Введение к работе
Актуальность темы исследования. На протяжении большей части средневековья паломничество оставалось важным фактором социокультурной и политической истории Индии. Однако отношение к нему как к явлению исключительно религиозного плана, существовавшему «всегда», «с незапамятных времен», вырывало его из временного контекста, лишая конкретности и обедняя его яркую историческую роль. К началу III тысячелетия этот древний институт, в основе которого лежит движение к святым местам, подтвердил свою живучесть в общемировом масштабе, что делает его исследование особенно актуальным.
Поскольку мобильность или циркуляция признается не особым, но обычным свойством социума, а исторический и социальный человек представляет собой историко-социокультурный продукт, то его осмысленное перемещение в пространстве, в особенности в составе коллектива, превращается из «инструментального» в «экспрессивное» и «коммуникативное» и тем самым определяет характер исторических эпох.
Обычно при историческом исследовании мобильности на первый план выходят войны и торговля, для которых пространственное движение является способом достижения намеченных целей. Если отказаться от стереотипного представления о религиозно-ритуальной доминанте паломничества и не воспринимать его на метафорическом уровне, то оно окажется очевидной формой циркуляции в ее самом общем виде удаления от собственного домена и последующего возвращения. Движение с возвратом в точку исхода является наиболее постоянной функцией человеческого сообщества, как раз создаваемого путем «перекрестного соединения циркулирующих потоков» людей, которые несут с собой предметы и идеи и встречают других людей с другими предметами и идеями. Помимо этого, паломническое движение существует одновременно как средство и цель, что открывает широкие возможности для изучения прошлого не в статике места, но в динамике дороги. Такой взгляд на индийскую историю является актуальным, поскольку способен заполнить остающиеся при иных подходах лакуны.
Движение, вектор которого нацелен на священный объект, понимается общественным мнением как паломничество, или – в индийской терминологии – тиртха-ятра, «движение (ятра) к святыням (тиртха)». Одновременно «движение к святыням» совершенно естественно соединяется с войнами и торговлей: ятра также означает «военный марш», а индусские тиртхи славятся своими ремеслами и рынками. Даже если движение не поддержано мощью оружия и не является военной экспансией, многотысячные колонны паломников, выходящие за границы родного локуса, воспринимаются как общность, своим перемещением осваивающая чужое пространство. Эта особенность ятры с учетом авторитета, признаваемого в традиционных обществах за институтами прошлого, широко используется в современной Индии: с помощью этой исторической формы движения выражаются политические и социокультурные запросы сегодняшнего дня. Это подтверждает не только актуальность, но и своевременность диссертационной темы.
Реконструкция индийского прошлого через призму средневекового паломничества обнаруживает новые смысловые акценты, существенно меняющие интерпретацию узловых моментов истории Южной Азии, в том числе «хаотического» XVIII века. Это связано с экстрарелигиозным значением тиртх как геополитических и геостратегических ориентиров, за которыми признавалась способность легитимировать политическую власть. Такое понимание святынь приводило к тому, что их конфигурация определяла вектор движения, а основные действующие силы того или иного периода соединяли ятрами святыни как между собой, так и с властными центрами Индии. Социкультурная и политическая ангажированность реальных индусских тиртха-ятр проявляется и в наши дни, что делает изучение исторического опыта особенно актуальным.
Научная разработанность темы. На протяжении двух с лишним столетий существования индологии основной упор в сфере паломничества делался на религиозном аспекте в его привязанности к статике: точки ухода из профанного мира и точки прихода в сакральный, т.е. в тиртхи. Последние описываются наиболее подробно, в результате чего исследование перерастает в изучение святого места с точки зрения регламентированных в нем ритуальных процедур, обещаемых заслуг и т.д. Источниками для разработки этих сюжетов становятся нормополагающие тексты индуизма на сакральном санскрите: древнеиндийский эпос, правовые трактаты (дхарма-шастры), собрания легенд и мифов (пураны), местные «величальные» (махатмъи), тематические дайджесты (нибандхи) и другие декларативные документы, создававшие теоретическую мысль древней и средневековой Индии, – шастру. Некоторые исследования, выполненные на основе этих источников, дополняют диахронический аспект синхронными данными о функционировании той или иной тиртхи, соединяя между собой не реальную историю и современность, но декларации давней эпохи с приоритетами сегодняшнего дня. Претворение собственно теории в практику – прайогу, становление теории под воздействием практики, а главное – процесс транзита, т.е. непосредственно движения и сопутствующих ему внерелигиозных факторов, а также связь между тиртхами как существенный признак тиртха-ятры оставались вне поля зрения.
Несмотря на огромный корпус интересных и ценных по другим параметрам работ в этой области, их, за небольшим исключением (труды Я. Энсинка, Я. Хеестермана, С.М. Бхардваджа, Х. Баккера, Я.В. Василькова, С.Л. Невелевой, Э. Голд, Виджай Натх), характеризует отсутствие темы движения и дороги. В результате этого тиртха-ятра утрачивает отличительные признаки, а вместе с ними и самостоятельное значение, и переходит в разряд ритуальных процедур или статической религиозности. В таком качестве паломничество в значительной степени лишается исторического контекста и становится объектом исследования текстологов, религиоведов и этнологов.
Литературу об индусском паломничестве отличает и то, что значительная ее часть посвящена не тиртха-ятре, имевшей истоком раннее средневековье и отразившей вытеснение индуизмом соперничающих религиозных систем буддизма и джайнизма, а другим разновидностям паломнической практики. В основном это гибридные формы, возникшие в русле бхакти, мистического направления индуизма, в пору развитого средневековья XIII–XVIII вв. (за исключением тамилоязычного юга, где бхакти проросло еще в VII – VIII вв.) и позднее (работы И. Карве, Г. Делери, Д. Хабермана, В. Дэниела, К. Эрндл, Ж.-К. Гали, С. Ачарьи, А. Малика, В. Сэкса, Ф. Лютгендорфа и др.). Эти формы движения к святыням (чаураси ван ки парикрама в Уттар-Прадеше, ратх-ятра в Ориссе, вари в Махараштре и др.) восходят к формированию культа локальных богов и становлению храмовой религии в период складывания региональных лингвоэтнических обществ. Паломничества без выхода за пределы региона не связаны с классическими тиртхами, пропаганде которых посвящены общеиндийские источники на санскрите, и изучение движения в бхакти базируется на региональных ресурсах.
Настоящая диссертация фокусируется на супрарегиональной тиртха-ятре, но не столько на «воображенном» движении, чьи образцы декларируются нормативной литературой на санскрите, сколько на реально совершенных паломничествах, выросших из древних моделей. Свидетельства о таких тиртха-ятрах содержатся в источниках на языке маратхи. На сегодняшний день этот язык является родным для 100 млн индийцев, проживающих преимущественно в штате Махараштре (столица Бомбей/Мумбаи). Таким образом, диссертация разрабатывает совершенно новый аспект, соединяя надрегиональные декларации с живым языком и историческими, а не вымышленными, персонажами, осуществлявшими движение к тиртхам и обратно.
Объект и предмет исследования. В качестве объекта исследования выступает индусское паломничество, т.е. движение по направлению к паниндйским святым местам как фактор политической и социокультурной истории Индии X – XX вв.
Предметом исследования являются специфика и функции тиртха-ятры в меняющемся историческом контексте, в том числе в процессе формирования индийской государственности. Тиртха-ятра считается самой старой разновидностью паломнической практики индусов, в различных модификациях дошедшей до нашего времени. Стереотипы этого феномена восходят к эпохе складывания древнеиндийского эпоса «Махабхараты», т.е. к периоду между III в. до н. э. и III в., однако в эпосе фактор пространственных перемещений выражен эпической гиперболой и/или перечислением топонимов, т.е. созданием «типичного паломнического итинерария». Свидетельства о реальных, а не «воображенных», тиртха-ятрах обнаруживаются с конца I тысячелетия, когда тиртхи превратились в «фокус, а не локус политических интересов».
Цель и задачи исследования. Целью исследования является комплексный анализ института индусского паломничества/тиртха-ятры в его динамическом аспекте, т.е. движении, для выяснения его роли в политической и социокультурной истории Индии X–XX вв. Достижение поставленной цели требует решения конкретных задач, а именно:
1) исследования генезиса тиртха-ятры и соотношения шастры, или теории, и прайоги, или практики; 2) разграничения «воображенных» данных и исторических фактов; 3) обнаружения специфических признаков и свойств тиртха-ятры и создания исторической модели этого феномена; 4) реконструкции исторического контекста и определения ценностного статуса тиртха-ятры применительно к основному содержанию исследуемого исторического периода X–XX вв.; 5) установления способов присвоения пространства и контроля над ним посредством движения к тиртхам для легитимации политической власти; 6) описания роли тиртха-ятры в процессе консолидации маратхиязычного этноса и маратхской государственности; 7) изучения малоизвестных образований маратхской государственности и роли паломничества в укреплении их суверенитета; 8) анализа типологической преемственности между паломнической практикой средневековья и тиртха-ятрой в современных условиях.
Методологические основы. Методологической основой диссертации стал принцип историзма и сравнительно-исторический метод, а также общенаучные методы, используемые в гуманитарных науках: анализ и синтез, дедукция, обобщение и аналогия и т.д. Поскольку бльшая часть диссертации посвящена индийскому средневековью, она базируется на изучении разножанровых источников и их горизонтальном и вертикальном сопоставлении с использованием приемов текстологического анализа. В то же время широкий диапазон диссертации диктовал применение комплексных методологий.
С одной стороны, работа посвящена динамике индийского паломничества. Это повлекло за собой анализ концепций генезиса святых мест индуизма – тиртх и теорий их соединения перемещением – ятрой, что привело к возникновению феномена тиртха-ятры. В общетеоретическом плане это потребовало типологического сопоставления классического индусского паломничества с концепциями, разработанными в русле междисциплинарного изучения движения к святыням (pilgrimage studies/peregrinology).
С другой стороны, тиртхи функционировали как геополитические и геостратегические ориентиры. Они определяли вектор увязанных с религиозными целями военизированных маршей и иноземных вторжений, в том числе начавшейся в XVIII в. британской колонизации Южноазиатского субконтинента. Такая полифункциональность индусских святынь повлекла за собой, наряду с религиоведческим подходом, использование приемов гео- и этнополитического анализа. При ретроспективном изучении тиртх Доаба, междуречья Ганги и Ямуны, особенно плодотворной оказалась методика полевых исследований. Полевая работа в бывших центрах маратхских княжеств (Пуна, Танджавур, Бхор, Мирадз, Винцур, Джханси), а ныне обычных индийских городах и деревнях, принесла более глубокое понимание стартовых позиций паломничеств.
Кроме того, паломничество преобразовывалось в аксиологически важный компонент ценностной системы индуизма и становилось критерием религиозных заслуг. Накопление последних в дальнейшем определяло социальный статус не только индивида, но и целых этнических коллективов, и воздействовало на их представление о групповой солидарности, а по сути – идентичности. При изучении этого аспекта были использованы методы, разработанные в русле исторической антропологии.
Наконец, движение в форме паломничества содействовало решению широкого круга экзистенциональных задач – от образовательно-информационных и политико-дипломатических до эмоционально стабилизирующих, матримониально и финансово обусловленных. Эта многозначность категории была выявлена благодаря применению системного и структурно-функционального анализа категории движения, диахронического и синхронного подходов, а также метода case studies, т.е. исследования конкретных паломничеств, совершенных историческими персонажами.
Хронологические и географические рамки исследования. Самым ранним источником, предложившим идеальную – во всех смыслах – модель индусского паломничества, является древнеиндийский эпос «Махабхарата». Однако его разделы, посвященные тиртха-ятре, считаются поздними, уже средневековыми, интерполяциями. «Ранним» средневековьем (с первых веков н. э. до XI–XII вв.) датируется также ряд произведений традиционных жанров – смрити, пураны и махатмъи, в которых тиртха-ятра упоминается в контексте ритуальных отправлений в тиртхах или предполагается списком топонимов. Созданные на санскрите источники этого периода содержат рекомендации шастры, т.е. теоретической мысли, не отражают прайогу, т.е. реальную практику, и, как правило, являются внеличностными и внегеографическими, поскольку не привязаны ни к автору, ни к региону.
В период «развитой» фазы средневековья (XIII–XVIII вв.) возникает особый жанр паломнических дайджестов/нибандх, уже отражавших процесс трансформации теории под воздействием реального движения к святым местам. Эти тексты являются именными и, увязываясь с конкретными географическими пунктами, прежде всего с тиртхами Доаба, отражают политическую лояльность их авторов. С XIV–XV вв. сведения о паломничествах, преимущественно в рамках описания военных баталий и прославления патрона, проникают в маратхиязычные хроники и придворную поэзию, а еще через два века ретроспективно инкорпорируются в созданную ранее религиозно-дидактическую лирику бхакти.
Первые дошедшие эпистолярии, финансовые документы и нарративы, имеющие отношение к реальным историческим персонажам из Махараштры и совершенным ими тиртха-ятрам, относятся к XVI–XVII в. В XVIII в. их количество стремительно нарастает, отражая расширение – в прямом и переносном смыслах – поля деятельности маратхов. В XIX в., уже в колониальных условиях, паломнические нарративы превращаются в просветительские проекты и формируют особый жанр литературы путешествий, а в XX в. пропаганда паломничества в виде религиозного туризма становится прерогативой туристических агентств, создающих дайджесты нового поколения.
География исследования о тиртха-ятре, отличного от региональных паломничеств эпохи бхакти, выходит далеко за пределы Махараштры, начальной и финальной точки циркуляции изучаемых паломнических потоков. Охватывая бльшую часть Южноазиатского субконтинента, она включает, в первую очередь, святыни классической Арьяварты – так называемые города «трехместья» в Доабе (Бенарес/Каши/Варанаси, Праяг/Аллахабад и Гайю) – и распространяется до расположенных по четырем сторонам света «пограничных столбов» индусского пространства (Дварки на берегу Аравийского моря, Бадринатха в предгорьях Гималаев, Джаганнатх-Пури на берегу Бенгальского залива и Рамешварама на крайнем юге).
Источники и историография. В основе работы лежит анализ многочисленных и разнообразных источников – частично санскритских, но – преимущественно – маратхиязычных, впервые вводимых в научный оборот в отечественном и мировом востоковедении. В номенклатуру использованных источников входят эпос и дхарма-шастры, пураны, махатмъи и нибандхи; дидактическая и лирическая поэзия в русле религиозно-мистического учения бхакти, созданная поэтами-подвижниками традиций варкари и рамдаси, а также прославляющие их агиографии. Ценные сведения о движении к тиртхам содержат средневековые хроники, генеалогии отдельных родов, придворные нарративы, авторские описания тиртха-ятр и пропагандирующая старые паломнические маршруты рекламная литература современного турбизнеса. Подробная характеристика источников на маратхи приводится по мере введения их в оборот на страницах диссертации.
Особую категорию источников составляют архивные документы по истории маратхов, этноса, чья десятивековая мобильность является объектом исследования в настоящей работе. В диссертации использовались документы из архива пешв – главных министров Маратхской конфедерации – и переписка представителей ведущих княжеских семейств, собранные и изданные индийскими историками конца XIX – начала XX в. В.К. Радзваде, Г.Д. Сардесаи, Дж. Саркаром, Н.Б. Рэем, В.К. Бхаве и В.В. Кхаре. Отдельный пласт источников представлен материалами колониальной администрации на английском языке (газеттиры, мемуары, путевые заметки, отчеты, эпистолярии).
Исторический фундамент исследования базируется на посвященных общим проблемам индийской истории и ее отдельным этапам трудах отечественных и зарубежных ученых, в том числе И.М. Рейснера, К.А. Антоновой, Г.М. Бонгард-Левина, Г.Ф. Ильина, К.З. Ашрафян, Л.Б. Алаева, Е.Ю. Ваниной, Р.С. Маджумдара, Б.К. Мазумдара, Д.Д. Косамби, Д. Ротермунда, Х. Кулке, К.Э. Бэйли, А. Винка, Р. Итона и других. Для понимания политической истории Махараштры особенно ценными были работы Г.Д. Даффа (автора первой истории маратхов), Ч.А. Кинкейда и Д.Б. Парасниса, Г.Д. Сардесаи, Дж. Саркара, С. Гордона и Дж. Лэйна. В интерпретации санскритских текстов основной опорой стали работы индийских санскритологов К.В. Рангасвами Айянгара, Д.Р. Патила, а также отечественных исследователей В.И. Кальянова, Я.В. Василькова, С.Л. Невелевой, А.А. Вигасина, А.М. Самозванцева, Ю.Г. Коковой, Е.В. Тюлиной и Н.А. Корнеевой.
В плане понимания сложившихся соотношений между шастрой и прайогой, окультуривания пространства путем его брахманизации и общего статуса тиртх на автора оказали большое влияние взгляды санскритологов Ш.Поллока, Виджай Натх и Х. Баккера. Новаторские труды Р.Ч. Дхере, Г.-Д. Зонтхаймера и Э. Фелдхаус, посвященные этноистории конкретного региона – Махараштры, реконструировали генезис локальных культов и традиций и их множественную зависимость, в том числе от власти, что открыло дорогу к пониманию исторического контекста в процессе его формирования.
Выделение тиртха-ятры в отдельный раздел многотомной «Истории дхармашастры» (1930-е годы) было предпринято П.В. Кане, создавшим тем самым вариант паломнического дайджеста XX в. Насущную необходимость в специальных исследованиях по тиртха-ятре сформулировал в 1960-х годах А. Бхарати и впоследствии развили С.М. Бхардвадж, Я. Энсинк и А. Моринис, хотя за редким исключением внимание исследователей оставалось сфокусированным на сакральной статике в ущерб профанной динамике. В 1980-е и 1990-е годы привычным предметом исследования становились не тиртха-ятры, но паломничества более поздней эпохи бхакти.
Возникновение междисциплинарного направления – pilgrimage studies/peregrinology – связывается с трудами В. Тэрнера и многолетней дискуссией вокруг положений его теории. Посттэрнеровские исследования представлены индивидуальными case studies и коллективными работами с обобщением итогов научных дискуссий. Сборники под редакцией Н. Крамрайна, А. Мориниса, Р. Штоддарда, Дж. Ида, М. Сэллноу, С. Коулмэна, Дж. Элснера, Л. Томаси и В. Сватоса в полной мере определили магистральное направление исследований вне зависимости от географической и конфессиональной принадлежности паломничеств и оказались полезными при исследовании феномена тиртха-ятры. Историография паломничества как общемирового феномена включена в 3-ю главу последнего раздела диссертации, где проводится сопоставление общей теории и модели тиртха-ятры.
Наконец, автор нашел поддержку трактовке движения как исторической категории у К. Марковица, Ж. Пушпадаса и С. Субрахманиама, ставших инициаторами изучения индийского общества в формате циркуляции.
Научная новизна. Настоящая диссертация является первым в отечественной и – шире – мировой индологии целенаправленным исследованием практики индусского паломничества, или тиртха-ятры десяти веков (X–XX вв.). Предметом всестороннего изучения стали идея паломничества и история реального движения к святыми местам во всем многообразии свойственных ему функций, в том числе светской и военно-политической. Это первая отечественная работа по истории Индии, написанная на основе региональных источников на языке маратхи, а не общеиндийского, нередко лишенного локальной соотнесенности и этнического колорита, санскрита; привнесенного мусульманскими династиями персидского или англоязычных переложений. Более того, использование маратхиязычных источников как раз способствовало установлению фактов расхождения между санскритской шастрой и прайогой, отражение которой обнаруживается в источниках на маратхи, а также выявлению механизмов корреляции между ними.
Результатом исследования стал демонтаж стереотипов тиртха-ятры, сформированных под воздействием ее декларативной модели, которая была сконструирована при опоре на эпические коннотации в средневековых паломнических дайджестах. Тиртха-ятра предстала как синкретическое, многокомплексное явление, составляющее самодостаточный и полноценный сакрально-профанный этап жизни средневекового маратхского общества в процессе его перемещения по Южноазиатскому субконтиненту.
Переосмыслению подверглись и типовые представления о паломнических маршрутах и возможностях их прохождения. Также выявлены геополитические и социальные пружины, приводящие в действие людские потоки под предлогом движения к тиртхам. Это привело к новой интерпретации исторического содержания ряда эпох, в том числе XVIII века, считавшегося в индийской историографии «веком хаоса», но обнаружившего в свете изучения маратхской экспансии признаки «века порядка», выраженные в нацеленности на создание обрамленного святынями индусского государства.
Были выявлены особые – социальные и политические – функции движения к классическим тиртхам, предпринимавшегося представителями правящих семейств, в том числе «государственными вдовами»; описана социальная структура и в рамках case studies экономика паломничества; наконец, были сделаны важные выводы о трансформации паломничества в религиозный туризм, начавшейся в условиях эпохи индийского просвещения.
Научно-практическая значимость. Данная работа содержит материал, необходимый для написания обобщающих трудов по истории и культуре Индии, разработки учебных программ, подготовки учебных пособий, чтения общих и специальных курсов по истории и культуре Индии, истории стран Азии и Африки, всеобщей истории в российских и зарубежных вузах. Исследование паломнической практики одного из центральных индийских этносов, возведенной на определенном историческом этапе в ранг государственной политики, предоставляет теоретическую базу для понимания сущности этого фактора при его изучении в рамках политологии, социологии и других гуманитарных дисциплин, что представляет интерес и для практических организаций, работающих с Индией.
Апробация работы. Основные положения и выводы работы были опубликованы в двух монографиях, авторском сборнике статей, а также в научных статьях на русском и английском языках в академических изданиях и в главах коллективных трудов по истории, геополитике и культуре Индии. Основная часть фактического материала, теоретические и методологические подходы диссертации были апробированы при чтении курсов и спецкурсов «Практический индуизм» в Московском государственном институте международных отношений (университете) МИД России и Институте практического востоковедения; «Индийская регионология» в Восточном университете Института востоковедения РАН; «Культурная история Махараштры» в Институте стран Азии и Африки при МГУ и «Культура изучаемой страны (Индия) в новое и новейшее время» в Российском государственном гуманитарном университете. Паломнической проблематике были посвящены лекции, прочитанные в последнее десятилетие в Институте востоковедения им. Бхандаркара (Пуна), а также авторские семинары в Пунском университете (Махараштра) и Аризонском государственном университете (США).
Тематика диссертации была изложена в докладах на международных конференциях «Махараштра: культура и общество» (Сидней, Австралия, 1999; Сент-Пол, США, 2001 г.; Пуна, Индия, 2003 г. и 2007 г.; Токио, Япония, 2005 г.); Международном конгрессе по азиатским и североафриканским исследованиям – ICANAS (Москва, Россия, 2004 г.), Международной конференции по исследованиям истории Декана (Колхапур, Индия, 2005 г.) и Европейской конференции по современным методам изучения Южной Азии (Манчестер, Великобритания, 2008 г.). Обзор основных тенденций в исследовании паломничества в мировой исторической науке был представлен на специализированных конференциях «Паломничество как обряд и поиск: религиозные практики в движении» (Москва, Россия, 2006) и «Феномен паломничества в религиях: священная цель, священный путь, священные реликвии» (Санкт-Петербург, Россия, 2006 г.).
Результаты работы обсуждались на заседаниях Центра индийских исследований Института востоковедения РАН.
Похожие диссертации на Паломничество как фактор социокультурной и политической истории Индии : X-XX вв.
