Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Лингвистические, культурологические и психологические аспекты изучения высказываний с семантикой позитивной самооценки .12
1.1. Анализ употребления высказываний с семантикой позитивной само оценки в дискурсе художественного произведения с точки зрения развития литературного процесса 13
1.2. Лингвопрагматический подход к изучению высказываний 18
1.2.1. Периодизация основных направлений лингвопрагматики 23
1.3. Эмотологический и культурологический подходы к изучению высказываний 33
1.4. Психологический и лингвистический подходы к изучению феномена (само)оценки 46
1.5. Комплексный подход к изучению высказываний с семантикой позитивной самооценки 52
1.5.1. Психологический аспект изучения позитивной самооценки 54
1.5.2. Лингвистические и культурологические аспекты изучения эмоционального концепта 'самовозвеличивание'/'self-pride' 58
ГЛАВА II. Классификация и комплексное описание высказываний с семантикой позитивной самооценки 67
2.1. Классификация высказываний с семантикой позитивной самооценки по лексико-семантическому параметру 70
2.1.1. Оценочные лексемы позитивной самооценки 74
2.1.2. Нейтральные лексемы позитивной самооценки в сравнительной и превосходной степени 75
2.1.3. Контекстозависимые лексемы позитивной самооценки 77
2.2. Семантико-грамматическая классификация высказываний с семантикой позитивной самооценки. Структурные модели высказываний 79
2.2.1. Ядерная модель высказываний с семантикой позитивной самооценки 81
2.2.2. Косвенная модель высказываний с семантикой позитивной самооценки 87
2.2.3. Расщепленная модель высказываний с семантикой позитивной самооценки 89
2.2.4. Обезличенная модель высказываний с семантикой позитивной самооценки 91
2.3. Классификация высказываний с семантикой позитивной самооценки по характеру субъектно-предметных отношений 94
2.4. Классификация высказываний с семантикой позитивной самооценки по прагматическим параметрам 100
2.4.1. Мотивационный компонент высказывания 100
2.4.2. Интенциональный компонент высказывания 102
2.4.3. Результативный компонент высказывания. Способ достижения результата 109
2.5. Комплексное описание высказываний с семантикой позитивной самооценки в соответствии с выделенными параметрами 112
2.6. Типологическая характеристика высказываний с семантикой позитивной самооценки 116
Выводы 122
Заключение 124
- Анализ употребления высказываний с семантикой позитивной само оценки в дискурсе художественного произведения с точки зрения развития литературного процесса
- Лингвопрагматический подход к изучению высказываний
- Классификация высказываний с семантикой позитивной самооценки по лексико-семантическому параметру
- Семантико-грамматическая классификация высказываний с семантикой позитивной самооценки. Структурные модели высказываний
Введение к работе
В последние десятилетия увеличился интерес к изучению явлений, лежащих на стыке смежных наук: литературоведения и психологии, лингвистики и философии, лингвистики и литературоведения, психологии и истории. Было бы более верным сказать, что зачастую объект, рассматриваемый, согласно закрепленной традиции, с позиций той или иной науки, становится объектом изучения и других направлений. Еще В.А. Звегинцев отмечал, что "наука не представляет собой закрытой системы, где все раз и навсегда расставлено по полочкам, а наоборот, находится в постоянном движении и изменении. <...> не во всех случаях оказывается возможным сразу же установить значимость, или релевантность, для данной науки той или иной проблемы, того или иного метода, той или иной теории" [Звегинцев 1973: 87]. Это утверждение может быть интерпретировано и с несколько иной позиции: исследователю зачастую сложно определить место проблемы, метода или теории в рамках той или иной научной парадигмы - их свойства допускают и даже предполагают различные трактовки. Многие авторы считают, что любое явление действительности обретает целостность и может считаться вполне исследованным только в том случае, если рассматривается как микрокосм, органичная, значимая в своей самости и неотъемлемая часть мира в целом, то есть в его связи (в том числе, и обратной) с другими элементами системы.
В самом широком смысле, подобный подход вполне укладывается в рамки возникшей в 70-е годы XX века во Франции философии постструктурализма (постмодернизма), яркими представителями которой являются Ж. Деррида, Р. Барт, Ж. Делез, Ю. Кристева и другие.
Н. Автономова в своей вступительной статье к монографии Жака Деррида "О граммотологии", разбирая значимые для поструктурализма понятия (наличие, логоцентризм, различие, различАние, письмо, прото-письмо, деконструкция и другие) отмечает, что "для Деррида наличие центра - это по-
5 меха беспрепятственной игре взаимозамен между элементами внутри структуры" (курсив наш - М. Ф.) [Автономова 2000: 15].
И.П. Ильин, автор монографии "Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа", подчеркивает пантекстуальную позицию, присущую философии постструктурализма, и, апеллируя к точке зрения Ж. Деррида, отмечает, что "любой индивид <...> неизбежно находится внутри текста, т.е. в рамках определенного исторического сознания. [...] Весь мир в конечном счете воспринимается Дерридой как бесконечный, безграничный текст" [Ильин 1998: 20-21].
М. Бевир, размышляя над основополагающим, по его мнению, для современной лингвистики понятием 'текст', отмечает, что с недавнего времени оно трактуется очень широко - не только и не столько как устное изложение чего-либо написанного или напечатанного (в данном случае неизбежно возникает дискуссия о разделении языка и речи, их первичности-вторичности по отношению друг к другу и мышлению человека), но, скорее, как воплощение любого объекта или явления действительности, имеющего смысловое наполнение. Так, картины, поступки человека, предметы одежды или даже пейзажи, по мнению М. Бевира, представляют собой текст. Особое внимание автор обращает на категории 'смысла' и 'значения' применительно к интерпретации текстов и подчеркивает, что для каждого человека текст наполняется индивидуальным смыслом, который может и не совпадать со смыслами других реципиентов или даже создателя текста [Bevir 2002: 493-494].
Интерпретация таких понятий, как 'текст', 'смысл', 'значение', которыми мы неизбежно будем оперировать в своем исследовании, с позиций ряда современных направлений лингвистики (например, лингвопрагматики и, в частности, когнитивной прагматики), во многом перекликается с таковой, характерной для философии постмодернизма.
Мы не можем назвать постструктурализм общефилософской основой данной диссертационной работы, однако апелляция к, казалось бы, вполне
6 "лингвистическим" отраслям науки не позволяет не принимать во внимание общефилософский контекст современной научной мысли.
Итак, проблематика диссертационного исследования - всесторонний и глубокий анализ высказываний с семантикой позитивной самооценки (в дальнейшем - ВПС) - выходит за рамки "чистой" лингвистики, заставляет апеллировать и к смежным дисциплинам: лингвопрагматике, эмотологии, культурологии и литературоведению. Такой подход представляется актуальным и вполне соответствует закрепившейся тенденции к объединению методов исследования различных наук. Кроме того, актуальность темы работы связана с общим исследовательским интересом к неоднозначным культурно-языковым явлениям, а также проблемам лингвистической прагматики и психолингвистики в целом, когнитивной прагматики, психосемантики и суггестивной лингвистики в частности. В диссертационном исследовании затрагиваются такие актуальные на сегодняшний день проблемы, как изменение сознания участников акта коммуникации в процессе передачи информации и речевого воздействия, проблемы мотивации и интерпретации полученной информации, этно- и культуроспецифичность эмоций и эмоциональных концептов и ряд других вопросов.
Методологической основой, определившей подход к заявленной теме, послужили работы: Ю.Д. Апресяна, М. Тодорской и А. Вежбицкой, которые занимаются вопросами семантики в психологическом и культурологическом аспектах; В.А. Звегинцева, А.А. Леонтьева, В.Ф. Петренко - ученых-психолингвистов; Ч. Морриса, Р. Карстона, Р. Диболда, Т. ван Дейка, П. Грайса, Д. Лича, Д. Серла, Н.Д. Арутюновой, Е.В. Падучевой, Г.Г. Почепцова, И.П. Су-сова, A.M. Шахнаровича и других исследователей, занимающихся изучением высказывания в прагматическом аспекте; а также работы ученых, посвятивших свои исследования анализу эмоций и эмоциональных концептов - Е.П. Ильина, Н.А. Красавского, В.И. Шаховского, О.Е. Филимоновой, П. Экмана, Д. Элстера, К. Изарда, К. Кристьянсона, А. Ортони, Т. Тернера и других.
Объектом исследования является феномен позитивной самооценки в целом.
Предметом исследования является вербализованная, "оязыковленная" позитивная самооценка, иными словами, высказывания с семантикой позитивной самооценки.
Основной интерес для нас представляет функционирование ВПС в дискурсе художественного произведения. Представляется значимым установить, что же формирует семантику позитивной самооценки, помимо семантики лексических единиц, входящих в состав высказывания. Анализ некоторых фрагментов текста показал, что нередко значение собственно предикатов либо нейтрально, либо близко к самоуничижению, но высказывание в целом сохраняет свою "позитивную" семантику. Иными словами, представляется важным выделить и исследовать механизмы формирования семантики позитивной самооценки.
Цель работы заключается в выработке семантико-прагматической классификации высказываний со значением позитивной самооценки.
Исходя из цели работы, нами были сформулированы следующие задачи:
Определить подходы к анализу ВПС, опираясь на данные теории языка, психологии, культурологии и литературоведения.
Определить культурологические и лингвистические критерии выделения ВПС в отдельный тип (основываясь на некоторых общеизвестных подходах к изучению эмоциональных концептов), выявить особенности таких высказываний.
Сформулировать комплексный подход к изучению ВПС.
Классифицировать ВПС по следующим параметрам:
лексико-семантическому;
семантико-грамматическому;
оценочному (подразумевается характер субъектно-предметных отношений как один из компонентов категории 'оценка');
8 - прагматическому.
Выработать типологическую классификацию ВПС.
Проанализировать частотность употребления ВПС в соответствии с выделенными классификационными параметрами.
В работе используются следующие методы: 1) анализ научной литературы; 2) лингвистическое наблюдение; 3) компонентный анализ высказывания и 4) статистическая обработка данных.
Метод компонентного анализа высказывания нуждается, на наш взгляд, в комментариях. С одной стороны, метод компонентного анализа лексем, или семный анализ, не является новым для современной лингвистики. Однако компонентный анализ высказывания как уникальной комбинации языковых и внеязыковых элементов не был "создан по аналогии" с семным анализом, он пришел в лингвистику из психологии личности. Суть компонентного анализа высказывания как метода, с недавнего времени закрепленного за теорией языка, заключается в детальном рассмотрении высказывания не только на разных уровнях языка, но и с учетом прагматической составляющей.
Материалом исследования высказываний и входящих в их состав лексических единиц послужили художественные произведения англоязычных авторов общим объемом около 16 тысяч страниц. Выборка составила 207 фрагментов нарративного дискурса.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Позитивная самооценка - один из неотъемлемых компонентов структуры человеческого сознания, выполняющий функцию "защитного механизма", - испытывается в той или иной мере всеми носителями языка без исключения. Тем не менее, ВПС достаточно редко употребляются в устном и письменном дискурсе. Мы полагаем, что это объясняется неоднозначностью лежащего в их основе психического феномена - позитивной самооценки, его зависимостью от социокультурного контекста, а также сильным влиянием норм этики и морали. Эти характеристики, в свою очередь, обусловливают
9 отличительные особенности практически табуированных высказываний с семантикой позитивной самооценки.
Анализ художественных произведений с точки зрения развития литературного процесса позволил установить зависимость актуализации ВПС от принадлежности произведений к определенным культурно-историческим эпохам, которые были нами определены как "игровые": эпохам Возрождения, романтизма, барокко, модернизма, постмодернизма.
ВПС относятся к особому типу высказываний. Главным отличительным признаком, позволяющим классифицировать высказывание как выражающее семантику позитивной самооценки, является эмоциональный концепт 'самовозвеличивание V self-pride' - ядерная составляющая всех ВПС вне зависимости от языковой принадлежности.
Традиционный подход к анализу высказываний с учетом лексических, грамматических и прагматических особенностей очевидно недостаточен для полного описания и классификации ВПС. Изучаемые высказывания, в силу специфичности выражаемой ими семантики, требуют учета дополнительного классификационного параметра - оценочного, связанного со структурой категории 'оценка'. Это отличает ВПС от высказываний любого другого типа и подтверждает их обособленный статус.
Исследование предполагает лингвистический анализ явления, традиционно рассматриваемого исключительно с точки зрения психологии и патопсихологии. Термин 'самооценка', вынесенный в заглавие работы, "закреплен" за психологией, то есть чаще всего анализируется именно с точки зрения этой науки. С точки же зрения теории языка вербализованная самооценка, тем более позитивная, является малоизученной. Мы предполагаем при анализе высказываний с семантикой позитивной самооценки опираться на самые новые направления современной лингвистики (когнитивную прагматику и психосемантику) и предлагаем свой комплексный подход к анализу и классификации ВПС. Данное исследование посвящено изучению вопроса вербализации самооценки и функционирования ВПС в дискурсе художест-
10 венного произведения, затрагивает новые аспекты обозначенной проблемы. В этом и состоит иго новизна.
Теоретическая значимость работы заключается в выработке комплексного подхода к анализу неоднозначных высказываний - предмета изучения, а также классификации ВПС по четырем параметрам, которая может быть применена и к другим высказываниям. Результаты исследования, полученные на материале английского языка, имеют общетеоретический характер и применимы к анализу ВПС на материале других языков. Кроме того, определенный интерес представляет предложенная в работе интерпретация категории оценки и, в частности, позитивной самооценки как языкового феномена.
Практическая значилюстъ работы. Результаты исследования могут быть использованы для разработки спецкурсов по лингвопрагматике, эмото-логии, лингвокультурологии и некоторым другим дисциплинам.
Апробация работы. Результаты работы отражены в восьми публикациях в научных сборниках и устных докладах на региональных и международных научных конференциях в гг. Кемерово (1999), Санкт-Петербург (2003, 2005) и Москва (2005).
Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, выводов по каждой главе, заключения и двух приложений. Во введении формулируются цели и задачи работы, определяются объект и предмет исследования, устанавливается его методологическая основа, актуальность и новизна. Первая глава носит теоретический характер и посвящена обзору научной литературы, посвященной лингвопрагматике, эмотологии и другим направлениям современного языкознания. Также в первой главе формулируется комплексный подход к анализу интересующих нас высказываний. Во второй главе излагаются основные подходы к классификации высказываний с семантикой позитивной самооценки и приводятся сами классификации, в том числе и типологическая. Заключение носит обобщающе-аналитический характер, в нем обозначаются перспективы дальнейшего исследования темы. Приложение 1
11 содержит полный список всех фрагментов текста, отобранных для изучения и анализа. Приложение 2 представляет собой таблицу, включающую типологическое описание фрагментов текста, приведенных в приложении 1 (в той же последовательности).
Объем работы - 157 машинописных страниц. Список использованной литературы включает 228 теоретических источников, 8 словарей и справочников и 44 художественных произведения.
Анализ употребления высказываний с семантикой позитивной само оценки в дискурсе художественного произведения с точки зрения развития литературного процесса
В ходе изучения литературных источников нами была отмечена следующая особенность: высказывания с семантикой позитивной самооценки встречаются в текстах разного времени, но большая частотность их использования наблюдается в определенные литературные эпохи, например, в эпохи, романтизма, модернизма, постмодернизма. Данный феномен может быть рассмотрен с точки зрения развития литературного процесса.
Разные века характеризовались господством различных взглядов на соотношение искусства недействительности. Так, Аристотель говорил о миметической функции искусства, заключающейся в,репродуктивном подражании действительности, или ее отражении. Подобная модель соотношения искусства и реальности, при1 которой жизнь оказывает влияние на искусство, начала разрушаться еще в эпоху Возрождения и к эпохе романтизма распалась на два противоречащих друг другу типа соотношения. В 1875 г. об этом писал В.Г. Белинский: "Поэзия двумя, так сказать, способами объемлет и воспроиз-водит явления жизни. Эти способы противоположны один другому, хотя ведут к одной цели. Поэт или пересоздает жизнь по собственному идеалу, зависящему от образа его воззрения на вещи, от его отношения к миру, к веку и народу, в котором он живет, или воспроизводит ее во всей ее наготе и истине, оставаясь верен всем подробностям, краскам и оттенкам ее действительности" [Белинский 1953: 279]. Оппозиция, выделенная В.Г. Белинским, - это "пересоздание действительности- воспроизведение ее", то есть, говоря современным! языком, "игровая модель искусства - миметическая его модель".
Подобным образом, уже в. XX столетии, противопоставляет два типа-искусства А.Ф. Лосев. Согласно его мнению, "... за последние 100 лет художественно образованная публика интересуется искусством не просто как отражением жизни, хотя бы и очень глубоким, а больше интересуется рефлексией над самим искусством, так что реальной действительностью для эстетики является теперь не сама подлинная реальная действительность, а то искусство, которое всегда выдвигалось как отражение подлинной действительности, и самые формы искусства, иной раз и с полным ее устранением" [Лосев 1990: 30].
В 60-х гг. XX века Ю.М. Лотман выделил уже три типа соотношения искусства и действительности. Первый тип заключается в рассмотрении искусства и реальности как областей, разница между которыми настолько велика, что самое сопоставление их исключается: Второй тип - это взгляд на искусство как на область моделей и программ. Активное воздействие направлено из сферы искусства в область внехудожественной реальности. Жизнь избирает себе искусство в качестве образца и спешит подражать ему. В третьем случае жизнь выступает как область моделирующей активности -она создает образцы, которым искусство подражает. Эти три типа соотношения искусства и действительности характеризуют разные литературные направления. "Сознавая всю условность такой характеристики, - пишет Ю.М. Лотман, - можно сопоставить первый случай с классицизмом, второй - с романтизмом и третий - с реализмом" [Лотман 1997: 180-181]. Так, модернизм начала XX столетия во многом восходит к романтизму XIX века, и тот и другой можно определить как "игровые" эпохи культуры. Исследователь считает, что "... есть эпохи, когда искусство властно вторгается в быт, эстетизируя повседневное течение жизни: Возрождение, барокко, романтизм, искусство XX века" [Лотман 1997: 198].
Таким образом, Ю.М. Лотман подвел своего рода итог исследованиям соотношения искусства и действительности, противопоставил эпохи классицизма и реализма, с одной стороны, эпохам Возрождения, барокко, романтизма, модернизма и постмодернизма - с другой.- Последние мы. определили как "игровые" эпохи литературы и культуры.
Термины "игра" и "игра в литературе" нуждаются, на наш взгляд, в пояснении. В работе С. Носова "Литература и. игра" мы находим следующее определение данных понятий: "Игра в литературе - это прежде всего творчество иллюзий, установка на художественный обман. Цели такой игры могут быть экзистенциально серьезны и значительны - освободить человека из-под гнета действительности, например,.." [Носов 1992: 233]. А исследователь К.Г. Исупов отмечает: "Игра - деятельность по предварению будущего; она является способом проявления богатства внутреннего психологического опыта; в игре человек свободно раскрыт в своих познавательных возможностях" [Исупов 1975: 11]. Итак, мы, вслед за К.Г. Исуповым и С. Носовым, рассматриваем игру как свободную-деятельность человека, являющуюся своего рода "внутренним двигателем" его развития.
Однако "игровые" эпохи характеризуются не только осознанием человеком своей абсолютной свободы. Мы можем отметить еще ряд специфических черт, присущих им.
В данные эпохи отмечено господство особой концепции личности -личности активной, считающей себя если1 и не выше действительности, то, по крайней мере, автономной по отношению к ней. Человек ощущает себя теургом, творцом не только собственной судьбы, но, отчасти, и мира вокруг себя. Иными словами, "игровые" эпохи характеризуются распространением концепции жизнетворчества, под которой мы понимаем построение жизни по законам искусства, уничтожение, до определенной степени, границ между художественной и жизненной реальностями.
Лингвопрагматический подход к изучению высказываний
Высказывание в его семантико-прагматическом аспекте изучено глубоко и полно. Прагматика была впервые научно отрефлексирована в конце XIX века в работах Ч. Пирса, а в середине прошлого столетия (1950-е гг.) вызвала наибольший интерес исследователей и получила статус самостоятельной дисциплины в рамках науки о языке.
Мы предлагаем хронологически проследить становление лингвопраг-матики, выделив несколько наиболее значимых этапов в ее развитии. Мы не ставим своей целью осветить все принятые современной лингвистикой определения прагматики, но стремимся упомянуть лишь несколько наиболее значимых, на наш взгляд, трактовок указанного термина.
Ч. Моррис определяет прагматику как науку, изучающую отношение знаков к интерпретаторам ( the science of the relation of signs to their interpreters ) [Morris 1955: 108]. Поскольку большинство знаков, если не все, интерпретируются живыми организмами ( living organisms ), то верным будет охарактеризовать прагматику как науку, тесно связанную с биотическими аспектами семиозиса ( biotic aspects of semiosis ): психологическими, биологическими и социальными феноменами, имеющими непосредственное отношение к функционированию знаков.
О.С. Ахманова, вслед за Ч. Моррисом, соотносит прагматику с синтак-тикой и семантикой и определяет ее как "один из планов или аспектов исследования языка, выделяющий и исследующий единицы языка в их отношении к тому лицу или лицам, которые пользуются языком" [Ахманова 1969: 344].
Т. ван Дейк отмечает несколько расплывчатый статус прагматики, которую он определяет достаточно широко - язык в контексте его использования ( language in context ) [Dijk van 1981: 27].
Подход Дж. Лайонса [Lyons 1978, 1981], в сущности, соприкасается с процитированным выше определением Т. ван Дейка, раскрывая и детализируя его. Дж. Лайонс трактует термин прагматика так: изучение актуального употребления высказываний, а не языковой компетенции ( the study of actual utterances; the study of use rather than meaning; the study of that part of meaning which is not purely truth-conditional; the study of performance rather than competence ) [Lyons 1981: 171].
И.П. Сусов определяет лингвистическую прагматику как дисциплину, исследующую "использование людьми естественного человеческого языка в качестве орудия социального действия и взаимодействия в условиях конкретных ситуаций общения, на основе специальной системы правил, постулатов и стратегий" [Сусов 1983: 8].
Р. Столнейкер соотносит термины синтаксис , семантика и прагматика : "Синтаксис изучает предложения, семантика изучает пропозиции. Прагматика занимается изучением речевых актов и тех контекстов, в которых они реализуются. Соответственно, перед прагматикой встает два рода проблем: во-первых, определение интересных типов речевых актов и "продуктов" речи; во-вторых, описание признаков и свойств речевого контекста, влияющих на определение того, какая именно пропозиция выражается данным предложением" [Столнейкер 1985: 423].
Я. Мей [Меу 1988] отмечает "непредсказуемость" прагматической составляющей языка, в отличие от его морфологической и синтаксической составляющих. Измерить ее с помощью точных математических или физических методов не представляется возможным. Прагматический аспект интерпретации действительности обязательно включает пользователей, ориентирован на них. Прагматика, по мнению автора, занимается изучением не того, что носитель языка мог бы или не мог бы сказать (вероятностный аспект), а того, что он действительно может сказать и, скорее всего, скажет. Как отмечает Я. Мей, мы строим нашу языковую вселенную в соответствии с эксплицитными или имплицитными знаниями о других носителях языка и ожиданиями, непосредственно вытекающими из этого знания.
А. Вежбицка называет прагматикой дисциплину, изучающую языковое взаимодействие между Я и Ты ( the discipline studying linguistic interaction between T and You") [Wierzbicka 1991: 5]. Исследователь также указывает на чрезмерно широкое толкование термина, сравнивая его с мусорной корзиной ( wastepaper basket ), куда многие исследователи скидывают все, что не поддается однозначной трактовке.
Классификация высказываний с семантикой позитивной самооценки по лексико-семантическому параметру
Лексико-семантическая классификация ВПС представляет собой, в сущности, анализ лексем, формирующих семантику позитивной самооценки (в дальнейшем - ЛПС). Следует отметить, что четкая классификация лексических единиц, "отвечающих" за семантику позитивной самооценки, вряд ли возможна. Даже самые общие наблюдения позволяют заметить, что зачастую высказывания приобретают семантику позитивной самооценки не столько в силу включения в их структуру специфических лексем, сколько благодаря контексту, в котором последние реализуются. Однако мы все же можем систематизировать интересующие нас лексемы. Безусловно, ядром лексико-семантического поля (в дальнейшем - ЛСП) 71 self-pride являются лексемы pride ( гордость ) и proud ( гордый ). Следует отметить, что высказывания, содержащие указанные лексемы, встречаются достаточно редко. 1. I rather pride myself on my packing. Packing is one of those many things that I feel I know more about than other person living. (It surprises me myself sometimes, how many of these subjects there are). (J.K. Jerome). 2. I felt proud of myself. I had stolen the honey of spasm without impairing the morals of a minor. Absolutely no harm done. (V. Nabokov). 3. Having dismissed the last patient, I strolled into the little room at the back of the house which I call my workshop -1 am rather proud of the home-made wireless set I turned out. (A. Christie). 4. "She moaned as a sharp pebble cut into her blistered foot. What was she doing here? Why was Scarlett О Нага, the belle of the County, the sheltered pride of Тага, tramping down this rough road almost barefoot? Her little feet were made to dance, not to limp, her tiny slippers to peep daringly from under bright silks, not to collect sharp pebbles and dust. She was born to be pampered and waited upon, and here she was, sick and ragged, driven by hunger to hunt for food in the gar dens of her neighbors. " (M. Mitchell). Зачастую лексемы pride , proud и другие, близкие им по значению ( to be delighted with oneself, to be complacent и др.), выносятся автором за рамки внешней или внутренней речи говорящего и переходят в ремарки по вествователя, или "внутреннюю речь повествователя", согласно терминоло гии теории литературы. В данном случае происходит наложение значений двух и более лексем, и нейтральная лексема в результате приобретает значе ние позитивной самооценки. 5. "There you are, " he would say, stepping heavily off the chair on to the charwoman s corns, and surveying the mess he had made with evident pride. "Why, some people would have had a man in to do a little thins like that!" (J.K. Jerome). В примере 5 комментарий повествователя ( with evident pride ) расширяет значение глагольной группы to do a little thing like that ( сделать такой пустяк ), эксплицирует ее коннотативное значение, выводя его на поверхностный, текстуальный уровень. 6. May have had doubts if the old man was really dead. Thought he d get the doctor up there as soon as possible, but didn t want to give himself away. Yes, I say now how s that for a theory? Something in that, I should say. The inspector swelled his chest out importantly. He was so plainly delighted with himself that any words of ours would have been quite superfluous. (A. Christie). Пример 6 также содержит ремарки-комментарии ( swelled his chest out importantly - важно выпятил грудь , delighted with himself - очень довольный собой ), раскрывающие персональное значение лексем theory ( теория ) и something ( нечто ), сформированное и подразумеваемое говорящим: theory = a good theory ( хорошая теория ), something = something great and outstanding ( нечто замечательное и выдающееся ). 7. "Ifl had been you, I d have left you, " I said. "Oh no, you wouldn % Thomas. " He added with unbearable complacency, "I know you better than you do yourself " (G. Greene). 8. Your code number is 59200 stroke 5. He added with pride, Of course I am 59200. (G. Greene).
Семантико-грамматическая классификация высказываний с семантикой позитивной самооценки. Структурные модели высказываний
Лексико-семантическая классификация ВПС представляет собой, в сущности, анализ лексем, формирующих семантику позитивной самооценки (в дальнейшем - ЛПС). Следует отметить, что четкая классификация лексических единиц, "отвечающих" за семантику позитивной самооценки, вряд ли возможна. Даже самые общие наблюдения позволяют заметить, что зачастую высказывания приобретают семантику позитивной самооценки не столько в силу включения в их структуру специфических лексем, сколько благодаря контексту, в котором последние реализуются. Однако мы все же можем систематизировать интересующие нас лексемы. Безусловно, ядром лексико-семантического поля (в дальнейшем - ЛСП) 71 self-pride являются лексемы pride ( гордость ) и proud ( гордый ). Следует отметить, что высказывания, содержащие указанные лексемы, встречаются достаточно редко. 1. I rather pride myself on my packing. Packing is one of those many things that I feel I know more about than other person living. (It surprises me myself sometimes, how many of these subjects there are). (J.K. Jerome). 2. I felt proud of myself. I had stolen the honey of spasm without impairing the morals of a minor. Absolutely no harm done. (V. Nabokov). 3. Having dismissed the last patient, I strolled into the little room at the back of the house which I call my workshop -1 am rather proud of the home-made wireless set I turned out. (A. Christie). 4. "She moaned as a sharp pebble cut into her blistered foot. What was she doing here? Why was Scarlett О Нага, the belle of the County, the sheltered pride of Тага, tramping down this rough road almost barefoot? Her little feet were made to dance, not to limp, her tiny slippers to peep daringly from under bright silks, not to collect sharp pebbles and dust. She was born to be pampered and waited upon, and here she was, sick and ragged, driven by hunger to hunt for food in the gar dens of her neighbors. " (M. Mitchell). Зачастую лексемы pride , proud и другие, близкие им по значению ( to be delighted with oneself, to be complacent и др.), выносятся автором за рамки внешней или внутренней речи говорящего и переходят в ремарки по вествователя, или "внутреннюю речь повествователя", согласно терминоло гии теории литературы. В данном случае происходит наложение значений двух и более лексем, и нейтральная лексема в результате приобретает значе ние позитивной самооценки. 5. "There you are, " he would say, stepping heavily off the chair on to the charwoman s corns, and surveying the mess he had made with evident pride. "Why, some people would have had a man in to do a little thins like that!" (J.K. Jerome). В примере 5 комментарий повествователя ( with evident pride ) расширяет значение глагольной группы to do a little thing like that ( сделать такой пустяк ), эксплицирует ее коннотативное значение, выводя его на поверхностный, текстуальный уровень. 6. May have had doubts if the old man was really dead. Thought he d get the doctor up there as soon as possible, but didn t want to give himself away. Yes, I say now how s that for a theory? Something in that, I should say. The inspector swelled his chest out importantly. He was so plainly delighted with himself that any words of ours would have been quite superfluous. (A. Christie). Пример 6 также содержит ремарки-комментарии ( swelled his chest out importantly - важно выпятил грудь , delighted with himself - очень довольный собой ), раскрывающие персональное значение лексем theory ( теория ) и something ( нечто ), сформированное и подразумеваемое говорящим: theory = a good theory ( хорошая теория ), something = something great and outstanding ( нечто замечательное и выдающееся ). 7. "Ifl had been you, I d have left you, " I said. "Oh no, you wouldn % Thomas. " He added with unbearable complacency, "I know you better than you do yourself " (G. Greene). 8. Your code number is 59200 stroke 5. He added with pride, Of course I am 59200. (G. Greene).
