Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Обзор литературы 11
1.1. Фармакокинетика никотина при табакокурении 11
1.2. Никотиновые рецепторы 12
1.3. Другие рецепторы для никотина 16
1.4. Влияние никотина на активность моноаминэргических нейронов 16
1.5. Влияние никотина на выброс «гормонов стресса» 18
1.6. Влияние никотина тревожное и депрессивное поведение ; 18
1.7. Никотин и табачная зависимость 19
1.8. Другие эффекты никотина 20
1.9. Использование никотина и агонистов никотиновых рецепторов в медицине 24
1.10. Вред табакокурения для здоровья человека 25
1.11. Взаимодействие табакокурения с лекарственными веществами 26
1.12. Репродуктивная токсичность табакокурения и никотина 27
1.13. Сопоставление возрастов людей с возрастом лабораторных грызунов.. 30
1.14. Методы оценки аддиктивного потенциала никотина 33
ГЛАВА 2. Материалы и методы 36
2.1. Экспериментальные животные и условия их содержания 36
2.2. Вещества 36
2.3. Перинатальное введение никотина 37
2.4. Хроническое введение никотина мышам в период полового созревания .37
2.5. Тест двигательной активности 38
2.6. Реакция внутривенного самовведения никотина у мышей 39
2.7. Внутривенное самовведение у мышей 41
2.8. Тест парного взаимодействия 44
2.9. Тест принудительного плавания 46
2.10. Тест в крестообразном лабиринте 46
2.11. Определение концентрации никотина и котинина в плазме крови 47
2.12. Приготовление мембран для связывания с радиоактивными лигандами 47
2.13. Реакция связывания [ Н]Эпибатидина с мембранами мозга 48
2.14. Методы статистического анализа и отображения результатов 49
ГЛАВА 3. Влияние введения никотина в перинатальном периоде на поведение 50
3.1. Цель исследования 50
3.2. Дизайн исследования 50
3.3. Биологические параметры детенышей мышей 51
3.4. Реакция внутривенного самовведения 51
3.5. Спонтанная двигательная активность мышей 55
3.6. Тест парного взаимодействия 56
3.7. Тест принудительного плавания и крестообразный лабиринт 58
3.8. Обсуждение результатов 59
ГЛАВА 4. Влияние введения никотина в перинатальном периоде на количество а402 никотиновых рецепторов в головном мозге мышей 68
4.1. Цель исследования 68
4.2. Дизайн исследования 68
4.3. Влияние добавления никотина в питьевую воду на количество жидкости, потребляемой самками и концентрацию никотина и котинина в плазме крови 69
4.4. Связывание Щэпибатидина с мембранами мозга 70
4.5. Обсуждение результатов 71
ГЛАВА 5. Влияние хронического потребления никотина в период полового созревания на поведение 76
5.1. Цель исследования 76
5.2. Дизайн исследования 76
5.3. Реакция внутривенного самовведения никотина 77
5.4. Крестообразный лабиринт и тест принудительного плавания 81
5.5. Двигательная активность 82
4.1. Обсуждение результатов 84
ГЛАВА 6. Сравнительное исследование внутривенного самовведения никотина и кокаина у мышей на модели внутривенного самовведения с использованием имплантированных катетеров 87
6.1. Дизайн исследования 87
6.2. Результаты исследования 87
6.3. Обсуждение результатов 91
Заключение 95
Выводы 99
Научно-практические рекомендации 101
Благодарности 101
Список литературы 102
- Другие рецепторы для никотина
- Перинатальное введение никотина
- Определение концентрации никотина и котинина в плазме крови
- Тест парного взаимодействия
Введение к работе
* обозначает другие неопределенные субъединицы никотинового рецептора Перинатальное введение никотина у мышей - введение никотина, начатое за две недели до зачатия, и продолженное во время периода беременности и лактации (до 21 го дня жизни детенышей) Ранний постнатальныи период у мышей - период с 21го по 34й день жизни Препубертатный период у мышей - период с 35го по 44й день жизни ВВЕДЕНИЕ Актуальность проблемы. Табакокурение и табачная зависимость являются ведущей предотвратимой причиной смертности, которая составляет в мире около 5,4 миллионов человек ежегодно (Mathers CD., Loncar D., 2006).
Табачный дым включает более 4000 химических веществ и более 60 из них являются канцерогенами (Hoffmann D. et al., 2001). Неблагоприятные последствия курения табака, как важного фактора риска сердечнососудистых, пульмонологических, онкологических и других заболеваний, в первую очередь, определяются длительным воздействием на организм различных компонентов табачного дыма. В свою очередь, длительность табачной интоксикации определяется формированием табачной зависимости, являющейся следствием аддиктивных свойств основного психоактивного вещества табака - никотина.
Табачная зависимость, как правило, формируется в подростковом и юношеском возрасте. Существует множество факторов, влияющих на переход от экспериментирования к регулярному потреблению табака (стресс, курение членов семьи, сверстников, реклама сигарет и др.) (Schepis T.S., Rao U., 2005).
Вместе с тем остается малоизученным вклад таких биологических факторов, как «недобровольный» опыт хронической никотиновой интоксикации, связанной с курением матери в период беременности и лактации, а также влияние «пассивного» курения в семейной и иной обстановке.
Актуальность исследования эффектов перинатального введения никотина связана с широкой распространенностью материнского табакокурения. Так, курение во время беременности зарегистрировано у 12.2% женщин, родивших в США в 2000 году (Ventura S.J. et al., 2003). Вследствие этого в США рождается около полумиллиона детей в год, подвергнутых внутриутробному воздействию никотина.
Исследования влияния перинатального введения никотина на животных дают противоречивые результаты (Winzer-Serhan U.H., 2008). Отчасти это связано с тем, что в большинстве работ, показавших негативный эффект, использованы дозы никотина, которые суш;ественно превосходят те, которые потребляются беременными женщинами во время табакокурения (Selby Р. et al., 2001; Hussein J. et al., 2007).
Целью работы являлось: Исследование отдаленных эффектов хронического потребления никотина в перинатальном периоде и периоде полового созревания на поведение и аддиктивный потенциал никотина.
В связи с этим были поставлены следующие задачи:
1. Разработать модель хронической интоксикации никотином в перинатальный период у лабораторных мышей.
2. Оценить отсроченный эффект введения никотина в перинатальном периоде на его первично-подкрепляющие свойства в препубертатном периоде и другие поведенческие реакции.
3. Оценить эффект хронического потребления никотина мышами в период полового созревания на его первично-подкрепляющие свойства и поведенческие реакции половозрелых мышей.
4. Оценить эффект введения никотина в перинатальном периоде на плотность никотиновых рецепторов на клеточных мембранах коры и гиппокампа мышей.
5. Сравнить аддиктивный потенциал никотина и кокаина на модели внутривенного самовведения психоактивных средств у мышей.
Научная новизна исследования. Впервые установлено, что введение никотина в перинатальном периоде повышает чувствительность к первичноподкрепляющему действию никотина у мышей. Впервые показано, что введение никотина в перинатальном периоде приводит к возникновению поведенческой гиперреактивности. Впервые доказано в эксперименте, что хроническое потребление никотина мышами в период полового созревания (в возрасте от 4 до И недель) повышает чувствительность к первичноподкрепляюш;ему действию никотина. Ранее неизвестным является экспериментальное наблюдение того, что компульсивный поиск кокаина у мышей может быть восстановлен условнорефлекторно через 4,5 месяца после отмены кокаина.
Научно-практическое значение работы. Теоретическая ценность работы состоит в экспериментальном доказательстве отдаленных поведенческих последствий перинатального воздействия никотина, в частности, повышения его первично-подкрепляющих свойств и поведенческой гиперреактивности, а также в демонстрации облегчения выработки потребления никотина после хронической н-холинергической стимуляции в периоде полового созревания.
Эти факты важны для понимания механизма формирования табачной зависимости и некоторых поведенческих расстройств, в частности синдрома дефицита внимания с гиперактивностью.
Практическая ценность работы состоит в экспериментальном обосновании практических рекомендаций по снижению риска инициации табакокурения у детей и подростков. Практически важным является доказательство устойчивости паттерна поиска психоактивных веществ на примере кокаина и возможности его позднего рецидива по условнорефлекторному механизму.
Положения, выносимые на защиту:
1. Хроническое воздействие никотина в перинатальный период жизни повышает чувствительность к первично-подкрепляющему действию никотина в препубертатный период, а также приводит к поведенческой гиперреактивности у половозрелых животных.
2. Сенситизация к первично-подкрепляющему действию никотина, возникающая после его введения в перинатальный период, не связана с изменением количества а4|32* никотиновых рецепторов в структурах мозга.
3. Хроническое потребление никотина в период полового созревания приводит как к сенситизации (первично-подкрепляющий эффект), так и к толерантности (действие на локомоторную активность) к никотину.
4. Использованные модели и протоколы внутривенного самовведения у мышей позволяют разделить психоактивные вещества, в частности психостимуляторы кокаин и никотин, по их аддиктивному потенциалу.
Реализация результатов исследования. Результаты исследования внедрены в практику учебной и исследовательской работы кафедры фармакологии и НИЦ СПбГМУ им. акад. И.П. Павлова.
Апробация работы. Основные положения диссертационной работы были представлены на совместном заседании проблемной комиссии по фармакологии и отдела психофармакологии Института фармакологии им. А.В. Вальдмана СПбГМУ им. акад. И.П. Павлова. Основные материалы работы были доложены на III съезде фармакологов России «Фармакология - практическому здравоохранению» (Санкт-Петербург, 2007), LXIX научнопрактртческой конференции «Актуальные вопросы экспериментальной и клинической медицины -2008» (С.-Петербург, 2008), NIDA International Forum 2006, заседании Санкт-Петербургского общества фармакологов (С.-Петербург, По результатам исследования опубликовано 8 работ.
Структура и объем диссертации.
Диссертация изложена на 124 страницах и состоит из введения, обзора литературных источников, описания материалов и методов исследований, результатов исследований и их обсуждения, заключения, выводов и списка литературы. Работа проиллюстрирована 11 таблицами и 15 рисунками.
Литературный указатель содержит ссылки на 192 научные публикацию.
Другие рецепторы для никотина
Помимо действия на никотиновые рецепторы, никотин может ингибировать МАО-Б, фермент, катализирующий разрушение некоторых моноаминов, в том числе дофамина. Так, например, имеется свидетельство, что у курильщиков активность МАО-Б снижена на 40% (Fowler J.S. et al., 1996). Тела моноаминергических нейронов содержатся в стволе головного мозга. Эти нейроны посылают свои проекции во множество отделов головного мозга. Дофаминергические, норадренэргические и серотонинергические нейроны выполняют несколько различные функции. Так дофаминэргические нейроны играют важную роль в координации движений, мотивационных процессах, подкреплении поведения (Fibiger Н.С., Phillips A.G., 1988; Koob G.F., Swerdlow N.R., 1988). Способность химических веществ увеличивать активность дофаминэргических нейронов кореллирует с их способностью вызывать патологическое пристрастие. Изменение активности дофаминергических нейронов играет ключевую роль в патогенезе таких заболеваний как болезнь Паркинсона и шизофрения. Норадренергические нейроны играют важную роль в регуляции внимания, бдительности, аппетита (Feldman R.S. et al., 1997), а также обучения и тревожности (Grace A.A. et al., 1998). Серотонинэргические нейроны участвуют в регуляции ритма сон-бодрствование, настроения, болевой чувствительности и агрессивного поведения (Feldman R.S. et al., 1997). Сниженная активность всех моноаминергических нейронов ассоциирована с депрессией (Ressler K.J., Nemeroff СВ., 2000; Harro J., Oreland L., 2001; Klimek V. et al., 2002). Никотин увеличивает активность всех моноаминергических нейронов.
При этом влияние никотина на активность дофаминергических нейронов детально изучено во множестве работ. Так никотин, в концентрации, аналогичной таковой курильщиков, вызывает длительное увеличение активности дофаминергических нейронов на срезах мозга (Clarke Р.В. et al., 1985; Mansvelder H.D. et al., 2002). Также приложение никотина приводит к длительному увеличению концентрации внеклеточного ДА как в срезах мозга, так и в синаптосомах стриатума и ПЯ (Giorguieff-Chesselet M.F. et al., 1979; Rapier С. et al., 1988). Кроме того системное введение никотина живым животным приводит к увеличению концентрации внеклеточного ДА в стриатуме и ПЯ, измеренным in vivo (Di Chiara G., Imperato A., 1988; Damsma G. et al., 1989; Toth E. et al., 1992). Всесторонние молекулярно-генетические исследования показали, что несколько подтипов никотиновых рецепторов опосредуют выброс ДА в стриатуме мышей. Подтипы, содержащие 02 субъединицу, играют критичную роль (Picciotto M.R. et al., 1998; Salminen О. et al., 2004). Удаление генов, кодирующих, (х4, аб, рз, но не р4 или а7 субъединицы также влияет на al., 2003; Salminen О. et al., 2004). Выброс адренокортикотропного гормона (АКТГ) является одним из ключевых компонентов реакции организма на стресс. Известно, что никотин является мощным активатором секреции АКТГ в кровь. Так клинические наблюдения показали, что выкуривание сигарет с малым и большим содержанием никотина вызывают увеличение секреции гормонов гипоталамо-гипофизарной оси, увеличение частоты сердечных сокращений, а также улучшение настроения (Mendelson J.H. et al., 2005). Более того эти эффекты зависели от количества никотина в сигаретах. Увеличение секреции АКТГ приводило к увеличению секреции гормонов надпочечников, кортизола и дигидроэпиандростерона (Mendelson J.H. et al., 2005). Исследования на животных подтверждают, что именно никотин способствует увеличению секреции АКТГ (Valentine J.D. et al., 1996; Zhao R. et al., 2007). Таким образом, некоторые из эффектов никотина могут быть опосредованы «гормонами стресса».
Никотин обладает противотревожным эффектом у людей (Gilbert D.G., 1979; Pomerleau O.F., 1986). Противотревожное действие никотина и некоторых агонистов никотиновых рецепторов так же описано у лабораторных животных (Costall В. et al., 1989; Brioni J.D. et al., 1993; Cao W. et al., 1993; File S.E. et al., 1998). Никотин обладает антидепрессантным действием, что выявляется на моделях депрессии у животных (Semba J. et al., 1998; Tizabi Y. et al., 1999). Также известно, что никотин обладает антидепрессантным эффектом у
Перинатальное введение никотина
Для перинатального введения никотина в эксперименте на животных использована модификация метода, описанного ранее (Pauly J.R. et al., 2004). За две недели до спаривания животные были разделены на две группы. Половина животных получала раствор никотина, как единственный источник жидкости. Этот раствор готовили один раз в 2 дня, и он содержал 200 мкг/мл никотина и 2% сахарина, растворенных в фильтрованной воде. Контрольная группа получала раствор сахарина (2%) в фильтрованной воде. Питьевой раствор оставался тем же во время спаривания, в периоды беременности и вскармливания. Через 1 неделю после спаривания самцы были отделены от самок. После родов потомство было сокращено до 8 (4-5 самцов и 3-4 самки) с целью обеспечения одинаковых условий вскармливания. На 21-й постнатальный день (ПНД) детеныши были отлучены от матери. Детеныши-самцы были размещены в группах по 3-4 для проведения поведенческих экспериментов. Питьевой раствор был заменен водой для всех животных. Схематично период введения никотина отображен на рисунке 2.1. (-)-Никотин вводили в течение 7 недель вместе с питьевой водой, как единственный источник жидкости, начиная с 4х-недельного возраста (Pekonen К. et al., 1993). Растворы никотина приготавливались один раз в два дня. Изначальная концентрация никотина в растворе была равна 50 мкг/мл. Каждые 3-4 дня концентрацию никотина в растворе повышали на 50 мкг/мл вплоть до концентрации 300 мкг/мл. Затем повышение концентрации проводили каждые 7 дней вплоть до концентрации 500 мкг/мл. рН растворов был снижен до 6,8-7,0 с помощью соляной кислоты. Контрольные животные потребляли воду во время всего периода введения никотина. Для измерения локомоторной активности использовали восемь идентичных камер (35x24x33 см) с прозрачными стенками и непрозрачным пластиковым полом. Пол камер покрывали подстилочным материалом, который был идентичен таковому в клетках животных. Каждая камера была оснащена тремя парами фотоэлементов, формирующих 3 фотолуча на высоте 3 см от подстилочного материала.
Мерой двигательной активности были «общая активность» и собственно «передвижение мышей в камере». «Общая активность» соответствовала общему количеству пересечений фотолучей, а собственно «передвижение мышей в камерах» соответствовало количеству последовательных пересечений разных фотолучей. Сбор данных осуществляли с помощью IBM-совместимого компьютера, оснащенного аппаратными модулями (Med Associates, Inc., США) и программой MED-PC (Med Associates, Inc., США). Длительность сессий двигательной активности в большинстве экспериментов составляла 60 минут. При анализе эффекта никотина длительность сессии составляла 20 минут. Двигательную активность при первом помещении животного в камеру классифицировали как двигательную активность в новой обстановке. При повторном помещении животного в камеру измеряли двигательную активность животного в условиях знакомой обстановки. Для оценки реакции внутривенного самовведения (РВС) никотина использовали методику экспресс-оценки аддиктивного потенциала психоактивных веществ (ПАВ), описанную ранее (Кузьмин А.В., Звартау Э.Э., 1991). Аппарат (Рис. 2.2) состоял из основания, на которое были помещены 4 небольших экспериментальных камеры (8x8x8 см) и два шприцевых насоса, вмещающих по 2 шприца каждый. Каждая камера была оборудована отверстием для выглядываний на передней стенке и маленькой полукруглой выемкой внизу задней стенки. Во время сессий мышей помещали в камеры, а их хвост вытягивали за пределы камеры через выемку и фиксировали липкой лентой к основанию. Эксперимент состоял из двух этапов: претест и тест. Изначально мышей помещали в экспериментальные камеры на 10 мин для измерения исходного уровня выглядываний в отверстия (претест).
В течение одного часа после претеста мышей группировали в пары таким образом, чтобы у обоих животных в паре был приблизительно одинаковый уровень исходных выглядываний. Во время теста мышей попарно помещали в экспериментальные камеры. В латеральную хвостовую вену вводили инъекционную иглу и фиксировали в вене. Первые 10 минут мыши привыкали к экспериментальным камерам. В последующие 30 минут за каждым выглядыванием одного из животных в паре («активная» мышь) следовали внутривенные инъекции никотина для обеих мышей в паре («активной» и «пассивной»). Выглядывания «пассивных» мышей регистрировали, но они не имели последствий. Мерой первично-подкрепляющих свойств никотина была разница величины относительного критерия для тестовой РВС определенной разовой дозы никотина и контрольной группы (РВС изотонического раствора хлорида натрия). В случае, когда относительный критерий тестовой группы был достоверно больше такового контрольной группы, считали, что никотин в
Определение концентрации никотина и котинина в плазме крови
Забор крови для анализа производили в начале дневной фазы суточного цикла. В качестве антикоагулянта был использован 0,2 мл 3,2% раствора цитрата натрия. Кровь брали из нижней полой вены под фторотановым наркозом. Количество забранной крови варьировало от 0,7 до 1,8 мл. Взятая кровь была отцентрифугирована при 4000 об/мин в течение 15 минут при комнатной температуре. Затем плазма крови была взята с помощью микропипетки, заморожена при — 80С и хранилась в при этой температуре до исследований. Концентрации никотина и котинина в плазме крови были определены с помощью газовой хроматографии - масс спектрометрии (ГХ-МС), используя избирательное мониторирование ионов (ИМИ). ГХ-МС была проведена на квадрупольном масс спектрометре Hewlett-Packard 5970 вместе с газовым хроматографом Hewlett-Packard 5890, используя колонку с расплавленным силиконом NB-54 длиною 15 м. Условия для масс спектрометрии были следующие: источник ионов 70 эВ, напряжение усилителя электронов 2200 В, температура источника ионов 250С. В ГХ-МС-ИМИ анализе были использованы фрагментарные ионы с м/з 84 (никотин), 98 (котинин) и 129 (хинолин). Чувствительность метода была 5 нг/мл как для котинина, так и для никотина. В отдельном эксперименте мыши получали никотин как описано в пункте 2.3 (перинатальное введение никотина). Детеныши-самцы были умерщвлены с помощью дислокации шейных позвонков в возрасте трех и шести недель. Кора и гиппокамп были выделены на льду и заморожены в жидком азоте. Части мозга были взвешены (средний вес: кора 80.6 мг, гиппокамп 14.7 мг для мышей трехнедельного возраста и кора 104.8 мг, гиппокамп 24.3 мг для мышей шестинедельного возраста) и хранились при температуре -80С до анализа. Для обеспечения нужной концентрации белка образцы тканей гиппокампа двух мышей одинаковой группы молодых мышей (Зх недельный возраст) были объединены во время приготовления гомогената. Образцы коры не были объединены, а приготавливались индивидуально. Образцы тканей были гомогенизированы с помощью гомогенатора с тефлоновым наконечником в 1мл ледяного раствора сахарозы (0.32 моль сахарозы, рН 7.4) и отцентрифугированы (23426xg, 20 мин, + 4 С).
Осадок был промыт дважды ресуспензированием в 1мл фосфатного буфера (50 ммоль фосфата калия, 1 ммоль ЭДТА, рН 7.4) и отцентрифугирован (23426xg, 20 мин, + 4 С). Конечный осадок был ресуспензирован в 1мл фосфатного буфера и хранился замороженным при температуре -80 С до проведения экспериментов связывания. Перед определением связывания с рецепторами образцы были оттаяны на льду. После чего концентрация белка в них была определена с помощью коммерчески доступного БСА-белкового определительного набора (Pierce Biotechnology, Rockford, IL, USA). Образцы мембран (содержащие около 50 цт белка) инкубировали в 96-луночных пластинах из стекловолокна, содержащих 200 пмоль [ Н]эпибатидина, в течение 2 часов в общем объеме 250 \хл при комнатной температуре. Лунки заранее смочили 200 цл 0.5% раствора полиэтиленимина в течение ночи при температуре +4С, после чего содержимое лунок отсосали на вакуумном коллекторе и вымыли три раза с помощью буфера, используемого для анализа. Никотин (1 ммоль) использовали для определения неспецифического связывания. Реакции связывания остановили фильтрованием. После чего лунки промыли 6 раз ледяным буфером, используемым для анализа (200 цл/лунку). Пластиковый дренаж аккуратно вынули, и пластину высушили. В каждую лунку добавили сцинтиллирующую жидкость (30 ІЛ, OptiPhase HiSafe 3, Валлак, Турку, Финляндия). После этого пластину оставили для уравновешивания, по меньшей мере, на 30 минут, а затем поместили в бета-счетчик (MicroBetaYTriLux, Валлак, Турку, Финляндия). Все образцы из различных групп одного отдела мозга были измерены в одном эксперименте.
Тест парного взаимодействия
Процедура тестирования описана в разделе «Методы». Данные по влиянию перинатального введения никотина на спонтанную двигательную активность суммированы в таблице 3.3. Перинатальное введение никотина достоверно не повлияло на двигательную активность мышей как в условиях новой, так и знакомой обстановки. Однако можно отметить тенденцию к увеличению «общей активности» у мышей с историей хронического введения никотина в условиях новой обстановки (эффект «перинатального введения никотина» на «общую активность»: F(ij98)= 3,696, р = 0,057). Примечание: Данные представлены в виде среднего количества (± ошибка среднего) единиц «общей активности» и «передвижения мышей в камерах». В возрасте 3, 4 и 5 недель мыши были протестированы в новой обстановке (первое предъявление камеры животному), а в возрасте 7 и 10 недель мыши, прошедшие тест в возрасте 4х недель, были протестированы повторно. Тест парного взаимодействия был проведен трижды. В первом тесте животные были протестированы без дополнительных воздействий. Перед вторым и третьим тестом животные получали инъекцию тест-дозы никотина, либо растворителя в чередующемся порядке. При этом половина животных получала сначала инъекцию никотина, а затем растворителя, а половина получала сначала инъекцию растворителя, а затем никотина. Никотин вводили подкожно за 10 минут до теста в дозе 0.4 мг/кг, рассчитанной по свободному основанию. Методика тестирования описана в главе «Методы». Перинатальное введение никотина достоверно не повлияло на поведение мышей в течение первого теста. Однако, после инъекции растворителя мыши с историей перинатального введения никотина провели достоверно меньше времени в подчиненном состоянии (Рис. 3.3 А, взаимодействие перинатального введения никотина и эффекта инъекции: F(2,70) = 7.663, р 0,01; р 0,05, сравнение Бонферрони). Инъекция никотина достоверно снизила длительность агрессивного поведения (Рис. 3.3 Б; эффект инъекции: F(1)35) = 21.062, р 0.001) у всех животных независимо от перинатального введения никотина, а также снизила длительность зоосоциального взаимодействия (Рис. 3.3
В; эффект инъекции: F(i,35) = 10.433, р 0.005) и увеличила длительность времени проведенного в подчиненном состоянии (Рис. 3.3 А, эффект острой инъекции: F(i,35) = 31,885, р_ 0,001). Последние два эффекта были достоверными только в группе животных, которым вводили перинатально никотин (р 0,05 и р 0,001 соответственно; сравнения Бонферрони). Рисунок 3.3 Влияние введения никотина в перинатальном периоде и острой инъекции никотина на поведение половозрелых мышей в тесте парного взаимодействия. Животные протестированы в обычных условиях (1), после инъекции растворителя (2) и после инъекции никотина (3). Данные представлены в виде среднего значения длительности элементов поведения (± ошибка среднего). р 0,05, р 0,01, р 0,001 по сравнению с растворителем, #р 0,05 по сравнению с группой, получавшей перинатально никотин (сравнения Бонферрони). n = 18-19. Тест принудительного плавания показал достоверный эффект перинатального введения никотина на поведение мышей. Суммарная длительность пассивного поведения была достоверно снижена (Рис. 3.4, эффект перинатального введения никотина: F(i)35)=21,244, Р 0,001). Перинатальное введение никотина привело также к достоверному увеличению длительности «педалирования» в тесте (Рис. 3.4, эффект перинатального введения никотина: F(1,35) = 5,709, Р 0,05).
Статистически значимого эффекта перинатального введения никотина на поведение мышей в крестообразном лабиринте обнаружено не было. Однако наблюдалась тенденция к увеличению количества времени, проведенного в светлом луче крестообразного лабиринта (эффект перинатального введения никотина: F(i;33)= 3,662, р — 0,064).
