Содержание к диссертации
Введение
Глава 1: Музыкальный текст -смыслопорождающая семиотическая структура
1. Культура как предмет философско-семиотических исследований 20
2. Культурологический статус текста 34
3. Музыкальный текст — высшая единица вербальной коммуникации в музыке.62
4. Музыкальный текст как предмет философско - методологических исследований 81
5. Нотный текст - письменное "предание" в истории культуры 94
Глава 2: Интерпретация музыкального текста
1. Музыка - особый вид социокультурной коммуникации.
2. Интерпретация музыкального текста - как процесс понимания 127
3. Музыкального текста как смысловорчество 138
Заключение 179
Библиографический список использованной литературы. 185
- Культурологический статус текста
- Музыкальный текст как предмет философско - методологических исследований
- Интерпретация музыкального текста - как процесс понимания
- Музыкального текста как смысловорчество
Введение к работе
АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ.
В начале третьего тысячелетия человеческая цивилизация переживает глубокий духовный кризис, о котором прежде всего свидетельствуют проблемы глобального характера*. надвигающаяся экологическая катастрофа, непрекращающиеся локальные войны и такие «социальные болезни» как наркомания, алкоголизм, СПИД, ЗППП и др. XX век, провозгласив главными ценностями материальное благополучие человека и приоритет научного рационализма, по существу отбросил на периферию общественного сознания высшие этические и эстетические ценности. В результате обнаружилось, что экономический прагматизм, не облагороженный духовными общечеловеческими идеалами, может привести к гибели планетарной цивилизации. Многие современные ученые и философы отмечают, что наша эпоха достигла точки, в которой рационалистическая позиция пришла, к кульминации своего развития и воспринимается как весьма узкая.
Одним из путей преодоления наметившейся опасной ситуации является приобщение современного человека к культурному наследию минувших эпох и, в том числе, к кладовым музыкального искусства. На сегодняшний день человечество накопило громадные запасы культурных ценностей, которые, к сожалению, либо используются в мизерных долях, либо, недооцененные по достоинству, остаются так и не востребованными,
Вершины достижений человеческого гения во всех областях культуры всегда были лучшим стимулом к творчеству, вдохновляющим примером безграничных возможностей человека. В этом смысле величайшие завоевания культуры прошлых эпох, в которых аккумулированы наиболее глубокие и гуманные идеи ушедших поколений служат и сейчас животворным источником, а также эталоном измерения современных и будущих достижений. Д.С. Лихачев по этому поводу писал: «... процесс истории культуры есть не только изменения, но и процесс сохранения культурных ценностей. Лучшие произведение культуры ... продолжают участвовать в жизни человечества, Писатели прошлого f поскольку их продолжают читать... продолжают свое воздействие... В произведениях гуманистических, человечных в высшем смысле этого слова культура не знает старения» [96, с. 352].
Знание истории, которое возможно только при условии изучения текстов, принадлежащих иным историческим эпохам, необходимо для становления современного человека и его культуры. Бережное отношение к историческому прошлому, реконструкция деталей мировоззрения минувших эпох, посредством письменных «преданий» (Г. Гадамер), позволяет осмыслить проблемы текущего времени, ощутить современность как этап единого социокультурного развития.
Обращение к культурному наследию прошлого, по существу, есть своеобразный коммуникативный акт «диалог» культур, эпох и поколений. Трудно переоценить значение такого диалога для духовного развития современного общества. Особенно важно усмотрение такого диалога в конкретных феноменах культуры, усмотрение его в уже данном культурном наследии. При том, что «это уже-данное не есть уже-канувшее в Лету, оно не есть ставшее, а именно становящееся, прошлое-в-настоящем, потому как прошлое предстает уже не как ряд мертвых текстов, а как процесс порождения смыслов, таинство рождения чего-то «сверх» текстовой данности. Именно такой конкретизацией диалога культур является диалог в конкретных произведениях искусства» [159, с. 54].
Музыкальное произведение, материально зафиксированное в нотном тексте и на этой основе могущее быть акустически воспроизведенным, может дополнить знания об эпохе его породившей (об образе жизни, мыслях и чувствах, вкусах и идеалах). То есть создать такой синтетический образ исторического времени и культурной среды, в которых находит отражение мир людей иных эпох, их менталитет. Подтверждением этой мысли звучат слова музыковеда И. Глебова, который писал, что музыка - есть деятельность, требующая громадного напряжения сил, и «знание ее языка и средств ее выражения дает возможность легче разбираться в иных сферах духовной деятельности человека» [40, с.19].
Общеизвестно, что социокультурный опыт человечества не может быть передан генетическим путем. Для его фиксации, сохранения, передачи и восприятия человеком были созданы различные средства коммуникации, благодаря которым в культуре сложилась своеобразная система коммуникативных связей, пронизывающих всю ее структуру и охватывающих все слои человеческого общества. Роль и назначение такой коммуникативной системы сравнима, пожалуй, с функцией центральной нервной системы в организме человека.
Системы средств, позволяющих людям вступать в коммуникативные связи друг с другом и, тем самым, ориентироваться в пространстве культуры, принято называть языками культуры. Язык - это ядро системы культуры. Так как только язык способствует сохранению культуры и передаче ее от поколения к поколению. Именно через ЯЗЫК человек усваивает все то, что определяет картину мира. С точки зрения семиотического подхода, язык культуры - это такая семиотическая система, в которую «организуются все вновь возникающие или уже существующие представления, восприятия, понятия, образы и другие подобного рода смысловые конструкции (носители смысла)» [154, с.35].
Для того чтобы событие стало явлением культуры, оно должно быть отображено в тексте. Только тогда культура может выполнять функцию хранения и передачи информации. В этой связи становится актуальной задача изучения текста как основной единицы социокультурной коммуникации. Решающее значение при таком анализе приобретает человеческий фактор, а именно изучение взаимодействия текста с личностью коммуниката в конкретных культурно-исторических условиях. Человек - Текст - Культура предстают при этом как три взаимодополняющие феномена бытия. Составные части данной триады «позволяют увидеть друг друга как бы заново: через всю толщу культуры, через всю многослойность текста, через всю полимодальность человека» [59 , с. 5] .
Каждая эпоха «прочитывает» тексты ушедших эпох по-своему, в связи с чем, становится каждый раз актуальной проблема интерпретации смысла текста. Иначе говоря, адаптации текстов прежних культур в контекст современной культуры. Еще древнегреческие мыслители утверждалиf что любой текст необходимо погружать в контекст - только тогда можно понять смысл сказанного (См., например, Аристотель «Об истолковании»). Впоследствии средневековая экзегетика разрабатывала методы интерпретации смысла (на основе материала Библии). Мыслители Нового времени (начиная со В. Спинозы и Ф. Шлеймахера) стали подчеркивать необходимость развития и введения новых методов толкования исторических текстов,
Новую грань развития данной проблематики высветило интенсивное развитие философии XIX - XX веков. Это связано с тем, что в это время, во-первых, происходит открытие письменных памятников древних цивилизаций (египетских, индийских, южно-американских), требующих лингвистических, культурологических, философских интерпретаций. Иными словами, проникновения в субъективный мир другого и понимание той культурной эпохи, которая создала этот текст. Во-вторых, происходит накопление громадного массива различных понятий, терминов, что явилось следствием появления огромного разнообразия философских, исторических, юридических и научных текстов. В связи с этим проблема интерпретации смысла текста, его понимания становится весьма острой и требует разработки универсального метода осмысления письменных памятников культуры. Без чего невозможно взаимопроникновение культур разных эпох, а значит и культурная преемственность. Проблема интерпретации («истолкования») текста основана на понимании смысла текста, поскольку именно смысл всегда интерпретируется в тексте" и вне смысла не может быть и речи об интерпретации. Следовательно, проблема интерпретации -проблема понимания, проблема смысла.
Понятие «текст» в последнее время применяется к самому широкому кругу явлений культуры. Это связано с тем, что «человек в его человеческой специфике всегда выражает себя (говорит), то есть создает текст (хотя бы и потенциальный). Текст - первичная данность (реальность) и исходная точка всякой гуманитарной дисциплины. Текст является той непосредственной действительностью (действительностью мысли и переживания), из которой только и могут исходить эти дисциплины и это мышление. Где нет текста, там нет ш объекта для исследования и мышления» [14, с.281,285,292].
Современное состояние теории коммуникации требует ответов на вопросы, связанных с передачей и восприятием различных «сообщений» в культуре. Законченным же «сообщением», выраженным в вербальной форме, предстает текст. Поэтому изучение текста, его семантики, процессов его порождения, восприятия и понимания приобретает важное теоретическое и практическое значение.
СТЕПЕНЬ РАЗРАБОТАННОСТИ ПРОБЛЕМЫ. Труды, в большей или меньшей степени, имеющие отношение к теме диссертации, можно систематизировать по нескольким доминантным направлениям, что дает автору диссертационной работы выделить три категории источников.
Первую группу источников составили труды видных зарубежных и отечественных философов и культурологов, в которых анализируется и обобщается материал о таких феноменах культуры как «язык», «текст». И здесь, прежде всего, следует упомянуть труды мыслителей семиотического направления: Э. Кассирера [74-76], К. Леви-Стросса [93], Р. Барта [11,12],У. Эко [203 ], Ю.М. Лотмана [101-115]; К. Петрова и др.
Данными авторами структура рассматривается как такая реальность, которая заключена во всех объектах и явлениях культуры. Иначе говоря, объекты и явления культуры понимаются как семиотические и, соответственно, (так или иначе) структурированные.
Структурно-семиотические исследования текста (Р. Барт, Ю.М. Лотман) определяют «значение» и «смысл» как информационный инвариант любой знаковой системы, а «структуру» как совокупность устойчивых отношений и связей между элементами системы.
Вся познавательная и коммуникативная деятельность человека, как определяют данные авторы, связана с интерпретацией знаков и текстов. При этом, «смысл» есть содержание некоего знакового выражения, «мысль, содержащаяся в знаках» (Ю.М. Лотман). С точки зрения структурно-семиотического подхода, человек, определяя значение знаков и символов, достигает понимания языкового выражения и тем самым придает им смысл.
Семиотический подход к объяснению культурно-коммуникативных связей является неизбежным этапом их познания. Успешно применяемый в литературоведении, искусствоведении, распространившись в область социологии и психоанализа, структурно-семиотический метод является наиболее подходящим для исследования не только знаков и знаковых ситуаций, но также для исследования текстов, подобных текстам естественного языка. Теория текста Ю.М. Лотмана указывает путь, по которому должен двигаться исследователь в поисках механизмов коммуникативного функционирования текстов в истории культуры. Но в настоящее время необходимо привлечь и феноменолог-герменевтические методы для объяснения смыслопорождающеи природы текстов культуры,
Поэтому в нашей работе использовались также труды философов феноменолого-герменевтического направления: Ф. Шлеймахера, В. Дильтея, М. Хайдеггера, Э. Гуссерля, Г. Гадамера, Г. Шпета, П. Рикера.
Феноменолого-герменевтические методы, разрабатываемые данными авторами, направлены как на реконструирование авторского смысла текста (Ф. Шлеймахер, В. Дильтей), так и на утверждение положения, что интерпретатор способен понять текст лучше, чем это мог сделать сам автор (Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, Х.Г. Гадамер, П. Рикер). Иначе говоря, в намерении интерпретатора прослеживается стремление, с одной стороны, постичь содержание текста, которое заложено в нем автором, с другой стороны, раскрыть смысл, который потенциально содержится в тексте помимо авторской воли. И, таким образом, интерпретатор вкладывает новые смыслы в старый текст.
Вторую группу составляют материалы, посвященные диахроническому анализу музыкального искусства в западно= европейской культуре ХУ11-ХХ веков и специфике музыкальной коммуникации, центральным объектом которой выступает авторское музыкальное произведение. Эта группа источников делится на две подгруппы: а) Работы известных музыковедов, таких как Б,В. Асафьев, Б.Л. Яворский, Л. Мазель, В. Цуккерман, В.
Бобровский, Е.В, Назайкинский, С.С. Скребков, А.Н. Милка, В.В. Протопопов, С. Раппопорт, ffl Каган и др.
В данных работах музыкальное произведение, интонация, выразительные средства музыки анализируются в связи с социокультурными процессами; подчеркивается взаимосвязанность музыкального искусства с исторической динамикой культуры; затрагиваются проблемы функционирования музыки в обществе. Помимо содержащихся в этих работах фактологического и эмпирического материала, в контексте настоящего диссертационного исследования особый интерес представляют размышления авторов о проблеме диалогичности музыкального искусства. б) Специальные периодические издания последних лет, освещающие в той или иной степени современные подходы в исследовании музыкального искусства в истории культуры: журналы «Советская музыка», «Музыкальная жизнь», «Музыкальная академия» и др. Несмотря на то, что информация интересующей нас проблемы представлена в них в относительно небольших объемах, с точки зрения культурно-исторического анализа, она имеет важное значение, так как в отличие от академических музыковедческих работ позволяет, во-первых, глубже проникнуть в подтекст проблем, во-вторых, ознакомиться с наиболее «свежими» разработками ученых по интересующей нас проблематике.
Третью группу представляют труды, посвященные проблемам «музыкального языка» и музыкальной семиотики. Работы М.Г. Арановского, С. Мальцева, В.В. Медушевского, И, Стогний и др» позволили уточнить понятие «музыкальный знак» и развести его с понятием «музыкальная интонация», часто воспринимающихся в качестве синонимов. в современной науке отсутствуют специальные работы, посвященные разностороннему и достаточно полному исследованию музыки как семиотической системы. Вместе с тем в отечественной и зарубежной литературе имеется немало работ по лингвистике и семиотике, в которых по ходу исследования других важнейших проблем, где явно, а порой попутно затрагиваются вопросы, важные для нас с позиции семиотического анализа музыки.
При анализе трудов отечественных и зарубежных музыковедов обнаруживается немало разногласий по данной проблематике. Можно выделить три направления. Ряд исследователей (М.Г. Арановский [7,8], В.М. Гаспаров [40], отчасти О. Хостин, Ю.В. Степанов [179]) считают «музыкальный язык» не знаковой (не семиотической) системой, обосновывая это тем, что ни одна выразительная единица в музыке не имеет конкретного денотата, то есть тех предметов и явлений окружающей действительности с которыми однозначно она отождествлялась бы. М.Г. Арановский, однако, допускает, что некоторые структуры могут выполнять знаковые функции, но это скорее исключение, чем правило. Другие (С. Моравски [216], М. Валлис [220], А. Шафф [20 0]), относят музыку к системе, употребляющей знаки, но только зти знаки являются, по их мнению, внесмысловыми, бессодержательными. Иньпли словами - асемантическими. В общих чертах их позиция такова: музыка это, безусловно сешотическая система, но знаки лишены предметных значений. Третьи (Б.В. Асафьев [3=5], Г.Э. Лессинг [94], Л.А. Мазель [117;118], В.В* Медушевскии [121-130], А.А.Фарбштейн [188], И. Стогний и др.) видят в музыке семиотическую систему. Однако внутри этого направления также имеются разногласия, которые связаны с вопросом: «Что считать знаком в музыке?».
Объемная и разноплановая литература по исследованию «музыкального языка» позволила обнаружить, что исследование данной проблематики находится в стадии становления. Далеко не все выводы, сделанные авторами по данной проблематике могут считаться бесспорными. Отсутствие единой точки зрения дает основание сделать вывод, что теоретическое исследование проблемы еще не завершено и объективная необходимость углубления ее теоретического осмысления назрела уже давно и является чрезвычайно актуальной. При этом «музыкальный текст» как семиотическая структура в отечественной науке как культурологическая проблема специально не исследовалась. Однако актуальность ее исследования в настоящее время назрела, во-первых, в связи с тем, что текст есть высшая единица музыкальной коммуникации; во-вторых, это связано с потребностями музыкальной исполнительской практики.
Актуальность данной темы, ее недостаточная разработанность, насущная потребность пересмотра с позиций сегодняшнего дня традиционных подходов к «музыкальному тексту», обусловили формулировку основной проблемы, решаемой в данном диссертационном исследовании. Такой проблемой является разработка синтезированного подхода (в основе которого синтез структурно-семиотического и герменевтического подходов) к исследованию «музыкального текста». Изучение всех вышеперечисленных источников позволяет утверждать, что данные подходы к анализу «музыкального текста» до сего времени не применялись.
ОБЪЕКТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ являются «механизмы» порождения смыслов в процессе музыкальной коммуникации в западноевропейском музыкальном искусстве ХУ11-ХХ веков, в основе которых лежит процесс интерпретации нотного текста музыкального произведения. ХУ11-ХХ век - это время усовершенствования и использования того вида нотолинейного письма (нотации), что занял господствующее положение в современном музыкальном искусстве- Именно его использовали и используют композиторы в виде нотного текста для материального закрепления своего замысла, который может быть интерпретирован музыкантами-исполнителями, в центре внимания которых - «смысл» музыкального текста, принадлежащего иной пространственно-временной культурной эпохе.
Смысл как фундаментальная структура сознания одновременно пребывает в двух измерениях: статичном (идея, замысел) и динамичном (интенциояальность). Данная гипотеза в свернутом виде представлена в работах Ю.М. Лотмана, Л*С* Выготского, Так, этими авторами смысл рассматривается как субъективная целостность, формирующаяся под влиянием двух объективных бинарно-оппозиционных факторов: в структурализме Лотмана это «центр» и «периферия»; у Выготского - «внутренняя» и «внешняя» речь. Однако до настоящего времени в научной литературе «смысл» не рассматривали как целостность, пребывающую одновременно в статичном и динамичном измерениях. Иными словами, еще не исследовался статико^ динамичный характер смысла музыкального текста.
ПРЕДМЕТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ является текст, исследуемый в широком смысле слова, и музыкальный текст как частный случай текста культуры вообще. При этом авторский рукописный нотный текст музыкального произведения и его исполнительские «прочтения» (конкретно-исторические коммуникативные музыкальные формы) требуют изучения механизмов интерпретационного процесса, что дает ценные предпосылки для успешного историко-культурологического анализа. Музыкальный текст рассматривается одновременно как семиотическая структура и как смыслолорождающая данность. Материалом анализа выступают музыкальные произведения композиторов западноевропейского искусства разных эпох (ХУ11-ХХ веков) и соответствующие им современные интерпретации.
Нотный текст, в который «облачил» свой замысел композитор, при исполнительских интерпретациях становится той художественной реальностью (в данной диссертации эти процессы объединены в термин - музыкальный текст), благодаря которой сохраняется, передается и воспринимается ценная духовная информация» По существу, музыкальный текст предстает своеобразным «документом», «материальным памятником» определенной культурно-исторической эпохи. Другой стороной музыкального теста является его «посредническая» сущность, так как, благодаря его акустической интерпретации, осуществляется музыкальная коммуникация - «диалог» эпох и культур.
ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Цель диссертационного исследования видится в том, чтобы, исследовать музыкальный текст как полиструктурное семиотическое образование, которое обладает процессуально-вариантной множественностью художественных смыслов, реализующихся при интерпретации.
В связи с чем,. ставятся следующие задачи, в совокупности своей составляющие исследовательскую программу: раскрыть основные характеристики музыкального текста и таким образом «зафиксировать» данное явление культуры; найти основания и возможные точки корреляции структурно-семиотического и герменевтического подходов в исследовании музыкального текста; описать механизм трансформации семиотической структуры текста в смыслопорождаюшую реальность культуры.
ТЕОРЕТИКО - МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ ОСНОВОЙ ИССЛЕДОВАНИЯ являются структурно-семиотический подход к тексту Ю-М. Лотмана и идея смыслотворчества герменевтики Г.Гадамера.
Также в ходе диссертационного исследования в качестве методологической базы использовались труды мыслителей структурно-семиотического (Р.Барт, Э. Кассирер, К. Леви-Стросс, М.Бахтин, Б.Успенский и др.) и герменевтического {В. Дильтей, М„ Хайдеггер, Гуссерль, П. Рикер и др.) направлений.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ определяется тем, что впервые проблема музыкального текста (его «бытие» в истории культуры) представлена в виде самостоятельной области культурологического исследования.
Кроме этого, научная новизна исследования определяется: культурологическим и философско^методологическим анализом процесса интерпретации музыкального текста; осмыслением с позиций сегодняшнего дня теории коммуникации и понимания в музыке на основе герменевтического и структурно-семиотических подходов.
Иными словами, собстенно новым в настоящем диссертационном исследовании является представление о музыкальном тексте как о (минимум) двухуровневом образовании: семиотической структуре и историко-эволюционизирующем смыслопорождающем объекте.
Исходя из указанных пунктов новизны диссертационного исследования, НА ЗАЩТУ ВЫНОСЯТСЯ СЛЕДУЮЩЕЕ ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ: :
1) музыкальная деятельность есть особый вид социокультурной коммуникации и как вторичная моделирующая система может быть исследована в рамках общей теории коммуникации, основанной на достижениях, в первую очередь, структурной лингвистики, информатики и герменевтики;
2) совокупность музыкальных произведений обнаруживает свойства, сопоставимые со свойствами вербальных текстов, что в семиотическом понимании позволяет их классифицировать и исследовать как текст;
3) музыкальный текст - основная единица музыкальной коммуникации - особый объект семиотического исследования, а его знаковое функционирование является общим свойством всех без исключения видов музыкальных текстов.
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ работы диссертации состоит: во-первых, в углублении наших представлений о музыкальном тексте; во-вторых, в разработке непротиворечивой и более глубокой, по сравнению, с имеющимися в литературе, модели функционирования музыкального текста в истории культуры.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ работы заключается в том, что результаты исследования дают возможность на основе предложенной теоретической базы, анализировать интерпретационный процесс музыкального текста более глубоко и полноценно. Разработанный нами подход в исследовании «текстов, принадлежащих культуре» (Лотман Ю.М.), может быть использован для изучения произведений других видов искусства.
Данная работа может помочь музыковедам-теоретикам и исполнителям-практикам при анализе и интерпретации конкретного музыкального произведения западноевропейского музыкального искусства ХУ11 - XX веков. Результаты исследования (его теоретические и практические положения) могут быть использованы в ходе преподавания и разработки учебных пособий и учебных программ по предметам «Культурология», «Мировая художественная культура», «Эстетика», а также окажутся полезными для ряда общенаучных и частнонаучных дисциплин, имеющих отношение к проблемам взаимодействия человека и культурно-исторической среды.
АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Основные положения исследования были изложены в публикациях. Кроме того, по результатам исследования были сделаны доклады на международном конгрессе «Стратегия духовного развития общества», проходившей в Новосибирске 2 3-24 марта 2000года, Международной научной конференции «К культуре мира через диалог религий, диалог цивилизаций», проходившей в Омске 3-5 октября 2000года, научных конференциях Хакасского государственного университета им. Н.Ф.
Катанова («Катановские чтения»), региональной научно-практической конференции («Котожековские чтения»).
Промежуточные результаты работы обсуждались на методических семинарах и заседаниях кафедры культурологии Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова.
СТРУКТУРА РАБОТЫ определяется главной целью исследования и диктуется логикой, обозначенной рядом поставленных задач. Диссертация состоит из введения, двух глав (первая из которых содержит пять параграфов, вторая три), заключения и библиографического списка использованной литературы, который включает 220 наименований.
Культурологический статус текста
Понятие «текст» в последнее время все чаще применяется к самому широкому кругу явлений культуры. С точки зрения культурологического подхода, текст представляет собой нечто абстрактное, за которым скрывается большое разнообразие конкретных явлений, различия между которыми столь значительны, что неизбежно возникает сомнение по поводу целесообразности отождествления этих явлений и подведение их под одно понятие.
Тексты принадлежат к числу самых первичных феноменов человеческой жизнедеятельности, без которых вообще нельзя себе представить человеческую культуру. Мышление человека, а также человеческая культура в целом, предстают в языково-знаковом выражении. Данный процесс можно выразить словами М.М. Бахтина: «Человек в его человеческой специфике всегда выражает себя (говорит), то есть создает текст (хотя бы и потенциально). Текст -первичная данность (реальность) и исходная точка всякой гуманитарной дисциплины. Текст является той непосредственной данностью (действительностью мысли и переживаний), из которой только и могут исходить эти дисциплины и это мышление. Где нет текста, там нет и объекта для исследования и мышления» [14, с.281-282]. Как подтверждение этим словам служит мнение современного философа B.C. Горского, который, развивая мысль М. Бахтина, утверждает, что «всякое духовное производство непосредственно связано с порождением, функционированием и пониманием текстов» [42, с.57]. В решении проблем, связанных с текстовой деятельностью, заинтересованы - философия, и такие науки как лингвистика, литературоведение, искусствоведение, семиотика и др. Стремясь вывести сущностные характеристики текста, каждая из этих наук исходит из своих специфических интересов и тех видов текста, с которыми она имеет дело Отсюда следует, что в условиях сосуществования многочисленных конкурирующих концепций и теорий однозначное результирующее понятие не выработано, и термин продолжает употребляться в различных значениях. Вместе с тем, благодаря вышеизложенным процессам понятие текста не только конкретизировалось, но и изменилось и соответственно расширило свой объем.
Интересную мысль для нашего диссертационного исследования о природе текстов была высказана К. Леви-Строссом в работе «Структурная антропология» [93] . Культуры К. Леви-Стросс разделил на «холодные» (архаические культуры и пласты неофициальной карнавальной культуры внутри традиций Нового времени) и «горячие» (все европейские и поздние неевропейские культуры, втянутые в ее орбиту, начиная с ХУ1І - ХУІІІ веков) . В «горячих» культурах «основная установка заключается не в сохранении уже существующего текста, а в создании нового текста, который должен быть принципиально отличен от всех ранее существовавших и соответственно несет максимальное количество информации в статическом смысле». Поэтому «для «горячей» культуры всегда остается существенной проблема новой интерпретации классического текста» [Цит. по: 60, с. 4] . В середине 60-х годов Р. Барт проводит разграничение между понятиями «текст» и «произведение». Согласно Р. Барту, произведение - ставшая, законченная структура, в то время как текст - процесс становления, процесс производства произведения, как в акте письма, так и в акте воспроизведения. Произведение существует независимо - в рамках субъект-объектного противопоставления. Текст требует воспроизведения, что «значит желать произведение, жаждать превратиться в него; это значит отказаться от всякой попытки продублировать произведение на любом другом языке, помимо языка самого произведения: единственная, навеки данная форма комментирования...» (Р. Барт). Иными словами, Р. Барт противопоставляет произведению текст, который представляет собой не структурированное обозначающее, а условия его порождения. Различие между текстом и произведением сводится к тому, что произведение означат ставшую структуру, законченное производство, в то время как текст означает процесс становления произведения. Текст, в отличие от произведения, не поддается жанровой классификации, исчислению, потреблению, постигается через свое отношение к знаку, собственную множественность, через удовольствие. Целью анализа текста будет установление игры множества смыслов. Р. Барт отмечает, что текст «принципиально отличается от ... произведения:
Музыкальный текст как предмет философско - методологических исследований
В контексте отношения: Человек - Текст - Культура -история - можно выделить следующие «механизмы» текстовой реконструкции; 1) человек определяет себя как органичную составную часть текста и, таким образом, в конкретных историко-социокультурных условиях замыкает на себе бесконечное поле значений; 2) текст определяет пространство человеческого «Я» на горизонте смыслпорождающей интерпретации; 3} переход потенциальной возможности человека в актуальную точку интерпретации текста есть своеобразный трансцендентный диалог в куль туре,
Современный герменевтический подход к тексту (как к понятию характеризующему произведение культуры) обосновывает идею о его динамичной природе как системе Смыслов, никогда не равной себе полностью.
Текст - это исходный пункту центральный объект изучения всякого гуманитарного мышления. Смысл текста состоит не только в том, что в нем содержится (о чем он информирует) , а в тех духовных возможностях, которые открываются посредством его интерпретации и согласовании со своим знанием о предмете повествования в тексте.
Герменевтика (греч. Hermeneutike = истолковать) направление современной философии, считающее главньм способом философствования - истолкование и понимание текстов, Представители современной философской герменевтики (а также структуралисты и постструктуралисты) понимают культуру в целом как систему смыслов Теоретическом предпосылкой данного подхода к культуре следует считать мысль И. Канта о том, что «там гле стиогая всеобщность принадлежит суждению, по существу она указывает на особый познавательный источник суждения, а именно на способность к априорному знанию» [72, с.42]. Утверждение И. Кантом мысли о смыслопорождающей способности человеческого рассудка совершило настоящий переворот в науке о человеке и культуре, и переключило внимание философов с вопрошания об объективно сущей истине на исследование продуцируемых человеком СМЫСЛОВ Благодаря герменевтике, одним из ключевых понятий современной философии стал «текст», характеризующей произведения искусства {и культуры) как динамичную, никогда не равную себе полностью систему смыслов. Использование данного понятия позволило описывать процессы емыслотворчеетва в искусстве (и культуре).
Исследования смысла текста, связанные прежде всего с герменевтикой- переживают в последнее время новый расцвет (основанные во многом на концепции Г.Гадамера). Сближение с герменевтикой связано с задачей «сделать эксплицитным и то значение о котором не говорят и не думают» [213, 3,34], Интерпретатор обязан выявить «единство текста и смысл этого текста» [210, р.91-92].
Однако следует учесть, что герменевтические методы, применяемые к тексту могут иметь следующие недостатки-, 1} практическое снятие ранее жгучей проблемы авторской интерпретации, выделенной в особую проблему, отдельную от дешифруемого смысла («интерпретатор понимает автора лучше, чем он сам может понять себя»); 2) стирание необходимой границы между действительностью (денотатом) и интерпретируемым смыслом (сигнификатом) 90
Всякий акт сі слотворчества одновременно выступает и актом культуры, способом ее бытия. Культура по своей сути совпадает с существом раскрытия «Я» своих бытийных возможностей и в этом плане оказывается необходимым условием возникновения человека на арене истории. Между культурой и человеческим «Я» стоит двусторонний вектор: культура творится, творя человеческое «Я» и, наоборот, становление человека происходит в культурных аспектах» Культуры нет таи, где нет «творческой познавательной деятельности» человека и его усилий для ее создания, В связи с этим о культуре можно говорить как о таком Событии, содержанием которого является смысл,
Системный подход является наиболее адекватным для исследования процессов социокультурной (и в том числе и музыкальной} коммуникации. Как отмечал Ю.М. Лотман: «.„вся система сохранения и передачи чшош&Ч&ШОТ О опыта строится как некоторая концентрическая система, в центре которой расположены наиболее очевидные и последовательные {так сказать , наиболее структурные) структуры»[104, с,328] .
Данный Метод позволяет рассматривать текст и как открытую, и как закрытую систему. По этому поводу необходимо вспомнить справедливое суждение многих исследователей, что «каждая система всегда есть компонент другой более высокого уровня системы, и сама. в свою очередь, образована из компонентов, подсистем более низкого уровня» [9, с.35],
Интерпретация музыкального текста - как процесс понимания
Исследование процесса интерпретации в культуре в целом - проблема языка, коммуникации, эффективности межкультурного диалога. Межкультурный диалог возможен как по «вертикали», то есть между культурами разновременных исторических эпох; так и по «горизонтали», то есть между культурами, сосуществующих одновременно.
Проблема интерпретации, имея сложный комплексный характер, находится на пересечении многих научных изысканий, и, прежде всего, опирается на общую теорию понимания.
Феномен понимания лежит в центре межкультурной преемственности человеческого опыта. Именно понимание обнаруживает сам факт коммуникации и его пределы. Понимание всегда определяется синкретизмом сознания человека - нерасчлененностью рационального и эмоционального, логики и чувств. При этом понимание произведения искусства, в отличие от других видов понимания, немыслимо без змпатии - способности «вживаться». «Быть в состоянии змпатии означает воспринимать внутренний мир другого точно, с сохранением эмоциональных и смысловых оттенков. Как будто становишься этим другим,- но без потери ощущения «как будто». Так, ощл/шаешь тэалооть и боль nr vroro, кяк он это опгщпает. и воспринимаешь их причины, как он их воспринимает. Но обязательно должен остаться оттенок «как будто»: как будто это я радуюсь или огорчаюсь. Если этот оттенок исчезает, то возникает состояние идентификации» [166,с. 235]. На основе вышеизложенного можно заключить, что критерием качества музыкальной коммуникации выступает не столько совпадение знаков, сколько глубина проникновения, «вчувствование» в содержание/смысл музыкального высказывания.
Текст в культуре принципиально не самодостаточен - ок всегда служит пониманию чего-то. Интерпретация текста во всех отношениях всегда связана со сферой понимания; «Понимание может быть соотнесено с вхождением текстовой информации в общую структуру психического континуума, когда эта информация - только один из аспектов информационно - презентационного комплекса, интегрирующего полимодальность внешней информации. В процессе построения общей картины чреды и принятия решений на ее основе текстовая информация переструктурируется в этой картине, теряя свою самостоятельность в качестве особого ментального образования. При исследовании бытия текста как артефакта и психического феномена целесообразно ограничиться процессами интерпретации текста - построения реципиентом средовых моделей, производных от структуры и организации данного текста.
Основным содержанием интерпретации является адресных позиций в данной текстовой соотнесенности. Итогом интерпретации являются определенные величины субъективности реципиента в связи с принятием данных позиций» [146, с.9-100]. О.JI. Каменская отмечает следующее: «Важно отметить, что во всяком тексте связи устанавливаются по крайнеймере два (а возможно и более) раза. Первый раз - автором в процессе порождения текста и второй раз (и далее) - эти связи воссоздаются реципиентами в процессе восприятия текста. В некоторых случаях результаты этих процессов могут не совпадать и тогда структура и, возможно, содержание текста, восстановленные реципиентом, не оудут совпадать со структурой и содержанием текста с позиций автора, Это обстоятельство обусловливает одну ив основных причин возможных расхождений в понимании текста» [71, с.57] . Обратимся к обыденному значению данного понятия. В толковых словарях (См., Ожегов СИ. Словарь русского языка. М.,1959; Словарь современного русского языка в 17-ти т. М.,1960; Словарь русского языка. Под ред. Д.Н. Ушакова и др.) «понимание» определяется: 1) как способность, то есть умение проводить действие постичь, уразуметь, осмыслить; проникнуть в смысл, усвоить содержание; 2) как восприятие - непосредственное чувственное отражение действительности в сознании" (по словарю СИ. Ожегова) . При этом и в первом, и во втором случае субъектом понимания выступает человек. А объектом является то, что имеет содержание/смысл. Текст, однажды написанный, «живет» г разных интерпретациях. Многократны «прочтения» текста увешаны е пониманием и не пониманием его. Изменения, которые происходят в сознании, дают повод для дальнейшег» «чтения» - интерпретаций. «Сознание интерпретатора -переполнено предрассудками, ожиданиями, идеалами» И почти всегда что-то не так, объект-текст вопиет против способа толкования. Именно эти вопли не могут не приводить в движение интерпретационную цепочку, устремленную ко все Оолее точным версиям. Так, мало-помалу возникает понимание инаковости, альтернативности текста. Мы открываем то, о чем говорит текст, затем приходим к осознанию несовпадения нашей менталькости с текстом культурной дистанции, и только «дарственные» данные смысла могут привести нас к искомому... Текст не должен быть предисловием к тому, о чем говорит интерпретатор. Слушать и слышать текст - вот задача толкователя. Понимание, реализованное методологически последовательно, должно быть свободно от антиципации и предрассудков. Только тогда можно услышать изначальный текст и его тональность [162].
Музыкального текста как смысловорчество
Текст как центральный объект коммуникативного процесса взаимодействует с двумя субъектами - автором (композитором, его творцом) и реципиентом (музыкантом-исполнителем, воспринимающим и интерпретирующим его}. Таким образом, в тексте пересекаются две плоскости взаимодействия: композитор/нотный текст и нотный текст/реципиент, в первом случае, когда объектом исследования выступает соотношение - композитор/нотный текст - внимание исследователя направлено на процесс кодирования музыкального «сообщения» и фиксацию его содержания. Во втором случае - нотный текст/реципиент -исследование посвящается процессу декодирования «сообщения», то есть раскрытия реципиентом его «смысла».
В связи с этим следует, что в нашей модели коммуникативного акта отдельный текст имеет одно содержание, определяемое автором, и п-ное количество
В нашей работе под реципиентом выступает музыкант-исполнитель, как «идеальный слушатель», с точки зрения уровня музыкального образования. Общеизвестно, что рядовой слушатель, как правило, не стремится анализировать содержание музыки, словесно комментировать ее. Для него часто оказывается достаточным оценить ее как «нравится - не нравится». Поэтому более адекватное восприятие музыкального произведения свойственно музыкантам-профессионалам, которые- способны дешифровать загадочное и неуловимое содержание музыки смыслов по количеству воспринимающих его реципиентов. В связи с этим следует, что в нашей модели коммуникативного акта отдельный текст имеет одно содержание, определяемое автором, и п-ное количество смыслов, по количеству воспринимающих его реципиентов. Необходимость двух терминов - содержание и смысл -обусловлено необходимостью различения музыкального «сообщения», зафиксированного в нотном тексте композитором, и «сообщения», получаемого и акустически интерпретируемого реципиентом. Ведь реципиент всегда понимает не все и не так, что и как хотел сказать автор Содержание - идеальная модель, которую автор стремится адекватно объективировать с помощью нотных знаков. По этому поводу можно привести ряд авторитетных
«Содержание художественного произведения музыки есть категория для обозначения идеального образования, системы фиксированных значений, «отвердевших» в художественном материале» [188, с 115] «Содержание в искусстве (и в знаковых системах) это облеченная в материальную форму идеальная информация» «Специфика художественного содержания, его обусловливает возникновение новой реальности Необходимо заметить, что для некоторых реципиентов конкретный текст может вообще не иметь никакого смысла, так как в результате его восприятия в сознании реципиента не выстраивается никакой модели. художественного произведения, содержание которого не исчерпывается совокупностью внетекстовых связей» [168, с.70]. В нашей работе мы будем избегать общефилософской категории «содержание». Для нас содержание есть нечто, выраженное автором в произведении (высказывании, тексте). Смысл при этом есть нечто,- возникающее в сознании человека, воспринимающего его, Иначе говоря, содержание текста - «то, что высказывается», то есть мысль, образы, выражаемые автором. И предстает, таким образом, как феномен сознания, реализуемый в высказывании автором. Содержание отражает в себе внутренний мир человека, который без человека мертв. На основе вышесказанного следует, что содержание музыкального произпвдвнжм идвамъно - оно связано с деятельностью человешшского мозга, точнее - актуально пишъ, в головф композитора, Притом что в сознании ФТ О оно существует в потенгщальном состоянии и «остается» в нем даже после того, как будет материально зафиксировано нотными знаками. Содержание музыкального произведения представляет собой сложное сцепление мыслительных и эмоциональных начал, которое композитор стремится выразить средствами постижение содержания музыки осуществляется в первую очередь с помощью языка - и это является подлинной основой художественно-образного (не «головного») восприятия» [123, с.92]е При этом эмоциональный компонент, при любой степени «разумного» начала играет в музыке ведущую роль, ибо музыка всегда абстрактна в мысли и конкретна в чувстве. «Природа искусства такова, что знание о мире, идеи, представления, чувства, воплощенные в художественной форме, внушаются человеку не путем логического рассуждения и доказательства, а посредством воспринимаемых образов, захватывающих человека и его убеждающих. Музыкальное произведение воздействует на весь организм и на все «этажи» психики человека: на моторно-двигательную и интеллектуально- психическую сферы, на глубину подсознания и вершины сознания» [141, с. 7]. Исследователь Теплов Б. М. отмечает; «эмоциональное содержание подлинно большого произведения музыки совершенно определенно. Неопределенным является лишь его словесное описание». Далее он уточняет, что «внеэмоциональным путем нельзя постичь содержания музыки» [183, с.12, 23]. Больше, чем какой-либо другой вид искусства, музыка вправе именоваться искусством сопереживания, ибо она, прежде всего, обращена к чувствам человека, нежели к его разуму. Разумеется, содержание музыкального произведения гораздо глубже и сложнее семиотической структуры текста.
