Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Советское общество накануне Великой Отечественной войны (1930-е гг. —1941г.) С.26
1. Общественные настроения в предвоенный период С.27
2. Восприятие начала Великой Отечественной войны населением Коми АССР СІ71
ГЛАВА 2. Война и сознание фронтовика С.93
1. Влияние возрастных факторов на психологию комбатанта С.94
2. Тендерные установки в ситуации войны С. 103
3. Формирование и динамика представлений о войне, противнике и союзниках в армейской среде С.121
ГЛАВА 3. Солдат на фронте. 1941—1945 гг С.148
1. Человек в боевой обстановке С. 148
2. Специфика фронтового быта С. 169
ЗАКЛЮЧЕНИЕ С.206
Список использованных источников и литературы С.215
ПРИЛОЖЕНИЯ С.237
- Общественные настроения в предвоенный период
- Влияние возрастных факторов на психологию комбатанта
- Человек в боевой обстановке
Введение к работе
Актуальность. Чрезвычайно важным в сфере реализации государственной политики по сохранению безопасности и реформированию Вооруженных Сил Российской Федерации представляется не только учет современных тенден-ций развития военного дела, но и обращение к историческому опыту ценностных и ментальных ориентиров, а также поведенческих стратегий непосредственных участников военных событий. Опыт фронтового поколения Великой Отечественной войны является особо значимым в силу того, что это поколение победителей не только отстояло независимость собственного Отечества, но и остановило фашизм в мировом масштабе.
Актуальность разработки темы исследования возрастает и в связи с общей тенденцией антропологизации военно-исторической науки. Несмотря;на обилие отечественных исторических исследований, посвященных Великой Отечественной войне, антропологический аспект войны 1941—1945 гг. изучен недостаточно. Появление новейших, но все еще единичных работ, основанных на анализе источников личного происхождения и способствующих познанию психологии человека воюющего1, свидетельствует о необходимости создания комплексного социально-психологического портрета фронтовика Великой Отечественной войны. Детализировать облик фронтового поколения, расширить целостную картину войны позволит привлечение регионального конкретно-исторического материала.
Научная разработанность проблемы. За весь период существования человечества на планете лишь двести девяносто четыре года не было войн2. В связи с этим военно-исторические исследования — обширная сфера как зарубежной, так и отечественной историографии. Обращаясь к военно-исторической проблематике, имеет смысл привести высказывание известного английского во 1 енного психолога Нормана Коупленда, который полагал, что «войны выигры ваются людьми, а не кораблями, танками, орудиями, снарядами, самолетами и бомбами» . Великая Отечественная война 1941—1945 гг., до сих пор являю щаяся одним из самых значимых военных событий отечественной истории, наиболее очевидно доказала, что исход любой войны в конечном итоге определяется людьми. ; Тема диссертационного исследования носит исторический характер, Однако важным условием является то обстоятельство, что оно ведется в рамках военно-исторической антропологии — отрасли исторической науки, изучающей исторический опыт войн с точки зрения человека4.
Антропологические исследования в военно-исторической науке являются как частью общей военной проблематики, многие годы продуктивно разрабатываемой области исторических исследований, имеющей огромное научно- практическое значение, так и достаточно самостоятельной отраслью исторического знания, способной привести к качественным сдвигам в конкретно- исторических исследованиях. Западная историография, в которой отражена человеческая составляющая войн и вооруженных конфликтов, представляет здесь немалый интерес. В большей мере нас привлекает внимание опыт Германии, противоборствующей стороны СССР в период войны, где в последние годы разработано большое количество научно-исследовательских проектов, направленных на примирение двух стран и преодоление последствий нацизма и, что особенно важно, на индивидуализацию коллективных судеб участников Второй мировой войны, как немецких, так и советских военнослужащих. По утверждению Норберта Хаазе, заведующего Объединением Саксонские мемориалы в память жертвам политического террора, одного из активных участников проекта по выяснению судеб советских военнопленных офицеров, коллективная фотографическая память в Германии, которая до сих пор характеризовалась фотографиями безымянных, изнуренных тел за колючей проволокой, изменяется в том плане, что отдельный человек получает имя и лицо5. Тенденция антропологизации истории Второй мировой войны в исследованиях немецких историков выражается также в активной публикации источников личного происхождения, главным образом, писем. Так, например, опубликованы такие достаточно редкие источники, как детские письма на фронт6.
Проблема человека на войне в советской историографии рассматривалась в связи с деятельностью КПСС и Советского правительства по мобилизации всех сил и средств на борьбу с фашистским агрессором. Идеологическая задан-ность способствовала созданию весьма однотипной картины человеческой составляющей Великой Отечественной войны: солдат на фронте, направляемый вперед партийным аппаратом, представлялся во многом лишенным индивидуальности, свято верившим в правоту своего дела, готовым в любой момент пожертвовать жизнью, а абстрактный образ фронтового поколения прочно связывался с Советскими Вооруженными Силами — «основным средством достижения Победы». Именно таким, при всем обилии фактического материала, представляется фронтовое поколение в разделе «Духовный облик советского народа — народа-победителя» в 6-томной «Истории Великой Отечественной войны» . Советская историография войны преимущественно была представлена личностями героев в силу приоритетного использования источников официального характера, невнимания к устным и письменным свидетельствам рядовых участников событий, из которых и складывается психологический фактор войны. Несмотря на отмеченные недостатки, обусловленные понятными, общими для всех авторов причинами, советская историография содержит ряд неоспоримых положительных моментов, главными из которых являются накопление исторических данных и формирование корпуса документов по основным проблемам военного периода.
Ситуация стала меняться в конце 1980-х — начале 1990-х годов, когда обозначился исследовательский интерес к сюжетам, которые в современной историографии принято относить к социальной истории, истории повседневности, микроистории, исторической антропологии. Обращение к исторической антропологии в российской исторической науке оказалось тесно связано с освоением творческого наследия школы «Анналов» (Л.Февр, М.Блок), в чем немаловаж s I ную роль сыграла деятельность А.Я.Гуревича. Данное направление активно ї укрепляется сегодня, о чем свидетельствует целый ряд научных конференций регионального, всероссийского и международного уровней , исследовательских монографий и статей10, издаваемый Ежегодник историко-антропологических исследований11, создание в конце 1990-х гг. в Санкт-Петербурге Международ I ной ассоциации исторической психологии под руководством С.Н.Полторака1?. Однако в области военной истории изменения происходили значительно медленнее, чем в гражданской: слишком велика здесь была привязанность к типичной событийной истории, в рамках которой освещались ход боевых действий, крупные сражения, участие в них различных видов вооруженных сил. Лишь в середине 1990-х гг. произошел колоссальный рост интереса к «человеческому измерению войны», особенно среди молодого поколения российских историков. Появились статьи, посвященные антропологическим аспектам Великой Отечественной войны, в которых впервые в отечественной исторической науке были поставлены вопросы влияния на человека экстремальных условий военного времени, самоощущения в боевой обстановке, затронуты проблемы фронтового быта, восприятия войны и противника в армейской среде .
С середины 1990-х гг. в отечественной историографии появились монографические исследования по данной проблематике, в которых проблема человека рассматривалась в контексте военных потрясений. В их числе следует назвать монографии Н.И.Кондаковой, Н.Д.Козлова, О.В.Дружба, В.Ф.Зима14.
Особое место в данной области занимают работы Е.С.Сенявской, разработавшей теоретические и методологические основы военно-исторической антропологии — междисциплинарного направления отечественной исторической науки. В настоящей диссертации используется терминология, введенная в научный оборот Е.С.Сенявской. В ее книге «Психология войны в XX веке: исторический опыт России» (1999)15, ставшей значительно расширенным и дополненным переизданием двух вышедших ранее монографий автора16, «человек воюющий» рассматривается как особое явление — не только социальное, но и психологическое. Е.С.Сенявская впервые затронула такие вопросы, как психо-логия боя и солдатский фатализм, героический порыв и паника, особенности фронтового быта, роль идеологии и пропаганды, феномен участия женщин в боевых действиях. Среди социологических исследований по изучению воздействия войны на человека следует назвать монографию В.В.Серебрянникова «Социология воины» (1997)17. В главе «Человек и война» указанной монографии выявляются порожденные войной изменения в социальных качествах человека. Изучению менталитета фронтовиков посвящен ряд работ доктора исторических наук, 1Я фольклориста-фронтовика Л.Н.Пушкарева . В его трудах рассматриваются источниковедческие аспекты проблемы, исследуются формы бытования фольклора на фронте, вопросы верований и суеверий в солдатской среде. Немалый интерес с точки зрения исторической науки представляют работы доктора психологических наук А.Г.Караяни. Исследование А.Г.Караяни «Психология войны: постановка проблемы с позиций военно-психологической науки» представляет первую в истории современной отечественной психологии попытку осмысления войны с психологических позиций. В предлагаемом подходе центральным пунктом построения научного образа войны является признание ее социально-психологического характера19.
Новым и чрезвычайно важным этапом в развитии военно-антропологических исследований в отечественной историографии явился выход в свет в 2002 г. Ежегодника «Военно-историческая антропология. Предмет, задачи, перспективы развития». В связи с изучаемой темой большой интерес представляют помещенные в сборнике статьи М.И.Мельтюхова о настроениях военнослужащих РККА в 1939—1941 гг., Ю.Н.Ивановой о женщинах в боевых условиях войны, А.В.Голубева о восприятии советским обществом антигитлеров-ской коалиции в 1941—1945 гг. Образу союзника в советской пропаганде в годы Второй мировой войны посвящены работы В.В.Познякова21. Ежегодник 2003/2004 «Военно-историческая антропология. Новые научные направления» также включает ряд работ исследователей антропологической проблематики Великой Отечественной войны, в том числе статью Ф.Б.Дроздова, связанную с анализом образа врага в сознании рядового красноармейца .
Вопросы политической цензуры в СССР, оказавшей значительное влияние на советского человека в предвоенные годы и усилившейся в годы войны, рассмотрены в монографиях Т.М.Горяевой и А.В.Блюма . Изучению слухов 1941—1945 гг. как свидетельств, отражающих события и представляющих своеобразную неофициальную версию истории войны, посвящены работы Е.Ф.Кринко24. В работах С.В.Кожина рассматриваются вопросы солдатского быта на примере войск вермахта . В связи с рассмотрением в диссертации общественных настроений 1930-х гг., оказавших влияние на менталитет фронтового поколения, большой интерес представляют работы В.И.Коротаева, Е.А.Осокиной, С.И.Шубина . Анализу развития народного образования, ликвидации массовой неграмотности в Коми АО (АССР) в 1930-е гг., процессам, безусловно, воздействовавшим на формирование сознания фронтовиков, по-священы работы О.В.Золотарева .
Среди важных научных мероприятий последних лет, в рамках которых обсуждалась тема «человеческого измерения» войны 1941—1945 гг., наряду с состоявшимися тремя заседаниями «круглого стола» по проблемам военной антропологии в Институте российской истории РАН (Москва, 2000—2002 гг.) следует обозначить Международную конференцию «Человек и война. (Война і как явление культуры)», проходившую в Челябинске в 2000 г. Здесь заявленная тема получила развитие в докладах Н.Н.Попова, показавшего проблему человека в российских войнах XX в., О.Ю.Никоновой, исследовавшей вопросы милитаризации общественного сознания накануне войны, В.А.Токарева, рассмотревшего проблему восприятия советским человеком польской компании 1939 г.28
Межрегиональная конференция «"Homo belli" —"человек войны" в микроистории и истории повседневности», состоявшаяся в Нижнем Новгороде, продемонстрировала продуктивность совместной работы историков, филосо-фов, политологов, юристов, филологов и представителей других наук в изучении «человеческого измерения» войн при сохранении приоритета собственно исторического подхода29. В 2002 г. в Омске была организована Всероссийская конференция «Человек и война. XX век: проблемы изучения и преподавания в курсах отечественной истории», на которой в качестве центральной проблематики были обозначены антропологические аспекты Великой Отечественной войны, рассмотренные в докладах Л.Г.Ермолиной и Л.А.Паутовой, проанализировавших письма и воспоминания о войне, А.Н.Лымарева, обратившегося к вопросу о задачах средств массовой информации в годы войны . В 2004 г. в Челябинске была проведена научная конференция «XX век и культурная память», посвященная изучению процессов формирования, поддержания и обновления коллективной памяти в XX в. В рамках конференции обсуждались теоретические, источниковедческие и методологические проблемы, связанные с категорией «память», в работах О.Ю.Никоновой и Г.Г.Гринченко эти вопросы рассматривались на материалах Великой Отечественной войны31.
Следует констатировать, что опыт фронтового поколения Великой Отечественной остается поныне актуальным, активно обсуждается и исследуется российскими учеными. Новые научные результаты военно-антропологических исследований, являющихся неотъемлемой и значимой частью исторической реальности, были активно представлены в содержании научных форумов, посвя-щенных 60-летию Победы в Великой Отечественной войне .
Наиболее полно представить человека в экстремальной ситуации войны во всей сложности его мироощущения и мировосприятия возможно при выявлении как общих закономерностей, так и региональных особенностей антропологически ориентированной истории Великой Отечественной войны.
В Республике Коми разработка военной тематики имеет давние традиции: в научных публикациях, сборниках документов, воспоминаниях ветеранов войны содержится общее представление об истории республики в годы Великой Отечественной войны. Целый ряд работ, имеющих отношение к теме фронтового поколения, написан ведущим региональным исследователем истории республики периода Великой Отечественной войны А.Н.Александровым. В своих трудах он раскрыл комплекс проблем по изучению войны, в том числе сделал первый историографический анализ разработки военной тематики в региональ ной научной литературе34, выявил имена двадцати трех Героев Советского Союза и десяти кавалеров Ордена Славы трех степеней, призванных военкоматами Коми АССР. А.Н.Александровым были также подготовлены разделы в обобщающих трудах по истории республики35. В 2004 г. на основе предыдущих и новейших регионоведческих разработок вышла книга «История Коми с древнейших времен до конца XX века» в двух частях36, в которой Великая Отечественная война представлена лишь в общем контексте истории республики. В главе второй «Подвиги трудящихся Коми АССР на фронтах Великой Отечественной войны» кандидатской диссертации А.Н.Александрова «Вклад трудящихся Коми АССР в победу советского народа в Великой Отечественной войне»37 (1967) автор приводит цитату из сочинений В.И.Ленина: «Во всякой войне победа в конечном счете обуславливается состоянием духа тех масс, ко-торые на поле брани проливают свою кровь» . Формула В.И.Ленина, приведенная А.Н.Александровым, понимается как предмет научных размышлений ученого, которого, бесспорно, интересовала военно-антропологическая проблематика. Следует добавить и то, что в личном фонде А.Н.Александрова, хранящемся в Научном архиве Коми научного центра УрО РАН, имеются выписки из архивов на тему: «Письма трудящихся Коми АССР на фронт»39 (именно этот источник личного происхождения является одним из наиболее значимых в русле антропологически ориентированной истории). Кроме того, исследователем А.Н.Александровым описан целый ряд фронтовых судеб и ратных подвигов призванных военкоматами республики участников войны. Научная деятельность А.Н.Александрова развивалась в основном в середине 1950-х—середине 1980-х гг., когда многие вопросы, связанные с личностным отношением человека к событиям Великой Отечественной войны, его мироощущением (чувство страха на войне, вера и атеизм в армейской среде, отношение к центральной и местной власти на фронте и в тылу и др.) просто не могли быть поставлены в научной литературе. Лишь в последние годы, благодаря активной публикации і в Республике Коми источников личного происхождения — писем, дневников и воспоминаний участников Великой Отечественной войны40, появились иссле дования О.Е.Бондаренко, Т.М.Хорунжей и др., основанные на региональных материалах, в которых анализируются некоторые психологические и поведен-ческие аспекты человека на фронте41. Однако таких исследований пока чрезвы-чаино мало.
К числу важнейших региональных изданий, посвященных Великой Отечественной войне, следует отнести Книгу Памяти Республики Коми, членами і редколлегии которой была проведена огромная работа, направленная на выявление имен, индивидуализацию судеб участников войны. Рабочей группой общественной редколлегии (В.М.Котельников, А.М.Калимова, Н.К.Коновалова и др.) была организована поисковая деятельность военкоматов республики, продумана концепция и методология поиска и подачи материала. К настоящему времени создано десять печатных томов и два электронных тома Книги Памяти Республики Коми — издания, увековечившего имена участников войны, уроженцев земли Коми и других регионов, призванных военкоматами республики. Необходимо отметить, что в воинские части из республики ушло более 170 000 человек, тридцать восемь из них удостоены звания Героя Советского Союза, пятнадцать стали кавалерами ордена Славы трех степеней. Около ста тысяч человек были призваны на фронт из лагерей ГУЛАГа, функционировавших на территории Коми АССР. Книга Памяти Республики Коми — не только перечень фамилий. Она представляет интерес в силу своего богатого источникового и исследовательского потенциала, в ряде статей, включенных в издание, отражены некоторые аспекты повседневности войны 1941—ЕЦІЬ4есс. 8сследования отдельных фрагментов военно-антропологической проблематики на региональном уровне продолжается. Способствуют этому исследования Е.Н.Боле и А.Ф.Сметанина, посвященные изучению мобилизационных процессов в республике. Данной проблеме посвящена научная монография авторов43. В указанной книге44 и других работах Е.Н.Боле уделяется большое внимание исследованию мотивационных факторов движения добровольцев на примере населения Коми АССР, организации системы Всевобуча в республике45. В 2004—2005 гг. вышли в свет четыре сборника трудов Коми отделения і
Академии военно-исторических наук, в которых целый ряд публикаций непосредственно затрагивает военно-антропологическую проблематику46.
Анализ коми историографии Великой Отечественной войны показывает, і что на региональном уровне в настоящее время накоплен и введен в научный оборот большой фактический материал по многим проблемам изучаемого периода 1941—1945 гг., таким как демографическое развитие Коми АССР в годы войны, участие на фронтах спецпереселенцев и заключенных ГУЛАГа НКВД СССР, деятельность Советов депутатов трудящихся, военных комиссариатов, учреждений науки, образования и культуры Коми АССР, социальная защита населения в годы войны и др. Однако этот обширный материал являет собой сюжетно-фрагментарный характер относительно исследования человеческой составляющей Великой Отечественной войны в контексте региональной истории, а целостной картины «антропологического измерения войны» участниками, призванными военкоматами Коми АССР, пока не существует.
Источниковая база исследования. В работе предпринята попытка соединения обширного фактологического материала, опубликованного и впервые вводимого в научный оборот, и осуществления многоаспектного анализа цело- го комплекса источников. і
Изучение субъективной реальности войны возможно, главным образом, на основе источников личного происхождения (или эго-документов). Поэтому в основу исследования положены письма, дневники, воспоминания — первая группа источников в данной работе. Это потребовало как дополнительного их сбора и выявления, так и анализа уже опубликованных документов.
Среди эго-документов особое место занимают письма. По мнению Л.Н.Пушкарева, письма — самый важный и информативный источник изо всех источников личного происхождения для исследования ментальности47. В процессе работы над диссертацией было исследовано более семисот фронтовых писем, единичных и представляющих целые комплексы, опубликованных, выявленных в архивах, музейных фондах, частных коллекциях. Около двухсот из них опубликованы в сборнике «Фронтовые письма»48 (Сыктывкар, 1995)1— единственном в республике комплексном собрании писем с фронта, значительно расширившем возможности осмысления содержания писем исследователями. Однако при изучении писем следует помнить, что в сознании советского человека устойчиво присутствовал элемент самоцензуры, складывающийся из внешних (государственных) и внутренних (этических) ограничений. И все же, при контент-анализе49 писем исследователь может прочувствовать войну, проникнуть в человеческое подсознание, попытаться понять духовный мир индивидуальности. Интимный характер письма дает возможность историку раскрыть истинное отношение человека к событиям, использовать письма в качестве заслуживающего доверия источника. При этом именно субъективность письма оказывается не недостатком, а достоинством в ряду других источников личного происхождения50.
Наиболее информативными, самыми точными и близкими к событию среди эго-документов являются дневники, крайне редкие и уникальные в силу целого ряда причин источники. Во-первых, в условиях ведения боевых действий, в связи с постоянными перемещениями их трудно было сохранить (имеются, к примеру, такие свидетельства, когда при отсутствии бумаги солдаты раскуривали собственные дневники)51. Во-вторых, как отмечает в своих работах исследователь-фронтовик Л.Н.Пушкарев, рядовому составу вести дневники вообще запрещалось, если солдат все же начинал его вести и при очередной определенной уставом проверке личных вещей дневник обнаруживался, то он подлежал уничтожению как не входящий в список «необходимого и достаточного». В-третьих, дневники вели лишь офицеры, имевшие возможность для этого, чаще всего не принимавшие постоянного участия в боевых действиях . Дневников, дошедших с полей сражений Великой Отечественной, намного меньше, чем воспоминаний, написанных годами, а то и десятилетиями позже (удалось обнаружить фронтовые дневники лишь четырех участников войны, призванных военкоматами Коми АССР) . Тем ценнее эти редкие свидетельства живых ,че I ловеческих эмоций, кажущихся спустя годы нелепыми страхов и огорчений, трогательных минут радости. Как никаким другим источникам, дневникам, написанным «для себя», можно доверять в аутентичности оценок. )
Основной источник мемуаров (воспоминаний) — память. Однако запоминаются иногда не самые значительные события, а случайные, разрозненные факты. Память связана с эмоциональным восприятием события, а не сюжетной его стороной54. Автор может изначально при написании умолчать об известных фактах, или что-то может быть привнесено им позднее, на основании других впечатлений. Тем самым эти источники являются характерным отображением внутренней деятельности людей. В диссертации анализируются опубликованные в научно-популярных изданиях и газетах воспоминания участников воєн-ных действий, призванных военкоматами Коми АССР. Важно отметить, что в последнее время рядовые фронтовики или их родственники, подводя жизненные итоги, желая сохранить память о войне в сознании будущих поколений, активно стали публиковать свои воспоминания о военных годах.
К мемуарам примыкает совершенно особая категория источников — устные воспоминания. Устная история — это записанные на магнитофонную пленку (бумагу, видео) воспоминания людей о своей жизни, о событиях про-шлого, свидетелями которых они были. Изучение антропологической пробле-матики войны без использования данных устной истории, носителями каковой являются люди, пережившие эти события, невозможно. Безусловно, с течением времени происходит ослабление событийной насыщенности и эмоциональной составляющей памяти человека. Кроме того, огромное воздействие на индивидуальный исторический опыт оказывают формулы официальной памяти, формируемые обществом и государством55. Тем не менее, как отмечает В.Ф.Коломийцев, обвинения в недостоверности и пристрастности устных свидетельств могут быть с равным основанием адресованы и к документальным источникам. В ходе исследования был разработан опросник для интервьюиро-вания участников Великой Отечественной войны и их современников (приложение № 1 и №2). Материалы интервьюирования жителей, находящихся і на { территории Коми АССР в период Великой Отечественной войны, некоторые из которых были призваны на фронт в середине войны или на завершающем ее этапе, использовались в работе с целью изучения восприятия войны населением Коми АССР (первый и второй блок вопросов). Интервью, полученное в процессе личной беседы (в работе присутствуют материалы двенадцати интервью), позволило получить ценную фактическую информацию о событиях человека в прошлом из первых уст, а не в интерпретации. Магнитофонные записи бесед с респондентами были транскрибированы и переведены в новый источник — индивидуальные воспоминания-интервью, анализ которых способствует формированию картины «народной» репрезентации войны.
Второй тип источников составляют официальные письменные источники. К этой группе следует отнести документы государственных органов власти и управления 1941—1945 гг., различного рода приказы Ставки Верховного главнокомандования, Государственного Комитета Обороны СССР, Народного Комиссара обороны И.В.Сталина. Директивные и нормативные документы, обладающие высокой степенью достоверности, не отражают непосредственно личностный фактор войны. Однако они представляют интерес в плане изучения формирования нравственных посылов и стереотипов сознания фронтовиков, причин смены духовных императивов в среде военнослужащих56. Из числа ре-тональных официальных источников , особо выделяется комплекс документов по истории мобилизации в годы войны и наградные материалы военнослужащих, призванных военкоматами Коми АССР: Указы Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза, наградные листы, которые содержат описания подвигов и позволяют увидеть сущность героического поступка в представлениях тех лет5 .
В качестве официального источника в работе использованы материалы периодической печати 1930-х—1945 гг. Газетные источники, содержащие публикации, выполнявшие задачу формирования массового сознания, отклики жителей республики на события в стране и республике, письма в редакцию воен I нослужащих с обязательной установкой на агитационность, позволили проиллюстрировать проблему сочленения официального и неофициального в совет ской культуре 1930—1940-х гг. В работе использованы материалы центральных газет: «Известия», «Красная Звезда», местных периодических изданий: «За Новый Север», «Вбрлэдзысь», «Коми комсомолец», «Речник Печоры», «Красная Печора», «За ухтинскую нефть» (орган политического отдела, управления и профсоюзного комитета Ухто-Ижемского лагеря МВД СССР), «За полярную магистраль» (орган политотдела, управления и построечного комитета Печорского ИТЛ МВД СССР).
Богатый материал для исследования содержит учебная литература предвоенных лет, отражающая роль идеологии в формировании мировоззрения советского человека (будущего фронтовика)59. !
Специфическим видом источников являются произведения художественной литературы писателей-фронтовиков, воссоздающие внутренний мир человека войны. Для историка значимым здесь является соотношение исторической действительности и подмеченной в литературе проблемы, реального прошлого и собственного взгляда автора, выразившегося в собирательном художественном образе или вложенного в уста единичного персонажа, отражающего сиюминутные представления или позднее писательское осознание войны60.
Представляется важным, что любой исторический источник для исследования заявленной темы, как субъективный, так и официальный, зачастую содержащий массу противоречий в силу противоречивости самой советской эпохи, следует рассматривать как носитель множества смыслов, присутствующих "между строк" в контексте источника.
В данном исследовании использованы материалы Государственного учреждения Республики Коми «Национальный архив Республики Коми»: фонд Р-2121 — Коллекция документов периода Великой Отечественной войны; фонд Р-508 — Сыктывкарский городской военный комиссариат; фонд Р-1336 — Комитет по телевидению и радиовещанию Коми АССР; фонд Р-1323 — личный фонд поэта В.И.Елькина; фонд Р-1309 — личный фонд поэта А.П.Размыслова; фонд Р-2165 — Комитет государственной безопасности; фонд Р-194 — Коми государственный педагогический институт; фонд Р-3 — исполнительный ко митет Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Коми ДО (АССР) (Коми облисполком); фонд Р-1503 — Финансовый отдел Усть-Цилемского районного Совета депутатов, фонд П-1 — Коми областной комитет КПСС, фонд П-2174 — Политотдел Минерального ИТЛ МВД СССР, Архива Управления федеральной службы безопасности России по Республике Коми (архивные уголовные дела заключенных), Научного архива Коми научного центра УрО РАН (фонд 26 — Личный фонд к.и.н. А.Н.Александрова), Архива и фондов Национального музея Республики Коми (письма и воспоминания), Текущего архива и фондов музея Коми государственного пединститута (фронтовые письма, воспоминания, личные дела преподавателей и студентов), Текущего архива Кочпонского детского дома-интерната (Книги приказов (1938— 1941 гг.), Текущего архива Государственного академического театра драмы им. В.А.Савина Республики Коми (репертуарные списки 1930—1940-х гг.), личных архивов жителей Республики Коми.
Использованные в работе источники взаимосвязаны и взаимодополняют друг друга. Представляется, что рассмотренный комплекс документов позволяет разносторонне осветить заявленную тему исследования, решить задачи, поставленные в диссертации.
Объектом исследования выступают военнослужащие, призванные военкоматами Коми АССР, находящиеся в 1941—1945 гг. в рядах действующей армии и принимавшие личное участие в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны, а также человек, проживавший на территории республики в довоенный период, так как подготовка общества к войне, «вхождение» в нее, общественные настроения 1930-х гг. оказали значительное влияние на формирование сознания фронтовиков.
Предметом исследования является совокупность мыслей, чувств, настроений советского бойца в годы Великой Отечественной войны, влиявших на его мышление, поведение и реальные действия, что, в свою очередь, непосредственно сказывалось на ходе войны и отчего, безусловно, зависел ее исход.
В ходе исследования применяется термин «комбатант» (от франц. сот battant — «боец») — непосредственный участник боевых действий в составе регулярной армии. В диссертации также используется понятие «фронтовое поколение» — особый социум советских людей, переживших, вышедших из войны, и, прежде всего, непосредственных участников Великой Отечественной войны, объединенных единым событием. В первые послевоенные годы несколько разных по возрасту поколений участников войны соединились фактически в одно — «поколение победителей».
Целью настоящей работы является воссоздание исторического портрета фронтовика Великой Отечественной войны на основе анализа опыта участников войны, призванных военкоматами Коми АССР. В связи с этим в работе поставлены следующие задачи:
• изучить общественные настроения и социально-психологические характеристики предвоенного общества республики; проследить влияние средств массовой информации и книжной печати на формирование советского человека в предвоенный период;
• проанализировать проблему восприятия начала войны человеком, раскрыть чувства, настроения, мысли, самоощущение и мироощущение человека в сложившейся ситуации; ;
• выявить характеристики военнослужащего в экстремальных боевых условиях;
• показать влияние возрастных факторов и «мужских» тендерных установок на самоощущение человека на войне;
• исследовать проблему формирования представлений о войне в армейской среде, изучить динамику восприятия образа врага и союзника в сознании фронтового поколения;
• рассмотреть комплекс вопросов, связанных с повседневностью фронтового быта;
• показать влияние цензуры на самосознание комбатанта и способы обхода цензурных действий. І
Территориальные рамки работы совпадают с административными границами современной Республики Коми, расположенной в Северо-Восточной части Европейской России. На момент начала Великой Отечественной войны в Коми АССР было 15 сельских районов, один город — Сыктывкар, являвшийся столицей республики. Однако в связи с тем, что значительная часть работы посвящена бойцам и командирам, в изучаемый период находившимся в рядах действующей армии, территориальные рамки исследования значительно расширяются и обусловлены географией всего пространства Советского Союза и европейских стран, территорию которых в составе армии освобождали фронтовики в период Второй мировой войны. Без подобного расширения территориальных рамок исследования невозможно объяснить целый ряд процессов, протекавших в сознании фронтового поколения. .
Хронологические рамки работы охватывают период с начала 1930-х г. до 9 мая 1945 г. — даты Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Это обусловлено тем, что в задачи работы наряду с изучением человека в годы войны (1941—1945 гг.) включен анализ проблемы формирования фронтового поколения, для возникновения которого был необходим целый комплекс условий.
Методологической основой работы являются принципы историзма (объект рассматривается в динамике, в контексте исторического фона, с учетом накопленных знаний) и научной объективности, требующей привлечения всей совокупности методов исторической науки. Исследование базируется также на методологических подходах исторической школы «Анналов», философской герменевтики, экзистенциализма. В исследовании применяются некоторые социологические методики.
Проблемный подход, являющийся одной из составляющих методологии данного исследования, был детально разработан представителями французской исторической школы «Анналов»: историк формулирует доминирующую науч ную проблему, самостоятельно отбирая материал и определяя угол зрения для анализа источников, выявляет в ходе исследования ее связь с другими пробле мами. Для заявленной темы важным является историко-психологический подход, также предложенный французскими историками школы «Анналов» и явившийся стержнем военно-исторической антропологии, в рамках которой данное исследование проводится. Психология способна максимально раскрыть человека через мысли, чувства, установки, поведение.
Этот принцип близок к одному из положений ранней герменевтики в частности «психологической герменевтики» В.Дильтея, — идее «вживания» исследователя во внутренний мир создателя источника, в изучаемую эпоху. Вместе с тем при использовании герменевтического метода (метода диалога с источником и интерпретации документов) важно то условие, что понимание исследователем исторического источника требует учета исторической дистанции между интерпретатором и текстом, осознания всех исторических обстоятельств. Данное положение представляется особо значимым в контексте исследования, поскольку сталинская эпоха является одним из наиболее противоречивых и трудно интерпретируемых периодов отечественной истории.
Важным методологическим принципом, необходимым при изучении «человеческого измерения» войны, является категория «пограничная ситуация», разработанная в рамках экзистенциальной философии. Она применяется к анализу мотивов поведения и самоощущения человека в экстремальных условиях войны. •
Научная новизна исследования. Впервые в историографии предпринята попытка воссоздания социально-психологического портрета фронтовика Великой Отечественной войны на материалах Коми АССР, включая анализ проблемы формирования фронтового поколения. В работе целостному рассмотрению подвергается региональный комплекс опубликованных и неопубликованных источников личного происхождения, созданных участниками войны, до сих пор не являвшийся предметом специального исторического исследования. В диссертации на основе материалов исследуемого региона рассматриваются не изученные ранее аспекты человеческой составляющей истории Великой Отечест-венной войны, такие как восприятие начала войны населением Коми АССР, влияние возрастных факторов на человека в ситуации войны, формирование и динамика представлений о войне, противнике и союзниках в армейской среде, особенности человека в боевой обстановке, специфика быта на фронте. Принципиально новым является анализ проявления «мужских» тендерных установок в военный период на примере участников Великой Отечественной войны, призванных военкоматами Коми АССР. Новизна работы заключается и во вкладе в развитие новой отрасли исторической науки — военно-исторической антропологии в рамках исследования региональной истории XX в.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в сорока двух публикациях автора общим объемом 25,5 п.л., в докладах и сообщениях на тридцати четырех Международных, Всероссийских, межрегиональных, региональных, республиканских научных форумах, состоявшихся в Сыктывкаре в 2001—2005 гг., Ухте в 2004 г., Омске в 2002 г., Москве в 2001—2002 гг. и 2004—2005 гг., Санкт-Петербурге в 2005 г., Челябинске в 2004 г., Котласе в 2003 г., Яренске в 2003 г., Вельске в 2004 г., Йошкар-Оле в 2004 г.
Основной концептуальный подход диссертации — историко-психологический подход в представлении военной истории — использован автором в процессе подготовки ряда музейных экспозиций в Национальном музее Республики Коми.
Практическая значимость данной работы заключается в том, что материалы диссертации могут быть использованы в исследовательской работе для дальнейшего изучения историко-психологических и социальных аспектов истории Великой Отечественной войны и военной истории в целом. Научные выводы диссертационного исследования могут найти применение при создании как специальных, так и обобщающих изданий по истории Республики Коми, стать основой музейных экспозиций, использоваться при подготовке научно-популярных работ, написании учебных пособий и практикумов по курсу регио-новедения, чтении курсов лекций и проведении практических занятий по военной истории, истории Отечества и краеведению. Материалы диссертации мо гут быть полезны в процессе подготовки и проведения мероприятий военно І патриотической тематики. \
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
Общественные настроения в предвоенный период
К началу Великой Отечественной войны в республике, располагающейся на Европейском Северо-Востоке Советского Союза и занимающей свыше 400 тыс. кв. км, было 15 районов и один город — Сыктывкар, являвшийся ее столицей. По официальным данным переписи населения 1939 г. в Коми Автономной Советской Социалистической Республике (АССР) проживало 318 969 человек (с учетом спецконтингента, прошедшего перепись по линии НКВД — 450 900 жителей)4. Без учета численности лагерного контингента 154 873 человека составляли мужчины, 164 096 — женщины (приложение №3). На долю городского населения приходилось 9% (29 163 человек), сельского — 91% (289 806 человек)5. В республике проживали коми, русские, украинцы, белорусы, немцы, татары, причем 72,5 % составляло коми население (приложение № 4). К началу Великой Отечественной войны в Коми АССР была завершена ликвидация массовой неграмотности — важнейшая составляющая повышения образованности населения6. Грамотность населения в республике достигла 90%, на 1000 жителей приходилось 7 человек с высшим образованием и 89 человек с неполным высшим и средним образованием. Это несколько выше, чем по стра не в целом . Результаты по повышению образовательного уровня населения, важность которых определялась культурными, политическими и экономиче-скими аспектами, были немалым успехом советской власти .В 1931 г. в коми деревне началась массовая коллективизация, завершившаяся к 1935 г. (90% всех крестьянских хозяйств были объединены в колхозы)9. В начале 1930-х гг. в Коми автономной области (АО) примерно 30% населения официально были людьми подневольного труда. Аналогичная ситуация наблюдалась и в конце десятилетия. В конце 1930-х гг. численность занятого в народном хозяйстве населения Коми АССР значительно выросла (до 95,5 %)10, в основном за счет подневольных рабочих. Численность рабочих и служащих в Коми АССР в 1939 г. составляла около 44 000 человек11. Однако коренное население респуб-лики в составе технической интеллигенции и рабочих новых отраслей промыш ленности (угольной, нефтяной и др.) имело невысокий процент , а количество заключенных, занятых в промышленности Коми АССР в предвоенные годы продолжало расти . Уже к началу 1941 г. число высланных в республику граждан составляло 298 000 человек, из которых 11 200 — ссыльные, 37 800,— спецпереселенцы, 249 000 — заключенные (приложение № 5).
Накануне Великой Отечественной войны Коми АССР представляла собой быстро развивающийся регион страны и являлась составной частью административно-хозяйственной системы советского централизованного государства. Однако следует иметь в виду, что в 1930-е гг. Коми АО (АССР) оказалась в весьма своеобразной ситуации. На ее территории стали действовать две самостоятельные социально-экономические системы: одна — собственно республиканская (в большей мере, крайне деформированная лесная (лесозаготовительная) отрасль, основную нагрузку в которой несли сельские жители)14, другая — система ГУЛАГа, которая генетически не была связана ни с местным населением, ни с традиционным хозяйственным комплексом. Регулировать вторую не могли не только местные государственные, но и партийные власти15. Это существенно ограничивало суверенные права республики. В 1930-е гг. в Коми АО (АССР) динамично развивались новые сырьевые отрасли промышленного производства — добыча угля, нефти, газа. Стремительно увеличивались объемы лесозаготовок, активно велось строительство Печорской железной дороги, успешно развивался речной транспорт, ширился выпуск продукции на предприятиях местной промышленности. Показатели по производству основных видов промышленной продукции (вывозка древесины, уголь, нефть, газ, электроэнер I гия, пиломатериалы) в Коми АССР к 1940 г. значительно возросли (приложение № 6). Предприятий перерабатывающей промышленности в крае было исключительно мало: республика являлась сырьевым регионом, откуда в центр страны поступали топливо и древесина.
Влияние возрастных факторов на психологию комбатанта
Очевидно, что возрастная психология тесно связана с целой гаммой индивидуальных черт и качеств. На наш взгляд, возрастной аспект немаловажен в контексте заявленной темы исследования, так как в Великую Отечественную войну вступила армия, разновозрастная по своему составу, а, следовательно, и личный социокультурный опыт участников боевых действий был весьма различен.
С начала 1941 г. до 22 июня численность Вооруженных Сил СССР была увеличена с 4207 тыс. до 5373 тыс. человек. На западных границах в июне 1941 г. было сосредоточено 2,9 млн. человек — столько на начало войны составила действующая армия6. Основную массу рядовых составили призывники 1919—1922 гг. рождения. Еще более разнородным стал состав армии с началом войны и двумя массовыми мобилизациями. За две первые военные мобилизации (в июне и августе 1941 г.) были призваны военнообязанные старших возрастов 1890 по 1918 гг. рождения и молодежь 1923 года, т.е. люди возрасте от 18 лет до 51 года.
Особенно различен был жизненный путь, во многом определявший мировоззренческие установки людей разных поколений. Так, если поколение 1890—1904 гг. рождения (вторая мобилизация, август 1941 г.) было участником либо свидетелем Первой мировой войны, революции и гражданской войны, поколение 1905—1918 гг. рождения (первая мобилизация, июнь 1941 г.) в сознательном возрасте пережило события нэпа и первых пятилеток, в той или иной степени было затронуто индустриализацией и коллективизацией. Все они, естественно, были современниками репрессий второй половины 1930-х гг. На различные поколения по-разному повлияли внешнеполитические акции СССР — присоединение Прибалтики, Западных областей Украины и Белоруссии, Бессарабии; война с Финляндией. Так, часть предвоенной кадровой армии (поколение 1919—1922 гг. рождения) непосредственно участвовала в ряде последних событий. Для младшего поколения, начиная с 1923 г. рождения, именно война стала временем личностного становления, главным фактором, формировавшим его гражданскую зрелость. За плечами мальчишек 1923—1926 гг. рождения не было большого личного социального опыта, а потому меньшее значение имело социальное происхождение, меньшим был и разрыв в уровне образования, большее влияние на мировоззрение оказали идеологические установки сталинского режима, при котором они родились и выросли7.
Исследователь Е.Н.Боле обращает внимание на слабое физическое развитие местной (коми) молодежи призывного возраста. Эта проблема в связи со спровоцированными условиями военного времени причинами — привлечением юношей и подростков на работу в промышленность и сельское хозяйство, повышением производственных нагрузок, увеличением продолжительности рабочего дня, голодом — к концу войны еще более усугубилась . Вспоминает фронтовик А.В.Юркин, 1926 пр., уроженец с. Слобода Сыктывдинского рай-она: «Лето 1943 года. Рост мой не велик, всего-навсего 148 см и весом был обижен, ведь не секрет, росли почти что на голодном пайке, недоедали, недосыпали, но призвали.
Человек в боевой обстановке
Учитывая невозможность охватить весь спектр проявлений, характеризующих самоощущение человека в боевой обстановке, в данном параграфе остановимся на наиболее значительных явлениях, таких как героический порыв и паника, проблема страха в пограничной ситуации и ее преодоление, фатализм и суеверия в солдатской среде, мотивы поведения воина в бою, факторы, влияющие на психику комбатанта. Проанализируем данные явления применительно к региональным источникам, отражающим психологию военнослужащих, призванных военкоматами республики.
Человек в условиях войны попадает в ситуацию, несвойственную обыденной, ситуацию экстремальную, зачастую пограничную между жизнью и смертью. Понятие «пограничной ситуации» сформулировано в немецкой философии экзистенциалистами М.Хайдеггером и К.Ясперсом, согласно которым единственное средство вырваться из сферы обыденности и обратиться к самому себе — это посмотреть в глаза смерти, тому крайнему пределу, какой поставлен всякому человеческому существованию (М.Хайдеггер)1. По К.Ясперсу, с точки зрения выявления экзистенции (способности осознать себя как нечто существующее) особенно важны так называемые пограничные ситуации: смерть, стра-дание, борьба, вина. В пограничной ситуации становится несущественным все, что заполняет человеческую жизнь в ее повседневности, индивид открывает свою сущность, начинает по-иному смотреть на себя и на окружающую действительность, для него раскрывается смысл его «подлинного» существования2.
«От ран моих попахивало собственным трупным духом, и это жестоко и неумолимо убеждало меня в моей обыкновенности, серийности, в том, что я тоже смертен, — размышляет герой рассказа Евгения Носова «Красное вино Победы» солдат Копешкин, тяжело раненный на исходе войны. — Сам факт моего ранения я пытался приспособить к моей наивной теории бессмертия: ведь я только ранен, а не убит! А раны — это всего лишь испытание. Мне шел тогда двадцать первый, и я, не допускал, что могу превратиться в нечто непостижимое, доступное червю и мухе»3. Состояние умирания своего героя, ушедшего «незаметно, одиноко», писатель-фронтовик Е.И.Носов рассматривает с точки зрения «пограничной ситуации», философски приобщая индивидуальное, личностное к общечеловеческому. Переживания человека на войне перед лицом смерти являются наиболее ярким примером пограничной ситуации4. Жизнь человека на фронте предельно насыщена пограничными ситуациями, которые сменяют друг друга и постепенно принимают значение постоянного фактора5, и именно в ситуации боя — крайней опасности, когда человек «смотрит смерти в глаза», проявляются многие, скрытые ранее, качества индивида. «Только в бою испытываются все качества человека, — говорил легендарный комбат Великой Отечественной Б.Момыш-улы. — Если в мирное время отдельные черты человека не проявляются, то в бою они раскрываются. Психология боя многогранна: нет ничего незадеваемого войной в человеческих качествах. В бою не скрыть уходящую в пятки душу. Бой срывает напускную храбрость. Мужество или совсем покидает человека или проявляется во всей полноте только в бою...»6.
