Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Основные этапы эволюции социальных и мировоззренческих позиций русского анархизма
I. Социальные и идеологические позиции народнического анархизма 21
2. Основные тенденции и особенности социальной и идейной эволюции русского анархизма в период первой русской революции 36
3. Характер изменения социальных и идеологических позиций анархизма на третьем этапе его эволюции 57
Глава 2. Некоторые узловые проблемы социальной философии русского анархизма
I. Отношение анархизма к науке 79
2. Проблема движущих сил революции и путей ее осуществления в русском анархизме 103
3. Проблема взаимоотношения личности и общества в русском анархизме 124
Заключение 147
Библиография
- Социальные и идеологические позиции народнического анархизма
- Основные тенденции и особенности социальной и идейной эволюции русского анархизма в период первой русской революции
- Отношение анархизма к науке
- Проблема движущих сил революции и путей ее осуществления в русском анархизме
Введение к работе
Марксизм и анархизм - две социально-философские концепции, сформировавшиеся в условиях внутренне противоречивого процесса развития капитализма и прежде всего поляризации буржуазного об-. щества на два основных антагонистических класса - буржуазию и пролетариат. Марксизм явился научной формой отражения главного противоречия капитализма между трудом и капиталом, закономерно возникшей и развившейся борьбы рабочего класса за свои жизненные интересы, формой осознания пролетаритом своей исторической миссии
Анархизм выступил специфическим отражением того же процесса поляризации буржуазного общества в сознании мелкой буржуазии и интеллигенции, отдельные отряды которой в силу имманентных законов развития капитализма были вынуждены резко менять привычный, формировавшийся на протяжении многих десятилетий уклад жизни, переходить из разряда мелких собственников в рабочий класс или из лиц свободных и привилегированных профессий в отряд наемных работников. Питательной средой анархистских настроений стала выросшая в условиях капитализма прослойка -деклассированных элементов, изгоев общества (люмпенпролетариата), отчаянное положение которых порождало в их сознании жгучую ненависть ко всем социальным и нравственным устоям общества, бросившего их на дно жизни. Надежда на буржуазную республику как гаранта социального равенства у этих групп буржуазного общества рушилась с утратой ими традиционных жизненных условий, порождая представление о власти как вечном источнике зла и насилия.
К общим условиям появления и репродукции анархизма классики марксизма-ленинизма относили прежде всего сам капитализм, в котором решение сложных социальных проблем подчиняется единственному и "высшему" критерию - чистогану прибыли. Кроме этой коренной ,причины, порождавшей недовольство и борьбу рабочего класса и других классов и слоев буржуазного общества, существовало и множество других, связанных с незавершенностью буржуазно-демократических преобразований, с национальными проблемами и т.д. К числу таковых следует отнести и двойственный характер мелкой буржуазии, ее одновременную принадлежность к трудящимся и в качестве собственников к буржуазии.
К. Маркс, вскрывая социальные корни противоречий анархистской концепции Прудона, писал, что они кроются в самом бытии мелкого буржуа, который, с одном стороны, делается социалистом, "а с другой - экономистом, то есть он ослеплен великолепием крупной буржуазии и сочувствует страданиям народа... Он сам - не что иное как воплощенное общественное противоречие. Он должен оправдать в теории то, чем он является на практике, и г-ну Прудону принадлежит заслуга быть научным выразителем французской мелкой буржуазии; это - действительная заслуга, потому что мелкая буржуазия явится составной частью всех грядущих социальных революций" ( I; 27, с.411-432). Последние слова К.Маркса, несомненно, представляют удивительный по своей прозорливости и точности прогноз.
Прошлая и современная история дала и дает десятки примеров активного участия мелкой буржуазии во всех социальных революциях, в национально-освободительном и антиимпериалистическом движениях. В ряде случаев она выступала как ведущая и единственная сила. В то же время эти примеры подтверждают и вывод марксизма о противоречивости социальных установок мелкой буржуазии, ее непоследовательности и двойственности, ее "шараханиях" из одной крайности в другую.
Вот почему борьба марксизма с анархизмом с момента своего возникновения преследовала не только идеологические, но и сугубо практические цели подготовки грядущей революции. Она имела специфическую окраску и закономерности, ибо уже в своей исходной точке складывалась как борьба внутри революционных сил, в которых всегда присутствуют различные социальные грушш и идеологические обертоны. Специфика этой идейной конфронтации определялась и своеобразием идеологии анархизма, поскольку он выступил не только как отражение побочной коллизии революционного процесса, но ж как попытка обоснования революционного идеала и революционной программы действия в развертывавшейся борьбе трудящихся против капитализма25.
Подчеркнем и такой момент: и марксизм, и анархизм выдвинули внешне сходный социальный идеал бесклассового, безгосударственного общества. Поэтому марксизму приходилось не столько отстаивать сам идеал, сколько вести полемику по поводу его конкретного содержания и социально-экономического обоснования анархизмом, бороться против мелкобуржуазного, индивидуалистического понимания и анархистских форм его осуществления.
К.Маркс и Ф.Энгельс писали: "Противоречие между производителі ными силами и формой общения... должно было каждый раз прорываться в виде революции, принимая, вместе с тем, различные побочные формы - как совокупность коллизий, как коллизии между различными классами, как противоречия сознания, идейная борьба и т.д., политическая борьба и т.д. Если стоять на ограниченной точке зрения, то можно выдернуть одну из этих побочных форм и рассматривать ее как базис этих революций; сделать это тем легче, что сами индивиды, от которых исходили эти революции, составляли себе, в зависимости от своего культурного уровня и от ступени исторического развития, всякого рода иллюзии насчет своей собственной деятельности (I; 3, с. 75).
Сложность идейной конфронтации с самого начала заключалась и в том, что хотя и марксизм и анархизм отражали различные классовые интересы, но внешне их объединяло общее недовольство широких народных масс порожденной капитализмом пропастью между бедностью и богатством, политическим господством одних и угнетением, бесправием других. Зло было очевидным, а иллюзии лозунгов буржуазных революций "свобода, равенство, братство" были еще достаточно свежи. И это явное несоответствие действительности провозглашенным буржуазией лозунгам порождало резкую критику существующего строя, его институтов, экономической и политической системы как со стороны марксистов, так и со стороны анархистов.
Таким образом, внешнее сходство идеала объяснялось общей критикой существующего строя, критикой резкой, непримиримой и искренней Единый лейтмотив этой критики - нет политического равенства без равенства экономического. Даже в I Интернационал вначале входили представители самых различных течений, объединенных этим общим лозунгом.
Следует учесть и то, что пополнение и рост рабочего класса шел в основном за счет мелкобуржуазных слоев, привносивших в пролетариат свои иллюзии, идеалы, психологию, теоретические концепции переустройства общества. Многие из них не скрывали своей приверженности к частной собственности, понимая проблему равенства лишь как уравнение товаровладельцев. В этом плане родоначальники европейского анархизма наиболее последовательно и откровенно отстаивали именно мелкобуржуазное содержание идеала, которое достаточно прозрачно просвечивало -и в "союзе эгоистов" М.Штирнера, и в критике Прудоном коммунизма, который, по его словам, может привести к еще большему неравенству, нежели частная собственность. Выступив в качестве апологетов "абсолютной свободы" индивидов и мелкотоварного производства, анархисты игнорировали в своем анализе действи - 5 тельный процесс развития общества, его производительных сил, в частности, индустрии с ее растущей концентрацией и интернациональными связями, они хотели бы остаться на почве буржуазного общества но без вытекавших из него пороков социальной несправедливости.
Марксизм объективно оценивал ситуацию, видя в процессе обобществления труда, связанном с ростом производительных сил, будущее человеческого общества; анархизм, напротив, обратил свой взор к начальной стадии капитализма, или, по меткому замечанию В.И.Ленина, к "маленькому капитализму" (3; х.Щс.{41 )t и следовательно, к возвращению всей "прежней мерзости" общественного развития. Психологическая и нравственная позиция анархистских идеологов, их личная честность, непримиримое отношение к язвам буржуазного общества, дававшая им "право" выступать от имени революционеров, не может скрыть реакционного характера их идеала, ибо в строго научном смысле реакционность и есть стремление повернуть историческое движение вспять .
Однако европейские родоначальники анархизма долго оставались в рамках всего лишь литературного течения, не приобретая сколько-ни ж Необходимо заметить, что понятие "реакционность", как отмеча. В.И.Ленин, в данном контексте "употребляется в истощко-философскої смысле, характеризуя только ошибку теоретиков, берущих в пережитых порядках образцы своих построений. Оно вовсе не относится ни к личным качествам этих теоретиков, ни к их программам. Всякий знает,чт реакционерами в обыденном значении слова ни Сисмонди, ни Прудон не были" ( 2; 2, с. 211). Эти слова В.И.Ленина относятся ко многим анархистам прошлого и настоящего. Но столь же определенно следует подчеркнуть, что опыт Октябрьской революции и поведение в ней большого числа русских анархистов говорит о том, что от реакционных теорий до реакционеров "в обыденном смысле слова" - только один шаг. будь значительной политической и социальной базы в массах. И лишь со второй половины 60-х годов, когдаг по словам Ф.Энгельса, М.Бакунин вдохнул в анархизм определенную дозу штирнеровского "бунта" (см. I; 37, с. 246), анархизм получает некоторое распространение в ряде стран Европы: в Италии, франции, Испании, Швейцарии и одновременно в России. Именно это обстоятельство в значительной мере определяет особый интерес исследователей к русскому анархизму, его истории, отдельным этапам его эволюции, к его сопиально-мировоззревческим концепциям и политической практике»
Возникший на почве демократической борьбы революционного народничества, русский анархизм прошел многообразную проверку исторической практикой в 70-х годах XIX в., в революции 1905-1907 гг. и Октябрьской социалистической революции 1917 г. Эти исторические вехи определили основные этапы его теоретической и политической эволюции. Относительно позитивный на первом этапе, он оказался абсолютно бесполезным и бессмысленным в 1905-1907 гг. и откровенно реакционным в условиях социалистической революции.
В социально-мировоззренческой области он эволюционировал от попыток использования механистического материализма и материалистически истолкованного позитивизма в обосновании своей социальной позиции и идеала к иррационализму, мистике и крайним формам солипсизма. Начав с субъективной переоценки революционной готовности крестьянских масс и "социалистических" потенций общины, он кончил не менее субъективной переоценкой роли личности и ее свободы, возведя ее в ранг абсолютного критерия прогресса и судьи истории.
История русского анархизма является красноречивым примером того, как субъективизм в выборе идеала и путей его осуществления неизбежно - вступал в противоречие с объективным ходом истории, с реальной практикой революционной борьбы трудящихся масс, что в конеч ном счете и обусловило его политический крах.
Несомненно и другое: субъективизм в выборе идеала самым непосре, ственным образом связан с отказом от научных мировоззренческих принципов его обоснования. Причем, чем резче и определеннее становился разрыв между идеалом и действительностью, тем в большей мере для его теоретического обоснования использовались наиболее откровенные идеалистические буржуазно-социологические концепции, тем ре пштельнее анархизм в теории отказывался от разума и науки и перехо дил на позиции иррационализма и религии.
И тем не менее активное участие русских анархистов в международ ном анархистском движении, различные формы его практической деятел ности, особенно в период трех русских революций, стали примером для подражания и заимствования его идеологии и политической практики различными левацкими группировками современности.
История знает немало примеров, когда "мертвые хватают живых", когда, казалось бы, ушедшие в небытие идеи и течения вдруг вновь возникают в новой исторической обстановке, в несколько ином обличий. Собственно, так и произошло с анархизмом, который после испанской трагедии 1936-1939 гг. почти 30 лет пребывал в неизвестности, сократив свою деятельность до минимума - практически незаметной и бесплодной литературной публицистики в редких периодических изданиях. И вдруг, на первый взгляд, совершенно неожиданно в майских событиях 196.8 г. во Франции рядом с красными знаменами рабочих, вышедших поддержать демократические требования учащейся молодежи, появились черные знамена анархистов. Б Западной Европе и-СШ/ переиздавались произведения М.Бакуиина и других анархистов прошлого. Анархистские мотивы активно использовали многочисленные левацкие группировки. Появилась целая плеяда новых теоретиков анархизма, стремившихся подать старые догмы в новом идеологическом одеянии (с : 290) 29І; 293; 29 t; Ш, Ш).
Однако новая социально-философская оболочка старых анархистски]
принципов не могла скрыть даже для самих теоретиков их изначальные корни. Лондонский ежемесячный журнал «Anarchy" с сожалением отмечал в своем сотом номере, что в анархистской литературе преобладае литература прошлого, которая "затрудняет возможность создавать литературу для грядущего" (285) p. 6d). Этот момент отмечает советский исследователь А.И.Новиков, который пишет: "Идеи необакунизма, как и идеи "левых коммунистов", Махно, "рабочей оппозиции" и руководителей контрреволюционного кронштадтского мятежа - все это служит современному нигилистическому радикализму идейной опорой и историческим прецедентом" (5 с. 256).
Подтверждение этой мысли можно найти и в книге французских анархистов Г. и Д. Кон-Бендитов "Левизна - средство против старческой болезни коммунизма". Уже само название книги - перефразировка названия известной ленинской работы "Детская болезнь "левизны" в комму низме" - говорит о ее антимарксистской направленности. Авторы рассматривают борьбу партии большевиков против анархистов как удаление партии от народных масс, отказ от идеи рабочего контроля и самоуправления (см.: 295-а, р.239). В то же время поражение Махно, по их мнению, "означало поражение самого революционного движения". Только махновские "безвластные советы", по мысли авторов, могли осуществить подлинно революционные акции - социализировать землю, заводы, шахты и транспорт, передав их во владение народа (см.:2Ч5-сіір.2Н5,г4i)t Естественно, что социальная философия современного анархизма - это не точная копия прежних теорий, но она содержит их важнейшие элемев ты и тенденции, оказавшиеся "злободневными" сегодня и ставшие составной частью теоретических построений современных анархистов.
Обращение к прошлому анархизма актуально сегодня и еще по одной чрезвычайно важной причине. Дело в том, что отдельные теоретические положения анархизма прошлого (уравнительность, переход от капитализма с сегодня на завтра, немедленная ликвидация классов и государства, различий между городом и деревней) получили свою практическую проверку в зигзагах политического и экономического экспериментирования клики Пол-Пота в Кампучии.
Актуальным анализ русского анархизма делает сегодня и еще одно обстоятельство. Мы уже упоминали, что последний этап эволюции русского анархизма приходился на период становления и укрепления диктатуры пролетариата.в России. Идейная, а зачастую и открытая политическая борьба анархистов против Советской власти была по существу контрреволюционной. И именно в это время контрреволюционные силы широко использовали анархистские лозунги. Под флагом анархизма и его идейным покровом действовало белогвардейское подполье. Подобная ситуация возникла в Польской Народной Республике в период кризиса 1980-1981 гг., когда под флагом анархизма (анархо-синдикализма) и под прикрытием профсоюза "Солидарность" активно выступили правые антисоциалистические группировки K0C-KQP и Конфедерация независимой Польши, поддержанные всеми реакционными силами империализма во главе с США.
Есть и другой момент, который отмечали марксисты прошлого и настоящего. Левацкая "псевдореволюционная" практика анархизма одним из своих следствий имеет поправение общества, когда правые партии путем призыва "к законности и порядку" наживают политический капитал (см.26, с.4В).
Существенной причиной актуальности борьбы с анархизмом является и то, что история русского анархизма используется многими бур жуазными идеологами в качестве многопланового компонента в совре-менной идеологической борьбе. Буржуазных исследователей анархизма не устраивает только эксцентричная практика анархистов, но они видят "достоинство анархизма... в том, что он занимается социалистической критикой капитализма и либеральной критикой социализма" (407, р. 3 ). Правда, эта мысль почти дословно повторяет слова русского анархиста И.Ветрова, который еще в 1906 г. писал:
"Анархизму отличие от буржуазного либерализма и авторитарного социализма, является чистым либерализмом в политике и чистым социализ мом в социальной области" (46 с. 40 )k и подобных аналогий можно было бы привести множество.
Все это подтверждает справедливость мысли Г.В.Плеханова о том, что "буржуазия не только не владеет никаким теоретическим оружием для победы над анархизмом, она видит свою собственную молодежь, очарованную этой доктриной" (60,«..245 ). Ведь нельзя одновременно проповедовать ценности индивидуализма и невмешательства в частную (особенно предпринимательскую) деятельность и бороться с теми, кто доводит эти принципы до логического конца. То же следует сказать и о буржуазной критике политической практики анархизма. С одной стороны, буржуазные идеологи, приклеив ей социалистический или даже коммунистический ярлык, пытаются пугать ею обывателя, а с другой, как это было в Польше, проливают "крокодиловы слезы" по поводу "удушения" "либеральных" анархо-синдикалистских устремлений лидеров "Солидарности".
Одновременно буржуазные идеологи пытаются сблизить русский анархизм с ленинизмом, стремясь либо доказать наличие анархистских корней в большевизме, либо найти идейные истоки ленинских взглядов в теоретических постулатах М.Бакунина и П.Ткачева» По странной логике для этих целей используются даже "Апрельские тезисы" и "Государство и революция" В.И.Ленина, т.е. работы, которые по своим важнейшим положениям направлены именно против анархизма.
Буржуазные историки произвольно приписывают все политические тре бования, выдвинутые в этих работах, и прежде всего тезис о сломе буржуазной государственной машины, анархистским традициям, идущим от Парижской Коммуны. В Тосударстве и революции", пишет Т.Андерсон В.И.Ленин "вплотную подошел к анархизму" (Ш7 p. 3-/6 ). Аналогичные приемы используют и современные анархисты, произвольно вырывая от - II дельные ленинские положения о государстве из целостного концептуаль ного анализа, игнорируя марксистские идеи о практических созидатель ных функциях диктатуры пролетариата. Такой подход к наследию класси ков марксизма-ленинизма не нов для различного рода фальсификаторов, но он никогда не давал позитивных результатов для их авторов. На июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС подчеркивалась острая необходимость вести "аргументированную полемику с любым идеологическим противником" (6,с.4і-42. ). В связи с этим раскрытие противоположное: социальных и мировоззренческих позиций марксизма и анархизма, разоблачение приемов и методов борьбы анархизма с марксизмом сохраняют свою актуальность и по сей день.
Эта задача значительно облегчается тем, что в истории марксизма существует богатейший опыт и традиции борьбы с анархизмом, основные принципы которой разработали К.Маркс и Ф.Энгельс. Они не только дали блестящие примеры критики отдельных представителей анархизма, но и разработали общие принципы, стратегию и тактику борьбы последовательно научного миросозерцания с эклектичной в целом позицией анархизма.
В теоретическом наследии классиков марксизма-ленинизма можно выделить два взаимосвязанных плана критики анархизма: во-первых, критика теоретических и социально-мировоззренческих принципов анархизма, и во-вторых, критика его политической и практической деятельности.Правда, такое разделение условно, ибо оба плана существуют в марксизме нераздельно. Однако задачи конкретной исторической обстановки выдвигали на первое место то один, то другой аспект критики. Так, период формирования марксизма характеризуется бблыпим вниманием к мировоззренческой стороне анархизма, к теоретическим истокам его социальной позиции, а периоды активной революционной борьбы рабочего класса выдвигали на первое место анализ политической доктрины анархизма, его практической деятельности и тактики.
Эти акценты можно отметить и в последующей марксистской литературе, посвященной анализу анархизма. Богатые традиции марксистской критики анархизма были подхвачены в конце ХК в. виднейшими представителями европейской и русской социал-демократии Ф.Мерингом, К. Либкнехтом, Г.В.Плехановым и другими. Многие русские, да и не только русские, анархисты видели в Бельтове (Г.В.Плеханове) одного из самых сильных своих критиков. Его полемика с анархистами, несмотря на ее конкретно-историческую обусловленность, актуальна и в наши дни (см.50;5 9-60-61).
Огромную роль в деле продолжения и развития критики анархизма, начатой К.Марксом и Ф.Энгельсом, сыграл В.И.Ленин. Он особенно настойчиво подчеркивал важность такой борьбы для России - страны, где мелкобуржуазные элементы составляли громадное большинство населения и где, следовательно, почва для появления анархистских шатаний в рабочем классе была наиболее благоприятной. Однако ленинская критика анархизма никогда не замыкалась рамками одной России. В.И. Ленин подверг глубокому и всестороннему анализу общие условия, объективные и субъективные предпосылки появления анархистских тенденций в международном рабочем движении. Особую ценность представляет ленинский анализ мировоззренческих, социально-экономических и политических позиций анархизма, дальнейшая разработка основных принципов подхода к оценке анархизма и его исторической роли. В этом -непреходящее значение ленинской критики анархизма для современного коммунистического и рабочего движения, ее актуальность.
Значительный вклад в борьбу с анархизмом внесли в свое время Ем. Ярославский, Я.Яковлев, Б.И.Горев, Ю.М.Стеклов (см. 19 75; 82; S3),
Наиболее активно и в печати и в политике борьба с анархизмом в России велась в первые годы Советской власти. Однако по мере того, как анархизм в нашей стране постепенно сходил на-нет, резко сократился и интерес советских исследователей к нему. Одной из последних
- ІЗ -работ конца 30-х годов можно назвать написанную специально для Испании книгу Ем.Ярославского "Анархизм в Носсии".Затем этот интерес значительно ослабевает.
В послевоенные годы, особенно со второй половины 50-х годов, внимание к русскому анархизму, к истории идейно-политической борьбы коммунистов с ним заметно возрастает. Появляются крупные исследования по истории русского анархизма В.В.Комина, С.Н.Канева, М.Х.Худай; кулова (3)35- 20 __ ). Активно разрабатывается тема истории борьбы КПСС с анархизмом (2?;30,36,4?;72и?р), осуществлены исследования исто-рико-библиографического плана (см.: 54;55; SS).
Говоря об исследованиях, проведенных в послереволюционные годы, следует отметить, что в них анализ социально-мировоззренческих позиций анархизма отошел нак бы на второй план, уступив место критике его политических и тактических установок. Этот поворот в работах того периода вполне закономерен. Однако эта традиция в значительной степени характеризует и исследования последних лет. Основная тематика современных отечественных исследований как историографического, так и историко-политического плана, также акцентирована на политических аспектах борьбы с анархизмом. Внимание к этим проблемам, конечно, необходимо, но ими не исчерпывается все содержание марксистской критики анархизма, сложившейся в марксизме традиции анализировать не только политические аспекты того или иного идейно-политического течения, но и его идеологические и мировоззренческие принципы. Для анализа анархизма такой комплексный подход особенно необходим, поскольку анархизм никогда не имел ни общей организации, ни единой программы, ни общего руководства. Характер его исторической эволюпш напоминает синусоиду, ибо пики бурных вспышек активности сменяются продолжительными периодами упадка его деятельности. Поэтому социально-мировоззренческие концепции анархизма выступают существенным связующим звеном между его прошлым и настоящим.
- 14 Зга преемственность осуществляется либо под флагом переоценки ценностей анархизма прошлого, либо путем заимствования и вписывания старых догм в контекст новых социально-мировоззренческих концепций. Существуют и всевозможные смешанные варианты, когда критика одних положений служит выпячиванию других, ставших, по мнению новых адептов анархизма, ключевыми для выражения его сущности. В данном случае рассматривается лишь субъективная (теоретическая) сторона преемственности, которая является одной из форм отражения объективных условий существования мелкой буржуазии в капиталистическом обществе, в котором антигуманный характер решения сложных социальных проб лем порождал в прошлом и порождает сегодня сугубо негативистские и экстремистские формы протеста. Однако в зависимости от конкретно-исторических обстоятельств места и времени объективные условия могу вызывать различные, и по форме выражения прямо противоположные, ори ентации мелкой буржуазии - от крайне правой (фашизм) до крайне левой (анархизм).
Анализ эволюции социально-мировоззренческих позиций анархизма позволяет также выявить ту грань, где крайне левая позиция, отрицающая все позитивное гуманистическое содержание достижений человеческой цивилизации, весьма близко соприкасается, если не сливается, с позицией крайне правой, которая столь же резко выступает против прогрессивных гуманистических тенденций развития человеческого общества. В практически-политическом плане та и другая позиции выливаются в откровенно тоталитарную диктатуру как единственно возможную форму практического осуществления чисто волюнтаристским путем субъективистских установок идеала.
О том, что такая постановка вопроса закономерна, говорят вышедшие в последние годы работы А.И.Володина, А.И.Новикова, Ю.Ф.Каряки-на и Е.Г.Плимака (45; 52 ), в которых авторы на конкретном историческом материале показали коренное отличие революционного отрицания прошлого от псевдореволюционного всеотрицания мнимой псевдореволюционности, процессы ее смыкания (идейного и политического) с крайне правой позицией. Об этом же свидетельствует и современная политическая история. Волна левого радикализма, прокатившаяся в капиталистических странах в 60-70-х годах, в известной мере способствовала приходу к власти в ряде государств наиболее консервативных и реакционных правых политических группировок.
Отметим, кстати, что, если по истории анархизма в России имеется довольно много крупных исследований, то по истории анархизма за рубежом их пока мало, в основном это брошюры или кандидатские диссертации (39) 0/( 63/ ). В то же время буржуазные исследователи активно разрабатывают эту тему (iOb jiOQ-,110-11iudp.). Данный недостаток отразился в литературе, посвященной "новым левым", в которой основным идеологическим мотивом, подвергшимся критике, оказались концепции Г.Маркузе или франкфуртская школа в целом. Однако спад движения оставил на поверхности либо анархизму близкие к нему группы, либо подобия троцкистских групп 30-х годов и возникшие в 60-х годах маоистские группы. Причем один из лидеров "левых" во Франции Д.Кон-Бен-дит говорил, что вряд ли кто-нибудь из участников событий мая 1968г. во Франции активно изучал Г.Маркузе, многие даже не слышали его имени. А вот Махно, кронштадтский мятеж, доктрины М.Бакунина были известны (см. 44/.3 4 ). Справедливости ради надо сказать, что анархистские тенденции усматриваются исследователями и в работах Г.Маркузе.
Интересен и такой факт: Ж.Дюкло в одной из своих последних работ (23 ), анализируя борьбу К.Маркса и М.Бакунина, считал эту тему более злободневной, нежели критику маркузианства. А американский марксист Дж.Грин уже в названии своей работы ставит вопрос "Новый радикализм: анархистский или марксистский?" ( 6 ).
Не отрицая идеологического влияния Франкфуртской школы на "новых левых" и возникшие на их основе анархистские группы, следует сказать, что оно не было доминирующим: в формировании их взглядов существенную роль сыграли и другие социально-философские концепции, в том числе мировоззренческие установки русского анархизма. Вот по чему анализ тенденций эволюции социальных и мировоззренческих позиций русского анархизма, форм и методов его практической деятельности помогает лучше понять социальные и философские истоки современны: течений анархизма. Отдельные аспекты этой проблемы рассматриваются в работе А.Д.Косичева "Борьба марксизма-ленинизма с идеологией анархизма и современность", в которой автор раскрывает основные при емы и принципы критики классиками марксизма-ленинизма мировоззренческих основ анархизма, и в работе Ф.Я.Полянского "Социализм и со ,временный анархизм", в которой анализируются экономические позиции анархистов (см. также 3?; 63 ). Слабее исследуются в отечествен ной литературе собственно социально-мировоззренческие и философские позиции русского анархизма. В 70-х годах появилось несколько кандидатских диссертаций, посвященных М.Еакунину и П.Кропоткину (В.Н.Данилова, В.Г.Иванова, Д.И.Пронякина и др.). Этим же теоретикам русского анархизма посвящены монографии Ф.Я.Полянского и И.Б.Зильбер-мана, первый из которых анализирует экономические взгляды М.Бакунина, ВТОРОЙ - ЄГО ПОЛИТИчеСКуЮ Теорию (22;2 Ш?).
Можно отметить также статьи в 4 томе "Истории философии народов СССР", в философской энциклопедии, в философском энциклопедическом словаре, отдельные разделы и параграфы, посвященные социально-мировоззренческим позициям М.Бакунина и П.Кропоткина в работах, посвященных философии и истории революционного народничества, а также в книге "Социологическая мысль в России", где тоже представлены лишь М.Бакунин и П.Кропоткин (CMJ6;24; 34; 38;47; 53 ).
В связи с этим хотелось бы отметить следующее. При всем многообразии литературы, посвященной русскому анархизму, и в частности кри - 17 тике его социологических позиций, возникла явная диспропорция: наибольшим вниманием исследователей пользовались доктрины М.Бакунина и П.Кропоткина, тогда как концепции русских анархистов первой четверти XX в. изучены значительно меньше. Причина такого положения, как нам представляется, заключается в том, что М,Бакунин был родоначальником русского анархизма, а жизнь и деятельность П.Кропоткина фактически связаны со всеми этапами эволюции русского анархизма. По существу и смерть его в 192I г. также была началом агонии анархизма в России. Поэтому интерес к социологическим доктринам М.Бакунина и П. Кропоткина как бы закрывал эту тему и исторически, и логически. В то же время богатые перипетиями острой политической борьбы периоды первой и последующих русских революций как бы оставляли в тени те изменения, которые происходили в социально-мировоззренческих позициях русского анархизма. Именно этим историческим изменениям (за исключением, пожалуй, махаевщины и декадентских течений в эстетике) в нашей литературе внимания уделялось мало.
Рубеж XIX и XX вв. был началом попыток ревизии марксизма не только справа, но и слева с помощью иррационалистических буржуазных философских течений (Ж.Сорель), которые оказали воздействие на определенную часть теоретиков анархизма в России. В этот период возникает новая тенденция в эволюции социально-мировоззренческих взглядов русского анархизма - переход с позиций механистического материализма и "материалистически истолкованного позитивизма" на позиции откровенного идеализма и иррационализма. Характерно, что этот поворот осуществлялся без существенного отказа от позиций М.Бакунина и П. Кропоткина. Эклектичность их социально-мировоззренческих позиций позволила совершить его без особых усилий.
Задачей диссертации является не только попытка восполнить этот пробел в наших представлениях о русском анархизме, но и стремление
выявить логическую линию преемственности социально-мировоззренчес - 18 -ких взглядов анархизма и в то же время показать, что логика этого развития уже тогда вела к современным формам анархизма.
Такой ретроспективный взгляд в ограниченной по объему диссертационной работе требует при сохранении принципа историзма сосредоточит внимание не на изложении взглядов теоретиков в их, так сказать, линейной последовательности, а на их логической и исторической эволюции по наиболее важным и узловым проблемам. При таком подходе есть опасность упустить многие детали, отдельные частности, но в то же время появляется возможность в столь пестром мозаичном явлении, как анархизм, увидеть общую связь и логику развития.
Естественно, что подобная работа не мыслима без использования богатого историко-философского методологического арсенала классиков марксизма-ленинизма, их приемов и методов анализа идейно-политических течений, характеристик анархизма, в частности положения В.И.Ленина о том, чтобы "смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в сво ем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь" (2; 39, с. 67).
Очерченная таким образом задача диссертации определила ее структуру и содержание.
В I главе дается анализ эволюции социально-мировоззренческих позиций русского анархизма от момента его зарождения в середине 60-х годов XIX в. до момента его идеологического и политического краха в России в 20-х годах XX в. Прослеживается постепенно увеличивавшаяся пропасть между идеалом анархизма и реальной обстановкой в России и одновременно переход его теоретиков на позиции иррационализма и мистики.
Во П главе эволюция социально-мировоззренческих позиций анархизма конкретизируется на примере его подхода к анализу конкретных социальных процессов и проблем - отношения -научным принципам обоснования своих позиций. В главе раскрывается эволюция анархизма от своеобразного признания науки и рационального знания к алогизму и отрицанию науки. Не менее существенной стороной критики анархизма, показа его противоположности марксизму является разоблачение его взглядов на социально-классовую структуру общества и движущие силы революционного преобразования мира.
Последний раздел П главы посвящен анализу центральной проблемы социальной концепции анархизма - вопросу об отношении личности и общества. На примере анализа различных анархистских позиций показывается социальная точность ленинского определения анархизма как вывороченного наизнанку буржуазного индивидуализма (см. 2; 5, с. 377).
В заключении показано, что современные течения анархизма, их мировоззренческие и социальные позиции в своих основных тенденциях наследуют линию анархизма прошлого, активно гальванизируют его, а многие теоретические "новации" современных анархистов выглядят по меньшей мере воскрешением наиболее одиозных и крайних форм анархизма минувшего. Как и в прошлом, современный анархизм вольно или невольно выступает пособником буржуазии, а его антикоммунизм и антисоветизм лишь подтверждает его репутацию пособника реакции.
Социальные и идеологические позиции народнического анархизма
Анархизм в России появился на социальной и идеологической почве революционного народничества и практически неотделим от него ни по своему идеалу, ни по основным мировоззренческим позициям. Ему свойственны та же вера в особый путь России к социализму через крестьянскую общину, минуя капитализм, и в целом та же форма философского метафизического материализма, или материалистически истолкованного позитивизма.
Для народнического анархизма также характерны утопическая форма отражения крестьянского демократизма, вера в революционные потенции народа, в необходимость насильственного свержения самодержавия. Эта радикально-демократическая социальная позиция определяла его относительную революционность, как и относительную революционность самого народничества.
Собственно, и отрицание государства анархизмом, и его аполитизм не были чем-то новым для народничества. Истоки этого отрицания просматриваются в установке на некапиталистическую эволюцию России к социализму, в оценке политических переворотов на Западе как чуждых трудящимся массам, дающим выгоды только имущим классам. Верхушечная реформа 1861 г. укрепила в сознании народников 60-70-х годов отрицательное отношение к политике, веру в социальную революцию, которая только и способна, по их мнению, дать крестьянам землю и полностью решить социальный вопрос. Анархизм лишь довел до логически завершенной формы этот народнический аполитизм.
Эти общие замечания показывают, что появление анархизма в России было обусловлено иными, нежели в Европе, социально-экономическими и политическими обстоятельствами. В Европе анархизм возник в условиях развития капитализма и связанного с ним изменения социально-классовой структуры буржуазного общества, с процессом упадка экономической и политической роли мелкобуржуазных слоев населения. Б России он вырос на почве революционно-демократической борьбы с экономическими и политическими институтами феодализма. Различие социально-экономических и политических условий оказало существенное влияние на исторически-конкретную форму анархизма на первом этапе его деятельности в России и прежде всего на формирование его идеала. Если в идеале ЗХ.Прудона и М.Штирнера абсолютизировался начальный этап капитализма с декларированными "равными правами" и "возможностями" для личности, то идеал М.Бакунина и П.Кропоткина основан на идеализации раннефеодальной общины с ее коллективной собственностью на землю и "соседским миром".
По своему социальному содержанию европейский анархизм не пошел дальше буржуазного индивидуализма, поэтому К.Маркс и Ф.Энгельс отне ели концепцию Прудона к буржуазным теориям социализма (см. I; 4, с. 454). В то же время взятый за основу русским анархизмом народнический идеал с его коллективной, или общественной, собственностью на орудия и средства производства был несомненно ближе к социализму по своим формальным признакам. Такая черта, характерная для идеала и народнического анархизма и крестьянского социализма народников, объ ясняется следующим.
Революционный демократизм в России формировался в период, когда все более обострялась борьба капитала и труда в Европе, четко вырисовывались резкие противоречия новой формации. Сам европейский утош ческий социализм, как и анархизм, был своеобразной формой отражения этого кризиса. Поэтому процесс выбора перспективы развития страны, или идеала, на фоне подъема освободительного движения крестьянства неизбежно шел в русле осмысления наличного исторического опыта,как внешнего, так и внутреннего. А этот опыт включал не только борьбу русского крестьянства с самодержавием, но и конкретное знакомство с борьбой рабочего класса Европы против буржуазии. 1848 г. особен но наглядно показала, что буржуазные революции в Европе не дали ни свободы, ни равенства, ни братства. Картечь бурзкуазии перечеркнула эти лозунги и окончательно поставила буржуазию и пролетариат по разные стороны баррикад.
Жестокая эксплуатация русского пролетариата и полупролетариата, находившихся под двойным гнетом буржуазии и царизма, лишний раз подтверждала, что выбор социалистической перспективы и цели борьбы является наиболее предпочтительной для русского революционного демократизма. И если во всемирно-историческом смысле такой выбор был несомненно прогрессивным, то по своей конкретно-исторической форме и адресату (крестьянство), социалистический идеал революционных народников в условиях экономической и социально-политической отсталости русского общества был утопичен. Революционный потенциал идеала, обращенный к крестьянским массам, не сработал, они остались глухи к народнической пропаганде, что во многом предопределило узость социальной базы народников и их дальнейшую эволюцию. "Часть из них, отказавшись от идеалов социализма и встав на почву действительных интересов крестьянства, превратились в либеральных народников.
Основные тенденции и особенности социальной и идейной эволюции русского анархизма в период первой русской революции
Новый всплеск анархизма в России возник на волне событий революции 1905-1907 гг. Внешне это проявилось в создании многочисленных мелких анархистских групп в разных городах России, шумной кампании террористических актов и экспроприации, в значительном росте издали! анархической литературы, как переводной, так и созданной новым поколением русских анархистов.
Уже сам факт революции резко отличает внешние условия второго эте па деятельности анархизма в России от первого. Кроме того за четверо века в России значительно вырос и окреп капитализм и как следствие антагонизм между буржуазией и пролетарием. Революция 1905-1907 гг. хотя и была по своей направленности антимонархической, шла под флагом пролетарской борьбы и содержала целый ряд антибуржуазных политических и экономических требований. Зта новая для русских условий фо; ма классовой борьбы и, что особенно важно, ее цели и задачи, а такжі наличие пролетарской партии во многом четче и резче обозначили размежевание классовых сил и их социальных позиций. Выразителем прогрессивных политических и социальных требований стал рабочий класс России, программа его авангарда - РСДРП, изложившая ближайшие и стрг тегические цели пролетариата.
Четкий и конкретный характер социальных позиций пролетариата способствовал размежеванию сложного конгломерата борющихся сил, объединенных общим лозунгом борьбы с самодержавием, а революция логикой классовой борьбы вскрыла истинную роль всех политических партий и групп, показа "кто есть кто?".
Не избежал этой участи и анархизм. На втором этапе своей эволюцш он как бы исторически "догоняет" западноевропейский анархизм и по р альному содержанию идеала и по социально-мировоззренческим средства! его обоснования, и по социальным силам, которые его поддерживали. В его идеале на первый план выдвигается проблема личности и ее абсолют ной свободы. В качестве теоретических источников обоснования идеала используются наиболее реакционные буржуазные идеалистические концепции - неокантианство, эмпириомонизм, философия жизни, появляются попытки, исходя из таких мировоззренческих оснований, ревизовать марксизм "слева".
Кропоткинское направление анархо-коммунизма хотя и остается наиболее крупным течением внутри русского анархизма, подвергается то прямой и резкой, то завуалированной критике со стороны представите лей новых направлений анархизма. Однако выступать единым фронтом против русской социал-демократии, ее стратегии и тактики, против теоретических основ марксизма. Революционные события 1905-1907 гг.как бы отодвинули на второй план в анархизме критику самодержавия и капитализма и выдвинули на первый план борьбу с социал-демократией.
Причина такого поворота заключалась, конечно, не только в том, что в русском анархизме существовала стойкая традиция полемики с марксизмом, идущая от М.Бакунина, П.Кропоткина, В.Черкезова, но и в том, что революция четко и однозначно ставила практический вопрос о социальной значимости и социальной реальности идеала, его соответствии интересам революционных масс и тенденциям общественного развития, о путях практического осуществления идеала.
Если русская социал-демократия пришла в революцию с научно-обоснованным анализом экономического и социального положения в России, причин и движущих сил революции, ее характера, с четкой программой и тактикой борьбы, учитывавшей весь позитивный опыт прошлого, то анархизм и в программном, и в тактическом, и в организационном отношениях по существу повторял старые ошибки. Более того, если в прошл анархисты пытались вызвать революцию в период, когда ни объективных ни субъективных условий для нее не существовало, то революция 1905-1907 гг. застигла их, по их собственному признанию, "совершенно врасплох" (І86; с Л).
Направление, претендовавшее на архиреволюционность, оказалось СО вершенно неподготовленным к революции, и ему ничего не оставалось, как отдаться течению. "Мы и отдались ему" (12В) с. і ), - под вел неутешительный итог анархо-коммунист М.Дубинский. Еще один неутешительный итог подвел другой автор "Буревестника" - А-ъ в статье "Есть ли у нас союзники?", в которой он прямо говорил: "У нас почти нет союзников, мы можем рассчитывать только на самих себя"( 39; с5).
Проблема социальной базы движения, всегда остро стоявшая перед анархизмом, и на сей раз не была, да и не могла быть, им решена. К анархизму тяготели в основном отдельные представители буржуазной ин теллигенции и мелкобуржуазных слоев города, особенно из наиболее уг нетенных национальных меньшинств. Примыкали к анархистам и представители учащейся молодежи (студенты и гимназисты), у которых "романтика эксов", террористических актов ассоциировалась с "истинной" ре волюционностью. Новым элементом в социальном составе русских анархи стов стали представители уголовного мира и богемы. Для первых притя гателъным стал лозунг анархистов-безмотивников "Режь, грабь, бей!", для вторых анархизм выступал скорее источником острых ощущений, либ отражал их своеобразную рефлексию на кризис самодержавия и связанных с ним ценностей культуры и искусства.
Попытки анархистов привлечь на свою сторону крестьянство и рабочих, особенно через зарождавшееся профсоюзное движение, не увенчались успехом. Трудности русского анархизма с "кадрами" на втором, да и третьем, этапе во многом объясняются и тем, что значительное число склонных к анархизму "революционеров" примыкало к эсерам, идеология и практика которых сближалась с анархистской. Сыграли свою роль и исторические неудачи анархизма в прошлом. Но, конечно, главная причина: ослабления влияния анархизма заключалась в идейной и организационной деятельности русской социал-демократии, росте ее авторитета среди различных слоев и групп населения России.
Практическая деятельность анархистов в этот период свелась к отдельным актам террора и экспроприации, которые на фоне массовых выступлений и вооруженной борьбы рабочего класса выглядели по меньшей мере несерьезно.
Отношение анархизма к науке
Вопрос об отношении анархизма к науке, к научному обоснованию своей концепции специально не рассматривался в критической литературе, хотя, на наш взгляд, он заслуживает особого внимания. Оговоримся, что речь в данном случае идет не о разработке социологической науки анархизмом, понимании им ее предмета и метода (отдельные спорадические высказывания по этим вопросам не могут служить основой для серьезного разговора), а об отношении анархизма к социально функции науки, ее роли в обоснований и практическом осуществлении идеала. Анализ отношения анархизма к науке важен для характеристики его претензий на выражение им объективных и прогрессивных тенденций общественного развития.
Не менее существенной идеологической стороной этой проблемы явля ется отношение анархизма к марксизму. Выступал ли анархизм от имени науки или, напротив, с позиций ее отрицания, он постоянно акценти ровал свое внимание на критике научных основ марксизмаt его социологической теории»
Отношение анархизма к науке позволяет более адекватно оценить его реакционность на каждом этапе эволюции и, следовательно, точнее раскрыть действительное содержание его претензий на революционность
Б той мере, в какой народнический анархизм 70-х годов был относи тельно прогрессивен в своем выражении чаяний русского крестьянства и даже в своей пусть неудачной и ошибочной попытке найти адекватную форму практического осуществления идеала "крестьянского социализма" в той же мере он был прогрессивен в попытке хотя и не без противоре чий и сомнений опереться на "науку" и выступать от ее имени. Но по мере изменения социальных условий и конкретного содержания идеала анархизма изменялось и его отношение к науке. Оно постепенно сближалось с наиболее реакционными выводами буржуазной общественной мысли, с идеями, отрицавшими у науки функцию познания закономерностей общественного развития, практического руководства преобразованием социальной жизни.
Эта тенденция:, особенно четко проявившаяся на втором и третьем этапах эволюции русского анархизма, в своих основных компонентах наметилась уже у ведущих теоретиков народнического анархизма, обозначив линию снижения "социологического реализма", о котором говорил Б.И.Ленин в статье "От какого наследства мы отказываемся" (см. 2; 2, с. 539). Приведем два характерных высказывания М.Бакунина -родоначальника русского анархизма. Первое - из работы "Бог и госу;.-дарство", в котором автор выступает за науку, признает ее абсолютный авторитет, "поскольку она имеет своей целью открытие и систематическое обоснование законов природы, присущих материальной, интеллектуальной и моральной жизни как физического, так и социального мира, этих двух миров, составляющих фактически один нераздельный мир природы" (І45, с. 33 ). Второе - из работы "Государственность и анархия", где он заявлял: Торе было бы человечеству, если бы когда-нибудь мысль сделалась источником и единственным руководителем жизни, если бы наука и ученые стали во главе общественного управления. Жизнь иссякла бы, а человеческое общество обратилось бы в бессловесное и рабское стадо. Управление жизни наукою не могло бы иметз другого результата, кроме оглупления всего человечества" (IV?, с. 236).
Конечно, вырванные из контекста теоретической конструкции, эти положения еще недостаточны, чтобы делать какие-то общие оценки позиции, однако столь явная контрарность не может не свидетельствовать о наличии противоречия. Попробуем разобраться в этой позиции более подробно, ибо в ней заложены истоки дальнейшей трансформации всего русского анархизма по данному вопросу.
Характеризуя взгляды М.Бакунина на историческое развитие, мы останавливались на одном из трех важнейших, с его точки зрения, факторов общественного развития, а именно на экономическом факторе. Как отмечалось, признание роли данного фактора в истории, сведенного к биологическому закону борьбы за существование, лишь внешне созвучно материалистическому пониманию истории, поскольку в этом виде он не может выступать двигателем исторического прогресса.
Вторым важным фактором общественного развития М.Бакунин считал мысль, сферой которой является наука (см, MS, с. 8 ). Если учесть, что, согласно его концепции, развитие идет от животности к человечности, то сфера науки должна была бы приобретать огромное значение, поскольку именно эта отрасль человеческой деятельности через труд осуществляет гуманизацию человека.
Действительно, М.Бакунин полагал, что победа над религией, суеверием и невежеством, т.е. над всем тем, с помощью чего господствующие классы держат в повиновении миллионы трудящихся, возможна лишь с помощью рациональной науки и пропаганды социализма (см. J42., с. 125), Зта рациональная наука, или рациональная философия, освобожденная от всех признаков религии и метафизики, является демократической наукой. Она не ограничивает своих исследований каким-либо одним предметом, а стремится охватить весь доступный познанию мир. До того же, что лежит за границами познания (бог. - Ю.Г.), ей нет никако-го дела. Ее основные методы познания - анализ и синтез, аналогия и дедукция (см. №1, с. \%5).
Столь явный пиетет в отношении науки, конечно, может быть в цело) оценен положительно. Правда, М.Бакунин, знакомый с гегелевской философией, работами Л.Фейербаха и К.Маркса, тем не менее заимствует свое понимание науки у О.Конта, считая, что последний, в отличие от Гегеля, материализовал дух, основывая его единственно на материи (си. 14Я,с 128 ). Утверждая единство природного и социального мира, М.Бакунин и в контовской классификации наук видит попытку объединения позитивных наук в единую систему человеческого знания, в "позитивную философию", или всемирную науку.
Координация наук - это, по М.Бакунину, своего рода органическое сцепление, начинающееся с самой абстрактной науки математики, далее следуют механика, астрономия, физика и, наконец, "социология, которая обнимает собой всю человеческую историю как развитие человеческого существа, коллективного и индивидуального в политической, экономической, социальной, религиозной, артистической и научной жизни.! ( 14 2, с. .І2? ). Включающая в себя всю сумму человеческого знания и обладающая единым методом,"который лишь усложняется по мере того, как факты становятся более сложными" (442, с. 127 ), социология выступает высшим единством всех наук, "последней ступенью и увенчание? позитивной философии" (142, с. і 28 ). Такая трактовка социологии в духе механистического материализма уже в исходной точке смазывала качественную специфику социального и содержала в себе внутреннее противоречие.
Проблема движущих сил революции и путей ее осуществления в русском анархизме
Одной из наиболее важных практических задач, встающих- перед каждым идейно-политическим течением, претендующим на революционное преобразование общества, является проблема реализации идеала, предполагающая решение вопросов о том, кто осуществит идеал, с помощью каше средств и методов возможно его осуществление? Ответить на эти вопросы можно лишь в результате анализа социально-классовой структуры общества, выявления социальных сил, выражением которых выступает идеал и жизненные условия которых толкают их к практическим действиям, направленным на его реализацию.
Важным является и выбор средств, путей и методов практического осуществления идеала, или вопросы стратегии и тактики революционногс направления. Именно эти проблемы приобретают подчас главенствующее значение, ибо даже правильный выбор идеала и анализ классовых противоречий не гарантируют от ошибок при его практическом осуществлении.
Историческим примером этого может служить стратегия и тактика правого и левого ревизионизма.
Анализ социально-классовых позиций анархизма важен и потому, что анархизм, постоянно приспосабливаясь к реальному ходу революционной борьбы, идентифицирует себя то с одной, то с другой социальной силой, меняет свои социальные акценты и, соответственно, подгоняет по; них анализ социальной структуры общества. Его претензия на выражение "истинной революционности", на только ему присущую "способность" выражать чаяния угнетенных, требует определения его действительного социального лица и элементов общества, от имени которых он выступает. Ведь не случайно идеал анархизма, в отличие от марксизма, который постоянно стремился к конкретно-научной точности идеала и к четкой определенности своих классовых позиций, страдает умозрительностью, теоретической абстрактностью и аморфностью социально-классовых устремлений.
Эта аморфность проявляется и в представлениях анархистов о револі ционных потенциях тех или иных классов общества, и в критике марксистской теории классов. В отличие от марксизма, который связывает вопрос о происхождении классов и классовой борьбы, их роли в историческом процессе с объективными процессами развития производительных сил общества, анархизм, как правило, не затрагивает эту проблему, беря в качестве данности само существование борьбы и ее нравственную правомочность.
Для анархистов революционный процесс выступает как внутренне не-расчлененный единый поток, в котором силам угнетателей противостоят столь же монолитные силы угнетенных. Поэтому даже тогда, когда они пытаются выделить отдельные классы и социальные группы, они не рассматривают их революционные потенции с точки зрения прогресса всего общества, для них важно лишь то, что та или иная группа угнетена.и эксплуатируема. Вследствие этого и причина выступлений различных социальных сил против существующего порядка рассматривается как некая общая первопричина, существующая вне самих социальных группировок. Так, в бакунинской концепции прогресса от животности к человечности такой причиной выступает инстинкт свободы, ненависть к угнетателям и способность к бунту.
М.Бакунин пишет, что в процессе эволюции от животного к человеческому у наших древних прародителей возникли два драгоценные качества - "способность мыслить и склонность к бунту, к революции. Многообразные комбинации этих двух способностей и составляют движущую силу исторического процесса, ведущую к полному торжеству человеческого начала над животным" (І45;с. 10).
Если учесть все его отрицательные высказывания относительно прак тической функции науки и ненужности образования для угнетенных, то единственным двигателем прогресса остается только инстинкт бунта. В наибольшей мере этим инстинктом обладают на Западе фабричные и городские рабочие, в России, Польше и большинстве славянских земель - крестьяне (142, с.И4).
М.Бакунин считает бунт своеобразным первичным феноменом культуры народа, его обычаев, традиций, всего образа жизни. Он даже нации де лит на революционные или нереволюционные, исходя из интенсивности проявления в них этого начала. Так, он считает, что у немцев нет революционной смелости, отсутствует любовь к свободе. Это, по его мнению, относится и к немецкому рабочему классу, ибо не только "в 1848 г., но и в настоящее время (1872т.) немецкие работники слепо повинуются своим предводителям, тогда как предводители, организаторы социально-демократической партии немецких работников ведут их не к свободе, и не к интернациональному братству, а прямо под ярмо пан германского государства" (W, с273).
М.Бакунина не интересует буржуазный характер революции 1848 г. в Германии, главное для него - вину за трусливую и половинчатую политику буржуазии на коммунистов и рабочий класс Германии.Он лишь на словах признает, что социальную революцию делают классы. У него нет анализа объективных условий совершающейся революции, расст новки классовых сил и целей, которые они преследуют. Ведь дело не только в том, каков уровень "бунтовского духа" у тех или иных клас-сов, выступают они за смену государственного правления или вообще против любого государства, а EJTOM, чьи классовые интересы являются движущей пружиной революции. У М.Бакунина одна абстракция - бунт -дополняется другой - государством. Для него абсолютно безразлично классовое содержание государства - буржуазное оно или пролетарское все равно. "Если есть государство, то непременно есть господство, следовательно, и рабство", а поэтому "кто хочет не свободы, а государства, тот не должен играть в революцию" {Мг с. 294,275).
М.Бакунин не скрывал подтекста своей полемики с марксизмом по во просу о диктатуре пролетариата. В этой полемике - и беспочвенные об винения в адрес К.Маркса и его друзей, якобы стремившихся с помощью народа захватить власть, и прямые подтасовки, приписывание тезиса Лассаля о крестьянстве как "реакционной массе" К.Марксу на том осно вании, что Лассаль был его "правоверным" учеником, и обвинение марк сизма в проповеди господства рабочего сословия над крестьянским. Так, он писал: "...если взглянуть на этот вопрос (о диктатуре проле тариата. - Ю.Г.) с национальной точки зрения, то, положим, для немцев славяне по той же причине станут к победоносному немецкому пролетариату в такое же рабское подчинение" (44?;с293-294 ). Отсюда и его заявление, что он послужит делу революции, выступая против пи вилизаторской роли рабочего класса (0 .44 с.5"1).
