе тропов в поэзии домонгольского времени, представляя собой наиболее частый компонент поэтических сравнений. Именно в природе ранняя классика заимствовала все свои поэтические символы. Это космос: луна, солнце, звезды, небесная твердь; природные стихии - согласно бытовавшим представлениям: вода, огонь, ветер: явления природы: дождь, снег, облака, лунный свет; растения и цветы: кипарис, чинара, роза, гиацинт, тюльпан, жасмин, фиалка, лакфиоль, цветы гранатника, трава; ландшафт: горы, река, ручей, водоем, сад, лужайка. Плоды представлены в поэзии яблоком, гранатом, фисташкой, миндалем; животный мир — соловьем и мотыльком, изредка - муравьем»27.
Все перечисленные выше природные объекты, выделенные автором в поэзии Исфаханской школы (12-13 вв.), которая считается колыбелью иракского стиля, встречаются и в поэзии Хафиза, также принадлежащей к этому стилю. На поэзию Хафиза можно также смело распространить и четко сформулированные автором корреляции между красотой внешнего облика кумира и переживаниями лирического героя и указанными объектами. «Слова, обозначающие эти природные явления, выступают опорными конструкциями подавляющего числа любовно-лирических высказываний. Многие из этих слов претерпели расширение своего семантического поля, слившись в языке поэзии с образно обозначаемыми ими понятиями..., луна и кипарис в соответствующем контексте значат красавицы; нарциссы - глаза красавицы; гиацинты - кудри и проч.» .
Выявление и классификация словоупотреблений
Лепестки тюльпана разлетаются с порывом ветра; Хафиз говорит, что так же развеются по ветру плоды жизни того, кто не посеял семена любви, из которых выросли бы цветы добра.
Традиционно цветы и растения у Хафиза воспринимаются как «общее место»: они - неизбежный атрибут описания весны, веселых пирушек на лужайке или в цветнике под пение музыкантов или трели соловья. «Общим местом» является и любовь соловья к розе и описание перипетий этой любви или стройный стан, подобный кипарису. Поэтому может создаться впечатление, что функция цветов и растений в газели Хафиза в основном чисто декоративная и сводится к общим местам.
Однако это не так. Согласно известному хадису пророк «Мухам-мад назвал алую розу манифестацией божественной славы. Таким образом, он придал розе, любимой поэтами всего мира, значение религиозного опыта... Поскольку этот цветок наиболее совершенным образом являет в себе красоту и славу, соловей, символ тоскующей души, обречен вечно любить его. А бесчисленные соловьи и розы персидской и турецкой поэзии принимают на себя, независимо от намерений авторов, метафизическую коннотацию души-птицы и божественной розы» (Шиммель 2000, с. 233).
В предыдущей главе мы показали, как мир, вселенная сравнивается с садом или цветником, у которого есть садовник — Бог. Сад относится к области обитаемой части земли, т.е. «окультуренной природы», с одной стороны, и с другой, содержа в себе все элементы «большого мира», в наибольшей степени из всех культурных пространств Дивана оказывается его полной земной репликой. Он помещен на земле (сфера земли), по нему протекают ручьи (сфера воды) и проливаются тучи (явления, связанные с водой), над ними веют - то ароматный утренний ветерок, то холодный ветер осени (воздух). В нем растут растения (царство растений), а цветы и травы, покрыты жемчугом росы и напоминают своим блеском изумруды и яхонты (царство минералов). О царстве огня напоминают молнии и огонь ланит розы и тюльпана. Соловьи (царство птиц/животных) ведут свой разговор с розой. Сад населен друзьями, в нем гуляют возлюбленные - красавцы и красавицы, страдает влюбленный.
В данной главе мы уделим основное внимание царству растений, исходя из того большого места, которое растительные мотивы занимают в Диване Хафиза. Практически все они размещаются либо в саду, либо в аналогичном ему «окультуренном пространстве» - месте обитания или временного пребывания человека. Всего на 495 газелей Хафиза приходится 765 упоминаний растений. Эти упоминания зафиксированы в 355 газелях. Это значит, что на каждую газель приходится в среднем 2 лексические единицы, относящиеся к лек-сико-семантическому циклу мотива «растение». Полный список упоминаемых Хафизом растений состоит из 53 лексических единиц.
Выявление и классификация словоупотреблений
Выявление и анализ семантики природной лексики в данной работе ограничены описанием Вселенной, а также царством растений. Однако имеющаяся выборка оказалась достаточно репрезентативной, т.к. содержала весьма значительную часть лексики, относящейся к теме природы в «Диване» Хафиза.
Во ВВЕДЕНИИ мы ставили перед собой ряд задач. Они определили дискурс исследования. Прежде всего был выявлен круг, составлены тематические списки и проведена классификация «природной» лексики в газели Хафиза. Можно констатировать, что Ха-физ не отступает от общемусульманских представлений о мироустройстве и что все ее детали находят достаточно равномерное отражение в лексике газели за исключением рубрики «Ад», в которой имеется всего одно упоминание преисподней. Можно сделать вывод, что эсхатологические ожидания Хафиза скорее ориентированы на рай, нежели на ад!
Следующим этапом стал анализ прямого, контекстуального и переносного значений лексики, анализ значений таркибов: изафет-ных сочетаний, и композитов, глагольных словосочетаний с данным словом в качестве субъекта, прямого и косвенного дополнения а также устойчивых сочинительных словосочетаний. При уточнении и дифференциации семантики лексем и таркибов в контексте бейта потребовалось привлечение комментаторской литературы. При разборе прямых значений учитывалась поэтическая полисемия, когда словарное значение слова включает переносное, используемое в поэзии (например, наргйс - в значении «нарцисс» и «глаза»). Слова этого плана в силу их принадлежности к «природной» лексике приводились в списках вне зависимости от того, в каком значении они выступают в газели. При наличии двух омонимов, используемых Хафизом, один из которых не имеет «природного» значения (например, най «тростник» и «флейта») мы вводили, тем не менее, в списки одно слово, но отражали его двойственную семантику, поскольку как правило, эти слова в бейте создают фигуру ихам. В списки был включен класс производных от основной лексики (например руммани — «гранатовый цвет»), семантика которых может
трансформироваться по отношению к основному значению слова. Графические варианты слова сводились в списках к одному инварианту (например, саман, йасаман - «жасмин»). Важным аспектом является исследование значения таркибов, т.е. генитивных (изафет-ных) словосочетаний, словосочетаний, образованных по принципу примыкания, и композитов. Сюда же относятся случаи, когда слово употреблялось в составе глагольного словосочетания как субъект (например, гул шукуфт — «роза расцвела»), прямое и косвенное дополнение {гул чйдан — «рвать розы»), а также устойчивые сочинительные словосочетания типа «этот мир и дела в этом мире» — (джахан-у- кар-и джахан), «мир земной и мир загробный» (дунйй-ву ахират).
