Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Лексико-грамматическая характеристика датских причастий 9
1.1. Трактовка причастий в отечественной германистике и в работах датских лингвистов 10
1.2. Формы причастий и способы их образования 28
1.3. Семантика причастия I и причастия II 35
Выводы 39
Глава 2. Переход причастий в другие лексико-грамматические классы слов .. 41
2.1. Адъективация причастий 42
2.2. Субстантивация причастий 54
2.3. Адвербиализация причастий 66
2.4. Переход причастий в предлог 71
2.5. Причастия в составе речевых клише 73
2.6. Сложные слова с причастием 75
Выводы 86
Глава 3. Синтаксические функции причастия 1 90
3.1. Определение в препозиции 90
3.2. Причастный обороте пре- и постпозиции 110
3.2.1. Причастный оборот с определительной функцией 115
3.2.2. Причастный оборот с адвербиальной функцией 118
3.3. Причастие I как предикативное определение к подлежащему 126
3.4. Причастие I как предикативное определение к дополнению 133
3.5. Причастие І в функции предикатива 137
3.6. Причастие І в функции обстоятельства 143
Выводы 146
Глава 4. Синтаксические функции причастия II 149
4.1. Определение в препозиции 149
4.2. Причастный оборот в пре- и постпозиции 169
4.2.1. Причастный оборот в постпозиции 170
4.2.2. Причастный оборот в препозиции 175
4.3. Причастие II как предикативное определение к подлежащему 183
4.4. Причастие II как прекативное определение к дополнению 187
4.5. Причастие II в функции предикатива. Проблема статива 190
4.5.1. Причастие II в составе статива 192
4.5.2. Причастие П в функции предикатива 194
4.6. Употребление причастия II в предложении со сказуемым в пассиве 200
4.7. Причастие II в функции обстоятельства 202
4.8. Причастие II в эллиптическом употреблении 203
Выводы 205
Заключение 209
Библиография 211
- Трактовка причастий в отечественной германистике и в работах датских лингвистов
- Субстантивация причастий
- Причастный обороте пре- и постпозиции
- Причастие II как предикативное определение к подлежащему
Введение к работе
В предлагаемой работе впервые предпринято описание глагольных и именных свойств датских причастий I и II (далее pi и рП) в самостоятельных синтаксических функциях.
Причастия обычно относятся к нефинитным формам глагола в общей системе глагольных форм; вместе с тем они отличаются от личных, спрягаемых форм. Общей особенностью нефинитных форм глагола является сочетание в них именных и глагольных свойств, которое и создает специфику данной группы отглагольных образований. Поскольку причастия ведут свое происхождение от отглагольных имен, у них имеются сходные с прилагательными особенности. Соотношение глагольных и именных признаков в каждом отдельном случае употребления причастий может меняться в зависимости от семантики их глагольной лексемы. Анализ синтаксических параметров может послужить индикатором при определении значения причастий. Поэтому издавна ведущиеся лингвистами дискуссии относительно того, преобладают ли в причастиях германских языков элементы адъективности или глагольности, переведены в настоящей работе в плоскость исследования проблемы с точки зрения соотношения атрибутивной и предикативной функций в их употреблении. В описании категориальных свойств датских причастий следует основываться на изучении их функций в предложении, учитывая при этом как собственное лексико-грамматическое значение причастий, так и семантику исходной глагольной лексемы. На материале датского языка не существует описаний, содержащих специальный анализ нефинитных форм глагола. Большинство практических грамматик дает лишь крайне скупые сведения о функционировании причастий.
Объектом предлагаемого исследования, таким образом, являются pi и рИ в датском языке, а предметом исследования - лексико-грамматическая семантика причастий, употребленных в различных синтаксических функциях. Для этого в работе использованы теоретические положения, выработанные в области морфологии и синтаксиса причастий в русском, немецком, английском, датском и других скандинавских языках.
В работах датских грамматистов статус причастий определяется рядом исходных принципов, соответствующих их общей концепции, во многом отличающейся от трактовок, принятых в отечественной германистике.
Целью диссертационного исследования являются изучение и описание сферы синтаксического употребления датских причастий. Предлагаемая работа включает анализ, характеристику и определение соотношения глагольных и именных свойств pi и рП в современном датском языке в традициях отечественной германистики, в русле идей, разработанных такими крупнейшими представителями отечественного языкознания, как В.В.Виноградов, А.А.Шахматов, А.М.Пешковский, В.М.Жирмунский, Л.В.Щерба, А.А. Потебня, А.И.Смирницкий, М.М.Гухман. Актуальность исследования обусловлена значимостью категории причастия в системе языка, широкими словообразовательными возможностями обоих причастий. При этом следует учитывать отсутствие у датских лингвистов единого мнения о месте причастий в системе лексико-грамматических разрядов слов в современном датском языке, о целесообразности выделения формы супина как отдельной грамматической категории, о статусе формы причастия II на -en. Различным является отношение к проблеме перехода причастий в другие лексико-грамматические классы слов, особенно к их адъективации. Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней впервые:
- собраны воедино и проанализированы данные исследований датских лингвистов в области изучения причастий;
- проведен анализ практического употребления обоих причастий в текстах самых разных жанров и стилей;
- комплексно описаны категориальные свойства причастий, присущие им в различных синтаксических функциях;
- произведено сопоставление свойств и функций обоих рП;
- выделены несколько типов перехода причастий в другие лексико- грамматические классы слов, при этом классификация проводится на основе анализа их сочетаемости как в минимальном, так и в более широком контексте;
- исследован словообразовательный потенциал датских причастий.
Теоретическое значение исследования заключается в том, что его содержание существенно дополняет общую картину морфологии и синтаксиса причастий в германских языках, а также словообразовательной системы в современном датском языке.
Практическая ценность работы состоит в том, что результаты проведенного исследования могут найти применение в преподавании датского языка, а также при чтении курсов по теоретической и практической грамматике датского и других скандинавских языков, а также по словообразованию, лексикологии, стилистике, переводоведению.
Материал для исследования получен сплошной выборкой из текстов различных жанров и стилей:
- современной художественной литературы - прозы, поэзии, литературы для детей;
- газет и журналов;
- текстов, публикуемых в сети Интернет на датском языке, фонозаписей, сделанных с датского радио и ТВ;
- общественно-политических текстов, рассчитанных на широкий круг читателей; специальных текстов - юридических документов, коммерческой корреспонденции, литературоведческих и лингвистических исследований, научных текстов по грамматике, текстов военно-политического содержания;
- текстов рекламы;
- учебных пособий.
В целом количество примеров составило около 5 000 употреблений (см. список использованных текстов и библиографию).
В задачу работы входит описание самостоятельного употребления обоих причастий; функционирование рП в составе аналитических глагольных конструкций, времен перфектного ряда и пассива, в сочетаниях с глаголом fa в работе не рассматриваются.
Исследование состоит из введения, четырех глав и заключения.
Во Введении обосновываются выбор и актуальность темы, определяются основные цели работы, раскрывается научная новизна, практическая и теоретическая значимость исследования.
В Главе 1 описываются:
- различные подходы к трактовке причастий в отечественной германистике и в работах датских лингвистов;
- способы образования причастий, что особенно важно для рП, исторически имеющих в датском языке две формы и сложную систему их образования;
- проблема выделения супина в качестве самостоятельного члена группы нефинитных форм глагола в современном датском языке;
- зависимость категориального значения причастий от семантики исходной глагольной лексемы.
В Главе 2 рассматриваются:
- процесс, критерии и различные стадии адъективации, субстантивации, адвербиализации причастий;
- возможность их перехода в предлоги;
- употребление обоих причастий в составе речевых клише, возникших из элиминирования придаточных предложений;
- способность обоих причастий образовывать сложные слова, в которых они являются последним компонентом.
Описав таким образом употребление и значение форм, которые семантически связаны с причастиями, но функционально в большей или меньшей степени отдалились от таковых, и отделив их от подлинных причастий, можно перейти к описанию категориальных свойств и функций самих pi и рП в современном датском языке.
Сложное соотношение глагольных и именных признаков, которыми обладают причастия, как представляется, может быть наиболее точно и полно описано лишь с учетом их синтаксических функций. Поэтому две следующие главы целиком посвящены рассмотрению основных синтаксических функций обоих причастий.
В Главе 3 описываются употребления рі в функции препозитивного определения, предикатива, предикативного определения к подлежащему и дополнению, обстоятельства, а также pi в составе причастных оборотов в пре- и постпозиции.
В Главе 4 рассматриваются синтаксические функции рП: их состав несколько шире, чем у pi. Кроме перечисленных выше рП активно используется в конструкциях с эллипсисом; при анализе рП в функции предикатива затрагивается проблема пассива состояния - статива - полуграм-матизованной аналитической конструкции, в состав которой входит рП.
В конце каждой главы даются выводы.
В Заключении подводятся окончательные итоги работы.
В работе широко используется принятый в отечественной лингвистике традиционный метод целостного структурно-семантического описания языкового материала, предполагающий контекстуальный анализ исследуемых явлений в синтагмах различной протяженности, а также методы трансформации, подстановки, а в отдельных случаях и элементы компонентного анализа. Автор благодарит всех, кто, выступая в качестве информантов, помог произвести необходимые трансформации и подстановки: датскому лектору в МГУ Лоне Хегелунд, преподавателям русского языка Лене Тюберг Шаке и Рольфу Лютцену. Выражаем глубокую благодарность ведущим датским лингвистам Перу Дурст-Андерсену, Хенрику Гальбергу Якобсену, Ханне Корцен и Микаэлю Херслунду, оказавшим большую помощь в работе над диссертацией.
Трактовка причастий в отечественной германистике и в работах датских лингвистов
Как уже отмечалось выше, ни в зарубежной, ни в отечественной скандинавистике не существует целостных системных описаний нефинитных форм датского глагола. Такого рода работ нет и на материале других скандинавских языков, за исключением шведского; парадигматический статус и употребление нефинитных форм шведского глагола подробно представлены в докторской диссертации Е.М.Чекалиной [Чекалина 1993]. В этом исследовании рассматриваются морфологическая структура и семантика шведских причастий, их грамматическое значение и синтаксическое употребление, описывается не только процесс адъективации причастий, но и случаи их перехода - как системного, так и окказионального - в другие лексико-грамматические классы слов.
В теоретической грамматике норвежского языка М.И. Стеблин-Каменского причастию отводится довольно скромное место. Оно рассматривается в главе, посвященной глаголу, где дается следующее определение: «Причастием называется глагольно-именная форма, имеющая временное, залоговое и видовое значение, однако приближающаяся по своему грамматическому значению к прилагательному. Причастие имеет в норвежском языке две формы, которые называются pi (или причастием настоящего времени) и рП (или причастием прошедшего времени)» [Стеблин-Каменский 1957, 136]. Подобное определение статуса причастий свидетельствует о двойственности его природы и по форме, и по функции.
В некоторых отечественных практических грамматиках датского языка имеюся краткие сведения о причастиях, которые зачастую сводятся лишь к правилам формообразования причастий как отглагольных структур. Сюда относятся учебник по датскому языку И.Г. Васильевой [Васильева 1962] и грамматический справочник А.С. Новаковича [Новакович 1969]. В последнем приводится следующее описание причастий: «PI имеет значение действительного залога и обычно выражает длительное незавершенное действие, одновременное с действием сказуемого. PII употребляется для образования ряда временных форм действительного и страдательного залогов. Кроме того, рП может употребляться как определение и как именная часть сказуемого» [Новакович 1969, 404-405]. Как следует из приведенной цитаты, определение грамматического статуса причастия не дается вообще, а подменяется перечислением некоторых его значений и функций.
Система датского глагола подробно описана в статьях и докторской диссертации Л.М. Локштановой, которая явилась первым и единственным фундаментальным трудом в этой области [Локштанова 1986]. Однако предметом анализа в работе была структура и семантика финитных форм датского глагола, а также значение и употребление инфинитивных конструкций и грамматизованных глагольных сочетаний с причастием [Локштанова 1973, 1976, 1982]. Причастия в самостоятельном употреблении не вошли в круг рассматриваемых автором проблем.
Сравнивая трактовку датских причастий в отечественных и датских грамматиках, нельзя не заметить, прежде всего, расхождений в терминологии. В традициях отечественной германистики принято называть этот класс слов -не только в датском, но и в других германских языках, в том числе и скандинавских - pi и рП, в то время как зарубежные грамматисты этими названиями не пользуются. В датской лингвистике каждому грамматическому явлению принято давать два параллельных названия - латинское и датское. Для причастий датские лингвисты пользуются следующими названиями:
Приведенные выше названия представляют весь спектр терминологии, которая встречается в трудах по грамматике датского языка, начиная с трудов датского языковеда рубежа 19-20 веков К.Миккельсена и заканчивая двумя последними работами, написанными в соавторстве ведущими современными лингвистами Э.Хансеном и Л.Хельтофтом, которые существуют лишь в виде нескольких пробных предварительных изданий, выходивших в свет с 1996 по 1999 годы, и должны лечь в основу Академической грамматики датского языка [Hansen, Heltoft 1996; 1999]. При этом различные авторы используют для причастий те названия, которые соответствуют их концепции. Раскрывая ниже взгляды некоторых датских лингвистов на природу причастий, мы остановимся на каждом из приведенных выше терминов.
Грамматика К.Миккельсена, написанная более 100 лет назад, является наиболее ранней среди тех, которые рассматриваются в этой работе. Давая характеристику причастию, автор полагает, что оно «употребляется в тех случаях, когда действие или что-либо другое, обозначенное глаголом, должно выражаться как свойство вещи, т.е. когда глагол должен употребляться как прилагательное» [Mikkelsen 1893, 131]. (Здесь и далее перевод цитат наш -O.K.). В подтверждение сказанного приводятся следующие примеры: en lassende Dreng «читающий мальчик», et begyndende Uvejr «начинающаяся непогода», en falden Fjende «разбитый враг», et afslaaet Angreb «отраженная атака».
Из приведенного высказывания следует, что К.Миккельсен по сути не дает определения причастию, хотя и отмечает проявление двойственности его природы, когда оно выступает в атрибутивной функции в рамках словосочетания, максимально сближая причастие с прилагательным. Что касается терминологии, то автор использует как датское название причастия illaegsmade, так и латинское - participium, помещая его в скобки, как бы для пояснения датского. Название tillaegsmade, как представляется, характерено для более ранних грамматических описаний; вместе с тем в нем заключена двойная соотнесенность причастия: tillaegs- говорит о связи с выступающим в роли определения прилагательным (прилагательное называется tillaegsord, так что компонент tillaegs- является общим и для прилагательного, и для причастия), а -made «наклонение» указывает на близость с терминологией, принятой обычно для характеристики глагольной системы (аналогичным способом образованы термины bydemade, fremsaettende made/fortaellemade, обозначающие соответственно повелительное и изъявительное наклонения, а также navnemade - инфинитив). Таким образом, датское название tillaegsmade отражает двойственную глагольно-именную природу причастия.
Субстантивация причастий
Субстантивация причастий - явление не новое. «Еще во всех древних языках были существительные, так называемые «nomina agentis», для которых субстантивное строение парадигмы склонения являлось формой преобразования рі в существительное, например: гот. fijands «враг», др/сканд. fiande, fiandi ср.: с гот. fijan «ненавидеть», имеющим собственно pi fijands «ненавидящий» [Ярцева 1978, 99]. В современном датском языке существительное fjende, -п, -г «враг» уже не воспринимается как pi; это слово прочно вошло в разряд имен существительных. То же можно сказать о существительном bonde, -n, bender «крестьянин», которое происходит от глагола bo «жить» и современную форму приобрело не так давно.
В датском языке некоторые причастия имеют способность выступать в предложении в функциях, свойственных существительным - как субъект и объект действия, предложное определение и определение в родительном падеже; в этих случаях причастие субстантивируется. Если адъективация представляет собой процесс постепенного, «поэтапного» перехода причастий в класс прилагательных, то субстантивация - это всегда резкий «скачок». «Процесс субстантивации заключается в том, что то или иное качество, свойство, состояние, действие, отношение, эмоция и т.п. начинают мыслиться предметно, в форме названия того или иного предмета или явления» [Степанова 1953, 101]. Благодаря этому переосмыслению изменяется значение слова, его функция в речи, сфера его употребления, а также сочетаемость с другими словами и его роль в предложении. Если при этом причастие приобретает и морфологические признаки существительного - способность образовывать формы множественного числа, родительного падежа и иметь при себе как определенный, так и неопределенный артикли, то оно становится неотличимым от существительного. Однако в первую очередь субстантивация связана с приобретением артикля. Как известно, артикль в датском языке выполняет не только грамматические функции, но и служит показателем принадлежности слова к лексико-грамматическому классу существительных: pi vidende «знающий» — de vidende «знающие люди, знатоки» forpligtende «обязывающий» — det forpligtende «совокупность обязательств» pll -et: lovet «обещанный» — det lovede «обещанное (то, что обещано)» deputeret «направленный в качестве депутата» — en deputeret «депутат» beskasftiget «занятый» — de beskaeftigede «работники» pll -en: frafalden «изменивший» — en frafalden «отступник, ренегат» omkommen «погибший» de omkomne «погибшие, умершие» undergiven «подчиненный» —- de undergivne «подчиненные» Лишь единичные случаи можно рассматривать как примеры устойчивой субстантивации: в словарях они отнесены к разряду существительных и имеют одинаковые с ними показатели словоизменения. Почти все они являются абстрактными существительными среднего рода; употребляются в предложении в функциях, свойственных существительным: pi henseende, -п, -г «аспект, отношение»; forehavende, , -г «намерение, замысел; предприятие, дело»; anliggende, , -г «дело, обстоятельство»; foregivende, , -г «предлог, отговорка»; forebringende, , -г «предъявление, выдвижение (вопроса, обвинений)»; foretagende, , -г «предприятие, операция, дело»; forlydende, , -г «молва, слухи»; opgivende, , -г «показание, заявление»; tilgodehavende, , -г «кредит, актив»; tiltagende, «увеличение, рост»; udestaende (et), pi. -г «ссора, нелады»; tilliggende, , -г «прилегающая (смежная) земля». l)Udlandets indblanding і interne kinesiske anliggender [cnn.dk/119033, 21.03.2001] «Вмешательство иностранных государств во внутренние дела Китая». 2) For са. 100 аг siden havde mere end 30 danskejede foretagender etableret sig і Rusland og Sibirien [Nytoft, Wahl 2003, 73] «Почти 100 лет тому назад более 30 датских предприятий обосновались в России и Сибири». pll bekendt, -en, -е «знакомый, -ая»; betjent, -en, -е «полицейский, служащий» 1) Nyheden om de ti betiente havde ellers givet nyt, hardt tiltraengt hab til redningsarbejdere [dr.dk/14.09.01] «Новость о десяти служащих все же подала новую, так необходимую надежду спасателям». 2) Bekendten kom naermere [Madsen 2002, 115] «Знакомый подошел поближе». Эта группа существительных не может иметь распространителей глагольного типа, а артикль маркирует различие между окказиональной и устойчивой субстантивацией: при окказиональной субстантивации возможен только адъективный (синтаксический) препозитивный определенный артикль, при устойчивой - субстантивный (морфологический), т.е. суффигированный [Никуличева 2000, 154]. Однако обычно субстантивированное причастие приобретает не все морфологические признаки существительного, а только некоторые из них; чаще всего, субстантивируясь, причастие получает препозитивный определенный артикль и таким образом приобретает показатели рода и числа. Вместе с тем необходимо отметить, что субстантивированные причастия никогда не присоединяют суффигированный артикль. Можно выделить две семантические группы субстантивированных pi и рП: (1) обозначения лиц, (2) абстрактные понятия. Если субстантивированное причастие называет живых существ, то слово получает, как правило, артикль общего рода: pi Der var ingen genkendelse і kontorchefens blik, da han lidt forundret sa pa den indtrasdende [S0eborg 1970, 25] «Когда шеф слегка удивленно смотрел на подходившего к нему человека, по его лицу было видно, что он его не помнит». рИ 1) Han var sen af en frigiven [Juul 1980, 218] «Он был сыном отпущенного на свободу человека». 2) Han ville have en indfcdt til laerer [Gress 1977, 18] «Он хотел взять в учителя местного жителя». Такому субстантивированному причастию соответствует притяжательное местоимение 3 лица мужского или женского рода в соответствии с биологическим полом человека. В нашем материале в этом употреблении встретилось только рП: рИ 1) Den sarede var langt borte, mens hans mor fik brevet [Digter 2000, 18] «Раненый был далеко, в то время как его мать получила письмо». 2) Mabel, hans vigede. var bundet til hjemmet af den S0n hun havde skaenket ham [Madsen 2002, 90] «Мабель, его благоверная, была привязана к дому благодаря сыну, которого она ему подарила». 3) Prebens elskede foreslog os dette, det var hendes ide [Madsen 2002,78] «Это предложила нам любимая Пребена, это была ее идея». Исключение составляет субстантивированное pi vedkommende, которое употребимо, как правило, в контекстах, где речь идет о людях, однако оно имеет грамматический показатель среднего рода. Сочетание с притяжательным местоимением и генитивом существительного, свойственная существительным, а также способность выступать без артикля говорит о высокой степени субстантивации: for mit/hans/hendes vedkommende «что касается меня/его/ее»: 1) Man taler от et karneval eller fastelavn, hvor vedkommende var klaedt ud som en 0rn [Durst-Andersen 2002,78] «Речь идет о карнавале или масленице, где наш герой появился в костюме орла».
Причастный обороте пре- и постпозиции
Еще 30-40 лет назад причастный оборот в датской письменной речи был редкостью; он воспринимался как явление «недатское», как следствие синтаксического калькирования при переводе газетных текстов на датский с других европейских язков (в основном, с английского) и рассматривался как исключение из правила. Однако благодаря активному использованию причастных оборотов журналистами в средствах массовой информации и в текстах, размещенных в сети Интернет, они быстро «прижились» и превратились в клишированные формы, которые представляют собой своеобразные «концентрированные» предложения [Korzen 2000, 2-3]. Этот способ удобен краткостью и емкостью содержания. В настоящее время причастный оборот широко внедрился во все стили письменной речи.
Под причастным оборотом в настоящей работе понимается обособленная просодически (в речи) и пунктуационно (на письме) синтагма различной протяженности, состоящая из причастия с зависимыми от него словами; при этом между словами, отнесенными к причастию - ядру причастного оборота -существуют такие синтаксические отношения, которые предопределяют их взаимное расположение. Скандинавские лингвисты считают, что «нефинитные глагольные формы принимают объекты и обстоятельства точно так же, как и финитные формы. Синтаксические отношения внутри такой гипотагмы остаются теми же, что и внутри предложения» [Lie 1977, 21]. Действительно, наш материал показывает, что: а) в составе причастного оборота причастие распространяется глагольными членами предложения, которые выявляют его глагольность; б) эти глагольные члены предложения помещаются в постпозиции по отношению к причастию, т.е. позиционно дублируют распределение второстепенных членов по отношению к сказуемому. Оба перечисленных фактора говорят в пользу высокого «ранга глагольности» [Есперсен 1958] причастия в составе причастного оборота. Причастные обороты с pi значительно меньше представлены в современном датском языке, чем с рП; при этом причастный оборот с рі в постпозиции употребляется намного чаще, чем в препозиции. С точки зрения формы причастный оборот с pi, независимо от его позиции и функции в предложении, строится по тем же моделям, что и финитные конструкции, несмотря на то, что в нем отсутствует субъект действия. Для сравнения рассмотрим пары предложений, в состав которых входит один и тот же глагол, в одном случае в форме pi в составе причастного оборота, а в другом - в виде сказуемого в личной форме: Сохраняя семантику глагольной лексемы и присущую ей валентность, pi может в составе оборота присоединять субстантивные слова. Это происходит потому, что почти все глаголы, образующие причастный оборот, употребляются как непереходные, иными словами предполагают наличие дополнения с предлогом или обстоятельства. Чаще других в причастный оборот входят pi от глаголов положения в пространстве: Если в составе причастного оборота оказывается pi переходного глагола, то обычно с помощью предлогов происходит изменение его управления с переходного на непереходное. На такую особенность переходных глаголов присоединять предложное дополнение обратили внимание датские лингвисты П.Дурст-Андерсен и М.Херслунд: глаголы действия переходят при этом в разряд глаголов деятельности, что соответствует синтаксической функции трансгрессивов, выражающих сопутствующий процесс [Durst-Andersen, Herslund 1996]. Значительно раньше эта мысль была сформулирована В.Н.Ярцевой: «При аналитическом строе грамматическая характеристика глагола (а, следовательно, отчасти его семантика) может быть дана только синтаксически и выявляться только в словосочетании, поэтому ... нет классов транзитивных, интранзитивных, копулятивных и т.п. глаголов, а есть из употребление того или иного глагола то как интранзитивного, то как транзитивного, то как копулятивного в определенной позиции, в определенном контексте» [Ярцева 1948, 409]. Это утверждение было сделано В.Н.Ярцевой в отношении английского языка, однако как наиболее аналитический из всех скандинавских «датский язык проявляет типичную для языков аналитического строя зависимость переходности/неперехедности глагола от того или иного синтаксического употребления» [Никуличева 1986, 82]. В причастном обороте pi переходных глаголов, становясь непереходными, обычно получают дополнение с компонентом ра, при этом его синтаксическая семантика представляется двойственной. Ра занимает пограничное положение между предлогом и поствербом, т.к. не только присоединяет объект, но и подчеркивает дуративность процесса, выраженного pi: 1) baere noget - Тге kvinder marcherede ind pa scenen baerende pa en totempael [Rifbjerg 1975, 49] «Три женщины расхаживали по сцене, неся тотемный шест». 2) nynne noget - Nvnnende pa en schlager gik han op og ned ad gulvet [Nordentoft 1970, 54] «Напевая себе под нос шлягер, он расхаживал по комнате». 3) spise noget - Spisende рй en kage. kom han slentrende ind ad doren [Korzen 2000, 30] «Поедая пирожное, он лениво вошел в комнату». 4) slaebe noget - Han gar langsomt hen ad vejen, slaebende pa en tung bvrde [Juul 1980, 60] «Он медленно идет по дороге, волоча тяжелую ношу». 5) gnaske noget - Gnaskende па et asble stirrede barnet pa ham [Madsen 2002, 89] «Грызя яблоко, ребенок нахально глядел на него».
Причастие II как предикативное определение к подлежащему
В функции предикативного определения рП всегда выступает как неизменяемая форма; оно соотносится со всей субъектно-предикатной структурой в целом, что может быть представлено как S + V aktiv + рП. Здесь можно выделить два типа. 1. Сочетание глаголов со значением положения в пространстве с рП, создает особую видовую конструкцию со значением дуративности: 1) Huset la skiult bagved et stort stengaerde [Juul 1980, 63] «Дом стоял спрятавшись (спрятанный) за большим каменным забором». 2) Fredag sover sammenruUet for mine fodder [SchafFer 1994, 57] «Свернувшийся калачиком Пятница спит у моих ног». Высокая степень глагольности рП в конструкциях этого типа подтверждается возможностью наличия обстоятельства образа действия в препозиции и постверба наречного происхождения в постпозиции; значение дуративности в приводимом ниже предложении усиливается также обстоятельством времени: 3) De havde siddet tcet presset op ad hinanden і пі timer і trcek [Madsen 2002, 88] «Они просидели тесно прижавшись друг к другу девять часов подряд». Кроме того, как в примере (3), так и в (4) отсутствует согласование в числе с определяемым словом, что также говорит о глагольности рП: 4) Sager і rode charteks la stablet pa hyldeme [Soeborg 1970, 28] «Красные папки с делами лежали сложенные штабелями на полках». Сочетание глаголов положения в пространстве с предикативным определением, выраженным рП, часто бывает сложно отличить от рП в функции предикатива, где в качестве полусвязочных выступают десемантизированные глаголы со значением положения в пространстве. В предложениях с предикативным определением у сказуемого налицо связь с обстоятельством места, которое следует за предикативным определением. Таким образом обстоятельство связано только с предикатом и не связано с предикативным определением. Эта связь отчетливо видна как во всех рассмотренных выше употреблениях, так и в приводимых ниже: sad indespaerret і en brendende bil [Karker 1972, 3] «сидел закрытый в горящей машине», lizzer koncentreret hos store kapitaleiere [Friisberg 1992, 74] «fбукв.: лежит сконцентрированный) сконцентрирован в руках крупного капитала». Однако при употреблении рП в качестве предикатива весь предикат V + рН устанавливает тесную связь с обстоятельством места: Hunden stod Icenket til kakkelovnen [Juul 1980,133]«Собака стояла привязанная к камину»(см. п.4.5.2.). Формы рП на -en также могут употребляться в функции предикатива. В нашем материале таких случаев нет, однако возможности такого употребления комментируются Датской языковой комиссией по нормированию [Handbog 1996, 96-98], где отмечается, что в этой функции формы на -en всегда адъективированы и выступают как отпричастные прилагательные. Передавая состояние не связанное с действием, они создают характеристику подлежащего, а потому обязятельно согласуются с ним в числе. На это указывает X. Гальберг Якобсен, при этом он отмечает, что форма на -et выглядела бы здесь более естественно и современно, и, в отличие от формы на -en, она в этой функции не согласуется в числе [Handbog 1996, 98]: 1) Blomsterae stod udsprungne I udsprunget і altankassen [Handbog 1996, 98] «B балконном ящичке стояли распустившиеся цветы». 2) Skjorterne la stmgne I stroget pa spisebordet [Handbog 1996, 98] «На обеденном столе лежали отглаженные рубашки». Такие употребления сходны с функцией определения в препозиции, где возможны оба варианта: en afrevet I afreven gren «оторванная ветка», однако в функции предикативного определения предпочтение отдается все же форме на -et: Grenen ligger afrevet [Lihn Jensen, Durst-Andersen] «Ветка лежит оторванная». Вероятно, это объясняется тем, что при атрибутивном употреблении определения признак воспринимается как постоянный, поскольку он является только признаком денотата подлежащего и не имеет связи со сказуемым. В предикативном употреблении, признак, передаваемый рП, воспринимается как переменный, временный. Предикативное определение может быть выражено частично адъективированным рП, значение которого передает статичный признак, лишенный процессуальности, однако эта утрата компенсируется значением глагола движения kore: Det kan ikke nytte, at forhandlingerae korer decentraliseret [Friisberg 1992, 183] «He может быть пользы в том, что переговоры пойдут по пути децентрализации Гбукв.: децентрализованные)». Такие употребления можно рассматривать как переходные случаи от типа 1., где предикативное определение выражено глагольным рП, к типу 2., где предикат сочетается с адъективированным рП. 2. Сочетание предиката с адъективированными рП, которые составляют большую часть всех употреблений и являются наиболее сложными с точки зрения классификации, т.к. вследствие утраты глагольной семантики и отсутствия показателей словоизменения, а также наличия общей синтаксической позиции, они, как предикативные определения к подлежащему, могут быть соотнесены одновременно с подлежащим и сказуемым предложения, и, как обстоятельства образа действия, только со сказуемым. Таким образом, эти употребления являются наиболее двойственными, а потому спорными в плане определения их синтаксической функции. Однако проведенные с помощью информантов трансформации (аналогичные п.3.3.), позволили классифицировать эти употребления как предикативные определения: sa fortvivlet pa ham [Soeborg 1970, 28] «посмотрел на него с отчаянием», forlod bekvmret kontoret [Korzen 2000, 24] «с беспокойством покинул офис», stotter begeistret [dr.dk/07.09.2001] «поддерживает с восхищением», lob forskrekket vaek [Nikolaisen 1998, 10] «убежал в испуге», stirrede forbloffet [Madsen 2002c.85] «смотрел ошеломленный». Часто встречаются употребления, где в качестве предикативного определения к подлежащему выступает форма, образованная по именной модели u- + рП; несмотря на это такое рП обладает сильной глагольной семантикой, в результате сохранения которой причастие: - получает обстоятельство в препозиции: Forst і 1981, henstod problemet от kraftvaerket і Finmark imidlertid zdost [PN № 5 2001, 32] «В начале 1981 г. вопрос об электростанции в Финмарке продолжал тем временем оставаться нерешенным»; - присоединяет конструкцию с одушевленным агенсом: Pa et stykke kvadreret papir indteenede man uset_afde andre forskellige enheder [S0eborg 1970, 29] «Ha листке бумаги в клеточку незаметно для окружающих наносились различные боевые подразделения (букв.: невидимый другими)».
