Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Древнейший этап истории Каргалинских рудников 17
1. Ранний бронзовый век. Начало разработки Каргалов 17
2. Поздний бронзовый век. Курганы, поселения и рудники древних горняков-металлургов 24
Глава II. Начало Новой истории Каргалинских рудников 42
1 . Возобновление разработки Каргалинских рудников.
Расцвет «каргалинских» заводов в третьей четверти XVIII века 42
2. Рудники, заводы и восстание Е.И. Пугачева.
Каргалинский ГМЦв последней четверти XVIII века 72
Глава III. Каргалииские рудники в системе горнозаводской промышленности Российской империи вXIX-начале XX века 91
1. Каргалы в первой половине XIX в. Горные промыслы и металлургическое производство Пашковых и других заводовладельцев 91
2. Отмена крепостного права. Кризис Каргалинского ГМЦ 113
3. Заключительный период эксплуатации Каргалинских рудников 122
Заключение 138
Библиографический список 146
- Ранний бронзовый век. Начало разработки Каргалов
- . Возобновление разработки Каргалинских рудников.
- Каргалы в первой половине XIX в. Горные промыслы и металлургическое производство Пашковых и других заводовладельцев
Введение к работе
Переход к эпохе металла в различных районах земного шара был длительным и не одновременным. Древнейшие металлические орудия Турции, Ирана, Месопотамии относятся к VII-VI тыс. до н.э. Первые металлические орудия труда изготавливались из самородной меди. Наиболее древние изделия из самородной меди, представленные в основном украшениями, найдены в Чайёню (Чейюни-Тепеси) - поселении докерамического неолита в Анатолии (Турция) и датируются VIII-VII тыс. до н.э. Ма территории бывшего СССР (южная Туркмения, Закавказье, юго-западная Украина и Молдавия) наиболее ранние металлургические орудия датируются второй половиной V тыс. до н.э.1 В степной зоне Восточной Европы древнейшие медные украшения обнаружены в захоронениях I Хвалынского могильника, относящихся ко второй половине V - началу IV тыс. до н.э. На Южном Урале наиболее ранним медным орудием является медное черенковое копье из II Новоорского могильника, относящееся к первой половине - середине IV тыс. до н.э.3
Медь можно по праву считать древнейшим металлом, освоенным людьми. В природе она встречается чаще, чем самородные золото и железные метеориты. Русское слово «медь» того же происхождения, что и польское «miedz», чешское «med», древнегерманское «smida» - металл (отсюда немецкие, английские, голландские, шведские и датские кузнецы - «schmied», «smith», «smid», «smed») и греческое «металлон» - рудник, копь. Этимология этого слова восходит к общеиндоевропейскому корню. Латинское «cuprum» (от него произошли и другие европейские названия) связано с островом Кипр, где уже в бронзовом веке существовали медные рудники, и производилась выплавка меди4. Римляне называли медь «cyprium aes» - металл из Кипра. В позднелатинском «cyprium» перешло в «cuprum». Другое латинское наименование меди - «aeneus» дало название эпохе в истории человечества — энеолиту (медно-каменному веку).
Повсеместное использование меди в степях Северной Евразии на рубеже IV - III тыс. до н.э. стало одним из поворотных моментов в древней истории. До этого времени на протяжении тысячелетия носители энеолитических культур Понто-Каспийских степей, вероятно, использовали балкано-трансильванский металл. В середине - второй половине IV тыс. до н.э. урук-ская экспансия с территории Месопотамии на Северный Кавказ привела к формированию майкопско-новосободненских памятников — древнейшего звена раннебронзовых культур Восточной Европы. В Понто-Каснийских степях формируется древнеямная курганная культура индоевропейских кочевников, разводивших мелкий и крупный рогатый скот, а также лошадей. Носители этой культуры стали первыми горняками и металлургами Северной Евразии, они обладали навыками добычи, обработки медной руды, литья медных орудий и оружия5. В начале бронзового века разрабатывались близкие к поверхности сульфидные руды. Надежными указателями рудных тел служили находки медных минералов по обрывам и осыпям оврагов, а также в отвалах нор землеройных животных. Древние горняки разрабатывали несколько относительно-маломощных месторождений на Северском Донце в центральном регионе распространения древнеямных памятников, а также — большую группу месторождений медистых песчаников степного Приуралья на крайнем востоке Южнорусских степей.
Урал являлся одним из наиболее крупных горно-металлургических центров древности. Его месторождения можно разбить на два типа: медистые песчаники Приуралья и коренные месторождения Урала. Медистые песчаники и сланцы Приуралья осадочного происхождения . Здесь выделяются три основные области рудоносности: Пермская (северная), Казанско-Кировская (западная) и Оренбургско-Уфимская (южная). Медистые песчаники Приура-лья сыграли значительную роль в формировании рудной базы Циркумион-тийской металлургической провинции (ЦМП), а затем и Евразийской металлургической провинции (ЕАМП)7.
Центральное место среди медных рудников Приуралья, разрабатывавшихся в древности, занимает Каргалинское рудное иоле, расположенное примерно в 50-60 км к северо-северо-западу от г. Оренбурга на северо-востоке Общего Сырта, на водоразделе Самары и Сакмары, протянувшееся по долинам Верхней, Средней Каргалок и Янгизу. Каргалинские медные руды, представленные малахитом и азуритом, а также купритом, самородной медью и другими минералами, образовались в конце пермского периода (285-230 млн. лет назад) в толще красно-коричневых песчаников в виде отдельных линз, гнезд, прослоек в руслах древних рек татарского века поздней перми8. Источниками сульфидных растворов были коренные месторождения Уральских гор, размываемые реками. Осадителями меди из растворов служили скопления деревьев, тростника и другой органики в руслах, поэтому минеральные залежи повторяют форму речных извилин и распределены по Карга-линскому рудному полю крайне неравномерно, многократно переслаиваясь в более чем стометровой толще осадочных пород. Каргалинское рудное поле занимает площадь около 150 км2. Комплекс медных рудников состоит из 12 обособленных участков, вытянутых с юго-востока на северо-запад9 в виде широкой полосы длиной до 50 км. В центре этой полосы находится село Комиссарове Октябрьского района.
История Каргалинского древнего горно-металлургического центра (ГМЦ), начиная со второй половины XVIII в., привлекала внимание ведущих российских ученых: историков, археологов, этнографов, геологов и т.д. В связи с резким скачком в накоплении информации в конце XX в. возникла необходимость в ее систематизации и обобщении. Указом Президента РФ от 20 февраля 1995 г. Каргалинским рудникам присвоен статус памятника федерального значения, проводятся работы по организации национального парка на базе Каргалинского рудного поля, что придает особую актуальность теме исследования. Значительное место в работе уделено характеристике Каргалинских рудников как основного сырьевого источника медеплавильных заводов Южного Урала XVIII-XIX вв. Этот вопрос не получил адекватной оценки в исторической литературе.
Объектом исследования данной работы стало историческое наследие Каргалинского древнего горно-металлургического центра. Предметом исследования являются основные этапы развития Каргалинского ГМЦ, структура объектов исторического и природного наследия, их периодизация и хронология, а также изучение Каргалинских рудников как структурообразующего горнотехнического комплекса медеплавильной промышленности Урала.
Цель данной работы состоит в изучении истории Каргалинского древнего ГМЦ на протяжении всего периода функционирования рудников от бронзового века до конца Нового времени. Основные задачи исследования: 1) определение исторического содержания каждого из этапов эксплуатации Каргалинских рудников; 2) классификация источников по истории Каргалинского ГМЦ; 3) систематизация и классификация объектов Каргалинского рудного поля, связанных с горнотехническими работами в древности и Повое время; 4) разработка частных проблем периодизации и хронологии объектов историко-культурного наследия; 5) определение динамики горнотехнических работ на протяжении основных периодов эксплуатации рудников; 6) анализ специфики производительных сил и производственных отношений на Каргалинских рудниках в разные периоды эксплуатации; 7) выяснение исторической роли Каргалинских рудников в развитии медеплавильной промышлен пости России; 8) выявление исторического значения Каргалинских рудников, как комплекса объектов историко-культурного наследия.
Данная работа представляет собой первый полный свод исторической информации о Каргалинском древнем ГМЦ. Впервые синтезированы разные группы источников - исторические, археологические, этнографические, географические и т.д. На основе сравнительно-исторического анализа исследованы вопросы хронологии и периодизации объектов историко-культурного наследия Каргалинского рудного поля. Впервые история Каргалинских рудников рассматривается в контексте горнозаводской промышленности Урала середины XVIII - начала XX вв. Определена система взаимоотношений: рудник - транспортировка руды - медеплавильный завод. Выявлена структурообразующая роль Каргалинских рудников в функционировании конкретных медеплавильных заводов Южного Урала (Архангельского, Благовещенского, Богоявленского, Верхоторского, Воскресенского, Вознесенского, Канони-кольского, Покровского и Преображенского).
Хронологические и территориальные рамки работы определены историей Каргалинских рудников с момента формирования Каргалинского ГМЦ на рубеже IV-III тыс. до н.э. вплоть до конца Нового времени (1913-1916 гг.) на протяжении пяти тысячелетий. В диссертации рассматриваются материалы с территории Оренбургского и Башкирского Приуралья, т.е. медные рудники и горные заводы, связанные с их эксплуатацией.
Источниковая база по истории Каргалинских рудников представлена архивными документами и материалами, статистической, научной, научно-популярной и краеведческой литературой, а также подлинными памятниками материальной культуры.
Разрозненные сведения о Каргалинских рудниках содержат фонды нескольких российских архивов: Российский Государственный Архив Древних Актов (РГАДА) в Москве, государственные архивы Оренбургской (ГАОО), Пермской (ГАПО), Свердловской (ГАСО), Челябинской (ОГАЧО) областей и Республики Башкортостан. Архивные дела, дающие лаконичную информа цшо о Каргалах, неразрывно связаны с функционированием южно-уральских медеплавильных заводов XVIII-XIX вв. В ГАОО наиболее информативен фонд канцелярии Оренбургского генерал-губернатора, содержащий статистические документы10 и материалы делопроизводства. Так, затянувшаяся продажа Вознесенского медеплавильного завода в конце XVIII в., отражена в целом ряде дел11. Ряд документов ГАСО освещает вопросы комплектования рабочей силы заводов И.Б. Твердышева . Ценнейшие сведения об участии каргалииских рудокопов в крестьянской войне (октябрь 1773 г.) содержит РГАДА13. В сборнике материалов «Пугачевщина» опубликован ряд документов, касающихся участия каргалииских рудокопов в событиях Крестьянской войны под руководством Е.И. Пугачева . Репрезентативная подборка документов XVIII в., касающихся приобретения заводчиками земельных наделов под рудники и строительства медеплавильных заводов на Южном Урале, издана в многотомном сборнике «Материалы по истории Башкирской АССР»15. Важный документ о положении горнорабочих на Каргалииских рудниках после отмены крепостного права опубликован в сборнике «Из истории Урала. Урал с древнейших времен до 1917 года»16.
Краткие упоминания о рудниках в «Каргалинской степи» встречаются в статистических описаниях уральских горных заводов, среди них стоит выделить «Генеральное описание о монетных дворах, литейных и всех горных заводах...», составленное Берг-Коллегией в 1797 г., и «Описания заводов хреб та Уральского», выполненные пермским Берг-инспектором П.Е. Томиловым в 1807-1809 годы17. Другим важным документом статистического характера является свод «Горные заводы, рудники и месторождения полезных иско 1 Й паемых в Уфимской губернии», опубликованный в 1898 году .
Исследования Каргалинских рудников разделяются на три хронологических периода. Первый из них (XVIII - начало XX в.) связан с деятельностью русских промышленников в Новое время. В XVIII в. термина «Каргалинские рудники» еще не существовало (употребляется с середины XIX в.), их называли «чудскими копями», «рудниками в степях севернее Оренбурга» или «рудниками в Каргалинской степи». «Чудские кони» в Каргалинской степи одним из первых описал П.И. Рычков во второй половине XVIII в. В «Топографии Оренбургской губернии» он пишет следующее: «...рудники по большей части суть старинные копи, по которым довольно означается, что древние здешних мест обитатели в горных делах, а наипаче в плавке меди, в свое время великие и сильные имели промыслы...». П.И. Рычков дает также краткую характеристику медеплавильных заводов, работавших на руде Карга-лов19. Сын П.И. Рычкова Н.П. Рычков, совершивший в 1769-1770 гг. по поручению П.С. Палласа несколько самостоятельных путешествий по Заволжью и Приуралыо , оставил довольно подробное описание Каргалинских рудни 91
ков . Из публикаций XIX в. наиболее интересны статьи горных инженеров Л.И. Антипова (Второго) и Б.К. Ферстера о технологии добычи руды на Кар 99
галах, опубликованные в «Горном журнале» за 1860 и 1868 годы . Д.Д. Даш ков и М. Белоусов описали примитивный труд и тяжелейшее положение каргалинских рудокопов. Лаконичные сведения о Каргалах дает И.Ф. Бла-рамберг . Ценную информацию о Каргалинских рудниках содержат труды историков, посвященные уральской металлургической промышленности и истории Оренбургского края26. В начале XX века И.А. Кастанье - активный сотрудник Оренбургской Ученой Архивной Комиссии - провел своеобразную «инвентаризацию» памятников археологии Оренбургской губернии. Составленный им свод «Древности Киргизской степи и Оренбургского края» содержит информацию о древних рудниках Оренбургских степей . Однако целенаправленных исторических и археологических исследований Каргалинских рудников в дореволюционное время не производилось.
Советский этап (20-80-е гг. XX в.) изучения Каргалинских рудников связан с деятельностью геологоразведочных партий. Такие исследования провели К.В. Поляков28, И.В. Демин29, В.Л Малютин30, М.И. Проскурятников31 и др. Широко известный палеонтолог и писатель И.А. Ефремов изучал иско паемую флору и фауну Каргалинского рудного поля , личные впечатления автора излагаются в романтическом рассказе «Путями старых горняков»33. Впрочем, специальных историко-археологических исследований территории Каргалинского ГМЦ в советские годы не проводилось. Как и в дореволюционное время Каргалинские рудники упоминаются в контексте истории уральских горных заводов и медеплавильной промышленности России. Различные аспекты истории медеплавильной промышленности Урала XVIII-XIX вв. в довоенное время разработаны советскими историками А.Д. Брейтерманом , Д.Л. Кашинцевым35, СП. Сиговым36, М.П. Вяткиным37 и др. Среди иностранных исследователей металлургической промышленности Урала стоит выделить крупного французского историка середины XX в. Роже Порталя .
Значительный вклад в изучение Уральских металлургических заводов внес Н.И. Павленко, проделавший колоссальную работу по изучению архивных материалов XVIII в. Именно ему принадлежит создание хорошо документированной концепции развития горной промышленности Урала в XVIII в. 9 Особая роль в изучении медеплавильной промышленности на Урале при-надлежит Л.В. Черноухову . В монографии «История медеплавильной про мышлешюсти России XVII-XIX вв.», посвященной проблемам становления и развития медеплавильной промышленности России, Л.В. Черноухов уделяет основное внимание изучению уральского региона, дававшего стране 80% выплавки меди41. Автор раскрыл историю освоения и формирования основных центров выплавки красного металла в уральском регионе, ввел в научный оборот точные данные о времени действия казенных и частных предприятий, установил размеры среднегодовой и общей выплавки меди но каждому предприятию за все годы их деятельности, вплоть до начала XX в., охарактеризовал технику и технологию производства и т.д.
В середине XX века в советской археологии поднимется вопрос о древнейших очагах металлургии на территории СССР и, в том числе, на Урале42. Известным археологом К.В. Сальниковым (проживал в годы войны в с. Жда-новка Оренбургской области в непосредственной близости от Каргалинских рудников43) дана характеристика Каргалинского месторождения медистых песчаников в обобщающей монографии «Очерки древней истории Южного Урала» . В 60-70-е гг. Каргалинские рудники обследовались оренбургскими краеведами С.А. Поповым и А.З. Зеновым. В 1965 г. А.З. Зеновым был проведен историко-краеведческии поход по территории Каргалинского рудного поля. Все увиденное и услышанное автором записывалось в полевой днев-ник, ставший затем основой описания похода «Путями старых горняков» . Дневник содержит интереснейшие свидетельства о последних годах функционирования рудников Верхоторского завода Пашкова, записанные со слов одного из местных старожилов, работавшего в юности рудокопом. Нельзя не отметить вклад уральских краеведов уфимцев Г.Ф. Гудкова и З.И. Гудковой в изучение южно-уральских металлургических заводов и рудников XVIII-XIX
Современный этап изучения Каргалинских рудников начинается с 90-х гг. XX в. и связан, преимущественно, с деятельностью известного московского археолога, историка металла Е.Н. Черных. Период характеризуется мощным всплеском интереса к истории Каргалииского горно-металлургического центра . Результатом работы экспедиции Института Археологии РАН под руководством Е.Н. Черных стало составление сводной карты Каргалинских •1Q
рудников (выделено 12 участков скоплений горных выработок ) и изучение поселения срубной культурно-исторической общности Горный-1, производившееся с небольшими перерывами с 1992 по 2002 год50. К комплексному изучению поселения Горный-1 были привлечены специалисты самых различных научных направлений51. В 1998 г. экспедицией НА РАН были начаты раскопки Псршинского курганного могильника горняков-металлургов эпохи бронзы . В изучение погребальных памятников Каргалинских рудников внесли заметный вклад оренбургские археологи. В 1991-1992 гг. Н.Л. Моргуновой и О.И. Пороховой проведены раскопки Уранбашского I (южного) курганного могильника позднего бронзового века53. В 2001 г. СВ. Богдановым завершено исследование Першинской группы и проведены раскопки Комис-саровского курганного могильника эпохи бронзы - раннего железного века54. Проблемам Каргалинского ГМЦ был посвящен международный полевой симпозиум «Древнейшие этапы горного дела и металлургии в Северной Евразии: Каргалинский комплекс», прошедший в 2002 г. на Каргалинских руд 55 пиках .
Ландшафтную специфику Каргалинского рудного поля охарактеризовал Л.Л. Чибилев56. Ландшафтно-ботанические исследования Каргалов были проведены сотрудниками Института степи УрО РАН в рамках проекта ланд-шафтно-исторического заповедника «Каргалипские рудники»57. Изучение палеонтологии Каргалов продолжил Г.Д. Мусихин58. Каргалипские рудники остаются объектом пристального внимания Оренбургских краеведов59. Продолжается изучение Каргалинского ГМЦ в рамках исследования истории металлургической промышленности Урала. Заметным явлением в научной жизни Урала стал выход в свет в 2001 г. энциклопедии «Металлургические заводы Урала XVII-XX вв.»60, ряд статей которой посвящен Каргалинским рудникам и медеплавильным заводам Каргалинского горно-металлургического центра61.
Диссертационная работа состоит из введения, 3 глав, заключения и библиографического списка. Основные положения диссертационной работы докладывались на научно-практических конференциях, совещаниях и симпозиумах разного уровня и отражены в 9 научных публикациях (см. автореферат).
Ранний бронзовый век. Начало разработки Каргалов
Истоки Каргалинских рудников в историографии XVIII - начала XX вв., как правило, связаны с легендарной «чудью»62. В фольклорной традиции индоевропейских народов Северной Евразии (славян, финно-угров и др.) древние рудники, курганы и другие объекты культурного и природного ландшафта, как правило, связывались с доисторической «чудыо»63. В преданиях восточных славян мифический народ «чудь» («чуть») напоминал киммерийцев греко-скифских легенд, великанов-гумиров и уаигов, а также нартов осетино-аланского эпоса. Собственно, мифический князь чуди и носил имя «Комар» («Гомер»), восходящее к названию легендарных киммерийцев и гумиров. В преданиях о чуди упоминается также «принцесса чуди» - медная или золотая «баба» (вариант - «чудская дева»), хранительница и подательница природных сокровищ и роковых даров, приносящих несчастье их обладателю. Образ «чудской девы», как «хозяйки медной горы», ярко раскрыт П.П. Бажовым в «Уральских сказах»64. На территории русских и финно-угорских переселенцев от севера и северо-востока европейской России до Алтая в пределах лесной, лесостепной, степной зон и горных стран зафиксировано множество топонимов, восходящих к названию мифической чуди - «чудские», «чутские», «Комаровы», «разбойничьи» курганы, «мары», «шиханы», «могилы», рудники, «копи», городища, горы, озера. Они особенно многочисленны на Урале, где практически все курганы такие, как Комаров Map возле Оренбурга65, а также медные разработки бронзового века, включая Каргалинские рудники, именовались в XVIII-XIX веках «чудскими». Легенды чудского никла, к сожалению, разрозненны и представлены, большей частью, местными этиологическими преданиями. Довольно полный свод чудских топонимических легенд в 1900 г. в трудах Оренбургской Ученой Архивной Комиссии опубликовал правитель дел ОУАК И.С. Шукшшщев66. В легендах восточных славян и фишю-угров чудь выступает неким доисторическим волшебным народом магов и чудесных ремесленников, живущих семьями и племенами в укрепленных селениях в горах. Чудины обладали характерным набором врожденных качеств: особым мрачным колдовским даром, роднящим их с племенами Ванов скандинавских легенд; приобщенностью к хтоническому миру, воинским неистовством и непокорством, богоборческими настроениями, искусством добычи и обработки металлов и самоцветных камней. Одновременно, чудины отличались какой-то особенной мнительностью, сыгравшей роковую роль в их гибели или исходе. У пермяков названию этого мифического племени даже придано значение «пугливый». Практически во всех фольклорных источниках подчеркивается именно это качество чуди в связи с их исходом: до чудинов доходит слух о появлении на земле белого (березового) леса и белых людей, тогда они укрываются в пещерах или строят огромную избушку в земле с крышей на столбах и насыпают над ней землю, а затем подрубают столбы и сами себя погребают. Так, по преданию, образовались чудские курганы и рудники. По другой версии, сам приход русских или пермяков вынуждает чудь захоронить себя в курганах, либо затопить свои поселки водой («чудские озера»), реже встречаются сюжеты о самопогребении чуди в связи с появлением на небе звезды при рождении Иисуса Христа. Собственно, само слово «чудь» в русском языке связано со старославянским «чуть» в значении «чуять» - слышать, не случайно в фольклоре восточных славян этот мифический народ именуется не только чудью, но «чутью», «чутками» и т.п.
. Возобновление разработки Каргалинских рудников
Первые попытки промышленной выплавки меди на территории России относятся к 1213 г., когда неподалеку от современного г. Архангельска новгородцами открыто Цимленское месторождение медной руды133. В XIV-XVI вв. в Московском государстве разрабатывалось уже несколько медных месторождений. С 1479 г. в Москве, на левом берегу Неглинки, действовала Пушечная изба, которая через 10 лет превратилась в Пушечный двор. Здесь отливали орудия разных калибров. В данную эпоху пушки изготавливались только из меди. В XVI в. русские литейщики соперничали с лучшими немецкими и бельгийскими мастерами.
В 30-х гг. XVII в. медная руда была обнаружена на западном склоне Урала на горе Кужгур (на р. Яйве, притоке Камы)134 - Кужгуртский и Григорьевский рудники Соликамского уезда. Вскоре, здесь был основан Пыс-корский казенный медеплавильный завод. Этот фактически первый в Российском государстве завод сначала располагался вблизи рудника (в 14 км к юго-западу от Соликамска), в 1635 г. он переносится на землю Пыскорского монастыря на приток Камы речку Камгорку (Пыскорку). Выбор места опять оказался неудачным, и завод переместили на третье место: поблизости от той же речки Камгорки. Завод действовал до 1656 г., потом был закрыт, вновь перестроен в 1723 г. и окончательно перестал действовать в 1814 г. Неудовлетворенный спрос на медь в конце XVII в. вызвал строительство крупных предприятий в новых районах: на Олонце, на территории Казанской губернии, а также южнее Тульско-Каширских заводов в районе Липецка Вступив в XVIII век, Россия по-прежнему остро нуждалась в меди. Непосредственным стимулом для форсированного развития металлургического производства, которое наблюдалось в петровский период, являлся повышенный спрос на металл в связи с войнами этого периода, в условиях экономической блокады страны. Войны с Турцией и Швецией потребовали огромного напряжения сил, перевооружения армии и создания флота. Северная война (1700-1721 гг.) привела к прекращению поставок иностранного металла, прежде всего, шведского. Исключительно напряженным стало положение с медью.
Петровская эпоха ознаменовала становление медеплавильной промышленности. Этот процесс связан, прежде всего, с разработкой минеральных ресурсов Урала и созданием системы уральской горнозаводской нромышлен-ности. В течение XVIII века создано /ю всех железоделательных и почти /ю всех медеплавильных заводов возникших на Урале, за дореволюционный нериод . Горные заводы на Урале вначале строились за счет казны, особенно интенсивно они создавались в первые годы правления Петра I, когда на Урале возникло около двух десятков металлургических заводов, 4 из них были одновременно и медеплавильными, и железоделательными. С возобновлением в стране казенного заводского строительства на Урале пущен ряд медеплавильных заводов: Егоршихинский (1723), Екатеринбургский (1723), Ля-линский (1723), Полевской (1724) и др. Их возникновение было вызвано большой потребностью в меди в связи с переходом к чеканке медной монеты138. Попутно строится ряд партикулярных (частных) медеплавильных заводов: Выйский (1722), Давыдовский (1725), Уфимский (1725) и ряд других.139 Размеры производства цветного металла в петровский период в достаточной степени выяснены Л.Д. Брейтерманом в монографии «Медная промышленность России и мировой рынок». Автор подчеркивает, что, несмотря на довольно скромные размеры потребления меди, «страна испытывала в то время медный голод», и в 1724 г. правительство вынуждено предписать, чтобы «медь, у кого есть в домах, им же в деньги переделать; также о колоколах»140. Несмотря на эти меры, Россия в 1727-1728 гг. все еще пользовалась иностранной медью. Для 1726-1727 гг. Л.Д. Брейтерманом принимается цифра выплавки меди в 9-10 тыс. пудов в год. В 1730 г., но сообщению В.И. Ген-нина, весенними караванами с Урала отправлено 9201 пуд, а в 1732 году — 9570 пудов меди. Экспорт меди из России в первой половине XVIII в. был крайне незначителен в связи с расходованием в этот период большого количества цветного металла на чеканку монеты. Так, в 1745 г. - момент постройки первого завода Каргалинского ГМЦ, - из России вывезено лишь 619 пудов меди141. Таким образом, несмотря на начало строительства медеплавильных заводов на Среднем Урале, страна по-прежнему испытывала огромный дефицит меди. Звездным часом для медеплавильной промышленности XVIII в. стало освоение ресурсов Южного Урала и его крупнейшего месторождения -Каргалинских рудников.
Каргалы в первой половине XIX в. Горные промыслы и металлургическое производство Пашковых и других заводовладельцев
Российская империя, вступив в XIX век, испытывала явный застой в медеплавильной промышленности. Кризис цветной металлургии пришелся на последнее десятилетие XVIII века. В данный период многие из медеплавильных заводов, хотя и числились действующими, выпускали мизерное количество металла и находились на грани закрытия. Так, если в 1790 г. в России было выплавлено 156244 пуда меди, то в 1795 г. выплавка составила лишь 89615 пудов306. Хотя в начале XIX в. и наметился незначительный подъем производства, Россия окончательно утрачивает принадлежащее ей в XVIII в. место крупнейшего производителя меди. Еще в 70-х гг. XVIII в. она оттесняется на второе место Англией. К 1820 г. производство меди в Англии, базирующееся все более на привозной руде, в частности австралийской307, уже в три раза превышает объемы производства медеплавильной промышленности России, а в 30-х и 40-х годах XIX в. - даже в четыре раза, составляя около /5 мировой выплавки меди.
Экспорт русского металла растет, главным образом, в связи с преобразованием денежной системы Российской империи, в результате чеканки монет из драгметаллов освобождается значительное количество меди. Вывоз меди, имевший совершенно случайный характер еще в конце XVIII века, достигает к 20-м годам XIX в. весьма значительных размеров. Он составляет около 42 тыс. пудов ежегодно на протяжении 1812-1815 гг. и 200-300 тысяч пудов ежегодно в 1820-х и 1830-х годах308. Вывоз меди в этот период даже превышает цифры производства красного металла. В дальнейшем экспорт русской меди понижается. Иностранная конкуренция все сильнее сказывается на русском экспорте, а с 50-х годов XIX в. начинает оказывать давление и на внутренний рынок и приводит (уже в пореформенный период) к резкому сокращению внутреннего производства меди. Наряду с этим, начиная со второй половины 60-х гг., импорт меди достигает крупных размеров.
Переходя от общероссийских цифр производства и вывоза к цифрам производства меди на Урале, следует отметить отрывочный характер данных, которые при этом не всегда увязываются с общероссийскими сведениями. Так, в 1823 г. производство меди на частных заводах Урала составило 155 тыс. пудов309. Основным производителем меди Урала в это время прочно становятся Богословские заводы на Северном Урале, базирующиеся на богатейших рудах Турьинских рудников310.
Несмотря на потерю лидирующего положения среди меднорудных месторождений Урала в последней четверти XVIII века, в начале XIX столетия Каргалы оставались одним из крупнейших горно-металлургических центров Российской империи. Каргалинская руда по-прежнему считалась наиболее богатой на всем Южном Урале. Существенным тормозом в наращивании производительности добычи руды и увеличения выплавки меди оставалась отдаленность рудников от заводов. В начале XIX века на Южном Урале продолжали функционировать 7 заводов, эксплуатировавших Каргалинское месторождение медистых песчаников (Карта 1, стр. 93).
