Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОЛОЖЕНИЕ СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ТОМСКОЙ ГУБЕРНИИ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА
1.1. Сельское население Томской губернии накануне Первой мировой войны (социально-экономический аспект) 41
1.2. Материальное положение сельского населения и социальная политика государства в годы Первой
мировой войны 53
ГЛАВА II НАЦИОНАЛЬНОЕ САМОСОЗНАНИЕ СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ТОМСКОЙ ГУБЕРНИИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
2.1. Всеобщая мобилизация 1914 г. и её восприятие сельским населением Томской губернии 68
2.2. Патриотические настроения сельского населения Томской губернии в 1915 - 1917 гг 79
2.3. Религиозное самосознание сельского население Томской губернии в годы Первой мировой войны 95
ГЛАВА III ПОТЕСТАРНОЕ САМОСОЗНАНИЕ СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ТОМСКОЙ ГУБЕРНИИ (1914-1917 гг.)
3.1. Образ власти в потестарном сознании сельского населения Российской империи начала XX века 110
3.2. Эволюция образа власти в политическом мировоззрении сельского населения Томской губернии в 1915 - 1916 гг 121
3.3. Влияние социально-политического кризиса 1917 г. на потестарное сознание сельского населения Томской губернии 136
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 148
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 156
ПРИЛОЖЕНИЯ 183
- Сельское население Томской губернии накануне Первой мировой войны (социально-экономический аспект)
- Всеобщая мобилизация 1914 г. и её восприятие сельским населением Томской губернии
- Образ власти в потестарном сознании сельского населения Российской империи начала XX века
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Первая мировая война заслужила свое название не только планетарным масштабом втянутых в ее орбиту государств, но и глобальным воздействием на исторические судьбы ее участников и мира в целом. Она обнажила кризис европейской цивилизации и усугубила его, породив революции. Она стала настоящим испытанием государственных и общественных систем, их жизнедеятельности, способности к моментальной мобилизации жизненных ресурсов, как того требовала война нового, машинного типа, умения установить жесткое и эффективное взаимодействие между государством и обществом, городом и деревней, фронтом и тылом и т. д. Все страны - и победители, и побежденные - вышли из мировой войны иными, чем прежде, и в своем последующем развитии аккумулировали опыт прошедшей войны.
Не будет преувеличением сказать, что в наибольшей мере это относится к России - где в ходе (и вследствие) войны изменилась вся общественно-государственная парадигма. Характер этих изменений широко изучался в советской историографии, отмечалась при этом связь революции 1917 года с мировой войной, однако фактически она лишь декларировалась и сводилась к обнищанию масс и назреванию революционной ситуации, не будучи раскрыта в своих основных проявлениях.
Россия в начале XX в. оставалась страной аграрной, несмотря на бурные темпы индустриально-капиталистических отношений. В этой связи особую значимость приобретает рассмотрение менталитета - миропонимания, умонастроений - и порождаемого ими поведения наиболее многочисленных общественных слоев российского народа - «народных низов» - крестьян, составлявших 85% всего населения страны в начале XX в. и рекрутированных из их рядов солдат. В годы Первой мировой войны в условиях кризиса власти, а затем и подрыва основ социальной стабильности, действия, представления, образы, надежды, чаяния, иллю-
5 зии и разочарования народных масс определили в конечном счете характер социальных сдвигов поистине тектонического масштаба. Это обстоятельство настоятельно требует осмысления истоков социокультурных предпочтений масс, а также факторов и динамики их эволюции под влиянием Первой мировой войны.
Внимание исследователей, которые в последние годы занимаются анализом вышеозначенных проблем (О.С. Поршнева, С.Н. Тутолмин, А.В. Те-ленков, М.В. Оськин, К.В. Самохин1), территориально замыкается на регионах Европейской России. Изучение менталитета и социального поведения сельского населения крупнейшего аграрного региона Азиатской России, каким являлась в годы войны Томская губерния, позволяет выявить общие и специфические тенденции в трансформации менталитета в годы войны.
Историография. Несмотря на то, что термин менталитет вошёл в мировую историческую науку в 50-х гг., а в советскую историческую науку только с конца 80-х гг. XX в. изучение духовных основ, национальных особенностей, базовых категорий сознания русского народа началось уже в конце XIX - начале XX вв. Так, например, проблема национального русского характера получила своё освещение в трудах философа-космиста Н.А. Бердяева, стремившегося философски осмыслить природу человеческого духа в контексте отношений человека с Богом и государством. Н.А. Бердяев указывал на такие традиционные ментальные черты русского народа как религиозность, мистичность, аскетичность. При этом автор выделил антиномичные, дуалистичные свойства национального характера (при-
1 Поршнева О.С. Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян и солдат России в пе
риод Первой мировой войны (1914 - март 1918). - Екатеринбург, 2000; Тутолмин С.Н.
Политическая культура российских крестьян в 1914 - начале 1917 гг. (по жалобам и про
шениям в органы государственной власти): Автореф. дис.канд. ист. наук - СПб., 2003;
Теленков А.В. Национальное самосознание русских во второй половине XIX - начале XX
века (по материалам Среднего Урала): Автореф. дис.канд. ист. наук - Пермь, 2003; Ось
кин М.В. Государственная власть и крестьянство России в войне и революции: 1914 - ок
тябрь 1917 г. (по материалам чернозёмных губерний: Автореф. дис.канд. ист. наук. -
Саратов, 2002; Самохин К.В. Тамбовское крестьянство в годы Первой мировой войны
(1914 - февраль 1917 гг.): Автореф. дис.канд. ист. наук. - Тамбов, 2002 и т.д.
2 Бердяев Н. А. Судьба России. Самопознание. - Ростов-на-Дону, 1997.
верженность государственному началу и анархизм, неразвитость национального самосознания и национализм, неслыханная покорность и бунтарство, бесконечные духовные искания и обрядоверие), как характерные особенности духовного склада россиян.1 Таким образом, хотя в целом российские, а затем и советские исторические исследования XX века были посвящены социально-экономическим вопросам, проблемы, связанные с менталитетом русского народа, в них поднимались, выражаясь словами Д. Филда «русские историки не употребляли слово «менталитет», но в практике понятие, тем не менее, присутствовало в трудах».2
История сельского населения в Первую мировую войну начала изучаться уже во время боевых действий. Первые публикации на эту тему появились в 1914 г.3 Так же в годы войны с работы К.Э. Линдемана «Законы 2-го и 13-го февраля 1915 года» началось изучение антинемецкого ликвидационного законодательства в Российской империи в годы Первой мировой войны.
В основу исследований советского периода легли теоретико-методологические разработки В.И. Ленина. Важную роль в ленинской концепции мировой войны играла оценка позиции различных классов российского общества по отношению к войне в контексте перспектив развития в России революционного кризиса. В. И. Ленин выделял четыре группы населения по их отношению к войне: класс помещиков и верхи торгово-промышленной буржуазии, горячо поддержавшие воинственную политику царского правительства «из соображений громадных материальных выгод и привилегий от раздела турецкого и австрийского наследства»; широкие слои средней буржуазии, буржуазной интеллигенции, лица свободных профессий и т. д., также «зараженных шови-
Бердяев Н. А. Судьба России. Самопознание. - Ростов-на-Дону, 1997. - С. 10-17. 2 Филд Д. История менталитета в зарубежной исторической литературе // Менталитет и аграрное развитие России (XIX - XX вв.). - М, 1994. - С. 8.
Чаянов А.В. Война и крестьянское хозяйство. - М., 1914. 4 Линдеман К.Э. Законы 2-го и 13-го февраля 1915 г. (об ограничении немецкого землевладения в России и их влияние на экономическое состояние Южной России). На правах рукописи. - М, 1916.
7 низмом»; крестьянство, среди которого «правящей клике удалось вызвать шовинистические настроения»; и, наконец, рабочий класс, оказавшийся, за исключением «самых темных слоев», «в общем и целом иммунизированным в отношении шовинизма»1. Таким образом, игнорировалась самостоятельная (общечеловеческая, надклассовая) природа патриотических чувств и умонастроений людей (имеющих на самом деле глубокие ментальные истоки в бессознательной сфере человеческой психики); подменялись понятия «патриотизм» и «шовинизм», отрицалось существование общенациональных интересов на рубеже XIX—XX вв. в государствах, достигших в своём развитии стадии империализма.
Анализ крестьянского движения исходил из того, что «Кровавое воскресенье» ускорило «агонию крестьянской веры в царя-батюшку»,2 соответственно весь последующий период вплоть до октября 1917 г. -был периодом духовного освобождения крестьянства от крепостнических традиций, к которым в первую очередь относится и так называемый «наивный монархизм». Особенности процесса развития капитализма в сельском хозяйстве России, вытекающие из господств феодальных; пережитков, по мнению В. И. Ленина, обусловливали тесное переплетение в деревне различного рода классовых противоречий и наличие двух социальных войн: «между сельскими рабочими и сельскими предпринимателями, во-вторых, между крестьянством и всем помещичьим классом».3
В советский период изучение темы развивалось в двух направлениях: а) изучение ее конкретных аспектов в широких территориальных рамках или в качестве составной части более длительного периода, б) региональные исследования.
В 1920-е гг. исследования по истории сельского населения в годы Первой мировой войны носили единичный характер. Это публикации
1 Ленин В.И. Полное собрание сочинений. - М.: Изд-во политической литературы, 1967. -
Т. 26. - С. 329.
2 Там же-Т. 9.-С. 216.
3Тамже.-Т.З.-С.268.
8 П.И. Лященко, А.В. Шестакова.1 Для работы П.И. Лященко характерна только отрицательная оценка влияния войны на сельское хозяйство. Другой аспект данной темы исследовал А.В. Шестаков. Он поставил своей целью проследить ход крестьянского движения во время войны и сделал вывод о том, что крестьянские выступления шли по нарастающей. Но изучение крестьянского движения носит в работе Шестакова иллюстративный характер: автор всего лишь приводит ряд наиболее типичных случаев выступлений в разных районах Российской империи.
В этот же период вышли в свет работы ученых-экономистов и аграрников, относящихся к школе А.В. Чаянова. Несмотря на то, что в них основной упор делался на принципах организации и внутреннем механизме функционирования крестьянского хозяйства, т.е. преимущественно на экономических аспектах, тем не менее, они важны в плане выявления мотивации производственной деятельности крестьянина, которая являлась важным аспектом его системы ценностей.2
Тема, поднятая А.В. Шестаковым, была продолжена в 1930-е - 1940-е гг. работами Я. Крастыня3 и А.Б. Беркевича. 4 Работа Я. Крастыня содержит значительно больше фактического материала. Автор пытается сделать первые подсчеты крестьянских выступлений. Он, вслед за А.В.Шестаковым, подчеркивает роль войны в усилении классовых противоречий. Статистика выступлений, приведенные Я. Крастынем, свидетельствует о незначительности крестьянского движения во время войны, за исключением периода первой мобилизации в 1914 г. Внезапный всплеск выступлений после объявления войны автор расценивает как
Лященко П.И. Экономические предпосылки 1917г. //Аграрная революция. - М, 1928. - Т. 2. -С. 204 - 228; Шестаков А.В. Очерки по сельскому хозяйству и крестьянскому движению в годы мировой войны и перед Октябрем 1917 г. - Л., 1927.
2 Макаров Н.П. Крестьянское хозяйство и его эволюция. - М, 1920. - Т. 1; Чаянов А.В.
Организация крестьянского хозяйства. - М., 1925.
3 Крастынь Я. Революционная борьба крестьян в России в годы империалистической войны
(1914-1916).-М., 1932.
4 Беркевич А.Б. Крестьянство и всеобщая мобилизация в июле 1914 г.// Исторические за
писки. - 1947. - № 23. - С. 3 - 43.
9 свидетельство о «пораженческих» настроениях крестьян и связывает их с предшествующим революционным движением. А.Б. Беркевич в своей работе подтвердил выводы Я. Крастыня на конкретных фактах и поднял еще один вопрос о том, что советские историки уделяли мало внимания восприятию войны народными массами.
В 1940-е - 1950-е гг. в изучении темы выделяются различные направления, связанные с развитием региональных исследований. Так, выходят статьи А.П. Погребинского и Н.В. Симонова. А.П. Погребинский показал влияние войны на различные типы крестьянских хозяйств, отметил отрицательное влияние войны на сельское хозяйство в целом: сокращение рабочих рук, ввоза и внутреннего производства сельскохозяйственных машин, поголовья скота, посевных площадей; ухудшение обработки земли и уменьшение урожайности; капитализация сельского хозяйства; дифференциация деревни.1 Н.В. Симонов отметил резкое сокращение аренды земли в военный период, зафиксировал усиление дифференциации в крестьянской среде, показал отрицательное влияние мобилизаций на крестьянские хозяйства и поднял про-блему миграций сельского населения в города.
В 1956 г. A.M. Анфимов защитил кандидатскую диссертацию «Российская деревня в годы Первой мировой войны (1914 - февраль 1917 гг.)» и вы-пустил две большие статьи и одноименную монографию по этой теме. В них он сделал выводы о том, что Первая мировая война нанесла тяжелый урон крестьянскому хозяйству мобилизациями мужчин в армию, реквизициями скота, сокращением посевных площадей, что привело к имущественному
Погребинский АЛ. Сельское хозяйство и продовольстшшый вопрос в России в годы первой мировой войны // Исторические записки. - 1950. - № 31. - С. 37 - 60.
Симонов Н.В. Сельское хозяйство России в годы первой мировой войны // Вопросы истории - 1955. -№3. - С. 60 - 70.
3 Анфимов A.M. Российская деревня в годы первой мировой войны (1914 - февраль 1917 г.). - М., 1962; Анфимов A.M. Крестьянское хозяйство России в годы первой мировой войны // История СССР. - 1957. - № 3. - С. 57 - 86; Его же. Помещичье хозяйство России в годы первой мировой войны // Исторические записки. - 1957. - Т. 60. - С. 124 - 175.
10 расслоению крестьянского населения и к взрыву недовольства крестьян царизмом.1
В русле проблемы «Исторические предпосылки Великой Октябрьской социалистической революции» в 50-х - 80-х гг. работали В.И. Бовыкин, Т.М. Китанина, Г.И. Шигалин, А.Л. Сидоров, В.Г. Тюкавкин и Э.М. Щагин2, однако, в большинстве случаев эти исследования затрагивали преимущественно экономическую проблематику, оставляя в стороне многие аспекты социальной истории крестьянства.
Активно в советский период так же изучалось крестьянское движение, относящееся к периоду Первой мировой войны и прежде всего, к марту - октябрю 1917 г. Оно получило отражение в обобщающих трудах И.И. Минца3 и П.Н. Першина,4 опубликованных к 50-летию октябрьской революции, работах Т.В. Осиповой,5 В.И. Кострикина.6
Лишь начиная с 1970-х гг., вопросы крестьянской психологии, крестьянского сознания занимают в работах историков надлежащее место. Среди них следует отметить монографию Л.И. Емелях, в которой автор одной из первых поставила проблему крестьянского менталитета в годы войны и отметила значительное угасание религиозного сознания крестьян в этот период.7 В 1970-х гг. становится очевидной тенденция к пересмотру
Анфимов A.M. Российская деревня в годы Первой мировой войны (1914 - февраль 1917 г.). -М., 1962. -С. 194-196.
Бовыкин В.И. Россия накануне великих свершений. - М., 1988; Китанина Т.М. Война, хлеб и революция. - Л., 1985; Шигалин Г.И. Военная экономика в первую мировую войну. - М., 1956; Сидоров А.Л. Экономическое положение России в годы первой мировой войны. - М., 1973; Тюкавкин В.Г., Щагин Э.М. Крестьянство России в период трех революций.-М., 1988.
3 Минц И.И. История Великого Октября. В 3 т. - М., 1967. - Т. 1: Свержение самодержа
вия; - М, 1968. - Т. 2: Свержение Временного правительства. Установление диктатуры
пролетариата.
4 Перший П.Н. Аграрная революция в России. От реформы к революции. - М., 1966.
5 Осипова Т.В. Классовая борьба в деревне в период подготовки и проведения Октябрь
ской революции. - М., 1974.
Кострикин В.И. Массовые источники о крестьянском движении накануне Октября и статистический метод их изучения // История СССР. - 1977. - № 3. - С. 86 - 102; Он же. Крестьянское движение накануне Октября в советской историографии // Вопросы истории. -1977.-№11.-С.46-62.
Емелях Л.И. Крестьяне и церковь накануне Октября. -Л., 1976.
традиционных взглядов на крестьянское движение. Исследуя взаимосвязь материального положения крестьян и их восстаний в первой четверти XIX в., Ю.Ю. Кахк и Х.М. Лиги высказали сомнение в наличии прямых связей между антифеодальной борьбой крестьян и экономическими или географическими показателями.1 Уже в 1990-е гг. похожее исследование было проведено Ю.П. Бокаревым. При помощи корреляционного анализа он искал связь между крестьянскими выступлениями, урожаями и историческими событиями, влияющими на положение крестьян. Ю.П. Бокарев пришел к выводу, что число крестьянских выступлений не связано ни с принимаемыми властью «за» или «против» крестьян мерами, ни с урожаем, ни с эпидемиями. Он высказал предположение, что волнения крестьян вызывались в большинстве случаев распространяемыми слухами.2 Впрочем, эти исследования затрагивали только дореформенное крестьянство. Изучение выступлений в период Первой мировой войны по-прежнему оставалось в рамках выработанных историографических традиций.
Ставшие традиционными в советской историографии взгляды на политическое мировоззрение российского крестьянства изложены в коллективной монографии П.С. Кабытова, В.А. Козлова и Б.Г. Литвака «Русское крестьянство: этапы духовного освобождения». Эволюция сознания крестьянства описана авторами как процесс постепенного освобождения от «гнета» традиций и своеобразного прозревания деревни. Первая мировая война, по мнению авторов, «ускорила процесс разрушения патриархальных взглядов крестьянства и способствовала дальнейшему росту революционных настроений масс, как в тылу, так и в действующей армии».4
Кахк Ю.Ю., Лиги Х.М. О связи между антифеодальными выступлениями крестьян и их положением // История СССР. - 1976. - №2. - С. 82 - 97.
2 Бокарев Ю.П. Бунт и смирение (крестьянский менталитет и его роль в крестьянских
движениях) // Менталитет и аграрное развитие России. - С. 167 - 172.
3 Кабьггов П.С, Козлов В.А., Литвак Б.Г. Русское крестьянство: этапы духовного освобожде
ния.-М., 1988.
4 Там же. - С. 76.
В конце 80-х - начале 90-х гг. XX века в связи с отходом от марксистско-ленинской идеологии и поиском новой концептуально-методологической основы исторических исследований активизировалось изучение аграрной истории России начала XX в. в рамках новых исследовательских направлений, в том числе в рамках социальной истории. За десятилетие в России было проведено несколько международных и региональных конференций, материалы которых были напечатаны, изданы сборники статей.1 Почти в каждом издании затрагиваются вопросы крестьянского мировоззрения периода Первой мировой войны.
Существенному пересмотру подверглась концепция роли крестьян в революциях 1917 г. Если раньше предполагалось, что к февралю 1917 г. крестьянство уже вполне прониклось республиканскими идеями, а к октябрю в большинстве своем встало на позиции большевиков, то теперь историки подчеркивали «стихийно-анархический компонент», «бессознательный тра-диционализм» в крестьянском мировосприятии этого периода. Для обозначения того, что происходило в деревне после Февральской революции, В.М. Бухарев и Д.И. Люкшин3 ввели в научный оборот термин «общинная революция», подразумевая под ним сопротивление общинного традиционализма власти, сделавшей ставку на индивидуализацию землевладения и форсированное развитие капиталистических отношений. С.А. Есиков и В.В. Кани-
Реформы или революция? Россия 1861-1917 гг.: Материалы международного коллоквиума историков. - СПб., 1992; Менталитет и аграрное развитие России (XIX - XX вв.): Материалы международной конференции. Москва. - М., 1996; Крестьяне и власть: Тезисы докладов и сообщений научной конференции. - Тамбов, 1995; Менталитет и политическое развитие России: Тезисы научной конференции. - М., 1996; Россия и Первая мировая война: Материалы международного научного коллоквиума. - СПб., 1999; Историческая наука в меняющемся мире. Вып.2: Историография Отечественной истории. - Казань, 1994; 1917 год в судьбах России и мира. Февральская революция: от новых источников к новому осмыслению. - М., 1997; 1917 год в судьбах России и мира. Октябрьская революция: от новых источников к новому осмыслению. - М., 1998.
2 Данилов В.П., Данилова Л.В. Крестьянская менталыюсть и община // Менталитет и аг
рарное развитие России. - С. 29 - 30; Казищева Л.В. Особенности политической жизни
крестьянства // Крестьяне и власть. - С.66; Рогалина Н.Г. Реформаторство XX века и кре
стьянский менталитет // Менталитет и аграрное развитие России. - С.228 - 237; Булдаков В.П.
Красная смута: природа и последствия революционного насилия. - М., 1997. - С. 126 -135.
3 Бухарев В.М., Люкшин Д.И. Российская смута начала XX века как общинная революция
// Историческая наука в меняющемся мире. - С. 154-157
13 щев, В.Л. Дьячков, Л.Г. Протасов1 поставили под сомнение политический характер выступлений крестьян в 1917г., однако по-прежнему рассматривали крестьянство как по существу антигосударственную, анархическую силу, имеющую конечной целью упразднение всякого правительственного контроля над жизнью деревни.
В работах по истории Учредительного собрания Л.Г.Протасов исследовал отношение крестьян к этому новому органу власти. Он пришел к выводу, что крестьянство плохо понимало идею собрания и, выступая на всеобщем голосовании, вне зависимости от партии, за которую отдавало голоса, следовало за обещаниями социализации земли, а не за какими бы то ни было политическими идеями.2
А.В. Гордон обратил внимание на изучение крестьянских традиций, прежде всего, на генезисе и сущности архетипов сознания крестьянства. Согласно А.В. Гордону, эволюция крестьянского мировосприятия основывалась на возрастающем ощущении зависимости от природных и социальных сил, что породило институт посредничества в отношениях с ними. Так, идея посредничества, лежащая в основе крестьянского восприятия государственной власти, по мере дифференциации общества превратилась в идею заступничества верховного правителя - монарха, осуществляющего социальную и политическую защиту своих подданных.
Особое внимание в постперестроечный период получило рассмотрение проблемы осмысления психологии и поведения «человека с ружьём», оказавшегося в экстремальной обстановке. В.П. Булдаков пришёл к выводу, что солдаты и матросы оказались носителями «коллективного бессознательного», в котором сочетались элементы традиционного крестьянского бунтарст-
1 Дьячков В.Л., Есиков СА., Канищев В.В., Протасов Л.Г. Крестьяне и власть (опыт регио
нального изучения) // Менталитет и аграрное развитие России. - С. 146 - 154.
2 Протасов Л.Г. Всероссийское Учредительное Собрание: история рождения и гибели. -
М., 1997.
3 Гордон А.В. Крестьянство востока: исторический субъект, культурная традиция, соци
альная общность. - М., 1989; Он же. Хозяйствование на земле - основа крестьянского ми
ровосприятия // Менталитет и аграрное развитие России (XIX - XX вв.) - М., 1996. - С. 57
-74.
14 ва и разнузданности вынужденного маргинала, а в основе революционизма солдатской массы лежало архаичное неполитическое бунтарство.1 Эту же проблему исследовали А.П. Жилин, Е.С. Сенявская.2
В фундаментальном исследовании Б.Н.Миронова по социальной истории России периода империи ряд разделов посвящен таким вопросам, как социальная структура крестьянского сословия, типология крестьянских семейств и особенности внутрисемейных отношений, крестьянский менталитет до и после отмены крепостного права, роль общины в сельской жизни, обычное право, отношения с властью. Изучая взаимодействие государства и простого народа, большинство которого составляли крестьяне, автор приходит к выводу о сохранении в деревне традиционных монархических идеалов, препятствовавших процессу модернизации общества, лидером которого выступала государственная власть. По ряду причин к 1917г. крестьяне разочаровались в Николае II, что, однако, не означало отказ от монархии как формы государственности. Неудачные действия правительства по решению земельного вопросы привели к тому, что крестьяне пошли за левыми партиями, рассчитывая на санкционирование ими захвата помещичьей земли. В результате этого, к февралю 1917г. царская власть перестала быть легитимной и легко была свергнута.
В 2000 - 2001 гг. вышли исследования О.С. Поршневой.4 Согласно этим работам, война и все, связанные с ней вопросы воспринималась крестьянством исходя из провиденциальных позиций (позиций, пытающихся объяснить ход исторических событий не их внутренней закономерностью, а во-
1 Булдаков В.П. От войны к революции: рождение «человека с ружьём» // Революция и че
ловек. Быт, нравы, поведение, мораль. - М, 1997. - С. 75.
2 Жилин А.П. К вопросу о морально-политическом состоянии русской армии в 1917 г. //
Первая мировая война: дискуссионные проблемы истории. - М., 1994. - С. 127 - 165; Се
нявская Е.С. Образ врага // Вопросы истории. - 1997. - №3. - С. 76 - 84; Сенявская Е.С.
Психология войны в XX в. Исторический опыт России. - М., 1999.
3 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII-XX в.). В 2 т. - СПб.,
1999.-Т. 1. -С. 141,144,210.
4 Поршнева О.С. Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян и солдат России в пе
риод Первой мировой войны (1914 - март 1918). - Екатеринбург, 2000; Она же. Социаль
ное поведение российского крестьянства в годы Первой мировой войны (1914 - февраль
1917) // Социальная история: Ежегодник. - 2000. - С. 57 - 83.
15 лей Божества), и патриотическая волна, имевшая место в крестьянской среде в начальный период войны, носила исключительно стихийный, неосознанный характер. Несмотря на многочисленные крестьянские волнения, обстановка в деревне в период войны оставалась преимущественно стабильной, что было следствием наметившегося подъема в начале войны, ухода наиболее беспокойной части населения на фронт, введения «сухого закона» и деятельности земств по организации досуга крестьян. И лишь с 1916 г. недовольство войной, вылившееся в крестьянские выступления, рост преступности и пьянства, стало проявляться в широких масштабах.1
В этот же период выходят работы О.Г.Вронского, в которых исследуются взаимоотношения крестьянской общины и власти с 1905 по 1917 г. В предыдущем труде (1993 г.) им разбираются общие вопросы отношений крестьянства и власти за еще больший период: с 1900 по 1923 г. Эта работа ломает обычное деление отечественной истории на «до» и «после» 1917 г., принятое в советской историографии. Опираясь на материалы Тульской, Рязанской и Орловской губерний, Вронский также пересматривает советскую историографическую традицию, отказавшуюся от употребления понятия «аграрные беспорядки» и называвшую любые формы крестьянского движения «революционными выступлениями». Патриархальная вера в монарха, полагает автор, легко уживалась в сознании крестьян с идеей насильственного раздела помещичьей земли. Поэтому традиционный монархизм русского крестьянства не был надежным предохрани-телем от аграрных беспорядков.
В 2002 году было защищено сразу несколько кандидатских диссертаций связанных с темой патриотических настроений различных категорий населе-
.Поршнева О.С. Социальное поведение российского крестьянства... - С. 60, 66 - 69, 77, 80 -82.
Вронский О.Г. Государственная власть России и крестьянская община в годы «Великих потрясений» (1905 - 1917). - М., 2000; Вронский О.Г. Крестьянство и власть (1900 - 1923 гг.).-Тула, 1993.
ния Российской империи в годы Первой мировой войны.1 Защита этих диссертаций стала определённым порогом в исследовании вопросов Первой мировой войны, прежде всего темы патриотических настроений, которая в советский период, как отмечает Е.Д. Баршукова, «не просто не представляла научного интереса, а являлась идеологически вредной, если не враждебной, поскольку в государстве рабочих и крестьян прочно утверждалась идея о том, что у рабочих эксплуататорского государства нет своего Отечества, а следовательно не может быть патриотизма. Не случайно из советской историографии выпал термин «Вторая отечественная война», который до Октябрьской революции был широко распространён не только в печати, но и в представлениях населения».2
В 2002 из печати вышел коллективный труд «Мировые войны XX века»,3 первый том которого составляют исторические очерки, посвященные Первой мировой войне. В статье СВ. Тютюкина был поднят вопрос об уровне патриотических настроений в Российской империи в июле 1914 г. Автор указывает, что крайние точки зрения по вопросу о степени распространения в России патриотических настроений не являются конструктивными. По его мнению «русский и более широкий — российский патриотизм был в то время очевидной социально-психологической реальностью. Правда, он уступал по силе и эмоциональности внешнего проявления, и главное, глубинной осознанности патриотическим чувствам во многих странах Запада. Вместе с тем есть все основания усомниться в том, что его доминантой были идеи великодержа-вия и имперства. Ведь патриотические чувства россиян уже дали в начале XX
1 Барщукова Е.Д. Патриотические настроения россиян в годы перовой мировой войны: Автореф. дис.канд. ист. наук. - СПб, 2003. - СПб, 2003; Иванова Н.М. Милосердие и благотворительность в годы Первой мировой войны 1914 - 1917 гг.: (на материалах Петрограда): Автореф. дис.канд. ист. наук. - СПб, 2002; Оськин М.В. Государственная власть и крестьянство России в войне и революции: 1914 - октябрь 1917 г. (по материалам чернозёмных губерний): Автореф. дис.канд. ист. наук. - Саратов; Беляева М.В. Российское общество Красного Креста в истории России 1867 - 1921 гг.: Автореф. дис.канд. ист. наук. - Ставрополь, 2002.
Барщукова Е.Д. Патриотические настроения россиян в годы перовой мировой войны. -С. 3.
Мировые войны XX века. Кн. I. Первая мировая война. Исторический очерк. - М., 2002.
17 в. довольно глубокие классовые трещины, грозившие в случае недееспособности существующей власти поставить социально-политические приоритеты выше национально-религиозных. В основе русского патриотизма лежали любовь к земле предков и к родному языку, верность вековым национальным традициям и обычаям».1
Последние работы, касающиеся психологии, менталитета, социальной истории сельского населения, и тесно связанной с ним армии вышли в 2003 -2005 гг. В работах С.Н. Тутолмина, А.В. Теленкова, В.В. Трепалова основное внимание уделено политическому самосознанию крестьян и образу верховной власти в народных представлениях.2 В статьях А.Б. Асташова, И.В. Нар-ского в центре внимания оказался вопрос о влиянии войны на социальные установки и ценности солдат, принимавших участие в военных действиях.
Второе направление в исследованиях по истории сельского населения в период Первой мировой войны, было обозначено как региональное. В рамках этого направления на материалах Западной Сибири в советский период наиболее плодотворно шло изучение социально-экономического положения и протестных форм социального поведения сельского населения.
Основное внимание исследователей в 20 - 40-е гг. XX в. получили вопросы, связанные с изучением производственных отношений и производительных сил аборигенного населения Томской губернии.4 Уровень соци-
Мировые войны XX века. Кн. I. Певая мировая война. Исторический очерк. - М, 2002. -С. 62.
2 Тутолмин С.Н Политическая культура российских крестьян в 1914 - начале 1917 гг. (по
жалобам и прошениям в органы государственной власти): Автореф. дис.канд. ист. наук -
СПб., 2003; Теленков А.В. Национальное самосознание русских во второй половине XIX -
начале XX века (по материалам Среднего Урала): Автореф. дис.канд. ист. наук - Пермь,
2003; Теленков А.В. Феномен верховной власти в сознании русского народа (конец XIX -
начало XX века) // V конгресс этнографов и антропологов России. - М., 2003. - С. 112;
Трепалов В.В. «Большой хозяин». Русский царь в представлениях народов России XV-
XVIII веков // Отечественная история. - 2005. - № 3. - С. 124 - 138.
3 Асташов А.Б. Русский крестьянин на фронтах Первой мировой войны // Отечественная
история. - 2003. - № 2. - С. 72-85; Нарский И.В. Фронтовой опыт русских солдат. 1914 -
1916 года // Новая и новейшая история. - 2005. - № 1. - С. 194 - 204.
4 Токарев С.А. Докапиталистические пережитки в Ойротии. - Л., 1936; Потапов Л.П.
Очерк истории Ойротии. Алтайцы в период русской колонизации. - Новосибирск, 1933;
Он же. Очерки по истории Шории. - М: Л., 1936; Он же. Разложение родового строя у
18 ально-экономического развития данной категории сельского населения в начале XX в. был охарактеризован С.А. Токаревым и Л.П. Потаповым как патриархально-феодальные и примитивно-капиталистические.
К концу 20-х - началу 30-х годов относится и начало этнографической работы на Алтае А.Г. Данилина, сферой научного интереса которого был бурханизм (национальное верование алтайцев).1 Смена религиозно-идеологической системы племён Горного Алтая характеризовалась А.Г. Данилиным как оформление национального самосознания. Ценность работы А.Г. Данилина заключается в публикации текстов полевых исследований, содержащих высказывания о родном крае, войне, реквизиции на работы, что даёт возможность выделить оппозицию «Мы» — «Чужие» в этническом самосознании алтайцев.
Дальнейшее изучение сельского населения Западной Сибири в начале XX в. было прервано Великой отечественной войной.
Со второй половины 50-х гг. XX в. одной из основных тем в изучении сельского населения становится анализ крестьянского движения в годы Первой мировой войны. Первым к этой теме на региональном материале обратился А.А. Храмков.2 На основе архивных материалов фондов МВД царского правительства, Кабинета и Томского губернского управления он систематизировал основные формы крестьянских выступлений в июле 1914 - феврале 1917 гг., такие как движение мобилизованных, отказ от уплаты арендной платы, пошлин, налогов и сборов, разгром лесничеств, продовольственные бунты.
племён Северного Алтая. Материальное производство. - М.: Л., 1935; Он же. Очерки по истории Алтайцев. -М.: Л., 1953.
1 Данилин А. Г. Бурханизм (из истории национально-освободительного движения в Горном Алтае). - Горно-Алтайск, 1993.
2. Храмков А.А. Крестьянство Западной Сибири накануне февраля 1917 года (по материалам Томской губернии). Дис.канд. ист. наук. - Томск, 1955; Он же. Крестьянское движение в Томской губернии в дни всеобщей мобилизации в июле 1914 г.// Сборник научных работ кафедр общественных наук. - Томск, 1958. - С. 28 - 40; Он же. Донесения «О настроениях населения» как источник для изучения крестьянского движения в Сибири накануне 1917 г. // Крестьянство Сибири XVIII - начала XX вв. - Новосибирск, 1975. - С. 210 -217 и др.
В 60 - 80-х гг. разработка темы крестьянских выступлений в 1914 -1917 гг. было продолжена В.Г. Тюкавкиным, В.М. Самосудовым, Л.М. Го-рюшкиным, Г.А. Ноздриным, А.Н. Сагайдачным. Так же как А.А. Храмко-вым, данными авторами любые формы крестьянских выступлений в годы Первой мировой войны априорно относились к антиправительственным и антивоенным.
По мнению В.Г. Тюкавкина1 более низкий уровень крестьянского движения в годы войны, его организованности и политической зрелости, по сравнению с предшествующими годами объяснялся общими для всей страны причинами: призывом в армию передовой части крестьянства, террором и распространением в начале воины буржуазно-шовинистических настроений в деревне. К «положительным моментам» отнесены вовлечение в борьбу женщин-солдаток и новые формы борьбы, что отражало углубление революционного кризиса в стране.
В.М. Самосудов исследовал крестьянское движение в Западной Сибири на основе составленной им хроники. Автором впервые была представлена динамика крестьянских выступлений, так в июле - декабре 1914 г. В.М. Самосудовым было выявлено 189, в 1915 г. - 21 и в 1916 - 1917 гг. (январь -февраль) - 67 крестьянских выступлений. Впервые в качестве формы крестьянского движения были представлены столкновения крестьян с полицией на почве борьбы с самогоноварением.
Большое значение для разработки темы крестьянских выступлений имел выход 3-х томов хроники крестьянского движения в Сибири, подготовленной коллективом авторов во главе с Л.М. Горюшкиным.3 Данная ра-
1 История Сибири. -Л., 1968. - Т. 3. - С. 465 - 471.
2 Самосудов В.М. Революционное движение в Западной Сибири. - Омск, 1971. — С. 65 —
66,153,155-156,160-161.
Горюшкин Л.М., Ноздрин Г.А., Сагайдачный А.Н. Крестьянское движение в Сибири 1914 - 1917 гг. Хроника и историография. - Новосибирск, 1987; Они же. Крестьянское движение в Сибири 1907 - 1914 гг. Хроника и историография. - Новосибирск, 1986; Они же. Крестьянское движение в Сибири 1861 - 1907 гг. Хроника и историография. - Новосибирск, 1985.
20 бота позволяет провести широкий диахронный анализ форм, динамики крестьянских выступлений.
Изучение крестьянского движения в межреволгационный период началось в 60-е гг. в работах Л.И. Боженко и В.А. Соловьевой.1 Наиболее полно этот вопрос получил освещение в начале 90-х гг. в работах Н.Ф. Иванцовой. В данных работах так же, как и в работах, посвященных крестьянскому движению в 1914 - февраль 1917 гг., все формы выступлений отнесены к антиправительственным и характеризуются с позиций революционизирования масс.
В конце 60-х годов началось изучение политических настроений сибирского крестьянства после февральской революции. В статье И.М. Разгон, основанной на таком редком и своеобразном источнике, как анкеты делегатов в губернское собрание, были исследованы политические настроения крестьян Томской губернии в марте - апреле 1917 г., характеризованы отношение крестьян к острым вопросам политической жизни (о земле, мире, буду-щем государственном строе России, местном самоуправлении и др.). Изучение этой темы было продолжено в работах Т.В. Якимовой.4
Вторым базовым вопросом изучения сельского населения начала XX в. после Великой отечественной войны становится вопрос о влиянии Первой мировой войны на социально-экономической развитие западно-сибирского региона. С 60-х гг. по этому вопросу была развернута научная дискуссия.
Боженко Л.И. Крестьянское движение в Западной Сибири (март-апрель 1917 гг.) // Вопросы истории Сибири. - Томск, 1965. - Вып. 2; Соловьёва В.А. Крестьянское революционное движение в Сибири после свержения самодержавия (март - апрель 1917 г.) // Вопросы истории Сибири. - Томск, 1967. - Вып. 3.
2 Иванцова Н.Ф. Сибирское крестьянство в 1917 - начале 1918 г. - М., 1990; Она же. Западносибирское крестьянство в 1917 - первой половине 1918 гг. - М, 1993.
Разгон И.М. Политические настроения сибирского крестьянства (в марте - апреле 1917 г.) // Октябрь и гражданская война в СССР. - М, 1966.
4 Якимова Т.В. Крестьянство Западной Сибири в период подготовки и проведения Октябрьской революции (политические настроения и позиции) // Вопросы истории советской Сибири. - Томск, 1980; Она же Факты формирования политических настроений крестьянства Западной Сибири в 1917 г. // Из истории социально-экономической и политической жизни Сибири. - Томск, 1980.
О влиянии Первой мировой войны на производительные силы сельского хозяйства региона и темпы экономического развития в ходе дискуссии были высказаны прямо противоположные мнения. Так, например, Л.М. Го-рюшкин считал, что производительные силы сельского хозяйства были значительно подорваны во время войны, чем и объяснялось сокращение посевных площадей в 1915-1916 гг. Это усилило революционное настроение крестьянства, а в 1917 г. сыграло также роль рычага для развертывания аграрной революции.1
Изучение сельскохозяйственного производства в годы войны, напротив, позволило В.Г. Тюкавкину, М.И. Шорникову, Н.Ф.Иванцовой2 говорить о многих положительных явлениях, таких как отмена тарифного перелома, снижение платы за аренду, увеличение посевной площади, повышение валового сбора.
Изучение социальной структуры западно-сибирской деревни так же выявило диаметрально противоположные оценки степени социально-имущественного расслоения сельского населения. Так Л.М. Горюшкин, Г.П. Жидков утверждали о преобладании бедноты. В.И. Шишкин, Н.Ф. Иванцова указывали на слабую дифференцированность сельских хозяйств и преобладании в социальной структуре середняков.4
Горюшкин Л.М. Социально-экономические предпосылки социалистической революции в сибирской деревне. Об уровне и особенностях развития капитализма в сельском хозяйстве Западной Сибири в конце XIX - начале XX вв. - Новосибирск, 1962; Он же. К вопросу о влиянии первой мировой войны на сельское хозяйство и положение крестьянства Сибири // Сибирь периода капитализма. Вып. 3. Общественно-политическое движение в Сибири в 1861 - 1917 гг. - Новосибирск, 1967; Он же. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков. Конец XIX - начало XX. - Новосибирск, 1967; Он же. Аграрные отношения в Сибири периода империализма (1900-1917 гг.). - Новосибирск, 1976 и др.; Жидков Г.П. Кабинетское землевладение (1747 - 1917 гг.). - Новосибирск, 1973.
2 Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне Октября. - Иркутск, 1966; Шорников ММ.
Большевики Сибири в борьбе за победу Октябрьской революции. - Новосибирск, 1962;
Иванцова Н.Ф. Сибирское крестьянство в 1917 - начале 1918 г. - М., 1990; Она же. Запад
носибирское крестьянство в 1917 - первой половине 1918 гг. - М., 1993.
3 Горюшкин Л.М. См. указ соч.; Жидков Г.П. Кабинетское землевладение (1747 - 1917 гг.).
-Новосибирск, 1973.
4 Шишкин В.И. Некоторые дискуссионные проблемы истории Октябрьской революции и
Гражданской войны в Сибири // Вопросы историографии Сибири и Алтая. - Барнаул,
1988. - С. 109: Иванцова Н.Ф. См. указ. соч.
22 В послевоенный период было продолжено, начатое в 30-е гг., изучение коренного населения. Основным вектором исследований в рамках данного направления становится соотношение классового и национального содержания в революционном процессе 1917 - 1922 гг. на национальных окраинах. Наиболее основательному изучению этого вопроса мы обязаны В.А. Демидо-
ву1.
В 1990-х гг. у исследователей истории Западной Сибири появились возможности анализировать разные стороны развития региона без обязательной привязки к марксистско-ленинской идеологии. Поиск новых концептуально методологических основ привёл к расширению исследовательского поля исторических работ. В качестве новых направлений формируется военная история и история казачества, история благотворительности и меценатства, история немецкого населения, история Русской православной церкви (далее РПЦ), демографическая история.
В рамках военной истории в 1990 - 2000-е гг. вышли из печати работы В.А. Копылова, В.П. Милюхина, Ю.А. Фабрика, Н.Д. Ростова, Ю.П. Горелова, И.А. Ерёмина. В данных работах рассмотрена деятельность центральных и местных властей по обеспечению вооружённых сил людскими и материальными ресурсами, налаживание помощи семьям призванных на военную службу, приведена общая численность мобилизованных по Омскому военному округу и Томской губернии, количество добровольцев и т.д. Таким образом, вышеуказанные исследования помогают проанализировать демографические изменения в составе сельского насе-
Демидов В. А. Октябрь и национальный вопрос в Сибири. 1917 - 1923 гг. - Новосибирск, 1978; Он же. К социализму, минуя капитализм. Очерки социалистического строительства в Горно-алтайской автономной области. - Новосибирск, 1970. 2 Копылов В.А., Милюхин В.П., Фабрика Ю.А. Сибирский военный округ. Первые страницы истории (1865 - 1917). - Новосибирск, 1995; Фабрика Ю.А. Сибирский щит (становление сибирского воинства и военные деятели Сибири). - Новосибирск, 2001; Горелов Ю.П., Ростов Н.Д. Особенности проведения мобилизаций на территории Сибири в войнах начала XX века // Ползуновский вестник. - 2003. - № 3 - 4. - С. 96 - 104; Ерёмин И.А. Томская губерния как тыловой район России Первой мировой войны (1914 - 1918 гг.). -Барнаул, 2005.
23 ления, влияние мобилизаций на трудовые ресурсы губернии, отношение русского населения к воинской повинности.
С начала 1990-х гг. постепенно возрастает интерес к истории казачества, как в общероссийском масштабе, так и к истории Сибирского казачьего войска (далее СКВ). В работах В.А Шулдякова, СМ. Андреева, А.А. Малолетко, В.В. Исаева, В.Ф. Мамонтова, коллективной монографии «История казачества Азиатской России»,1 дан анализ социально-экономического положения, патриотических настроений и политических взглядов казачества в годы Первой мировой войны с учётом специфики традиционных установок в отношении воинской службы и царской власти.
Как уже отмечалось выше в 90-е гг. XX века в качестве исследовательской проблемы начинает развиваться тема благотворительности и меценатства, но, прежде всего, на примере городского населения, в то время как благотворительность сельского населения оставалась ещё в не рамок исследовательского поля. В 2000 г. вышел в свет, обобщающий коллективный труд «Очерки истории благотворительности в Сибири во второй половине XIX - начала XX в.».2 В данной работе впервые на высоком теоретическом и источниковедческом уровне был дан анализ специфики крестьянской и национальной немецкой благотворительности довоенного периода, как одной из форм социального поведения, вскрывающего механизмы взаимодействия и поддержки общества и государства.
Шулдяков В.А. Социально-политические процессы в Сибирском казачьем войске (март 1917 - май 1918 гг.): Автореф. дис.канд. ист. наук. - Томск, 1994; Он же. Гибель Сибирского казачьего войска. 1917 - 1920. Книга 1. - М., 2004; Андреев СМ. Офицерское землевладение в Сибирском казачьем войске (середина XIX в. - 1916 г.): Автореф. дис.канд. ист. наук - Омск, 1997; Малолетко А.А., Малолетко A.M. Воинство Алтайского горного округа. - Томск, 2001; Малолетко А.А. Алтайское казачество по переписи 1917 г. // Актуальные вопросы истории Сибири. - Барнаул, 2002. - С. 317 - 322; Исаев В.В. Казачество Бийской линии в революции и Гражданской войне. - Барнаул, 2004; Мамонов В.Ф. Гибель русской Вандеи: Казачество востока России в революции и гражданской войне. -Челябинск; Екатеринбург, 1994; История казачества Азиатской России. В 3-х т. - Екатеринбург, 1995.
Бочанов Г.А., Горюшкин Л.М., Ноздрин Г.А. Очерки истории благотворительности в Сибири во второй половине XIX - начале XX в. - Новосибирск, 2000.
С 90-х гг. XX в. начинается активное исследование истории российских немцев. В 1995 г. появились обобщающие работы Л.В. Малиновского1, и В.И. Бруля. Научная значимость этих работ определяется тем, что впервые авторы представили историю немецкой диаспоры Алтая с момента возникновения по 90-е годы XX века в контексте общероссийской истории.
В настоящее время продолжается плодотворная работа по изучению истории российских немцев Западной Сибири в конце XIX - начале XX вв. И.В. Черказьяновой, П.П. Вибе, СВ. Бахом, И.В. Нам, В.Н. Шайдуровым.3 Данными авторами рассмотрены вопросы правого, экономического, социального положения немецкого населения в конце XIX - начале XX вв., проанализированы последствия антинемецкой кампании в системе образования и экономической сфере, дана характеристика процесса национального самоопределения немецкого населения Западной Сибири в период после февральской революции и до момента окончательного установления советской власти. Анализ этих работ позволяет выявить факторы, приведшие к изменению отношения немецкого населения к системе органов власти и монархии, а также стимулировавшие формирование национального немецкого самосознания в годы Первой мировой войны.
Усиление позиций церкви в общественной жизни в постперестроечный период привело к актуализации исследований посвященных роли РПЦ в политики «русификации», поддержки патриархального и сакрального характера
Малиновский Л. В. Немцы в России и на Алтае. - Барнаул, 1995.
2 Бруль В. И. Немцы в Западной Сибири. - Топчиха, 1995.
3 Черказьянова И.В. Вопрос о судьбе немецкой школы Российской империи в годы Пер
вой мировой войны // Немцы России и СССР 1901-1914 гг. - М., 2000. - С. 71 - 96; Вибе
П.П. Вклад немцев-предпринимателей в становление крупных культурных хозяйств в Си
бири // Немцы в России. Российско-немецкий диалог. - СПб, 2001. - С. 399 -411; Вибе
П.П., Баах СВ. Антинемецкая компания в сибирском регионе в начале XX века // Немцы
России: социально-экономическое и духовное развитие 1871 - 1941. - М, 2002. - С. 54 -
58; Нам И.В. Сибирские немцы в условиях первой мировой войны и революции // Немцы.
Россия. Сибирь. - Омск, 1997. - С. 130 - 153; Шайдуров В.Н. Первая мировая война и
судьбы российских немцев // Алтайский сборник. Вып. XX. - Барнаул, 2000. - С. 48 - 62;
Шайдуров В.Н. Формирование и социально-экономическое развитие немецкой диаспоры
на Алтае. Конец XIX - начало XX вв. - Барнаул, 2003 и др.
25 императорской власти в среде сельского населения Томской губернии начала XX века.1
Исследования В.А. Зверева,2 посвященные демографической истории, позволяют проследить механизмы социализации и социального контроля в рамках традиционного общества сельского населения Сибири и рассмотреть через их призму деструктивные последствия для политической и социальной стабильности в регионе изменения половозрастной стратификации в связи с массовыми мобилизациями трудоспособных мужчин в годы Первой мировой войны.
Отказ от жёстких методологических установок оказал положительное влияние и на изучение традиционных для советской историографии тем. Так в рамках исследования социально-экономических процессов в постперестроечный период особую актуальность получило изучение кооперативного движения в годы Первой мировой войны3 и исследования в рамках микроистории.4 Произошёл пересмотр и протестных форм выступлений сельского на-
Ершов В.В. Кимеев В.М. Тропою миссионеров. Алтайская духовная миссия в Кузнецком крае. - Кемерово, 1993; Маняхина М.Р. Русская православная церковь в конфессиональных процессах в истории культуры Сибири (XVII - начало XX вв.). - СПб., 2003; Устьян-цева О.Н. Томская епархия в конце XIX - начале XX века.): Автореф. дис.канд. ист. наук. - Кемерово, 2003.
Зверев В.А. Дети - отцам замена: Воспроизводство сельского населения Сибири (1861-1917 гг.). - Новосибирск, 1993; Он же. Внутрисемейные отношения у русских крестьян Сибири конца XIX - начала XX века // Крестьянство Сибири периода разложения феодализма и развития капитализма. - Новосибирск, 1981. - С. 82 - 108; Он же Семейный демографический календарь: годовой цикл свадеб, рождений и смертей в селениях Сибири: (Вторая половина XIX - начало XX в.) // Семья в ракурсе социального знания. - Барнаул, 2001.-С. 127-145.
Анашкин А.П., Левашов Ю.С. История потребительской кооперации Алтая (1905 - 1941 гг.) - Барнаул, 1990; Кооперативное движение в Сибири (конец XIX - начало XX в.). - Новосибирск, 1993; Сыщенко А.Г., Сыщенко В.А. Золотые годы сибирской и алтайской кооперации. 1896-1919. Изд. 2. Т. 1. - Барнаул, 2003.
4 Храмков А.А. Сравнительно-исторический очерк о переселенческих селах Алтайской губернии (по материалам Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1917 г.) // Алтайская деревня во второй половине XIX - начале XX в. Вып. 2. - Барнаул, 2004. - С. 11-33; Он же. Переселенцы и старожилы в селе Анисимово (Боровленское) Барнаульского уезда: (Опыт анализа Всероссийской государственной переписи 1917 г.)// Демографическое и хозяйственное развитие алтайской деревни во второй половине XIX - начала XX вв. (на материалах массовых источников). - Барнаул, 2002. - С. 101 - 121; Малютин Г.Г. Стратификационные процессы в западносибирской деревне как основа устойчивости и
26 селения. В частности В.П. Зиновьев и Е.В. Карих выделяют этнический аспект выступлений, подчёркивая разницу в мотивах выступлений «реквизированных инородцев» и русского пролетариата.1 Изучение нерусского населения Западной Сибири в настоящее время ведётся через призму особенностей этногенеза, что позволяет проследить уровень сформированности национальных интересов и национального самосознания нерусского населения в начале XX в.
Зарубежная историография темы невелика. Особый интерес для западных исследователей представляет история немецкой диаспоры в Сибири. В работах М. Клаубе, В. Бруль3 освещается экономическое и социальное положение в немецких посёлках с конца XIX века по конец 80-х гг. XX века в Западной Сибири. В целом германская историография представлена работами описательной направленности, что объясняется оторванностью от мест событий и основной массы исторических источников.
Помимо обобщающих работ, зарубежным авторам принадлежат труды, посвященные конкретным проблемам, например, сухому закону в годы Первой мировой войны (А. Мак-Ки),4 беспорядкам призывников в 1914 г. (Дж. Санборн),5 особенностям политического мировоззрения крестьян (О. Файджес).6 О. Файджес один из первых обосновал тезис общинного характера
развития // Аграрное и демографическое развитие Сибири в контексте российской и мировой истории. XVII - XX вв. - Новосибирск, 1999. - С. 80 - 83.
1 Зиновьев В.П., Карих Е.В. Этнический аспект общественного движения в Сибири и на
Дальнем Востоке накануне революции 1917 г. // Исторический ежегодник. - 1997. - Спе
циальный выпуск. - С. 85 - 91.
2 Шерстова Л. И. Этнополитическая история тюрков Южной Сибири в XVII - XIX вв. -
Томск, 1990; Она же. Этнополитическая история тюрков Южной Сибири. XVII - начало
XX вв.: Автореф. дис.докт. ист. наук. -Томск, 1999.
3 Klaube М. Die deutschen Doerfer in der Westsibirischen Kulunda-Steppe. - Marburg, 1991;
Bruhl V. Die Deutschen in Sibirien: Eine hundertsjarige Geschichte von der Ansiedlung bis zur
Auswanderung. - Nurnberg, 2003.
4 Мак-Ки А. Сухой закон в годы Первой мировой войны: причины, концепция и последствия
введения сухого закона в России // Россия и Первая мировая война. - СПб, 1999 - С. 147 —
159
5 Санборн Дж. Беспорядки среди призывников в 1914 г. и вопрос о русской нации: новый
взгляд на проблему // Россия и Первая мировая война. - СПб., 1999 - С.202 - 215.
6 Файджес О. Крестьянские массы и их участие в политических процессах 1917-1918 гг. //
Анатомия революции. - М., 1996. - С. 45 - 57.
27 революций 1917 г., подчеркнул политический нейтралитет крестьян, «поглощенных мини-революциями в деревнях». Целью крестьянства, полагает он, был, прежде всего, захват помещичьих земель.
Интересные альтернативные подходы в оценке событий 1914-1917 гг. были предложены эмигрировавшими за границу генералами царской армии Н.Н. Головиным, А.И. Деникиным.1 В вышедших в конце 1930-х гг. за рубежом работах авторами большое внимание уделялось тем вопросам, которые в этот период в советской историографии практически не исследовались или же освещались с заранее заданным результатом (отношение крестьян к войне и мобилизациям, понимания ими целей войны, зависимость духа войск от социальных и политических порядков в стране и т.д.).
Таким образом, историографический анализ показывает неравнозначность степени изученности отдельных аспектов темы. В советский период основное внимание уделялось социально-экономическому положению сельского населения в годы войны, прежде всего положению крестьянства и коренного населения. Социальные аспекты истории сельского населения за исключением крайних, экстремальных форм его протеста остались не изученными. Изучение менталитета сельского населения в годы Первой мировой войны началось только в постперестроечный период и носит фрагментарный характер. Отсутствие комплексных исследований, касающихся этой темы, свидетельствует о необходимости её дальнейшего изучения.
Объектом диссертационного исследования являются менталитет и социальное поведение сельского населения Томской губернии в начале XX в.
Под менталитетом мы понимаем характерную для конкретной культуры специфику психической жизни представляющих данную культуру людей, детерминированную экономическими и политическими условиями жизни в историческом аспекте. В последнее время право гражданства в гуманитарных
1 Головин Н.Н. Военные усилия России в мировой войне. - М, 2001; Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Февраль - сентябрь 1917 г. - М., 1991.
28 науках наряду с термином «менталитет» получил и производный от него термин «ментальность». Мы рассматриваем ментальность как своеобразную личностную либо социальную память человека или коллектива, свойственную только ему и характеризующую только его и тот слой, сословие, народ, которому он принадлежит.
Как отмечает Д. Филд: «чаще всего менталитет молчалив: он проявляется скорее в деятельности, чем в речи или ясном представлении»,1 поэтому особую значимость при исследовании менталитета представляет анализ социального поведения, понимаемого как образ жизни и действий индивида в социуме.
Под категорией «сельское население» нами понимается часть населения, постоянно проживающая в сельской местности и основным источником дохода которой является производящее хозяйство в форме земледелия или скотоводства. В силу специфики формирования сельское население Томской губернии являлось полиэтническим и многосословным.
Наиболее крупными этническими группами в составе сельского населения Томской губернии начала XX в. являлись представители великорусской народности, автохтонного населения, мигрировавших с соседних территорий казахов (называвшихся в исторических источниках рассматриваемого периода «киргизами») и возникшая в результате миграционных процессов начала века немецкая диаспора.
На основе сословного деления Российской империи можно выделить следующие группы сельского населения: крестьяне, «инородцы», казачество (за рамками изучаемой темы остаётся коренное население Нарымского края и городское казачество, так как эти категории не обладают основными признаками сельского населения). Необходимо отметить неоднозначность термина «инородцы», под которым, прежде всего, понимается коренное население Сибири, положение которого регулировалось «Уставом об управлении ино-
1 Филд Д. История менталитета в зарубежной исторической литературе // Менталитет и аграрное развитие России (XIX - XX вв.). - М, 1996. - С. 8.
29 родцев» М.М. Сперанского. Между тем в исторических источниках начала XX в. (делопроизводственных документах и статистических сборниках) в категорию «инородцев» зачастую включались киргизы, которые не являлись автохтонным населением.1
Особенностью сельского населения Томской губернии начала XX в. являлось размывание в результате миграционных процессов, политики русификации, буржуазных реформ 60 - 70-х гг. XIX в. сословных и этнических границ, что позволяет рассматривать все вышеозначенные группы населения как единую социальную общность.
Предмет исследования - трансформация менталитета и социального поведения сельского населения Томской губернии в годы Первой мировой войны.
Предмет диссертационного исследования тесно связан со структурой менталитета, к базовым категориям которого относятся национальное и по-тестарное самосознание (от лат. «potestas» - власть, то есть отношение народа к верховной и местной власти). Национальное самосознание наиболее чётко прослеживается в годы войны на примере патриотических настроений и религиозного самосознания, так как в начале XX века одним из показателей национальной самоидентификации являлось конфессиональное сознание (например, на уровне общественного сознания и государственной политики рассматриваемого периода происходило отождествление понятий русский и православный).
Хронологические рамки охватывают временной отрезок с 19 июля (1 августа) 1914 по ноябрь 1917 гг., т. е. с момента вступления России в войну с Германией и до заключения перемирия на фронтах России со странами германского блока. Необходимо оговориться, что автор вынужден выходить за указанные хронологические рамки. Ментальные структуры складываются в течение длительного период, поэтому, рассматривая менталитет и социаль-
1 См. например: Томская губерния. Статистический очерк. - Томск, 1917. - С. 2; РГВИА. Ф. 1450. Оп. 7. Д. 61. Л. 100; ГАТО. Ф. 3. Он. 73. Д. 15. Л. 177 и т.д.
ное поведение сельского населения в годы войны, мы не могли обойтись без обращения к XIX в., а также и к советскому периоду.
Территориальные рамки исследования определяются границами Томской губернии на 1914 г. В начале XX в. в Томскую губернию входило семь уездов - Бийский, Барнаульский, Томский, Змеиногорский, Каинский, Кузнецкий, Мариинский. В современном административно-территориальном делении это территории Алтайского края, Республики Алтай, Томской, Новосибирской и Кемеровской областей, а так же частично территории современных Восточно-Казахстанской и Павлодарской областей Республики Казахстан.
Цель диссертации - исследование трансформации менталитета и социального поведения сельского населения Томской губернии в годы Первой мировой войны.
Анализ степени научной разработанности проблем менталитета и социального поведения сельского населения Томской губернии в годы Первой мировой войны позволил сформулировать следующие задачи их дальнейшего исследования:
Установить характер и значение, действовавших в начале XX в. факторов исторического процесса, обусловивших формирование новых тенденций в менталитете и социальном поведении сельского населения Томской губернии;
Проанализировать уровень патриотических настроений сельского населения Томской губернии в годы Первой мировой войны;
Рассмотреть трансформацию религиозного сознания сельского населения Томской губернии в годы Первой мировой войны.
Исследовать воззрения сельского населения Томской губернии на верховную и местную власть и проследить изменения, происходившие в оценке деятельности представителей власти;
Методологической основой исследования послужили теоретические положения «социальной истории», в рамках которой в 30-е гг. XX ве-
31 ка представителями французской школы «Анналов» - М. Блоком и Л. Фев-ром - был введён в научный лексикон термин менталитет. Основатели школы «Анналов» определяли менталитет как «фундаментальную структуру сознания людей, определявшую их картину мира, мировосприятие и социальное поведение».1
В настоящее время категория «менталитет» относится к числу наибо-лее многозначных понятий, получивших в литературе десятки дефиниций.
Из современных отечественных исследователей наибольший вклад в изучение научной проблемы формирования и функционирования менталитета внесли И.Г. Дубов, В.П. Кожевников.
Методологическое значение для исследования менталитета имеет вывод В.П. Кожевникова о константности и вариативности менталитета. Исследователь отмечает, что «структуры исторической ментальносте обладают большей длительностью и большей устойчивостью относительно изменений общественно-политической жизни. При этом надо иметь ввиду, что мен-тальность, несмотря на целостность, может варьироваться и даже изменяться в определённых пределах».3
И.Г. Дубов определяет менталитет как «присвоенные конкретным индивидом специфические для данной культуры способы восприятия и особенности образа мыслей, выражающиеся в специфических для данной общности формах поведения и видах деятельности». Таким образом, содержание менталитета, с точки зрения И.Г. Дубова, заключается в когнитивной (познавательной) сфере и определяется, прежде всего, теми знаниями, которыми владеет изучаемая общность. Совместно с верованиями знания со-
1 Гуревич А.Я. Исторический синтез и школа «Анналов». - М., 1993. - С. 15.
2 См. например: Пушкарёв Л.Н. Что такое менталитет? Историографические заметки. //
Отечественная история. - 1995. - №3. - С.159 - 163; Филд Д. История менталитета в зару
бежной исторической литературе // Менталитет и аграрное развитие России (XIX - XX
вв.). - М, 1996. - С. 7 - 21; Усенко О.Г. К определению понятия «менталитет» // Русская
история: проблемы менталитета. - М., 1994. - С. 3 - 7; Российская ментальность (мате
риалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1994. - № 1. - С. 25 - 53.
3 Кожевников В.П. Ментальность Российской цивилизации. - М., 1998. - С. 15.
4 Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ // Вопросы философии. -
1993.-№ 5.-С. 20; Ментальность россиян.-М., 1997.-С. 118.
32 ставляют представления об окружающем мире, которые являются базой менталитета, задавая вкупе с доминирующими потребностями и архетипами коллективного бессознательного иерархию ценностей, характеризующую данную общность.
Изучение менталитета, базирующегося на фундаменте бессознательных элементов психики невозможно без использования достижений аналитической психологии. Большое значение в этой сфере имело открытие К.Г. Юнгом коллективного бессознательного, содержанием которого по К.Г. Юнгу являются архетипы - модели инстинктивного поведения. К.Г. Юнг отмечал возможность активизации определённых архетипов при возникновении соответствующих жизненных ситуации, в том числе и возможность массового расстройства коллективного бессознательного в результате активизации архетипов первобытности, насилия и жестокости под воздействием Первой мировой войны.1
Относясь к когнитивной сфере личности, менталитет наиболее отчетливо проявляется в типичном поведении представителей данной культуры, выражаясь в стереотипах поведения, к которым тесно примыкают стереотипы принятия решений, означающие на деле выбор одной из поведенческих альтернатив. Здесь следует выделить те стандартные формы социального поведения, которые заимствованы из прошлого и называются традициями и обычаями. Поэтому при исследовании менталитета необходим учёт этнических особенностей образа мира, наиболее полную характеристику которого предложила отечественный этнолог СВ. Лурье в работе «Историческая этнология». Используя опыт российской и зарубежной психологии, СВ. Лурье определяет этническую картину мира как адаптационно-деятельностная модель, охватывающую всю сферу психического и влияющую на восприятие человеком окружающего мира. В своей концепции исследователь выделяет два уровня этнической картины мира: верхний слой это - ценностные ориен-
1 Юнг К.Г. Архетип и символ. - М., 1991. - С. 64.
33 тации, которые являются вариативной составляющей системы. Нижний, более глубокий слой, занимают этнические константы.1.
При написании работы были использованы как методы общенаучного исследования (анализ, синтез, дедукция, индукция), так и собственно исторические методы исследования: историко-системный, историко-генетический, методы синхронного и диахронного анализа.
Историко-системный метод позволил выделить системообразующие элементы, определить каналы их взаимовлияния и характер данных элементов в формировании менталитета сельского населения. Системообразующими элементами менталитета являются установки, системы фундаментальных ценностей, мыслительные стереотипы, определяющие отношения к власти, религии, Родине и т.д. Изменение элементов этой системы определяется взаимодействием её компонентов с разнообразными факторами и влияниями социальной среды.
Историко-генетический метод использовался для анализа национального и потестарного самосознания в их причинно-следственной связи с традиционными представлениями сельского населения в отношении категорий Родина и власть.
Методы синхронного и диахронного анализа дали возможность сопоставить состояние процессов в начале и в конце изучаемого периода, выявить их последствия, ближайшие и перспективные, а также рассмотреть процессы и явления, характерные для сельского населения Томской губернии в системе с общероссийскими масштабами.
Исследование в рамках социальной истории предполагает междисциплинарное взаимодействие истории, социологии, психологии, антропологии, философии, что определяет использование контент-анализа и математико-статистических методов обработки информации при работе с массовыми видами источников и фольклором.
Лурье СВ. Историческая этнология: Учебное пособие для Вузов. - М., 1997.
Научная новизна диссертации определяется, прежде всего, самой постановкой проблемы. Автором впервые проанализированы изменения социального поведения и менталитета сельского населения Томской губернии под воздействием Первой мировой войны.
В значительной степени новизна определяется введением в круг архивных источников, которые ранее не были использованы, а также малоизвестных материалов периодической печати.
Источниковую базу исследования составили опубликованные материалы и архивные документы, выявленные автором в ГАРФ, РГВИА, ГАТО, ЦХАФ АК. Всего в работе использованы материалы 67 дел 16 фондов. Значительная часть архивных документов впервые вводится в научный оборот.
В первую группу источников вошли законодательные акты центрального правительства и постановления местных органов власти. Законодательные акты и нормативные документы изучаемой темы представлены узаконениями и распоряжениями правительства в отношении денежных пособий семьям мобилизованных нижних воинских чинов; правительственными распоряжениями по казачьим войскам; государственными актами Российской империи о правах и обязанностях автохтонного населения Сибири и немецких колонистов, включёнными в «Полное собрание законов Российской империи», «Собрание узаконений и распоряжений правительства», «Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам».
Вторую группу источников составили статистические материалы. В статистических и справочных изданиях, выпускавшихся статистическим комитетом Томской губернии1 и данных сельскохозяйственной переписи 1916 г. по Томской губернии и Всероссийской переписи 1917 гг. содержатся све-
1 Обзор деятельности Округа за пятилетие (1911 - 1915 гг.) с краткими справками за
предшествующий период. - Барнаул, 1916; Обзор Томской губернии за 1914 год в сель
скохозяйственном отношении. - Томск, 1915; Памятная книжка Томской губернии на
1913 г.-Томск, 1913.
2 Алтайско-Томская часть Сибири по данным сельскохозяйственной переписи 1916 года. -
Томск, 1927; Буфал A.M., Горюшкин Л.М., Золототрубов B.C. Материалы переписи 1916
года по Томской губернии (Из опыта обработки на ЭВМ). - Новосибирск, 1969; Нагнибе-
да В. Я. Организация Всероссийской переписи 1917 года в Алтайско-Томской части Си-
35 дения о численности, национальном и сословном составе сельского населения Томской губернии, динамике посевных площадей и валовых сборов зерновых культур, поголовья скота, применении наёмного труда, насыщенности хозяйств сельскохозяйственным инвентарём. Данный вид источников позволяет проследить влияние Первой мировой войны на сельскохозяйственное производство в регионе и стратификационные процессы в сельской местности Томской губернии. Положение беженцев характеризуют информационно-аналитические материалы, издаваемые Томским губернским комитетом помощи беженцам.1
Существенной частью источниковой базы диссертации является периодическая печать, которая не только информировала о войне, способствовала формированию у читающей публики представлений и взглядов по основным общественным проблемам, но и, выполняя функцию обратной связи, отражала настроения населения и его социальное поведение. Значительный материал представлен в центральных газетах: «Правительственный вестник» и «Вестник Временного правительства»; в губернских официальных изданиях: «Томские губернские ведомости», «Томские епархиальные ведомости»; в местных газетах региона: «Сибирская жизнь» (Томск), «Жизнь Алтая» (Барнаул), «Алтай» (Бийск), журнале «Алтайский крестьянин» (Барнаул).
В современном источниковедении исследование менталитета принято связывать с анализом, прежде всего источников личного характера (мемуары, дневники, эпистолярный жанр). Именно в них наиболее рельефно проявляются особенности мышления человека, его восприятие окружающих явлений и событий и их оценка. Для исследования менталитета наиболее ценной в воспоминаниях, дневниках и письмах является нерефлексируемая (или от-
бири. (Краткий отчёт). - Томск, 1920; Томская губерния. Статистический очерк - Томск, 1917; Поволостные итоги некоторых основных экономических данных Всероссийской переписи 1917 года по Алтайской губернии. - Барнаул, 1919; Погубернские итоги Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 года по 52 губерниям и областям. Труды ЦСУ. Т. 5, Вып. 1.-М., 1921.
1 Беженцы в Томской губернии. Список семейств беженцев и адреса их. В 2 выпусках. -Томск, 1916. - 1,2 выпуск.
36 части рефлексируемая) автором информация. При этом необходимо отметить сложность в изучении менталитета сельского населения начала XX века в связи с ограниченностью, малым количеством источников личного происхождения, так как для этой категории населения было нехарактерно ведение дневниковых записей, поэтому на первый план выходит анализ писем. С 1927 г. началась публикация писем солдат (рекрутировавшихся прежде всего из сельского населения) периода Первой мировой войны.1 В данных публикациях сознательно отобраны письма вскрывающие недовольство солдат войной и правительством, тем не менее, данный источник позволяет проанализировать специфику национального и потестарного самосознания наиболее революционизированной категории солдат, чьи настроения через письма и сформировавшийся к 1917 г. значительный маргинальный слой фронтовиков оказывали воздействия на другие категории сельского населения. Более непредвзятая, объективная информация отражена в письмах выявленных нами в архивных фондах.
Опубликованные в советский период фрагменты воспоминаний крестьян о революционных событиях в деревне в 1917 г., частично затрагивавшие и предшествовавшие годы, носят тенденциозный характер и отражают представления и ценности только революционизированной части крестьян, в последующем ставших партийными функционерами, что ограничивает возможность использования данных источников содержащимися в них фактическими данными.2
В источниках личного происхождения содержится ценный фактологический материал по теме, отражающий социальное поведение сельского населения, который не зафиксирован в других видах источников. Так, напри-
Солдатские письма 1917 года. -М. -Л., 1927; Солдатские письма в годы мировой войны (1915 - 1917 гг.) // Красный архив. -Т. 4 - 5. - 1934. - С. 118 - 163.
21917 год в деревне: Воспоминания крестьян. - М., 1967; В борьбе и тревоге. Сборник воспоминаний и документов о революционных событиях на Алтае 1905-1919 гг. - Барнаул, 1986.
37 мер, в воспоминаниях Я. Штаха, проживавшего в период войны на Алтае,1 содержится материал о создании первых национальных объединений немецкого населения в Западной Сибири в 1917 г. Таким образом, мы имеем возможность проследить кристаллизацию национального самосознания немецкого населения в годы войны.
Другой группой используемых источников являются фольклорные данные. В фольклоре, бытовавшем и создававшемся в период войны (песнях, частушках, пословицах) находили воплощение коллективные представления и фундаментальные ценности народа. Исследование образной и символической системы фольклорных произведений позволяет выявить наиболее устойчивые, сохраняющиеся базисные элементы менталитета, способствующие анализу категорий война и царь в менталитете сельского населения начала XX века.
Переосмысление многих вопросов в истории сельского населения в последнее десятилетие вызывает необходимость обращения к архивным материалам. Поэтому следующая группа источников представлена делопроизводственными материалами, среди которых можно выделить несколько групп документов: донесения (рапорты, отчёты), приговоры сельских сходов, прошения и жалобы сельского населения, судебно-следственные дела.
Донесения, как один из видов делопроизводственных документов, содержат ценную информацию о настроениях населения, социально-экономической и религиозной жизни губернии, о деятельности политических партий, благотворительных акциях. С октября 1915 г. министр внутренних дел приказал губернаторам и уездным чиновникам составлять ежемесячные сводки «О настроениях среди населения», в которых нашёл широкий круг вопросов, прежде всего: отношение населения к воинской повинности и войне; к представителям местных и центральных органов исполнительной вла-
1 Stach J Das Deutschtum in Sibirien, Mittelassien und Femen Osten. - Stutgart, 1938; Stach J.
Meine Feuertaube. Erlebnisse eines evangelischen Diasporapfarcers in Sibirien. - St. Gale, 1924.
2 Даль В.И. Пословицы русского народа. - М, 2001; Солдатские частушки, записанные со
слов раненых. - М., 1915; Федорченко С. Народ на войне. - М., 1923;
38 сти, императору, Государственной думе; к военнопленным, беженцам, немецкому населению; повышению цен, реквизициям скота сельскохозяйственной продукции и т.д. Отчёты и сводки губернатора и уездных начальников хорошо дополняются отчётами миссионеров Алтайской духовной миссии. Данный вид источников ценен не только фактическим материалом, но и значительным количеством содержащихся в них высказываний сельского населения, приведённых в качестве иллюстраций. Но при работе с донесениями необходимо учитывать, что данные документы отражали ситуацию с позиций представителей власти, что не исключало известной аберрации.
Приговоры сельских сходов фиксируют обыденную жизнь сельского населения, её изменение под воздействием Первой мировой войны. Особенностью этих документов является отсутствие обобщающих представлений, характеристик, оценок, они напрямую сталкивают исследователя с участниками исторических деяний. Ценную информацию для рассматриваемой нами темы представляют решения сходов, отражающие отношение к мобилизациям, к призванным в армию и членам их семей.
Прошения, жалобы, наказы являются массовым источником, исходящим непосредственно из среды сельского населения Томской губернии. Несмотря на то, что в большинстве своём эти источники однотипны и имеют формальный характер, в них содержится ценная историко-антропологическая информация. Для исследования менталитета в такого рода документах ценность представляют, прежде всего, те факты, которые демонстрируют, каким образом люди мотивировали свои поступки и намерения. Такого рода мотивы позволяют делать вывод о нерефлексируемых современниками стереотипах мышления и поведения. В то же время необходимо учитывать особенности отражения реальности в этих документах. Так, составители прошений, жалоб могли давать искажённую, недостоверную информацию (в частности завысить степень своих бедствий, степень лояльности по отношению к власти).
Судебно-следственные дела, прежде всего дела об оскорблении личности императора Николая II сельским населением Томской губернии в годы Первой мировой войны, иллюстрируют отношение к монархии как форме правления и личности самого монарха Николая И.
Кроме этого в работе были использованы опубликованные в сборниках источники различного характера.1 Среди них особо следует отметить сборники документов и материалов по истории крестьянских движений в Томской губернии и в Российской империи в целом, в которых собраны данные преимущественно правительственных учреждений о выступлениях в это время, что позволяет проследить формы, динамику, цели крестьянских выступлений, как одной из форм социального поведения.
Исследованные материалы разнообразны по происхождению, глубине и степени обобщённости информации, репрезентативности. Предлагаемая источниковая база позволяет воссоздать целостную картину трансформации менталитета и социального поведения сельского населения Томской губернии.
Практическая значимость. Диссертационное исследование может быть использовано как лекционный материал к спецкурсу или факультативу для студентов исторических факультетов, как дополнительное содержание к учебным пособиям по отечественной истории и истории Алтайского края для студентов вузов и школьников 10-11 классов общеобразовательных учреждений, что особенно важно в связи с введением обязательного регионального компонента в школьное историческое образование. На документальных мате-
1 Немцы в Сибири. - Омск, 2000; История российских немцев в документах (1763 - 1992 гг.). - М., 1993; Святогорье. - Горно-Алтайск, 2000; Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае (XVII - нач. XX вв.). - Барнаул, 1997; Из духовного наследия алтайских миссионеров. - Новосибирск:, 1998; Документы по истории церквей и религиозных объединений в Алтайском крае (1917 - 1998 гг.). - Барнаул, 1999.
Крестьянское движение в России в годы Первой мировой войны (июль 1914 г. - февраль 1917 г.). - М. - Л, 1965; Самосудов В.М. Революционное движение в Западной Сибири (1907-1917 гг.). Документальное пособие к спецкурсу. - Омск, 1971; Горюшкин Л.М., Ноздрин Г.А., Сагайдачный А.Н. Крестьянское движение в Сибири. 1907 - 1914 гг. Хроника и историография. - Новосибирск, 1986; Горюшкин Л.М., Ноздрин Г.А., Сагайдачный А.Н. Крестьянское движение в Сибири. 1914-1917 гг. Хроника и историография. - Новосибирск, 1987.
40 риалах из приложения может быть построена система дополнительных учебно-познавательных заданий для школьников и студентов.
Содержащиеся в диссертации выводы, заключения, методики исследований могут быть использованы в дальнейших теоретических исследованиях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений. Рубрикация основной части работы строится по проблемному принципу и соответствует выделяемой нами структуре менталитета.
В приложении приведены статистические данные представленные в форме таблиц иллюстрирующие выявленные в основном тексте работы тенденции, материалы по солдатскому фольклору и потестарному самосознанию способствующие анализу категорий война и царь в менталитете сельского населения начала XX века.
Сельское население Томской губернии накануне Первой мировой войны (социально-экономический аспект)
Отмена крепостного права содействовала росту капиталистических отношений в центре страны и развитию капитализма вширь - на территорию Сибири. Уже с 1861 г. активизируется переселенческое движение в Сибирь, при этом основным переселенческим районом Западной Сибири становится Томская губерния и в первую очередь Алтайский округ. Но поворотным этапом в развитии губернии стал 1906 г. - начало проведения аграрных преобразований П. А. Столыпина в деревне, которые стали мощнейшим импульсом освоения региона, выразившемся, прежде всего в колоссальном приросте населения и увеличении посевных площадей.
По данным «Азиатской России» плотность населения Томской губернии увеличилась с 2,5 в 1897 до 5,4 на 1 января 1914 г. на 1 квадратную версту.1 При средней плотности населения в 1913 г. по губернии в 5,2 человека на квадратную версту, плотность населения по уездам распространялась неравномерно, так в Барнаульском уезде, являвшемся основным районом водворения переселенцев плотность населения составляла 12,9 человек на квадратную версту, а в Томском - 2,6. Всего в 1913 г. в Томской губернии проживало 3 850 666 душ обоего пола.
Переселенческая политика привела к изменению соотношения в составе сельского населения Сибири при ярко выраженной общей тенденции к его увеличению, о чём свидетельствует таблица 1. Таким образом, переселенческая политика, не смотря на изменения соотношений различных категорий населения, не сопровождалась вымиранием каких либо категорий. Так с 1897 по 1914 г. наблюдался абсолютный прирост численности казаков на 20%, а коренного населения Сибири на 10%.
Всеобщая мобилизация 1914 г. и её восприятие сельским населением Томской губернии
Объявление Германией войны России 19 июля (1 августа) 1914 г. вызвало патриотический подъём. По всей стране проходили патриотические манифестации, шествия, молебны о даровании победы над врагом. Томская губерния не стала исключением. Характерным явлением начального периода войны в сельской местности Томской губернии были приговоры волостных сходов «о выражении верноподданнических чувств Государю Императору, с изъявлением полной готовности служить и жертвовать в этот тревожный и трудный момент, переживаемый Россией, жизнью и заступить на защиту Державного Царя и Отечества».1 По сообщению региональной печати, начальный период войны сопровождался тем, что «в канцелярию воинского начальника поступают заявления от разных лиц о зачислении добровольцами в действующую армию».2 Городские Думы Томска, Барнаула, Ново-Николаевска осенью 1914 г. приняли решения о создании отличительных стягов для ополченческих отрядов, уходящих в бой с территории губернии.
Но проведение первой мобилизации в июле 1914 г. сопровождалось массовыми выступлениями и беспорядками запасных и ратников ополчения. Волнения мобилизованных в июле 1914 г. имели место по подсчётам А. Б. Беркевича в 49 из 101 губерниях и областях Российской империи4, что позволяет говорить о массовости этого явления. Вне пределов Европейской России самые крупные крестьянские выступления отмечались в Томской губернии. О силе выступлений в Томской губернии свидетельствует количество раненых и убитых в дни всеобщей мобилизации в июле 1914 г.
Образ власти в потестарном сознании сельского населения Российской империи начала XX века
Генезис крестьянских представлений о власти был тесно связан с воеприятием действительности. Представление о «потусторонности» воздействующих на жизнь крестьянина сил, таких как, например, стихийные бедствия, - полагает А.В. Гордон, - породило идею «посредника» в сношениях с ними. Сначала роль «посредничества» играло жречество, затем его заменила верховная власть.1 Крестьянство воспринимало верховную власть как «носительницу космического порядка, соединяющую общество и природу в процессе воспроизводства жизни на Земле. В глазах крестьян, такой порядок . подразумевал не только обуздание антисоциальных проявлений, но и нор-мальный ход природных явлений». Подобное отношение народа к верховной власти наиболее чётко обозначилось в первой четверти XVII в., когда сигналом к крестьянским восстаниям (прежде всего восстанию под руководством Хлопка) и выдвижению самозванцев стали в равной степени стихийные бедствия (засуха и неурожаи 1601 - 1602 гг.) и подрыв социального порядка.
Центральной фигурой власти являлся царь, император, олицетворявший в себе все государственное управление и все государство в целом. 30 пословиц из 89 (Приложение 13), собранных В.И. Далем, говорящих о царе, подчеркивают сакральное значение его власти («сакральный» дословно с латыни означает «священный» - именно в этом значении (иначе - «освящённый») мы употребляем настоящее слово): «Бог на небе, царь на земле»; «без Бога свет не стоит, без царя земля не правится»; «воля Божья, а суд царев»; «царь от Бога пристав»; «одному Богу государь ответ держит» и др. В нескольких пословицах косвенно указано на исконность царской власти, ее незаменимость: «нельзя быть земле русской без государя»; «нельзя земле без царя стоять», «без царя - земля вдова», «грозно, страшно, а без царя нельзя».1 Таким образом, легитимность царской власти в политической культуре крестьян можно отнести к традиционному типу, поскольку она основывалась на вере в законность и святость издавна существующей власти монарха.
Помимо сакральности, власть государя носила и патерналистский характер. Б.Н. Миронов пишет: «Государь свои отношения с подданными строил «по-отечески»: наказывал согрешивших, поощрял верных и прилежных, прислушивался к мудрым советникам. Отсюда проистекало общее наименование подданных - «сирота», то есть беспомощный, бесприютный, одинокий, бедняк, а находившихся на службе - «холоп», то есть слуга, покорный, безответный».2 Не исключено, что источником патернализма монарха могли быть патриархальные отношения в семье и общине. «Почитание старших возрастных групп, являвшихся носителями опыта, традиций и выступавших как бы посредниками между членами сообщества и стоящими над ними силами, переносилось на правителя государства, служило источником наивного монархизма, веры в царя-батюшку (короля, князя), заступника и хранителя, стража правды и справедливости». Исследования О.Г. Буховец показывают эволюцию крестьянского монархизма. Так к 1914 г. в сознании крестьян закрепилась точка зрения, что «главой государства (царём) может быть каждый, кто в состоянии обеспечить людям хорошую жизнь».4
