Содержание к диссертации
Введение
Глава I Краткая история изучения таксиса 11-59
1.1 Краткая история изучения таксисных отношений в русском языкознании 11-41
1.2 Краткая история изучения таксисных отношений в тюркологии 42-59
Глава 2 Таксис одновременности и средства его выражения в современном татарском литературном языке 60-95
2.1 Общие сведения 60-65
2.2 Выражение таксиса одновременности при помощи аффиксов 65-76
2.3 Выражение таксиса одновременности при помощи послелогов и послеложных слов 76-84
2.4 Выражение таксиса одновременности при помощи относительных слов 84-89
2.5 Выражение таксиса одновременности однородными членами и предложениями 89-93
2.6 Общие выводы 93-95
Глава 3 Таксис следования и средства его выражения в современном татарском литературном языке 96-130
3.1 Общие сведения 96-98
3.2 Выражение таксиса следования при помощи аффиксов 98-110
3.3 Выражение таксиса следования при помощи послелогов и послеложных слов 110-
3.4 Выражение таксиса следования при помощи относительных слов 120-126
3.5 Выражение таксиса следования однородными членами и предложениями 126-128
3.6 Общие выводы 128-130
Глава 4 Таксис предшествования и средства его выражения в современном татарском литературном языке 131-150
4.1 Общие сведения 131-133
4.2 Выражение таксиса предшествования при помощи аффиксов 134-138
4.3 Выражение таксиса предшествования при помощи послелогов и послеложных слов 138-149
4.4 Выражение таксиса предшествования при помощи относительных слов 146-149
4.5 Общие выводы 149-150
Заключение 151-154
Библиография 155-174
Список условных сокращений 175
Список использованных литературных источников 175
- Краткая история изучения таксисных отношений в русском языкознании
- Выражение таксиса одновременности при помощи аффиксов
- Выражение таксиса следования при помощи аффиксов
- Выражение таксиса предшествования при помощи аффиксов
Введение к работе
Актуальность темы. Одной из главных проблем синтаксической науки является изучение синтаксических отношений между денотатами и референтами и собственно между их сигнификатами, т.е. их понятийными содержаниями, которые выражаются любым языковым знаком. Среди синтаксических отношений важное место занимают временные отношения.
Временные отношения между действиями в языкознании объединяются под специфической языковой категорией, именуемой таксисом. В лингвистической литературе термин «таксис» был впервые использован Р.О.Якобсоном в работе «Schifters, Verbal Gategories and the Russian Verb» (1957). Но проявление научного интереса к данной языковой категории и ее детальная разработка начались лишь после выхода в свет перевода на русский язык упомянутой статьи Р. О. Якобсона, которая была опубликована в сборнике научных изысканий «Принципы типологического анализа языков различного строя» (1972).
Таксис в русистике был описан в работах О. Ахмановой, С. Беленькой и А.И.Бородиной еще в середине 80-ых гг. XX в. Но введение в широкий научный обиход идеи таксиса как языковой категории принадлежит известному лингвисту А.В. Бондарко, создавшему цельное теоретическое учение о таксисе. Впоследствии на материале различных языков, преимущественно, английского, немецкого и русского, исследуемая категория получила всестороннее описание отечественными исследователями С.М.Полянским, Н.А. Козинцевой, В.П.Недялковым, Т.А. Отаиной, М.Ю.Рябовой, М.Б. Нуртазиной, Л.Н. Оркиной, А.Л. Сидинхе, Е.Ю.Груздевой, Н.А. Брюховец, Е.В. Евпак, Н.В. Берницкой и др. Это позволяет сделать вывод о том, что основные аспекты таксиса уже раскрыты и подвергнуты детальному изучению. В тюркологии временные отношения между действиями как особая
грамматическая категория под названием «таксис» до настоящего времени не являлись предметом специального рассмотрения. Следовательно, системное описание категории таксиса, таксисных отношений и способов их грамматического выражения в современном татарском литературном языке является актуальным.
Объектом исследования является категория таксиса в современном татарском литературном языке.
Основной целью исследования является системное описание категории таксиса и средств ее актуализации в современном татарском литературном языке, что предполагает решение ряда задач:
рассмотрение истории изучения таксисных (временных) отношений в русском языкознании, тюркологии;
описание семантики таксиса и разновидностей таксисных отношений в татарском языке;
выявление и структурирование средств выражения таксисных отношений в современном татарском литературном языке.
Методологическую основу исследования составила богатая теоретическая база, представленная трудами известных языковедов Р. О. Якобсона, Ю.С.Маслова, А.В. Бондарко, СМ. Полянского, B.C. Храковского, тюркологов Н.А. Баскакова, Н.П. Дыренковой, Н.К. Дмитриева, Н.З. Гаджиевой, А.Н.Кононова, Е.И. Убрятовой, Э.Р. Тенишева, М.И. Черемисиной, А.А.Юлдашева, татарских ученых Г. Алпарова, М. Курбангалиева, Р. Газизова, М.З. Закиева, В.Н. Хангильдина, Д.Г. Тумашевой, Ф.С. Сафиуллиной, Ф.М.Хисамовой, СМ. Ибрагимова, Ф.А. Ганиева и др.
Методы исследования. В работе применялись общелингвистические методы и приемы, как описание, системный анализ (от значения к форме, от формы к значению).
Источниками исследования послужили разные типы предложений, представленные в текстах художественной прозы XX века, из произведений современных татарских писателей и поэтов, в частности, Г. Ибрагимова,
Г.Баширова, А. Еникеева, Р. Тухватуллина, Г. Минского, Р. Мухаммадиева, Ф.Галиева и др., а также сибирского писателя Я. К. Занкиева, поэта Б.В.Сулейманова, собранные путем сплошной выборки. Кроме того в работе представлен языковой материал по тоболо-иртышскому диалекту. Исследователь не мог не включить примеры из местного говора в силу того, что разговорный язык указанного диалекта содержит в себе уникальные грамматические явления, не всегда соответствующие нормам литературного языка. Привлечение материала тоболо-иртышского диалекта дает возможность в отдельных случаях дополнить различные интерпретации значений тех или иных таксисных форм в литературном языке.
Научная новизна диссертации состоит в том, что исследование представляет собой первый опыт системного описания категории таксиса в современном татарском литературном языке. Результаты проведенного исследования могут быть учтены в дальнейшей разработке теоретических вопросов, связанных с описанием категории таксиса и способов ее актуализации в тюркологии, в частности, в татарском языкознании.
Практическая значимость работы заключается в возможности использования выводов и фактического материала в преподавании синтаксиса в вузе при изучении соответствующих тем, а также в ходе типологического анализа категории таксиса - при исследовании семантики и синтаксиса временных полипредикативных конструкций в татарском языке.
Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались на ежегодных итоговых научных конференциях ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова, на научно-практических конференциях «Гуманитарные науки: итоги и перспективы развития» (2003, г. Казань), «Сулеймановские чтения-2003» (г.Тюмень), на региональной научно-практической конференции молодых ученых и студентов «Менделеевские чтения-2003» (г. Тобольск).
Структура диссертации. Исследование состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, списка использованных литературных источников и условных сокращений.
Содержание исследования.
Во введении приводятся краткие сведения об исследуемой языковой категории, описывается современное состояние разрабатываемой проблематики в языкознании, обосновывается выбор темы и актуальность диссертационной работы, формулируются цель и задачи, научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования.
Первая глава исследования «Краткая история изучения таксиса в русском и тюркском языкознании», состоящая из двух параграфов, посвящена обзору литературы по истории изучения категории таксиса и таксисных отношений в русском и тюркском языкознании. Но приходится констатировать то, что в тюркологии до сих пор нет специальных работ, в которых временные отношения между действиями изучались бы как особая категория под названием «таксис», и в которых обращалось при этом внимание на способы и формы выражения тех таксисных особенностей, которые познаны и установлены в аналогичных работах в русском языкознании.
В план содержания категории таксиса включаются хронологические отношения между ситуациями, которые, будучи обязательным типом семантической связи, могут осложняться различными обстоятельственными значениями. Основными признаками таксисной ситуации считаются признаки однородности конституентов ситуации (однородность в отнесенности действий к одному и тому же денотативному времени с точки зрения момента речи, однородность действий по конкретности/обобщенности (узуальности, обычности, типичности)) и целостности временного периода их соотнесения [Бондарко, 1984: 95]. Таксисными признаются отношения только между референциально нетождественными, т.е. качественно различными ситуациями.
В татарском языке, как и в других языках, выделяются временные отношения диффренцированные и недифференцированные, т.е. неопределенные временные отношения, где различия одновременности/разновременности не актуальны. Основную семантику таксиса составляют дифференцированные отношения одновременности/разновременности. В этой связи в настоящем исследовании рассмотрены преимущественно дифференцированные временные отношения. Следует признать, что границы между временными отношениями дифференцированного и недифференцированного типов расплывчаты.
Таксис - это соотношение как минимум двух глагольных форм, которые составляют таксисную пару. С точки зрения категории таксиса они не являются равноправными: одна из этих форм независимая, а вторая грамматически и семантически зависимая. Для их обозначения вслед за учеными используем термины «опорная форма» и «зависимая форма» [Недялков, Отаина, 1987: 299]. Татарский язык принадлежит к языкам, различающим финитные (личные) и инфинитные (неличные) глагольные формы. Как правило, позицию зависимой формы занимают неличные глагольные формы - деепричастия, причастия, имена действия, опорной формой чаще является финитный глагол, хотя в позиции опорной формы могут использоваться и инфинитные формы (в случае, если речь идет о соотношении более двух форм), а в позиции зависимой - финитные (при независимом таксисе).
В основу предлагаемой диссертации положен ряд параметров, позволяющих охарактеризовать таксисное значение конструкций в татарском языке: «ограничение/неограничение действий друг другом», «референт-ность/кореферентность субъектов ситуаций», «характер временных отношений между действиями». По признаку «характер временных отношений между действиями» нами выделяются прототипическии таксис, т.е. чисто временной таксис и фоновый таксис, включающий причинные, целевые, условные, уступительные конструкции, конструкции способа действия, где временные
отношения присутствуют лишь в качестве фона. По параметру
«референтность/кореферентность» субъектов ситуаций нами
разграничиваются таксисные конструкции односубъектные (опорное и зависимое действия совершаются только одним деятелем), разносубъектные (опорное и зависимое действия совершаются только качественно различными деятелями), вариативно-субъектные (опорное и зависимое действия могут относиться к одному субъекту, могут - к разным). По признаку «ограничение/неограничение одного действия другим» выделяются ограничительный таксис и неограничительный таксис.
В татарском языке, как и других языках, можно различать независимый и зависимый таксис. Но термины «зависимый» и «независимый» не следует трактовать в буквальном смысле, так как между формами, которые связаны друг с другом, всегда устанавливается та или иная структурная и семантическая (содержательная) зависимость. Следовательно, зависимый и независимый таксис разграничиваются на основании формальных способов выражения. В конструкциях с зависимым таксисом соотнесенные ситуации выражаются глагольными формами, одна из которых, обозначенная инфинитной формой, не имеет собственную временную ориентацию, а приобретает ее лишь в соотнесенности с финитной формой глагола; а при независимом таксисе каждая из глагольных форм сохраняет самостоятельную временную отнесенность.
Таксисные отношения, по мнению некоторых исследователей, маркируются и именами существительными с событийной семантикой: Дэрестон соц кайттым 'Возвратился после урока' ср. Дорес твмамлангач кайттым 'Возвратился после того, как закончился урок'. Ряд авторов выделяет таксисные отношения и между причастиями и личными глаголами, в высказываниях типа бирего кипуче пароход куренде 'стал виден пароход, идущий сюда'. Следует признать, что семантически между данными формами некая связь прослеживается, но грамматически эти формы не связаны. Подобные конструкции нами в предмет исследования не включаются.
В татарском языке находит выражение и имплицитный таксис, т.е. одно из действий в высказывании грамматически не выражается, но подразумевается: Гайшо белэн Шонгорэй икесе бер ук вакытта ... авызларын ачтылар (Г. Ибраішмов) 'Гайша и Шангарай одновременно открыли рты'ср. Гайша открыла рот, в то же время Шангарай открыл рот'.
Особый тип таксисных конструкций представляют высказывания, в которых временные отношения осложнены модальными элементами. Это конструкции типа «... дигэндо генэ...», «...-ырга да олгермоде, ... », «...-ып та олгермэде,...», «... -уе булды»и др.
Категория таксиса, связанная с выражением временных отношений и отражением мыслительной деятельности человека, является в некоем роде лингвистической универсалией, но в то же время таксисные значения, выражаемые средствами каждого конкретного языка, различны, что подтверждается анализом языкового материала в последующих главах диссертации.
Во второй главе исследования «Таксис одновременности и средства его выражения в современном татарском литературном языке» исследуются таксисные отношения одновременности ситуаций, описываются средства грамматической актуализации таксиса одновременности.
Таксису одновременности противопоставляется таксис
разновременности (неодновременности). Под разновременностью, вслед за учеными, мы понимаем два основных типа отношений: отношения предшествования и отношения следования. Отношения предшествования и следования являются отношениями взаимосвязанными, различаются между собой в зависимости от того, какая ситуация - опорная или зависимая -избирается в качестве точки отсчета. Нами в диссертации выбрана точка отсчета - опорная таксисная ситуация, и на основании этого приняты следующие определения типов разновременности:
а) отношения следования: опорная таксисная ситуация хронологически следует за зависимой;
б) отношения предшествования: опорная таксисная ситуация хронологически предшествует зависимой.
В третьей главе диссертации «Таксис следования и средства его выражения в современном татарском литературном языке» исследуются таксисные отношения следования ситуаций, изучаются средства грамматического выражения таксиса следования в татарском языке.
В четвертой главе диссертации «Таксис предшествования и средства его выражения в современном татарском литературном языке» рассматриваются таксисные отношения предшествования ситуаций, описываются средства грамматической актуализации таксиса предшествования.
В заключении подводятся общие итоги исследования и излагаются основные результаты изучения категории таксиса в современном татарском литературном языке.
Краткая история изучения таксисных отношений в русском языкознании
Термин «таксис» в лингвистическом обиходе появился недавно. Но таксис-ные (временные) отношения между действиями рассматривались и в трудах ученых более раннего периода. Следовательно, историю изучения языковой категории таксиса условно можно разделить на два периода. Первый период характеризуется тем, что в течение этого времени временные отношения между действиями подвергались изучению как второстепенные семантические особенности взаимодействия процессов, выраженных глаголами. Второй период изучения временных отношений между действиями начинается с признания этих отношений самостоятельной языковой категорией под собственным термином «таксис».
Грамматические исследования по татарскому языку и другим тюркским языкам, выполненные на русском языке, естественно, опираются на аналогичные штудии по русскому языку и на теоретические положения русского языкознания. В этой связи истории исследования нашей темы в тюркских языках должна предшествовать история изучения таксиса в русском языкознании. К русскому языкознанию мы относим научные изыскания не только по русскому языку, но и по другим языкам, написанные на русском языке, с использованием теоретической базы русской и западноевропейской лингвистики. Исходя из этого положения, в данной главе диссертации мы решили весь материал дать в двух параграфах: 1) краткая история изучения таксиса в русском языкознании; 2) краткая история изучения таксиса в тюркологии. При описании истории изучения таксиса мы постарались выявить, на какие аспекты таксиса обращали внимание наши предшественники.
Собственно таксисные значения в значительной мере описаны в общих трудах по грамматике, посвященных анализу взаимодействия и сочетаемости глаголов. Не ставя перед собой задачу детального рассмотрения всей имеющейся научной литературы, где так или иначе были подвергнуты описанию временные отношения между действиями, кратко охарактеризуем основные труды, раскрывающие тему нашего исследования
Вопросы, касающиеся категории таксиса, в частности, временные отношения между действиями, в русистике разрабатывались и ранее, до введения понятия «таксис». Еще известный языковед А. Востоков в своем труде «Русская грамматика», вышедшем в 1831 году, обращает внимание на временное соотношение между действиями, выраженными деепричастием и основным глаголом, при описании «согласования слов в предложении придаточном». Автор замечает следующую зависимость в использовании форм времени деепричастия: «когда действие придаточного предложения (А. Востоков деепричастный оборот называет «придаточным предложением» - A.M.) происходит в одно время (выделено нами - A.M.) с действием главного предложения, тогда употребляется деепричастие настоящего времени...», «...когда же одно действие другому предшествует (выделено нами - A.M.) в таком случае предшествующее выражается деепричастием прошедшего времени» [Востоков, 1831: 242]. Автор также подмечает, что основной глагол может использоваться как в форме настоящего, так и в форме прошедшего или будущего времени.
Соотношение временных форм глаголов описывается и другим русским лингвистом A.M. Пешковским в его известной работе «Русский синтаксис в научном освещении», изданной в 1914 году. A.M. Пешковский использует самостоятельный термин, называя это явление «последовательностью времен». По мнению автора, «синтаксическая зависимость формы времени от соседних форм наблюдается в русском языке только в одном случае: в сочетаниях типа он говорил, что уезжает без копейки, он думал, что знает наизусть и т.д.»т.е. в изъяснительных предложениях [Пешковский, 1914: 128].
Выдающийся русский синтаксист, академик А. А. Шахматов в монографии «Синтаксис русского языка» (1941) о временных отношениях между действиями отмечает, что они прежде всего сочетаются представлением о предикате. Он пишет, что «... и второстепенный предикат, находящий в себе выражение во второстепенном сказуемом, точно так же может связываться с представлением о времени... Вполне естественно, что второстепенное сказуемое связывается с представлением о времени не самостоятельно, а посредством главного сказуемого; как мы знаем, главное сказуемое в двусказуемных предложениях выражается глаголом, а потому в них всегда ярко выражены условия времени. Как глагольное, так и неглагольное второстепенное сказуемое свое время выражает соотносительно с временем главного сказуемого. Поэтому здесь не может быть речи о настоящем, прошедшем и будущем времени, а только о действии-состоянии, одновременном (выделено нами - A.M.) с тем, которое выражено главным сказуемым, или о действии-состоянии преждевременном, предшествующем (выделено нами - A.M.) тому времени, которое выражено главным сказуемым» [Шахматов, 1941: 489]. Далее автор описывает способы выражения «категорий одновременности и преждевременности». «Категория одновременности находит себе морфологическое выражение во второстепенном глагольном сказуемом в форме настоящего времени от глаголов несовершенного вида: говоря это, он открыл книгу, говоря относится к прошедшему времени, происходившему одновременно с действием, выраженным сказуемым открыл. Согласно автору категория преждевременности выражается только результативно от глаголов совершенного вида [Шахматов, 1941: 489-490]. Таким образом, А.А. Шахматов в русском языке, анализируя категорию одновременности/преждевременности, временные отношения между действиями подразделяет на одновременные и предшествующие отношения. На временные отношения между частями сложносочиненного предложения указывает языковед И.А. Попова в изыскании «Сложносочиненное предложение в современном русском языке» (1950). Согласно автору, в выражении временных отношений - «одновременности и последовательности событий ... главную роль играет их общий смысл, их реальное содержание, находящее свое отражение в соотношении времени и видов их сказуемых и в лексическом значении этих сказуемых». При этом, как пишет И.А. Попова, ни одновременность, ни последовательность явлений сами по себе не могут быть основанием для объединения сообщений об этих явлений, таким основанием, по мнению автора, должна быть смысловая связь происходящих одновременно или последовательно явлений [Попова, 1950: 369].
Известный отечественный лингвист Н.С. Поспелов обращает внимание на временные отношения между частями бессоюзного предложения однородного состава, т.е. «однородных по синтаксическому значению предложений, потерявших коммуникативную самостоятельность как отдельные единицы сообщения» в своей работе «О грамматической природе и принципах классификации бессоюзных сложных предложений» (1950). Согласно автору, предложения данного типа обозначают или одновременность, или тесную и непосредственную временную последовательность: Нолей стучали, посуда звенит, масло шипит (А. Чехов) [Поспелов, 1950: 345].
Выражение таксиса одновременности при помощи аффиксов
Семантика и функционирование послеложного слова чакта описано во многих трудах татарских ученых: М. 3. Закиева [Закиев, 1958: 216; 1963: 292, 1995: 106, 433], В.Н. Хангильдина [Хангильдин, 1959: 459, 584]. Но в перечисленных выше работах послеложное слово чакта не рассмотрено в системе таксисных отношений. Послеложное слово чакта с предшествующим причастием прошедшего времени, являясь средством выражения прототипического таксиса одновременности, маркирует частичную одновременность: а) на фоне длительной зависимой ситуации совершается недлительная опорная ситуация: Кайнап торган самовар остолго метан чакта. Колесников ... башын сузып карады (Ш. Усманов). В то время, когда кипящий самовар ставили на стол, Колесников ... смотрел, вытянув голову . В этом примере опорное действие карау смотреть , выраженное формой карады смотрел происходит одновременно с действием зависимым мену ставить , выраженным формой причастия прошедшего времени в сочетании с послеложным словом чакта -менгон чакта в то время, когда ставили . б) на фоне длительной опорной ситуации совершается недлительная зависимая ситуация: К примеру, Ногыйм ойгэ кергон чакта, Мицсылу пичнэрсодои хэбэрсез йоклый йде (Ш. Камал) В то время, когда Нагим зашел домой, Мипсылу спала, не зная ни о чем . Здесь на фоне длительного главного действия йоклау спать происходит действие керу зайти , но действия совпадают лишь в один момент кергэн чакта тогда, когда зашел .
Послеложное слово чакта в сочетании с причастием прошедшего времени нередко используется с частицей гына, к примеру, ... кицурамга килеп чыккан чакта гыпа аца (Акъобиго - A.M.) Минлебай карт очрый (д. Еники) Только выходила на широкую улицу, ей сразу же встретился дед Минлебай . В этом примере опорное действие очрау встретиться , выраженное формой очрый встретился происходит одновременно с действием зависимым мену ставить , выраженным формой причастия прошедшего времени в сочетании с послеложным словом чакта — менгэн чакта в то время, когда ставили . Залда кунаклар шаулап утыргап чакта гыпа, ул (Гузол) карчык янына мыштым гыпа килеп керэ (д. Еники) Как раз в то время, когда гости шумят в зпле, она приходит к старушке . Согласно В.Н. Хангильдину, в сочетании с послеложным словом частица гыпа еще более уточняет, ограничивает временное значение [Хангильдин, 1959:585].
Конструкции с послеложным словом чакта являются вариативно-субъектными: Болар шулай сойлонеп торгаи чакта, арткы тыкрыктан Гайшэ килеп чыкты (Г. ИбраЬимов) Когда эти стояли так, разговаривая, с заднего переулка появиласо Гайша . Здесь действия совершаются субъектами Гайшо Тайша и болар эти . Как показал анализ языкового материала, в языке чаще встречаются конструкции, где действия приписываются к качественно разным субъектам.
Автор исследования не может не отметить, что для носителей тоболо-иртышского диалекта татарского языка более предпочтительней является форма молдо, по значению синонимичная исследуемому послеложному слову: Эшлотэп молемто мин пернимоне то ишетмэйтегеп Когда я работаю, ничего не слышу (тоб.-ирт. диал.). Послеложное слово чакта, используемая в фонетическом варианте цакта встречается реже: Айланып кайткап цакта оннама кереп цыктым Возвращаясь, зашла к бабушке (тоб.-ирт. диал.) и чаще, принимая аффикс принадлежности: Шалай коплошеп ултыргап иагыбыста оллэнимэ тирэсепескэ тийте Так разговаривали, когда в наше окно что-то стукнулось . Следует указать, что исследуемое послеложное слово с аффиксом принадлежности встречается и в литературных произведениях, к примеру: 15нче сентябрь тацында, «Алмалы» заставасыныц пограппаряды, чик сызыгын тикшереп барган чагында, сорелгэн полосаны таптап узган эзлор тапкан (Г. Минский) На рассвете 15 сентября пограннаряд заставы «Алмалы», обходя границу, обнаружил следы, оставленные на вспашенной полосе .
Таким образом, поскольку одно действие подчиняется другому и, являясь инфинитной формой глагола, связывается с ним при помощи послеложного слова, постольку здесь мы имеем дело с зависимым таксисом. По частотности использования в речи послеложное слово чакта уступает синонимичным конструкциям с аффиксом -ганда, в этой связи его мы относим более периферийному компоненту прототипического зависимого таксиса одновременности.
Семантика послеложного слова вакытта с предшествующим ему причастием прошедшего времени на -ганАгон /-канЛквн
Семантика и функционирование послеложного слова вакытта описано в трудах М. 3. Закиева [Закиев, 1963: 292, 1995: 106, 433], В.Н. Хангильдина [Хангильдин, 1959: 584-585], С.Ф. Гарифуллина [Гарифуллин, 1990: 85]. Но перечисленных выше работах послеложное слово вакытта не рассмотрена в системе таксисных отношений.
Послеложное слово вакытта с предшествующим причастием прошедшего времени является средством маркирования прототипического таксиса одновременности. Оно выражает значение частичной одновременности: а) на фоне длительной зависимой ситуации совершается недлительная опорная ситуация: Щей башындарак, улэнпор чэчок аткан вакытта, Фазулла да чакыртты (Г. Бэширов) В начале лета, в то время, когда цвела трава, позвал и Фазулла . В этом примере на фоне длительного действия, обозначенного глаголом чочок ату цвести совершается действие чакырту звать , выраженное формой чакыртты позвал . б) на фоне длительной опорной ситуации совершается недлительная зависимая ситуация: Тэнэфеско кыцгырау шылтырагап вакытта, балалар оле кунегу эшлилэр иде (сойл.) Когда прозвенел звонок на перемену, дети еще выполняли упражнение . Исследуемая форма редко обозначает ограничительную одновременность: Алар йоклаган вакытта учакянып бетте Пока они спали, костер догорел .
Эта форма эквивалентна рассмотренной выше форме - -ган чакта, хотя еле уловимые различия в семантике слов чак и вакыт прослеживается (чак более ограничен во времени, чем вакыт).
Конструкции с послеложным словом вакытта вариативно-субъектны, но чаще встречаются полисубъектные высказывания: Мин Сангурский белэн свйлашкэн вакытта, фронт командующие, узенец купесыннан чыгып, салонга шлеп керде (Ш. Усманов) Командующий фронтом вышел из своего купе и вошел салон в то время, когда я разговаривал с Сангурским . Но в разговорной речи встречаются и конструкции односубъектные: Шопордэ укыган вакытта авылымны сагына идем (сойл.) В то время , когда (пока) учился в городе, скучал по деревне .
В кострукциях с послеложным словом вакытта наблюдаются случаи использования имени действия или же имени существительного с событийной семантикой вместо причастия прошедшего времени: Сугыш вакытында Ямгырчы бипец Аппакны кулга тошерерго телове ачыклана (И. Фоттах) Во время сражения проясняется желание Ямгырчы би взять в плен Аппак .
Выражение таксиса следования при помощи аффиксов
На свойство деепричастия с данным аффиксом - обозначать предшествующее главному зависимое действие в татарском языкознании указывали многие ученые: М.Курбангалиев, Р. Газизов [Курбангалиев, Газизов, 1932: 155-156], М.З. Закиев [Закиев, 1958: 41, 170, 216; 1963: 153-154; 292-293; 1995: 98; 441-442] В.Н. Хангильдин [Хангильдин, 1959: 583], А.А. Юлдашев [Юлдашев, 1977: 73-79], Д.Г. Тумашева [Тумашева, 1964: 213, 1978: 154; 1986: 86], К.З. Зиннатуллина [Зиннатуллина, 1993: 228-229], Р.К. Сагдиева [Сагдиева, 2000: 125], Г.А. Набиуллина [Набиуллина, 2002: 125-128].
По выражению А.А. Юлдашева, выражение действия «непосредственно предшествующего действию другого глагола» — основное значение этой формы деепричастия [Юлдашев, 1977: 74]. Автор указывает, что в отличие от других глагольных форм, связанных с выражением временной последовательности действий, эта форма обозначает предшествование как своеобразное обстоятельство, некий временной фон, на котором совершается другое действие [Юлдашев, 1977:75]. По утверждению М.З. Закиева, при выражении временного значения данная деепричастная форма должна применяться только в положительном аспекте [Закиев, 1963: 293; 1995: 441]. Ученые выделяют также значения причины [Закиев, 1963: 293; 1995: 441; Юлдашев, 1977: 76-77, Тумашева, 1964: 1978: 154; Зиннатуллина, 1993: 229], условия [Закиев, 1995: 442; Тумашева, 1964: 1978: 154; Зиннатуллина, 1993: 229], присущие данному аффиксу. Семантика данной формы в перечисленных работах описана довольно подробно, но не была рассмотрена в рамках категории таксиса.
Далее опишем семантические особенности таксиса следования, маркированного при помощи аффикса деепричастия -гач/-гэч/-кач/-коч. Эта форма маркирует прототипический и фоновый таксис.
Как показал анализ собранного языкового материала, в татарском языке деепричастие на -гач/-гэч/-кач/-коч является специализированным средством выражения прототипического таксиса следования. Рассмотрим такой пример: Аяк-кулы эщылына твшкэч, изрэп йокыга талды (Я. Зонкиев) Когда руки-ноги согрелись, он заснул . В этом предложении опорное действие йокыга талу заснуть , выраженное подчиняющим глаголом йокыга талды заснул совершается по завершении зависимого действия сисылына тешу согреться , выраженного подчиненным глаголом - деепричастием с аффиксом -кэч - эщылына твшкэч когда согрелись . Как видно из примера, действия, обозначенные в предложении, совершаются непосредственно друг за другом, т.е. заснул после того, как согрелись руки-ноги. Обычно в таких предложениях глагол, обозначающий опорное действие, недлителен, носит конкретный, завершенный характер и актуализируется в плане прошлого.
Деепричастие с аффиксом -гач/-гоч/-кач/-коч может использоваться в сочетании с аффиксом исходного падежа. Согласно М.З. Закиеву, такая форма используется в диалектах.
Данная форма выражает значение общего или неопределенного следования. Как было указано выше, в таких конструкциях временной интервал между ситуациями зависит от контекста и лексико-грамматических конкретизаторов. В зависимости от данных средств деепричастие с данным аффиксом может обозначать: а) контактное непосредственное следование: Ике урынлы автомашина аларны Хезмэт сарае алдындагы мэйданга китереп житкергэч, алдындагы куренештэн Щаббар гащэплэнеп калды. (Ш. Усманов) Когда двухместная машина довезла их до площади перед дворцом Труда, Жаббар был удивлен увиденным . б) контактное быстрое следование: данное значение обычно устанавливается тогда, когда при зависимом действии используются частицы та/тэ, ук/ук. Рассмотрим такой пример: Карт моны ишетквч ук сизеп алды. (Г.Бэширов) Старик, как только услышал это, сразу лее догадался . Здесь действие сизеп алу догадаться , выраженное опорным глаголом сизеп алды догадался совершается сразу же после того, как завершается действие ишету услышать , выраженное зависимым глаголом - деепричастием с аффиксом -кеч в сочетании с частицей ук - ишеткэч ук сразу Dice, как только услышал .
В тоболо-иртышском диалекте используется деепричастная форма на -ганцук/-гэнцук, являющаяся синонимичной форме -гач ук и обозначающая «действие, за которым сразу, моментально следует другое действие» [Алишина, 1994: 72]: Торага парганцук Патимого вйтепэйтем (сойл.) Передала Фатиме сразу же, как приехала в город .
Деепричастие с аффиксом -гач/ -гэч, -кач/-коч, примененная с усилительной частицей та/то обозначает контактное следование со смысловым оттенком быстроты наступления последующего (опорного) действия. Рассмотрим такой пример: ...вак куаклар янына килеп эщиткэч то, Койтым биконе болгар кузэтчелоре туктатты (И. Фоттах) Как только Койтым бика дошла к мелким кустарникам, булгарские наблюдатели остановили ее . В данном примере основное действие совершается немедленно после того, как завершается действие килеп щиту дойти , выраженное подчиненным глаголом - деепричастием с аффиксом -гэч в сочетании с частицей тэ. Юл бушагач та, платформага безнец батальон вагоннары килеп туктады (Ш.Усманов) Как только путь освободилась, на платформу остановились наши вагоны .
М.З. Закиев в своих трудах выделяет не только временное, но и уступительное значение данной формы. По мнению ученого, для установления уступительного отношения необходимо употребление зависимого действия в положительном аспекте, а главного действия - в отрицательном [Закиев, 1963: 293; 1995: 441-442]. Следовательно, анализируемая нами конструкция является средством выражения и фонового таксиса: на фоне уступительного значения улавливается временное значение, к примеру, Ул ишегалдына кайтып кергзч тэ тыпычлана алмады (Г.Боширов) Он, хотя и дошел до двора, не смог успокоиться . Следует отметить, что при этом опорное действие отрицается. в) дистантное следование без указания временного интервала: Хозер, колхозлар твзелгэч, ул юллар взелде. (Я. Зэнкиев) Сейчас, когда созданы колхозы, эти дороги позабылись . г) дистантное следование с указанием временного предела: Эмир, дорес бетквч, ике согатьтэн сон гына вйгэ кайтты Амир пришел домой лишь после того, как прошло два часа после окончания урока .
Таксисная конструкция с деепричастием с данным аффиксом является вариативно-субъектным, т.е. действия могут относиться к одному субъекту, могут - к разным. Рассмотрим примеры: Тал турысыпа житквч, тукталып калды (Халисэ) (Р. Тохфотуллин) Дойдя до ивы, остановилась . Здесь действия совершаются одним деятелем.
Как было указано выше, деепричастие с аффиксом -гач является средством выражения фонового таксиса. Эта форма устанавливает причинное значение обычно в отрицательном аспекте, но нередко деепричастие на -гач и в положительном аспекте характеризуется причинным оттенком значения. Морлсон биконе кургэч, Борындык шатлапды (Т. Нобиуллин) Увидев Марэ/сан бику, Борындык обрадовался . Здесь действие куру видеть является причиной наступления опорного действия шатлану радоваться , но между действиями прослеживается и временное значение следования. Рассмотрим следующий пример: Бу кадор халыкны кургэч, Морхобо ботеплой каушап калды (Г.Ибрапимов) Увидев столько людей, Мархаба вовсе опешила . Моны ишеткэч, Садыйк Мицлебаев ботенлой агарыпды. (Г.Ибрапимов) Услышав это, Садыйк Минлебаев вовсе побледнел сравните: Мархаба вовсе расстроилась, потому что увидела столько людей ; Садыйк Минлебаев услышал это, поэтому вовсе побледнел . При этом глаголы, обозначающие зависимые действия, выражают семантику чувственного восприятия, а глаголы, маркирующие опорные действия, результативную семантику, связанную с внутренним состоянием субъектов. Как правило, такие конструкции односубъектны, т.е. относятся к одному и тому же деятелю.
Выражение таксиса предшествования при помощи аффиксов
Семантика данной деепричастной формы описано во многих трудах татарских языковедов. По мнению большинства ученых, основным значением этой формы является выражение ограничительных временных отношений [Курбангалиев, Газизов, 1932: 156-157, Закиев, 1958: 41-42; 216; 1963:155,294; 1995: 99; 442-443; Хангильдин, 1959: 582; Тумашева, 1964: 214; 1978: 154-155; 1986: 86; Юлдашев, 1977: 79-83; 182-183; Зиннатуллина, 1993: 229]. М.Курбангалиев и Р.Газизов в своей работе «Систематическая грамматика татарского языка в сравнении с грамматикой русского языка» (1932) различают два значения этой формы: а) деепричастием определяется момент, прежде которого должно совершиться действие следующего глагола; б) деепричастием определяется предел, вплоть до которого должно продолжаться другое действие [Курбангалиев, Газизов, 1932: 156]. По словам А.А. Юлдашева, «эта форма выражает именно «предел для действия следующего глагола», а не последовательность двух действий во времени» [Юлдашев, 1977: 80]. М.З. Закиев отмечает, что данная форма «иногда выступает ... как чисто временное» [Закиев, 1995: 442]. Но в указанных выше исследованиях семантика данной деепричастной формы не рассмотрена в системе таксисных отношений.
Аффикс деепричастия -ганчы/-гонче, -каичы/-конче в современном татарском литературном языке является специализированным средством обозначения прототипического таксиса предшествования. Конструкциям, формируемым деепричастием с исследуемым аффиксом, присуще значения: а) неограничительного предшествования: Ул кайтканчы, мин киткэн идем (свил.) Яуехал до того, как он приехал.1В данном предложении действие киту уехать совершается прежде, нежели действие кайту приехать . Машинасына ыргылырга куэт биргвнче, Соет гэудосе белэн кыз ягына борылды (Т.Галиуллин) Перед тем как нажать на газ, Сайт всем туловищем повернулся к девушке . б) ограничительного предшествования: значение предела во времени главного действия вследствие наступления деепричастного действия. К примеру, Мин аны сип килгэнче юри квттердем (Р. Тохватуллин) Я специально заставил его дождаться тебя (ждать до тех пор, пока ты не пришла) . В данном примере действие коттеру заставить ждать совершается до наступления действия килу, обозначенного деепричастием с аффиксом -гонче - килгонче до тех пор, пока не пришла . Конструкции с деепричастием с исследуемым аффиксом являются вариативно-субъектными: Клара, кереп утырганчы, иц элек стена буенда торган чемоданын урындыкка куйды (Э. Еники) Перед тем как сесть, Клара сначала на стул поставила чемодан, стоящий возле стены . Здесь действия утыру сесть и кую поставить совершается одним субъектом Клара. В предложении Айсылу кайтып щиткэпче Айгол тиз гено ойне ощыештырып куйды (сойл.) Пока Айсылу не доехала, Айгулъ быстро прибралась в доме действия кайтып oiqumy доехать и лсыештырып кую прибраться совершаются двумя качественно различными субъектами.
В языке сибирских татар данная форма деепричастия используется в варианте -ганцы/-гонце, -капцыАконце: Кайтып киткэпце кунак булып йоретем (тоб.-ирт. диал.) Гостил до поездки домой ; Ирттук сыерны сауганцы ултырып цай эцеп алам мин шалай (тоб.-ирт. диал.) С утра, перед тем, как идти доить корову, я пью чай .
Таким образом, аффикс деепричастия -гапчы/-гопче, -канчы/-копче является специализированным средством выражения прототипического таксиса предшествования. Поскольку зависимое действие, подчиняется опорному эксплицитно, постольку мы имеем дело с зависимым таксисом. Данное средство мы относим к компонентам прототипического зависимого таксиса предшествования.
Семантика таксиса предшествования, выраженного аффиксом инфинитива Семантика инфинитива была описана в трудах ученых М.З. Закиева [Закиев, 1958: 44; 1963: 161; 1995: 103], Д. Г. Тумашевой [Тумашева, 1964: 224-226; 1978: 160-161], Ф.А. Ганиева [Ганиев, 1997: 230-232]. Но в указанных трудах исследуемая форма не рассмотрена в системе таксисных отношений.
Аффикс инфинитива является средством выражения фонового таксиса предшествования. Основным значением инфинитива является выражение цели основного процесса, а выражение таксисного временного значения предшествования - это его второстепенная функция. Рассмотрим пример: Киттелор алар икесе эзлорго бохет Они пошли вдвоем искать счастье . Здесь действие киту пойти совершается ранее действия эзлэу искать .
Вспомогательным средством при инфинитиве может выступать слово «дип»: Каспийга балык тотарга дип киттем (Ф. Галиев) Поехал па Каспий ловить рыбу .
Конструкции с инфинитивом являются односубъектными, т.е. действия, как правило, относятся к одному и тому же деятелю: Халисо, казларын караштырырга дип, елга буепа тоште (свил.) Халиса пришла па берег реки, чтобы присмотреть за гусями . Здесь действия карау смотреть и тошу спуститься совершаются одним субъектом -Халиса. В языке сибирских татар инфинитив с аффиксом -галыАголе выражает значение цели другого действия, на что указывала в своем труде Х.Ч. Алишина [Алишина, 1994: 61]: Укыгалы килтем Приехал учиться ; Сас цея йыйгалы парапыс Едем собирать клюкву (тоб.-ирт. диал.). В селе Тукуз Вагайского района встречается употребление инфинитивной формы на -мак/-мэк: Укымак килтем Приехалучиться (тоб.-ирт. диал.).
Таким образом, аффикс инфинитива является средством выражения фонового таксиса предшествования. Поскольку зависимое действие, подчиняется опорному эксплицитно, постольку мы имеем дело с зависимым таксисом. Данное средство мы относим к компонентам фонового зависимого таксиса предшествования.
Семантика таксиса предшествования, выраженного аффиксом деепричастия -ып/-еп/-п В татарском языкознании семантика аффикса деепричастия -ып/-еп/-п описана многими учеными: М.З. Закиевым [Закиев, 1958: 42, 160, 216; 1963: 156-157; 293-294; 1995: 99-101, 443], Д.Г. Тумашевой [Тумашева, 1964: 209-210; 1978: 151], А.А. Юлдашевым [Юлдашев, 1977: 41-46, 161-177], К.З. Зиннатул-линой [Зиннатуллина, 1993:227]. Но в перечисленных работах данная форма не описана в системе таксисных отношений.
Деепричастие с аффиксом -ып/-еп/-п, маркируя значение цели опорного действия, является средством выражения фонового таксиса предшествования: Бохет эзлоп киттем мин ерак ясирлорго (сойл.) Поехал я в далекие края искать счастье .
Конструкции с деепричастием на -ып/-еп/-п являются односубъектными, т.е. действия относятся к одному и тому же деятелю.
Таким образом, аффикс инфинитива является средством выражения фонового таксиса предшествования. Поскольку зависимое действие, подчиняется опорному эксплицитно, постольку мы имеем дело с зависимым таксисом. Данное средство мы относим к компонентам фонового зависимого
