Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Гостеприимство и куначество как культурно -исторический феномен . 16
1.1. Институт гостеприимства и куначества в этнокультурном пространстве Северного Кавказа .
1.2. Гостеприимство и куначество балкарцев и карачаевцев в контексте межцивилизационных контактов (по свидетельствам европейских авторов).
Глава II. Гостеприимство и куначество в традиционной системе нравственных ценностей карачаевцев и балкарцев . 88
2.1. Этногенетическая основа карачаево-балкарских институтов гостеприимства и куначества .
2.2. Структурные и функциональные особенности традиционного карачаево-балкарского гостеприимства.
Глава III. Современное состояние институтов гостеприимства и куначества в Балкарии и Карачае .
3.1. Карачаево-балкарское гостеприимство в конце XIX - первой половине XX в . 115
3.2. Гостеприимство и куначество в системе современных этнокультурных взаимоотношений на Северном Кавказе.
Заключение 166
Библиография
- Институт гостеприимства и куначества в этнокультурном пространстве Северного Кавказа
- Гостеприимство и куначество балкарцев и карачаевцев в контексте межцивилизационных контактов (по свидетельствам европейских авторов).
- Этногенетическая основа карачаево-балкарских институтов гостеприимства и куначества
- Карачаево-балкарское гостеприимство в конце XIX - первой половине XX в
Введение к работе
Известно, что Северный Кавказ традиционно представляется как один из самых сложных во всех отношениях регионов России. В первую очередь, это связано, конечно, с особенностями его многовековой истории, географическим расположением, частыми и радикальными изменениями социально-экономической, этнополитической, миграционной ситуации, разнообразием и взаимопроникновением этносов, языков, конфессий, обычаев и традиций. Без учёта вышеперечисленных, как и некоторых иных факторов, особенностей, своеобразия, неповторимости, а скорее всего -уникальности Северного Кавказа, безусловно наложивших неизгладимый отпечаток на менталитет, национальное самосознание, психологию автохтонных этносов народа, не представляется возможным выработка адекватной современным реалиям политики мирного, цивилизованного сосуществования многонационального гражданского общества на Северном Кавказе.
Северный Кавказ - один из древнейших очагов человеческой цивилизации, народы которого, отстаивая свои обычаи и традиции, самобытную многообразную культуру, независимость и свободу, прошли через войны не только с Россией, но и с Турцией, Персией, Крымским ханством; испытали в XIX веке сложный и противоречивый процесс интеграции в Российскую империю, последовавший за трёхвековым периодом мирной колонизации на традициях добрососедства и сотрудничества, сопровождавших процесс добровольного вхождения горских обществ в состав России. Одной из самых значимых и эффективных традиций при этом служило куначество, тесно связанное с вековыми традициями горцев, определяемыми как гостеприимство и институт искусственного родства, но по мнению многих учёных-этнографов, как российских, так и зарубежных, обособившееся в отдельный институт по своему генезису, этическим нормам, влиянию на миграционные процессы.
Нам представляется небезосновательным утверждение, что именно институт гостеприимства и куначества стал тем базисом, на котором зародилось и получило развитие тесное и всестороннее взаимодействие русского и кавказских народов в различных сферах общения.
Актуальность этнографического исследования института гостеприимства и куначества и его востребованности на разных исторических этапах межличностного и межнационального общения обусловлена и нынешним состоянием гражданского общества в регионе. Особую остроту ситуации придают очаги межэтнической напряжённости на Северном Кавказе и в Закавказье (осетино-ингушский, карачаево-черкесский, грузино-абхазский, грузино-осетинский, внутридагестанский, карабахский) и особенно - длительное вооружённое противостояние в Чечне. Дополнением к силовым методам решения межнациональных проблем и конфликтов (особенно - земельного) до начала XX века стали волюнтаристские меры административно-территориального деления Северного Кавказа при Советской власти. Насильственная депортация балкарского, карачаевского, ингушского, чеченского, народов Северного Кавказа в первой половине 40-х годов XX века привела к раздробленности населения по национальному признаку. Институту куначества реально угрожало забвение.
На современном этапе развития народов Северного Кавказа, сохранение национального согласия, стабильности и продолжение устойчивых традиций позволит цивилизованно развивать культуро-экономические отношения с соседними и другими народами России.
Горцы свято хранили выработанные веками основы и правила куначества как института, вобравшего в себя признаки и гостеприимства, и искусственного родства, олицетворявшего традиционные методы горской народной дипломатии. Куначество было одной из главных составляющих в постоянном поиске формулы выживания и компромисса.
Исследование генезиса института гостеприимства и куначества представляется особенно актуальным на фоне обилия проявлений сепаратизма на Северном Кавказе с начала 90-х годов прошлого столетия, в числе которых:
- спор между чеченцами и ингушами о принадлежности Сунженского и Малгобекского районов;
- требование населения Наурского и Шелковского районов, являющегося русскоязычным, о присоединении районов к Ставропольскому краю;
- требование Ингушетии о возврате ей Пригородного района РСО-А;
- идея о Республике Лезгистан на землях Дагестана и Азербайджана;
- спор между чеченцами и лакцами по Новолакскому району Дагестана;
- требования кумыков и ногайцев об образовании своих республик;
- требование казаков Моздокского района РСО-А о передаче района в Ставропольский край;
- инициатива Республики Адыгея по обмену территориями с Краснодарским краем с целью создания единого территориального и экономического пространства с другими этнически родственными народами: черкесами, абхазами, кабардинцами;
- требования в начале 90-х годов 20 века Конгресса кабардинского народа и Национального Совета балкарского народа о разделении КБР на две республики...
Все эти проявления носят социокультурный характер и базируются на ряде факторов: своеобразие процессов демократизации в обществе; муссирование негативной исторической памяти; ущербность взаимоотношений между субъектами РФ и федеральным Центром; искусственно навязываемое извне среди нетрудоустроенной части молодых людей агрессивных и не приемлемых идей Ваххабизма, что в корне противоречит традиционному исламу.
Жёсткость межэтнического противостояния обусловлена и следующими обстоятельствами: в основе образования национально-админстративных единиц - автономий на Северном Кавказе изначально был заложен конфликтный потенциал в борьбе титульных этносов за власть (кабардинцы и балкарцы в КБР, карачаевцы и черкесы в КЧР, аварцы, лезгины, кумыки, даргинцы, лакцы, ногайцы, табасаранцы и др. в Дагестане. Остроту в борьбе за власть придаёт тот факт, что субъекты РФ на Северном Кавказе - дотационные и местная власть получает возможность контролировать все финансовые потоки, бизнес и доступ к ресурсам); депортация ряда народов в 40-е года XX века актуализировала оппозицию "свой - чужой" в негативной коннотации, а возвращение их на прежние территории обитания породило внутрикавказские территориальные и иные конфликты; память о Кавказской войне XIX века воспринимается как событие недавнего прошлого, а военные действия в Чечне последнего десятилетия XX века обостряют все имевшиеся противоречия и усугубляют нестабильность ситуации.
На протяжении веков карачаево-балкарский и другие этносы Северного Кавказа породили самобытное социокультурное пространство, в котором сформировались специфические отношения между человеком и природой, составляющие основу мировоззренческой картины человека. Эти особенности связаны с исторически сложившимся отношением к природе, земле, другим людям, пониманием добра и зла, свободы и справедливости. Они определяли мотивацию деятельности человека. Кавказский образ жизни имел свою специфику: почитаемое отношение к земле и привязанность к ней, ко всему живому, которое следовало свято оберегать, о чём свидетельствует многочисленный эмпирический материал.
Ценность прошлого в кавказском сознании, традиционно занимавшего высшую иерархическую ступень в системе ценностных приоритетов, определяла диалог человека и внешней среды. Значительную роль в этом играли основные положения института гостеприимства и куначества. К сожалению, в последнее время разрушается кавказское социокультурное пространство. Происходит подмена смыслового содержания, искусственная, а порой и насильственная смена ценностей, в результате чего Северный Кавказ оказывается в концептуальном и стратегическом тупике.
Это требует поиска более адекватной модели социального развития, сочетающей в себе региональные и глобальные аспекты. Ключевым условием в решении этой проблемы, по-видимому, является развитие традиций во взаимоотношении людей, таких, как куначество и др., сформированных в кавказском социокультурном пространстве с незапамятных времён.1
Необходимо так же отметить о обязательной передачи из поколения в поколение чистых хорошо отточенных национально-культурных ценностей в отношениях между народами Северного Кавказа, что отмечено в трудах Отечественных, Современных и Зарубежных ученых.
Источниковая база исследования.
До конца XIX и начала XX в.в. балкарцы и карачаевцы не имели своей письменности, способной сохранять сведения о различных аспектах жизни и развития общества, а посещавшие их учёные и путешественники упоминали балкарцев и карачаевцев под разными названиями: горские черкесы, кара-черкесы, кушха, караджяки, горские татары, басияны, малкары, хуламы, чегемы, баксанцы, урусбиевцы... Да и сами описания выше указанных лиц по раскрываемой теме носят фрагментарный, поверхностный характер.
Источниковая база исследования включает в себя информацию, накапливавшуюся веками и отражённую в устном народном творчестве; произведениях фольклора и художественной литературы; путевых заметках, дневниках, отчётах и научных статьях отечественных и зарубежных авторов; архивных документах... При подготовке настоящей диссертации использовался и полевой материал, собранный в горных сёлах Балкарии. Школы этнографических исследований и научные направления по данной проблематике впервые сформировались в кавказском регионе в конце XIX начале XX веков. Цели и задачи кавказоведческой этнографии касались сфер традиционно-бытовой культуры. Объектом широкого изучения стали проблемы этногенеза и этнической истории, быта, материальной и духовной культуры, форм социальных взаимоотношений.
Фольклорные источники представлены и использованы с первых записей конца XIX - начала XX веков. Они были собраны и введены в оборот известными просвещенцами Исмаилом, Сафар-Али и Наурузом Урусбиевыми, Мисостом Абаевым, на которых большое влияние оказали личные контакты с представителями русской академической науки - Вс. Миллером, М.М. Ковалевским, Л.Г. Лопатинским и др. Фольклорный материал был издан в «Сборнике материалов для описания личностей и племен Кавказа», «Сборнике сведений о кавказских горцах», «Терском сборнике», «Вестнике Европы». В Новейшее время карачаево-балкарские фольклорные тексты из изданий конца XIX - начала XX веков были собраны в одно и увидели свет в 1983 г.2 Фольклор позволяет анализировать исторические предания и этногенетические легенды, многие факты и реалии общественного быта, которые на протяжении длительного времени сохраняли специфику функционирования социальных и общественных институтов.
При всей значимости фольклорных материалов основными источниками при написании диссертационной работы явились письменные источники на русском, грузинском и европейском языках.
Самые ранние сведения русских источников о балкаро-карачаевцах отложились в документах Посольского приказа (статейные списки русских посольств, отписки терских воевод, материалы кабардинских и грузинских посольств и т.д.). Практически все они опубликованы и использовались в диссертации по изданиям С.А. Белокурова, М.А. Полиевктова, Е.О. Крикуновой и И.М. Павловой, «Кабардино-русским отношениям в XVI-XVIII в.в.», «Переписке на иностранных языках грузинских царей с российскими государями от 1639 по 1770 г.г.» . В первой половине XIX века появляются этнографические описания, выполненные офицерами русской армии (A.M. Буцковский, А.П. Щербачев, Шаховский и др.).
Особую значимость для изучения общественного быта балкарцев и карачаевцев имеют нормы обычного права-адаты («тау адет» - «горские законы»). Первоначально многие из них были собраны в 1840 г. ротмистром Давидовским и секретарем Кабардинского суда Я. Шардановым. В последующем они были систематизированы начальником Центра Кавказской линии кн. Голицыным. Впервые сборник адатов горцев был опубликован известным профессором права Ф.И. Леонтовичем4. Социальная история балкарцев и карачаевцев середины и второй половины XIX в. хорошо представлена в документах различных правительственных комиссий. Это-«Сведения о зависимых сословиях Кабардинского округа»; документы Комитета по освобождению зависимых сословий в горских племенах Кавказа; материалы работы комиссии по разбору личных и поземельных прав горцев Кабардинского округа; материалы Абрамовской комиссии и др.
Сведения большой группы западно-европейских авторов как К. Главани, И. Гюльденштедт, П.С. Паллас, Г.-Ю. Клапрот, Я. Рейнегс, И. Барбаро, А. Ламберти, Ж.-Ш. де Бесс и других являются одновременно и авторскими описаниями, которые содержат авторскую позицию, а также выступают и как ценнейшие источники и использованы по изданию «Адыги, балкарцы, карачаевцы в известиях европейских авторов ХІП-ХІХ в.в.»5.
По ряду исторических документов допускалось их опосредованное исследование по ссылкам на них в научных трудах других авторов из-за трудностей ознакомления с первоисточниками ввиду давности их издания (XVIII - XIX века), публикации на национальных языках, малого тиража и пр. Вместе с тем, это не могло повлиять на научную чистоту и аналитические выводы, поскольку подобные источники исследования использовались как фактологический материал при исследовании института гостеприимства и куначества у отдельных народов, населяющих Северный Кавказ и горное Закавказье. Той же цели служат в диссертации произведения художественной литературы и устного народного творчества.
Вышеуказанные источники (труды отечественных и зарубежных учёных; этнографические описания, дневники, наблюдения горских, русских и европейских авторов; произведения народного творчества и художественной литературы; исторические документы официальных властей и др.) послужили научной основой исследования.
Состояние изученности проблемы.
Научные направления этнографических исследований по Северному Кавказу стали формироваться в основном с конца XIX века и получили дальнейшее развитие в советской этнографии, уделявшей значительное внимание сферам традиционно-бытовой культуры. Объектами изучения стали проблемы этногенеза и этнической истории традиционных для балкарцев и карачаевцев обычаев гостеприимства и куначества; быта, материальной и духовной культуры, нашедших отражение в этикетных нормах этих институтов, как и формы социальных взаимоотношений. Проводились они, в основном, комплексно-интенсивным методом сбора полевых материалов и сравнительно-историческим методом их лабораторного изучения и анализа. Применялись и методы анкетного опроса, структурно-компонентного анализа. Приоритетными направлениями считались изучение этнодемографических процессов, сближение и слияние наций и народов, воспитание людей в духе дружбы народов и интернационализма, соблюдение интересов национальных меньшинств. Историко-этнографические исследования, проводимые в XX веке советскими учёными, сыграли определённую положительную роль в культурном развитии народов Северного Кавказа.
Значительный вклад в изучение института гостеприимства и куначества на Северном Кавказе внесли Гарданов В.К., Лавров Л.И., Косвен М.О., Першиц А.И., Анчабадзе Ю. Д., Мамбетов Г.Х., Виноградов В.Б., Кумыков Т.Х., Мусукаев А.И., Шаманов И.М. и ряд других авторов в советский период. Однако события последнего десятилетия XX века внесли серьёзные изменения в кавказоведческую науку под влиянием разразившихся этноконфликтов, нанёсших значительный урон масштабам традиционных этнографических исследований, сместили акценты в отношении целей и задач в угоду псевдонаучным утверждениям об этнической несовместимости народов, многие века живших в условиях добрососедства и стабильности. Возникла угроза создания благоприятного фона для этнической обособленности и этноцентризма. Стремление к этнической идентичности, наряду с конфессиональным размежеванием, способствует возникновению идеи этнической обособленности, приводящей к пробуждению тенденции этнической изоляции, что в конечном счёте становится причиной возникновения новых, ещё более острых этноконфликтов.
Пути и модели решения этой проблемы сквозь призму традиционно -социокультуры и изучение этнической ментальности исследуется в работах Маремшаовой И.И., Кучмезовой М. Ч., Баразбиева М.И.
Восстановление в последние годы тесных взаимоотношений на базе процессов интеграции научных исследований, начатых по инициативе академических центров на Кавказе, позволяет надеяться на перспективу дальнейших исследований в области этнографии балкарцев и карачаевцев, как и всего Северного Кавказа. При изучении вопросов истории возникновения и расселения автохтонных этносов Северного Кавказа, их взаимоотношений и степени взаимопроникновения институтов культуры и быта всё чаще обращаются к традиционным реалиям многовековой бытовой культуры, результаты исследования и анализа которых рассматриваются в тесной связи с достижениями в глобальном масштабе. Элементам национальной культуры отдельного этноса обоснованно придаются признаки общечеловеческих ценностей культурного наследия. На этом фоне дальнейшие исследования возникновения, функционирования и развития такой формы культурного взаимодействия карачаево-балкарского и других этносов Северного Кавказа, как между собой, так и с другими народами, какой является институт гостеприимства и куначества, становятся особенно актуальными.
Географические рамки диссертации определяются территорией в границах современной Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, местами компактного проживания балкарцев и карачаевцев.
Хронологические рамки исследования определяются поставленными целями и задачами и охватывают период с конца XVII до начала XXI века.
Объектом исследования стали этногенез и развитие институтов гостеприимства и куначества у балкарцев и карачаевцев, отражённые в памятниках устного народного творчества (нартские сказания и пр.), исторических документах, этнографических наблюдениях, проводимых в XVIII - XX веках, произведениях русских, балкарских, карачаевских, черкесских авторов, путевых заметках европейских авторов, научных трудах учёных-этнографов и историков советского периода, полевых материалах и результатах опросов информаторов в горных ущельях Балкарии.
Предметом исследования настоящей диссертации является зарождение, трансформация и функционирование института гостеприимства и куначества у балкарцев и карачаевцев на разных этапах социально-экономического развития, социокультурного и общественно-политического взаимодействия, формирования многонационального гражданского общества.
Цели и задачи исследования. Целью и задачей диссертационной работы является описание и исследование вопросов, связанных с институтом гостеприимства и куначества карачаево - балкарского народа на Северном Кавказе, особое внимание при этом в диссертации уделено его трансформации на различных исторических этапах развития общества. До настоящего времени гостеприимства и куначества у балкарцев и карачаевцев отражено в рукописях и трудах известных путешественников, военачальников, историков, отечественных и зарубежных ученых, лишь фрагментарно. Настоящая тема до сих пор не была предметом специального исследования в эволюционном ракурсе. Задача диссертации состоит в описании и анализе института гостеприимства и куначества карачаево -балкарского народа со стадии его зарождения и поэтапное изучение указанных отношений до настоящего времени.
Научная новизна исследования.
Научная новизна состоит в том, что впервые проведено комплексное этнографическое исследование института гостеприимства и куначества карачаево- балкарского этноса Северного Кавказа и представлена модель поэтапных составляющих элементов гостеприимства и куначества от случайной встречи двух индивидов и зарождения в дальнейшем межличностных отношений до сформирования устойчивых, долгосрочных связей межличностного и межэтнического характера. Исследовано взаимовлияние элементов института гостеприимства и куначества и его этикетных норм в процессе интеграции с соседними этносами в условиях языковой иноэтнической изоляции карачаевцев и балкарцев. Выявлены этикетные различия и особенности этого института, присущие только карачаево-балкарскому народу, прослежена динамика изменений данного института.
Методология исследования основывается на системно-хронологическом подходе, позволяющем проследить истоки зарождения, развитие и распространение институтов гостеприимства и куначества на всей территории расселения балкарцев и карачаевцев, соседних этносов Северного Кавказа с общими для всего населения чертами и особенностями, присущими отдельным этносам. Представляется обоснованным исследование института гостеприимства и куначества в его органичном развитии со стадии традиционного гостеприимства, предшествующего, как правило, куначеству, а также института искусственного родства, как качественно обособленной формы, вытекающей из развития отношений куначества.
Проведённое в диссертации исследование этногенеза, развития и трансформации института гостеприимства и куначества карачаево-балкарского этноса на разных этапах исторического развития выявило двуединую задачу данного института: согласованность действий индивида, принимающего гостя - кунака, с менталитетом своего этноса и передачу вовне информации широкого диапазона о степени развития и морально-нравственных устоях этноса через поведение своего индивида.
Теоретическая и практическая ценность результатов данного исследования в том, что содержащиеся в нём материалы и выводы могут использоваться для создания более полной и научно обоснованной картины многовековой эволюции института гостеприимства и куначества карачаево-балкарского этноса, как одного из органичных частей народной дипломатии, педагогики, культуры и морали, присущих народам Северного Кавказа. Содержащиеся в диссертации материалы и выводы могут быть использованы в лекционных курсах и спецкурсах ВУЗов, в общественно-политической деятельности партий и общественных движений, при подготовке учебно-методических пособий по эстетическому и нравственному воспитанию подрастающего поколения, укреплению межнациональных связей. Структура диссертации состоит из введения, трёх глав, Примечание:
1. Шадже А. Ю. Ценностный смысл экокультурных традиций кавказских народов.\\ Тезисы докладов 1У конгресса этнографов и антропологов России, Москва. 2001. С. 204.
2. Карачаево-балкарский фольклор в дореволюционных записях и публикациях. /Сост. А.И. Алиева. Нальчик, 1983.
3. Белокуров С.А. Посольство дьяка Федота Елчина и священника Павла Захарьева в Федианскую землю. 1639-1640// Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1887.Кн.2. С.257-376; Материалы по истории русско-грузинских взаимоотношений. 1615-1640. / Сост. М.А. Полиевктов. Тбилиси, 1937; Крикунова Е.О., Павлова К.М. К истории взаимоотношений между Кабардой и другими народами Кавказа в XVIIIB.// Ученые записки Кабардино-Балкарского государственного педагогического института. Вып. XIII. Нальчик, 1957. С.77-112; Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII в.в. Документы и материалы. М, 1957. т.І-П; Переписка на иностранных языках грузинских царей с российскими государями от 1639 по 1770 г. СПБ, 1861.
4. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Вып.1. Одесса, 1882
5. Адыги, балкарцы, карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX в.в.// Сост. В.К. Гарданов. Нальчик, 1974
6. Шамиладзе В. Первое постсоветское десятилетие этнологии на Кавказе. \\ Тезисы докладов 1У конгресса этнологов и антропологов России . Москва. 2001. С. 36.
Институт гостеприимства и куначества в этнокультурном пространстве Северного Кавказа
Подавляющее большинство существующих на Северном Кавказе этнических общностей неоднородно в антропологическом отношении и этнические категории не всегда совпадают с категориями антропологическими. Объяснение этому - длительность истории этносов и сложность их генезиса, представляющего собой цепь внутренних и внешних перегруппировок этносов или их составных частей. Внутри этноса развивается осознание общности происхождения и исторической судьбы, языка и форм мышления, обрядов и ставших традиционными обычаев, то есть общности социального поведения и психологии, обретающих устойчивые формы.
Если рассматривать этнос, как субъект, а его духовную и материальную культуру - как способ его деятельности, то традиции гостеприимства и куначества можно определить, как механизмы аккумуляции, трансмиссии и актуализации этнической культуры, своеобразную и устойчивую сеть связей настоящего с прошлым. С её помощью совершается накопление, отбор и, что очень важно, стереотипизация опыта и передача стереотипов, которые затем опять воспроизводятся.
Это уже не одноразовые явления, побочные или случайные для истории, а то, что имеет значение для социальной общности - опыт, накапливающийся в виде системы стереотипов человеческой активности и её результатов, стереотипов представлений о них и способов их обозначения или символизации.
В основе гостеприимства и куначества на Северном Кавказе, как и других традиций, лежит опыт того социального коллектива, который им располагает и его поддерживает, вне зависимости от того, накоплен этот опыт в течение веков или нескольких лет, вырабатывался путём проб и ошибок, наугад или при помощи логических умозаключений. Стереотипы фиксируют этот опыт, стабилизируют в коллективной памяти.
В кавказоведческой, да и в общеэтнографической литературе отражён взгляд ряда исследователей на гостеприимство и куначество, как идентичные со схожими институтами не только у разных этносов Северного Кавказа, но и других народов. Впервые такая мысль высказана С. Броневским. "Слово кунак или друг, - писал он, - значит то же самое у черкесов, что у босняков побратим и в древности у наших предков крестовый брат, т.е. такой друг, за которого жертвуют имуществом и жизнью".1
Позднее к подобной точке зрения присоединился и Ф. Леонтович, который в своих комментариях к адатам адыгов отмечал: "Черкесский "кунак" имел то же значение, что и славянский побратим или монгольский иойрат", и означал чужеродца, который, состоял под покровительством и защитой сильного лица (князя или дворянина), чужого рода".
Сопоставляет кавказское куначество со славянским побратимством и посестринством также и М. Косвен.
Подобные парадигмы представляются оспоримыми при более детальном исследовании общих черт и различий вышеуказанных институтов. Действительно, некоторые черты сближают обычай куначества с побратимством, но по существу это всё-таки разные социальные явления. Побратимство по своему происхождению не обязательно связано с гостеприимством и представляет собой одну из форм искусственного родства. Кроме того, побратимство у ряда автохтонных этносов Кавказа возникало и между дальними родственниками, которые не могли быть в куначеских отношениях. Внешне это могло выражаться в том, что при заключении такого союза совершается ритуальный обряд. Например, по словам П. Ровинского, "самая обычная форма состоит в том, что договорившиеся берут вина и, наливши его в чашу, каждый разрезывает себе палец, выдавливает кровь из него в то вино и то вино и пьют, сначала один (старший или взявший на себя почин) со словами: "Да си ми брат по богу" и обещаниями стоять друг за друга, другой отвечает ему тем же; потом они обнимаются и целуются. При этом обмениваются оружием или другими подарками".4
Побратимство, как обычай, имеет весьма много схожих черт и обрядов, присущих куначеству, и не только у балкарцев и карачаевцев на Кавказе. Но, тем не менее, эти явления не идентичны. Лишь с оговорками можно отнести побратимство и к институту искусственного родства, поскольку побратимство могло касаться только двух людей, не распространяясь даже на их семьи. Это было оформление не столько родства, сколько тесной дружбы, предполагающей безусловную помощь, взаимное кровомщение и т.п.5
Однако реальное содержание побратимства в той его форме, в какой оно бытовало у народов Северного Кавказа, предполагает союз более важный и тесный, чем просто прочная дружба двух лиц, взаимопомощь и взаимоподдержка, более важный, чем даже кровное родство. Так, у осетин отношения между побратимами переходили в добрые, почти родственные отношения между их семьями и даже фамилиями, подчас вели к запрещению межфамильных браков; у ингушей и чеченцев переходили по наследству; у ногайцев запрещали браки между членами семей побратимов...6
Гостеприимство и куначество балкарцев и карачаевцев в контексте межцивилизационных контактов (по свидетельствам европейских авторов).
Характер, сроки, цели пребывания на Северном Кавказе цитируемых в нашем исследовании европейских авторов были весьма различными. Одни из них (Интериано, Тебу де Мариньи, Гербер) прибывали на территорию Предкавказья и Северного Кавказа с определённой целью, в том числе для специального ознакомления с жизнью местного населения, находились в этих местах длительное время и имели возможность собирать обстоятельные и достоверные сведения. Количество и качество собранной ими информации зависело не только от цели и продолжительности пребывания, но и от образования, кругозора, наблюдательности, умения устанавливать контакты с местным населением для получения необходимых сведений и от ряда других личных качеств. Такие, как Олеарий, Мотрэ, находились среди горских племён сравнительно недолго, но собрали весьма интересные сведения о культуре и быте местного населения. Есть и такие авторы (Главани, Ферран, Пейсонель), которые посещали Северный Кавказ из Крыма и других пунктов, находившихся по соседству с территорией адыгов (черкесов) и других обитателей этого края, но проявляли немалый интерес к жизни народов, составляя специальные описания их.
Анализ биографических и иных данных о приводимых в настоящей работе авторах из Европы XV-XIX в.в. позволяет выделить из их числа группу путешественников-учёных, посещавших Кавказ с познавательными целями (Интериано, Гюльденштедт, Паллас, Потоцкий, Дюбуа де Монпере, Бесс, Кох, Вагнер), в то время как другие оказывались на территории Северного Кавказа по торговым, дипломатическим и политическим делам в качестве купцов, миссионеров, дипломатов, разведчиков, журналистов. Не имея заданий научного характера, они также интересовались жизнью и бытом местных народов и сообщали в своих описаниях немало сведений, представляющих немалую научную ценность (миссионер Дортелли, разведчик Белл, журналист Лонгворт, дипломатический агент Рейнеггс).
По мере того, как европейские авторы знакомились с Северным Кавказом, они всё больше внимания уделяли адыгам и соседним с ними племенам, описывая их преимущественно под общим названием "черкесы". Это название подразумевает не только собственно адыгов, но и абазин, карачаевцев, балкарцев, осетин, ингушей. Черкесский общественный строй, вооружение и одежда, нравы и обычаи олицетворяют образ жизни всех горцев Северного Кавказа. И хотя на этой территории отмечаются языковые различия, приверженность разным верованиям, особенности в ведении хозяйства, одежде, отношении к земле и даже общественном строе, такие институты обычного права, как куначество и гостеприимство, кровная месть практически идентичны во всех автохтонных этносах.
Отечественная историография и этнография признаёт первым в европейской литературе специальным сочинением, посвященным черкесам, изданное в 1502 году в Венеции произведение «Быт и страна зихов, именуемых черкесами. Достопримечательное повествование» географа и этнографа эпохи итальянского Возрождения, генуэзца Джорджио Интериано. Этот этнографический очерк по полноте и достоверности превосходит не только всё то, что писалось до него о черкесах, но и более поздние описания других авторов. Небольшой по объёму, он до предела насыщен материалом, отличающимся новизной. Книга Интериано - своеобразная энциклопедия жизни черкесов конца XV века, в которой содержатся ценные, до того ни у одного автора не встречавшиеся сведения о сословном и политическом строе, семейном и общественном быте, религии и языке, способах ведения торговли и войны, обрядах и обычаях, институтах гостеприимства, куначества, аталычества... Вот что отметил Интериано в своём очерке, описывая гостеприимство и куначество, бытовавшее у зихов (черкес) в XV веке:
«...Вообще у них в обычае и с величайшим радушием принимать всякого. Хозяина и гостя они называют "конак", что значит по-латински hospite. По уходе гостя хозяин провожает конака-чужестранца до другого гостеприимного крова, охраняет его и, если потребуется, то отдаёт за него жизнь как самый преданный (друг). И хотя, как было сказано, грабёж в здешней стране - такое обычное явление, что на этом деле, казалось бы, заработать им и не грех, однако конакам своим они обычно остаются верны и дома и вне дома (и относятся к ним) с величайшем радушием.
У них позволяется лапать девушек, их дочерей (по всему телу) от головы и до ног, особенно в присутствии родителей, хотя полового акта никогда не допускают. А когда чужеземец-конак расположился отдохнуть, или же уснёт и пробудится (ото сна), эти девушки самым любезным образом ищут у него блох и прочую нечисть, которая составляет присущее тамошнему краю и весьма частое явление...»50
Определённый интерес представляет сочинение доминиканского патера Арканджело Ламберти «Описание Колхиды, называемой теперь Мингрелией...», опубликованное в Неаполе в 1654 году. В нём содержится одно из наиболее ранних известий в европейской литературе о карачаевцах и описание элементов куначества, связанных со свадьбой "между одишским владетелем и дочерью главного царя всех черкесов".51
Более подробные сведения об обычаях черкесов, в частности о куначеских связях, можно почерпнуть у другого представителя Доминиканского ордена, монаха Эмиддио Дортелли ДАсколи в его "Описании Черного моря и Татарии" в 1634 году. Образованный и любознательный миссионер при описании черкесского быта сообщает много интересных и важных подробностей о манерах и обычаях черкесов, в частности, о гостеприимстве и куначеских связях горских племён с иностранцами.
Этногенетическая основа карачаево-балкарских институтов гостеприимства и куначества
Исследования распространённости гостеприимства и куначества в этнокультурном пространстве Северного Кавказа позволяют сделать обоснованный вывод, что со времён начала формирования этносов и развития их связей вовне, институт гостеприимства стал наиболее оптимальным и унифицированным инструментом межэтнических отношений. Генетические корни гостеприимства карачаевцев и балкарцев, как и их соседей, прослеживаются на стадии общинного уклада жизни, где обычай обретал силу закона, выступал в качестве основного и обязательного компонента во взаимоотношениях между людьми как внутри общины, так и вовне. Действительно, любой другой подход мог привести лишь к изоляции в лучшем случае, а скорее - к непрерывным стычкам и войнам, чреватым взаимоуничтожением сторон.
Самоназвание карачаевцев - «къарачайлы», балкарцев - обобщённое «таулу» или по названиям прежних обществ: «малкъарлы», «бызынгылы», «холамлы», «чегемли», «бахсанлы». Последнее столетие за балкарцами закрепилось нынешнее название, одноимённое с самым крупным из прежних Горских обществ - «Малкъар».
Антропологически и карачаевцы, и балкарцы - характерные представители кавкасионского типа европеоидной расы. Язык их относится к кыпчакско - огузской группе тюркских языков, они были и остаются народом со своим этносом Северного Кавказа.
О происхождении карачаево-балкарского этноса высказывается ряд версий, основывающихся на исторических, лингвистических, фольклорных и иных факторах. Более достоверной представляется археологическая. В XI1 -1У в.в. до н.э. на Северном Кавказе существовала кобанская культура (открыта впервые при раскопках у с. Верхний Кобан на территории нынешней Северной Осетии-Алании). Памятники кобанской культуры связываются с древними предками карачаевцев, балкарцев, осетин, чеченцев, ингушей. Поселения и могильники кобанского типа найдены и у р. Учкулан в Карачае. О том, что кобанцы - одни из прародителей карачаево-балкарского этноса, свидетельствуют также данные антропологии, нартский эпос.
К 1 в. н.э. на Северный Кавказ проникают аланы. Открытые у сёл Учкекен и Терезе могильники 1-111 в.в. н.э., где соседствуют подкурганные катакомбы аланов и каменные гробницы, не принадлежащие им, позволяют считать, что аланы смешивались и роднились с местным племенем. С конца 1У в. н.э. аланы, теснимые гуннами, отошли в предгорные и горные районы Северного Кавказа от р. Лабы до р. Аргун. Принято считать, что аланы являются предками осетин, являющихся ближайшими соседями балкарцев. В этногенезе карачаевцев и балкарцев аланы тоже бесспорно сыграли большую роль. Подтверждением тому служит и сохранившееся в веках карачаево-балкарское обращение: этноним « Алан!».
- Алан! - обращаются к незнакомцу сказочные персонажи карачаево-балкарского фольклора. - Аланла, тынгылачыгъыз! (Граждане, послушайте!) - обращаются к окружающим людям, жителям села, участникам схода и т.п. «Алан» - имя для мальчика при рождении, название национального ансамбля песни и танца, общественной организации карачаевцев, балкарцев и осетин.
В У1-У11 в.в. в Предкавказье жили тюркоязычные булгары. Позднее они расселились в низовьях Волги, Дуная, часть - на территории нынешних Карачая и Балкарии, явившись также одним из компонентов карачаево-балкарского этногенеза.
До 60-х годов XX века общепринятой в научной среде была точка зрения, сформулированная на конференции 1959 г. в Кабардино-Балкарском НИИ по проблеме карачаево-балкарского этногенеза. При этом следует учесть, что с момента реабилитации карачаевцев и балкарцев прошло чуть больше года и решение данной проблемы было востребовано не столько научным поиском, сколько политической ангажированностью. Однако современная наука (И.М.Мизиев и др.), менее подверженная конъюнктурным влияниям, трактует этот вопрос, на наш взгляд, более точно и определённо. Согласно этой трактовке слившиеся в единый этнос племена несли за собой определённый культурный багаж, который с течением времени был отшлифован и претерпел трансформацию в карачаево-балкарский этнокультурный комплекс.1
К первым достоверным историческим свидетельствам о наличии и функционировании института гостеприимства и куначества у балкарцев и карачаевцев следует отнести, скорее всего, материалы, связанные с налаживанием отношений между представителями автохтонных этносов между собой; с российскими купцами, путешественниками и посланниками; с заселявшими предгорья Кавказа гребенскими казаками, русскими и украинскими крестьянами (в том числе и беглыми), однодворцами, староверами и др. Задействовались, в основном, механизмы традиционного гостеприимства, которые у отдельных пар "гость - хозяин" в процессе общения перерастали в куначество. Трансформация гостеприимства в куначеские отношения отмечалась на всех этапах развития карачаево-балкарского этноса, включая и современный, что нашло подтверждение при сборе полевого материала в процессе подготовки настоящей диссертации. Так, например, Таукеновы из с. Туура-Хабла имели куначеские отношения с кумыками Омаровыми из слободы Нальчик и села Барамта. Они часто бывали друг у друга и всегда по случаю приезда кунака резался скот, готовилось обильное угощение, дарились подарки, в том числе изделия из шерсти, ковры-кийизы, башлыки и т.п. Такие же отношения были между Мусуковыми из Верхней Балкарии и кабардинцамиДзугуловыми из Нижней Жемталы.
Их полифункциональностыо обусловлен статус неординарного социального феномена, обеспечивавшего гармонию и стабильность во взаимоотношениях контактирующих сторон, как внутри этносоциума, так и в иноэтнической среде. Гостеприимство, переходящее затем в куначество, подразумевало и ряд социальных функций: беря на себя охрану и безопасность гостя - кунака, хозяин выполнял функцию "рекламного агентства", закладывая основы дружественных отношений этноса с другими геополитическими единицами; гостеприимство и куначество служили механизмом деизоляции той инородной картины мира и тех инородных ментальных установок, носителем которых являлся гость - кунак; посредством таких взаимоотношений решались экономические и иные проблемы; предельно вежливая изоляция гостя исключала непредсказуемость поведения личности, поскольку каждый элемент ритуала гостеприимства и куначества был традиционно публичным, общепринятым всем этносом и консервативным в своих формах.
Карачаево-балкарское гостеприимство в конце XIX - первой половине XX в
Исследование особенностей и генезиса межэтнических контактов в их функциональном многообразии и взаимовлиянии представляется весьма актуальным и в настоящее время. Важность этого исследования ещё и в том, что оно может позволить выявление и обоснование общих закономерностей развития этнических культур народов Северного Кавказа и их взаимовлияния, что обуславливало трансформацию отдельных элементов этикетных норм в сторону их унификации. Менее обязательными становились элементы религиозной атрибутики, поскольку институт гостеприимства ещё на стадии выхода за внутриэтнические рамки подразумевал приём гостей, придерживающихся различных религиозных канонов (православных, католических, буддийских, иудейских и т.п.). Взаимодействие культур балкарцев, карачаевцев и соседних с ними этносов, а их всех - с русской культурой, является исторически длительным и сложным процессом, протекающим под влиянием многих факторов: торгово-экономических, социально-политических, демографических, географических и др. На отдельных этапах истории и в зависимости от того, какой из факторов становился преобладающим, межэтнические контакты могли складываться весьма своеобразно и отражать этнические явления типа интеграции, консолидации, ассимиляции и др.
Своеобразие природно-географического положения отдельных частей Северного и Центрального Кавказа: равнина и предгорье адыгейцев, черкес, кабардинцев, ногайцев, кумыков; горные и высокогорные районы проживания балкарцев, карачаевцев, осетин, ингушей, чеченцев и др. предопределяли не только тип хозяйства и социальный строй, но и разной степени изолированность народов и племён друг от друга. Но во многом общие политические судьбы и необходимость торгово-экономических связей обусловили большую значимость института гостеприимства и куначества, как действенного инструмента постоянного взаимодействия в условиях своеобразной этнической мозаики. Именно стремление к взаимосвязи различных этносов и обуславливало трансформирование изначально присущих только карачаевцам и балкарцам элементов этического кодекса данного этноса.
Термин "куначество" стал общепринятым в условиях исторически давнего многоязычия народов, которые вынуждены были избрать для общения друг с другом наиболее удобный инструмент, роль которого мог играть язык, достаточно распространённый на Северном Кавказе и наиболее удобный для освоения. Таким языком стал тюркский в его татарском варианте на западе, кумыкском на востоке, ногайском на севере и балкаро-карачаевском в центральной части Северного Кавказа. Этому способствовало и длительное присутствие на Северном Кавказе турков и крымских татар.
Вспоминая своё детство, лакец А. Омаров писал: "Когда я был ещё маленьким, отец возил меня в эту деревню (Казанищи), где он сам некоторое время был муллою одного... магала (квартала). Цель его поездки состояла, ,между прочим, в том, чтобы познакомить меня с татарским языком, который считается общеупотребительным на Кавказе. Поэтому знание этого языка составляет одно из необходимых условий для существования горца. Ибо кавказские горцы, в особенности, дагестанские, живя в самых тесных трущобах, где вообще мало земли, да и та, по большей части, не плодородна, поставлены судьбою в необходимость иметь постоянные сообщения с жителями Закавказья и Прикаспийской плоскости для приобретения насущного хлеба... В этих-то видах отец мой воспользовался случаем и возил меня с собою на плоскость, где я в продолжение одной зимы выучился совершенно свободно говорить на татарском языке и с тех пор всегда при всяком удобном случае старался припомнить этот язык".
Подтверждением использования тюркской лексики (балкаро-карачаевской, кумыкской, татарской, ногайской) для межэтнического общения на Северном Кавказе служат и другие общепринятые слова и термины, заимствованные соседями из карачаево-балкарской лексики: аталыкъ, тамата, бегеул, халал, хауа, файда, берекет...
Кроме общедоступного языка для общения, одним из жизненно-важных факторов развития этнокультурных контактов через институт гостеприимства и куначества были хозяйственно-экономические и социально-политические аспекты взаимосвязи не только этносов в целом, но и отдельных семей и индивидов на бытовом уровне. Зарождение и развитие гостеприимства и куначества было, таким образом, непосредственно связано с проблемами торговли, личной безопасности на территориях проживания других этносов, обмена информацией, межэтнических семейных отношений.
Как отмечает В.К. Гар данов, "торговля населения Горного Кавказа была крайне слабо развита и ограничивалась в основном внутренними районами края".2 В основном совершался обмен необходимыми продуктами и изделиями домашнего производства, а также скот, часто служивший и эквивалентом денежной единицы, металлы, порох. Значительная природно-географическая изоляция, трудности коммуникаций ограничивали развитие этнокультурных контактов. И всё же карачаевцы, балкарцы, вайнахи, осетины, мохевцы, мтиулы, тушины имели довольно налаженные хозяйственные, в том числе торговые, контакты с равнинным населением Грузии и Северного Кавказа, что особенно усилилось с переселением групп горцев на равнину.
