Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историческая литература xviii-нач. XX вв. о проблемах формирования и функционирования губернского управления в Сибири в 1708-1822 гг 26
1. Особенности развития исторической науки XVIII - нач. XX вв. и становление проблематики управления в Сибири в общих трудах по истории России 26
2. Специальные работы о проблемах местного управления 37
3. Проблемы губернского управления в работах сибирских историков 60
Глава 2. История губернского управления в Сибири в 1708-1822 гг. в работах советских историков 87
1. Особенности и общая характеристика литературы 1917-сер. 50 -х гг. XX в. о проблемах губернского управления в Сибири 87
2. Местное управление в Сибири в трудах советских историков конца 50— первой половины 80-х гг 102
Глава 3. Современная историография губернского управления в Сибири в 1708-1822 гг 134
1. Концептуальные основы и общая характеристика работ 134
2. Губернаторы и чиновничество в Сибири в современной литературе 143
3. Центр и Сибирь: административная политика и реформы управления в оценке современных историков 171
Заключение 203
Список источников и литературы 207
- Особенности развития исторической науки XVIII - нач. XX вв. и становление проблематики управления в Сибири в общих трудах по истории России
- Специальные работы о проблемах местного управления
- Особенности и общая характеристика литературы 1917-сер. 50 -х гг. XX в. о проблемах губернского управления в Сибири
- Концептуальные основы и общая характеристика работ
Введение к работе
История государственного управления в России относится сегодня к числу самых актуальных тем отечественных гуманитарных наук. Масштабные перемены, произошедшие в нашей стране в конце XX в., коснулись практически всех сторон государственного строя. Радикальные изменения произошли и в системе регионального управления. В управленческую практику вернулись многие элементы досоветской эпохи, в т.ч. институт губернаторства. Последовательность, характер и причины данного процесса предстоит изучать будущим поколениям историков. Но сам факт возрождения этого звена управления породил особую историографическую ситуацию. Повышенное внимание современных исследователей к историческому опыту организации власти связано с поиском оптимальной модели управления страной и регионами. Обращение к истокам местного управления императорской России позволяет не только реконструировать конкретные исторические явления, показать их значение и роль в истории государства, но и ответить на многие актуальные вопросы, поставленные развитием внутриполитических процессов в наши дни.
Современные исследователи пришли не на чистое поле, а на хорошо проторенную колею, т.к. проблемы организации губернского управления интересовали уже современников этой системы - историков XVIII - начала XX вв., и их "советских преемников". Большое количество монографий, диссертаций, статей, многочисленные научные дискуссии о разных аспектах губернского управления создали хорошие перспективы для историографического изучения данной темы. Огромный массив знаний, накопленный дореволюционными историками, не вполне ещё осознанный современными исследователями; противоречивость концепций советских историков и многообразие современных методологических подходов и форм научных изысканий, составивших значительный объем работ, обусловили актуальность нашего исследования.
Объектом настоящего исследования является отечественная литература, в которой освещается история губернского управления в Сибири в 1708 - 1822 гг. Это, главным образом, историческая, юридическая и политологическая литература, созданная как в центре, так и на местах. Предмет исследования - определяющие тенденции, основные результаты осмысления отечественными историками, публицистами теоретических и практических проблем организации и функционирования губернского управления в Сибири, включая опубликованные ими работы, организационные формы исследований, воздействие государственной политики на науку, состояние источниковой базы, совершенствование методики исследований.
Было бы неверным утверждать, что проблема совершенно не изучена в историографическом плане. Доказательством тому - реально существующая литература об истории изучения губернского управления в России и Сибири. Она складывается из нескольких групп материалов, соответствующих основным этапам развития самой исторической науки, соответственно разного объема и качества. Выявленный список историографических источников (исторических исследований) состоит из специальных монографий, статей, тезисов выступлений на конференциях, семинарах, симпозиумах; учебников по разным, в том числе смежным, отраслям гуманитарного знания; справочников, рукописей и авторефератов диссертационных исследований и пр. Каждая сколько -нибудь серьёзная работа сопровождается историографическим обзором по интересующей автора проблеме. Но обобщающих историографических работ специально посвященных истории местного управления в Сибири не было создано за все время развития отечественной исторической науки.
В XVIII - нач. XX в. некоторые элементы историографического анализа содержались в отзывах, рецензиях на опубликованные сочинения и материалах публичных защит1. Историки - юристы последовательно упоминали во вводных частях своих сочинений работы своих предшественников. Первый опыт обзорного рассмотрения историко -юридических исследований по нашей теме принадлежит Ю.В. Готье, который оценил основные работы историков права, сделал ряд ценных замечаний о влиянии издания документов и общественно-политической обстановки в стране на проанализированные работы2. Весьма кратко и тенденциозно характеризуются исследования по истории государственных учреждений в советский период, в частности в учебниках Н.П. Ерошкина3. Современный обзор этой историографической традиции изучения государственных учреждений XVIII века принадлежит М.В. Бабич4. Однако местным учреждениям в указанных работах уделяется минимум внимания.
Историографическая литература, в которой подводятся итоги изучения истории создания и функционирования губернского управления в Сибири, разнообразна и многопланова. Отдельные сюжеты по изучаемой проблеме можно обнаружить также в общих историографических трудах и сборниках по истории досоветской Сибири и ее отдельных вопросов . Но наибольшее внимание истории изучения губернского управления в Сибири уделяется в историографических обзорах диссертационных исследований и специальных обобщающих статьях. Часто этот обязательный элемент исследований публикуется отдельно в виде тезисов, статей.3 Однако такие обзоры достаточно кратки, неполны, и не освещают весь исследуемый период. Они призваны играть информационно вспомогательную роль для исследователей и научного сообщества, на фоне которых достаточно легко можно показать своё знание предмета и подчеркнуть новизну собственных достижений. Особый жанр историографических исследований составили обзоры изданной литературы и материалы, подводящие итоги изучения управления в Сибири за определенный период.1
В конце 1980 -х - 1990 -е гг. началось переосмысление сложившихся концепций и традиционных оценок системы управления в Сибири, характерных для советской историографии. Однако в эти годы количество историографических работ резко сократилось по сравнению с предшествующим периодом. Непредвзятое изучение опыта российского регионального управления в прошлом стало одной из актуальных задач современной науки. Настало время отметить его основные тенденции, подвести итоги изучения отдельных проблем, наметить перспективы дальнейших исследований. Частично данная задача реализована в обобщающей статье коллектива известных исследователей проблем управления в Сибири. В.В. Рабцевич, А.В. Ремнёва А.Ю. Конева . Авторы работ по истории городского, инородческого управления и административной политики самодержавия в Сибири обсудили итоги изучения данных проблем на специальном семинаре в Тобольске. При этом, А.В. Ремнев дает общую характеристику исследований, посвященных проблемам управления в Сибири XIX в. в ряде отдельных публикаций1. Интересные обобщения содержатся также в тезисах В.А. Сергиенко и В.И. Шишкина2, опубликованных в материалах научных конференций. Интересным представляется тот факт, что в подавляющем большинстве эти специализированные историографические работы написаны региональными исследователями. Это является своеобразным показателем уровня, которого достигло изучение историографии темы на периферии.
Значительное внимание уделено в региональной историографической литературе характеристике и систематизации материалов биографического характера по отдельным личностям, возглавлявшим Сибирь и губернии в ее составе. Очень подробно данная литература рассмотрена в историографическом введении одновременно справочника, сборника документов и статей сотрудников и преподавателей Тюменского госуниверситета.3 Главный редактор биоблиографического издания о Воронежских губернаторах А.И. Лкиньшин4 предринял первую попытку осмыслить и обобщить опыт издания подобной литературы в разных регионах страны1. В своей статье он отмечает, что интерес к биографиям российских губернаторов начал реализовываться в середине 1990 -х гг. Не давая более четких хронологических рамок, А.И. Акиньшин связывает это и с развитием краеведения в целом, и с желанием нынешних глав регионов восстановить память о своих предшественниках. Нам кажется, что причины такого масштабного интереса к личностям и деятельности дореволюционных губернаторов несколько более глубокие и связаны как с процессом развития самой исторической науки (не только местной истории), так и с общественно - политической обстановкой в стране. В частности с практикой современного российского федерализма, реформами местного управления, статусом губернаторской должности. Действенным фактором, актуализирующим исследования о губернаторах стали «качели» централизации / децентрализации, отмеченные в современной политологической и юридической литературе. Любое изменение статусов во взаимоотношениях Центра и регионов, Президента и губернаторов приводило к тому, что подобные явления находили свои аналогичные или сходные примеры в прошлом. Воронежский исследователь правильно замечает, что издание части рассмотренных им справочников (Владимир, Орел, Пермь, Тула, Харьков, Ярославль) было приурочено к двухсот или к двухсотдвадцатилетию соответствующих губерний3. Книги эти написаны либо отдельными авторами, либо составлены архивными или музейными работниками. Разный здесь и подход к изложению биографий губернаторов, где - то она ограничена
10 временем пребывания на своем посту, где-то излагается полностью.
Комплексный историографический анализ истории губернского управления в Сибири, до сих пор не предпринимался. И подводя итог историографическому изучению литературы по истории создания и функционирования губернского управления в Сибири в 1708-1822 гг., следует отметить - она лишь частично была предметом анализа, что характерно для исследовательской, а не историографической постановки вопроса. Соответственно, особенно слабо освещены работы современных авторов.
Целью диссертации является анализ литературы и процесса накопления знаний, об организации и функционировании системы губернского управления в Сибири. Достижение этой цели возможно при решении ряда конкретных исследовательских задач:
• выявить и систематизировать литературу по истории местного управления в России;
• проанализировать складывание и развитие общей концепции и связанной с ней исследовательской проблематики по истории губернского управления в Сибири;
• показать эволюцию взглядов исследователей на систему губернского управления в Сибири;
• дать общую характеристику организационно - научных факторов оказавших влияние на развитие процесса изучения губернского управления в Сибири: создания и функционирования учреждений исторического профиля; кадрового состава преподавателей и профессиональной подготовки, складывания источниковой базы и обеспечения доступа исследователей к ней; совершенствования методов работы с источниками; форм исследовательской работы историков;
• выявить методологические доминанты анализа проблем местного управления в российской исторической литературе на каждом из этапов ее развития и их зависимость от политике - идеологических установок существующего в стране режима;
• подвести итоги изучения губернского управления в Сибири в 1708 - 1822 гг. в отечественной литературе и обозначить возможные пути дальнейших исследований.
В диссертации рассматривается литература, включающая весь период изучения истории губернского управления в Сибири, начавшийся с первых опытов рефлексии произведенных Петром I преобразований до современности. Такой подход позволяет выявить этапы развития отечественной исторической науки, рассмотреть процесс изучения и результаты научных изысканий российских историков в отдельные исторические эпохи, различные по степени интенсивности авторской деятельности, по широте охвата проблем, по идейно - политическим ориентирам. Целесообразным и отражающим структуру и логику развития самой исторической науки представляется вариант деления всего массива исторической литературы на три периода:
Первый - историография XVIII - нач. XX вв., - период характеризуется относительной свободой мысли, существованием и благоприятных условий для научного творчества. В это время происходит становление российской исторической науки, накопление исторических источников и формирование различных направлений в процессе изучения управления в Сибири;
Второй - период советской историографии - середина 20 -х - первая половина 80 -х гг. XX в. Выделение отдельных этапов исторической науки в рамках этого периода является серьёзной научной проблемой, т.к. все явления и процессы в развитии исторической науки взаимосвязаны и взаимозависимы и не ограничиваются только периодизацией истории страны. В связи с этим проявляется определенная размытость границ между периодами изучения губернского управления в Сибири. Проблема наиболее характерна для переходных состояний, связанных, соответственно, с возникновением и кризисом советской исторической науки. Советская литература делится на периоды согласно не только влиянию политической системы государства, но и действию закономерностей, характерных для самой науки. Мы выделяем два основных этапа в ее развитии: I. 1917 — середина 1950 -х гг.; II. вторая половина 1950 -х гг. до первой половины 1980 -х гг. Объединяя в нашем исследовании 1917 - 50 -е гг. как этап становления советской исторической науки, нам представляется целесообразным разделить его на два подэтапа. Если в 1917-1920-е гг. оставалась возможность изучать историю управления в царской России наиболее объективно, т.к. еще не сложились идеологические установки большевистского режима по этому вопросу, а сама историческая наука была представлена как буржуазными, так и марксистскими исследователями, то в 1930 -е гг. такая возможность была ликвидирована. Данный подэтап характеризуется тотальным подчинением исторической науки воле одной партии и ее лидеров. Второй этап, начавшийся с середины 1950 -х гг., характеризуют положительные сдвиги в организации науки, ослабляется идеологический пресс. В нач. 1950-х - 1960-е гг. проходили многообещающие научные дискуссии по проблемам абсолютизма в России. В это время были созданы оригинальные концепции, выходящие за рамки представлений сталинского периода.
В третий период с середины 80 -х гг. XX в. в современной историографии произошло размежевание историков по идейно -теоретическим позициям, что привело к возникновению в исторической науке подлинного плюрализма мнений. Признавая этот факт, следует отметить, что применительно к изучению истории губернского управления, на наш взгляд, отправной точкой для отсчета нового периода современной российской исторической науки следует считать не возможность использования различных методологических подходов и свободу в выборе тем для исследований, а реальные политические процессы, произошедшие с 1991 по 1993 гг. В это время происходило становление современной системы регионального управления, что в конечном счете, и послужило сильнейшим импульсом для исследований губернской системы управления в прошлом.
Хронология рассматриваемой проблемы охватывает время с начала первой губернской реформы Петра I (1708 г.), реорганизовавшей систему местного управления в Сибири, до 1822 г., когда были осуществлены проекты преобразований сибирского управления М.М. Сперанского, разделившие ранее единую исторически и административно территорию на Западную и Восточную Сибирь. Существует и другое обоснование выделяемого периода как самостоятельного для исторических исследований1. В.И Шишкин предложил собственную периодизацию административной политики, проводимой центром в отношении национальных окраин и в частности Сибири. Автор статьи рассматривает практику государственного управления Сибирью на обширном материале ее трехсотлетней (досоветского периода) истории и выделяет три основных модели управления, на каждую из которых приходилось примерно по веку. Если в XVII веке была использована предельно простая и жестко централизованная система с территориальными приказами и назначаемой из центра местной администрацией, то наш период он характеризует, как первую попытку унифицировать управление Сибирью с управлением европейской частью страны. На азиатскую часть России были распространены нормы, применявшиеся по отношению к внутренним губерниям Российской империи. А XIX век прошел под знаком поиска,
Шишкин В.И. Государственное управление Сибирью в XVII - XIX веках: основные особенности организации и функционирования // Проблемы истории местного управления Сибири конца XVI - XX веков. Материалы третьей региональной научной конференции. Новосибирск, 1998. С. 3-10. внедрения и применения особой модели управления, максимально учитывавшей специфику Сибири1. Соответственно 1708 — 1822 гг. В.И. Шишкин рассматривает как отдельный этап. Соглашаясь с автором данной концепции в отношении принципов его выделения, необходимо отметить, что все-таки в рамках этой общей модели управления территориями вполне можно выделять Сибирь в качестве самостоятельного и отличного от других примера (подмодели), т.к. в силу ряда специфических факторов сибирское управление характеризовалось как особенное.
Сибирь занимает важное место среди исследований, посвященных местному управлению, что связано с особым положением этого региона на протяжении почти всей истории России. Этот регион занимает важное место среди исследований, посвященных местному управлению, что связано с особым положением этого региона на протяжении почти всей истории России. Оно проявлялось на нескольких уровнях. Первый связан с комплексом географических характеристик — удаленное положение Сибири, разнообразие ландшафтов и природно -климатических зон на столь обширной территории, несовершенство путей и средств сообщения, делали из губернаторов, как бы, независимых правителей. Второй обусловлен геополитическим положением: от сибирских губернаторов непосредственно зависели дипломатические сношения с пограничными государствами, кроме того, войска, расположенные на территории, были в их распоряжении. Третий связан с политико - административным статусом: в Сибири всегда существовали особые установления отличные от губерний европейской России; сибирские губернаторы могли не выполнять не соответствующие местным условиям указы и др. распоряжения.
Изучая историографию «Сибири» необходимо понимать, что исследователи подразумевали под этим термином. Русский царь принял на себя функцию правителя Сибири в конце XVI в. И с этого времени эволюция территориального содержания понятия «Сибирь» не прекращалась никогда. В XVII в. понятие "сибирской украйны" охватывало уральские и дальневосточные земли. Сейчас под Сибирью подразумевается большая часть азиатской территории России, от Урала до горных хребтов тихоокеанского водораздела на востоке и от берегов Северного Ледовитого океана до холмистых степей Казахстана и границы с Монголией.1 Эта своеобразная нестабильность находится в прямой взаимосвязи с сознанием современников, сформированным под влиянием геополитических реалий того или иного исторического времени. Вследствие такого положения вещей представляются некорректными попытки привести к общему знаменателю историко — географическое содержание термина "Сибирь". Следует констатировать, что каждый данный момент исторического времени обуславливал существование определенной территории, которая понималась как Сибирский регион и характеризовалась рядом идентификационных факторов (региональная политика, внешние и внутренние границы, административное устройство; массовое сознание, связанное с разнообразием природно - климатических условий, этнографическим и конфессиональным составом населения, его культурно-хозяйственным типом, сводом традиций, уровнем образования, и др.). Приоритетным для нас является понимание данного вопроса каждым рассматриваемым исследователем, либо группой исследователей в их время. Такой подход наиболее адекватен при исследовании исторических работ по тематике региона, так как позволяет наиболее полно раскрыть особенности каждой конкретной концепции и исследовательского подхода. В нашем исследовании под Сибирью понимается (с учетом мнений исследователей), прежде всего, "административная Сибирь", т.е. все территории, которые в обозначенный период времени входили в состав Сибирской губернии, Сибирского царства - Тобольская, Иркутская и Томская губернии, включая часть уральских земель небольшой период пребывавших в составе Сибирской губернии - Вятской и Соликамкой провинций, а также территории на данный момент даже не входящие в состав Российской Федерации3. Последние были отторгнуты от сибирских губерний большевиками в период становления территориального устройства СССР в пользу, присоединяющихся национальных автономий и республик. Естественно исключены из нашей работы исследования, посвященные истории и особенностям местного управления в Русской Америке, т.к. эти земли имели абсолютно иное управление, реализовывавшееся посредством Русско - американской компании. В силу того, что отдельные местности в Сибири по ряду вопросов не подчинялись напрямую губернаторам, то здесь мы будем рассматривать литературу, посвященную либо вопросам, входящим в их компетенцию, либо тем, в которых анализируется разграничение юрисдикции сибирских начальников и центральных ведомств.
В теоретико - методологическом плане исследование строится на основе сочетания двух основополагающих подходов к изучению явлений прошлого: цивилизационного и формационного. Такой подход, предложенный Я.Г. Шемякиным, И.В. Пьянковым, Д.А. Волковым, Т. Памфиловой и др.,1 связан с особенностями самого процесса научного познания. Результаты научного поиска, оформленные в виде отдельных трудов, всегда несут на себе отпечаток личности своих создателей, то есть имеют субъективный характер. В силу этого, рассматривать их вне субъекта познания не представляется возможным. В то же время, сам познающий субъект есть порождение конкретной эпохи со всеми ее политическими и социально - экономическими условиями. Именно вписанность в определенную ситуацию делает человека тем, кто он есть; заставляет мыслить так, как он мыслит. Не учитывать этого при проведении историографического исследования также невозможно. Применительно к теме исследования последний из обозначенных подходов (формационный) предопределил трактовку процесса ее изучения как обусловленного объективными общественно - экономическими и политическими факторами: социальной принадлежностью автора; взаимоотношениями между основными общественными группами; политикой правительства в области исторической науки и исторического образования; наличием в обществе определенных политических идей.
В диссертации использованы теоретические и прикладные методы историографического исследования, разработанные в работах ведущих отечественных теоретиков и методологов истории В.Е. Иллерицкого, И.Д. Ковальченко, О.М. Медушевской, А.Я Гуревича, Б.Г. Могилышцкого, М.В. Нечкиной, Л.Е. Кертмана, A.M. Сахарова, Н.В. Иллерицкой.1
Для историографа на первом месте при анализе литературы находится принцип историзма позволяющий рассмотреть объект исследования в его конкретно - исторических условиях, проследить этапы в изучении рассматриваемых в работе вопросов. Он требует изучать каждое произведение в контексте того времени, когда оно появилось. Выстраивание хронологического ряда работ позволяет выявить процесс накопления знаний, выяснить качественные изменения в разработке проблемы, рассмотреть заслуги исследователей по сравнению со своими предшественниками, а не с последующим уровнем исторических знаний. Принцип историзма запрещает историографу оценивать исторические произведения с позиций сегодняшнего дня, что приводит к неизбежной модернизации процесса накопления знаний.
В современной историографической литературе ведутся споры о
применимости метода научной объективности в историографическом исследовании. Некоторые авторы полагают, что научная объективность является целью, но не методом исследования. В то же время, историограф обязан учитывать всю совокупность условий развития как исторической науки в целом, так и отдельных ее явлений и событий через призму внутренне присущих им качеств, существующих объективно. Объективность предполагает рассмотрение историографии с общечеловеческих позиций. Но развитие исторической науки сопровождается острой концептуальной борьбой, в ходе которой стремление к истине часто подменяется субъективной трактовкой событий и целых эпох. «Наиболее характерно это было для историков, возводивших принципы партийности и классовой борьбы в абсолют»1.
В качестве прикладных методов историографическое исследование использует методы, применяемые в историческом исследовании: проблемно - хронологический, историко - генетический, сравнительный, системно — структурный. Применение проблемно - хронологического метода позволяет систематизировать работы исследователей по кругу изучаемых ими проблем, выявить процесс накопления знаний по данной проблеме, подвести определенные итоги ее изучения. Системно — структурный метод изучения историографии как совокупности научных трудов и публикаций позволяет выделить из всей совокупности работ наиболее типичные и научно значимые для изучаемой проблемы. Специфичность предмета исследования предопределила использование в работе концептуальных положений смежных общественных дисциплин: политологии, социологии управления, теории государства и права, кратологии.
Важной составной частью любого методологического подхода является используемый категориальный аппарат. Представляется важным в этом плане определить основные дефиниции. Говоря о "губернском управлении", необходимо, прежде всего, признать, что это историческая категория, широко используемая в научной литературе, несущая в разных исследованиях различную семантическую нагрузку. Последнее связано с тем, что исследователи изучали, в основном, отдельные аспекты губернской системы управления в разные периоды. До недавнего времени обобщающих работ о роли и месте института губернаторства в России в отечественной историографии не было. Научное знание об исследуемой проблеме на общероссийском ур°вне было сильно фрагментировано и остается таким в отношении уровня сибирского, что не позволяет дать обобщающую характеристику. А сама должность губернатора и выполняемые им функции на территории, соотношение полномочий и обязанностей, (место в иерархии управления Российской империи) эволюционировала де - юре довольно часто. К этому следует добавить, что де-факто реальное состояние отличалось от нормативных положений и очень сильно варьировалось от региона к региону. При всем многообразии подходов к определению губернской системы управления, как и самих терминов, составляющих группу синонимов, можно выделить то общее, что характеризует изучаемый феномен в целом.
Понятия - губерния (территория), губернатор (должностное лицо), губернаторская власть (компетенция, полномочия, сила, авторитет), губернская администрация (совокупность органов власти на данной территории, а также корпус губернаторов и штат чиновников), губернское управление (общая характеристика системы местного управления - об это ниже), губернское правление (по реформе М.М. Сперанского коллективный орган губернской администрации) являются сравнимыми, ибо имеют общие признаки - государственно - властные полномочия, осуществляемые на определенной административной территории. Их применяют и для обозначения власти губернатора, и как собирательный образ местного управления . Губернаторы распоряжались властью по - разному, в меру своего разумения и опыта, привнося в практику управления нечто свое, глубоко личное и неповторимо индивидуальное. Но, несомненно, одно -сам губернатор (как обобщенная категория не тождественных друг другу понятий: генерал - губернатор, наместник, военный губернатор, гражданский губернатор, вице - губернатор, и просто губернатор) являлся высшим должностным лицом в иерархии местной власти, обозначал первого начальника в губернии. К губернскому управлению в Российской империи относится не только сам губернатор, но и местные органы власти на уровне провинций, городов и отдельных уездов, через которые губернатор осуществлял свои функции. Вместе они составляют систему учреждений губернского управления. Но на уровне губерний также присутствуют и другие учреждения и территории, которые имеют независимое от губернатора управление. Конкретизируя категорию "органы губернского управления" следует, определить, что к ним относятся те органы, которые подчиняются в решении определенного круга вопросов непосредственно губернатору2.
Компетенция главного государственного чиновника в регионе со временем менялась, часть функций передавалась высшим (Сенату, императору), центральным (приказам, комитетам) и ведомственным (коллегии, министерства) учреждениям, совещательному органу, уездному и низовому звеньям управления, производилась масса реформ затрагивающих основы местного управления, но факт состоит в том, что со времени учреждения губерний при Петре I и до реорганизации местных органов власти большевиками можно говорить о системе губернского управления как основной структуре регионального управления в России. Губернская система, просуществовала более двух столетий и доказала собственную жизнеспособность, и возможность обеспечить определенную устойчивость и прочность всей системы власти в Российском государстве.
В нашем исследовании довольно часто, практически в качестве синонимов, используются термины - областное, местное, губернское и региональное управление. Первые два понятия также являются историческими, и их реальный смысл со временем менялся. Они применяются в нашем исследовании согласно историко - правовой традиции, нашедшей свое отражение в общих трудах по государственному праву, энциклопедических изданиях и специальных исторических исследованиях. Первое в современной литературе практически не применяется и сохраняет за собой смысл, заложенный в исследованиях XIX века. Оно в наибольшей степени совпадает с понятием губернского управления (нашей основной семантической единицы), но все-таки отличается от него в силу того, что области, как и провинции, являлись частью губернской системы. Сместился акцент в современной литературе и в понимании местного управления. Если ранее под этим термином понималась вся система управления на местах в отличие от центрального, то теперь под ним подразумевается более нижний уровень управления (муниципалитеты, районы). Проблемы организации управления на уровне субъектов Федерации рассматриваются как «региональное управление».
Таким образом, предметная область исследований - губернское управление в Сибири является с одной стороны цельной, т.к. характеризует самостоятельное явление в истории России, но с другой стороны сильно диверсифицирована, т.к. состоит из множества аспектов, отражающих сам механизм управления.
Работа над диссертацией потребовала привлечения широкого комплекса историографических и исторических источников. В качестве основного вида источника выступают научные монографии, рукописи и авторефераты диссертационных исследований, статьи, научные доклады и тезисы выступлений на конференциях, научно - популярные и публицистические издания, сборники документов. По тематическому признаку в данном блоке источников выделяется несколько групп:
Первая группа объединяет работы, в которых теоретически обосновываются организационные основы, содержание, формы и методы местного управления. Ко второй группе относится литература, посвященная Сибири и отдельным проблемам ее истории: реформам, административной политике, истории чиновничества. В третью группу входят исследования, специально посвященные истории губернского управления в Сибири в XVIII - первой четверти XIX вв. Большую помощь при рассмотрении взглядов на историю губернского управления в Сибири оказали воспоминания современников. Интересную информацию по различным аспектам деятельности сибирской администрации дает периодическая печать. В диссертации использованы периодические издания, выходившие как в центре, так и в Сибири.
Для более аргументированного анализа исторических исследований в диссертации используются исторические источники. Основная их часть взята из опубликованных сборников документов. Некоторые документы извлечены из фондов Тобольского филиала Государственного архива Тюменской области (ТФГАТО), т.к. именно в Тобольске в изучаемый период были сосредоточены основные органы местного управления в Сибири; центральных архивов - ГАРФ, РГАДА. Значительное воздействие на обигую концепцию данной работы оказали материалы академиков Ю.В. Готье, М.М. Богословского, М.К. Любавского, извлеченные из фондов АРАН. Особое внимание в ходе написания
работы было уделено анализу официальных государственных и партийных документов 20 - 80 -х гг. XX в.: постановления органов власти, резолюции съездов, пленумов ЦК КПСС. Они помогли обозначить степень обусловленности авторских трактовок советских историков рамками официальной идеологии.
В диссертации впервые предпринята попытка комплексного анализа литературы по истории создания и функционирования губернского управления в Сибири в 1708 - 1822 гг. Исследование является первой работой, в которой рассматривается специальная литература по основным проблемам управления в Сибири XVIII в., опубликованная во второй половине 1990-х гг.-начале XXI в.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее материалы способствуют дальнейшему переосмыслению истории Сибири XVIII -первой четверти XIX вв., а также состояния исторической науки в регионе на различных этапах развития отечественной историографии. Впервые введенные в диссертации в научный оборот историографические источники помогут созданию обобщающих историографических работ и учебных курсов по истории Сибири. В диссертации обобщен исторический опыт функционирования системы местного управления, который может быть востребован современными государственными органами Сибири.
Содержание диссертации обсуждалось на заседаниях кафедры документоведения, историографии и источниковедения Тюменского государственного университета. Основные положения и результаты исследования были представлены автором на конференциях: Словцовские чтения (Тюмень, 2001, 2002); Региональная энциклопедия: Методология. Опыт. Перспективы. (Тюмень, 2001). Содержание работы нашло отражение в четырех публикациях автора, в том числе научном отчете по НИР, осуществленной на средства гранта Губернской академии
Тюменской области (№ 92-01), опубликованном в виде депонированной рукописи.
Привлеченный к анализу комплекс литературы и источников, использованные приемы и методы анализа сделали возможным решение поставленных автором задач. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и источников, приложений.
Особенности развития исторической науки XVIII - нач. XX вв. и становление проблематики управления в Сибири в общих трудах по истории России
Общая российская историография о местном управлении достаточно обширна, что объясняется особой актуальностью этой темы во все времена, о чем уже указывалось ранее. Предваряя конкретное рассмотрение досоветской историографии необходимо указать на ряд ее особенностей. Отличительными чертами начального этапа формирования исторических знаний о том или ином событии являются: несформированность источниковой базы; рассмотрение проблемы историком с позиций очевидца; трудноотделимость исторической реконструкции прошлого от внеисторических трактовок.
Особенности историографической ситуации в области изучения истории управления в России XVIII - начала XIX столетия в этом плане связаны со спецификой самого рассматриваемого времени. Проводимые на протяжении изучаемого периода реформы регионального управления в силу своей направленности на модернизацию, и в силу своей масштабности породили у современников обостренную историческую рефлексию, выразившуюся в появлении первых русских мемуаров, и собственно исторических сочинений о пережитых событиях. Преобразования Петра I и его исторических преемников изменили характер отношений общества и государства, сформировали определенную систему ценностей, по которой подданные отныне оценивали власть. Многие оценки современников нашли отражение в предлагаемых проектах улучшений действующих установлений, появившиеся в публицистике и в иных источниках. Наличие в таких работах элементов оценочного порядка дает нам основания рассматривать их не только в источниковедческом, но и в историографическом плане.
Предложения по усовершенствованию областных учреждений XVIII - нач. XIX вв. составлялись в основном самими губернаторами, их ближайшими помощниками, лицами, производящими следствия и ревизии на местах, а также представителями высших и центральных органов управления императорской России. Наиболее полно подобные проекты преобразований были уже монографически рассмотрены в специальных исследованиях. Интенсивность их изучения не снижалась с течением времени, а некоторые общие моменты и причины появления получили и обобщающие оценки в работах Ю.В. Готье, Л.С. Рафиенко и А.В. Ремнева1. Большой массив различных наказов от различных сословий, собранных в преддверии губернской реформы 1775 г. Екатерины И, проанализирован в работах П. Головачева М.Т. Белявского и В.Ф. Желудкова2.
В целом, несмотря на критический характер этих проектов, их можно скорее отнести к зарождающемуся официальному направлению истории местных учреждений, т.к. авторы, являясь частью механизма управления, не ставили цель коренного изменения существующих порядков, а предлагали лишь модифицировать систему, убрать недостатки обнаруженные в управленческой практике.
Мемуарная литература занимает не последнее место среди прочих документальных материалов. Наиболее значимыми являются воспоминания и записки губернаторов — И.Б. Пестеля, B.C. Хвостова, A.M. Корнилова. «Записки о Сибири» A.M. Корнилова по существу представляют собой путевые заметки. В них фиксируются впечатления губернатора от его поездки с ревизией в северные округа губернии и содержатся размышления о путях улучшения местного управления, развития традиционных промыслов и торговли. Эти документы были вызваны к жизни разными обстоятельствами, преследовали разные цели, но имели одну важную общую черту: мемуаристы демонстрировали большую осведомленность о событиях, происходивших в крае, и о сложившихся здесь порядках. Их описания и оценки зависели, прежде всего, от политической позиции авторов. Эти воспоминания, конечно, несут на себе отпечаток личности своих авторов, груз их симпатий и антипатий, но, тем не менее, дают очень ценный материал. Воспоминания губернаторов преследуют цель доказать их решающую личную роль в преодолении современных бед и эффективности их действий. Сведения, содержащиеся в воспоминаниях, конечно тенденциозны, имеют глубоко личностный, субъективный характер, и соответственно, нуждаются в проверке. Но иногда только благодаря им можно узнать об истинных причинах принятия того или иного решения, о настроениях и нравах чиновников, об отношении местной интеллигенции к тому или иному начальнику губернии.
В результате критического восприятия практики управления как в проектах, мемуарах, так и в глазах высших органов власти, - возник ряд стереотипных представлений о характере сибирской администрации (взяточничество и казнокрадство), своего рода историографических мифов, немалая часть которых оказалась столь живуча, что благополучно перекочевала и на страницы научных исследований.
Вторая особенность историографии связана с освоением источниковой базы. Введение в научный оборот источников официального характера по истории России XVIII в. фактически началось уже в самом этом столетии. Важнейшие данные по истории местного управления в Российской империи содержатся в различных статистических изданиях. Их собирание и обобщение осуществлялось крупными чиновниками, которые опирались в своих наблюдениях на собственное знание реалий государственной жизни.
Первое статистико - экономическое обозрение России было подготовлено Иваном Кирилловичем Кириловым (1689 - 1737), обер -секретарем Сената. В написанной им книге «Цветущее состояние Всероссийского государства...», завершенной в 1727 г., были широко использованы поступавшие в Сенат учетно - статистические данные, представленные в таблицах, а также обобщающие показатели. И. К. Кирилов максимально полно использовал доступную ему документацию не только о столичных органах власти, но и действовавших в 1724— 1726 гг. местных «правителях»1." Однако автор извлекал из нее почти исключительно материалы о штатах учреждений разных уровней.
В 1727 году грандиозный труд, первый в своем роде, был завершен и назывался, по обычаю того времени, пренепременно длинно и обстоятельно: «Цветущее состояние Всероссийского Государства, в каковое начал, привел и оставил неизреченными трудами Петр Великий, отец Отсчествия, император и самодержец Всероссийский и прочая, и прочая, и прочая. Книга первая, в которой описаны губернии и провинции, в них города, гарнизоны, артиллерия, канцелярии, конторы, управители с подчиненными, епархии, монастыри, церкви, число дуиі, расположенные полки и доходы...» Название прекрасно очерчивает предмет исследования и дает представление о широте кругозора его автора. Одновременно с «Цветущим состоянием...» Кирилов подготовил и первый обширный атлас Российской Империи. Но Академия наук встретила его проект без особого сочувствия, т.к. уже заказала эту работу французскому академику Делилю. И.К. Кирилов, видевший крайнюю нужду в картах для практической деятельности государственных учреждений (особенно на уровне губерний), торговли, военного дела и т.п., решил добиться издания своего атласа. Побуждало его к этому не столько ущемленная национальная гордость, сколько принципиальное несогласие с принятой на Западе методикой информационного насыщения карт. Когда Кирилов увидел, что работа Делиля затягивается, он принял решение напечатать свой атлас и под личную ответственность и на собственные средства. В 1734 году первый том «Атласа Российской Империи» вышел в свет. О том, насколько тщательно он проработан, свидетельствует тот факт, что многие его данные входят сейчас в учебники по истории развития народного хозяйства в качестве первоисточников. В работе Кирилова приводится немало исторических описаний и свидетельств, сопровождаемых этнографическими и хозяйственными подробностями.
Специальные работы о проблемах местного управления
Широкий общественный и научный интерес к проблемам территориально - административного управления, политическому измерению местного устройства России появляется в связи с подготовкой и проведением Великих реформ 1860 -х гг., в числе которых одной из важнейших стали Земская реформа 1864 года и Городская реформа 1870 года. В период обсуждения проектов и последствий реформ, подготовки и проведения новых реформ местных учреждений и осмысления произошедших изменений (1870 -е начало 1900 -х гг.) стали периодом институционализации социальных исследований, важное место среди которых заняли те, что имели дело с вопросами местной политики.
Наиболее гармоничным и плодотворным этапом развития знаний об органах власти эпохи следует считать 1870 -е — начало 1910-х гг. Тогда проблемы государственного управления вызывали напряженный теоретический и практический интерес юридической науки и привлекали внимание историков, видевших в их решении одно из основных средств понимания особенностей абсолютизма в России и вместе — закономерностей политической эволюции. Активная разработка именно в этот период соответствующих архивных фондов позволяла реализовать насущные потребности в конкретных исследованиях. Неотъемлемой же чертой этих исследований была непосредственная опора на построения русских специалистов по государственному праву, которые творчески применяли, в том числе и в собственных изысканиях в области отечественного законодательства, воспринятые ими положения европейских идейных учений.
Ключевые представления русского государственного права, изучавшего учреждения как органы, которые осуществляют в своих действиях волю империи, служили для всех трудов по истории управления своеобразной методологической основой. Поэтому важную часть историографии учреждений XVIII в. составляют собственно курсы по истории права, которые читались тогда во всех университетах и нередко преследовали самостоятельные научные цели. В лекциях и подготовленных на их базе учебниках зачастую впервые ставились вопросы типологии тех или иных институтов власти, давалась обобщенная характеристика структуры и развития ее различных «ветвей», велась дискуссия о соотношении в аппарате эпохи коллегиального и личного «начал», были выработаны и получили общее признание нормы «историко - юридического исследования» . Так, обязательными элементами анализа любого государственного органа, вне зависимости от того, предпринят ли он в специальной объемной монографии, в учебном пособии, в рецензии или энциклопедической статье, в конце XIX — начале XX вв. считали выяснение его места в административной системе, внутреннего устройства, способа комплектования личного состава, круга и порядка деятельности, форм ведения документации.
Относительно классификации местных учреждений и оценок целей их создания среди ученых можно выявить ряд разногласий, которые тесно связаны с приверженностью определенным правовым теориям и даже с политическими убеждениями авторов.
Всеми использовалась и лишь отчасти варьируемая схема описания компетенции органов всех уровней. Она в первую очередь исходила из представления о трех основных проявлениях государственной власти — в законодательстве, суде и управлении, а затем из понимания содержания управления как выполнения функций «внешних», то есть касающихся отношений с другими государствами, и «внутренних» — включающих всю совокупность отношений государства к населению на его собственной территории.
Соответственно, от автора требовалось раскрыть реализовавшиеся в деятельности данного учреждения законодательные, судебные и административные права и обязанности. Для подавляющего большинства органов внутреннего управления была далее обязательна характеристика их занятий «военными делами», а также принимаемых ими мер по обеспечению «безопасности и благосостояния» — борьбы с пожарами и эпидемиями, забот о торговле, промышленности, содержании общественных зданий и сооружений, просвещении и т. п. Поскольку в XVIII в. принципы разделения «властей» и «ведомств» скорее провозглашались, чем проводились на практике, названный план мог без существенных изменений применяться при изложении истории любого из звеньев государственного аппарата — и, как свидетельствуют многочисленные труды этой тематики, действительно применялся.
Однако работы крупных ученых, особенно созданные в 1860-1890 -е гг., не сводились к наполнению «юридической» модели сведениями, почерпнутыми из законодательных или делопроизводственных актов эпохи. Им присуще было стремление связать образование и судьбу отдельных учреждений как с политическим строем в широком смысле слова, так и с интересами тех или иных социальных групп и направлением развития страны в целом. Ясно, что правовой подход в общеметодологическом аспекте обусловливал главное внимание исследователей к указам, регламентам и тому подобным документам, не всегда соотносившимся с другими источниками.
Становление собственно государственно - юридической школы в российской историографии в 50 -е годы XIX в. связано с Борисом Николаевичем Чичериным (1828 - 1904). Видный деятель либерального движения, впервые занялся изучением истории областных учреждений России. В 1853 г. Б.Н. Чичерин представил на юридическом факультете Московского университета свою диссертационную работу - «Областные учреждения России в XVII веке». В ней автор пришел к выводу, что введение воеводского управления в XVII веке было важным шагом в истории местного управления. Воеводы сделались всеобщим учреждением для России. Это новая система, которая определяет все дальнейшее развитие управления. И Петр І в этом отношении не ввел ничего нового, он только дал стройность и правильность существующему порядку. Б.Н. Чичерин полагал, что главной целью местного управления XVII века была «государственная польза», из чего, в свою очередь, вытекала задача финансового управления1. Этим XVII в. отличается от следующего, в котором целями управления стали также промышленность и образование, хотя и эти отрасли деятельности первоначально развивались в видах государственной пользы.
Особенности и общая характеристика литературы 1917-сер. 50 -х гг. XX в. о проблемах губернского управления в Сибири
Первй этап развития советской историографии 20 - 30 -е гг. XX в. - стал временем формирования марксистско - ленинской методологии исследований. Наиболее актуальными проблемами были: социально -экономическая история и история революционного движения. Особенность историографической ситуации 20 -х годов состояла в том, что представители «старой» исторической науки не желали сдавать свои теоретические позиции и противодействовали проникновению марксизма в историю Борьба происходила в основном в рамках полемики (правда, не всегда научной) в условиях своеобразного «мирного сосуществования», а закончилась победой историков - марксистов (в последнее время приводятся факты прямого вмешательства карательных органов, приведшего к репрессиям против представителей старой школы).1 В связи с этим основной идеологической задачей большевистской партии становится обоснование закономерности осуществления социалистической революции в России и ответ на вопрос: каков же смысл этой революции? Соответсвенно была поставлена задача: переделать русскую историю на свой лад, что мог сделать лишь историк - профессионал, подведя фактическую базу под официальную доктрину.
Ее реализацию взял на себя русский историк М.Н.Покровский. Значение для марксистской историографии труда М.Н.Покровского «Русская история и самом сжатом очерке» (1920 г.) заключалась в 2 -х аспектах: классовая борьба определялась как движущая сила русской истории, и главное внимание уделялось рассмотрению революционного движении против самодержавия как основному содержанию русского исторического процесса. Работой, оказавшей заметное влияние на специфику формирования «новой» исторической науки, явился курс лекций Покровского «Классовая борьба в русской исторической литературе» (1923 г.). Особенность историографического источника заключается в том, что он, как лакмусова бумажка, показывает степень научного освоения предмета. С этой точки зрения в курсе лекции Покровского сформулирована главная задача «новой» марксистской науки - развенчать исторические концепции крупнейших русских историков XIX - начала XX вв., доказать их несостоятельность и спекулятивность путем классовой и политической «расшифровки».
В 1922 г. Покровский как бы подводит итоги развития общественных наук в России за четыре послереволюционных года. Он фактически отрицает какие - либо позитивные результаты деятельности буржуазных ученых и пишет в пренебрежительном тоне о них и о русской истории вообще. «Российская буржуазная общественная наука, поскольку эта наука являлась более или менее непосредственным отражением жизни, не дала нам за эти четыре года ровным счетом ничего, что было бы отмечено печатью самостоятельной мысли», а «в области истории, экономики и права она уже бесплодна». Непосредственно «буржуазные историки за это время с какой-то необъяснимой предвзятостью культивируют темы, которые, с позволения сказать, были положены на чердак еще после первой революции.1
Конкретное влияние Покровского и его «школы» на советскую историографичекую традицию воплотилось в целый ряд факторов, характерных, в первую очередь, для стиля самого Михаила Николаевича, и ставших затем отличительными особенностями советской исторической науки в целом: политическая ангажированность науки, преданность одной -единственной теории общественного развития, что неизбежно предельно сужает мыслительные горизонты; проявление иррациональных черт марксизма XX века в том, что политические убеждения превратились в главный критерий истинности исторического познания; закрепление линейного понимания прогресса и монологизма марксистского исторического мышления; грубые перекосы в формировании проблематики научных исследований в пользу необоснованного выпячивания социально - экономической и революционной тематики с единственной целью - обоснования неизбежности и закономерности социалистической революции в России; классовый подход к анализу исторических и историографических источников; Главную задачу новых исследований российской государственности XVIII-начала XX вв. советские историки усматривали в характеристике основных особенностей и тенденций эволюции абсолютизма, бюрократии, кадров чиновников и методов их деятельности. Изучение этих вопросов должно было доказать необходимость и неизбежность буржуазных преобразований старой государственной машины, а затем и полного ее слома. Большое значение марксистско - ленинская историческая наука придавала и изучению надстроечных явлений, оказывающих немаловажное влияние на направление и характер развития производства и социальных отношений в обществе. Исследование истории создания и функционирования государственных институтов позволяет глубже осмыслить особенности политического и социально - экономического развития страны, поскольку, возникнув на определенном базисе, надстройка, обладая относительной самостоятельностью, оказывает влияние на все стороны жизни общества1. Также, важное значение для познания истории того или иного общества имеет изучение внутренней политики правительства которая непосредственно отражает сущность социального строя и характеризуют расстановку классовых сил.
В первую очередь сократилось сравнительно с предшествующим периодом само количество работ, посвященных государственным учреждениям императорской России. Далее, в появлявшихся трудах разбирались преимущественно давно поставленные проблемы, которые либо решались в русле прочно утвердившейся еще в XIX в. традиции (в смысле оценки областных реформ с точки зрения их социальной обусловленности и т.д.), либо вообще сводились к частностям вроде уточнения датировки или обстоятельств введения какого - нибудь неплохо известного института2. При этом, с одной стороны, ученые перестали считать обязательным установление политического значения изучаемых учреждений, а, с другой стороны, постепенно утратили навыки их «историко - юридической» характеристики. Исключение здесь составили, главным образом, органы следствия и суда по государственным преступлениям и массовым народным выступлениям, а также комиссий по разработке сложных законопроектов и социально — экономических мер с глубокими последствиями.
Концептуальные основы и общая характеристика работ
За последние два десятилетия в государственном и общественном строе России, ее экономике, в общественном и индивидуальном сознании произошли существенные изменения. За жизнь одного поколения радикально изменились официальная идеология, профессиональные исторические знания и индивидуальное взгляды большинства отечественных историков. Все это позволило говорить многим и в нашей стране, и за рубежом о том, что в сфере исторических знаний произошла трансформация тоталитарного общества в гражданское. Изменилась историческая наука и условия ее существования. К прзитивным изменениям можно отнести то, что историки освободились от партийного диктата, от цензурных ограничений; стало возможным активнее пользоваться достижениями зарубежной историографии. Однако, с другой стороны, проявились и негативные стороны: резко ухудшилось материальное положение основной части исследователей; оказались прерванными устоявшиеся связи научных центров и отдельных специалистов; академические институты утратили свою координирующую функцию; издание научной продукции стало исключительной заботой самих авторов.
Внешние трудности, переживаемые исторической наукой, не являются, однако, главными. Определяющее значение имеет кризис традиционных теоретических основ советской историографии, оцениваемый многими историками как кризис самой исторической науки. Поиск новых подходов, новой методологии привел в последние годы к важным « прорывам» на отдельных участках «научного фронта», к существенному обновлению проблематики исследований. Однако концептуачьная база отечественной историографии остается прежней, сформировавшейся в советскую эпоху. Ю.Н Афанасьев пишет об ограниченности возможностей этой историографии, на преодоление которой потребуется продолжительное время. Смена парадигм мышления в российском обществе идет быстрее, чем становление новой отечественной исторической науки. Объяснять это надо, в первую очередь, позицией самих историков, в том числе тех, кто определяет «климат» в научном сообществе в силу своего статуса и полномочий. Значительная их часть остается приверженной марксистской версии исторического процесса: одни - в силу искренних убеждений, другие - из - за неприятия нынешнего политического режима, третьи - из опасения реставрации коммунистической власти.
Признание того, что отечественная историческая наука переживает глубокий кризис, стало настолько общим, что с помощью этого понятия сегодня объясняются самые разнообразные процессы и тенденции в развитии исторической науки. При этом само понятие во многом остается непроясненным. Но историографов не может не интересовать быстрота, с какой историки совершили поворот от убеждения в том, что историческая наука (во всяком случае, большее число ее дисциплин и направлений) не нуждается в коренном обновлении, к представлению о ее глубоком и затяжном внутреннем кризисе.
Истоки подобной переориентации связаны, на наш взгляд, в большей степени с факторами внешними. Оказавшись в обстановке и условиях общественного кризиса, сосредоточенности значительной части общества на поисках новых ориентиров и ценностных ориентации, историки не могли не почувствовать сильного дискомфорта. Тем более, что организационные аспекты научного кризиса коснулись практически каждого специалиста. Оказался подорванным авторитет целого ряда научных школ и лидеров. Важным стало и то обстоятельство, что возникла конкуренция идей, поскольку впервые за многие десятилетня появилась возможность формулировать и высказывать прямо противоположные убеждения и оценки, а на книжных полках появились работы западных историков. Однако многие из данных обстоятельств в гораздо большей степени связаны с условиями, в которых существует историческая наука, чем с внутренними сдвигами и внутренними потребностями. Не случайно поэтому для определенной части отечественных историков признание кризисного состояния исторической науки оказалось достаточно удобной формулой, позволяющей отстаивать по сути прежние догмы и стереотипы, ограничиваясь, в лучшем случае, введением в оборот новых терминов.
Многие историки науки характеризуют современное состояние историографии как процесс поиска нового историографического письма. Этот поиск стимулирует обращение к сюжетам, стоящим на стыке многих научных дисциплин (отечественная история, историография, история культуры1, психология, политология2). Новые методологические разработки способствуют более пристальному обращению к предпосылкам, влияющим на выбор науки и формирование первых научных знаний, как отдельного человека, будущего ученого, так и целого поколения.
