Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Лексико-семантические особенности и грамматическая характеристика фразеологизмов монгольского и русского языков 13.
1. Лексический состав фразеологизмов монгольского и русского языков 13
2. Семантические типы фразеологизмов монгольского и русского зыков 24
3. Морфологическая структура фразеологизмов монгольского и русского языков 31
4. Синтаксическая структура фразеологизмов монгольского и русского языков 39
Глава II. Фразеологизмы как носители культурного фона 45"
1. Культурные коннотации как выявление культуры в монгольских и русских фразеологизмах 46
2. Национально-культурная семантика монгольских и русских фразеологизмов 66
Глава III. Проблемы перевода монгольских фразеологизмов на русский язык 8?
1. Основные приемы перевода фразеологизмов
2. Специфические национальные черты, представляю щие некоторые трудности при переводе монгольских фразеологизмов на русский язык
Заключение 12І
Библиография 125
Условные сокращения 144
- Семантические типы фразеологизмов монгольского и русского зыков
- Морфологическая структура фразеологизмов монгольского и русского языков
- Национально-культурная семантика монгольских и русских фразеологизмов
- Специфические национальные черты, представляю щие некоторые трудности при переводе монгольских фразеологизмов на русский язык
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Последовательно выдвигаемый в последнее время тезис о единстве языка и культуры предполагает оценку иноязычного общения с носителями языка не только как обмен информацией средствами языка, но и как диалог соответствующих культур, представляемых участниками коммуникации. Во многом в силу этого положения в последнее время обозначился интерес ученых к кумулятивной, культурно-информативной функции фразеологизмов, т.е. к их способности к накоплению и закреплению в своей семантической структуре всего богатства общественного опыта многих поколений людей, особенностей национально-культурного мировидения и миропонимания.
В.В. Воробьев отмечает, что язык тесно связан с культурой: он «прорастает в нее, выражает ее, является обязательной предпосылкой развития культуры в целом» и, наконец, составляет важную часть культуры народа, живущего в определенное время в определенном месте. Как подчеркивал Э. Сепир, «у языка есть свое окружение, народ на нем говорящий принадлежит к какой-то расе (или нескольким расам), т.е. к такой группе человечества, которая своими физическими свойствами отличается от прочих групп. Язык не существует вне социально унаследованной совокупности практических навыков и идей, характеризующих наш образ жизни». Поэтому необходимо изучать язык в теснейшей связи с «культурными зонами» и господствующими идеями народов, их совместного мыслительного творчества. Будучи одним из признаков нации, ее «социального взаимодействия», язык представляет собой главную форму выражения и существования национальной культуры [Воробьев, 1996, 17].
Связь языка и национальной культуры, наиболее явственно отражаясь и наиболее четко проявляясь во фразеологии, изучается в так называемом
новом направлении лингвистики «лингвокультурология», в котором язык рассматривается как культурный код нации, а не просто орудие коммуникации и познания.
Сопоставительное изучение монгольской и русской фразеологии в различных аспектах уже долгое время привлекает внимание многих исследователей в области лингвистики и других гуманитарных наук. Однако расширение политических, экономических и культурных связей с зарубежными странами и связанная с ним резкая интенсификация языковых контактов на всех уровнях общества объективно ставят новые задачи как теоретического, так и практического плана.
Настоящая диссертация посвящается таким значимым вопросам, как различие в понимании термина «фразеологизм», его объем и содержание в двух сопоставляемых языках, проявление национального характера во фразеологизмах, соответственно вызванная этим проявлением проблема перевода фразеологизмов с одного языка на другой, проблема понимания их иностранцами, а также возможности взаимообогащения двух культур и народов благодаря переводам. Большая научная значимость и важность сопоставительного изучения монгольской и русской фразеологии в этом новом и достаточно перспективном направлении предопределили актуальность темы данной работы.
Состояние изученности темы исследования.
Термин «фразеология» в буквальном смысле означает «учение об оборотах речи» (греч. phrasis «оборот, выражение»; logos «понятие, учение»). Такое многозначное по сути дела содержание термина «фразеология» сохранилось и до наших дней.
Фразеология как самостоятельный раздел лексикологии впервые была выделена Ш.Балли. Став на точку зрения данного состояния языка
(синхронии), так как, хотя «языки постоянно изменяются, функционировать они могут только, не изменяясь» [1955, 29], Балли заложил основы синхронической фразеологии. Именно поэтому концепция Ш. Балли представляет собой бесспорный интерес и в настоящее время.
В русском языкознании история фразеологии как лингвистической дисциплины восходит к трудам М.В. Ломоносова. Предпосылки теории фразеологии были заложены в трудах А.А. Потебни, И.И. Срезневского, И.А. Бодуэна де Куртенэ, Ф.Ф. Фортунатова, А.А. Шахматова и др. В разработку проблем фразеологии также внесли вклад Л.В. Щерба, Г.О. Винокур, Л.В. Якубипский, Е.Д. Поливанов, В.В. Виноградов.
Вопрос о выделении фразеологии в самостоятельную лингвистическую дисциплину, о ее месте в системе языка был впервые поставлен в 20-е годы XX века Е.Д. Поливановым, который, анализируя различия между синтаксисом, морфологией и лексикой, доказал необходимость выделения фразеологии как концептуального раздела языкознания. Е.Д. Поливанов считал, что фразеология «займет обособленную, устойчивую позицию / подобно фонетике, морфологии и т.п./ в лингвистической литературе — когда в последовательной постановке разнообразных проблем наука лишена будет случайных пробелов» [Поливанов, 1928, 169-170]. О его вкладе в развитие фразеологии как особого раздела лингвистики неоднократно говорили многие языковеды, например, В.В. Иванов (1957), В.Н. Телия (1964) и другие.
Окончательное выделение фразеологии в самостоятельный раздел лингвистики было обосновано и сформировано в русском языкознании академиком В.В. Виноградовым в 1946-1947 гг. В его трудах впервые были охарактеризованы и классифицированы разряды фразеологизмов русского языка. Труды акад. В.В. Виноградова внесли значительный вклад в
разработку проблем фразеологии, и его справедливо считают
основоположником теории фразеологии русского языка. Основное значение научной деятельности В.В. Виноградова состояло в том, что проблематика фразеологии была переведена им из чисто описательного плана в план практического исследования законов сочетаемости слов и их значений в рамках особых лексико-семантических комплексов.
В монгольском языкознании одной из недостаточно разработанных проблем является фразеология монгольских языков. Однако вопросы фразеологии монгольских языков в какой-то степени находят свое отражение в трудах таких крупных ученых монголистов, как Л.В. Котвич «Исследования по алтайским языкам» (М., 1962), Я. Шмидт «Монголо-немецкий словарь (СПб., 1835), О. Ковалевский «Монголо-русско-французский словарь» (Т. 1-3, Казань, 1844-1849), Б .Я. Владимирцов «Сравнительная грамматика монгольского письменного языка халхасского наречия» (М., 1929), Г.Д. Санжеев «Сравнительная грамматика монгольских языков» (Т.1., М., 1953), Т.А. Бертагаев «Лексика монгольских языков. Опыт исследования слов и фразеологических сочетаний в их номинативной функции на материале бурятского, халхасского и других монгольских языков» (Дис. док. фил. наук, М., 1947), Ш-Н.Р. Цыденжапов «Фразеологические обороты старописьменного монгольского языка» (Улан-Удэ, 1970), Г.Ц. Пюрбеев «Глагольная фразеология монгольских языков /на материале дидактических произведений» (Дис. канд. фил. наук, М., 1972) и
др.
Вслед за первыми работами В.В. Виноградова, посвященными изучению фразеологической системы русского языка, появляется исследование Т.А. Бертагаева, представляющее опыт исследования лексико-фразеологического состава языков монгольской группы в плане
сравнительно-сопоставительном. Он впервые в монголистике указывает на совершенно новый объект изучения монгольских языков - устойчивые фразеологические единицы. Т.А. Бертагаев ввел в научный оборот не только новый термин, но и обратил внимание монгольских ученых на новую «никем еще не тронутую область монгольского языкознания» [Бертагаев, 1947, 782].
В кандидатской диссертации Чой. Лувсанжава большое внимание уделяется этимологическому изучению фразеологических оборотов. Путем глубокого и всестороннего анализа он устанавливает или объясняет появление многих фразеологических оборотов в монгольском языке. Кроме того, фразеологизмы современного монгольского языка освещены с точки зрения их лексического состава, семантической слитности и синтаксических функций.
Большую ценность представляет также и кандидатская диссертация Г.Ц. Пюрбеева. В его диссертации «Глагольные фразеологические единицы в монгольских языках» (1969), а также в его монографии «Глагольная фразеология монгольских языков» (1972) в сравнительном плане освещены глагольные фразеологические обороты монгольского, бурятского и калмыцкого языков. Им рассмотрены такие актуальные проблемы монгольского языкознания, как «отражение фразеологических единиц в национально-русских словарях монгольских языков; общие и частные вопросы глагольных фразеологических оборотов в монгольских языках; многозначность этих оборотов
Привлекая сравнительный фразеологический материал из бурятского, древнетюркского и старописьменного монгольского языков, Ц.Б. Будаев сделал попытку в своей работе показать происхождение и развитие некоторых фразеологизмов бурятского языка. При выделении видов
изучаемого объекта он применяет классификацию фразеологических оборотов русского языка, предложенную академиком В.В. Виноградовым и переработанную Н.М. Шанским.
Изучению и установлению типов словосочетаний в современном монгольском языке посвящена работа (1957) монгольского ученого Л. Мишига. В его работе содержится целый ряд мыслей и замечаний об объеме фразеологии /хэлц уг/ и специфических особенностях фразеологических единиц монгольского языка. По его мнению, фразеологические выражения не конструируются говорящим, а выступают в языке в виде предельно устойчивых образований. Такое же определение дает в своей работе Ш.-Н. Р. Цыденжапов (1970), которому принадлежит оригинальная работа по фразеологии старописьменного монгольского языка.
Таким образом, для становления монгольской фразеологии особое значение имеют труды Ж. Томорцэрэна, Чой. Лувсанжава, Г. Акима, Т. Пагва, Ц. Будаева, Ш-Н.Р. Цыдеижапова, Д.А. Сусеевой, Э. Равдана, Д. Дашдаваа и др.
Определяющие свойства фразеологических единиц монгольского языка, на которые указывают лингвисты, являются в основном теми же, что и для фразеологизмов других языков.
В сопоставительном плане для русского и монгольского языков этот вопрос был поднят С. Галсаном, Т.А. Бертагаевым, Д. Дашдаваа, Г. Томтогтох и др., которые обратили внимание на то, что описательные варианты в русском и монгольском встречаются именно тогда, когда отдельные понятия, обозначаемые теми или иными словами, могут отсутствовать в самой жизни носителей одного из языков. Однако в связи с расширением международных связей с зарубежными странами такого рода исследования, безусловно, будут привлекать специалистов-исследователей.
Целью исследования является сопоставительное изучение
фразеологизмов монгольского и русского языков в
лингвокультурологическом аспекте. В соответствии с общей целью в работе ставятся следующие задачи:
во-первых, определить объем и состав фразеологизмов монгольского и русского языков;
во-вторых, установить лексико-семантические особенности и грамматическую характеристику фразеологизмов монгольского и русского языков;
в-третьих, выявить специфику фразеологизмов монгольского и русского языков и вскрыть их культурно-национальную коннотацию;
в-четвертых, на конкретном материале переводов с монгольского языка на русский осветить вопросы передачи национально-специфических реалий.
Материалом исследования послужили монгольские и русские фразеологизмы, выбранные нами из толковых, фразеологических, одноязычных и двуязычных словарей, а также из художественных произведений, из личных наблюдений над разговорной речью.
Большинство из выбранных фразеологизмов являются безэквивалентными из-за сугубо национальных особенностей.
Методы исследования. В процессе работы использовался комплекс различных методов, среди которых основными были следующие: описательно-аналитический, сопоставительный и метод сплошной выборки. Также применяется компаративистский метод, находящий все большее распространение в современной науке для выявления типологических особенностей национальной культуры.
Теоретической и методологической базой исследования являются труды отечественных и зарубежных ученых, рассматривающих эту проблему: Ш. Балли В.В. Виноградова, СИ. Ожегова, Ы.М. Шанского, В.П. Жукова, А.К. Кунина, A.M. Бабкина, Л.И. Ройзензона, В.Н. Телия, Э.М. Солодухо, Т.А. Бертагаева, В.Г. Гака, Г.Ц.Пюрбеева, Ш.-Н.Р. Цыденжапова, Ц.Б. Будаева, Л.Д. Шагдарова, Сусеевой Д.А., Г. Акима, Д. Дашдаваа, Г.
Томтогтоха, Чой. Лувсанжава, Ж. Твмерцэрэн, Ц. Элзийхутаг, Б.Уранчимэг
и др.
Большой вклад в культурологическое изучение языка внесли Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, В.Н. Телия, В.А.Маслова, В.В. Воробьев, Ю.В. Рождественский, С.Г. Тер-Минасова, Г.Д. Мальцева, Г.Д. Томахин, Е.П. Солодуб, Цао. Юнцзе, Ё. Баярсайхан, Д. Бадамдорж и др.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые в монгольском языкознании выполнено сопоставительное исследование фразеологизмов монгольского и русского языков в культурологическом аспекте.
Рассмотрены отношения «культура и язык» в плане того, как национальные черты разных народов (например, эмоциональность терпеливость и смелость русского народа и рациональность, скромность и скрытность характера монгольского народа) проявляются через фразеологизмы их языков.
Научная и практическая значимость диссертации сводится к тому, что ее результаты могут быть использованы в деятельности монгольских и русских переводчиков, в научных исследованиях по изучению вопросов лексикологии и стилистики, а также могут способствовать развитию и углублению теоретических представлений о монгольской и русской культуре.
Несомненно, именно использование фразеологизмов и их переводы наиболее часто вызывают недопонимание (или даже совершенно ошибочное восприятие) носителей иной культуры. Этим определяется особое значение данной работы для преподавания иностранных языков, для теории и практики межкультурной коммуникации и лексикографии, а также для теоретических курсов и практических занятий по стилистике перевода.
На защиту выносятся следующие положения:
вся специфика национальной культуры, духа народа (национального характера) таится в национальном языке, особенно ярко и явственно проявляясь в фразеологизмах, автором которых чаще всего становился сам народ;
семантические и лексико-грамматические различия монгольских и русских фразеологизмов объясняют основные причины затруднения перевода фразеологизмов;
через переводы фразеологизмов обнаруживаются наиболее существенные различия и конфликты сопоставляемых культур, вызванные особенностями национальной культуры и национального характера каждого народа.
Апробация работы. Основные положения и результаты данного исследования докладывались и обсуждались на кафедре русского языка и литературы Института иностранных языков Монгольского государственного университета образования и нашли отражение в докладах на научных конференциях преподавателей Института иностранных языков при МГУО (Улаанбаатар, 2000, 2001, 2004, 2005, 2006); на нескольких международных научно-практических конференциях (Улан-Удэ, 2004, 2005). По теме диссертации опубликовано 8 работ, еще две статьи находятся в печати.
Струыгура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы на русском и монгольском языках и списка условных сокращений.
Семантические типы фразеологизмов монгольского и русского зыков
Фразеологическими сращениями называются словосочетания, в которых слова, их составляющие, утратили свое самостоятельное значение и превратились лишь в части сложной лексической единицы. Словосочетания данной группы «немотивированы и непроизводны» [Шанский, 1969, 79].
В трудах некоторых лингвистов фразеологические сращения называются идиомами. Этот термин употребляется в данном случае в узком смысле, как наименование одного из типов фразеологических оборотов.
Составные элементы фразеологического сращения не имеют никакой связи со значением всего выражения в целом. Например, монгольское выражение сунсний огиу болох - семантика этого выражения не соотносительна со значениями слов сунс (душа), огиу («бирюза» -драгоценный камень), болох (стать), (доел, «стать бирюзой души»). Данное выражение употребляется в значении «завоевать чыо-л. симпатию».
Хар буух (доел, «черное подниматься») в значении «жалеть»; дорвв чаталах (доел, «стремя укреплять») в значении «выпить водку»; дэр авах (доел, «подушку взять») в значении «пасть бездыханным на поверженного врага»; дансны удээсэнд оруулах (доел, «в подшивку канцелярской книги ввести»), которому соответствует русское выражение отложить в долгий ящик.
Также значение следующих русских фразеологических сращений попасть впросак, сбухты - барахты и т.д. не может быть выведено из значений каждого слова этих оборотов в отдельности, так как нет подходящих созвучных слов в лексической системе современного языка: просак, барахты.
Если компоненты фразеологического сращения имеют одинаково звучащие с ними слова, то это соотношение является чисто омонимическими [Дашдаваа, 1975, 84]. Например, монгольское словосочетание нар гарах - «быть глубоко удовлетворенным», может выступать как фразеологическое сращение, которое соответствует по своему значению русскому выражению быть па седьмом небе - «сильно радоваться». А с другой стороны, оно может выступать как свободное сочетание слов, в их номинативном значении / нар гарав - солнце взошло/.
Русское фразеологическое словосочетание выносить сор из избы употребляется в значении «разглашать тайны, касающиеся узкого круга лиц, объединенных общими интересами», которое не вытекает из суммы значений компонентов. А с другой стороны, оно может употребляться и как свободное сочетание слов /Надо подмести пол и вынести сор из избы в сарай/.
Таким образом, основным признаком фразеологического сращения является его семантическая неделимость, при которой значение целого оборота не может быть выведено из значения слов, входящих в него. Фразеологические сращения в большинстве случаев является эквивалентом слова (русс, спустя рукава - «небрежно»; шиворот-навыворот — «наоборот»; бухты-барахты - «необдуманно»; моиг. далан таваар буух -«бууж огох» /сдаваться/; гэр хагармаар - «чанга» /громко/; гуу саах — «жонглердох» /жонглировать/). Однако условие абсолютной однородности оборота со словом - не основное и не обязательное, так как многие сращения могут иметь значение, объяснимое не одним, а несколькими словами: русс, тянуть канитель — «что-то делать медленно»; попасть впросак - «попасть в неловкое положение»; моиг. гэдэс гарах - «цадталаа идэх» /наесться/; ганзага татуу - «олз омог бага» /малоимущий/ и т.д.
В составе фразеологических сращений часто встречаются архаизмы и историзмы. Например, монг. уйл тамаа узэх (доел, «ад свой видеть») -«измучиваться»; русс, точить балясы , где имеются устаревшие слова там (ад); балясы.
В отличие от монгольских фразеологических сращений, иногда в русских сращениях могут сохраняться отдельные грамматические формы.
Например, в предложениях Они собаку съели на этом деле и Он собаку съел на этом деле сохраняется зависимость между словом съел и субъектом действия: они съели, он съел, она съела и т.д. Однако на общее значение этой лексической единицы такое изменение грамматических форм не оказывает никакого влияния.
Синтаксически фразеологические сращения, как правило, выступают в роли отдельных членов предложения. Например: гунийн бага хатан Норов гэгчийн гялалзсан хар нуд нь дээрхийн таалалд нийлээд Цэ гун су пений огиу болсон хатнаа алджээ (Б. Ринчен). «Но надо же было случиться, что самая молодая жена Цэгуна, черноглазая красавица Норов, приглянулась богдо, и Цэгун навсегда потерял свою любимую жену».
Гэвч хуугийн минь оргосон хун юм гээд манайд нойтон хамуу шиг наалдсаны хэрэх алга шуу, чамд...[У.Т. 17]. «- Но ты смотри, хоть мы и усыновим Ширчина, не вздумай пристать к нам, как чесоточный клещ» [З.С. 15].
Морфологическая структура фразеологизмов монгольского и русского языков
В качестве воспроизводимых языковых единиц фразеологизмы всегда выступают как определенное структурное целое составного характера, складываясь из различных по своим морфологическим свойствам слов, находящихся между собой в разных синтаксических отношениях. Конкретно по своей структуре фразеологизмы в монгольском и русском языках одинаково делятся на две большие группы:
1. Фразеологизмы, представляющие собой законченные предложения: монг. Эсгий хийхэд нохой хэрэггуй (доел, «когда валяют войлок, собаки не нужны»); Уур биеийг зовооно, уул морийг зовооно (доел, «гнев мучит человека, а гора - коня»); русс. Была бы голова, будет и булава; Блажен муж, иже и скоты милует и многие другие.
2. Фразеологизмы, являющиеся по своей структуре отдельными словосочетаниями и выступающие в роли отдельных членов предложения: монг. орчлонгийн тоос (доел, «прах суетного мира»); голомт залгах (доел, «продолжать род»); русс, дух времени; страшный суд; мотать на ус и др. Среди фразеологизмов второй группы, учитывая специфический характер образующего их сочетания слов, следует выделить следующие основные как наиболее типичные регулярные для монгольского и русского языков модели:
а. Обороты, являющиеся сочетанием прилагательного и существительного - одна из самых типичных моделей в двух языках. При этом прилагательное употребляется препозитивно, существительное -постпозитивно. Например, монг. хвгшин чоно (доел, «старый волк») - «об опытном человеке»; хар алт (доел, «черное золото») - «каменный уголь»; хвлдуу толгой (доел, «мерзлая голова») - «глупый»; улаан зээрд (доел, «красно-рыжий конь») - «пьяный»; баян ходоод (доел, «богатый желудок» -«двухгодовалый жеребенок, занявший в скачках самой последнее место»); хашир хапдгай (доел, «бывалый лось») соответствует русскому выражению тертый калач; русс, серная кислота; воздушный замок; мелкая сошка и др.. Реже встречается инверсивный порядок компонентов, т.к. прилагательное употребляется постпозитивно: монг. гахай явган (доел. «свинья-пеший») - «нищий»; гар хоосон (доел, «пустая рука») - «без добычи, с пустыми руками»; ам хатуу (доел, «рот твердый») - «острый язык»; ам задгай (доел, «рот открытый») - «слаб на язык»; русс, ад кромешный; Фома неверный; голова садовая и др.
Если русские фразеологизмы данного типа могут выступать в формах единственного и множественного чисел, то монгольским фразеологизмам свойственна лишь одна форма единственного числа. Это различие объясняется тем, что в современном монгольском языке формы множественного числа не продуктивны и мало употребительны.
Также к этому типу Д. Дашдаваа [1973, 93] относит такую модель -предлог + прилагательное + существительное как за прекрасные глаза; по горячим следам; по старой памяти; с ученым видом; по строгим правилам искусства; по последнему слову; в своей тарелке; к моему счастью и др. Эта модель не обнаруживается в монгольском языке при образовании монгольских фразеологизмов, поскольку в монгольском языке значение русских предлогов передается посредством различных падежных форм. Здесь можно привести множество монгольских фразеологизмов, одним из составляющих элементов которых является прилагательное в совместном падеже: чих зввлонтэй (доел, «с мягкими ушами») -«послушный»; гар султай (доел, «со слабой рукой») , которому соответствует русское выражение щедрой рукой; ам тургэнтэй (доел, «с быстрым ртом») - «невоздержанный на язык»; хол хундтэй (доел, «с тяжелой ногой») - «о беременной женщине»; зурх муутай (доел, «с плохим сердцем»), что соответствует русскому выражению не из храброго десятка.
б. Обороты, являющиеся сочетанием двух существительных.
По мнению Ш.-Н.Р. Цыденжапова [1990, 42-43], среди фразеологизмов такого характера в старописьмениом монгольском языке наиболее часто встречается сочетания типа а) обороты, образованные сочетанием двух существительных в именительном падеже: хаан туруу -царское управление; адгуус амьтан — животное существо; б) обороты, образованные сочетанием существительного в именительном падеже с существительным в родительном падеже: хумхын тоос - мельчайшая пылинка; удийн хир - обеденное время и др.
На наш взгляд, в современном монгольском языке фразеологизмы данного типатоже делятся на следующие группы:
1. Фразеологизмы, состоящие из двух существительных в именительном падеже. Например, мод толгой (доел.«палка голова») -«трубка»; твмвр шувуу (доел, «железо птица») - «самолет»; ухэр буу (доел, «бык оружие») - «пушка»; сухай ташуур (доел, «тамариск кнут») - «змея»; томор хвлог (доел, «железо лошадь») - «поезд» и др. Из вышеприведенных примеров видно, что фразеологизмы такого типа наиболее типичны в монгольском языке. Однако, по утверждению Т.А.Бертагаева [1971, 116] монгольские выражения этого типа сходны с русскими атрибутивными существительными как царь-пушка; огонь-девка; жар-птица.
2. Фразеологизмы, состоящие из существительного в именительном падеже с существительным в родительном падеже. Такие обороты продуктивны в обоих языках. Например, монг. хувцасны гол (доел, «ось одежды») - «худой»; хурмастыи пум (доел, «божья дуга») - «радуга»; нудний гэм (доел, «недостаток глаз») - «в редкость»; пойрны тулам «сонная тетеря»; хоолны тулам - «дармоед, обжора»; русс, плод любви; слуга отечества; луч света; узы дружбы и др.
Сюда же можно отнести русские фразеологизмы, состоящие из существительного в именительном падеже и существительного с предлогом: борьба за существование; душа в душу и др.
Национально-культурная семантика монгольских и русских фразеологизмов
Роль языка состоит не только в передаче сообщения, но, «в первую очередь, во внутренней организации того, что подлежит сообщению» [Авоян, 1985, 76]. Возникает как бы «пространство значений» (в терминологии А.Н.Леонтьева /1964/), то есть закрепленные в языке знания о мире, куда непременно вплетается национально-культурный опыт конкретной языковой общности.
Формируется мир говорящих на данном языке, то есть языковая картина мира как совокупность знаний о мире, запечатленных в лексике, фразеологии, и это специфично для каждого народа в силу того, что сама культура национальна. А каждый национальный язык, как пишет В.В. Воробьев, характеризируется тем или иным «мира», так как ему присуща определенная внутренняя форма [1994, 16]. Внутренняя форма есть выражение «народного духа», как называл А.А. Потебня, ибо в языке в системе характерных для него образов, эталонов, стереотипов, мифологем, символов и т.п. опредмечено мировидение народа и его миропонимание, осознаваемые в контексте культурных традиций. Именно эта соотносительность и обусловливает то, что язык не только отображает действительность в форме ее наивной картины и выражает отношение к ее фрагментам с позиций ценностной картины мира, но и воспроизводит из поколения в поколение культурно-национальные установки и традиции народа - носителя языка [Телия, 1996, 231].
Особую роль в этой трансляции культурно-национального самосознания народа и ее идентификации как такового играет, в частности, фразеологический состав языка, так как в образном содержании его единиц воплощено культурно-национальное мировидение [там же]. В фразеологический состав языка входят «... не только идиомы и устойчивые словосочетания, но также пословицы и поговорки, крылатые выражения...» [Караулов, Сорокин и др., 1994, 98], и составляют основную, наиболее существенную часть национально-культурной семантики данного языка, которые играют особую роль в создании языковой картины мира.
Фразеологизмы были и остаются в языке на протяжении всей его истории, о чем свидетельствуют и древние памятники, и литературные произведения нового времени, а также записи живой разговорной речи.
Во фразеологии запечатлен богатый исторический опыт народа, в ней отражены представления, связанные с трудовой деятельностью, бытом и культурой людей.
Изменяясь во времени, национальный язык как социально-историческая категория никогда не теряет своей конкретной сущности, что позволяет ему сохранить важное свойство передачи от поколения к поколению культурно-исторических традиций. Национальный характер проявляется в отражении особенностей природы, быта, обычаев, истории и культуры, главным образом в строевых его единицах, к числу которых мы относим и фразеологизмы.
Особые трудности возникают в сфере национально-культурной специфики фразеологии, когда наличие фразеологической единицы одного языка соответствует лакунам в других сравниваемых языках.
Немного коротко остановимся на понятие «лакуны». В.Л. Муравьев указывает, что для выявления лакун необходимо привлечение этнографических факторов. Лакуны связаны непосредственно с внеязыковой реальностью, что заставляет нас каждый раз констатировать наличие или отсутствие того или иного явления в быту для данного народа. Отсутствие фактов одного языка, взятых в сопоставлении с другим или другими языками, вскрывает существование несоответствий в планах их содержания, что приводит к наличию в языке «белых пятен» - лакун (впервые этот термин был введен французскими лингвистами Ж. Вилле и Ж.П. Дарбельне, которые определяли лакуну как явление, которое имеет место тогда, когда слово одного языка не имеет соответствия в другом) [1975,3].
На тот факт, что лакуньїЛ нализируют о специфических реалиях, процессах и состояниях, противоречащих узуальному опыту носителя того или иного языка, указывал Ю.А. Сорокин в статье «Метод становления лакун как один из способов выявления специфических локальных культур», где лакуны понимаются им как «набор традиционно-разрешенных для данной локальной культуры способов интерпретации фактов, явлений и процессов вербального поведения людей» [1977, 123].
Фразеологические лакуны, не являясь предметом специального исследования, рассматривались в работах Л.К. Байрамова, И. Захырова, И. Краснянской. Так, И. Захыров называет фразеологической лакунарностью «отсутствие в одном из сопоставляемых языков фразеологически закрепленного образа, положенного в основу того или иного фразеологизма в другом языке» [1979, 87].
Из приведенного определения явствует, что под лакуной понимается фразеологизм, не имеющий в другом языке эквивалента в виде фразеологизма. Г.З. Садыкова в своей работе пыталась установить некоторые принципы, которые могли бы составить теоретическую базу для установления принципов определения лакунарности во фразеологии: Подобно лексической, фразеологическая лакунарность возникает в языке тогда, когда в нем отсутствует эквивалент для адекватной передачи значения фразеологизмов другого языка; Фразеологическая лакунарность может быть выявлена только при сравнении двух и более языков и порождается безэквивалентностыо языка - источника;
Специфические национальные черты, представляю щие некоторые трудности при переводе монгольских фразеологизмов на русский язык
С 1959 года немецкие ученые М. Лацарус и Г.Штейнталь начали выпускать «Журнал народной психологии и языкознания». По их мнению, у каждого народа имеется свой особый склад мысли и чувств, народное сознание или народный дух, который заключен, по Г.Штейнталю, прежде всего, в языке, так как последний запечатливает миросозерцание народа и в то же время сам является отпечатком созерцаемой действительности [Будилова, 1983, 17].
В каждом народе, национальном характере можно выделить ряд наиболее ярких, специфичных национальных черт, которые накладывают свой отпечаток на интерпретацию реалий мира.
Через переводы фразеологизмов обнаруживаются наиболее существенные различия и конфликты сопоставляемых культур, вызванные особенностями национальной культуры и национального характера каждого народа. То есть, национальные черты разных народов (например, рациональность, скромность, скрытость характера монгольского народа и эмоциональность, терпеливость и смелость русского народа) проявля тся через фразеологизмы их языков. В связи с этим нами рассмотрены основные черты монгольского национального характера, Ьклт /; /у / .Ш Р1\/ большие трудности при переводе монгольских фразеологизмов. При этом нами собраны фразеологизмы, которые переведены на русский язык дословно (либо описательным способом перевода).
Скромность и скрытость характера. У монголов свои тайные представления об умении добиться успехов. Они никогда не заявляли о том, что владеют ключом к победе во всех случаях жизни, это потому, что ключи есть, но не все и не всегда находят правильное применение. Эта тайна с виду проста, как улыбка на лице самого человека, но чтобы по-настоящему понять и узнать, и, наконец, использовать в своем победоносном действии, нужен не просто хороший, полноценный перевод, но и умение постигать истину. Например: чамлахаар чанга атга «будьте довольны тем, что имеется»; за гэвэл еогуй «если да сказал, не стонать»; хэлснээ хээр гээхгуй, санаснаа салхинд алдахгуй байх «не теряТісказанное в поле, не упускать задуманное ветру (ср. русс, быть хозяином своих слов); хэлсэндээ хурэх «выполнить обещанное»; замын хузуу урт, зааны хузуу богино «у мужчин дорога длинная, у слона шея короткая». Примеры в контексте:
Ах нь эр хуиий ачийг хариулж чадна. Замын хузуу урт зааны хузуу богино болохоор уулзана даа. Одоо дуу минь харь гэж Твмер хэлэв [Т.Т. 25]. «... желаю тебе долгих лет счастливой жизни. Когда-нибудь я тебя отблагодарю. Знаешь пословицу: «У мужчин дорога длинная». Мы с тобой еще встретимся. А теперь иди домой, как бы тебя не хватились» [П.Т. 20].
Манай цэцэн угэнд гарын бвх ганц хунд, цээжийн бвх цэргийн хунд гэдэг [Y.T. 156]. «У монголов есть поговорка: Обладающий силой может . победить одного, обладающий знаниями — целое войско» [З.С. 143].
-Яахав эр хун туг ч барьдаг, тугал ч хариулдаг юм гэдэг шуу дээ. Нэг ханьтай болж, хэдэн мал аваад айл болбол зугээр юм бит уу? гэлээ. Ням энэ угийг зввхвн л Эрдэнийн сэтгэлийг дэмжих бодлоос хэлжээ [Т.Т. 553]. «-Что поделаешь. Не зря гласит пословица: у мужчин в руках и знамя, и кнут. Я думаю, пора тебе обзавестись семьей купить немного скота, — Няма вопросительно посмотрел на Эрдэнэ» [П.Т. 438].
Смелость и трусость. В монгольских фразеологизмах Зоригтой хунийг зол дагадаг «смелого человека сопровождает счастье»; Муу явахаар сайн ух «чем скверно жить, лучше красиво умереть»; Аймхай хун арав ухдэг, баатар хун нэг ухдэг «трус умирает десять раз, а герой - один раз»; Хоо сон буунаас хорин хун айна «человека с ружьем боятся больше, чем безоружного» прославляется смелость и высмеивается трусость. Здесь можно привести множество примеров, характеризующих монгольских баторов1, которые смело боролись за свою родину, за свое счастье.
- Баатар хун нэг суманд, баян хун нэг зуданд гэдэг юм даа. Сувээний шарх нъ идээллс, улэмж цус алдсан хун байна билээ. Тийм хун яалаа ч гэсэн амъдарч чадахгуй гэж отчийн итгэлтэй хэлсэн уг Пурэвийг зоригжуулав [Т.Т. 114]. «И богатырь может умереть от одной пули, и богач после одного дзута может стать бедняком. Его рана воспалена, и он потерял много крови. Будь он хоть из железа, все равно не выживет, - сказал лама» [П.Т. 89].
Итгэлт сураа тавъж баяртай мишээн архи хадгийг намбатай хундлэн авч «зарим улс ч манайхыг хижиг гарсан айл шиг л тойроод байдаг болж шуу. Эр хунд доройтох нэг вдвр байхад сэхэх нэг вдвр байдаг юм даа. Бид энэ засагт муу санаагуй, санах ч угуй» гэснээ босож Должинг дуудан Нямыг уръж хоймроо зэрэгцэн суув [Т.Т. 567]. «Итгэлт отодвинул кожу в сторону и с видимым удовольствием принял водку и хадак. Некоторые стали объезжать нашу юрту, будто у нас тут тиф. Ведь с человеком всякое может случиться: сегодня поднялся, завтра упал, ... но я не таю зла на нынешнюю власть. — Итгэлт позвал Должин, усадил Няму в северной, почетной половине юрты» [П.Т. 447].
Похожие диссертации на Сопоставительное исследование фразеологизмов монгольского и русского языков : Лингвокультурологический аспект
