Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование дальневосточной границы России в XVIII —первой половине XIX века 27
1.1. Развитие международного территориального права в XVIII - первой половине XIX века 27
1.2. Пограничное размежевание с Китаем в Забайкалье в XVIII столетии 55
1.3. "Земля Российского владения": присоединение Аляски 68
1.4. Начальный период формирования русско-японской границы 87
Глава 2. Пограничные изменения в 1855 — 1905 гг.: потери и приобретения 120
2.1. Международное территориальное право во второй половине XIX века 120
2.2. Формирование русско-японской границы в 1855-1905 гг 130
2.3. Потери и приобретения: продажа Аляски и окончательное пограничное размежевание с Китаем 153
2.3.1. Продажа Аляски 153
2.3.2. Завершение пограничного размежевания с Китаем в 1858-60 гг 165
Глава 3. Утраченные и «несостоявшиеся» колонии России в Тихом океане 191
3.1. Русские тихоокеанские колонии в XIX столетии 191
3.2. «Гавайская фактория» Шеффера 193
3.3. Форт Росс 202
3.4. «Берег Маклая» 211
3.5. «Военная станция» на Цусиме 222
Глава 4. Дальневосточная граница России в первой половине XX века 235
4.1. Международное территориальное право в первой половине XX века 235
4.2. Российско-японская граница в период между русско-японской и второй мировой войной (1905 — 1945) 247
4.3. КВЖД, Хасан и русско-китайские пограничные отношения в первой половине XX века 255
4.3.1. Русско-китайская граница в 1901-1950 гг 256
4.3.2. История КВЖД 274
Заключение 289
Приложения 303
- Развитие международного территориального права в XVIII - первой половине XIX века
- Международное территориальное право во второй половине XIX века
- Русские тихоокеанские колонии в XIX столетии
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Государства не существуют без территории, а территории не бывают без границ, - очевидная истина, предполагающая интерес к пограничной тематике и пограничным отношениям до тех пор, пока государства будут существовать в общепринятом правовом и геополитическом значении данного понятия.
В истории формирования государственных границ России – СССР Дальний Восток занимает особое место.
Особое не только ввиду огромной протяженности этой части нашей границы (только сухопутная граница с Китаем на его восточном участке – до границы с Монголией – составляет свыше 4,3 тыс. км; длинна «монгольского участка» - свыше 3 тыс. км), но и в силу длительности и сложности процесса ее формирования и договорного оформления, растянувшегося на несколько столетий.
Формирование русской дальневосточной – имея в виду дальневосточно-тихоокеанский регион (ДВТР) – границы началось в середине XVII в. Забайкалье и Приамурье и, в целом, завершилось в начале XX в. на Сахалине. Все ее дальнейшие изменения, произошедшие в первой половине ХХ века, носили уточняющий характер и принципиально не изменили линию прохождения, сложившуюся к началу прошлого столетия.
За двести пятьдесят лет русского «движения на восток» в состав России вошли огромные территории на северо-востоке Азии и в Северной Америке, в результате чего к середине ХIХ столетия (после окончательного пограничного размежевания с Китаем в 1858-60 гг.) «русским» стало все «азиатское» побережье Тихого океана от приполярной Чукотки (66 с.ш.) на севере до устья реки Туманган при ее впадении в Японское море (42,5 с.ш.) на юге, т.е. пространство, занимающее 24 в широтном измерении.
Со второй половины XVIII в. и до продажи в 1867 г. Аляски, России принадлежало также все американское побережье Берингова моря, которое в этот период фактически являлось нашим «внутренним» морем, так как со всех сторон было окружено принадлежавшей России территорией: с запада Чукоткой, Камчаткой и Командорскими островами, с востока и юго-востока - Аляской и Алеутскими островами.
В этот период были заключены соглашения и установлены договорные границы с Китаем, Японией, Кореей и Монголией в Азии и с Англией и США - на Американском континенте. Кроме того, в разное время проводились пограничные переговоры с Испанией (о разграничении русских и испанских владений в Северной Америке), Испанией и Мексикой (форт Росс) и Германией (по поводу колонии на Новой Гвинее), не завершившиеся заключением формальных договоров.
История формирования дальневосточно-тихоокеанского участка границы России – от Забайкалья по рекам Амуру и Уссури до Тихого океана, на Сахалине и Курилах, границы на Аляске и в Калифорнии, а также история островных тихоокеанских колоний России, составляющих неотъемлемую часть русской «пограничной истории» XIX столетия, и является объектом настоящего исследования.
Следует отметить, что комплексно эта история – равно, как и история формирования границ России в целом – никогда не изучалась (исключение составляет оставшаяся без продолжения попытка, предпринятая в начале 1990-х гг. Дьяковой и Чепелкиным).
«Пограничный вопрос» рассматривался лишь применительно к отдельным странам по региональному принципу в зависимости от их исторической и политической важности для России, или в силу сложности или «конфликтности» отдельных пограничных районов (Курилы, Сахалин, южное Приморье).
По этой причине разные участки азиатско-тихоокеанской границы России оказались исследованы крайне неравномерно.
Больше всего исследовалась русско-китайская и русско-японская граница, о которых было написано немало и в дореволюционный, и в советский, и в современный период, что, впрочем, вполне объяснимо, учитывая остроту связанных с ними проблем и конфликтов, «пик» которых пришелся на ушедший ХХ век.
Наибольшее число публикаций (учитывая специфику вопроса главным образом отечественных авторов) посвящено истории формирования русско-китайской границы, где число изданий насчитывает десятки наименований только специальных исследований.
Второе место по числу исследований занимает русско-японская граница, что связано как со сложностью начального периода ее формирования (ХIХ век), так и с наличием известного «территориального вопроса» - претензий Японии на южные Курилы – в советско-японских, а теперь российско-японских отношениях, возникшим после окончания второй мировой войны. По этой причине основное число изданий (как отечественных, так и зарубежных авторов) приходится на период после 1945 г.
В то же самое время никогда специально не изучался вопрос об истории формирования границ России на Аляске (которая не менее интересна и важна с политико-правовой точки зрения, чем история той же русско-японской границы), хотя о самой Русской Америке написано немало и в нашей стране, и за рубежом.
Не существует подобных исследований и по колонии Росс в Калифорнии.
Тем более, никогда не изучалась «пограничная история» других утраченных или «не состоявшихся» островных тихоокеанских колоний России, представляющих вообще почти неизвестную страницу русской истории девятнадцатого столетия (существует лишь незначительное число разрозненных публикаций ХIХ – начала ХХ века, содержащих, чаще всего, лишь общие сведения по этим ныне «забытым» территориям).
Равным образом остаются не конца изученными некоторые аспекты и вопросы (прежде всего, историко-договорные), связанные с формированием русско-китайской и русско-японской границы.
Исследование этих малоизученных или ранее вообще не исследовавшихся вопросов и составляет научную новизну диссертации.
Учитывая изложенное, предметом настоящего исследования является изучение комплекса внутри и внешнеполитических, а также историко-правовых вопросов, связанных с формированием дальневосточно-тихоокеанской границы России и ее отдельных участков по страновому и регионально-географическому признаку (с Китаем и Японией в Азии, с США и Великобританией – в Северной Америке, а также на островах Тихого океана).
Целью исследования является получение наиболее полного, целостного представления о том, как проходило формирование границы России в Азиатско-Тихоокеанском регионе в условиях политической обстановки соответствующего исторического периода, а задачами – выяснение обстоятельств, при которых проходило договорное оформление этой границы на ее различных участках (сегментах), а также выяснение механизмов и практики принятия политических (правительственных) решений по вопросам «погранично-территориального размежевания» в регионе.
Для решения этих задач основное внимание было уделено рассмотрению следующих вопросов.
1. Анализу внутриполитической и международной обстановки, в которой проходило формирование границы России на Дальнем Востоке и в Тихоокеанском регионе и ее отдельных участков;
2. Изучению российского опыта и практики решения «погранично-территориальных вопросов» в регионе, а также общих принципов государственной пограничной политики России-СССР, выработанной за двухсотпятидесятилетний период формирования дальневосточно-тихоокеанской границы страны и сравнению ее с аналогичной практикой иностранных государств – партнеров России по пограничным переговорам;
3. Изучению малоизвестных или забытых эпизодов истории формирования русско-китайской и русско-японской границы;
4. Изучению ранее не исследовавшейся истории формирования границ России в Америке (Аляска, Калифорния) и создания наших колоний на островах Тихого океана;
5. Анализу историко-правовой составляющей темы, выяснению вопроса о соответствии действий России в процессе расширения границ на Дальнем Востоке и в АТР и их договорного оформления международным нормам и практике «территориальных приобретений» соответствующего периода.
Выбор подобного направления научного поиска не только дополняет и развивает тематику предыдущих исследований, не затрагивая вопросов уже достаточно изученных, но и позволяет рассмотреть историю формирования российской границы в регионе, избегая общепринятых «стандартных» подходов, а также рассмотреть вопросы, ранее вообще не изучавшиеся.
Методологической основой исследования является принцип сравнительного исторического анализа на основе комплексного системного подхода к рассмотрению общей темы диссертации и ее отдельных составляющих.
Применение комплексного метода анализа различных – исторических, политических, «регионально-страновых», историко-правовых – «составляющих» предмета исследования позволило наиболее полно раскрыть исследуемую тему, а сочетание исторического и сравнительного анализа – оценить динамику и общие тенденции, связанные с формированием границы России в регионе в контексте развития внешнеполитической ситуации в АТР соответствующего периода.
Степень научной разработанности темы и использованные источники.
Первые отечественные публикации по истории становления русско-китайской границы – с которой началось формирование границы России в регионе в XVII веке – относятся к началу второй половины ХIХ столетия, когда в результате заключенных с Китаем соглашений 1858-60 гг., граница между двумя странами была установлена по рекам Амуру и Уссури, окончательно завершив 200-летнюю историю пограничного размежевания с нашим крупнейшим пограничным соседом.
Здесь в первую очередь следует отметить публикации Г.И.Невельского, Н.Бошняка, а также капитальное исследование Н.Н.Бантыш-Каменского, охватывающее практически всю дипломатическую историю русско-китайских отношений XVII - XVIII столетий. 1
Затем следует выделить публикацию Ю.Бартенева и исследование нашего крупнейшего востоковеда того времени Д.М.Позднеева, посвященные начальному периоду формирования границы с Китаем (XVII в.).
Из иностранных изданий этого периода интерес представляет книга Равенштайна, выпушенная в канун заключения упоминавшихся русско-китайских трактатов 1858-60 гг. 1
Достаточно обширное число публикаций по данной теме китайских авторов первой половины ХХ в., в большинстве своем, страдает тенденциозностью и политической «заданностью», и посвящено не столько рассмотрению фактов и обстоятельств, а также правовых оснований установления русско-китайской границы в Приамурье и Приморье, сколько попыткам «доказательства» «несправедливости» этой границы и «обоснованию» «исторических прав» Поднебесной чуть ли не на весь наш Дальний Восток и значительную часть Сибири (напомним, еще в 1920-е гг. Китай предъявлял претензии на 1.1 млн. кв. км территории СССР; в 1960-е гг. эти претензии были увеличены до 1.5 млн.).
Анализ и критический разбор основных китайских публикаций по этому вопросу дан в фундаментальном академическом издании «Русско-китайские отношения в XVII и XVIII вв.», а также в сборнике «Территориальные притязания Пекина», вышедшем в 1979 г., в которых приводятся убедительные доказательства необоснованности попыток китайских авторов оспорить приоритет России в освоении территории Приморья и Приамурья. 2
Иностранные (не китайские) издания по истории русско-китайского пограничного размежевания – как довоенного, так и послевоенного периода – достаточно немногочисленны и, в основном, рассматривают не столько историю формирования самой границы, сколько связанные с ней внешнеполитические и международно-правовые вопросы в контексте развития международных отношений на Дальнем Востоке соответствующего периода. 1
К послевоенному времени относится и основное число публикаций по данной тематике отечественных авторов, что связано с известным обострением пограничного вопроса в советско-китайских отношениях в 1960-1970-е гг., из которых следует выделить исследования П.И.Кабанова, Е.Л.Беспрозванных, Г.В.Мелихова, Ю.М.Галеновича, В.С.Мясникова, Е.Д. Степанова, а также активно занимающегося этой темой дальневосточного исследователя Б.И.Ткаченко. Общий вывод этих исследований подтверждает законность русско-китайской границы, установленной в 1860-80 гг. 2
При всей изученности истории формирования русско-китайской границы, малоизвестными все еще остаются подробности «пограничных отношений» двух стран XVIII – первой половины ХIХ вв. (связанных с попытками России «вернуться» на Амур), а также политико-правовые вопросы, связанные с формированием водного (речного) участка границы с Китаем, непосредственно связанные с российско-китайскими отношениями 1990-х и начала 2000-х гг.
Второе место по числу исследований и публикаций, как отмечалось, принадлежит русско-японской и советско-японской границе, где основное число изданий как отечественных, так и зарубежных, включая японских, авторов, приходится на период после окончания второй мировой войны.
Из исследований отечественных авторов второй половины ХIХ – начала ХХ в. следует отметить книгу А.С.Полонского, обобщившего все предыдущие сведения и факты по истории русского освоения Курильских островов, а также фундаментальное исследование Д.М.Позднеева, осуществившего критический разбор и анализ всех сколько-нибудь значительных японских источников по истории русско-японского пограничного размежевания, известных к началу ХХ в., не потерявшего своего значения до настоящего времени.
Обширный фактологический материал по рассматриваемой теме содержится в исследовании А.А. Сгибнева. 1
Из иностранных авторов этого периода интерес представляет «Записка» американца А.Пальмера, обобщившего сведения и «западное» представление об истории развития отношений – включая «пограничный аспект» - России с Китаем и Японией, опубликованная на русском языке в 1906 г. 2
Из японских авторов периода «Великой Японии» (1875 – 1945 гг.), бывшего периодом «пограничной стабильности» в российско-японских отношениях, занимавшихся историей «пограничных отношений» двух стран, следует отметить издания Окамото Рюноскэ, Нумада Итиро, Мацунага Тёкэн и Накамура Дзэнтаро, у которых, при этом, очень сильна традиционная для этого периода «политическая составляющая», упор на «доказательство» агрессивного характера действий России в отношении Японии (неоднократно отмечавшуюся Позднеевым и другими отечественными и зарубежными авторами), что серьезно снижает ценность этих исследований с точки зрения их объективности.
Исключение составляет работа Куно Ёси, вышедшая в 1940 г. в США на английском языке, и дающая, в целом, «незаангажированную» объективную оценку истории становления русско-японской границы с учетом реальных фактов и событий, не «подогнанных» под заранее известный «нужный» результат (в частности, подтверждающая факт начала освоения Россией южных Курил раньше Японии). 1
Из послевоенных (после 1945 г.) исследований зарубежных (не японских) авторов следует, в первую очередь, выделить труды Д.Кина, Г.Ленсена, Дж.Харрисона и Дж.Стефана. Из них наибольшей глубиной и тщательностью исследования интересующего нас вопроса, отличаются труды Ленсена и Стефана. 2
У японских послевоенных исследователей здесь, в целом, очень сильна крайняя тенденциозность в подходах к «территориальному вопросу» (причем, как известно, по отношению не только РФ), призванная «обосновать» т.н. «проблему северных территорий» в советско-японских, а ныне российско-японских отношениях (напомним, претензии Японии на южные острова Курильского архипелага), что также не может не сказываться на объективности соответствующих выводов и оценок.
Из авторов, дающих, в целом, объективную оценку истории русско-японских пограничных отношений, в том числе раннего периода (до заключения договора 1855 г.), следует отметить исследования Такэкоси Ёсабуро, Корияма Ёсимицу, Хирабаяси Хосо и Вада Харуки. 1
Из отечественных исследователей послевоенного периода, непосредственно занимавшихся историей формирования российско-японской границы, следует, в первую очередь, отметить труды Э.Я.Файнберг, Б.П.Полевого, Л.Н.Кутакова, а также К.Е.Черевко и И.А.Сенченко (общий вывод этих исследований подтверждает законность послевоенной российско-японской границы).
Хороший фактический материал по ранней истории русско-японского пограничного размежевания содержится в книге М.А.Сергеева «Курильские острова». 2
Отдельно следует отметить такие издания, как «Япония на дальневосточных рубежах России и СССР» Института Востоковедения РАН, «Россия и Япония: пропущенные вехи на пути к мирному договору», а также «Русская Тихоокеанская эпопея», дающих подробный «историко-документальный» анализ вопроса.
Подробное комплексное «документированное» (на основе анализа обширного комплекса историко-правовых документов и материалов) исследование истории формирования русско-японской и советско-японской границы с XVIII века до настоящего времени было осуществлено коллективом авторов в книге «Русские Курилы: история и современность», вышедшей двумя изданиями в 1995 и 2002 гг. 1
Несмотря на такое подробное исследование истории российско-японских «пограничных отношений», некоторые вопросы этой темы до сих пор остаются не до конца изученными или являются предметом домыслов и спекуляций (например, утверждения о том, что южные острова Курильского архипелага к Курилам не относятся), связанных как с недостаточной осведомленностью или «запутанностью» (часто искусственной) отдельных аспектов этой темы, так и имеющие целью «обосновать» незаконность современной российско-японской границы в районе южных Курил.
История формирования границ России в Северной Америке – Русской Америки – на Аляске (конец XVIII – первая четверть ХIХ в.) практически не изучалась.
«Дипломатическая история» заключения русско-американского и русско-английского договоров 1824-25 гг., зафиксировавших границы русских владений в Северной Америке, в ХIХ – начале ХХ века лишь кратко рассматривалась в известном исследовании П.А.Тихменева и Ф.Ф. Мартенсом в комментариях к не менее известному «Сборнику трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными государствами», хотя о самой Русской Америке было написано немало (главным образом в современный период).
Из дореволюционных изданий, кроме книги Тихменева, следует также отметить публикации П.Н.Головина и Д.И.Завалишина, содержащие, в том числе, историко-правовой анализ рассматриваемой темы. Ценность этих публикаций состоит в правовом обосновании создания русских колоний в Америке и в Тихом океане. 1
Что же касается отечественных исследований истории продажи Аляски, то следует отметить, что все они относятся к послереволюционному периоду, поскольку до 1917 г. на эту тему в России было неофициально наложено негласное «табу».
Здесь, в первую очередь, следует отметить труды С.Б.Окуня, Н.Н.Болховитинова, Р.В.Макаровой. При этом следует подчеркнуть, что собственно история пограничного размежевания Аляски в них не рассматривалась. 2
Из зарубежных исследователей значителен интерес к истории приобретения Аляски у американских авторов, однако следует подчеркнуть, что практически никто из них не рассматривает собственно «пограничную историю» бывшей Русской Америки, а основное внимание уделяется обстоятельствам и «дипломатической истории» приобретения этого современного 49-го американского штата (исключение составляет работа Т.Балха, выпущенная в 1903 г. в связи с англо-американским пограничным спором на Аляске и содержащая историко-правовой анализ рассматриваемого вопроса). 1
Не существует исследований «пограничной истории» форта Росс в Калифорнии, хотя история продажи этой второй – и самой южной – русской колонии в Северной Америке рассматривалась в отечественных изданиях ХIХ – ХХ вв., среди которых в первую очередь следует отметить упоминавшиеся исследования Завалишина и Тихменева. 2
Зарубежные авторы интересовались историей «русской оседлости в Калифорнии», в основном, в общем контексте истории «Орегонского вопроса» в англо-американо-испанских, а затем англо-американских отношениях первой половины ХIХ в., мало или совсем не касаясь собственно «пограничного аспекта» истории этой утраченной Россией территории. 3
Что же касается других «несостоявшихся» или «упущенных» Россией тихоокеанских островных территорий (на Гавайях и Новой Гвинее) – составляющих, повторим, неотъемлемую часть русской «пограничной истории» ХIХ столетия – то они, как отмечалось, в интересующем нас аспекте, не изучалась совсем (кратко история «Гавайской фактории» рассматривается у Тихменева и Окуня; история «Берега Маклая» на Новой Гвинее не исследовалась вовсе).
Из иностранных изданий следует отметить, пожалуй, единственное «предметное» «иноязычное» исследование истории нашей Гавайской колонии – книгу Менерта. 1
Незначительное число публикаций существует и по истории неудавшейся попытки создания русской военно-морской базы на островах Цусима (1860-61 гг.). 2
Кроме трудов отечественных и зарубежных авторов, основными источниками для диссертационного исследования (для выяснения некоторых вопросов – главным источником), послужили архивные материалы, преимущественно малоизвестные или ранее в научный оборот не привлекавшиеся, а также сборники договоров, справочные и периодические издания.
Главным источником архивных материалов послужил Архив Внешней Политики Российской Империи (АВПРИ) МИД РФ (официальная служебная переписка и документы XVIII – ХIХ вв., тексты договоров, материалы Российско-Американской компании (РАК); в частности, на материалах Архива полностью основано исследование, посвященное посольству Путятина в Японию), а также Российский Государственный Архив Древних Актов (РГАДА: картография, документы и материалы XVIII в., в том числе, материалы о раннем этапе освоения Курил); Российский Государственный Архив Военно-Морского Флота (РГАВМФ: русские экспедиции XVIII – ХIХ вв., материалы по Новой Гвинее; в частности, материалы архива послужили основой для изучения истории новогвинейской колонии – «Берега Маклая»); Российский Государственный Исторический Архив (РГИА: освоение Курил и Сахалина, материалы РАК); Российского Государственного Архива социально-политической истории России новейшего времени (РГАСПИ: документы НКИД, материалы по КВЖД 1920-30-х гг.).
Кроме рассмотренных выше, архивные материалы также послужили основой для исследования вопросов о русско-испанском соперничестве из-за Аляски и начальном этапе формирования русско-японской границы.
Исходя из предмета и задач диссертационного исследования, основными вопросами, выносимыми на защиту, являются:
1) Комплексное изучение истории формирования дальневосточно-тихоокеанской границы России в XVIII – первой половине ХХ века от района Забайкалья (Нерчинский 1689 и Кяхтинский 1727 договоры с Китаем) до Аляски (Русско-американский и русско-английский договоры 1824-25 гг.) и Калифорнии, позволяющее оценить динамику и «этапность» этого формирования применительно к различным странам и регионам, а также выявить общие принципы государственной «территориально-пограничной» политики России в АТР в указанный период.
2) История пограничного размежевания владений России на американском континенте: на Аляске и в Калифорнии (форт Росс).
3) Комплексное изучение (впервые в отечественной историографии) истории русских островных тихоокеанских колоний (на Гавайях и Новой Гвинее), а также неосуществленного проекта создания русской военно-морской базы на островах Цусима.
4) Изучение малоизвестных или забытых эпизодов русско-японских пограничных переговоров ХIХ века (переговоры Путятина, Стремоухова и Игнатьева 1854 – 1870-х гг.), а также анализ текстов российско-японских пограничных соглашений, вызывающих споры или попытки «двойного толкования», связанные с известными территориальными претензиями Японии на южные острова Курильского архипелага (Симодский трактат 1855, «промежуточный» Договор 1867, Петербургский «обменный» трактат 1875 гг.), позволяющий скорректировать некоторые устоявшиеся стереотипные оценки и точки зрения.
5) Рассмотрение малоизвестных эпизодов истории пограничного размежевания с Китаем в XVIII – первой половине ХIХ вв. (переговоры С. Владиславича 1725-27 гг., первая попытка России «вернуться» на Амур в 1754-65 гг., освоение Амура в 1840-50 гг.), а также, отдельно, истории установления речного участка русско-китайской границы по рекам Амуру и Уссури (с политико-правовым анализом текстов «базовых» пограничных соглашений 1689, 1860-1880-х и 1911 гг.) и связанной с ними дипломатической борьбы 1920-30-х гг.
6) Изучение «пограничной истории» Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) с подробным анализом правового статуса «Полосы отчуждения КВЖД»,
7) Историко-правовой анализ рассматриваемой темы, выяснение вопроса о соответствии действий России в процессе расширения дальневосточных границ и их договорного оформления нормам международного территориального права XVIII – первой половине ХХ века.
В связи с последним замечанием необходимо отметить следующее.
Поскольку при установлении государственных границ принципиально-важное значение традиционно имеет формально-правовая сторона дела, связанная с их договорным оформлением, а также предшествующие ему переговоры по доказательству государствами своих прав на соответствующую территорию, отдельное внимание в диссертации историко-правовому аспекту, для чего каждая глава включает краткий обзор международного территориального права соответствующего периода.
Вопрос этот представляется особенно актуальным в настоящее время в связи с известными обвинениями нашей страны в «нарушении» международного права, раздающихся как со стороны западных (традиционно), так и некоторых восточных стран с целью подорвать уверенность в законности отдельных участков принадлежащих РФ территории, являющихся объектом претензий сопредельных государств.
В соответствии с предметом и задачами исследования хронологические рамки диссертации охватывают период XVIII – первой половине ХХ столетия, однако при рассмотрении некоторых вопросов (формирование отдельных участков границы с Китаем, возникновение «территориального вопроса» в отношениях с Японией) затрагиваются события XVII – второй половины ХХ века.
Практическая и теоретическая значимость исследования, по мнению автора, определяется (обусловлена) актуальностью и важностью «пограничного вопроса» на современном этапе развития Российской Федерации, явившегося прямым следствием событий 1991 г. и последовавшего за ним десятилетия политической слабости современной России.
Знание того, как происходил процесс формирования дальневосточной границы России, а также полученные в результате проведенного исследования выводы и оценки, дают возможность реально оценить современное состояние «пограничных отношений» РФ со своими ближними и дальними соседями, а также определить задачи и направления государственной политики в этом вопросе на будущее.
В этом смысле, они могут быть, в том числе, использованы для корректировки общих принципов государственной «погранично-территориальной» политики РФ, а также для формирования ее в отношении отдельных стран и регионов, исходя из наших национальных интересов и исторического опыта.
Теоретические (прежде всего, международно-правовые) наработки диссертации, а также приведенные в ней документы и материалы могут стать полезным пособием при подготовке рекомендаций и справочно-аналитических материалов по обозначенной теме.
Этим же, в свою очередь, определяется и актуальность настоящей работы.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации отражены в опубликованных научных трудах, в выступлениях на конференциях и круглых столах, посвященных вопросам международной территориальной безопасности и пограничных отношений между государствами.
Результаты диссертационного исследования были использованы автором в работе в Экспертном совете Комитета Государственной Думы по безопасности (2000-2009) и Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности (2003-2007) при подготовке справочно-аналитических материалов и заключений по вопросам территориально-пограничной безопасности РФ, а также при подготовке и проведении парламентских слушаний в Государственной Думе РФ («Южные Курилы: проблемы экономики, политики и безопасности»; «Калининградская область: международный и геополитический аспекты национальной безопасности России») в 2002 г., и Сахалинской областной Думе («Советско-японская Декларация 1956 г. и проблемы национальной безопасности Российской Федерации») в 2001 г.
Материалы диссертации были использованы при подготовке специального учебного курса «Территориальная безопасность как фактор современной геополитики», ставшего основой спецкурса, прочитанного в Институте стран Азии и Африки (ИСАА) МГУ (2006).
Структура работы. В соответствии с предметом, целями и задачами исследования, диссертация состоит из Введения, Четырех глав, девятнадцати параграфов и подпараграфов, Заключения, Списка использованных источников и литературы и Приложения. В качестве дополнительного источника использован обширный картографический материал.
Каждая глава построена по временному принципу, охватывающему отдельный (самостоятельный) период формирования русской дальневосточной границы, имеющий этапное значение в истории «пограничного размежевания» России в азиатско-тихоокеанском регионе, и содержит анализ правовой, политической и международной ситуации того времени.
Развитие международного территориального права в XVIII - первой половине XIX века
Период XVIII — первой четверти XIX вв. является одним из важных, этапных в истории формирования международно-правовой системы "территориальных взаимоотношений" между государствами (равно, как и международных отношений «нового времени» в целом), в ходе которого разрабатывались и «оформлялись» многие из ныне действующих принципов правового разрешения территориальных споров в межгосударственных отношениях.
Тому есть свои причины, в основе которых лежит начало формирования новой системы международных отношений, связанной с окончательным завершением феодальной эпохи развития Европы и перехода к системе отношений, которую, несмотря на все последующие изменения, в целом, можно рассматривать, как современную.
Во второй половине XVII в. был, в основном, завершен этап "первоначальной" колонизации европейскими государствами обширных территорий в Новом Свете, Африке и южной Азии, ставший результатом Великих географических открытий XV-XVI столетий.
Лидерами по числу вновь приобретенных колоний здесь выступили "старые" колониальные державы - Испания и Португалия, ставшие обладателями огромных территорий в Америке, Азии и Африке. За ними вплотную следовала Голландия, которая, несмотря на свою молодость как государство (Голландские соединенные провинции (штаты) образовались в последней четверти XVI в.), смогла за короткое время достичь результатов, на которые испанцам и португальцам понадобилось не менее полутора столетий, успешно конкурируя в этой области с англичанами и французами.
Будущие колониальные лидеры - Англия и Франция, значительно уступавшие здесь и Испании, и Португалии, еще только приступали к строительству своих колониальных империй, располагая к этому времени сравнительно небольшими владениями на восточном побережье Северной Америки, северо-востоке Южной Америки и в Индии (в начале XX в. Великобритания являлась крупнейшей колониальной державой, занимая по размеру своей территории первое место в мире -почти 26,5 млн. кв. верст (30,16 млн. кв. км), из которой на долю метрополии приходилось всего 0,276 млн. (менее 1.5 % от размера колоний); Франция — третье место - 10, 4 млн. кв. верст (11,84 млн. кв. км) колоний при территории метрополии 0,471 млн. (4,5 % от территории колоний), уступая кроме Англии только России, занимавшей второе место в мире (свыше 19,7 млн. кв. верст - 22,42 млн. кв. км - и, повторим, второе место в мире). 1
Эпоха Великих географических открытий, ознаменовавшая первый этап колониального раздела мира, выработала и первую систему правил «территориальных приобретений» Нового времени.
В этой связи, прежде чем рассматривать состояние международного территориального права в XVIII - первой половине XIX вв., кратко остановимся на анализе истории его развития в предшествующий период.
Практика территориальных приобретений «нового времени», сформировавшаяся в своих основных, базовых принципах к середине XVII столетия (за точку отсчета обычно принимают Вестфальский мирный договор 1648 г., завершивший эпоху тридцатилетней войны 1618-1648 гг.), исходила из двух возможных способов «легального» присоединения территории: «первоначальное приобретение» «ничейной», не принадлежавшей до этого другому государству земли, и «производное приобретение», при котором к новому владельцу (государству) переходят территории, ранее уже входившие в состав другого государства.
Первый способ, получивший название «первичного завладения» относился, прежде всего, к приобретению колоний и других новых «ничейных территорий». Принцип состоял в том, что первый, кто открыл неизвестную до этого землю и, хотя бы номинально, завладел ею, И является ее собственником. Занятие и присоединение вновь открытых территорий в международных отношениях того времени обозначалось термином «оккупация», а в дальнейшем получило название «пассивной оккупации».
Русские тихоокеанские колонии в XIX столетии
Период второй половины XIX в. не принес сколько-нибудь существенных изменений в международное территориальное право. Происходила лишь «шлифовка», уточнение и конкретизация сложившихся норм и правил международных «территориальных приобретений»: базовые подходы, и» принципы оставались такими же, какими они были во времена Г.Витона.
Война как средство разрешения межгосударственных отношений, по-прежнему, была обычным и общепринятым явлением и считалась вполне законным и естественным средством политики, господствовала свобода договоров (когда договор с любым содержанием — даже откровенно неравноправный — с современной, разумеется, точки зрения — считался законным), колонии могли свободно приобретаться путем оккупации (если это была «ничейная», еще никем «не занятая» территория), покупаться, обмениваться или просто захватываться силой, если они на этот момент уже принадлежали какому-либо «цивилизованному» государству.
Последнее «средство» - Jus gladii («право меча»), впрочем, как отмечалось, распространялось не только на колонии, но и на территории вообще. Право силы, как и во все времена, было, таким образом, обычным элементом не только «международных территориальных отношений», но и международных отношений кактаковых.
Иными словами, господствовала ситуация, когда еще «в начале XX века приобретение территорий при помощи силы не было незаконным, а аннексия или цессия (уступка) в результате войны допускались международным правом». 1
То же самое относится и к первой половине XX века, - вплоть до конца второй мировой войны и формирования новой, Потсдамской системы международных отношений, основные (базовые) элементы сформировавшейся на рубеже XVIII-XIX вв. практики «территориальных приобретений» остались практически- неизменными.
Впрочем, одно нововведение появилось. Речь идет о референдуме (плебисците).
Впервые возникший в Европе в Новое время в эпоху Великой французской революции этот известный- еще со времен античности способ принятия важнейших государственных решений — включая территориальные изменения — путем голосования (народного волеизъявления), был впервые использован на- «территориальном поле» также во Франции при решении вопроса о присоединении к ней Авиньона вЛ791, Єавойи - в 1792 и.Бельгии в 1793 г.
Применение «территориального- референдума» стало отражением новых политических реалий эпохи, когда суверенитет монарха был заменен суверенитетом народа (нации) и, следовательно, только народ мог решать вопросы изменения государственной территории.
В дальнейшем «территориальные плебисциты» получили распространение именно во второй половине девятнадцатого столетия.
Так, путем референдума был решен вопрос о присоединении в 1860 г. к Сардинскому королевству Тосканы, Пармы, Модены и Неаполя; в том же 1860 г. Савойи и Ниццы - к Франции, в 1863 г. - Ионических островов-к Греции, Рима - к Италии в 1870 и о. Варфоломея, - к Франции (уступлен.Швецией) в 1877 гг. 2
В XX веке эта практика была продолжена и референдумы, в частности, применялись при решении вопроса о присоединении
Северного Шлезвиг-Гольштейна к Дании в 1920 г., Саарской области к Германии - в 1935 и в некоторых других случаях, о которых подробнее будет сказано ниже (гл. 4).
Впрочем, к рассматриваемой нами теме это не имеет прямого отношения, поскольку при формировании дальневосточной границы России референдум как способ изменения территории - а, следовательно; и изменения границ — применялся лишь один раз — при присоединении к СССР в 1944 г. Тувинской Народной Республики (прежде всего, в силу «восточной» специфики, поскольку плебисцит был и, в целом, остается все же преимущественно «западно-европейским» явлением). 3
Вторая половина XIX в. была отмечена рядом международных конгрессов и конференций, на которых были предприняты попытки упорядочить и кодифицировать сложившиеся нормы и принципы международного права, в .том числе территориального.
Русские тихоокеанские колонии в XIX столетии
В девятнадцатом столетии Россия кроме Аляски имела реальную возможность приобрести в Тихоокеанском регионе колонию на Гаваях, в Калифорнии (Росс) и на Новой Гвинее, а также создать военную базу на островах Цусима.
Все эти возможности были или упущены, или остались нереализованными, и хотя Россия на протяжении тридцати лет реально владела одной из этих колоний — фортом Росс - результат также не был закреплен, что, в конечном счете, привело к утрате этого русского форпоста в Калифорнии.
В этом смысле история русских колоний (в их классическом «западно-европейском» понимании) в «Восточном океане» является историей упущенных возможностей, которая, поэтому, представляет несомненный интерес и с собственно исторической, и с практической точек зрения, являясь весьма актуальной и в свете внешнеполитических задач сегодняшнего дня.
В любом случае, история «несостоявшихся» русских тихоокеанских колоний имеет непосредственное отношение к истории формирования дальневосточных границ России и, потому, заслуживает рассмотрения и анализа.
Заслуживает хотя бы потому, что до сих пор остается практически неизвестной страницей русского освоения тихоокеанского региона.
Ранее - в русской и советской историографии XIX - начала XX века - отечественными исследователями предпринимались попытки изучения колониальной деятельности России в Тихом океане, однако все они - за редким исключением - рассматривали только отдельные конкретные примеры «русской тихоокеанской эпопеи» и практически ни разу не предпринималось попытки комплексного рассмотрения этой страницы истории русской деятельности в АТР.
История же эта интересна тем, что дает богатый фактический материал по истории развития «международного территориального права», наглядно показывая, как отрабатывалась и дополнялась система колониальных приобретений в тихоокеанском регионе в практике XIX века — последнего классического «колониального» века современной мировой истории, когда европейские государства и США «добирали» оставшиеся от предыдущей эпохи «неразобранными» территории и государства.
Свое заметное — и, как всегда, особое, самобытное — место здесь занимает Россия.
Историю русской колониальной деятельности в Тихом океане мы рассмотрим, взяв за основу хронологический принцип, начиная от первого по времени возникновения примера (эпизода) нашей колониальной деятельности в регионе, и расположив их в указанной в подзаголовке к главе последовательности: «Гавайская фактория» -Форт Росс — Берег Маклая — «Военная станция» на Цусиме.
