Содержание к диссертации
Введение
Глава I. История изучения могильников и историография 8
1. История изучения средневековых могильников 8
2. Историография 13
Глава II. Погребальный обряд марийских могильников 22
1. Могильники Поветлужья VI — VIII вв 22
2. Древнемарийские могильники IX — XI вв 39
3. Древнемарийские могильники XII — XIII вв 56
4. Могильники XIV — XV вв 65
5. Марийские могильники конца XVI — начала XVIII вв 68
Глава III. Эволюция погребального обряда марийских племен в средние века 85
1. Традиции и новации 85
2. Этапы развития погребального обряда 93
Заключение 107
Источники и литература 110
Источники 110
Литература
- Историография
- Древнемарийские могильники IX — XI вв
- Могильники XIV — XV вв
- Этапы развития погребального обряда
Введение к работе
Территория Среднего Поволжья, включающая междуречье Ветлуги и Вятки, приустьевую часть Камы, Суры и Свияги, а также левобережье и правобережье Волги в пределах этих рек, была заселена с эпохи камня. Разветвленная система рек способствовала передвижению населения во всех направлениях и на любое расстояние. Не удивительно, что с палеолита до позднего средневековья, даже если учитывать только археологические источники, в очерченном регионе оставили следы своего пребывания представители практически всех евразийских народов: индоевропейцы, индоиранцы, тюрки, фин-ноугры. В I — начале II тыс. н.э. территория была заселена племенами, которые в настоящее время представлены такими народами как марийцы, мордва, татары, удмурты, чуваши. При этом их появление, тем более оформление в народность, хронологически заметно отличается.
Процессы, связанные с формированием и развитием марийских племен, становлением их материальной и духовной культуры, всегда привлекали к себе внимание археологов, историков, этнографов, посвятивших свои труды изучению истории Среднего Поволжья. Оформление марийцев в самостоятельный народ происходило на территории, где в соприкосновение входили племена волжских, прикамских финнов, угров, тюрков, славян. Эта территория стала местом, где столкнулись интересы Московской Руси и Волжской Булгарии, позднее Русского государства и Казанского ханства. Марийцы находились в самой гуще исторических событий, что не могло не сказаться на их культурном облике, укладе жизни, мировоззрении.
Погребальные памятники, в силу содержания большого количества информации, представляют собой основу для решения самых разнообразных задач по исследованию истории древности. Они активно используются при реконструкции социальной структуры общества, демографических и этнических процессов. Внимание при этом уделяется деталям погребальной конструкции,
количеству, составу и способу размещения остатков умершего и сопутствующего инвентаря в погребении. При этом более детальному анализу подвергается погребальный инвентарь.
Широкие археологические исследования погребальных памятников средневековья, проведенные с момента образования в 1956 году Марийской археологической экспедиции, позволили решить целый ряд проблем связанный с этногенезом марийского народа. Между тем, возникли новые вопросы, которые требуют более обширного привлечения материала и потому не нашли должного отражения в археологической литературе. В частности, вызывают споры гипотеза о городецком и азелинском компонентах в сложении марийцев, механизмы и результаты взаимодействия марийских племен с соседями. В последнее время актуальным становится вопрос о расширении первоначальной территории расселения марийцев на запад до устья Оки. Время появления древнемарийских племен в Волго-Ветлужском регионе определяется VI вв. н.э. благодаря исследованию Младшего Ахмыловского могильника.
Предметом рассмотрения данного исследования являются грунтовые могильники, которые хронологически входят в границы VI — начала XVIII вв. н.э. и использовались для захоронения умерших древнемарийским (марийским) населением (Рис. 1). Источниковой базой служат отчетная документация, полевые дневники и публикации результатов полевых исследований, проводившихся на средневековых могильниках марийцев. Сейчас известно чуть более 100 могильников, на которых вскрыто более 1500 погребений (учтено в работе 935). Для сравнительного анализа привлечены материалы по средневековой истории Рязанской, Кировской, Нижегородской и Костромской областей, республик Татарстан, Чувашия, Мордовия, Удмуртия, а также Коми-Пермяцкого национального округа. Следует отдавать себе отчет в том, что на результатах работы и выводах может сказаться недостаток материалов по погребальному обряду XIV — XV вв., что правомерно не только для марийцев. Из-за неравнозначности данных, что связано с методикой раскопок 50 —
середины 70-х гг., в какой-то степени страдает сравнение погребального обряда могильников как синхронных, так и разных хронологических групп.
Анализ погребального обряда древнемарийских могильников с VI (М. Ахмылово) по начало XVIII (типа Чермышевского, Арзебелякского, Греков-ского) вв. н.э. с привлечением материалов некрополей сопредельных территорий позволяет определить основную цель исследования. Она заключаются в том, чтобы проследить эволюцию погребального обряда марийцев в определенных хронологических и территориальных рамках. Из средневековых археологических памятников марийского населения могильники остаются наиболее изученными. Разработка вопросов, связанных с эволюцией погребального обряда, дает редкую возможность проследить, как отразились на марийцах контакты с соседями, а также решить вопрос о компонентах, участвовавших в сложении марийского народа. Для достижения основной цели необходима реализация ряда конкретных задач:
Историография
Археологическим исследованием фиксируются только материальные остатки погребального обряда в виде места расположения и планировки могильника, устройства могильной ямы и способов захоронения, положения в могильной яме остатков погребенного и погребального инвентаря. Исходя из этого, в историографии погребального обряда средневековых марийских могильников можно отметить два основных направления. Первое представляет собой анализ погребального инвентаря и, соответственно, создание типологических рядов вещевого комплекса. Второе включает все остальные показатели обряда, фиксируемые исследователями при раскопках, а также погребальный инвентарь, но в аспекте его местоположения в могильной яме. Поскольку предметом данного исследования является второе направление, оно и будет служить объектом внимания.
В современной историографии сложилось два подхода к рассмотрению погребального обряда. Первый подход предусматривает характеристику одного или нескольких синхронных могильников с выделением особенностей погребального обряда (условно его можно определить как сравнение в горизонтальной плоскости). Второй подход предполагает поиск аналогий обряду в неограниченном временном диапазоне, как правило, могильников одной этнической группы (условно — сравнение в вертикальной плоскости). Следует отметить, что оба подхода опираются, прежде всего, на разработанные типологии погребального инвентаря.
Существующее в историографии марийских могильников сравнение в горизонтальной плоскости проще всего рассмотреть в хронологической по следовательности их датировок. То есть, VI — VIII, IX — XI, XII — XIII и XVI — XVIII вв.
Первый период представлен Младшим Ахмыловским и, отчасти, „Чортово городище" могильниками. Общепризнанным является тезис Г.А. Архи-пова, что „М. Ахмыловский могильник представляет исключительный интерес для выяснения вопроса происхождения марийского народа, сложения древне-марийской народности" (Архипов Г.А., 1964, с. 16). Биобрядность захоронений М. Ахмыловского, „Чортово городище" и Худяковского азелинского могильников, по Г. А. Архипову, является свидетельством их культурной близости (Архипов Г.А., 1982, с. 69). Позднее он высказал тезис об аналогии „многих деталей обряда на Худяковском могильнике" трупосожжениям М. Ахмыловского (Архипов Г.А., 1991, с. 12). В отдельных статьях Г.А. Архипов дает краткую характеристику погребального обряда М. Ахмыловского могильника, выделяя несколько типов обряда кремации по форме ямы, расположению в могиле кальцинированных костей и вещей (Архипов Г.А., 1985, с. 21-22). Указывает, что многие черты обряда кремации этого могильника находят полную аналогию в подобном обряде синхронных мордовских (Иваньковский, Сер-повский), муромских (Малышевский) и рязано-окских (Борковский) могильников. Как основное доказательство он приводит процент захороненных способом трупосожжения (Архипов Г.А., 1988, с. 64). Южную ориентировку, уголь, золу и фрагменты посуды в засыпи погребений „Чортова городища" Г.А. Архипов также объяснял связями с населением Волго-Окского междуречья (Архипов Г.А., 1987, с. 97). Г.А. Архипов придерживался точки зрения, что формирование марийцев происходило на базе городецкого и азелинского компонентов (Г.А. Архипов, 1973, с. 91). Этим, вероятно, объясняется противоречие в объяснении связей могильников Поветлужья и с западными, и с восточными соседями через захоронения совершенные способом кремации.
Тезис об однородности погребального обряда М. Ахмыловского могильника, с одной стороны, и Безводнинского, Желтухинского, с другой, вы сказал Ю.А. Зеленеев (Зеленеев Ю.А., 1988, с. 85). Однако, конкретных фактов и аргументов подтверждающих его, а также сравнительного анализа погребального обряда упомянутых памятников в работе не представлено. Впрочем, материалы М. Ахмылова в то время еще не были опубликованы.
Публикация материалов этого памятника, их анализ, выполненный Т.Б. Никитиной, позволил рассмотреть вопросы связанные с начальным этапом формирования марийцев более основательно. Т.Б. Никитина указала на аналогии следующим чертам погребального обряда М. Ахмыловского могильника:
1. наличие угля в засыпи (всего 1 погр.) — явление распространенное в азе-линских памятниках;
2. подстилка из дерева более характерна для азелинских, из луба для мордовских могильников;
3. трупосожжения наследуют западноволжскую традицию (наиболее близкий на Безводнино) и заключается в положении кальцинированных костей и вещей на дно могильной ямы кучей или компактно;
4. частичное сожжение единично встречается в азелинских и мордовских могильниках;
5. расположение оружия в ногах погребенных распространено в рязано-окских могильниках;
6. вещевые жертвенные комплексы характерны для многих синхронных культур Волго-Камского региона, но по своему характеру отличаются от азелинских (Никитина Т.Б., 1999, с. 9-15).
Вслед за Г.А. Архиповым, Т.Б. Никитина, как дополнительный аргумент в пользу близости М. Ахмыловского могильника западноволжским финно-угорским памятникам, приводит процентное содержание обряда кремации в могильника Волго-Окского междуречья (Никитина Т.Б., 1999, с. 41).
Древнемарийские могильники IX — XI вв
К настоящему времени известно 6 погребальных памятников древнема-рийских племен, которые существовали в период с IX по XI века (Архипов Г.А., 1973, с.11; Никитина Т.Б. 19906, с. 94-95). Это Веселовский, Дубовский, Кочергинский, „Нижняя Стрелка", Юмский, „Черемисское кладбище" могильники. Степень изученности каждого из них разная. Число погребений, исследованных на этих археологических памятниках, составляет от 5 (Кочергинский) до 81 (Дубовский). Наиболее богатый вещевой комплекс представлен на Веселовском могильнике. Как закрытый комплекс наибольший интерес представляют погребения „Нижней Стрелки", тогда как на Юмском могильнике они большей частью разрушены. Кроме перечисленных, имеются еще Бори-сковский и Лопьяльский могильники, которые по вещевому комплексу аналогичны древнемарийским, но точное их месторасположение и, соответственно, погребальный обряд не известны.
Обобщая материалы могильников IX — XI вв., Г.А. Архипов в целом достаточно четко определил топографические особенности их расположения. Он указал, в частности, на то, что могильники занимают дюны («дюнные всхолмления») в поймах больших рек (Волги, Ветлуги, Вятки). Интересной выглядит отмеченная исследователем закономерность в расположении древ-немарийских погребальных памятников, на левом берегу протекающих рядом малых рек (Архипов Г.А., 1973, с.11). Исключение оставляют Кочергинский и Юмский могильники, расположенные в бассейне Вятки: они занимают невысокие мысы надлуговой террасы. Возможно, эти различия связаны с географическим ландшафтом. Городища и селища, которые могли бы составить с могильниками единый территориально-хронологический комплекс, в настоящее время не известны.
Дюны в пойме выбирали для захоронений племенами мордвы-эрзи (Аксенов В.Н., Гришаков В.В., 1988, с. 63). Невысокие мысы являются характерным топографическим признаком чепецких (Семенов В.А., 19766, с. 122, 126;
Иванова М.Г., 1991, с. 38), мордовских (мокша) (Петербургский И.М., 1979, с. 57), муромских (АКР, 1995, с. 190, 198; Гришаков В.В., 1988, с. 71), мерянских (Дубынин А.Ф., 1947, с. 1), родановских (Голдина Р.Д., Кананин В.А., 1989, с. 26), раннебулгарских (Генинг В.Ф., Халиков А.Х., 1964, с. 68, 72) могильников.
Подробные схемы расположения объектов на территории могильников древнемарийского населения показали, что погребения располагаются небольшими группами, расстояние между которыми колеблется от 2-3 м («Нижняя Стрелка») до 8 м (Дубовский). При этом фиксируются отдельные погребения, не связанные с какой-либо из групп. Компактное расположение в группах мужских и женских захоронений наиболее четко прослеживается на Дубов-ском и «Нижняя Стрелка» могильниках. Однако и для них это не является закономерностью. Для IX — XI вв., можно отметить и примерно компактное расположение погребений с обрядом кремации, что для „Нижней Стрелки" отметила еще Т.Б. Никитина (Никитина Т.Б., 1990а, с. 72). Каких-либо видимых различий между группами по полу, обряду захоронения, ориентировке и наличию подстилки не наблюдается. Случаи взаимонарушения могил редки, хотя единично встречаются практически на всех могильниках.
Четкого рядного расположения погребений не отмечается. Однако строго рядным можно назвать расположение погребений 15-17 и 19, а также 36, 37, 39-41 и 43 Дубовского, 1, 2, 7, 11, 15-17, 19 и 23 „Нижняя Стрелка" могильников. В обоих случаях линии не выдержаны и могут расширяться до двух или трех погребений.
Для чепецких (Иванова М.Г., 1991, с. 38) и родановских (Оборин В.А., 1970, с. 5) могильников характерна рядовая планировка. Планировка на могильниках мери (Леонтьев А.Е., 1996, с. 263, рис. 126, 7), групповая. Планировка древнемарийских могильников большое сходство имеет с погребальными памятниками мордвы (Мартьянов В.Н., 1990, рис. 59, табл. 2; Аксенов В.Н., Гришаков В.В., 1988, с. 63; Петербургский И.М., 1979, с. 76-78), муромы (Гришаков В.В., 1988, с 87, табл. 1, III), перми вычегодской (Королев К.С, 1997, с. 143), ранних булгар (Генинг В.Ф., Халиков А.Х., 1964, рис. 1, Б; Ха ликоваЕ.А., 1986, с. 37).
Зольные пятна или ямы, заполненные золой и углем, но не фиксируемые как погребения, имеются практически на всех древнемарийских могильниках IX — XI вв. Часть из них однозначно определяется как места, где сжигали покойника, то есть кремационные ямы. Под такими ямами имеется слой прокала, а сами они могут содержать, кроме золы и угля, кальцинированные кости, прокаленные предметы конской сбруи, глиняную посуду (Архипов Г.А., 1973, с. 16; Никитина Т.Б., 1990а, с. 65). Месторасположение кремационных ям на древнемарийских могильниках определенной системы не имеет, а зафиксированы они только на трех могильниках. Относительно происхождения других зольных пятен на площадке могильников никаких предположений не делается. Из всех могильников древнемарийского населения подобные объекты зафиксированы только на „Нижней Стрелке". Располагались они на периферии памятника (Никитина Т.Б., 1990а, с. 65).
Зольные пятна и ямы аналогичные по содержанию имеются в материалах родановских (Оборин В.А., 1970, с. 7), чепецких (Иванов А.Г., 1991, с. 146) мордовских (мокша) (Петербургский И.М., 1979, с. 57), муромских (Го-рюнова Е.И., 1953, с. 36) могильников.
Всего в шести древнемарийских могильниках IX — XI вв. исследовано 195 погребений. Из них в работе учтено 179, которые имеют достаточно подробное описание и чертеж. Захоронения в основном одиночные, хотя имеется несколько парных (6 на „Нижней Стрелке", по 1 на Дубовском и Веселовском могильниках).
Могильники XIV — XV вв
В настоящее время известен только один могильник, который по погребальному обряду и немногочисленному вещевому комплексу датируется XIV — XV вв. — Горношумецкий могильник (Михеев А.В., 2000, с. 49).
Могильник расположен на стрелке северной части системы дюн с востока ограниченной старицей, а с запада и севера заболоченной поймой. Площадка памятника занимает верхнюю часть дюны.
В ходе работ на площади 193 кв. м исследовано 12 захоронений совершенных способом ингумации, а также 5 ям без следов костяка. Половозрастное определение (5 женских, 4 мужских и 3 детских захоронения) проведено научным сотрудником НЦАИ ИИ АНТ И.Р. Газимзяновым.
Погребения располагались рядами и группами. Ряды отличаются друг от друга ориентировкой могильных ям. Один ряд вытянут по линии СВ-ЮЗ, второй — С-Ю. Имеются погребения выходящие за пределы рядов. Погребения второго ряда располагаются более разрежено и не имеют ям без костяков. Принцип формирования групп не ясен, но в плане они образуют компактно расположенные погребения.
Редко расположенные в рядах погребения можно отметить на булгар-ских (Халиков А.Х., 1962, с. 184, рис. 70), мордовских (мокша) могильниках (Монахов С.Ю., 1991, с. 164, рис. 1).
У четырех погребений зафиксированы ямки от столбов (2 жен., по 1 муж., и дет.). В двух случаях они находились с правой стороны от погребенного и имели диаметр 30 и 37 см, в одном случае с левой стороны диаметром 14 см, в одном две ямы диаметром 7 см в изголовье с разных сторон могилы.
В засыпи двух погребений обнаружены мелкие угольки. Над детским погребением № 4 зафиксированы остатки кострища и кости скелета также лежали в слое угля.
Засыпь с содержанием угля зафиксирована в погребениях мордвы-мокши (Монахов С.Ю., 1991, с. 184), волжских булгар (Казаков Е.П., Руденко К.А., Газимзянов И.Р., 1994, с. 122).
Большинство могильных ям имеют подпрямоугольную форму с закругленными углами, отвесными или слегка наклонными стенками, ровное дно. У одной могильной ямы (погр. 4) дно корытообразное, у другой имеется расширение в области головы (погр. 3). Размеры ям находятся в пределах 138-190X60-77 см, при глубине от уровня современной поверхности 60-95 см. Ямы без следов костяка имеют размеры и форму аналогичную погребениям с ингу-мацией.
Ориентировка на могильнике представлена двумя вариантами: головой на СЗ и 3. Есть основание полагать, что захоронения с западной ориентировкой хронологически более поздние, поскольку в нескольких случаях перекрывают захоронения с положением костяков головой в северо-западном направлении.
Ориентировка на запад, с отклонениями до северо-запада, характеризует погребения волжских булгар (Халиков А.Х., 1962, с. 186; Казаков Е.П., Руденко К.А., Газимзянов И.Р., 1994, с. 121) и зафиксирована на могильниках мордвы-мокши (Монахов С.Ю., 1991, с. 176-181).
Погребенные в большинстве случаев лежали на спине в вытянутом положении. В одном случае костяк женщины лежал в пол оборота на правом боку с подогнутыми ногами. Положение рук различно: кистями на костях таза ( погр.), правая рука вытянута вдоль тела, левая согнута (2 погр.), обе руки вытянуты вдоль тела (1 погр.), правая рука согнута, левая лежит вдоль тела (1 погр.). В погребении с положением костяка на боку, левая рука лежит на костях таза, а кисть правой на локтевом суставе левой. В 6 погребениях череп лежал на правом виске, в 2 — на левом, в 3 — лицевым сводом вверх. Положение рук не определено в двух случаях. В 3 из 4 мужских захоронений руки согнуты, и череп лежит на правом виске (в 1 на левом).
Полные аналогии положению костяка имеются в материалах булгарских могильников (Халиков А.Х., 1962, с. 186; Казаков Е.П., Руденко К.А., Газим-зянов И.Р., 1994, с. 121). Отдельные — Аткарского могильника мордвы-мокши: в большинстве мужских захоронений череп лежит на левом виске, руки сложены кистями на кости таза, реже, череп на правом виске (Монахов С.Ю., 1991, с. 177-179).
Остатки погребальной конструкция встречены только в одном случае и представляют собой раму из поставленных на ребро досок.
Погребальная конструкция в виде рамы встречается на могильниках мордвы-мокши (Монахов С.Ю., 1991, с. 178).
Вещевой инвентарь очень беден. Он представлен в основном ножами, которые были найдены в районе правой ключицы (4 экз.), слева от черепа (2 экз.). у голени левой ноги костяка (1 экз.). В погребении № 9 найдены бусы из стекловидной пасты, нанизанные на волосяной шнур, в погребении № 11 в ротовой полости лежала серебряная пластинка размерами 4x6 мм, а в ногах фрагмент булгарской керамики красного цвета. В погребении № 1 с левой стороны черепа — фрагмент железной пряжки.
Малое количество (отсутствие) инвентаря характеризует погребальный обряд волжских булгар (Халиков А.Х., 1962, с. 186). Положение в ротовую полость умершего серебряной пластинки (часть монеты - ) на могильниках сопредельных территорий не встречается.
Этапы развития погребального обряда
Применительно к марийцам, третий этап, по всей вероятности, следует назвать этапом разделения. Можно предположить, что начинает формироваться группа горных мари (погребальный памятник на Рутке), которая при преобладании волжско-финских черт в обряде включила в себя элементы булгар-ской погребальной традиции. Такая точка зрения неоднократно высказывалась применительно к памятникам более раннего времени (IX — XI вв.) (Архипов Г.А., 19676, с. 50; Халиков А.Х., 1976, с. 21). Видимо в XII — XIII вв. это стало более очевидно. По крайней мере, напрямую связывать с горными марийцами Дубовский могильник, о чем выше говорилось, оснований мало.
В этот период погребальный обряд финно-угорских племен начинает нивелироваться, что выражается в большей степени сходства между могильниками разных групп населения окружавших марийцев. Связи с Прикамьем, в целом, заметно ослабевают, хотя традиция ставить в погребение железные и медные котлы получает широкое распространение. По археологическим источникам, примерно в этот период на Вятке возникает целый ряд славянских поселений, в частности будущая столица Вятской земли город Вятка (Хлынов) (Макаров Л.Д., 1995, с. 181). Вероятно, марийское население покинуло эти земли, почему там и не обнаружены марийские могильники XII - XIII вв.
Судя по карте археологических памятников этого периода, территория расселения марийцев существенно не изменилась (Рис. 4). При этом для большей части финно-угорских народов Волго-Камья характерно значительное сокращение освоенных земель. Можно допустить, что с приходом на Вятку русского населения марийцы отошли не только на свои исконные с VI в. земли, но и в левобережье Вятки. Результатом такого перемещения можно объяснить появление в Прикамье таких элементов марийского погребального обряда как частичное трупосожжение, топор, воткнутый в дно могильной ямы. Весьма интересно, что они представлены только на чепецком Кузьминском могильнике (Иванова М.Г., 1992, с. 96, 97, 100).
На IV этапе (XIV — XV вв.) усиливается влияние волжских булгар. Кроме того, данный период совпадает с татаро-монгольскими завоеваниями. Следствием чего становится продвижение части булгар на запад, в том числе и на территорию занятую марийцами. Появляются захоронения совершенные по мусульманскому обряду, но с единичными вещами. Вообще XIV — XV вв. — это время, которое археологически практически не изучено. По крайней мере, ответить на вопросы касающиеся исчезновения населения, и не только марийцев, в настоящее время представляется затруднительным. Можно попытаться объяснить возникшее положение уходом основной массы в леса левобережья Волги (Никитина Т.Б., 1992, с. 3), но археологических свидетельств этому не достаточно. Между тем, в правобережье Волги появляется целый ряд селищ и городищ. Смешение с булгарами в Чувашском Поволжье вполне могло дать начало формированию собственно чувашей („суасла мари " — дословно „ота-тарившиеся или татарские марийцы"). Это положение было убедительно доказано Т.Б. Никитиной на материалах позднесредневековых могильников в отношении чуваш-вирьял и анат-енчи (Никитина Т.Б., 1992, с. 88-93).
V этап характеризуется оформлением трех групп марийских могильников: луговых, горных и вятских. Хронологически он охватывает XVI - XVIII века.
В погребальном обряде луговых (типа Арзебелякского, Выжумского I могильников), горных (типа Картуковского, Чермышевского могильников) и вятских (типа Уржумнолинского, Грековского могильников) мари значительных отличий не наблюдается. Во всех группах сохраняются такие архаичные черты в обряде как северная ориентировка, положение костяка на спине с вытянутыми вдоль тела руками, традиционная подстилка из бересты, луба, досок и кожи, вещи в засыпи отдельных погребений. Различия выражены в основном в преобладании отдельных элементов обряда в той одной из групп, о чем выше уже говорилось. В первой группе, наряду с традиционной подстилкой, начинает довольно широко применяться подстилка из еловых или пихтовых веток, что встречается также у вятских мари, но значительно реже. Во второй и третьей группах довольно значительно число погребенных с положением головы на правом виске, погребений с содержанием в засыпи и на дне могильной ямы угля, а также захоронений, которые содержат в засыпи остатки поминальной тризны в виде костей животных. Эти три элемента в группе могильников луговых марийцев особого распространения не получили.
У горных мари получают распространение западная ориентировка. Появляются погребения, где костяки лежат на спине с подогнутыми или разведенными в стороны ногами и руками, а также единичные захоронения с нательными крестиками.
Хорошо представленные в погребальном обряде столбы или оградки около могил — явление весьма распространенное в XVI — XVIII вв. для могильников Поволжья. Вероятней всего, их следы у марийцев в раннем средневековье и на рубеже тысячелетий просто не сохранились. Единично этот элемент зафиксирован в предшествующее время на позднеазелинских (Никитина Т.Б., 1999, с. 153, рис. 72), рязано-окских (Кравченко Т.А., 1974, с. 122), муромских (Уткин А.В., Черников В.Ф., 1994, с. 41), мордовских (мокша) (Полесских М.Р., 1979, с. 36), поломских (Семенов В.А., 1980, с. 16) могильниках.
