Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование концепции джихада в раннем Исламе
1. Социально-экономические и идейные истоки джихада 17
2. Типология и периодизация джихада 31
Глава II. Эволюция концепции джихада в мединский период
1. Формирование и реализация идеологии-джихада мусульманской общиной 72
2. О некоторых морально-правовых нормах джихада 120
Заключение 144
Библиография 147
- Социально-экономические и идейные истоки джихада
- Типология и периодизация джихада
- Формирование и реализация идеологии-джихада мусульманской общиной
- О некоторых морально-правовых нормах джихада
Введение к работе
Последняя треть XX столетия ознаменована широкомасштабным оживлением религиозных течений в зоне распространения ислама. На наш взгляд, в значительной степени активизация исламского движения и идейных доктрин ислама объясняется тем, что многие мусульманские страны нередко становились объектом военного, политического, экономического и идеологического вмешательства со стороны иностранных государств. Неоднократно политические и религиозные лидеры мусульманских стран в борьбе со своими противниками призывали к джихаду. В этой связи следует отметить, что на протяжении всей истории существования ислама концепция джихада выполняла достаточно противоречивые функции, была в основе внутренней и внешней политики различных сил и движений, стремившихся использовать ее в первую очередь для мобилизации мусульман на достижение определенных целей и для оправдания тех или иных акций. Во многих работах отечественных исламоведов говорится, что джихад в форме набегов кочевых арабских племен существовал и в доисламский период, и что только в связи с развернувшейся между Мединой и Меккой борьбой Мухаммад запретил набеги друг на друга внутри уммы. Однако процесс формирования и реализации идеологии джихада уже на самом раннем этапе истории ислама, по нашему мнению, опровергает данное предположение, так как концепция джихада, которая только начинала складываться, была призвана решать задачи,' появившиеся лишь с возникновением самого ислама. В отечественной литературе это положение исследовано недостаточно - в хронологических рамках джихад чаще всего рассматривается вместе с началом
мусульманских завоеваний за пределами Аравийского полуострова, хотя в наиболее авторитетных источниках ислама, в том числе и в Коране, содержится немало прямых свидетельств о наличии идей джихада уже в мекканокий период проповедничества Мухаммада. На наш взгляд, в известной мере, данное обстоятельство обьясняется и тем, что в исследовательской литературе нет достаточно полной ясности в толковании самого понятия "джихад", его сущности, специфики, форм и методов реализации его идей на различных этапах истории ислама. Джихад, как правило, рассматривается в контексте военно-политической истории ислама. В то же время в пересмотре и всестороннем анализе нуждаются и многие устоявшиеся взгляды на теорию и практику джихада, в особенности до начала завоевательных походов мусульман. Исследование упомянутых проблем представляет не только научный, но и практический интерес. Указанные выше обстоятельства и обусловили выбор темы диссертации.
Степень разработанности проблемы. Различные аспекты исламского вероучения на протяжении длительного времени привлекают внимание как отечественных, так и зарубежных исследователей. На наш взгляд, при определении подходов в изучении различных аспектов ислама, в особенности, европейскими исламоведами следует учитывать тот факт, что эти исследования чаще всего стимулировались нуждами политических институтов средневековой Европы. Вплоть до середины XIX в. их критический пафос свидетельствовал об отсутствии строго научных интересов в этой сфере. В разное время это отмечалось отечественными востоковедами (В.В.Бартольд, Е.А.Резван, А.В.Сагадеев, А.В.Малашенко, А.И.Колесников, М.А. Заборов и др.).
Если попытаться вкратце суммировать негативные особенностии
европейского исламоведения последних веков, то, на наш взгляд, прежде всего следует отметить, что они порождены религиозной нетерпимостью, неприятием и пренебрежительным отношением к исламу. Корану и личности Мухаммада. Данные особенности следует воспринимать как одно из трагических последствий тяжелого раскола в христианстве, когда оно оказалось втянутой в политические и расовые разногласия, вследствие которых его основные догматы начали видоизменяться и подстраиваться под определенные политические цели. В этом отношении достаточно красноречиво начинается обзорная статья известного востоковеда Р.Г. Ланды: "Развитие арабистики и исламоведения во Франции, начавшееся еще в XVII в., в дальнейшем стимулировалось колониальной политикой Франции"[39, 142]; во-вторых, европейскому исламоведению характерно непризнание потенциала мусульманской цивилизации, якобы полностью основанной на цивилизации греко-римской, без которой арабская философия не могла существовать вовсе. [См.напр.: 91. Об этом см.: 165, 218; 135, 179; 144, 70-73]. Хотя, на наш взгляд, А.В.Сага-дееву в определенной степени удалось опровергнуть мнение отдельных ориенталистов Запада (Л.Масиньона, Х.А.Р.Гибба и др.) о неспособности мусульманских мыслителей "к воссозданию картины окружающей действительности в единстве ее многообразных проявле-ний"-[58, 453-454). В то же время, надо сказать, английский философ А.Дж. Тойнби, рассматривая потенциал мусульманской цивилизации, не столь категоричен, как многие западные ориенталисты [65, 129-134]; в-третьих, европейским исламоведам характерна строгая приверженность взглядам своих предшественников. Причем, обращает на себя внимание то обстоятельство, что, если одни востоковеды, в разной степени движимые идеями политической целесообразности
или религиозной нетерпимости соответствующим образом обозначали свое отношение к исламу, то их последователи в прежних же традициях формировали общественное мнение на Западе. К примеру, о своей приверженности взглядам предшественников свидетельствует Ренолд Никольсон, хотя во введении к своей "Истории арабской литературы" он заявляет, что его работа отлична от соответствующих трудов А. фон Кремера, И.Гольдциера, и Т.Нельдеке [86. См. об этом: 162, 327]; и, наконец, в-четвертых, как отмечают мусульманские авторы, в подавляющем большинстве западные ориенталисты не отличаются глубокими знаниями в области арабского и других восточных языков, что накладывает существенный отпечаток на качество их исследований. К тому же, лишь немногие из этих исследователей лишены европоцентристских комплексов, тяготеющих практически над всем западным исламоведением. Возможность научного подхода к исследованиям по исламу представилась лишь в XIX в., когда глубина разработок европейских ориенталистов оказалось в прямой зависимости от степени их знакомства с рукописями и их изданиями. Уже тогда определились два пути исторического исследования: с одной стороны, военно-политическая история времени первых халифов, когда, собственно, окончательно и сформировалась идеология джихада, с другой - проблеыы догматики, мусульманского права, социальных отношений.
Историография ранних походов мусульман и последующих арабских завоеваний за пределами Аравийского полуострова в разной степени получила отражение в работах, упомянутых в многочисленных библиографических сборниках литературы по исламу и в обзорных исследованиях, публиковавшихся с конца прошлого века.
В ряду основных и наиболее ранних работ прежде всего следу-
ет отметить "Очерк по истории арабов" французского востоковеда А.П.Коссена де Персеваля [88], которым изложение событий ранней истории ислама доведено до 640 г. Автор "Очерка", рассматривая данный период, широко привлек материалы средневековых мусульманских хронистов.
В процессе работы над диссертационным исследованием нами практически идентифицирована источниковедческая база наиболее крупных работ западных ориенталистов по раннему исламу, в том числе и А.П.Коссена де Персеваля, которую составляют в основном труды ал-Вакиди, ат-Табари, Ибн ал-Асира и ал-Балазури. Приоритетность данных мусульманских авторов, на наш взгляд, обоснована глубиной и широтой охвата исторического материала, в силу чего эти хроникальные источники нами также рассматриваются в числе основных.
Во второй половине XIX в. ряд фундаментальных исследований был посвящен политической истории арабов [76], экспедициям мединской общины мусульман, характеристике мусульманского государства [83], а также завоевательным походам в период Арабского Халифата [82. Об этом см.: 2, 272-274].
После выхода ряда общих работ, рассматривавших раннюю историю ислама на протяжении двух-трех столетий, в конце XIX в. делается попытка осмысления самой ранней истории ислама в рамках пророческой деятельности Мухаммада и военной экспансии при первых халифах. Эти, как небольшие по объему статьи, так и монографические исследования имеют важное методологическое значение. К ним относятся работы Ю.Вельхаузена [96] и Т.Нельдеке [78], последний из которых, исследуя причину тенденциозности начальной истории ислама, и, обнаружив ее в тенденциозности изображения
лиц из ближайщего окружения Мухаммада, как отмечают мусульманские авторы, в определенной степении сам не смог ее преодолеть [173, 76-87].
Среди исследований в области истории раннего ислама особо следует выделить фундаментальную работу О.Г.Большакова [4], знаменующую собой, на наш взгляд, начало нового подхода к изучению истории ислама в отечественном востоковедении.
Параллельно с изучением военно-политической истории раннего ислама известное внимание уделялось проблеме социально-экономических отношений. В отечественной русской и советской востоковедной литературе этих вопросов в той или иной степени касались Бартольд В.В.[1; 2], Беляев Е.А.[3], Большаков О.Г.[6], Крымский А.Е.[38], Надирадзе Л.И.[47; 48; 49], Негря Л.В.[50], Петрушевс-кий И.П.[52], Пиотровский М.Б.[53; 55], Шмидт А.Э.[73]. Систематизация и выявление новых данных из этих исследований позволили диссертанту глубже рассмотреть отдельные исламоведческие положения, в том числе относительно социальной трансформации мусульманской общины (Л.В.Негря, М.Б.Пиотровский), а также специфики развития средневекового мусульманского общества, его политико-религиозной и социально-экономической структуры (И.П.Петру-шевский, Л.И.Надирадзе, О.Г.Большаков и др.).
В литературе по раннему исламу достаточно широко разработана проблема взаимоотношения ислама с другими религиями, хотя первые исследования такого рода носят обзорный характер [10] и несколько устарели. В этом плане определенную ценность представили работы упоминавшихся выше отечественных ученых, ориентированные на эпоху пророка Мухаммада и первых халифов, так как при исследовании процесса формирования идеологии джихада в раннем
исламе нами в известной степени проанализирована специфика становления на данном этапе взаимоотношений мусульман с иноверцами, а также динамика их развития в особенности в мединский период проповедничества Мухаммада.
В ходе подготовки диссертационного исследования автору не удалось в рамках отмеченных этапов развития как западного, так и отечественного исламоведения обнаружить отдельной работы, всецело посвященной джихаду не только в начальный период истории ислама, но и в позднее средневековье, хотя, как отмечалось, те или иные аспекты джихада рассматривались практически всеми указанными авторами. Исключение в этом плане составляют работы мусульманских авторов, посвященные как различным аспектам [77; 84; 98; 115; 119; 151; 164; 166; 169], так и всеобщей теории и практике джихада [79; 81; 101; 114; 130; 158]. Следует отметить, что наряду с фундаментальными исследованиями, характерными традицион-' ной мусульманской науке, среди них немало работ и пропагандистского характера, не учитывающие исторические реалии, страдающие описательностью и бездоказательными выводами [95; 138; 139].
В западном исламоведении работы, посвященные исключительно концепции джихада, стали появляться лишь в течение последних двух-трех десятилетий, отмеченных ростом исламского движения во всем мире. Вероятно, данное явление, получившее название "исламский бум", оказало существенное влияние на расширение масштабов и тематики исламских исследований, что, в свою очередь, стимулировало интерес к наиболее дискутируемому вопросу в исламе -концепции джихада. Так, обстоятельная работа немецкого ученого Э.Кольберга посвящена шиитской доктрине джихада []80, 64-86]; ряд исследований по джихаду в период Халифата, а также современ-
ной концепции священной войны в исламе посвятили Р.Петере [89; 89а] и В. Шварц [92]; сравнительный анализ вопросов войны и мира в иудаизме, христианстве и исламе проводит в своей работе Г.Фер-гасон [75]; в ряду указанных исследований следует отметить и работы М.Уотта [94; 95], который уделяет особое внимание эволюции джихада в мекканский и мединский периоды проповедничества Мухам-мада, выявляет ряд особенностей восприятия христианской Европой идей мусульманской военной доктрины в средние века.
Таким образом, при наличии немалого числа работ монографического характера по актуальным проблемам мусульманского вероучения, приходится констатировать, что вопросы джихада, его место и роль в историческом процессе все еще недостаточно изучены именно в отечественной литературе. Сегодня с особой остротой ощущается необходимость в создании фундаментальных работ, рассматривающих джихад в философско-социологическом аспекте как на этапе возникновения ислама, так и в современных условиях. Это, в свою очередь, явилось одной из причин, предопределивших выбор настоящей темы в качестве диссертационного исследования, в котором предпринята попытка в определенной степени восполнить этот пробел.
Основные цели и задачи исследования в соответствии с его общим замыслом состоят в следующем:
проанализировать конкретное содержание концепции джихада в наиболее ранний период истории ислама;
дать сравнительный анализ политических и социально-исторических причин возникновения и эволюции данной концепции в указанный период;
провести исследование генезиса, типологии и периодизации
джихада с учетом их политической, экономической и социальной обусловленности;
определить особенности формирования идеологии джихада в раннемусульманском обществе и характер движущих сил на этапе ее реализации;
рассмотреть специфику и механизм морально-правого регулирования различных аспектов джихада в период формирования исламской военной доктрины.
Научная новизна диссертации определяется следующим:
перечисленные выше проблемы в таком сочетании, комплексно и последовательно в отечественной литературе не рассматривались;
некоторые центральные вопросы диссертации, такие как: проблемы войны и мира в исламской идеологии и причины противоречивости их восприятия, генезис, формирование и эволюция концепции джихада в раннем исламе, некоторые правовые аспекты исламской концепции "священной войны" и ряд других проблем в период вооруженных конфликтов также не получили достаточно адекватного отражения в отечественных научных исследованиях;
автором предпринята попытка теоретического осмысления концепции джихада и ее основных принципов;
рассматривается военная практика мединской общины на наиболее раннем этапе ее формирования;
на основе всестороннего изучения первоисточников, средневековых арабских хроник, а также исследовательской литературы по теме диссертациии раскрывается противоречивый характер становления концепции джихада как идеологической системы ислама, прослеживается многовариантность данного явления, систематизируется ее
многоэтапность;
сравнительному анализу подвергается взаимозависимость идей защиты религиозных принципов в мировых религиях;
в научный оборот введено значительное число новых источников по теме исследования, доступ к которым у отечественного читателя был ограниченным.
Научно-практическая значимость настоящего исследования может быть рассмотрена с двух точек зрения:
во-первых, религиозные движения на основе ислама и их идеологические доктрины скорее всего еще долгое время будут оставаться реальностью общественных отношений и потребуют научно-обоснованного анализа вне зависимости от форм своего проявления (оживление фундаменталистских течений, региональные конфликты, имеющие в своей причинности религиозные элементы и т. д.) . В этом смысле материалы и выводы диссертации могут быть использованы в практике прогнозирования, предотвращения и разрешения проблем, возникающих в области внутри- и межконфессиональных отношений на различных уровнях. В диссертации проведено исследование типологии джихада, а также проблематики прав человека в исламе в период вооруженных конфликтов, других гуманитарных проблем. С этой целью в научный оборот впервые вводится значительное число неизвестных отечественному читателю материалов, раскрывающих существенные аспекты теории и практики джихада, многовариантности форм и методов реализации данной концепции, в том числе и в современных условиях;
во-вторых, в практическом плане диссертация может представлять интерес не только для государственных и общественных организаций, функционирующих в зоне распространения ислама, но и
для научных и учебных заведений при разработке и преподавании различных аспектов истории раннего ислама.
Методология и источники исследования. Теоретическую и методологическую основу диссертационного исследования составляет научный принцип историзма и диалектический подход к проблемам исламской идеологии. В работе использована обширная отечественная и зарубежная историческая, философская и религиозная литература, источники и исследования по мусульманскому праву, другие материалы. Для анализа впервые широко привлечены кораничеокие тексты, материалы по мусульманской экзегетике, хадисы и хадисная литература, средневековые арабские хроники, публикации в зарубежной прессе.
При работе над диссертацией был привлечен широкий круг письменных источников, содержащих ценные сведения о различных аспектах теории и практики джихада в исследуемый период. Было -признано целесообразным подвергнуть более подробному анализу именно те сочинения, которые богаты фактическими данными и обнаруживают оригинальный подход к освещению событий. К их числу нами прежде всего отнесены: "Китаб ал-магази" (Книга походов) ал-Вакиди [112], "Тарих ар-русул ва-л-мулук" (История пророков и царей) ат-Табари [156], "ал-Камил фи-т-тарих" (Совершенная книга истории) Ибн ал-Асира [122] и "Китаб футух ал-булдан" (Книга завоевания стран) ал-Балазури [107].
Ввиду бесспорной важности и значимости Корана как исторического памятника, нами при анализе коранических текстов о джихаде использовался ряд источников по мусульманской экзегетике [109; 133; 152; 154; 155; 156; 163].
Анализ хадисной литературы [105; 124; 147] и собственно ха-
дисов из наиболее достоверных сборников [111; 142; 97; 160; 150; 126; а также; 120; 121; 129; 141; 145; 146] и привлечение обобщенного на этой основе материала к объекту исследования позволили в значительной степени конкретизировать соответствующие кора-нические тексты, выявить ряд новых подходов в вопросе типологии и периодизации джихада, а также более глубже рассмотреть эволюцию и пути формирования идеологии священной войны на различных этапах периода раннего ислама. Важность обращения к богатейшему фактологическому материалу, изложенному в хадисах, объясняется и тем, что до сих пор интересы исламоведов в этой сфере не стали определяющими. Об этом свидетельствует и то, что первый полный перевод наиболее авторитетного сборника хадисов "ас-Сахих" ал-Бухари был выполнен во Франции лишь в начале века, а результатами работы И.Гольдциера, как отмечал Й.Шахт,"пренебрегали последние 60 лет после их публикации"[92:102].
Апробация работы. Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре истории и теории религии и свободомыслия Дагестанского государственного университета. Некоторые результаты исследования легли в основу докладов на научно-теоретических конференциях Даггосуниверситета в 1993-1995 гг.
По теме диссертации опубликовано восемь статей.
Структура работы обусловлена целью исследования и построена по проблемному принципу. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и перечня использованной литературы.
Во введении внимание привлекается к сложности и устойчивости религиозных факторов на современном этапе развития общественных отношений, в связи с чем обосновывается актуальность темы исследования, анализируется степень разработанности проблемы,
формулируются цели и задачи диссертации, раскрывается ее научная новизна и практическая значимость, а также структура работы и ее методологическая база.
Первая глава "Формирование идеологии джихада в раннем исламе" состоит из двух параграфов. В первом параграфе анализируются причины возникновения ислама, обосновывается социально-экономическая обусловленность появления в нем идей джихада. Отмечается, что ислам возник в результате разложения родо-племенных и процессе складывания новых имущественных отношений в аравийском обществе VI века. Указывается, что традиционная трактовка джихада как идеологической доктрины ислама начинает складываться в мединский период и окончательно утверждается в ходе завоевательных походов при первых халифах. Вместе с тем, диссертантом предпринимается попытка расширенного толкования понятия "джихад" и обосновывается наличие широкого ряда типологических особенностей, характерных джихаду в мекканский период проповедничества Мухаммада. Этому вопросу посвящается второй параграф, в котором, кроме вопросов типологии, отводится внимание и периодизации джихада, призванной подтвердить тезис о типовой многовариантности данного явления на различных этапах распространения ислама.
Вторая глава " Эволюция концепции джихада в мединский период" также состоит из двух параграфов и посвящена рассмотрению джихада как исламской военной доктрины. В первом параграфе анализируются первые походы мединской уммы мусульман с точки зрения их целей, круга участников и степени реализации идей джихада в ходе их осуществления. Вместе с тем, значительное место в данном параграфе отводится вопросу формирования идеологии джихада в этот период и анализу различных форм выполнения религиозных обя-
занностей на этапе ее реализации теми или иными категориями населения Медины. Во втором параграфе исследуются морально-правовые нормы регулирования общественных отношений в период осуществления ранних военных экспедиций мусульман, рассматриваются особенности разрешения некоторых гуманитарных проблем (отношение к комбатантам, военнопленным, мирному населению и т.д.), отмечается противоречивый характер ряда правовых положений в этой сфере, выявляются причины этого.
В заключение обобщаются наиболее важные выводы диссертационного исследования.
Социально-экономические и идейные истоки джихада
Ислам возник в уникальных исторических условиях, которые наложили свой отпечаток на его формирование. Низкий уровень развития производительных сил у арабских племен в рассматриваемый период (УІнач. VII вв.) обусловливал их бессилие в борьбе с окружающей средой,которой они были вынуждены подчиняться, прибегая к фантастическим формам ее освоения и отражения. К тому же в условиях перехода от родо-племенных отношений к новому социально-имущественному делению общества на первое место выдвигаются отношения между людьми, между оседлыми племенами и кочевниками, между мекканцами и мединцами, между иудейскими поселенцами и арабами-язычниками и т.д. Но определяющими среди общественных отношений стали неизвестные родо-племенному строю отношения между имущими и неимущими. Арабские племена жили обособленно друг от друга: экономические и другие социальные связи формировались на основе кровного родства, которое выступало в качестве единственного интегрирующего и регулирующего фактора. Междоусобные войны и столкновения на почве экономических (пастбища, колодцы, караванные пути и т.д.) и других интересов были обычным явлением. Это способствовало перераспределению богатства, выделению отдельных племен, образованию племенных союзов.
В духовной жизни в этот период господствовали языческие верования (магия, анимизм, фетишизм, идолопоклонство и т.д.).
Борьба между отживающими родо-племенными отношениями и зарождающимся социально-имущественным делением общества настоятельно диктовала необходимость соответствующих изменений и в духовной жизни людей. Но доисламский политеизм фактически препятствовал обьединению арабских племен в централизованное государство, не способствовал прекращению бесконечных междоусобных войн. Коренное изменение общественных отношений требовало налаживания связей и между арабскими племенами.
Хотя в возникновении новой религии главную роль сыграли указанные выше внутренние причины, следует указать и на факторы внешние. Арабские племена в рассматриваемый период часто становились жертвой захватнических войн соседних государств, таких, как Персия, Византия, Абиссиния и др. Внешняя агрессия также объективно способствовала консолидации разрозненных племен, формированию арабского национального самосознания.
Ислам складывался по общей для мировых религий схеме, восприняв и адаптировав многие положения иудейско-христианской догматики. Этот процесс формирования через заимствование и переосмысление, приспособления к новым условиям получает своеобразное отражение в идеологии ислама. Этим и объясняется то, что Мухам-мад и его сподвижники идеи Корана преподносили не как идеи новой религии, а как возврат к религии пророка Ибрахима (Авраама), фальсифицированную и искаженную предшествующими появлению ислама поколениями. Разумеется, все проповеди возврата к нормам религии праотца арабов Ибрахима в рассматриваемый период приобретали исключительную пропагандистскую силу, однако, когда речь идет о распространении положений нового вероучения, то следует подчеркнуть, что оно было обусловлено в конечном счете социальными фак - 19 торами, которые и определяли формы и цели религиозных реформ.
Новая монотеистическая религия возникла в результате острейшей борьбы новых общественных сил с отжившими родо-племенными отношениями. Это явилось закономерным началом и объективной основой всех происходящих здесь в VII в. событий. Борьба Мухаммада против язычества, против мекканской знати носила ожесточенный характер. Особенно остро эта борьба проходила между традиционалистами мекканского политеизма и сторонниками исламского монотеизма. Борьба между зажиточными жителями и бедняками Мекки, между горожанами и бедуинами началась задолго до Мухаммада. Но особенно она обострилась в первой четверти седьмого века. Богатые мек-канцы в это время объединились против городских низов, поэтому первые мусульмане оказались в положении гонимых и они в 662 г. были вынуждены покинуть Мекку и обосноваться в Медине. Борьба между сторонниками Мухаммада и его противниками не только не прекратилась после его ухода из Мекки, а наоборот, приняла еще более ожесточенную форму, доходившую до военных столкновений. Дело в том, что в идеях новой религии был выражен протест против массовой бедности городских низов, в них была отображена мечта обездоленных о социальной справедливости, об освобождении от страданий и о возврате к гармоничным отношениям, якобы существовавшим во времена прежних пророков, о равенстве людей перед Аллахом. Частично этим объясняются миссионерские успехи ислама.
Типология и периодизация джихада
Обычно термин "джихад" переводят как "священная война", война в религиозных целях, во имя религии. Но при всем этом "джихад" на арабском языке означает вовсе не войну, а "старание", "усердие", "напряжение" или "приложение усилий". На русский язык это слово лучше было бы перевести как "борьба", так как джихадом, так же как и борьбой могут быть названы действия и не военного характера. К примеру, в исламе есть такие понятия, как "джихад сердца", "джихад языка", "джихад руки" и т.д. Кораничес-кие тексты и хадисы о джихаде весьма различны, порой противоречивы. Появление таких отличных друг от друга указаний о джихаде в Священном писании мусульман вполне закономерно: каждое их них вызывалось конкретными условиями жизни мусульманской общины и пророка Мухаммада. Все это дает почти неограниченную возможность толкования джихада, а, следовательно, и отношения ислама к войне и миру. В самом деле, Мухаммад в первоначальный период своей проповеди боролся за распространение ислама (т.е. вел джихад) исключительно мирными средствами - на этом этапе своей деятельности он выполнял свою религиозную миссию лишь проповедуя, увещевая, уговаривая, убеждая. Распространение новой религии осуществлялось исключительно через проповедническую деятельность, и суры Корана отражали в этот период мирный пафос ислама. "Зови к пути Господа с мудростью и хорошим увещанием и препирайся с ними тем, что лучше!" (16:125). Из этого аята и сейчас делается вывод о мирном характере ислама и, значит, - о предпочтении решать политические споры мирным путем. На эту особенность мекканского периода истории ислама обратили внимание многие крупные его исследователи. Так, В.Бартольд по этому поводу писал: "В Мекке Мухаммад не был ничьим повелителем; призывая людей к покаянию, вере и деятельной любви, он мог взывать только к их доброй воле, естественно, что в мекканских сурах учение об обязанностях и ответственности человека преобладает над учением о всемогуществе божьем" [2, 121-122]. Однако над едва родившейся религией нависла опасность; первые мусульмане переселились из Мекки в Медину, их гонят и преследуют - появляется новый подход: воевать можно, но только при определенных условиях - если надо обороняться. В Коране об этом говорится: "Но не подлежат упреку те, которые защищаются после того, как они были обижены" (42:41)
В мединский период ислама, когда образовалась мусульманская община, и Мухаммад из проповедника новой веры превращается в главу теократической государственной организации, которая в военном отношении внушала страх неверующим и инаковерующим своей сплоченностью, мы видим совершенно иную картину. Эти изменения в социально-экономической структуре аравийского общества наложили свой отпечаток на возникновение новых коранических идей, привели к трансформации первоначальных мирных идей ислама. В мединский период ислам совершает окончательный переход от метода мирных проповедей, характерного для мекканского периода, к насильственным методам распространения ислама не только среди язычников-арабов, но нередко и за пределами Аравии. Теперь положение первых мусульман складывается так, что их вождь Мухаммад решает: мекканцев-идолопоклонников следует наказать - показать им силу новой религии, к тому же набеги на мекканские караваны помогут решить остро стоящие перед общиной материальные проблемы - и в Коране появляются положения, побуждающие мусульман вести войну с неверными вообще без особых условий. Так появился в исламе джихад ас-сайф ("джихад меча"), который на практикезачастую осуществлялся лишь тогда, когда ему случалось совпадать с мирскими интересами мусульманских лидеров. Нередко средневековые мусульманские ученые, в частности Ибн Таймийа, полагали, что ведение того или иного типа джихада зависит от того, насколько это позволяют условия. Согласно ему, мекканские аяты, в которых говорится о мире и прощении, претворялись в жизнь мирными средствами до тех пор, пока мусульмане были еще слабы, когда же они обрели силы, то мединские аяты стали предписывать в обязательном порядке воевать и участвовать в военных действиях, то есть "в этом вопросе соблюдался дифференцированный подход с тем, чтобы участие в джихаде было посильным и не угрожало жизни людей" [24, 117-118].
Формирование и реализация идеологии-джихада мусульманской общиной
В Медине более конкретные очертания стала приобретать исламская концепция миропорядка, в соответствии с которой считалось, что ни одна сила не способна изменить законы, которые функционируют лишь по воле Аллаха. Исходя из этого, проповедь Мухаммада о необходимости ведения джихада сводилась к тому, что неприятие идеи священной войны за веру может привести к установлению неправедной власти и господству тех, кто будет распространять на земле зло, насилие и порок, и как следствие этого - в умме воцарятся не только нищета и голод, о которых люди и раньше слышать не хотели, но это приведет и к гражданской войне, страху и беспросветности. Поэтому Мухаммад предупреждал своих последователей: "Умму мою не покинет добро, если мусульмане будут приказывать одобряемое, отказываться от порицаемого и содействовать благодеянию. Если вы не будете поступать таким образом, то покинут вас милости Всевышнего и одни из вас попадут под власть других, и не будет вам помощника ни на земле, ни на небесах"[103, 382]. Предостережение об этом и в то же время обоснование необходимости джихада содержит и коранический аят: "И если не защита Аллахом людей одних другими, то разрушены были бы скиты, и церкви, и места молитвы, и места покл нения, в которых поминается имя Аллаха много..." (22:40).
Необходимость джихада, согласно высказываниям пророка, диктовалась еще и тем, что на мусульман возложена миссия спасения даже тех, кто в свое время приносил им страдания, будучи в заблуждении. Так, в одном из хадисов Мухаммад говорит о людях, находящихся на корабле и обеспокоенных тем, что настигнуты бурей. Одни из них - на верхней палубе, другие - на нижней. Те, что внизу, когда заливает их волной, карабкаются к верхним и говорят: "0 если бы мы знали свою участь, то не приносили бы страданий тем, кто наверху". Те же, в свою очередь, _не желая, чтобы люди внизу погибли, подают им руки и всех спасают [111, Кн. соучастия 3/182. Кн. шахады 3/273; 160, Кн. смут 4/470,- И2173; 129, 4/269, 270. 273, 274].
Таким образом, период мединского проповедничества знаменуется расширением идейного толкования концепции священной войны за веру, когда цели джихада исходят из благородных намерений, даже если те, ради кого он ведется, и не подозревают об этом. Анализ текстов Корана и Сунны позволяет не только выявить причины и цели джихада, но дает также представление об аргументам в пользу его ведения, которые Мухаммад использовал в период своего проповедничества. Если рассматривать положения главных идейных источников ислама с указанных позиций, то, на наш взгляд, пророк, мотивируя необходимость ведения войны за веру, учитывал следующие факторы, аргументированное раскрытие которых, побуждало бы мусульман вступить на путь джихада. Первое. Джихад как источник богатства и благосостояния. Здесь имеются в виду военная добыча, джизья, харадж и т.д. По мнению, мусульманских ученых, богатство можно рассматривать не только как накопительство и хранение чего-либо ценного, но и как путь освобождения от экономического гнета, осуществляемого врагами Аллаха над мусульманами. Второе. Джихад - источник славы, достоинства и истинного поклонения Аллаху. Третье. Джихад - миссия покорности и наставления на верный путь, в случае, если муджахид стремится к помощи своего Господа и следует законом Сунны, ибо Аллах не оказывает помощи и поддержки тому, кто непокорен и нечестен. Четвертое. Джихад - это путь единения мусульман, усердствующих на пути Аллаха. Свидетельство об этом содержит хадис, в котором Мухаммад говорит: "После меня будут мелкие общины. И тот, кто увидит разъединяющего сообщество мусульман или того, кто хочет расколоть умму Мухаммада, тот пусть убьет его, так как Аллах - за единение, а сатана и раскольник едины в своих устремлениях"[150, Кн. воспрещения кровопролития. Гл. о раскалывающем общину 7/92-93; 160, Кн. смут 4/466, N2166]. Пятое. Джихад, как бы он долго ни продолжался, остается путем воздаяния и награды у Господа. "Муджахид, сражающийся на пути Аллаха, а Аллах лучше знает, кто усердствует на Его пути, подобен соблюдающему строгий пост. Аллах обещал муджахиду, сражающемуся на Его пути, что если он будет Ему верен, то Он или введет его в рай, или вернет из похода невредимым с воздаянием от Господа своего, или же с военной добычей"[111,
О некоторых морально-правовых нормах джихада
В современной исламской концепции не делается различия между видами войн или вооруженных конфликтов. Вне зависимости от того, ведется ли священная война за приобщение народов к исламской вере, за ее распространение или война оборонительная, или война с отступниками, или мятежниками, правила ведения войн остаются неизменными.
Ведущие современные специалисты в этой области исламской правовой системы считают, что..."все законы войны в исламе основаны на милосердии, сострадании и сочувствии, сила их обязательности вытекает из божественной власти, и поэтому область их применения простирается во времени и пространстве на вооруженные конфликты любого вида и названия. Всякая иная доктрина чужда исламу" [19, 38].
Ислам не допускает членовредительства, пыток и иного унижающего обращения с противником в вооруженном конфликте. В этой связи широко известен пример из жизни пророка, когда на основе правила взаимности воины намеревались изувечить пленных. Пророк, дядя которого был изувечен в битве, сказал верующим: "Никогда не калечьте даже собаку".
По мнению современных мусульманских исследователей, в вооруженной борьбе целью является подавление сопротивления противника, и воин, выступающий в качестве основного средства, становящийся безопасным в результате добровольного или вынужденного пленения, не должен умерщвляться или подвергаться пыткам.
Такой принцип, считает Н.В.Жданов, вполне совместим с исламской гуманитарной концепцией [19, 318]. Приказ о том, чтобы никого не оставлять в живых, и ведение боевых действий в соответствии с таким решением объявляются противоречащими всем принципам исламской веры. Любые формы пыток, любое членовредительство, применяемое к военнопленным, запрещаются. Допускаются выкуп и обмен пленными. Касательно обращения с военнопленными, как правило, приводится выдержка из Корана: "Они кормят едой, несмотря на любовь к ней бедняка, сироту и пленника" (76:8). Женщины и их дети, взятые в плен, считаются также военной добычей (ганима)[147, 403; 107, 35-36]. Как часть военной добычи пленные женщины и их несовершеннолетние дети становились объектом купли-продажи. Различные свидетельства об этом содержат арабские средневековые исторические хроники. К примеру, ал-Вакиди сообщает, что когда продавались пленники еврейского племени бану курайза, то две женщины, с каждой из которых было по три мальчика, были проданы за 50 динаров [112, 522-523]. Согласно ал-Вакиди, всего после похода на бану курайза Мухаммад продал две группы пленных женщин и детей: одну из них Осману ибн Аффану, другую -Абд ар-Рахману ибн Ауфу. Первая группа была направлена в ан-Надж, а вторая в сопровождении Са да ибн Убады отправилась в аш-Шам. Как сообщается в "Китаб ал-магази", Осман выплачивал сверх оговоренной суммы, требуя, чтобы невольники были без изъянов, увечий, других физических недостатков. Всего в бану курай-за мусульманами были пленены одна тысяча женщин и детей. До того, как приступили к продаже, Мухаммад выделил себе из их числа пятую часть (хумс). Разделом добычи между мусульманами занимался Махлийа ибн Джаз аз-Зубайди. По свидетельствам сподвижников Му-хаммада, пророк не выбирал из того, что ему полагалось.
При дележе и продаже пленников существуют определенные правила и ограничения. Известно, к примеру, требование Мухаммада, которое он выдвинул в отношении пленников бану курайза: "Не разъединяйте мать и детей, если последние не достигли совершеннолетия". Когда его спросили: "О посланник Аллаха, когда они достигают совершеннолетия?" - он ответил: "Когда у девочки начнутся менструащи, а юноша будет иметь поллюции" [112, 524]. При продаже двух сестер, достигших совершеннолетия, разрешалось разъединять, так же, как и мать с дочерью, если последняя - совершеннолетняя. Мать с несовершеннолетним ребенком разрешалось продавать (в частности, после похода на бану курайза) и много-божникам из числа арабов, и евреям Медины, Тайма а, Хайбара, которые участвовали в этом походе, в то время как, если у несовершеннолетнего пленника матери не было, то он подлежал продаже исключительно мусульманину. Так, например, две женщины с тремя детьми, о которых говорилось выше, были проданы иудею Абу аш-Шахму ал-Йахуди.
