Военно-организаторская деятельность Николая II как главы государства Кряжев Юрий Николаевич

Содержание к диссертации

Введение 3

Глава I. Становление Николая II как военного деятеля России 60
1. Влияние семьи Романовых и ее окружения на наследника

престола как будущего военно-государственного деятеля 60
2. Этапы формирования и развития военной доктрины Николая

II Романова 89

Глава II. Николай II и русско-японская война 1904-1905 гг. 118

1. Накануне войны 118

2. Во время русско-японской войны 130

3. Итоги и уроки поражения в войне 163

Глава III. Царь как высший военно-государственный деятель

между двумя войнами (1905 -1914 гг.) 210
1. Военно-политическая деятельность Николая II в годы

революции 1905 - 1907 гг. 210

2. От победы над революцией к реакционному курсу 235
3. Мероприятия по усилению вооруженных сил и появление

очередных военных планов (1907 - 1910 гг.) 257
4. Место и роль императора Николая II в определении новой

военной доктрины государства (1911-1914 гг.) 288
Глава IV. Военно-государственная деятельность Николая II в годы

первой мировой войны (1914-1917 гг.) 319

1. Внешняя политика императора в предвоенный период 319

2. Военная деятельность Николая II в 1914 - 1915 гг. 338
3. Николай II - Верховный главнокомандующий вооруженными

силами России (1915 - 1917 гг.) 356

Заключение 375

Примечания 383

Список использованных источников и литературы 427

Введение к работе

Актуальность проблемы исследования. Решающее влияние Николая II Романова на российскую военную политику, развитие и совершенствование вооруженных сил государства определялось прежде всего тем, что он являлся главой государства. Военное строительство и руководство армией осуществлялись в русле общегосударственной политики - защиты интересов империи на международной арене и укрепления основ самодержавного строя внутри страны. Военная область была исключительно сферой влияния Николая II и его ближайшего окружения, что проявлялось в выработке военной доктрины России, формировании высших органов военного управления и организационной структуры войск, системы подготовки офицерского состава, комплектования войск унтер-офицерами и нижними чинами, определении основных направлений технической модернизации российских вооруженных сил, решении бытового обустройства личного состава, а также в установлении форм и методов обучения войск. Воспитание военнослужащих армии и флота проходило под знаком преданности престолу и царю, что во многом определяло социально-политический характер военной организации страны в начале XX века. Несомненно, судьба государства, его вооруженных сил обусловливалась многими историческими обстоятельствами, но и деятельность конкретных личностей высших носителей власти, безусловно, играла огромную роль. Научное изучение их государственной, военно-организаторской деятельности позволяет проследить связь времен, сделать исторические выводы, необходимые на современном этапе.

За весь довольно продолжительный период правления Николая II (более 22 лет) в российской армии пытались проводить реформаторские мероприятия и преобразования, Россия участвовала в 2-х войнах: на Дальнем Востоке с Японией (1904-1905 гг.) и в 1-ой мировой войне, пережила две революции, однако военно-организаторская деятельность Николая II глубоко и всесторонне не исследована до настоящего времени. Между тем исследование данной проблемы представляет большой интерес с точки зрения углубления знаний о чисто военном аспекте деятельности государственных личностей высших эшелонов власти и вооружения нынешних военнослужащих новыми научными знаниями о российской армии начала XX века.

Проблема исследования актуальна также и в связи с состоявшейся в августе 2000 года канонизацией Николая II Романова Архиерейским собором Русской православной церкви и представлением его российскому обществу в образе святого новомученика. А это значит, что архипастыри не приняли во внимание и развал Николаем II российской армии и флота, и с позором проигранную русско-японскую войну, и десятки тысяч загубленных по личному распоряжению царя жизней россиян в годы первой русской революции, и миллионы погибших в первую мировую войну, и многие другие «заслуги» Николая II, свергнутого почти всеми слоями и классами общества.

Степень научной разработки темы. Деятельность Николая II Романова (20 октября 1894 года - 2 марта 1917 года) всегда интересовала историков как отечественных, так и зарубежных. Существуют работы, к сожалению, в большинстве своем, опубликованные ранее не у нас в стране, а за границей. Еще при жизни Николая II, в 1912 году, в Берлине была издана единственная в своем роде книга В.П. Обнинского "Последний самодержец. Очерк жизни и царствования императора России Николая П", где представлена наша история конца XIX - начала XX века. Автор попытался воссоздать атмосферу, в которой вырос и сформировался последний русский царь, описал быт и нравы императорского двора, ближайшее окружение самодержца, круг министров и крупных чиновников, те сферы, где делалась политика. Когда в книге перед нами проходят одно за другим события внешней и внутренней жизни России, центром нашего внимания остается Николай И. Книга "Последний самодержец" основана на документальных фактах. Сам В.П. Обнинский всегда стоял в центре политической и общественной жизни России, имел близкое знакомство с теми сферами, о которых он говорит. Однако пик многочисленных изданий о царе пришелся на 1913 год - 300-летие воцарения Романовых на российский престол. В этот период наиболее распространенными в России стали сборники «Три века царствования дома Романовых (1613-1913)», «Россия под скипетром Романовых. 1613-1913», изданные, соответственно, в Казани и Санкт-Петербурге, а также юбилейный сборник «Три века жизни армии и флота с воцарения Дома Романовых (1613-1913)», изданный в Санкт-Петербурге в «Вестнике общества ревнителей военных знаний». Выпустил свою книгу А.А. Рябинин «Три века жизни русской армии с воцарения Дома Романовых 1613-1913: Краткий очерк» (СПб., 1913), где автор раскрывает некоторые аспекты военно-организаторской деятельности всех Романовых-царей, в том числе Николая II. Представляет определенный интерес официальная биография «Царствование Государя Императора Николая Александровича», которая вышла отдельной книгой также в 1913 году (СПб.; М.), а в следующем году вышла во французском и английском переводах. Автор, профессор и генерал А.Г. Ельчанинов, был членом императорской свиты. Хотя он восхвалял прошлое России, биография царя получилась весьма современной по своему назначению и содержанию. Она представляет собой беспрецедентное описание жизни правящего Николая II, попытку сделать правителя в эпоху политизации масс объектом их симпатии и тем самым уменьшить существовавшую тогда пропасть между императором и его подданными. Именно для этого А.Г. Ельчанинов пытался, на мой взгляд, в своей работе придать Николаю II сходство с простым смертным. Так, открывающий книгу Ельчанинова раздел рисует нам неустанные труды Николая II (ныне прилежание, а не героизм, отличают русского царя), император представляется в нем как «венценосный труженик», чьи труды не шли ни в какое сравнение с трудом обычных людей: «Государь является истинным отцом своего народа... не покладающим рук в своих трудах, и в будни и в праздники отдыхающим разве только во время своего краткого сна и неизменно служащим, в самых даже мельчайших вещах, высоким примером твердой верности в исполнении собственного долга». Он работает без помощников, вещает А.Г. Ельчанинов россиянам и приводит, как пример, якобы произнесенную однажды Николаем II в этот период фразу: «Я работаю за троих. Пусть каждый научится работать хотя бы за двоих». Автор книги спрашивает, не является ли «святым долгом» русских «в дни торжественного празднования 300-летия правления Дома Романовых... вспомнить... об этом труде венценосного труженика... об его тяжелом и неустанном, по завету родоначальника династии царя Михаила Федоровича, служении своему народу» (С.78, 16, 31). В своей работе А.Г. Ельчанинов говорит и о молитве как о другом общем знаменателе для Николая II и народа. Он описывает императорскую семью верующей так же, как простые смертные. Император, говорит он, являет собой «образец царя благочестивейшего», посещающего храм по воскресеньям и во все церковные праздники. Как труженик и смиренный христианин и богомолец Николай II предстает перед нами в книге человеком из народа, который также исполнял свой долг в российской армии наряду с соотечественниками. Автор пишет, что император, которому приходилось носить ранец солдата 16-го стрелкового полка, распорядился о занесении своего имени в полковую летопись как участника первой кампании и получил соответствующее удостоверение. Он был «царем-батюшкой», «добрым отцом и первым другом» крестьян. «Ни одна забота о крестьянине-пахаре не прошла без деятельного участия царя», - пишет Ельчанинов (С.38, 73, 76-85, 87-97). Фотографии в этом издании подчеркивают доступность Николая II и его приверженность труду. Вот император, стоящий с группой крестьян. Вот он осматривает плуг. Вот он толкает тачку во время закладки Транссибирского железнодорожного пути, в то время как офицер рядом с ним держит лопату. Но эти снимки вряд ли могли сделать тогда и потом еще более величественным священный образ Николая П. Это не «портреты императора», иконографически представляющие монарха. Это - фотографии, можно сказать, обыкновенного гвардейского офицера, которого трудно отличить от других офицеров, стоящих поблизости. Работа генерала А.Г. Ельчанинова относится к дореволюционной дворянской историографии нашей темы и носит, безусловно, апологетический характер, но для нас она очень ценна, так как фактически документально констатирует многие аспекты жизнедеятельности Николая II, в том числе военно-организаторские. В 1914 году в Санкт-Петербурге был выпущен XVI том Военной энциклопедии под редакцией К.И. Величко, где находится достаточно большой раздел, посвященный Николаю II с момента его рождения. С началом первой мировой войны в 1915 году поток литературы о Николае II значительно увеличился. Издал свою книгу Д.Н. Дубенский "Его императорское величество государь император Николай Александрович в действующей армии", вышло три книги в Екатеринославе о работе Николая II в Ставке. Естественно, что вся официальная дореволюционная литература лишь восславляла Николая II и о научности или объективности оценки его деятельности как высшего государственного и военного деятеля там, конечно же, не может быть даже речи.

На 1917-1918 годы приходятся издания в основном представителей либеральной интеллигенции. Большой интерес представляет книга Л.Г. Жданова «Николай Романов - последний царь» (Жданов Л.Г. Собр. соч. Т. 31. Пгр., 1917), написанная им по горячим следам событий в мае 1917 года. Она несет на себе некий отпечаток тех общественно-политических настроений времени, которыми жила левая радикальная интеллигенция между Февральской и Октябрьской революциями. Как и другие работы Л.Г. Жданова (например, «Последний день Гогенцоллернов. Конец политического романа» или «Суд над Николаем П. Страницы истории прошлых и наших дней», написанные обе в том же 1917 году) о жизни и деятельности «верхов», книга носит несколько разоблачительный характер, отличается тенденциозным подбором и некоторым односторонним истолкованием исторических фактов и явлений. Вместе с тем ценность этой работы для нашего исследования определяется ее глубокой правдивостью, так как написана она на строго документальной основе и является едва ли не первой монографией (а именно так расценивает автор свою работу) об императоре Николае. Со страниц старой буржуазно-либеральной публицистики Николай II встает как правитель -размазня, самодержец - непротивленец, изредка - унылый кретин - неудачник, которому просто не везло. Его изображали «Антоном Горемыкой на троне», называли чеховским Епиходовым, которого преследуют двадцать два несчастья. В 1917 году была переиздана книга В.П. Обнинского в Москве и Харькове и вышла широким тиражом под более коротким названием "Последний самодержец". Журнал "Голос минувшего" опубликовал две большие документальные статьи с характеристикой Николая II как личности. В Петрограде вышла отдельная книга без указания автора "Романовы и армия". Большой интерес представляет книга СП. Мельгунова "Последний самодержец: черты для характеристики личности Николая И" (Пгр., 1917). Разоблачительная статья о Николае II появилась в "Вестнике думских журналистов" в № 4, а позднее появилась не менее разоблачительная книга неизвестного автора с кричащим названием "Правда о Николае II" (М., 1917). Большой интерес представляет собой документальный сборник, выпущенный в этот период, "Личность Николая II и Александры Федоровны по свидетельствам их родных и близких" (Исторический вестник. 1917. Апрель. T.CXLVIII). В 1918 году К.Н.Левин выпустил свою книгу "Последний русский царь Николай її", где раскрывает более широкий спектр деятельности Николая Романова, чем предыдущие авторы. Но для всех для них характерна в этот период очень высокая эмоциональность. Литература, написанная на фактическом материале, носила ярко выраженный разоблачительный характер: в ней огромное количество примеров двуличия, коварства, жестокости, бессердечия «государя императора»; показаны его малодушие, нестойкость во мнениях, малая образованность, низкий уровень культуры, наивность в государственных и военно-организаторских делах.

В 20-30-е годы появляются более серьезные аналитические труды, посвященные личности Николая II и некоторым аспектам его военно-организаторской деятельности. Это работы А.А. Блока (1921 г.) (1), Е.В. Тарле (1922 г.) (2), А.А. Лопухина (1923 г.) (3), В. Милютина (1924 г.) (4), С.Я. Офромисовой (1925 г.) (5), А.Е. Преснякова (1927 г.) (6), А.Ф. Тютчевой (1928-1929 гг.) (7), П.М. Быкова (1930 г.) (8) и, конечно же, книга профессора Н.Н. Фирсова (1929 г.), изданная в Казани, преимущественно на основании дневника Николая II и его переписки (9). В этот период были опубликованы для широкого круга читателей документальные материалы: пятитомная переписка царя и царицы Александры Федоровны (1923-1927 гг.) (10), а также дневник В.Н.Ламздорфа (М.; Л., 1934). Вместе с тем в эти годы издали свои книги за границей: Н.И. Карабчевский (1921 г.) (11), А.И.Деникин (1921-1926 гг.) (12), Ф.Винберг (1922 г.) (13), Н.Л.Жевахов (1923 г.) (14), Н.А.Соколов (1925 г.) (15), О.Таубе (1929 г.) (16), вел.кн. Александр Михайлович (1933 г.) (17), и В.Н.Воейков (1936 г.) (18). Помимо вышеперечисленных работ в Вене (в 1921 году) была выпущена книга Пьера Жильяра, бывшего наставника наследника престола Алексея Николаевича, которая называлась "Император Николай II и его семья (Петергоф, сентябрь 1905 - Екатеринбург, май 1918 г.)". Эта книга отличается от всех других изданий тем, что она написана была в первую очередь о семье Николая II, об обстановке в ней, о характере каждого отдельного члена семьи, включая ее главу. Сам П.Жильяр, швейцарец по происхождению, в течение 13-ти лет обучал французскому языку детей Николая II и все это время провел близ царя. Конечно, П.Жильяр не мог изображать императорскую семью без исторического фона, в отрыве от бурной действительности тех лет; но он пишет с нескрываемым сочувствием к Николаю II, преисполненный только одним доброжелательством, поэтому его книга не столько научный, сколько субъективный документ. Однако некоторое представление о царе он все же дает. Можно назвать также книги отечественных авторов С.Любоша «Последние Романовы», И.Василевского (He-Буквы) «Романовы». Надо заметить, в эти годы публиковалось много документальных материалов, дневников и воспоминаний современников. Однако даже в лучших работах советского периода царь представлен столь ничтожной величиной, что по существу его в истории России как бы вовсе и не было. Так, стилистический блеск работы «Николай», написанной Михаилом Кольцовым в 1927 году, не может искупить допущенные автором преувеличения, которыми фактически снимается с Романовых ответственность за содеянное ими. Ссылаясь на советского историка М.Н.Покровского, который фамилию «Романовы» ставил в кавычки, М.Е.Кольцов писал: «Кавычки. В кавычках ничего. Пустые кавычки. Как шуба без человека. Как пустые шагающие валенки, приснившиеся Максиму Горькому». По замечанию М.Е.Кольцова, ко времени Февральской революции «Романовых не было». Точнее: «Царя не было. Николая Второго не было. Вот уж подлинно: тот, кого не было». Можно ли по крайней мере считать бывшим царский режим? Да, режим был. А кроме режима? Ничего. Прямо ничего. Нуль. Как у Гоголя в «Носе» - «пустое, гладкое место». Эту свою мысль автор подчеркнул также сравнением последнего Романова с игрушкой «фараонова змея». Игрушка -миниатюрный конус, из которого, если поджечь его, выползает небольшая серая змея из пепла. Лежит совсем как змея. Пока не дотронешься до пепла пальцем. Тогда вмиг рассыплется. Власть Николая II, по мнению автора, и была змеей из пепла. Не удивительно, что народные массы России, свергнув царский режим, о нем «немедленно после Февральского переворота забыли»: как человек, «спросонья запустивший сапог в крысу, чтобы, подняв сапог, взяться за настоящие свои дневные дела» (Избр. произв.: В 3 т. Т.1. М., 1957. С. 51-68). «Тот, кого не было» в действительности существовал. И был у него под руками пульт высшей государственной власти, в том числе военной, у которого он почти 23 года хлопотал и орудовал. Не раз складывались острые, рискованные ситуации - тогда самодержец терялся, проявлял нерешительность и колебания, переходя от возбуждения к апатии. Не раз подталкивали его супруга, императрица Александра Федоровна, и авантюрист Г.Е.Распутин; требовали волевых усилий сановники и царедворцы. И все же он был далек от роли пешки. Он знал, что делал, и хотел того, что делал, Под внешним покровом безразличия и пассивности таилось понимание своей определенной роли. На пути к цели он способен был проявить и энергию, и изобретательность. Эту энергию придавали ему глубоко сидевший в нем обскурантизм, его органическая и непримиримая враждебность ко всему, что шло от исторической новизны, от прогресса и свободомыслия.

Высокий исследовательский уровень материала, хотя и с оттенком субъективности, представил в 1939 году Комитет по изданию истории царствования императора Николая II, выпустивший в Белграде книгу С.С.Ольденбурга "Царствование императора Николая И" в 2-х томах, о последнем самодержце династии Романовых. Наряду с этим в нашей стране вышла монография Н.А.Левицкого «Русско-японская война 1904-1905 гг.» (М., 1939). Ее автор фрагментарно осветил некоторые аспекты военно-организаторской деятельности Николая II и его ближайшего окружения, причин и характера войны, состояния царских вооруженных сил и военно-политических планов самого императора и его противника микадо. А осуществление военной политики Николая II в ходе боевых действий на морском театре хорошо рассмотрено в работах В.Е.Егорьева «Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг.» (М.; Л., 1939) и П.Д.Быкова «Русско-японская война 1904-1905 гг. Действия на море» (М., 1942). Они, безусловно, дополняют книгу Н.А.Левицкого. Авторы этих работ уделяют большое внимание показу полной бездарности морского командования, креатуры императора, и героизма российских моряков в борьбе с сильным противником. Как видим, вся литература 20-30-х годов включала в себя не только работы советских авторов, но и многочисленные публикации, главным образом, русских эмигрантов за рубежом. Однако разработанность нашей проблемы в советской и зарубежной историографии была крайне слабой.

В дальнейшем, в 40-50 годы у нас в стране интерес к Николаю II несколько упал, однако были опубликованы впервые дневники и воспоминания А.Н.Крылова (1945 г.) (19), Д.А.Милютина (1947-1951 гг.) (20), А.Гирса (1953 г.) (21), Е.Ф.Никитин защитил кандидатскую диссертацию "Русская армия накануне первой мировой войны", где упомянул о роли Николая II в развитии вооруженных сил с 1905 по 1914 годы (Л., 1949) и Б.А.Романов немного затронул деятельность и влияние Николая II на ход и исход русско-японской войны 1904-1905 гг. в своей книге "Очерки дипломатической истории русско-японской войны" (М.;Л., 1955). За границей вышла лишь книга С.П.Мелыунова, рассматривающая отношение Николая II и его окружения к идее сепаратного мира с Германией во время первой мировой войны (1957 г.) (22), и были опубликованы мемуары Г.О.Шавельского (1954 г.) (23). Фундаментальных исследовательских работ о Николае-царе ни в нашей стране, ни за границей не появлялось. Но "романовская" тема продолжала разрабатываться в советских и зарубежных исследованиях о России конца XIX - начала XX веков. Собранные в них наблюдения несколько расширили и углубили представления о государственной, политической и военно-организаторской деятельности Николая II Романова.

В дальнейшем, в 60-80-е годы, в нашей стране были изданы собрания сочинений А.Н.Толстого (1960 г.) (24) и А.А.Блока (1960-1963 гг.) (25), где упоминается о деятельности Николая II, воспоминания А.А.Брусилова (1963 г.) (26). В 1966 году была опубликована книга А.Ф.Кони "Николай П. Воспоминания" (В 2-х т. г. Москва). Представляет интерес для изучения военно-организаторской деятельности Николая II докторская диссертация К.Ф.Шацилло на тему: "Развитие Вооруженных Сил России накануне первой мировой войны" (М., 1968) и книга П.Березова "Свержение двуглавого орла" (М., 1967), где автор отражает события, начиная с 1914 года до Февральской революции 1917 года. Достойны, безусловно, высокой оценки две работы

К.Ф.Шацилло, доктора исторических наук, старшего научного сотрудника Института российской истории РАН, который специализируется в области изучения истории России начала XX века. Это монография «Русский империализм и развитие флота накануне первой мировой войны» (М., 1968), где автор, на мой взгляд, хорошо показал, что Николай II связывал создание мощного флота на Балтике с поднятием великодержавного престижа, с вопросом о «союзоспособности» России. Потеряв почти полностью в русско-японской войне свой флот, царь включился в морское соперничество с великими державами в строительстве новейших линейных кораблей и вывел Россию по расходам на флот на третье место в мире. Другая книга К.Ф.Шацилло, опубликованная в 1974 году издательством «Наука» в Москве, называется «Россия перед первой мировой войной». В ней он рассматривает главным образом вопросы развития вооруженных сил царизма в период с 1905 по 1914 годы, внешнюю политику императора на этом этапе, появление в России в это время военно-промышленного комплекса и развитие вооруженных сил потенциальных противников Николая II. В 1970 году Е.Д.Черменский опубликовал в Москве свою книгу "Буржуазия и царизм в первой русской революции".

Ряд вопросов, связанных с нашей проблематикой, содержатся в научно-публицистической работе М.К. Касвинова "Двадцать три ступени вниз", опубликованной в журнале "Звезда" (27), которое сам автор определил как "Повествование о деяниях и конце Романовых - последних русских царей и их слуг". М.К.Касвинов последовательно прослеживает все 23 года царствования Николая И, дает возможность ощутить всю глубину духовного, нравственного падения последнего представителя династии Романовых, раскрывает "кухню" его правления и показывает его закономерную историческую обреченность. К сожалению, смерть М.К.Касвинова помешала ему полностью закончить свою книгу и многие разделы так и остались недоработанными с надлежащей полнотой. Заслуживает серьезного внимания монография П.А.Зайончковского «Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий. 1881-1903» (М., 1973), в которой автор исследует состояние русской армии накануне войны с Японией в непосредственной связи с российским самодержавием. В работе приводятся интересные данные о влиянии царизма и его камарильи на назначение высших командных чинов, обучение войск и тому подобное, дается краткая характеристика российских самодержцев Александра III и Николая II, представителей царской династии, генералитета и различных авантюристов, вмешивающихся в дела военного ведомства. Изложенные П.А.Зайончковским результаты монографического исследования имеют большое значение для правильной оценки военно-политической деятельности Николая II, а также русско-японской войны 1904-1905 годов, которая послужила проверкой состояния военного могущества николаевской России. Высокий научный и исследовательский уровень имеет монография «История русско-японской войны 1904-1905 гг.» (М., 1977), изданная коллективом ученых Института военной истории РАН под редакцией доктора исторических наук И.И.Ростунова. В ней рассматриваются проблемы, связанные с происхождением войны с Японией, а также ход вооруженной борьбы на сухопутном и морском театрах военных действий. Большое внимание уделено анализу развития вооруженных сил Николая II, взаимосвязи его политики и стратегии, военно-политическим урокам войны. Представляет большую ценность для нас монография В.А.Емец «Очерки внешней политики России в период первой мировой войны. 1914-1917» (М., 1977), которая представляет собой исследование важнейших проблем политики и стратегии Николая II и его ближайшего окружения в период мировой войны. В книге рассматриваются соотношение внешнеполитических целей и военных средств, внешней политики и военной стратегии царской России в изменявшихся условиях войны, проблемы коалиционной войны, влияние империалистических противоречий в лагере Антанты на ход войны. Военные и внешнеполитические поражения Николая II способствовали усилению революционной борьбы простых россиян против царизма. Наряду с этим в других своих работах отдельные фрагменты жизнедеятельности Николая II затронули И.И.Ростунов (1976 г.) (28) и П.А.Зайончковский (1978 г.) (29), а также опубликовал свой труд Р.Ш.Ганелин (1980 г.) (30).

В 1985 году у нас в стране началась Перестройка, а вместе с ней начался новый этап в историографии данной проблемы, с его плюсами и минусами. В это время появляется достаточно много литературы с "новыми взглядами" на отечественную историю, в том числе и на Николая-царя. Эти зачастую низкопробные произведения широким потоком хлынули на наш книжный рынок, причем на их основе стали появляться, естественно, и низкопробные фильмы о семье Романовых и ее окружении. Во всех этих разных по жанру работах четко прослеживалась общая идея - обелить Николая II как личность. Его показывали хорошим семьянином, милым в общении человеком - правда, безвольным, но зато и не злым... Цель такой "подачи" прослеживается достаточно ясно: большевики проявили чудовищную несправедливость, приговорив к смертной казни такого в сущности милого, безобидного и никому уже не опасного человека. В книге известного историка Г.З.Иоффе "Великий Октябрь и эпилог царизма" (М., 1987), вызвавшей вполне понятный и обоснованный интерес самой широкой читательской аудитории, аргументировано и последовательно разоблачается эта одиозная концепция. Его работа отличается высоким научным уровнем, большой объективностью и полнотой освещения темы. В центре внимания Г.З.Иоффе судьба монархии и монархизма в целом, поэтому екатеринбургские события для него всего лишь эпизоды и даже не первостепенного значения. Автор по-своему пересматривает представления о личности Николая II (в частности, подчеркивает его независимость от Г.Е.Распутина и весьма малую зависимость от Александры Федоровны), но это его право как автора. Вместе с тем, с моей точки зрения, Г.З.Иоффе переоценивает роль монархизма в белом движении, исходя при этом главным образом из эмигрантских источников, то есть ретроспективных оценок и уже весьма скорректированных самим поражением политических взглядов бывших лидеров белой гвардии. В целом автор подтверждает своим научным исследованием прежнюю версию ученых-историков: он полностью оправдывает действия большевиков по отношению к "гражданам Романовым" самой логикой политической борьбы. (К сожалению, этот автор, который, кажется, проживает теперь в Канаде, поменял свои позиции. Впрочем, это его право.) В 1989 году были изданы воспоминания В.В.Шульгина (31). Вплотную "романовской" темой занимался талантливый ученый, непревзойденный знаток отечественной истории профессор Московского государственного историко-архивного института Н.П.Ерошкин, который длительное время особенно много и систематично работал в центральных исторических архивах страны. Однако, к великому сожалению, большинство его научных трудов так и не были изданы, за исключением работы "Последние Романовы (1894-1918)", опубликованной в 2-х номерах журнала "Вестник высшей школы" (32).

За рубежом в 60-80-е годы были изданы научно-публицистические работы А.И.Спиридовича (1960 г.) (33) и С.Хаффнера (1967 г.) (34). А западногерманский советолог г-н Х.М.Хойер в своей статье «Правда об убийстве царской семьи» в журнале «Бунте иллюстрирте» (№ 12). 1965. 17.111. (на нем. яз.) уверяет, что роль Николая II в силу «некоторой обыденности», «пассивности» и «неамбициозности» его натуры была «слишком незначительной, чтобы его можно было в чем-нибудь обвинить». По мнению Х.М.Хойера, Николай II стал жертвой своего окружения. Оно, включая царицу и Г.Е.Распутина, давило на него, злоупотребляя его уступчивостью и податливостью; царю якобы навязывались порочные решения, которые зачастую были ему даже неприятны. Слабоволие плюс непреодолимая склонность прислушиваться к дурным рекомендациям помощников - вот что, согласно этой оценке личности последнего Романова, предопределило его провалы и крушение. Умысел г-на Х.М.Хойера, достаточно прозрачный: свести причастность Николая II к событиям 1894-1917 годов до минимума, с тем, чтобы можно было представить уральский приговор 1918 года как необоснованный. Будем справедливы: такого представления о последнем российском императоре придерживались в свое время и люди отнюдь не злонамеренные: одни - в полемическом увлечении, другие - по недостаточной осведомленности. Давно возник и поныне эксплуатируется заинтересованной стороной миф о пассивности, незлобивости, «тряпичности» Николая II, о столь полной необремененности его реальным участием в делах, что предъявить ему, собственно говоря, нечего. В 1972 году была издана в Нью-Йорке книга американского историка Р.К.Мэсси "Николай и Александра", которая вот уже более чем четверть века является бестселлером на западном книжном рынке. Она многократно переиздавалась, переводилась и даже экранизировалась в США. Знали ее и у нас, но лишь сравнительно узкий круг людей, читающих на иностранных языках. Книга очень субъективна, так как Р.К.Мэсси не скрывает свою симпатию и искреннее сочувствие к убитому императору всея Руси и членам его семьи, в особенности к малолетнему наследнику Алексею, неизлечимо больному гемофилией. Собственно, гемофилия и явилась, по признанию самого автора, толчком к написанию книги о судьбе царской семьи. Дело в том, что собственный сын американского исследователя страдал той же болезнью, что и русский наследник престола Алексей, и уже по этой причине Р.К.Мэсси, как никто другой, мог понять чувства непреходящего отчаяния и тревоги родителей обреченного русского цесаревича, что имело столь далеко идущие последствия для них самих и для России. Такое, через себя пропущенное понимание умонастроений, владевших Николаем II и его женой, делает книгу Р.К.Мэсси не очень убедительной и достаточно уязвимой для критики, поскольку и 1917 год, и все последующие бедствия России американский автор выводит исключительно из неизлечимой болезни наследника-цесаревича. "...Революция в России, - утверждает Р.К.Мэсси, - как это ни парадоксально, есть следствие гемофилии царевича и исторической роли Распутина". Понятное человеческое сочувствие к Николаю II у Р.К.Мэсси иной раз перерастает в определенную идеализацию политики царя. И все же у Р.К.Мэсси хватает здравого смысла не объявлять Николая II, как это делает наш соотечественник и современник О.Платонов, единственным на всю Россию "по-настоящему выдающимся государственным деятелем", которому он весьма категорично приписывает только одни успехи и достижения, перекладывая всю ответственность за 1917 год исключительно на "антинациональные силы" (35). По моему глубокому убеждению, ни гемофилия, ни подрывная деятельность "антинациональных сил" не дают убедительного объяснения причин краха Николая II и его военной доктрины. Источник гибели 300-летнего дома Романовых надо искать в действиях самого Николая II, его политике и поведении, которые не отсрочили, а только ускорили революцию 1917 года. В этот период в Нью-Йорке были изданы также воспоминания фрейлины императрицы Александры Федоровны А.А.Вырубовой (1978 г.) (36).

Интересные работы отечественных авторов появились в нашей стране в 90-е годы. Здесь хотелось бы обратить внимание читателя на монографическое исследование академика РАН Р.Ш.Ганелина «Российское самодержавие в 1905 году. Реформы и революция» (СПб., 1991). В этой книге автор, рассматривая положение о роли личности в истории, пришел, безусловно, к объективному выводу, что в самодержавном государстве многое (если не все) зависит именно от личности царя. Неограниченная политическая и военная власть, бесспорно, сильный инструмент для решения важнейших проблем государственной организации в любой стране. Николай II, говорит Р.Ш.Ганелин, желал больше всего: успокоить Россию, но оставить в целости и сохранности самодержавный строй. Материал о Николае II, приведенный автором, позволяет нам представить себе этого правителя в виде жестокой, бездушной, но и трагической фигуры - слабовольного человека, мертвой хваткой вцепившегося в самодержавный трон. Николай II не хочет, не может верить никому, кто хотя бы раз заикнется, что самодержавие изжило себя. В отличие от других периодов отечественной истории в окружении этого императора были люди -среди членов Государственного совета, министров и даже великих князей -многочисленных дядьев и двоюродных братьев (С.39 и другие), которые вслух говорили, что представительное учреждение и политические свободы (разумеется, спектр подобных высказываний был очень широк) необходимы для страны. Сетовали на нерешительность Николая II и ближайшие придворные круги (С. 122), и некоторые дворянские собрания (С. 155), и добровольные царские советники «из народа» (С. 123). В итоге Р.Ш.Ганелин делает следующий вывод, с которым трудно согласиться: «...Ощущение велений времени, катаклизмы, сотрясавшие Российскую империю, общность логической аргументации реформаторов из числа высших сановников, убежденных монархистов, и представителей либеральной среды ставили царя в необходимость отходить от непримиримых противников государственных преобразований и делать нерешительный шаг в сторону компромисса» (С.218). Возражение здесь, на мой взгляд, само напрашивается: Николай II никогда никуда не «отходил» и никаких «шагов в сторону компромисса» не делал. Жизнь принудила его к тому, о чем он и не помышлял. Чтобы убедиться в этом, достаточно выйти за пределы 17 октября 1905 года, вспомнить, как выполнялись обещанные свободы, каким было стремление всячески ограничить права законодательной Думы, как менялись без ее согласия «Основные законы». Наконец, учесть и 18 октября 1913 года, когда император подписал указ о досрочном роспуске IV Государственной думы и превращении ее из законодательной в законосовещательную (указ этот осуществлен не был, но характер николаевского «реформаторства» обнаруживается однозначно).

Книга «Государство и монополии в военной промышленности России (конец XIX в. - 1914 г.)» (М., 1992) является интереснейшей работой К.Ф.Шацилло. Здесь автор всесторонне изучает и анализирует экономическую политику Николая II, его ближайшего окружения и правительства, а также взаимоотношение двух социально-экономических укладов в крупной промышленности России накануне Октябрьской революции 1917 года: частных предприятий, финансировавшихся воротилами монополистического капитала, и казенных, принадлежавших государству и управлявшихся способами казенно-бюрократической системы. Хронологические рамки этого монографического исследования определили две объективные причины: конец XIX века - начало подготовки Николая II как высшего военно-государственного деятеля России к дальневосточной авантюре, когда на перевооружение армии и строительство флота им были выделены немалые средства. Еще резче этот процесс обозначился в канун первой мировой войны. «Золотой допинг» вызвал бурное развитие частной военной промышленности, что изменило характер и соотношение сил между ней и государством. Работа, надо заметить, построена в основном на архивных источниках, сборники опубликованных документов и официальные издания использованы автором лишь в той мере, в какой представлялось необходимым.

Следующее издание, вызывающее несомненный интерес, представляет собой книга Д.Б.Павлова и С.А.Петрова «Тайны русско-японской войны» (М., 1993), рассматривающая деятельность русской и японской разведок. Примечательная особенность этой работы, на мой взгляд, в том, что в ней на основе архивных документов исследуется деятельность спецслужб как на Дальнем Востоке, так и внутри России. Поскольку предмет изучения связан со строго законспирированной фактической стороной дела, авторы этой книги по необходимости пользовались не только прямыми, но и косвенными данными, намеками и иносказаниями, содержащимися в сохранившихся документах. Помещенные же в издании официальные отчеты о деятельности «разведывательного отделения» являют собой впечатляющую картину неподготовленности николаевской России к войне с противником, о котором перед началом военных действий имелись сведения «малочисленные, разрозненные, малоосновательные и недостаточно обоснованные» (С.221).

Нельзя не отметить, что отобранные для публикации документы неравноценны по значимости: наряду с интереснейшими обзорами организации и деятельности разведки и контрразведки на Дальнем Востоке приводятся источники и явно частного второстепенного характера (некоторые письма по делу «агента-двойника» Хозе Гидиса). Малоинформативен и дневник японского шпиона, который, видимо, из конспиративных соображений содержит почти исключительно невинные путевые заметки (С.308-312). В целом содержание книги - вне традиционного контекста истории боевых действий, это отрадный факт, в особенности на фоне многочисленных зарубежных публикаций о закулисных сторонах русско-японского военного конфликта, которые отечественная историография долгое время обходила.

В 1996 году вышла в свет коллективная монография петербургских историков «Власть и реформы. От самодержавной к советской России». Это, несомненно, фундаментальный труд, изданный под редакцией академика РАН Б.В.Ананьича. В нем собран и глубоко проанализирован богатейший фактический материал, в том числе и архивный, дающий возможность по-новому взглянуть на трудный и тернистый путь российского реформаторства. За последние 15 лет у многих специалистов произошел заметный сдвиг в мотивации профессиональных занятий. Под влиянием изменившейся политико-идеологической конъюнктуры присутствовавшее ранее в советской историографии «оптимистическое» направление переключилось на обоснование и утверждение новых идейных ценностей, пополнив таким образом поток апологетических сочинений по российской истории монархического периода. Появились, например, очерки о жизни Николая II, об «исполинских» деяниях П.А.Столыпина, о необыкновенных душевных качествах Г.Е.Распутина, о заслугах перед Отечеством духовенства, бескорыстии купечества и так далее. В книге петербургских ученых удачно определено оптимальное соотношение конкретно-фактографической стороны дела и теоретического обобщения привлеченного материала, о чем свидетельствует насыщенность монографии тщательно отобранным фактическим материалом, научная объективность и разносторонность его освещения, продуманность общей концепции. Преодолены многие прежние стереотипы, довольно широко и корректно использована имеющаяся научная литература, включая новейшую. Одним словом, эта работа дает больше, чем можно было бы ожидать от нее по названию.

Не пропал интерес к нашей отечественной истории в этот период и за границей. Подтверждением тому является книга известного французского историка Марка Ферро "Николай И". Автор предлагает нам свое прочтение биографии последнего русского царя династии Романовых, начиная с 1894 года. Опубликованная в 1990 году парижским издательством "Пайо", она уже через год стала доступна российскому читателю благодаря оперативности издательства "Международные отношения" (37). Остается лишь сожалеть, что издательство, осуществившее перевод книги М.Ферро на русский язык, предварительно не прибегло к помощи научного редактора, что позволило бы избежать фактических ошибок и редакторско-стилистических погрешностей, встречающихся в тексте. Тем не менее М.Ферро удалось создать вполне правдоподобный портрет Николая II на фоне российских реалий конца XIX -начала XX века. Надо отдать должное скрупулезности автора и его относительной объективности. Книга М.Ферро значительно менее эмоциональна и психологична по сравнению с работой Р.К.Мэсси. Она более аналитична и потому, я бы сказал, почти бесстрастна. Французский историк свободен как от обличительства, так и от слезливого умиления - этих двух родимых пятен нашей отечественной историографии. Между тем монархическая пропаганда активно пытается «научно» обосновать преимущества монархического строя России во всех отношениях. Первой ласточкой явилась перепечатка брошюры Исполнительного бюро Общероссийского монархического фронта, изданной в Нью-Йорке в 1958 году. Как сообщается на обороте обложки, издание осуществлено при содействии

МІЖ «Вече». Привожу полное название произведения: «Б.Л.Бразоль. Белая книга России. Царствование императора Николая II. 1884-1917. В цифрах и фактах. Ответ клеветникам, расчленителям и русофобам» (М., 1990). В заключение к 16-страничной брошюре автор утверждает, что он привел «беспристрастные цифры», а также «неоспоримые факты». Однако, заметим, ряд сюжетов, невыгодных автору брошюры с точки зрения концепции, таких, например, как народное здравие и карательная политика и практика царя, просто обходятся им. Кроме того, автор как огня боится сравнения России с другими странами и так далее. Вместе с тем мы не можем не обратить на нее свое внимание. В 1991 году вышла в свет книга С.П.Мельгунова "Судьба императора Николая II после отречения" (Нью-Йорк). Серьезных, фундаментальных исследовательских работ, заслуживающих внимания, за границей в последние годы не появлялось.

Между тем появилось множество разного рода изданий, статей и так далее, посвященных "романовской" теме в нашей стране. Большой интерес у россиян вызвали репринтные и переведенные с иностранных языков на русский книги зарубежных авторов и русских эмигрантов, выпущенных ранее за границей и опубликованные теперь у нас в России. Несколько подробно я уже останавливался на некоторых из этих работ выше. Это, конечно же, С.П.Мельгунов (38) (1990 г.), М.Ферро (39) (1991 г.), С.С.Ольденбург (40) и Р.К.Мэсси (41) (1992 г.). Отдельными изданиями были выпущены дневники и воспоминания В.С.Панкратова (42), репринтное издание книги Д.Н.Дубенского (43) (1990 г.), В.Н.Ламздорфа (44), великого князя Александра Михайловича (45) (1991 г.), В.Н.Коковцова (46) (1992 г.), А.А.Волкова (47), Т.Е.Мельник (Боткиной) (48) (1993 г.) и Н.Епанчина (1996 г.) (49). Кроме того, в Санкт-Петербурге вышел в 1994 году отдельный сборник, который так и называется "Николай Второй: Воспоминания. Дневники". Не оставила без внимания эту группу исторических источников и наша отечественная периодическая печать. За последние годы опубликованы воспоминания чекиста А.Кабанова (50) (1992 г.), бывшего флигель-адъютанта А.Мордвинова (51), и министра народного просвещения (1908-1910 гг.) А.Н.Шварца (1993 г.) (52).

Поклонниками Николая II на сегодняшний день выпущено более чем достаточно отдельных работ и сборников, не считая публикаций в разной печати. Это репринтные издания книг генерала М.К. Дитерихса (53), следователя Н.А. Соколова (54), а также работы ярых сторонников идеи монархизма Е. Алферьева (55) и О.А. Платонова (56), переизданная книга «Россия под скипетром Романовых» (57), два сборника «Последние дни Романовых», выпущенных в Москве (58) и Свердловске (59). Имеют несколько своеобразный характер статьи московского историка А.Н. Боханова «Последний самодержец (Взгляд на исходе XX века)» (Вестник высшей школы. 1991. №12), «Николай II Романов» (Свободная мысль. 1992. №11) и другие, а также его книга «Николай II» (М., 1997), вошедшая, видимо, из коммерческих соображений в серию «Жизнь замечательных людей». Сама-то по себе эта работа основательна и по-своему ценна, но дает чрезвычайно одностороннее представление о царе и независимо от желания автора существенно искажает его исторический портрет. В рамках краткого предисловия нашей проблемы исследования нет возможности охарактеризовать все работы авторов, стоящих на монархических позициях, однако здесь я имею возможность сослаться на свои монографии «Николай II как военно-политический деятель России» (Курган, 1997) и «Военно-политическая деятельность царя Николая II в период 1904-1914 гг.» (Курган, 2000), где эта группа публикаций уже достаточно полно мной изложена.

В противовес апологетическому направлению в историографии проблемы опубликовали свои работы о Николае II: С.Иванов (60) (1997 г.), В.Соловьев (61), А.Степанов (62) (1998 г.), В.Хуторский (63) (1999 г.) и другие.

На фактологической достоверности и научной добросовестности основываются книги и статьи В.Д.Поликарпова (64), профессора Колумбийского университета в США Ричарда Уортмана (65), А.Днепровой и

В.Измозик (66), Г.З.Иоффе (67). В 1992 году выпустили свою книгу в Москве Ю.Бураков и В.Хрусталев "Гибель императорского дома. 1917-1919 гг.". Сразу чувствуется, что эти авторы провели большую исследовательскую работу, однако, следует заметить, что они не коснулись некоторых спорных и в то же время недостаточно еще подтвержденных документами проблем, относящихся к судьбе Романовых в России. Другие же вопросы только наметили (например, вопрос об имуществе, драгоценностях и так далее, изъятых у Романовых). В последующие годы были опубликованы сообщения В.Голубева и Л.Синициной (68), А.М.Анфимова (69), С.С.Саввича (70), две публикации о Николае II (без авторов) вошли в сборники (71), М.Овчаренко (72).

Отражают существенные стороны современных споров о монархизме исследовательские работы И.В.Алексеевой (73), М.Перара (74), А.Савельева (75), публикации Ю.Миролюбова (76), П.Черкасова (77), О.Голицинской (78) и Н.Костина (79), В.Н.Чакшова (80), А.Сабова (81), вызывает интерес, на мой взгляд, серьезная работа К.Ф.Шацилло «Николай II: путь к трагическому концу», опубликованная в 1998 году в журнале «Свободная мысль» № 7 (С.70-81) и других. Все статьи этих авторов наиболее документальны, аналитичны и потому объективно научны.

Таким образом, историографический анализ проблемы показывает, что не все сферы деятельности Николая II Романова получили достаточно полное исследование. Более того, до настоящего времени нет специального обобщающего труда, в котором бы полностью и всесторонне исследовались формирование и становление Николая-наследника как будущего царя и его военно-организаторская деятельность в 1894-1917 гг. В силу этого мы могли говорить лишь об отдельных книгах либо статьях, относящихся к тем или иным аспектам рассматриваемой проблемы. Актуальность проблемы и недостаточность ее научной разработанности обусловили выбор темы, определили предмет, цель и задачи диссертационного исследования.

Предметом исследования является содержание военно-организаторской деятельности Николая II как главы государства в 1894-1917 гг. и ее результативность. В ходе исследования рассматривается процесс формирования и становления Николая Романова как военно-государственного деятеля.

Цель и задачи исследования. С учетом недостаточной разработанности проблемы автор поставил цель - на основе анализа и обобщения новых фактов с привлечением впервые вводимых в научный оборот архивных документов и других источников провести всестороннее комплексное исследование основных направлений, особенностей и содержания военно-организаторской деятельности Николая II в мирное и военное время.

В соответствии с целевой установкой возникает необходимость решения следующих задач: исследовать влияние семьи Романовых и ее окружения на Николая-наследника как будущего военно-государственного деятеля; проследить роль воспитателей в формировании и становлении мировоззрения Николая II; определить место и роль императора в выработке военной доктрины государства, подготовке и ведении войн; раскрыть его взгляды на проблемы современного военного искусства, ход и исход русско-японской войны; осветить военно-политическую деятельность Николая II в годы революции 1905-1907 гг.; изучить военный опыт работы царя по проведению реформ в вооруженных силах, его деятельность по укреплению обороноспособности и повышению военной мощи России перед первой мировой войной; проанализировать военные качества и способности Николая II на посту верховного главнокомандующего вооруженными силами в годы первой мировой войны.

Методологические основы исследования. В своей исследовательской работе автор руководствовался важнейшими принципами исторической науки -объективности, научности и историзма. В диссертации автор использовал общенаучные методы - исторический, классификации, а также специально-исторические: проблемно-хронологический, актуализации, периодизации, ситуационного анализа, ретроспективного подхода. В работе применены общие принципы диалектики, логические методы познания - анализ и синтез, индукция и дедукция, доказательства. Множественность субъектов, анализируемых в диссертации, обусловила использование методов сравнения и экстраполяции.

Сочетание общенаучных, специально-исторических и логических методов исследования позволяет решить поставленные задачи.

Хронологические рамки исследования определены предметом и целью работы. Они охватывают период с начала военного обучения и воспитания Николая II Романова в детстве, отрочестве и юности, что явилось прологом всей военно-организаторской деятельности последнего царя в отечественной истории, по 2 (15) марта 1917 года, то есть до момента подписания им акта отречения от российского престола, что одновременно означало отказ от полномочий верховного главнокомандующего вооруженными силами России и его крах как высшего военно-государственного деятеля. В диссертационном исследовании приводятся все исторические даты в старом и новом стиле в скобках.

Научная новизна исследования. Данная диссертация является первым комплексным исследованием военной сферы деятельности Николая II Романова как главы государства, где автор впервые прослеживает и анализирует основные этапы становления последнего императора, сам период его царствования и выясняет причины краха его военной политики. Определяется уровень научной разработки проблемы, дан анализ и периодизация ее историографии, вводится в научный оборот обширный комплекс разных групп источников, ранее либо не известных, либо использовавшихся фрагментарно вне общего контекста военно-организаторской деятельности Николая П. Впервые наиболее подробно рассматриваются пути и методы влияния абсолютизма на вооруженные силы и их развитие, анализируется проводившаяся непосредственно царем социальная и экономическая политика в области обороны страны. Подтверждены или опровергнуты многие положения предшественников, выдвигавшиеся по ряду сфер деятельности Николая II Романова, в том числе определявшие состояние военного строительства и, соответственно, военной мощи России в целом, а также внешней политики государства в конце XIX - начале XX веков. В работе приводятся не только законы, конкретные манифесты и приказы императора армии и флоту, но рассматривается и процесс их реализации в конкретных мероприятиях, проводимых непосредственно Николаем И, его окружением и анализируется в целом эффективность военно-политического курса самодержца, его последствия для государства и российского народа.

Источниковая база исследования включает в себя как опубликованные, так и неопубликованные документы. Все использованные в исследовании источники можно подразделить на четыре группы: 1) официально-документальные материалы; 2) дневники и воспоминания; 3) эпистолярные источники; 4) публицистика.

К первой группе, безусловно, отнесены официально-документальные источники, поскольку только они позволяют выявить степень достоверности мемуарного и эпистолярного материала. Подробнее на этом мы еще остановимся, а сейчас обратимся непосредственно к первой группе. К ней автор отнес Полное собрание законов Российской империи (третье издание, СПб., 1897), в частности Свод Основных государственных законов, основные правовые документы в армии и на флоте - Военная присяга, воинские и морские уставы, Свод военных постановлений, высочайшие указы и манифесты Николая II, его приказы вооруженным силам России, высочайшие распоряжения императора по Военному и Морскому министерствам, министру иностранных дел и директору Департамента военного и морского духовенства, рескрипты Николая II на имя премьер-министра, министра финансов, министров силовых структур, а также министра иностранных дел, документы, принадлежавшие к распоряжениям царя по карательным экспедициям, а также главному военно-судному управлению, военно-политические соглашения царя с главами европейских государств, всеподданнейшие доклады, отчеты и донесения главнокомандующего армией и флотом России на Дальнем Востоке Николаю II во время русско-японской войны с резолюциями и пометами самого императора, документы и решения Государственной думы, особенно III и IV созывов, а также стенографические отчеты Государственного совета 1-4 сессий и постановления Совета министров, касающиеся непосредственно военных вопросов и обороны страны, погодные всеподданнейшие доклады, отчеты и докладные записки на высочайшее имя по Совету государственной обороны (до 1908 года), Военному и Морскому министерствам, Министерству финансов, а также Министерству иностранных дел России с 1904 по 1917 годы, всеподданнейшие доклады военного и морского министров, главного военного прокурора, начальника Главного военно-судного управления и коменданта Петропавловской крепости, приказы и циркуляры по военному и морскому ведомствам, послужные списки офицеров и генералов, документы о подвигах российских солдат, матросов и офицеров во время русско-японской и первой мировой войн.

Рассмотрим некоторые источники из этой группы. Например, всеподданнейшие доклады и отчеты по Военному министерству (82). Всеподданнейшие доклады постоянно представлялись Николаю II в начале следующего года. Эти доклады содержали в себе совершенно секретные сведения - обзор состояния различных отраслей военного управления, а также численности, организации и обучения войск. В них не только фиксировалось существующее положение вещей, но и излагались задачи, стоящие перед военным ведомством в области разнообразных сторон его деятельности. Так, во всеподданнейших докладах императору предлагались планы развития вооруженных сил, перевооружения армии и флота и ряд других важных вопросов. В экземпляре, представлявшемся лично Николаю II, содержатся нередко его пометы (83).

Всеподданнейшие отчеты о действиях Военного министерства издавались типографским способом и были рассчитаны на более широкий круг лиц. В этих отчетах, например, приводятся подробные сведения об использовании войск для подавления народных волнений.

Непосредственно к погодным докладам и отчетам Военного министерства примыкают отчеты и доклады военного министра царю: либо за более длительный, чем один год, период, либо касающиеся тех или иных отдельных вопросов. Примером подобных отчетов может служить всеподданнейший отчет "О мероприятиях Военного министерства, выполненных за пятилетие 1898-1902 гг." (84) по своей форме идентичный всеподданнейшим погодным докладам.

Следует остановиться на докладах, представлявшихся военным министром Николаю II по отдельным вопросам (85). Среди них большой интерес вызывает всеподданнейший доклад генерала П.С.Ванновского о перевооружении армии за период с 1890 по 1896 годы с пометами императора (86). К ним же относятся и отчеты командующих войсками округов Николаю II, напоминающие в большей степени стандартные по своей форме данные о состоянии войск округа, за исключением отчетов командующего войсками Киевского военного округа генерала М.И.Драгомирова. Своеобразные по форме, они своеобразны и по содержанию. В каждом из них ставятся те или иные важные вопросы: о подготовке высших войсковых начальников, большинство которых обнаруживали свою полную непригодность; о введении всеобщего начального обучения населения, без чего невозможно было обучение войск; о порядке производства офицеров в следующие чины и так далее.

Большой интерес для исследования нашей темы представляют также документы: «Высочайший указ о введении военно-полевых судов» от 19 августа (1 сентября) 1906 года (РГВИА, ф. Главного военно-судного управления) и «Высочайшие указания командующим войсками на случай войны с державами Тройственного союза» от 1 (14) мая 1912 года (87). Особое место в работе занимает рассмотрение хода и итогов выполнения, одобренных Государственной думой и Государственным советом и утверждаемых впоследствии лично Николаем II, планов реформирования армии и возрождения флота: программы реорганизации армии «О мероприятиях по государственной обороне в 1909-1910 годах», Десятилетней программы развития вооруженных сил 1910 года, Программы строительства Черноморского флота того же года, Большой морской программы (или Закона об императорском Российском флоте), Программы усиленного судостроения Балтийского флота на 1911-1915 годы, а также Программы спешного усиления Балтийского флота 1912-1917 годов и Программы усиления Черноморского флота 1913 года, Малой программы усиления армии того же года и Большой программы, утвержденной царем всего за несколько недель до начала первой мировой войны. Все эти документы, размноженные типографским способом, хранятся в РГВИА (ф.2000), РГА ВМФ (ф.418), РГИА (ф.1276, 1278, а также Коллекция Особых журналов Совета министров) и ГАРФ (ф.555).

Обратимся ко второй группе источников - дневникам и воспоминаниям, подразделив их на две подгруппы: а) дневники и б) воспоминания. Дневники и воспоминания имеют важное значение для исследования вообще и для нашего в частности, давая возможность изучить те проблемы формирования и становления Николая как будущего царя и его военно-организаторской деятельности в качестве императора, которые не отражаются в официально-документальных материалах. При всем определяющем значении закономерностей исторического процесса историю делают люди, и особенности их характера, убеждений и настроений имеют большое значение для понимания того или иного факта. А это больше всего отражается именно в мемуарах (включая в это понятие и дневники, и воспоминания).

Итак, обратимся к дневникам, наиболее достоверным по своей природе, нежели воспоминания (88). Из этого вида источников использованы дневники Николая II Романова, генерала А.Н.Куропаткина, великого князя Константина Константиновича, генерала А.А.Киреева, А.А.Половцова, В.Н.Ламздорфа, А.С.Суворина, генералов Д.А.Милютина и В.А.Сухомлинова, А.Н.Куломзина, А.В.Богданович и других. Кратко остановимся на нескольких из них.

Дневник Николая II Романова (ГАРФ, ф.601) представляет для данного исследования особый интерес. Он содержит в себе записи буквально за каждый день (89). Содержание этого дневника чрезвычайно ярко характеризует интеллект его автора. Прежде всего надо сказать, отражаются только события внешнего порядка: распорядок дня, гости, погода, результаты охоты и так далее. Он так же, как и его отец, любил точно фиксировать "результаты". Если Александр III точно отмечал охотничьи трофеи либо количество пройденных им верст за тот или иной отрезок времени, то и сын поступает также. Так, например, 13 апреля 1897 года, на пасху, он заносит в дневник: "Христосование... Облобызал 570 чел." (90). На другой день: "Началось военное христосование - всего с начальством 909 чел." (91). Так же точно фиксируются охотничьи трофеи, даже подстреленные кошки, бегавшие по Царскосельскому парку, или же убитые им там же вороны. Ни одной глубокой мысли либо характеристики тех или иных лиц, анализа событий в дневнике не содержится (92). Много внимания уделяется семейной жизни. Справедливость требует сказать, что автор дневника был хорошим семьянином. Но едва ли это достоинство имело важное значение для самодержавного повелителя 130-миллионной России. Да к тому же оно было чуть ли не единственным. Отметим, что в дневнике часто упоминается о происходящих у него совещаниях с министрами и другими высокопоставленными лицами, однако содержание этих совещаний не излагается (93). Некоторое место в дневнике Николая II Романова уделяется армии. Однако и здесь в основном содержатся упоминания о внешней стороне дела - эффектных и красивых атаках, церемониальных маршах и так далее. Бывая почти ежегодно на маневрах, он в дневнике ни разу не упоминает о достоинствах и недостатках их, а все сводится к плац-парадной стороне дела. Собственно дневник императора имеет значение лишь с точки зрения негативной оценки их автора. В заключение надо отметить, что дневник Николая Романова как источник хотя и крайне беден по содержанию, но вполне добротен с точки зрения исторической достоверности. Он лишен апологетического характера. Исторические факты, сообщаемые в нем, достоверны.

Важное значение для диссертационного исследования имеет дневник военного министра генерала А.Н.Куропаткина, охватывающий период с 1870 по 1917 годы, то есть почти с рождения и до заката царствования Николая Александровича Романова. Естественно, что этот дневник рассказывает нам не только о Николае-наследнике и Николае-царе, тем не менее он формирует свое представление о последнем императоре России. Все тетради дневника генерала А.Н.Куропаткина хранятся в Российском ГВИА (ф.165) и составляют более 150 дел. М.Н.Покровский так писал о генерале и его дневнике: "Все глупости и подлости, сказанные при нем (А.Н.Куропаткине. - Ю.К.) "обожаемым монархом", воспроизведены с такой благоговейностью; впрочем, получается такой букет, что даже знаменитое собрание речей Николая перед ним пасует" (94). Действительно, А.Н.Куропаткин подробно заносит в дневник содержание своих бесед с Николаем. Здесь же без преувеличения освещаются почти все стороны жизни вооруженных сил: вопросы боевой подготовки войск и проведения маневров, перевооружения и состояния комплектования армии и флота личным составом, положение в военно-учебных заведениях. Наконец, в дневник заносятся и "приказания и указания" Николая II военному министру. Находясь, естественно, на верноподданнических позициях, он все же порой критически оценивал свойства характера царя. Например, он излагает рассказ С.Ю.Витте, который утверждал: "...характер государя, склонный к авантюрам и весьма хитрый, может повести нас к европейской войне" (95). Генерал А.Н.Куропаткин высказывает в своем дневнике иногда интересные мысли, которые порой причудливо уживались у него с весьма ограниченными суждениями. Например, предложение его Николаю II о заключении соглашения с Австро-Венгрией о разоружении.

Далее обратимся к дневнику великого князя Константина Константиновича (ГАРФ, ф.660), который в отличие от дневника его державного племянника Николая, представляет несомненный интерес для нашего исследования не только в плане изучения военно-организаторской деятельности императора, но и для характеристики его формирования и становления в детские, отроческие и юношеские годы, ближайшего окружения и его влиянии в этот период на престолонаследника (96). Относясь с уважением к своему племяннику, он вместе с тем прекрасно отдавал себе отчет, что Николай, став царем, своими действиями только компрометирует императорский дом и ведет Россию к крушению. Он отрицательно отзывается о пристрастии Николая II ко всякого рода авантюристам, первым представителем которых был французский спирит Филипп (по "образованию" - мясник, а по опыту работы - просто жулик, находившийся в неприязненных отношениях с парижской уголовной полицией), а также проходимцу А.М.Безобразову, одному из инициаторов дальневосточного конфликта в начале XX века. Собственно говоря, Филипп открыл собою целую вереницу проходимцев и авантюристов, группировавшихся вокруг Николая II. Филипп был первым, а Г.Е.Распутин - последним. "У государя, - говорит великий князь Константин Константинович, - несомненно, есть склонность к тайным, неизвестным путям, он нередко принимает у себя как бы тайно ... разных лиц, чуждых чиновным людям и администрации; через этих людей он иногда даже делает распоряжения. Бывает, что министры получают высочайшее повеление через каких-то неведомых личностей, нашедших доступ к государю" (97). Константин Константинович осуждает в своем дневнике также реакционное направление политики Николая II. Небезынтересен факт, что в отличие от прочих членов императорской фамилии, представлявших в подавляющем большинстве своем бездельников различного "калибра", великий князь Константин Константинович достаточно работоспособен. "Отдыхать ничего не делая - это ужасно! Я не создан для праздной жизни", - пишет он в своем дневнике (98).

Дневник генерала А.А.Киреева, вращавшегося в придворных кругах, публициста консервативного направления, для нашей исследовательской работы представляет также немалый интерес (Отдел рукописей РГБ, ф.126, ф. Киреевых и Новиковых). В его дневнике, сбивающемся порою на воспоминания (дневник велся нерегулярно. Многие записи не имеют точного числа и датируются только месяцами), даются весьма яркие характеристики Николаю II, остальным членам императорской фамилии и их отношению к армии - великим князьям Николаю Николаевичу, Алексею Александровичу и другим; много места уделяется в дневнике личностям военных министров, а также различным вопросам быта офицерского корпуса российской армии. Дневник охватывает собою период с 60-х годов прошлого века до 1910 года, составляя около 3 тысяч листов.

В ходе работы над диссертационным исследованием я неоднократно обращался к дневнику А.А.Половцова (ГАРФ, ф.583), который велся им вплоть до его смерти, то есть до 1908 года. Особое значение эти мемуары имеют потому, что А.А.Половцов являлся в своем время государственным секретарем и фактически управлял всеми делами в Государственном совете (99). Именно за этот период его дневник является наиболее полным и обстоятельным. Вращаясь в высших сферах, А.А.Половцов, будучи человеком наблюдательным, сообщает много интересующих нас фактов. Однако необходимо помнить, что А.А.Половцов рассматривает в дневнике события сквозь призму сановного бюрократа и к тому же записи его в той или иной степени носят апологетический характер. Возможно, что свою роль автор несколько выпячивает, а в характеристике тех или иных лиц сказываются его симпатии и антипатии. Но при всем этом с точки зрения фактических данных дневник весьма точен. Он является в полном смысле дневником, записи в котором делались тотчас же. (Иногда, впрочем, автор запаздывал на несколько дней и, возможно, в некоторых случаях заносил в дневник события задним числом.)

Следующими по значимости являются трехтомные дневники французского посла в России с 1914 по 1917 годы Мориса Палеолога, опубликованные под названием «Царская Россия во время Великой войны», объемом свыше тысячи страниц, известным парижским издательством «Плон» в 1921-1922 годах. Русский сокращенный перевод дневников М.Палеолога был осуществлен в 1923 году. Первый том почти сохранил название оригинала -«Царская Россия во время мировой войны» (М.; Пгр., 1923), а второй получил свое собственное - «Царская Россия накануне Революции» (М.; Пгр., 1923), не очень точное, поскольку дневники захватывают период Февральской революции и более чем двухмесячный отрезок времени после нее (по май 1917 года). Особый интерес к этим книгам вызывает развернутая на их страницах масштабная хроника важнейших военных и политических событий в России, составленная в высшей степени осведомленным наблюдателем. И по содержанию, и по форме дневники М.Палеолога представляют собой профессионально-деловые записи в тесной связи с документальными материалами, которые, безусловно, во многом способствуют объективному историческому видению. Основанные на личных наблюдениях и достоверных свидетельствах приближенных к царской чете лиц психологические портреты Николая II и его супруги, к которым автор неоднократно обращается по разным поводам в своих записях, характеристики некоторых членов императорской фамилии, представителей высшей бюрократии, генералитета, придворной камарильи составляют целую вереницу деятелей ушедшей исторической эпохи. Выделяет эти книги из общей массы мемуарных источников и то, что они принадлежат перу иностранца, с его особым видением нашей страны, ее истории, свидетелем которой он являлся.

Существенный интерес для характеристики военно-организаторской деятельности Николая II имеет дневник А.В.Богданович, вышедший под названием «Три последних самодержца» (М.; Л., 1924) небольшим тиражом в издательстве Френкель и сохранившийся теперь лишь в известных крупнейших библиотеках страны (например, в РГБ или Российской национальной библиотеке). Дневник А.В.Богданович охватывает собою период с конца 70-х годов XIX века по 1912 год. А залогом искренности автора служит сам характер материала - личные записи, не предназначавшиеся для опубликования. Многие аспекты драмы старой России, завершившейся крахом монархии, становятся ясней и понятней, когда удается заглянуть за кулисы власти с помощью дневника А.В.Богданович. Конечно, изучать историю по данной книге нельзя, но она позволяет расширить знания о многих событиях и увидеть мир глазами тех, кто искренне хотел сохранить старый уклад российской жизни, где было тепло, сытно и уютно меньшинству и где подавляющее большинство населения влачило жалкое, нищенское и бесправное существование. На страницах дневника нашли отражение многие важнейшие события отечественной истории конца XIX - начала XX века. Записи А.В.Богданович интересны и тем, что позволяют увидеть «скрытые черты» влиятельнейших деятелей царской России. Не обходят стороной дневниковые записи и самого царя, и его ближайшее окружение. В книге описывается немало свидетельств корысти и недальновидности Николая II как высшего государственного руководителя России. Так, поистине навязчивой его идеей, говорит А.В.Богданович, было: «Принял царство с теми законами и устроением, с какими оно существует, и оные должен неприкосновенно передать своему наследнику» (100). Владельцы нарышкинского особняка, рьяные монархисты Богдановичи многое и многих знали. Они были хозяевами одного из известнейших петербургских салонов, где бывали министры, влиятельные чиновники столичных ведомств, высшие военные и полицейские чины, церковные иерархи, дамы петербургского света (и «полусвета»), известные столичные журналисты, корреспонденты иностранных газет, крупные финансовые дельцы, общественные деятели непременно с «патриотической», то есть черносотенной репутацией и так далее. Сведения об альковных тайнах и скандалах в семье Романовых приносили служащие дворцового ведомства. Впечатления от этих встреч и разговоров А.В.Богданович заносила в дневник. Она не просто фиксировала факты, слухи и сплетни, но и высказывала собственные суждения. Вычленив в дневниковых записях только блок сообщений о закулисной жизни последнего царя, Николая II, и его жены, Александры Федоровны, можно составить известное представление о непарадном облике тех, на ком оборвался императорский период отечественной истории, кто был виновен во многих кровавых и жестоких событиях, происходивших в нашей стране, и кто сам стал жертвой насилия. В доме на Исаакиевской к Николаю II не питали того уважения, который вызывал его отец и дед. Дело было, на мой взгляд, не в переоценке монархических иллюзий (Богдановичи относились к числу «профессиональных монархистов»), а в том, что поведение и характер нового самодержца мало соответствовали представлениям о верховном правителе, которых придерживались супруги Богданович.

Большое значение для исследуемой темы имеет дневник Е.М.Феоктистова, начальника Главного управления по делам печати. Дневник хранится в Рукописном отделении ИР ЛИ (Пушкинский дом), ф. Феоктистова. Занимая в последние годы своей жизни пост руководителя цензурного ведомства и расправляясь безжалостно с русской литературой, главным образом с периодической печатью, Феоктистов вместе с тем наедине с самим собой был довольно откровенен и давал нередко нелестные характеристики окружающим его в высших сферах. Это определяет большую ценность дневника.

Обратимся к воспоминаниям. И остановимся на мемуарах того же Е.М.Феоктистова. Они изданы в 1929 году Ю.Г.Оксманом (101) и представляют также большую ценность для нас. В своих воспоминаниях, несмотря на полную преданность самодержавию, Е.М.Феоктистов чрезвычайно ярко, верно и тонко характеризует сильных мира сего. Сюда необходимо добавить, что воспоминания не повторяют дневника. Большая часть фактов, сообщаемых в дневнике, не отражена в воспоминаниях.

Воспоминания С.Ю.Витте (РГИА, ф.1622) не касаются непосредственно формирования и становления Николая Романова как императора и его военно-организаторской деятельности, однако эти мемуары представляют для работы особый интерес. "Воспоминания" С.Ю.Витте изданы в 3-х томах в 1960 году. В них дается, на мой взгляд, весьма своеобразная характеристика Николаю, членам императорской фамилии и ближайшему окружению семьи Романовых. Оценивая, в основном верно, умственную убогость лиц царствующего дома, он вместе с тем стремится как-то смягчить эти характеристики, находя в каждом из его представителей что-либо положительное. Так, например, в Николае II он пытается подчеркнуть его удивительную "воспитанность", "доброту и сердечность" (102). Великий князь Сергей Александрович, с одной стороны, "князь Ходынский", ограниченный ультраретроград, с другой - "весьма благородный и честный человек" (103). В ряде случаев С.Ю.Витте явно смягчает пороки членов царской фамилии. Так, о генерал-адмирале великом князе Алексее Александровиче, обер-бездельнике и развратнике, он говорит как о человеке "в деловом отношении не особенно серьезном" (104).

Более резок, чем С.Ю.Витте, в своих воспоминаниях проницательный знаток личности последнего царя А.Ф.Кони. Он знал Николая II очень близко и отзывался о нем так: "Чуждаясь независимых людей, замыкаясь от них в узком семейном кругу, занятом спиритизмом и гаданиями, смотря на своих министров как на простых приказчиков, посвящая некоторые досужие часы стрелянию ворон... он жил окруженный сетью охраны, под защитой конвоя со звероподобными и наглыми мордами, тратя на это огромные народные деньги. Отсутствие сердечности и взгляд на себя как на провиденциального помазанника божия вызывали в нем приливы горделивой самоуверенности" (105). А.Ф.Кони, безусловно, знал, что писал. Самоуверенность и самовлюбленность Николая II обусловливали тот величайший произвол и беззаконие, которыми характеризовалось царствование последнего российского самодержца.

Заслуживают безусловного внимания мемуары А.А.Вырубовой «Страницы из моей жизни» (Фрейлина ее величества. Интимный дневник и воспоминания А.Вырубовой. Рига, 1928), которые вышли отдельной книгой в латвийском буржуазном издательстве «Ориент». К печати эти мемуары подготовил некто С.Карачевцев, слегка прошедшийся по тексту редакторским пером и несколько их сокративший, особенно в части характеристик членов придворной камарильи и высших государственных чиновников, относящихся к близкому окружению Николая II. Однако вмешательство С.Карачевцева логического построения дневника и воспоминаний, на мой взгляд, не нарушило, смысла сказанного не изменило - в общем, ущерба изначально написанному не нанесло. Мемуары были написаны Анной Вырубовой, фрейлиной императрицы Александры Федоровны, посредницей между царской семьей и Г.Е.Распутиным, в эмиграции и хронологически охватывают период с ее детства до момента подписания царем акта отречения от российского престола 2 (15) марта 1917 года. Вместе с тем к повествованию А.А.Вырубовой следует относиться с осторожностью. В мемуарах фрейлина явно принижает свою роль в дворцовых делах и интригах; нельзя согласиться и с ее оценками Григория Распутина, который был отнюдь не такой уж безобидный старец, каким она выставляет его. Развратник и «магнетизер», он в определенной степени, по моему глубокому убеждению, был причастен к моральному, духовному и политическому падению династии Романовых, разложению ее, принявшему накануне Февральской революции формы трагической вакханалии. Ко всему прочему содержание повествования А.А.Вырубовой пестрит во многом субъективными оценками, предвзятостью и тенденциозностью. Тем не менее книга снабжена фотографиями о жизни императорской семьи, значительная часть которых сделана самой фрейлиной последней российской императрицы Александры Федоровны.

В ходе работы над диссертацией мне неоднократно приходилось обращаться к дневникам и воспоминаниям генерала А.А.Поливанова (РГАЛИ, ф.1208). В исследуемый период он представлял собою одну из крупных фигур в высших военно-политических сферах последнего десятилетия правления Николаем II Российской империей. Поэтому для характеристики военно-организаторской деятельности царя большой интерес представляет книга «А.А.Поливанов. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника. 1907-1916 гг.», которая была издана в 1924 году под редакцией профессора Академии Генерального штаба генерала А.М.Зайончковского, лично знавшего автора мемуаров и воспользовавшегося его послужным списком. Однако публикация трудов генерала А.А.Поливанова, предпринятая Высшим военным редакционным советом (ВВРС) в 1924 году, осталась незаконченной до настоящего времени. Выпущенный тогда 1-й том содержал, наряду с извлечениями из записных книжек, только начало повествования генерала. Остальная же часть мемуаров не увидела света. Но она сохранилась. В РГВИА, в личном фонде Поливанова, имеется полная черновая рукопись 1916 года, представляющая собой написанный чернилами автограф с многочисленными вклейками и приложениями в виде газетных вырезок, типографских копий документов (стенографические отчеты Государственной думы и ее комиссии по обороне, Государственного совета, журналы Особого совещания по обороне и тому подобное). Эта черновая рукопись, общим объемом в 60-70 печатных листов, была автором завещана

Комиссии по исследованию опыта мировой войны. Она-то и была использована при издании книги в 1924 году. Вторая же редакция хранится в РГАЛИ в коллекции известного журналиста Л.М.Клячко-Львова в двух текстуально идентичных экземплярах (беловой автограф-карандаш и машинопись). Начало каждой главы помечено канцелярским штампом, зафиксировавшим время работы А.А.Поливанова над данной редакцией : март-май 1919 года. Обстоятельства создания второй редакции воспоминаний видны из объяснений Клячко-Львова: «Вскоре после Октябрьского переворота я решил приступить к собиранию воспоминаний оставшихся в столице сановников, - писал он перед смертью в 1933 году. - ...Получив разрешение Наркомпроса, я организовал редакцию «Мемуаров»...» Чтобы побудить мемуаристов к творчеству, Наркомпрос выплачивал им за это небольшие пособия (106). Подготовленные редакцией рукописи в основном остались неопубликованными, но Клячко сумел их сберечь, и они представляют для нашего исследования, несомненно, существенный интерес. Сохранившаяся машинописная копия второй редакции мемуаров генерала А.А.Поливанова изготовлена на плохой бумаге; текст не только выцвел, но и с самого начала (из-за скверного качества также и копирки) местами совершенно не читался, что и отмечено раздраженной ремаркой Поливанова на полях. К счастью, уцелел еще и беловой автограф, писанный автором хотя и карандашом, но очень аккуратно и разборчиво, тщательно отработанный. Переписывая воспоминания набело и сокращая текст за счет пространных документальных вставок, генерал А.А.Поливанов делал это не механически, а вносил редакционные и стилистические уточнения. Во многих местах, переписав фразу из первой редакции, он ее тут же стирал и видоизменял, причем иногда в исправленном месте можно разобрать полустертый обрывок фразы. Судя по этим следам, автор правил именно тот текст, который был частично опубликован через пять лет, уже посмертно.

Следующими по значимости являются воспоминания русского военного дипломата и писателя генерал-лейтенанта А.А.Игнатьева «Пятьдесят лет в строю» (М., 1959), который начал свою военную службу еще в конце XIX века, почти в то время, когда Николай II короновался в первопрестольной Москве. В 1912-1917 годах А.А.Игнатьев был военным атташе во Франции. А после Октябрьской революции 1917 года стал на сторону Советской власти и долгое время работал в торгпредстве в Париже, служил в советской армии. Находясь с 1947 года в отставке, занимался в основном мемуарным творчеством. В этой книге он рассматривает некоторые весьма интересные военно-политические аспекты деятельности императора и дает во многом объективную оценку качественному составу его военного окружения, рассказывает о жизни российской и иностранных армий, о русско-японской войне 1904-1905 годов, внутренней военной политике Николая II в предвоенный период и мировом побоище, а также о деятельности военно-дипломатических кругов России в конце XIX - начале XX веков.

Большое значение для исследуемой темы имеет книга лидера Конституционно-демократической партии, историка и публициста П.Н.Милюкова «Воспоминания (1859-1917)» под редакцией М.М.Карповича и Б.И.Элькина (Т. 1-2. Нью-Йорк, 1955). Эти воспоминания лидера кадетов писались им в эмиграции с перерывами в течение последних двух с половиной лет его жизни (скончался П.Н.Милюков 31 марта 1943 года, 84 лет от роду) и первоначально они были изданы за границей. Однако в 1990 году мемуары без существенных изменений стали доступны широкому кругу российских читателей, поскольку книга идеологического вождя эмиграции опубликована в Москве. В целом воспоминания П.Н.Милюкова очень субъективны и даже где-то предвзяты, но исключительный интерес, который они представляют, и их определенная ценность в качестве исторического документа очевидны. Правда, о своей политической деятельности П.Н.Милюков писал и в некоторых своих прежних мемуарных или полумемуарных произведениях, напечатанных за границей еще при его жизни. Но в этих более ранних публикациях Милюкова мы не найдем ни многих существенных подробностей, введенных в воспоминания и значительно дополняющих политические портреты современников - П.А.Столыпина, В.Н.Коковцова, С.Ю.Витте, Г.Е.Распутина (Новых), В.Н.Ламздорфа, А.П.Извольского, А.И.Гучкова, а также великого князя Николая Николаевича и генералов В.А.Сухомлинова, А.А.Поливанова, Н.Н.Янушкевича, М.В.Алексеева, П.К.Ренненкампфа, П.Г. Курлова, ни главным образом имеющихся в воспоминаниях особых мест, освещающих исторический портрет семьи Романовых, отражающих деятельность непосредственно самого российского императора и ярко показывающих, какой на самом деле была его «отеческая» любовь к народу, забота о государстве, его ум и сила. Для примера приведу лишь один фрагмент из книги П.Н.Милюкова, где он пишет о Николае II: «Царствовать он вообще не готовился и не любил, когда на него упало это бремя. Этикет двора он, как и его жена, ненавидел и не поддерживал. Добросовестно, но со скукой выслушивая очередные доклады министров, он с наслаждением бежал после этих заседаний на вольный воздух -рубить дрова, его любимое занятие. Как часто бывает со слабовольными людьми - как было, например, и с Александром I, и Николай боялся влияния на себя сильной воли. В борьбе с нею он употреблял то же самое, единственное ему доступное средство - хитрость и двуличность. Яркий пример того, как, лавируя между влияниями окружающих, он умел скрывать свою действительную мысль... Я не знаю, как она сложилась бы, если бы около него не было другой сильной воли, которой он, незаметно для себя, всецело подчинился : воли его жены, натуры волевой, самолюбивой, почувствовавшей себя сразу изолированной в чужой стране и забронировавшейся от всех, кроме тесного круга единомыслящих. Оба супруга сошлись на одинаковом понимании своей жизненной цели, как передачи сыну нерастраченного отцовского наследства... Оба не могли не заметить, что идут против течения - и благодаря императрице - «единственному человеку в штанах», как она рекомендовала себя позднее в письмах к Николаю, - вступили с этим течением в борьбу, как могли и умели. Это привело к тесному подбору семейных «друзей»; в большинстве это были люди крайне невысокого культурного уровня. Вне этого тесного круга были одни недоброжелатели и «враги». Это была неприступная крепость, доступная лишь воздействию потустороннего мира - в формах юродства и мистики, готовой воспользоваться приемами магии. Какой иной развязки, кроме случившейся, можно было ожидать от этой царственной психологии, скудной идеями и богатой лишь верой в судьбу, предрешенную Промыслом? В критический момент истории в России не нашлось иных людей, способных вывести ее на новый путь ее развития...» (107). П.Н.Милюков как современник оставил потомкам свои впечатления о Николае II как о человеке совершенно неспособном к управлению могучей державой. Между тем в мемуарах лидера кадетской партии, одного из вдохновителей белого движения в послереволюционной России, П.Н.Милюкова, по его признанию, много неточностей. Так, в своем предисловии он пишет, что приступил к писанию воспоминаний «при отсутствии всяких материалов, кроме запаса моей памяти... Слишком много забыто, в том числе, вероятно, и много существенного. Прошлое выплывает из памяти в разорванных обрывках, отдельных эпизодах, врезавшихся в память...» Действительно, П.Н.Милюкову в силу сложившихся объективных обстоятельств в 1940 году приходилось полагаться только на собственную память, которая в некоторых случаях ему все же изменяла, а условия работы над книгой не позволяли навести необходимые справки.

Для наиболее полного изучения вопросов военно-организаторской деятельности Николая II существенное значение имеет книга воспоминаний генерала Ю.Н.Данилова «На пути к крушению: Очерки из последнего периода русской монархии» (М., 1992), над рукописью которой он завершил работу в 1926 году. Однако до 1992 года на русском языке она не публиковалась, издание было осуществлено только на немецком (108). В 20-е годы XX века в числе эмигрантов оказались массы солдат, офицеров и генералов разгромленных белых армий. За пределами Родины ими были опубликованы многочисленные мемуары, в которых авторы искали причины краха самодержавия, видя их в чем угодно, только не в исторической обреченности Николая П. Наиболее же вдумчивые из русских эмигрантов пытались объективно осмыслить происшедшее с ними, понять, в чем же истинные причины несостоятельности монархии. Их было немного, но они были. Одним из первых это пытался сделать бывший генерал от инфантерии Ю.Н.Данилов. В предвоенный период он занимал должность генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба (ГУГШ). Под его руководством был разработан русский план войны. После объявления Германией войны России он был назначен генерал-квартирмейстером при верховном главнокомандующем, пост которого занимал дядя императора, великий князь Николай Николаевич. Февральские дни 1917 года застали генерала Ю.Н.Данилова на посту начальника штаба Северного фронта. Вместе с командующим фронтом генералом Н.В.Рузским вечером 1 (14) марта он встречал на дебаркадере Псковского вокзала Николая II, а через сутки стал свидетелем отречения последнего российского царя от престола. Поэтому воспоминания генерала Ю.Н.Данилова хронологически охватывают период с 1905 по март 1917 года. В них сделана попытка показать, что «основными причинами совершившегося крушения Великой Российской Империи были внутренняя слабость ее государственности и ошибочность политики ее центральной власти, не желавшей считаться с голосами и настроениями широких народных масс». Доказательству этого положения и посвящено дальнейшее повествование. На страницах книги мы встречаемся со многими историческими персонажами, окружающими Николая II, знакомимся с обстоятельствами смены верховного главнокомандующего русской армией и отречения императора от престола и другими событиями последнего периода существования российской монархии. В 1985 году один из экземпляров рукописи оригинала был передан потомком генерала Ю.Н.Данилова в РГВИА, а в 1992 году мемуары были у нас в стране опубликованы. В предисловии повествования Ю.Н.Данилов говорит : «Автор настоящей книги сам близкий свидетель и участник многих событий, которые им описываются. Это дает ему возможность, не нарушая исторической правды, представить читателю описываемые события в свете своих личных переживаний и наблюдений. Возможно, впрочем, что ему удалось дополнить свой рассказ и такими штрихами, которые ускользнули бы от рядового исторического исследователя или даже остались ему совершенно неизвестными». Этим, безусловно, уже изначально определяется высокая ценность данной книги как источника.

Особенный интерес представляют две работы генерала В.Н.Егорьева (Отдел рукописей РГБ, ф.381), который начал военную службу еще в 1889 году, окончив Александровское военное училище, и не прекращал активной трудовой деятельности до самой своей смерти, последовавшей 20 октября 1948 года. В последние годы жизни генерал В.Н.Егорьев много времени отдавал работе над своими мемуарами, получившими название «От рядового до главнокомандующего» (109). К 10 июля 1948 года им были написаны следующие главы (части) задуманного труда : «Генеральный штаб»; «Военные реформы Николая II»; «Пушечное мясо царской армии». Но остались ненаписанными еще ряд задуманных глав (частей). Смерть помешала генералу закончить этот большой, подводивший итог всей его жизни труд, отредактировать и подготовить текст своих воспоминаний к печати. Однако обращение В.Н.Егорьева к истории своей жизни не ограничивается работой над книгой «От рядового до главнокомандующего». В Отделе рукописей РГБ хранится машинописная копия текста написанных им в мае 1948 года воспоминаний о встречах с известными военными деятелями и крупными военачальниками дореволюционной России, под руководством которых проходили первые годы службы Владимира Егорьева. Свои воспоминания о генералах А.Н.Куропаткине, А.А.Поливанове, М.В.Алексееве, Ф.Ф.Палицине и

Ю.Н.Данилове он назвал «Из больших знакомств» (ПО), дав каждому из этих генералов объективную и честную оценку.

Небезынтересны воспоминания генерала П.Г. Курлова, занимавшего высшие правительственные посты в эпоху последнего царствования Николая П. Его книга «Гибель Императорской России» была выпущена берлинским издательством в 1923 году. Это свидетельства очевидца, которому были ведомы многие тайные пружины тогдашних событий и деяний царя.

Не меньшее значение для данной темы имеет достаточно интересное издание мемуариста А.Моризэ «Поездка в Россию» (М.; Пгр., 1921). Заехав в Петроград в начале 20-х годов, французский гость г-н А.Моризэ, мэр Булони, пришел на площадь Декабристов, в здание бывшего сената, влекомый острым интересом к расположенному здесь архиву охранки. Потом написал в своих воспоминаниях, что больше всего потрясла его здесь документация, отразившая систему личного информирования Николая II о работе тайной службы. Донесения охранки поступали на письменный стол царя регулярно раз в неделю. Их основой и было это делопроизводство, забившее сверху донизу несколько помещений, в том числе так называемую комнату провокаторов. Шестьдесят ящиков с карточками на революционеров, заполнившие ее, и были вещным олицетворением итогов российской полицейской провокации за 23 года - с 1894 по 1917 годы. «Какой отменный порядок, какая блестящая система!» - восклицал А.Моризэ. - Я вижу здесь всю историю преследования русского революционного движения... Охранка благоговейно регистрировала ее день за днем... Каждое дело имеет свою наглядную схему. Каждая карточка преследуемого - все данные о его жизни, о каждом слове и движении за много лет...» И каков же конечный смысл сего муравьиного трудолюбия провокаторства? А чтобы государь император все знал и чтобы с его ведома кого нужно хватали... «Вот еженедельный журнал, вот копии отчетов, представлявшиеся охранкой царю... Все выстроены в ряд, в прекрасных переплетах. Во всяком томе, взятом наудачу, можно увидеть заметки, сделанные царской рукой. Если нет такой заметки на полях, то можно заметить черту, проведенную красным карандашом, - традиционную отметину, всегда показывающую, сколько постоянного внимания уделял августейший шеф изучению полицейских докладов». И нечто вроде лирико-философского резюме : «Столько затратить усилий и времени - и во имя чего? Александр II, отдавший этой работе 26 лет, тем не менее пал под ударом тех, кого он преследовал... Плеве, великий князь Сергей... И сколько еще было таких?! Разве они своими карами чему-нибудь и в чем-нибудь помешали?» (111). Действительно, те не помешали. А вот Николай II помешает... И он в этот период правления удваивает численность своей личной охраны. Создает в ее недрах свой собственный «черный кабинет». Наделяет небывало обширными полномочиями дворцового коменданта. Пребывали при нем в этой должности: роковой генерал Д.Ф.Трепов; невылазно хмельной генерал П.А.Черевин (достался ему еще от отца); свинцово-тяжкий генерал князь П.Н.Енгалычев; суетливо-мелкотравчатый генерал П.П.Гессе; скользкий, как обмылок, генерал В.А.Дедюлин. Опираясь на них, на охранку, на департамент полиции, и стремился «помазанник божий» удержать верноподданных на максимальном от себя расстоянии.

Заслуживают бесспорного внимания «Воспоминания» А.П.Извольского. Мемуары бывшего царского дипломата и министра иностранных дел были впервые опубликованы на Западе на английском и французском языках. Потом переведены на русский язык и вышли в свет в Петрограде в 1924 году. Ценность их состоит в том, что мы из первых рук узнаем немало подробностей о Николае II (ему в повествовании специально посвящена 9-я глава, которая так и называется «Император Николай II»), его внешней военной политике, о дипломатическом непостоянстве царя, особом отношении его к советам Вильгельма II, о создании 1-й Государственной думы, а также о борьбе различных группировок и партий внутри царского правительства. Несмотря на известные недостатки, на пристрастие автора ко всякого рода апологиям и на то, что «книга не дает всего того, что она могла бы дать, она дает достаточно много для того, чтобы стоило ознакомить с нею и русских читателей», -говорится в предисловии к русскому изданию. Так, например, на мой взгляд, А.П.Извольский был прав, когда писал, что «действительной причиной падения монархии в России» является безрассудное стремление реакционеров «воскресить и упрочить в XX веке анахронизм самодержавной власти, «наиболее опасной из всех видов власти», как писал мой предок в своей исповеди императору Александру I, так как это ставит судьбу миллионов людей в зависимость от величия ума и души одного человека» (112).

Большой интерес для нашего исследования представляют «Воспоминания» другого царского министра иностранных дел, С.Д.Сазонова. Его мемуары были изданы на русском языке в 1927 году в Берлине и хронологически охватывают период с мая 1909 года по 29 июня (12 июля) 1916 года. В своем повествовании С.Д.Сазонов рассказывает о том, как постепенно надвигалась катастрофа 300-летней монархии Романовых, как постигла Россию мировая война и что делалось правительством Николая II, чтобы ее предотвратить. Он пишет: «Делаю это в сознании долга моего по отношению к моей родине и к моим современникам, неполно или неправильно осведомленных об этих событиях...» (113). Автор претендует в своей книге воспоминаний на беспристрастное освещение описываемых им событий. Так, будучи в «эмигрантском далеке», бывший царский министр иностранных дел не сомневался в том, что «благополучию России мешала центральная правительственная власть, находившаяся в руках людей, служивших отжившим идеалам и не умевших читать знамений времени» (114). Между тем по содержанию мемуары, безусловно, глубоко апологетичны. Они носят, по собственному признанию С.Д.Сазонова, отрывочный и неполный характер. «Лица, - говорит он, - которые пожелают ознакомиться с этими краткими воспоминаниями, не должны искать в них последовательного и полного изложения хода исторических событий, которых я был свидетелем либо участником, а лишь личную мою их оценку при свете осведомления, которым я располагал. Прагматику этих событий они найдут... в той бесчисленной литературе, которая появилась на всех языках за последние годы и касалась не только самой эпохи войны, но и предшествовавшего ей периода времени» (115).

Необходимо упомянуть как об очень ценных источниках также личные фонды высших чинов морского ведомства : адмиралов А.А.Бирилева, И.М.Дикова, М.В.Бубнова, Н.О.Эссена и особенно письма и мемуары адмирала И.К.Григоровича (РГА ВМФ, ф.701), который с 1909 по 1911 годы был товарищем морского министра, ас 1911 года и до Февральской революции -морским министром и, таким образом, в течение 8 лет в известной мере определял деятельность Морского министерства. Опытный администратор, хорошо умевший в тех условиях ладить как с Николаем II и его ближайшем окружением, так и с владельцами судостроительных заводов и стоящими за ними банками, адмирал И.К.Григорович на протяжении длительного времени вел дневники, куда почти ежедневно заносил краткие записи о своей служебной деятельности. К сожалению, дневники впоследствии оказались потерянными; этот пробел лишь отчасти восполняют мемуары адмирала И.К.Григоровича, написанные им в 1919 году. В то время (1918-1920 годах) он уже служил в созданной тогда новой властью морской исторической комиссии по изучению опыта первой мировой войны и по ее заданию на основе своих дневников и других документов Морского министерства написал воспоминания, которые и хранятся в его фонде. Адмирал И.К.Григорович писал мемуары в 1919 году, в труднейший для России период, и не был уверен, в чьи руки они попадут. Поэтому желание обойти все острые вопросы, на мой взгляд, не позволяло ему быть до конца откровенным. Однако ценность его воспоминаний все же несомненна; из них ясно видно, с каким трудом шло строительство военно-морского флота в предвоенный период, как сравнительно низкий уровень производительных сил николаевской России, отсутствие налаженного производства важнейших деталей кораблей неизбежно заставляли Морское министерство проявлять внимание к развитию судостроительной промышленности, а также обращаться к помощи иностранных судостроительных фирм; видно и то, какое давление оказывалось на Морское министерство со стороны «коронованных особ» для передачи части судостроительных заказов за границу.

В работе использованы также отдельные записи, содержащиеся в различных дневниках С.С.Онгирского (116), Я.Гамильтона (117) и воспоминаниях Т.Мельник-Боткиной (118), М.В.Родзянко (119), А.Симановича (120), В.Н.Коковцова (121), А.А.Мосолова (122), И.К.Гамбурга (123), М.Грулева (124), Б.Бюлова (125) и других. Все они перекликаются по содержанию с предыдущими мемуарными историческими источниками и прямо или косвенно отвечают на поставленные в данном исследовании вопросы. В то же время автор постоянно учитывал в работе с этой группой исторических источников, что вся мемуарная литература без исключения требует подтверждения официально-документальных источников и сверхкритического отношения к себе со стороны исследователя, будь то дневники и воспоминания убежденных монархистов или антицаристов (антиромановцев).

Обратимся к третьей группе источников - эпистолярной. Переписка является весьма ценным историческим источником, не менее ценным, чем дневники и воспоминания. А для изучения закулисной стороны рассматриваемых в диссертации событий этот тип источника приобретает даже большее значение, нежели мемуары. Письма, как правило, более искренни, пишутся под свежим впечатлением происшедших событий и в большинстве случаев они лишены той апологетической направленности, тех наслоений, которые свойственны дневникам, а тем более воспоминаниям. Весте с тем и они обладают серьезным недостатком. На письмо в большей мере, чем на другой источник, оказывает влияние не только личность автора, но и его настроение. Именно в силу этого к данному виду источника при всей его значимости диссертант подходил исключительно осторожно.

Важное значение для работы имеют письма К.П.Победоносцева Николаю II. Они дают нам понимание закулисной стороны реакционной политики Николая II. Несмотря на недостаточно научную публикацию этих писем, полное отсутствие каких-либо комментариев и примечаний, издание их в 1923 и 1925 годах имеет, бесспорно, большое значение. Однако большая часть писем К.П.Победоносцева к Николаю II так и не опубликована и хранится в ГАРФ (ф.601).

Несомненный интерес для изучаемой нами темы представляет переписка членов императорской фамилии, особенно письма Александра III к дяде Николая великому князю Владимиру Александровичу (ГАРФ, ф.652), командующему войсками Санкт-Петербургского военного округа, характеризующие его отношение к своим обязанностям или слезливые письма командующего войсками Московского военного округа великого князя Сергея Александровича своему племяннику Николаю II, которые хранятся в ГАРФ (ф.601). Вызывает внимание и переписка Николая II со своей женой императрицей Александрой Федоровной (ГАРФ, ф.640), а также его письма своей матери, вдовствующей императрице Марии Федоровне (ГАРФ, ф.642). Кстати, переписка Николая II с императрицей Александрой Федоровной была опубликована в пяти томах у нас в стране с 1923 по 1927 годы.

Не меньшее значение для исследования имеет неофициальная переписка Николая II с германским императором Вильгельмом II с 1894 по 1914 годы (ГАРФ, ф.601), изданная в 1923 году (126). Она ясно показывает нам, что все предложения, особенно в первый период царствования Николая II (1894-1904 гг.), исходили от кайзера; молодой Николай, младше по возрасту, отвечает на них неохотно (это видно по записям в его дневнике за этот период). Вильгельм II раздражает царя, ему не нравится, как ведет себя этот старший по возрасту советчик. Однако в письмах, отправляемых в Берлин, Николай II всегда очень сдержан и предельно вежлив. Это говорит опять же о том, что такой источник, как переписка, постоянно требовал от диссертанта в ходе работы весьма вдумчивого отношения к себе.

Большой интерес из эпистолярных источников вызывает всеподданнейшее письмо С.Ю.Витте Николаю II от 28 февраля 1905 года (127), в котором председатель Комитета министров вполне аргументированно предсказывал императору в случае продолжения войны трагические последствия и настойчиво ему советовал о необходимости начала переговоров с микадо и заключении мира, если, естественно, условия японцев будут приемлемыми для России. С.Ю.Витте неоднократно призывал Николая II быть смелым в решении этой важной для страны военно-политической проблемы. В согласии царя на мир с Японией он видел спасение престижа России от всемирного позора. В исследовании также приводится полный текст всеподданнейшей записки председателя Комитета министров от 1 июля 1905 года (128), представляющей для нас несомненный интерес, о его разговоре по высочайшему повелению с председателем Совета государственной обороны великим князем Николаем Николаевичем по поводу состояния армии генерала Н.П.Линевича на Дальнем Востоке.

Важное значение имеет переписка Николая II с председателем Совета министров П.А.Столыпиным в марте-апреле 1909 года (129), во время «правительственного кризиса», по поводу законопроекта о штатах Морского генерального штаба. Данная переписка хорошо высвечивает реакционную сущность военно-организаторской деятельности императора, в которой он на первое место ставил не интересы государства, а прежде всего тщательное охранение своей неограниченной и по сути бесконтрольной единоличной верховной власти в решении военных и внешнеполитических проблем от любых, даже самых незначительных посягательств на нее.

В работе приводятся в качестве источника письма морского министра адмирала И.К.Григоровича, в частности, его письмо П.А.Столыпину от 1 мая

1911 года (130) по вопросу о необходимости скорейшего рассмотрения в Совете министров «Программы усиленного судостроения» и впоследствии «Закона о флоте», а также письмо непосредственно в Совет министров от 23 июля 1912 года (131), где морской министр напоминает о случае со штатами Морского генерального штаба, когда Николай II, невзирая на государственные интересы, отменил одно из решений Государственной думы, посчитав, что она ущемляет его прерогативы как царя.

Далее следует упомянуть о немногочисленных письмах, использованных в данном исследовании, но значительно его дополнивших. Это прежде всего всеподданнейшее письмо генерала А.Н.Куропаткина императору Николаю II от 28 ноября 1903 года (132), официальные телеграммы во время русско-японской войны с 27 января по 28 апреля 1904 года (133), письмо С.Ю.Витте генералу А.Н.Куропаткину в Маньчжурию от 19 января 1905 года (134), в котором он дает общую оценку правительству Николая II и некоторые другие, характеризующие деятельность царя как высшего военного руководителя России.

Последнюю группу исторических источников составила публицистика. В основном источники этой группы относятся к прессе, однако мы кратко остановимся на "Полном собрании речей императора Николая П" за 1894-1906 годы, которое с известными оговорками можно было бы отнести к публицистике, так как оно было составлено книгоиздательством "Друг народа" в 1906 году и опубликовано в Санкт-Петербурге только по официальным данным периодической печати, то есть "Правительственного вестника". Произнесенные и собранные воедино речи Николая II перед депутациями и на банкетах, чаще всего краткие, производят о нем далеко не выгодное впечатление. Подтверждением этому явно служит следующий исторический факт, что однажды власти даже были вынуждены оградить достоинство царя: полиция конфисковала "Речи" Николая II (135). Важное значение для рассматриваемой нами темы имеет журнал "Братская помощь", издававшийся в

Москве в 1907 и начале 1908 года, а в 1908 году журнал получил название "Иллюстрированный военно-общественный журнал". В нем публиковались различные статьи, касавшиеся главным образом состояния боевой подготовки войск. Широко освещает офицерский быт (условия службы, материальное положение военнослужащих в период царствования Николая II) журнал "Военный сборник". К публицистическим источникам относятся также многочисленные статьи генерала М.И.Драгомирова в различных журналах, объединенные им в сборник "Одиннадцать лет. 1895-1905 гг.". Эти статьи, посвященные различным вопросам военной жизни и участия в ней Николая II, представляют для нашей темы большой интерес.

Вместе с тем важное значение для рассматриваемой нами темы исследования имеют также и другие органы печати. Для монархического (или апологетического) направления - газета «Русское знамя», выступавшая всегда глашатаем всей военно-политической деятельности Николая II; журнал «Морской сборник», публиковавший речи монарха и его креатуры, адмирала И.К.Григоровича, и обширные статьи о их «заслугах перед отечеством», а также периодически освещавший интенсивность финансирования и ход реализации военно-морских судостроительных программ и основные потуги, предпринимаемые Николаем II, его правительством и Морским министерством по воссозданию мощного линейного флота России с 1907 по 1914 годы; журнал «Беседы», воспитывавший у военнослужащих армии и флота верноподданнические чувства, преданность царскому престолу, династии Романовых и личности императора, тем самым активно формировавший прежде всего их политическую благонадежность. Для реакционного направления характерны журнал «Гражданин», издававшийся одним из старейших представителей придворной камарильи, князем В.П.Мещерским; газета «Новое время», всегда зорко оберегавшая самодержавные права Николая II и имевшая явно агрессивный характер; газета «Речь», постоянно подозревавшая всех буржуазных либералов в стремлении ограничить прерогативы верховной власти, захватить в свои руки определение внешнеполитического курса России и внести политику в вооруженные силы. Для либерального направления - журнал «Освобождение», со страниц которого в 1904 году, после начала русско-японской войны, главный идеолог либеральной буржуазии П.Б.Струве обращался к студентам и интеллигенции «поддержать русскую армию» и в то же время выступал за коренные политические преобразования «как единственной гарантии против опасных и бессмысленных авантюр», а также журнал «Русское богатство» (1909 г.), легальный орган «Союза освобождения» еженедельник «Право» (1905 г.) и журнал «Образование» (1906 г.) - орган либеральной интеллигенции. Вызывает большой интерес статья П.Л.Сергеенко «Толстой о Вильгельме II», опубликованная в «Биржевых ведомостях» за 1915 год ( 1 февраля (№ 31). С.5). Кстати заметим, эта газета всегда имела более, чем другие органы издания, воинствующий настрой по отношению к Германии (Биржевые ведомости. 1914. 27 февраля). В данной работе использованы также некоторые материалы о взаимоотношениях царя и кайзера лондонского журнала «Панча» (на англ. яз.). Монархистская и реакционная пресса неуклонно выступали глашатаями всех консервативных убеждений Николая П. Наоборот, либеральная печать в меру цензурных возможностей критиковала низкую эффективность военно-государственной деятельности своего императора.

По моему мнению, вполне можно считать публицистическим источником использованную в работе статью Н.Валентинова «Военные соглашения России с иностранными государствами до войны», опубликованную в «Военно-историческом сборнике» (Вып. 2. 1919), которая достаточно ярко освещает мероприятия правительства Николая II по подготовке к войне и их конечную результативность. Несмотря на то, что публикация вышла в 1919 году, она носит объективно-аналитический характер. Надо назвать ряд эмигрантских военных журналов 20-60-х годов XX столетия : «Война и мир» (Берлин), «Часовой» (Париж), «Военно-исторический вестник» (Париж), где порой встречаются отдельные воспоминания, касающиеся нашей темы исследования. В моей работе также использованы статьи таких периодических изданий, как газета «Столичная почта» (1907 г.), буржуазная газета «Молодая Россия» (1917 г.), журнал «Голос минувшего» (1918 г.), "Правительственный вестник", "Былое" (1907, 1917, 1921, 1922, 1924 гг.), "Вестник думских журналистов" (1917 г.), "Дела и дни" (1920 и 1922 гг.) и другие.

Таким образом, наряду с известными источниками в научный оборот вводится значительный пласт ранее не публиковавшихся документов, которые вносят абсолютную ясность в изучаемые проблемы и дают уникальную возможность многое осмыслить, понять роль личности высших носителей власти в истории и судьбе России, ее вооруженных сил конца XIX - начала XX веков. Автором использованы документы шести федеральных и двух местных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Российского государственного архива Военно-Морского флота (РГА ВМФ), Российского государственного военного архива (РГВА), Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ), Российского государственного исторического архива г. Москвы (РГИАМ) и Государственного исторического архива Ленинградской области (ГИАЛО); изучены документы 63 фондов (более 400 дел). Большой интерес представляют исторические источники, сосредоточенные в 8 фондах Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (РГБ) и Рукописном отделении Института русской литературы Российской Академии наук (ИРЛИ). Надо отметить, что документы в архивных фондах отобраны лишь те, которые не отражались ранее в научной литературе.

Значительную помощь в работе оказали мемуарные и эпистолярные материалы (опубликованные и архивные), многие из которых еще не использовались в исследовательской литературе, но в той или иной степени характеризуют Николая II Романова как военно-государственного деятеля. Однако из мемуаров и неофициальной переписки взят в большей степени фактический материал, нежели оценочная их часть.

Между тем все опубликованные источники очень обширны и наряду с архивными документами также несут в себе огромный фактический материал, что позволяет полнее раскрыть тему диссертации. Применение же методов сравнительного и логического анализа различных групп источников подкрепляет репрезентативность источниковой базы в целом. Тем не менее следует заметить, что неравнозначная сохранность документов значительно осложнила систематизацию изучаемого материала и рассмотрение поставленных в работе проблем.

Структура диссертации. Цель, задачи, предмет и внутренняя логика исследования обусловили соответствующую структуру работы. Она включает в себя введение, четыре главы, заключение, примечания, список использованных источников и литературы.

Похожие диссертации на Военно-организаторская деятельность Николая II как главы государства

Император николай ii во главе действующей армии: военно-политические вопросы управления государством (Август 1915-март 1917 гг.)Мультатули Пётр Валентинович

Деятельность Российского государства по созданию и совершенствованию центральных органов управления военно-учебными заведениями в 1802-1914 гг.Лопаткин, Виктор Владимирович

Политические взгляды и государственная деятельность Николая II : 1881 - февраль 1917 гг.Шишлянникова, Галина Ивановна

Военно-политические приоритеты Советского государства на Северо-Западе России в 1918-1926 годах Лабутин Павел Алексеевич

Социально-экономическое и военно-политическое развитие Советского государства в условиях "холодной войны" : 1953-1964 гг. : исторический аспект исследованияКузьминский Игорь Семёнович

Военно-тюремная система Российского государства в 1825-1914 гг. : историческое исследованиеГвоздков, Сергей Викторович

Военно-экономическая политика советского многонационального государства по решению оборонных задач в годы Великой Отечественной войныАнтонов Артем Васильевич

Военно-историческая работа в пограничных войсках Советского государства : 1917-1991 гг.Западный Владислав Александрович

Военно-историческая работа в Вооруженных Силах Советского государства : 1918-1991 гг. Историческое исследованиеБориснев, Сергей Викторович

Военная политика ВКП(б) и советского государства в 1920 - 1930-е гг. (Военно-стратегические, экономические и политические аспекты) Клемантович Сергей Петрович