Содержание к диссертации
Введение
Вводные замечание 9
Изучение арабского словоизменения в европейской и отечественной арабистике: словоизменение и смысловое содержание 16
Уровневая концепция и стратификация семантического объекта 29
Гносеологические основы однопланового описания арабского словоизменения 40
Функционирование категории словоизменения в современном литературном арабском языке 54
Заключение 59
Список литературы 64
Понятийная система теории словоизменения иараб в традиционной арабской грамматической науке 67
Таблица транскрипционных знаков .- 69
Содержание.. 70
- Изучение арабского словоизменения в европейской и отечественной арабистике: словоизменение и смысловое содержание
- Уровневая концепция и стратификация семантического объекта
- Функционирование категории словоизменения в современном литературном арабском языке
- Понятийная система теории словоизменения иараб в традиционной арабской грамматической науке
Изучение арабского словоизменения в европейской и отечественной арабистике: словоизменение и смысловое содержание
В европейской арабистике словоизменение имен и глаголов обычно отождествляется со смысловым содержанием или, по крайней мере, изучается в терминах категорий, непосредственно соотносимых со смысловым содержанием. Прежде всего следует указать в этой связи на раздельное описание именного и глагольного словоизменения: словоизменение имен освещается в терминах категории падежа, а словоизменение глагола - в терминах категории наклонения. Истоки такого подхода мы находим в грамматических воззрениях стоиков (3-1 вв. до н.э), которые впервые обратились к изучению смыслового содержания, передаваемого через словоизменение имени и глагола. Исходя из того, что данные классы слов передают разный смысл, стоики рассматривали словоизменение имени и глагола в терминах различных категорий (падежа и наклонения соответственно). Данное разграничение, а также и сама номенклатура падежей и наклонений, разработанная в античных языковедческих школах,4 зачастую переносилась европейскими исследователями на материал различных языков, в том числе и на арабский.
Раздельное освещение словоизменения имен и глаголов предполагает выявление значения каждой из словоизменительных форм в пределах именной или глагольной парадигмы. В качестве падежных форм принимаются три словоизменитель 4 Стоиками была разработана падежная терминология: именительный, родительный, дательный, винительный, звательный падежи. (41, с 194)
В александрийской грамматической школе Дионисий Фракиец впервые в греческой грамматической науке дал название наклонениям глагола: изъявительное, повелительное, желательное, сослагательное, неопределенное. (41, с.219). Аппопоний Дискол раскрыл сущность каждого из них, подчеркивая, что "наклонения отражают разные душевные настроения". (41, с.227). ные формы имени: словоформа типа al-kitabu, соотносящаяся с подкатегорией al-rafe, определяется как именительный падеж (Nominativ); словоформа al-kitaba, соотносящаяся с подкатегорией al-nasb, - как винительный (Akkusativ), и словоформа al-kitabi, соотносящаяся с подкатегорией al-jarr, - как родительньш (Genitiv).
Следует отметить, что синтаксическое функционирование форм словоизменения получило достаточно подробное освещение как в традиционном арабском языкознании, так и в европейской арабистике, при этом в установлении собственно синтаксических функций между европейской и арабистической традициями не наблюдается серьезных расхождений. Так, именительный падеж получают приглагольное подлежащее, а также подлежащее и сказуемое именного предложения, когда предикативное ядро не подвергается «воздействию» вспомогательных глаголов или частиц; родительный падеж получают имена после предлогов, а также в позиции несогласованного определения (второго члена генитивной конструкции); в остальных случаях, то есть когда именное слово не входит в состав предикативного ядра или предложного сочетания и не является несогласованным определением, оно принимает форму винительного падежа.
Морфологическая интерпретация соответствующих именных словоформ выглядит вполне стройной на формальном уровне описания язьпса, пока не затрагивается функциональный или семантический аспект их характеристики. Противоречивость, однако, возникает, когда (по принятому в арабистике принципу) понятия «именительный падеж», «винительный падеж», «родительный падеж» применяются не просто для формального анализа языковых выражений, но и для определения их функциональной характеристики, то есть когда семантика рассматриваемых морфологических явлений -именительного, винительного и родительного падежа определяется соответственно как значение субъекта действия, значение объекта действия и значение принадлежности, иными словами, когда падежной форме приписывается определенное функционально-синтаксическое и даже смысловое значение. Очевидно, что этот принцип исследования категории падежа исходит из европейской языковедческой традиции, где «грамматическая система ... вплоть до XIX в. основывалась на лингвистическом учении греков в его измененном на римской почве виде» (Томсен. 1958, с.25).
Отождествление падежных форм с выражением таких понятий, как субъект или объект действия не представляется обоснованным по двум причинам: с одной стороны, объем функционирования этих форм не ограничивается выражением указанных понятий, а с другой - значение субъекта или объекта действия обнаруживается не только при указанных падежных формах. В ряде случаев имеет место оппозиция именительный винительный в рамках именного предикативного ядра. Так, если именное предложение начинается с частиц типа inna "действительно, в самом деле",5 anna "что", lasalla "может быть" и т.п., подлежащее принимает форму винительного падежа, а сказуемое - именительного (например, inna/lasalla/ anna zaydan qa imun; если же предложение начинается с т.н. глаголов «бытия и становления», таких как kaana "быть", sara "делаться", ma dama "не переставать", то подлежащее ставится в именительном падеже, а сказуемое - в винительном (напр., kana/sara/ma dama zaydun qa iman). Таким образом, изменение словоформы zaydun в словоформу zaydan не затрагивает исходного значения «субъект действия».
Уровневая концепция и стратификация семантического объекта
В арабской языковедческой традиции исследование языковых явлений не ограничивается описанием их формаль ных характеристик. Еще Сибавейхи в своей известной «Книге», рассматривая вопрос о разных видах слов, составляющих араб скую речь, обращает внимание на их семантику, оперируя по нятием ал-маєна «значение». При этом Сибавейхи считает зна чимыми единицами не только имя и глагол, но и частицу, се мантическая характеристика которой выявляется в противопо ложности семантики имени и глагола, вместе взятых (Sibawaihi. 1966, с. 12). Понимание категорий формы и содер жания можно проследить и в следующей главе, где Сибавейхи рассматривает словоизменение в арабском языке. Здесь он пер воначально, как бы на эмпирическом уровне, перечисляет во семь явлений: al-nasb "категория nasb", al-jarr "категория jarr", al-rafe "категория rafe", al-jazm "категория jazm", al-fath "словоизменительная категория -a", al-kasr "словоизменительная категория -і", al-damm "словоизменительная категория -u", al-waqf "словоизменительная категория -0й, которые явно распадаются с морфологической точки зрения на два ряда: формальный и содержательный. Имеется основание считать, что Сибавейхи различает эти два аспекта, поскольку он тут же сводит указанные восемь явлений к четырем категориальным классам, объединив al-nasb и al-fath, al-jarr и al-kasr, al-rafe и al-damm, al-jazm и al-waqf (Sibawaihi. 1966, с. 13).
Принцип различения категорий формы и содержания возникает в арабской языковедческой традиции на самом начальном этапе ее становления и последовательно применяется на всем протяжении ее развития. Суть исследовательского принципа сводится к тому, что объектом лингвистического анализа и описания становятся непосредственно языковые выражения (слова, словоформы), но их категориальная характеристика определяется не формально, а на основе раскрытия их семантических или функционально-семантических признаков. Более того, средневековые арабские языковеды четко констатируют асимметрию выражения и содержания в языке. Сиба-вейхи говорит о «различии двух выражений при различии двух значений, различии двух выражений при одном и том же значении, соответствии двух выражений при различии двух значений» (Sibawaihi. 1966, с. 24). В этой связи он приводит примеры, относящиеся исключительно к лексике, однако не без основания можно утверждать, что понимание асимметрии выражения и содержания у средневековых арабских языковедов распространяются и на словоизменительные факты. Об этом свидетельствует, например, то обстоятельство, что при анализе именного и глагольного словоизменения основой для идентификации словоформ служат не формальные их признаки, а функционально-семантические, что в значительной степени обусловлено ориентацией арабской грамматической традиции на нормативность изучаемых объектов анализа.15
Методологический анализ основ арабской языковедческой традиции в ее развитии раскрывает перед нами одну важную сторону исследовательской практики, связанную с изучением плана содержания в языке и речи. Известно, что нормативное описание языковых явлений арабской речи, основывающееся на формальной и функциональной их идентификации, проводится здесь преимущественно на уровне слов и сло воформ. Отсюда и два раздела традиционного арабского языкознания - silm al-lugha "наука о лексике" и silm al-nahw "наука о грамматике", которые излагают нормы, обеспечивающие нормативность языковых выражений (al-fasaha).
Дальнейшая дифференциация изучения арабской речи приводит к возникновению в XI в. самостоятельных дисциплин, изучающих выразительные средства языка на уровне высказывания. В традиционной арабской риторике, или науке о красноречии (balagha), выделяются три дисциплины: а) наука о смыслах (silm al-masanl), изучающая выразительные возможности сочетаемости языковых форм и в отдельных своих разделах близкая к теории актуального членения речи, см. об этом Г.М.Габучан. Арабская языковедческая традиция, ЛЭС; б) наука об изъяснении (silm al-bayan), изучающая выразительный потенциал образного (метафорического) употребления слов; в) наука о стилистических фигурах (silm al-badie), изучающая приемы украшения речи. Эти дисциплины изучают нормы, обеспечивающие совершенство речевых образований (al-balagha) с учетом речевой интенции. Средневековый арабский ученый Ибн Халдун объединяет эти дисциплины под названием второго раздела (silm al-bayan), ввиду его особой значимости и выделяет четыре раздела арабских словесных наук: silm al-lugha, silm an-nahw, silm al-bayan и silm al- adab (Ибн Халдун, c.1055).
Таким образом, в арабской языковедческой традиции в речеобразовательном процессе различаются два ряда характеристик и соответственно два аспекта обеспечения совершенства арабской речи: соблюдение нормативности языковых выражений (al-fasaha) и достижение совершенства речевых образований (al-balagha). Соблюдение нормативности языковых выражений определяется положением наук о лексике и грамматике, а достижение совершенства речевых образований определя ется положениями наук о выразительной речи. Из них наиболее релевантной к собственно языковедческой проблематике является наука о смыслах, изучающая содержание высказывания и средства его адекватного (с точки зрения речевой ситуации и речевого намерения) выражения в речи. В этом разделе, представляющем собой аналог стилистического синтаксиса, рассматриваются вопросы актуализации высказывания и актуального членения предложения, функциональные особенности именных и глагольных, вопросительных, отрицательных, условных и других смысловых типов предложений, категории времени, определенности-неопределенности, модальности и т.д. По мнению современного египетского лингвиста Таммама Хассана, "silm ai-bayan", наука, изучающая тропическое употребление слова, также имеет отношение к языкознанию, а именно к лексикологии, изучающей употребление слова в прямом (не переносном) смысле (Tammam Hassan. 1973, с. 19-20).
Описываемая здесь система наук об арабском языке имеет под собой не формальное, а глубинное основание, затрагивающее план содержания языковой системы и, что представляется немаловажным, подразумевает расчленение содержательного плана как объекта языковедческого исследования.
В семантическом плане выделяется уровень смыслового содержания, рассматриваемого как внешнее по отношению к языку значение, для выражения которого служит речевое образование. Смысловое содержание как высказываемое является предметом непосредственного изучения в науке о смыслах (silm аі-таєапі), излагающей нормы соответствия высказывания (al-maqal) контекстной ситуации (al-maqam). К уровню смыслового содержания относится семантика оборота речи, употребления слова или выражения в переносном значении, что составляет предмет науки о тропе (silm al-bayan); и здесь идентификация языковых выражений обусловлена контекстной ситуацией.
Функционирование категории словоизменения в современном литературном арабском языке
Примечательно, что и при описании знаковых систем обозначения самодостаточности-несамодостаточности словоформ применяется принцип различения основных, первичных знаков - ealamat asliyya, и частных, вариативных знаков salamat farsiyya, рассматриваемых как заменители первичных форм. Следует подчеркнуть, что подобный метод выделения и описания знаков в ТАГТ не содержит никакого диахронического содержания и отражает чисто методический принцип предъявления описываемых фактов языка. Фактически по этому же признаку подытоживаются результаты моделирования словообразовательных процессов, когда различаются huruf asliyya и huraf farsiyya (термы корневой основы и дополнительные термы расширенной основы).
Возможность подобного применения грамматических понятий при лингвистическом анализе свидетельствует об уровне абстракции при анализе разных категорий языковой системы.
Особого анализа и объяснения заслуживает семиотическая подсистема mudarrisuna - mudarrisatun. Эти формы относятся к одной подсистеме -и, -і с той разницей, что в словоформе mudarrisatun происходит изменение позиции удвоения гласного (-долготы): mudarrisatuna mudarrisatun. Это происходит по причине недопустимости по правилам ритмического построения слова наличия удвоения гласного (=долготы) в позиции o и перехода позиции удвоения (=долготы) гласного в позицию -sa (mudarrisatun mudarrisatuna mudarrisatun). Следует особо отметить, что подсистема mudarrisuna и mudarrisma и соответственно mudarrisatun и mudarrisatin ограничивается словоизменительными вариантами -и и -і ввиду занятости формы -а, выражающей двойственное число.
Таким образом, существует общая теоретическая семиотическая система -un. Когда речь идет о словоизменении имени и глагола, начинает действовать либо подсистема и (препозиция), либо подсистема п (постпозиция). Сопоставительный анализ вариантов выражения категории самодостаточности-несамодостаточности дает основания для характеристики семантической системы этой категории. Разные способы выражения ее восходят к исходным формам на -un, -an, -in, реализующихся в позиции и или в позиции п, например, в слове kitabun знак самодостаточности/несамодостаточности реализуется в позиции и, а в слове yudarrisuna в позиции п. Очевидно, что данного типа знаковое варьирование зависит от занятости одной из позиций выражением другой категории, например, раздельности, связанной с формой status constructus в первом примере (kitabun/kitabu) и категории числа во втором примере (yudarrisu/yudarrisuna).16
Кроме того существует подсистема бестанвинных форм, характеризующаяся отсутствием формы на -і. Эта подсистема, известная в терминах ТАГТ как mamnue min al-sarf. В этой связи трудно согласиться с практикой выделения данной подсистемы на основе количественной характеристики, то есть обозначать ее как двухпадежную, как это делается в европейской теории арабского языка. Этот термин при всей условности его употребления неадекватно отражает суть данного явления.
Особенность данной подсистемы согласно ТАГТ состоит в том, что отсутствие формы на -і не является постоянной характеристикой. Форма на -і допускается в этих же словах при возникновении танвинной ситуации при артикле А1- или в позиции первого члена генитивной конструкции.17
Итак, в ТАГТ основной функциональной характеристикой словоизменительной системы является указание на самодостаточность или несамодостаточность языковых форм сис 16 Есть особые формы выражения самодостаточности и несамодостаточности, которые получают свое морфонологическое объяснение по принципу дополнительности в разделе сарф. Примечательно, что подобные особые формы не рассматриваются в ТАГТ как исключение. См.: H.Gabouchian. On Method of Linguistic Analysis in Early Arabic Grammatical Theory. Budapest, 1997, стр. 118.
Г.М.Габучан. Теория артикля и проблемы арабского синтакса. М., 1972. темы означивания. В свете этого основная задача заключается в дифференциации самодостаточных словоформ и производных самодостаточных словообразований (в форме сочетания слов). Изучение системы означивания с перспективным взглядом на ее функционирование в речи является важньм направлением в анализе самодостаточных и несамодостаточных форм.
Описание словоизменительной системы литературного арабского языка раскрывает гносеологические основы ТАГТ, что сводится к четкому различению объекта лингвистического анализа с точки зрения дифференциации формы и содержания, с одной стороны, и языка и речи, с другой стороны. Описываемая в ТАГТ система арабского словоизменения различает варианты выражения с точки зрения самодостаточности и несамодостаточности языковых форм обозначения. При этом различаются два типа обозначения: элементарное обозначение, когда самодостаточная форма самостоятельно выполняет функцию обозначения, и составное обозначение, когда функция обозначения выполняется несамодостаточной словоформой в сочетании со служебным словом. Описание словоизменительной системы включает подробный анализ знаковой системы различения самодостаточности-несамодостаточности.
Очевидно, что теория арабского словоизменения отражает оригинальную лингвистическую концепцию. Изучение этой концепции имеет значение не только для адекватного понимания грамматических явлений литературного арабского языка, но и с целью выявления гносеологических основ традиционных научных построений для их осмысления и сохранения в корпусе научных идей.
Понятийная система теории словоизменения иараб в традиционной арабской грамматической науке
Теория означивания выделяет два способа образования словесных форм, самодостаточных для выражения смыслового содержания: первый способ - выражение элемента смыслового содержания обеспечивается самодостаточной словесной формой, второй способ - несамодостаточной словесной формой в сочетании с дополнительным, чаще всего, служебным словом. Самодостаточность словесной формы характеризуется, по определению, возможностью ее самостоятельного функционирования в составе предикативного. ядра предложения. Ср.: al-walad-u jalis-un, где элементы предикативной конструкции являются самодостаточными формами, что выражается словоизменительной формой marrus, и inna al-walad-a jalis-un, где al-walad-a является несамодостаточной формой и образует самодостаточный сегмент в сочетании с частицей inna. Эта теория представляется нам как система положений о самодостаточности и несамодостаточности словесных форм и об образовании самодостаточных сегментов посредством сочетания слов.
Интересно отметить, что разработанная в арабской грамматической науке теория словоизменения определяется как теория о формах выражения - иараб. Теория о формах выражения (об означивании) констатирует четыре подкатегории: форму на -и, форму на -а, форму на -і и форму на -0, которые можно свести к дихотомическому противопоставлению: на -и и на не-u, знаковая категория не-u реализуется как форма на -а, на-і и на -0 с учетом первичных словоизменительных форм.
Фактически словоизменение как важнейший составной элемент системы выражения указывает на самодостаточ ность или несамодостаточность словесной формы и в случае несамодостаточности такой формы имплицирует функционирование дополнительного служебного элемента, в сочетании с которым образуется сложная форма самодостаточного выражения.
Применение этой теории может служить основой для решения целого ряда проблем, связанных с определением рамочных единиц выражения разных категорий в литературном арабском языке, например, категории времени. Очевидно, что форма kataba является самодостаточной для выражения прошедшего времени, тогда как yaktub-u в словоизменительной форме yaktub-a или yaktub-0 не является самодостаточной формой и функционирует в сочетании со служебными словами Ian, lam, например, Ian yaktub-a или lam yaktub-0, составляя сложный самодостаточный сегмент.
Одноплановое толкование словоизменения применительно к имени и глаголу свидетельствует, что эта теория относится не к семантическому, а к семиологическому уровню лингвистического анализа.
Теория арабского словоизменения представляет собой оригинальную лингвистическую концепцию, но, вместе с тем, наблюдаются некоторые понятийные или чисто терминологические сходства с античными лингвистическими традициями. Имеется в виду общность отдельных понятий, например, термин падеж (калька с греч. ptosis и лат. casus - падение), возникший в античной традиции, связывается с семантикой «падать», отсюда понятие «упавшей формы». При анализе теории словоизменения в ТАГТ мы находим термин marfus, обозначающий понятие «поднятая форма», что свидетельствует о принципиально сходном толковании самодостаточности-несамодостаточности морфологических форм («поднятая» «неупавшая» = «непадежная»). Известно, что в античной теории система падежных форм не охватьшает исходную «непадежную» форму именных слов. Терминологическое сходство, которое, естественно, нуждается в серьезном обосновании, свидетельствует о единстве лингвистической науки. При этом, однако, следует указать на самобытность описания словоизменения в ТАГТ, когда словоизменение имени и глагола изучается в одном исследовательском плане, что определяет исследовательское содержание этой категории.
Типы смысловых значений, которые выражаются в разных синтаксических позициях, рассматриваются в ТАГТ дополнительно в терминах синтаксических функций. Важно подчеркнуть, что выражение различных смысловых отношений при функционировании одних и тех же идентичных словоизменительных форм свидетельствует, что эти формы непосредственно не служат для выражения или различения смысловых отношений. Функционирование одних и тех же словоизменительных форм в различных синтаксических позициях само по себе свидетельствует о предельно ограниченных возможностях этих форм обеспечивать морфологическое выражение разных синтаксических функций, соотносящихся со смысловым содержанием. Традиция рассматривать словоизменение в литературном арабском языке в терминах категорий падежа и наклонения неизбежно сопровождается указаниями на условность употребления соответствующих терминов, что само по себе уже свидетельствует о неполной адекватности оперирования этими понятиями применительно к литературному арабскому языку.
Предпринимаемые попытки описания падежной системы литературного арабского языка исключительно на семантическом уровне в отрыве от реальных словоизменительных форм основываются на утверждении, что падежная система литературного арабского языка состоит не из трех, а гораздо большего числа падежей. Очевидно, что при этом подменяются рассматриваемые проблемы, и описание словоизменительной категории перестает быть адекватным.
В арабской грамматической теории на соответствующем уровне лингвистического анализа рассматривается вопрос о синтаксических функциях словоизменительных форм. Избыточность этих форм уже системно проявляется в широком употреблении паузальных форм, вполне регулярно и нормативно встречающихся в современном литературном арабском язьже. Эти формы в силу их нормативности должны получить адекватное морфологическое описание, хотя и представляют собой исходно явления орфоэпического порядка.
Предлагаемое здесь толкование арабского словоизменения представляет результат всестороннего анализа и адекватной интерпретации ТАГТ. Одновременно и параллельно правомерность и адекватность толкования данной теории проверялись в процессе чтения теоретических курсов и преподавания литературного арабского языка на разных этапах университетской программы, а также при реализации программ преподавания языка в аудитории слушателей разного возраста. Вопрос о выражении различных смысловых отношений при одних и тех же словоизменительных формах нуждается в дополнительном исследовании.
