Введение к работе
Актуальность темы. Взяв в 1929 г. курс на ускоренную трансформацию сельскохозяйственного сектора, органы партийного и советского руководства выдвинули в качестве приоритетной цели социально-политическое обеспечение коллективизации. Это, в свою очередь, потребовало максимально быстрого привлечения в деревню значительных кадровых ресурсов. На ноябрьском (1929 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) председатель Колхозцентра Г.Н. Каминский озвучил необходимость немедленного набора порядка 25 тысяч рабочих- организаторов для успеха «колхозного строительства». После утверждения Пленумом данная директива легла в основу ставшей исторически значимой кадровой мобилизационной кампании.
Обращение к историческому опыту ее осуществления диктуется тем, что мобилизационные приоритеты и технологии продолжают играть важную роль в деятельности современного российского государства, требуя для своего обеспечения квалифицированного ретроспективного исторического анализа в таких принципиальных аспектах, как определение форм, методов, границ и возможностей подобного рода воздействий. Исследование адаптивности тех или иных групп к условиям радикальных социально- политических трансформаций представляет также несомненный научный интерес, поскольку мобилизационные кампании являлись сущностным, неотъемлемым элементом в отношениях между идеократическим государством и постреволюционным социумом.
25-тысячники оказались той мобилизационной группой, в оценке которой на сегодняшний день не существует однозначных историографических суждений. Для выработки взвешенной позиции необходимо расширить предметное поле исследования, соединив политическую составляющую событий, анализ состава и облика 25-тысячников с их деятельностными и поведенческими характеристиками, в частности, определить, как индустриальные рабочие адаптировались к новым социальным функциям и экстремальным для них условиям жизнедеятельности.
Степень изученности темы. Участие 25-тысячников в коллективизации сельского хозяйства и различные аспекты их деятельности широко освещены в литературе. В отечественной историографии сложилось несколько этапов разработки данной темы: 1) начало 1930-х гг.; 2) конец 1940-х - 1980-е гг.; 3) постсоветский период.
Уже в 1930-е гг. выходили публицистические работы, содержащие отчасти и аналитические оценки. Эти брошюры, пропагандистские по форме и содержанию, ценны прежде всего как источниковый материал.
Научная разработка темы фактически началась во второй половине 1940- х гг., что было связано с необходимостью послевоенного восстановления сельского хозяйства и требованиями привлечь в деревню новые руководящие кадры из города. Основные концептуальные положения, характерные для советской историографии темы, нашли свое отражение уже в первой специальной научной публикации, принадлежащей Е.Б. Зомбе. В ней предпринята попытка обобщения опыта работы 25-тысячников в стране в целом. Исследователь считал, что одной из важных функций 25-тысячников являлось информирование центральных органов о «недочетах на местах». По мнению автора, это «способствовало улучшению работы партийного и советского аппарата, очищению его от чуждых элементов». Дальнейшую разработку проблемы продолжила В.М. Селун- ская, важной заслугой которой явилось привлечение нового фактического материала для рассмотрения таких аспектов, как отбор рабочих, подготовка их на курсах, распределение по регионам и использование на местах.
Решение ЦК КПСС и Совета министров СССР от 25 марта 1955 г. об отправке из городов в сёла около 30 тыс. добровольцев для руководства отстающими колхозами обусловило публикацию обширных подборок документов, введение в научный оборот новых материалов, появление исторических очерков и научных трудов о 25-тысячниках.
Значительным вкладом в научную разработку темы стали книги Ю.С. Борисова, первым рассмотревшего проблему с комплексных позиций. В монографии, вышедшей в 1960 г., Ю.С. Борисов подверг подробному анализу вопрос о численности 25-тысячников и впервые (путем подсчета по каждой отдельной области) показал, что, вопреки распространенному в источниках и литературе мнению, в сёла было направлено не 27 тыс., как считалось ранее, а около 35 тыс. рабочих.
Самым значительным трудом в отечественной историографии по данной теме стала монография В.М. Селунской (1964 г.), в которой расширено тематическое поле анализа, а помимо официальных документов использованы источники, исходящие непосредственно от крестьян и выражающие их неоднозначное отношение к присылке в деревню рабочих.
В 1950-1970-е гг. появилось множество статей, брошюр и глав в книгах, посвященных работе 25-тысячников в отдельных республиках и областях. Основной их ценностью является накопление фактического материала по различным регионам страны. Особого внимания заслуживает монография Н.Я. Гущина (1965 г.), в одной из глав которой впервые специально рассматривается деятельность 25-тысячников в целом по Сибири. В книге говорится не только о прибывших в регион ленинградских рабочих, приводится также статистика отбора «в счет 25-ти тысяч» по некоторым промышленным центрам Сибири. Разработку проблемы на материалах Восточной Сибири проводил В.П. Тюшев, установивший, что в этом регионе значительная часть 25- тысячников набиралась окружными организациями на местных предприятиях.
В 1980-е гг. продолжалось накопление эмпирического материала и исследование деятельности 25-тысячников в отдельных регионах страны. В эти годы появилось разнообразие в постановке исследовательских задач, уточнялись и более критично оценивались результаты работ предшественников. Так, В.А. Поляков отметил, что подсчет численности мобилизованных рабочих, произведенный Ю.С. Борисовым, нельзя считать окончательным, так как отсутствуют точные сведения о количестве завербованных в каждом регионе. И.П. Мельничуком на материалах Украинской ССР впервые подробно освещена деятельность 25-тысячников в малоизученный период 1931-1932 гг.
Постсоветский период характеризуется снижением интереса к проблемам рабочего класса и одновременно началом активной разработки проблем, связанных с насильственной коллективизацией сельского хозяйства и переосмыслением её цены для непосредственных участников (прежде всего крестьян). Новый рост интереса к 25-тысячникам наметился лишь в последние пять-шесть лет. Внимание исследователей привлек вопрос о том, какова была цена участия в коллективизации сельского хозяйства для самих мобилизованных рабочих. По оценке А.С. Левакина, перед колхозными управленцами, в том числе 25-тысячниками, в начале 1930-х гг. ставились две взаимоисключающие задачи: обеспечить рентабельность вверенных им хозяйств и выполнить многочисленные государственные обязательства.
На Западе одним из первых историков к теме обратился Роберт Конквест. квест6. Английский историк признавал весомую роль 25-тысячников в советизации сельских районов, поскольку они зачастую формировали ядро коммунистов данной местности. Несомненным историографическим событием стал выход в 1987 г. в Торонто первого специального зарубежного исследования о 25-тысячниках. Его автор, Л. Виола, рассматривает социальные корни, убеждения и повседневную деятельность 25-тысячников. Как и советские историки, она фиксирует высокую значимость 25-тысячников в деле создания колхозной системы, хотя и с другой идейной позиции: рассматривая их как агентов власти в деревне и исполнителей репрессивных акций государства.
Ш. Фицпатрик в своем исследовании по социальной истории советской деревни обращает внимание на 25-тысячников в связи с проблемой отличия «чужих» и «местных» колхозных руководителей. По её словам, преимуществом первых из них было неимение местных связей, а недостатком - то, что
они «чаще всего ничего не знали ни о деревне, ни о сельском хозяйстве» . «Пришлые» руководители в начале 1930-х гг., по сути, выполняли функцию «странствующих профессиональных ликвидаторов узких мест».
Обзор исследовательской литературы показывает, что сама кампания по привлечению промышленных рабочих для участия в коллективизации сельского хозяйства изучена достаточно широко, однако преимущественно в традиционном для советской эпохи ключе восхваления «передовых представителей рабочего класса». Современные исследователи перенесли акцент на то, какими оказались цена и последствия данной кампании для её непосредственных участников, агентов коллективизации. Однако значимых результатов в переосмыслении роли данной мобилизационной когорты в радикальном переустройстве деревни пока не достигнуто. Отсутствует и комплексное исследование на материалах Сибирского региона.
Цель исследования состоит в выявлении объективных и субъективных условий формирования сибирского отряда 25-тысячников и основ их жизнедеятельности в регионе для реконструкции на этой основе факторов, средств и результатов адаптации данной социальной группы к работе в сибирской деревне.
Из цели вытекают следующие задачи исследования:
-
изучить ход кампании по мобилизации 25-тысячников для работы в сибирских сельских организациях;
-
проанализировать динамику численности и состава и социокультурный облик 25-тысячников в Сибири на протяжении 1930-1933 гг.;
-
установить характер и особенности взаимоотношений 25-тысячников с местным населением и сельскими партийно--административными органами;
-
определить основные барьеры адаптации 25-тысячников в сибирской деревне и средства, используемые рабочими для их преодоления;
-
установить влияние базовых факторов социализации 25-тысячников до мобилизации (происхождение, образовательный уровень и др.) на дальнейшую адаптацию к новым условиям жизнедеятельности;
-
оценить влияние адаптационного фактора на результаты деятельности 25-тысячников в сибирской деревне.
Объектом исследования выступает социальная группа рабочих - 25- тысячников, сформированная и направленная директивным указанием партийного руководства для работы в сибирскую деревню. Предметом изучения является процесс социокультурной адаптации 25-тысячников к условиям жизни и деятельности в экстремальной обстановке форсированной коллективизации сибирской деревни.
Хронологические рамки работы обусловлены временем участия 25- тысячников в коллективизации сельского хозяйства. Нижняя граница определяется принятием на ноябрьском (1929 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) решения о мобилизации 25 тысяч рабочих. Верхняя граница обусловлена тем, что данная группа к этому времени выполнила свою основную мобилизационную миссию, постепенно растворившись в массе сельских управленцев. В партийно-государственной документации к 1934 г. фиксирование деятельности 25-тысячников как особой учетной категории прекращается.
Методологические основы. Базовыми в работе над темой выступают принципы объективности и историзма. Функцию общенаучного уровня методологии в исследовании выполняет системный подход, в соответствии с которым 25-тысячники рассматриваются как социальная общность, сформированная целевым образом из представителей рабочего класса. Исследуемая как система со своими структурно-функциональными характеристиками, указанная общность в короткий срок претерпевает трансформацию: на «входе» это рабочие, которые проходят форсированный путь изменений и в основном становятся на «выходе» частью другой, номенк- латурно-управленческой, страты.
На конкретно-научном уровне основными при изучении истории советского периода выступают тоталитарная и модернизационная концепции. Историческая реконструкция взаимодействия институтов власти и социума требует обращения к обеим названным концепциям. Так, положения и подходы тоталитарной концепции эффективны при анализе процессов в сфере политики, функционирования институтов власти и управления. В то же время для изучения процессов социокультурной динамики и трансформации различных элементов социума большим исследовательским потенциалом обладает теория модернизации.
Данное исследование основано на положении о том, что сущностной характеристикой сталинского режима являлись социальные мобилизации, к которым относится и мобилизация 25-тысячников. Под социальной мобилизацией, по С.Н. Ушаковой, понимается «целенаправленное воздействие институтов власти на массы, основанное на подавлении или искажении свободных и рациональных предпочтений, мотиваций и действий отдельных индивидов и групп для приведения социума в активное состояние, обеспечивающее поддержку и реализацию целей и задач, объявляемых приоритетными». Исследуемая в диссертации кампания рассматривается как кадровая мобилизация, призванная, в свою очередь, обеспечить общую социальную мобилизацию на селе.
Ключевым понятием в нашей работе является «социокультурная адаптация», т. е. взаимодействие личности или социальной группы с социальной средой, в ходе которого происходит согласование требований и ожиданий его участников. Исследуемая кампания привела не только к перемещению 25-тысячников в социально-чуждую среду, но и к изменению их социальной роли: из первоначального состояния объекта мобилизации они становились субъектом мобилизационного процесса в деревне. Смена ролевых функций лишала рабочих возможности использовать прежние стереотипы поведения, тем самым создавая для них адаптивную ситуацию.
В результате принятого партийным руководством решения о мобилизации промышленных рабочих для руководства организацией колхозов изучаемая группа оказалась в маргинальном положении: наделенные статусом рабочих, функционально 25-тысячники становились в деревне агентами власти. Потенциал понятия «маргинальность» использовался применительно к изучению моделей поведения исследуемой общности.
Применение перечисленных выше категорий способствовало адекватной реализации принципов системного подхода для анализа группы 25- тысячников в совокупности ее структурно-функциональных, ролевых, статусных и поведенческих изменений.
Среди конкретных методов исследования важную роль играли методы исторического анализа (сравнительно-исторический и проблемно- хронологический). При анализе личных дел использовались методы про- сопографии.
Основу источниковой базы составили документальные и нарративные источники, отложившиеся в фондах трех федеральных и четырех региональных архивов, а также опубликованные в различных документальных сборниках, сборниках воспоминаний.
К разряду директивных документов относятся исходная резолюция ноябрьского (1929 г.) Пленума ЦК ВКП(б) «Об итогах и дальнейших задачах партийного строительства», где зафиксировано решение об отправке на работу «в колхозы, машинно-тракторные станции, кустовые объединения и т. п. не менее 25 тысяч рабочих», и последующие постановления и распоряжения высших партийно-государственных органов, нацеленные на осуществление данного ключевого решения.
В группу нормативных документов входят постановления, резолюции, циркуляры, инструкции ЦК ВКП(б) (в основном опубликованные), СНК СССР и РСФСР, а также их отдельных наркоматов и ведомств, вовлеченных в реализацию указаний по руководству, учету, контролю и материальному обеспечению 25-тысячников; ВЦСПС, Ленинградского областного и Сибирского (а также Западносибирского) краевого отделов СПС, Колхоз- центра СССР и РСФСР, крайкомов (Сибирского, Западно-Сибирского, Восточно-Сибирского) и др. Нормативные документы позволяют проследить основные установки партийного аппарата, определявшие направление деятельности всех партийных, советских и профсоюзных органов в отношении 25-тысячников. В то же время данные установки далеко не в полной мере воплощались в жизнь, о чем свидетельствуют делопроизводственные источники.
Среди использованной в работе протокольной документации важное место занимают стенограммы и протоколы заседаний партийно - государственных и профсоюзных органов разных уровней (от районного до центрального), стенограммы всесоюзных, региональных и местных совещаний 25-тысячников.
Учетная документация включает списки рабочих, личные листки по учету кадров и т. п. Автором выявлены списки 25-тысячников с результатами отбора для дальнейшей работы в деревне, составленные осенью 1930 г. в райкомах партии по заданию Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) (далее - Списки), а также подобные списки января-февраля 1932 г. Кроме того, в фондах ГАНО отложились списки 25-тысячников по отдельным районам, датируемые промежуточными периодами (весна 1931 г. и т. п.). С целью максимального извлечения информации из Списков диссертантом создана электронная база данных о 965 рабочих. При обработке данных имеющимся в Списках характеристикам присваивались коэффициенты, соответствующие качеству работы 25-тысячников в деревне по оценке районного партийного руководства (от -2 до +2).
Анализ Списков как массовых источников позволил сделать обоснованные выводы о качественном составе и использовании 25-тысячников, находившихся осенью 1930 г. в Западной Сибири, выявить, какие группы рабочих, по мнению райкомов, в большей степени оправдывали свое назначение в деревне. Исследование Списков способствовало более полному выявлению причин отсева рабочих и их преждевременного возвращения на производство.
Особую группу источников составляют личные дела 25-тысячников - членов партии. Их поиск осуществлялся путем поименного сопоставления Списков с описями документов Запсибкрайкома ВКП(б) по личному составу. Большинство из обнаруженных личных дел (107 чел.) включает только личные листки по учету кадров. На их основе автором составлена просопографическая электронная база, где, помимо основных персональных данных, содержится информация о том, был ли у 25-тысячника до 1930 г. опыт общественной работы (и какой именно), а также об основном роде его занятий на протяжении выделенных 13 хронологических отрезков - с дореволюционного периода до 1934 г.
Информационные документы - это материалы обследований использования 25-тысячников, их непосредственной работы, обеспеченности руководством, материального положения и т. д.; информационные сводки, справки, характеристики и др.; сводки писем 25-тысячников, таблицы с перечнем основных вопросов, затронутых рабочими в письмах.
Отчетные документы - отчеты, доклады, докладные записки, свидетельствующие о фактическом исполнении предписаний различных директивных и нормативных документов, относящихся к мобилизации рабочих, содержат материалы обследований работы 25-тысячников и созданных для них в сёлах условий. Основным недостатком данных источников, как правило, является неполнота и фрагментарность содержащихся в них сведений.
Деловая переписка - письма, заявления, телеграммы, резолюции на письма рабочих. Данная группа источников подверглась анализу в том числе как массовый источник, для чего нами составлена ещё одна электронная база данных по 130 письмам и заявлениям 25-тысячников за 1930-1933 гг.
В особую группу источников выделены дидактические материалы, дающие представление о том, какими знаниями вооружались рабочие перед поездкой в деревню. Очевидно, однако, что в полном объёме программы курсов оказались заведомо не выполнимы в отведенные для них сроки, и их использование в исследовании характеризует типичный разрыв между директивой и практикой ее реализации.
Статистические источники, использованные в диссертации, фактически содержатся в различных делопроизводственных документах и представляют собой статистические таблицы и сводки информации о численности, качественном составе 25-тысячников, их распределении и использовании на местах.
Привлечение такого вида источников, как периодическая печать, позволило более полно реконструировать социально-политическую и психологическую атмосферу, в которой проводилась кампания отправки в деревню отряда рабочих, и то, как эта кампания преподносилась широкой общественности. Нами использованы материалы газет «Правда», «Ленинградская правда», «Советская Сибирь», «Сельскохозяйственная газета», а также фабричных многотиражных газет. Однако, в силу кампанейского характера мобилизации рабочих, большинство газетных публикаций относится к начальному периоду ее проведения.
Важную группу источников представляют документы личного происхождения. К их числу следует отнести «записки» 25-тысячников, посвященные их участию в коллективизации и написанные по следам событий. Воспоминания, связанные с движением 25-тысячников, публиковались и в дальнейшем. Однако большинство имеющихся источников личного происхождения не соответствует территориальным рамкам нашего исследования.
Как уже отмечалось в разделе «Историография», в качестве источников необходимо рассматривать публицистику начала 1930-х гг.
Выявленные и взятые в своей совокупности группы источников, а также использованные для их обработки традиционные и современные методы анализа дают возможность решить задачи, поставленные в данном исследовании.
Основные научные положения, выносимые на защиту:
-
«Движение 25-тысячников», представленное в советской пропаганде как форма шефства города над деревней и добровольная помощь передовых рабочих крестьянству в проведении массовой коллективизации, являлось директивно организованной кадровой мобилизационной кампанией, инструментом достижения тотального огосударствления аграрного сектора экономики.
-
В рамках проведенной массовой кампании добровольчество имело управляемый характер, регулируемый посредством директив и методов разверстки. В ряде округов Сибирского региона (в т. ч. Иркутском и Красноярском) большинство 25-тысячников вербовалось путем мобилизации членов партии.
-
На адаптивность мобилизованных рабочих влияло сложное сочетание объективных и субъективных факторов. Большую адаптивность к работе в деревне среди 25-тысячников проявили мужчины в сравнении с женщинами. Наиболее адаптивной возрастной группой оказались рабочие в возрасте от 21 года до 40 лет. Среди членов ВКП(б) выделялись рабочие со значительным партийным стажем (вступившие в партию не позднее 1924 г.), хотя значительной по численности категорией оказались и вступившие в партию накануне «великого перелома».
-
Успешной адаптации 25-тысячников в деревне препятствовали три типа барьеров: ситуативные, информационные и индивидуальные. В преодолении различных ситуативных и индивидуальных барьеров большей части 25-тысячников помогала вера в значимость своей миссии. С информационными барьерами рабочим помогал справиться их социальный и жизненный опыт. Дезадаптация в новой обстановке влекла за собой такие поведенческие формы, как пренебрежение работой, конфликты с местной администрацией, асоциальные поступки, самовольные возвращения в Ленинград и даже самоубийства.
-
Для значительной части (до половины) мобилизованных рабочих реализация функции активных агентов власти в радикальных аграрных преобразованиях не повлекла закрепления в управленческом социальном статусе. Фактически в маргинальном положении оказались те, кто не справился с работой на предложенных управленческих должностях, дезертировал с колхозного «фронта» или скомпрометировал себя асоциальным поведением.
-
Другая часть направленных в Западную Сибирь 25-тысячников уже в 1930 г. сумела адаптироваться в экстремальных условиях и реализовать свой потенциал в качестве организаторов и руководителей низового звена на хозяйственно-политической работе. Опыт, накопленный ими в первый год работы, позволил временно или на длительный срок влиться в сельскую номенклатуру. Однако и в позитивной адаптационной модели присутствовало социокультурное противоречие между сохранением у 25- тысячников «пролетарских» ценностей и установок и усвоением новых корпоративно-управленческих правил жизнедеятельности.
-
Миссия 25-тысячников в качестве «ударного» социально- мобилизационного кадрового ресурса, используемого в целях форсированной этатизации деревни, была выполнена в 1930-1931 гг. Она сопровождалась значительными потерями и издержками, понесенными самими рабочими (маргинализация одной части и незащищенность от последующих дискриминаций, чисток и репрессий другой, номенклатурной, части).
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нем впервые получили комплексное освещение механизмы формирования отряда 25-тысячников для работы в Сибири и социокультурный облик данной группы (в т. ч. на основе обработки массовых источников). С использованием метода просопографии создана коллективная биография изучаемой региональной группы 25-тысячников, выявлены основные препятствия и средства их социокультурной адаптации в условиях форсированной коллективизации сибирской деревни, определена доля рабочих, не сумевших адаптироваться. Установлены динамика и масштабы возвращения 25-тысячников в индустриальную сферу. Значительная часть используемых в работе документальных источников введена автором в научный оборот впервые.
Практическая значимость. Полученные результаты могут быть использованы в научной и преподавательской деятельности, при написании обобщающих работ, разработке и чтении курсов отечественной истории и спецкурсов по истории коллективизации сельского хозяйства, истории участия промышленных рабочих в преобразованиях деревни, проблемам социокультурной адаптации различных групп населения к условиям форсированной модернизации экономики страны.
Апробация результатов. Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в виде докладов на международных научных студенческих конференциях «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2006-2008); Всероссийской научной конференции «Проблемы аграрного и демографического развития Сибири в ХХ - начале XXI в.», посвященной памяти Н.Я. Гущина (Новосибирск, 2009); региональной молодежной конференции «Исторические исследования в Сибири: проблемы и перспективы» (Новосибирск, 2010), а также в 11 публикациях в научных изданиях, в т. ч. в трех статьях в журналах, рекомендованных ВАК. Общий объем публикаций по теме диссертации 5,5 а. л.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
