Содержание к диссертации
Введение
Глава I Сибирско-тюркские этносы в полиэтничном пространстве Тюменской области 24
1 Сибирские татары: общая характеристика этноса 25
2 Казахи: общая характеристика этноса 28
3 Билингвизм в условиях многонационального региона 38
4 Этническая самоидентификация сибирских казахов и сибирских татар Тюменской области в условиях полиэтничного окружения 45
4 Казахско-русские культурные связи в условиях приграничья (на материале антропонимии) 50
5 Казахско-татарские культурные связи в условиях приграничья (на материале антропонимии) 58
Выводы 65
Глава II Общая характеристика сибирско-тюркской антропонимии (на материале личных имен татар и казахов Тюменской области) 68
1. Место антропонимии в современном ономастическом пространстве 70
2 Мотивация выбора имени у сибирских татар и казахов Тюменской области 76
3 Структурно-словообразовательные типы сибирскотюркских антропонимов 85
4 Семантическая характеристика сибирскотюркских антропонимов 103
5 Положительная экспрессия сибирскотюркских антропонимов 113
Выводы 117
Глава III. Адаптация сибирско-тюркских антропонимов в русском языке 121
1 Особенности передачи сибирскотюркских антропонимов в русской речи 121
2 Восприятие сибирскотюркского антропонима русским языковым сознанием 126
3 Трансформация сибирскотюркского антропонима в языковом сознании носителей русского языка 143
Выводы 156
Заключение 159
Литература 166
Приложения 185
- Казахи: общая характеристика этноса
- Казахско-татарские культурные связи в условиях приграничья (на материале антропонимии)
- Семантическая характеристика сибирскотюркских антропонимов
- Трансформация сибирскотюркского антропонима в языковом сознании носителей русского языка
Введение к работе
Собственные имена людей, составляющие в любом языке своеобразный слой лексики, принято называть антропонимами (от греч слова anthropos «человек» + onoma «имя») В реферируемом диссертационном исследовании анализируются личные имена сибирских татар и казахов, а также особенности их функционирования в иноязычной среде, специфика интерференции, характер восприятия родным и иноязычным языковым сознанием
Осознание имен собственных как особой подсистемы языка является общепризнанным они представляют во всей совокупности своих признаков самостоятельную сферу со свойственными им закономерностями Интерес исследователей к именам собственным (онимам) и ономастическим проблемам XXI в остается неизменным в силу вовлечения в круг исследования новых денотатов номинации, значительного увеличения корпуса онимического материала
Актуальность темы исследования определяется тем, что сибирские татары и казахи представляют собой особые субэтнические группы коренного тюркского населения юга Тюменской области, которые начали привлекать внимание исследователей с 80-90 гг XX в. (X Ч Алишина, Н А Томилов, Ш К Ахметова и др) Однако, если сибирские татары изучаются активно в последнее время, в том числе благодаря ученым Тюмени и Тобольска, то сибирские казахи остаются за пределами научного поля. Работа представляет собой попытку прояснить некоторые общие и частные моменты в антропонимии сибирских татар и казахов структуре, семантике, интерференционных процессах, а также выявить механизм восприятия тюркского имени в русском языковом сознании
В связи с этим актуальность работы определяется, во-первых, недостаточной изученностью антропонимии сибирскотюркских народов (татар и казахов), во-вторых, историко-лингвистическое исследование сибирскотюркских антропонимов необходимо для определения выявления
степени взаимовлияния культур народов Тюменской области (как близкородственных, так неблизкородственных), и, в-третьих, возможностью применения полученных результатов для изучения антропонимии и/или культуры сибирских татар и казахов в синхронии и диахронии
Кроме того, актуальность данной работы продиктована необходимостью фиксации и систематизации сибирскотатарских и сибирскоказахских личных имен XX-XXI вв, в связи с тем, что влияние экстра- и интралингвистических факторов ведет к утрате антропонимических реликтов, а также к появлению неологизмов Исследование собранного антропонимического материала позволяет проследить внутриязыковые и межъязыковые связи и явления в нменниках сибирских татар и казахов Тюменского региона, проанализировать не только фонетические, морфологические, лексические, этногенетические особенности сибирскотюркских антропонимов, но и выявить специфику их восприятия иноязычным языковым сознанием, дать фоносемантическую характеристику, влияющую на выбор имен В настоящее время необходимо разработать механизм дальнейшего сохранения и развития культуры тюркских народов, учитывающей этнокультурные особенности Данный механизм должен быть направлен не только на развитие национальных культур тюркских народов, но и на понимание жителями данного региона специфики другой национальной культуры В этой связи обращение к изучению функционирования антропонимов в языке сибирских татар и казахов представляется весьма актуальным и перспективным
Объектом исследования являются женские и мужские личные имена сибирских татар и казахов, проживающих на территории Тюменской области, а также ассоциации современных носителей русского языка на данные антропонимы
Предмет исследования - особенности функционирования татарских и казахских антропонимов Тюменской области в условиях полиэтничного
пространства и ассоциативные связи при восприятии сибирскотюркских антропонимов современными носителями русского языка
Материалом исследования выступили полевые записи автора (собрано и проанализировано 5 тысяч лексических единиц), а также 4 тысячи ассоциаций, полученных на самые частотные тюркские антропонимы Тюменской области (информантами явились студенты Тюменского государственного нефтегазового университета в количестве 100 человек) Сибирскоказахские антропонимы - в ходе личных полевых изысканий, сибирскотатарские антропонимы - в ходе камеральных и полевых исследований (опросов).
Цель исследования - описать типологические, структурные, семантические, функциональные особенности татарских и казахских антропонимов, установить общие и специфические черты в антропонимии как отдельной подсистеме онимической системы региона Основная цель работы обусловила постановку следующих задач
- выявить характер межэтнического контактирования, оказывающего
влияние на сибирскотатарскую и сибирскоказахскую антропонимию
Тюменской области, охарактеризовать субэтнические группы сибирских
татар и казахов, выявить их лингвокультурологические особенности,
выявить и систематизировать состав сибирскотюркских
антропонимов Тюменской области с точки зрения структуры, семантики,
определить особенности функционирования имен собственных в полиэтничном регионе, указать фонетико-орфографические и орфоэпические варианты сибирскотюркских имен, бытующих в речевой устной и письменной практике, выявить закономерности фонетико-орфографических замен,
установить функционально-семантический характер антропонимов в языке сибирских татар и казахов, определить функциональные варианты сибирскотюркских имен;
изучить воздействие интралингвистических и экстралингвистических факторов на сибирскотюркский антропонимикой Тюменской области,
определить особенности восприятия сибирскотюркских личных имен с позиций фоносемантики и психолингвистики в русском языковом сознании, выявить характер интерференции в ассоциативном поле сибирскотюркского антропонима
Методы и приемы анализа сибирскотюркской антропонимической лексики Сложный характер объекта исследования и многоаспектность подходов к теме предопределяют совокупность приемов и методов практического и теоретического освоения действительности При анализе конкретного лексического материала были использованы следующие общепринятые в лингвистике методы описательный, сравнительно-сопоставительный, исторический, стилистический, этимологический, а также методы целенаправленной выборки и лингвистического наблюдения С помощью описательного метода произведена инвентаризация В нашем исследовании описательный метод является одним из главных, т к комплексному описанию подвергается корпус личных имен татар и казахов, проживающих на территории юга Тюменской области, позволяющий судить о функционировании сибирскотюркской антропонимической системы в иноязычной среде Сравнительно-сопоставительный метод помог соотнести друг с другом лексические единицы татарского, казахского и русского языков. Метод лингвистического наблюдения был использован при выделении из общего числа антропонимов того или иного языкового факта и включения его в систему. Также был использован метод свободного ассоциативного эксперимента для выявления связей антропонима с другими словами внутреннего лексикона Кроме того, для корелляции были использованы машинные методики изучения фоносемантического потенциала «Ваал» и «Словодел», позволяющие выявить предпочтения выбора имени при наречении
Методологической базой диссертации стали труды таких известных
тюркологов, языковедов, ономастов, психолингвистов, как X Ч Алишина,
В Д Бондалетов, Н А Баскаков, Г Ф Саттаров, Н К Фролов, А Г Шайхулов,
И С Карабулатова, Д А Салимова, Ф Г Гарипова, А Г Гафурова,
А А Залевская, С М Исхакова, Г М Ниязова, М А Сагидуллин,
Ф X Гильфанова и др
Научная новизна исследования заключается в том, что работа
представляет собой первую попытку комплексного изучения
сибирскотюркского антропонимикона Тюменской области XX в.
В реферируемой диссертации анализируется антропоним ический материал
сибирских татар и казахов юга Тюменской области В нашей работе дан
комплексный системный анализ сибирскотюркской антропонимии
словообразовательная, лексико-семантическая классификация
антропонимикона, фоносемантический анализ личных имен, психолингвистическая характеристика.
Основные положения, выносимые на защиту
В процессе длительных контактов сибирских татар и казахов в условиях полиэтничного региона сформировались тюркско-славянские и казахско-татарские культурные связи, нашедшие свое отражение в речевой практике сибирских татар и казахов, в том числе в области антропонимного творчества Межэтнические браки способствуют расширению сибирскотюркского именника за счет обогащения антропонимией партнера по браку
Сибирскотюркская антропонимия в условиях полиэтничности региона имеет свои особенности, характеризующиеся в смещении акцента в мотивации выбора имени, изменении структурно-словообразовательных типов, семантических разрядов сибирскотатарских и сибирскоказахских личных имен Наряду с общемусульманским, общетюркским пластами
обнаруживаются регионализмы, составляющие специфическое «лицо» сибирскотюркской антропонимии
Личные имена сибирских татар и казахов подвергались и подвергаются фонетико-орфографической и орфоэпической адаптации под влиянием изменения правил фиксации тюркских имен и стереотипов их восприятия
Восприятие сибирскотюркского антропонимикона русским языковым сознанием обусловлено интерференционными процессами в языковой и культурной практике контактирующих народов, выявляет зоны лингвистического конфликта и напряжения
Личные сибирскотатарские и сибирскоказахские имена подвергаются трансформации в языковом сознании носителей русского языка, что зачастую фиксируется в речевой практике, обнаруживая «русские» эквиваленты тюркских имен
Теоретическая значимость работы определяется тем, что результаты настоящего исследования имеют определенный интерес для дальнейшей разработки теоретических и практических вопросов сибирскотатарской и сибирскоказахской антропонимики (в частности, как сравнительный материал), в том числе и для исследования роли внеязыковых факторов в выборе имени И введенный в научный оборот материал, и теоретические выводы будут способствовать дальнейшему развитию теоретической и описательной антропонимики в целом и изучению личных имен в особенности Результаты предлагаемого исследования послужат развитию двух направлений антропонимических исследований- во-первых, направления, изучающего современное состояние сибирскотюркской антропонимии, так как контрольные срезы охватывают и последние десятилетия; и, во-вторых, исторического направления, так как для исследования сибирскотюркского именника Тюменского региона нами был выбран достаточно обширный временной отрезок — ХХ-начало XXI
столетия Выводы, сделанные нами на основании анализа регионального материала о динамике качественного и количественного наполнения репертуара сибирскотюркских имен, могут быть спроецированы на развитие общетюркского именника в целом, так как региональный именник развивается по тем же законам и испытывает те же влияния, что и вся тюркская антропонимия
Практическая значимость работы. Материалы диссертации могут
быть использованы для чтения спецкурса по региональной ономастике,
этнолингвистике, психолингвистике, когнитивной лингвистике,
лингвистическому краеведению Определенный интерес результаты нашего исследования могут вызвать у лингвистов, историков, этнографов, психологов, социологов, а также у всех, кто интересуется личными именами Практический материал, собранный нами, может помочь в составлении Словаря татарских и казахских имен, бытующих на территории России Также предлагаемая работа может быть использована работниками ЗАГСа для консультации граждан, юридическо-правовой работе, миграционной службе
Апробация работы Материалы исследования были доложены автором на международных (Тюмень, Кокшетау, Алматы, Астана, Тараз, Улан-Удэ, Ульяновск), всероссийских (Тюмень, Тобольск, Ишим), региональных (Ишим, Тюмень), межвузовских (Тюмень) конференциях, отражены в публикациях различного уровня. Часть работы выполнена в рамках гранта МД-2033 2007 6 совместно с научным руководителем
Основные положения диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры татарского языка, литературы и МП Тобольского государственного педагогического института им Д И Менделеева Всего по теме исследования опубликовано 27 работ
Структура исследования определяется общим направлением, целью и конкретными задачами, а также логикой развертывания темы, и включает в себя введение, три исследовательских главы, заключение,
библиографический список (203 источника), 11 приложений Общий объем работы составляет 236 страницы компьютерного набора, из них 165 страниц - основной текст
Казахи: общая характеристика этноса
В исторической литературе существуют самые разнообразные толкования происхождения слова «казах». Одни выводили его из тюркских глаголов «каз» - рыть, «кез» — скитаться, «кач» — бежать, спасаться; другие создали невероятную этимологию этого слова от каз — гусь и «ак» - белый. Таким образом, надежного этимологического объяснения слова «казак» пока еще нет. «...Но каково бы ни было происхождение этого слова, несомненно то, что первоначально оно имело нарицательное значение в смысле -свободный, бездомный, скиталец, изгнанник, а также человек удалой, храбрый. Не имея, таким образом, ни политического значения, ни этнического содержания, слово «казак» обозначало всякого вольного человека, отколовшегося от своего народа и племени, своего сеньора и законного государя и принужденного вести жизнь искателя приключений» [Родина 2004]. В перечне ранних предков казахов называют ираноязычных саков, усуней, живших на территории нынешнего Казахстана и Средней Азии еще до нашей эры, аланов первых веков нашей эры и другие племена. Среди них особенно заметно участие кыпчаков (VIII-XI вв.) в формировании казахов, язык которых относится к кыпчакской группе тюркских языков. Историки отмечают, что будущие казахские племена перемешивались в составе Караханидов (X-XI в.), испытывали вторжение киданей -монгольских по происхождению племен в XII веке, а затем входили в середине XV века в состав Ногайского и Узбекского ханств. В начале XVI века образовалось Казахское ханство. В его- рамках и завершилось формирование казахской народности, каждая группа которой имела свои особенности этнической истории [Энциклопедический словарь 1895: 95]. Этнический термин «казах» с 20-30-х годов XVI века стал применяться ко всему населению степей, входивших ранее в Узбекское ханство и расположенных к востоку от него районов. В середине XVI века этнический состав казахов пополнился племенами, прикочевавшими из-за реки Урал (после распада Ногайской орды), из Сибири, Восточного Семиречья. Исследователи отмечают, что в конце XVI — начале XVII века Казахское ханство объединяло всю территорию Казахстана, оно граничило с Башкирией и Ногайским ханством в районе южноуральской степи. В составе казахской народности исторически сложились три группы племён (жузов), каждая из которых была спаяна общими интересами кочевого хозяйства и обособлена территориально: Старший жуз (Улы жуз, Семиречье) включал племена дулат, албан, суан, канглы, жалайыр, сиргели, шаншкылы, сары-уйсин и др.; Средний жуз (Орта жуз, степные районы Центрального Казахстана, долины pp. Сырдарьи, Ишима, Тобола и др.) — в основном племена аргын, найман, кипчак, керей, конграт; Младший жуз (Киши жуз, Западный Казахстан) состоял из племенных объединений алим-улы, бай-улы (роды адай, алчын, жаппас и др.) и жети-ру (роды жагал-байлы, кер-дери и др.).
«...Казахский этнос формировался столетиями. Он не пришел на эту землю в ходе каких-то колонизации и завоеваний. Глубина исторического горизонта казахов очень велика. Она отнюдь не ограничивается временными рамками образования первого казахского ханства. Эта устойчивость в истории, привязанность казахов к своей этногенетической территории сыграла огромную роль в различные периоды истории казахов... Отличительная черта казахского сознания — его историчность. Распространенность исторических знаний среди народа была невероятно высокой. Эта система исторических знаний впитывалась с раннего детства в силу постоянного, пронизывающего сознание и психику рядового кочевника потока исторических, культурных событий. Массовый человек казахской степи имел панорамное историческое сознание, ибо его память, натренированная с детства колоссальными массивами устно передаваемого знания, удерживала огромные исторические пласты и представляла себе их зримо. Понимание и знание истории народа рождалось из личностного переживания. Рядовой степняк был накрепко «впаян» в историю казахского народа. Он всегда мыслил себя как органичный элемент общей истории народа» [Родина 2004: 9].
Тюменские казахи проживают в иноэтничном окружении приграничной зоны, сохраняя свою историю, свою культуру, свои традиции, 1 свои национальные черты. Для юга Тюменской области казахи являются коренным этносом, поскольку юрт (маршрут кочевки) издавна пролегал по тюменским землям [Карабулатова 1997: 216-220]. Как отмечает И.С.Карабулатова, на картах и архивных документах XVIII-XIX в.в. казахские названия были распространены повсеместно [Карабулатова 2001]. S
Социальные катаклизмы обусловили закрепленность казахов на определенных территориях, так появились казахи сибирские: тюменские, омские, новосибирские. В Тюменской области казахи компактно проживают в Сладковском, Армизонском, Аромашевском, Ишимском, Исетском, Казанском и Тюменском районах. Поэтому сама проблема сохранения себя как представителя того или иного этноса в полиэтничном регионе становится особо актуальной. Культура каждого народа обеспечивает основу коллективной идентичности и передается с помощью главного ее носителя -языка. Ученые-лингвисты относят язык казахов к кыпчакской подгруппе тюркской группы алтайской семьи. Казахский язык имеет три диалекта: западный, северо-восточный и южный. Литературный язык казахов основывается на северо-восточном диалекте [Габдулгафарова 2003: 42].
Традиционное занятие казахов Тюменской области - полукочевое скотоводство, представленное крупным рогатым скотом, козами, овцами, а также коневодством. Земледелие до революции не было типичным для хозяйств сибирских казахов, поэтому для некоторой его части характерным являлось занятие охотничье-промысловой деятельностью. Из домашних ремесел у тюменских казахов были распространены изготовление кошм, войлоков, армяков, овечьей шерсти, обработка шкурок лисиц, выделка овчин. К концу 30-х годов XX века полукочевое скотоводство с промыслово-торговым комплексом заменяется у казахов скотоводческо-земледельческим хозяйством.
Праздники - составная часть культуры каждого народа. Один из казахских праздников - Новый год по солнечному летоисчислению. Этот праздник был распространен среди казахов до революции и возрождается сейчас в Тюменской области. Новый год у казахов начинается 21 марта, первый день Нового года носит название «науырыз». Этот день весны символизирует вечное обновление жизни. Из религиозных праздников сибирские казахи отмечают Ураза-байрам и Курбан-байрам. Большой пост в течение месяца рамазан соблюдается в основном взрослым населением. В день Ураза-байрам перед его началом и посещением мечети беднякам, сиротам и убогим раздают милостыню «окончание поста» — закят аль-фитр или садака аль-фитр. Ее, как правило, дают от каждого члена семьи. Добровольные пожертвования в последние годы идут и на нужды мечети. Родственники и друзья посещают друг друга, обмениваются угощениями, преподносят подарки. К священному празднику Курбан-байрам тщательно готовятся; в сельской местности к этому дню казахи откармливают скотину, как правило, баранов. Городские жители обязательно покупают живого барана в деревне. Прежде чем барана режут, его обязательно валят на землю головой в сторону Мекки, не связывая его (все члены семьи, и даже дети, должны сами держать барана), произносят молитву: «Бисмил-лах, Аллах Акбар», т.е. «Во имя Аллаха, Аллах велик!». Затем разделывают тушу по частям, опаливают голову животного (какой же бешбармак без головы?). Девочки с матерями пекут бауырсаки. В каждом доме казаха в праздник Курбан-байрам царит дух традиционного гостеприимства и щедрости, так что любой человек, зашедший в дом, не выйдет, не отведав праздничного угощения.
Казахские поселения Тюменского региона сегодня включены в систему сельской экономики с мясомолочным животноводством и земледелием. В личном подсобном хозяйстве казахов содержатся крупный рогатый скот, овцы, лошади, козы для получения пуха. В домашнем производстве сохраняется обработка шерсти, вязание из козьего пуха шалей, носков и т. д. «Традиционная скотоводческая культура, кочевой образ жизни казахов определили основной тип жилища — юрту (кииз уй) с деревянным каркасом и войлочным покрытием. Культура кочевого образа жизни находила выход к более полной гармонии с окружающей средой, являясь как бы ее составной частью.
Казахско-татарские культурные связи в условиях приграничья (на материале антропонимии)
Наибольшие контакты с сибирскими татарами имели казахи Среднего (Орта-жуз) и Малого (Кши-жуз) жузов. Известно, что казахский Малый жуз был представлен племенами алчин и семью малыми родами. В составе племени упоминаются расы черкес, шихлар, байбакты, тазлар, а среди семи малых родов - кереиты и телеу. Этноним телеу входит в состав большого числа личных имен тобольских и тюменских татар, зарегистрированных в ревизских сказках 1816г., например, Тлеш Мурзин, Тлеуберди Мурзин (Канчабурские юрты), Туленбет Речепов (Сагандыкские юрты), ТлеуметБатлашев, Тленбет Кутлашев (Киндерские юрты) [Гильфанова 2005: 67]. В Тюменской области проживают казахи Среднего жуза (Орта-жуз) по соседству с сибирскими татарами, родственными по культуре, языку, вероисповеданию. Как казахи, так и сибирские татары исповедуют ислам. Отсюда у данных этносов схожи традиции и обычаи в проведении праздников, семейных обрядов.
Традиционно мусульманские семьи всегда стремились иметь как можно больше детей, а именно мальчиков, как продолжателей рода, надежную опору в старости, как рабочую силу для ведения хозяйства. Многодетные семьи встречали одобрение в обществе. Это отразилось и в фольклоре. Татарская пословица, записанная в Тобольском районе Тюменской области, гласит: «Палалы ой - гулистан, паласыс ой - гуристан». (Дом с детьми - цветущий сад, дом без детей - кладбище) [Гильфанова 2005: 23]. И современная мусульманская семья считает, что в семье должны быть дети. Но сейчас очень много семей, где женщина по тем или иным причинам не может иметь детей. Эти супруги берут на воспитание чужих детей из детских домов, а чаще всего из родильных домов, где от младенцев отказываются женщины или есть случаи, когда берут новорожденного ребенка из родственной многодетной семьи. У казахов существовала традиция усыновления асырап сигу. Если в казахской семье нет сына, то усыновляли с согласия родителей чужого ребенка, в основном у брата или других родственников. При этом считается, что бог воздаст за благой поступок, семья будет прочная, таких родителей уважают в обществе, тепло отзываются и стараются помочь советом и делом. Всегда считалось, что мусульманская женщина должна рожать, а нерожающая женщина становилась объектом пересудов, сплетен окружающих. О таких женщинах говорили, что они «пустоцветы». Рождение ребенка у мусульманских народов, особенно мальчиков, всегда было праздничным событием в роду, в семье, которое сопровождалось национальными традиционными обрядами, такими как праздник в честь новорожденного, имянаречение, обрезание, и т.д., у каждого народа свои традиции, но все одинаково направлены на здоровье ребенка и чтение молитвы во имя аллаха. В отличие от православного крещения, мусульманский обряд имянаречения можно провести дома. Сегодня эту церемонию можно наблюдать воочию в семье новорожденного мусульманина. В центре самой большой комнаты стоит стол, на столе - мягкое детское одеяло в белоснежном кружевном пододеяльнике, на которое мать или отец, а чаще бабушка, кладет новорожденного. Мулла читает молитву и шепчет сначала в левое, потом в правое ухо имя ребенка, которое выбрал аксакал рода. Пожалуй, это единственный из мусульманских обрядов, который не подвергался гонению, поскольку его невозможно было отследить. Прочесть молитву и прошептать ребенку его имя мог любой верующий мусульманин, член семьи или сосед. Обряд имянаречения у татар — исем кушу, am кушу — праздничное событие с приглашением гостей. Сначала приглашаются все родственники мужского пола, мулла, почетные старцы, соседи. Обряд наречия имени проводился в домашней обстановке. Имя ребенку давали через несколько дней после рождения. Оставлять его без имени дольше считалось опасным, т.к. он мог заболеть, или «шайтан даст имя», что без имени он растет слабым, больным, склонен к сглазу. Обычно мулла спрашивал старших, какое имя хотят дать ребенку, если они жили вместе с молодыми. Если молодые и старшие затруднялись в выборе имени, то мулла предлагал сам наиболее подходящее для ребенка имя. Сама церемония заключалась в том, что младенца на подушке подносили к мулле. Он поворачивал подушку таким образом, чтобы ноги младенца были направлены в сторону Мекки - кыйбла. Стоя у изголовья ребенка, мулла произносил слова призыва на молитву — Азан и, наклонившись к нему, называл имя. Это повторялось трижды, после чего делалась запись в книге регистрации новорожденных. И только через несколько дней, после того как отпразднуют мужчины, в гости приходили женщины - подруги и знакомые матери новорожденного. И каждая приносила подарок. Сибирские татары как раньше, так и сейчас, не дают ребенку имена умерших. Они считали, что эти имена будут вызывать боль в сердцах живущих. Всегда было больно, когда умирали люди, и чтобы лишний раз не беспокоить живущих и дать покой умершим, их именем ребенка не называли. Если и давали имена умерших, то это имело место только через поколение т.е. когда в памяти стиралась боль утраты, горечи [Гильфанова 2005: 24].
У тюменских казахов событие, связанное с рождением сына, носило торжественный характер, которое часто выходило за рамки чисто семейной радости. Ими были торжество, посвященное рождению младенца (иашдекана), торжество, совершаемое по поводу укладывания ребенка в колыбель (бесик той), торжество, отмечаемое на сороковой день рождения ребенка (кыркынан шыгару). Когда ребенку исполняется сорок дней, приглашают в дом женщин для того, чтобы искупать и в первый раз подстричь ему волосы и ногти. Из волос катают шарики и сохраняют их. Теперь можно малыша показывать гостям и -выносить из дома на прогулку (до исполнения сорока дней нежелательно).
Казахи Тюменской области обязательно отмечают торжество, связанное с мусульманским обрядом обрезания мальчиков в возрасте от 3 до 10 лет (сундет той). Каждый из праздников имел свою предысторию. Например, проведение шилдекана связывали с поверьем, согласно которому в первые три ночи духи (пері) могут похитить новорожденного, подменить его уродом. Шумное веселье молодежи должно было отпугнуть их. Калжа (мясное блюдо, которое готовилось специально для роженицы, его приносили знакомые, близкие, родные, как бы заботясь, чтобы она быстрее восстанавливала силы и в знак уважения). Казахи Тюменской области «калжа» называют праздник в честь родившегося ребенка, его устраивают, когда ребенок немного подрастет, месяца в три-четыре, а то и в полгода. Приглашается очень много гостей: родных, друзей, приезжают даже родственники издалека с подарками, помимо подарков деревенские жители дарят барашков для разведения, а городские дарят деньги (в некоторых семьях на капжа приглашают только женщин). Тсаукесер. Разрезание пут. Этот ритуал проводится, когда малыш делает первые шаги. Его ножки обвязывают пестрой веревкой, разрезать которую доверяют молодому человеку или молодой девушке, чтобы ребенок был похож на них. Этот обряд сопровождается пожеланиями, чтобы ребенок твердо стоял на ногах и уверенно шел по жизни.
Семантическая характеристика сибирскотюркских антропонимов
Современная татарская антропонимия - это результат многовекового творчества народа: в антропонимах ярко прослеживаются те традиции и верования народа, которые легли в основу их мировоззрения и взглядов. Во все времена имя неразрывно было связано с жизнью народа, окружающей действительностью, природой, культурой и бытом. Предки западносибирских тюрков старались вложить в личные имена как можно больше смыслового значения, поэтому в тюркском антропонимиконе прослеживается неразрывная связь «предмет — имя — человек».
«Имя человека, как много1 оно значит. С древнейших времен люди давали своим детям имя, желая отразить в них свою заветную мечту. В имени ребенка они хотели видеть какое-то новое, прекрасное начало. Как и все народы мира, сибирские татары и казахи в своих именах отразили все самое лучшее, что они увидели в жизни. Тюркские имена отражают культуру и историю развития народа с древнейших времен и до сегодняшних дней. Выбор личных имен широк и разнообразен, и отражает все стороны их жизни: животноводство, явления природы, названия местности, моральные и нравственные качества людей и многое, многое другое» [Казахские имена 2004: 3].
Имя человека может многое рассказать об уровне развития социума и этноса. Любые социальные катаклизмы влияют не только на специфику развития этнических отношений, но и формируют антропонимикой определенной эпохи, который является и социальным и этническим маркером. Говоря о национальной самоидентификации, мы исходим из того, что любая нация — это сложнейший социальный организм, находящийся в состоянии некоего динамического равновесия. Социальные группы как составные функциональные части этого организма, единого по степени устойчивости взаимосвязей, несут на себе различную национальную нагрузку. К примеру, минимальная нагрузка на привязанность к национальной традиции приходится на младенцев, поэтому традиционная культура детства, как справедливо указывает И.С. Карабулатова, используется как механизм наведения этнического сознания в раннем детстве [Карабулатова 2004]. По мере возрастания возрастного статуса социальной группы встают вопросы сохранения и осознания национальной идентичности. И это вполне естественно, поскольку по мере своего взросления человек включает в свой внутренний мир всё больше и больше культурно-национальных традиций, обычаев и знаний.
Диапазон имен сибирских татар и казахов Тюменской области очень широк и разнообразен. Как правило, они не имеют специально придуманных имен. Все имена пришли из условий жизни и быта народа. Отличительной особенностью как татарского, так и казахского имени является то, что оно, как правило, имеет прямой перевод.
Иногда имена давали сообразно событиям, при которых было рождено дитя: во время перекочевки с места на место, например, Жоламан (каз.) -прощайте, хорошей дороги (тюменские казахи говорят, провожая в дорогу «Жол амандык берсын»). Часто имена отражали желание видеть своих детей, наделенными какими-либо качествами характера: Тимерхан (тат.) - тимер означает железо, а значит, прочность; Есен (каз.) - здравый. Женские имена соотносятся с красотой, изяществом, грацией: Нурсулу (тат., каз.) -компонент нур в переводе с тюркских языков означает луч, сияние, блеск, луч света, сулу - красавица, Лязат (каз.) - наслаждение, сладость, удовольствие, Майнур (тат.) - майский луч (май — самый свежий, красивый цветущий месяц), Чулпан (тат.) - утренняя луна. Имена, образованные от призывов к животным также отличаются необычностью и красотой: Арыслан (тат.), Арыстан (каз.) - лев, Карлыгаш (каз.) ласточка, Ботагоз (каз.) - верблюжьи глазки, Сандугаш (каз.) — соловей и другие.
Иногда имена давали в качестве определения возраста отца в момент рождения или выражали пожелание долгой жизни ребенку и его семье: Елюбай (каз.) — пятьдесят, Алпысбай (каз.) — шестьдесят. Во многих случаях имена отдавали дань некоторым обычаям и традициям. В семьях, где часто умирали дети, новорожденным давали следующие имена независимо от пола: Толемис (каз.) - возвратившийся, извлеченный. В казахском антропонимиконе часто встречаются имена, характерные для татарского антропонимикона: мужские - Рашид, Ринат, Азат, Дамир, Амир, женские -Диана, Динара, Лиана, Эльмира, Эльвира, Дина и другие.
Специфика семантического разнообразия имени собственного является одним из существенных показателей национальной идентификации. Так, антропонимия:татар и казахов Тюменской области отразила древнетюркские мотивы и народные традиции имятворчества.
Семантические типы личных. имен выделены антропонимистом Л.Рашони [Рашони 1961: 45]. Эта антропонимическая-схема типов имен уточнена и усовершенствована В.А. Никоновым [Никонов 1974: 96]. В тюркской антропонимии известньі лексико-семантические классификации личных имен, предложенных О. А. Султаньяевым, А.Г. Шайхуловым [Шайхулов 1978: 8], Г.Ф. Саттаровым [Саттаров 1992: 87] и другими.
Наш материал позволяет с учетом, традиций классифицирования антропонимов распределить их по следующим разрядам: Имена-описания (дескриптивы); Имена-пожелания (дезидеративы); Имена-посвящения (меморативы).
В свою очередь эти крупные разряды имен можно подразделить на отдельные тематические группы.
Имена-описания подразделяются на следующие группы: а) имена, отражающие физические особенности ребенка, первые признаки поведения; б) день, место и месяц рождения; в) чувство родителей — радость, желание, любовь, ласка; г) различные события, происходящие во время появления ребенка на свет.
Имена-пожелания представлены такими группами: а) пожелания долгой жизни, счастья, богатства; б) пожелания быть сильным, крепким, здоровым, лучших душевных качеств; в) пожелания стать красивым, ласковым, привлекательным; г) пожелания быть умным.
К именам-посвящениям относятся тотемные, теофорные имена, связанные с почитанием народных героев, божеств, исторических лиц или предков [Никонов 1974: 98].
Личные имена, описывающие физические особенности ребенка 1а. Эту подгруппу составляют имена, в основе которых лежат физические данные ребенка: рост, полнота, худоба, физическое восприятие, умственные способности, отличительный знак на теле и т.д. Большую группу составляют имена с основой мин/мен (родинка). Если у ребенка при рождении обнаружили родимое пятно, то это обязательно должно было отразиться в имени. Такое поверье известно и в наши дни, у многих тюркоязычных народов родинка считается символом удачи, везения.
Древнейший обычай наречения имени по наличию родимого пятна у башкир отчасти бытует и ныне, поэтому в составе мужских и женских имен можно встретить компонент мин/мен (родинка).
В казахской антропонимической системе часто встречаются женские имена с компонентом шаш (волосы): Карашаш (каз.) «черные волосы», Алтыншаш (каз.) «золотые волосы», Слушаш «красивые волосы». Такие имена давали девочке, родившейся с красивыми волосами. Компонент мин/мен (родинка) встречаются довольно часто как в мужских, так и в женских татарских и казахских антропонимах: Миннурый (тат.), Минлебай (тат.), Минли (тат.), Минсылу (тат.), Менсулу (каз.), Мендыбай (каз.).
Трансформация сибирскотюркского антропонима в языковом сознании носителей русского языка
Исследование стратегий овладения и пользования словом предполагает моделирование операций и тех механизмов, которые обеспечивают восприятие слова, его поиск в памяти, решение некоторых когнитивных задач. Подобного типа модели позволят объяснить, каким образом через перцептивный, когнитивный и аффективный контекст носитель языка интегрирует поступающую информацию в ранее систематизированную, осуществляет доступ к определенным аспектам индивидуальной картины мира, без которой и вне которой восприятие, идентификация, понимание и овладение им как таковым, в единстве формы и значения, невозможны [Салихова 2007].
Рассматривать процессы овладения и пользования словом в системе психических целесообразно потому, что все они, как известно, формируются и организуются, подчиняясь не только общебиологическим, но и социальным закономерностям. Давний интерес к вербальным ассоциациям в лингвистике обусловлен самой природой языкового значения. Слово как знак объекта связано со своим обозначаемым прежде всего по ассоциации [Карабулатова 1999: 57]. Внедренное В.фон Гумбольдтом понятие формы языка как способа отражения и членения мира позволяет не только установить взаимодействие отдельной лексемы и обозначаемого объекта, но и соотнести языковую «картину мира» и действительность, ее отражение в сознании говорящего, поскольку «...язык - это мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека» [Гумбольдт фон В. 1984: 304]. Таким образом, мотивированность знака по отношению к «внутреннему миру человека» - это осознанность и выражение в языковой материи признака, положенного в основу обозначения имени собственного, говорящим [Карабулатова 1999: 57].
В традиционных антропонимических исследованиях имена собственные рассматриваются преимущественно в статике — в плане отражения антропонимов в документах, текстах, актовых записях ЗАГСа, но не в динамике, предполагающей анализ порождения и взаимодействия элементов различных этнокультурных кодов. Антропоним — это слово, остающееся в подвешенном состоянии между полюсом значения и полюсом представления различных этносов. Его понятийная ценность не является ни абсолютно строгой, ни абсолютно нестрогой, однако она, безусловно, имеет некую степень строгости или нестрогости, целесообразную для научного употребления. Именно между полюсами значения и представления находится скользящая шкала, которая простирается между значениями ассоциативного поля того или иного личного имени. Однако нельзя не согласиться с тем, что антропонимы, являясь именами собственными, находятся очень близко от полюса представления и поэтому имеют большую детерминативную силу. Таким образом, изучение вербальных ассоциаций в ономастике связано с еще одним «вечным» вопросом лингвистики: взаимоотношением объективного и субъективного в языке [Карабулатова 2001: 22]. Имя собственное в принципе, как и любое другое слово, потенциально полисемантично, поскольку обладает способностью развивать переносные значения по метонимической и метафорической моделям. Образование метафорических лексико-семантических вариантов с сигнификативной семантикой сопровождается изменением лексико-грамматических параметров имени собственного — расширением денотата от единичного объекта до номинального класса и появлением способности к регулярным числовым противопоставлениям.
Предлагая в качестве стимула личные имена татар и казахов Тюменской области, мы установили, что в каждом антропониме заложен различный текстообразующий потенциал, который . специфично репрезентирует этнокультурную информацию. Ассоциативная связь в антропонимии также направлена от стимула к реакции, обратные связи встречаются не всегда. На одно слово-стимул можно получить целую цепочку слов-реакций: слово-стимул Айжан (каз.): баклажан — узбек (тот, кто выращивает и/или продает овощи) — фрукты (овощной рынок, зеленый базар); - друг — пиво и т.д. Существенными для опознания незнакомой или субъективно редкой периферийной единицы (какой и является по существу казахский антропоним) оказываются звуковые реакции, включая словоизменительные и словодополнительные; Например: Кульсум-(тат.) - кулек - сумка - портфель; Айнаш- не наш; Айнаш — анаша; Айнаш - шалаш; Алия - лилия; Алма— Алма-Ата; Заира - сайра(каз.) и Т.Д.- .
Ассоциативная реакция как речевое произведение являет собой превращенную форму фрагмента действительности, о котором сообщает информант. В процессе восприятия им исходного слова, в свободном ассоциативном эксперименте осуществляется опосредованное;этим стимулом восприятие. фрагмента окружающего мира. Так, существенными для аргументации предложенной структуры ассоциативного значения антропонима; на наш взгляд, являются следующие.положения: 1) возможно выделение особой онтологической реальности - превращенных объектов («превращенных форм», по М.К.Мамардашвили,), позволяющих конструировать сложные эмпирические системы; 2) включение превращенных форм как идеальных образований (например, ассоциативных полей слов, значений слов) в область научного изыскания; 3) исключено прямое отображение свойств предмета в превращенной форме; 4) (личностные) смыслы, значения — это специфические результаты познания носителем того/иного языка реальных отношений, представленных в превращенных формах и ими обусловленных.
Имена собственные имеют непосредственное отношение к фоносемантике. Фоносемантикой обнаружены некоторые устойчивые ассоциации звука и смысла. В основе антропонимов, как правило, оказывается звукоподражание, что обусловлено самой звуковой природой плана выражения языка. Звукоподражания и звукоподражательные слова обычно трактуются как незначительный пласт лексики, но в случае при восприятии иноязычной онимии они выходят на первый план: Алия -Галия; Жаныл - заныл; Амина - мина; Гульзара — заря и т.д.
Известно, что примарная мотивация актуализируется в поэтической и экспрессивной речи [Потебня 1990]. Однако само по себе звуковое сходство не является достаточным для связи между представлением, возникающим в сознании носителя языка с последовательностью звуков слова-стимула, и представлением, возникающим в сознании с последовательностью звуков слова-реакции [Потебня 1990: 10]. Для вербального семантического пространства лексики ведущими факторами являются «оценка», «сила», «активность» (по Осгуду) и четыре новых показателя: «сложность», «упорядоченность», «обычность/ частотность», «комфортность» [Петренко 1978]. Тем не менее, благодаря ассоциации внутренняя форма антропонима выступает как способ осознания и анализа языкового знака, например, в речи детей, в речи носителей территориальных диалектов. Переход от разнородного к однородному материалу увеличивает сложность семантического пространства, что приводит к большей дифференциации семантических образующих. Таким образом, А. А. Потебня в учении о внутренней форме слова рассматривает ассоциации как связи между представлениями о предметах или явлениях, находящие свое выражение в звуковом сходстве [Потебня 1990: 12].
Кроме того, в результате деэтимологизации возникают связи фонетически сходных слов (качество, поликлиника), порождая «вторичную мотивацию». Экспансия сугубо языковой информации в процессе познания действительности демонстрирует, кроме того, познавательную недостаточность такой информации. При переходе от широкого к узкому семантическому полю объектов происходит движение от коннотативной нерасчлененности к объективно-категориальному отражению мира. Недостаточность информации подчеркивается народной этимологией топонимов — своеобразной языковой игрой, которая «связана с намеренной деавтоматизацией (переключением) ассоциативного стереотипа восприятия, конструирования и употребления словесного знака при помощи лингвистических механизмов» [Гридина 1996: 8]. В сущности это стремление к новой внутренней форме обусловлено действием того же механизма, что и «примарная мотивация» в филогенезе.
