Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Советский опыт в области национальных отношений на Северном Кавказе в предвоенный период
1.1. Этническая карта и формирование административных границ на Северном Кавказе к началу XX в с. 17
1.2. Социальные чистки в 1920-1930-х гг с.29
Глава 2. Демографические и социально-политические потрясения в годы Великой Отечественной войны с.60
Глава 3. Общественно-хозяйственная жизнь переселенцев (1944-1957 гг.)
3.1. Механизм компенсационных миграций с.94
3.2. Особенности развития присоединенных районов с114
3.3 Исторические последствия реабилитационных процессов 1950-х с. 138
Заключение с. 151
Примечания с.154
Библиография с. 172
Приложения с. 189
- Этническая карта и формирование административных границ на Северном Кавказе к началу XX в
- Демографические и социально-политические потрясения в годы Великой Отечественной войны
- Механизм компенсационных миграций
- Исторические последствия реабилитационных процессов 1950-х
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В условиях глубоких политических и социальных перемен, которые происходят на территории бывшего СССР в последние годы, этнический фактор стал одним из важнейших параметров общественной жизни и приобрел манифестные, а во многих случаях — конфликтные формы.
Конфликты на территории Северного Кавказа отражают сегодня высокую степень социальной, политической и межэтнической напряженности, уходящей корнями в прошлое. Несмотря на то, что генеральной линией СССР в течение десятилетий являлась тенденция интеграции отдельных этнических групп в единый советский народ, сама национальная политика государства периода тоталитаризма явилась той почвой, на которой впоследствии произросли затяжные конфликты. Вследствие этого, генезис межнациональных отношений привлекает внимание как широкой общественности, политиков, так и исследователей.
Актуальность темы исследования заключается и в том, что на современном этапе развития гуманитарного знания многие положения советской исторической науки, в том числе вопросы национальной политики подвергаются переосмыслению и переоценке. В то же время, наличие многообразия подходов к изучению проблемы говорит о своеобразии и уникальности опыта советского государства в этой области, а также о необходимости дальнейшего объективного изучения исторических последствий перегибов в национальной политике.
Исследование национальной политики советского государства в период Великой Отечественной войны и послевоенный период относится к наиболее сложным проблемам исторической науки. Объективное освещение ее играет важную роль для сегодняшней многонациональной России.
Анализируя социально-политические и межэтнические процессы 40-50-х гг. XX века, конкретные черты того времени, действия властей и ответную реакцию общества, автор усмотрел несомненную необходимость объективного изучения проблемы. Переселенцы (осетины, русские, казаки и др.) на территории Ингушетии оказались в самом невыгодном положении, т.к. и заселение и
4 последующее изгнание их за пределы уже освоенных земель сопровождались
принуждением.
Научный анализ социальных, экономических, национальных и политических последствий депортации одних народов и вызванных ею массовых вынужденных миграций других в 40-50-е гг. прошлого столетия, изучение исторических последствий этого процесса представляется чрезвычайно актуальной задачей в свете политических и социально-экономических преобразований, осуществляемых в России. К тому же подробное рассмотрение событий 1940-50-х гг. на территориях Чечено-Ингушской и Северо-Осетинской АССР имеет практическую значимость в поиске взаимоприемлемых решений в условиях жесткой конфронтации.
Степень научной разработанности проблемы. Проанализировав состояние изученности данной темы, диссертант вынужден признать, что несмотря на довольно обширную историографию процесса депортации и миграции народов Кавказа специально заявленный автором аспект в отечественной науке практически не изучался. Комплексное исследование исторических последствий депортации для народов, оказавшихся заложниками непродуманной национальной политики советского правительства, до сих пор не проводилось.
Первые историографические оценки проблемы депортации народов Северного Кавказа сформулированы в Указах Президиума Верховного Совета СССР1. В предельно обобщенном виде их можно представить следующим образом: в период войны многие карачаевцы, калмыки, ингуши, чеченцы, балкарцы изменили Родине. Эта позиция была призвана решать не научную, а определенную политическую задачу — объяснить и оправдать ликвидацию автономий Северного Кавказа и насильственное выселение и переселение народов. Это официальная историография, и никакой другой альтернативы в тех условиях не было.
1 Указ Президиума Верховного Совета СССР № 115-136 от 12 октября 1943 г. и Постановление СНКСССР № П18-342СС от 14 октября 1943 г. «О выселении карачаевцев из Карачаевской АО в Казахскую и Киргизскую ССР».; Указ ПВС СССР №116,102 «О ликвидации Чечено-Ингушской АСССР и об административном устройстве ее территории от 7 марта 1944 г.; Указ ПВС СССР «О переселении балкарцев, проживавших в КБ АССР и о переименовании Кабардино-Балкарской АССР в Кабардинскую АССР» - апрель 1944.См.: Иосиф Сталин -Лаврентию Берии: «Их надо депортировать...»: Документы, факты, комментарии. Сост. Н. Бугай М., 1992
5 Историография национальной политики советского государства военного
периода, написанная в агитационно-пропагандистском стиле, не может быть
объективной. Такого рода материалы, изданные в различных листках и газетах,
заслуживают внимания не более как источники.
Литература послевоенных лет затрагивает некоторые аспекты рассматриваемой проблемы2. Накопление и первоначальное обобщение материала проходило и в самом северокавказском регионе3. Как общесоюзные, так и региональные исследования посвящены подвигам народов на фронтах и в тылу. Главным недостатком публикаций военных и послевоенных лет является их описательный характер и отсутствие объективного анализа и оценок. Совершенно обойдены процессы, имевшие место в районах, оказавшихся свободными после депортации многих народов. Несмотря на недостатки исследований этого периода, все же они являются значимыми в первоначальном накоплении фактов, их систематизации и обобщении.
Историография 60-х-сер. 80-х гг. характеризуется усилением разработки методологических проблем, углублением изучения советского общества, вопросов интернационализма в истории советских народов, роли их дружбы и сотрудничества в строительстве социализма. В это время было опубликовано большое количество статей, сборников научных трудов, брошюр4, а также защищены диссертации5. В них красной нитью проходит идея о полном и оконча-
2 Азизян А. Успехи ленинско-сталинской национальной политики. //Большевик. 1945, № 1; Васецкий Г. Новый
шаг в разрешении национального вопроса в СССР. /Под знаменем марксизма. 1944; Домнич М. Нерушимая
дружба народов Советского Союза. //Агитатор, 1945. №23; Матюшкин Н.И. Дружба народов СССР — источник
силы Советского государства. М.,1947; Его же. Четверть века могучего Союза республик. М., 1947; Советская
демократия в Великой Отечественной войне. М, 1945; Трайнин И. Великое содружество народов СССР. М.,
1946
3 Давыдов И.В. Кабардинская партийная организация в годы Великой Отечественной войны. Ростов/Дон, 1954;
Даниялов А.Д. Колхозный аул Дагестана в годы Великой Отечественной войны./ Сельское хозяйство Дагеста
на. Махачкала, 1946; Карданов З.С. Народы Черкесии в годы Великой Отечественной. Черкесск, 1954; Керимов
И.Х.Дагестан в период Великой Отечественной войны Советского Союза (1941-1945). М., 1954; Кулаев Н.Х.
Героические сыны и дочери осетинского народа в годы Великой Отечественной войны советского народа на
фронте и в тылу.// Вопросы истории. 1946, № 10 Чибиров X.T. Северо-Осетинская партийная организация в
период Великой Отечественной войны. Ростов/Дон, 1953 и др.
4 В дружбе народов — большая сила. Грозный, 1958; Дунаева К.А. Сотрудничество социалистических наций в
структуре коммунизма. М., 1960; Магомедов А.А. В дружной семье. Махачкала, 1961; Попутько А.А., Михай
лов В.В. Карачаево-Черкессия. Черкесск, 1959 и др.
5 Абаев А.И. Рабочий класс Северной Осетии в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945. Орджоникидзе,
1978; Джамбулатова З.К Трудовые дела Чечено-Ингушетии в Великой Отечественной войне, 1941-1945. Гроз
ный, 1959; Кулаев Ч.С. Военно-организаторская и политическая работа местных партийных организаций в годы
Великой Отечественной войны. Черкесск, 1981; Филькин В.И. Чечено-Ингушская партийная организация в го-
тельном решении национального вопроса в СССР. В этих работах нет даже упоминания о депортированных народах6.
Среди работ 1970-х годов особняком стоит монография A.M. Абазатова.7 В отличие от многих других исследователей, он затрагивает проблему депортации, раскрывает причины активизации банддвижения в ЧИАССР, а также недостатки и нарушения в партийно-политической работе. Автор уделяет внимание и проблеме переселенцев из соседних районов на «высвобожденные» земли.
Попытка исследования проблемы «наказанных народов» принадлежит А. Некричу8. В работе даются точные политические оценки событиям, связанным с ликвидацией ряда советских автономий и депортацией народов. Несмотря на отсутствие серьезной источниковой базы, заслуга А. Некрича, поставившего проблему «наказанных народов» как самостоятельную научную задачу и сделавшего первые и поэтому трудные шаги к ее решению, неоспорима.
Очередным шагом в изучении проблемы явилось принятие закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991г. Новой тенденцией в историографии стала постановка острых тем,9 В числе первых пуб-
ды Великой Отечественной войны. Махачкала - Ростов, 1959; Хакуашев Е.Т. В боях за Кабардино-Балкарию (1942-1943гт) Нальчик, 1971; Хутуев Х.И., Балкарский народ в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период. Ростов/Дон, 1965; Шайдаев М.Г. Народный подвиг в битве за Кавказ. М., 1981 и др.
Артемьев А.П. Братский боевой союз народов СССР в Великой Отечественной войне. М., 1975; Аствацатуров А.А. Народы-братья: Очерк. Орджоникидзе, 1962; Его же. Единой семьей - к великой цели. //Известия СОНИИ. Оттиск из 25 Т. Орджоникидзе, 1966; Белоусова И.В. Об интернациональном воспитании трудящихся. М., 1972; Врублевский Ф.И. Создание советской национальной государственности чечено-ингушского народа — торжество национальной политики. Грозный, 1964; Грошев И.И. Опыт КПСС по осуществлению ленинской национальной политики. М., 1967; Его же. Образование и развитие СССР торжество национальной политики. М., 1972; Захаров И.Э. Дружба, закаленная в боях. М., 1970; Ибрагимбейли X.M. Крах «Эдельвейса» и Ближний Восток. М., 1977; Маланчук В.Е Исторический опыт КПСС по решению национального вопроса и развитию национальных отношений в СССР. М., 1972; Мурадян Б.А. Братство, скрепленное кровью. М.,1969; Рашидов Ш.Р. Знамя дружбы. М., 1967; Хакуашев ЕЛ". Рассвет в горах. Нальчик, 1981; и др.
7 Абазатов A.M. Чечено-Ингушская АССР в Великой Отечественной войне Советского Союза. Грозный, 1973.
8 Nekrich A. The punished Peoples: The Development and Tragic Fate of Soviet Minorities at the End of the Second
World War. New York, 1978
* Национальный вопрос и межнациональные отношения в СССР: история и современность. Материалы «Круглого стола» //Вопросы истории, 1989, №№ 5,6; Боков X. Эхо невозвратного прошлого. М., 1989; Ибрагимбейли Х.М. Сказать правду о трагедии народов. //Политическое образование. М., 1989; Бугай Н.Ф. Правда о депортации чеченского и ингушского народов. // Вопросы истории. 1990, № 7; Национальные отношения и национальные процессы в СССР: вопросы истории. Сб. трудов. М.( 1990; Хожаев Д. Геноцид./ Живая память о жертвах сталинских репрессий. Грозный, 1991; Национально-этнические аспекты социального развития. Бюллетень научных исследований в рамках российской программы «Народы России: возрождение и развитие». Владикавказ, 1992; Этнические проблемы развития национальных отношений. Сб. научн. тр. Владикавказ, 1992; В тумане над пропастью. Владикавказ, 1992; Национальные отношения и межнациональные конфликты: Материалы
7 ликаций по проблеме депортаций народов и групп населения, необходимо назвать работы Бугая Н.Ф.10 Фактически прозвучала заявка на обстоятельное изучение столь сложной проблемы. Он впервые систематизировал и анализировал огромный объем рассекреченных документов центральных и региональных архивов. В частности, Н.Ф. Бугай предпринял попытку определить этапы депортации чеченского и ингушского народов, выявить, как сказалось их выселение на восстановлении и дальнейшем развитии народного хозяйства на территории бывшей Чечено-Ингушской республики, а также на бытовом устройстве в местах спецвыселения.
Существенным вкладом в исследование национальной политики являются работы В.Д. Дзидзоева. Автор осуждает политические репрессии и депортации целых народов, в то же время критикует тех авторов, которые фальсифицируют историю и пытаются показать виновниками трагедии сосланных народов их соседей". Он приходит к выводу, что депортация народов имела под собой идеологические и политические основания.
Нельзя не отметить вклад исследователей в освещение проблемы заселения присоединенных к Северо-Осетинской АССР территорий соседними народами.12 Исследования второй половины 1990-х-нач. XXI в. отмечены широким применением ранее недоступных архивных документов и первоначальным осмыслением политики депортаций.13 Статьи по проблеме реабилитации носили
Всероссийской научно-теоретической конференции «Социально-этнические проблемы развития национальных отношений на современном этапе». Владикавказ, 1997;
10 Бугай Н.Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 30-40-х гг.//История СССР, 1989, №6; Его же. 20-40-е гг.: депортация населения с территории Европейской России.//Стечественная история , 1992, №4; Его же. 20-50-е годы: принудительное переселение народов.// Обозреватель, 1993, № 11 (15); Его же. «Закон о реабилитации репрессированных народов»: два года спустя. //Обозреватель, 1993, №19; и др.
пДзидзоев Б.Д. Национальная политика, межнациональные отношения и национальные движения на Северном Кавказе. Автореф. дисс.докт. ист. наук. СПб, 1992; Дзидзоев В.Д., Кадилаев A.M. В поисках национального согласия. Махачкала, 1992; Дзидзоев В.Д. Национальная политика: уроки опыта. Владикавказ,1994; Его же. Национальные отношения на Кавказе. Владикавказ, 2000
12 Баликоев Т.М Национальная политика Советского государства на Северном Кавказе в годы Великой Отече
ственной войны 1941-1945 гг. Дисс.докт. ист. наук. Владикавказ, 2003; Медоев Е.О. Крестьянство Северной
Осетии в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. и проблема заселения присоединенных террито
рий. Дисс.канд. ист. наук. Владикавказ, 2005; Сланов И. А. Крестьянство Северной Осетии в первом послево
енном десятилетии (1946-1955) Владикавказ, 1997
13 Вылцан М. А. Депортация народов в годы Великой Отечественной войны. //Этнографическое обозрение. М.,
1995, №3; Гонов A.M. Проблемы депортации и реабилитации репрессированных народов Северного Кавказа:
20-90-гг. XX в. Автореф. дисс.докт.ист.наук. Ростов/Д., 1998; Земсков В.Н. Спецпоселенцы (по документам
НКВД-МВД СССР). //Социологические исследования. М., 1990, № 11; Его же. Массовое освобождение спецпо-
8 полемический характер, освещали правовую сторону проблемы и в постановке
вопроса исходили из исторической ситуации. Так, ряд историков, публицистов считают, что народы были изгнаны для того, чтобы освободить земли в пользу соседних народов — русских, народов Дагестана, Грузии, осетин, кабардинцев, черкесов'4. Такая позиция является в корне провокационной, вносящей напряженность в межнациональные отношения. Другая группа авторов усматривает причины депортации в самой природе тоталитаризма15.
В этой связи особого внимания заслуживает исследование A.M. Гонова, посвященное проблемам депортации и реабилитации репрессированных народов Северного Кавказа в 20 - 90-е гг. XX века16. Многие аспекты депортации интерпретированы по-новому. Рассмотрены последствия депортаций.
Подробным рассмотрением всех аспектов национальной политики советского государства на Северном Кавказе во время Великой Отечественной войны отличаются исследования Т.М. Баликоева.17 Автор затрагивает ранее малоизученные проблемы: причины коллаборационизма, социально-экономические и миграционные аспекты национальной политики, национальные и религиозные факторы в борьбе двух враждебных идеологий. Он изучает социально-экономическое развитие опустевших после депортации земель на широком круге открытых архивных документов. Автор говорит о противоправности переселения народов на освободившиеся земли. Глубокими причинами депортацион-ной политики по отношению к разным народам автор видит не национальные симпатии, а имперские, великодержавные идеи.
В исследованиях последних лет, как научных, так и в политических ощущается стремление авторов выявить глубинные причины межнациональной на-
селенцев и ссыльных (1954-1960). //Социологические исследования. М, 1991, №1. Народы России: проблемы депортации и реабилитации. Сб.ст. Майкоп, 1997; и др.
14 Алиева СУ. Так это было: национальные репрессии в СССР, 1919-1952гг. в 3-х т. М., 1993; Реабилитация
народов и граждан, 1954 — 1994 гг. М., 1994; Чомаев К.И. Наказанный народ. Черкесск, 1993;
15 Бугай Н.Ф. «Согласно Вашему указанию...» М., 1995; Черняк Э.В. Национальная политика в тоталитарном
обществе. Казань, 1993
16 Гонов A.M. Проблемы депортации и реабилитации репрессированных народов Северного Кавказа: 20-90-гг.
XX в. Автореф. дисс.докт. ист. наук. Ростов/Д., 1998
17 Баликоев Т.М. Народы Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны(1941-945гт.). Владикав-
каз,2000; Его же. Национальная политика Советского государства на Северном Кавказе в годы Великой Отече
ственной войны 1941-1945. Дисс.докт. ист. наук. Владикавказ, 2003; Его же. К вопросу о заселении земель на
9 пряженности, теоретически осмыслить реальную эволюцию национальной политики советского государства, с помощью анализа основных этапов административно-территориального и национально-государственного устройства Северо-Кавказского региона.18
Попытка обобщения накопленного материала, охвата всего диапазона принудительных миграций, а также анализа географического аспекта проблемы принадлежит П.М. Поляну.19 Впервые проводится классификация принудительных миграций на территории СССР. К принудительным миграциям относят перемещения населения, связанные с заселением «высвобожденных» после депортации народов Северного Кавказа. Так как устоявшаяся терминология в определении этого типа принудительных миграций ранее отсутствовала, П.М. Полян ввел новую формулировку, назвав их «компенсирующими миграциями». Исследование Сидоренко В.П. посвящено такому неизученному аспекту проблемы, как военно-организаторская и служебно-боевая деятельность войск НКВД в битве за Кавказ и в борьбе с бандповстанческими формированиями.20
Таким образом, многие вопросы остаются не раскрытыми. Состояние изученности определяет цели данного исследования.
Цель исследования — изучение комплекса социально-политических и экономических процессов, имевших место на присоединенных в середине XX века к СОАССР территориях, высвободившихся после депортации ингушского народа.
Означенная цель определяет задачи исследования:
Северном Кавказе в 1943 — 1946 гг.// Известия вузов Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Рос-тов/Д., 2003, №2;и др.
18 Вдовин А.И. Эволюция национальной политики СССР. 1917 — 1941 гг. //Вестник МГУ. Сер. 8. История.
.2002, №3; Его же. Национальный вопрос и национальная политика в СССР в годы Великой Отечественной во-
ны: мифы и реалии. // Вестник МГУ. Сер. 8. История. 2003, №5; Здравомыслов А.Г. Осетино-ингушский кон
фликт: перспективы выхода из тупиковой ситуации. М., 1998; Козлов В.А. Массовые беспорядки в СССР при
Хрущеве и Брежневе (1953-нач.1980-х гг.), Новосибирск,1999; Цуциев А., Дзугаев Л. Северный Кавказ. 1780 -
1995: История и границы. Владикавказ, 1997; Цуциев А.А. Осетино-ингушский конфликт 1992 г. Его предысто
рия и факторы развития. М.1998; Его же. Межэтнические конфликты в Северо-Кавказском регионе. Историче
ская динамика национально-административных границ как фактор межэтнической напряженности. /В тумане
над пропастью... Владикавказ, 1994
19 Полян П.М. География принудительных миграций. Дисс.докт. геогр. наук. М., 1998; Его же. Не по своей
воле: география принудительных миграций в СССР. М., 2001
20 Сидоренко В.П. Войска НКВД на Кавказе в годы Великой Отечественной войны. СПб., 1999
в контексте исторических событий проанализировать этапы формирования национально-административных границ на Северном Кавказе в течение первой половины XX в.;
проследить методы и формы осуществления советской национальной политики и окончательного оформления административно-территориальных единиц;
показать административно-территориальные преобразования в Се
верной Осетии в условиях этнополитических потрясений середины
XX в.;
изучить механизмы осуществления переселений на территории СО АССР и присоединенных к ней районов;
обозначить социально-экономические и политические причины и последствия межнациональной напряженности.
Объектом исследования являются социально-политические и этнические катаклизмы середины XX века на Северном Кавказе и их исторические последствия.
Предмет исследования — перегибы в национальной политике и их последствия, специфические черты миграционных процессов и освоения опустевших после депортации земель.
Хронологические рамки диссертации охватывают период с 1944 до 1957 гг., т.е. со времени проведения депортации ингушей в условиях войны и высвобождения значительных территорий бывшей Чечено-Ингушской АССР до реабилитационных процессов во второй половине 50-х гг. и выселения с этих земель осетин, русских, казаков и др. народов.
Географические рамки определяются территорией Северо-Осетинской АССР в границах 1944-1957 гг. с учетом присоединенных к ней районов Ингушетии. Тем не менее, исследование охватывает более широкие территориальные рамки. Миграции населения на территорию СОАССР в границах 1944 — 1957 гг. происходили из различных районов СССР. Следовательно, столь обширный географический срез открывает возможности выявления общих и осо-
бенных факторов, составляющих основу депортаций и последующих вынужденных переселений.
Методологической основой работы послужили принципы объективности и историзма, преемственности и системного научного анализа. При написании работы соблюдался ряд требований: построение ее на широкой источнико-вой базе с применением методов источниковедческого анализа, всестороннего изучения социально-политических процессов в Северной Осетии на конкретно-историческом фоне всего северокавказского региона, в неразрывной связи с другими историческими реалиями, глубокий подход в объяснении фактов, форм внутренних противоречий и движущих сил исследуемых явлений. Исследование выполнено в рамках междисциплинарного подхода. Для решения поставленной проблемы необходимо синтезировать методы и исследовательские подходы, сложившиеся в этнологии, истории, социологии, политологии.
Источниковую базу исследования составляют опубликованные и неопубликованные источники, содержащие ценные сведения по изучаемому вопросу.
Опубликованные материалы включают в себя документы, изданные в сборниках21. Сборники документов содержат в основном, постановления ГКО, ведомственную переписку центральных и местных органов власти, инструкции, справки, богатый статистический материал.
В исследовании использованы материалы периодической печати Северной Осетии за 1944 — 1956 гг.22 Газеты освещают колхозную и общественно-культурную жизнь присоединенных к СОАССР районов. Однако опубликован-
21 Бугай Н.Ф. И.Сталин - Л. Берия: «Их надо депортировать...». Документы, факты, комментарии М.1992; 40-50-е годы: последствия депортации народов. (Свидетельствуют архивы НКВД-МВД СССР) /сост. Бугай Н.Ф. //История СССР,1992, №1; Материалы к серии «Народы и культура» Вып.12. ч.1. Депортация народов в СССР (1930- 1950-е гг.). М.,1992; Павлова Т.Ф. Документы ЦГАОР СССР в 40-50-е гг. - Конфедерация репрессированных народов Российской Федерации 1990-1992 годы. М., 1993; Реабилитация народов и граждан. 1954-1994 гг.М.,1994; Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши. М.,1994; «Националистические элементы постоянно провоцировали выступления». Как накалялась обстановка в Чечено-Ингушетии. С. 48-66// Источник, 1995, №4; Бугай Н.Ф., Гонов А.М Северный Кавказ: границы, конфликты, беженцы (документы, факты, комментарии). Ростов/Д., 1997и др.
Ленинский путь, 1944-1956; Колхозная правда 1944-1956; Колхозный путь1944-1956; Красное знамя1944-1956; Сталинец 1944-1956
12 ные источники не позволяют в полной мере изучить процесс восстановления
сельского хозяйства в этих районах.
Важным источником явились документы фондов центральных и регионального государственных архивов.
Базовыми среди неопубликованных материалов стали архивные документы, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (далее ГА РФ) и Центральном государственном архиве республики Северная Осетия -Алания (далее ЦГА РСО-А) (фонды Верховного Совета СССР (ГА РФ. ФР-7523); Совета Министров Северо-Осетинской АССР (ЦГА РСО-А. ФР-629; Отдела переселения и организованного набора рабочих Совета Министров Северо-Осетинской АССР (ФР-597 (579)). Документы фондов помогают выявить роль местных партийных организаций, республиканского правительства в организации массовых переселений и обустройстве новоселов.
По видам все использованные документы можно разделить на несколько групп: во-первых, законодательные акты и нормативно-распорядительная документация государственных органов управления. К ним относятся декреты, указы, распоряжения, протоколы заседаний местных органов власти. Из фондов, хранящихся в Российском государственном архиве социально-политических истории (далее РГАСПИ), наибольшую ценность представляют Ф.556 и Ф.17, включающие стенограммы пленумов и протоколы заседаний, а также значимые информационные сводки по сельскому хозяйству, промышленности, организационно-партийной работе и др., направленные в ЦК ВКП (б).
Во-вторых, директивы и нормативно-распорядительная документация партийных органов всех уровней — постановления, решения, резолюции (ЦГА РСО-А. ФР-639; ЦГА ИПД РСО-А. ФП- 125). Ценные документы имеются в фондах Верховного Совета СССР — это карты, отражающие административно-территориальные преобразования, справки к вопросам о возвращении части территорий СО АССР, переданных в 1944 г. Грузинской ССР, а также письма граждан по вопросам о переселении, направленные на имя председателя Верховного Совета.
13 В-третьих, делопроизводственная документация партийных, советских
органов управления — деловая переписка, докладные записки (ЦГА РСО-А. ФР-
400; 602; ГАРФ. ФР-9479). В указанных фондах хранятся постановления и
справки о распределении и строительстве жилых и хозяйственных построек, а
также земель под пастбища и посевы в присоединенных к Северной Осетии
районах.
Еще одну группу составляют информационные и статистические материалы НКВД-МВД СССР (ГАРФ. ФР-7523; ФР-9479). Они наиболее полно и объективно отражают сложную межнациональную обстановку в районах заселения, аналитические справки определяют причины нежелания мигрантов селиться на новых землях, освещают процесс репатриации после 1957 г.
Использованные источники дают возможность достаточно подробно проследить процесс восстановления сельского хозяйства в новых районах СО-АССР, изучить изменения в демографической структуре республики, и определить глубинные причины последующих межнациональных трений между соседними народами.
Совокупность всего массива выявленных источников при условии критического подхода к ним позволяет решить основные исследовательские задачи диссертационной работы.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
данная проблема впервые стала предметом специального рассмотрения;
в научный оборот вводится корпус документов, ранее недоступных и секретных;
рассматриваются административно-территориальные преобразования на территории Северной Осетии в условиях этнополитических потрясений 40-50-х годов;
анализ архивных материалов позволил охарактеризовать процесс переселения представителей разных народов на высвобожденные территории Ингушетии;
в исследовании изучена социально-экономическая и культурная
жизнь переселенцев в новых условиях и на новых землях;
политика государства по компенсационному заселению высвобож
денных территорий, рассматривается как фактор, сыгравший роль в
эскалации межнациональной напряженности.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что материалы и выводы работы могут быть использованы при разработке и написании обобщающих трудов по истории России и Северной Осетии, а также при подготовке лекций, общих и специальных курсов по истории национально-государственного строительства в СССР. Накопленный диссертантом материал позволяет показать роль и место региона в системе взаимоотношений народов, выявить негативные стороны процесса решения национальных проблем. Фактический материал и выводы могут быть полезны для выработки правильных методов и форм осуществления национальной политики в современных условиях в таком взрывоопасном регионе, каковым является Северный Кавказ.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и одобрена на заседании кафедры Отечественной истории XX в. СОГУ.
Основные положения исследования содержатся в 5 опубликованных статьях. Апробация работы осуществлялась в выступлениях на всероссийской конференции в г. Нальчик (2006 г.), на вузовских конференциях и на летней школе-семинаре, проходившей в Северо-Осетинском институте гуманитарных и социальных исследования им. В.И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-А.
Структура диссертации состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений.
Этническая карта и формирование административных границ на Северном Кавказе к началу XX в
Разнообразные природно-почвенные условия, а также национальная политика царского правительства оказали большое влияние на размещение проживавших в Терской области этносов. Особенностью сосуществования народов Северного Кавказа до начала российской колонизации, было отсутствие административных границ. Здесь существовали этнические границы, установленные по праву сильного. Эти границы не были закреплены какими-либо правовыми актами и не несли никакой легитимности. В легитимных административных границах не было и необходимости. Российская колонизация в современном идеологическом контексте представляется прорывом «спонтанного», «органического» развития региона и началом инициированных извне административных и этнических перетрясок, продолжающихся и поныне .
Российская колонизация принесла также «регулярные» исторические свидетельства и документы (в том числе карты, переписи населения и т.п.). Фиксированные в этих документах свидетельства предстают в значительной мере как материалы, несущие правовой смысл «первовладения» территорией в гораздо более отчетливой форме, нежели предшествующие колонизации исторические свидетельства о регионе. Поэтому целесообразно динамику территориально-административных изменений в регионе рассматривать со времени начала российской колонизации региона.
С 40-х годов XIX столетия, выявляется несколько основных линий, проводимых российской администрацией и влиявших на этническую карту Северного Кавказа: 1) изменения, происходившие в ходе военных действий в северо-западных и северо-восточных районах края в 40-е - 50-е годы; 2) переселение части горцев в Турцию; 3) изменения, обусловленные различного рода реформами: крестьянская реформа 1867 года, которая привела к возникновению новых селений в предгорьях и на равнине; переселенческая реформа 1865 года, результатом которой стали укрупнение и изменение местонахождения кабардинских населенных пунктов; 4) миграционные процессы, вызывавшиеся малоземельем северокавказских народов; 5) массовые переселения на Северный Кавказ царским правительством, различных национальностей31 (образование казачьих станиц).
Кабардинцы занимали Нальчикский округ, часть Сунженского отдела (по среднему и нижнему течению рек Чегем, Черек, Баксан и Малка и по северо-западной части Терского хребта между реками Тереком и Курпом). Освоенное кабардинцами пространство по левому берегу Терека называлось Большой Кабардой, по правому — Малой Кабардой.
Малая Кабарда на долгое время оказалась отторгнутой от остальной этнической территории и включена в состав Сунженского отдела, как, впрочем, и ряд других территорий. В начале XIX века, например, земля Малой Кабарды простиралась «по правому берегу Терека прямо против Моздока, начиная от подошвы Черных гор до левого берега Сунжи, лежащего супротив Наура. Граничит к западу с Большой Кабардой, от коей отделяется Тереком; к северу с Моздокским уездом, от коего также отделена Тереком; к востоку с чеченцами и ингушами; к полудню с осетинами...»32. В конце XVIII— начале XIX века генералы Якоби, Фабрициан, Глазенап, Булгаков и другие провели ряд военных экспедиций, в результате которых Малая Кабарда лишилась 2/3 населения, половины своей территории, тут же заселенной казаками и казенными русскими крестьянами33. Царское правительство этим не удовлетворилось: во второй половине XIX века территория Малой Кабарды еще сократилась, были отчуждены земли в междуречье Лескена и Терека, а также южнее реки Терек (примерно еще Ул). К 1917 году в Малой Кабарде было всего 9 аулов с населением 19 189 человек34. Только в ходе революционных событий 1905-1907 годов она вновь оказалась в составе Нальчикского округа . В результате административнотерриториальной реформы Нальчикский округ был поделен на четыре участка: первый состоял из 20 населенных пунктов (среди них карачаевское село Хасаут и 3 русских— Баксанское, Кременчук-Константиновское и Новополтавское); третий участок включал также 20 административных единиц (в том числе осетинские села Средний Урух, Лескен и русское село Новоивановское); четвертый — собственно Малая Кабарда — состоял из 12 сел (в том числе немецкая колония Гнаденбург, кумыкское поселение Бекович)36, наконец, второй участок — слобода Нальчик, колония Александровская и общества Балкарки.
В горных районах Нальчикского округа проживали балкарцы. Они входили в пять горских обществ: Урусбиевское, Чегемское, Хуламское, Безенгиевское, Балкарское, занимали северные склоны центральной части Главного Кавказского хребта, граничили с севера с Большой Кабардой, с востока — с Дигорией, с юга — ограничены горами, с запада — Карачаевским обществом Кубанской области. Удобной для хлебопашества земли было мало. Поэтому балкарцы претендовали на некоторые участки на равнине37. Между равнинными и горными жителями вспыхивали споры, которые не могли решить даже представительные комиссии. В 60-х годах XIX века состоялось несколько совещаний по определению границ между этими землями: «Кабардинцы предлагали и требовали присягу в том, чтобы указать пограничные пункты, а горцы согласились присягнуть в том, что они ниже кабардинских поселений и аулов, владели до пришествия в край кабардинцев и пользовались ими в последние времена без платы, и границ с Кабардой не имели» .
Восточными соседями кабардинцев и балкарцев с давних пор были осетины. Осетины населяли склоны Передового, Пестрого и Черного хребтов по долинам рек Терек, Камбилеевка, Фиагдон, Ардон, Урух. В Осетии традиционно сложилось пять самостоятельных обществ: Тагаурское (в ущелье рек Гизельдон, Геналдон, Терек), Куртатинское (ущелье реки Фиагдон), Алагирское (ущелье реки Ардон), Дигорское (ущелье реки Ираф), Туальское (расположено в центре Осетии) . Эти ущелья «более или менее замечательные по свойству природы и местности, носят разные названия, коими обозначаются и жители каждого из них, более или менее отличающиеся от своих соплеменников в нравах, в образе жизни и домашнем быту, несмотря на то, что они связаны между собой средством общего осетинского языка»40. Большая скученность в горах, острая нехватка земли вызвали активные миграции на равнину и даже за пределы Владикавказского округа. Так, около 17 тыс. осетин перебрались в более землеобеспеченную Кабарду, где арендовали участки, часть мигрантов проживала в Моздокском отделе, по берегам Терека41.
Соседствовали с осетинами ингуши, являвшиеся самой западной группой вайнахской этнической общности. Долгое время ингуши пребывали в составе Сунженского отдела, подчиняясь казачьей администрации42. Но последняя, «имея на своем попечении многотысячное казачье население, не в состоянии управлять 60-тысячным ингушским племенем... В результате вся функция власти сводилась в отношении ингушей к ограждению казаков от преступлений со стороны их соседей»43. Государственная Дума, рассмотрев сложившееся положение, заключила: «Образовать в 1909 году из 2-го и 3-го участков Сунженского отдела Терской области, а равно из наделов селений Сагопш, Пседах и Кескем 1-го участка сего отдела со всеми подчиненными им в административно-полицейском отношении хуторами и поселками новый Назрановский округ Терской области»44. Исторически сложилось несколько ингушских обществ: Цоринское, Хамхинское, Мецхальское, Джераховское (Кистинское). А. П. Берже дал следующую характеристику этнотерритории вайнахов, к которым он отнес ингушей и чеченцев: «...1. Назрановцы. Занимают низменные места, орошаемые реками Камбилеевкой, Верхней Сунжей и Назрановкой и по Терской долине. Они являются одними из первых переселенцев с гор на плоскость и здесь получили название ингуши. 2. Карабулаки занимают равнину, орошаемую реками Ассой, Сунжей и Фортангой, по течению которых и расположены их аулы. 3. Галашевцы расселены по рекам Ассе и Сунже; 4. Джерахи проживают по обоим берегам Макалдона. 5. Кисты расселены по ущельям Макалдона и Аргуна. 6. Галгаевцы обитают у верховьев реки Ассы. 7. Цоринцы расселились в верховьях реки Ассы»45.
Восточнее ингушей размещались чеченцы: чеченцы и ингуши являются представителями кавказской языковой семьи нахской группы. В конце XIX века чеченцы заселяли весь Грозненский, Веденский и южную часть Хасавюртовского округов. Собственно Чечня граничила с севера и запада с Сунженским отделом (что играло большую роль во взаимоотношениях с казаками), с востока — с Хасавюртовским округом, с юга — с Дагестанской областью. Территория делилась на три природно-климатические зоны — гористую Надтеречную (северную), горную (южную) и равнинную. Последнюю еще называли Чеченской равниной, богатую тучными черноземами, самыми лучшими в регионе46. Река Сунжа в своем среднем течении делила ее на две части— левая сторона носила название Малой Чечни, а правая— Большой47. Среди многочисленного чеченского этноса выделялись несколько крупных обществ: ичкеринцы, чеберлоевцы, шатоевцы, майстинцы, шароевцы, терлоевцы, нашхоевцы, галашевцы и др. Одним из них было сильное объединение аккинцев, или ауховцев, письменные источники засвидетельствовали их присутствие на Кавказе еще на рубеже веков . Чеченцы жили тайпами, которые в свою очередь объединялись в тукхумы. По мнению чеченского исследователя М. Мамакаева, чеченский тукхум— «это своего рода военно-экономический союз определенной группы тайпов, не связанных между собой кровным родством»49.
Демографические и социально-политические потрясения в годы Великой Отечественной войны
Усиление тоталитарного режима обуславливало использование в национальной политике таких жестоких методов, как депортации целых народов и групп населения. Они рассматривалась в качестве одной из мер по ослаблению конфликтов между властью и народами, в первую очередь, между разными народами - во вторую. Депортация считалась также эффективным средством ослабления криминогенной обстановки в регионах и разрешения межнациональных споров.
Начало войны с Германией привело в движение маховик этнических репрессий. Идея коллаборационизма была использована для депортаций некоторых народов с Северного Кавказа: в 1941 - 1942 гг. немцев, осенью 1943 - карачаевцев и калмыков, в феврале 1944 г. - чеченцев и ингушей, в марте 1944 г. - балкарцев. Территориальные автономии репрессированных народов были упразднены, а их земли распределены между другими республиками и областями или на их месте созданы новые административные образования.
Государственные органы по-разному излагали причины насильственного выселения этносов: одних - по признакам обеспечения безопасности отдельных народов и укрепления государственной границы; других - за участие в «повстанческом движении» и пособничество немецко-фашистским войскам; третьих - за вооруженное сопротивление властям; четвертых - по превентивным признакам.
Такая позиция правительственных органов, объясняющая причины выселения народов Кавказа в годы Великой Отечественной войны (19411945 гг.), выражалась в стремлении стабилизировать этими мерами межэтническую и общественно-политическую обстановку в этом регионе, обеспечить безопасность страны и упрочить государственность, ликвидировать бандитизм, наказать пособников гитлеровским оккупантам, добиться общей политической стабильности и т.д.
За годы нэпа произошло значительное усиление мощности кулацких хозяйств. На Северном Кавказе кулацкая верхушка ранее не подвергалась экспроприации и представляла мощную группу. Ноябрьский пленум ЦК партии 1928 года в резолюции по докладу крайкома ВКП(б) подчеркнул, что Северо-Кавказский край характеризуется «более сильной прослойкой зажиточно-кулацких элементов, а отсюда и наличием более обостренных классовых отношений в деревне и в то же время сравнительно слабой прослойкой пролетарских кадров в крае».149
Можно согласиться с тем, что высшие органы государственной власти в военный период обязаны были поддерживать стабильность положения в стране и обеспечивать внутреннюю безопасность государства. Однако нельзя не видеть и другого. Следующие одна за другой карательные акции носили ярко выраженный противоправный характер, превращаясь, по сути, в механизм решения проблем национальной политики силовыми методами.
Помимо карательной функции за предательство, измену и т.п., отличительным признаком репрессивных миграций является их прямое действие, основывающееся на некоем верховном политическом решении, как правило, не подлежащем ни обжалованию, ни даже обсуждению.
Государственные образования не смогли вытеснить из своих кратических (властных) систем значимые элементы клановой структуры общества (тайповости). В новообразовавшихся субъектах федерации возобладала двойственная природа властных отношений - отношений юридически формальных, но функционирующих на базе «теплых» традиционных (этнических, клановых).150 Наличие таких отношений, в большей или меньшей степени концентрации у разных этносов Северного Кавказа, неоспоримо. Например, клановые связи у осетин в условиях советского времени подверглись в конечном итоге большей степени трансформации, нежели у вайнахских народов. В свою очередь, у чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев, исповедовавших ислам, такая адаптация на первом этапе существования Советского государства, казалось, прошла очень быстро,151 а на деле оказалась попросту завуалированной в условиях, когда необходимо было идти на соглашение с властью, для удовлетворения . своих узконациональных интересов. В годы войны раскрылась истинная ситуация, связанная с адаптацией этносов к советской системе. Неповиновение проводимой политике вызвало ответные шаги со стороны властей.
На заседании Политбюро ЦК ВКП (б) 11 февраля 1943 г. был рассмотрен вопрос применения карательных мер против некоторых народов Кавказского региона. Принятию такого решения предшествовали доклады «экспертов» о военно-политической обстановке в национальных республиках в период оккупации части территории Северного Кавказа.
Официальным обвинительным мотивом депортации карачаевцев, явилось то, что они «изменили Родине, вступали в организованные немцами воинские отряды для борьбы против Красной Армии, предавали немцам честных советских граждан, захватывали и передавали немцам эвакуированный из Ростовской области и Украины скот, а после изгнания Красной Армией оккупантов, организовывали банды и активно противодействуют органам советской власти по восстановлению разрушенного немцами хозяйства, совершают бандитские налеты на колхозы и терроризируют окружающее население.. .»153
Согласно Всесоюзной переписи 1939 года, на территории Карачаевской АО проживало 75736 карачаевца.154 С начала августа 1942 года и по конец января 1943 года Карачаевская АО находилась под оккупацией. Из 25 тысяч призванных в Красную Армию на фронтах Великой Отечественной войны самоотверженно сражались 19 тыс. трудящихся Карачаево-Черкессии. За период с 1941 по 1943 годы поступления в фонд обороны от жителей Карачая и Черкессии составили более 52 млн. руб.155 За время оккупации территории немцами, не обошлось и без выступлений всякого рода отщепенцев и пособников фашистов, которые наносили ущерб Красной Армии, занимались истреблением своих же соотечественников. Быстрая оккупация фашистами территории Ставрополья и Карачая негативно сказалась на общественнополитической обстановке в указанном регионе, вызвала у населения панические настроения. Многие жители проявили малодушие и поддались вражеской пропаганде.
Немецкое командование, преследуя цель расширить и укрепить свое влияние в Карачае, путем подкупа, интриг и заигрывания с мусульманским духовенством и другими авторитетными людьми, вовлекало его в борьбу с Советами.156 В области ликвидировано партизанское антигерманское движение, чему активно способствовал и сотрудничавший с оккупантами «Карачаевский национальный комитет» - фикция национальной народной власти. Под его руководством распускались колхозы, учинялись грабежи жителей селений.157
В значительной мере дезорганизации обстановки накануне фашистской оккупации региона способствовали бандповстанческие группировки действовавшие в крае.
Следует учитывать, что выселение карачаевцев проводилось в обстановке, когда фашисты были изгнаны с территории Северного Кавказа. Значительная часть народа не забыла ещё творимых гитлеровцами зверств и насилия. При проведении собраний и митингов повсеместно звучали призывы наказать тех, кто сотрудничал с немцами. Слово «предатель», «изменник» вызывало у народа ненависть и презрение. Почти повсеместно население оказывало содействие войскам и органам НКВД в выявлении ставленников и пособников немцев. Это было характерным и для других республик и краев Северного Кавказа. Тем не менее, решение было принято. 12 октября 1943 г., вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР № 115/136, спустя два дня появилось постановление СНК СССР (№ 1118 - 342) о выселении карачаевцев в Казахскую и Киргизскую ССР и об административном устройстве ее территории.158 Следует указать, что к началу специальной операции основная часть законодательных актов и нормативных документов была разработана и утверждена.
Выселение намечалось провести в два этапа: в первую очередь из равнинной части, затем жителей горно-лесистых районов. На случай оказания сопротивления в каждом районе выселения создавался оперативновойсковой резерв. 2 ноября началась операция, продолжавшаяся несколько дней.159 Выселение карачаевцев продолжалось и в последующие годы.
После депортации карачаевского народа была ликвидирована автономия народа. Вся территория распределялась между Ставропольским краем (районы Зеленчукский, части Микояновского и Преградненского, Усть-Джегутинский и Мало-Карачаевский район, позднее переименованный в Кисловодский), Грузинской ССР (Учкуланский и часть Микояновского районов) и Краснодарским краем (часть Преградненского района). 6 ноября 1944 года было принято постановление СНК о порядке заселения бывшей Карачаевской АО. На месте бывших карачаевских колхозов комплектовались новые - из представителей степных районов Ставропольского края, Грузинской ССР. Так, в декабре 1943 года на территорию Клухорского района, образованного в составе Грузии из бывших Учкуланского и части Микояновского районов, было переселено 2115 грузин.160 Часть колхозов не восстанавливалась вообще, как не имеющие условия для самостоятельного существования и не имеющие пахотной земли.161
Механизм компенсационных миграций
Ключевой параметр любого движения населения — это наличие и характер цели. Целеполагание может быть самостоятельным (добровольным), оно может быть присвоено и внешней силой (в таком случае движение осуществляется принудительно). Существует еще промежуточный тип, вызванный объективными, не связанными с волеизъявлением субъекта обстоятельствами, получил название вынужденных миграций (к каковым относятся эвакуации из зон военных действий, этнических конфликтов, стихийных бедствий, экологических катастроф и т.п.). Таким образом, с точки зрения проявленности субъекта целеполагания механические движения делятся на добровольные, принудительные и вынужденные.
При этом нужно понимать, что, когда речь идет о деловых, туристических и образовательных миграциях, добровольности в них хоть отбавляй, а вот что касается трудовых и переселенческих, то, напротив, об их добровольности можно говорить лишь с определенной долей условности. В последнем случае очень часто речь идет о вынужденной миграции, с большей или меньшей долей добровольности или принудительности. Следовательно, в том или ином случае корректнее говорить о степени вольности. Данное деление стало популярным в связи с доминированием в современном нам мире концепта прав человека.
Подробная классификация принудительных репрессивных миграций в СССР, дана Поляном П.М. Он справедливо подразделяет их на миграции по социальному признаку (расказачивание, раскулачивание, выселение дворян); по этническому признаку (в порядке «подготовки театра военных действий» и «зачистки границ» - тотальные и частичные, тотальные депортации «наказанных» народов - превентивные и депортации «возмездия», компенсирующие миграции, принудительная оседлость; а также миграции по конфессиональному признаку, по политическому признаку, миграции военнопленных, осужденных, плановые переселения и переселения «по призыву», переселения эвакуированных, беженцы, добровольные репатрианты.250
С 1917 года Советская власть использовала принуждение постоянно. Не изменяя тоталитарным методам, Советская власть старалась использовать принудительные миграции в военные и послевоенные годы. С точки зрения самой власти перемещения населения (депортации и компенсационные миграции) являлись одним из средств победы в войне и дальнейшем восстановлении народного хозяйства.
Для СССР 40-Х-50-Х гг. в основном характерны два типа миграций: принудительные и вынужденные. Компенсирующие миграции 40-х-50-х гг. XX века на территориях Осетии и Ингушетии также как и депортации отнесены к принудительным миграциям. В рамках генеральной цели стояли задачи мобилизации из разных районов СОАССР, а также других республик и областей страны населения для освоения опустевших вследствие депортации ингушского народа земель; быстрое восстановление и освоение новых районов; сохранение и использование имущества, оставшегося от спецпереселенцев. Отличием компенсирующих миграций от депортаций являются разные причины осуществления переселения, а также то, что в первых не были использованы силовые методы, а использовалась массированная агитация. Формально добровольное переселение в условиях тоталитаризма, фактически оказывалось принудительным. Помимо принудительных переселений на территорию СОАССР, имели место и вынужденные переселения населения из Южной Осетии, а также населения из разных регионов СССР. Первых - вследствие культурно-экономической дискриминации южных осетин в Грузинской ССР, вторых - из-за Великой Отечественной войны.
Об основных целях переселения можно судить по многочисленным свидетельствам, отложившимся в фондах Госархива РСО-А. Первейшей задачей было заселение новых районов с целью недопущения разрушения хозяйственных построек и домов, оставленных переселенцами. Эта задача явилась составной частью единой генеральной цели - не допустить выпадения из хозяйственного оборота большого массива плодородных земель. В бывших ингушских районах, отошедших к Северной Осетии существовало 62 колхоза. В 229 населенных пунктах, на 1940 год значилось - 96,3 тыс. человек. Посевная площадь республики составляла в 1940г. всего 67,9 тысяч га.254.
Хозяйственные показатели существовавших до ликвидации ЧИАССР колхозов, свидетельствуют о неудовлетворительной работе и о фактической их номинальности. Данные «Краткой исторической справки об экономическом и политическом состоянии бывшей Чечено-Ингушской АССР за период с 1937 по 1944 год», составленной по архивным материалам Управления МВД Грозненской области в августе 1956 года свидетельствуют о неудовлетворительном положении сельского хозяйства, в целом, и колхозного строя, в частности, в указанный период.
Абсолютное большинство колхозов не выполняли производственные планы, государственные платежи и обязательные поставки. Трудовая дисциплина находилась на весьма низком уровне, трудодень в колхозах в течение длительного срока был обесцененным, доходы колхозников от личного хозяйства всегда преобладали над доходами от общественного труда.256 Сев и сбор урожая проводился с нарушением всех сроков. Уход за посевами был на низком уровне и проходил, как и все сельскохозяйственные мероприятия, со значительной растяжкой сроков, вследствие чего значительные площади посевов зарастали сорняками и гибли. Урожай картофеля 1938 года в Назрановском, Урус-Мартановском, Ачалукском и др. районах республики убирался весной 1939 года. За 1939 год по данным Наркомзема ЧИАССР были списаны как погибшие от градобития, сельхозвредителей и болезней 11762 га или 9,5% всей площади зерновых культур. Вследствие того, что значительная часть колхозов затягивала сроки сева, не применяла полного комплекса агротехнических мероприятий и не организовала должной борьбы за сохранность сельхозпродукции, урожайность всех сельскохозяйственных культур была низкой.
В таком же положении находилось животноводство республики. Поголовье крупного рогатого скота и овец, находившееся у колхозников, превышало поголовье обобществленного. Мероприятия, направленные на то, чтобы свести лошадей в колхозные конюшни, встречала ожесточенное сопротивление, как со стороны тех колхозников, у которых находились лошади, так и со стороны контрреволюционных кулацких элементов, тайповых (родовых) и мусульманских духовных авторитетов.260 (См. приложения №2)
Поводом к тому, чтобы разобрать колхозный скот по дворам являлась нехватка кормов для скота в колхозах.261
Следствием низкой дисциплины в колхозах республики явились систематическое невыполнение обязательств по государственным платежам и возврату ссуд. Огромные суммы тратились на покрытие незаконных расходов, в том числе и на административные нужды. Эти расходы превышали 3,7% доходов, когда по уставу сельхозартели, административноуправленческие расходы не должны были превышать 2% всех денежных доходов.262 Отсутствие налаженного учета и контроля в финансовом хозяйстве создавали благоприятные условия для бесхозяйственности и расхищения колхозной собственности.263 Трудиться в колхозе при таких условиях было не престижно и невыгодно. Из 428 колхозов республики, в 1940 году в 173 колхозах, а в 1941 г. в 147 колхозах трудодни не оплачивались. Значительное число сельхозартелей не оплачивали колхозникам трудодни в течение 2-4 лет, а в некоторых колхозах трудодни никогда не оплачивались.264 Неудовлетворительной работой колхозов можно в некоторой степени оправдать часть колхозников, которые вынуждены были покидать нерентабельные колхозы и вести свое личное хозяйство.
Исторические последствия реабилитационных процессов 1950-х
С середины 50-х гг. становится очевидной рентабельность каждого района в народнохозяйственной структуре республики. В соответствии с этим возникает необходимость упразднения некоторых районов, как самостоятельных административных единиц.
20 сентября 1955 года по Указу Президиума Верховного Совета РСФСР был упразднен Аланский район (в составе 6 колхозов с 1483 трудоспособными колхозниками). Он явился самым маленьким районом с незначительной по сравнению с другими численностью населения. Территория Аланского района была передана в административное подчинение Малгобекского городского совета.420
Бюро Северо-Осетинского обкома КПСС 6 февраля 1956 года просило упразднить Нартовский район. На содержание административного аппарата района уходило 52,5 % доходной части бюджета района. Отсюда следовало, что самостоятельное существование района в дальнейшем было экономически нецелесообразным. Селения Нартово и Даллагкау планировалось передать в административное подчинение Правобережного района, селение Ачалуки в подчинение Коста-Хетагуровского района.421
В целях наибольшей экономической целесообразности в июле 1956 года наряду с Гизельдонским и Дарг-Кохским районами СОАССР, переданными в административное подчинение Орджоникидзевского и Кировского районов, был ликвидирован, как самостоятельная административная единица, Курпский район. Территория его с этого момента находилась в подчинении Моздокского района.422
Указ Президиума Верховного Совета от 11 января 1957 по передаче части Гизельдонского и Пригородного районов из ГССР в состав СОАССР, последовал после многочисленных писем и справок, направленных от Северо-Осетинского обкома КПСС и Президиума Верховного Совета СОАССР в Президиум Верховного Совета СССР о нецелесообразности существования Гизельдонского района в составе Грузинской ССР и возвращении его в состав СОАССР.
Административно-территориальные преобразования 1956 года были вызваны началом половинчатого и противоречивого процесса реабилитации и возвращения гражданских прав депортированным народам, в том числе и ингушам. 5 июля 1954г. Были сняты административные ограничения с детей в возрасте до 16 лет. 10 марта 1955г. ингуши, как и все остальные депортированные народы, получили право иметь паспорта, а 9 мая 1955г. Постановлением Президиума ЦК КПСС были ликвидированы ограничения для членов КПСС. Судьба Чечено-Ингушской автономии какое-то время была неопределенной. Намерение центрального руководства не только снять со спецпоселения, но и восстановить Чечено-Ингушскую автономию встретило скептическое отношение министра внутренних дел Дудорова. Зная о высоком конфликтном потенциале этих этносов, проявившемся в местах ссылки,424 и, опасаясь эксцессов на Северном Кавказе, Дудоров доказывал нецелесообразность восстановления чечено-ингушской автономии на Северном Кавказе. В справке, составленной Дудоровым, указывалось: «Чеченцы и ингуши расселены, главным образом, в Казахской ССР (355чел.) и Киргизской ССР (76986 чел.). Восстановление автономии для чеченцев и ингушей в пределах прежней территории являются делом трудным и вряд ли осуществимым, т. к. возвращение чеченцев и ингушей в прежние места жительства неизбежно вызовет целый ряд нежелательных последствий».425 Взамен этого предлагалось создать автономную область для чеченцев и ингушей на территории Казахстана или Киргизии.
16 июля 1956г. Указом Президиума Верховного Совета СССР ингуши наряду с чеченцами и карачаевцами были сняты с учета спецпоселения и освобождались из-под административного надзора органов МВД СССР. Реабилитация была частичной и не давала права народам возвращаться в места, откуда они были выселены.426 Таким образом, указы середины 50-х годов можно оценить как половинчатые. В них отсутствует оценка репрессивных действий в отношении депортированных, с которых не снималось основное ограничение - запрещение возвращаться на историческую родину. Наоборот, с депортированных брали расписку о том, что они уведомлены о запрещении «возвращаться на прежнее место проживания и о невозврате конфискованного имущества».427 Между тем, чеченцев и ингушей охватили мощные возвращенческие настроения. Под разными предлогами они стали самовольно приезжать на Северный Кавказ. Остановить этот порыв можно было только силой, на что хрущевское руководство не могло пойти по политическим причинам - только, что Хрущев Н.С. в секретном докладе на XX съезде КПСС разоблачил преступления Сталина, в том числе и насильственную депортацию народов. Принимая осторожные полицейские меры, обещая скорейшее восстановление автономии, власти смогли лишь на короткий период остановить волну самовольного возвращения чеченцев и ингушей на Северный Кавказ.
Произвольное, незапланированное возвращение не могло не отразиться на нормальной работе в разных отраслях народного хозяйства, как в районах высылки, так и на местах, куда реабилитированные возвращались. Но начатую политику по реабилитации народов невозможно было прервать. Обстановка накалялась - освобожденные от полицейского контроля, но лишенные права вернуться на родину, ингуши и чеченцы создавали конфликтные ситуации. Те немногие, которым в 1955 году удалось пробраться в места прежнего жительства, пытались обосноваться здесь, просили власти вернуть отобранные и переданные переселенцам из других районов дома. В 1956 году процесс стихийного возвращения на родину усилился. Со дня на день ждали восстановления автономии. Продолжавшие рваться на Северный Кавказ, бывшие спецпоселенцы не только не хотели терпеливо ждать решения властей об их дальнейшей участи, но и не желали расселяться там, где им предписывали бюрократические прожекты власти. Они стремились вернуться в покинутые в 1944г. дома, где на тот момент жили, так называемые компенсационные мигранты, которые не хотели, да и не могли в одночасье бросить хозяйство и уехать. Многие из них, переселившись сюда, навсегда потеряли свои прежние дома. Жители горной Осетии не могли более вернуться в горы, т. к. дома их разрушились.428
Переселенцы из Южной Осетии по известным причинам также не могли вернуться в Грузинскую ССР. Между этносами возникла неизбежная конкуренция за ресурсы и места обитания.
Понимая всю опасность создавшейся ситуации, вопросом об организованном возвращении на Кавказ обеспокоились сами спецпереселенцы. Так, например, работавший бухгалтером школы-интерната в Казахской ССР, бывший депортированный Арсанукаев М.А., в декабре 1956 г. отправил письмо Председателю Совета Министров СССР Булганину Н.А., в котором просил создать определенные условия для предотвращения массового потока населения на Кавказ, в частности, был предложен конкретный план: «1. Объявить бывшим переселенцам о всех гарантийных льготах, предоставляемых государством, если таковые имеются, включая возвращение прежних домов, обеспечение проезда за счет государства, трудоустройство после возвращения и т.д.; 2. Объявить, что в случае несоблюдения полностью всех предусмотренных пунктов организованного возвращения - переселенцы лишаются всех гарантийных государственных льгот. Такое организованное возвращение не отразилось бы слишком отрицательно на жителях ныне проживающих там.»429
Возникла острая необходимость наделения освобожденных народов своими автономиями. 9 января 1957 года Указами Президиумов Верховных Советов СССР и РСФСР была восстановлена чечено-ингушская автономия. Было определено ее территориальное устройство. Автономия восстанавливалась практически в довоенных границах. Из СевероОсетинской АССР в восстанавливаемую ЧИАССР перешли: г.Малгобек с пригородной зоной, Коста-Хетагуровский район и северо-восточная часть Правобережного района (в границах бывшего Ачалукского района). Указ Президиума Верховного Совета РСФСР предписывал ПВС СевероОсетинской АССР и Организационному комитету по Чечено-Ингушской АССР внести на утверждение Верховного Совета РСФСР описание границы между СОАССР и ЧИАССР с учетом упразднения территориальной разобщенности Моздокского района с основной территорией СО АССР. 7 марта 1957 года указом Президиума ВС РСФСР граница была определена - узкая 5-7-километровая полоска бывшего Пседахского района ЧИАССР оставалась в составе СОАССР, связывая ее территорию с Моздокским районом. Расположенное на территории этого коридора селение Хурикау также осталось в составе СОАССР. В составе Северной Осетии оставался Пригородный район (кроме Джераховского ущелья).
Официальная версия сохранения Пригородного района в составе Северной Осетии - социально-экономическая слитность района с г. Орджоникидзе. В Президиум Верховного Совета ЦК КПСС 22 декабря 1956 года поступило письмо от комиссии по рассмотрению вопроса о территории бывшей Чечено-Ингушской АССР, состоявшей из заинтересованных сторон - руководителей чеченцев, ингушей, Грозненской области, Дагестана, Северной Осетии. В письме было предложено «восстановить ЧИАССР в основном в прежних границах, передав ей районы, отошедшие в 1944 году Грозненской области, Дагестанской АССР, Северо-Осетинской АССР, Грузинской ССР, за исключением Пригородного района СО АССР» и далее обосновывалось: «Пригородный район примыкает к г. Орджоникидзе и играет большую роль в обеспечении населения города продуктами сельского хозяйства».
