Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование системы детского призрения на Европейском Севере России (последняя четверть XVIII— середина XIX века) 26-47
Глава 2 . Реорганизация системы социального призрения в 1860—1880 годах на Европейском Севере России 48-74
Глава 3. Деятельность учреждений центральных правительственных ведомств в сфере детского призрения на территории Европейского Севера России (вторая половина XIX— начало XX века) 75-98
Глава 4. Деятельность местных общественных объединений в сфере детского призрения на Европейском Севере России (последняя треть
XIX — начало XX века) 99-134
Заключение 135-143
Список использованных источников и литературы 144-157
Приложения , 158-187
- Формирование системы детского призрения на Европейском Севере России (последняя четверть XVIII— середина XIX века)
- . Реорганизация системы социального призрения в 1860—1880 годах на Европейском Севере России
- Деятельность учреждений центральных правительственных ведомств в сфере детского призрения на территории Европейского Севера России (вторая половина XIX— начало XX века)
Введение к работе
Проблема детского призрения существовала на всем протяжении истории
России. Парадигмы помощи детям менялись в зависимости от роли государства,
социально-политической ситуации в стране, влияния церкви на социальные
институты, степени вовлеченности общественности в разработку механизмов
социальной защиты и поддержки. На современном этапе происходит пересмотр
концепции государственного социального обеспечения и актуализируется
проблема внедрения полисубъектной системы по оказанию социальной помощи
наиболее незащищенным категориям населения, прежде всего детям. В связи с
этим необходимо научное осмысление исторического опыта социального
призрения детей, включавшее в себя в начале XX века четыре основных
социальных института: государство, церковь, органы местного самоуправления и
общественно-частные благотворительные учреждения. Сочетание
государственного управления и частной инициативы позволило использовать как традиционные, так и инновационные формы и методы в деле призрения детей, способствовало значительному расширению категорий призреваемых. При оформлении новой концепции социальной работы в Российской Федерации и на Европейском Севере важно учесть наработанные традиции, которые интересны своими попытками разрешения противоречий межуровневого взаимодействия в сфере детского призрения, апробацией системы рациональной помощи и поддержки, сутью которой являлось приближение благотворителей к призреваемым, учет и обследование условий жизни, преимущественное и непрерывное призрение детей, подготовка их к самостоятельной трудовой деятельности.
Изучение данного опыта способствовало бы выработке взвешенной и эффективной политики социального взаимодействия государственных и негосударственных институтов в области оказания социальной помощи и поддержки нуждающимся. В настоящее время государственные структуры федерального и регионального уровней осознали необходимость создания высокоорганизованной комплексной системы, в которой региональные и местные
организации обладали бы широкой автономией и имели возможность применять формы самоуправления в различных сферах жизнедеятельности, в том числе и в сфере социальной защиты и поддержки детей. Однако в настоящее время нет целостного представления о системе призрения детей, которая существовала до 1917 года.
Хронологические рамки исследования определены последней четвертью XVIII — началом XX века. Нижняя граница соответствует оформлению системы детского призрения. Общинно-родовые принципы попечения о детях дополняются целенаправленной защитой и поддержкой со стороны государства. С зарождением капиталистических отношений подходы к организации общественного призрения детей претерпевают изменения: происходит оформление обществешю-государственной модели помощи, основанной на принципах децентрализации и индивидуализации. Верхняя граница определена началом Первой мировой войны, которая привела к радикальным изменениям в системе социального призрения детей.
Территориальные рамки исследования охватывают Архангельскую и Вологодскую губернии, т.е. геоірафический регион Европейского Севера России. В научной литературе нет единой точки зрения по районированию территории Европейской части Российской империи в XIX - начале XX в. Существует две основные точки зрения по этому вопросу. Как отмечает Д.И. Пинаевский, в основу обоих были положены естественные (природно-климатические) и хозяйственные особенности районов.1
Первый способ районирования был предложен российским географом и статистиком П.П. Ссменовым-Тян-Шанским.2 Он делил территорию Европейской России на 12 областей. Архангельская и Вологодская губернии были объединены в Крайнюю северную область, а Олонецкая губерния отнесена к Приозерной области, в которую вошли также Петербургская, Новгородская и Псковская губернии. Данное районирование стало основным в дореволюционной правительственной статистике. В советской исторической, историко-демографической и статистической литературе районирование, предложенное
Семеновым-Тян-Шанским, было использовано А.Г. Рашиным, П.М. Трофимовым и В.М. Кабузаиом.3
Второй способ разделения губерний Европейской России на геоірафо-хозяйственные районы был разработан В.И. Лениным.4 Согласно этому способу, 50 губерний Европейской России были разделены на 9 районов, объединенные в 3 группы. К девятому району были отнесены три губернии: Архангельская, Вологодская и Олонецкая. Предложенное районирование являлось основным в советской исторической и историко-демографической литературе.5
В обоих способах группировки северных губерний есть сильные и слабые стороны. В нашем исследовании представляется целесообразным рассмотрение Европейского Севера как совокупности административно-территориальных единиц Архангельской и Вологодской губерний, так как они близки в рассматриваемый период по социальному составу населения, природно-климатическим и экономическим условиям.
Архангельская и Вологодская губернии образовались из наместничеств — Архангельского и Вологодского соответственно— в 1796 году.6 Эти две губернии являлись самыми обширными и в то же время наименее населенными в сравнении с другими губерниями европейской части России.7 Площадь Архангельской губернии исчислялась в 742 759 кв. версты. Плотность населения была равна 0,5 человека на 1 кв. версту. 10 Вологодская губерния занимала 353 349 кв. версты," и плотность населения составляла здесь 3,8 человека.12
Изначально Архангельская губерния состояла из семи уездов: Архангельского, Онежского, Холмогорского, Шенкурского, Пинежского, Мезенского и Кемского. В 1883 году был восстановлен Кольский уезд, ликвидированный в 1859 году (в 1899 году переименованный в Александровский).13 В 1891 году из Мезенского уезда выделяется Печорский уезд.14 К началу XX века Архангельская губерния состояла из 9 уездов.
Вологодская губерния на протяжении всего рассматриваемого периода делилась на 10 уездов: Вологодский, Грязовецкий, Кадниковский, Вельский, Устюжский, Тотемский, Никольский, Сольвычегодский, Яреиский и Усть-Сысольский.
Основная часть населения Европейского Севера России относилась к крестьянскому сословию, проживавшему в сельской местности — около 94 % по переписи 1897 года. В начале XX века показатели существенно не изменились. В 1913 году к крестьянскому сословию принадлежало 93 % населения региона.15 Эти данные свидетельствуют о ярко выраженном аграрном характере экономики и о незначительной роли промышленного и торгового капитала в социально-экономическом развитии северных губерний, что, в свою очередь, отражалось на показателях благосостояния населения и возможности использования свободного частного капитала на общественное призрение.
Процесс изучения проблемы детского призрения в России делится на несколько периодов. На первоначальном этапе (1818 — 1917 гг.) вопросы социальной поддержки и защиты детей рассматривались в контексте изучения общественного призрения в целом. Первые попытки осмысления становления государственного института поддержки нуждающихся в России были предприняты в начале XIX века. В работе «Об общественном призрении в России»16 ученый А. Стог предложил периодизацию становления национальной системы социального призрения с X по XVIII в. Анализируя отдельные законодательные акты, принятые до начала XIX века, автор отмечает особенности государственного подхода в сфере социальной защиты и поддержки детей. Системный характер изучения социального призрения в отечественной историоірафии намечается в последней трети XIX века. В этот период начинает оформляться научное знание об общественном призрении и благотворительности. В контексте изучения развития российской системы общественного призрения затрагиваются отдельные аспекты детского призрения. История становления и развития благотворительности с языческих времен до конца XIX века в целом по России нашла отражение в исследовательских работах В. Герье, Н. Исакова, П. Лыкошина и Е. Д. Максимова. В этих научных трудах приводится периодизация российской благотворительности, показана эволюция взаимодействия государственного призрения и частной благотворительности, отражена роль церкви в оказании социальной помощи нуждающимся. В частности, в работе II. Исакова под общественным призрением понимается «законом установленная, организованная
общественная помощь, приходящая ... из-за расчета экономических государственных выгод».18 Наибольший интерес в отечественной историографии представляют работы Е.Д. Максимова. Им была изучена история становления государственного призрения.19 Особое внимание он уделил деятельности первых государственных институтов социальной поддержки и помощи — Приказов общественного призрения.20 Систематизируя общероссийский опыт, Е.Д. Максимов приводит отдельные статистические данные и но губернским Приказам Европейского Севера России. Впоследствии в связи с развитием полисубъектного характера социальной помощи в России в конце XIX — начале XX в. исследователь останавливается на изучении проблемы межуровневого взаимодействия субъектов светского призрения. На основании анализа состояния общественного призрения в России на рубеже веков Е. Максимов выделил три сложившиеся системы светской помощи: государственное призрение, земская помощь и частная благотворительность.21 Государственное призрение, по его мнению, осуществляло «законодательное регулирование и общее руководство дела помощи», а также было непосредственно представлено в губерниях, где не были введены земские учреждения. Сравнивая значимость трех подсистем общественного призрения, автор отмечает, что в начале XX века «значительную роль играет частная благотворительность, так как ни для государства, ни для земской помощи еще не сложились благоприятные условия».22 Отдельно им была проанализирована деятельность земских учреждений Российской империи в сфере детского призрения и дана сравнительная характеристика состояния общественного призрения в земских и неземских губерниях. В этих работах были даны отдельные сведения и по Европейскому Северу России. Автором выявляется «несомненный и значительный рост дела призрения в земских губерниях и упадок его, даже сравнительно с дореформенным временем, в иеземских губерниях».23
Изучение проблемы взаимодействия различных субъектов в сфере общественного призрения рассматривается в работах П. И. Георгиевского и П. Горностаева.24 В частности, в работе П. И. Георгиевского дано обоснование разделения сфер деятельности частной благотворительности и государственного призрения. Он отмечал, что при оказании адресной помощи желательна частная
благотворительность, оговаривая при этом, что четких границ между частной и общественной благотворительностью провести нельзя. Сфера деятельности государственных органов выявлялась, по мнению П. И Георгиевского, «при ограничении прав личности, применении репрессивных мер и даже иногда лишении свободы».
В связи с активизацией православного духовенства в деле общественного призрения и созданием особых структур — церковно-приходских иопечительств во второй половине XIX века возникает необходимость рассмотрения их взаимодействия с остальными субъектами общественного призрения. Анализируя общее состояние церковно-приходских попечительств, исследователи отмечали основное противоречие, обусловленное, прежде всего, двойственным характером «Положения о приходских попечительствах при православных церквах», принятого в 1864 году.26 Как отмечал Е.Д. Максимов, «оно (Положение - Л.Х.) заняло неопределенное промежуточное место между двумя началами». С одной стороны, духовенство и епархиальные власти пытались самостоятельно управлять своими капиталами, с другой - «было очевидно, что без участия добровольных деятелей - прихожан - общественная жизнь приходских организаций невозможна». Мнения исследователей об эффективности деятельности приходских институтов в начале XX века кардинально противоположны. Е.Максимов считал, что «благотворительная деятельность приходских попечительств, оторванных на практике от земской жизни, незначительна и даже ничтожна». Другая точка зрения представлена в работе В. Андерсена. Он отмечал, что «в попечительствах проявляется наиболее организованное участие духовенства в деле благотворения, и они с председателями из священников подают признаков жизни больше, чем такие же учреждения со стоящими во главе их светскими лицами».29
Помимо исследований, посвященных рассмотрению организационно-правовых основ общественного призрения в конце XIX века появляются работы, открывающие новое направление в отечественной историографии. Они посвящены изучению отдельных социально незащищенных групп населения, в том числе и детей. Первоочередное внимание уделяется рассмотрению организации призрения
наиболее «проблемных» категорий детей. Исторический аспект призрения незаконнорожденных детей и подкидышей представлен в исследованиях М. Д. Ван-Путерена, Н.Л. Засецкого, И.М. Радецкого, М. Ошанина.30 В частности, в работе И.М. Радецкого рассматривается поэтапное развитие организации призрения подкидышей как в России, так и за рубежом, выявлены специфические особенности, характерные для каждого из этапов. Однако историческое освещение организации социальной помощи детям не преследовало научного осмысления данной проблематики и носило информационный характер.
По мере накопления практического опыта в деле детского призрения выявляется системность в подходе к изучению его отдельных аспектов. Одним из первых, кто обратился к рассмотрению организации призрения детей уездными земствами, был М.Д. Ван-Путерен.31 В его работах были даны сведения о деятельности яслей-приютов для незаконнорожденных детей, созданных в земских губерниях Российской империи, в том числе и в Вологодской губернии. Детальный анализ организации общественного призрения незаконнорожденных детей в земских губерниях представлен в работе Н.Л. Засецкого «О призрении незаконнорожденных детей». В зависимости от организации призрения незаконнорожденных все земства разделяются им на 3 категории. В первую группу входили земства, выделяющие значительные денежные средства, во вторую - земства, в которых «призрение в очень скромной денежной единице фигурирует в числе ежегодных расходов и, наконец, третья группа вообще не уделяет внимания данному вопросу». 32 В начале XX века проблема изучения организации призрения незаконнорожденных и подкидышей в земских губерниях была продолжена в работе М. Ошанина. Он отмечал, что земства «с каждым годом отдавали значительную часть средств разным отраслям и видам призрения и благотворительности».33 Исследователи не ставили задачу сравнительного анализа состояния детского призрения в той или иной губернии. В работах были представлены лишь фрагментарные данные по Вологодской губернии в контексте общероссийских показателей. На региональном уровне специальных исследований, посвященных рассмотрению организации детского призрения, не проводилось.
Специфическое направление в изучении детского призрения представлено работами, освещающими деятельность отдельных обществ и учреждений, в том числе Ведомства учреждений императрицы Марии,34 а также региональных благотворительных учреждений,33 которые были написаны в жанре исторического очерка.
Таким образом, в России на первом этапе изучения были сформулированы основные теоретические положения по социальной поддержке и защите детей. Однако все теоретические наработки по данной теме касались, прежде всего, их возможности использования на практике, так как в основном разработкой проблематики детского призрения занимались деятели общественного призрения. Аспекты изучения призрения отдельных категорий детей с исторической точки зрения носили фрагментарный характер и не получили должного научного осмысления. Авторы выявляли общероссийские тенденции в развитии системы детского призрения и не преследовали цели детального рассмотрения региональных особенностей эволюционного развития системы социальной помощи и поддержки детей. В работах даны лишь краткие сведения по отдельным детским заведениям, действующим на территории Европейского Севера России.
Второй период (1918 - начало 1990 гг.) характеризуется изменением
приоритетов исторической науки. На первое место выдвигается тема классовой
борьбы, и в этом контексте переосмысливается социальное призрение детей,
которое оценивается как несоответствующее «социалистическому пониманию
задач». 6 Эпоха социализма требовала «воспитания новых черт и преодоление
старых привычек, унаследованных от классового общества».37 В связи с тем, что
система детского призрения «в духе коммунистической идеологии» только
оформлялась, и шли поиски новых подходов в сфере социальной защиты и
поддержки детей, использовались традиции, наработанные предыдущими
поколениями. Однако их освещение преподносилось с точки зрения
«исторического настоящего».38 Впоследствии происходит кардинальное
переустройство системы помопш. Социальное обеспечение угверждается в качестве основополагающего вида и предполагает безусловную защиту детства со стороны государства. В связи с этим изучение исторического опыта
полисубъектной системы социального призрения детей теряет свою значимость и не выделяется как самостоятельный предмет исследования. Отдельные фрагментарные характеристики деятельности дореволюционных ведомств и учреждений носили негативный оттенок, так как «они насаждали феодально-крепостническую идеологию и служили целям укрепления господства эксплуататоров».39 В региональных исследованиях обобщающего характера тема
социального призрения детей и вовсе не затрагивалась.
Новый этап в изучении российского исторического опыта организации общественного призрения начинается с начала 1990-х годов. Это связано с социально-экономическим преобразованиями, происходящими в российском обществе. В настоящее время намечаются поиски новой концепции создания разноуровневой структуры социальной поддержки, включающей в себя как государственные, так и негосударственные институты. В связи с этим возрастает интерес к изучению российского опыта общественного призрения. Отечественная историография пополнилась целым рядом серьезных обобщающих работ, в которых этапы становления и развития социального призрения получают новое историческое осмысление. В исследованиях российских историков — Л.В. Бади, В.Н. Егошиной, П.И.Нещеретнего, М.В. Фирсова, Е.И. Холостовой, 41 показан генезис отечественных форм социальной поддержки в России, выявлены общие тенденции развития социального призрения, в том числе и в сфере детского призрения. Особо выделяется работа М. В. Фирсова, в которой представлена периодизация социальной помощи с точки зрения «глобальных исторических факторов». Согласно данной периодизации, со второй половины XVII века в России начинается период государственного призрения, продолжавшийся вплоть до середины XIX века. Со второй половины XIX века в стране наступает новый период — период общественного и частного призрения.42 В процесс оказания социальной помощи были вовлечены многочисленные правительственные и неправительственные благотворительные организации, использующие новые способы оказания помощи нуждающимся детям. Во многом это было обусловлено проведением либеральных реформ и учреждением земств. В связи с этим следует отметить труды Н.Л.Емельянова, В.В. Еремяна, Л.Л. Жуковой, JI.E. Лаптевой, М.В.
Федорова и других, которые посвящены изучению деятельности местных органов управления, в частности, земских учреждений. Сквозь призму обобщения опыта деятельности и оценки их практической значимости, авторы касаются и вопроса о вкладе земств в развитие общественного призрения. Однако основное внимание акцентируется рассмотрению организационной роли местных органов управления в двух сферах жизнедеятельности общества — здравоохранении и образовании. Эта тенденция наблюдается и в региональных исследованиях.44
Особенности функционирования общественно-государственной системы социального призрения на Европейском Севере России с учетом влияния земского самоуправления в последней трети XIX - начале XX в. были выявлены в исследовании Г.Д. Курмановой.45 В работе дан сравнительный анализ состояния призрения детей и взрослых в Архангельской и Вологодской губерниях. Узкорегиональная специфика организации социальной помощи населению представлена в работе Н.И. Суркова, положившей начало изучению социального призрения в Коми крае .46
Попытки детального рассмотрения проблемы социальной защиты детей с конкретизацией категорий и способов оказания помощи в отечественной историографии единичны. Заслуживает внимания работа В.II. Егошиной и П.В. Елфимовой, в которой дана общая характеристика организации детского призрения на рубеже XIX - XX века.47 Изучение особенностей защиты и поддержки конкретной категории - детей-сирот - нашло отражение в работе A.M. Нечаевой.48
Благодаря исследованиям О.Е. Бондаренко, ЕЛО. Колебакиной, Л. Люосевой, Т.А. Ладыниной и Н.И. Суркова49 выявляются особенности социальной защиты и поддержки детей на региональном уровне. Был введен в научный оборот значительный фактический материал. Однако при анализе степени разрабоганности проблематики в региональной литературе выявляется их узкотематический характер. Большинство исследований посвящено рассмотрению отдельных аспектов социального призрения детей: деятельности заведений, конкретных категорий, а также отражению государственно-общественного направления в сфере детского призрения.
Повышение роли православия в современной общественной жизни России усиливает интерес и к изучению истории социального призрения духовенства с точки зрения новых исторических реалий,50 Различные аспекты социальной деятельности церкви в отечественной историографии анализируются в ряде научных исследований.51 Согласно авторской концепции Д.А. Пашенцева, вклад русской православной церкви в развитии системы общественного призрения «во многом определялся ее положением в системе властных отношений». Исследователь подчеркивает, что к середине XIX века церковь «фактически стала частью государственного аппарата, и Синод проводил политику правительства во всех сферах, в том числе и в области общественного призрения».52
Тема участия православной церкви в деле оказания социальной помощи нуждающимся находит отражение и в региональных исследованиях Л.П. Рощевской, Н.И. Суркова, М.В. Хайлурова и других.53 Эти работы открывают доселе малоизученную страницу в историографии Республики Коми — социальное служение церкви, включавшее в себя и оказание помощи детям.
Анализ отечественной историографии показывает, что происходит расширение круга изучаемых проблем по истории социальной работы, в научный оборот вводится новый, разнообразный фактологический материал. Тем не менее при всей методической и информационной ценности опубликованных работ остается неизученной эволюция детского призрения на Европейском Севере России в последней четверти XVIII — начале XX века. В связи с этим научное изучение и осмысление региональных особенностей становления и развития системы детского призрения с учетом динамики развития общероссийского опыта, обобщенный анализ деятельности всех субъектов социального призрения представляет интерес как с познавательной, так и с практической стороны.
При изучении темы использовался обширный комплекс источников, который включает в себя архивные и опубликованные материалы. Значительная часть материалов выявлена впервые и извлечена из центральных и местных архивов. В работе использованы архивные материалы Российского государственного исторического архива,54 Национального архива Республики Коми,55 государственных архивов Архангельской56 и Вологодской областей.57
Все источники в зависимости от происхождения и формы отражения исторических реалий можно объединить в несколько групп: законодательные и нормативные акты, делопроизводственная документация, материалы статистического характера и материалы периодической печати.
Первую группу источников составляют законодательные документы, куда входят законы, регулирующие всю сферу социального призрения, положения, определяющие компетенцию местных органов самоуправления (земских и городских), положения и правила, регламентирующие деятельность благотворительных организаций, в том числе и конкретных ведомств.
В работе использовались, прежде всего, законодательные акты, помещенные в «Полное собрание законов Российской империи» и в «Свод законов Российской империи». Первым законодательным актом, регулирующим деятельность институтов социальной поддержки населения — Приказов общественного призрения, — является указ «Учреждения для управления іубериий Всероссийской империи».58 В нем отражена специфика структуры государственного призрения, определены административно-организационные основы Приказов. Кроме того, в данном указе отражена регламентация деятельности первых сословных учреждений опеки и попечительства — дворянской опеки и городского сиротского суда. Особенности установления опекунства и его виды подробно представлены в «Законах гражданских и межевых».59
Специальным законодательным актом, регулирующим социальное призрение в Российской империи, являлся «Устав об общественном призрении».60 В нем содержатся основополагающие положения об управлении общественным призрением, его организации на местном уровне, способах и видах этого призрения, регламентируются отдельные вопросы управления благотворительными учреждениями, в том числе правила приема и содержания нуждающихся категорий детей. «Устав общественного призрения» со времени первой редакции, утвержденной в 1775 году, неоднократно дополнялся новыми положениями. Однако основные принципы, заложенные при Екатерине II, оставались неизменными. В связи с этим Устав подвергался критике со стороны государственных и общественных деятелей конца XIX - начала XX в., так как не
отражал объективных изменений, происходивших в области общественного призрения. В первую очередь, это касалось разграничения функций призрения между государственными органами власти и территориальными структурами управления. В «Уставе» не было четкой регламентации их деятельности, и соответственно не определялась степень ответственности каждой из сторон. Во-вторых, отсутствовала информация об источниках финансирования и путях расширения возможностей поиска средств благотворительных учреждений.
Деятельность органов местного самоуправления (земских и городских) регулировалась особыми «Положениями» о губернских и уездных земских учреждениях, принятыми в 1864 и в 1890 годах, а также «Городовым положением» 1870 и 1892 годов. В области общественного призрения деятельность земских и городских органов управления регулировалась действующим «Уставом об общественном призрении».61
Взаимодействие православных конфессиональных структур и светских органов в сфере общественного призрения было отражено в действующих «Уставах общественного призрения», а также в «Положении о приходских попечительствах при православных церквах». 2
Регламентация деятельности благотворительных обществ, помимо общих «Уставов об общественном призрении», осуществлялась особыми положениями и правилами. В связи со спецификой деятельности Ведомства учреждений императрицы Марии, занимавшего центральное место в деле детского призрения, выделяются нормативные документы, разработанные Комитетом этого Ведомства. «Положения о детских приютах» были приняты в 1839 и 1891 годах.63 Они носили нормативно-рекомендательный характер и являлись одним из основополагающих документов при организации детских учреждений в іуберниях Российской империи. В 1897 году были разработаны «Нормальные» и «Примерные Уставы». Они определяли правила создания, цели, задачи и состав органов управления отдельных благотворительных обществ.64 В 1906 году был принят еще один законодательный акт — «Временные правила об обществах и союзах», предусматривающий регулирование деятельности всех благо гворительиых объединений.65
Группа делопроизводственных документов и материалов представлена распорядительной документацией, протоколами и журналами заседаний, перепиской учреждений. Делопроизводственные документы представляют вполне достоверные сведения. В сочетании с другими источниками они позволяют на основе сравнительного анализа обнаружить общероссийские и региональные тенденции в сфере общественного призрения, обосновать и оценить состояние учреждений, входивших в систему призрения. Распорядительная документация в виде приказов, инструкций, циркуляров и распоряжений отражает организацию управления структурными подразделениями общественного призрения. Протоколы и журналы заседаний (государственных и местных органов общественного призрения, сословных органов опеки и попечительства — дворянских и сиротских судов, благотворительных организаций) позволяют выявить особенности обсуждения вопросов, а также принятия решений.
Важную часть любой системы делопроизводственной документации составляют отчеты. Они представлялись ежегодно всеми государственными учреждениями, учреждениями духовного ведомства, благотворительными объединениями для осуществления контроля за их деятельностью и имели строго обозначенную структуру. Содержание отчетов условно можно разделить на несколько блоков: в первом давались сведения о структуре учреждения, включая список членов общества, во втором блоке содержался общий текстовый отчет о деятельности общества (заведения), в третьем была дана информация о финансово-хозяйственном состоянии, где подробно расписывались статьи доходной и расходной части.
Достаточно полная информация о социально-экономическом состоянии губерний представлена в губернаторских отчетах, ежегодно предоставляемых на имя Императора и в Министерство внутренних дел. Каждый отчет делился на две части - «Всеподданейший отчет начальника губернии» и «Приложение к Всеподданейшему отчету». В свою очередь, «Всеподданейший отчет» состоял из разделов, где были представлены сведения об экономическом состоянии губернии, общественном благоустройстве, народном образовании, народом здравии и общественном призрении. В разделе «О народном здравии и общественном
призрении» давалась общая характеристика состояния общественного призрения в губернии, содержалась информация о количестве «богоугодных» заведений, основных направлениях их деятельности и числе призреваемых. Дополнением к текстовому отчету служили сведения статистического характера о финансовом состоянии благотворительных обществ и заведений, которые были представлены в «Приложениях к Всеподданейшему отчету».
К третьей группе относятся статистические источники — статистические сборники, посвященные социально-экономическому развитию общества за определенный период. К группе источников статистического характера относятся материалы обзорно-аналитического характера и информационные сборники. Их анализ позволяет соотнести процессы, протекавшие на региональном уровне, с общероссийскими, внести системность в использовании фактологического материала и определить степень достоверности информации.
К особым комплексным источникам относятся «Памятные книжки» Архангельской и Вологодской губерний. Они представляют собой официальные справочные издания органов местного управления. Их публикация стала возможна после создания во второй половине 1830-х гг. губернских статистических комитетов и редакций «Губернских ведомостей». Первые «Памятные книжки» по губерниям Европейского Севера России стали выходить в 1850-х гг. В них представлены сведения о губернии за определенный год. В наиболее полном виде памятные книжки включали в себя четыре раздела: адрес-календарь, где перечислялись правительственные и общественные учреждения губерний с личным составом; справочный обзор, где давались сведения об административном делении, о почтовых и телеграфных учреждениях, учреждениях культуры и т.д.; материалы статистического характера, которые включали в себя сведения о составе населения, таблицы о состоянии основных отраслей народного хозяйства и краеведческий раздел. В нем публиковались архивные документы, статьи биографического характера, исторические очерки, фольклорные записи и т.д. Однако в этих изданиях обнаруживается нечеткость и изменчивость структуры. В статистических таблицах нередки ошибки в указании хронологического периода, к которому относятся сведения.
С расширением деятельности отдельных ведомств и приобретением ими общегосударственного значения в деле общественного призрения, в частности, Ведомства учреждений императрицы Марии во второй половине XIX века появляются сборники обзорно-аналитического характера. Они представляют собой симбиоз двух направлений — аналитического и рекомендательного. Общий анализ состояния дел учреждений за определенный промежуток времени рассматривается в отчетах и докладах представителей центральных комитетов ведомства. В них были представлены статистические сведения о количестве благотворительных учреждений данного ведомства и их финансовом состоянии. Методические рекомендации предоставляли информацию о новых подходах к решению проблем, более совершенных приемах по организации деятельности стационарных и полустационарных учреждений и не имели обязательного характера.66
Особую группу источников составляют материалы центральной и местной периодической печати. Прежде всего, это издания губернского масштаба: «губернские ведомости» и «епархиальные ведомости».67 В них освещалась деятельность благотворительных объединений на губернском и уездном уровнях, так как регулярное информирование общественности являлось одной из основных форм самоконтроля. Отражение общероссийских тенденций развития социальной помощи находит место в центральных периодических изданиях, таких как «Трудовая помощь», «Вестник благотворительности», «Детская помощь».
Таким образом, в диссертационной работе представлены различные группы источников. В ходе исследования были выявлены и впервые введены в научный оборот отдельные огчеты губернских попечительств Ведомства учреждений императрицы Марии, финансовые отчеты местных благотворительных обществ, епархиальные статистические ведомости. Комплексное и критическое использование материалов позволяет решить поставленные диссертантом задачи.
Объектом исследования является система детского призрения па Европейском Севере России как совокупность различных форм социальной практики.
Предмет исследования — механизмы помощи детям субъектами общественного призрения Вологодской и Архангельской губерний.
Цель исследования заключается в изучении становления и функционирования системы социальной защиты и поддержки детей на Европейском Севере России в последней четверти XVIII — начале XX века.
Для достижения цели поставлены следующие задачи исследования:
изучить процесс формирования и становления системы социального призрения детей на Европейском Севере России в последней четверти XVIII — начале XX века;
рассмотреть нормативно-правовое регулирование деятельности государственных учреждений, органов местного самоуправления, духовного ведомства и негосударственных организаций, действующих на Европейском Севере России в сфере детского призрения;
- проанализировать финансово-экономические и организационные аспекты
деятельности субъектов общественного призрения, оказывающих социальную
поддержку детям;
- исследовать развитие государственных и негосударственных форм и методов
социальной помощи и поддержки детей;
- определить специфику видов социальной помощи детям, оказываемой
субъектами социального призрения;
- проанализировать общее и особенное в организации социального призрения
детей в Архангельской и Вологодской губерниях.
Методологическую основу диссертационного исследования составляет совокупность общенаучных и специальных исторических методов. В основу данной работы положены базовые принципы исторической науки: историзм и научность. В соответствии с принципом историзма система социального призрения детей рассматривается во временной динамике в контексте соответствующего исторического фона. Принцип научности требует привлечения всей совокупности методов исторической науки. Данное исследование основано на конкретно-историческом и проблемно-хронологическом подходах, использовании системного, сравнительного и описательного методов.
Научная новизна диссертации определяется тем, что впервые предпринята попытка рассмотрения малоизученной проблемы регионального масштаба —
организации целенаправленной поддержки и защиты детей при участии значительного числа субъектов призрения в последней четверти XVIII — начале XX века. Сравнивая организацию социальной зашиты и поддержки детей двух губерний Европейского Севера России между собой и с общероссийскими тенденциями, выявлено общее и особенное в функционировании субъектов социального призрения в области детства, значение их деятельности для региона.
Результаты научно-исследовательской работы могут быть полезны в дальнейших исследованиях по социально-экономической истории и при написании обобщающих трудов. Материалы исследования могут использоваться при составлении учебных пособий, подготовке общих и специальных исторических курсов в учебных заведениях. В связи с изменением концепции государственного социального обеспечения на современном этапе исторический опыт будет интересен и для специалистов по социальной работе.
Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений, списка сокращений и словаря основных понятий .
Основные положения диссертации получили апробацию в выступлениях на 7 научных конференциях и отражены в 8 опубликованных работах.
Пииаевский Д.И. Народонаселение Европейского Севера России во второй половине XIX - начале XX вв.: Диссертация ... канд. истор. наук. Сыктывкар, 1999. С. 4.
2 Ссменов-Тяп-Шаиский П.П. Статистика поземельной собственности по исследованию 1877 года. СПб.,
1881.
3 Рашин А.Г. Население России за 100 лет. М., 1956; Кабузан В.М. Народонаселение России в XVIII -
первой половине XIX в. М., 1963; Кабузан Изменения в размещении населения России в XVIII - первой
половине XIX в. М., 1971; Трофимов П.М. Очерки экономического развития Европейского Севера России.
М.. 1961.
4 Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Полное собрание сочинений. Т. 3. М, 1979. С. 565.
5 Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева. Т. 1. М, 1946, Т. 2. М., 1958;
Водарский Я.Е. Население России за 400 лет (XVI - начало XX вв.). М., 1973; Тихонов Б.В. Переселение в
России во второй половине XIX века. М., 1978; История северного крестьянства. Т. 1. Архангельск, 1984; Т.
2. Архангельск, 1985; Островский А.В. Сельское хозяйство Европейского Севера России. 1861 -1914 гг.
СПб., 1998.
6 Памятные книжки губерний и областей Российской империи. СПб., 2002. С. 53, 369.
7 Известия Архангельского общества изучения Русского Севера. 1913. № 14. С. 628.
8 Памятная книжка Архангельской губернии за 1907 год. Архангельск, 1907. С.1.
9 1 кв. перста равняется 1, 138 кв. км.
10 Известия Архангельского общества изучения Русского Севера. 1913. № 14. С. 628.
11 Памятная книжка Вологодской губернии на 1899 - 1900 гг. Вологда, 1899. С. 1.
12 Известия Архангельского общества изучения Русского Севера. 1913. № 14. С. 628.
" Российский государственный исторический архив (далее - РГИА). Ф. 1281. On. 1. Д. 4398. Л. 288.
14 Котов П.П. Образование Печорского уезда в 1891 году//Актуальные проблемы краеведения Республики
Коми: Тезисы докладов научно-практической конференции. Сыктывкар, 1997. С. 50-52; Котов II.П.,
Семушииа Н.И. Архангельская и Вологодская губернии в системе административно-территориального
деления России в XVIII - начале XX вв. // Проблемы исторической географии и исторической демографии
Европейского Севера России: Тезисы докладов. Сыктывкар, 1992. С. 21.
15 Известия Архангельского Общества изучения Русского Севера. 1913. № 14. С. 628.
16 Стог А. Об общественном призрении в России. СПб., 1818.
17 Герье В. Записка об историческом развитии способов призрения в иностранных государствах и о
теоретических началах правильной его постановки. СПб., 1897; Исаков Н.В. По вопросу об отношении
государства к общественному призрению. М.: типография А.И. Снегиревой, 1894; Лыкошин П.
Благотворительная Россия. История государственной, общественной и частной благотворительности в
России. 4.1, 2. СПб., 1901; Максимов Е. Д. Очерк исторического развития и современного положения
общественного призрения в России // Общественное и частное призрение в России. СПб., 1907; Максимов
Е. Д. Из истории государственного призрения в России. СПб., 1901; Максимов Е.Д. Очерк земской
деятельности в области общественного призрения. СПб., 1895.
18 Исаков Н.В. По вопросу об отношении государства к общественному призрению М.: типография
А.И. Снегиревой, 1894. С. 14.
19 Максимов Е. Из истории государственного призрения в России. СПб., 1901.
20 Максимов Е. Приказы общественного призрения в их прошлом и настоящем // Трудовая помощь. 1901.
№10.
21 Максимов Е.Д. Очерк исторического развития и современного положения общественного призрения в
России// Общественное и частное призрение в России. СПб., 1907.
22 Там же. С. 25.
23 Максимов Е. Очерк земской деятельности в области общественного призрения // Антология социальной
работы в России: В 5 т. Т. 1. История социальной помощи в России. М., 1994. С. 42.
*4 Георгиевский П.И. Организация частной благотворительности// Вестник благотворительности. № 5. 1897; Горностаев II. Об объединении деятельности учреждений, преследующие задачи детской помощи: Доклад, прочитанный на заседании Московского городского Благотворительного Совета 13 октября 1900 года // Трудовая помощь. 1901.№3. 23 Георгиевский П.И. Призрение бедных и благотворительность. СПб., 1894. С. 83.
26 Полное собрание законов Российской империи. Собрание II (далее — ПСЗ-П). Т. XXXIX. Ст. 41144. СПб.,
1867.
27 Максимов Е. Особые благотворительные ведомства и учреждения // Антология социальной работы в
России: В 5 т. Т. 1. История социальной помощи в России. М., 1994. С. 83.
28 Там же. С. 89.
29 Андерсон В. Несколько цифр из деятельности церковно-приходских попечитсльств // Трудовая помощь.
1908. №5. С. 23.
30 Ван-Путерен М.Д. Призрение бесприютных детей и подкидышей уездными земствами // Вестник
общественной гигиены, судебной и практической медицины. T.XXVII. М., 1895; Ван-Путерен М.Д.
Исторический обзор призрения внебрачных детей и подкидышей и настоящее положение этого лсла в
России. СПб., 1908; О призрении незаконнорожденных детей / Сост. Н.А. Засецкий. Казань, 1902; Радецкий
И.М. Брошенные лети: Материалы к вопросу о подкидышах. СПб.: изд-во М.М. Ледсрле и Ко, 1894;
Ошанин М. О призрении покинутых детей. Ярославль, 1912.
31 Ван-Путерен М.Д. Призрение бесприютных детей и подкидышей уездными земствами // Вестник
общественной гигиены, судебной и практической медицины. T.XXVII. М., 1895.
32 О призрении незаконнорожденных детей / Сост. Н.А. Засецкий. Казань, 1902. С. 23 - 24.
33 Ошанин М. О призрении покинутых детей. Ярославль, 1912. С.42.
34 Забелина А. Вековые отчеты наших воспитательных домов. СПб.: тиноірафия В.П. Мещерского, 1891;
Селиванов А.Ф. Воспитательные, сиропитательные и сиротские дома, приюты для подкидышей и приюты
для малолетних // Общественное и частное призрение в России: Сборник. СПб., 1907; Шумигородский Е.
Ведомство учреждений императрицы Марии: Исторический очерк (1797 - 1897). СПб., 1897; Хроника
ведомства учреждений императрицы Марии / Сост. И. Селезнев. СПб., 1878; Уманц С. Призрение
глухонемых //Общественное и частное призрение в России: Сборник. СПб., 1907; Адеркас О. Призрение
слепых //Общественное и частное призрение в России: Сборник. СПб., 1907.
35 Вологодское благотворительное общество. 1864-1914. Исторический очерк. Вологда, 1914; Вологодский
Ллександринский детский приют, состоящий в Ведомстве учреждений императрицы Марии: Исторический
очерк. Вологда, 1881.
36 О переименовании Народного Комиссариата государственного призрения в Народный Комиссариат
социального обеспечения // Антология социальной работы: В 5 т. Т. I. История социальной помощи в
России. М.: Сварогь НВФ-СПТ, 1994. С. 201.
37 Педагогическая энциклопедия. Т. 1. М., 1964. С. 387.
38 Люблинский П.И. Охрана детства и борьба с беспризорностью за 10 лет // Право и жизнь. 1927. № 8;
Кишкин С. Детская беспризорность и институт усыновления// Революционная законность. 1926. № 3-4;
Гидулянов П.В. Брак, развод, отыскание отцовства и усыновление. М., 1925; Тоттенборм 3. Задачи
опекунских учреждений по новому праву// Пролетарская революция и право. 1919. № 2—4; Шабатов С. Об
опеке и попечительстве //Еженедельник советской юстиции. 1925. N 9 и др.
39 Педагогическая энциклопедия. Т. 1. М., 1964. С. 303,387.
40 История Коми АССР с древнейших времен до наших дней. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1978;
История северного крестьянства. Т. 1: Крестьянство Европейского Севера в период феодализма.
Архангельск, 1984; Т. 2: Крестьянство Европейского Севера в период капитализма. Архангельск, 1985.
41 Исторический опыт социальной работы в России/Л.В. Бадя, Л.И. Демина, В.Н. Егошина и др. М., 1994;
Нешеретний П.И. Исторические корни и традиции развития благотворительности в России. М., 1993;
Фирсов М.В. Введение в теоретические основы социальной работы. М.; Воронеж, 1997; Холостова Е.И.
Генезис социальной работы в России. М, 1995.
42 Фирсов М. В. История социальной работы в России. М., 1998. С. 13.
43 Абрамов В.Ф. Российское земство: экономика, финансы и культура. М.: Ника, 1996; Емельянов Н.А.
Местное самоуправление в России: генезис и тенденции развития. М.;Тула: ТИГИМУС, 1997; Еремяп В.В.,
Федоров М.В. Местное самоуправление в России (XII — начало XX века). М.: изд-во РУДН, 1999; Жукова
Л.А. Земское самоуправление и бюрократия в России: конфликты и сотрудничество. 1864 - 1917 гг. М.:
Хронограф, 1998; Лаптева JI.E. Земские учреждения в России. М.: ИГиП РАН, 1993 и др.
44 Вайровская СВ. Земство Коми края (1869-1890 гг.): Авторсф. дне.... канд. истор. наук. М., 1992; Баданов
В.Г. Земства на Европейском Севере России (1867-1920 гг.): Авторсф. дис. ... канд. истор. наук.
Петрозаводск, 1996.
45 Курманова Г.Д. Реформирование системы социального призрения на Европейском Севере в последней
трети XIX — начале XX вв. Сыктывкар: Сыктывкарский госуниверситет, 2001.
4 Сурков Н.И. Страницы истории социальной работы в Коми крае (1860 - 1918). Сыктывкар, 1998.
47 Егошина В.П., Елфимова Н.В. Из истории призрения и социального обеспечения детей в России. М.,
1993.
48 Нечаева A.M. Охрана детей-сирот в России: история и современность. М.: НИИ детства Российского
Детского фонда, 1994.
49 Бондаренко О.Е. Общества вспомоществования в г. Усть-Сысольскс // Человек XXI века. Сыктывкар,
2000. С. 22 — 28; Бондаренко О.Е., Пальшина Т.А. Учреждения детского призрения в Усть-Сысольском
уезде (1908 — 1919 гг.) // Человек как объект социально-психологической работы. Сыктывкар, 1996. С.
134—141; Сурков Н.И. Исторический опыт социальной работы с бедными детьми, малолетними
преступниками, сиротами в Коми крае в начале XX в. // Человек как объект социально-психологической
работы. Сыктывкар, 1996. С. 141—155; Сурков Н.И. Детские дошкольные учреждения Коми края в начале
XX века // Чужан кыв (Родное слово). 2003. N 9. С.62—64; Сурков Н.И. Нравственные и правовые аспекты
работы с молодежью органов власти России в конце XIX — начале XX веков (на примере Усть-Сысольского
уезда) // Государство и право: Вестник КРАГСиУ. 2000. N 3. С. 62—67; Колебакина ЕЛО. Об учреждении
Приказа общественного призрения // X Ломоносовские чтения: Доклады и тезисы. Архангельск, 1998;
Колебакина Е.Ю. Архангельское Женское попечительное общество о бедных // Женщины Севера и их роль
в современных социальных условиях: Материалы международной научной конференции. Архангельск,
1998; Люосева Л. «Желаю видеть распространение яслей...» // Республика. 1998. 17 октября.
50 Первые попытки анализа деятельности церкви в области социальной поддержки были предприняты в
работе М.С. Корзуна «Русская православная церковь на службе эксплуататорских классов (X век — 1917
год)». (Минск, 1984). Однако в ней представлена односторонняя оценка этой деятельности. Церковь, по его
мнению, выполняла роль послушного орудия эксплуатации населения.
51 Афиногсптова А.П. Социальная активность русской православной церкви: Автореф. дис. ... канд.
философ, наук. М., 1993; Симонов И.В. Анализ особенностей социально-идеологической деятельности
русской православной церкви в начале XX века: Автореф. дис. ... канд. философ, наук. Н.Новгород, 1993;
Зубанова С.Г. Православная церковь в социальной, культурной и духовной жизни российского общества
XIX века: Автореф. дис. ... канд. истор наук. М., 1995; Пашенцев Д.А. Благотворительная деятельность
русской православной церкви во второй половине XIX - начале XX века: Автореф. дис. ... канд. истор.
наук. М., 1995.
52 Пашенцев Д.А. Благотворительная деятельность русской православной церкви во второй половине XIX -
начале XX века: Авторсф. дис.... канд. истор. наук. М., 1995. С. 18.
53 Рошевская Л.П. Благотворительная деятельность Троице-Стефано-Ульяновского монастыря (I860 -1917
гг.) // Социальное служение русской православной церкви: исторический опыт и современное состояние.
Сыктывкар, 1998. С. 57—63; Сурков Н.И. Благотворительная деятельность священнослужителей Русской православной церкви в Коми Крае в начале XX века // Там же. С. 66 - 72; Хайдуров М.В. О материальном обеспечении духовенства, вдов и сирот лиц духовного звания в первой половине XIX века (па материалах Усть-Сысольского уезда) // Проблемы материальной и духовной культуры народов России и зарубежных стран. Сыктывкар, 1999. С. 93—94; Гудим-Левкович Г.Е. Русская православная церковь на Европейском Севере России (сравнительный анализ статистических данных по состоянию на 1914 год) // Свеча-99. Экология духа/Поморский госуниверситет. Архангельск, 1999. Вып. 1. С. 90-96.
54 РГИЛ. Фонд библиотеки I отдела, Ф. 796 - Канцелярия Синода, Ф. 1281 - 1282 - Канцелярия министра
внутренних дел, Ф. 1284 - Департамент общих дел МВД, Ф. 1287 - 1288 - Главное управление по делам
местного хозяйства МВД.
55 Национальный архив Республики Коми (далее - НЛРК). Ф. 25 - Усть-Сысольский съезд земских
начальников Вологодской губернии, Ф. 26 - Земский начальник 1-го участка Усть-Сысольского уезда
Вологодской губернии, Ф. 126-Усть-Сысольский сиротский суд.
55 Государственный архив Архангельской области (далее - ГААО). Ф. 1 - Канцелярия архангельского губернатора, Ф 6 - Архангельский губернский статистический комитет, Ф. 7 - Архангельское по городским делам присутствие, Ф. 43 - Архангельский Приказ общественного призрения, Ф. 60 -Архангельская городская управа, Ф. 61 - Директор народных училищ Архангельской губернии, Ф. 67 -Архангельский сиротский суд, Ф. 814 - Братство Святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. " Государственный архив Вологодской области (далее - ГАВО). Ф. 16 - Вологодское губернское но земским и городским делам присутствие, Ф. 18 - Канцелярия Вологодского губернатора, Ф. 19 -Вологодский Приказ общественного призрения, Ф. 26 - Вологодское губернское Попечительство детских приютов Ведомства учреждений императрицы Марии; Ф. 33 - Вологодское губернское земское собрание, Ф. 34 - Вологодская губернская земская управа, Ф. 260 - Вологодский сиротский суд, Ф. 465 -Вологодский епархиальный училищный совет, Ф. 472 - Вологодская мещанская управа, Ф. 668 -Вологодское отделение Попечительства императрицы Марии Александровны о слепых, Ф. 879 -Вологодское Общество земледельческих колоний и ремесленных приютов.
58 Полное собрание законов Российской империи. Собрание I (далее — ПСЗ-І). Т. XX. СПб., 1830.
59 Свод законов Российской империи. Т. 10. Законы гражданские и межевые. СПб., 1842
60 Свод законов Российской империи. Т. 13. СПб., 1836; Свод законов Российской империи. Т. 13. СПб.,
1857; Свод законов Российской империи. Т. 13. СПб., 1892.
61 Положение о губернских и уездных земских учреждениях от 1 января 1864 года // ПСЗ-Н. Т. XXXIX. №
40457; Положение о губернских и уездных земских учреждениях от 12 июня 1892 гола // Полное собрание
законов Российской империи. Собрание III (далее — ПСЗ-Ш). Т. X. N 6927; Городовое положение от 16
июня 1870 года // ПСЗ-П. Т. XLV. N 48498; Городовое положение от 11 июня 1892 года // ПСЗ-Ш. Т. XII. №
8708.
62 ПСЗ-Н. Т. XXXIX. Ст. 41144. СПб., 1867.
63 Ведомство детских приютов и его задачи. 4.VIII. СПб., 1900; Ведомство детских приютов и его задачи.
Часть IV. СПб., 1901.
64 К этим законодательным актам относились Примерный Устав общества призрения бедных, Нормальный
Устав общества вспомоществования недостаточным учащимся, Устав Попечительского общества о Домах
трудолюбия. (Благотворительные учреждения Российской империи. Т. 2. СПб., 1900. С. 3).
" ПСЗ-Ш. Т. XXVI. СПб., 19Ю.№27479.
66 Ведомство детских приютов и его задачи. СПб., 1897 — 1903 гг.
67 Архангельские губернские ведомости. 1874—1912 гг.; Вологодские губернские ведомости. 1848—1913
гг.; Архангельские епархиальные ведомости. 1870—1910 гг.; Вологодские епархиальные ведомости. 1880—
1912 гг.
Формирование системы детского призрения на Европейском Севере России (последняя четверть XVIII— середина XIX века)
Помощь детям-сиротам оказывалась с древнейших времен. Она определялась общинно-родовыми отношениями и ограничивалась рамками рода или поселения. Виды помощи носили "примитивный" характер и заключались преимущественно в поочередном кормлении по домам.
С принятием христианства на Руси забота о детях-сиротах была возложена на духовенство. Согласно "Уставу", изданному князем Владимиром І в 996 году, монастыри и церкви были признаны основными очагами призрения сирот.1 В "Уставе" были определены и средства на содержание богоугодных заведений. Это были поступления как от "казны" (так называемые десятины, т.е. десятая часть всех сборов налогового характера), так и частные вклады. В начале XVII века, в период правления Михаила Федоровича, учреждаются особые заведения для детей-сирот— сиротские дома, которые находились в ведении Патриаршего приказа.2
В сфере церковной опеки находились и дети, лишенные родительского попечения — подкидыши ("дети неизвестного происхождения").3 Начало попечения над этими детьми было положено в Европе с издания церковным собором в 442 году решения о том, чтобы "священники убеждали беременных девиц класть новорожденных около церковных дверей".4 В 787 году миланским архиепископом Дотеем5 был основан первый воспитательный дом для подкидышей. В России непосредственное обустройство "брошенных" детей в специальные учреждения берет свое начало с XVIII века. В 1705 году новгородский митрополит Иов построил на собственные средства в Холмово-Успенском монастыре первую "сиропитательницу" для "зазорных младенцев".6 В 1707 году им было обустроено уже 10 приютов, где воспитывалось до 3 тысяч детей.7
После издания Петром I указа от 4 ноября 1715 года призрение "зазорных младенцев, которых жены и девки рожают беззаконно",8 приобрело государственную значимость. В указе предписывалось устраивать "гошпитали" в Москве и других городах, куда бы приносились младенцы и "клались тайно в окно через закрытие, дабы приносимых лиц не было видно".9 Петр I видел в устройстве таких домов решение государственной задачи - увеличение народонаселения.10 Руководство подобными "гоишиталями" возлагалось на надзирательниц, в обязанности которых входили уход и надзор за детьми. Средства на их содержание выделялись из губернских "неокладных прибыльных доходов". Сумма расходов на младенца определялась "по три деньги в день".11 Дети воспитывались до 7 лет, после чего мальчиков отдавали в учение мастеру или в солдаты, а девочек — в услужение. Предпринимаемые меры отражали назревающую объективную потребность общества в формировании общественного призрения как отрасли государственного управления. При Петре I были заложены основы развития мер общественного призрения в определенную систему, предполагающую организованный характер помощи. Они определили новый этап в истории призрения детей.
Схема системы государственного призрения, намеченная Петром I, получила свое дальнейшее развитие и совершенствовалась при Екатерине II. 7 ноября 1775 года был издан указ "Учреждения для управления губерний Всероссийской империи", предполагающий реорганизацию местного управления. Согласно этому указу, в каждой губернии Российской империи были введены первые социальные институты поддержки, защиты и контроля со своим управленческим аппаратом, специальным законодательством и особым финансированием — Приказы общественного призрения (далее - ПрОП). В Вологодской губернии ПрОП был открыт в 1780 году,13 в Архангельской губернии — в 1784 году.14 Они подчинялись Правительствующему Сенату.15 С 1810 года надзор за деятельностью Приказов общественного призрения осуществлялся Министерством внутренних дел.
Реорганизация системы социального призрения в 1860—1880 годах на Европейском Севере России
После отмены крепостного права возникла необходимость реформирования системы государственного и административного управления на местах. В 1864 году в 34 губерниях Российской империи было учреждено земское управление. На Европейском Севере России земская система управления была установлена в Вологодской губернии. Земские учреждения начали свою деятельность в конце 1860 — начале 1870 гг. В Архангельской губернии земства не были введены вплоть до 1917 года. Земская система, имевшая всесословный характер, действовала на двух административно-государственных уровнях: уездном и губернском. Она состояла из распорядительных и исполнительных органов. Распорядительные органы (губернские и уездные земские собрания) осуществляли общий надзор за делами в губернии или в уезде, утверждали сметы расходов и отчеты земских управ. Исполнительные органы (губернские и уездные земские управы) осуществляли непосредственное управление земскими делами. Органы самоуправления избирались тремя группами населения: землевладельцами, горожанами и крестьянами. Члены земских собраний перед вступлением в должность обязаны были принять присягу государственного служащего.
Направления деятельности земских учреждений определялись в "Положении о губернских и земских учреждениях".2 В основном, они касались "местных хозяйственных польз и нужд".3 Земские учреждения имели право приобретать и отчуждать имущество, заключать договоры, выносить свои постановления и распоряжения и т.д. Постановления принимались в рамках земских полномочий. Определенные ограничения закреплялись и в построении отношений с государственными органами власти, сословными и общественными организациями, в дела которых земские учреждения не имели права вмешиваться. Постановления земских собраний и утвержденная ими смета должны были получить одобрение министра внутренних дел (для губернского уровня) или іубернатора (для уездного уровня). Губернатор имел право наложить запрет на любое постановление, "противное закону или общим государственным пользам".
Финансово-экономическую основу земских органов управления составляли недвижимое имущество, а также местные сборы и налоги, размеры которых устанавливались на собраниях.Законом были установлены обязательные и необязательные расходы земств. К обязательным относились расходы на общегосударственные потребности. К необязательным относились расходы, выделяемые на так называемые "местные потребности", касающиеся экономического благосостояния, культурного развития и санитарного благополучия населения.
Для проверки земской деятельности губернскими и уездными земскими собраниями учреждались специальные ревизионные комиссии. Государственный контроль за деятельностью земств осуществлялся по линии Министерства внутренних дел.
Па основе земской системы в России было создано и до 1918 года функционировало городское самоуправление. Регламентация деятельности городских органов самоуправления осуществлялась на основании "Городового положения", принятого в 1870 году.6 В отличие от "Положения о губернских учреждениях" "Городовое положение" распространялось на все губернии Российской империи, в том числе и на Архангельскую. Формирование нового института самоуправления в городах Архангельской и Вологодской губерний продолжалось с 1870 по 1873 гг.7 Основной целью городской реформы было улучшение хозяйства городов и привлечение к управлению ими "элиты" города — крупной финансовой и торговой буржуазии. Распорядительным органом выступала городская дума — выборное учреждение самоуправления с четырехлетним сроком полномочий.8 Городской думе предоставлялось право назначения и содержания должностных лиц городского самоуправления, установление городских сборов, утверждение смет и отчетов. Дума избирала исполнительный орган — городскую управу. В функцию городской управы входило "заведглвание делами городского хозяйства и общественного управления".9 Координация работы этих органов была возложена на градоначальника, возглавлявшего и думу, и управу. Для надзора за деятельностью городских дум и управ в каждой губернии создавалось Губернское по городским делам присутствие.
Деятельность учреждений центральных правительственных ведомств в сфере детского призрения на территории Европейского Севера России (вторая половина XIX— начало XX века)
Во второй половине XIX — начале XX века на территории Европейского Севера России продолжали функционировать и создаваться новые учреждения центральных правительственных отделений Ведомства учреждений императрицы Марии и Попечительства о домах трудолюбия. Они управлялись "на особых основаниях" и представляли собой учреждения государственного призрения. Деятельность правительственных структур заключалась в организации призрения тех категорий детей, которые определялись как "обязательно призреваемые". К ним относились дети-сироты, внебрачные дети, "законные" дети грудного возраста (до 19 месяцев), матери которых вследствие бытовых и материальных условий не могли создать "должный уход", и подкидыши, доставленные полицией. Государство, пытаясь обеспечить социальную защиту, акцентировало внимание на попечении о тех, кто в будущем мог бы стать "массой неприспособленных, а зачастую даже вредных для общества людей".2 Губернские попечительства центральных правительственных ведомств находились под покровительством монаршей семьи и соответственно занимали особое положение в структуре общественного призрения. В состав губернских попечительств в число обязательных действительных членов входили председатель іубсрнской земской управы и городской голова. Возглавлял их, как правило, губернатор. Лица, вносившие ежегодную или единовременную плату, избирались в число почетных членов попечительных обществ и пользовались правами государственных служащих.
Значительный вклад в развитие института социальной помощи детям продолжало вносить Ведомство учреждений императрицы Марии. Оно ежегодно расширяло свою благотворительную деятельность. Как отмечалось на I съезде русских деятелей по общественному и частному призрению, это было возможным "благодаря его исключительному положению, позволявшему пользоваться пособиями от казны".3 Если в 1892 году в состав ВуиМ входило 138 приютов, в которых призревался 12 421 ребенок, то в 1903 году в его ведении насчитывалось уже 364 приюта с 23 858 призреваемыми.
На территории Европейского Севера России наиболее заметное расширение деятельности Ведомства учреждений императрицы Марии наблюдается в последней трети XIX века. Если в 1861 году на территории Вологодской и Архангельской губерний действовало лишь два губернских Попечительства детских приютов ВуиМ, в ведении которых находилось три приюта, то к 1913 году насчитывалось уже десять Попечительств Ведомства: семь Попечительств о детских приютах, два Попечительства о слепых и одно Попечительство о глухонемых. Из них три Попечительства функционировали в Архангельской губернии, семь Попечительств — в Вологодской губернии. В двух губерниях за период с 1841 по 1912 гг. было создано девять приютов, училище для слепых и школа для глухонемых детей (см. Приложение 9).
Деятельность Попечительств Ведомств учреждений императрицы Марии в губерниях Европейского Севера России осуществлялась в трех направлениях: призрение детей малообеспеченных родителей, попечение о детях-сиротах, подкидышах и незаконнорожденных и оказание социальной поддержки детям с физическими недостатками (слепым и глухонемым).
Призрение детей малообеспеченных родителей, сирот, подкидышей и незаконнорожденных по-прежнему возлагалось на Попечительства о дегских приютах ВуиМ, функционировавших на Европейском Севере России с 40-х годов XIX века. Однако в связи с утверждением в 1891 году нового "Положения о детских приютах"5 происходят концептуальные изменения в сфере детского призрения. "Положение" предусматривало расширение и качественное обновление приютской системы в связи с изменившейся социально-экономической ситуацией в стране. Вводится принцип "постоянного и непрерывного" призрения детей, предусматривающий попечение о детях с грудного возраста до совершеннолетия. В первую очередь, "постоянное" призрение было необходимо в деле призрения сирот, полусирот и подкидышей.
