Содержание к диссертации
Введение
Глава первая Военные преступления и правовые основы российского и международного судопроизводства по делам об этих преступлениях 15
1. Международно-правовое понятие военных преступлений: история его формирования, современное содержание 15
2. Военные преступления по уголовному законодательству России 30
2.1. Применение запрещенных средств и методов ведения войны 39
2.2. Наемничество 60
3. Правовые основы российского и международного судопроизводства по делам о военных преступлениях 70
Глава вторая Международное судопроизводство по делам о военных преступлениях и его современные проблемы 87
1. Международные судебные органы, юрисдикция которых распространяется на лиц, совершивших военные преступления, и применяемые данными органами правила процедуры и доказывания 87
2. Возбуждение дела и решение вопроса о его подсудности международным судебным органам 97
3. Предварительное расследование и досудебное разбирательство 110
4. Слушание дела в судебном заседании и вынесение приговора 132
5. Обжалование, пересмотр и исполнение приговора 142
Глава третья Современные проблемы российского судопроизводства по делам о военных преступлениях 156
1. Общая характеристика российского судопроизводства по делам о военных преступлениях и его современных проблем 156
2. Незаконный (преступный) приказ: проблема определения и ответственности за исполнение 178
3. Некоторые проблемы расследования военных преступлений 190
Заключение 202
Список использованных информационных источников 210
- Международно-правовое понятие военных преступлений: история его формирования, современное содержание
- Международные судебные органы, юрисдикция которых распространяется на лиц, совершивших военные преступления, и применяемые данными органами правила процедуры и доказывания
- Обжалование, пересмотр и исполнение приговора
- Незаконный (преступный) приказ: проблема определения и ответственности за исполнение
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Идея привлечения к уголовной ответственности военных преступников, получившая реализацию в ходе многочисленных судебных процессов, состоявшихся после окончания двух мировых войн, не утратила свое значение и сегодня. Участившиеся случаи локальных вооруженных конфликтов и как следствие этого - нарушений применяемых в них норм международного гуманитарного права (права вооруженных конфликтов), обусловливают повышенное внимание к данной проблеме со стороны различных государственных, общественных и международных организаций. Эти конфликты в сочетании с усилением международной напряженности в целом, что вызвано, прежде всего, агрессивной внешней политикой США (агрессией против Ирака и его оккупацией, угрозами применения силы против Северной Кореи, Ирана и Сирии) и их сатели-тов (в частности, агрессией Израиля против Ливана, начавшейся в июле 2006 года), доказывают необходимость развития и изучения не только правовых норм, регламентирующих поведение враждующих сторон в ходе вооруженных конфликтов, но и норм, определяющих порядок судопроизводства по делам о военных преступлениях.
Озабоченность государств состоянием дел с привлечением к уголовной ответственности военных преступников проявляется не только в их стремлении включить соответствующие нормы в свое внутреннее законодательство (так, например, в УК РФ появилась гл. 34 «Преступления против мира и безопасности человечества», которая предусматривает ответственность в том числе и за военные преступления), но и активным участием в подписании и ратификации Римского Статута Международного уголовного суда, что вопреки многим скептикам обеспечило быстрое вступление его в силу, хотя для этого и требовалось не менее 60 ратификационных грамот.
Подписание Римского Статута Российской Федерацией и его возможная ратификация ею диктуют необходимость детального изучения судопро-
изводства в Международном уголовном суде, существующих в нем недостатков, а также тех проблемных вопросов, с которыми законодателю неизбежно предстоит столкнуться в случае признания Российской Федерацией обязательной силы Статута.
Важно отметить, что современное национальное и международное судопроизводство по делам о военных преступлениях во многом основывается на тех принципах и нормах (материальных и процессуальных), которые были сформулированы и закреплены в ходе Нюрнбергского процесса над главными немецкими военными преступниками, шестидесятилетие проведения которого благодарное человечество отметило в октябре 2006 года.
Нюрнбергский процесс стал важной вехой в развитии мирового сообщества и международного права. Он явился первым в новейшей истории прецедентом привлечения к ответственности и наказания наиболее опасных военных преступников. Наглядно продемонстрировав эффективность международного правосудия, Нюрнбергский трибунал послужил прообразом для создания подобных международных судебных органов - Международного военного трибунала для Дальнего Востока, Международных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде, Специального суда по Сьерра-Леоне и Международного уголовного суда.
Сложно переоценить положительное влияние деятельности Нюрнбергского трибунала на развитие права в послевоенный период. На Нюрнбергском процессе был сформулирован и окончательно закреплен целый ряд основополагающих принципов уголовного права и процесса. В частности, впервые был претворен в жизнь принцип, согласно которому должностное положение подсудимого (будь то глава государства или руководящий чиновник правительства) не является основанием для освобождения от ответственности1, равно как и ссылки виновных на то, что они действовали во исполнение приказа.
См., напр.: Русинова В.Н. Иммунитеты высших должностных лиц и их уголовное преследование за международные преступления//Московский журнал международного права. 2006. №2. С. 119-122.
Принципы, признанные Уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшие отражение в приговоре Трибунала, подтверждены в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 г. и 27 ноября 1947 г. в качестве общепризнанных принципов международного права. Впоследствии принципы и нормы Нюрнбергского процесса легли в основу Женевских конвенций 1949 г. о защите жертв войны, Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г. и других международных договоров. Это означает, что положения, содержащиеся в Уставе Нюрнбергского трибунала, и сегодня сохраняют свою юридическую силу.
В современном мире роль права возрастает и будет возрастать в силу объективных причин и факторов. Если в международных отношениях будет царить не право, а бесправие, культ силы, то человечество ждут кровавые потрясения. Поэтому решения Нюрнбергского трибунала звучат как набат, призывая к борьбе против тягчайших международных преступлений, кем бы они ни совершались. Неотвратимость возмездия за тягчайшие международные преступления - главный исторический урок Нюрнберга, не подлежащий забвению и тем более переоценке.
Настоящая работа призвана стать еще одним действенным напоминанием о том, что военные преступления, совершаемые как лицами, занимающими высокие государственные посты, так и рядовыми исполнителями, не должны остаться безнаказанными.
Степень научной разработанности темы исследования. Различные аспекты судопроизводства по делам о военных преступлениях получили освещение в отечественной правовой науке. Еще в дореволюционной литературе их исследованием занимались, в частности, A.M. Горовцев, Ф.Ф. Мартене.
Большое число трудов, посвященных проблемам судопроизводства по делам о военных преступлениях, увидело свет в советский период развития страны. Поднимаемые в них вопросы главным образом касались деятельности Нюрнбергского и Токийского военных трибуналов и проблем привлече-
ния к уголовной ответственности военных преступников второй мировой войны. В этой связи следует отметить труды Н.С. Алексеева, И.Н. Арцибасова, А.И. Полторака, Н.Н. Полянского, М.Ю. Рагинского, Ю.А. Решетова, П.С. Ромашкина, Л.И. Савинского и др.
Исследование судопроизводства по делам о военных преступлениях не утратило своей актуальности и сегодня. В 1993-1994 гг. Советом Безопасности ООН были учреждены Международные трибуналы по бывшей Югославии и Руанде, которые продолжают свою деятельность по сей день, довольно часто и справедливо критикуемую. С началом работы в 2001 г. Международного уголовного суда и учреждением в 2002 г. Специального суда по Сьерра-Леоне перед учеными встали новые вопросы. Исследованиям современного судопроизводства по делам о военных преступлениях посвящены труды Р.А. Адельханяна, О.И. Балана, И.ІО. Белого, В.Ю. Калугина, А.Г. Кибальника, Н.И. Костенко, С.А. Лобанова, И.С. Марусина, А.Б. Мезяева, Н.Г. Михайлова, В.Н. Русиновой, Н.А. Сафарова, И.Г. Соломоненко, И.В. Фисенко и др.
Значительное внимание изучению военных преступлений и судопроизводству по делам о них уделено и в работах зарубежных авторов, таких, как Х.-П. Гассер, Э. Давид, С. Лауччи, СР. Людер, Т. Маккормак, А. Найер, Л. Оппенгейм, Ж. Пикте, СР. Ратнер и др.
Таким образом, проблемы национального и международного уголовного судопроизводства по делам о военных преступлениях получили достаточно широкое освещение в работах как отечественных, так и зарубежных ученых. Вместе с тем, данная тема по-прежнему остается актуальной, поскольку судопроизводство находится в постоянной динамике.
Цель и основные задачи исследования. Целью настоящей работы является исследование современных теоретических и практических проблем российского и международного судопроизводства по делам о военных преступлениях и разработка на этой основе рекомендаций и предложений по совершенствованию уголовного и уголовно-процессуального законодательства
Российской Федерации и уставных документов международных органов правосудия, юрисдикция которых распространяется на лиц, совершивших военные преступления.
Поставленная цель определяет следующие основные задачи:
1) исследовать современное содержание международно-правового
понятия военных преступлений на основе анализа международных актов и
практики их применения и современное закрепление понятия военных пре
ступлений в уголовном законодательстве Российской Федерации;
провести комплексный правовой анализ состояния российского и международного судопроизводства по делам о военных преступлениях и выявить существующие проблемы;
сформулировать и обосновать предложения и рекомендации по разрешению существующих проблем российского и международного судопроизводства по делам о военных преступлениях и его совершенствованию.
Объектом исследования являются правовые отношения, возникающие на национальном и международном уровнях в связи с совершением военных преступлений, преследованием и наказанием военных преступников.
Предмет исследования составляют международно-правовые договоры, нарушения положений которых расцениваются как военные преступления; нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, устанавливающие ответственность за совершение военных преступлений и процедуру привлечения виновных лиц к ответственности; законодательные акты ряда иностранных государств, отдельные нормы которых могут быть заимствованы для совершенствования российского законодательства как позитивный опыт в борьбе с военными преступлениями; уставные документы и правила процедуры и доказывания международных уголовных судебных органов, юрисдикция которых распространяется на военных преступников; судебная практика в этой области.
Методологическая основа исследования. Для достижения цели исследования и решения поставленных задач при написании настоящей работы использованы отвечающие современным требованиям развития юридической науки общенаучные и специальные методы познания: системный, диалектический, сравнительно-правовой, логический, исторический, статистический и другие. При изучении материалов отдельных уголовных дел использован в том числе метод контент-анализа.
Теоретическую основу исследования составили посвященные различным аспектам судопроизводства по делам о военных преступлениях и смежным вопросам труды как отечественных ученых дореволюционного (A.M. Горовцева, М.П. Розенгейма, В.Д. Спасовича), советского (Н.С. Алексеева, И.Н. Арцибасова, А.И. Полторака, Н.Н. Полянского, МЛО. Рагинского, ІО.А. Решетова, П.С. Ромашкина, Л.И. Савинского и др.) и современного (Р.А. Адельханяна, В.В. Алешина, О.И. Балана, И.Ю. Белого, О.Н. Ведерниковой, В.М. Волженкиной, А.Ю. Девятко, А.Е. Епифанова, В.Ю. Калугина, А.Г. Кибальника, Н.И. Костенко, И.И. Котлярова, С.А. Лобанова, И.И. Лука-шук, И.С. Марусина, И.М. Махнибороды, А.Б. Мезяева, Г.М. Мелкова, Н.Г. Михайлова, К.Л. Осипова, В.Н. Русиновой, Н.А. Сафарова, И.П. Сафиулли-ной, И.Г. Соломоненко, И.В. Фисенко и др.) периодов развития страны, так и зарубежных авторов (Ч.М. Бассиоуни, Э. Давида, Ф. Кальсховена, С. Лауччи, СР. Людера, Т. Маккормака, А. Найера, Л. Оппенгейма, Е. Пейич, Ж. Пикте, СР. Ратнера, Р.Э. Фифе и др.).
Нормативно-правовую базу исследования составили: Конституция РФ, Уголовный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, другие законодательные и подзаконные акты Российской Федерации, затрагивающие различные аспекты российского судопроизводства по делам о военных преступлениях; отдельные положения законодательства ряда иностранных государств, касающиеся вопросов преследования и наказания военных преступников; международно-правовые акты и документы ООН. Изучены и использованы соответствующее законодательство СССР и РСФСР, а также мате-
риалы из практики российских, зарубежных и международных судебных органов.
Эмпирическую базу исследования составили опубликованные в литературе статистические данные и материалы отдельных уголовных дел, в том числе рассмотренных международными судебными органами.
Научная новизна настоящей работы состоит в том, что она является современным комплексным (уголовно-правовым, уголовно-процессуальным и международно-правовым) исследованием основных теоретических и практических проблем российского и международного судопроизводства по делам о военных преступлениях. При рассмотрении международно-правовых вопросов основное внимание уделяется их уголовно-правовым и уголовно-процессуальным аспектам.
На защиту выносятся следующие основные положения, одновременно определяющие научную новизну исследования.
Предложено на законодательном уровне обособить военные преступления от иных преступлений против мира и безопасности человечества, предусмотренных главой 34 УК РФ. Эта мера будет способствовать выполнению Российской Федерацией взятых на себя международно-правовых обязательств по преследованию и наказанию военных преступников.
Установлено, что к военным преступлениям по российскому уголовному законодательству следует относить применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356 УК РФ) и наемничество (ст. 359 УК РФ). Эти преступления уже по определению являются военными, так как всегда совершаются в связи с вооруженными конфликтами либо в ходе таких конфликтов, и на признание их преступными нарушениями правил ведения войны прямо указывают международно-правовые акты.
Обоснована необходимость дополнения диспозиции ч. 1 ст. 356 УК РФ указанием на преступность применения иных конкретных средств и методов ведения вооруженных конфликтов, предусмотренных международными договорами Российской Федерации.
Предложено дополнить ст. 356 УК РФ квалифицированным составом преступления, связанным с ужесточением ответственности за применение запрещенных средств и методов ведения войны, предусмотренных ч. 1 ст. 356 УК РФ, в случае, если их применение сопряжено с совершением умышленного убийства, в том числе при отягчающих обстоятельствах,
Обоснована необходимость разработки методики расследования военных преступлений, специальной подготовки следователей, прокуроров и судей, которым поручается расследование и разрешение уголовных дел о военных преступлениях, а также необходимость привлечения к участию в таких делах специалистов в области международного права.
В целях противодействия военным преступлениям, часто совершаемым во исполнение приказа, который в таком случае должен расцениваться как заведомо незаконный в силу того, что исполнитель не может не осознавать его преступный характер ввиду очевидной жестокости и бесчеловечности совершаемого во исполнение приказа деяния, предложено:
а) в примечании к ст. 42 УК РФ дать следующее определение неза
конному и заведомо незаконному приказу или распоряжению:
«1. Незаконными признаются приказ или распоряжение, предписывающие подчиненному совершить то или иное действие (бездействие), причиняющее вред охраняемым уголовным законом интересам.
2. Заведомо незаконными признаются приказ или распоряжение, незаконный характер которых, как он определен в пункте 1 примечания, подчиненный осознает в момент их исполнения»;
б) в законе или специальном постановлении Пленума Верховного Су
да РФ определить критерии обязательности приказа (распоряжения). Обяза
тельным предложено считать тот приказ (распоряжение), который издан со
ответствующим лицом в надлежащем порядке и в пределах его полномочий и
незаконный характер которого подчиненный не осознает в момент исполне
ния;
в) устранить противоречия в части регламентации поведения военнослужащих при исполнении полученных приказов (распоряжений) между положениями ст. 42 УК РФ и общевоинскими уставами Вооруженных Сил РФ, а также между ст. 42 и ст. 332 УК РФ с тем, чтобы военнослужащий, отказавшийся исполнить незаконный приказ, не рисковал испытать на себе негативные последствия, связанные с таким отказом.
7. В целях совершенствования системы российского судопроизводст
ва по делам о военных преступлениях предложено:
а) более точно (вплоть до часов) определить в законе начальный и ко
нечный моменты военной службы (военных сборов) для безошибочного ре
шения вопроса о том, какой именно суд (военный суд или обычный суд об
щей юрисдикции) должен рассматривать дело о конкретном военном престу
плении;
б) привести нормы УПК РФ, определяющие подсудность военных
преступлений военным судам, в соответствие с Федеральным конституцион
ным законом «О военных судах Российской Федерации», обладающим боль
шей юридической силой;
в) отнести военные преступления как преступления, требующие осо
бого, высококвалифицированного разбирательства, к подсудности исключи
тельно судам не ниже второго звена судебной системы;
г) регламентировать подсудность уголовных дел военным судам, а
также порядок осуществления ими правосудия в период мобилизации и в во
енное время, как того требует ч. 8 ст. 7 Федерального конституционного за
кона «О военных судах Российской Федерации».
8. Установлен пробел в области правового регулирования вопросов
сотрудничества российских правоохранительных органов с международными
уголовными судебными органами, который предложено восполнить путем
урегулирования всех аспектов такого сотрудничества в специальном законе
или в отдельной главе УПК РФ.
9. Обоснована необходимость установления жесткого судебного кон
троля за принятием Обвинителем (Прокурором) в международных судебных
органах решения об отсутствии оснований для расследования и уголовного
преследования.
Критически оценен существующий в международных судебных органах ad hoc порядок принятия и изменения Правил процедуры и доказывания. Решения об этом должен принимать сам учредитель судебного органа, а не судьи, рассматривающие конкретные уголовные дела, совмещающие таким образом правоустанавливающие и правоприменительные функции.
Сформулированы предложения по включению в уставные документы международных судебных органов нормы о сроке давности для отмены приговора национального суда, ранее рассмотревшего дело о военном преступлении, по мотиву его небеспристрастности, а также нормы, гарантирующей потерпевшим и свидетелям компенсацию за потерянный заработок (недополученный доход или убытки) либо вознаграждение за отвлечение от обычных занятий в случае их вызова в органы Международного трибунала (Международного уголовного суда).
Для обеспечения большей объективности судей международных судебных органов при рассмотрении ими дел о военных преступлениях предложено более точно оговорить в Правилах процедуры и доказывания международных судебных органов ad hoc и Статуте Международного уголовного суда такое основание для отвода судей как их пристрастность, указав в качестве факторов, способных повлиять на беспристрастность судейского корпуса, гражданство судей и политику государств, которые они представляют в международном судебном органе.
Подвергнуты критике применение международными судебными органами процедуры упрощенного судопроизводства, исключающей в случае признания обвиняемым своей вины проведение судебных слушаний с исследованием доказательств обвинения, а также практика Международных трибуналов, связанная с выдачей тайных ордеров на арест, торговлей признани-
ем вины, назначением адвоката обвиняемому вопреки его желанию защищать себя самостоятельно.
14. В целях совершенствования судопроизводства в Международных трибуналах обоснована необходимость включения в их Уставы и Правила процедуры и доказывания норм о компенсации лицам, подвергшимся необоснованному уголовному преследованию, об ответственности судей за вынесение неправомерного приговора, об ответственности Обвинителя за представление фальсифицированных доказательств, о предельном сроке содержания под стражей без суда, признанных цивилизованными государствами оснований освобождения от уголовной ответственности, а также исключения обратной силы поправок к Правилам процедуры и доказывания, ухудшающих положение подозреваемых и осужденных.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что содер-* жащиеся в нем основные положения и выводы позволяют получить представление о судопроизводстве по делам о военных преступлениях на национальном и международном уровнях, а также углубить понимание теоретических и практических проблем российского и международного досудебного и судебного производства по этим делам. Сделанные выводы могут послужить основой для дальнейшего исследования проблем преследования военных преступников и привлечения их к уголовной ответственности.
Практическая значимость исследования состоит в возможности использования сформулированных в нем выводов, предложений и рекомендаций законодательными и правоохранительными органами Российской Федерации в целях совершенствования национальной правовой базы по борьбе с военными преступлениями и практики ее применения. Отдельные положения исследования будут полезны международным органам уголовной юстиции при совершенствовании ими своей деятельности. Материалы данного исследования также могут быть использованы в учебном процессе в юридических вузах при преподавании курсов по уголовному, уголовно-процессуальному и международному публичному праву.
Международно-правовое понятие военных преступлений: история его формирования, современное содержание
Содержание понятия военных преступлений формировалось столетиями и стало результатом обобщения всей мировой истории войн со свойственными им жестокостями, совершение которых не могло оставаться безнаказанным.
Военные преступления в самом общем виде представляют собой «преступные нарушения законов или обычаев войны»2.
Начиная с древнейших времен, прогрессивные мыслители пытались доказать необходимость установления неких правил ведения вооруженных конфликтов, ясно осознавая, что, если устранение войн как таковых не представляется возможным в силу самой человеческой природы, то следует по крайней мере уменьшить приносимые ими страдания. И с веками подобные идеи приводили к формированию обычаев, а затем и законов ведения военных действий. Сама жизнь подтвердила высказывание голландского мыслителя XVII века Гуго Гроция о том, что «для войны, как и для мирного времени, существуют свои законы»3.
Самым ранним из дошедших до нас письменных источников, налагающих определенные ограничения на поведение враждующих сторон в период вооруженного конфликта, является работа китайского военачальника Сунь Цзы «Искусство войны», датируемая VI веком до н.э. В частности,
Сунь Цзы подчеркивал желательность доброго обращения с пленными и высказывался против «яростной войны», так как «приведенные в ярость могут быть снова счастливы, а уничтоженные государства могут уже никогда не возродиться, как и умерший никогда не оживет»4.
Обычаи войны признавались и соблюдались городами-государствами Древней Греции. Согласно этим обычаям война не должна была начинаться без ее объявления; при захвате городов нельзя было убивать укрывавшихся в храмах; военнопленные подлежали обмену или выкупу и лишь в крайних случаях обращались в рабство; посланцы, жрецы и прорицатели даже во время военных действий пользовались неприкосновенностью5.
На законодательном уровне ряд военных преступлений как таковых четко обозначил индийский Кодекс Ману (около 200 г. до н.э.). В нем содержались положения о способах ведения войны, устанавливались строгие ограничения военного насилия; запрещение употреблять отравленное оружие, убивать безоружных пленных, просящих пощады, спящих и раненых; победитель обязывался быть умеренным в требованиях к побежденному и т.п.: «Пусть не убивает ни сошедшего на землю (если сам остался на колеснице), ни сложившего руки (с мольбой о пощаде)... ни сидящего, ни говорящего «я твой» (VII. 9). Ни спящего, ни того, у кого нет кольчуги, ни нагого, ни безоружного, ни не сражающегося, а (только) смотрящего, ни сражающегося с другим (VII. 92). Ни того, у кого сломано оружие, ни пораженного (болезнью), ни тяжело раненного, ни устрашенного, ни обратившегося в бегство (VII. 93)»6.
Законодательные ограничения действий в период вооруженного конфликта были известны и Римской Империи. Так, сборник военных законов Западной Римской Империи, так называемые Военные законы Руффуса (Ех Ruffo Leges Militares) (VI век), определил следующие военные преступления и наказания за них: солдату, изнасиловавшему девушку, отрезают нос, а девушка получает третью часть его собственности; солдат, укравший что-либо где бы то ни было, должен вернуть двойную стоимость украденного и увольняется со службы7.
Немалый интерес представляют военные законы и обычаи арабов- В случае войны между мусульманскими государствами шариат предписывал всячески стремиться к примирению, во время военных действий щадить жилища, хлебные поля, скот; на четыре священных месяца в году военные действия вообще прекращались. Несмотря на то, что в отношении «неверных» допускалась «священная война», сопровождавшаяся полным опустошением вражеской территории, запрещалось убивать стариков, женщин и детей .
В средневековой Европе положения, запрещавшие нападать на больных и раненых, на женщин и детей, содержались в трудах христианских богословов Августина Блаженного и Фомы Аквинского, кодексах рыцарской чести9.
Католическая церковь в период средневековья образовывала различные учреждения, в частности, «Мир Господа», предоставлявшие в военное время защиту таким категориям лиц, как священнослужители, женщины, дети и пожилые люди. Другое учреждение - «Перемирие Господа» - запрещало ведение каких-либо военных операций во время святых праздников. Отклонения от этих правил влекли за собой строгие наказания 0.
Со второй половины XIX века в доктрине международного права уже считается общепризнанным, что существуют такие преступные действия или преступное бездействие, связанные с нарушением законов и обычаев ведения войны, за совершение которых на виновных лиц возлагается уголовная от ветственность . Это подтверждается национальным законодательством. Например, обнародованный декретом президента США А. Линкольна от 24 ап-реля 1863 г. № 100 Кодекс Френсиса Либера, представлявший собой Свод инструкций для командования армий Соединенных Штатов на полях сражений, предусматривал, что солдаты, виновные в совершении военных преступлений (беспричинное насилие, любое уничтожение собственности без приказа уполномоченного офицера, мародерство и др.), должны подвергаться судебному преследованию независимо от того, принадлежат ли они к правительственным войскам или войскам противника13.
В конце XIX - начале XX веков осуществляется кодификация законов и обычаев войны, результатом которой явилось принятие Гаагских конвенций 1899 и 1907 гг.14
Международные судебные органы, юрисдикция которых распространяется на лиц, совершивших военные преступления, и применяемые данными органами правила процедуры и доказывания
На международном уровне юрисдикцией в отношении лиц, совершивших военные преступления, сегодня наделены Международный трибунал по бывшей Югославии, Международный трибунал по Руанде, Специальный суд по Сьерра-Леоне и Международный уголовный суд. Указанные судебные органы не составляют единой иерархической системы, каждый из них независим и является судом первой и последней инстанции197.
Несмотря на внешнее сходство, перечисленные международные судебные органы имеют ряд принципиальных юрисдикционных различий198.
Как известно, Международные трибуналы по бывшей Югославии и Руанде и Специальный суд по Сьерра-Леоне являются органами ad hoc, т.е. их юрисдикция ограничена определенным конфликтом и определенными временными рамками199. Выполнив свои задачи, указанные Международные трибуналы и Специальный суд должны прекратить свою деятельность, как в свое время Нюрнбергский и Токийский военные трибуналы . Принципиальным же отличием Международного уголовного суда является его универсальность и постоянство. Международный уголовный суд вправе расследовать любое предусмотренное Статутом преступление, совершенное на территории государства-участника Суда либо гражданином государства-участника с момента вступления для него в силу Статута. Юрисдикция Международного уголовного суда не ограничена деяниями, совершенными в рамках определенного конфликта.
Международные трибуналы по бывшей Югославии и Руанде были учреждены резолюциями Совета Безопасности ООН, поэтому положения их уставов обязательны для всех государств. Международные трибуналы вправе истребовать дело из производства национального суда и возобновить уголовное преследование, несмотря на наличие приговора, вынесенного в любом государстве мира. Международный уголовный суд, который создавался как дополняющий национальные органы уголовной юстиции, пользуется таким правом в отношении государств-участников Суда (их на сегодняшний день более 100 ) и только в тех случаях, когда внутригосударственная судебная система по каким-либо причинам оказывается не в состоянии либо не желает наказывать виновных . В то же время Специальный суд по Сьерра-Леоне имеет такие полномочия только на территории Сьерра-Леоне. Даже на территории соседней Либерии, граждане которой активно вмешивались в гражданскую войну в Сьерра-Леоне, которая и стала причиной учреждения Суда, у Специального суда отсутствуют юрисдикционные права, в том числе и право пересматривать явно несправедливый, но вступивший в законную силу приговор либерийского суда203.
Следует отметить, что, несмотря на то, что со времени создания Международных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде прошло уже немало лет, по вопросу об их легитимности и сегодня высказываются различные, порой противоположные мнения. Действительно, правомочен ли был орган международной организации (ООН), а не государства непосредственно учреждать эти трибуналы? Одни специалисты ставят под сомнение право Совета Безопасности ООН создавать судебные органы, поскольку Уставом ООН этому органу не были предоставлены такие полномочия и не следует толковать Устав расширительно . Другие придерживаются противоположного мнения на том основании, что Совет Безопасности ООН действовал в соответствии с главой VII, а также ст. 29 и ст. 34 Устава ООН . В соответствии со ст. 29 Устава ООН «Совет безопасности может учреждать такие вспомогательные органы, какие он сочтет необходимыми для выполнения своих функций». Однако, на наш взгляд, сомнительно, что международный суд, независимо отправляющий правосудие, может быть чьим-то «вспомогательным органом». Согласно ст. 34 Устава ООН Совет Безопасности «уполномочивается расследовать любой спор или любую ситуацию, которая может привести к международным трениям или вызвать спор, для определения того, не может ли продолжение этого спора или ситуации угрожать поддержанию международного мира и безопасности». Но, очевидно, что «расследовать спор» и «учредить орган по отправлению правосудия» - понятия не тождественные. Тем не менее, по мнению некоторых ученых, Совет Безопасности, создавая трибуналы, не вышел за рамки полномочий, предоставленных ему
Уставом ООН . Иное мнение высказывает И.И, Лукашук: «Совет Безопасности обосновал решение ссылками на главу VII Устава ООН, в которой речь идет о его полномочиях в случае угрозы миру и актов агрессии. Поскольку никто не может передать прав больше, чем сам имеет, то учреждение трибуналов основано на широком толковании Устава. Наиболее убедительное обоснование из числа выдвинутых Генеральным секретарем ООН состоит, пожалуй, в том, что иного пути не было» .
Учреждение Международных трибуналов на основе международных договоров, несомненно, послужило бы прочной правовой базой их деятельности, как это имеет место в случае с Международным уголовным судом и Специальным судом по Сьерра-Леоне. Однако этот путь не был избран, поскольку существовал риск того, что непосредственно затронутые конфликтами государства откажутся от участия в этих договорах .
Впоследствии учреждение Международных трибуналов было неоднократно одобрено и поддержано Генеральной Ассамблеей ООН, к тому же большинство государств мира официально признали Трибуналы как легитимные и сотрудничают с ними в различных формах. Однако из констатации факта признания Трибуналов после их учреждения (то есть ex post facto) не обязательно следует, что решение об их учреждении было законным. Наверное, не будет большим преувеличением сказать, что подобные примеры отнюдь не содействуют укреплению авторитета и верховенства права в международных отношениях.
Обжалование, пересмотр и исполнение приговора
На приговор, вынесенный Судебной камерой Международного трибунала, апелляционная жалоба может быть подана либо на основании неправильного применения права Судебной камерой, либо на основании допущен 111
ной Камерой ошибки в установлении фактов . Апелляционную жалобу могут подать как Обвинитель, так и осужденный, сообщив об этом желании Трибуналу в течение 15 дней со дня оглашения приговора. Сама апелляционная жалоба должна быть подана в течение 90 дней со дня уведомления о намерении ее подать .
Рассмотрение апелляционной жалобы проводится на основе материалов слушаний дела в Судебной камере, а также новых доказательств, представленных сторонами. Статья 25 Устава Международного трибунала по бывшей Югославии (ст, 24 Устава Трибунала по Руанде) дает право Апелляционной камере подтвердить приговор Судебной камеры, изменить его или отменить. Апелляционная камера также вправе, отменив приговор, направить дело на новое рассмотрение в Судебную камеру. Приговор Апелляционной камеры выносится большинством голосов судей, при этом судьи могут высказывать свои особые мнения. Приговор оглашается на открытом заседании и вступает в силу немедленно.
Вступивший в силу приговор Международного трибунала может быть пересмотрен по вновь открывшимся обстоятельствам, которые не были и не могли быть известны стороне на момент рассмотрения дела в Трибуна-ле . Ходатайство о пересмотре приговора подается в Судебную камеру, рассматривавшую дело, Обвинителем в течение года со дня вынесения приговора, а защитой - в любое время. Правила процедуры и доказывания Международных трибуналов не требуют извещать об этом новом обстоятельстве другую сторону или запрашивать ее мнение. Если большинство судей Судебной камеры согласятся, что данные обстоятельства в случае их подтверждения могут оказать решающее значение для вынесения приговора, то Судебная камера вправе принять решение о его пересмотре. Дальнейший процессуальный порядок ведения дела Правилами процедуры и доказывания Трибуналов не конкретизируется. Правило 120 Правил Трибунала по бывшей Югославии лишь указывает, что Камера, выслушав стороны, выносит новый приговор, который также может быть обжалован в Апелляционной камере. Остается неясным, должна ли Судебная камера вновь проводить предварительное расследование вновь открывшихся обстоятельств, приглашать стороны сформу лировать свои позиции относительно этих обстоятельств и степени их доказанности, а затем заслушивать их на специальном судебном заседании.
Апелляционная жалоба на приговор, вынесенный Судебной палатой Международного уголовного суда, может быть подана на любую часть приговора в течение 30 дней после уведомления стороны о его вынесении (при наличии уважительных причин срок может быть продлен). Жалобу вправе подать и Прокурор, и осужденный по следующим основаниям: 1) нарушения в ведении процесса; 2) неправильное установление фактов; 3) неправильное применение права. Кроме того, осужденный может обжаловать приговор по любым другим основаниям, которые ставят под сомнение честность и беспристрастность ведения процесса или вынесенного приговора. И Прокурор, и осужденный вправе оспорить размер назначенного наказания на основании несоответствия его тяжести преступления334. Постановления Судебной палаты, относящиеся к конфискации имущества и возмещению вреда, вправе обжаловать также потерпевшие, их официальные представители и третьи лица - добросовестные владельцы конфискуемого имущества. Сторона, подавшая апелляционную жалобу, вправе прекратить процедуру обжалования в любое время до вынесения окончательного приговора335.
На время рассмотрения апелляционной жалобы исполнение приговора приостанавливается. По общему правилу осужденный остается в заключении, если Судебная палата не решит иное. В случае оправдания лицо подлежит немедленному освобождению, но в исключительных случаях, учитывая возможность пересмотра приговора Апелляционной палатой, Судебная палата по ходатайству Прокурора вправе оставить оправданного под стражей.
Апелляционная палата вправе оставить приговор без изменения либо отменить или изменить его, если придет к выводу, что разбирательство в Судебной палате было необъективным. В этом случае Апелляционная палата вправе для выяснения фактических обстоятельств исследовать их самостоя тельно; вернуть дело в Судебную палату, рассмотревшую его по первой инстанции, с тем, чтобы она впоследствии представила отчет о полученных результатах; передать дело на новое рассмотрение другой Судебной палате; изменить размеры наказания, если сочтет их несоответствующими тяжести преступления; утвердить, изменить или отменить приговор Судебной палаты относительно возмещения ущерба потерпевшим .
Незаконный (преступный) приказ: проблема определения и ответственности за исполнение
Острой проблемой современного российского судопроизводства по делам о военных преступлениях является отсутствие в уголовном законодательстве определения незаконного (преступного) приказа и неоднозначное решение вопроса об ответственности за исполнение такого приказа.
Не секрет, что многие военные преступления совершались и совершаются во исполнение приказа. Такой приказ бесспорно носит преступный характер.
В юридической литературе советского периода доминировала одна точка зрения по вопросу об ответственности за действия, совершенные по приказу. А.Н. Трайнин407, А.И. Полторак408, Л.И. Савинский409, Н.С. Алексеев410, П.С. Ромашкин4", Н.Н. Полянский412 и другие единодушно отвергали ссылку на приказ начальника как на обстоятельство, исключающее преступность деяния подчиненного, если во исполнение приказа совершались деяния, имеющие характер военных преступлений.
Мнения зарубежных юристов далеко не всегда совпадали с позицией, получившей признание в Советском Союзе, хотя события второй мировой войны заставили многих пересмотреть свои взгляды. Так, известный английский юрист Л. Оппенгейм несколько изменил свой подход к ответственности исполнителя приказа. Если в период первой мировой войны он писал, что «военными преступлениями являются только такие нарушения законов и обычаев войны, которые совершены без приказа» , то в годы второй мировой войны уже отмечал: «То обстоятельство, что какое-либо правило ведения войны было нарушено во исполнение распоряжения правительства или приказа отдельного командира воюющей стороны, не лишает действий, о которых идет речь, характера военных преступлений»414.
Несмотря на то, что после всех зверств второй мировой войны, ответственность за которые была четко определена в приговорах международных военных трибуналов, недопустимость ссылки на приказ в оправдание совершения военных преступлений по сути стала общепризнанной415, национальные суды ряда государств такой подход не всегда принимали.
Так, американские военные трибуналы непосредственно после второй мировой войны не принимали ссылку на приказ в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, однако в последующем американские суды не были столь последовательны, оправдав военнослужащих США, совершивших военные преступления в ходе боевых действий во Вьетнаме, в частности, в Сонгми, сославшись на то, что они действовали в соответствии с приказами вышестоящих начальников41 .
Таким образом, можно констатировать тот факт, что в национальном правосудии имеют место «двойные стандарты» по отношению к собственным гражданам, поощряющие выполнение ими приказов командования, пусть даже преступных. Отказ же выполнить такой приказ часто преследуется.
Так, например, вскоре после второй мировой войны несколько голландских солдат были осуждены военным судом за отказ выполнить явно преступный приказ. Это случилось при следующих обстоятельствах: вблизи индонезийской деревни было взорвано несколько мин. В связи с этим отряду голландских солдат был отдан приказ обыскать деревню и сжечь ее. Поскольку организатор взрывов голландскими солдатами не был найден, они сочли, что не могут взять на себя ответственность за исполнение этого приказа. Несмотря на то, что приказ был явно преступен, военный суд признал солдат виновными в неисполнении приказа417.
В законодательстве Российской Федерации ответственность за исполнение незаконного приказа установлена в соответствии с международными нормами.
В Уставах Нюрнбергского и Токийского трибуналов, Международных трибуналов по бывшей Югославии и по Руанде, Специального суда по Сьерра-Леоне предусмотрена безусловная ответственность подчиненного в случае исполнения незаконного приказа.
Так, согласно ст. 8 Устава Нюрнбергского трибунала: «Тот факт, что подсудимый действовал по распоряжению правительства или приказу начальника, не освобождает его от ответственности, но может рассматриваться как довод для смягчения наказания, если трибунал признает, что этого требуют интересы правосудия». Аналогичное положение было включено в ст. 6 Устава Токийского трибунала.
В п. 4 ст. 7 Устава Международного трибунала по бывшей Югославии и п. 4 ст. 6 Устава Международного трибунала по Руанде содержится идентичная норма: «Тот факт, что обвиняемый действовал по приказу правительства или начальника, не освобождает его от уголовной ответственности, однако может рассматриваться как основание для смягчения наказания, если Международный трибунал признает, что этого требуют интересы правосудия». Пункт 4 ст. 6 Устава Специального суда по Сьерра-Леоне также воспроизводит эту норму.
Похожие диссертации на Современные проблемы российского и международного судопроизводства по делам о военных преступлениях
