Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Основные принципы художественного перевода на бурятский язык 11
1.1. Состояние теории и практики художественного перевода на бурятский язык 11
1.2. История перевода Библии на бурятский язык 28
1.3. Особенности перевода библейских текстов на бурятский язык 44
ГЛАВА 2. Лингвистические основы перевода ключевых терминов священного писания на бурятский язык 63
2.1. Семантическое расширение или переосмысление значений слов 63
2.2. Описательность или синтаксический способ 81
2.3. Заимствование и калькирование 98
ГЛАВА 3. Особенности перевода лексико-фразеологических средств древнееврейского языка на бурятский язык 114
3.1. Лексические особенности 114
3.2. Фразеологические особенности 141
Заключение 167
Библиография
- История перевода Библии на бурятский язык
- Особенности перевода библейских текстов на бурятский язык
- Описательность или синтаксический способ
- Фразеологические особенности
Введение к работе
Глобальные изменения в политике, экономике, культуре, происходящие в последние годы, с особой остротой выявили проблемы* межкультурной коммуникации, в числе которых как наиболее сложные следует выделить проблемы межэтнических и межконфессиональных отношений. Их решение предполагает анализ различных аспектов взаимодействия культур, а также знание норм и традиций иноязычной культуры. В связи с этим знакомство с ценностно-нормативными системами иной культуры обретает особую значимость. Безусловно, изучение художественных текстов иноязычной культуры основывается на их переводе. В этом смысле обращение к исследованию проблем перевода Библии на бурятский язык представляется оправданным и обоснованным.
Изучение Библии и переводов Священного Писания на различные языки продолжает оставаться одной из важнейших задач современной филологии. По определению академика Д.С. Лихачева, Библия является кодом культуры. О важности Библии для современного человека говорят и цифры: Библия всегда удерживала первое место по количеству переводов, и в начале нашего века Священное Писание было переведено более чем на 2000 языков [Арапович, 1996, с. 10]. Общий тираж Библии, учитывая все издания, достигает около миллиарда экземпляров.
Библию по праву можно считать своего рода генетическим кодом культуры, определяющим на протяжении столетий многие ее черты, сам образ жизни и стиль мышления людей, кодом, который передавался от поколения к поколению. С веками идеи, сюжеты, образы и цитаты из Библии вплелись в ткань повседневного языка народов, стали неотъемлемой частью культуры, легли в основу крылатых выражений, пословиц, поговорок. Книги Священного Писания помогают нации осознать свое место среди других народов: «Прикосновение к Библии высвечивает национальному самосознанию его общность с судьбами, страданиями и надеждами других
4 народов Земли» [Религия в истории и культуре, 2000, с. 559]. Вне сомнений, Библию можно с полным правом считать книгой, которая определяла и продолжает определять жизнь людей, обществ и культур мира.
Известно, что духовному взаимотяготению культур призваны способствовать художественные переводы. Обогащая духовный мир бурят постижением культурных ценностей, созданных другими народами, переводы содействовали и содействуют развитию в бурятском народе чувства глубокого уважения к культуре других народов.
Актуальность настоящего исследования определяется целым рядом факторов. Прежде всего, в условиях интеграции культур вопросы их взаимодействия и взаимопроникновения становятся предметом научных наблюдений. В лингвистике этот интерес проявляется, в сравнительном изучении языков и культур разных народов. Приобщение к духовным традициям иной культуры, раскрытие общих и частных закономерностей культурного развития, духовного опыта отдельных наций расширяет границы культурного пространства этноса, обогащает мировосприятие и совершенствует миропонимание. Осмысление «чужой» культуры способствует объективной оценке и собственной, национальной культуры. Кроме того, исследование актуально и с позиций чисто лингвистических интересов. В частности, в монголоведении практически отсутствуют исследования по проблемам перевода религиозно-христианских текстов с древнееврейского на бурятский язык. Между тем, трудности перевода, с которыми сталкиваются переводчики книг Ветхого Завета на бурятский язык, требуют теоретического осмысления и выработки практических рекомендаций.
В российской и мировой библеистике накоплен определенный опыт перевода Священного Писания на бурятский язык. В XIX в. английские миссионеры перевели Пятикнижие Моисеево на бурят-монгольский старописьменный язык, хоринские буряты Бадма Моршунаев и Номто Унгаев под руководством академика Я. Шмидта выполнили перевод всего
5 Нового Завета. В настоящее время переводом Священного Писания на бурятский язык занимаются Институт перевода Библии и возрождённое в 1994 г. Российское Библейское общество. По линии первой организации осуществляется перевод Нового Завета, а по линии второй - силами переводчиков-носителей бурятского языка, которых обучили на специальных курсах, ведется работа над переводом Ветхого Завета на бурятский язык.
Автор данного исследования работает в переводческой группе книг Ветхого Завета с 2000 г., владеет языком оригинала ветхозаветных текстов — древнееврейским. Как известно, книга Бытия была переведена на бурятский язык в 2003 г. заслуженным работником культуры РФ Ч.Д. Гомбоиным, отредактирована в плане соответствий древнееврейскому языку и со стороны стиля автором настоящего исследования, филологически отредактирована драматургом М.Ж. Батоиным, со стороны теологии прошла редактуру богословского консультанта Объединенных Библейских обществ доктора Т. Каута и в настоящее время готовится к изданию. Диссертационная работа представляет собой первую попытку системного и последовательного рассмотрения различных языковых особенностей перевода сакрального христианского текста на бурятский язык.
Заметим, что, если переводы художественной литературы, религиозных буддийских текстов на бурятский язык, а также переводной язык средств массовой информации в той или иной мере были исследованы учеными-лингвистами, то ещё ни один из переводов христианской религиозной литературы на бурятский язык не подвергался подробному филологическому изучению. В связи с этим, полагаем, что для теории художественного перевода на бурятский язык (а Библия представляет собой гипертекст, в котором преобладает художественное начало) и лингвистики в целом настоящее исследование актуально тем, что в нем впервые предпринят анализ специфического пласта лексики. Думается, предпринятая инициатива дополнит общую картину художественного перевода на бурятский язык и в
какой-то мере окажет содействие решению общих вопросов и теории перевода.
Объект исследования - современный перевод книги Бытия с древнееврейского языка на бурятский язык. Предметом- исследования являются лексико-семантические и фразеологические особенности перевода сакрального текста.
Цель данной работы - определение особенностей художественного перевода сакральных текстов на бурятский язык на материале библейского текста на основе исследования взаимоотношений лексики перевода с лексикой оригинального текста.
В соответствии с поставленной целью определены следующие исследовательские задачи:
охарактеризовать основные принципы художественного перевода
на бурятский язык; >
выявить способы образования переводных ключевых терминов Священного Писания на бурятский язык;
исследовать особенности перевода лексико-фразеологических средств древнееврейского языка на бурятский язык. Материалом для исследования послужил современный перевод книги Бытия с древнееврейского на бурятский язык, осуществлённый в начале нашего века Российским Библейским обществом.
При проведении исследования применены комплексные методы и. приёмы; используемые в современном языкознании: описательно-аналитический, семантико-стилистический, сопоставительный- и метод сплошной выборки.
Теоретической и методологической базой исследования явились труды известных переводоведов Ю. Найды и Я. де Ваарда, А.В. Федорова, В.Н. Комиссарова, К.И. Чуковского, А.Д: Швейцера, Я.И. Рецкера и др., российских монголоведов: языковедов Ц.Б. Цыдендамбаева, У-Ж.Ш.
7 Дондукова, Л.Д. Шагдарова, Д.Л. Шагдаровой, Ц.Б. Будаева, литературоведов С.Ш. Чагдурова, В.Ц. Найдакова, С.Ж. Балданова и др.
Научная новизна работы состоит в том, что впервые предпринята попытка монографического исследования особенностей перевода первой книги Ветхого Завета - книги Бытия с древнееврейского на бурятский, язык. Впервые в практике художественного перевода дано описание особенностей передачи разных пластов лексики, образного строя переводных текстов, особенности употребления фразеологизмов, тропов и других изобразительно-выразительных средств произведений с древнееврейского на бурятский язык.
Практическая значимость заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при переводе иноязычных текстов на бурятский и монгольский языки. Очевидна полезность полученных результатов для сравнительных исследований перевода Библии. Кроме того, основные положения исследования имеют значение для разработки общих вопросов перевода на бурятский язык. Материалы исследования могут лечь в основу вузовских спецкурсов по проблемам сравнительно-сопоставительного изучения бурятского и древнееврейского языков.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Лексика книги Бытия отражает культуру древнего Израиля.
Достижение точности перевода обеспечивается знанием основных черт этой
культуры. При этом для практики перевода фактически имеет значение лишь
часть фоновых знаний, которая относится к явлениям специфическим для
другой культуры, и необходима читателям для детального усвоения
переводного произведения.
2. В формировании переводной христианской терминологии ведущая
роль принадлежит словообразовательным средствам и моделям, способам
терминообразования, типичным для бурятского языка. В образовании
переводных христианских терминов наиболее продуктивны: 1) лексико-
семантические изменения, в основном, семантическое расширение; 2)
8 описательность или синтаксический способ; 3) заимствование и калькирование; 4) возрождение устаревшей бурятской лексики.
3. Особая роль фразеологизмов в вербальной коммуникации обуславливает важность приемов их перевода, поскольку они не просто передают определенную информацию, но и оказывают воздействие на чувства и воображение рецептора. Многие авторы и ораторы специально насыщают свои тексты такими средствами, чтобы создать желаемый эффект. В переводе желательно сохранить этот эффект, и надлежащее воспроизведение фразеологизмов составляет одну из важных задач переводчика книги Бытия.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании научно-исследовательской лаборатории культурной антропологии и межкультурной коммуникации Центра стратегических востоковедных исследований Бурятского государственного университета. Основные положения диссертационного исследования докладывались на научных конференциях разного уровня: региональной научной конференции «Бурятская литература в условиях современного социокультурного контекста» (Улан-Удэ, БГУ, 2006); V Международной научной конференции «Языки в современном мире» (Москва, МГУ, 2006); VIII Международной научной конференции по переводоведению «Федоровские чтения» (Санкт-Петербург, СПбГУ, 2006); Международной научно-практической конференции «Восточное общество: интеграционные и дезинтеграционные факторы в геополитическом пространстве АТР» (Улан-Удэ, БГУ, 2007); XXXVII Международной филологической конференции (Санкт-Петербург, 2008).
Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:
Статьи в реферируемых журналах:
1. Гомбоин И.Т. Проблемы перевода Священного Писания на бурятский язык / И.Т. Гомбоин // Вестник Бурятского государственного университета. Филология. Выпуск 7. - Улан-Удэ: изд-во Бурят, гос. ун-та, 2007. - С. 37-42.
9 Основные работы по теме исследования:
Гомбоин И.Т. Перевод Библии как литературный перевод / И.Т. Гомбоин // Бурятская литература в условиях современного социокультурного контекста. Материалы региональной научной конференции, 27-28 ноября 2006 г. Часть I. - Улан-Удэ: ГУЛ «Издательский дом «Буряад унэн», 2006. -С. 170-175.
Гомбоин И.Т. Проблемы перевода ключевых терминов Священного Писания на бурятский язык / И.Т. Гомбоин // Языки в современном мире. Материалы V международной конференции. Часть 1. - Москва: КДУ, 2006. -С. 190-196.
Гомбоин И.Т. Проблемы перевода ключевых терминов Священного Писания на бурятский язык / И.Т. Гомбоин // Университетское переводоведение. Материалы VIII юбилейной международной научной конференции по переводоведению «Федоровские чтения», 19-21 октября 2006 г. - Санкт-Петербург, 2007. - С. 130-136.
5. Гомбоин И.Т. Особенности перевода Священного Писания на
бурятский язык / И.Т. Гомбоин // Восточное общество: интеграционные и
дезинтеграционные факторы в геополитическом пространстве АТР.
Материалы международной научно-практической конференции, 27 июня-1
июля 2007 г. -Улан-Удэ: изд-во Бурят, гос. ун-та, 2007. - С. 139-141.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии.
Во Введении обоснованы выбор темы, сформулированы актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, определены цель и основные задачи, охарактеризован исследуемый материал, отражены методы исследования и положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Основные принципы художественного перевода на бурятский язык» анализируются труды, объектом исследования которых стали различные переводы; даётся краткий обзор истории перевода Библии
10 на бурятский язык; определяется специфика языка оригинала и языка перевода, рассматриваются основные принципы перевода Библии и выделяются специфические проблемы перевода Священного Писания.
Во второй главе «Лингвистические основы перевода ключевых терминов Священного Писания на бурятский язык» представлен анализ наиболее продуктивных способов образования переводных христианских терминов.
В третьей главе «Особенности перевода лексико-фразеологических средств древнееврейского языка на бурятский язык» анализируются случаи перевода специфичных реалий оригинала, эвфемизмов, передача жанровых особенностей книги Бытия, выявляются значение контекста в выборе заголовка, преимущества перевода с подлинника текста; рассматриваются различные приемы перевода фразеологизмов.
В Заключении представлены основные итоги исследования, обозначены перспективы использования полученных результатов при анализе новых переводов на бурятский язык, а также даны рекомендации для переводов других книг Библии.
История перевода Библии на бурятский язык
Перевод Библии на бурятский язык начинает свою историю с периода христианизации бурят. Однако хронологически история перевода Библии не совпадает с началом процесса христианизации, а датируется значительно более поздним временем. Христианизация Бурятии началась с появления там первых русских первопроходцев [Батуев, 1996, с. 39-40]. В 1648 году русские казаки под руководством атамана Ивана Галкина основали первый на территории современной Бурятии острог — Баргузинский [Жалсараев, 2001, с. 5]. Церкви были обязательным элементом всех первых острогов Восточной Сибири: Баргузинского (1648), Баунтовского (1652), Удинского (1666), Телембинского (1658) и др. Так как первоначально освоение Забайкалья русскими казачьими отрядами проводилось мужским населением, то по истечении времени, уходя в отставку, за неимением женщин, многие «служилые люди» брали в жены буряток [Жалсараев, 2001, с. 6], обращали их в свою веру, венчались.
История православной церкви в Забайкалье сложна и неоднозначна. В 1681 году была учреждена Даурская паравославная миссия, ее целью было -распространить свое влияние на бурятские кочевья по обе стороны Байкала. В целом результаты деятельности этой миссии были малоутешительными. Вместо нее, официально упраздненной в 1727 г., была учреждена Иркутская епархия, призванная своей деятельностью охватить не только Бурятию, но и Якутию, и весь Дальний Восток.
В XVIII и первой трети XIX в. христианизация бурят распространялась с незначительными успехами, в лоно православия шла бедная часть населения, чтобы избавиться от ясака и различных других повинностей. За принятие православия крестившиеся освобождались на три года от платежа ясака. От имени царя зайсанам, даргам, тайшам, заседателям степных дум высылались большие денежные суммы, ордена, медали, их производили в офицерские чины, предоставляли им льготы [Бурятские летописи, 1995, с.129-130].
Ситуация несколько изменилась в царствование Анны Иоанновны. В частности, некоторые усилия по христианизации бурят сменились запретом на миссионерскую деятельность православной церкви в Забайкалье- из-за опасения возможных осложнений отношений с Китаем (Указ 1734 г.), в то же самое время разрешалась миссионерская деятельность монгольских и тибетских лам (по Кяхтинскому Генеральному трактату от 14 июня, 1728 г.). Летописец Вандан Юмсунов пишет, что в 1712 году прибыли сто пятьдесят тибетских и монгольских лам. Автор отмечает, что помощь с их стороны учением и врачеванием была признана исключительно плодотворной [Бурятские летописи, 1995, с. 43]. Штат ста пятидесяти лам впоследствии был утверждён императрицей Елизаветой Петровной. Все это способствовало распространению и укреплению буддизма в Бурятии. В течение XVIII века в Забайкалье возникло более 10 дацанов-(буддийских монастырей) [Батуев, 1996, с. 91], в начале XX в. их насчитывалось около 50, в 1995 г. функционировало 16.
Однако с конца первой трети XIX в. меры по насаждению христианства усиливаются. Во второй половине XIX в. процесс христианизации приобретает большие масштабы. Свидетельством этих перемен следует считать:
1. Увеличение числа миссионерских станов в бурятских ведомствах. Первое такое учреждение появилось в улусе Нукуты Балаганского ведомства в 1859 г. В 1870 г. насчитывалось уже 22 стана, в 1877 г. — 35, а в начале XX в. - 41 [Очерки истории культуры Бурятии, 1972, Т.Г. с. 277]. Стан состоял из церкви, домов церковного приюта, миссионерской школы с пансионом;
2. Увеличение числа миссионеров, набранных из коренных бурят. Обучали их в училище при Посольском монастыре, переведенном позднее в Читу; в Иркутской духовной семинарии и Нерчинском духовном училище. Кадры высшего звена готовились в Казанской духовной академии, где имелось специальное монголо-бурятское отделение;
3. Осуществление перевода и издания на бурятском языке богословской литературы с целью отправления службы на местном языке и распространения в улусах. К переводческо-издательской работе широко привлекались буряты (не только миссионеры), хорошо владевшие русским, бурятским и монгольским языками, освоившие христианское вероучение.
Безусловно, объективная оценка данной ситуации позволяет заключить, что в условиях царизма миссионеры несли в народ не просто другую веру и обрядность, но и ценности христианства и европейской культуры, способствовали развитию духовного мира и умственных способностей как детей, так и взрослого населения. Документы свидетельствуют о том, что они нередко выступали инициаторами открытия новых школ в улусах, распространяли русские книги, газеты и журналы, проявляли милосердие по отношению к униженным. Проповедуя христианские нравственно-этические нормы, они боролись против шаманистических традиций чрезмерного употребления спиртного в религиозных обрядах, а также массового уничтожения животных. Значителен вклад миссионеров в дело перевода и распространения христианской литературы, научного изучения истории, быта и культуры бурятского народа [Михайлов, 2001, с. 162-167]. В связи с этим заметим, что несмотря на то, что в настоящее время бурятское население считает своей главной религией буддизм, влияние христианства наблюдается также. Об этом свидетельствует определенный синкретизм верований, когда человек одновременно посещает и буддийские храмы, и православные церкви, и шаманские камлания.
Особенности перевода библейских текстов на бурятский язык
Основная проблема переводоведческой деятельности заключается, как известно, в поиске межъязыковых соответствий. Успешное решение названной проблемы предполагает учет как объективных, так и субъективных факторов. Согласно понятийно-контекстуальному аппарату теории перевода, большое значение для определения межъязыковых соответствий имеет обращение к контрастивным аспектам перевода. В частности, проблема межъязыковых соответствий предполагает обращение к теории эквивалентности и теории переводческой трансформации. Переводчику необходимо обратить внимание на объективные причины межъязыковых соответствий, принципы достижения эквивалентности, а-, также владеть методами образования соответствий. Решение обозначенных задач-невозможно без знания объективных характеристик текста-оригинала; основанных не только на учете его внутренней формы или национально-языковой принадлежности, но и характеристик более широкого общекультурного контекста. Для выявления особенностей перевода библейских текстов на бурятский язык необходимо прежде всего детальное знание языка оригинала и языка перевода.
О языке оригинала и о языке перевода. Подавляющее большинство книг Ветхого Завета написано на древнееврейском.языке. Этот язык принадлежит к семитской семье языков. На этом языке говорили в Палестине с 17-го по 6-й век-до н.э. Около 1200 г. до н.э. этот язык стал письменным. С 5-го в. до н.э. в Палестине стали говорить на арамейском языке. Поэтому некоторые поздние фрагменты Ветхого Завета - книга Даниила и частично книга Ездры - написаны на арамейском языке [Ламбдин, 1998, с. 21]
В еврейском письме регулярно передавались только согласные. Около 300 г. н.э. в тексте Ветхого Завета (еврейской Библии) были введены специальные обозначения для гласных. Их изобрели иудейские книжники («масореты»), жившие в Вавилонии.
До нас не дошли рукописи книг Еврейской Библии, хронологически близкие к времени её создания. Рукописи, дошедшие до нас от «масоретов», датируются примерно X в. н.э. Древнейший полный список еврейской Библии - Ленинградский кодекс (1009 г. н.э.). Он воспроизводится в наиболее авторитетном на сегодня издании Biblia Hebraica Stuttgartensia, содержит стандартный (так называемый масоретский) текст еврейской Библии. Анализируемый бурятский перевод сделан именно с него.
Важнейшую роль в современной текстологии Ветхого Завета играют библейские фрагменты, найденные в Кумране (II в. до н.э. - I в. н.э.). Они нередко расходятся с масоретским текстом, но в книге Бытия подобные расхождения весьма немногочисленны. Отдельные места еврейского текста Библии были искажены, по-видимому, при переписке рукописи, причем еще в древности. Например, в еврейском тексте спутаны похожие буквы: Быт 9:7; 10:4 (общепринятая традиция: название книги, главы и стиха обозначать, кратко).
Ветхий Завет открывается так называемым Пятикнижием (по-еврейски Тора — «Наставление» или «Закон»); это книги Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. Важнейшая тема Пятикнижия - Договор (Завет), который Бог заключил с еврейским народом на горе Синай. Книги Исход, Левит, Числа и Второзаконие рассказывают об уходе евреев из Египта, их пути к Синаю, встрече с Богом на Синае и об их странствии через пустыню к земле обетованной; в контексте этого повествования излагаются законы, которые Бог дал евреям в качестве условий Договора.
Рассказу о заключении Договора предпослана историяі отношений -договаривающихсясторон (Бога и людей) друг с другом. Это - книга Бытия. Она начинается кратким рассказом о сотворении мира и о первых людях (главы 1-11); далее следует цикл повествований о предках еврейского народа - Аврааме, Исааке и Иакове (главы 12-50). Таким образом, в ветхозаветном каноне книга Бытия, по сути, является преамбулой к законодательной части Пятикнижия.
По предположению М.Г. Селезнева, Пятикнижие окончательно сложилось и было принято евреями в качестве Священного Писания приблизительно во времена книжника Эзры (Ездры), т.е. в середине V или начале IV в. до н.э., однако оно отражает предания и предписания, восходящие к намного более древним традициям [Селезнев, 2000, с. 4].
В III - II вв. до н.э. Священное Писание евреев было переведено на греческий язык, а впоследствии стало частью христианской Библии. Для христианского богословия книга Бытия приобретает новый смысл. Это уже не столько пролог к ветхозаветному законодательству, сколько завязка той великой космической драмы падения и спасения человечества, о которой говорится в Новом Завете (так, апостол Павел сопоставляет Адама и «Нового Адама» - Христа - в Послании к Римлянам (Рим 5:12-21) и Первом Послании к Коринфянам (1 Кор 15:21-22, 45-49). Поэтому в христианской традиции книга Бытия - самая читаемая и самая известная из повествовательных книг Ветхого Завета.
Обращение непосредственно к древнему подлиннику, то есть к стандартному научному изданию Biblia Hebraica Stuttgartensia, отличает переводы на современный бурятский язык. Бурятский язык, как известно, входит в группу монгольских языков, и в настоящее время бурятский языковой ландшафт можно охарактеризовать наличием достаточно развитого литературного бурятского языка, в основе которого лежат диалект хоринских бурят, старомонгольский язык, бурятский фольклор, а также ряда диалектов и говоров, которые, в основном, функционируют в бытовой сфере и разговорного языка, занимающего- промежуточное положение между бурятским литературным языком, диалектами и русским языком [Дырхеева, 2002, с. 40-41].
Описательность или синтаксический способ
Нормативные требования к термину впервые были сформулированы основоположником русской терминологической школы Д.С. Лотте [Лотте, 1971), а позднее уточнены и дополнены в Комитете научно-технической терминологии Академии наук и опубликованы в «Кратком методическом пособии по разработке и упорядочению научно-технической терминологии» (1979). В перечень наиболее значимых для настоящего исследования считаем необходимым включить следующие:
1.Термин должен иметь ограниченное, четко фиксированное содержание в пределах определённой терминосистемы в конкретный период развития данной области знания;
2. Точность термина, проявляющаяся в том, что данное специальное понятие имеет чёткие границы, устанавливаемые посредством дефиниции, содержащей необходимые и достаточные признаки обозначаемого понятия;
3. Однозначность. В идеале термин не должен быть многозначным в пределах своей терминологической системы;
4. Термин не должен иметь синонимов ,
5. Системность термина, проявляющаяся в том, что он является знаковым отражением элемента системы понятий соответствующей науки.
Названные признаки являются основными при определении постулата идеального термина. Однако практика перевода свидетельствует о том, что далеко не все существующие терминологические системы могут соответствовать данному постулату.
Термины, в силу их специфики, не могут входить в систему слов общей лексики, а образуют ряд подсистем в национальном языке, не входя ни в литературный, ни в бытовой разговорный язык. Наряду с понятием терминосистема, одним из перспективных понятий, позволяющих наиболее детально проанализировать совокупность лингвистических терминов, является понятие терминополе.
«Поле — это своеобразная область существования термина, внутри которой он обладает всеми характеризующими его признаками, область, искусственно очерченная и специально охраняемая от посторонних проникновений. Принадлежность к. определенному полю является самым существенным признаком, отличающим термины-слова от обычных- слов: Поле для термина-понятия — это та система понятий, ю которой он принадлежит, а для термина-слова - та совокупность других терминов-слов, с которыми он сочетается в. рамках данной науки, на базе которых формируется сам и на которые оказывают влияние своей языковой формой. Но первое и главное для поля- - экстралингвистическая направленность, в соответствии с которой организуются языковые средства выражения» [Суперанская и др., 2003, с. 110-111].
Термины особо организуются в каждом поле и в микрополях, входящих в него: они лимитированы спецификой поля, его идиоматичностью.-Термин — это не искусственный знак, а слово или словосочетание в особой функции выражения специального понятия.
Описательность как способ образования термина в языке перевода понимается как метод составления словосочетания на основе общего семантического свойства, заключающегося в более или менее наглядном (или даже картинном) изображении (представлении) предмета. А.В. Исаченко выделяет термины-названия и термины-описания, относя к первым немотивированные, обычно однословные, а ко вторым — мотивированные термины-фразы. Считая многословные термины свернутыми дефинициями, А.В. Исаченко указывает, что от них следует по возможности избавляться [1962, с. 14].
В этой трактовке ученого обнаруживается, на наш взгляд, непоследовательность. Название не может быть противопоставлено описанию, потому что все термины (и однословные, и многословные) суть названия предметов мысли. Существование терминов-фраз вызвано к жизни, с одной стороны, тем, что возможность однословных обозначений себя в значительной степени исчерпала, а с другой - стремлением к точности. В связи с этим мы полагаем абсолютно неправомерным стремление избавиться от терминов-описаний или каким-либо образом сократить их число. Поскольку благодаря сложной структуре термина создается оптимальная номинация специального понятия, мотивированного необходимым количеством соответствующих признаков.
Как правило, давая определение термину, обычно имеют в виду термин однословный и (в лучшем случае) двусловный. В основном, термины именно такой структуры представлены в терминологических словарях. Однако многие исследователи справедливо отмечают, что характерной особенностью терминосистем является совмещение в них однословных единиц и словосочетаний. Нельзя не согласиться с мнением ВТ. Гака о том, что «словосочетания занимают существенное место в современной терминологии вообще и в любой ее отраслевой системе, так как использование словосочетаний расширяет номинативные возможности языка. К тому же словосочетания являются запасным средством номинации: всякий раз, когда в языке нет однословного средства обозначения, понятие может быть названо с помощью словосочетания» [1979, с. 44].
Продуктивность составных терминов определяется тем, что они могут применяться для обозначения понятия любого из выделенных в исследуемых терминосистемах макрополей, в то время как номинативные возможности однословных производных терминов ограничены. Последовательное присоединение к исходному однословному термину слов-уточнителей используется, в основном, для конкретизации, исходного понятия и для, образования его видовых корреляций.
Фразеологические особенности
В древнееврейском оригинале выражение «даже нитки и ремня от сандалий не возьму» означает: «ничего не возьму». В переводе этот смысл полностью сохраняется на основе передачи адекватной бурятской народной поговоркой, и в этом, несомненно, достоинство перевода.
Некоторые переводчики стремятся избежать переносных значений, полагая, что легче использовать буквальные соответствия, чем отыскивать параллели образным выражениям. Между тем следует избегать стремления к устранению образных выражений или к их деметафоризации, поскольку именно они открывают путь к интуитивному постижению смысла, обеспечивают эмоциональное воздействие, придают эстетическую
значимость тексту. Когда использование фразеологизма языка-реципиента не влечет за собой никаких искажений смысла в связи с несоответствием культур, безусловно, его надо использовать.
Символические жесты и действия близки к фразеологизмам, поскольку служат для передачи производного, образного значения. Ввиду этого сходства значение, которое выражается символическим действием, может быть охарактеризовано как переносное. Почти все культурные регионы, упоминающиеся в Священном Писании, имели свои характерные системы символических жестов - действий и движений, которые использовались образно для выражения определенных смыслов.
В переводе на бурятский язык сохраняется описание того самого жеста или движения, которое упоминается в оригинале, поскольку в противном случае может быть искажен исторический факт. Однако довольно часто случается так, что символические действия, которыми пользуются носители языка перевода, имеют совершенно иное значение по сравнению с теми, которые описаны в Библии. К примеру, носители бурятского языка, читая, что Иаков «разодрал одежды свои» (Быт 37:34), когда предположил гибель своего любимого сына Иосифа, могут только гадать, почему он так поступил. Возможно, у него на какое-то время помутился рассудок. Или, может быть, ему стало жарко, и он тем самым остудил свой жар?
Если символические действия вызывают у носителей языка перевода определенные ассоциации, противоположные по значению тем, которые подразумеваются в оригинале, то каким образом следует их описывать? Выход из положения был найден следующим образом: бурятский переводчик внизу буквального перевода о символическом действии Иакова дал сноску, где объяснил смысл этого действия.
Буквальный перевод образного выражения может породить отрицательное ассоциативное значение, как, например, в случае с клятвой, которая торжественно подтверждается «положением руки под стегно» (Быт 24:2). В библейские времена ратификация клятвы производилась
прикосновением к половым органам: они обеспечивают продление рода и потому рассматривались как самый важный символ личности. Для современного сознания этот обычай вульгарен и дик. Однако следы такого ритуала обнаруживаются в различных частях мира. Известна, например, близкая параллель из обычаев туземцев Австралии при произнесении клятвы кровной мести: произносящий клятву садится скрестив ноги на бедра другого и кладет под них свои руки. Согласно Аврааму ибн Эзре (1092-1167), в его дни в Индии клятва сопровождалась прикосновением к половым органам [де Ваард, 1998, с. 191].
В обоих случаях упоминания этого ритуала в книге Бытия (24:2 и 47:29) он совершается у смертного одра. Во многих языках крайне трудно найти функциональный эквивалент этому выражению.
Быт 24:2,3. RSO: И сказал Авраам рабу своему, старшему в доме его, управлявшему всем, что у него было: положи руку твою под стегно мое и клянись мне Господом, Богом неба и Богом земли, что ты не возьмешь сыну моему [Исааку] жены из дочерей Хананеев, среди которых я живу, BUR:2 гэр байрынь тулее харюусадаг ахалагша зарасаяа нэгэтэ дуудаад, иигэжэ хэлэбэ: - Хоёр гуяымни хоорондо гараа табяад ,( Тэрэ уедэ еврей зон иимэ маягаар тангариглахадаа, ухи хуугэдтэй болохо шанараар тангаригладаг байЬан гэхэ.) 3 Исаак хубуундэмни гіамга оложо угэхэб гэжэ огторгой газар/ хоерые бутээЬэн Эзэн Бурханай нэрээр тангаригла. Тиихэдэ минии мунее ажапуужа байгша орон нютагай энэ ханаЬаан обог зоной басага бэшэ, {букв, перевод выделенного фрагмента: «положи свои руки под мои ягодицы»).
