Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историография изучения мемуаров участников Белого движения на Северо-Западе России 17
1.1 Историография 1920-х годов 19
1.2 Историография 1930-х – первой половины 1950-х годов 26
1.3 Историография 1956 – 1991 гг. 28
1.4 Историография постсоветского периода 31
Глава 2. Мемуары и дневники белого генералитета и штаб-офицеров 39
2.1 Биографические сведения о мемуаристах 39
2.2 Особенности источников 62
2.3 История Белого движения на Северо-Западе России в мемуарах и дневниках белого генералитета и штаб-офицеров 78
Глава 3. Мемуары и дневники обер-офицеров и нижних чинов 113
3.1 Биографические сведения о мемуаристах 113
3.2 Особенности источников 123
3.3 История Белого движения на Северо-Западе России в мемуарах и дневниках обер-офицеров и нижних чинов 135
Глава 4. Мемуары и дневники политиков и журналистов, принимавших участие в Белом движении на Северо-Западе России 157
4.1 Биографические сведения о мемуаристах 157
4.2 Особенности источников 163
4.3 История Белого движения на Северо-Западе России в мемуарах и дневниках политиков и журналистов, принимавших участие в Белом движении на Северо-Западе России 167
4.4 «Купол Святого Исаакия Далматского» А.И. Куприна как источник по истории Белого движения на Северо-Западе России 179
Заключение 187
Список источников и литературы
- Историография 1930-х – первой половины 1950-х годов
- История Белого движения на Северо-Западе России в мемуарах и дневниках белого генералитета и штаб-офицеров
- История Белого движения на Северо-Западе России в мемуарах и дневниках обер-офицеров и нижних чинов
- История Белого движения на Северо-Западе России в мемуарах и дневниках политиков и журналистов, принимавших участие в Белом движении на Северо-Западе России
Введение к работе
Актуальность темы исследования. История Гражданской войны в России не обделена вниманием отечественной историографии, поэтому мемуары и дневники её участников и современников закономерно представляются востребованными научной мыслью источниками. В советскую эпоху существовала достаточно четко артикулированная установка: «Ни одного участника Гражданской войны без мемуаров!» Речь, естественно, шла о сторонниках советской власти. В последнюю четверть века возрос интерес к историческому наследию Белого движения. Исследование мемуаров и дневников участников Белого движения как исторического источника, отражающего самые разнообразные сюжеты из истории Гражданской войны, представляется актуальной историографической задачей.
Необходимость создания подобной работы на материале, связанном с историей Гражданской войны на Северо-Западе, продиктована тем обстоятельством, что Белое движение в этом регионе всегда оставалось несколько в тени на фоне событий в Сибири и на юге России. Историография, посвященная походам Северо-Западной армии на Петроград, в сравнении с историографией, повествующей о действиях других белых армий, не столь обширна.
Объектом настоящего исследования стала история Гражданской войны на Северо-Западе России, нашедшая отражение в текстах мемуаров и дневников участников Белого движения.
Предметом исследования являются как изданные, так и неизданные мемуары и дневники участников Белого движения на Северо-Западе России.
Хронологические и географические рамки исследования. Хронологические рамки применительно к объекту диссертационного исследования охватывают 1918 - 1920 гг., то есть время существования Северо-Западной армии, отраженное на страницах рассматриваемых в работе мемуаров и дневников. Применительно же к предмету исследования хронологические рамки расширены до
1 Ганелин Р.Ш. Советские историки: О чем они говорили между собой: Страницы воспоминаний о 1940-х -1970-х годах. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 2006. С. 44.
1978 года, которым датируется появление последних по времени создания мемуаров
из числа выявленных нами .
В силу специфики происходивших событий в диссертации речь идет преимущественно о территориях, находящихся к западу от Петрограда, а именно: западная и юго-западная части Петроградской губернии, Псковская губерния, а также два новообразовавшихся в рассматриваемый период государства - Эстония и Латвия. Именно в этих географических рамках разворачивались боевые действия Северо-Западной армии. Вместе с тем, география появления мемуаров намного шире и включает в себя страны Европы, Северной Африки, Северной и Южной Америки, в которых расселились и работали мемуаристы - участники Белого движения на Северо-Западе России.
Целью исследования является анализ текстов мемуарных произведений, изучение того, как события Гражданской войны на Северо-Западе России отображены и интерпретированы в воспоминаниях и дневниках её участников - деятелей Белого движения; дополнение на основе почерпнутых сведений сложившейся картины происходившего; уточнение некоторых устоявшихся в историографии суждений.
В связи с этим в работе поставлены следующие задачи:
-
выявить круг мемуаров и дневников, доступных для изучения в настоящее время на территории Российской Федерации, в которых отображены события Гражданской войны на Северо-Западе России, уделив особое внимание тем из них, которые до сих пор еще не привлекались историками, работавшими над историей Гражданской войны на Северо-Западе;
-
классифицировать весь комплекс источников и выявить особенности, присущие тем или иным группам мемуаров;
-
проследить возможность взаимного влияния мемуаров друг на друга, с тем, чтобы установить степень независимости суждений и мнения автора или, напротив, влияние на его позицию мнений авторитетного лица;
-
установить те источники, на которые опирались мемуаристы, и степень достоверности приводимых ими фактов.
Методологической основой исследования явились общенаучные и общеисторические методы. Автор стремился следовать принципам историзма,
2 Аренсбургер К.Е. Воспоминания старшего патрульного. 1-й Ямбургский отряд бойскаутов // Скаут-разведчик. 1978. №37-38. С. 11-13.
научной объективности, системности научного анализа. В работе применялись историко-генетический, сравнительно-исторический, проблемно-хронологический и историко-системный методы. Были использованы традиционные методы источниковедческого анализа: внешняя и внутренняя критика источника, а особое внимание было уделено текстологическому анализу. Работая с мемуарными произведениями, автор опирался на труды, в которых определены задачи и сущность критики нарративных источников, в частности, приемы изучения мемуаров и дневников . В современной литературе по методологии истории часто можно встретить суждения о кризисе исторического нарратива в целом и необходимости уходить от нарративной логики в исследовании, как от логики «повседневного наивного и ненаучного мышления» . Тем не менее, на наш взгляд, нарративные источники, к числу которых, несомненно, принадлежат и мемуарные источники, не могут потерять своего значения как источники, формирующие письменную историческую традицию. Реконструируя конкретные исторические события, историк не может игнорировать сведения повествующих о них мемуаров и дневников. В современной историографии сложилось отдельное направление - так называемая «история памяти», анализирующее саму сформировавшуюся традицию как феномен коллективной или культурной памяти . При таком подходе даже источник,
3 Курносое А.А. Приемы внутренней критики мемуаров: (Воспоминания участников партизанского движения в период Великой Отечественной войны как исторический источник) // Источниковедение: Теоретические и методические проблемы / Отв. ред. СО. Шмидт. М., 1969. С. 478-505; Лаппо-Данилееский А.С. Методология истории. М., 2006. [4 издание]; Медушееская О.М. Воспоминания как источник по истории первой русской революции 1905-1907 гг.: Пособие по источниковедению истории СССР: [Лекция]. М.. 1959; Приймак НИ Понятие мемуаров как исторического источника в отечественной историографии середины XIX - начала XX вв. // Вестник СПбГУ. Сер. 2. История. 1994. Вып. 2. (№ 9). С. 21-28; Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика XVIII - первой половины XIX века: От рукописи к книге. М., 1991; Черноморский М.Н. Мемуары как исторический источник. М., 1959; Чечулин Н.Д. Мемуары, их значение и место в ряду исторических источников: (Вступит, лекция, читанная в С.-Петербургском университете 22 января 1891 г. пред началом курса «Русские мемуары XVIII в.»). СПб., 1891. 4МегиллА. Историческая эпистемология / Пер. с англ. М. Кукарцевой, В. Катаевой, В. Тимониной. М., 2007.
5 Медушееская О.М. Теория и методология когнитивной истории. М., 2008. С. 354. См. обстоятельный разбор
историографической ситуации: Рябова Л.К. Нарратив как способ исторической репрезентации // Историческое
исследование и историческое повествование: Традиции научной школы А.Л. Шапиро: Труды международной
конференции к 100-летию со дня рождения А.Л. Шапиро / Под ред. Б.В. Ананьича, Р.Ш. Ганелина,
А.Ю. Дворниченко и др. СПб., 2013. С. 470-479.
6 Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах
древности / Пер. с нем. М.М. Сокольской. М., 2004. С. 47; Империя и нация в зеркале исторической памяти:
Сборник статей. М., 2011; Йейтс Ф. Искусство памяти. СПб., 1997; Культура исторической памяти: Материалы
научной конференции. Петрозаводск, 2002; Любезников ОА. К вопросу о «местах памяти» Санкт-Петербурга
(Опыт применения концепции Пьера Нора) // Университетский историк. Вып. 7 / Под ред. А.Ю. Дворниченко.
СПб., 2010. С. 391-398; Нора П., Озуф М., де Пюимеж Ж. Франция - память / Пер. с фр. Д.А. Хапаевой. СПб.,
1999; Рябова Л.К. Историческое сознание и историческая память в контексте современных тенденций развития
методологии истории // Историография и источниковедение отечественной истории: Сборник научных статей.
Вып. 5 / Под ред. С.Г. Кащенко, Э.В. Летенкова. СПб., 2009. С. 336-352; Хаттон П. История как искусство
памяти. СПб., 2003. С. 30.
содержащий недостоверную информацию о тех или иных исторических событиях, интересен для исследователя как фактор формирования традиции. В современном источниковедении обсуждается целый ряд проблем, связанных с изучением мемуаров и использованием их для реконструкции исторических событий: проблемы определения самого термина «мемуары»; видовые особенности мемуаров; варианты их классификации; эволюция мемуарного жанра. Тем не менее, можно говорить о своего рода консенсусе в том, что субъективизм - не недостаток, а имманентное свойство мемуаров, дающее возможность рассмотрения значительно более широкого спектра вопросов, чем собственно вопрос о достоверности информации конкретного источника.
В связи с определенными выше подходами источники анализируются по следующей схеме:
-
Внешняя критика источника: Автор источника. Его социальное положение, должности, занимавшиеся им в Северо-Западной армии. Его политические взгляды и цели. Ответ на вопрос, почему он принимал участие в Белом движении. Его мнение по поводу причин поражения движения. История создания источника. Цели создания. Процесс работы над текстом. История публикаций.
-
Внутренняя критика источника: Какими источниками информации, кроме своей памяти, пользовался автор. Сам текст источника. Какую информацию можно из него извлечь? Хронологические рамки событий, описываемых в тексте. Личности, которым автор уделяет особое внимание. Связи самого автора с ними. События, в которых автор принимал участие. Бытовые зарисовки. Наиболее важным вопросами здесь являются вопросы степени достоверности информации и места конкретного источника в сложившейся исторической традиции.
Источниковая база исследования определена его названием и включает в себя следующие группы источников:
мемуары участников Белого движения на Северо-Западе России;
дневники, ведшиеся участниками Белого движения;
периодическая печать, представленная такими изданиями, как «Бюллетень общества офицеров Российского Императорского флота в Америке», «Военная быль»,
выходивший в Бизерте «Морской сборник», «Скаут-разведчик», «Служба связи ливенцев и северозападников», «Часовой».
- литературное произведение, написанное на основе личных воспоминаний, - повесть А.И. Куприна «Купол Святого Исаакия Далматского».
Изучаемые в работе мемуары и дневники условно определены в общую группу под названием «мемуарные источники» или «мемуарные произведения».
При работе над темой были изучены как опубликованные материалы, так и хранящиеся в архивах. Методика выявления источников основана на привлечении специальных указателей. Для выявления опубликованных источников ключевую роль играет библиографический указатель книжных, журнальных и газетных публикаций «Россия и российская эмиграция в воспоминаниях и дневниках», основывающийся, в первую очередь, на коллекциях Государственной публичной исторической библиотеке России и библиотеки Стэнфордского университета . Следует также отметить указатель материалов военно-исторического и литературного журнала «Военная быль», издававшегося в Париже в 1952-1974 гг . При написании работы использовались материалы архивов Москвы и Санкт-Петербурга: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), архива Дома русского зарубежья им. А.И. Солженицына, Российского государственного военного архива (РГВА), Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Путеводители по фондам ГАРФ и РГВА служат незаменимым подспорьем исследователю при работе с коллекцией архива, но для получения более полной информации о составе фондов необходимо обращение к архивным описям, также как и при работе с фондами архива Дома русского зарубежья им. А.И. Солженицына и ОР РНБ. Немалое значение при выявлении мемуарной литературы имеет обращение к словарным изданиям , каталогам библиотек, прикнижной и пристатейной библиографии, а также Интернет-ресурсам.
7 Россия и российская эмиграция в воспоминаниях и дневниках: Аннот. указ. кн., журн. и газ. публ., изд. за
рубежом в 1917 - 1991 гг. / Науч. ред. А.Г. Тартаковский, Т. Эммонс, О.В. Будницкий: В 4-х т. М, 2004 - 2006.
8 Военная быль. Париж. 1952-1974 гг.: Указатель материалов / Отв. ред. В.М. Безотосный. М, 2003.
9 Государственный архив Российской Федерации: Путеводитель. Т. 4. Фонды Государственного архива
Российской Федерации по истории белого движения и эмиграции / Под ред. СВ. Мироненко. М., 2004; Т. 5.
Личные фонды Государственного архива Российской Федерации (1917 - 2000 гг.) / Под ред. СВ. Мироненко.
М, 2001; Путеводитель по фондам белой армии / Под ред. Л.В. Двойных, Н.Д. Егорова. М, 1998; Фонды
Русского заграничного исторического архива в Праге: Межархивный путеводитель / Отв. ред. Т.Ф. Павлова.
М., 1999.
10 Бойкое В.А. Краткий биографический словарь офицеров, чиновников и служащих белой Северо-Западной
армии: (1918 - 1920 гг.) Таллинн, 2009;Волков СВ.: 1) Офицеры армейской кавалерии: Опыт мартиролога.
М., 2004; 2) Офицеры флота и морского ведомства: Опыт мартиролога. М., 2004.
Из материалов Государственного архива Российского Федерации существенную значимость в рамках настоящего исследования представляли документы из фонда Р-5881 («Коллекция отдельных документов и мемуаров эмигрантов»), в котором хранятся мемуары и дневники участников Белого движения, в том числе на Северо-Западе России, находившиеся ранее в составе Русского зарубежного исторического архива в Праге (РЗИА). Также использовались материалы фондов Р-6054 («Енш Анатолий Арнольдович, белоэмигрант») и Р-6387 («Гражданское управление в местностях Петроградской губернии (Правительство Северо-Западной области России)»). При написании диссертации использовались материалы Дома Русского Зарубежья им. А.И. Солженицына, ставшие доступными для исследователей лишь недавно, в первую очередь, фонд 39 («Северо-Западная армия»). Этот фонд представляет собой собрание документов по истории Белого движения на Северо-Западе России с самого его зарождения и до ликвидации, а также по истории русских антибольшевистских формирований на территории Польши. В составе этого фонда собрано немалое количество мемуаров и дневников участников Белого движения. Особую ценность для настоящего исследования представляют записи устных рассказов участников и очевидцев событий Гражданской войны на Северо-Западе, сделанные писателем Л.Ф. Зуровым . При написании диссертации автор обращался также к материалам фонда 1424 ОР РНБ «Собрание материалов музея Общества «Родина», который содержит рукопись М.Ю. Горденева «Китобой»,
посвященную истории похода тралыника «Китобой» в 1920 году из Ревеля в Крым , и материалам фонда 40298 РГВА «Штаб Северо-Западной армии», который содержит дневник сестры милосердия Е.Н. Кропоткиной .
В итоге источниковая база включает восемьдесят пять (85) мемуарных произведений, объединенных признаком принадлежности участникам Белого движения на Северо-Западе России. Одиннадцать (11) источников являются дневниками, семьдесят четыре (74) - мемуарами. Помимо этого привлекаются записи устных рассказов участников и очевидцев событий, сделанные Л.Ф. Зуровым. Л.Ф. Зуров собрал свидетельства порядка 97 респондентов (точное число установить
11 ДРЗ. Архив-музей. Ф. 39. Оп. 1. Карт. 2. Д. 129 - 135. Зуров Л.Ф. Записи со слов участников Белого движения
на Северо-Западе России.
12 ОР РНБ. Ф. 1424. Оп. 1. Д. 16. Горденев М.Ю. «Китобой».
13 РГВА. Ф. 40298. Оп. 1. Д. 134. Дневник сестры милосердия Е.Н. Кропоткиной (в замужестве баронессы фон
Менгден), альбом фотографий «Северо-Западная армия в 1919 г.», комплект фотографий и открыток периода
Первой мировой войны.
трудно, так как далеко не во всех случаях мы располагаем конкретными указаниями автора на личность опрашиваемого им человека). 62 из них принимали участие в боевых действиях на стороне Белой армии, 35 были очевидцами событий. Вместе эти источники составляют единый комплекс.
При работе над мемуарными произведениями была предпринята их классификация и выделены следующие их группы:
мемуары и дневники белого генералитета и штаб-офицеров;
мемуары и дневники обер-офицеров и нижних чинов;
мемуары политиков и журналистов, участвовавших в Белом движении на Северо-Западе России.
В соответствии с описанным выше разделением мемуаров и дневников на группы выстроена структура диссертации. Работа состоит из введения и четырех глав, разделенных на параграфы, заключения, списка использованных источников и литературы.
Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые комплексно рассматриваются мемуары и дневники участников Белого движения на Северо-Западе России как исторический источник, в том числе малоизученные и не вводившиеся ранее в научный оборот; были прослежены некоторые закономерности в формировании мемуарного наследия участников Белого движения, уточнены биографические сведения о ряде участников движения.
Положения, выносимые на защиту.
1. Для мемуаров генералитета характерны обобщающие картины военных
действий. В мемуарах штаб-офицеров и отчасти генералитета присутствует синтез
точки зрения человека, командовавшего небольшим военным соединением, с точкой
зрения человека, командовавшего дивизией. Мемуары генералитета и штаб-офицеров
зачастую писались не только на основании собственной памяти, но и на основе
документов, имевшихся в распоряжении мемуаристов, что делает рассматриваемые
источники особенно ценными и существенно повышает степень достоверности
приводимых в них сведений.
2. Для мемуаров обер-офицеров и нижних чинов обычное явление -
подробное освещение отдельных эпизодов из жизни армии. Они посвящены, как
правило, каким-то конкретным боям, бытовым зарисовкам, что делает их особенно
интересными, учитывая тот факт, что истории повседневности в историографии уделено значительно меньше внимания, чем политической и военной истории. Мемуары часто писались исключительно на основании собственной памяти, но при этом можно встретить, хотя и значительно реже, воспоминания, написанные с привлечением документов, имевшихся у их авторов.
3. Для воспоминаний и дневников политиков и журналистов характерно
отображение преимущественно политико-идеологических сюжетов. Мемуары
позволяют нам составить представление о политической жизни, разворачивавшейся
вокруг Белого дела на Северо-Западе России. Характерной составляющей для этой
группы источников является настойчивое привлечение внимания к тем внутренним
изъянам Белого движения, которые делали невозможным успех действий Северо-
Западной армии.
4. Многие офицеры и солдаты Северо-Западной армии вели дневники в годы
войны, а позже именно на их основе создавали свои воспоминания. Для многих работ
характерно наличие документального приложения, подтверждающего основные
мысли автора (воспоминания Н.А. Боголюбова, П.Р. Бермондт-Авалова, В.Л. Горна,
Н.Н. Иванова, А.П. Родзянко и др.)
5. Многие участники Белого движения специально обращались в своих
воспоминаниях к темам, которые не были затронуты в других мемуарах. Посредством
мемуаров продолжалась полемика, начатая ещё со времён событий, описываемых в
воспоминаниях.
6. История Белого движения представлена в воспоминаниях и дневниках во
всех её проявлениях. При этом оценки событий, даваемые мемуаристами, могут
кардинально отличаться, варьируясь от апологетики движения до фактически
негативной оценки всей организации Белого дела в целом.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что полученные результаты и фактический материал могут быть использованы в преподавательской работе при подготовке общих и специальных курсов по истории России XX века, по источниковедению отечественной истории. Различные сюжеты могут найти применение в научных исследованиях по истории Гражданской войны в России, истории русской эмиграции. Сведения о выявленных в рамках исследования
мемуарах и дневниках могут использоваться для составления соответствующих справочно-библиографических изданий.
Апробация результатов исследования. По теме диссертации были подготовлены и прочитаны доклады на международных конференциях аспирантов и студентов «Состояние и перспективы социально-экономического состояния Северо-Запада России» (Выборг, 2006, 2009, 2011); Всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Российская цивилизация (IX - начало XX в.): Социально-экономическая и политическая история, методы исследования, формирование исторической памяти» (Исторический факультет СПбГУ, 2008); международной научной конференции к 85-летию Р.Ш. Ганелина «Эмигрантика -периодические издания русского зарубежья (вопросы источниковедческой критики)» (Исторический факультет СПбГУ, 2011); конференции «Революция 1917 г. в России: Новые подходы и взгляды» (Кафедра русской истории РГПУ им. А.И. Герцена, 2012); V и VI международных научных конференциях «Белое движение на Северо-Западе России и судьбы его участников», посвященных памяти О.А. Калкина (Псков, 2011, 2013).
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры источниковедения истории России Исторического факультета СПбГУ, совместном заседании группы по изучению и публикации источников и Отдела истории революций и общественного движения России Санкт-Петербургского института истории РАН.
Основные положения диссертационного исследования представлены в ряде публикаций, общим объемом 3,55 а.л.
Историография 1930-х – первой половины 1950-х годов
Понимание важности создания своей исторической традиции, сохранения для потомков мемуарного наследия пришло к участникам Белого движения ещё во время самой войны. Поэтому многие участники Белого движения вели дневники, делали записи о происходящем в записных книжках. Литература мемуарного характера, посвященная Гражданской войне на Северо-Западе, стала появляться меньше, чем через год после образования Северо-Западной армии. Ещё в 1919 г. вышла брошюра В.К. Видякина «Краткая записка о возникновении Северного корпуса и дальнейшей его боевой деятельности»30. В книге указано имя автора – Борис. Под этим именем он в основном и фигурирует в историографии, но, по данным современных исследователей из Эстонии, настоящее имя Видякина – Владимир Константинович31. В том же году в Гельсингфорсе вышла книга «Образование Северо-Западного правительства: Объяснения членов
Политического Совещания при Главнокомандующем Северо-Западного фронта В.Д. Кузьмина-Караваева, А.В. Карташева и М.Н. Суворова»32. Не замедлили появиться и другие публикации мемуаров (Г.Л. Кирдецов, Д.Д. Кузьмин-Караваев, А.П. Родзянко и другие)33. Любопытно отметить, что на некоторые из этих публикаций был примечательный отклик в Советской России, причем исходивший из уст В.И. Ленина. «Сегодня из Финляндии я получил брошюру-рассказ, воспоминания одного белого офицера о наступлении на Петроград34, и ещё раньше у меня тоже был протест-заявление нескольких русских кадетообразных членов Северо-Западного правительства35 … они рассказывают о том, как все это [попытка образования дееспособного органа власти белых на Северо-западе] развалилось. Я жалею, что мы не имеем возможности распространить как можно шире эти документы, эти признания белогвардейских офицеров, наступавших на Петроград»36. Эти слова стали во многом определяющими для советской историографии 1920-х гг. В это время в СССР стали возможными даже публикации «белых мемуаров», хотя и в урезанном виде. Большую роль в деле публикации трудов участников Белого движения в СССР сыграли Сергей Александрович Алексеев и Павел Елисеевич Щеголев. Сергей Александрович Алексеев (1878 – 1930) был меньшевиком, оставшимся в СССР после событий Гражданской войны. В 1920-е гг. он занимался переводами зарубежной марксистской литературы и написанием истории революции в России, уделяя при этом большое внимание литературе, издававшейся в эмиграции. Он основал серию «Революция и Гражданская война в описаниях белогвардейцев». В 1927 г. в этой серии вышли выдержки из воспоминаний государственного контролера СевероЗападного правительства В.Л. Горна37. Павел Елисеевич Щеголев (1877– 1931) в это же время подготовил к изданию сборник «Юденич под Петроградом», в котором были частично опубликованы воспоминания В.Л. Горна, Н.Н. Иванова, Г.Л. Кирдецова; дневник М.С. Маргулиеса за 1919 г.38 Щеголев собирался также опубликовать мемуары
Г.И. Гроссена, но это издание осуществить не удалось и труд Гроссена стал доступен советскому читателю лишь в 1991 г.39 Научная репутация П.Е. Щеголева довольно неоднозначна. Он известен не только как пушкинист, историк революционного движения в России, но и как фальсификатор, совместно с писателем Алексеем Николаевичем Толстым опубликовавший подложный дневник Анны Александровны Вырубовой, фрейлины императрицы Александры Федоровны. По утверждению В.П. Козлова, документальных подтверждений вины Щеголева нет, но, по косвенным свидетельствам, его почерк в подделке очевидно прослеживается40. Публикации мемуаров участников Белого движения в сборнике «Юденич под Петроградом», как и в сборнике «Деникин, Юденич, Врангель….» С.А. Алексеева не были фальсифицированными, но опубликованные тексты не были полными, поэтому на сегодняшний день они не способны удовлетворить запросы исследователя. Тем не менее, для эпохи 1920-х гг. эти издания были, несомненно, немаловажным явлением, позволившем ознакомиться с мемуарным наследием Белого движения достаточно широкому кругу читателей. Следует отметить, что возможность пользоваться наследием идеологического противника позволяла советским историкам намного более широко смотреть на изучаемую проблему, делать взвешенные научные выводы. В последующие годы советской власти подобные издания были невозможны.
Со второй половины 1920-х гг. начали появляться первые обобщающие работы по истории Гражданской войны, для написания которых исследователи обращались к уже в немалом количестве опубликованным «белым мемуарам». Начальник отдела по истории Гражданской войны при штабе РККА Николай Евгеньевич Какурин (1883 – 1936) написал обширный труд «Как сражалась революция»41. Свою работу Какурин рассматривал «как попытку связать в единое целое те факты и эпизоды Гражданской войны, которые, будучи известны большинству современников как факты пережитого ими «сегодня», для ближайшего поколения явятся уже историческим «вчера»42. Среди работ участников Белого движения на Северо-Западе России, привлеченных для исследования автором, – «Воспоминания о Северо-Западной армии» А.П. Родзянко, «Год интервенции» М.С. Маргулиеса, «У ворот Петрограда» Г.Л. Кирдецова43. Автор доверительно относится к свидетельствам источников: именно в мемуарах Родзянко он черпает сведения о численности Северо-Западной армии и о военно-стратегической разработке операций белыми44. «Год интервенции», произведение критически настроенного к военному командованию члена Северо-Западного правительства, используется автором в духе ленинских установок, прежде всего, для того, чтобы показать негативные стороны Белого движения. Каких-то специальных источниковедческих задач для изучения мемуаров белогвардейцев автор в рамках крупного обобщающего исследования перед собой не ставил. В 1928 г. Какурин опубликовал книгу, посвященную специально Гражданской войне под Петроградом – «Борьба за Петроград в 1919 г»45. Книга вышла в серии «Библиотека красноармейца» и представляла собой научно-популярное издание. Ничего принципиально нового в сравнении с книгой «Как сражалась революция» в изучение проблемы она не вносит.
История Белого движения на Северо-Западе России в мемуарах и дневниках белого генералитета и штаб-офицеров
Тем временем отряд продолжал разрастаться за счёт новоприбывших военнопленных. Дабы не откладывать формирования штаба корпуса, ещё не оправившись от ранения, Светлейший князь 2 июля 1919 г. выписался из госпиталя в Риге и на моторной лодке прибыл в Митаву (современная Елгава), где был штаб командующего ландесвером, генерала Рюдигера фон дер Гольца. Ливен предполагал вести наступление по линии Виндавско-Московской железной дороги, вдоль берега Западной Двины, но 9 июля 1919 г. пришёл приказ генерала Н.Н. Юденича о переброске всех частей корпуса на Нарвский фронт187. Полковник Ливен выполнил приказ, его отряд перебрался в Эстонию. Остальные же русские части в Латвии сделать это отказались, они стали ядром Западной Добровольческой армии.
На Нарвском фронте отряд Ливена был переформирован в 5-ю (Ливенскую) дивизию, вошедшую в 1-ый стрелковый корпус генерал-майора графа Алексея-Фридриха-Леонида фон дер Палена. Состояние здоровья Ливена по-прежнему оставляло желать лучшего, поэтому в начале осени 1919 г. он был отправлен Юденичем для лечения в Лондон и Париж, а фактическим командующим был К.И. Дыдоров.
В дальнейшем, вплоть до 1925 г. Ливен не мог найти себе место в Европе и переезжал из страны в страну, материально поддерживаемый Юденичем. После того как несколько его проектов потерпели крах, он вернулся в Латвию, в родное имение Межотне, от которого после национализации остался лишь небольшой хутор. Там он занялся сельским хозяйством188.
Вот что он писал о политической ориентации своего отряда: «Отряд никогда не выкидывал монархических лозунгов, но определенно верил, что разбитая, разграбленная и разодранная партийными распрями
Россия в будущем не может быть восстановлена иначе как установлением сильной власти, что отнюдь не означает возвращения к ошибкам царского режима вообще и по вопросу окраин в особенности»189. Позднее в 1929 г. в работе «Ливенцы и Северо-Западная армия» князь писал следующее: «Русские патриоты поймут, наконец, что против крайних элементов коммунизма нельзя бороться во имя каких-нибудь расплывчатых неопределённых либеральных лозунгов. Необходимо выдвинуть против анархии лозунг сильной власти, а против антихристианского социализма – лозунг христианства»190.
Для характеристики личности А.П. Ливена представляется важным отметить его участие в идеологической и организационной работе антибольшевистской террористической организации «Братство Русской Правды», существовавшей с 1921 г. до 1940 г191. Князь Ливен был начальником Прибалтийского центра Братства, а в 1932-1934 гг. стоял во главе всей организации192.
Обратимся теперь к биографии соратника князя А.П. Ливена, полковника Климента Ивановича Дыдорова (23 января 1885 г. – 10 марта 1938 г.) Дыдоров окончил Императорское Техническое училище и, после недолгой работы на фабрике, в 1905 г. поступил в Санкт-Петербургское пехотное юнкерское училище (позже Владимирское военное училище). По окончании училища в 1908 г. вышел подпоручиком в 177-й пехотный
Изборский полк.193. На Первую Мировую Войну отправился в составе 45-й пехотной дивизии. Награжден боевыми орденами вплоть до ордена Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. В августе 1915 г. был прикомандирован к штабу 45-й дивизии исправляющим должность начальника связи. В 1916 г. был послан на вновь открытые курсы Николаевской военной академии, а по их окончанию причислен к Генеральному штабу и назначен старшим адъютантом по оперативной части 187-й пехотной дивизии194. Был произведен в капитаны. В 1917 г. после Февральской революции был назначен исправляющим должность начальника штаба 18-й пехотной дивизии. После заключения Брест-Литовского договора дивизия была расформирована. Чтобы избежать службы в Красной Армии, выбрался из Москвы в качестве санитара врачебно-питательного пункта и бежал к семье, в Ригу.
В конце октября 1918 г. Дыдоров активно участвовал в образовании добровольческих отрядов в Латвии и 15 ноября 1918 г. принял командование русской сводной ротой в составе Рижского Отряда Охраны Балтийского Края, созданного для защиты Латвии от большевиков. После занятия Риги 3 января 1919 г. красной Латышской стрелковой дивизией русская сводная рота участвовала в боях с большевиками на участке латвийского полковника Колпака. 8 марта 1919 г. рота Дыдорова влилась в Либавский добровольческий стрелковый отряд Светлейшего князя А.П. Ливена, сформированный в январе 1919 г. В середине апреля в связи с кончиной от тифа заместителя по строевой части Ливена Владимира Федоровича Рара капитан Дыдоров стал новым помощником командующего. 22 мая 1919 г. была взята Рига, а 24 мая 1919 г., после тяжелого ранения князя Ливена, капитан Дыдоров принял командование отрядом. После переброски отряда на Нарвский фронт, 10 августа 1919 г. приказом Н.Н. Юденича № 15 Дыдоров был произведен в подполковники195.
Добровольческий стрелковый отряд был переформирован в 5-ю (Ливенскую) дивизию, вошедшую в 1-ый стрелковый корпус генерал-майора графа фон дер Палена. Фактическим командующим продолжал оставаться К.И. Дыдоров. В ходе октябрьского наступления Ливенская дивизия двигалась в направлении на Красное Село, которое было взято 16 октября 1919 г. Но Петроград Северо-Западная армия взять не сумела, и в связи с отступлением занятые позиции пришлось оставить. В декабре 1919 г. произведенный к тому времени в полковники Дыдоров занимал должность помощника начальника 5-й пехотной дивизии, затем командира бригады (в неё вошёл и личный состав Ливенской дивизии) заново сформированной 1-ой дивизии196.
В эмиграции Дыдоров проживал в Латвии, был председателем Режицкого (современное Резекне) отдела Общества взаимопомощи военнослужащих в Латвии, входил в число ключевых фигур латвийской организации Братства Русской Правды197. В 1931 г. возглавил группу Ливенцев в Режице198.
Довольно скудны известные нам биографические сведения о другом мемуаристе - полковнике Константине Константиновиче Смирнове (? – 1966 г.)199. Поэтому вместо биографического очерка приведём краткую биографическую справку, приведённую в 1-м томе альманаха «Белого дела», издававшемся А.А. фон Лампе:
«Полковник Константин Константинович Смирнов на театр Великой войны выступил старшим офицером 74-ой артиллерийской бригады.
В 1916 г. был переведен на должность старшего артиллериста воздушного корабля «Илья Муромец II». В Северо-Западной армии, являясь одним из её основателей, он занимал ряд ответственных должностей, вплоть до начальника артиллерии 1-й Отдельной стрелковой дивизии. Армию он покинул только после окончательного её расформирования. Как в Великую, так и в Гражданскую войну был неоднократно тяжело ранен»200.
Политические взгляды Смирнова окончательно неясны. Прямо он о них в мемуарах не пишет. Судя по риторике, содержащейся в его тексте, можно предположить, что он принадлежал к людям со взглядами национал-патриотического толка: « … пришёл враг свирепее ливонцев, злее Батория. Предательством и изменою русских людей проник в самое сердце православной Руси интернациональный социалист»201. Вероятно, Смирнов был монархистом, не стоит забывать, что в начальном периоде своего создания Северная (будущая Северо-Западная) армия поставила своей задачей восстановление монархии в России.
Некоторое время служил в Северо-Западной армии морской офицер-мемуарист Гаральд Карлович Граф (1885-1966). Граф окончил Морской кадетский корпус в 1904 г. Участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах. Капитан 2 ранга. После октября 1917 г. перебрался в Финляндию, оттуда в 1919 г. прибыл в Эстонию для службы в армии Юденича. С 1920 г. – в Германии, где выдвинулся в число ближайших приближенных Кирилла Владимировича, став в 1924 г. начальником канцелярии и личным секретарем великого князя.
История Белого движения на Северо-Западе России в мемуарах и дневниках обер-офицеров и нижних чинов
Наиболее ранний, начальный период истории Белого движения на Северо-Западе России также отражен в «Краткой записке о возникновении Северного корпуса и дальнейшей его боевой деятельности» полковника В.К. Видякина, которая была написана ещё в первой половине 1919 г. Это наиболее раннее достаточно подробное описание возникновения белых военных формирований на Северо-Западе России. Видякин подробно описывал процесс создания Псковского (будущего Северного) корпуса, указывая при этом на решающую роль немцев на первоначальном этапе образования нового военного соединения300. Состоявший в антисоветской организации служивших в Красной армии офицеров Видякин приводил в брошюре и любопытные сведения, свидетельствовавшие о связи между петроградским подпольем и формировавшейся армии. Сам Видякин пробрался в оккупированный германцами Псков в середине октября 1918 г. для ведения переговоров о переходе к белым ряда красных частей. В брошюре подробно описывался ход боевых действий под Псковом в 20-х числах ноября 1918 г., когда войска белых были вынуждены оставить город и беспорядочно отступить на территорию Эстонии
Видякин, служивший в армии на штабных должностях, использовал для написания своей брошюры документальные материалы, имевшиеся в его распоряжении. В приложении к своей работе он опубликовал некоторые документы, в частности, приказ № 1 генерала А.Е. Вандама по отдельному Псковскому добровольческому корпусу от 12 октября 1918 г., некоторые штабные сводки303.
Безусловно, одной из основных целей брошюры В.К. Видякина была пропаганда Белого движения на Северо-Западе России. Тем не менее, историческая её часть представляется очень содержательной, это один из основных и наиболее ранних по времени своего появления источников по истории начального периода существования Северного корпуса (будущей Северо-Западной армии).
Мемуары подполковника П.И. Олейникова вновь возвращают нас к истории Западной Добровольческой армии П.Р. Бермондт-Авалова304. Необходимо отметить, что собственно личных воспоминаний П.И. Олейникова о своей собственной службе в Западной Добровольческой армии в ней нет. Хронологически рукопись Олейникова охватывает период с 1918 г. по 1919 г. Автор начинает изложение событий с предыстории возникновения армии, характеризует германскую политику в отношении Прибалтики, события внутри самой Германии и на Восточном фронте на исходе Первой мировой войны, военную и политическую деятельность Р. фон дер Гольца, обстоятельства возникновения Белого движения на Северо-Западе, геополитические интересы держав Антанты305. О П.Р. Бермондт-Авалове П.И. Олейников пишет критически, характеризуя его как «самого обыкновенного кавалерийского офицера»306, плохо разбиравшегося в политических вопросах. Олейников утверждает, что Бермондт «был очень доступен для разных влияний и был окружен лицами … , которые играли на его доверчивости и … руководили им по своему усмотрению»307. Позднее П.И. Олейников критически оценил и мемуары командующего Западной Добровольческой армией308. Интересны и характеристики некоторых других военачальников Западной Добровольческой армии, оставленные П.И. Олейниковым. Начальника штаба армии – Петра Павловича Чайковского автор характеризует как «старого кавалерийского офицера николаевского производства, безусловно неавантюристического склада»309. «Человек очень страстный и как вообще кавалерийский офицер имеет очень много положительных качеств»310, -пишет П.И. Олейников о П.П. Чайковском. Лестно характеризует П.И. Олейников и генерал-квартирмейстера М.М. Григорова. По мнению мемуариста, это был «человек безусловно честный и знающий военное дело, но, к сожалению, … чересчур скромный … вследствие чего не был настойчив в проведении всех своих начинаний»311. Общий же ход боевых действий Западной Добровольческой армии описан автором в небольшой по объему рукописи (25 листов) достаточно лаконично. Другая рукопись воспоминаний П.И. Олейникова, посвященная действовавшей в 1920 г. в союзе с Польшей Русской Народной добровольческой армии С.Н. Булак-Балаховича, не сообщает никаких сведений о периоде пребывания С.Н. Булак-Балаховича и его военных соединений на Северо-Западе312. Следует лишь отметить, что автор пишет о своем герое в апологетических тонах и критикует тех людей, у которых в тот или иной момент были конфликты с С.Н. Булак-Балаховичем. Так, о генерале М.В. Ярославцеве Олейников пишет, что он был «карьеристом»313.
В мемуарах полковника А.С. Гершельмана «В рядах СевероЗападной армии» мы можем проследить весь его боевой путь: от командования взводом до командования батареями. Первоначально командующий 1-м корпусом армии генерал-майор граф Алексей-Фридрих-Леонид фон дер Пален предложил Гершельману поступить в Островский пехотный полк, но в связи с переходом от красных 3-го стрелкового полка 2-й Петроградской бригады, тут же переименованного в Семёновский полк,
Гершельман как артиллерист встал во главе взятого при этом переходе артиллерийского взвода. В связи с переформированием армии в середине июня 1919 г. взвод Гершельмана был присоединен к 4-й батарее Псковской артиллерийской бригады. 23 июня Гершельман был извещен, что к его взводу присоединяется ещё один взвод, перешедший от красных в период восстания на форте Красная Горка (13-14 июня 1919 г.)314. Присоединение взвода произошло с задержкой из-за трудностей, связанных с тем, что командир Ревельского полка, к которому первоначально был присоединен этот взвод, - генерал-майор Казимир-Станислав Антонович Ежевский не желал передать взвод Гершельману и ссылался на якобы существующее распоряжение Александра Павловича Родзянко относительно этого. В результате пострадал командир взвода штабс-капитан Георгий Иосифович Квятковский, который в сложившейся ситуации не знал, чьи приказы выполнять, и в результате за невыполнение приказа был арестован. Гершельман пишет об этой ситуации следующее: «Вся эта история показывает, насколько несовершенной была организация нашей армии»315. Пока происходила вся эта история, армия росла и продолжала меняться её структура. Произошло очередное переформирование артиллерийских частей: всю артиллерию свели в 2 дивизиона, батарея Гершельмана вошла во 2-ой дивизион под названием 1-й батареи. 28 августа 1919 г. батарея Гершельмана поступила в ведение капитана Данилова (вскоре отряд капитана Данилова был преобразован в Темницкий полк).
История Белого движения на Северо-Западе России в мемуарах и дневниках политиков и журналистов, принимавших участие в Белом движении на Северо-Западе России
Связанную с историей Северо-Западной армии мемуарную традицию, которую заложила «Памятка ливенца», продолжил журнал «Служба связи Ливенцев и Северозападников». В № 3 этого журнала были опубликованы воспоминания В.Г. Андреева «Гатчина» и воспоминания, опубликованные за подписью «Г.Е. С-в» «В Северо-Западной армии»471. Сегодня обе статьи доступны широкому кругу читателей благодаря публикации С.В. Волкова472.
Имя автора мемуаров «В Северо-Западной армии» не расшифровывалось из-за того, что он проживал в приграничной полосе473. Но в подзаголовке мемуаров расшифровывался его чин – унтер-офицер стрелкового дивизиона 5-й (Ливенской) дивизии474. В первом же абзаце автор указывает, что не вёл дневников в период Гражданской войны, и описывать события будет исключительно на основе собственной памяти. Мемуарист описывает бой у деревни Шимы (Лужский район) в конце августа 1919 г., когда стрелковому дивизиону удалось ликвидировать прорыв красных у этой деревни. В статье подробно описан ход боя, описана героическая смерть штабс-ротмистра Ильяшевича. Мемуарист – подчинённый ротмистра – даже сочинил стихи его памяти (ими заканчивается текст воспоминаний).
В мемуарном очерке описывается взятие Гатчины 16 октября 1919 г. Гатчина была сдана красными без боя, но отдельные перестрелки всё же были, о них и повествует Андреев. В воспоминаниях есть хотя и лаконичные, но яркие портреты старших офицеров (командира Темницкого полка полковника Алексея Даниловича Данилова, полковника Александра Сергеевича Гершельмана). Мемуары штабс-капитана Андреева представляют большой интерес для исследователя, повествуя о событиях, о которых другие мемуаристы упоминали лишь вскользь.
Немало мемуаров было опубликовано и в следующем, четвертом, номере «Службы связи ливенцев и северозападников». Поручик Кирилл Пушкарёв, служивший во 2-м Отдельном легком артиллерийском дивизионе475, опубликовал мемуарную статью – «Клочки воспоминаний»476. В ней автор описывает форсирование реки Луги в сентябре 1919 г. Автор лаконичен, но его воспоминания, безусловно, интересны тем, что освещают ещё один эпизод из жизни Северо-Западной армии. Ливенец С. Заботкин опубликовал мемуары «С 19 по 22 октября под Петербургом»477. Как следует из текста воспоминаний, автор служил в 1-м стрелковом полку 5-й (Ливенской) дивизии. В статье описывается успешное наступление 5-й дивизии, завершившееся взятием Красного Села. Автор описывает то, что видел своими собственными глазами, поэтому его мемуары представляют несомненный интерес для исследователя. В этом же номере начал публиковать свои воспоминания и командующий Инженерной ротой 5-й (Ливенской) дивизии поручик Евгений Васильев478. Окончание этих мемуаров было опубликовано уже в следующем номере479. В мемуарах подробно описывается история Инженерной роты, её состав, участие в боевых операциях. Автор приносил извинения читателям за возможные ошибки, т.к. он не имел доступа к документам и писал исключительно на основе собственной памяти480. Память поручика Васильева сохранила многое, в мемуарах подробнейшим образом расписана история роты, текст сопровожден схемами военных операций. Воспоминания Васильева – важнейший источник по истории ливенской дивизии.
В 5-м номере «Службы связи...» была опубликована ещё одна статья поручика Кирилла Пушкарёва – «Каськово»481. В июне 1919 г. линия фронта пролегла прямо по территории этого села. В воспоминаниях описывается день из жизни отряда А.Д. Данилова (в будущем – Темницкий полк), который занимал позицию у этого села. Немало мемуарных статей было опубликовано и в 6-м номере журнала: «Набег на деревню Поречье» А. Северина, «Переправа через Лугу у деревни Муравейно 11 октября 1919 г.» С. Заботкина, «14 ноября 1919 г.» К. Пушкарёва, «Русское Копорское» Г. Цельмина, «Воспоминания северозападника. 1919_1931» Ф. Дмитриева. Воспоминания «Набег на деревню Поречье» имеют подзаголовок «из дневника ливенца»482, что указывает на ведение автором дневника в период войны, на основе которого и написаны мемуары. У текста есть и документальная основа: приводится приказ № 47 от 21 сентября 1919 г. командира 1-го Стрелкового корпуса генерал-лейтенанта А.П. фон дер Палена о благодарности и представлении к наградам за набег ливенцев на Поречье483. Мемуары посвящены описанию набега, автор сам принимал в нём участие, это делает его свидетельства особенно ценными.
С. Заботкин посвятил свою заметку переправе через Лугу 11 октября 1919 г484. К. Пушкарёв описывает события 14 ноября 1919 г., когда армия оставила Ямбург485. Г. Цельмин описывает бои 24-25 октября за село Русское Копорское486. И здесь перед нами описание событий их непосредственными участниками. Не затрагивают собственно военные действия воспоминания Фёдора Афанасьевича Дмитриева. Рядовой 1-го Русского (Ревельского) партизанского отряда Ф.А. Дмитриев не сумел покинуть территорию Эстонии, испытал на себе все тяготы пребывания в вынужденной эмиграции на территории этой новообразовавшейся страны. К 1932 г. он продолжал жить в Эстонии, работая ещё с 15-ю товарищами на торфяных разработках. В небольшом мемуарном очерке он описывает все свои мытарства, начиная с момента отступления армии на территорию Эстонии. Таким образом, воспоминания Дмитриева представляют собой уникальные свидетельства человека, на себе испытавшего все тяжести вынужденный эмиграции в Эстонию на правах фактически «полуграждан».
К сожалению, в дальнейшем выход журнала прекратился. Тем не менее за недолгие годы его существования князю А.П. Ливену и его соратникам удалось создать свою мемуарную традицию, подробнейшим образом описав боевой путь своего отряда, выросшего в дивизию. Многие из тех, кто начали публиковать свои заметки у Ливена, и в дальнейшем не оставляли перо и продолжали публиковать мемуары.
Так, А.А. Северин на страницах журнала «Часовой» опубликовал несколько мемуарных статей. Статьи эти носили юбилейный характер: в сентябре 1954 г. вышла статья «К истории белого движения. К 35-летию основания Ливенского отряда»488, а в июне 1958 г. статья «Памяти СевероЗападной армии»
