Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общетеоретические и методологические проблемы теории криминалистических решений следователя
1. Общая характеристика криминалистических решений следователя 15
2. Методологические основы теории принятия криминалистических решений следователя 36
3. Классификация криминалистических решений 59
Глава 2. Особенности принятия информационных решений в проблемных ситуациях
1. Информационные решения следователя: характеристика и классификация 67
2. Постановка задач и процесс принятия информационных решений в проблемных ситуациях 83
3. Информационные решения следователя и переход от вероятных знаний к достоверным выводам 95
Глава 3. Тактические решения – основные методы разрешения конфликтных ситуаций и ситуаций тактического риска
1. Ситуационные факторы конфликта и риска, влияющие на принятие тактических решений следователя 116
2. Особенности принятия тактических решений в конфликтных ситуациях 129
3. Особенности принятия тактических решений в ситуациях тактического риска 156
Заключение 175
Список использованных источников и литературы 181
Приложение 202
- Методологические основы теории принятия криминалистических решений следователя
- Постановка задач и процесс принятия информационных решений в проблемных ситуациях
- Информационные решения следователя и переход от вероятных знаний к достоверным выводам
- Особенности принятия тактических решений в конфликтных ситуациях
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Повышение эффективности предварительного расследования во многом зависит от оптимизации процесса принятия следователем криминалистических решений. Обоснованность, адекватность этих решений следственным ситуациям во многом обусловливают успешное достижение целей и выполнение задач уголовного судопроизводства. Принятие решений - это базовая функция следователя при раскрытии преступлений. Их эффективность в значительной степени предопределяется используемыми при этом логическими, эвристическими и психологическими операциями. Особые трудности представляет принятие криминалистических решений в сложных следственных ситуациях, характеризуемых различными видами информационной неопределенности: семантической, стратегической, синтаксической и прагматической. В практической деятельности следователь нередко вынужден принимать решения, не ожидая, пока существенные факторы ситуации станут известны.
Анализ статистических данных о состоянии и динамике преступности (по данным ГИАЦ МВД России) показывает ежегодное снижение числа преступлений: в 2009 г. - на 6,7 %, в 2010 г. - на 12,2 %. Уменьшается количество уголовных дел, расследованных за отчетные периоды: в 2009 г. - на 3, 6%, в 2010 г. - на 13,3%. Однако общее уменьшение объема работы не сказалось на улучшении качественных показателей деятельности следователей. Так, число уголовных дел, приостановленных в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых, составило в 2009 г. 1 273 634, в 2010 г. - 1 163 319, тогда как количество завершенных расследованием уголовных дел - соответственно 1 650 951 и 1 430 977. Такое соотношение раскрытых и нераскрытых преступлений вызывает серьезную тревогу.
Расследование преступлений фактически состоит из последовательных и (или) параллельных «цепочек» принятия и реализации следственных решений. Поэтому исследование процесса принятия криминалистических решений приобретает важнейшее значение для повышения эффективности деятельности по расследованию преступлений, преодолению противодействия конфликтующих субъектов, минимизации тактического риска. Научный анализ механизмов
формирования и выбора криминалистических решений представляет собой одну из наиболее актуальных задач криминалистики, что и обусловило выбор темы диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы исследования. Процесс принятия решений, в том числе решений следователя, составляет широкую область межпредметных исследований. Психологические и нейрофизиологические аспекты данной тематики освещены в работах П. К. Анохина, Я. А. Пономарева, В. А. Ле-февра, Г. Л. Смоляна, Т. А. Томаса и других ученых. Кибернетические проблемы принятия решений исследовали, в частности, В. В. Дружинин, Г. Е. Журавлев, Д. С. Конторов, Ю. А. Субботин. Уголовно-процессуальные ее аспекты анализировали В. А. Арсеньев, В. С. Ба-лакшин, А. А. Давлетов, В. И. Каминская, П. А. Лупинская,
A. М. Ларин, И. Б. Михайловская, Ю. К. Орлов, А. Д. Прошляков ...
Оперативно-розыскную сторону этой темы изучали Д. И. Бедняков,
Е. А. Доля, М. П. Смирнов, А. Ю. Шумилов, а криминалисти
ческие ее аспекты исследовались в работах Т. А. Аверьяновой,
С. С. Арсентьевой, О. Я. Баева, Р. С. Белкина, В. М. Бозрова,
Т. С. Волчепкой, В. К. Гавло, Н. Л. Гранат, Л. Я. Драпкина,
B. Н. Карагодина, Е. Е. Кондратьевой, Г. А. Кокурина, А. Ф. Лубина,
И. М. Лузгина, О. А. Нурутдинова, Ю. Ю. Осипова, А. В. Руденко,
Р. Ф. Садикова, Д. А. Солодова, И. Н. Сорокотягина, А. С. Ратинова,
Е. В. Шишкиной, С. И. Цветкова, А. А. Эйсмана, Н. П. Яблокова,
СЮ. Якушина и других ученых.
Несомненно, что работы перечисленных и иных авторов сыграли значительную роль в развитии теории принятия решений, а также в разработке многих проблем криминалистического раздела этой глобальной темы. Однако далеко не на все вопросы были получены ответы. Современная криминалистическая теория принятия решений недостаточно связана со следственными ситуациями. Именно это и привело к неточной классификации, недостаткам в анализе механизмов принятия криминалистических решений. Даже в исследовании С. И. Цветкова все многообразие криминалистических решений сведено к одной их разновидности - тактической, а Л. Я. Драпкин, ссылаясь на единую ситуационную базу, не дифференцирует организационно-управленческие решения на организационные и управленческие, несмотря на их различное содержание.
Расширенно интерпретирует тактическое решение Р. С. Белкин, который полагает, что оно воздействует «... на следственную ситуацию в целом», тогда как соответствующее воздействие оказывают
и другие решения (информационные, организационные и управленческие). Е. Е. Кондратьева все криминалистические решения фактически рассматривает как реализуемые в ситуациях тактического риска. Ю. Ю. Осипов, анализируя действия следователя в ситуации тактического риска, вместо гибкой неоднозначной программы предлагает жесткий алгоритм минимизации тактического риска, который не отличается, по его мнению, от конфликтной ситуации. Исследуя проблему оптимизации решений, Д. А. Солодов не использует ситуационный подход, что не позволяет выявить классификационную систему решений следователя. Такой же недостаток присущ и позиции О. А. Нурутдинова.
Неполное и нечеткое классификационное деление сложных следственных ситуаций присуще работам и некоторых других авторов. Все это и обусловило необходимость в дальнейшей разработке и совершенствовании теории криминалистических решений.
Объектом диссертационного исследования стали логические, эвристические и интуитивные механизмы принятия следователем информационных и тактических решений в условиях сложных проблемных, конфликтных ситуаций и ситуаций тактического риска, а также система криминалистических решений следователя, в которую кроме перечисленных входят организационные и управленческие решения (в силу ограниченности объема кандидатской диссертации они не были подвергнуты детальному анализу).
Предмет исследования составили закономерности процессов принятия следователем информационных и тактических решений, а также классификационная система и характеристика их разновидностей.
Цель исследования - совершенствование теории криминалистических решений, разработка практических рекомендаций по оптимизации процесса принятия криминалистических решений.
Задачи диссертационного исследования состояли в следующем:
уточнить общее понятие криминалистического решения;
построить классификацию криминалистических решений, основанную на ситуационных принципах;
сформировать понятие криминалистических решений, принимаемых в проблемных, конфликтных, тактически рискованных ситуациях;
выявить и описать общие логические, эвристические и интуитивные механизмы принятия решений в сложных следственных ситуациях;
выявить особенности принятия криминалистических решений в проблемных, конфликтных и тактически рискованных ситуациях;
проанализировать и уточнить структуру эвристического механизма формирования и принятия информационных решений в сложных проблемных ситуациях;
выявить роль рефлексивного управления и правил теории игр в формировании тактических решений;
сформировать практические рекомендации, направленные на повышение эффективности принятия криминалистических решений в типовых следственных ситуациях.
Методологическая основа исследования - диалектический метод познания, фундаментальные положения системно-структурного анализа, теорий принятия решений, рефлексивного управления и исследования операций, приемы логики и эвристики, интервьюирование и анкетирование.
Теоретической основой исследования послужили труды ученых в области философии, логики, эвристики и психологии, рефлексивного управления и теории игр, системно-структурного анализа, теории организации и управления, а также в сфере криминалистики, юридической психологии, уголовного процесса и уголовного права, теории оперативно-розыскной деятельности.
Эмпирическая база исследования включает результаты изучения по специальной программе 243 уголовных дел (архивных и находящихся в производстве), расследовавшихся на территориях Свердловской, Тюменской, Челябинской, Курганской областей и некоторых других субъектов Российской Федерации. Проведен анализ результатов интервьюирования 125 сотрудников правоохранительных органов (см. приложение). В исследовании использованы статистические данные МВД РФ и судебных органов.
Научная новизна исследования. В диссертации предпринята попытка выявить связи следственных ситуаций с криминалистическими решениями следователя. Анализируя общее понятие информационной неопределенности, диссертант опирался на основополагающие взгляды выдающихся специалистов в области теории информации, исследования операций, принятия решений, общей психологии и психологии творчества. В диссертации эти базовые
положения адаптируются к особенностям возникновения проблемных, конфликтных и тактически рискованных (венчурных) ситуаций, процесса их разрешения.
Соискатель развивает и уточняет многие положения криминалистики и в то же время дискутирует с научными позициями, вызывающими возражения.
Научной новизной отличается и классификационная система криминалистических решений, в структуру которой входят: информационные решения, принимаемые в проблемных ситуациях, тактические решения, принимаемые в конфликтных ситуациях, тактические решения, принимаемые в ситуациях тактического риска, организационные и управленческие решения, принимаемые в неупорядоченных организационно-управленческих ситуациях.
Диссертант полагает, что кроме рассматриваемых в криминалистике трех составляющих процесса принятия информационных решений: фактической базы, теоретической базы и эвристического механизма выдвижения версий, - в него входит и четвертый структурный элемент - версионная импликационная связка, позволяющая совершить переход от недостаточной информации к вероятностным информационным решениям (следственным версиям), которые следует рассматривать как пятый структурный элемент версион-ного процесса. Подчеркивается, что известный принцип единства цели, разработанный в теории систем (М. Месарович, Д. Мако, И. Такахара), не подтверждается для ситуаций тактического риска, в которых наряду с тактическими решениями, направленными на достижение основной цели, разрабатываются и резервные варианты решений. В диссертации впервые применен комплексный подход к исследованию логических, эвристических и интуитивных механизмов принятия криминалистических решений.
Обобщение результатов изучения уголовных дел и интервьюирования позволило выявить следственные действия, производство которых наиболее часто позволяет устранять сложные ситуации. Определены основные причины возникновения сложных ситуаций. Отмечается значительная роль в их преодолении оперативно-розыскных данных, подчеркивается важное значение тактических комплексов.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Предложено понятие криминалистических решений следователя.
Предлагается авторская трактовка общей классификационной системы криминалистических решений следователя, принимаемых в сложных следственных ситуациях, в соответствии с которой в эту систему входят информационные, тактические, организационные и управленческие решения.
Предложены классификационные схемы решений следователя, детализирующие общую схему и позволяющие провести всесторонний анализ и раскрыть познавательную природу и оптимальные возможности их практического применения.
Обосновывается, что структура процесса принятия информационных решений в проблемных ситуациях включает в себя дополнительный элемент - импликационную связку.
Сделан вывод об обусловленности содержания криминалистических решений особенностями следственных ситуаций.
Установлено, что свойства сложных следственных ситуаций обусловлены спецификой разновидностей информационной неопределенности - семантической, стратегической, синтаксической и прагматической.
Семантическая неопределенность формирует проблемные ситуации, которые преодолеваются информационными решениями; стратегическая неопределенность является базой конфликтных ситуаций, а синтаксическая составляет базу ситуаций тактического риска, которые устраняются двумя соответствующими разновидностями тактических решений; прагматическая неопределенность формирует неупорядоченную организационно-управленческую ситуацию, устраняемую организационными и управленческими решениями.
В основе механизма принятия информационных решений в проблемных ситуациях лежит эвристическая методика взаимодействия исходной и дополнительной информации (фактической и теоретической баз), а проверяются эти решения выведением логических следствий.
Тактические решения, принимаемые следователем в ситуациях конфликта, в основном базируются на методиках рефлексивного управления.
10. Тактические решения, принимаемые следователем в ситуа
циях тактического риска, базируются на правилах теории игр, кото
рые не обладают достаточной надежностью и не гарантируют обя
зательный успех, в связи с чем следователь должен разрабатывать
резервные (дополнительные) решения.
Разработаны практические рекомендации, адаптирующие к процессу расследования применение методов: а) расчленения общей проблемы на структурные задачи, что позволяет оптимизировать деятельность следователя; б) актуализации исходных данных с целью повышения эффективности познавательного процесса.
Сформулированы предложения по активному применению в зависимости от конкретной ситуации тактических приемов и тактических комплексов, которые позволяют следователю:
в проблемных ситуациях - эффективно проверить выдвинутые вероятностные информационные решения, получить дополнительную информацию для построения новых перспективных решений;
в конфликтных ситуациях - преодолеть противодействие конфликтующего субъекта, использовать «выигрыш» в рефлексивном управлении;
в ситуации тактического риска - предотвратить или минимизировать наступление негативных последствий.
Практическая и теоретическая значимость работы заключается в том, что содержащиеся в ней выводы и рекомендации могут быть использованы в деятельности правоохранительных органов по расследованию преступлений, при разработке методических рекомендаций, в курсах лекций, учебниках, учебно-методических пособиях для сотрудников правоохранительных органов, аспирантов, магистров и студентов юридических высших учебных заведений, служить базой для дальнейших научных изысканий.
Апробация результатов исследования. Основные положения и рекомендации диссертационной работы обсуждались на научно-практических и межвузовских научных конференциях в городах: Екатеринбурге (2005 г.), Москве (2005, 2008 гг.), Челябинске (2005 г.), Саратове (2005 г.), Тюмени (2006, 2007 и 2010 гг.). Автором единолично и в соавторстве опубликовано 18 научных работ, в том числе одна монография. Пять статей опубликованы в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.
Структура работы обусловлена объектом, предметом, целью и задачами исследования, соответствует требованиям ВАК Минобрнауки РФ. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих девять параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.
Методологические основы теории принятия криминалистических решений следователя
В последние десятилетия интенсивные и многосторонние исследования сложнейшей комплексной проблемы принятия решений преобразовали ее в са-мостоятельное многопрофильное научное направление с разнообразными тео-ретическими ответвлениями, где анализируются психологические, нейрофи-зиологические, управленческие, политические, экономические, военные, спор-тивные, медицинские, юридические и другие отраслевые аспекты практической деятельности человека. Разумеется, в прикладной плоскости проблема приня-тия решения возникала перед людьми даже в самых простых, а тем более в сложных ситуациях, когда у них отсутствовала жесткая (однозначная) про-грамма действий, доведенная до автоматизма и был хотя бы небольшой вре-менной интервал между решением и действием.
В исторической памяти человечества наиболее рельефно запечатлены многие важнейшие решения, принимаемые в ходе крупнейших военных кампа-ний, поскольку именно в военной сфере решения полководцев (как удачные, так и неудачные), существенно влияют на судьбы народов и государств . Ог-ромный научный интерес к этой профессиональной группе решений обуслов-лен тем, что они принимаются в сложнейших ситуациях информационной не-определенности, конфликта и риска.
История донесла до нас множество подобных решений. Например, реше-ние спартанского царя Леонида дать неравный бой огромной персидской армии в Фермопильском ущелье. Или решение Юлия Цезаря перейти со своей «галль-ской» армией реку Рубикон вопреки запрету Римского сената. Не менее судьбо-носное решение об оставлении Москвы было принято фельдмаршалом М. Куту-зовым после Бородинского сражения с войсками Наполеона . Можно назвать и множество неудачных решений из современной военной истории: решение во-енного руководства СССР о наступлении на Харьков весной 1942 г., решение Гитлера об оставлении в Сталинграде окруженной 6-ой немецкой армии .
Поэтому вполне закономерно, что как раз в военной сфере с давних вре-мен стремились обобщить сначала на описательном, а затем и на глубоком ана-литическом уровне стратегические и тактические решения Александра Маке-донского, Юлия Цезаря, Ганибала и других выдающихся полководцев древно-сти. В новейший период истории хорошо известны труды К. фон Клаузевица, М.В. Фрунзе, Б.М. Теплова, Г.К. Жукова, С.М. Штеменко, К.К. Рокоссовского, К.А. Мерецкова, других ученых и военных деятелей, анализирующих сложные процессы принятия решений в боевой обстановке .
Однако вскрыть наиболее глубинные и латентные пласты процесса при-нятия решений, выявить общие закономерности человеческого мышления и разработать базовые рекомендации по рассматриваемому комплексу проблем под силу лишь таким наукам, как психология (исследующая психику и психи-ческие процессы человека), нейрофизиология (изучающая функции нервной системы), эвристика (вероятностная логика поиска), теория оптимального управления, теория игр (создающая и анализирующая модели решений в кон-фликтных ситуациях). Поэтому вполне естественно, что первоначально при-оритет в исследовании наиболее важных, базовых аспектов теории формирова-ния и выбора решений принадлежал именно этим наукам, которые и сформиро-вали значительную часть его методологической базы. В связи с постоянным усложнением методов научного исследования в со-временной науке наметился устойчивый сдвиг в сторону методологии. Эта тен-денция характерна и для криминалистики и ее частных теорий, в том числе для теории следственных решений .
Соблюдая историческую последовательность, прежде всего рассмотрим психологические и нейрофизиологические аспекты методологической базы теории принятия решений, поскольку они отражают внутренние и латентные аспекты этих процессов. Методологическое значение названных наук по-разному влияет на развитие теории криминалистических решений. Степень это-го влияния зависит от уровня развития самих наук.
Особенно значительные результаты в психологии были достигнуты после создания П. К. Анохиным общей теории функциональных систем. На методо-логической базе этой теории психологи получили важнейшие результаты, пе-рейдя от описательных определений к глубоким обобщениям и теоретическим выводам, подтвержденным многочисленными экспериментами. В частности, введение в научный оборот и практическую деятельность содержательного и четкого понятия «принятие решения» позволило «определить этап, на котором заканчивается формирование и начинается исполнение какого-либо акта, т. е. когда можно сказать, что система приняла решение». В физиологии и нейрофизиологии, понятие «принятие решений» и меха-низмы этого процесса длительное время вообще не рассматривались, поскольку любое действие считалось актом, совершенным на основе «дуги рефлексов», детерминированным условным или безусловным раздражителем, что исключа-ло возможность какого-либо выбора . Лишь после появления теории функцио-нальных систем П.К.Анохина , стало возможным рассматривать целенаправ-ленную активность субъекта как результат принятия решения. Тем самым был положен конец механистическому объяснению сложного функционирования человека, а принятие решения признано постоянным и важным звеном в его поведении.
Постановка задач и процесс принятия информационных решений в проблемных ситуациях
Проблемные ситуации различной степени сложности возникают в лю-бых видах человеческой деятельности под воздействием семантической неоп-ределенности , проявляющейся, в том числе при расследовании многих уголовных дел. По мнению Г. Райфы, крупнейшего специалиста в области системного анализа, «в условиях отсутствия полной информации может оказаться необходимость принять решения наиболее сложные и трудные» . Но главная особенность подобных решений, по нашему мнению, заключается не в сложности и трудности их принятия (с этим можно примириться, поскольку цель, стоящая перед следователем, чрезвычайно значительна и с необходимостью требует существенных интеллектуальных, волевых, эмоциональных и иных усилий), а в их вероятностном, неоднозначном характере, не гарантирующем от ошибок и неудач.
Содержание процесса расследования, в самых общих чертах, заключа-ется в доказывании обстоятельств, перечисленных в ч.1 ст. 73 УПК РФ. Досто-верное и достаточное установление системы этих обстоятельств можно рас-сматривать как цель процесса расследования преступлений, а доказывание структурных элементов (отдельных обстоятельств) этой системы – как разре-шение отдельных задач. Необходимо отметить, что разрешение этих задач в простых, непроблемных ситуациях осуществляется путем логического перехо-да от достоверных и достаточных исходных данных к обстоятельствам, подле-жащим доказыванию. Таким образом, цель есть конечный желаемый результат деятельности следователя, тогда как задача является промежуточным результа-том этой деятельности. В наиболее сложных ситуациях следователю нередко приходится решать несколько задач, последовательно приближающих его к стоящей перед ним конечной цели.
Однако нередко в процессе раскрытия и расследования преступлений возникают сложные, проблемные ситуации, когда недостаточность исходных данных, их противоречивость, либо неконкретность и фрагментарность делают невозможным разрешение названной задачи логическим (дедуктивным) путем, в связи с чем следователь использует эвристический (версионный) метод дока-зывания.
Суть этого метода заключается в вероятностной, информационно-поисковой деятельности по доказыванию или опровержению логических след-ствий (ЛС), выведенных из следственных версий (В). При этом механизм дока-зывания можно отразить в элементарной схеме: если доказано ЛС1, то вероятно «В»; если дополнительно доказано ЛС2, то более вероятно «В»; если доказано еще и ЛС3, то еще более вероятно «В». В конце концов подтверждение всех выдвинутых логических следствий, создает так называемую эквивалентную связь между одной из выдвинутых версий и системой логических следствий, что и позволяет трансформировать вероятностные знания, содержащиеся в вер-сии, в знания достоверные.
Информационная неопределенность, возникающая в проблемных ситуа-циях, в том числе по уголовным делам, неоднородна. Ее можно дифференциро-вать, не только на семантическую, стратегическую, синтаксическую и прагма-тическую, но и на другие разновидности, по иным основаниям логического де-ления и прежде всего на объективную и субъективную . Объективная неопределенность (ее нередко называют «истинной») обусловлена внутренни-ми свойствами познаваемых объектов – сложностью структуры и чрезвычайно высокой латентностью источников информации. Субъективная же неопреде-ленность вызывается неполнотой сведений об устанавливаемых (выявляемых) объектах, когда лица, принимающие решения, не располагают средствами, ме-тодами, временем, другими возможностями, в том числе волевыми, интеллек-туальными и другими способностями, позволяющими получить дополнитель-ные сведения, преодолеть информационную неопределенность и успешно рас-следовать сложное и запутанное преступление. Обе разновидности информационной неопределенности могут серьезно осложнить процесс расследования и привести к принятию ошибочных решений.
Представляется, что субъективная информационная неопределенность достаточно часто возникает в ходе раскрытия и расследования преступлений. Более того, именно недостаточный уровень у следователей и оперативных ра-ботников творческих способностей, отсутствие у них рациональных аналитиче-ских и других интеллектуальных качеств, обычно и обусловливает невозмож-ность разрешения возникшей по уголовному делу проблемной ситуации. Ана-лиз следственной практики показывает, что при передаче уголовного дела о нераскрытом преступлении другому следователю (как правило, более квалифи-цированному) нередко удается устранить проблемную ситуацию, возникаю-щую в отношении виновных лиц либо (в зависимости от вида преступления) самого преступного события. Поэтому в случае возникновения тупиковой для следователя ситуации руководитель следственного органа должен принять и реализовать по крайней мере два наиболее распространенных управленческих решения, либо передать уголовное дело другому следователю, поскольку но-вый взгляд на старую ситуацию, довольно часто позволяет вскрыть ранее не выявленные пути раскрытия преступления, или же использовать широко из-вестный метод «мозгового штурма» с участием других следователей, а иногда и оперативных работников и выбрать наиболее оптимальное решение из предло-женных или же проверить все предложенные решения.
В теории познания информационную неопределенность дифференцируют также на априорную и апостериорную разновидности. Зачатки подобного деле-ния мы находим еще в работах античных и средневековых философов (Плато-на, Аристотеля, Фомы Аквинского и др.). В новое время эту проблему, также с идеалистических позиций, разрабатывали Г. Лейбниц и И. Кант.
Априорная неопределенность заключается в отсутствии или частичном недостатке необходимых сведений для решения сложной задачи, отыскания оп-тимальных информационных, тактических решений. Она возникает до опыта, в отличие от апостериорной неопределенности, которая не устраняется даже по-сле производства опытных, исследовательских действий и приобретения субъ-ектом познания каких-либо (разумеется, недостаточных) знаний.
В процессе раскрытия преступлений априорная неопределенность нередко возникает в начале расследования, но на последующих этапах устраняется, и апостериорное знание, как правило, начинает отвечать важным критериям дос-товерности и достаточности. Однако в некоторых сложных, проблемных следст-венных ситуациях апостериорное знание, приобретенное в результате производ-ства процессуальных, оперативно-розыскных, иных действий и мероприятий, не позволяет решить стоящие перед правоохранительными органами задачи, и уго-ловное дело в соответствии со ст. 208 УПК РФ может быть приостановлено.
Информационные решения следователя и переход от вероятных знаний к достоверным выводам
Как уже отмечалось, в соответствии с современной психологической и физиологической теорией принятия решений этот сложный процесс состоит из двух этапов: стадии предрешения и стадии выбора решения ( 2. гл. 1.) Много-численные экспериментальные исследования и обобщения их результатов пол-ностью подтверждают эту концепцию П. К. Анохина . Однако названные этапы (стадии) носят чрезвычайно общий, даже глобальный характер. В действительности же в любом сложном виде человеческой деятельности, которой, несомненно, является и следственная деятельность, «возможно множество обходных и неточных шагов» , которые позволяют дифференцировать динамическую структуру процесса принятия информационных решений на большее число этапов. В то же время ученые, изучающие процессы принятия следователем информационных решений, по-разному подходят к «неотчуждаемой тайне его творческой лаборатории» и в интересах научного анализа не только дифференцируют отдельные этапы на несколько подэтапов, но и интегрируют их, объединяя в более крупную стадию. Именно поэтому среди ученых-криминалистов нет единого подхода к решению вопроса о числе и содержании этапов динамической структуры процесса выдвижения информационных решений (следственных версий).
Динамическая структура выдвижения следственной версии – основа всего процесса принятия информационного решения (вероятностного вывода). Она со-стоит из нескольких этапов, чья логическая последовательность – переход от од-ного этапа к другому – обеспечивает создание всех структурных элементов сложного мыслительного процесса, в конце которого следователь формирует версионный вывод, позволяющий существенно повысить степень вероятности разрешения проблемной ситуации «на выходе» по сравнению с той, что сущест-вовала «на входе» этого эвристического процесса. Поэтому, решение вопроса о числе и содержании этапов динамической структуры процесса принятия инфор-мационных решений (следственных версий) в проблемных ситуациях расследо-вания имеет не только теоретическое, но и большее практическое значение.
В криминалистической литературе высказаны различные позиции по этому вопросу. Одни авторы полагают, что процесс выдвижения версий состо-ит из двух этапов, полностью исключая этап формирования теоретической базы версии . Думается, что это серьезная ошибка, поскольку здесь игнорируется источник получения важной дополнительной информации в проблемных ситуа-циях расследования преступлений, а, кроме того, не учитываются профессио-нальный опыт, личностные качества следователя и запас его знаний (тезаурус). Только в простых непроблемных ситуациях, когда в исходных данных имеется необходимая информация для достоверного вывода, роль сведений, содержа-щихся в теоретической базе, не играет столь важной роли. Тем не менее оценка относимости, допустимости, а главное, достоверности и достаточности собран-ных по уголовному делу доказательств для логически и фактически однознач-ного и обоснованного вывода осуществляется на основе внутреннего убежде-ния субъекта доказывания (ст. 17 УПК РФ). Вне всякого сомнения, этот слож-ный оценочный процесс, основанный на совокупности имеющихся доказательств, во многом зависит от логико-аналитических способностей сле-дователя, от актуализации его специальных знаний и опыта.
В простой (благоприятной) ситуации информационные решения прини-маются путем метода логического следования (логической операции – импли-кации): (А В). Здесь действительно отсутствует какое-либо вспомогательное (дополнительное) звено, а вывод имплицируется непосредственно из своего ос-нования . Однако в проблемных ситуациях, из-за существенного недостатка исходной информации непосредственное получение достоверного решения почти невозможно, оно достигается лишь в результате случайного поиска, перебора всех возможных вариантов либо интуитивной догадки, но чаще всего и наиболее оптимально – выдвижением и проверкой версий. В связи с этим отметим, что формирование теоретической базы версий составляет обязательный и самостоятельный этап версионного процесса. И хотя в работе А. А. Эксархопуло перечислены три этапа, однако первый этап (выделение круга обстоятельств, подлежащих установлению) и второй этап (анализ имеющихся данных, которые давали бы фактические основания для выдвижения версий о неизвестных обстоятельствах), в действительности сливаются друг с другом и объединяются в едином (общем) этапе.
Другие авторы предлагают трехэтапную структуру процесса построения следственных версий . В этой модели предусматриваются: получение исходной информации; логическая обработка имеющихся данных; формирование версионного вывода. Однако в этом варианте также отсутствует этап формирования теоретиче-ской базы, а значит процесс выдвижения перспективных версий будет неэф-фективным. Представляется, что более четко отражает реальный процесс построения информационных решений четырехэтапный вариант выдвижения версий (ин-формационных решений) . Первый этап – исследование и частичное упорядочение уже собранного по уголовному делу и состоящего из неполных, противоречивых данных ин-формационного массива, путем использования методов анализа, синтеза, ин-дукции, дедукции, сравнения и аналогии. В результате выявляется неизвестное искомое и тем самым определяется проблемная ситуация. Второй этап – формирование фактической базы, а чаще нескольких баз версий, интегрирующих непротиворечивую информацию, выделенную из ис-ходного массива данных. Эта информация группируется (концентрируется) во-круг еще неустановленных обстоятельств уголовного дела. Третий этап – формирование теоретической базы версии за счет допол-нительной, в основном обобщенной, но и единичной информации, получен-ной следователем и оперативным сотрудником из различных источников, нахо-дящихся за рамками уголовного дела (данные криминалистических и розыск-ных учетов, экспертно-криминалистических коллекций и картотек, сведения из других раскрытых и нераскрытых дел, групповых криминалистических харак-теристик, личного и коллективного опыта, знания, полученные в ходе обучения и повышения квалификации, и т. д.) Четвертый этап – формирование версионного умозаключения, путем со-поставления фактической и теоретической баз версий и получение вероятност-ного вывода (информационного решения). Еще раз подчеркнем, что из версион-ного (эвристического) умозаключения выводится не один, а несколько вероят-ностных выводов.
Особенности принятия тактических решений в конфликтных ситуациях
Отметим, что неудача тактической операции может быть вызвана не только фактором случая, который, несомненно, присущ данной разновидности сложных ситуаций, но и самим процессом выполнения даже хорошо разрабо-танного плана. Это неудача может произойти из-за отсутствия необходимой быстроты действий при задержании преступника, неправильного подбора лиц, предъявляемых для опознания вместе с обвиняемым (когда, например, один из них окажется знакомым опознающего); или же когда в ходе проведения про-верки показаний на месте подозреваемый выбрасывается из окна многоэтажно-го дома) и т. д. Анализ процесса расследования, осуществляемого в условиях риска и конфликта, подтверждает необходимость углубленного исследования и разра-ботки правил выбора решений (решающих правил). «Эти правила позволяют определить наиболее предпочтительное в смысле выбранного критерия реше-ние». Причем, несмотря на определенные групповые отличия эти решающие правила носят отчетливо выраженный тактический характер, что позволяет по-высить эффективность тактических решений следователя в ситуациях конфлик-та или риска. Приведем еще один пример, позволяющий выявить важные особенности, характеризующие конфликтные ситуации.
В июле 2004 г. на подъездных путях станции Тюмень был обнаружен труп Г. По показаниям очевидцев, недалеко от места происшествия находилась группа подростков. В ходе оперативно-розыскных мероприятий были установ-лены четверо молодых людей, которые на допросах показали, что у них воз-никла ссора с потерпевшим и они нанесли ему несколько ударов руками, а за-тем убежали. В ходе дальнейших следственных действий (допросы, проверка показаний на месте, осмотр вещественного доказательства – металлической трубы, проведение комплексной судебно-медицинской и трасологической экс-пертиз) удалось установить, что один из молодых людей – восемнадцатилетний П. вернулся на место избиения потерпевшего, подобрав по пути тяжелую ме-таллическую трубу – орудие убийства. На допросе П. вел себя очень агрессивно и категорически отрицал эти обстоятельства, тем более, что на орудии убийства не были обнаружены следы пальцев его рук.
Острая конфликтная ситуация была разрешена в результате реализации принятого следователем решения о поведении тактической операции по изо-бличению обвиняемого. Структура тактической операции состояла из последо-вательного производства следующих следственных действий: предъявление для опознания металлической трубы – орудия убийства, серии очных ставок с тре-мя приятелями П., а затем предъявление для опознания обвиняемого одному из свидетелей, который узнал П., молодого человека, который подошел с металли-ческой трубой в руке к лежащему на спине потерпевшему. Сразу же после это-го, следователь провел между свидетелем и обвиняемым очную ставку, в ходе которой обвиняемому были предъявлены орудие убийства и заключение экс-пертизы о совершении преступления именно этим предметом.
Все следственные действия, были интенсивно проведены в течение двух часов без перерыва, с нарастающим психологическим и доказательственным воздействием. Особо сильное эмоциональное напряжение возникло у обвиняе-мого в ходе предъявления для опознания и последующего проведения очной ставки с опознающим. Обвиняемый, поняв полную безнадежность своей кон-фликтной позиции, полностью признал свою вину.
Анализ тактического решения, принятого следователем, показывает, что он правильно определил структуру конфликтной ситуации, психологические свойства конфликтующего субъекта, цель тактической операции, ее содержание и последовательность производства входящих в ее состав следственных дейст-вий. Кроме того, были умело использованы результаты оперативно-розыскных мероприятий, которые также вошли в структуру тактической операции . Следователь правильно определил и способ противодействия обвиняемого – его упорное, но голословное отрицание своей вины .
В конфликтных ситуациях зона информационной неопределенности рас-пространяется на планы, способы действий и намерения противостоящей сто-роны. Тактические противники следователя – это прежде всего конфликтую-щие с ним подозреваемые и обвиняемые. Они пытаются не только скрыть свою тактическую линию поведения, но и выявить тактическую позицию следовате-ля. Тем самым возникает типичная тактико-игровая ситуация с участием одного или нескольких конфликтующих со следователем субъектов . В этой сложной конфликтной ситуации трудности в принятии оптимальных тактических реше-ний обусловлены тем, что помимо естественного недостатка информации воз-никает возможность дезинформации . Таким образом, очевидно, что без принятия эффективных тактических решений добиться успеха в конфликтном взаимодействии с противодействующей стороной невозможно.
Необходимость в принятии эффективных тактических решений возникает и в ситуациях тактического риска. Но здесь «зона неизвестности» распростра-няется главным образом не на намерения и предстоящее тактическое поведение конфликтующего субъекта, а на собственную тактическую позицию следовате-ля. Именно в этом и состоит отличие синтаксической неопределенности от стратегической. Синтаксическая неопределенность, выступающая объективной основой ситуации тактического риска, обусловливает множество возможных исходов (результатов) избранной следователем тактической линии поведения из множества других, более или менее вероятных тактических способов дейст-вий. Поэтому принятие следователем тактического решения в анализируемой разновидности сложных следственных ситуаций, фактически осуществляется как акт предпочтения одного способа тактического поведения перед множест-вом других способов, которые, по его мнению (субъективная оценка), имеют меньшую надежность и полезность. Источником тактического риска является «множество случайных природных или социальных факторов» , в результате воздействия которых «выбор правильного решения крайне затруднен» . Вместе с тем, выбор ошибочного решения нередко обусловлен стремлением следователя (оперативного сотрудника) во что бы то ни стало избежать даже малейшего неразумного риска в своих действиях. Необходимость в минимиза-ции риска не предполагает ухода от реалий возникшей венчурной ситуации или принятия половинчатых, неоптимальных решений, без учета возможности на-ступления негативных последствий и фактического недостижения конечной цели (даже при частичном решении одной или нескольких задач).
