Содержание к диссертации
Введение
Раздел 1. Полномочия следователя как средства достижения целей его уголовно-процессуальной деятельности
Глава 1. Цели уголовно-процессуальной деятельности следователя и средства их достижения
1. Понятие и система целей уголовно-процессуальной деятельности следователя
2. Система средств достижения целей уголовно-процессуальной деятельности следователя
Глава 2 Полномочия следователя как процессуальные средства достижения целей его уголовно-процессуальной деятельности Понятие и правовая природа полномочий следователя
2 Нормативная регламентация полномочий следователя
З Нормативная регламентация процедуры реализации полномочий следователя
Глава 3 Механизм реализации полномочий следователя
1 Структура механизма реализации полномочий следователя
2. Функции правовых норм в механизме реализации полномочий следователя
3 ФУНКЦИИ профессионального правосознания следователя в . механизме реализации его полномочий
4. Роль юридической практики в механизме реализации полномочий следователя
Раздел 2. Проблемы реализации полномочий следователя 61
Глава 1. Полномочия следователя на рассмотрение сообщений о преступлениях и проблемы их реализации
1. Полномочия следователя на проверку сообщений о 163
преступлениях и проблемы их реализации
2. Полномочие следователя на производство освидетельствования на стадии возбуждения уголовного дела и проблемы его реализации
3. Полномочия следователя на разрешение сообщений о преступлениях и проблемы их реализации
Глава 2. Полномочия следователя на производство отдельных следственных действий и проблемы их реализации
1. Понятие и система следственных действий
2. Проблемы реализации полномочий следователя на производство осмотра
3. Проблемы реализации полномочий следователя на производство обыска и выемки
4. Проблемы реализации полномочий следователя на производство допроса, очной ставки, предъявления на опознание и проверки показании на месте
5. Проблемы реализации полномочий следователя на назначение
судебных экспертиз
6. Полномочия следователя на производство иных процессуальных действий
Глава 3. Полномочия следователя на разрешение ходатайства подозреваемого или обвиняемого о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве и проблемы их реализации
1 Нормативная регламентация полномочия следователя на разрешение ходатайства подозреваемого или обвиняемого о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве
2. Проблемы реализации полномочия следователя на разрешение ходатайства подозреваемого или обвиняемого о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве
Глава 4. Полномочие следователя на привлечение в качестве обвиняемого и проблемы его реализации
1 Понятие привлечения в качестве обвиняемого по российскому уголовно-процессуальному законодательству
2. Проблемы реализации полномочия следователя на привлечение в качестве обвиняемого
Глава 5. Проблемы реализации полномочий следователя на разрешение 383
уголовного дела
1. Проблемы реализации полномочий следователя на прекращение 383
уголовного дела
2. Проблемы реализации полномочия следователя на направление 398 уголовного дела с обвинительным заключением прокурору
Заключение
Список использованного нормативного
материала и литературы
- Система средств достижения целей уголовно-процессуальной деятельности следователя
- Нормативная регламентация процедуры реализации полномочий следователя
- Полномочие следователя на производство освидетельствования на стадии возбуждения уголовного дела и проблемы его реализации
- Проблемы реализации полномочия следователя на привлечение в качестве обвиняемого
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Способность
судов, прокуратуры и органов предварительного расследования преступлений обеспечить гарантии соблюдения и зашиты прав и свобод личности, является, как известно, одним из обязательных признаков правового государства. Между тем в 1991-2006 гг. в России сохранялась устойчивая тенденция к увеличению количества ежегодно совершаемых преступлений при одновременном снижении их раскрываемости, что послужило основанием для вывода о несостоятельности усилий правоохранительных органов по охране законности и правопорядка и о необходимости реформирования, если не всей, то значительной части российской правоохранительной системы.
В ходе данного реформирования:, основные направления которого были намечены в Концепции судебной реформы в РСФСР, в России осуществлен комплекс правовых и организационных мер; приняты Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации», федеральные законы «О статусе судей в Российской Федерации», «О прокуратуре Российской Федерации», «Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации», «Об оперативно-розыскной деятельности», «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», в которых определяется назначение, состав, принципы деятельности и полномочия судебных и правоохранительных органов; разработаны и приняты новые уголовный и уголовно-процессуальный кодексы Российской Федерации; внесены существенные изменения в Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности», образован Следственный комитет при прокуратуре РФ; созданы следственные подразделения в Федеральной службе РФ по контролю за оборотом наркотиков; предоставлены полномочия на производство дознания судебным приставам, органам государственного пожарного надзора, начальникам учреждений и органов уголовно-исполнительной системы и др.
Однако вышеперечисленные и другие меры, в том числе разработка и полная или частичная реализация федеральных целевых программ по борьбе с преступностью, в настоящее время, к сожалению, не дали ожидаемого эффекта. Основанием для такого вывода являются сопоставимые данные, приведенные в Концепции судебной реформы в РСФСР и содержащиеся в статистической отчетности МВД РФ за последние годы.
Если в 1990 г. в СССР было зарегистрировано 2,7 млн. преступлений, из них в первом полугодии нераскрыто 489 тыс., то в РФ за последние пять лет количество зарегистрированных и нераскрытых в первом полугодии преступлений составляет: 2005 г. - 3,5 млн. и 580,3 тыс.; 200 г. - 3,8 млн. и 934,1 тыс.; 2007 г. - 3,5 млн. и 887,7 тыс.; 2008 г. - 3,2 млн. и 720 тыс.; 2009 г. - 2,9 млн. и 610 тыс.
Не оправдались надежды и на повышение качества следственной деятельности, связанные с образованием Следственного комитета при прокуратуре РФ (далее - Следственный комитет), о чем свидетельствуют материалы Всероссийского совещания руководителей следственных органов Следственного комитета (31 января 2008 г.) и заседаний коллегой Следственного комитета (4 декабря 2008 г. и 12 февраля 2009 г.).
Таким образом, одной из проблем российского уголовного судопроизводства была и остается проблема низкого качества следственной деятельности, основными показателями которого считаются: необоснованность итоговых решений следователей, постановлений о задержании подозреваемых, о привлечении в качестве обвиняемых, а также нарушение прав участников уголовного судопроизводства и др.
В юридической науке низкое качество следственной деятельности объясняется причинами объективного и субъективного характера. При этом основными причинами считаются негативные обстоятельства, относящиеся непосредственно к самому следователю (О.Я. Баев, В.И. Власов, А.Д. Назаров, А.Б. Соловьев и др.). Вместе с тем непрофессионализм следователей не может служить универсальным объяснением низкого качества следственной деятельности.
Во-первых, принятие необоснованных решений (о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела или уголовного преследования и др.), как правильно отмечается в литературе (Р.С. Белкин, В J3. Трухачев и др.), может быть результатом противоправного воздействия на следователя.
Во-вторых, необоснованными нередко признаются решения, принятые квалифицированными следователями, имеющими достаточный опыт работы, деятельность которых контролируется надлежащим образом. Результаты, проведенных специальных исследований свидетельствуют о том, что ошибки в своей деятельности допускали старшие следователи и следователи по особо важным делам, причем две трети из них имели стаж следственной работы свыше трех лет, а половина из них - свыше пяти лет. Мало что изменилось в данной ситуации и ныне. Председатель Следственного комитета, комментируя факт возвращения на дополнительное расследование значительного количества уголовных дел, признал, что «многие следователи, допустившие ошибки, — не новички».
Определение причин допускаемых следователями логических и операционных ошибок является одной из актуальных задач науки уголовного процесса, а рациональным способом ее решения - анализ механизма реализации полномочий следователя на формирование фактической основы принимаемых им решений и на принятие тех решений, которые считаются показателями низкого качества его уголовно-процессуальной деятельности. Это свидетельствует, по нашему убеждению, не только об актуальности и необходимости, но и о повышенной теоретической и практической значимости монографического исследования данной проблемы, учитывающего реалии современного законодательства и его применение в уголовном судопроизводстве.
Степень разработанности темы исследования. В науке уголовного процесса вопросы реализации полномочий следователя рассматриваются в рамках научного анализа; правовой природы полномочий следователя (А.А. Власов и др.); процессуального статуса и- функций следователя (А.П. Гуляев, В.Д. Дармаева, В.Д. Зеленский, Е.И. Тишковец, В.В. Шима-
новский и др.); проблем обеспечения законности и обоснованности процессуальных решений следователя (О.Я. Баев, Н.В. Глинская, B.C. Зеле-нецкий, Ю.В. Манаев, Д.А. Солодов и др.), совершенствования досудебного производства (Н.А. Власова, Ю.В, Деришев, ГЛ. Химичева), производства следственных действий (В.М. Быков, В.В. Кальницкий, В.А. Семенцов, С.А, Шейфер), применения мер уголовно-процессуального принуждения (Б.Б. Булатов, Е.Г. Васильева, 3.3. Зинатуллин, З.Ф. Коврига, В.В. Николюк) и т.д.
Предметом проведенных исследований были либо содержание полномочий следователя, либо отдельные элементы механизма их реализации. В результате весь механизм реализации полномочий следователя до сих пор остается одной из малоизученных категорий теории уголовного процесса, что является еще одним доводом актуальности предпринятого исследования.
Кроме того, предшествующий научный анализ отдельных аспектов этой проблемы осуществлялся в период действия УПК РСФСР 1960 г., который претерпел существенные изменения в связи с принятием Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации 2001 г. (далее - УПК РФ), последующих его изменений, в первую очередь касающихся правового статуса следователя, что с логической неизбежностью предопределяет необходимость учета этого в современном ее теоретическом осмыслении.
Цели н задачи исследования. Целью предпринятого исследования является анализ уголовно-процессуальной деятельности следователя для определения проблемных ситуаций, которые могут возникать либо возникают в процессе реализации его полномочий, и разработка научно-практических рекомендаций по их разрешению.
Задачами исследования являются:
- анализ теоретической основы реализации полномочий следователя, что предполагает уяснение целей уголовно-процессуальной деятельности следователя как детерминанты его полномочий, правовой природы полномочий следователя как средства достижения целей его уголовно-
процессуальной деятельности, нормативной регламентации полномочий следователя и процедуры их реализации;
- построение теоретической модели механизма реализации
полномочий следователя как исходного положения для определения круга
проблем, возникающих в процессе реализации конкретных его полномочий;
уяснение факторов, которые негативно влияют на функционирование механизма реализации полномочий, и разработка способов их нейтрализации;
определение круга проблем, возникающих в связи с реализацией полномочий следователя на проверку сообщений о преступлениях;
- исследование механизма реализации полномочий следователя на
разрешение сообщений о преступлениях для установления факторов,
обусловливающих возникновение проблемных ситуаций при принятии решений
о возбуждении уголовных дел и об отказе в возбуждении уголовных дел;
- анализ механизма реализации полномочий следователя на
производство следственных действий, установление причин допускаемых
при этом ошибок и разработку научно-практических рекомендаций по их
устранению;
- уяснение правовой природы полномочия следователя на привлечение
в качестве обвиняемого и проблем реализации данного полномочия;
- анализ полномочия следователя на разрешение ходатайства
подозреваемого или обвиняемого о заключении досудебного соглашения о
сотрудничестве и теоретическое осмысление проблем реализации данного
полномочия как обнаруженных следственной практикой, так и
прогнозируемых, исходя из законодательного закрепления института
досудебного соглашения о сотрудничестве;
- анализ проблем реализации полномочий следователя на разрешение
уголовного дела;
- разработка предложений, направленных на совершенствование
механизма реализации полномочий следователя.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования в настоящей работе являются общественные отношения, возникающие в связи
с реализацией полномочий следователя как средства достижения целей его уголовно-процессуальной деятельности, а также теория и практика последней,
Предметом настоящего исследования является нормативная основа полномочий следователя и механизма их реализации, выявление соответствующих закономерностей, на основе которых представляется авторское видение путей и средств разрешения правовых и практических коллизий в механизме реализации полномочий следователя.
В предмет исследования включена юридическая практика, объективированная з опубликованной судебной практике по уголовным делам Верховного Суда РФ как фактор, влияющий на функционирование механизма реализации полномочий следователя.
Методологическую основу предпринятого исследования образуют диалектический метод познания действительности, а также методы моделирования, сравнительного, исторического, логико-юридического, конкретно-социологического и системно-структурного анализа.
Теоретическую базу исследования составляют труды известных ученых в области философии (Л.П. Буева, Е.К. Войшвилло, Б.А. Воронович, М.В. Демин, Т.А Казакевич, Д.А. Керимов, В.А. Колеватов, В.А. Леванский, В.Г. Макаров, А.А. Чунаева), психологии (А.В. Дулов, И.М. Кондаков, В.А. Крутецкий, А.Н. Леонтьев, А.Р, Ратинов, Н.В. Рейнвальд, O.K. Тихомиров); теории деятельности (М.С. Каган, А.Г. Мамиконов, B.C. Тюхтин); общей теории права (С.С. Алексеев, К.Т. Вельский, Ю.И, Гревцов, В.П. Казимирчук, А.В. Мальцев); теории уголовного процесса (Л.Б, Алексеева, Б.Т. Безлепкин, ВЛ. Божьев, В.М. Быков, В.В. Вандышев, Б.Я. Гаврилов, Л.В. Головко, Г.Ф. Горский, В.Н. Григорьев, А.П. Гуляев, СП. Ефимичев, Н,В. Жогин, З.Ф. Коврига, Л.Д. Кокорев, A.M. Ларин, П.А. Лупинская, З.В. Макарова, И.Б. Михайловская, ИЛ. Петрухин, А.В. Победкин, А.В. Смирнов, М.С. Строгович, Ю.Г. Торбин, М.А. Чельцов, С.А. Шейфер, П.С. Элькинд и др.); криминалистики (О.Я. Баев, А.Р. Белкин, Р.С. Белкин, Ю.В. Гаврилин, В.И. Гончаренко, В.Н. Яшин и др.); и теории оперативно-розыскной деятельности (Е.А. Доля, В.И. Зажицкий и др.).
Отдельные положения работы основываются на трудах, написанных во время действия Сводов законов Российской империи 1830 и 2841 гг., а также Устава уголовного судопроизводства 1864 г. (И.Я. Баршев, Н.М. Гернет, ВЛ. Даневский, MB. Духовской, А.А. Квачевский, П.И. Люблинский, П.В. Макалииский, Н.Н. Полянский, B.C. Случевский, ИЛ. Фойшщкийидр,).
Правовой и информационной основой исследования явились: международно-правовые договоры Российской Федерации; Конституция РФ; уголовное и уголовно-процессуальное законодательство РФ, ведомственные нормативно-правовые акты, применяемые в уголовно-процессуальной деятельности следователя; решения Конституционного Суда РФ; постановления Пленума Верховного Суда РФ, обзоры и обобщения следственной и судебной практики по вопросам применения уголовно-процессуальных норм в досудебном производстве.
Эмпирическая база исследования. Автором по специально разработанным анкетам в течение 2002-2009 гг. изучено 367 архивных уголовных дел. По ряду актуальных и спорных вопросов производства следственных действий проведено интервьюирование 186 следователей.
В ходе диссертационного исследования автором проанализировано свыше 50 постановлений и определений Конституционного Суда РФ, около 200 решений Президиума и Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ. Использован личный многолетний опыт работы автора в органах предварительного следствия, а также в качестве члена научно-консультативного совета при Белгородском областном суде.
Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет первую монографическую работу, в которой на основе современного уголовно-процессуального законодательства, анализа и обобщения теоретических концепций сформулировано понятие целей уголовно-процессуальной деятельности следователя и предложена их система, обусловленная стадийным характером досудебного производства по уголовным делам.
В диссертации сформулирована гипотеза, согласно которой способность полномочий следователя выполнять функцию средств
достижения целей его уголовно-процессуальной деятельности в значительной мере зависит от их точной и полной нормативной регламентации. Отмечается, что между нормами УПК РФ и федеральных законов существуют противоречия, которые порождают проблемы реализации полномочий следователя на производство некоторых следственных действий и применение мер процессуального принуждения.
Автором впервые разработана теоретическая модель реализации полномочий следователя. В частности, выявлены функции различных элементов механизма реализации полномочий следователя (правовых норм, профессионального правосознания следователя, юридической практики) по переводу предписаний правовых норм, регламентирующих уголовно-процессуальную деятельность следователя в уголовно-процессуальные действия. Это дает возможность для дальнейшего исследования позитивных и негативных аспектов влияния различных правовых и социально-психологических факторов на механизм реализации полномочий следователя.
Выявлена несогласованность норм УПК РФ, устанавливающих полномочия следователя на проверку сообщений о преступлениях путем направления требований о проведении документальных проверок и ревизий, исследования предметов, документов и трупов, и ведомственных нормативных актов, регламентирующих проведение указанных исследований, проверок и ревизий.
Приводятся дополнительные аргументы в обоснование необходимости законодательного определения следственных действий как основного средства достижения целей уголовно-процессуальной деятельности.
Выявлены проблемы реализации полномочий следователя на производство следственных действий, которые редко попадают в поле зрения представителей юридической науки, и предложены способы их решения.
В диссертации критически осмысливается отсутствие в УПК РФ такого основания прекращения уголовного дела, как недоказанность участия обвиняемого в совершении преступления. Это не исключает возникновения на стадии предварительного расследования ситуаций недоказанности участия
подозреваемого (обвиняемого) в совершении преступления, но уголовные дела прекращаются по таким основаниям» как: отсутствие события преступления, отсутствие в деянии состава преступления или непричастность подозреваемого (обвиняемого) к совершению преступления. При этом в некоторых случаях (в частности, по уголовным делам об изнасиловании) презумпция добропорядочности потерпевшего приносится в жертву презумпции невиновности подозреваемого (обвиняемого), однако полная реабилитация последнего не наступает, так как юридическое признание невиновным не равнозначно морально*! реабилитации.
Автор приводит дополнительные аргументы в поддержку предложения о совершенствовании ст. 220 УПК РФ (О.Я. Баев) и считает необходимым предусмотреть в ней требование, об изложении в обвинительном заключении отношения обвиняемого к предъявленному обвинению, а также доводов, приведенных обвиняемым и его защитником, для опровержения предъявленного обвинения. В таком случае следователь не станет ограничиваться, как это часто бывает, бессистемным изложением имеющихся в уголовном деле доказательств, а будет давать их анализ для опровержения приведенных стороной защиты доводов, что является существенным фактором, обеспечивающим обоснованность реализации полномочия следователя на окончание предварительного следствия путем направления уголовного дела прокурору с обвинительным заключением.
На защиту выносятся следующие положения, являющиеся новыми или обладающие элементами новизны:
-
Системообразующими факторами уголовно-процессуальной деятельности следователя являются цели, т.е. установленные уголовно-процессуальным законом результаты, которые должны быть получены на определенном этапе досудебного производства.
-
Достижение целей уголовно-процессуальной деятельности следователя обеспечивается системой таких средств, как: полномочия следователя, криминалистические средства, результаты оперативно-розыскной деятельности и психолого-педагогические средства. При этом в иерархии указанных средств полномочия следователя занимают
доминирующее положение, поскольку их реализация является единственным способом использования других средств.
-
Основными правовыми средствами достижения целей уголовно-процессуальной деятельности следователя являются его полномочия. В СВОЮ очередь, цели представляют собой детерминанты законодательного закрепления полномочий следователя. Это свойство целей представляет собой единственный критерий, на основании которого можно судить о способности полномочий следователя и существующего механизма их реализации выполнять функции средства достижения целей уголовно-процессуальной деятельности следователя.
-
Полномочия следователя способны выполнять функции средств достижения целей при условии их точного законодательного определения. Данное условие по отношению к отдельным полномочиям следователя не соблюдается, что привело к возникновению коллизий между нормами УПК РФ, регламентирующими полномочия следователя, и нормами иных федеральных законов, в которых установлены ограничения на их реализацию.
-
Механизм реализации полномочий следователя представляет собой управляемую психикой следователя динамическую систему, где кажцый из образующих ее структурных элементов выполняет определенные функции по переводу предписаний правовых норм о мере возможного и должного поведения в уголовно-процессуальные действия следователя, в каждом случае получения информации, детерминирующей реализацию определенного полномочия следователя. В механизме реализации полномочий следователя, как совокупности определенных процессов и состояний, различаются три стадии: 1) формирование установки на принятие решения о реализации соответствующего полномочия; 2) принятие решения о реализации полномочия; 3) исполнение принятого решения. В механизме реализации отдельных полномочий следователя выделяется стадия установления оснований для принятия решения.
-
Полномочие следователя на проверку сообщения о преступлении не обеспечено процедурными предписаниями, что зачастую является причиной
неполноты проведенных проверок и необоснованности итоговых решений следователя в стадии возбуждения уголовного дела.
-
Для устранения проблемных ситуаций, возникающих в связи с неопределенностью понятия «следственные действия», необходимо его законодательное определение, путем включения в ст. 5 УПК РФ дефинитивной нормы следующего содержания: «следственное действие — предусмотренный наст оящим Кодексом комплекс познавательных и удостоеерительных операций, выполняемых для получения сведений, которые могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу».
-
Реализация полномочия следователя на производство осмотра существенно осложняется в ситуациях, когда жилище является предполагаемым местом происшествия, а проживающие в нем лица отказываются допустить следователя и других участников для производства данного следственного действия. Это требует четкого определения условий, при наличии которых на осмотр жилища распространяется положение, закрепленное в ч. 5 ст. 177 УПК РФ. В частности, 78 % опрошенных следователей указали на то, что они испытывали проблемы при производстве осмотра жилища, обусловленные недостаточно четкой регламентацией данного следственного действия в УПК РФ.
-
УПК РФ не содержит положений об основаниях допуска адвоката к участию в производстве обыска; о процедуре допуска адвоката к участию в следственном действии; о действиях следователя в случае заявления лицом, в помещении которого должен производиться обыск, ходатайства об отложении обыска до явки адвоката и др. Это обстоятельство требует дополнения ст. 182 УПК РФ нормами, регламентирующими порядок действий следователя в данной ситуации, проект которых предлагается в работе.
10. Законодательный пробел в отношении реализации полномочия
следователя на получение предметов и документов, представляемых
участниками уголовного судопроизводства, для приобщения к уголовному
делу в качестве доказательств, должен быть устранен путем установления процедуры процессуального оформления факта их получения следователем.
-
Полномочия следователя на получение и разрешение ходатайства подозреваемого или обвиняемого о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве нуждаются в уточнении путем установления процедуры проверки следователем полученного ходатайства.
-
Анализ правовой природы привлечения в качестве обвиняемого приводит к выводу о том, что это начальный этап привлечения к уголовной ответственности лица, в отношении которого собраны доказательства, дающие основания для обвинения в совершении преступления. Следовательно, на привлечение в качестве обвиняемого в полном объеме распространяется сформулированное в ст. 8 Уголовного кодекса РФ положение, согласно которому «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом».
Теоретическая и практическая значимость исследования*
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что сформулированные в нем научные положения раскрывают понятие и сущность полномочий следователя как средства достижения целей его уголовно-процессуальной деятельности, а их реализации как способа достижения указанных целей.
Кроме того, теоретическое значение исследования определяется глубиной анализа таких базовых категорий, как цели уголовно-процессуальной деятельности следователя, средства их достижения, проблемы реализации полномочий следователя как факторов, детерминирующих принятие незаконных и необоснованных решений.
Теоретические положения настоящего исследования образуют в своей совокупности новое крупное научное достижение, повышающее потенциал науки уголовного процесса.
Практическая значимость исследования. Работа содержит ряд предложений по совершенствованию действующего уголовно-процессуального законодательства, сформулированных в виде проектов
конкретных уголовно-процессуальных норм. В частности, результаты исследования позволили обосновать предложения об изменении» дополнении, введении новых редакций более чем 30 статей УПК РФ, Многие из содержащихся в работе предложений рекомендуются для непосредственного внедрения в практическую уголовно-процессуальную деятельность следователей.
Содержащиеся в диссертации научные положения и выработанные на их основе рекомендации могут быть использованы при подготовке учебной и научной литературы, а также найти применение в учебном процессе по курсу «Уголовно-процессуальное право» и связанных с этой дисциплиной спецкурсов, при повышении квалификации дознавателей и следователей.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования проверялись и апробировались по нескольким направлениям.
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры криминалистики Воронежского государственного университета и на научных и научно-практических конференциях (г. Москва, Воронеж, Белгород и др.)
Результаты диссертационного исследования внедрены в учебный процесс Академии экономической безопасности МВД России, Волгоградской академии МВД России, Омской академии МВД России, Белгородского юридического института МВД России, Воронежского юридического института МВД России и ряда других высших учебных заведений, а также в практическую деятельность УВД по Белгородской области, что подтверждается актами внедрения.
По результатам диссертационного исследования автором разработан спецкурс «Проблемы уголовно-процессуальной деятельности следователя» для студентов уголовно-правовой специализации юридического факультета Белгородского государственного университета.
По теме диссертации опубликованы 40 научных статей, 8 из которых в изданиях, рекомендуемых ВАК РФ, три монографии, учебное пособие, главы в комментариях к Уголовно-процессуальному кодексу РФ и руководствах для следователей; всего автором по теме диссертационного исследования опубликовано 58 работ, общим объемом 227,9 п.л.
Структура и объем диссертации обусловлены целью и задачами проведанного исследования. Работа состоит из введения, двух разделов, включающих в себя 8 глав, разбитых на 24 параграфа, заключения, библиографического списка и приложений.
Система средств достижения целей уголовно-процессуальной деятельности следователя
Необходимость уяснения понятия и системы целей уголовно-процессуальной деятельности следователя объясняется методологическим значением целей для исследования механизма и проблем реализации полномочий следователя.
Проводимые в философии, психологии, юриспруденции и других отраслях науки исследования человеческой деятельности базируются на положении, согласно которому любая сознательная деятельность человека всегда направлена на достижение определенной цели .
В свою очередь, цель как один из элементов сознательной деятельности человека предвосхищает в мышлении результат деятельности , выступает как способ интеграции различных действий человека в некоторую последовательность или систему, является одной из форм детерминации человеческой деятельности.
Особо следует отметить способность цели выполнять функцию детерминанты средств, необходимых и достаточных для её достижения. В работе «Наука логики», написанной в 1812-1816 гг., Гегель писал: «...мы ставим себе в жизни цель. При этом размышляем о том, какими средствами мы можем их достичь. Цель есть здесь всеобщее, руководящее, и мы обладаем средствами и орудиями, деятельность которых мы определяем соответственно этим целям»3. Приведенное выше суждение нашло своё дальнейшее развитие в современной философии. В частности, как утверждает Т.А. Казакевич, «определенная цель требует и определенных соответствующих средств, средства - инструмент осуществления цели, и в этом плане средство выступает как подчиненное, цель как бы господствует над ним»4.
Во взаимодействии средств и целей, по утверждению Б.А Вороновича, «цель выступает как исходный момент взаимодействия, в соответствии с ней определяется и избирается средство» .
Экстраполяция указанных свойств цели на уголовно-процессуальную деятельность следователя дает основание для выдвижения следующих научных гипотез: 1) цели уголовно-процессуальной деятельности следователя являются критериями для законодательного закрепления его полномочий, как основных средств их достижения; 2) цели уголовно-процессуальной деятельности следователя представляют собой единственный критерий, на основании которого можно судить о способности полномочий следователя и существующего механизма их реализации выполнять функции средства их достижения.
Следует признать, что использование целей уголовно-процессуальной деятельности следователя как инструмента научного исследования проблематично из-за отсутствия их легального определения в российском уголовно-процессуальном законодательстве. При отсутствии легального определения того или иного понятия в научном исследовании обычно используется его теоретическая модель. Однако в данной ситуации таким приемом невозможно воспользоваться, поскольку в отечественной теории уголовного процесса до настоящего времени нет общепризнанного понятия цели вообще и цели уголовно-процессуальной деятельности следователя в частности. Более того, в процессуальной литературе почти не встречается термин «цель уголовно-процессуальной деятельности следователя», но широко используются такие понятия, как «цели стадии возбуждения уголовного дела», «цели предварительного следствия» и «цели предварительного расследования».
В настоящее время вряд ли можно точно установить, когда именно указанные выше понятия были введены в научный оборот. Во всяком случае, понятие «цели предварительного следствия», насколько нам известно, появилось в работах, изданных ещё в первой половине XIX века.
В частности, Я.И. Баршев в связи с исследованием общих понятий уголовного судопроизводства по Своду Законов Российской империи 1832 года сформулировал тезис, согласно которому «предварительным следствием (inquisitio generalis) называется объем всех тех действий относительно исследования уголовных дел, которые предпринимаются для уяснения поводов к уголовному суду, для приведения в возможную известность состава преступления и для раскрытия тех причин, которые на какое-либо лицо указывают, как на вероятного виновника преступления; кратко для собрания всех материалов, которые приуготовляют будущее формальное следствие и служат к тому, чтоб иметь возможность судить о том, должно ли и можно ли известное лицо, по причине известного деяния, поставить в состояние обвинения»1. По поводу цели предварительного следствия Я.И. Баршев писал: «Цель предварительного следствия определяет предмет его. Предмет его составляет; «1) приведение в известность или возможно большую вероятность действительности того обстоятельства, на котором основывается деяние, кажущееся преступлением; 2) раскрытие его вероятно преступного свойства; 3) собрание улик, изобличающих в известном лице виновника его; 4) собрание всех доказательств дела, которые или сами собой представляются на вид, или суть такого свойства, что впоследствии нельзя уже будет получить их, а должно отыскивать их и собирать по горячим следам» .
Нормативная регламентация процедуры реализации полномочий следователя
Так, например, Р.Д. Рахунов отмечая различия правовой природы прав отдельных участников уголовно-процессуальной деятельности, писал о том, что «права государственных органов, на которых законом возложена деятельность по расследованию и рассмотрению уголовных дел, носят иной характер» поскольку «эти органы обязаны осуществлять свои правомочия» . В подтверждение обоснованности данного суждения Р.Д. Рахунов привел следующие доводы; возбуждение уголовного дела составляет правомочие прокурора, следователя, суда и органа дознания, но они обязаны возбудить уголовное дело, когда есть законные поводы и основания; следователь вправе вызвать на допрос того или иного свидетеля и назначить экспертизу, но обязан произвести эти следственные действия, когда это имеет существенное значение для дела; следователь вправе избрать обвиняемому меру пресечения, но когда есть опасность, что обвиняемый может скрыться, следователь обязан избрать такую меру
Обосновывая тезис о том, что любое возможное поведение участника уголовного процесса всегда означает его же обязанность определенного поведения, П.С. Элькинд писала: «Орган дознания, следователь, суд вправе привлекать граждан к уголовной ответственности, но обязаны это делать только при наличии к тому достаточных основании» .
Несколько иначе объясняет правообязывающий характер полномочий должностных лиц А.А. Эйсман, полагая, что одно и тоже полномочие состоит из двух частей - одна часть представляет собой право, другая обязанность. Например, право следователя произвести обыск состоит из права оценить ситуацию и признать или не признать наличие достаточных оснований полагать, что в каком-либо помещении, или ином месте, или у какого-либо лица находятся орудия преступления... и обязанности произвести обыск в случае наличия таких оснований1.
Не соглашаясь с таким объяснением, Л.Б. Алексеева вполне резонно отмечает: «...нет никаких оснований утверждать, что оценивать ситуацию и принимать решения, исходя из соответствующей оценки, есть право должностного лица. По отношению к данному полномочию также применимо положение, что это не право в «чистом» виде, что должностное лицо не только вправе, но и обязано оценивать сложившуюся процессуальную ситуацию и принимать на основе оценки определенные решения» .
Рассматривая далее вопрос о полномочиях должностных лиц в уголовном процессе, Л.Б. Алексеева утверждает, что законодатель устанавливает субъективные права должностным лицам во всех случаях, когда необходимо предоставить право на чужие действия (на действия других лиц). Это происходит тогда, когда достижение определенного результата по делу зависит от действий не того лица, которому предоставлено соответствующее право, а от действий других лиц. В подобных случаях субъективное право требовать от других лиц выполнения возложенных на них обязанностей (явиться по вызову должностного лица, дать заключение, представить предметы и документы, могущие установить необходимые по делу фактические данные, произвести ревизию и т.д.). Развивая приведенное суждение, автор утверждает, что «право на чужие действия нельзя рассматривать как обязанность, поскольку ее невозможно иметь по отношению к чужому поведению, а «содержанием обязанности может быть только собственное поведение»» \
В конечном счете, Л.Б. Алексеева приходит к выводу о том, что «во всех случаях, когда закон предоставляет должностным лицам права на чужие действия, - это всегда такие субъективные права, которые нельзя рассматривать в качестве обязанности», и считает «неточным утверждение, что права должностных лиц в уголовном процессе есть всегда одновременно и их обязанности» .
Права должностных лиц на свои собственные действия Л.Б. Алексеева также рассматривает как закрепленную уголовно-процессуальным законом меру возможного поведения, объясняя это тем, что в уголовном процессе широко используется разрешительный метод регулирования3. Вместе с тем автор отмечает, что обеспечить развитие процесса и достижение задач уголовного судопроизводства одним только разрешительным методом невозможно, а потому УПК РФ возлагает на должностных лиц определенные обязанности. Соотношение между правами и обязанностями Л.Б. Алексеева объясняет следующим образом: «За достижение целей, предусмотренных для каждого этапа процессуальной деятельности, должностные лица несут полную ответственность. Они обязаны принять все предусмотренные законом меры для решения стоящих перед ними задач в пределах своей компетенции. Однако, будучи обязанными принимать все меры, они наделяются правом выбирать, какие именно меры необходимо принять для достижения целей по конкретному делу» .
Полномочие следователя на производство освидетельствования на стадии возбуждения уголовного дела и проблемы его реализации
Полномочия следователя способны выполнять функции средств достижения целей его уголовно-процессуальной деятельности лишь в процессе их реализации. Как показывает изучение следственной практики, около 80% допущенных следователями ошибок детерминировано нечеткостью процедурных предписаний либо их отсутствием. В свою очередь это обстоятельство диктует необходимость уяснения структуры механизма реализации полномочий следователя с тем, чтобы определить, на какой стадии реализации его полномочий могут быть допущены ощибки.
В юридической литературе довольно часто используется термин «механизм», однако до настоящего времени нет его более или менее устоявшегося определения. Это обстоятельство вынуждает обратиться к понятию «механизм» в общеупотребительном его значении.
В русском языке понятию «механизм» придаются следующие значения: «1. Совокупность подвижно соединенных частей, совершающих под действием приложенных сил заданные движения; устройство машины, прибора, аппарата и т.п. Шарнирный механизм. ... 2. Внутреннее устройство, система чего-либо. Государственный механизм. ... 3. Совокупность состояний и процессов, из которых складывается какое-либо физическое, химическое, физиологическое и т.п. явление. Механизм мышления. ...» . Если исключить первое, сугубо техническое понятие, то целям предпринятого нами исследования в полной мере удовлетворяет понятие механизма во втором и третьем значении.
Для того чтобы определить понятие механизма реализации полномочий следователя необходимо осуществить его структурно-функциональный анализ который представляет собой расчленение структурной целостности и уяснение функционального назначения каждого элемента структуры .
Первой операцией, осуществляемой в рамках структурно-функционального анализа, является уяснение элементного (предметного, компонентного) состава исследуемого объекта. Всякая попытка определения элементов, образующих тот или иной объект, означает вторжение в сферу действия таких философских категорий как часть и целое, выражающих отношение между совокупностью предметов (или элементов отдельного объекта) и связью, которая объединяет эти предметы и приводит к совокупности новых (интегративных) свойств и закономерностей, не присущих предмету в их разобщенности .
Категории часть и целое характеризуют также общее движение познания, которое обычно начинается с нерасчлененного представления о целом, затем переходит к анализу, расчленению целого на части и завершается воспроизведением объекта в мышлении в форме конкретного целого. Отсюда делается вывод о том, что универсалъным средством уяснения отдельных элементов системного объекта является его расчленение на части, каждая из которых будет представлять собой «минимальный компонент системы или же максимальный предел ее членения»3.
Однако попытки применить описанный метод для уяснения элементного состава механизма реализации полномочий следователя оказываются безуспешными, поскольку в науке уголовного процесса нет устоявшегося определения такого механизма. Вместе с тем сформировать определение механизма реализации полномочий следователя невозможно без анализа образующих его элементов. - как познать целое раньше составных его частей, если это предполагает знание частей раньше целого? - предлагается разрешить путем одновременного познания частей и целого: выделяя части, мы анализируем их как элементы данного целого, а в результате синтеза целое выступает как диалектически расчлененное, состоящее из частей. Изучение частей является, в конечном счете, единственно возможным путем изучения целого1.
Предлагаемый способ разрешения подобного рода познавательных парадоксов имеет один существенный недостаток: нет гарантий того, что в процессе выделения частей какая-либо из них не выпала из поля зрения. Поэтому более надежной, хотя и несколько громоздкой, представляется процедура выделения элементов механизма реализации полномочий следователя, в основу которой положены метод моделирования действительности, диалектически сочетающий в себе абстрактно-логические и эмпирические аспекты и основанный на процессе постепенного проникновения в сущность исследуемых целостных системных объектов, называемых оригиналами, путем последовательного создания, анализа и применения концептуальных, информационных, математических и иных систем, называемых моделями и отражающих те свойства систем-оригиналов, учесть которые необходимо и достаточно для достижения целей и решения задач исследования, для получения новых знаний об оригиналах
Проблемы реализации полномочия следователя на привлечение в качестве обвиняемого
В настоящее время существует неопределенность относительно реализации полномочия следователя требовать исследования трупа. Причиной является неоднозначность некоторых формулировок такого нормативного акта как «Порядок организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации», утвержденного приказом Минздравсоцразвития РФ от12мая2010г.№346н1.
Указанный нормативный акт «регулирует вопросы организации и производства судебно-медицинской экспертизы, включая ... судебно-медицинскую экспертизу и исследование (выделено нами - С.Ш.) трупа, судебно-медицинскую экспертизу и обследование потерпевших, обвиняемых и других лиц {далее - экспертиза [выделено нами - С.Ш.])» (п. 1). В приведенном положении существует противоречие, суть которого состоит в том, что, с одной стороны, между судебно-медицинской экспертизой трупа и исследованием трупа существуют различия, а, с другой - и то, и другое называется экспертизой. Это же противоречие обнаруживается и при попытке толкования словосочетания «судебно-медицинскую экспертизу и обследование потерпевших, обвиняемых и других лиц».
Если авторы данного нормативного акта проводят различие между понятиями «судебно-медицинская экспертиза», «исследование трупа» и «обследование потерпевших, обвиняемых и других лиц», то по логике вещей для каждого из этих видов экспертной деятельности должны быть установлены самостоятельные основания. Между тем в п. 4 этого же нормативного акта закреплено положение, согласно которому «основаниями для осуществления экспертизы являются определение суда, постановление судьи, дознавателя или следователя».
Закрепление в ч. 1 ст. 144 УПК РФ полномочия следователя требовать производства исследования предметов, документов и трупа, дает основание еще раз вернуться к вопросу производства отдельных видов судебных экспертиз в ходе проверки сообщений о преступлениях.
Одним из наиболее распространенных аргументов, приводимых против производства судебных экспертиз до возбуждения уголовного дела, является то, что в данной ситуации невозможно обеспечить участникам уголовного судопроизводства реализацию их прав, предусмотренных ст. 198 УПК РФ. В таком случае логично предположить, что еще больше нарушений прав граждан допускается при производстве исследований. Однако остается неясным, чьи права, и какие именно, нарушаются при производстве диагностических исследований, например, денежной купюры, ценной бумаги и т.д.
Кроме того, сравнение содержания справки, составленной по результатам исследования вещества для решения вопроса о том, является ли оно наркотическим или психотропным, и заключения эксперта, проведенного в отношении этого же вещества после возбуждения уголовного дела, приводит к выводу о том, что единственным различием между этими документами является то, что в первом случае специалист не предупреждается об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
Иначе говоря, исследование по своему объему равнозначно экспертизе, и тогда совершенно непонятно, зачем это же исследование проводить повторно. Более того, повторное проведение экспертного исследования в ряде случаев представляется формальностью, обусловленной тем, что труп уже выдан для погребения, а исследуемое вещество полностью израсходовано в процессе предыдущего исследования. В таком случае, как пишут Е.Р. Российская и Е.И. Галяшина, эксперт, выполняющий судебную экспертизу, все равно опирается на результаты ранее проведенного исследования, поскольку объект отсутствует. Фактически при этом он производит оценку предварительного исследования, если считает его выполнение методически правильно, а результаты его обоснованными, то подтверждает это в выводах. Таким образом, эксперт подменяет собой следователя, что вряд ли можно считать допустимым с процессуальной точки зрения1.
В этой связи следует отметить развитие уголовно-процессуального законодательства в части регламентации проверки сообщений о преступлениях на постсоветском пространстве. Так, например, назначение и производство экспертизы при проверке сообщений о преступлениях допускается по Уголовно-процессуальным кодексам Республики Армении (п. 1 ч. 4 ст. 55) , Республики Беларусь (ч. 2 ст. 173)3, Туркменистана (ч. 3 ст. 289)4, Республики Узбекистан (ч. 2 ст. 329)5. Особого внимания заслуживает, на наш взгляд, регламентация назначения экспертизы на стадии возбуждения уголовного дела в ч. 2 ст. 242 УПК Республики Казахстан , в которой закреплено следующее положение: «В случаях, когда принятие решения о возбуждении уголовного дела невозможно без производства экспертизы, она может быть назначена до возбуждения уголовного дела.
