Содержание к диссертации
Введение
Глава первая Левые течения оппозиции в ПНР. От массового движения 1956 г. до студенческих волнений марта 1968г..., 20-87
1. Общественно-политический кризис 1956 г. 21-41
2. Ревизионизм как течение оппозиционной мысли 42-59
3. Власть и левая демократическая интеллигенция в 1964-1968 гг. 59-71
4. Движение марта 1968 г. и его воздействие на мировоззрение польских левых 72-79
Примечания 79-87
Глава вторая Светские католики и национальные патриоты. 1956-1970 гг. 88-125
1. Движение светских католиков 88-108
2. Национально-патриотические движения 108-120
Примечания 120-125
Глава третья Эволюция оппозиционных течений в период между рабочими выступлениями декабря 1970 и июня 1976 гг 126-177
1. Власть и общество в свете политики нового руководства ПНР 126-130
2. Вызревание демократической оппозиции 130-161
3. Конституционная кампания 161-171
Примечания 172-177
Заключение 178-183
Источники и литература 184-190
- Общественно-политический кризис 1956 г.
- Движение светских католиков
- Власть и общество в свете политики нового руководства ПНР
Введение к работе
Вторая мировая война и социалБно-политические изменения, осуществлявшиеся под руководством Польской рабочей партии в послевоенные годы, оставили глубокий отпечаток на польском обществе. Длительная оккупация и связанная с ней репрессивная политика нацистов, сопровождавшиеся систематическим уничтожением экономического и культурного потенциала страны, были усугублены драматическими обстоятельствами, при которых в Польше утверждалась новая власть, и которые с полным основанием можно охарактеризовать как состояние гражданской войны. Немалая часть интеллигенции, уцелевшей в годы войны и оказавшейся на Западе, предпочла остаться в эмиграции, не желая сотрудничать с новым режимом, что тяжело сказалось на культурной преемственности между довоенной и послевоенной Польшей. Некоторые черты нового режима, такие как приверженность непопулярной коммунистической идеологии, неприязненное отношение к религии, признание новых восточных границ, а также методы, с помощью которых утверждался новый строй, вызывали отторжение в широких слоях польского народа. Такая точка зрения закрепилась как незыблемый постулат в среде эмиграции, а ныне принимается большинством польских историков как наиболее точно отражающая истоки происхождения режима Народной Польши. В связи с этим говорится о «национальном конфликте» как состоянии взаимоотношений власти и народа в Польше в послевоенное время.
С другой стороны, нельзя не признать определённых достижений коммунистического режима и того факта, что несмотря на изначальное неприятие его большей частью польского народа, он сумел осуществить прогрессивные реформы, а на каком-то этапе даже повести за собой нацию. Экономические реформы, которые проводило польское руководство, находили поддержку различных слоев населения. Рабочее
самоуправление, вводившееся повсеместно с 1944 г. по мере продвижения на запад Красной Армии, делало рабочих (во всяком случае - на бумаге) хозяевами предприятий, на которых они работали. Восстановление разрушенной экономики, большие стройки 40-50-х гг., урбанизация постепенно превращали Польшу в индустриально развитую страну. Массовое перемещение населения из деревень в города открывало перед бывшими крестьянами новые перспективы, а открытие большого числа начальных школ превращало Польшу в современную страну с поголовно грамотным населением.
Общественный энтузиазм, рождённый освобождением от немецкой оккупации, усиленно эксплуатировался новой властью, стремившейся направить его в русло строительства социализма и убедить народ в преимуществах коммунистического строя как решающей силы, победившей нацизм. Активная пропаганда постепенно внедряла в сознание людей мысль о безусловной прогрессивности нового строя, добившегося столь впечатляющих успехов. Таким образом новый строй создал для себя общественную базу" и довольно быстро добился собственной легитимизации.
Вытеснение старой интеллигенции позволило выдвинуться на первый план новой формации интеллектуалов - носителей традиции общественного бунта и коренного переустройства мира. Это были главным образом выходцы из рабочих и крестьянских семей, всем обязанные революционным преобразованиям послевоенного времени. Они попытались создать принципиально новую культуру, основанную на синтезе ценностей довоенной культурной традиции и Народной Польши. Несмотря на ряд отрицательных явлений, сопровождавших этот процесс (прежде всего усиленное внедрение «соцреализма» и нетерпимость к другим направлениям искусства), нельзя не признать, что сам культурный поиск тех лет безусловно обогатил польскую культуру, поскольку, так сказать, вдохнул в неё новую жизнь и даже заставил несколько по иному взглянуть на современного человека, чем было свойственно предьідущим
поколениям творцов. Такими зачинателями нового искусства были, например, писатели Марек Хласко и Казимеж Брандыс, поэты Адам Важик и Виктор Вороппшьский, философы Лешек Колаковский, Бронислав Бачко и др.
Нашла своё место в общественно-политической структуре Народной Польши и значительная часть немарксистской интеллигенции, многие представители которой (например, писатели МВанькович, С.Цат-Мацкевич и ЗКоссаковский, экономист Ч.Бобровский, довоенный премьер Х.Ханк и др.) вернулись в Польшу из эмиграции после событий 1956 г. Интеллектуальная жизнь ПНР характеризовалась многообразием и разносторонностью. Наряду с печатными органами, отражавшими точку зрения власти (прежде всего «Трыбуна люду»), выходили газеты и журналы, которые открыто провозглашали своё несогласие с доктриной социализма, признавая при этом легитимность новой власти (еженедельник светских католиков «Тыгодник повшехны» и журнал «Знак»). Кроме того, такие газеты как «По просту», «Пшеглёнд культуральный», «Нова культура» и др., выражая свою поддержку ПОРП и не подвергая сомнению её руководящую роль в польском обществе, зачастую высказывали мнения, шедшие вразрез с политикой партии, и нередко предоставляли свои страницы деятелям, отношения которых с руководством страны были весьма сложными и неоднозначными. Подобная идеологическая пестрота угрожала существованию авторитарного режима, утвердившегося в Польше в октябре 1956 г., поскольку формировала почву для оппозиции. Поэтому власть, не имея возможности справиться с оппозиционными настроениями, стремилась изолировать очаги оппозиции и дискредитировать её участников в глазах общества. Оппозиция же, в свою очередь, меняясь в соответствии с эволюцией режима, проделала длинньш идейный и организационный путь, оформившись в итоге в несколько сообществ, открыто противопоставлявших себя власти (КОР, РОПЧО и др.).
В силу авторитарного характера политической системы ПНР Третья Речь Посполитая, возникшая после крушения Народной Польши, обращается к демократическим традициям докоммунистического периода польской истории. Носителями этих традиций в Народной Польше представляются участники политической оппозиции, которые добивались расширения поля независимой социальной активности и тем самым придания большего веса общественному мнению. Таким образом, возникает вопрос о соотношении идей различных течений политической оппозиции в ПНР с направлениями общественно-политической мысли предыдущего (т.е. довоенного) и последующего (современного) периодов. Исследование идеологического и организационного генезиса политической оппозиции в ПНР, её взаимоотношений с властью, а также её места в политической сфере жизни польского общества на разных этапах существования Народной Польши, позволит полнее осветить корни нынешних демократических институтов в стране и степень их преемственности с традицией прошлого. Кроме того, немаловажным представляется изучение взаимодействия идеологии политической оппозиции в ПНР с основами традиционного польского мировоззрения (прежде всего - с католицизмом, постулатом национальной независимости и восприятием себя как части западной культуры), что поможет пролить дополнительный свет на историю интеллектуальных течений Польши Новейшего времени. Именно этим и обусловливается актуальность темы.
В развитии взаимоотношений режима Народной Польши и политической оппозиции можно выделить несколько этапов:
1944-1947 гг. - утверждение нового строя, борьба с массовой организованной оппозицией, открыто декларирующей свой антикоммунизм и нацеленной на захват власти;
1948-начало 1956 гг. - утверждение тоталитаризма и полное подавление любой оппозиции, за исключением католических структур, с которыми, впрочем, также ведётся ожесточённая борьба;
середина 1956-1976 гг. - отход от тоталитаризма и установление более мягкого авторитарного режима. Развитие внутрисистемной оппозиции, принимающей основы строя, но в той или иной степени расходящейся с руководством страны в своих представлениях о методах и целях функционирования общественно-политической системы Народной Польши. Оппозиция довольно аморфна, практически не имеет чётких организационных форм. В идеологическом плане с 1968 г. происходит постепенный отход многих активных коммунистов от марксизма и переход их на антикоммунистические позиции.
- середина 1976-1989 гг. - возрождение организованной антикоммунистической оппозиции и возобновление открытой борьбы с режимом. Консолидация оппозиции вокруг основополагающих ценностей буржуазной демократии и стремительная утрата легитимности строем Народной Польши, подорванным общественным взрывом 1980-1981 гг.
Хронологические рамки данной работы охватывают третий этап развития строя Народной Польши.
Историография изучаемой темы достаточно обширна. Первыми аналитиками внутренней оппозиции в ПНР выступили эмигрантские публицисты З.Йордан и Ю.Мерошевский, печатавшиеся в парижском польскоязычном журнале «Культура». Именно они попытались обрисовать содержание внутрисистемной оппозиции и наметить основные направления её развития. Первым же исследователем, который подошёл к изучению политической оппозиции в Польше как самостоятельного явления, был английский историк Петер Раина, издавший в 1978 г. обстоятельную работу по истории оппозиционного движения в ПНР'. Что касается польской прессы, издававшейся в стране, то вне зависимости от своей идейной окраски она не признавала наличия такого явления как постоянно действующая политическая оппозиция официальному режиму, полагая (одни - со знаком плюс, другие - со знаком минус), что в современном социалистическом государстве для неё нет места. Отдельные попытки некоторых публицистов описать
оппозиционное движение и сформулировать основные задачи оппозиции носили сугубо утилитарный характер. В качестве примера назовём книгу Витольда Едлицкого о Клубе кривого колеса , написанную им уже после отъезда в Париж, и статью Яцека Куроня, опубликованную в 1974 г. в
парижской «Культуре» . Правящий режим со своей стороны всячески подчёркивал «единство и согласие», якобы царящие внутри польского народа, и полностью игнорировал наличие политической оппозиции, даже когда она начала приобретать некоторые организационные формы (КОР). Лишь после 1980 г., когда закрывать глаза на существование оппозиции, принявшей к тому же массовый размах, стало невозможно, появились работы, пытавшиеся проанализировать факт наличия ошюзиционньгх настроений в политической сфере жизни польского общества. В этих работах проводилась мысль о том, что так называемую политическую оппозицию представляют главным образом некоторые малочисленные группы, находящиеся под влиянием вражеских сил и не имеющие никакой поддержки в обществе. Подобные публикации как бы продолжали традицию официальной печати образца 1956-1976 гг., которая в своё время упрекала интелшвгешщю в оторванности от нужд простого народа, чтобы дискредитировать тем самым любую критику власти, исходящую из какого-нибудь интеллектуального сообщества4. Первым представил политическую оппозицию в качестве постоянно действующего фактора истории ПНР социолог Ежи Вятр. Он выдвинул утверждение, что правящая элита Народной Польши часто находилась в более или менее выраженной изоляции от масс, и это явилось причиной повторяемости кризисов. Заметим, что своим утверждением Е.Вятр фактически повторил тезисы З.Иордана и Ю.Мерошевского, с той только разницей, что если эмигрантские публицисты называли подобное положение вещей изначально присущим политической системе ПНР, то партийный историк видел истоки такой ситуации в «ошибках» руководства страны, а именно в том, что ни В.Гомулка, ни Э.Герек не
предпринимали решительных реформ в области экономики и системы управления5.
1980-е гг. - это время пробуждения интереса к политической оппозиции в ПНР за границей. После массового движения в 1980-1981 гг. и возникновения «Солидарности» на Западе появился спрос на работы, освещающие историю и перспективы антикоммунистического сопротивления в странах соцлагеря, на Востоке нее встали перед необходимостью отреагировать на феномен «Солидарности» и найти ей место в своих идеологических схемах.
Из западных работ, появившихся в тот период, отметим социологические исследования С.Старского и А.Шиманьского , а также
англоязычную книгу известного деятеля оппозиции Я.Карпиньского . Из этих трех наибольшую ценность с научной точки зрения представляет «Классовая борьба в социалистической Польше» Альберта Шиманьского. Автор, профессор социологии Орегонского университета, анализирует состояние польского общества с начала XX в. до появления «Солидарности», и приходит к выводу, что установление социалистического строя в Польше, равно как и последующие кризисы, обусловлены внутренними причинами, в то время как внешние факторы (прежде всего, немецкая оккупация) могли лишь усугубить их, но не сформировать. Режим Народной Польши представляется Шиманьскому естественным результатом тех процессов, которые протекали в стране до и во время войны, и в этом смысле Пилсудский, по мнению автора книги, является таким же «виновником» прихода к власти коммунистов, как Гомулка или Сталин. А.Шиманьский не предпринимает глубокого анализа социально-экономических или политических особенностей социалистического строя в ПНР и не делает каких-либо выводов, касающихся перспектив его развития (книга издана в 1984 г.), ограничиваясь констатацией фактов и изучением предпосылок, приведших к ним. Таким образом, работу А.Шиманьского можно считать
исследованием некоторых тенденций, охватьшающих социальную историю польского общества в XX в.
Что касается работ С.Старского и Я.Карпиньского, то с позиций сегодняшнего дня они не представляют большого научного интереса, поскольку написаны в жанре рассуждения об истоках польских кризисов и относятся скорее к публицистике. Работы эти были призваны обрисовать перед западным читателем состояние польского общества в социалистический период, и интересны с точки зрения фактографии, а также восприятия авторами основных событий польской истории последних сорока лет. Настрой этих книг антикоммунистический, упор делается на прогрессирующую деградацию правящего режима ПНР, потерявшего в глазах польского народа всякую легитимность.
Систематическое изучение истории политической оппозиции в ПНР началось на Западе лишь в начале 1990-х гг. Пальма первенства здесь принадлежит американскому учёному М.Бернхарду, который издал в 1993 г. книгу, где были проанализированы истоки и деятельность КОРа, а также идеологические установки его лидеров .
В Советском Союзе долгое время не предпринималось попыток глубокого изучения общественно-политических и идеологических истоков «Солидарности». В работах, изданных в 1980-е гг., существование политической оппозиции и возникновение «Солидарности» увязывалось с деятельностью «враждебных центров», к каковым относились все противники социализма — внешние (западные разведки, Ватикан, польская диаспора за рубежом и т.д.) и внутренние (прежде всего польский епископат)10. Первой обобщающей работой, отходящей от идеологических клише в рассмотрении истории политической оппозиции в ПНР, можно считать книгу ЯЛ.Гришина «Истоки кризисов»11. В дальнейшем появилось несколько крупных работ, рассматривающих явление оппозиции как неотъемлемую часть режима Народной Польши12. Из этих работ хотелось бы поподробнее остановиться на кандидатской диссертации Т.Г.Калугиной «Политическая
оппозиция в Польше. 1956-1980» как непосредственно затрагивающей тему данного исследования. Автор вышеназванной диссертации подробно и обстоятельно остановился на генезисе политической оппозиции в ПНР, проанализировал оппозиционную публицистику второй половины 1970-80-х гг., документы польских архивов, а также мемуарную литературу и статьи, изданные в 1950-1980-е гг. в эмигрантских журналах. Представляется, однако, что недооценёнными автором остались материалы, доступные из легальной публицистики ПНР, где зачастую появлялись «крамольные», с точки зрения властей, статьи, имевшие широкий резонанс в стране. А между тем именно они являются практически единственным источником по истории внутрисистемной оппозиции периода 1956-1968 гг., источником, созданным непосредственно во время событий и заведомо более свежим, нежели воспоминания, написанные нередко спустя 25-30 лет после случившегося. Даже парижская «Культура», уделявшая большое внимание любым проявлениям оппозиционной деятельности в стране, не может сравниться по ценности с легальной прессой ПНР того периода, поскольку представляет собой всё же взгляд извне, в силу чего взгляд искажённый и не вполне отражавший значение и суть события. Кажется, именно поэтому Т.Г.Калугина делает акцент на организационной стороне деятельности оппозиции в 1956-1976 гг., оставляя несколько в стороне её идеологическую составляющую. Поэтому в нашей диссертации мы попытаемся осветить именно развитие идеологии политической оппозиции в ПНР периода 1956-1976 гг., максимально использовав те возможности, которые предоставляет для решения этой задачи открытая периодика Народной Польши.
Что касается польских работ, затрагивающих тематику оппозиции, то начиная с 1976 г. в ряде появившихся тогда подпольных изданий публиковались многочисленные статьи представителей нонконформистской интеллигенции (Яцек Куронь, Адам Михник, Ян Юзеф Липский, Лешек Мочульский, Александр Халль, Стефан Киселевский и
многие другие), в которых разрабатывалась стратегия оппозиционной деятельности, ставились конкретные задачи оппозиции и делались попытки описать идейный и организационньш путь, пройденный оппозицией. Однако лишь после 1989 г. в Польше началось систематическое изучение политической оппозиции как сложного явления, сопровождавшего всю историю ПНР и проделавшего длительный путь в своём развитии. Выдающаяся роль в изучении этого явления принадлежит польскому историку Анджею Фришке, который первым выделил оппозицию в самостоятельный предмет исследования, разделил историю оппозиции на периоды и сформулировал основной понятийный аппарат13. В современной Польше появляется множество работ, посвященных различным областям деятельности политической оппозиции в ПНР. Своеобразным пиком изучения данного явления можно считать издание биографического словаря деятелей оппозиции, в котором представлен ценный фактографический материал, зачастую находящийся только в личных архивах участников оппозиции14.
Общей чертой всех польских исследований последнего десятилетия по истории политической оппозиции в ПНР является отношение к оппозиции периода 1956-1976 гг. не как к части политического режима, допускавшего в определённых пределах критику власти, но как к элементу национального сопротивления, выступавшего против «чужеродного вмешательства» во внутренние дела страны. Такая оценка зиждится прежде всего на постулатах самих деятелей оппозиции образца 70-х — 80-х гг., когда подавляющее большинство противников власти характеризовало правящий режим как неестественный и чуждый польскому народу, а себя рассматривало в качестве борцов за свободу и полноценный суверенитет государства. Таким образом, период Народной Польши в современных интерпретациях как бы выпадает из общего течения польской истории, представляясь чем-то искусственно вклинившимся в промежуток между Второй (довоенной) и Третьей (посткоммунистической) Республиками. Иначе говоря, режим Народной
Польши выглядит в современных работах польских историков совершенно лишённым корней и навязанным неблагоприятными внешними обстоятельствами, а деятельность оппозиции рассматривается как борьба (сознательная или неосознанная) за возвращение к истокам, к прерванной традиции.
При работе над диссертацией автор использовал следующие источники.
Легальная периодика ПНР и эмигрантская пресса 1956-1976 гг. Данный вид источников позволяет представить не только точку зрения власти на внутреннее положение в стране, но также мнение её противников, а кроме того, позицию тех, кто, не выступая против режима, расходился с ним в понимании некоторых аспектов жизни польского общества. Легальная пресса ПНР пользовалась значительно большей свободой, чем советская, особенно в период «Польского Октября» и непосредственно после него. Поэтому этот разряд источников предоставляет нам достаточно обширный материал для того, чтобы можно было сделать обоснованный вывод о развитии идеологии некоторых течений оппозиции (прежде всего - польских ревизионистов и светских католиков).
Программные документы оппозиции, опубликованные в различных сборниках, парижской «Культуре» и подпольных изданиях15. Известно, что деятели оппозиции далеко не всегда стремились поместить свои идеи на страницы какого-либо отечественного или зарубежного издания, ограничиваясь «самиздатом». Поэтому данный вид источников восполняет пробел, не затронутый легальной периодикой ПНР в силу давления цензуры, или оказавшийся недоступным для эмигрантских изданий.
Научные работы, прішадлежащие перу различных представителей нонконформистской интеллигенции Польши того
периода16. Здесь имеются в виду научные исследования, написанные в период 1956-1976 гг., которые напрямую не обращались к теме оппозиции, или касались её вскользь^ но оказали воздействие на духовный міф польской интеллигенции, что в итоге отразилось на взглядах участников оппозиционной деятельности.
Воспоминания, интервью, дневники . Данная группа источников интересна в основном как свидетельство развития мировоззрения того или иного деятеля оппозиции либо оппозиционного течения, и хотя тоже представляет любопытный фактический материал, однако достоверность его всегда нуждается в проверке.
Дневниковые записи работников советского посольства в Варшаве о содержании бесед с функционерами ПОРП. В данном виде источников представлена точка зрения некоторых представителей правящей элиты ПНР на события в стране. Нередко эта информация не попадала на страницы официальной печати.
Аналитические и информационные записки посольства СССР в Варшаве для ЦК КПСС, хранящиеся в Архиве внешней политики РФ и Российском государственном архиве новейшей истории. Аналитические записки представляют собой описание тех или иных явлений во внутренней жизни ПНР, и в силу своей идеологической заряженности должны приниматься с большой осторожностью. В диссертации использовались в основном информационные записки, которые отличаются от аналитических предельной конкретизацией темы и наличием ссылок на документы, чьи оригиналы остались для нас недоступными.
Методологическую основу данного исследования составляют принцип историзма, предполагающий анализ любого явления в контексте ігоедьідущих событий, и принцип объективности, благодаря которому проблема рассматривается в свете всего многообразия сопутствующих
фактов. Кроме того, немаловажным представляется использование статистического метода и метода выборочного цитирования источников, с помощью чего улавливается общая тенденция изучаемого процесса, а также описательного метода, позволяющего показать картину в развитии и проникнуть в суть явлений.
Предметом исследования в данной диссертации является политическая оппозиция. В современной польской историографии существует несколько точек зрения на то, какую роль играла оппозиция в ПНР и насколько это определение применимо к режиму Народной Польши. А.Фришке характеризует политическую оппозицию в ПНР как «индивидуальную, осознанную, планируемую, опирающуюся на определённую программу, деятельность организаций либо интеллектуальных течений, направленную на свержение строя либо его реформирование в сторону большей субъектности общества и ограничения монопольной власти партии»18. Такую деятельность историк отличал от массовых стихийных выступлений или каких-то антиправительственных настроений, распространённых по разным причинам в польском народе. Подобному неосознанному недовольству масс А.Фришке дал название «общественного сопротивления», примерами которого он считал, например, упорное нежелание людей принимать официальную версию некоторых событий новейшей истории (деятельность АК, причины и следствия Варшавского восстания 1944 г., вопрос о Катынском расстреле и т.д.) или отрицательное отношение крестьян к коллективизации19.
Иное мнение высказал профессор Люблинского католического университета Томаш Стшембош. Он заявил, что в тоталитарном государстве, каковым являлось ПНР на протяжении всей своей истории, не было места оппозиции, поскольку подлинная оппозиция имеет в своей основе гражданскую свободу, а социалистическое государство по своей сути направлено на подчинение себе всех сторон жизни. Поэтому любое сопротивление тоталитаризму (или социализму, что для Стшембоша одно
и то же) прямо или косвенно направлено против правящего режима, однако это не оппозиция, а сопротивление - организованное либо стихийное. Последними же представителями оппозиции в социалистической Польше Т.Стшембош считает участников антикоммунистического подполья, которое было окончательно раздавлено в 1952 г. Трудность в определении понятия «политическая оппозиция» применительно к режиму ПНР заключается в уникальности такого явления как страны народной демократии. Т.Стшембош считает феномен народной демократии искусственным, порождённым последствиями Второй мировой войны. По его мнению, ПНР была марионеточным государством, прикрывавшим оккупацию страны Советским Союзом и никогда не имевшим поддержки среди польского народа. Поэтому любой акт народного недовольства он рассматривает как борьбу за национальное освобождение, т.е. как сопротивление оккупации . А.Фришке, со своей стороны, также признаёт неестественность социалистического строя в Польше, однако прослеживает несколько этапов в развитии общественно-политической структуры ПНР, в ходе которых менялись и взаимоотношения народа и власти. По его мнению, на протяжении большей части своей истории правящий режим ПНР допускал, в отличие от советского, существование очагов независимой мысли, которые можно считать постоянно действующей оппозицией.
Т.Г.Калугина выдвигает своё определение оппозиции. По её мнению, «оппозиция — это всякий моральный импульс, направленный, например, против лжи, беззакония и т.п.». Другими словами, если говорить о режиме Народной Польши, Т.Г.Калугина именует оппозицией использованное А.Фришке понятие «общественного сопротивления». Однако российский специалист даёт и другое, дополнительное определение оппозиции: это «группы людей, которые, действуя относительно постоянно, публично провозглашают свои нонконформистские позиции и критические взгляды, не скрывают своих
идейных и политических позиций и нередко сами себя в большей или меньшей степени считают политической оппозицией» . То есть, по сути это именно то, что сам А.Фришке причисляет к оппозиции в ПНР (в данном случае мы имеем в виду даже не конкретное определение данного термина в приведённом выше выступлении А.Фришке, но общий тон его работы «Политическая оппозиция в ПНР. 1945-1980»).
Подобная разноголосица показывает, что единого, общего для всех исторических условий определения оппозиции не существует. Вообще говоря, оппозиция как таковая — это «противодействие, сопротивление определённой политике, политической линии, политическому действию; партия, лицо, выступающие против господствующего мнения, правительства, системы власти, конституции, политической системы в целом. Оппозиция политическая - более или менее организованная группа лиц внутри общества, социальной группы, партии или организации, ведущая линию политического противодействия, противопоставления, сопротивления господствующим взглядам, политике и практике большинства; политическая деятельность партий, групп и движений, противостоящая правительственному курсу и ведущая с правящей партией (партиями) борьбу за государственную власть». По отношению к власти оппозиция бывает лояльной и нелояльной; по месту действия — парламентской и непарламентской; по способу действий — системной и ситуационно-ориентированной. В случае, когда конфликтный потенциал представляет собой реальную угрозу согласию по основным вопросам, речь идёт уже о фундаментальной оппозиции или революционной борьбе .
Предложенное польскими историками разделение на оппозицию как сознательный акт, и сопротивление (или протест) как стихийное движение, в целом плодотворно, но несколько размыто, поскольку нет, как мы видели выше, чётких критериев, которые бы ясно и недвусмысленно определяли содержание того и другого.
Представляется, что польские учёные не вполне учитывают эволюцию режима Народной Польши и, соответственно, значение и место оппозиции на разных этапах его существования. Общепринятая периодизация истории ПНР такова: 1944-1956 гг. (с возможным вычленением времени между 1948 и 1956 гг.) - период зарождения режима и утверждения тоталитарной модели; 1956-1976/80 гг. - период отхода от сталинизма и развитие более мягкого авторитарного режима; 1981-1989 гг. - период военного положения. Однако с полной уверенностью можно сказать, что таким же образом менялось и содержание, а также идейные установки оппозиции. Если в период тоталитаризма всякий протест против действий власти действительно нёс в себе черты оппозиционности, поскольку покушался на монопольное положение режима в принятии решений, то после 1956 г., когда в общественно-политической системе ПНР возникли значительные пространства, где допускалась независимая от властей инициатива, появилась и возможность деятельности некоторой пусть ограниченной, но легальной оппозиции. Кроме того, следует учитывать и возможные колебания режима внутри данных этапов: периоды ужесточения, смягчения и, в особенности, кризисов. Поэтому в зависимости от конкретных исторических обстоятельств оппозицию можно понимать двояко: как расширительно (т.е. любое выступление против политики правительства или против режима в целом), так и в узком значении. В последнем случае это будет ряд постоянно существующих идейных: течений, так или иначе расходящихся с правящей элитой в понимашш целей и методов функционирования политической системы ПНР. Данное исследование посвящено оппозиции в узком значении.
Цель диссертации: проследить идейный путь, пройденный оппозицией правящему режиму ПНР в 1956-1976 гг. и выяснить, как изменялись идеологические установки участников оппозиции в свете взаимоотношений власти и общества в указанный период.
Для достижения поставленной цели автор поставил следующие задачи: раскрыть предпосылки возникновения внутрисистемной оппозиции в ПНР в середине 1950-х тт.; проанализировать процесс зарождения и развития отдельных течений политической оппозиции в контексте культурно-идеологической традиции, присущей польскому менталитету; показать взаимодействие оппозиции, власти, католической церкви и общества в Польше в 1956-1976 гг., увязав эволюцию оппозиционной мысли с этапами функционирования политической системы Народной Польши.
Общественно-политический кризис 1956 г
Середину 1950-х гг. принято считать временем пересмотра ценностей для значительной части польской интеллигенции. Революционный энтузиазм прежних лет, захвативший молодое поколение и заставлявший сквозь пальцы смотреть на некоторые «перекосы» социалистического строительства, сменился периодом определённого отрезвления, когда стало понятно, что даже революция не свободна от проявлений социальной несправедливости и произвола, иначе говоря — от «искажений». Начинавшаяся «оттепель» нашла живой отклик в польском обществе, не имевшего за плечами долгой школы тоталитаризма, а потому сохранившего тяготение ко многим «пережиткам» буржуазного строя: плюрализму мнений, многопартийности, привычке прислушиваться к мнению католической церкви и т.д. Многих поляков оскорбляло также положение «младших братьев» Советского Союза, особенно унизительное после двадцати лет подчёркнутого национализма П Речи Посполитой. Всё это, вкупе с осознанием принадлежности к западной культуре и начинавшимся экономическим кризисом, который явился результатом ускоренной ішдустриализации, породило вскоре после смерти И.В.Сталина широкое брожение в обществе. XX съезд КПСС и неожиданная кончина первого секретаря ЦК ПОРП Болеслава Берута, последовавшая 12 марта 1956 г., явились непосредственными толчками к началу процесса преобразований в стране, разбудившему общественную активность и приведшему к созданию на территории Польши организованных центров независимой мысли, которые в условиях отсутствия полноценных демократических институтов играли роль политической оппозиции.
Хотя польское общество середины 1950-х гг. не исповедовало в большинстве своём социалистических идеалов, нельзя сказать, что оно было настроено и против них. Скорее, имело место сочетание традиционньгх ценностей с некоторыми воззрениями, привнесёнными официальной пропагандой. Это порождало значительный диссонанс в мыслях и чувствах людей. Бытовой эгалитаризм переплетался в сознании народа с антисемитизмом и национализмом, когда евреев обвиняли в том, что они принесли на польскую землю враждебный русский коммунизм. Однако при этом собственная правящая партия пользовалась в обществе значительным кредитом доверия, причём не только в среде рабочих, представителем которых она себя объявляла, но также и в среде интеллш вшии, - как новой формации, так и интеллигенции левого толка, чья деятельность началась ещё задолго до войны. Редакция популярной молодёжной газеты «По просту» в 1956 г. в качестве непреложного факта высказывала утверждение, что в послевоенный период, когда у руля Польской рабочей партии стоял Владислав Гомулка, власть носила истинно народный характер1, а участники антиправительственньгх выступлений в Познани, вышедшие на манифестацию протеста 28 июня 1956 г., пели государственный гимн и религиозные песни, и наряду с лозунгами типа «Долой коммунизм!» скандировали «Даёшь Гомулку!» . На всё это наслаивалась религиозность огромного большинства поляков. Достаточно было немного ослабить жёсткую политику государства, чтобы 26 августа 1956г., после периода гонений на церковь, в Ясной Гуре на традиционное паломничество к иконе Ченстоховской Богоматери собралось несколько сот тысяч человек. Добавим к этому антикоммунистические выступления в 1956 г. в Быдгоще и Щецине, антисемитские эксцессы в Валбжихе, Бытоме и Легнице, а также проявления межнациональной напряжённости между поляками, немцами и украинцами на Западных землях, чтобы начала выстраиваться пёстрая картина чувств и настроений населения страны в середине 1950-х гг.
События 1956 г. в Польше - ослабление тоталитарного режима, массовые выступления рабочих и студентов, внутрипартийная борьба и казавшаяся вполне реальной угроза иностранного вторжения - с полным правом позволяют говорить о кризисе общественно-политической системы ПНР, который на короткий промежуток времени позволил действовать таким общественным силам, которые в других условиях никогда бы не имели возможности говорить в полный голос. Тем не менее, годы утверждения новой власти и коммунистической пропаганды создали положение, при котором даже в условиях кризиса откровенно антиком&гунистические силы не могли действовать столь же активно, как общественные течения, признающие легитимность послевоенного режима, поэтому естественным образом в авангарде всего общенационального движения 1956 г. встали деятели левого толка, воспитанные на ценностях социализма, хотя и не обязательно в версии ПОРП. Поэтому сам процесс преобразований имеет смысл проследить именно на развитии идей, которые в 1956 г. выдвигали представители левой демократической интеллигенции, ибо в тот год они проделали поистине стремительную эволюцию и оказали несравнимо большее воздействие на ход событий, нежели представители иных идеологий.
А.Фришке условно разделил левое демократическое движение середины 50-х гг. на ревизионистов и либералов. Первые, согласно классификации польского историка, ратовали за «исправление» режима, не выходя за его рамки, за очищение его от различных извращешш, вторые же были избавлены от подобного рода «иллюзий» и морально-этическую основу бытия черпали не в работах классиков марксизма, а в «проверенных ценностях», к каковым относили прежде всего культурную традицию польского народа. Если первые в той или иной степени были ещё охвачены романтикой социальной революции, то вторые были убеждёнными сторонниками постепенных реформ3.
Движение светских католиков
Светский католицизм в Народной Польше - это общественное движение, представляющее интересы католической интеллигенции перед светским государством. Светское католическое движение возникло ещё в довоенной Польше как реакция на утверждение и распространение в обществе авторитарных идеологий - санации и эндеции. Поскольку обе характеризовались более или менее выраженным национализмом, одной из основополагающих черт светского католического движения стало отрицание всякого рода ксенофобии, и прежде всего - антисемитизма1. Послевоенные общественно-политические реалии внесли свои коррективы в движение светских католиков. В условиях политического диктата ППР могли существовать только те организации светских католиков, которые по идейным или политическим соображениям принимали режим и не ставили под сомнение фактическую монополию марксистской партии на власть. Одной из таких органюаций стала группа деятелей, объединившихся вокруг журнала «Дзись и ютро», чья идеологическая платформа заключалась в синтезе христианских и социалистических идей. Данная организация, получившая позже название Объединение ПАКС, возглавлялась людьми, которые до войны придерживались ультранационалистических, профашистских взглядов (Болеслав Пясецкий, Зыгмунт Пшетакевич и др.), а после 1945 г. зарекомендовали себя как верные союзники нового режима. Поэтому говорить о какой-то преемственности с довоенным движением светских католиков в данном случае не приходится. В силу этого Объединение ПАКС не может рассматриваться в качестве оппозиции коммунистическому режиму, хотя на определенном этапе в него входили люди, известные своими антисоциалистическими взглядами и рассматривавшие Объединение как организацию скорее антикоммунистическую2. Это было порождение определённой исторической ситуации, потерявшее актуальность после того, как изменились обстоятельства.
Наибольшее влияние в католической мысли Польши того периода приобрело течение, которому видный деятель светского католического движения Станислав Стомма дал название «позитивизма» по аналогии с течением общественной мысли, заявившем о себе на польских землях в конце XIX в. В программной статье С.Стомма следующим образом выразил суть нового «позитивизма»: «1. Под «позитивизмом» я понимаю императивы государственных интересов современной Польши, в особенности необходимость союза с СССР, обусловленную национальными интересами, вытекающими из геополитической ситуации, независимо от идеологических принципов, и даже вопреки идеологическим предпосылкам. 2. «Позитивизм» — это общий политический метод, заключающийся в отрицании политического романтизма, в осторожности, склонности к компромиссу, соразмеримости целей с собственными силами. 3. «Позитивизм» — это отрицание политики престижа и недоверие к громким лозунгам. 4. «Позитивизм» -это критическое отношение к прошлому своей страны»3.
Неопозитивизм был рождён в среде католической интеллигенции, отрицавшей социализм, но не пожелавшей покинуть родину после прихода к власти коммунистов. В 1945 г. эти люди начали выпускать в Кракове еженедельник «Тыгодник повшехны», а затем - и журнал «Знак». С самого начала эти издания заняли лоялистскую позицию, принимая новый режим, но отстаивая своё право иметь независимое мнение4. В период, когда отношения между церковью и властью накалялись день ото дня, положение католических изданий было довольно трудным, но всё же они просуществовали до: 1953 г., когда были закрыты вследствие отказа написать верноподданнический некролог И.В.Сталина. При этом «Тыгодник повшехны» был передан ПАКСу и оставался ігооїгоавительственньш органом вплоть до начала 1956 г., после чего на волне перемен краковские издания были восстановлены в своём прежнем составе.
По сравнению с послевоенным временем их идейная направленность претерпела существенную эволюцию, связанную с изменением статуса католических изданий. До 1953 г. краковские издания действовали под патронатом епископата, в силу чего тон в редколлегиях задавали люди тяготевшие к доктрине церкви и отвергавшие программу «католического минимализма», послужившую прообразом для неопозитивизма С.Стоммьг. В частности, такие деятели, как ксёндз Ян Пивоварчик и Мацей Сьвенщщкий не принимали скептического отношения С.Стоммы к различного рода патриотическим выступлениям поляков в прошлом и выступали за большую роль церкви в общественно-политической жизни страны6. Восстановленные в 1956 г. «Тыгодник повшехны» и «Знак» были уже исключительно светскими изданиями, вставшими на позицию церковного обновления, в силу чего ни для Я.Пивоварчика, ни для М.Сьвенцицкого там места не нашлось. Идейно-политической платформой для концепции церковного обновления служила доктрина «открытого католицизма». Суть её заключалась в открытости католицизма к истине, содержащейся в других учениях, а также в его способности откликаться на изменение социально-экономических, политических и прочих условий жизни людей. Другими словами, подразумевалась возможность гибкого подхода не только к формам деятельности католиков, но и к содержанию доктрины в условиях развития человеческой цивилизации7.
Публицисты «Знака» и «Тыгодника повшехного» отвергали национализм, капитализм и коммунизм, выступали в защиту прав трудящихся и находились под влиянием философии персонализма Жака Маритена. Французский религиозный мыслитель не признавал общественное учение церкви составной частью католического мировоззрения, но в то же время отвергал и коммунизм, понимая его как атеизм в стадии реализации9. На это накладывались личные убеждения наиболее ярких деятелей неопозитивизма С.Стоммы и С.Киселевского, которые не могли принять национализации промышленности, отмены частной собственности, а также нарушения демократических норм, что было характерно для режима послевоенной Польши. Поэтому деятели «Знака» хотя временами и конфликтовали с католической церковью, но неизменно принимали её сторону в разногласиях с государством. В 1956г. они совместно с другими активистами движения светских католиков организовали в Варшаве Общепольский клуб прогрессивной католической итедлигенции ив январе 1957 г. приняли участие в парламентских выборах. В Сейм избраны были шесть депутатов, которые организовали там фракцию «Знак».
Власть и общество в свете политики нового руководства ПНР
В период своего пребывания на посту первого секретаря ЦК ПОРП В.Гомулка осуществлял программу модернизации производства, которая в итоге привела к массовому недовольству населения. Причиной этого, по мнению В.Бруса, была попытка совместить модернизацию с режимом строгой экономии . Другой известный экономист, З.Еауман, указывал, что централизованная система экономики, направленная на удовлетворение потребностей привилегированных групп и обеспечение необходимого минимума для всех остальных, хотя и приемлема для рабочих в отсутствие демократической альтернативы, но малоэффективна, а кроме того, подвержена внезапным социальным взрывам, поскольку такая система подавляет свободное выражение противоречивых экономических интересов .
Волнения декабря 1970 - января 1971 гг. вспыхнули в регионе, где рабочие были наиболее оппозиционно настроены по отношению к политике правительства. Уже во время студенческих выступлений 1968 г. немало рабочих Поморья поддержали забастовщиков. Требования, которые зимой 1970-1971 гг. выдвигали рабочие, в целом свидетельствовали об их лояльном отношении к строю. Например, в программе профсоюза металлистов Эльблонга, принятой в декабре 1970 г., содержалось требование уволить людей, которые нарушили «ленинские нормы партийной жизни», изменить название ПОРП на Коммунистическую партию (чтобы было как в СССР) и уничтожить «искусственное разделение общества» на рабочих, шггеллигенцию и учёных3.
Не выступали рабочие и против В.Гомулки. Во всяком случае, мы не увидим в лозунгах и программах бастующих каких-либо претензий к первому секретарю ПОРП, но лишь к его окружению, в том числе и к людям, которые уже давно были выведены В.Гомулкой из состава партийного и государственного руководства (например, к Э.Охабу). Возможно, это было вызвано тем, что личный аскетизм В.Гомулки никак не позволял зачислить его в разряд так называемой «красной буржуазии», что в какой-то мере снижало общественное недовольство правящим аппаратом4.
Волнения на Побережье были стихийной реакцией на резкое поднятие цен, произведённое к тому же в преддверии рождественских праздников. Поэтому превалирующим требованием рабочих являлась отмена новых цен, а также наказание виновных в «ошибках» в экономической политике. Как следствие выступлений возникли требования осудить действия милиции, освободить арестованных и рассказать правду о событиях на Побережье. И лишь после этого участники акций протеста потребовали юридически закреплённого права на забастовки, независимости профсоюзов и ряда политических реформ, включающих чёткое распределение обязанностей между партией и правительством и расширения полномочий Сейма. Вместе с тем обращает на себя внимание чрезвычайно быстрая эволюция требований рабочих, которые заявили о необходимости политических реформ уже через несколько дней после начала акций протеста. Это было связано с тем, что почти одновременно с началом выступлений в индустриальных центрах стали образовываться забастовочные комитеты, которые довольно скоро ввели движение в организованное русло. Факт появления таких комитетов был новым явлением в истории Народной Польши и свидетельствовал о возросшей солидарности среди рабочих.
Другим беспрецедентным событием явились встречи нового первого секретаря ЦК ПОРП Э.Герека и членов высшего партийно-государственного руководства с участниками событий на Побережье. .Куронь объяснял это тем, что после волнений декабря 1970 г. партаппарат стал опасаться общественных выступлений и предпочитал договариваться, а не прибегать к насилию, как это делали при В.Гомулке5. Представляется, однако, что причина такого поведения руководства не только в этом. Конечно, зимние волнения показали силу рабочих и заставили правящую элиту более внимательно относиться к интересам народа. Но, по свидетельству З.Баумана, власть и при В.Гомулке боялась рабочих «как огня», и даже не решалась уволить кого-либо с работы «из страха перед забастовками и организованным протестом»6. В январе 1971 г. партийно-административньш аппарат скорее испытывал острую потребность заручиться поддержкой и доверием народа. В этом смысле Э.Герек действовал точно так же, как В.Гомулка в 1956 г., когда, несмотря на и без того большую поддержку населения первый секретарь должен был выступать на массовых митингах. В 1970 г. очередной партийный лидер не располагал общественным доверием, каковое ему предстояло ещё завоевать. Отсюда и вопрос Э.Герека к рабочим во время одной из встреч в январе 1971 г.: «Поможете?», на что рабочие ответили: «Поможем!», как бы дав карт-бланш новому руководству страны.
Последнее сделало ставку на рост благосостояния народа, рассчитывая, что увеличение потребительских возможностей приведёт к возрастанию спроса, что в свою очередь подстегнёт дальнейшее наращивание экономического потенциала страны. На бытовом уровне это породило потребительскую лихорадку. «Страна вступала в период герековского благополучия, основанного на приливе западных кредитов. - вспоминал .Я.Куронь. - Люди говорили главным образом о телевизорах, раковинах, мебельных стенках, спальных гарнитурах, дачах, машинах -догоняли Запад» . Интерес к политической сфере жизни общества снизился до минимума. В то же время и правящая элита на волне экономических успехов начала 1970-х гг. перестала заострять внимание на идеях коммунизма, низведя официальную идеологию до уровня пустого ритуала, к которому уже никто не мог относиться серьёзно .
Директор Польского культурного центра в Москве М.Зелиньский выразился по этому поводу так: «Была надежда, что и без социализма у нас что-нибудь получится»9. Это дало повод С.Киселевскому назвать Польшу Терека «коммунистической страной без марксистов и коммунистических идеологов». Киселевский видел объяснение этому факту в том, что в стране практически не осталось евреев — подлинных носителей марксистской традиции в послевоенной Польше. Евреи либо эмигрировали, либо отказались от марксистских убеждений, и теперь их сменили прагматики-технократы, поставившие во главу угла интересы экономического роста . Действительно, никогда в истории Народной Польши имущественное расслоение между чиновничеством и основной массой населения не бросалось так в глаза, как в период герековского руководства. Иначе говоря, правящая элита фактически отказалась даже от внешних форм следования своей идеологии.
