Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Концепт РОДИНА как предмет общей и политологической лингвистики 11
1.1. Место концепта РОДИНА среди культурных концептов 11
1.2. Понятие идеологического дискурса и его основные черты 17
1.3. Lingua Tertii Imperii как тип тоталитарного дискурса 24
1.4. Основные пункты теоретической концептологии и методика анализа концепта РОДИНА в идеологическом дискурсе 31
1.4.1. Определения концепта 31
1.4.2. Отношение «концепт-понятие» 32
1.4.3. Основные направления в изучении концептов 33
1.4.4. Концепт как многомерное образование 35
1.4.5. Имя концепта (ключевое слово) 36
1.4.6. Типы концептов: идеологический концепт 37
1.4.7. Методика анализа концепта РОДИНА 40
1.5. Лексемы Heimat и Vaterland как ядерные репрезентаты концепта РОДИНА: этимология, словообразование, представление в толковых словарях 42
1.5.1.Этимологический аспект и представление в Немецком словаре Я. и В. Гриммов 43
1.5.2. Словообразовательный аспект 49
1.5.3.Энциклопедические словари: историко социологический аспект 53
Выводы по главе 1 57
Глава 2. HEIMAT и VATERLAND в различных жанрах немецкой политической пропаганды 20-40 гг. XX в 60
2.1. HEIMAT и VATERLAND в специальных словарях лексики Третьего рейха 60
2.1.1.Толковые и энциклопедические словари 30-40 гг. ХХ в 60
2.1.2.Специальные словари политической лексики 30 40 гг. XX в 63
2.1.3. Энциклопедии Третьего рейха, изданные после Второй мировой войны 66
2.2. HEIMAT и VATERLAND в монографическом жанре (на материале книги Гитлера «Моя борьба») 70
2.2.1. Heimat: контекстуально-семантический анализ 76
2.2.2. Vaterland: контекстуально-семантический анализ 79
2.2.3. Контексты совместной встречаемости Vaterland и Heimat 80
2.2.4. Контекстуально-концептуальный анализ VATERLAND и HEIMAT 82
2.3. HEIMAT и VATERLAND в жанре политической речи (на материале речей Гитлера) 86
2.3.1 .Хронология текстов речей 87
2.3.2. Первый период (до 30 января 1933 г.) 90
2.3.3. Второй период (1933 г. - лето 1939 г.) 91
2.3.4. Третий период (лето 1939 г. - март 1942 г) 92
2.3.5. Четвертый период (март 1942 г. - апрель 1945) 94
2.4. HEIMAT и VATERLAND в языке прессы для юного читателя (на материале газеты "Hilf mit!") 97
2.4.1. О принципах пропаганды, направленной на молодежь 97
2.4.2. Идеологическая роль шрифта в газетном тексте 99
2.4.3. Характеристика содержания газеты «Hilf mit!» 102
2.4.4. Контекстуально-концептуальный анализ Vaterland 104
2.4.5. Контекстуально-концептуальный анализ Heimat 106
2.5. Сравнительный анализ ключевых слов концепта РATRIA в трех типах пропагандистских текстов 109
Выводы по главе 2 112
Заключение 115
Библиография 121
Приложение 151
- Lingua Tertii Imperii как тип тоталитарного дискурса
- HEIMAT и VATERLAND в монографическом жанре (на материале книги Гитлера «Моя борьба»)
- Четвертый период (март 1942 г. - апрель 1945)
- Сравнительный анализ ключевых слов концепта РATRIA в трех типах пропагандистских текстов
Введение к работе
Настоящая диссертация примыкает к семантическим исследованиям на материале различных языков, посвященным концепту РОДИНА (PATRIA). Тема работы находится на пересечении таких направлений современной лингвистики, как анализ культурных концептов, теория дискурса, а также политическая лингвистика.
Концепт РОДИНА стал привлекать внимание языковедов в конце 90-х гг. XX в., когда особо актуальными стали проблемы национальной идентичности и их отражение и выражение в языке. Анализу концепта РОДИНА посвящены работы А. Вежбицкой, И. Сандомирской, В. Н. Телия, С. М. Толстой, а также круга этнолингвистов, объединяемых Е. Бартминьским в Польше. Эти работы выполнены в разных исследовательских техниках, число которых нельзя считать исчерпанными. Культурный концепт РОДИНА привлекает и далее внимание исследователей, поскольку он теснейшим образом связан как с этническим самосознанием, так и с государственной идеологией, воздействие которой на индивида осуществляется при помощи различных жанров текста, прежде всего, текстов политической пропаганды.
Актуальность данной диссертации обусловлена непреходящей значимостью концепта РОДИНА для каждой лингвокультуры и для каждого ее исторического среза Появление исследования, выполненного на новом конкретном материале, вносит свой вклад в общий фонд лингвистической «патриологии». Научная новизна исследования связана с тем, что при анализе лингвистической литературы, посвященной концепту PATRIA на материале разных языков, обнаружилась практически не исследованная область, а именно: анализ этого концепта и его роли в идеологическом дискурсе, представленном политической пропагандой Третьего рейха. Малая исследованность проблемы подтверждается также и немецкими библиографическими источниками: при всем обилии литературы на тему языка национал-социализма не было обнаружено ни одной специальной лингвистической работы, посвященной анализу концепта РОДИНА в немецком языке данного периода. Таким образом, настоящая работа призвана заполнить определенный пробел в исследовании концепта РОДИНА в идеологическом (тоталитарном) дискурсе с использованием материала немецкого языка Третьего рейха.
Диссертация ставит своей целью проведение лингво-культурологического анализа концепта РОДИНА в идеологическом дискурсе немецкой политической пропаганды 20-40 гг. XX в. с помощью двух выбранных лексем Vaterland и Heimat, которые представляют собой лексическое ядро данного концепта. Для осуществления данной цели были поставлены следующие задачи:
-
Проанализировать существующую научную литературу, посвященную концепту РОДИНА в европейских языках, и систематизировать используемые методы и приемы анализа;
-
Определить специфику концепта РОДИНА среди других культурных концептов;
-
Определить долю идеологического компонента в структуре концепта РОДИНА, актуализируемую в периоды острой политической ситуации и связанную с тоталитарной политической культурой;
-
Сформулировать принципы и методы анализа концепта РОДИНА в идеологическом дискурсе, для этого проанализировать существующие определения идеологического и политического дискурсов и их основных признаков, представленных в недавно сформировавшемся направлении лингвистических исследований — политической лингвистике;
-
Проанализировать представление концепта РОДИНА в виде двух ключевых слов Vaterland и Heimat в трех различных жанрах текстов немецкой политической пропаганды 20-40 гг. XX в.; выявить закономерности употребления этих слов в каждом из типов текста, описать их дистрибуцию и определить способы формирования идеологического компонента значения.
В диссертации использованы такие методы как контекстуальный и компонентный анализ, а также принятый в настоящее время метод описания культурных концептов, использующий элементы этимологического, словообразовательного, дефиниционного, а также социокультурного анализов.
Материалом исследования послужили тексты, относящиеся к трем жанрам: монографическому (книга А. Гитлера «Mein Kampf», 1924-25 гг.); жанру политической речи (речи А. Гитлера, 1932-45 гг.); жанру газетного текста для юного читателя (газета «Hilf mit!», 1933—43 гг.), каждый из которых обладает признаками пропагандистских текстов. Материал газеты «Hilf mit!» исследовался в архиве Института современной истории г. Мюнхена (Institut far Zeitgeschichte) и в качестве текстового материала привлекается впервые. Выбор текстов призван отразить как хронологию становления концепта (от 20-х до 40 гг. XX в.), так и характер адресата, на которого направлена машина пропаганды: все население — воюющие солдаты — подрастающее поколение. Общий объем текстов, из которых проводилась сплошная выборка, составил более 3200 тыс. печатных знаков (около 80 печатных листов).
В качестве основных теоретических предпосылок исследования использованы, с одной стороны, труды по семантике и концептуальному анализу, авторами которых являются Ю. С. Степанов, Е. С. Кубрякова, Анна Вежбицка, Ежи Бартминьский, В. И. Карасик, Г. Г. Слышкин, С. Г. Воркачев и другие отечественные и зарубежные лингвисты. С другой стороны, диссертация теоретически опирается на работы по политическому дискурсу (политической лингвистике, политологической филологии) — направления, представленного в
работах А. Н. Баранова, В. 3. Демьянкова, Н. А. Купиной, Г. Лассвелла, Н. Б. Мечковской, П. Б. Паршина, Р. Водак, П. Серио, Ю. А. Сорокина, А. П. Чудинова, Е. И. Шейгал и др. При анализе текстов мы опирались на специальные работы по языку национал-социализма (R. Bauer, S. Bork, S. Find, U. Maas и др.), а также на ряд работ немецких историков, политологов и социологов, посвященных проблемам национальной идентичности (Н. Bausinger, I. Greverus, Н. Mommsen, W. Mommsen, G. Simmel).
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в дальнейшем развитии теории концептуального анализа в области реляционных концептов. Диссертация вносит определенный вклад также в теорию политического дискурса, уточняя понятие вторичного идеологического концепта и способов его формирования на примере тоталитарного дискурса.
Практическая ценность работы заключается в том, что её результаты могут быть применены в вузовских лекционных курсах по когнитивной семантике, теории дискурса, политической лингвистике. Кроме того, результаты исследования также могут быть полезны специалистам в области политической и межкультурной коммуникации.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Концепт РОДИНА («РATRIA») является базовым культурным концептом.
-
Концепт РОДИНА представляет собой реляционный концепт, т.е. в его структуре обязательно наличие параметра отношения (родина всегда чья-то). Тем самым этот концепт становится не только «сгустком культуры» в сознании человека, но и конкретным штрихом к социальному портрету человека и общества. Будучи для каждого человека неотъемлемым способом выражения его национальной идентичности, концепт РОДИНА вынужден нести на себе и весь груз политической истории страны.
-
Реляционность концепта РОДИНА позволяет манипулировать им в рамках политического дискурса при помощи увеличения доли идеологического компонента в структуре концепта. Особенно это проявляется в тоталитарном дискурсе, основным механизмом которого является механизм речевого воздействия, базирующийся не на логической аргументации, а на различных манипулятивных приемах.
-
В отличие от прямых идеологических концептов ФАШИЗМ, РАСИЗМ, ДЕМОКРАТИЯ, идеологическая составляющая которых актуализируется одновременно с номинацией, идеологический компонент концепта РОДИНА формируется постепенно дискурсивным путем, т.е. помещением слова в определенное текстовое окружение и созданием таким образом нужных концептуальных полей.
-
Реконструкция концепта РОДИНА в рамках идеологического дискурса, идущего от «отправителя», т.е. той инстанции, которая формирует идеологию, представляет собой необходимую предпосылку для
дальнейшего изучения данного концепта в коллективном языковом
сознании.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования докладывались на международной школе-семинаре «Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты» (июнь 2006 г., г. Москва); на международной конференции «Язык, межкультурная коммуникация и когнитивно-деятельностный подход к обучению иноязычному общению» (январь 2007 г., г. Астрахань); на международной школе-семинаре по психолингвистике и когнитологии (февраль 2007 г., г. Москва); на международной школе-семинаре по психолингвистике и когнитологии (IV Березинские чтения, февраль 2008 г., г. Москва). Результаты работы докладывались также на заседаниях сектора прикладной лингвистики Института языкознания РАН (2006-2008 гг.). Основные положения и результаты исследования нашли отражение в семи публикациях общим объемом 3,5 а.л.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложения, в котором представлены образцы проанализированных текстов.
Lingua Tertii Imperii как тип тоталитарного дискурса
Выражение Lingua Tertii Imperii (LTI) для обозначения немецкого языка периода национал-социализма (1933-1945) принадлежит Виктору Клемпереру, филологу-романисту (1881-1960), пережившему нацистский режим и написавшему переведенную в настоящее время на многие языки книгу "LTI. Notizbuch eines Philologen" (рус. пер.: "LTI: Язык Третьего Рейха. Записки филолога", см. Клемперер 1998). Эта книга, увидевшая свет в послевоенной Германии в 1947 г. (Klemperer 1947), основана на дневниках, которые ее автор вел на протяжении всего периода нацистского господства. В.Клемперер, будучи учеником известного лингвиста и литературоведа Карла Фосслера (1872-1949), унаследовал от своего учителя пристальное внимание к языку как субъекту культуры и создал труд, во многом предвосхитивший достижения современной политической лингвистики, или, что в данном случае будет точнее, "политологической филологии" (термин В.З.Демьянкова).
Подход В. Клемперера к языку Третьего рейха был именно филологическим, даже можно сказать, дискурсивным, поскольку этот исследователь никогда не упускал из внимания тот фон, на котором возникали тексты, т.е. политические и идеологические концепции, а также то, каким способом тексты проникали в сознание адресатов. Ср.: «Нацизм въедался в плоть и кровь масс через отдельные словечки, обороты речи, конструкции предложений, вдалбливаемые в толпу миллионными повторениями и поглощаемые ею механически и бессознательно» (Клемперер 1998, 25). В этой короткой цитате отражена вся суть политической пропаганды, а именно: не только то, что внедрялось в сознание, но и как (бесконечные повторы) и на каком уровне (бессознательно).
Можно полагать, что именно в работе Клемперера зародилось понятие -политического дискурса как текста, погруженного в политическую жизнь (ср. ставшее классическим определение дискурса Н.Д.Арутюновой как текста, погруженного в жизнь (Арутюнова 1990, 137). В конце 40-х гг. XX в., когда вышла книга В.Клемперера о LTI, еще не существовало термина "тоталитарный язык 7"тоталитарный дискурс", который вошел в употребление в 80-90 гг. XX в. и которому предшествовал термин "новояз" (newspeak) из известной антиутопии Дж.Оруэлла. Отметим, что по аналогии с латинским термином Lingua Tertii Imperii, изобретенным В.Клемперером, в лингвистический обиход второй трети XX в. вошел термин Lingua Sovietica, или LIS - Lingua Imperii Sovietici (см., например, Chlebda 1992; Хлебда 1994, 74.), поздний, „застойный", период этого явления описан в лингвистической литаратуре наиболее полно (Кронгауз 1994; Купина 1995; 1999; Серио 1999; Паршин 2001 и др.).
Остановимся далее на понятии тоталитарного языка, поскольку оно часто употебляется в работах по политической лингвистике, в том числе и в работах о языке национал-социализма.
Существуют два представления о тоталитаризме языка. Первое связано с семиотической организацией языка и не отражает мировоззренческих установок. Тоталитаризм языка как такового, по словам С.С.Ермоленко (1995, 5), заключается в его моделирующем характере: язык, будучи моделью или картиной мира, опосредует собой восприятие и осмысление мира. При этом тоталитарность языка позволяет человеку справиться с "плюралистичностью" внеязыковой действительности, с ее бесконечной и изменчивой множественностью при помощи определенного и относительно небольшого инвентаря знаков. В этом смысле "тоталитарность" языка является его неотъемлемым семиотическим свойством.
Если же языковая модель действительности приобретает онтологический статус, то есть начинает претендовать на полную замену действительности, при этом то, что не названо языком, оказывается не просто неназванным, а объявляется несуществующим, то тогда семиотическое свойство языка переходит в оценочное, и такой язык называется тоталитарным. "Дискурс, связанный с этим языком, начинает оцениваться не по своему соответствию действительности, а по тому, насколько он отвечает внутренним смысловым нормам тоталитарного языка" (Ермоленко 1995, 11). Следует отметить, что к дискурсу тоталитарного типа относятся не только политический, но и, например, религиозный дискурс замкнутых объединений (сект) (Белянин 2003).
Мы присоединяемся к мнению Е.Г.Борисовой, которая считает целесообразным принять за основу при определении типа политического дискурса признак "интенция говорящего" (Борисова 1998, 17). Под "говорящим" в данном случае подразумевается политический деятель, а под интенцией - то, что он осуществляет по отношению к слушающему: убеждает, возбуждает, информирует, принуждает и т.д. Существенны в данном случае и распределение ролей говорящего и слушающего. Так, это могут быть носитель высшей истины и толпа, скромный информатор на службе у народа и т.д.
Общей интенцией либерального дискурса, который принято противопоставлять дискурсу тоталитарному, является информирование, т.е. сообщение некоторых сведений, из которых вывод должен сделать сам слушающий. Отсюда нехарактерность эмоционально окрашенной и ограниченность оценочной лексики, а также наличие показателей причинно-следственных отношений (Борисова 1998, 17). Lingua Tertii Imperii по праву считается образцом тоталитарного дискурса. Известно, что Гитлер сам сформулировал задачи пропаганды Третьего рейха: нужно не убеждать, а внушать. При таком подходе, как справедливо отмечает Е.Г.Борисова, определяющей интенцией говорящего в тоталитарном дискурсе можно считать внушение ("это верно потому, что иначе не может быть, а тот, кто этого не понимает, тот выродок") (там же). Отсюда преобладание в тоталитарном дискурсе эмоционально окрашенной лексики, преимущественно торжественного, пафосного типа.
Приведем в связи с этим высказывание В.Клемперера из третьей главы его книги, озаглавленной «Основное свойство - скудость»: «Абсолютное господство языкового закона, которое навязывалось ничтожной группкой и даже одним человеком на всем немецкоязычном пространстве, было исключительно эффективным, поскольку LTI не различал устную и письменную речь. Более того: в нем все было речью, все неизбежно становилось обращением, призывом, подхлестывающим окриком (выделение наше. - Е.И.). Между речами и статьями министра пропаганды не было стилистических расхождений, чем и объясняется та легкость, с которой можно было декламировать его статьи. «Декламировать» - буквально означает «громко, звучно вещать», еще буквальнее - «выкрикивать». Итак, обязательным для всего света стилем был стиль базарного агитатора-крикуна» (Клемперер 1998, 78). В.Клемпереру как филологу удалось обнаружить и сформулировать признаки того, что несколько десятилетий спустя в лингвистике стали называть дискурсом. Неслучайно поэтому в настоящее время при перечислении языковых уровней, на которых прослеживаются специфические черты тоталитарного дискурса, исследователи начинают с фонетического, поскольку для воздействия на адресата в этом типе дискурса важна, как уже отмечалось, не апелляция к интеллекту, а манипуляция инстинктами. В предыдущем параграфе мы упоминали «идолов площади» (idoli fori) Ф.Бэкона, продуктов человеческого познания, носящих характер заблуждений и рождающихся в процессе речевого общения. К числу подобных idoli fori, но не порожденных в процессе речевого общения, а сознательно сконструированных министерством пропаганды Геббельса (Reichsministerium fur Volkserklarung und Propaganda) относятся многочисленные номинации в языке национал-социализма (известно, что их несколько тысяч). Приведем несколько примеров из источников (Brackmarm, Birkenhauer 1988; LDR 1985; Snyder 1998; Drittes Reich 1985).
1) Названия законов. «Закон о защите народа и Рейха» (в буквальном переводе: закон об устранении страданий народа и Рейха , Gesetz zur Erhebung der Not von Volk und Reich) - закон, «устранявший страдания народа и государства», который предоставлял Гитлеру чрезвычайные полномочия для создания и поддержания диктатуры. Этот закон был подписан президентом Гинденбургом в феврале 1933 г. и вступил в силу ровно через месяц, аннулировав конституцию Веймарской республики. С помощью союза "и" (паратаксиса) в название закона введены два главных концепта LTI - VOLK и REICH, каждый из которых претерпел существенную семантическую трансформацию по сравнению с понятиями общеупотребительного немецкого языка до 1933 г. Заметим, что из сложных слов с элементом Volk- только слово Volkswagen пережило эпоху национал социализма.
HEIMAT и VATERLAND в монографическом жанре (на материале книги Гитлера «Моя борьба»)
Обращение к концепту РОДИНА в тексте именно этой книги обусловлено следующими причинами:
1) это произведение признается программным произведением национал-социализма;
2) этот текст написан за девять лет до официального прихода нацистов к власти, т.е. является предшественником и в определенной степени источником всех последующих пропагандистских текстов;
3) его содержания демонстрирует достаточное разнообразие, поэтому по тексту этой книги можно составить представление о концепте РОДИНА в различных аспектах - как в том, который непосредственно служит целям пропаганды, так и в том, который отражает черты личности автора.
Необходимо вначале очень кратко остановиться на истории создания и восприятия этой книги, кроме того, для демонстрации ее содержания нужно перечислить названия глав. Для этого нами использованы следующие источники: Исторический лексикон Баварии, статья Jaeckel Е., Latzin Е. Hitler, Adolf: Mein Kampf, 1925/26 // http://historisches-lexikon bayeras.de/artikel/artikel_44547; данные следующих сайтов: http://de.wikipedia.org/wiki/Mein_Kampf http://www.dhm.de/lemo/html/nazi/innenpolitik/meinkampf, а также сам текст "Mein Kampf на немецком языке, который можно найти в интернете.
"Mein Kampf («Моя борьба», в дальнейшем в тексте используется аббревиатура МК) является, как это широко известно, изложением политической программы Адольфа Гитлера. Работа над книгой началась в 1924 г., когда Гитлер и некоторые из его соратников после неудачной попытки государственного переворота («Пивной путч» 8-9 ноября 1923 г.) оказались в заключении в крепости Ландсберг. Выйдя на свободу, Гитлер продолжил работу над книгой, и уже в июле 1925 года вышел в свет ее первый том, а год спустя - второй. До 1945 г. было напечатано более двенадцати с половиной миллионов экземпляров. Известно, что на протяжении этих 20 лет текст неоднократно перерабатывался и дополнялся. В настоящее время переиздание и распространение МК в Германии запрещено. В печати ведутся дискуссии о необходимости издании МК с комментариями (за это выступает, в частности, историк Ханс Моммзен (Mommsen 2006). Однако пока что авторскими правами на издание книги Гитлера владеет Министерство финансов Баварии. В современной Германии не прекращаются дискуссии о реальном влиянии МК на население во времена национал-социализма. Мнение о том, что в действительности эту книгу не читали (это связано с распространенным суждением о дурном стиле автора), хотя, например, ее вручали всем молодоженам в день свадьбы, опровергается недавним исследованием австрийского преподавателя гимназии Отмара Плекингера (Plockinger 2006), исследовавшего, в частности, библиотечные формуляры тех лет и доказавшего, что в библиотеках существовал большой спрос на эту книгу. После выхода 600-страничной работы Плекингера на страницах печати развернулась дискуссия о ее достоинствах и недостатках, которых было выявлено достаточное количество (Blaschke 2007). Таким образом, до сих пор нет полных исторических доказательств того, какой на самом деле была степень идеологического влияния МК на население Германии.
В первоначальном варианте труд Гитлера имел название «Четыре с половиной года борьбы с глупостью, ложью и трусостью» («Viereinhalbjahre des Kampfes gegen Luge, Dummheit und Feigheit»). Издатель Макс Аманн счел это название слишком длинным и сократил его до «Mein Kampf».
Первая часть книги имеет название «Расплата» («Eine Abrechnung») и состоит из предисловия и двенадцати глав.
Глава I. В отчем доме (Im Elternhaus)
Глава II. Венские годы учения и мучения (Wiener Lehr- und Leidensjahre)
Глава III. Общеполитические размышления, связанные с моим венским периодом (Allgemeine politische Betrachtungen aus meiner Wiener Zeit)
Глава IV. Мюнхен (Miinchen)
Глава V. Мировая война (Der Weltkrieg) Глава VI. Военная пропаганда (Kriegspropaganda)
Глава VII. Революция (Die Revolution)
Глава VIII. Начало моей политической деятельности (Beginn meiner politischen Tatigkeit)
Глава IX. Немецкая рабочая партия („Die Deutsche Arbeiterpartei")
Глава X. Причины катастрофы (Ursachen des Zusammenbruchs)
Глава XI. Народ и раса (Volk und Rasse)
Глава XII. Начальный период развития немецкой Национал-социалистической рабочей партии (Die erste Entwicklungszeit der Nationalsozialistischen Deutschen Arbeiterpartei)
Вторая часть книги была опубликована под заглавием «Национал-социалистическое движение» («Die Nationalsozialistische Bewegung»), она состоит из 15 глав и заключения.
Глава I. Мировоззрение и партия (Weltanschauung und Partei)
Глава II. Государство (Der Staat)
Глава III. Подданный и гражданин (Staatsangehoriger und Staatsbtirger)
Глава IV. Личность и народное государство (Personlichkeit und volkischer Staatsgedanke)
Глава V. Мировоззрение и организация (Weltanschauung und Organisation)
Глава VI. Борьба на первом этапе — значение живой речи (Der Kampf der ersten Zeit - Die Bedeutung der Rede)
Глава VII. Наши столкновения с красным фронтом (Das Ringen mit der roten Front)
Глава VIII. Сильный больше всего крепок своей самостоятельностью (Der Starke ist am machtigsten allein)
Глава IX. Основные мысли о значении и организации штурмовых отрядов (Grundgedanken tiber Sinn und Organisation der SA)
Глава X. Федерализм как маскировка (Der Foderalismus als Maske)
Глава XI. Пропаганда и организация (Propaganda und Organisation) Глава XII. Проблема профессиональных союзов (Die Gewerkschaftsfrage)
Глава XIII. Иностранная политика Германии после окончания мировой войны (Deutsche Bundnispolitik nach dem Kriege)
Глава XIV. Восточная ориентация или восточная политика (Ostorientierung oder Ostpolitik)
Глава XV. Тяжесть положения и вытекающие отсюда права (Notwehr als Recht)
Заключение (Schlusswort).
Приведенное здесь оглавление показывает, что книга претендует на постановку и решение многих вопросов. Поэтому с точки зрения жанра МК нельзя назвать гомогенным произведением. С одной стороны, в нем представлена биография автора, т.е. много чисто повествовательных (нарративных) фрагментов. С другой стороны, он также содержит изложение мировоззрения автора и его политической программы, т.е. прямой политической пропаганды. Среди проблем, которым было уделено особое внимание, следует отметить следующие:
требование присоединения Австрии к Рейху;
расовая доктрина и антисемитизм;
ожесточенная критика и неприятие марксизма и большевизма;
уничтожение Советского Союза и существующей в нем политической системы в результате завоевательной войны;
завоевание жизненного пространства (Lebensraum) для «притесненных» немцев на восточных территориях;
создание союза с Англией ввиду невозможности военных действий на двух фронтах;
автобиография (до 1924 г.);
история немецкой Национал-социалистической рабочей партии (НСДАП).
Переходя непосредственно к отражению концепта РОДИНА в этой книге в виде двух базовых лексических репрезентантов Vaterland и Heimat, отметим, что по этому тексту реконструируется состояние концепта РОДИНА, с одной стороны, как несущее отсвет поражения Германии в первой мировой войне и усиленно пропагандируемой национал-социалистами версии предательства левых, с другой, - как связанное с идеологией потенциального мирового господства - так называемой доктриной Lebensraum - жизненного пространства. Последнее, согласно этой доктрине, необходимо завоевать, продвигаясь на восток. Сам термин Lebensraum появился задолго до Гитлера, его создал теоретик антропо- и политической географии Фридрих Ратцель (Friedrich Ratzel, 1844-1904) в 1897 г. (http://en.wikipedia.org/wiki/Lebensraum), автор труда «Anthropogeographie - die geographische Verbreitung des Menschen» Антропогеография - географическое распространение человека . Гитлер положил это чисто географическое понятие в основу своей доктрины экспансионизма, соединив географическую и биологическую идею жизненного пространства с идеями социального дарвинизма и расизма, и изложил новую теорию в своей книге. Как показали наши подсчеты, слово Lebensraum употребляется в тексте МК 11 раз, преимущественно с атрибутами klein, begrenzt, т.е. малое, ограниченное жизненное пространство, которое нуждается в увеличении (eine Vergrosserung des Lebensraumes unseres Volkes in Europa увеличение жизненного пространства нашего народа в Европе ).
Четвертый период (март 1942 г. - апрель 1945)
Анализ текста речей Гитлера этого периода, особенно по мере приближения к 1944-1945 гг., демонстрирует интересное семантическое явление, которое можно охарактеризовать как пульсацию значений Heimat-родина и Heimat-тыл в одном текстовом фрагменте. Трудно сказать, является ли это осознанным риторическим приемом или языковое сознание адресанта и адресата текстов одновременно приписывает единице Heimat оба указанных значения, и они начинают сосуществовать в амальгамированном виде. Следует иметь в виду, что именно политические речи как жанр, как тип текста в наибольшей степени «погружены в жизнь», т.е. имеют признаки дискурса и подлежат анализу обязательно с привлечением эстралингвистической ситуации. В данном случае это ситуация военных действий сначала не на своей территории, а потом и на своей. Применительно к семантической характеристике Heimat это можно обозначить как процесс совмещения прежде v удаленного Heimat-тыла с Heimat-родиной. Наряду с обозначением Heimatgebiet глубокий тыл появляется, в том числе и в рассматриваемых текстах, специальное обозначение Heimatkriegsgebiet территория своей страны, на которой ведутся военные действия : feindliche Luftangriffe im Heimatkriegsgebiet налеты вражеской авиации на прифронтовые территории . Коррелятом выражения Heimatkriegsgebiet становится das eigentliche Kriegsgebiet область непосредственных военных действий . Если последнюю олицетворяют солдаты {die Soldateri), то первую «все немецкие мужчины, женщины и дети» (pile deutschen Manner, Frauen und Kinder). Эта корреляция пришла на смену прежней корреляции Heimat vs. Front, поскольку фронт сместился на территорию, прежде бывшую тыловой, и эта ситуация потребовала новой номинации.
Приведем пример пульсирования значений Heimat-родина и Heimat-тыл в одном абзаце. Jeder unseren braven Soldaten, der irgendwo in Russland kampfte und in die Heimat nicht mehr zuruckkehrt, hat ein Recht, dass andere genau so tapfer sind, wie er selbst es war. Denn er ist nicht gefallen dafur, dass andere das preisgeben, fur was er stritt, sondern erfiel, damit durch sein Opfer und durch das Opfer aller Kameraden und aller Volksgenossen an der Front und in der Heimat die Zukunft der Heimat und die Zukunft unseres Volkes gerettet wird (30. Januar 1943).
Каждый из наших смелых солдат, который сражался где-то в России и теперь больше никогда не вернется на родину, имеет полное право требовать такого же мужества от других. Потому что он пал геройски в бою не для того, чтобы другие поступались тем, за что он отдал жизнь. И он, и все его товарищи и соотечественники на фронте и в тылу принесли эти жертвы, чтобы спасти будущее своей родины и будущее нашего народа .
В тестах речей этого периода становится частотным словосочетание die deutsche Heimat немецкая родина и вообще расширяется сочетаемость Heimat с атрибутами. Отмечаются следующие сочетания:
die game deutsche Heimat вся немецкая родина ;
unsere teuere Heimat наша дорогая родина ;
die game Heimat вся родина ;
die eigene Heimat собственная родина ;
die eigentliche Heimat ,настоящая, подлинная родина : in die eigentliche Heimat zuriickkehren вернуться на настоящую родину ; МШіопеп deutscher Volksgenossen wieder in ihre eigentliche Heimat zuriickholen вернуть миллионы немцев назад на их настоящую родину .
Обращает на себя внимание сходство этих атрибутивных сочетаний с атрибутивными сочетаниями со словом Vaterland из текста „Mein Kampf". Однако учитывая тот факт, что после марта 1942 г. слово Vaterland исчезло из официального употребления, переход его семантических признаков и лексической сочетаемости к слову Heimat является естественным. От Vaterland к Heimat переходит также и сочетаемость на уровне концептов. Так, к сфере HEIMAT переходит концепт VOLK, прежде сочетавшийся только с VATERLAND (ср. название доктрины «Volk und Vaterland»), ср.: ewige und gleiche Heimat aller Manner und Frauen unseres Volkes, das nationalsozialistische Grofideutsche Reich вечная и единая родина всех мужчин и женщин нашего народа, национал-социалистический великогерманский рейх .
В текстах речей последнего из выделенных нами периодов все же один раз встретилось слово Vaterland. Рассмотрим этот контекст из обращения к солдатам немецкого восточного фронта 1 апреля 1945 г. Оратор говорил солдатам о том, что нужно защищать их родину, жен и детей (Verteidigung eurer Heimat, eurer Frauen, eurer Kinder), а не «пустое понятие Vaterland» {den leeren Begriff eines Vaterlandes). Необычность этого контекста состоит в том, что слово Vaterland употреблено автонимно, т.е. в тексте референция осуществляется к знаку, а не к содержанию (ср. такое выражения как «Скажи пароль! —Пароль»; об автонимном употреблении см. Булыгина, Шмелев 1997, 425-428). Сопоставление Heimat и Vaterland в этом контексте происходит по признаку «ценностной заполненности» у Heimat («семья», «родина», «спасение жизни») и «пустоты» у Vaterland, которая никак не объясняется, а просто риторически констатируется при помощи оценочного прилагательного и автонимного употребления самого слова Vaterland.
Подводя итог анализа употребления лексем Heimat и Vaterland и их семантического наполнения в текстах речей Гитлера, отметим следующее. Как никакой другой тип текста политическая речь привязана к конкретному событию. Поэтому для наших целей необходимой была периодизация текстов, основанная как на исторических фактах, так и на фактах, непосредственно касающихся истории пропаганды в германском рейхе. Анализ показал, что в связи с различными историческими ситуациями изменяется семантическое наполнение слов Heimat и Vaterland, а также их сочетаемость. Слово Vaterland перестало употребляться в официальном стиле с начала 1942 г. Тексты речей подтверждают этот факт. Семантическую нишу слова Vaterland заняло слово Heimat, не утратив, однако, при этом собственной семантики малой родины , которая, без сомнения, наложила свой отпечаток на суровую семантику Vaterland, смягчив ее и приблизив к личности. Помимо занятия словом Heimat семантической ниши Vaterland и «приобретения» от него синтагматических партнеров (прилагательных), в исследованных текстах наблюдается еще одно явление, связанное с актуализацией у Heimat. специального «военного» значения глубокий тыл, внутренняя зона , которое в некоторых контекстах трудно отделимо от главного значения малой родины . Тексты речей последнего периода (1943-1945 гг.) демонстрируют интересное явление, когда в коротком фрагменте текста слово Heimat употребляется в разных семантических вариантах: родина-государство , малая родина , глубокий тыл, территория своей страны . Это явление было нами обозначено как пульсирование значений. Без сомнения, этот прием, который, однако, трудно квалифицировать как абсолютно осознанный, играл большую роль в реализации пропагандистских намерений, поскольку в основу был положен экзистенциальный концепт, присущий картине мира каждого человека и целой нации, а речи, тексты которых рассматривались в данном разделе, произносились в особо драматическое для немецкой нации время.
Сравнительный анализ ключевых слов концепта РATRIA в трех типах пропагандистских текстов
В этом разделе мы сопоставим полученные результаты концептуально-контекстуального анализа Heimat и Vaterland в трех типах текстов: книги «Mein Kampf» (МК), в текстах речей Гитлера (HR) и газеты «Hilf mit!» (НМ), а также сравним приемы пропаганды, связанные с употреблением этих слов.
1. Отличие МК от двух других рассмотренных текстов состоит в том, что в этой книге четко различаются семантические поля Vaterland и Heimat. Vaterland обозначает Германию как государство, в то время как Heimat, «малая родина», это, как правило, конкретная область Германии. Можно полагать, что такое четкое различение связано с жанром: при всем разнообразии содержания МК все же является монографией. В ближайшем окружении Vaterland находятся концепты сферы супер-эго (долг, мораль, закон и пр.), в ближайшем окружении Heimat оказывается все, что относится к личной сфере говорящего (дом, мир, земля, женщина, ребенок). Контексты о «страданиях отечества-Vaterland», «жертвах за отечество», «предателях отечества» в этой книге относятся хронологически к первой мировой войне и больше отражают историческое, чем актуальное положение дел.
К особым пропагандистским приемам, связанным с этими словами, актуальным в момент написания книги, можно отнести употребление слова Vaterland в связи с доктриной Lebensraum - жизненного пространства, т.е. оправдания завоеваний новых территорий. Такое употребление слова, обычно относящегося к Германии (Vaterland-Deutschland), в контекстах доктрины Lebensraum приобретает смысл Vaterland-GroBdeutschland Великая Германия , т.е. Третий рейх в его настоящих и будущих границах.
Пропагандистским целям служит, на наш взгляд, и совмещение в одном контексте слов Heimat и Vaterland. Такое лексическое соседство «работает» на идею, что «малая родина» должна в итоге раствориться в «большом отечестве». По крайней мере, в таком духе следует воспитывать солдата. В контекстах, описывающих военные действия, у лексемы Heimat актуализируется значение глубокий тыл . При этом практически всегда при употреблении Heimat в этом значении в ближайшем окружении обнаруживается один из двух лексических коррелятов: это Front vs. Heimat (фронт - тыл, внутренняя зона) или Etappe vs. Heimat (ближний тыл -глубокий тыл). Эти корреляты маркируют «военные» контексты Heimat и по существу являются актуализаторами значения тыл .
2. В текстах HR картина распределения самих слов и их значений несколько другая. Слово Vaterland остается в текстах, относящихся к периоду до захвата власти национал-социалистами (до 1933 г.), когда речь шла о проигранной первой мировой войне, о «предателях отечества», у которых не было «патриотического долга». Как синоним Третьего рейха Vaterland возникает в речах Гитлера только тогда, когда речь идет о «присоединении» Австрии. Далее картина изменяется полностью. Слово Vaterland совсем исчезает из употребления в официальном языке (в силу регламентируемости языкового узуса постановлениями министерства пропаганды), передавая свой смысл отечество, родина как государство слову Heimat. Heimat, таким образом, берет на себя концептуальные признаки Vaterland, но «смягчает» их образом матери, сбирающей и охраняющей своих детей. Если родина-Vaterland была строгой и требовала жертв, в том числе и смерти за нее, то родина-Heimat любит своих сыновей, благодарна им, смотрит на них с гордостью, лечит их раны. Относительно оставшегося в употреблении слова Heimat можно, на наш взгляд, говорить о принципе семантического амальгамирования, который выражается в том, что данное слово начинает одновременно нести в себе три смысла: 1. отечество, т.е. Германия как государство; 2. родина, где человек родился и живет (внутри Германии у каждого своя, малая); 3. тыл, внутренняя зона. Выражение die deutsche Heimat может нести в себе в определенных контекстах одновременно три смысла (а два смысла почти всегда). Думается, что передача смысла от Vaterland к Heimat была продуманным идеологическим ходом, поскольку и внутренняя форма слова Heimat, и его исходное значение призваны были «работать» на то, чтобы сместить чувство общественного долга в личную сферу. Бесспорно, существовало еще множество специальных пропагандистских приемов, включая другие каналы восприятия и коды (зрительный, например, плакаты и фильмы). Однако в идеологии не бывает мелочей, и «склеивание» смыслов слов является эффективным приемом речевого воздействия.
3. Третий тип текста - газета для младших школьников «Hilf mit!» - имел своей целью вести пропаганду под видом воспитания и обучения. В силу тематически различного материала (исторические сведения и современность) в тексте этой газеты не наблюдается четкого разделения семантических полей Vaterland и Heimat. Также отмечается отсутствие влияния постановления 1942 г. о неупотреблении слова Vaterland в языке прессы, потому что это слова продолжает встречаться в газете и после марта 1942 г.
Концептуальные признаки, приписываемые Vaterland в тексте газеты, пересекаются с теми, которыми наделялось отечество-Vaterland в тексте МК Гитлера. Это идеи служения, долга, принесения себя в жертву. Только в МК данные признаки формировали концепт отечества времен первой мировой войны, здесь же речь идет уже о второй мировой войне. Нами установлены также два специфических признака концепта РОДИНА в тексте этой газеты, которых в других исследованных текстах не встретилось, а именно: построение нового отечества и родина как семья. «Новое отечество», которое предстоит строить немецкой молодежи - это отличительная черта концепта РОДИНА именно в данном тексте, и она непосредственно связана с адресатом текста - молодежью, у которой все впереди. Образ семьи, который является для всех общепонятным, представляет собой идеальное основание для метафоризации. Спецификой «семейной» метафоры в данном случае является то, что в образ родины как семьи авторам текстов НМ удалось внедрить концепт VOLK, ставший, наряду с RASSE, базисным в нацистской идеологии resp. языке национал-социалистической пропаганды и применимый только к немецкой (арийской) нации. Таким образом, родина сравнивается семьей, но с оговоркой: только для принадлежащих к немецкой нации. Воздействие через образную номинацию, в которую «заложен» уже идеологически обработанный концепт (VOLK, RASSE), а также включение приема выводного знания (как это было нами показано на примере текста про мать, которая является родиной), усиливает пропагандистский эффект от текстов, содержащих концепт РОДИНА и вносит идеологический компонент в сам концепт.
