Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА И ОРГАНОВ МЕСТНОГО
САМОУПРАВЛЕНИЯ ПО СТИМУЛИРОВАНИЮ КУСТАРНО-РЕМЕСЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА И ПРОМЫСЛОВ 47
1.1. Эволюция мелкого производства и промыслов в России (краткая характеристика) 47
1.2. Меры государственного стимулирования развития кустарно-ремесленного производства и промыслов в России и на территории региона 69
1.3. Мероприятия органов местного самоуправления по оказанию помощи кустарям и ремесленникам на Южном Урале 94
ГЛАВА 2. РАЗВИТИЕ КУСТАРНО-РЕМЕСЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА И
ПРОМЫСЛОВ НА ТЕРРИТОРИИ ОРЕНБУРГСКОЙ И УФИМСКОЙ ГУБЕРНИЙ В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ 118
2.1. Специализация и размещение промыслов и ремесел на Южном Урале 118
2.2. Развитие пуховязального производства 151
2.3. Образование и развитие промысла по производству сельскохозяйственных орудий и машин 163
2.4. Отхожие промыслы, их причины, масштабы и значение 177
Заключение .192
Список источников и литературы 197
Приложения 222
- Эволюция мелкого производства и промыслов в России (краткая характеристика)
- Специализация и размещение промыслов и ремесел на Южном Урале
- Развитие пуховязального производства
Введение к работе
В начале XXI века экономика России, как и сто лет назад, вновь принимает многоукладный характер, который отчетливо проявился в процессе создания новой модели экономического развития страны. В аграрном и в промышленном секторах экономики делаются настойчивые попытки возрождения мелкотоварного производства, тесно связанные с обеспечением массового потребителя и решением проблемы занятости населения.
В современных условиях мелкое производство и промыслы являются составной частью малого предпринимательства. Этим объясняется возросший интерес со стороны ученых и экономистов, политиков и широкой общественности к данному виду деятельности.
История возникновения и развития мелкого кустарно-ремесленного производства как части многоукладной экономики раскрывает одну из важных сторон экономической и хозяйственной жизни дореволюционной России. Учитывая насущные потребности настоящего времени в формировании среднего класса, важно понять зависимость возникновения и развития кустарно-ремесленного производства и промыслов от природно-климатических, социально-экономических, этнических условий; уяснить соотношение личного и государственных интересов к этому виду хозяйственной деятельности населения; определить, по каким направлениям и какими методами оказывалась помощь мелким товаропроизводителям со стороны правительства и местных органов власти.
Кустарно-ремесленное производство и промыслы получили широкое распространение в России в конце XIX — начале XX вв. В каждом регионе огромного по территории государства процесс возникновения и развития мелкого производства имел свои характерные особенности и черты. Общим являлось то, что он проходил в рамках мелкотоварного уклада во всем многообразии его конкретных проявлений и стал необходимым экономическим фундаментом для развития в перспективе крупного капиталистического производства. Крестьянское хозяйство по мере вы-
4 хода его из феодальных отношений становилось мелкотоварным по своей сути, именно в нём происходило становление многих кустарных промыслов и ремесел.
Термин «кустарный» является производным от слова «куст», что на языке XIX в. означало «семья, общество». Следовательно, кустарный промысел можно определить как домашнее производство, изготовление разнообразных изделий на дому, в котором участвовали глава и члены семьи, являвшиеся собственниками орудий производства. Одним из характерных признаков кустарных промыслов в России, и в частности на Южном Урале, являлось размещение этого вида деятельности населения главным образом в сельской местности в качестве побочного занятия крестьян. В этой социальной среде зарождались многие ремесла, которые в процессе отделения ремесла от земледелия перемещались в города, где занимали определенную нишу в городской экономике, изготавливая товары на заказ.
Домашнее кустарно-ремесленное производство, неразрывно связанное с земледелием и являвшееся необходимой принадлежностью натурального хозяйства, с течением времени превратилось в мелкотоварное производство изделий по заказу потребителя, когда кустарь или ремесленник стали систематически работать на рынок. Конец XIX — начало XX веков в экономической истории России отмечен сочетанием всех вышеуказанных форм производства, которые сосуществовали друг с другом, взаимодействовали и видоизменялись.
На дому и в ремесленных мастерских изготавливалась различная продукция массового потребления, производственного и культурно-бытового значения. Кустари и ремесленники производили транспортный инвентарь, сельскохозяйственные орудия и запасные части к ним, инструменты, одежду, обувь и многое другое.
Мелкое производство удовлетворяло значительную часть необходимых потребностей населения страны. В начале XX века в нем было занято 5,2 млн. человек, производивших продукции на 2,4 млн. рублей. (В крупном промышленном производстве России было занято 3,1 млн. человек и произведено продукции на сумму 7,3 млн. рублей.1)
1 Россия. 1913 год: Статистико-экономический справочник. СПб., 1995. С. 55.
Изучение кустарно-ремесленного производства и промыслов имеет ещё один важный аспект — оно уточняет и дополняет всю картину жизни российского общества в конце XIX — начале XX вв., так как занятие этим видом деятельности не только изменяло экономический быт, но и способствовало развитию материальной и духовной культуры населения, особенно сельского; выступало в качестве стимула для получения образования и совершенствования профессиональных навыков; влияло на социальные отношения и жизненный уклад кустарей и ремесленников.
В начале XX в. расширяется количество видов промыслов и ремесел и продолжается постепенная трансформация мелкого производства в крупную капиталистическую промышленность в результате технического прогресса. Этому процессу способствовали значительные сырьевые и людские возможности.
Хронологические рамки исследования — с 80-х годов XIX в. — до 1917 г. Нижнюю хронологическую границу определило начало систематического описания объекта исследования официальной статистикой, верхнюю — радикальное изменение общественно-политической ситуации в стране в результате событий 1917 г., начинавшаяся гражданская война, которые не позволили в полном объеме реализовать мероприятия по оказанию помощи и поддержки кустарям и ремесленникам.
Территориальные рамки исследования. Южный Урал в конце XIX — начале XX вв. относился к числу крупных по территории регионов Российской империи. Как самостоятельный экономический район он формировался и развивался под воздействием различных факторов: освоения обширной территории, миграции населения из других регионов страны, воздействия окружающей среды и ставших традиционными для его населения способов хозяйственной деятельности. Территориально он включал в себя Оренбургскую и Уфимскую губернии. Южный Урал в изучаемый период и в настоящее время был и остается пограничным регионом России на её юго-восточных рубежах.
Кустарно-ремесленное производство и промыслы в конце XIX — начале XX веков, развиваясь в своеобразных условиях Южного Урала, играли заметную
роль в его экономическом, социальном и политическом развитии. Изучение видов, масштабов и специфики промыслов и ремесел, имевших место на территории Южного Урала в прошлом, позволяет возродить эти формы хозяйственной деятельности в современных условиях на новой технологической основе.
Историография проблемы. Научная литература, посвященная истории кустарно-ремесленного производства России, достаточно обширна. В историографии темы можно выделить три основных периода: дореволюционный (до 1917 г.), советский и постсоветский.
Ключевыми проблемами в исследовательской литературе были и остаются— определение понятий «кустарно-ремесленное производство», «мелкая кустарная промышленность», «мелкотоварное производство»; выяснение места и роли этого вида хозяйственной деятельности значительной части населения в экономике России; определение количества занятых в мелком производстве; размещение промыслов и ремесел. В зависимости от подходов и использования понятийного аппарата, идейной направленности и результатов работы экономистов, историков, общественных деятелей в понимании существа проблемы оформились определенные научные направления и школы.
В частности, в дореволюционной историографии можно выделить народническое, либерально-буржуазное и марксистское направления. Наиболее яркими представителями первого из них были В. П. Воронцов, С. А. Харизоменов, В. С. Пругавин, С. Н. Булгаков, второго — П. Б. Струве, М. И. Туган-Барановский и третьего — Г. В. Плеханов, В. И. Ленин1.
1 Воронцов В. П. Очерки кустарной промышленности России. М., 1886; Его же. Судьбы капитализма в России. СПб., 1882; Его же. Наши направления. СПб., 1893; Его же. Судьба капиталистической России. СПб., 1907; Его же. Артель в кустарном промысле. СПб., 1895; Харизоменов С. А. Значение кустарной промышленности // Юридический вестник. М, 1883. № 11—12; Пругавин В. С. Кустарная промышленность, её судьба и значение // Вестник Европы. СПб., 1891. № 5; Булгаков С. Н. Капитализм и земледелие. СПб., 1900; Его же. Краткий очерк политической экономии. М., 1907; Струве П. Б. На разные темы (1893—1901): Сб. ст. СПб., 1902; Его же. Экономика промышленности. СПб., 1909; Туган-Барановский М. И. Очерк развития мануфактурной промышленности в России. М., 1912; Его же. Русская фабрика в прошлом и настоящем. 7-е изд. М., 1938; Волгин А. (Плеханов Г. В.). Обоснование народничества в трудах г-на Воронцова В. В. Критический этюд. СПб., 1891; Ленин В. И. Развитие ка-
Необходимо отметить, что интерес к кустарному производству и промыслам проявился в России ещё в начале 60-х годов XIX в., когда получила развитие дискуссия, связанная с установлением содержательной стороны понятия «кустарная промышленность». Поводом к ней послужило издание основательного труда экономиста и публициста А. К. Корсака. В его книге «О формах промышленности вообще и о значении домашнего производства (кустарной и домашней промышленности) в Западной Европе и России» проведен сравнительный анализ условий и успехов развития различных форм промышленности в России и Западной Европе. В центре исследования находилось кустарное производство, к которому автор был довольно благосклонен, называя его «весьма замечательной формой производства»1. А. К. Корсак впервые поставил вопрос о научном анализе понятия «кустарная промышленность». Учитывая степень экономической самостоятельности производителя и специализацию труда, автор выделял: большое производство (мануфактура и фабрика), малое производство (ремесло и домашняя промышленность), домашнюю систему производства (городскую, основанную на ремесле, и сельскую, основанную на домашнем производстве).
Домашняя система производства, с точки зрения А. К. Корсака, как раз и является «кустарной промышленностью», так как занимает промежуточное положение между «большим» и «малым» производствами2. Кроме того, кустарное производство по отношению к земледелию, по его мнению, носит побочный к основной производственной деятельности характер и в то же время имеет свою экономическую целесообразность и определенную самостоятельность.
В 70-е годы XIX века, с созданием специальной «Комиссии по исследованию кустарной промышленности в России» при Министерстве финансов, дискуссия стала носить более широкий характер. В ходе споров делались попытки опреде-
питализма в России // Поли. собр. соч. Т. 3; Его же. Что такое «друзья народа» и как оли воюют против социал-демократов; Экономическое содержание народничества и критика его в книге г-на Струве // Поли. собр. соч. Т. 1.
1 Корсак А. К. Указ соч. СПб., 1861. С. 2.
2 Там же. С. 12—13.
8 лить: можно ли считать кустарем отходника; является ли кустарничество обязательно подсобным к земледелию занятием; может ли быть кустарем не сельский житель; каково отношение кустаря к семейному и наемному труду и т.д. Условно, идя на компромисс, спорящие стороны приняли решение: «кустарная промышленность есть тот вид обрабатывающей промышленности, который является домашним занятием преимущественно сельского населения и служит более или менее дополнительным при сельских занятиях»1. Обоснованием этого были выводы, что мелкое товарное производство — это производство кустарей и ремесленников, пока ещё сохранявших тесную связь с земледелием. Кроме этого было выдвинуто предложение включить в мелкую промышленность предприятия кустарного типа и ремесленное производство. Так, председатель Комиссии Е. Н. Андреев считал: «По отношению к земле — кустарь есть крестьянин, владеющий землей; земля — главный источник, промысел — источник побочный»2.
В это же время был издан не утративший научной ценности и до настоящего времени обширный «Свод материалов по кустарной промышленности в России» А. А. Мещерского и К. И. Модзалевского (СПб., 1874), содержащий подробную и аннотированную библиографию темы. Работа была подготовлена Русским Географическим обществом, члены которого энергично включились в изучение этого вида производства.
В последней четверти XIX в. активно рассматривались такие стороны интересующего нас вопроса, как динамика развития мелкого производства, установление его места и определение роли в экономике страны. Народники, отстаивая идею особого исторического пути России, утверждали, что мелкое производство — это «народное производство», характерное исключительно для российского крестьянства, отрицая при этом, что промыслы и ремесла являются этапом к переходу на более высокий уровень развития капиталистической промышленности. Примером может служить позиция известного в те годы экономиста и публици-
1 Очерк деятельности Комиссии по кустарной промышленности // Труды Комиссии по
исследованию кустарной промышленности в России. Вып. 1. СПб., 1879. С. 10—11.
2 Андреев Е. Н. Кустарная промышленность в России. СПб., 1882. С. 2.
9 ста В. П. Воронцова. Признавая наличие процесса разложения мелкого производства, он тем не менее утверждал, что все в воле мыслящих людей: дать ли развиваться этим «чужеродным элементам» или повернуть историческое развитие на «правильную» дорогу. «Мы живем в такой исторический момент, — писал Воронцов, — когда нам нечего ни особенно опасаться капитализма, ни рассчитывать на него. Нам предстоит задача создать в больших размерах новую форму промышленности, удовлетворяющую наряду с требованиями наивысшей производительности труда и принципу самостоятельности производителя со всеми его последствиями»1. Побочные занятия, промысел и ремесло, с его точки зрения, имеют важное значение для крестьянского хозяйства, так как позволяют накопить денежные средства для уплаты податей и повинностей в пользу государства, препятствуют крестьянам проводить зимнее время «в праздности», и именно этот вид производства менее всего подвержен различного рода кризисам2. Отмечая характерные особенности мелкого производства — работу на рынок, связь с землей, сезонность, В. П. Воронцов допускал целесообразность существования и взаимодействия мелкой и крупной промышленности3.
Народнических взглядов и представлений придерживались не только экономисты-теоретики, но и реальные исследователи кустарной промышленности. Среди них наибольший интерес, на наш взгляд, представляет точка зрения земского статиста и экономиста С. А. Харизоменова. Она менее всего подвержена народническим догмам, в известной мере объективна и не чужда либеральных взглядов. «Анализ кустарной промышленности, — отмечал С. А. Харизоменов, — показал нам ошибочность того, что в России неприемлемы экономические законы западноевропейской жизни. Наиболее значительная часть кустарной промышленности организована в России в чистой форме домашней системы крупного производства. Здесь производитель — наемный рабочий, получающий сдельную плату и обрабатывающий чужое сырье, он владеет только дешевым инструментом. Эти выводы
1 Воронцов В. П. Судьбы капитализма в России. СПб., 1882. С. 124.
2 Воронцов В. П. Очерки кустарной промышленности в России. СПб., 1886. С. 3.
3Там же. С. 11.
10 дают основание утверждать, что теория своеобразного экономического развития России по каким-то одной ей присущим законам преждевременна и не обоснована. Законы, выработанные западной экономической литературой, нашли себе полное выражение в организации русской промышленности»1.
По мнению С. А. Харизоменова, домашняя форма крупного производства и мануфактура являлись желательным исходом для мелкой промышленности, охватывающей целые регионы, так как развивающаяся капиталистическая промышленность ускоряет процесс разложения крестьянства на кулаков, среднеза-житочных и бесхозных крестьян-промышленников2. Такая оценка этого вида производства, высказанная в начале 80-х годов XIX в., может считаться наиболее объективной для всей экономической литературы того периода.
Взгляды С. А. Харизоменова перекликаются с точкой зрения другого земского статистика и экономиста В. С. Пругавина. Также являясь реальным исследователем мелкотоварного производства, он видел в развитии кустарных артелей средство предотвращения проникновения капитализма в деревню. В. С. Пруга-вин утверждал, что многие кустари и ремесленники уже лишены какой-либо самостоятельности в приобретении сырья и сбыта готовых изделий, работают на заказ, лишь эпизодически привлекают наемных работников. Характеризуя «кустарную промышленность», В. С. Пругавин отмечал трудности в её развитии и был убежден в необходимости поддержки этого вида производства через систему кредитов кустарям со стороны правительства и земских органов, устройство складов для сырья и реализации их продукции, обучение ремеслу крестьянских детей3.
Таким образом, в народнической концепции прослеживаются два направления: одно из них идеализирует мелкое производство и одновременно отрицает
1 Харизоменов С. А. Значение кустарной промышленности // Юридический вестник. М.,
1883. №11—12. С. 594.
2 Харизоменов С. А. Там же. С. 596.
3 Пругавин B.C. Кустарная промышленность, её судьба и значение // Вестник Европы.
СПб., 1891. № 5. С. 346; Его же. Очерки кустарной промышленности в России (по последним
исследованиям частных лиц, земств и комиссий). М., 1882. С. 54.
понимание промыслов и ремесел как этапа перехода на более высокий уровень развития капиталистической промышленности; другое — утверждает жизнеспособность и конкурентоспособность этого вида производства в форме мануфактуры, а это уже следующая и более высокая ступень на пути создания фабрично-заводского производства. В целом представителями народничества было подготовлено и опубликовано большое количество работ, посвященных отдельным вопросам развития мелкого производства в современной им России1.
Особый интерес представляет документальная основа этих исследований. А. А. Рыбников, Я. Я. Полферов, Н. А. Филиппов, Г. П. Петров и другие для характеристики положения кустарных промыслов и обоснования тезиса о «жизненности» и «силе» народной промышленности использовали земскую статистику, материалы, собранные о кустарных промыслах Главным управлением землеустройства и земледелия, труды съездов деятелей по кустарной промышленности и другие источники2. Однако в своих работах представители народнического направления, находившиеся в плену определенных теоретических догм, не смогли дать исчерпывающего анализа капиталистического пути развития мелкого производства. В то же время они поставили на обсуждение вопросы численности кустарей, географического размещения промыслов, экономических связей по сбыту кустарных изделий, положении мелких производителей и наемных рабочих в мелкой промышленности, развитии кооперации среди кустарей и ремесленни-
1 Прилежаев А. Что такое кустарное производство. СПб., 1882; Иванов И. М. Русские
кустари. СПб., 1902; Левитинский В. Значение кустарных промыслов в народном хозяйстве //
Народное хозяйство. 1902. Февраль; Колкотин А. Кустарный вопрос в России. Опыт объек
тивного исследования. СПб., 1905; Карелин А. А. О кустарничестве в России. СПб., 1892;
Езерский Н. Кустарная промышленность и её значение в народном хозяйстве. М., 1894; Собо
лев М. Н. Кустарная промышленность // Нужды деревни по работам комитетов о нуждах сель
скохозяйственной промышленности. СПб., 1904; Слобожанин М. 50-летие русской коопера
ции// Вестник кустарной промышленности. 1905. № 9; Голицын Ф. С. Значение кустарной
промышленности в России. СПб., 1905; Зак Л. С. Формы экономической самопомощи в облас
ти ремесленного труда. СПб., 1912 и др.
2 Рыбников А. А. Кустарная промышленность и сбыт кустарных изделий. М., 1913; Пол
феров Я. Я. Кустарная промышленность в России. СПб., 1913; Филиппов Н. А. Кустарная
промышленность в России. Промыслы по обработке дерева. СПб., 1913; Петров Г. П. Промы
словая кооперация и кустарь. М., 1917.
12 ков, разработка которых была продолжена в последующем представителями других научных школ.
Либерально-буржуазное направление в изучении мелкотоварного производства представлено работами «легальных марксистов» в лице П. Б. Струве, М. И. Туган-Барановского и их последователей, которые выступали оппонентами народников по проблемам экономического развития России. Являясь приверженцами теории о вечности буржуазного строя, они не понимали единства генезиса русского капитализма, игнорируя тем самым роль мелкого производства в России. «Легальные марксисты» делали упор на российскую некультурность и считали необходимым «идти на выучку» к западноевропейскому капитализму. Так, М. И. Туган-Барановский писал: «У нас... не было никакой другой промышленной культуры, кроме капиталистической, и нет зажиточного и многочисленного класса мелких предпринимателей. Капитализм, вопреки общему мнению, играл у нас гораздо более положительную роль, чем на Западе, ему не приходилось разрушать высокую экономическую культуру иного типа...».1 П. Б. Струве считал мелкое производство особой формой русской промышленности, тогда как М. И. Туган-Барановский признавал капиталистическую работу на дому одним из этапов промышленно-капиталистического развития.
Таким образом, «легальные марксисты», отвергая общую закономерность исторического пути развития России, рассматривали мелкотоварное производство как особую форму промышленности, противоположную фабрично-заводской, капиталистической, и не считали, что капитализм возник из недр экономического развития России, в частности, на почве мелкотоварного уклада.
Марксистское направление дореволюционной историографии сложилось в острых идейных спорах с теоретиками либерального народничества и «легального марксизма». Марксистскую концепцию развития капиталистического производства в России и место в этом процессе мелкой промышленности обосновал
1 Туган-Барановский М. И. Очерк развития мануфактурной промышленности в России. М., 1912. С. 23; См. также: Струве П. Б. Историческое и систематическое место русской промышленности // На разные темы. СПб., 1902.
13 В. И. Ленин1. Заложив основы марксистской методологии изучения мелкотоварного производства, В. И. Ленин подчеркивал, что изучение промышленности вовсе не сводится к одной статистике, суть вопроса состоит в тех «формах и стадиях, которые проходит развитие капитализма»2. Отвечая на вопрос, что такое «кустарная промышленность», В. И. Ленин писал: «это — абсолютно непригодное для научного исследования понятие, под которое подводят обыкновенно всякие формы промышленности, начиная от домашних промыслов и ремесла и кончая наемной работой в крупных мастерских»3.
Отличать простых товаропроизводителей от ремесленников, работающих на заказ, крайне необходимо, подчеркивал он, так как эти формы промышленности представляют по своему общественно-хозяйственному значению разнородные типы хозяйствования4.
Анализируя статистические материалы, В. И. Ленин пришел к выводу, что по мере проникновения капиталистических отношений в мелкое производство в среде кустарей появляется «масса капиталистически употребляемых рабочих», то есть наемных рабочих, как следствие потери частью кустарей самостоятельности. Опираясь на данные статистических обследований 60 из 1710 уездов Европейской России, В. И. Ленин отмечал, что в «основе кустарей насчитывается свыше 200 тысяч человек,'работающих по домам на капиталистов. Во всей России таких рабочих должно быть, вероятно, до двух миллионов человек. Прибавляя же к ним наемных рабочих у «кустарей» — число рабочих... не так мало, как у нас иногда думают, — мы должны признать, что цифра 2 млн. промышленных рабочих, капиталистически занятых вне так называемых «фабрик и заводов», есть скорее цифра минимальная»3.
1 Ленин В. И. Развитие капитализма в России // Поли. собр. соч. Т. 3; Его же. Что такое
«друзья народа» и как они воюют против социал-демократов; Его же. Экономическое содер
жание народничества и критика его в книге г-на Струве // Полн. собр. соч. Т. 1 и др.
2 Ленин В. И. Указ. соч. Т. 3. С. 456.
3 Там же. С. 451.
4 Там же.
5 Там же. С. 452.
В. И. Ленин убедительно доказал неизбежную капитализацию промыслов и ремесел под влиянием всероссийского рынка, показал ее основные формы проявления: покупку изделий скупщиками и торговцами, соединение торгового капитала с ростовщичеством, расплату за изделия товарами и «именно теми видами товаров, которые необходимы кустарю для производства»1. Через эти формы действовал механизм постепенного отстранения мелкого промышленника от рынка готовых изделий, потом от рынка сырья и в результате происходило «окончательное подчинение... кустаря торговому капиталу». «Кустарь становится de facto наемным рабочим, работающим у себя дома на капиталиста; торговый капитал скупщика преобразуется в промышленный»2.
Кустарная кооперация, по мнению В. И. Ленина, способствовала ускорению эволюции мелкого производства, преобразованию его в мелкую капиталистическую промышленность. Товарищества сбытовые, артели складочные и потребительские, многие производственные артели оценивались как союзы преимущественно зажиточных крестьян, так как они создавались не только на основе трудового участия своих членов в деятельности кооперативов, но и на принципе материальной ответственности3.
В начале XX в., с возникновением общественного интереса к развитию кустарно-ремесленного производства и промыслов, появляются работы не только теоретического характера, но и конкретно-статистические исследования тех или иных видов производств. Среди них можно выделить исследования А. А. Алова, А. Д. Погрузова, Н. В. Пономарева, Н. А. Филиппова, А. А. Рыбникова и др.4
Состояние мелкого кустарно-ремесленного производства освещается в исследовании Министерства торговли и промышленности «Материалы о кустарной
1 Ленин В. И. Указ соч. Т. 3. С. 365.
2 Там же. С. 366.
3 Там же. С. 344.
4 Алов А. А. Кустарное производство сельскохозяйственных орудий и машин. М., 1900;
Погрузов А. Д. Кустарная промышленность в России. М., 1901; Пономарев Н. В. Обзор кус
тарных промыслов России. СПб., 1902; Филиппов Н. А. Кустарная промышленность России.
Промыслы по обработке дерева. СПб., 1913; Рыбников А. А. Кустарная промышленность и
сбыт кустарных изделий. М., 1913.
15 промышленности за 1900 год», опубликованном в 1902 году по данным фабричной инспекции. Редактировал его В. Е. Варзар, который отмечал, что сведения, собранные фабричными инспекторами, во многих случаях носили описательный, эпизодический характер, нередко содержали однообразную статистическую сводку, без характеристики состояния промыслов и ремесел в губерниях1.
Поэтому сложно установить хотя бы примерное число занятых в мелком производстве в целом по стране и в отдельных видах промыслов в частности. Причина кроется прежде всего в том, что организаторы этой работы четко не определили объект исследования, не входивший как обязательный в сферу ведения фабричной инспекции. Как отмечает Н. Я. Воробьев, в дореволюционной России не было правильно поставленной статистики мелкого кустарно-ремесленного производства2.
Заслуживает внимание ещё одно издание Министерства торговли и промышленности «Ремесленники и ремесленное управление в России» (1916). Это единственная работа, дающая определенное представление о степени развития ремесленного производства в дореволюционной России. Важно отметить, что в ней, в отличие от упомянутой выше, раскрыто содержание понятий «кустарное производство», «ремесло», «фабричное производство». В основу определений положены ст. 1 и 2 Устава о промышленности фабрично-заводской и ремесленной (Св. зак., т. XI, ч. 2, изд. 1913 г.) и действующая административная практика. Так, главное отличие ремесленника от кустаря, по мнению авторов работы, состоит в том, что первый производит продукцию на заказ, а второй — на продажу. Причем к числу ремесленников не относили лиц, занимавшихся строительным делом, например, плотников и т.п. «Ремесленными заведениями» называли все промышленные предприятия, не подчиненные фабричной инспекции, с числом наемных рабочих до 15—16 человек.3 В этой связи необходимо отметить, что на практике
1 Воробьев Н. Я. Очерки по истории промышленной статистики в дореволюционной
России и в СССР. М., 1961. С. 51.
2 Там же.
3 Ремесленники и ремесленное управление в России. Пг., 1916. С. 1—4.
в статистических изданиях в одну и ту же категорию зачастую объединялись и кустари, и ремесленники, смешивались ремесленные мастерские с мануфактурами и небольшими, по числу рабочих, предприятиями фабрично-заводского типа.
В указанной работе опубликованы сведения, представленные органами местного административного управления и ремесленными управами регионов, выполненные на основе специального опроса по городам с населением в 30 и более тысяч жителей, но при условии заметного развития в них ремесленного производства. Например, в ней содержатся данные по городам Оренбургу, Троицку, Челябинску Оренбургской губернии, Уфе, Златоусту Уфимской губернии. Сведения приведены за 1900 и 1910 гг. и содержат информацию о числе ремесленных заведений, условиях производства, о кредитовании ремесленников и т.д. К сожалению, некоторые показатели по городам интересующего нас региона отсутствуют, например, численность занятых в ремесленных производствах, размеры производств, их доходность.
В это же время публикуются материалы «Отчетов и исследований по кустарной промышленности России» Отдела сельской экономии и сельскохозяйственной статистики (11 томов); технические очерки и рекомендации по ведению тех или иных промыслов, характеристики состояния мелких производств по отраслям и районам; хроника земской и правительственной деятельности по кустарному вопросу печатается на страницах периодической печати. Со временем опубликованные монографии и исследовательские материалы стали ценными источниками для изучения кустарно-ремесленного производства и промыслов. Не потеряла свою значимость информация о технике и технологических приемах описываемых промыслов, объемах производств, количестве участвовавших в них лиц, их заработках и общей эволюции развития.
Рассмотрев историографию изучаемой проблемы в дореволюционный период, можно подвести некоторые итоги. Работы, опубликованные в это время, носили дискуссионный, полемический характер, многие были излишне политизированы. Они отличались разнообразием методологических подходов к определе-
17 нию «кустарной промышленности», «мелкого производства», их месту в экономике России. Проводившиеся специальные исследования промыслов и ремесел в регионах, на основании которых предпринимались попытки конкретной помощи мелким товаропроизводителям, использовались как статистический фон для выяснения общей картины развития мелкого производства и промыслов в России. Это был период сбора и первичного обобщения фактов, постановки вопросов для будущих исследований.
В советской и современной историографии условно можно выделить три этапа: 1917 г. — середина 30-х годов; конец 50-х — 70-е годы; с середины 80-х и по настоящее время. В качестве критериев указанной периодизации нами взяты степень заинтересованности государства и органов местного самоуправления в изучении истории этой отрасли промышленного производства, интенсивность исследований, прямо и косвенно посвященных проблеме, последовательность в накоплении, обработке и анализе конкретно-исторического материала, наличие или отсутствие дискуссий по указанной проблеме.
Обращение к истории кустарно-ремесленного производства в первые годы советской власти связано было с задачами построения социализма в СССР, с необходимостью развития промышленной базы страны. Для того чтобы перевести мелкое производство на новый, более высокий уровень развития, важно было выявить его удельный вес в экономике страны в предшествовавший период. Новая экономическая политика, проводимая правительством, ставила задачу перед экономистами и историками, с одной стороны, обосновать целесообразность производственных объединений кустарей и ремесленников в условиях рыночной экономики, установить масштабы их вовлечения в процесс общественного производства, с другой — определить роль мелкой промышленности в экономической жизни советской России. Для работ первого этапа характерно обобщение и определенное переосмысление результатов дореволюционных исследований1.
1 Петров Г. П. Промысловая кооперация и кустарь. М., 1917; Денисюк Н. Кустарная Россия. Очерки. Пг., 1918; Гриневецкий В. И. Послевоенные перспективы русской промышленно-
Особое место среди них занимают труды А. А. Рыбникова, содержащие подробное описание неземледельческих промыслов дореволюционной России. Систематизация земских исследований позволила ему рассмотреть три составные части мелкого производства: техническую, экономическую, социальную. Автор впервые на научной основе попытался решить вопрос о количестве населения, занятого в мелкотоварном производстве, сведя 50 видов промыслов по ряду губерний и в целом по Европейской России в 8 основных групп (обработка дерева, волокна, кожи, металлов и т.д.)1.
По данным А. А. Рыбникова, численность мелких товаропроизводителей (кустарей и ремесленников) накануне первой мировой войны почти в два раза превосходила число наемных рабочих в крупной промышленности: 2680 тыс. рабочих крупных фабрик и заводов и 4665 тыс. мелких товаропроизводителей. Объем же мелкого производства (1880 млн. руб.) был в два раза меньше, чем в крупной фабричной индустрии (4900 млн. руб.)2.
В своих работах А. А. Рыбников пришел к обоснованному заключению, что не все промыслы развивались одинаково, наблюдались несовпадающие для каждого их вида периоды спада и роста. Выводы и расчеты А. А. Рыбникова не потеряли актуальность и сегодня, так как позволяют воссоздать картину положения мелкого кустарно-ремесленного производства и промыслов на рубеже XIX—XX вв.
В 20-е годы вышло первое издание работы П. И. Лященко, в которой ремесленники-кустари и домашние рабочие рассматривались в качестве базы для формирования первых кадров технически обученных рабочих3.
сти. М., 1919; Рыбников А. А. Мелкая промышленность и её роль в восстановлении русского народного хозяйства. М., 1922; Его же. Мелкая промышленность России. Сельские ремесленно-кустарные хозяйства до войны. М., 1923; Его же. Очерки организации сельского кустарно-ремесленного хозяйства. М., 1926; Середа С. Политика и задачи государственной промышленности в области кустарных промыслов. М., 1924; Шапиро Д. К вопросу о перспективном плане кустарной промышленности // Местная промышленность и торговля. 1927. № 2; Кустари. М.-Л., 1927 и др.
1 Рыбников А. А. Мелкая промышленность и её роль... Приложение, табл. 1—II. М., 1922.
2 Там же. С. 3—5.
3 Лященко П. И. История русского народного хозяйства. М.-Л., 1927.
Ряд работ этого этапа советской историографии посвящен изучению развития мелкотоварного производства в отдельных регионах России (А. Н. Татарчу-кова, Е. И. Шлифштейн, В. Балкова и др.)1, которые исследовали вопросы размещения промыслов и ремесел, численность занятых в них лиц и другие стороны социально-экономической организации мелкотоварного производства. В частности, П. И. Василевский и Е. И. Шлифштейн затронули вопросы его организации на Урале (на примере промыслов по обработке кожи)2.
Некоторые работы носили отчетливо выраженный политизированный характер и касались общих проблем положения кустарей и ремесленников в царской России и при советской власти3.
В период конца 30-х — 40-х годов вопросы истории мелкотоварного производства в дореволюционной России отошли на второй план. Внимание исследователей было сосредоточено на развитии крупной промышленности, банков, монополий, то есть тех форм капитализма, где, согласно марксистской концепции общественного развития, непосредственно вызревали экономические предпосылки социализма. Работы этого периода несли на себе политический и идеологический отпечаток тех лет, игнорировали многоукладный характер экономики дореволюционной России и отстаивали тезис о безусловном господстве капитализма в аграрном строе страны4. Исключение составляет работа А. Г. Рашина «Формирование промышленного пролетариата в России» (М., 1940).
Позднее был опубликован его труд «Формирование рабочего класса России» (М., 1958), ставший заметным событием в научной жизни страны. В работе
1 Шлифштейн Е. И. Мелкая индустриальная промышленность юго-востока России. Са
ратов, 1922; Татарчуков А. Н. Мелкая промышленность Центрально-черноземной области.
Воронеж, 1927; Балков В. Кустарно-ремесленная промышленность Средней Азии. Ташкент,
1927; Ге С. Мелкая и кустарно-ремесленная промышленность Средне-Волжской области, её со
стояние и ближайшие перспективы // Среднее Поволжье. 1929. № 2.
2 Василевский П. И., Шлифштейн Е. И. Очерки кустарной промышленности СССР. М.-
Л., 1930.
3 Булах. В. Ремесленная и кустарная молодежь до и после революции. М., 1931; Слонин
Е. А. Кустарь до и после Октября. М.-Л., 1932 и др.
4Тарновский К. Н. Социально-экономическая история России. Начало XX века. М., 1990.С. 26.
20 более обстоятельно рассматривался вопрос об источниках формирования и пополнения рядов российского рабочего класса. Взяв за основу выводы А. А. Рыбникова, посвященные численности и удельному весу сельского населения, занятого в мелкотоварном производстве в период с 1890 по 1913 гг., А. Г. Рашин дал подробную характеристику процессу формирования фабрично-заводских рабочих из разорившихся кустарей, исследовал социальное положение лиц, занятых промысловой деятельностью, отрыв сельских товаропроизводителей от земледелия. По его подсчётам, численность рабочих в мелкотоварном производстве в 1910 г. в целом по России составила 3 млн. человек1, что было подтверждено позднее рядом исследований2.
Следующий этап в научной жизни страны, связанный с критическим переосмыслением политической деятельности И. В. Сталина, положительно отразился на развитии исторической науки. Расширилась проблематика работ, в поле зрения ученых вновь оказалось мелкое кустарно-ремесленное производство. Интерес экономистов и историков был связан с изучением вопроса о формировании материальных предпосылок Октябрьской революции 1917 г. и со стремлением преодолеть тезис о России как стране полуколониального типа. Вызревание предпосылок социалистической революции начали объяснять обострением противоречий внутри разных укладов, присущих экономике России конца XIX — начала XX вв.
На страницах исторических журналов в 60-е годы появился ряд работ проблемно-дискуссионного характера3, посвященных мелкотоварному укладу, в которых указывалось на необходимость комплексного изучения хозяйственных ук-
1 Рашин А. Г. Формирование рабочего класса России. М., 1958. С. 152.
2КрузеЭ. Э. Положение рабочего класса России в 1900—1914 гг. Л., 1976. С. 37.
3 Рындзюнский П. Г. О мелкотоварном укладе в России XIX века // История СССР. 1961. № 2; Ковальченко И. Д. Об изучении мелкотоварного уклада в России XIX века // Там же. 1962. № 1; Анфимов А. М. О мелкотоварном производстве в сельском хозяйстве пореформенной России // Там же. 1963. № 2; Рындзюнский П. Г. Вопросы изучения мелкотоварного уклада в России XIX века // Там же. 1964. № 1; Гиндин И. Ф., Иванов Л. М. О неравномерности развития российского капитализма в начале XX века // Вопросы истории. 1965. № 9; Гиндин И. Ф. О некоторых особенностях социальной структуры российского капитализма в начале XX века// История СССР. 1966. № 3; Тарновский К. Н. О социологическом изучении капиталистического способа производства // Вопросы истории. 1964. № 1. С. 12—33 и др.
21 ладов, истории их взаимодействия. Отправным моментом дискуссии можно считать выход в свет статьи П. Г. Рындзюнского «О мелкотоварном укладе в России XIX века», где отмечено, что в обобщающих работах не все существовавшие в России XIX века общественные уклады освещаются одинаково подробно. В результате «выпадают наиболее распространенные промежуточные звенья общественной эволюции, охватывающие наибольшую часть народной массы и особенно типичные в переходные эпохи. В их числе находится мелкотоварный уклад, столь характерный для XIX века»1.
В ходе дискуссии были поставлены вопросы о влиянии крестьянской реформы 1861 года на процесс становления мелкотоварного уклада, присущего в большей степени крестьянству; выявлении групп крестьянских хозяйств, составляющих мелкотоварный уклад российской деревни; о соотношении и взаимодействии различных укладов в экономике России и другие. Эти проблемы получили дальнейшую разработку в монографических исследованиях отечественных историков-аграрников.
На наш взгляд, наиболее обстоятельным трудом, посвященным этому сюжету, явилась монография П. Г. Рындзюнского «Крестьянская промышленность в пореформенной России (60—80-е годы XIX века)», которая была своеобразным ответом его оппонентам по дискуссии 1960—1963 гг. В работе приведена достаточно полная характеристика неземледельческих промыслов в первые два пореформенных десятилетия, показан их удельный вес в экономике России, рассмотрено положение наемных рабочих в крестьянской промышленности, прослежена работа правительственных и общественных организаций в деле изучения этого вида хозяйственной деятельности населения. Особо выделено влияние пережитков крепостничества, которые сдерживали эволюцию мелкотоварного произвол-ства.
В целом положительно оценивая мелкотоварный уклад, П. Г. Рындзюнский отмечал неизбежный его кризис, так как уже к концу 80-х годов XIX в. промыслы
1 Рындзюнский П. Г. Указ соч. С. 48.
22 могли усиленно развиваться лишь в результате приспособления и непосредственного включения в структуру крупного капиталистического производства1.
В это же время появляются и региональные исследования, посвященные исследуемой проблеме2, в частности, на примере Уральского региона в конце XIX — начале XX вв.
Например, В. В. Адамов в своей статье об особенностях формирования пролетариата на Урале рассмотрел роль кустарных промыслов в экономическом положении горнорабочих Урала3.
Л. В. Ольховая в качестве объекта исследования выбрала мелкое производство Урала, что явилось существенным шагом вперед в изучении этого вида промышленности4. На базе изучения экономических, социальных, политических условий развития мелкого производства Урала, его количественного роста, конкретных разновидностей и характера эволюции, положения мелких производителей и наемных рабочих в мелкой промышленности она пришла к выводу, который имеет принципиальное значение. Рост мелкотоварного производства со времени утверждения фабрично-заводской промышленности и особенно с момента перерастания капитализма свободной конкуренции в монополистический капитализм не приостановился, а продолжался. И как отметила исследователь, по ря-
1 Рындзюнский П. Г. Крестьянская промышленность в пореформенной России (60—80-е
годы XIX века). М., 1966. С. 234.
2 Клейн Н. Л. Мелкая промышленность Среднего Поволжья в конце XIX — начале XX
века // Вопросы истории капиталистической России: Проблема многоукладности. Свердловск,
1972; Сергеев А. П. Мелкая промышленность Нижнего Поволжья в начале XX века // Там же;
Арсланбеков Б. М. Кустарная промышленность Дагестана в конце XIX — начале XX веков: Ав-
тореф. дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 1977; Габуева О. А. Крестьянские промыслы Осетии
во второй половине XIX — начале XX веков: Автореф. дис.... канд. ист. наук. М., 1977 и др.
3 Адамов В. В. Особенности формирования горнозаводского пролетариата Урала 7/ Ра
бочий класс и рабочее движение в России, 1861—1917 гг. М., 1966.
4 Ольховая Л. В. Мелкая промышленность Урала в начале XX века (1905—1913 гг.): Ав
тореф. дис. ... канд. ист. наук. Свердловск, 1964; Она же. К истории мелкого производства на
Урале (Нижне-Исетская трудовая артель 1906—1915 гг.) // Вопросы истории Урала. Вып. 3.
Свердловск, 1963; Она же. К вопросу о положении рабочих в мелкой промышленности Урала
(1907—1914 гг.) // Там же. Вып. 5. Свердловск, 1964; Она же. К истории развития мелкой про
мышленности Урала в конце XIX — начале XX века. (До первой мировой войны) // Вопросы
экономической истории и экономической географии. Свердловск, 1964 и др.
23 ду косвенных признаков можно полагать, что Урал не был в этом отношении единственным среди других регионов страны1.
В работах этого периода был введен в научный оборот широкий круг источников по истории мелкотоварного производства и промыслов России пореформенного периода.
В середине 60-х годов XX в. началось оформление так называемого «нового направления», представители которого утверждали, что Россия — своеобразная модель мировой экономики и что без учета многоукладности хозяйственного организма России невозможно понять логику не только экономического, но и политического развития страны.
В мае 1969 г. в Свердловске состоялась научная сессия «В. И. Ленин о социально-экономической структуре капиталистической России. Проблема многоукладности», материалы которой были опубликованы в 1972 г.2 В ходе работы сессии в основном завершилось формирование «нового направления» в отечественной исторической науке. Его приверженцами были В. В. Адамов, П. В. Волобуев, П. Г. Галузо, М. Я. Гефтер, И. Ф. Гиндин, Л. М. Иванов, К. Н. Тарновский и др. Признанным лидером «нового направления» был К. Н. Тарновский. В своих исследованиях они пришли к выводу, что экономика России до 1917 г. носила переходный характер, капиталистический и государственно-капиталистический уклады имели в качестве питательной базы мелкотоварное производство, преобладающее в экономической и хозяйственной жизни страны3. Однако не все исследователи были согласны с высказанной точкой зрения, противники «нового направления» отмечали, в частности, преувеличение экономической отсталости России, модернизацию «ветхозаветных идей о русской самобытности». Особую
1 Ольховая Л. В. Мелкая промышленность Урала в начале XX века (1905—1913 гг.): Ав-
тореф. дис. ... канд. ист. наук. Свердловск, 1964. С. 9.
2 Вопросы истории капиталистической России. Проблема многоукладности. Свердловск,
1972.
3 Тарновский К. Н. Проблема взаимодействия социально-экономических укладов импе
риалистической России на современном этапе развития советской исторической науки // Во-
24 критику вызвала попытка представить общественно-экономический строй имперской России в качестве многоукладной системы, отличающейся от современных ей западноевропейских государств. Оппоненты предлагавшейся теории утверждали, что в России конца XIX — начала XX вв. при всей сложности её экономической системы капитализм уже стал господствующим способом производства, подчиняющим и преобразующим все «докапиталистические образования»1.
Помимо этого противники «нового направления» в предложенных теоретических построениях увидели отход от марксистских постулатов, в частности, отрицание учения об общественно-экономических формациях. Во всех исторических журналах, на страницах газет в начале 70-х годов XX в. появились инспирированные партийным руководством критические статьи в адрес формирующегося научного направления в изучении проблемы2.
Третий этап в историографии изучения мелкого производства начинается во второй половине 80-х годов XX в. Вновь на страницах научной печати появляются работы как сторонников, так и противников «нового направления», посвященные проблемам социально-экономической истории России, взаимодействию различных укладов в экономике страны, в том числе и исследования, освещающие место и роль кустарно-ремесленного производства и промыслов3.
просы истории капиталистической России. Свердловск, 1972. С. 14—47; Гефтер М. Я. Многоукладное — характеристика целого //Там же. С. 120—157 и др.
' Нетесин Ю. Н. Об особенностях воспроизводства российского промышленного капитала в начале XX века // Там же. С. 47—57 и др.
2 Смирнов А. За строгую научность // Коммунист. 1972. № 6; Трапезников С. П. Советская историческая наука и перспективы её развития // Коммунист. 1973. № 11; Левыкин К. Г., Сиволобов А. М., Шарапов Г. В. О книге «Вопросы истории капиталистической России. Проблема многоукладное» // Вопросы истории КПСС. 1973. № 11; Кузнецов И. В. Об укладах и многоукладности капиталистической России // Вопросы истории. 1974. № 7; Актуальные проблемы общественных наук на современном этапе (Стенограмма совещания по историческим наукам. 21—22 марта 1973 г.). М., 1974 и др.
Поликарпов В. В. «Новое направление» в старом прочтении // Вопросы истории. 1989. № 3; Дружинин И. М. Избранные труды. Социально-экономическая история России. М, 1987; Тарновский К. Н. Разработка социально-экономической истории России // Очерки истории исторической науки в СССР. Т. V. М., 1985; Еще раз о «новом направлении». Дискуссии. Письмо П. В. Волобуева // Вопросы истории. 1990. № 6; Бовыкин В. И. Проблемы перестройки исторической науки и вопрос о «новом направлении» в изучении социально-экономических предпосылок Великой Октябрьской социалистической революции // История СССР 1988. № 5;
В это время был опубликован ряд работ лидера «нового направления» К. Н. Тарновского, посвященных истории мелкотоварного производства и промыслов. Так, в статье «Кустарная промышленность и царизм» автором дано определение кустарной промышленности, сделана попытка районирования основных кустарно-промысловых районов европейской части России, определены пути эволюции мелкотоварного производства, прослежена зависимость кустарной промышленности от политики правительства в начале XX столетия1. В 1995 г. вышла в свет его монография, посвященная указанным сюжетам, которая до настоящего времени является, на наш взгляд, единственным обобщающим трудом, посвященным истории мелкой промышленности России в период с 1888 по 1917 гг.2 На большом архивном и частично уже опубликованном материале автор показал связь размещения и развития мелкотоварного производства с историко-культурными традициями развития промыслов, привел характеристику отраслевого разнообразия кустарной промышленности, отметил сложность её структуры, осветил материальную базу и оценил профессионализм мелких товаропроизводителей.
Ряд выводов, сделанных К. Н. Тарновским, имеет принципиальное значение: во-первых, закономерность превращения кустарного района в фабрично-кустар-ный с последующим переходом к домашней системе фабричного производства, а затем к крупному фабричному производству, во-вторых, что промыслы — это не только вынужденное для крестьян занятие, продиктованное безземельем и малой плодородностью почв, но и потребность в реализации творческого потенциала населения, в-третьих, успешная мобилизация возможностей мелкотоварного производства и промыслов в годы первой мировой войны3.
Ортобаев Б. X. Защита «нового направления» негодными средствами // Вопросы истории. 1989. № 10; Ещё раз о «новом направлении». Дискуссии. Письмо В. И. Бовыкина // Вопросы истории. 1990. №6 и др.
1 Тарновский К. Н. Кустарная промышленность и царизм // Вопросы истории. 1986. № 7;
Его же. Организация мелкой промышленности в России в годы первой мировой войны // Там
же. 1981. № 8; Его же. Социально-экономическая история России. Начало XX века. М., 1990;
Его же. Мелкая промышленность России в конце XIX —начале XX века. М., 1995.
2 Тарновский К. Н. Мелкая промышленность России в конце XIX — начале XX века. М., 1995.
3 Там же. С. 114—115,61,246.
Продолжая поставленную и в определенной мере реализованную К. Н. Тар-новским разработку этих исследовательских сюжетов, на страницах печати появляются статьи регионального и отраслевого характера1. Значимым событием в историографии проблемы стала публикация в том же 1995 г. монографии Л. М. Архиповой «Мелкая крестьянская промышленность Центрально-нечерноземного района России в начале XX века»2. На обширной источниковой базе Л. М. Архи-пова показала уровень социально-экономического развития кустарных промыслов региона, проанализировала регулирование промыслового налогообложения и особое внимание уделила вопросу кооперирования мелких товаропроизводителей.
Особый интерес представляет работа Г. Р. Наумовой «Русская фабрика»3, в которой исследована история фабричного производства в связи и на этапе капиталистической индустриализации в период с 1880 по 1917 годы. Мелкое кустарно-ремесленное производство расценивается автором как своеобразный социальный и технический исток русской фабрики. Вторая половина XIX — начало XX вв., отмечает Г. Р. Наумова, характеризовались новыми качественными изменениями в истории русской фабрики. Они были связаны с новым состоянием российского крестьянства, с новыми социальными и поземельными отношениями. Промысловые занятия крестьян в сочетании с новой общественно-экономической ситуацией стимулировали рождение массовой фабрики, находившейся в сельской местности, ориентированной на местное сырье и работающей как на свободный рынок, так и на обслуживание постоянных государственных заказов4.
1 Наумова Г. Р. Мелкая промышленность и развитие капитализма в России на рубеже
XIX—XX веков // Преподавание истории в школе. 1990. № 6; Морозов С. Д. Истоки предпри
нимательства в России (кустари и ремесленники Поволжья XIX — начала XX веков) // Социс.
1999. № 2; Купцов Д. Кустарно-ремесленное производство в дореволюционной России и его
поддержка // Российский экономический журнал. 1992. № 9; Смирнов В. С. Экономика предре
волюционной России в цифрах и фактах // Отечественная история. 1999. № 2 и др.
2 Архипова Л. М. Мелкая крестьянская промышленность Центрально-нечерноземного
района России в начале XX века. М., 1995.
3 Наумова Г. Р. Русская фабрика. М., 1998.
4 Там же. С. 192—212.
В 90-е годы XX в. расширяется количество диссертационных исследований по теме за счет возросшего интереса к изучению мелкотоварного производства и промыслов со стороны исследователей в различных регионах России1. Обобщение и анализ данных по отдельным районам позволяет создать более целостную картину развития этой формы производства, выявляет его своеобразие и роль не только в экономике регионов, но и в масштабах России.
Подводя итог изучению проблемы в советской и постсоветской историографии, можно сделать следующие выводы: на каждом из указанных этапов проблема истории развития кустарно-ремесленного производства и промыслов получила различную степень освещения, результаты обсуждения и дискуссий имели неоднозначный характер, что связано с несовпадающими точками зрения на общий характер социально-экономического развития России в конце XIX — начале XX вв., в частности, на проблему взаимодействия в этот период различных общественно-экономических укладов. Если первый этап характеризовался переосмыслением багажа знаний, накопленного дореволюционной наукой, то последний — существенным расширением источниковой базы исследований, появлением обобщающих трудов и ряда весьма любопытных региональных исследований, посвященных мелкотоварному производству и промыслам.
В трудах К. Н. Тарновского, Л. М. Архиповой, Г. Р. Наумовой и других были заложены основы изучения истории этого вида производства, высказаны важ-
1 Мелькумянц М. И. Мелкая промышленность Дона в период империализма (1900—1917 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 1990; Перепилицын А. В. Крестьянские промыслы в Центральночерноземных губерниях России в 60—90-е годы XIX века: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1992; Нестерова Н. В. Крестьянские промыслы Мордовии в период капитализма 1861—1905 гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Саранск, 1994; Серова Е. В. Неземледельческие промыслы крестьян в губерниях Верхнего Поволжья во второй половине XIX — начале XX века: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Ярославль, 1995; Морозов Б. Н. Развитие сельского хозяйства, промышленности и промыслов на Дальнем Востоке в России в конце XIX — начале XX века, вторая половина 90-х годов XIX в. — 1917 г.: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Н.-Новгород, 1997; Ермишина А. В. Кустарное производство: этнологические аспекты (на материалах Центрально-промышленной области конца XIX — начала XX веков): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1999; Сорокин Н. В. Деятельность государственных и земских учреждений по изучению и развитию кустарных промыслов в 1874—1917 гг. (на материалах Костромской губернии): Автореф. дис.... канд. ист. наук. Кострома, 1999 и др.
28 ные теоретические положения, собран и проанализирован значительный фактический материал.
В то же время в историографии темы необходимо отметить ряд не решенных до конца проблем. Во-первых, в исторической и экономической литературе отсутствует четкое, целостное определение мелкого кустарно-ремесленного производства. Причина, на наш взгляд, кроется в том, что в это понятие должны вместиться все упомянутые выше формы или этапы производства. В советской и постсоветской историографии при определении понятий «производство», «промышленность» принято отождествлять термин «мелкое» с термином «кустарно-ремесленное», термин «крупное» с термином «фабрично-заводское». Обоснование к такому подходу дает дореволюционная статистика. Как мы уже отмечали выше, фабричные инспектора в каждой конкретной ситуации произвольно решали, какое заведение относить к фабрично-заводскому, а какое — к кустарно-ремесленному, опираясь при этом на менявшиеся критерии оценок, такие как характер оборудования, участие в работе самого мелкого производителя, наличие наемных рабочих, сумма производств, наличие или отсутствие механических и паровых двигателей и т.д. Такое положение приводило к определенной путанице в материалах официальной статистики, а именно они сегодня составляют основу большинства исследований.
Во-вторых, сложность в определении общего числа кустарей и ремесленников также обусловлена состоянием статистики. «Для тогдашней промышленной статистики не существовало научных правил классификации заведений. Крестьяне, работавшие по домам, а также в мелких мастерских и светелках, относились к кустарной промышленности, а более крупные светелки — к фабрикам. Смешение с фабриками самых мелких ремесленных заведений, имевших по 1—2 рабочих и объем производства в несколько сот рублей, наблюдалось в различных производствах»1. Состояние статистики исследуемого периода, нечеткость в определении изучаемого объекта, изменчивость и в социальном, и в отраслевом плане промы-
1 Хромов П. А. Экономическое развитие России в XIX — XX веках. М., 1950. С. 177— 178.
29 слов делали оценки многих исследователей приблизительными и расхождения между данными о числе кустарей весьма значительными1.
Так, исследователь крестьянской промышленности Е. Н. Андреев считал, что на рубеже 70—80-х годов в ней было занято около 7,5 млн. человек2. Известный статистик С. А. Харизоменов пришел к выводу, что «более чем достаточной» численностью кустарей по всей России будет 4 млн. человек3.
Народник В. В. Воронцов утверждал, что к числу «профессиональных кустарей» (т.е. работавших на рынок) необходимо присоединить ещё «домашних промышленников», а потому увеличивал число мелких товаропроизводителей до 5—6 млн. человек4.
В марте 1902 г. в Петербурге проходила первая всероссийская кустарно-промышленная выставка, приуроченная к съезду деятелей по кустарной промышленности. На съезде с докладом «Значение и нужды кустарной промышленности в России» выступил генеральный комиссар выставки К. В. Николаевский, который отмечал: «Кустарными промыслами в России занимается, по приблизительному расчету, около 8—10 млн. душ, производящих товаров на сумму в 1,5— 2 миллиарда рублей ежегодно»5.
Народнически настроенные экономисты и статистики доводили цифру кустарей до 15 млн. человек. Встречаются в литературе и расчетные, относительные данные. Л. Г. Оршанский, в частности, считал, что в начале XX в. число работников в кустарной промышленности относилось к числу фабрично-заводских рабочих как 7 к 1. Зная количество фабричных рабочих, получаем цифру, равную 16,8 млн. человек6.
1 Рыбников А. Кустарная промышленность и сбыт кустарных изделий. М, 1913. С. 11—
18.
2 Андреев Е. Н. Кустарная промышленность в России. СПб., 1882. С. 12.
3 Харизоменов С. А. Значение кустарной промышленности // Юридический вестник.
1883. №11. С. 415.
4 Воронцов В. Очерки кустарной промышленности в России. СПб., 1886. С. 4—11.
5 Труды съезда деятелей по кустарной промышленности в Санкт-Петербурге. 1902 г.
СПб., 1902. Ч.І. Доклады. С. 687.
6 Наумова Г. Р. Русская фабрика. (Проблемы источниковедения). М., 1998. С. 192.
С 60-х годов XX века в исследованиях по интересующей нас проблеме все чаще используют подсчеты А. А. Рыбникова. Общее число занятых в мелком производстве определено им в 4 млн. человек, поделенных примерно поровну между собственно кустарями, т.е. непосредственными производителями, работавшими как на свободный рынок, так и на скупщика, и наёмными рабочими разных категорий1. Данные А. А. Рыбниковой получены на основании обобщения материалов местных обследований, в разное время проведенных в 40 губерниях Европейской России в отношении 50 кустарных производств.
Общая статистическая картина развития кустарной промышленности позволяет увидеть лидирующие губернии, которые распределены на так называемые кустарные полосы, как-то: центрально-черноземная (Тульская, Рязанская, Орловская, Тамбовская, Курская, Воронежская губернии); центрально-нечерноземная (Московская, Тверская, Ярославская, Костромская, Владимирская, Калужская губернии); северная (Архангельская, Вологодская губернии); северовосточная (Пермская и Вятская губернии); северо-западная (Смоленская, Моги-левская, Витебская, Минская губернии); приозерская (Петроградская, Олонецкая, Новгородская, Псковская губернии) и т.д. (см. приложение I)2.
В третьих, вопрос районирования мелкого кустарно-ремесленного производства и промыслов, неоднократно поднимавшийся в экономической и исторической литературе, характеризуется своеобразием подходов в его решении со стороны исследователей. Так, один из специалистов в области промышленной статистики Н. Я. Воробьев на базе подворных переписей выделил 20 специализированных кустарно-промысловых районов, размещение которых по территории страны показано им во втором выпуске Атласа промышленности СССР3, полностью посвященного мелкой и кустарно-ремесленной промышленности. В нём вы-
1 Рыбников А. А. Мелкая промышленность и её роль в восстановлении русского народ
ного хозяйства. М., 1922. С. 4.
2 РГИА. Ф. 395. Оп. 1. Д. 2394з. Л. 19; Наумова Г. Р. Русская фабрика. М., 1998. С. 195.
3 Атлас промышленности СССР: В 5 вып. М.-Л., 1930. Вып. 2: Мелкая и кустарно-
ремесленная промышленность.
31 делены следующие кустарно-ремесленные районы: 1) Ростовский крахмально-паточный, 2) Ярославский овчинно-шубный, 3) Сергиевский игрушечный, 4) Тульский металлический, 5) Красносельский ювелирный, 6) Бурмакинский металлический, 7) Муромско-Нижегородский металлический, 8) Чувашский и 9) Татарский рогожно-кулеткацкие, 10)Верхне-Тоемский смолокуренный, 11) Вятский рогожно-кулеткацкий, 12) Шенкурский смолокуренный, 13) Калязинский ва-лено-обувной, 14) Кимрский сапожно-башмачный, 15) Талдомский башмачно-обувной, 16) Немцев Поволжья сарпиночный, 17) Богородский ткацкий, 18) Бо-ровичский трикотажный, 19) Белоомутский портняжный и 20) Оренбургский пу-ховязальный.
Точка зрения М. Слобожанина совпадает с мнением Н. Я. Воробьева, который кустарно-промысловые районы называет кустарно-промышленными центрами и округами. Например, среди кустарных округов М. Слобожанин называет щепной — в Семеновском и Балаханском уездах Нижегородской губернии, ложкарный — в 60 деревнях того же Семеновского уезда, рогожный — в Ветлуж-ском районе Макарьевского уезда, сталеслесарный — в Павловском Горбатов-ского уезда, сапожный — в Кимрах Корчевского уезда Тверской губернии и т.д.1
К. Н. Тарновский, используя тот же историко-географический подход и учитывая историко-культурные традиции регионов России, показал отраслевое разнообразие мелкой промышленности. Он пришел к выводу о закономерности превращения кустарного района (по его определению — гнезда) в фабрично-кустар-ный с последующим переходом к домашней системе фабричного производства, а затем к крупному производству.
К. Н. Тарновский выделил кустарно-промысловые районы общероссийского значения и районы местного (зонального) значения. Это, по сути, приближение к региональному подходу анализа развития мелкого производства и промыслов. Кроме того, им проведена следующая классификация: формирующиеся
1 Слобожанин М. Кустарная промышленность в России и условия её развития // Ежегодник кустарной промышленности: 1912 год. СПб., 1912. Т. I. Вып. I. С. 13—14.
32 районы, мануфактурные, перерастающие в районы домашней системы крупного производства, слободы-мануфактуры, кустарные центры (приложение 2)1.
Таковы, на наш взгляд, основные точки зрения на вопросы районирования кустарно-ремесленного производства России. Объединяющим моментом для них является анализ факторов, влиявших на размещение кустарного производства, как-то: традиции производственной деятельности населения в регионах, концентрация рабочих рук, развитие транспортной системы, близость и доступность сырья.
Региональная историография темы относительно невелика, фрагментарна и в известной мере определяет актуальность нашего диссертационного исследования. На кустарно-ремесленное производство и промыслы в Оренбургской и Уфимской губерниях обращали внимание обычно в связи с экономической характеристикой Южного Урала, перспектив его хозяйственного освоения как приграничного региона на юго-востоке страны, в периоды разработки проектов строительства и развития сети железных дорог на его территории. Работы дореволюционного периода носили в основном описательный, иллюстративный характер2. Описание различных видов производств Южного Урала и сравнительный анализ их развития с другими уральскими губерниями получили частичное освещение лишь в трудах В. П. Семенова-Тян-Шанского и Д. Менделеева3.
1 Тарновский К. Н. Мелкая промышленность России в конце XIX — начале XX вв. М.,
1995.
2 Алекторов А. Е. История Оренбургской губернии. Оренбург, 1883; Ремезов Н. В. Очер
ки из жизни дикой Башкирии. Быль в сказочной стране. М., 1887; Его же. Очерки из жизни ди
кой Башкирии. Переселенческая эпопея. М., 1889; Абрютин В. А. Переселенцы и переселенче
ское дело в Белебеевском уезде Уфимской губернии. Уфа, 1898; Его же. Переселенцы и пересе
ленческое дело в Уфимском уезде Уфимской губернии. Уфа, 1898; Хохлов И. С. География
Оренбургской губернии. Описание Оренбургской губернии в физическом, этнографическом и
административном отношении. 2-е изд. Оренбург, 1908; Опыт экономического обследования
района, тяготеющего к Ташкентской железной дороге. Самара, 1913; Баев И. П. К проекту со
оружения железной дороги Оренбург — Уфа — Кунгур. Статистико-экономические материа
лы. Уфа, 1913; Червинский П. П. Район железной дороги Оренбург — Уфа — Кунгур в эконо
мическом отношении. СПб., 1914; Коген С. Район железной дороги Оренбург — Орск в эконо
мическом отношении. СПб., 1912 и др.
3 Россия: полное географическое описание нашего Отечества / Под ред. В. П. Семенова-
Тян-Шанского. Т. 5: Урал и Приуралье. СПб., 1914; Менделеев Д. К познанию России с при
ложением карт России. 7-е изд. СПб., 1912.
Заметным вкладом в изучение экономики Уфимской губернии, промысловых занятий её населения стали работы секретаря Уфимского статистического комитета Н. А. Гурвича1, в которых имеются конкретные сведения о промыслах и ремеслах в губернии. Однако и они носят описательный характер и полезны для исследователя своей конкретно-исторической стороной.
В последней четверти XIX в. обнаружился интерес к изучению положения мелкого кустарно-ремесленного производства не только со стороны официальной, но и земской статистики. Были опубликованы результаты земских обследований этого вида производства. Особое место среди них занимает работа Н. П. Газова2. Пользуясь сведениями, доставленными волостными правлениями, земскими начальниками, полицией и другими административными лицами, автор привел описание размещения отдельных видов производств по волостям Уфимской губернии, показал число занятых промыслами дворов, в некоторых случаях указал размеры заработка, цены на изделия и формы сбыта. Однако полной картины развития кустарно-ремесленного производства и промыслов в Уфимской губернии его исследование не дает.
Работу по изучению промыслов и ремесел, начатую Н. П. Газовым, продолжил М. П. Красильников3. Он расширил круг вопросов исследования, попытался обобщить данные подворных исследований, проведенных Уфимским губернским земством в 1910 г. Однако проделанная им работа затрагивала лишь занятия сельского, а не всего населения губернии. В частности, городские ремесленники и результаты их производственной деятельности оказались за рамками исследования М. П. Красильникова.
Попытку объединить разрозненные сведения о промыслах и ремеслах в Оренбургской губернии сделал Г. А. Голубев. К сожалению, его работа по со-
1 Гурвич Н. А. Общий обзор ручных производств в Уфимской губернии. СПб., 1872; Его
же. Статистические очерки Уфимской губернии. Вып. 1. Уфа, 1880; Вып. 2 Уфа, 1882; Его же.
Справочная книжка Уфимской губернии за 1882—1883 годы. Уфа, 1884.
2 Газов Н. П. Кустарное дело в Уфимской губернии. Уфа, 1900.
3 Красильников М. П. Кустарные промыслы Уфимской губернии. Уфа, 1912.
34 ставленню соответствующих историко-статистических таблиц имела относительно непродолжительные хронологические рамки и не охватывала всех видов ремесленно-кустарного производства1.
Отдельным видам кустарных производств на Южном Урале были посвящены исследования специалистов Отдела сельской экономии и сельскохозяйственной статистики Министерства земледелия С. А. Давыдовой, А. А. Алова, Р. И. Прегера. Все они носят описательный характер2.
В периодической печати конца XIX — начала XX вв. имеется ряд статей по отдельным видам мелкотоварного производства и промыслов, носящих преимущественно описательный, а не аналитический характер3.
Таким образом, работы дореволюционного периода в региональной историографии выполнялись работниками статистических учреждений, земств, публицистами, общественными деятелями и в целом могли дать лишь приблизительное представление о развитии мелкого производства на Южном Урале. Вне поля зрения авторов оставались природно-климатические условия развития того или
1 Голубев Г. А. Историко-статистические таблицы по Оренбургской губернии за 1862—
1893 гг. Оренбург, 1896.
2 Давыдова С. А. Производство пуховых платков в Оренбургском крае // Отчеты и иссле
дования по кустарной промышленности России. Т. IX. СПб., 1911. С. 57—65; Алов А. А. Про
изводство веялок в Благовещенском заводе Уфимской губернии // Там же. Т. VII. СПб., 1903.
С. 69—85; Прегер Р. И. Закрытый завод (кустарные промыслы на Благовещенском заводе) //
Там же. Т. IX. СПб., 1911. С. 154-159.
3 Гребневое производство в Оренбурге // Оренбургские губернские ведомости. 1898.
№ 118, часть неофиц. С. 2—3; Никонов 3. К. Сведения о кустарной промышленности, ручных
производствах и мелких промышленных изделиях, производившихся в селениях Языковской
волости 4 стана Мензелинского уезда // Уфимские губернские ведомости. 1890. № 30, 31, 32;
Колычев А. Очерк современного экономического положения башкир Уфимской губернии //
Живая старина. СПб., 1889. Вып. III. С. 313—329; Хлопковый кустарный промысел // Орен
бургский листок. 1893. № 37—39; Орск. Нечто о производстве здесь пуховых платков // Орен
бургский листок. 1894. № 14; Кузнецов А. Шерсточесальный промысел // Оренбургские губерн
ские ведомости. 1897. № 258, часть неофиц. С. 3; Горный промысел в 1903 году в Оренбургской
губернии на Южном Урале // Вестник золотопромышленности. 1904. № 8. С. 184—185; Корзи
ночное производство в Оренбургском уезде // Лесной промышленный вестник. 1909; Город и
кустарная промышленность // Оренбургская газета. 1910. № 50; Заметки о производстве пухо
вых платков в Оренбургской губернии // Оренбургская газета. 1913. № 25; Стародум. Первая
ласточка. (Первая артель по производству пуховых платков в Оренбургской губернии) // Орен
бургское слово. 1915. № 87; Кузнечно-слесарные мастерские (по Оренбургской губернии) //
Оренбургское слово. 1916. № 199 и др.
35 иного вида производства, влияние переселенческих процессов на видовое разнообразие промыслов, динамика развития производств и промыслов, формы сбыта и другие принципиальные вопросы. Тем не менее для автора настоящего исследования они стали полезными и ценными источниками изучения мелкого производства и промыслов в исследуемый период на Южном Урале.
В региональной историографии советского и постсоветского времени не существует специальных трудов, посвященных изучению мелкотоварного производства и промыслов на Южном Урале. Однако ряд работ заслуживают внимания, так как в них в той или иной мере затрагивались отдельные аспекты интересующей нас проблемы1.
В частности, необходимо отметить работы X. Ф. Усманова2, внесшие заметный вклад в изучение пореформенной экономики Южного Урала. Рассматривая проблему развития капиталистических отношений в сельском хозяйстве Башкирии в 60—90-е годы XIX в., автор останавливается и на развитии промыслов у башкир, особенно на их связи с земледелием и скотоводством, проводит сравнительный анализ развития мелкотоварного производства башкир Уфимской и Оренбургской губерний, показывает роль переселенцев в хозяйственном освоении территории региона. Вопросы крестьянского переселения на Южный Урал, его влияние на экономическое состояние региона, нашли отражение в трудах Д. В. Гаврилова, Ю. С. Зобова, В. П. Самородова3.
1 Красильников М. П. Экономическое положение Уфимского края и тенденции в его раз
витии. Уфа, 1918; Рязанов А. Ф. Оренбургский край. Исторический очерк. Оренбург, 1928;
Граммаков. Кустарная промышленность // Вестник просвещения. Оренбург, 1925. № 2—3; Ру-
денко С. Л. Башкиры. Историко-этнографические очерки. М.-Л., 1955; Володкевич Л. Орен
бургские пуховые платки. По родному краю. Чкалов, 1956 и др.
2 Усманов X. Ф. Столыпинская аграрная реформа в Башкирии. Уфа, 1958; Его же. Разви
тие капитализма в сельском хозяйстве Башкирии в пореформенный период. 60—90-е годы XIX
века. М., 1981 и др.
3 Гаврилов Д. В. Заселение и освоение свободных земель на Южном Урале во второй по
ловине XIX — начале XX вв // Иван Иванович Неплюев и Южно-Уральский край: Материалы
науч. конф. 25—26 сентября 1993 г. Челябинск: ЧГУ, 1993. С. 21—24; Зобов Ю. С, Футорян-
ский Л. И. Родной истории страницы. К 250-летию Оренбургской губернии и 60-летию Орен
бургской области. Оренбург, 1994; Зобов Ю. С. Вопросы заселения края в трудах дореволюци
онных историков // Исследования и исследователи Оренбургского края в XVII — начале XX
Среди работ, посвященных аграрной истории Южного Урала, особое место занимают труды Л. И. Футорянского, в которых особое внимание уделено предпринимательским казачьим хозяйствам. Принципиальное значение имеет вывод, сделанный ученым, о том, что особенности казачьего быта, связанные с несением воинской службы, тормозили широкое вовлечение казачьего сословия в предпринимательскую деятельность1.
Более детально казачье хозяйство Оренбургской губернии второй половины XIX — начала XX века исследовалось в диссертации Т. К. Махровой2. Наряду с традиционными отраслями казачьей экономики — земледелием, скотоводством, лесным хозяйством автором были описаны находившиеся в зачаточном состоянии ремесленные и кустарные формы производства. Примечателен тот факт, что исследователем оценена роль войскового начальства, которое периодически пыталось стимулировать развитие в казачьей среде таких ремесел, как, например, кожевенное, сапожное, шорно-седельное, кузнечное. Выводы, к которым пришла Т. К. Махрова в своем исследовании, совпадают с точкой зрения Л. И. Футорянского, что регламентация всех сторон жизни казачьего населения не способствовала быстрому развитию мелкотоварного производства.
Численность, состав и экономическое положение ремесленников Оренбургской губернии затрагивались в работах Ю. П. Злобина3.
вв.; Материалы региональной научной конференции. Свердловск, 1971. С. 38—41; Самородов В. П. Русские крестьянские переселенцы в Башкирию во второй половине XIX века: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Уфа, 1993.
1 Футорянский Л. И. Предпринимательские хозяйства в Оренбургском казачестве в конце
XIX — начале XX веков. Оренбург, 1992; Его же. Первичные материалы Всероссийской сель
скохозяйственной переписи 1917 года и социально-экономическое положение Оренбургского
казачества накануне Октября // Вопросы аграрной истории Урала. Свердловск, 1975; Его же.
Казачество России на рубеже веков. Оренбург, 1997 и др.
2 Махрова Т. К. Казачье хозяйство Оренбургской губернии во II половине XIX — начале
XX века: Автореф. дис.... канд. ист. наук. Челябинск, 1996.
3 Злобин Ю. П. Численность и состав рабочих Оренбургской губернии накануне Октяб
ря // Союз рабочего класса и трудового крестьянства решающая сила победы Октября и в гра
жданской войне на Южном Урале: Материалы науч.-практ. конф. Оренбург, 1987; Его же.
К вопросу о национальном составе рабочих Оренбургской губернии в конце XIX — начале XX
века // Ленинская национальная политика КПСС в современных условиях и актуальные задачи
интернационального воспитания: Материалы науч.-практ. конф. Оренбург, 1990; Его же. Раз-
Частично опубликованные статистические материалы по количеству промыслов в Уфимской губернии и числу ремесленников в городах Оренбургской губернии были использованы в работах Л. В. Ольховой, Е. Ю. Алферовой для сравнительного анализа с данными по другим уральским губерниям и городам1.
Вопросам изучения традиционных региональных промыслов и ремесел посвящены работы историков, публицистов, искусствоведов — М. Г. Муллагулова, Л. В. Соколовой, Е. Н. Фроловой, В. Баканова, И. Бухушиной, Н. Свириной и др.2
Приведенный обзор региональной литературы по исследуемой проблеме показывает, что развитие кустарно-ремесленного производства и промыслов на Южном Урале не стало предметом специального исследования. Лишь отдельные ее сюжеты оказались в поле зрения ученых. Фактически не изучены зависимость распространения промыслов и ремесел от природно-климатических условий региона, влияние миграционных процессов на разнообразие их видов, технологические процессы и приемы, получившие широкое распространение в домашней и кустарной промышленности, их эволюция и др.
Представляется весьма важным, особенно в современных условиях, изучение вопроса о мерах помощи кустарям и ремесленникам, которые предпринимали государственные и местные органы власти, определение её форм и направлений и установление степени эффективности. Возрождение традиционных промыслов, существовавших на территории региона, обеспечило бы занятость части населения, потерявшего в рыночных условиях работу.
витие промышленности Оренбургской губернии в конце XIX начале XX века // Материалы XX преподавательской и XXXVIII студенческой науч.-практ. конф. Гуманитарные секции / Оренбургский гос. пед. ин-т. Оренбург, 1996.
1 Ольховая Л. В. Мелкая промышленность Урала в начале XX века (1905—1913 гг.): Ав-
тореф. дис. ... канд. ист. наук. Свердловск, 1964 и др. её работы; Алферова Е. Ю. Социально-
экономическое развитие городов Урала в 60—90-е гг. XIX века: Автореф. дис. ... канд. ист.
наук. Свердловск, 1991.
2 Муллагулов М. Г. Лесные промыслы башкир. Уфа, 1994; Соколова Л. В. Рожденное в
народе Башкирии. Уфа, 1983; Баканов В. Оренбуржцы в общероссийских выставках // Кресть
янство и казачество Южного Урала в трех веках. Оренбург: Оренбургская губерния, 1996.
С. 19; Бухушина И. Только когда спим, не вяжем // Гостиный двор. 1995. № 7. С. 142; Свири
на Н. Ажурные картины А. Васильченко // Оренбургский край. Оренбург, 2000. № 4 и др.
Таким образом, социально-экономическая практика реформ в современной России, а также недостаточная изученность проблемы развития кустарно-ремесленного производства и промыслов в конце XIX — начале XX веков определяют актуальность темы диссертационного исследования.
Цель работы заключается в изучении условий возникновения кустарно-ремесленного производства и промыслов на Южном Урале; определении масштабов их развития, установлении типов и видов, получивших наибольшее распространение на территории региона и их роли в подготовке перехода к более крупным формам организации капиталистического промышленного производства.
В соответствии с поставленной целью нами определены следующие исследовательские задачи:
Выявить зависимость размещения и специализации промыслов и ремесел от природно-климатических и этнических особенностей Южного Урала.
Рассмотреть возникновение и развитие основных промыслов и ремесел на территории исследуемого региона.
Охарактеризовать технические навыки кустарей и ремесленников в наиболее распространенных видах мелкого производства на Южном Урале.
Установить взаимосвязь видового разнообразия мелкого производства и промыслов с миграционными потоками в исследуемый регион и за его пределы.
Определить степень внимания и поддержки со стороны правительства и местных органов управления и самоуправления к этому виду производственной деятельности населения региона.
Объектом исследования является «кустарно-ремесленное производство и промыслы», которые мы рассматриваем как единое понятие, характеризующее одну из форм производственной деятельности населения Южного Урала, приносящую определенный доход, как основу для формирования простейших форм капиталистической кооперации — товариществ, артелей, союзов кустарей и ремесленников, а в дальнейшем — необходимую базу создания мануфактурного и фабрично-заводского производств. Это обусловлено следующими обстоятельства-
39 ми: во-первых, отсутствием единого, исчерпывающего определения мелкого кустарно-ремесленного производства и, во-вторых, состоянием его статистического учета в исследуемый период.
Предметом исследования стали основные виды кустарно-ремесленных производств и промыслов, получившие устойчивое распространение на территории Южного Урала, особенности их возникновения и развития.
Методологической основой исследования являются принципы объективности и историзма, позволяющие проследить эволюцию развития мелкотоварного производства и промыслов на Южном Урале, показать своеобразие этой формы производства и ее роли в социальной и хозяйственной жизни региона. Аналитическая часть работы основана на использовании традиционных и апробированных методов. Среди них особую значимость представляют возможности сравнительно-исторического, статистического, проблемно-хронологического методов, метода систематизации и принципа исторического моделирования. Выводы исследования опираются на результаты анализа обширного конкретно-исторического материала.
Источниковую базу исследования определили поставленные исследовательские задачи. В качестве источников используются законодательные акты Российской империи, юбилейные издания государственных и земских учреждений, материалы официальной и земской статистики, материалы центральной и местной периодической печати исследуемого периода, справочно-энциклопедические издания. Особое место среди этой группы источников занимают труды Комиссии по исследованию кустарной промышленности в России и труды съездов деятелей кустарной промышленности.
Наиболее важными и значимыми для автора были неопубликованные архивные документы, сосредоточенные в разных архивохранилищах страны. В частности, были привлечены материалы Российского Государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Центрального Государственного исторического архива Республики Башкорто-
40 стан (ЦГИА РБ), Государственного архива Оренбургской области (ГАОО), Объединенного Государственного архива Челябинской области (ОГАЧО). Всего было использовано 28 архивных фондов.
Наибольшее количество документов, относящихся к исследуемой проблеме, нами обнаружено в Российском Государственном историческом архиве (РГИА) в фонде Отдела сельской экономии и сельскохозяйственной статистики Министерства земледелия (Ф. 395), где сосредоточены делопроизводственные материалы центральных и местных учреждений, посвященные изучению положения и оказанию помощи кустарям и ремесленникам; межведомственная и внутриведомственная переписка о выдаче субсидий на развитие кустарного производства, организации профессионального обучения и создании кустарных мастерских; о направлении специалистов для изучения и организации кустарных промыслов; вопросные бланки с пояснительными записками для изучения кустарных производств; данные о выдаче кредитов и пособий; документы об открытии Оренбургского кустарного комитета и другие материалы.
Фонд Комиссии по исследованию кустарной промышленности (Ф. 1331) интересен отложившимися в нём подлинниками протоколов, которые позволяют понять специфику и направления работ по изучению мелкотоварного производства и промыслов на территории Российской империи и исследуемого региона.
Материалы статистического и информационного характера обнаружены и исследованы в фондах Центрального статистического комитета (Ф. 1290); Департамента общих дел МВД (Ф. 1284); Канцелярии министра внутренних дел (Ф. 1282); Главного управления по делам местного хозяйства МВД (Ф. 1288); Кустарного музея (Ф. 400), Кустарного комитета (Ф. 401).
В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) из фонда департамента полиции (Ф. 102) были извлечены политические обзоры Оренбургской и Уфимской губерний, в которых содержатся сведения о видах промыслов, количестве занятых в них кустарей и ремесленников, доходности их занятий и т.п. Кроме того, нами обнаружена переписка между Департаментом полиции и местными
БЙВЛ^ЛШ? 41
полицейскими управлениями, в которой имеются сведения уполномоченных по сбору данных о мелкотоварном производстве, донесения об образовании и деятельности военно-промышленных комитетов в период первой мировой войны.
Опубликованные данные земского обследования мелкотоварного производства и промыслов в Уфимской губернии потребовали уточнения и дополнения за счет информационных возможностей неопубликованных источников. В Центральном Государственном историческом архиве Республики Башкортостан (ЦГИА РБ) нами были использованы фонды Уфимской губернской земской управы (Ф. И-132), Уфимского губернского статистического комитета (Ф. И-148), канцелярии Уфимского гражданского губернатора (Ф. И-11) и фонды уездных земских управ (Ф. И-135 — Белебеевской, Ф. И-133 — Стерлитамакской, Ф. И-151 — Бирской). Особую ценность представляют сохранившиеся карточки обследования кустарных промыслов, содержащие ценную информацию об истории производств, заработках кустарей, а также природно-географические описания уездов, которые позволили установить конкретные условия возникновения и развития того или иного вида промысла.
Многие из вышеперечисленных документов впервые вводятся автором в научный оборот.
Фонды Объединенного Государственного архива Челябинской области (ОГАЧО), такие как Челябинской уездной земской управы (Ф. 9), Челябинской городской управы (Ф. 3), содержащие сведения о ремесленниках, видах ремесел, данные о развитии промыслов (например, об извозном промысле), существенно восполнили пробелы в источниковой основе исследуемой темы.
Наиболее важными, на наш взгляд, являются материалы Государственного архива Оренбургской области (ГАОО), многие из которых используются впервые. Учитывая, что опубликованные губернаторские отчеты содержат неполные данные, мы воспользовались материалами волостных отчетов и сведениями, полученными в результате подворных исследований 1911—1912 годов, обнаруженными нами в центральных архивах. Были использованы также документы из
42 фондов канцелярии Оренбургского губернатора (Ф. 10), Оренбургской губернской земской управы (Ф. 43), канцелярии Оренбургского генерал-губернатора (Ф. 6), Оренбургского губернского статистического управления (Ф. 164), Оренбургского губернского по городским и земским делам присутствия (Ф. 15), Войскового хозяйственного правления Оренбургского казачьего войска (Ф. 37), окружного инспектора 7-го Оренбургского горного округа (Ф. 156), Оренбургского комиссариата Временного правительства (Ф. 184), Оренбургского губсовнархоза (Ф. Р-217), личного фонда начальника Оренбургской пограничной комиссии Г. Ф. Генса (Ф. 166), личного фонда председателя Оренбургской Ученой архивной комиссии А. В. Попова (Ф. 168).
Впервые использованы материалы обследования кустарных промыслов в Оренбургском уезде, проведенного И. А. Зарецким1, доклады об исследовании промысла по производству сельскохозяйственных орудий и машин С. Н. Савостьянова2 и другие документы.
Источниковую базу существенно пополнили опубликованные «Отчеты и исследования по кустарной промышленности России», «Обзоры деятельности Главного управления землеустройства и земледелия», «Обзор деятельности правительства на пользу кустарной промышленности (1888—1902 гг.)», «Труды всероссийских съездов деятелей по кустарной промышленности в Санкт-Петербурге», в которых содержатся не только отчеты исследований, но и определены направления и способы правительственного содействия развитию мелкотоварного производства, подводятся итоги сделанного и намечаются перспективы предстоящего3.
Для выяснения причин и масштаба ухода крестьян на побочные заработки, помимо материалов официальной статистики, использовались документы, отло-
1 ГАОО. Ф. 43. Оп. 3. Д. 107.
2 ГАОО. Ф. 43. Оп. 1.Д. 228.
3 Отчеты и исследования по кустарной промышленности России. Т. VII. СПб., 1907;
Т. IX. СПб., 1912; Обзоры деятельности Главного управления земледелия и землеустройства
(1907—1908 гг.). СПб., 1909, Обзоры... 1909 г. СПб., 1910; Обзоры... 1910 г. СПб., 1911; Обзо
ры... 1914 г. СПб., 1915; Обзор деятельности правительства на пользу кустарной промышлен-
43 жившиеся в фонде Оренбургского губернского статистического комитета (Ф. 164), данные переписи населения Российской империи 1897 г., сведения, собранные специальной комиссией о движении населения, труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности1.
Справочно-энциклопедические издания содержат информацию о формах и рынках сбыта кустарных изделий.
Не менее важными для решения поставленных задач были сведения, полученные из материалов периодической центральной и местной печати конца XIX — начала XX вв. Это такие, например, издания, как «Вестник мелкого кредита», «Вестник кустарной промышленности» (1915—1916 гг.), «Известия Главного комитета по снабжению армии», «Оренбургские губернские ведомости», «Уфимские губернские ведомости», «Оренбургская газета», «Оренбургское слово», «Оренбургское земское дело», «Оренбургский край», «Оренбургский листок».
Наиболее ценная информация получена нами из журнала «Кустарный труд», издававшегося как приложение к газете «Сельский вестник». Статьи, опубликованные в нем, содержат не только хронику правительственной и земской деятельности по кустарному вопросу, но освещают также выставочную деятельность и сбыт кустарных изделий, технические очерки и рекомендации по ведению промыслов, историю возникновения и состояние развития отдельных видов производств. Особое внимание было уделено промыслам Южного Урала, в частности, Уфимской губернии и пуховязальному производству в Оренбургской губернии. Ряд статей посвящен деятельности земских выборных органов по поддержке мелкой промышленности и промыслов.
Из современных периодических изданий необходимо выделить журнал «Былое», приложение к газете «Деловой мир», где с 1995 г. периодически публикова-
ности (1888—1902 гг.) СПб., 1902; Труды всероссийских съездов деятелей по кустарной промышленности в Санкт-Петербурге 1902,1910, 1913 гг. СПб., 1902,1910,1913.
1 Первая всеобщая перепись населения Российской империи. Т. 28; Т. 45. СПб., 1904; Материалы Высочайше учрежденной 16 ноября 1901 г. комиссии по исследованию вопроса о движении с 1861 по 1900 гг. благосостояния сельского населения. Б.м., Б.г.; Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. СПб., 1903.
44 лись статьи, посвященные истории кустарных производств (например, о производстве дуг, об отхожем промысле коновалов и др.).
Представленный круг источников позволил автору работы решить поставленные исследовательские задачи.
Научная новизна исследования. В диссертации впервые обобщен материал по истории развития кустарно-ремесленного производства и промыслов двух уральских губерний (Оренбургской и Уфимской) в конце XIX — начале XX вв., выявлено общее и особенное в их эволюции. Установлена и обоснована конкретная зависимость специализации и размещения мелкого производства от природно-климатических условий Южного Урала, миграционных процессов, своеобразия этнического состава населения. Показаны эффективность мероприятий правительства и местных, властных структур в стимулировании развития промыслов и ремесел в тот или иной исторический отрезок времени на территории региона.
Практическая значимость исследования. Результаты исследования будут полезны преподавателям вузов при разработке лекций по истории России и родного края, этнологии и другим дисциплинам регионального компонента, а также учителям истории для проведения уроков краеведения. Конкретно-историческая информация и аналитическая часть, содержащиеся в диссертации, могут быть востребованы при дальнейшей разработке проблем истории промыслов и ремесел в России в капиталистический период её развития. Программы и мероприятия правительства и органов местного управления, принятые в конце XIX — начале XX вв. и направленные на поддержку кустарно-ремесленного производства и промыслов, могут служить ориентиром для определения политики в отношении форм и методов стимулирования малого предпринимательства в современных условиях. Материал, содержащийся в работе, может быть учтен и использован в целях возрождения народных промыслов и ремесел на современном технологическом уровне представителями малого и среднего бизнеса.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации обсуждались на заседаниях кафедр истории России и отечественной истории Оренбург-
45 ского государственного педагогического университета, докладывались на межрегиональных научно-практических конференциях «История Отечества на рубеже веков: опыт, проблемы, пути, решения» (Оренбург, 2001), «Этноконфессиональ-ный диалог: состояние, противоречия, перспективы развития» (Оренбург, 2002), международной конференции «Евразийская культура: генезис, особенности, будущее» (Астана, 2002), ежегодных итоговых научно-практических конференциях преподавателей и студентов Оренбургского государственного педагогического университета.
Материалы диссертационной работы отражены в следующих публикациях:
Политика государства в вопросах преобразования кустарно-ремесленной промышленности в пореформенный период (по материалам Оренбургской и Уфимской губерний) // История Отечества на рубеже веков: опыт, проблемы, пути, решения: Материалы межрегиональной науч.-практ. конф. 28—29 марта 2001 г. —Оренбург, 2001. —Ч. 1. —С. 172—177.
Развитие кустарно-ремесленной промышленности на Южном Урале в пореформенный период (на материалах Уфимской и Оренбургской губерний) // Вестник Оренбургского гос. пед. ун-та. — Оренбург, 2001. — № 2 (23). — С. 113—119.
Отходничество на Южном Урале в пореформенный период (по материалам Оренбургской и Уфимской губерний) // Вестник Оренбургского гос. пед. унта. — Оренбург, 2001. — № 3 (24). — С. 27—39.
Евразийский аспект в мелкотоварном производстве на Южном Урале в пореформенный период // Этноконфессиональный диалог: состояние, противоречия, перспективы развития: Материалы межрегиональной науч.-практ. конф. — Оренбург, 2002. — С. 259—262.
О развитии промысла по производству сельскохозяйственных орудий и машин // Наука XXI века. Проблемы и перспективы: Материалы XXIV преподавательской и XLII студенческой науч.-практ. конф. 4—5 апреля 2002. — Оренбург, 2002. — Ч. V. — С. 160—164.
Неземледельческие промыслы Южного Урала (вторая половина XIX — начало XX вв.) // Вестник Оренбургского гос. пед. ун-та. — Оренбург, 2002. — №2(28). —С. 92—114.
Развитие мелкотоварного производства в евразийском пространстве Южного Урала в конце XIX — начале XX веков // Евразийская культура: генезис, особенности, будущее: Материалы междунар. конф. Астана, 12—13 апреля 2002 г. — Астана, 2002. — С. 147—150.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
class1 ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА И ОРГАНОВ МЕСТНОГО
САМОУПРАВЛЕНИЯ ПО СТИМУЛИРОВАНИЮ КУСТАРНО-РЕМЕСЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА И ПРОМЫСЛОВ class1
Эволюция мелкого производства и промыслов в России (краткая характеристика)
В конце XIX — начале XX веков экономика России отличалась своеобразием эволюции капиталистических отношений. В первую очередь это касалось промышленного сектора, на который влияли и исторические события в стране, и реформаторская деятельность правительства, заинтересованного в той или иной степени в развитии промышленного производства. Существовало несколько форм промышленности — мелкое производство (мелкие, преимущественно крестьянские промыслы), капиталистическая мануфактура и крупная машинная индустрия или фабрика, значение и роль каждой из них по мере развития капитализма менялись. Рост кустарно-ремесленного производства и промыслов был следствием утраты крестьянским хозяйством натурального характера. Различные виды домашней промышленности и ремесел превращались в особые виды производства, работавшие на рынок.
Распространение этой формы промышленности в исследуемый период шло двумя способами: переселением мелких производителей, кустарей из центральных районов на окраины, где эти промыслы ещё не были известны, а также образованием новых видов мелких промыслов и расширением уже существовавших в среде местного населения. Постепенно происходил процесс социального разложения кустарей, в ходе которого выделялись владельцы крупных заведений, по поднявшие ряды промышленной буржуазии. Следовательно, кустарно-ремесленное производство и промыслы являлись своеобразным экономическим фундаментом для возникновения и развития более организованных форм капиталистической промышленности. Промысловая деятельность населения России находилась в прямой зависимости и связи с развитием земледелия и скотоводства. По мере расслоения сельского населения появилась новая социальная группа в лице обезземеленных крестьян. Их труд, с одной стороны, становился объектом купли и продажи, с другой — эксплуатации. Часть крестьян уходила в города, пополняя ряды ремесленников и наемных рабочих, другая часть, пытаясь сохранить связь с землей, изыскивала средства для экономической поддержки своего хозяйства через дополнительный промысел, уделяя его развитию и совершенствованию все свободное время. Этому способствовали климатические условия и сезонный характер хозяйственной деятельности, склонность крестьян к ремеслу и наличие соответствующих навыков. Кроме этого, стимулом к занятию промыслами являлась необходимость мобилизации денежных средств на выплату выкупных платежей.
Необходимо отметить, что промысел и ремесла присущи любому хозяйству. В нашем исследовании мы имеем в виду массовое специализированное кустарное производство, которое, как писал современник событий, «из всех проявлений производства в России наиболее распространенное и занимающее наибольшее число рабочих рук», которое, «будучи правильно распределено по всему государству, дает верный, существенный заработок значительной части населения империи и во многих случаях является главным источником его существования»1.
Современники оценивали мелкотоварное производство и промыслы как гордость национальной промышленности. «Наша национальная промышленность олицетворяется не лаптем, не куском грубого полотна, не примитивным горшком, вымениваемым на просо, а кимрским сапогом, павловским замком, семеновской ложкой, тульской гармоникой — словом, предметами, имеющими совершенно неоспоримое право на звание товаров»2.
class2 РАЗВИТИЕ КУСТАРНО-РЕМЕСЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА И
ПРОМЫСЛОВ НА ТЕРРИТОРИИ ОРЕНБУРГСКОЙ И УФИМСКОЙ ГУБЕРНИЙ В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ class2
Специализация и размещение промыслов и ремесел на Южном Урале
Эта сторона деятельности интересующего нас сектора экономики представляется чрезвычайно важной. Она дает возможность установить, насколько жизнеспособность того или иного вида промысла или ремесла зависела от традиционных условий производства — доступности сырья, кредитов и т.п. — и от его рыночных регуляторов — цены, спроса, конкуренции. Объектом исследования стали мелкие промыслы и ремесла, существовавшие на территории региона в течение всего изучаемого периода. Выявление географии размещения промыслов способствовало определению роли кустарно-ремесленного производства в экономике Южного Урала, масштабов вовлечения в него населения региона и в конечном счете его экономической значимости.
Опираясь на материалы официальной статистики, автор попытался установить в первую очередь удельный вес промыслов в экономике региона в 1913 г. (табл. 9).
Количественные показатели табл. 9 наглядно показывают, что число занятых в ремесленно-кустарном производстве и промыслах заметно превышало численность наемных рабочих в фабрично-заводской и горнозаводской промышленности региона. Большое число занятых в мелком производстве, с нашей точки зрения, обусловлено двумя факторами. Первый из них — своеобразие этнического состава населения. Так, по переписи 1897 г. в Оренбургской губернии насчитывалось 16, а в Уфимской — 20 национальностей. Коренное население Уфимской губернии — башкиры, в силу национальных особенностей, не склонно было к оседлым формам трудовой деятельности, а следовательно, занятию ремеслами. К тому же доля городских жителей в Уфимской губернии по переписи 1897 г. составляла 4,9%, что было в 2 раза ниже, чем в Оренбургской губернии — 9,5%, ус 119 тупавшей ей по числу жителей. Тем не менее природно-климатические условия Уфимской губернии, более половины площади которой было покрыто лесами, способствовали более активному развитию здесь разных форм лесных промыслов, чем в Оренбургской губернии. Вторым фактором является преимущественно аграрный характер экономики двух губерний.
Развитие пуховязального производства
Возникновение пуховязального промысла на территории Южного Урала относится ко второй половине XVIII в. Он получил развитие среди женской части населения Оренбургской губернии и распространился на территории между Оренбургом и Орском в казачьих станицах в поймах рек Урала и Сакмары. По изяществу и разнообразию рисунка на платке, по качеству выполнения работ заслуженно славились изделия казачьих поселков Гирьяльского, Верхне-Озерного и Донского.
Сведения о том, кто и когда основал этот вид производства, в архивных документах отсутствуют. По этому поводу высказывались различные точки зрения. Одни исследователи утверждали, что он был заимствован у кочующих казахов Тургайских степей, всегда носивших вязаные шарфы из пуха своих коз. Другие, в частности С. А. Давыдова, чиновник Отдела сельской экономии и сельскохозяйственной статистики Министерства земледелия, посетившая в 1910 г. район промысла, полагала, что изготовление платков было заимствовано женским населением казачьих станиц у калмычек .
Источники свидетельствуют, что историк, географ и экономист П. И. Рыч-ков, много сил отдавший изучению Оренбургского края, первым предложил в 1766 г. в докладе «Опыт о козьей шерсти» «извлекать ещё новую выгоду из коз — вычесывать пух и вязать из него предметы одежды... организовать в крае пуховя-зальный промысел, который даст населению многие блага»2. Его жена, Алена Денисьевна, пропагандировала прядение и вязание из козьего пуха, учила казачек этому искусству, за что и была награждена в 1770 г. золотой медалью1.
В России XVIII — начала XIX вв. разведение коз велось бессистемно. Однако в начале XIX в. к оренбургской козе проявили интерес иностранные предприниматели. Дороговизна изделий из козьего пуха за границами России побудила их создать по примеру оренбургского промысла свою пуховязальную промышленность. Так, козий пух, закупленный в Оренбургской губернии, направлялся для переработки во Францию, где фирма «Боднер» выпускала красивые шали под названием «каша».
В рукописи начальника Оренбургской пограничной комиссии Г. Ф. Генса за 1823 год, обнаруженной нами в Оренбургском государственном областном архиве, имеются такие сведения: «в 52 залах Луврского дворца в Париже выставлены были 1648 образцов французской промышленности, среди них шали превосходной добротности из шерсти КОЗ»2.
После закрытия в Лондоне Всемирной выставки 1854 г., где оренбургский пуховый платок получил «свидетельство, медаль и книгу»3, английская фирма «Линнер» организовала крупное предприятие по выработке пуховых платков «Имитация под Оренбург»4. Заготовка и перевозка пуха за тысячи километров в Великобританию и Францию обходилась весьма дорого. Поэтому зарубежные предприниматели решили приблизить к себе сырьевую базу — переместить коз к месту изготовления платков. Оренбургских коз стали вывозить в Англию, Францию, Южную Америку, Австралию. Однако ни тщательный уход, ни благодатные пастбища не способствовали формированию нужных качеств шерсти. Через несколько лет оренбургские козы, попавшие за границу, превращались в обычных, с точки зрения качества шерсти, животных. Оренбургская губерния по 153 прежнему оставалась центром пуховязального производства, где были особые природно-климатические условия, которые оказывали благоприятное влияние на козий пух. Он отличался тониной, эластичностью, упругостью, блеском, шелковистостью, мягкостью, малой теплопроводностью, крепостью и способностью не скатываться1.
В 1862 г. качество козьего пуха и изделий из него повторно получили высокую оценку на Всемирной Лондонской выставке, где были представлены экспонаты Оренбургской губернии. В частности, Уральское казачье войско было отмечено за привезенный на выставку козий пух и верблюжью шерсть, а супруга оренбургского урядника М. И. Ускова награждена медалью за «шали великолепной вязки»2.
Похожие диссертации на Кустарно-ремесленное производство и промыслы на Южном Урале в конце XIX - начале XX веков
