Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Оценка и ценностные ориентиры в деятельности индивида и социума 9
1.1 Философско-психологический аспект теории оценки 9
1.1.1. Оценка как философская категория. Теория ценностей 9
1.1.2. Содержательное наполнение категории оценки 21
1.1.3. Типология оценок 24
1.1.4. Оценка и познавательный процесс 28
1.2. Лингвистический аспект категории оценки 32
1.2.1. Понятие категории. Категориальный статус оценки 32
1.2.2. Фактивность и оценочность 35
1.2.3.Внутренняя структура оценки 39
1.3. Соотношение оценки с другими языковыми категориями 51
1.3.1. Оценка и модальность в рамках логической теории и в языковой репрезентации 51
1.3.2. Оценка и эмоция 57
1.3.3. Оценка и отрицание 64
Выводы по главе 1 69
Глава 2. Семантика и прагматика пейоративной оценки 71
2.1. Общая характеристика оценочных значений. Мелиоратив / Пейоратив 71
2.2. Языковые экспоненты оценочного действия 77
2.2.1. Лексический уровень выражения оценочных значений в диапазоне мелиоратив пейоратив 77
2.2.2. Оценочная функция отрицательных местоимений (nothing, nobody) 82
2.2.3. Деривация и словосложение как способы образования оценочных репрезентантов 86
2.2.4, Грамматические конструкции, передающие оценочную семантику 97
2.2.5, Стилистические средства как способы передачи оценочных смыслов 100
2.2.6, Графические и фонетические средства 109
2.3. Структура семантического поля пейоративной оценки 110
2.3.1. Общие положения и приемы анализа 110
2.3.2. Лексические единицы с внутренней семантикой оценочного негатива 111
2.3.3. Дериваты с пейоративным оценочным значением 125
2.3.4. Контекстуально обусловленная пейоративность 136
2.3.5. Выражение оценочного смысла в смещенном компоненте высказывания 142
2.3.6. Структуры вхождения пейоративной оценки 145
2.4, Прагматический потенциал пейоративно-оценочных высказываний 148
Выводы по главе 2 159
Заключение 161
Библиография 163
Лексикографические источники и справочная литература 181
Материалы глобальной сети «Интернет» 183
Список цитируемых источников иллюстративного материала (глобальная сеть «Интернет») 183
Список цитируемых источников иллюстративного материала 185
Список цитируемых публицистических источников 187
Приложение 1 188
Приложение 2 189
- Философско-психологический аспект теории оценки
- Лингвистический аспект категории оценки
- Общая характеристика оценочных значений. Мелиоратив / Пейоратив
- Структура семантического поля пейоративной оценки
Введение к работе
Являясь неотъемлемой частью познавательного процесса, оценочное действие представляется значимым в силу того, что во многом предопределяет интенсивность действия адаптивных механизмов человека в его приспособлении к окружающей среде, как естественной, так и социальной. Актуализация оценочного действия может быть вербальной и невербальной.
Язык, как знаковая система-репрезентант [К. Бюлер] по определению должна включать единицы номинации оценочного действия и единицы его выражения, или индицирования.
В своем отношении к миру (и к себе в этом мире) субъект оценочного действия имеет диапазон, определяемый границами абсолютных оценочных предикатов «хорошо» - «плохо» (аксиологическая оценка) и «знать» -«полагать» (эпистемическая оценка). Настоящее исследование представляет собой попытку выявления тех ситуативных и контекстуальных вербальных средств, которые предопределяют и маркируют отрицательное отношение субъекта оценки к воспринимаемому объекту. Таким образом, область исследования ограничивается рамками аксиологических пейоративов.
Оценочный компонент играет важную роль в классификации эмоций. Во многих концепциях, как философских, психологических, так и собственно лингвистических, оценочный компонент лежит в основе разделения предикатов эмоционального состояния на положительные и отрицательные. Языковая оценка в зависимости от ее природы и характера может быть трех видов: мелиоративной (положительной), пейоративной (отрицательной) и нейтральной (нулевой). Мелиоративная и пейоративная оценки рассматриваются как противоположные относительно некой нулевой оценки, выступающей точкой отсчета в процессе оценочной квалификации объекта.
Актуальность предпринятого исследования определяется, прежде всего, той значимостью, которую имеет оценочный процесс в обеспечении всех сторон жизнедеятельности индивида и общества. В связи с этим возникает
необходимость теоретического лингвистического осмысления проблемы языковой репрезентации пейоративных оценочных смыслов.
Объектом исследования настоящей диссертации являются оценочные предикаты, передающие пейоративные смыслы.
Предмет исследования составляют семантика и прагматика пейоративных оценочных предикатов.
Цель исследования состоит в выявлении языковых ресурсов актуализации пейоративных смыслов и их разностороннего анализа.
Поставленная цель диктует необходимость решения следующих задач:
определения приемлемых, достаточных для исследования критериев разграничения оценочных и дескриптивных значений;
выявления содержательного наполнения сегмента пейоративное в семантическом поле оценочности;
уяснения источников и механизмов порождения пейоративного содержания языковых единиц;
определения прагматической нагрузки высказываний с пейоративной оценкой.
Новизна исследования заключается в выборе направления исследования объекта анализа и использовании комплекса приемов семантического анализа лексической единицы на уровне системы и актуализации.
Теоретическая научная значимость состоит в систематизации языковых приемов создания пейоративных смыслов.
Практическая значимость исследования определяется тем, что выработанные в ходе его проведения положения, касающиеся особенностей языковой актуализации пейоративной оценки, а также выявленные контекстуальные и прагматические факторы, детерминирующие их актуализацию, могут быть использованы в рамках преподавания аспектов грамматики и стилистики.
Материалом исследования послужили примеры (общий корпус порядка 3500 ситуативных словоупотреблений), полученные методом целенаправленной
выборки, предполагающей формирование сегмента пейоративности. С этой целью проработано 27 произведений английских и американских авторов (общий объем 11128 страниц), а также 13 американских журналов рекламно-публицистического характера (общий объем 2489 страниц).
Методика анализа фактического материала представляет совокупность приемов и процедур, включающих дефиниционный анализ, прием семантического приведения, субституцию, перифраз, пресуппозиционное реконструирование, контекстуальную интерпретацию. Анализ единиц оценочного характера был основан на сравнении данных наиболее авторитетных толковых словарей и тезаурусов современного английского языка: Collins COBUILD English Dictionary for Advanced Learners, Longman Dictionary of Contemporary English, Macmillan English Dictionary for Advanced Learners, Hornby's Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English, Roget's Superthesaurus. С целью повышения экспланаторности в презентации материала используются схемы и таблицы.
Теоретическую базу исследования составили положения теории оценки, представленные в трудах известных философов - Г.Х. фон Вригта, А.А. Ивина, С.Ф. Анисимова и лингвистов - Е.М. Вольф, Н.Д. Арутюновой, согласно которым структура оценочного действия определяется четырехкомпонентной организацией, а ее сущность понимается как состоящая в формировании ценностной ориентации индивида и общества в среде обитания. Кроме того, важным представляется определение базовых понятий лингвистической теории и в первую очередь постулаты языковой категории, в определении статуса которой значимым является характер основания, по которому эта категория образована (Ф.М. Березин, Н.А. Кобрина, О.В. Трунова).
Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие теоретические положения:
1. Языковая категория оценки может быть охарактеризована как антропоцентричная по основанию и диффузная по формальной представленности, выражаемая разнопорядковыми языковыми единицами -
морфемами, лексемами, синтаксическими конструкциями и стилистическими средствами.
Оценка взаимодействует с другими категориями языка, такими, как детерминация, модальность, эмоциональность и отрицание. В последнем случае взаимодействие приводит к возникновению новых актуализационных смыслов в рамках пейоративного семантического поля.
Семантическое поле пейоративной оценки структурируется с учетом характера и степени отклонения оценочного слова от онтологической и конвенциональной нормы в сторону абсолютного оценочного предиката «плохо».
Прагматическая нагрузка пейоративной оценки выявляется в создании отрицательных эмоциональных реакций, состояний и отношений (презрения, пренебрежения, уничижения, отвращения, порицания, осуждения и так далее).
Структурно текст диссертации организован в рамках двух глав, введения и заключения. К работе прилагается библиография, включающая список научной литературы (всего 183 названия: из них 17 - на иностранном языке, 2 источника - материал глобальной сети «Интернет»), список лексикографических источников и справочной литературы (14 наименований) и список источников иллюстративного материала, список иллюстративного материала глобальной сети «Интернет» (21 наименование), а также список публицистической литературы.
В первой главе «Оценка и ценностные ориентиры в деятельности индивида и социума» уточняется понятийный аппарат исследования, определяется сущность понятия оценки и ее соотношение с понятием ценности, рассматривается оценка в философском, психологическом, логическом и лингвистическом аспектах, формируется теоретическая база исследования.
Во второй главе «Семантика и прагматика пейоративной оценки» рассматриваются средства выражения оценочных значений на всех языковых уровнях, проводится структурный анализ семантического поля пейоративности, даются классификации лексических средств выражения отрицательной оценки,
а также определяется прагматическая значимость лексических единиц пейоративной семантики.
В заключении подводятся итоги, излагаются основные выводы по результатам проведенного исследования и намечаются возможные перспективы дальнейшей работы над проблемой.
Апробация работы.
Материалы и результаты исследования были представлены в виде докладов на международной научно-практической конференции «Проблемы межкультурной коммуникации в теории языка и лингводидактике», посвященной 5-летию ЛИИН (Барнаул 2006 г.), международной научно-практической конференции «Изучение иностранных языков в аспекте взаимодействия культур» (Уссурийск 2006 г.), VI Региональной научно-практической конференции «Язык и мировая культура: Взгляд молодых исследователей» (Томск 2006 г.). Основные положения диссертации изложены в четырех публикациях.
Философско-психологический аспект теории оценки
Становление системной парадигмы исследования языка, определение форм существования языковых единиц и специфики категориальной организации создало условия для последовательного изучения механизмов функциональной вариативности и комбинаторики, осуществляющих переход от значения к смыслу и коннотативному расширению последнего. Таким образом, оказалась воплощенной идея трихотомии «язык - речь - речевая деятельность», обозначенная в концепции Ф. де Соссюра [Соссюр 2004].
Две последних составляющих в рамках названной трихотомии представляют собой актуализацию системы. Это значит, что в анализ включается так называемый «человеческий фактор» [Серебренников 1988; Телия 1991], который, хотя принципиально и подразумевался в соположенности «система — реализация», но до полного описания системы не предполагал достаточных оснований для учета его воздействия на все актуализационные модификации. Произошедший переход от изучения значения к изучению смысла обозначил важность прагматических показателей для состоятельности акта коммуникации и выдвинул в качестве одной из основных позиций ценностную ориентацию «пользователя» в реализации всех функций языка - номинативной, коммуникативной, когнитивной и мыслеоформительской [Никитин 1988, 2000; Трунова 1990; 1991]
Особое внимание к тому, что названо «человеческим фактором в языке», позволило увидеть, что человек именует объект (действие, признак) и одновременно - эксплицитно или имплицитно - устанавливает его значимость для удовлетворения собственных жизненных потребностей.
В связи с этим становится понятным тот интерес, который уделяется рассмотрению проблем оценочного действия [Никитин 1988, 2000; Вольф 1985 и его языковой репрезентации [Виноградова 2004; Германов 2006; Чекулай 2006]. Особый акцент в этом плане делается на разграничении фактивного (дескриптивного) и оценочного в вербализации познавательных приемов [Арутюнова 1988, 1999; Коваленко 2006а: 69].
Необходимость философского осмысления ценностного отношения человека к явлениям действительности, понятиям, связанным со смыслом его жизнедеятельности и истории человечества в целом, а также ценностного подхода к установлению критериев доброго, прекрасного, должного, святого в культуре, поведении и жизни - физической и духовной - положило начало развитию аксиологии как абстрактной философской теории ценности и оценки. Отражение действительности в человеческом сознании происходит в форме познавательных и ценностных субъект-объектных отношений. В отличие от познавательного отношения (процесса, истины как его результата) ценностное отношение, как установлено, стало объектом философского исследования лишь в конце XIX века [Анисимов 2001: 4-18].
Данная теория имеет огромное практическое значение, что обусловлено насущной потребностью в адекватной интересам человека оценке, в установлении критериев оценки, в определении шкалы отсчета ценностей жизни и культуры индивида и социума. Основное понятие обозначившейся теории - это понятие ценности.
Ценностями считаются любые явления действительности, которые являются индивидуально, социально или культурно значимыми [ФЭС 1983: 765]. Естественно, что в зависимости от культурных, моральных, этических норм определенного социума это понятие получило неоднозначные толкования, равно как и другое базовое понятие этой области - понятие нормы [Коваленко 2006а: 69].
Вопросы, связанные с происхождением норм, их логическим обоснованием и строением, особенностями их социального функционирования, взаимоотношениями с ценностями, рассматривались в работах как зарубежных [Wright 1965; Ван Цзунху 2003], так и отечественных исследователей [Ивин 1970, 2004; Вольф 1985; Арутюнова 1999; Болдырев 2000; Анисимов 2001; Александров 2004; Куликова 2004 и другие].
В общем определении норма представляет собой «требование к совершению какой-либо деятельности, необходимое для достижения ее цели, распространимое на определенное множество однотипных действий» [Анисимов 2001: 101].
Согласно традиционной точки зрения нормативная картина устанавливается на основе стереотипного представления о явлениях и процессах реальной действительности [Арутюнова 1999], а также типичных социальных связей и отношений, характерных для большинства представителей определенного класса или социальной группы и одобренных ими [Бабаева 2003]. С этих позиций норма рассматривается как «адгерентный признак объекта», приписываемый индивидом в процессе сравнения его с другими объектами окружающего мира, собственными представлениями об этом, а также в процессе оценки объекта с точки зрения его полезности для индивида [Козлова 2003: 120].
Норма является наиболее близким понятием по отношению к ценности. Вместе с тем, не следует отождествлять эти понятия. Основные различия между ними видятся в следующем.
Ценности представляют собой абстрактные эталоны, а нормы -конкретные правила, необходимость соблюдения которых ожидается в определенной ситуации.
Ценности являются общими ориентирами общества, согласно которым определяется линия поведения людей, и происходит оценка событий. Социальные нормы связаны с конкретными ролями и позициями в обществе.
Ценности указывают на желательное поведение в процессе достижения цели. Нормы определяют конкретные рамки поведения человека.
Ценности рассматриваются в рамках «хорошо - плохо», а нормы -«правильно - неправильно» [Бабаева 2003: 11-13].
Таким образом, сопоставление ценностей и норм выявило сущностные характеристики каждого феномена.
Ценности в различных ракурсах рассматривались во многих областях научного знания: психологии, антропологии, культурологии, социологии, педагогике и других. Как философская теория учение о ценностях опирается на этику, эстетику, логику, науковедение, философию религии, представляющие фундамент общей теории ценностей в генерализованном, обобщенном смысле.
С позиций психологического подхода понятие ценности исследовалось А. Мейнонгом [Meinong 1894] и Дж.Сантаяной [Santaina 1988]. В аспекте «натуралистической» аксиологии ценностями занимались Р.Б. Перри [Репу 1954] и Дж. Дьюи [Дьюи 2003]. Логико-семантический и семиотический анализ ценностей осуществляли Дж. Мур [Мур 1984], Б. Рассел [Рассел 2001], Л. Витгенштейн [Витгенштейн 1958], Ф. де Соссюр [Соссюр 2004], Я. Мукаржовский [Мукаржовский 1994] и другие. Серьёзную разработку аксиология получила в феноменологической философии М. Шелера [Шелер 1994], Н. Гартмана [Гартман 2004], поскольку именно эти исследования выявили одну из наиболее важных аксиом аксиологии - интенциональность ценностного отношения. Данное направление в аксиологии указывает на объективную область ценностей, противопоставляя её сфере бытия. Ценности здесь рассматриваются как объекты уникального самостоятельного рода, имеющие идеальный характер, способные образовывать то, что обозначается как kosmos, noetos, сфера «идеального в себе бытия». Мистическая область ценностей, созданная в феноменологии, есть продукт метафизического отрыва ценности, как от ее носителя, так и от субъекта. С одной стороны, ценность какого-либо объекта не есть сам объект. С другой стороны, ценность независима от произвола субъекта.
Лингвистический аспект категории оценки
Философское определение понятия категории представляет ее как широкоохватную сущность, «в которой отражены наиболее общие и существенные признаки и отношения предметов в объективном мире [Кондаков 1967: 142]. Однако понятие категории используется не только в философии и логике. Оно является базовым, исходным для многих научно-теоретических дисциплин и парадигм. В том числе оно является чрезвычайно значимым и для лингвистики. Здесь существуют два момента, которые необходимо четко определить при переносе термина из одной сферы или области научного знания в другую. Прежде всего, перенос термина должен быть адаптивным, то есть должна учитываться специфика системы, в которую он входит. Отмечается, например, что элементы логической триады «понятие -суждение - умозаключение» не получают в языке «соответствующих только им форм выражения» [Кобрина 1989: 41]. Понятно также и то, что лингвистика не может решать проблемы философии и логики [Трунова 1989: 106]. Вместе с тем, следует признать, что представление о том, что лингвистика должна заниматься только изучением языковых понятий и не затрагивать мышление, входящее в компетенцию логики, психологии и других специальных наук в последние двадцать лет в значительной мере изменилось [Кацнельсон 1986: 145]. В настоящее время лингвистика представляет собой «науку, которая изучает не только язык, но и отражаемые в языке аспекты мышления - через язык, через языковые значения» [Бондарко 1983: 63]. Несмотря на естественное непрекращающееся внимание к проблемам языковых категорий [Уорф 1960; Бондарко 1976; Блох 1986; Адмони 1988; Трунова 1991; 2004], все-таки остается достаточно много нерешенных вопросов, начиная от терминологического толкования понятия «категория».
В настоящем исследовании мы придерживаемся постулатов языковой категории, изложенных в трудах отечественных ученых Ф.М. Березина [Березин 1975] и А.И. Смирницкого [Смирницкий 1959]. Одним из основных признаков определения характера языковой категории будем - вслед за О.В. Труновой [Трунова 1991] - считать основание категории, которое может быть онтологическим (например, для языковой категории числа) и антропологическим (например, для языковой категории детерминации [См. также Семкина 2006].
Категориальный статус некоторого языкового явления устанавливается на основе его соотнесенности с другими одно- и разнопорядковыми ему явлениями. Поэтому для определения того, что представляет собой оценка в языке, необходимо очень кратко изложить теорию языковых категорий.
Следует отметить, что в этой области лингвистики существует много разных мнений относительно того, что можно считать языковой категорией и на основе чего признавать явление таковым. Наиболее изученными являются грамматические категории [Адмони 1988; Плунгян 1998; Смирницкий 1959]. По принципу уровневости языковой системы грамматическим категориям противопоставляются лексические. В отечественной русистике развивается теория «функционально-семантических категорий» [Бондарко 1978], которая восходит к учению о понятийности.
В отечественном языкознании теоретическое обоснование «понятийная категория» получила в трудах И.И. Мещанинова [Мещанинов 1978], который разграничил грамматические категории и понятийные категории. Грамматическая категория обладает определенными «формальными показателями». В соответствии с этим, «грамматическая категория включается в число грамматических понятий, которые в свою очередь оказываются грамматически выраженными понятийными категориями» [Мещанинов 1978: 237]. Понятийные категории определяются как «семантически выделяемые в языке категории» (Мещанинов), имеющие свойство быть «отразителями в языке действующих норм сознания». Понятийная категория отражается в различных языковых системах: лексической, морфологической или синтаксической [Мещанинов 1978: 237- 238].
Понятийные категории могут быть представлены также как «мыслительный аппарат, необходимый для существования системы средств и правил их актуализации в структурах, и механизм, необходимый для осуществления конкретного высказывания» [Кобрина 1989: 43].
Характеризуя понятийные категории, следует иметь в виду два положения. Прежде всего, необходимо четко определить, что понятийность -это область сознания. Всякое взаимодействие человека с миром происходит через осознание и формирование представлений и понятий и только потом репрезентируется языковыми экспонентами (отсюда и известный семантический треугольник Огдена Ричардса и трихотомия «человек - язык -мир»). Таким образом, неправомерно определять понятийные категории как языковые. Второе положение касается основания языковых категорий, которое может быть онтологическим (для грамматических языковых категорий времени, наклонения, числа, степеней сравнения) или антропологическим (для грамматических категорий детерминации, отрицания) [Трунова 1995].
Таким образом, в основе любой языковой категории имеется некий понятийный субстрат, общее представление, концепт. В связи с этим, следует различать понятийные категории, способные существовать независимо от степени их категоризации в языке, и языковые категории, имеющие понятийную, ментальную сущность. В языке существует ряд антропоцентрических категорий, понятийных по своей природе и неспособных существовать без и вне человека. К их числу относится и категория оценки, не мыслимая в языке без оценивающего объективный мир субъекта [Трунова 1991: 48]. Понимание статуса оценки как понятийной категории составляет концептуальную основу настоящего исследования. Это предполагает возможность существования в языке разных форм, средств и приёмов выражения оценочного значения.
Общая характеристика оценочных значений. Мелиоратив / Пейоратив
Как становится очевидным из проведенного в первой главе анализа состояния теории вопроса, оценка является одной из наиболее важных категорий в организации жизнедеятельности человека. Коль скоро это так, оценочные понятия обязательным образом должны найти выражение при помощи языковых средств. В течение последних 25 лет оценка в лингвистике рассматривалась в связи с двумя вопросами: о разграничении типов оценки (эпистемическая / аксиологическая) и о выявлении в рамках аксиологии прежде всего оценочного и дескриптивного, а в оценочном - рационального и эмоционального. Известно, что эпистемическая оценка отражает степень познанности онтологических отношений (оппозиция «знать/полагать»). Аксиология строится на выявлении значимости объекта, признака или факта для субъекта и выявляется на оценочной шкале в диапазоне «хорошо/ плохо».
Разграничение дескрипции и оценки представляется чрезвычайно сложным, поскольку имеется несколько противоречащих друг другу точек зрения. Действительно, если принять позицию, согласно которой вся познавательная деятельность оценочна, проблема снимается, поскольку всякое именование объекта и признака в этом случае следует признать оценочным: "he is a traitor", "they are kind", "it was a firm decision". Согласно определенной теории, это так называемая рациональная или интеллектуальная оценка [Гридин 1976].
Рациональная (интеллектуально-логическая) оценка имеет своим основанием информацию об объективных свойствах, присущих референту. Она входит в предмет обозначения, поскольку является частью денотата. В отличие от рациональной оценки эмоциональная оценка основана не столько на вышеупомянутой информации, сколько на положительных и отрицательных эмоциях, которые вызывает обозначаемый объект - "peach", "toad", "bobby-soaker", "dago", "wonderful", "gorgeous" и другие. Вместе с тем существует мнение, что в языке невозможно выделить чисто эмоциональную оценку, поскольку это «противоречит и фактам языка, и методологическому тезису о единстве рационального и эмоционального в языке: оценка не существует без семантической доли рационального» [Шаховский 1983: 34; Коваленко 2006г]. Эта точка зрения разделяется многими исследователями [См. Петрищева 1984: 143; Москаленская 1987: 7]. В частности отмечается, что эмоционально-интеллектуальная оценка основана на диалектическом единстве интеллектуально-логических (рационально-оценочных) суждений и эмоций -"a butcher", "a profiteer", "a gasbag", "a chickabiddy". «В естественном языке не может быть чисто эмоциональной оценки, так как язык как таковой всегда предполагает рациональный аспект» [Вольф 1985: 40; Телия 1996: 31]. Тот факт, что рассматриваемое разделение является достаточно условным, отмечал ещё Ш. Балли: «В языке, - писал Ш. Балли, - нет двух строго отграниченных друг от друга систем: системы логических и системы аффективных значений. Их разделение - это всего лишь необходимая абстракция... она не более искусственна, чем устанавливаемое в психологии различие между рассудочными и эмоциональными актами мысли, которые в действительности отдельно не существуют» [Балли 1961: 21]. Следует, очевидно, признать, что не существует объективных и непротиворечивых критериев разграничения вышеупомянутых видов оценок. Однако, как представляется, в данном случае проявляется смещение оценки в смысле узнавания, толкования и классификации объекта/признака и оценки в плане выявления значимости объекта/признака для познающего субъекта. Если две эти линии развести, то проблема по существу снимется, поскольку «оценочность» в классификационном смысле - это констатация, основанная на дескриптивных действиях. Собственно же оценочным в аксиологическом ракурсе является, конечно, определение значимости.
Проблема эмоциональности в языке принадлежит к числу наиболее дискутируемых в силу своей терминологической неопределенности. Об этом свидетельствуют, в частности, разнохарактерные определения, используемые при описании эмоциональных характеристик слова. В представлении одних авторов эмоциональность является эмоциональной окраской слова [Арнольд 1959: 92]. Другие называют ее экспрессивно-стилистической окраской [Шмелев 1964]. Расхождения наблюдаются и в фокусе внимания. Например, существуют исследования экспрессивно-оценочного компонента языкового значения [Крушельницкая 1970: 400] или добавочного значения слова, которое накладывается на его основное значение в виде семантических и стилистических оттенков, необходимых для выражения различного рода экспрессивно-оценочных обертонов [Медникова 1974: 135]. Экспрессивный компонент значения может быть представлен как информация об эмоциональном (положительном или отрицательном) отношении говорящего к тому свойству денотата, о котором сообщает экспрессивное слово [Селиверстова 1975: 16]. Экспрессивность представляет собой коммуникативно-прагматическую категорию, передающую разного рода эмоционально-оценочные оттенки значения, то есть «все те смысловые оттенки, которые выражают положительное и отрицательное отношение говорящего к обозначаемому» [Васильев 1985: 5]. Именно здесь возникает необходимость разграничения эмоциональности и оценочности. Термин «эмотивность» употребляется для толкования «собственно оценочности» в исследовании различных типов оценочных предикатов и их функциональных характеристик в работе Е. М. Вольф [Вольф 1985: 37-38].
В связи со сказанным возникает ещё одна проблема: проблема соотнесенности эмоциональной оценки с коммуникативной экспрессией. Считается, что эмоциональная и рациональная оценки, а также усиление (интенсивность проявления) признака используются в качестве средств экспрессивности [Милованова 1985: 75-76]. При этом признается, что понятия эмоциональности и оценочности не тождественны, хотя и тесно связаны, поскольку слова, содержащие положительную и отрицательную оценку являются эмоционально окрашенными. Это дает основание вычленить их в семантическую группу эмоциональной лексики [Голуб 1986: 102-103].
С другой стороны, некоторые исследователи исключают лексические единицы, актуализирующие интеллектуальную оценку из экспрессивного фонда, соотнося с экспрессивностью лишь слова, выражающие эмоциональную оценку, эмоциональное отношение. Так, например, экспрессивный лексический фонд, по мнению Н. А. Лукьяновой, содержит: 1) названия чувств, эмоций, переживаний чувств, которые определяются как слова с эмоциональным значением (merry, joy, love, hate, sad, cheerfully, fastidious); 2) слова, объективирующие оценку (good, bad, badly, kind, wicked, brave, bold, daring); 3) слова-интенсивы (усилители), обозначающие высокую (очень высокую/наивысшую) степень признака предмета, явления, действия, состояния, другого признака (violent, fury, downpour). Однако, слова, называющие чувства, не выражают их, и, следовательно, обладают только номинативной функцией. Сема «эмоция» содержится в их денотативном значении. В речевом акте подобные слова репрезентируют эмоции как «явления, объективно данные, и не выражают субъективного отношения говорящего» [Лукьянова 1986: 28].
Структура семантического поля пейоративной оценки
Выявление единиц пейоративной семантики основывается на применении индуктивного принципа, то есть идет от фактического языкового материала. Отправной точкой является абсолютный оценочный предикат "bad". Интроспективный метод (метод, основанный на выдвижении промежуточных гипотез, базирующихся на знании языка) позволяет при выборке примеров определить характер актуализируемого словом значения в рамках шкалы «хорошо - плохо». Дальнейший анализ производится путем ступенчатого дефиниционного описания выявленной единицы и тезаурусного тестирования.
Как признак, приписываемый объекту на основе его пригодности / непригодности для определенных целей субъекта, оценка более частотна в признаковых словах - прилагательных. На этом основании именно прилагательные составляют корпус исследуемого материала. Например: (155) "What had she known? She d been a stupid girl, too young to know that wealth wasn t everything and that London s finest didn t necessarily equate to London s best" (K. Smith, 131). Значение прилагательного "stupid" описательно определяется как "showing lack of good judgment", а также через прямое отрицание позитивного признака: "not intelligent, not clever" (= foolish) [OALDCE] также: "foolish, unintelligent, slow-witted" [OALDCE]. В словарной статье это слово дается с пометой "derogatory". Это означает, что данное значение определяет его общенегативный статус как закрепленный в системе языка. Данный пример можно считать классическим, поскольку высказывание построено в полном соответствии с общеизвестной четырехкомпонентной моделью оценочного действия.
В описываемой ситуации субъект оценки (продуцент речи) - Норт обозначен в более широком контексте. Объектом оценки является Октавия, бывшая возлюбленная Норта. Будучи незаконнорожденными, они вынуждены скрывать своё происхождение и факт знакомства с ранней юности. Основание оценки также эксплицировано. Это убежденность говорящего в том, что более красивое (более дорогое / богатое / явное / общепринятое) не всегда самое лучшее. Отметим, что в большинстве оценочных ситуаций основание оценки остается в импликации. Это можно объяснить существованием в сознании говорящих того, что именуется "shared knowledge": закрепленные стереотипы, установленные обществом конвенции, общепринятые принципы и нормы бытия, известные истины. В терминах когнитивной лингвистики это называется «фреймом знания». В приведенной ситуации негативной оценке подвергается стремление героини получить титул, а, следовательно, и все блага ему сопутствующие, выйдя замуж за титулованного человека. Лорд Спинтон, как предполагается, должен обеспечить ей все те блага, которые, по ее мнению, дадут ей возможность спокойного, безбедного, уважительного существования, возможность вращаться в избранном обществе. Все это имплицирует ценностную ориентацию героини, ее амбициозность, стремление подняться над теперешним ее положением. Субъект оценки, некто по имени Норт, полагает, что данное стремление героини показывает несостоятельность ее суждений в силу того, что она молода, неопытна и имеет «смещенную систему ценностей». Все это составляет смысл, содержащийся в оценочной лексической единице "stupid". Семантическая область оценочной характеристики (stupid) - морально-нравственная. Непосредственное описание объекта - поведенческая психология.
Анализ данной лексической единицы по указанным показателям позволяет определить соположенные ей отдельные лексемы, словосочетания и фразеологизмы, формирующие данный сегмент пейоративной оценки. Обращение к словарю синонимов [BDSA] и тезаурусов [M-WT; ODT; RST] дает возможность конкретизировать состав данного сегмента, который
включает следующие единицы: "si. bird-brained, boneheaded, brainless, si. chowderheaded, si. dead from the neck up, dense, dull, dumb, half-witted, ignorant, imbecilic, intellectually challenged, retarded, simple-minded, thimble-witted, witless". Тип оценки в данном случае - отрицательный.
Оценочное значение ингерентное слову может обозначать признак обобщенного плана и отражать не характеристику объекта, определяемую его внутренними свойствами, а конвенции общественного существования (можно/ нельзя, правильно/неправильно). Рассмотрим такой пример: (156) "I can t be near you...we will both know that we carry in our hearts a terrible secret, a dreadful sin, for which we will be punished" (D. Steel (b), 100). В дефинициях слова "sin" наличествуют семантические показатели негативного плана: "breaking religious or moral law, causing offence, doing wrong". Дальнейшее углубление в семантику предполагает анализ сем, составляющих значение исходного слова: Wrong not true mistaken incorrect abnormal not just/ honest not morally right В данном случае имеет место морально-этическая оценка. Отрицательный характер оценки определяется имеющимся у носителя языка фреймом знания тех действий, которые определяются понятием греха. Негативное отношение к ситуации поддерживается наличием в более широком контексте слов-интенсификаторов (в плане усиления лексического смысла и прагматического воздействия), которые сами по себе также являются оценочными: "terrible", "dreadful". Указывается и на последствия, влекомые греховностью: "will be punished". Общее понимание ситуации и прагматический потенциал высказывания, заключающийся в импликации запрета, раскрывается в более широком контексте.
Общая ситуация словоупотребления такова: негативному оцениванию подвергаются интимные отношения героини (балерины) и женатого мужчины, занимающего высокое положение в обществе. Супружеская измена всегда считалась и считается (с точки зрения социальных и религиозных норм) отступлением от установленного порядка, страшным грехом. Будучи людьми религиозными, герои боятся наказания за нарушение заповедей Христа. Поэтому их отношения содержатся в «страшном секрете», поскольку он является личным врачом императора, а она - любимой балериной царской семьи. Придание огласке их отношений запятнает репутацию императорского двора. Таким образом, пейоративность оценочной лексической единицы "sin", определяемая в словарях, поддерживается всей референтной ситуацией, переданной в тексте описательно, а также установившейся в обществе конвенцией, согласно которой подобного рода поведение осуждаемо. Отсюда, кстати, отметим, и прагматическое содержание данного высказывания определяется как осуждение.
Обратимся к следующему примеру: (157) The fall of Singapore was a disaster, probably the worst defeat ever suffered in the history of the British Empire, and the defence of the city seems to have been thoroughly mishandled and ill thought out (R. Pilcher, 693).
