Введение к работе
Настоящее исследование посвящено изучению культуры жизнеобеспечения тунгусо-маньчжуров. Эта общность в составе России представлена сегодня такими народами, как эвенки, эвены, негидальцы, ороки, орочи, удэгейцы, ульчи, нанайцы, образующими общую языковую группу. Они создали в регионах Севера и приравненных к нему районах уникальные жизнеобеспечивающие системы, требующие всестороннего изучения. В отечественной культурологии (в рамках этнокультурологического подхода) культурой жизнеобеспечения называют такую подсистему культуры, которая выполняет функцию экологической адаптации человека к окружающей среде и выражается в организации поселения, сооружении жилища, производстве одежды и пищи. В практиках жизнеобеспечения, по мнению представителей этнокультурологического подхода (С.А. Арутюнова, Э.С. Маркаряна, Ю.И. Мкртумяна и др.), наиболее непосредственно отражаются состояния культуры, вмещающего её ландшафта и происходящие в этих системах изменения, поэтому она наиболее репрезентативна для изучения процессов изменения всей культуры.
Актуальность темы исследования. Обращение к проблеме культуры тунгусо-маньчжуров обусловлено рядом причин: необходимостью разработки и корректировки общей модели развития мировой культуры в аспекте развития адаптивно-адаптирующей деятельности человека; дезактуализацией единой национальной культуры и ростом центробежных тенденций в современном мире; рядом методологических и фактологических проблем в изучении культуры Сибири и Дальнего Востока.
Для мировой науки с конца XX в. характерна экологическая направленность, а также интеграция естественного, технического и социогуманитарного областей знаний в разработке имитационных моделей динамики человечества. Уже сформулированы основные концептуальные положения и алгоритм исследования в области проектирования таких моделей, существует значительный опыт изучения природно-экологического и общественно-экологического аспектов локальных адаптивно-адаптирующих систем, в том числе народов Сибири и Дальнего Востока. Каждое исследование по региональной или локальной культуре представляет собой вклад в разработку глобальной модели развития общества и в изучение масштаба влияния его адаптирующей способности на среду. Построение общей модели этих процессов должно корректироваться по мере накопления опыта в изучении новых региональных способов жизнеобеспечения и их эволюции. Несмотря на то, что с момента постановки данных проблем прошло около 30 лет, общая картина, уточненная с учетом всевозможных моделей развития, пока не получена. Тем не менее изучение внебиологически выработанных способов обеспечения жизни людей на современном этапе становится еще более актуальным. До настоящего момента анализ данной проблемы в регионе Сибири и Дальнего Востока чаще сводился либо к рассмотрению на примере материальной культуры опыта взаимодействия общества с природой, либо к исследованию социально-экономических проблем народов Севера в составе российского государства. Притом объектом изучения являлся преимущественно тип культуры, сформированный в циркумполярной зоне. Но природа выступает, и в особенности сегодня, не единственным фактором изменения системы. Природный и культурный критерии следует рассматривать во взаимодействии. Кроме того, для получения общей картины культурно-исторического развития требуется изучение не только таких экстремальных, с точки зрения выживания, зон, как тундра, но и других районов Сибири и Дальнего Востока.
Современная социокультурная ситуация характеризуется противостоянием национального и локального, снижением значения единой национальной культуры в условиях роста активности этнических движений. Процессы децентрализации в России усугубляются международными связями и сотрудничеством на базе обмена опытом между представителями коренных малочисленных народов и различными ассоциациями. Эти события приводят к непроизвольному сопоставлению уровней жизни этнофоров различных государств и, как следствие, актуализации в памяти таких негативных моментов взаимодействия, как эксплуатация естественных ресурсов территории традиционного природопользования и насильственная ассимиляция. Это, несомненно, вносит деструктивность в развитие межэтнических отношений внутри полиэтнического государства. На фоне ощущения внешней поддержки (в отношении тунгусо-маньчжуров это, прежде всего, страны Юго-Восточной Азии, Америка и Канада) вместо поиска оптимальных способов внутреннего межэтнического взаимодействия правильным решением представляется противостояние или отчуждение в перспективе воссоединения с другим геополитическим пространством. Поэтому для принятия конструктивных решений в проектировании моделей развития национального государства требуется взвешенно оценить ход истории, учесть весь положительный и отрицательный опыт взаимодействия.
Зона Сибири и Дальнего Востока России выступала местом борьбы таких мощных империалистических центров за влияние в данном регионе, как англо-американский и российский; в неё были также включены страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Эти процессы определили специфику складывающихся здесь культурных комплексов и динамику культурно- исторического процесса. Но большинство современных исследований, посвященных этнокультурам этого обширного ареала, представляют собой либо опыт рефлексии современной наукой традиционных культур региона, либо акцент переносится на историю заселения края русскими. Изучение самих форм взаимодействия коренного населения с переселенцами нередко ограничено лишь констатацией факта трансформации этнических констант, «деградации» их хозяйственной и ритуальной культуры. Несмотря на наличие значительного объема литературы о народах, проживающих в Сибири и на Дальнем Востоке, их культура по-прежнему остается малоизученной областью. Большинство работ, посвященных исследованию этой территории, носят эмпирический характер, а накопленная информация нуждается в систематизации. Ряд важнейших компонентов не нашел достаточного освещения в науке: лишь немногие авторы вкратце рассматривают мифоритуальные аспекты жизнеобеспечивающего комплекса, способы взаимодействия общностей регионов, а ведь именно они выступали и выступают главными регуляторами материально-практической и других видов деятельности народов.
Полевые исследования, проводимые сегодня с целью запечатлеть некоторые особенности их прежнего быта, отличного от быта русских переселенцев, уже затруднены и недостаточно репрезентативны. Главная причина заключается даже не в том, что в настоящее время осталось мало «свидетелей» прошлого этой культуры. Основной вопрос, который приходится решать, отбирая собранную информацию: что является реальным свидетельством этого прошлого, а что - результатом «обучения основам своей культуры»? Поэтому научно значимыми представляются в настоящий момент факты, отражающие современное состояние культуры, которые тоже требуют регистрации. Другая существенная проблема, связанная с источниками информации, относится уже к материалам этнографии, содержание которых не всегда отражает историческое развитие культуры. Это проявляется главным образом в том, что описанные в них явления часто не соотнесены с конкретным хронологическим периодом, а представлены как «бесконечно длящееся настоящее» или свидетельство «далекого прошлого» культуры. Эта хронологическая неопределенность затрудняет изучение объекта и в аспекте динамики, и внутри отдельного периода, поэтому требует применения реконструкции, которая, как справедливо отмечает С. Н. Иконникова, имеет вероятностный характер.
Объектом диссертационного исследования является культура жизнеобеспечения тунгусо-маньчжуров как способ человеческой деятельности, связанной с созданием жилищно-поселенческого комплекса, производством одежды и пищи.
Предметом исследования выступают процессы формирования, трансформации и реактуализации способов жизнеобеспечения в ходе природно-экологической, общественно-экологической и социорегулятивной деятельности тунгусо-маньчжуров.
Цель исследования заключается в создании целостной дескрипции процессов социокультурной динамики материально-практического аспекта жизнеобеспечивающей подсистемы во взаимной корреляции с состоянием и изменением природного и социокультурного окружения, биосоциальных, социально-экономических, социально-политических и ритуально-символических типов отношений.
Для реализации данной цели выдвигается комплекс следующих задач исследования:
на основе анализа историографии тунгусо-маньчжуров и теоретико- методологической базы изучения культуры жизнеобеспечения выявить лакуны в исследовании проблемы и определить перечень актуальных тем и вопросов, требующих рассмотрения;
исследовать строение и принципы функционирования основных жизнеобеспечивающих подсистем тунгусо-маньчжуров на различных этапах развития их культуры;
построить типологию культуры жизнеобеспечения тунгусо- маньчжуров в аспекте природно-экологической, общественно-экологической и социорегулятивной подсистем культуры;
изучить формы взаимодействия тунгусо-маньчжуров с вмещающим ландшафтом и принципы отражения этих процессов в других, не связанных с материальным производством, сферах культуры;
выявить источники и способы проникновения в среду тунгусо- маньчжуров новаций, особенности отбора культурой воспринимающих элементов;
описать механизмы стереотипизации новаций: принципы их видоизменения на уровне формы и содержательной стороны и с учетом специфики культуры-реципиента;
установить, каким образом отношения с конкретными типами культур повлияли на развитие культуры жизнеобеспечения тунгусо-маньчжуров;
проанализировать на материале культуры жизнеобеспечения процессы внутрисоциального взаимодействия, обозначить их роль в обеспечении стабильного функционирования целой системы;
выделить и рассмотреть в аспекте культурно-исторической динамики базовые единицы картины мира и их трансформацию с изменением способа материального производства и социокультурного контекста;
выяснить, какие материальные артефакты, представления и символы, оставаясь в процессе культурогенеза наиболее устойчивыми, определяют специфику культуры тунгусо-маньчжуров;
показать структурно гомологичные явления на уровне всех подсистем культуры: природно-экологической, общественно-экологической и социоре- гулятивной;
выявить основные виды ценностей, характерных для каждого этапа развития, а также принципы аксиогенеза;
дать оценку результатам российской колонизации и современным процессам реактуализации традиционной культуры в контексте экологической научной парадигмы; выявить значение этих событий для современных этнофоров;
опираясь на выявленные механизмы социокультурной динамики, обозначить перспективы дальнейшего развития культуры тунгусо- маньчжуров.
Степень научной разработанности проблемы. Основополагающими для формулирования концепции настоящего исследования выступают труды по системному и системно-синергетическому анализу (М.С. Кагана, Э.С. Маркаряна, В.П. Бранского), исследования представителей этнокультурологического подхода (Э.С. Маркаряна, Ю.И. Мкртумяна, С.А. Арутюнова и др.), культурогенетические исследования (В.М. Массона, А.Я. Флиера,) работы структуралистов, представителей функционального и семиотического подходов (Ч.У. Морриса, Дж.П. Мёрдока, Б. Малиновского, Ю.С. Степанова).
Безусловно важными для раскрытия проблематики исследования представляются работы, посвященные изучению отдельных культурных феноменов: общения и культурного диалога (М.М. Бахтин, М.С. Каган, В.С. Библер, И.И. Докучаев); пространственно-временных представлений (А.И. Осипов, В.Л. Каганский, А.В. Подосинов, Д.Н. Замятин, Дж. Голд, Б.В. Марков, С.Д. Домников); традиционной ментальности и ритуального поведения (А.К. Байбурин, П.Г. Богатырев, В.Я. Пропп, Ю.М. Лотман, К. Леви-Строс, В.Р. Кабо, Б.А. Рыбаков, С.Д. Домников, А.Л. Топорков, Е.А. Торчинов); механизмов трансформации культурной традиции (Э. Шилз, Э.С. Маркарян, С.В. Лурье, А.П. Марков); экономического и символического обмена (Ф. Бродель, С. Жижек, Ж. Бодрийар, Б.В. Марков, С.Д. Домников); природно-экологической адаптации (Л.Н. Гумилев, А.И. Першиц, Ю.И. Семенов, В.А. Шнирельман, Ф. Фернандес-Арместо, Л.И. Мечников); межплеменных отношений в традиционном обществе (А.И. Першиц, Ю.И. Семенов, В. А. Шнирельман, А.И. Соловьев); реактуализации культурных традиций и этничности в современном мире (В. А. Тишков, А.В. Костина, В.Н. Давыдов, В.В. Симонова, В.Г. Целищева).
Проблема трансформации («модернизации») культуры тунгусо- маньчжуров под влиянием индустриального российского общества изучалась в работах этнографов и этнологов Т.В. Аткинсона, Г.А. Тилли, А. Мичи, Л.Я. Шренка, А. Кирилова, А.Ф. Янчева, культурологов С.Н. Скоринова и О.А. Ильяшевич, историка С.В. Бобышева, социальных и политических антропологов Д.Дж. Андерсона, В. А. Тишкова, Ю. Слёзкина, В.Н. Давыдова, В.В. Симоновой, В.Г. Целищевой и многих других.
Вопросы природно-экологической и социально-экономической адаптации изучаемых народов рассматриваются в публикациях И.С. Гурвич, В.А. Тишкова, А.И. Козлова, М.Г. Турова, Ч.М. Таксами, В.П. Дьяконовой, Л.Р. Павлинской, М.Г. Турова, В.И. Прокопенко, Е.Г. Федоровой, М.Е. Роббек, В.И. Дьяченко, О.В. Мальцевой, Т.Б. Уваровой, С.М. Мостового,
-
-
И. Михайлова, Е.А. Левковой, Н.Э. Посвалюк, С.З. Савина, В.А. Тураева,
-
Х. Хакназарова, К.Б. Клокова, С.А. Хрущева, Н.А. Лопуленко, Л.И. Миссоновой и др.
Изучение этногенеза и этнической истории на материале объектов культуры жизнеобеспечения представлено в исследованиях Л.И. Шренка, И.А. Лопатина, С.М. Широкогорова, Л.Я. Штернберга, М.Г. Василевич, В.Г. Ларькина, А.В. Смоляк, А.М. Певнова, А.Ф. Старцева, В.И. Дьяченко, Н.В. Ермоловой, А.С. Шубина, Е.К. Алексеевой и др. Проблема связи племен, выявленных и описанных в XIX - XX вв., с автохтонным населением юга Дальнего Востока изучалась А.П. Окладниковым, Э.В. Шавкуновым, Е.И. Деревянко, В.Е. Медведевым, М.В. Воробьевым, Е.А. Окладниковой, Н.Г. Артемьевой и др.
Вопросами классификации и типологии культуры тунгусо-маньчжуров занимались П.С. Паллас, П. Коллинз, Ф.С. Груздев, С.М. Широкогоров, И. Гапанович, С.В. Иванов, Г.М. Василевич, М.Г. Левин, Л.П. Потапов, Н.Н. Чебоксаров, А.В. Смоляк, Ю.А. Сем, З.П. Соколова, Н.В. Кочешков, В.А. Тураев, В.В. Подмаскин и др.
Дескриптивные исследования объектов культуры жизнеобеспечения тунгусо-маньчжуров, представляющие ценность для настоящего исследования, - это работы А.Ф. Миддендорфа, Н.К. Бошняка, Р.К. Маака, А. Мичи, Л.И. Шренка, В.П. Маргаритова, Н.В. Слюнина, В.П. Врадия, В.Г. Богораза, В.И. Иохельсона, Б. Пилсудского, В.К. Арсеньева, И.А. Лопатина, Н.П. Никульшина, В.Б. Бооля, А.М. Золотарева, И.И. Козьминского,
Н.Г. Каргера, Я.И. Линденау, В.Г. Ларькина, А.В. Смоляк, Ю.А. Сема, М.Г. Василевич, А.И. Мазина, У.Г. Поповой, В. А. Туголукова, А.С. Шубина, П.Я. Гонтмахера, А.Ф. Старцева, В.В. Подмаскина, Т.П. Роон, Т.Б. Матвеевой, Т.В. Мельниковой, Г.Т. Титоревой и др.
Хронологические рамки исследования: XVII - первое десятилетие XXI в. Нижняя граница периода - время начала русской колонизации Сибири и обращения её коренного населения, в том числе и отдельных представителей тунгусо-маньчжуров, в российское подданство и, главное, появление первых жизнеописаний племен, проживающих по другую сторону от уральских гор. В начале периода также формируется целый ряд рассматриваемых групп тунгусо-маньчжуров в районе Охотского побережья, Камчатки, Амуро-Сахалинского региона, образовавшихся на основе или при участии тунгусских общностей, потесненных в результате вторжения русских в районы Сибири. Но в случае необходимости и при наличии достоверных данных о связи археологических культур с современными народами тунгусо- маньчжурской языковой группы мы также обращаемся к материалам Сибири и Дальнего Востока, отражающим события с неолитической эпохи. Верхняя граница - рубеж современного этапа в развитии культуры тунгусо- маньчжуров, характеризующийся заметной противоречивостью и носящий черты культуры переходного периода.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Системно-синергетический подход к изучению комплексов жизнеобеспечения как адаптивно-адаптирующей подсистемы культуры позволяет на другом уровне осмысления материала генерализировать данные археологии, этнографии, истории, языкознания, фольклористики, заложившие базу в изучении культуры Сибири и Дальнего Востока. Кроме типологической систематизации, изучения морфологии объекта исследования, системно- синергетический подход позволяет его представить интегративно и в широком территориальном, историческом и социокультурном контекстах. Во-первых, этот подход предполагает изучение культуры жизнеобеспечения как формирующейся и развивающейся в пределах ресурсной базы и топографии естественных ареалов. Во-вторых, представляется возможным ее исследование как системы, изменяющейся в разной степени и с учетом многообразных традиций на границах культурных ареалов. В-третьих, система обеспечения жизни предстает как управляемый посредством внутренних биосоциальных, социально-экономических, политических и ритуально-символических регуляторов механизм поддержания и воспроизводства жизни. И, наконец, этот подход к анализу культуры нацелен на выявление перспектив её развития.
-
-
-
В контексте природно-экологической подсистемы и в период натурального хозяйства культура жизнеобеспечения тунгусо-маньчжуров представлена двумя региональными типами: 1) охотники и оленеводы тундры и тайги; 2) рыболовы и зверобои бассейнов рек и морского побережья, каждый из которых содержит доминантный и переходный локальные подтипы. Материально-ресурсная база, строение и сезонное функционирование жизнеобеспечивающих комплексов доминантного подтипа отличается однородностью, обусловленной видом и структурой двух референтных моделей хозяйственной деятельности (охотничье-оленеводческого промыслового цикла и комплексного хозяйства рыболовов-охотников), реализующихся в двух территориально-географических и природно-климатических зонах. Доминантный подтип выделяет региональный тип как отдельную типологическую единицу. Введение переходных локальных моделей в типологическую систематизацию позволяет рассматривать формирование и развитие природно-экологической деятельности тунгусо-маньчжуров в культурно-исторической динамике. Переходные варианты формируются в нетипичных для исходных групп естественных ареалах, сочетают на уровне хозяйства и жизнеобеспечивающих комплексов традиции смежных доминантных типов или черты других культур, генетически неродственных тунгусо-маньчжурам. Признаки переходного типа наблюдаются в культуре жизнеобеспечения орочей, ороков, тундровых эвенов, низовых негидальцев, частично удэгейцев. Результаты типологии подтверждают выводы исследований этногенеза о происхождении этих локальных систем от двух доминантных типов при соучастии других неродственных тунгусо-маньчжурам народов циркумполярной зоны Восточной Сибири и крайнего Северо-Востока, а также автохтонов Амуро- Сахалинского региона.
-
Цельность типологической единицы на стадии натурального хозяйства определял инвариантный образ пространства-времени. Его формирование - результат концептуального освоения и присвоения пространства, соотносимого в ходе материально-практической деятельности с хронологическими единицами измерения его сезонных и топографических метаморфоз. Пространственно-временные представления, запечатленные в традиционном календаре, структурно однородны хозяйственному циклу, строению культуры жизнеобеспечения и отражены в духовной культуре народов. Охотники-оленеводы, кочевавшие в течение промыслового года по замкнутому круговому маршруту, повторяющему путь основного источника жизни - оленя, - выработали «круговую» модель жизнедеятельности. Полуоседлые рыболовы, промысловые пути которых радиально расходились от места положения их постоянного поселения, тянувшегося вдоль главной кормящей субстанции и траектории перемещения в пространстве - реки, - основали «линейный» тип культуры жизнеобеспечения. «Круговое» и «линейное» у тунгусо-маньчжуров представлено в картине мира, планировке жилищно-поселенческого комплекса, способах раскроя и ношения одежды, их украшения орнаментом и мехом, а также ритуале и танце.
-
Модификация хозяйства, пространственно-временных представлений и культуры жизнеобеспечения на стадии натурального хозяйства была вызвана изменением условий природной среды, но потенциально заложена в структуре промыслового цикла. Переход оленеводов к морскому промыслу или рыболовству в условиях снижения ресурсов зоофауны - результат сезонных миграций к побережью в связи с нуждами оленеводческого хозяйства. Выход речных рыболовов к морю - следствие наличия в структуре их хозяйственного года периода дефицита продовольствия и невозможности привычной промысловой деятельности.
-
В контексте общественно-экологической подсистемы процессы изменения культуры жизнеобеспечения были обусловлены тремя типами внешнесоциального взаимодействия, обозначенными в типологической систематизации как проявления диалогичности, монолог-подражание и монолог-подчинение. Диалогичные формы отношений, при которых равенство участников определялось еще сходным уровнем развития их материального производства, наблюдались между кочевыми, бродячими и полуоседлыми группами Сибири и Дальнего Востока, ведущими присваивающее хозяйство (тунгусо-маньчжурами и самодийцами, кетами, хантами, юкагирами, коряками, нивхами, айнами, и др.) в пределах трех зон: Восточной Сибири, Северо-Восточной Азии и Амуро-Сахалинского региона. Их результатом являлись модификация или незначительное видоизменение и взаимообогащение каждой системы, в результате которых у них появились схожие черты и более оптимальные для ареала способы жизнеобеспечения. Последнее обеспечивалось главным образом заимствованием у автохтонов территории культурных форм, прошедших апробацию в пределах осваиваемого тунгусо-маньчжурами района.
-
Итогом монолога-подражания, при котором восприятие чужих образцов стимулировалось экономическим престижем доминирующей группы, являлась аккультурация кочевых оленеводов (преимущественно эвенков) скотоводами (бурятами и якутами), полуоседлых рыболовов (нанайцев, ульчей и частично удэгейцев) - земледельцами (китайцами и маньчжурами) и трансформация или структурная перестройка их культуры жизнеобеспечения в результате развития торговли и производящего хозяйства. Выбор системы для интеграции был обусловлен территориальными границами ареала проживания участников - местом пересечения их коммерческих интересов, - а также типом хозяйства и образом жизни обеих сторон. У полуоседлых рыболовов бассейна р. Амур в результате взаимодействия с оседлыми народами Юго-Восточной Азии появлялись незначительные навыки земледелия и скотоводства, но эти виды деятельности только дополняли рыболовство и выступали еще не средством обеспечения жизни, а обслуживали ритуал и товарный обмен. Охотничье- оленеводческое хозяйство кочевников всё же послужило почвой для развития животноводства, следствием которого являлась структурная перестройка комплексов жилища и одежды и смена модели питания.
-
Тип отношения монолог-подчинение как способ отношения родовых и ряда племенных групп с локальными очагами государственной власти привел к ассимиляции и смене парадигмы исторического существования тунгусо-маньчжуров, но не на основе саморазвития, а в результате принятия навязанной им Россией модели модернизации. При этом типе коммуникации посредством научения и принуждения, а также комплекса административных мер, способствующих территориальному закреплению бывших кочевых, бродячих и полуоседлых групп, происходит окончательный переход к производящему хозяйству и новым способам жизнеобеспечения, соответствующим представлению новой власти о цивилизованных его формах. Современный этап в развитии культуры народов Сибири и Дальнего Востока характеризуется попыткой реализации нового типа взаимодействия как антитезы прежним формам коммуникации, основанным на представлении о неравенстве культур; этот тип отношений в философско-антропологических, культурологических, педагогических, эстетических концепциях определяется как собственно диалог, который должен реализоваться на международном, национальном, региональном и межличностном уровнях общения.
-
Изменение системы в контексте монолога-подражания и, в особенности, монолога-подчинения не способствовало мобилизации потенциала саморазвития. Восприятие новаций сводилось к приобретению товаров, редуцирующих собственное трудоёмкое производство или его исключающих, а также использованию готовых технологий обеспечения жизни. Такие отношения, при которых природные объекты становились средством товарного обмена, а их эффективной добыче способствовали более совершенные заимствованные средства производства, привели к истощению природных ресурсов ареала проживания, разрыву естественно-экологической связи человека со средой обитания, утрате адаптивно-адаптирующей способности и формированию зависимости от внешнего обеспечения.
-
Динамика жизнеобеспечивающих систем и культуры тунгусо- маньчжуров в целом характеризуется чередованием этапов дифференциации культурной традиции и образования новых форм интеграции во всё более глобальные системы. Взаимодействие в сходных природно-географических условиях трех зон: Восточной Сибири, Северо-Восточной Азии и Приамурья родовых объединений тунгусо-маньчжуров с другими населяющими эти районы кочевыми, бродячими и полуоседлыми группами послужило причиной появления новых контактных групп или дочерних народов (таких, как эвены, долганы, энцы, нганасаны и др.), образовавших впоследствии вместе с материнскими группами в пределах ареала историко-культурные общности. На пути миграции тунгусов сформировались восточносибирская, северовосточная (чукотско-камчатская) и амуро-сахалинская историко-культурные общности. Раскол внутри них на новаторов и консерваторов происходил в момент столкновения общества с более совершенной системой, представленной скотоводами (бурятами и якутами), земледельцами (маньчжурами и китайцами), а также локальными очагами российской государственной власти. Изменению системы способствовало её нестабильное положение на границе социокультурного пространства: в новую систему интегрировались в первую очередь проживавшие в непосредственной территориальной близости от неё малочисленные группы, не имевшие стабильных природных ресурсов. Современные центробежные процессы обнаруживают тенденцию к образованию новых форм транснациональной консолидации на основе территориального тяготения, решения социально-демографических и экономических проблем, а также реактуализации в политических и научных дискурсах прежних историко-генетических связей с более устойчивыми в плане экономического развития государственными образованиями.
-
Картина мира и типы ритуальной коммуникации производны не только от способов материально-практической деятельности, но и от моделей общественно-экологического взаимодействия и структурно однородны им. Способы проникновения в культуру жизнеобеспечения тунгусо-маньчжуров новаций - вооруженный захват имущества, натуральный обмен и поставка - прообразы схем, определенных как «захват», «обмен» и «поставка» в моделировании мифоритуальной культуры и шаманского пространства. Адаптация новаций в процессе монолога-подражания и монолога-подчинения содержит фазы контаминации традиций и новаций и вытеснения образцами доминирующей культуры традиционных моделей. Принцип «вытеснения» характеризует также трансформацию мифологической картины мира при её переходе к религиозной: божества религий доминирующего общества (маньчжуров, тюрко-монголов, русских) включались в пантеон природных духов и со временем возглавили его, координируя и даже замещая функции прежних Хозяев и устанавливая своим местоположением мифологическую вертикаль. Переход к религиозной картине мира полностью не осуществился по причине секуляризации культуры в контексте процессов ее «советизации».
-
Анализ эволюции процессов внутреннего функционирования культуры жизнеобеспечения обнаруживает последовательное возникновение следующих видов антропологических различий: биосоциальных, социально- экономических, политических, профессионально-образовательных. С учетом этих различий развитие жизнеобеспечивающих комплексов представлено четырьмя стадиями: натурального хозяйства и недифференцированного социального целого; возникновения и роста экономической дифференциации общества; политической и профессиональной стратификации; реактуализации архаического потенциала в контексте экологической научной парадигмы. Последняя определяется как опыт рефлексии и попытка возрождения коренными народами, включенными уже в различные современные сообщества, собственных традиционных практик поддержания жизни с эвристической, коммерческой целью или в целях этнического самоопределения.
-
Концептуальным выражением природно-экологического, общественно-экологического и социорегулятивного типов функционирования системы является ритуально-символическая деятельность, интегрирующая разрозненные производственные и социальные практики в общую картину мира, а регулятором этих процессов выступают значения, нормы и ценности. Трансформация культуры жизнеобеспечения тунгусо-маньчжуров изоморфна эволюции сигнификативных и когнитивных процессов, ценностно- нормативной сферы их культуры. Изменение символического универсума шло путем дифференциации синкретического целого на гомологичные ряды дуальных оппозиций к образованию скоординированной, иерархически упорядоченной системы значений. На уровне социального космоса этап структуризации и иерархизации был представлен процессами социальной стратификации, послужившими основой и условием интеграции коренных народов Сибири и Дальнего Востока в современную социальную систему. Этапы развития аксиогенеза у этих народов показывают процессы постепенной автономизации ценности-субъекта, дематериализации ценности- объекта и движение ценности-действия от первобытного бессознательного синкретизма к рефлексивной системности как способу существования современного общества.
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
- впервые реализован целостный анализ культуры жизнеобеспечения большой группы народов, образующих тунгусо-маньчжурскую языковую группу, освещающий длительный и сложный переходный период их истории (XVII - XX вв.) и осуществленный во взаимной корреляции материально- практических, духовно-практических и духовно-теоретических аспектов культуры;
построены типологии культуры в контексте взаимоотношений культура и природа, культура и другая культура, культура и социальный и символический космос, позволяющие анализировать процессы жизнеобеспечения в культурно- исторической динамике, охватить и систематизировать события большого исторического периода, а также упорядочить значительный корпус разнородного материала по этой культуре (археологического, этнографического, исторического, фольклорного и лингвистического) в синхроническом и диахроническом планах его рассмотрения;
охарактеризованы в культурно-историческом аспекте основные модели жизнеобеспечивающих систем тунгусо-маньчжуров (охотничье-оленеводческой кочевой культуры тундры и тайги и культуры полуоседлых рыболовов и зверобоев бассейнов рек и морского побережья): изучены особенности их формирования в пределах и на основе ресурсов естественных ареалов, специфика строения и цикличного функционирования в контексте натурального хозяйства; описаны принципы модификации системы по мере изменения природно-экологического или социокультурного контекста, а также механизмы управления системой на уровне социорегулятивных практик;
определен характер взаимодействия внутренних факторов и внешних предпосылок культурно-исторической динамики систем, детерминирующих смену этапов культурогенеза тунгусо-маньчжуров: натурального хозяйства и недифференцированного социального целого; возникновения и роста экономической дифференциации общества в условиях развития торговых отношений; появления политической и профессиональной стратификации социума в результате «внедрения» специализированной культуры; реактуализации архаического потенциала в контексте экологической научной парадигмы;
выявлен изоморфизм различных уровней бытия системы жизнеобеспечения (материального производства, социальных практик, языкового и символического универсума) на разных стадиях её развития;
выявлены ценностные основания культуры тунгусо-маньчжуров на каждом этапе её развития и общие принципы аксиогенеза;
введены в научный оборот новые этнографические и архивные данные по культуре тунгусо-маньчжуров.
Теоретико-методологические основы исследования. Целостное исследование системы жизнеобеспечения как способа человеческой деятельности предполагает обращение к ряду фундаментальных методологических подходов, совокупность которых позволяет выявить определенные закономерности функционирования объекта исследования.
Методологическую основу и концептуальное построение работы определяет системно-синергетический подход Э.С. Маркаряна, позволяющий изучить процессы формирования адаптивно-адаптирующих типов в пределах конкретных природных ареалов, их изменение в результате связей с социально-историческим окружением, принципы поддержания системы в качестве интегративного целого. Этот подход предполагает выявление внешних факторов, активизирующих внутренний потенциал развития, рассмотрение объекта исследования в широком историко-культурном и ареальном контекстах. Культура жизнеобеспечения проанализирована сквозь призму методологических и концептуальных идей других представителей системного и синергетического подходов (М.С. Кагана, В.П. Бранского, С. Д. Пожарского, В.В. Васильковой), благодаря чему она представлена как подсистема в составе более глобальной системы, между которыми отмечаются системообразующие отношения и структурная однородность. С позиции методологии синергетического анализа показано последовательное чередование стадий дифференциации культурной традиции и возникновения новых типов интеграции, выявлен ряд аттракторов и показано прерывание саморазвития на определённом этапе.
Методологически значимым оказался эвристический потенциал компаративистики и, в частности, сравнительно-типологический, сравнительно-исторический, и историко-генетический методы, позволившие систематизировать и выстроить структурные компоненты объекта изучения в синхроническом и диахроническом планах их бытия. Стратегия сравнительно- типологической процедуры способствовала обобщению в типы различных способов упорядоченного взаимодействия общества с естественной средой, другими родами, племенами и государственными объединениями, а также выделению типов внутрисоциального взаимодействия. Сравнительно- исторический метод позволил обнаружить темпоральные изменения культуры жизнеобеспечения, а историко-генетический - отследить возможные источники происхождения отдельных элементов подсистемы и связь целой системы с другими историческими типами культур.
Теоретические и методологические разработки структурно- функционального и структурно-семиотического анализа (К. Леви-Строса, П.Г. Богатырева, Ф. де Соссюра, Р. Барта, Ч.У. Морриса) способствовали упорядочиванию материала в синхроническом и локальном планах его изучения: выявлению основного перечня значений или функций элементов системы, отношения между этими значениями, образующими синтагматический ряд, в котором семантика каждого элемента обусловливается его окружением; нахождению изоморфных способу материально-практической деятельности, в частности, структуре хозяйственного производства, моделей когнитивных процессов или же структурно однородных биологическим ритмам человека мифоритуальных классификаторов изменения.
В соответствии с проблематикой исследования источниковедческая база представлена несколькими группами источников. Первую группу составляют вещественные артефакты: фотоматериалы и рисунки из монографий других исследователей культуры народов Сибири и Дальнего Востока.
Вторая группа источников - материалы собственных полевых исследований автора (интервью с информантами, фотодокументы), проводимых в период с 2000 по 2010 гг. в национальных населенных пунктах Солнечного, Комсомольского, Нанайского и Ульчского районов Хабаровского края (с. Кондон, с. Нижние Халбы, с. Бельго, с. Верхняя Эконь, с. Джари, с. Троицкое, с. Найхин, с. Сикачи-Алян, с. Софийское); в ходе подготовки исследования были опрошены также информанты, проживающие в г. Амурск, г. Комсомольск-на-Амуре Хабаровского края, г. Петропавловск-Камчатский Камчатского края.
Третью группу источников образуют архивные материалы Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (МАЭ РАН (Кунсткамера)), Российского государственного исторического архива (РГИА) и Государственного архива Хабаровского края (ГАХК).
Последняя группа источников представлена фольклорными и лингвистическими материалами, собранными исследователями языка и фольклора народов Сибири и Дальнего Востока, а также художественными и художественно-публицистическими текстами.
Теоретическая значимость. Данное исследование направлено на раскрытие новых возможностей изучения культуры жизнеобеспечения, региональных культур, а также стратегий типологической систематизации исторического материала. Материалы и выводы диссертации позволяют углубить понимание проблем адаптивно-адаптирующей деятельности человека, культурогенеза, процессов межкультурной и межэтнической коммуникации и сигнификации. Результаты исследования дают возможность раскрыть специфику культуры Сибири и Дальнего Востока, место коренных народов этого ареала в мировой культуре. Теоретико-методологическая база диссертации может выступать моделью изучения других локальных и региональных жизнеобеспечивающих систем и проблем социокультурной динамики.
Практическая значимость исследования определяется его актуальностью, научной новизной и выводами прикладного характера. Его результаты могут быть использованы в разработке общей концепции развития Сибири и Дальнего Востока, реализации программ сохранения культурно-исторического наследия, стратегии развития межэтнических отношений в регионах, туристических и иных коммерческих проектов, связанных с использованием ресурсов этнической культуры; в учебно- педагогической деятельности при разработке курсов по культурологии, культурной антропологии, истории мировой и русской культуры, теории и практике межкультурной коммуникации, методологии изучения культуры, спецкурсов по истории культуры народов Сибири и Дальнего Востока.
Апробация работы. Основные результаты, воспроизводящие общую стратегию и выводы исследования, отражены в сорока одной публикации, в том числе трех монографиях и двенадцати периодических журналах, включенных в перечень ВАК МОиН РФ (общий объем 77,13 п.л.). Монография «Семиотика еды (на материале традиционной нанайской культуры)», выполненная при финансовой поддержке РГНФ (проект № 09-01-88103 а/т), отмечена грамотой «Лучшее научное издание» в номинации «Культура народов Дальнего Востока» на 3-м Дальневосточном региональном конкурсе изданий вузов «Университетская книга 2011» (г. Владивосток).
Теоретические и практические аспекты исследования апробированы автором на научных мероприятиях (конференциях, симпозиумах, собраниях) различного уровня:
-
международных: «Лингвистика и межкультурная коммуникация: история, современность, перспективы» (Хабаровск, 2004 г.); «Дальний Восток: наука, образование XXI век» (Комсомольск-на-Амуре, 2004 г.); «История освоения Россией Приамурья и современное социально- экономическое состояние стран АТР» (Комсомольск-на-Амуре, 2007 г.); «Дальний Восток: Динамика ценностных ориентаций» (Комсомольск-на- Амуре, 2008 г.); «Семиотическое пространство Дальнего Востока» (Комсомольск-на-Амуре, 2009 г.); «Гуманизм XXI столетия: К идеологии самосохранения человечества» (Санкт-Петербург, 2009 г.); «Диалог культур - диалог о мире и во имя мира» (Комсомольск-на-Амуре, 2010 г.); «Дальний Восток России: сохранение человеческого потенциала и повышение качества жизни населения» (Комсомольск-на-Амуре, 2011 г.).
-
всероссийских и региональных: «Гуманитарные науки и современность» (Комсомольск-на-Амуре, 2003 г.); «Амурские рассветы» (Комсомольск-на-Амуре, 2003 г.); «Науки о человеке, обществе и культуре: История, современность, перспективы» (Комсомольск-на-Амуре, 2004 г.);
«Человек, общество и культура: проблемы исторического развития» (Комсомольск-на-Амуре, 2005 г.); «Дальний Восток: проблемы межкультурной коммуникации» (Комсомольск-на-Амуре, 2006 г.); «Дальний Восток: стратегия и тактика развития имиджа региона» (Хабаровск, 2009 г.); «Культура и туризм в современном мире: направления и тенденции развития» (Хабаровск, 2010 г.); IV Собрание Научно-образовательного культурологического общества (Санкт- Петербург, 2010 г.).
Внедрение результатов диссертационного исследования осуществлялось в период с 2005 по 2011 гг. в подготовке городских и районных мероприятий, посвященных культуре народов Приамурья, а также в практике преподавания ряда дисциплин и руководства научной и практической деятельностью студентов: докладами на региональных и международных конференциях, курсовыми и выпускными квалификационными работами, административно- управленческой практикой согласно учебным планам специальности 031401 - «Культурология», 033000 - «Культурология», 031203 - «Теория и практика межкультурной коммуникации», 035700.68 - «Теория и практика межкультурной коммуникации». Автором были разработаны и апробированы курсы лекций и практических занятий, опубликованы программы по культурной антропологии, исторической антропологии, теории и практике межэтнической коммуникации, сохранению природного и культурного наследия, экологии культуры народов Дальнего Востока, семиотике традиционной культуры, учебной практике по профилю и специализации (административно-управленческой), учебно-методические рекомендации по семиотике традиционной культуры.
Диссертация подготовлена, обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры теории и истории культуры факультета философии человека Российского государственного педагогического университета им А.И. Герцена. Отдельные положения диссертации были обсуждены на заседании кафедры культурологии факультета культурологии, истории и связей с общественностью Комсомольского-на-Амуре государственного технического университета.
Структура работы обусловлена поставленными задачами и исследовательским подходом. Диссертация общим объемом 482 страницы состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и источников, включающего 477 пунктов, приложения из 34 страниц.
Похожие диссертации на Культура жизнеобеспечения тунгусо-маньчжуров: системно-синергетический анализ
-
-
-
