Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Предметно-терминологическая область «международное частное право» как фрагмент юридического дискурса: информационно-прагматический аспект 12
1.1. Дискурс в системе понятийно-терминологического аппарата теории языка: основные концепции 12
1.2. Аргументативность юридического дискурса как важнейший фактор правовой коммуникации 33
1.3.Логико-понятийные и лексико-семантические аспекты предметно-терминологической области «Международное частное право» 42
1.4.Термин как категория языкознания и вербально -прагматический инструмент категоризации и концептуализации: к проблеме определения 61
ГЛАВА 2. Концептуально-категориальные особенности и терминологическая организация юридического дискурса 77
2.1.О концептуализации суперпонятий «право» и «закон» в юридическом дискурсе: когнитивно-интерпретативный аспект 77
2.2. Язык ПТО «Международное частное право» как когнитивно-терминологический механизм правовой концептуализации 95
2.2.1.Юридически-правовая терминология как категориально-языковая основа юридического дискурса: формирование, деривация, эволюция 95
2.3.Герменевтическая специфика юридического дискурса: типы и способы толкования 131
Выводы 140
Заключение 141
Библиографический список 150
- Дискурс в системе понятийно-терминологического аппарата теории языка: основные концепции
- Аргументативность юридического дискурса как важнейший фактор правовой коммуникации
- концептуализации суперпонятий «право» и «закон» в юридическом дискурсе: когнитивно-интерпретативный аспект
- Язык ПТО «Международное частное право» как когнитивно-терминологический механизм правовой концептуализации
Введение к работе
Диссертация посвящена изучению и описанию юридического дискурса как вербально-прагматического образования, представляющего собой один из когнитивных результатов процессов категоризации и концептуализации мира человеком. «В требования со стороны познавательных процессов и возможностей фиксации их результатов входит прежде всего требование упорядоченности информации, ее рационального распределения» (Кубрякова 2004:331), что в отношении исследования юридического дискурса, по нашим данным, еще не было осуществлено в полном объеме в рамках когнитивного подхода. В то же время проблема изучения юридического дискурса как сложной системы иерархии разных типов правового знания в современной теории языка настоятельно требует своего осмысления в силу ее особой социальной и культурной значимости. Несмотря на имеющийся теоретический опыт по различным проблемам языка права, или юридического языка, юридически - правового языка (Н.А.Власенко 1997; Р.И.Паисьева 1985; А.А.Денисова 1992; С.П.Хижняк 1997; 1998; С.Ю.Камышева 1999; Т.В.Губаева 1995; В.В.Гаврилов 1998; Е.С.Шугрина 2000; В.Ю.Яблонский 1999; Д.Милославская 2000; А.С.Пиголкин 1990; Л.В.Роман. 1998; Е.Н.Атарщикова 1998; И.В.Мятченко 2000; И.В.Палашевская 2001; К.А.Шипков 2004; Л.Е.Попова 2005; М.В.Боровкова 2000 и нек. др.), до настоящего времени не проводилось глубокого комплексного анализа функциональных и категориально-терминологических аспектов предметно- терминологиче ской области (ПТО) «Международное частное право» (МЧП), выступающей одним из фрагментов (секторов) юридического дискурса.
Именно этими факторами определяются выбор темы и актуальность работы, так как социально-правовые действия и эффективность их осуществления в международном поле напрямую зависят от процессов декодирования, интерпретации и анализа правовой и юридической информации, то есть самым непосредственным образом связаны с понятийно-категориальным аппаратом языковой подсистемы, формирующей и «обслуживающей» данную предметно-терминологическую область.
Дефиниции понятий «термин» и «терминосистема», известные в терминоведении, принимаются нами в качестве рабочих, а понятия теории языка «термин», «терминовди-ница», «метаединица» считаются в работе синонимичными; также понятия и лексемы «терминосистема МЧП», «термино-пространство», «терминосфера МЧП», «язык МЧП», ПТО МЧП - употребляются как контекстуальные синонимы для удобства описания материала.
Изучение языка юридического дискурса - ПТО «Международное частное право», таким образом, неразрывно связано с исследованием данной предметно-терминологической области как целостной терминосферы.
Объектом исследования выступают гетерогенные языковые единицы, функционирующие в пространстве юридического дискурса и формирующие предметно- терминологическую область «Международное частное право» как его информационно-прагматический фрагмент.
Предметом исследования являются категориально- понятийные, когнитивно-терминологические, логико-смысловые и концептуальные основания юридического дискурса как результата категоризации и концептуализации мира в сфере международного частного права.
Практическим языковым материалом работы послужили однокомпонентные и многокомпонентные специальные языковые единицы, а также тексты, извлеченные из следующих источников: «Большой юридический словарь» под ред. А.Я.Сухарева, В.Д.Зорькина, В.Е.Крутских (1997); «Краткий словарь современных понятий» под ред. В.А.Макаренко (2000); «Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения» под ред. Г.Н.Скляревской (1998); «Словарь новых иностранных слов» под ред. Н.Г.Комлева (1995); «Словарь международного права» (1986); «Юридический энциклопедический словарь» (1984); «Юридическая энциклопедия» (1997); «Собрание законодательства РФ» (1996-2005); «Конституция Российской Федерации» (2002); «Международное частное право: Сборник нормативных актов» (2004); «Международное частное право: Юнита 1-4» (2003); «Международное частное право: Особенная часть» (2002); «Международное гуманитарное право. Права человека: Юнита 2» (2004) и др.
Общий объем картотеки выборки составил более 4-х тысяч единиц анализа.
Цель данной работы состоит в многофакторном исследовании и описании юридического дискурса как одного из социальных вариантов языка, как языкового образования, результирующего процессы категоризации и концептуализации действительности. Постановка и реализация этой цели обусловили необходимость решения следующих задач:
- анализ и обобщение научных источников по заявленной проблеме;
- установление содержательного объема понятий и терминов «язык права» и «дискурс» в теории языка;
- определение лексико-семантических, понятийно- категориальных, коммуникативно-прагматических, интерак-циональных и аргументативных особенностей юридического дискурса;
- выявление главных черт, свойств и признаков предметно-терминологической области «Международное частное право» как аспекта юридического дискурса;
рассмотрение юридически-правового термина как когнитивно-прагматической модели выражения научно- профессиональных знаний в сфере международного частного права;
- исследование языка ПТО МЧП как основного когнитивно-прагматического механизма правовой концептуализации.
Методологическую основу диссертационного исследования составляют труды в области теории дискурса, языка, терминоведения, терминологии, когнитивной лингвистики, языка права: В.Г.Гумбольдта, Е.С.Кубряковой, А.А.Реформатского, В.В.Виноградова, Д.С.Лотте, Л.Ю.Буяновой, С.В.Гринева, В.М.Лейчика, В.А.Татаринова, М.Н.Володиной, В.И.Карасика, А.С.Пиголкина и др.
Научная новизна работы и полученных результатов заключается в том, что впервые в область лингвистического исследования вовлекается феномен «предметно-терминологическая область» (ПТО); представлена система понятийных доминант, актуализирующих и концептуализирующих юридический дискурс; дается системное описание терминологической основы вербального континуума международного частного права; выявляются лингвокогнитивные механизмы, средства и способы правовой и языковой концептуализации в сфере МЧП.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в дальнейшей разработке теоретических основ языковой концептуализации научно-профессиональной сферы (международное частное право), интерпретируемой с позиций дискурсивного подхода; в углубленном осмыслении статуса и функций юридического дискурса; в том, что представленная аспектность исследования языка права и международного законодательства позволяет решать другие проблемы, актуальные и релевантные для теории языка, терминоведения, права и культуры в целом.
Материалы и результаты исследования ПТО «Международное частное право» являются практически значимыми для курса теории языка, терминоведения, терминографии, лексикологии. Они могут быть рекомендованы к использованию при разработке спецкурсов, спецсеминаров в вузе, для подготовки лекционных и практических занятий по курсу «Язык права», «Терминологические основания юридического дискурса» и т.п., а также в практике дипломного проектирования на филологическом и юридическом факультетах.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Юридический дискурс - это такая модель (форма) использования языка в реальном времени, которая отражает правовой тип социальной активности личности, детерминируемый исторически и взаимосвязанный с уровнем ци-вилизационного и культурного развития социума. Юридическая дискурсивная деятельность имеет специализированный характер, а язык права выступает компонентом определенной социальной деятельности людей. В юридическом дискурсе как коммуникативном событии объективируется специфика юридического профессионального мышления, что обусловливает формирование таких его качеств и свойств, как интеракциональность, адресность, адресатность, ин-тенциональность, аргументативность, терминологичность, прагматичность, информативность, интерпретируемость.
2. Юридический дискурс стратифицируется на различные предметно-терминологические области, вербальным основанием которых выступает терминология, а формулами трактовки сущности и феноменов права служат понятийные доминанты, выраженные однокомпонентними и/или многокомпонентными специальными единицами, терминами. Юридически-правовые термины представляют собой языковые маркеры когнитивных структур мышления и сознания, посредством которых интерпретируются тексты законов, осуществляются процессы концептуализации и категоризации мира.
3. Юридический дискурс может трактоваться как результат когнитивной деятельности человека в сфере права, как вербальный итог классификации мира, требующий упорядоченности правовой информации и ее адекватной интерпретации, связанной со способностью участников дискурса к осмыслению правовых положений, их анализу и синтезу.
4.Термины-концепты «Право» и «Закон», являясь максимально репрезентативными, основополагающими в юридическом дискурсе, представляют собой особые лингвокогни-тивные структуры объективации знания и его оценки, отражающие как специфический фрагмент языковой картины мира, так и культурно-этнические ценности социума в целом.
5. Концепты «Право» и «Закон» в вербализованном виде выступают как основные когнитивные операторы правовой картины мира, реализуясь в юридическом дискурсе через системное множество различных специализированных языковых единиц. Понятийно-содержательные и парамет-ральные характеристики этих концептуальных образований в процессе исторического развития претерпели в русском языке определенные изменения, что было обусловлено историко-культурными, социально-этическими, политико-экономическими, идеологическими и морально-нравственными факторами.
Методы и методики исследования выбраны с учетом специфики его объекта, языкового материала, целей и задач: при анализе терминологического корпуса применялись синхронно-описательный, структурно-семантический, понятийно-классификационный методы; дискурсивный анализ; приемы лингвистического наблюдения, сравнения и систематизации.
Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации обсуждались на заседании кафедры средств массовой информации Ставропольского государственного университета. Материалы и результаты исследования были представлены на различных всероссийских, международных, региональных, межвузовских научных, научно-практических конференциях: «Социальные варианты языка - II» (г. Нижний Новгород, 2003г.); «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (г. Краснодар, 2003г.; 2004г.; 2005г.; 2006г.); «Современная лингвистика: теория и практика» (г. Краснодар, 2006г.)
По теме диссертации опубликовано 8 работ.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух исследовательских глав, Заключения, Библиографического списка.
Дискурс в системе понятийно-терминологического аппарата теории языка: основные концепции
Исследование предметно-терминологической области (ПТО) «Международное частное право» (МЧП) наиболее результативно, по нашему мнению, в дискурсивной парадигме, в силу чего целесообразно обратиться к понятию «дискурс».
Начало 21-го века характеризуется в теории языка возникновением новых интегративных направлений, определенной корректировкой некоторых считавшихся традиционными положений, инновационностью подходов к изучению разнообразных предметных областей, терминологических сфер, фрагментов как языковой, так и научной картин мира. По утверждению Л.В.Поповой, введение в общественную среду новых ценностных ориентиров привело к радикальной индивидуализации социума, резкой дифференциации общества, утверждению и культивированию автономности личности. Язык как основное средство коммуникации становится средством выражения отношения к реалиям нового общества, средой оперирования отношениями. Как известно, для реализации своих функций юриспруденция пользуется как специальным (юридическим), так и естественным (общелитературным) языками. Однако кроме слова предметом внимания юристов становятся смысловые отношения в тексте, языковые предпочтения, диссонанс смыслов написанного и понятого. Языковые факты переводятся в плоскость правовых, а метаинформационный уровень текста воспринимается как изначальный. Таким образом, юридические документы реализуют частные или общие интересы через язык права, который является главной составляющей юридического дискурса .
Понятие и термин «дискурс» до настоящего времени не имеет однозначного толкования, что затрудняет исследование языковых сущностей в дискурсивном плане.
В теории языка дискурс понимается как сложное многофакторное явление, включающее участников коммуникации, ситуацию общения и текста. Дискурс - это абстрактное инвариантное описание структурно-семантических признаков, реализуемых в конкретных текстах. По мнению исследователей, идеалом, к которому следует стремиться в процессе коммуникации, является максимальное соответствие между дискурсом как абстрактной системой правил и дискурсом (или текстом) как конкретным вербальным воплощением данных правил. В рамках теории речевой деятельности различаются два аспекта - создание, или порождение дискурса (обдумывание, планирование, говорение, оформление в письменном виде) и понимание дискурса (слушание, восприятие письменного текста, анализ, интерпретация) .
Н.Ф.Алефиренко определяет дискурс как «смыслопорож-дающую категорию», считая, что необходимо рассматривать его комплексно, осмыслять дискурс как «речемысление», погруженное в жизнь, «...для осмысления роли дискурсно-го мышления в образовании знаков вторичной номинации важно рассмотреть. . . взаимодействие с дискурсами всего этнокультурного сообщества, которое конкретно реализуется в речедеятельности каждого человека - члена данного сообщества» (2005:7).
Под дискурсом также понимается особое использование языка (в данном случае - русского) для выражения специфической коммуникативной ситуации, особой событийности. В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» (1990) дискурс определяется как «связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс - это речь, «погружённая в жизнь»... Дискурс изучается совместно с «формами жизни»...» (с. 136-137). Понятие дискурса распространено на все виды прагматически обусловленной и различающейся по своим целеустановкам речи. Это вызывает активизацию некоторых свойств языка и, таким образом, требует соблюдения особой грамматики и особых правил функционирования лексики.
Аргументативность юридического дискурса как важнейший фактор правовой коммуникации
По нашим наблюдениям, прагматическую специфику юридического дискурса «Международное частное право» составляет также такое его свойство, как аргументатив-ность (аргументированность) . Соблюдая содержательные рамки нашего диссертационного исследования, мы сочли целесообразным не останавливаться подробно на освещении всей теории аргументации, отметив только наиболее существенные для раскрытия избранной проблемы аспекты.
Как известно, термин «аргументация» восходит к латинским словам argument, arguo, означающим «пояснение», «довод», «проясняю». Аргументацию можно определить как социальную, интеллектуальную, вербальную деятельность, служащую оправданию или опровержению точки зрения, представленную системой утверждений, направленных на достижение одобрения у определенной аудитории (Алексеев 1991) . В ходе аргументации говорящий действительно стремится как можно яснее представить свою точку зрения, игнорируя в некоторых случаях возможные последствия своих доказательств и реакцию адресата. По этой причине в основу многих других определений аргументации положен фактор разногласия (M.A.Gilbert 1995:2). Аргументация определяется также как «способ рассуждения, являющийся мыслительным процессом» (Брутян 1992), как «техника речи, направленная на убеждение собеседника, аудитории» (Рождественский 1999), «способ доказательства» (Асмус; см. Е.В.Клюев 1999), «приведение одних доказательств для подкрепления или обоснования других» (Берков; см. Клюев 1999) .
Есть все основания полагать, что аргументация представляет собой сложную коммуникативную деятельность субъекта в единстве вербального, невербального и экстралингвистического аспектов, целью которой является убеждение адресата посредством обоснования правильности своей позиции.
В процессе юридического аргументирования аргумента-тор реализует себя как языковая личность, демонстрируя свою языковую, коммуникативную и правовую компетенцию. Задействованными оказываются его когнитивные механизмы, знания, представления, здравый смысл, ценностная система, его эпистемическое, эмоциональное состояние.
Аргументацию можно определить как коммуникативный процесс - процесс воздействия на адресата преимущественно вербальными средствами с целью устранения когнитивного и аксиологического диссонанса. Когнитивный диссонанс в данном случае трактуется в соответствии с представлениями Л.Фестингера не как несоответствие между знаниями и поведением, а как расхождение между двумя разными видами знаний.
Важнейшим прагматическим компонентом аргументации выступает интенция, которая имплицитно предполагает адресат и по возможности должна быть четко определена, идентифицирована для аргументатора. Также важным является определение цели и задач, регулирующих действия оппонентов. Помимо явных, существуют и скрытые цели (dark-side goals) (Gilbert 1996:225), изучаемые в рамках так называемого целеориентированного подхода к аргументации (purpose-centered) (Rowland 1990:130). Случается, аргументатор не всегда ясно и четко может представить себе свою цель, особенно в ситуации спонтанной аргументации.
Если говорящий, занявшись поиском материалов и фактов, выпускает из виду конечную цель, в аргументации возможны когнитивные сбои и ошибки. Факты могут быть важны, но как аргументы в конкретной аргументативной ситуации они могут разрушить выстраиваемую систему. Число аргументов и их адаптируемость определяются когнитивной сложностью (Hample 1982:269).
Особую значимость для юридического дискурса представляет собой номинативная аргументация, позволяющая сделать доминантной концептуальную модель, и интегра-тивная аргументация - выделение уровней (слоев) знаний. Актуально в виде аргументации и цитирование, особенно часто применяемое в устной публичной речи во время прений.
Различают также аргументацию знаковую и каузальную. Знаковое аргументирование выходит за границы вербальной коммуникации, но чаще всего эти виды аргументации переплетаются.
концептуализации суперпонятий «право» и «закон» в юридическом дискурсе: когнитивно-интерпретативный аспект
Как показало понятийно-концептуальное исследование языка дискурса МЧП, в нём самыми частотными и профессионально значимыми являются терминологические единицы «право» и «закон», которые следует квалифицировать как базовые юридически-правовые концепты, как основание, стержень всей языковой системы сферы международного частного права. В нашей работе понятие и термин «концепт» мы используем и как текстуальный синоним «суперпонятия», признавая, вслед за Абеляром, что концепты - это логико-лингвистические категории, образующие мост между миром мысли и миром бытия (см.:Неретина 1992:143). Для Абеляра концепт предельно субъективен, связан не с языковыми структурами, а с речью, ориентирован на адресата, формируется под влиянием не только логических процедур абстрагирования, но также чувственного опыта и воображения.
В дальнейшем термин «концепт» в основном использовался в математической логике и логической семантике, где отождествлялся с понятием, смыслом имени или интен-сионалом (Фреге, 1977; Черч, I960; Карнап, 1959). В рамках этих направлений концепт понимался как результат логических операций анализа, синтеза, сравнения, абстракции и обобщения, лишившись таким образом характеристик субъективности, диалогической ориентированности и неоднозначности.
Формируясь в процессе мысленного конструирования (концептуализации) предметов и явлений окружающего мира, именно концепты отражают содержание полученных знаний, опыта, результатов всей деятельности человека и результаты познания им окружающего мира в виде определенных семантико-вербальных единиц, «квантов» знания. Н.Н.Болдырев представляет следующие способы образования концепта: на основе чувственного опыта, предметно-практической деятельности человека, на основе мыслительной деятельности, вербального и невербального общения (2000:23-24).
В рамках поставленной цели при изучении концептуально-понятийной специфики терминологической организации ПТО «Международное частное право» мы берём за основу характеристику концепта как явления культуры, имеющего «слоистое» строение, и различные слои выступают результатом, «осадком» культурной жизни разных эпох и народов. Культура - это совокупность концептов и отношений между ними, выражающихся в различных «рядах» (прежде всего в «эволюционных семиотических рядах», а также в «парадигмах», «стилях», «изоглоссах», «рангах», «константах» и т.д.); надо только помнить, что нет ни «чисто духовных», ни «чисто материальных» рядов: храм связан с концептом «священного»; ремесла - с целыми рядами различных концептов; социальные институты общества, не будучи «духовными концептами» в узком смысле слова, образуют свои собственные ряды, и т.д., - «концептуализированные области», где соединяются, синоними-зируются «слова» и «вещи», - одно из самых специфических проявлений этого свойства в духовной культуре (Степанов 2001:12-13; 16-17; 40-41). На наш взгляд, для анализа юридического дискурса наиболее подходит интерпретация концепта, предложенная Ю.С.Степановым, который считает, что концепт выступает, прежде всего, как синоним термина «понятие», но «концепт и понятие - термины разных наук, второе употребляется главным образом в логике и философии, тогда как первое является термином в одной отрасли логики - в математической логике, а в последнее время закрепилось также в науке о культуре, в культурологии...»(2001:43). Однако автор подчеркивает и отличие концепта от понятия, считая его богаче по содержанию, так как концепт тесно связан с миром культуры и является отражением ментальных представлений человека: «Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» (2001:43-44).
Язык ПТО «Международное частное право» как когнитивно-терминологический механизм правовой концептуализации
Характерной особенностью юридически-правовой терминологии является то, что изменения в семантике терминов часто связаны с переоценкой тех или иных явлений действительности, что заключается в определенной понятийно-смысловой преемственности в социально-политической, духовно-нравственной сферах, которые формулируют свои положения в основном в понятиях и категориях, созданных ранее, вкладывая в них новое содержание, включая их в новые мировоззренческие системы.
Как известно, процессы терминологизации и транстерминологизации свидетельствуют о тесном взаимодействии экстра - и интралингвистических элементов терминологического ключа. Переосмысление слов общего употребления и терминов других наук происходит под влиянием внешних системообразующих факторов, которые обусловливают вовлечение в сферу терминологии определенных слов и терминов других наук с учетом их денотативной соотнесенности и коннотативных свойств. К таким факторам относятся: 1)взаимодействие человека с естественной средой обитания, 2)биологические факторы и психологические особенности человека, 3)социально-экономические факторы, 4)гносеологический фактор,. 5)юридические факторы (см.: Атарщикова 1998).
В истории формирования правовой терминологии можно отметить следующие особенности терминологических единиц, которые проявлялись с момента ее возникновения и по настоящее время: 1)тесную взаимосвязь с лексикой общего употребления; 2)родо-видовую дифференциацию понятий и терминов; 3)наличие ограниченного количества многозначных терминов и абсолютных синонимов и ряд других.
По наблюдениям исследователей, действие внеязыко-вых элементов терминологического ключа проявляется и в морфологическом терминопроизводстве, и в образовании составных терминов. В первом случае роль внешних факторов проявляется в избирательном использовании словообразовательных средств и типов языка общего употребления, которое проявляется уже в начальные периоды формирования терминологии права, в образовании составных терминов также заметна определенная избирательность языковых средств и их зависимость от экстралингвистических элементов терминологического ключа. Проведенный нами анализ специфики терминологической организации ПТО МЧП дает все основания присоединиться к данному выводу исследователей.
Внешние и внутриязыковые факторы образования производных терминов, как универбов, так и составных, влияют на формирование одного из важнейших элементов терминологического континуума-терминообразовательных значений, характер которых определяется деривационными значениями общеязыковых словообразовательных типов и классификацией понятий в правоведении.
Наиболее жестко и последовательно принцип единства юридической терминологии должен проводиться в пределах одного нормативного акта. В этой сфере терминологический «разнобой» становится уже существенным нарушением законодательной техники и практики. Между тем в литературе вопроса отмечается, что в процессе правотворчества такое нарушение происходит достаточно часто. Например, в действующем законодательстве о судоустройстве встречаются термины и «защитник», и «адвокат»; в семейном законодательстве — и «расторжение брака», и «развод», что нарушает логическую и языковую системность и смысловую «прозрачность» всего юридически-правового языка.
