Инновационная динамика в этнокультурной среде Мазаева Тамара Адамовна

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Динамика обновления культуры 24

1.1. Методологические подходы в изучении инноваций в междисциплинарных и культурологических исследованиях 24

1.2. Социокультурная сущность инновационной динамики 34

Глава II. Диалектика взаимосвязи традиционного и инновационного развития культуры этноса 50

2.1. Новационный потенциал этнокультурных традиций 50

2.2. Инновационный кризис в этнокультурной среде 64

Глава III. Специфика этнокультурной инновационности 100

3.1. Латентность этнокультурного обновления 100

3.2. Этнокультурный тип комплементарной рациональности 111

Глава IV. Этнокультурные каналы трансляции новых культурных смыслов 128

4.1. Историческая динамика обновления культуры народа нохчий 130

4.2. Обновление в процессах аккультурации: Кавказский регион 163

Приложение 199

Заключение 236

Список литературы 244

• Методологические подходы в изучении инноваций в междисциплинарных и культурологических исследованиях
• Новационный потенциал этнокультурных традиций
• Этнокультурный тип комплементарной рациональности
• Обновление в процессах аккультурации: Кавказский регион

Введение к работе

Актуальность темы исследования Понятия «инновационное общество», «инновационный бум», «инновационный хаос» и т п характеризуют существенные черты социокультурного процесса возникновения, распространения, диффузии нововведений в обществе и культуре. Однако специфика сциентистски ориентированного мышления, направленного на сугубо положительное коннота-тивное восприятие новации в качестве безусловной ценности про-грессивистской модели культуры, заключается в том, что кризисно-негативные черты в процессе инновизации социума связываются, в первую очередь, с косностью мышления, отсталостью культуры, стагнацией социума, этнокультурной ограниченностью и т д При этом упускается весьма важный аспект в изучении данной темы -речь идет о количественной перегруженности новациями социума, находящегося в ситуации качественного изменения

Доминанта новоевропейской культуры состояла в признании безусловно позитивной значимости рационально обоснованной новации, причем человек в технократической цивилизации воспринимался в качестве объекта, который следовало бы изменить в рамках определенной, целерациональной технологии При этом индивид оказывался объектом воздействия более «неподатливым», чем природный объект, поскольку мог находиться под властью предрассудков, устаревших традиций, подсознательных импульсов и т д Сама идея прогресса основывалась на принятии новации как основного способа развития, совершенствования человеческого социума Традиция с этой точки зрения есть косная сила, которая неуклонно вытесняется новыми, основанными на разуме технологиями Однако ситуация уже в XX в складывалась далеко не однозначным образом - фетишизация инноваций привела к возникновению вполне зримых глобальных проблем Безудержный технический, научный, экономический прогресс в условиях глобализации несет угрозу самому существованию человечества

Для радикального либерализма и постмодернизма само представление о некоем поле ценностей, ядре культуры выглядит архаичным Однако «конец истории», так поспешно заявленный Фукуя-мой, отнюдь не означает абсолютной конечной победы идеи либе-

рализма Само представление о том, что общество есть лишь сумма суверенных индивидов, преследующих свои личные цели, сводит на нет идею культуры как единства не только индивидуальных, но и общественных ценностей Поведение людей реально оказывается далеким от сугубо рационалистической калькуляции, взвешивания соотношения оценок издержек и приобретений Готовность человека жертвовать собой во имя идеалов не является сугубо ирреальным стремлением Еще Макс Вебер показал, что такой вид поведения является более организованным по сравнению с утилитаристским и относится к «рациональности по ценности»

Любое изменение в социальной среде всегда связано с качественным преобразованием повседневных практик, заменой или упразднением моделей поведения и институциональных форм, регулирующих поведение, что провоцирует неизбежное столкновение старого и нового Последнее порождает особое культурное состояние, которое с одной стороны определяется как столкновение культур, а с другой стороны как столкновение разных подсистем общества, но всегда сопутствует динамике общества - культурный шок, разрыв ткани повседневности

Наиболее устойчивым элементом «ядра» культуры, границы, ограждающей общество от хаоса-развала, является этническая культура Какие механизмы обновления действуют здесь, каково соотношение новации и этнической традиции*? Следует ли относиться к традиции как к редуцируемому, архаическому элементу современной культуры, противостоящему инновационной динамике общества XXI в ? Изучение процессов инновизации традиционных культур этносов, в том числе Кавказского региона, позволяет сделать ряд выводов, носящих как социально и политически значимый, так и общеметодологический для культурологии характер

Качественные и резкие изменения, произошедшие в нашей стране в постсоветское время, в ходе перехода к рыночной экономике, демократической модели развития, требуют от человека большей индивидуальной инициативы, принятия на себя ответственности за собственную судьбу, что встречает значительное сопротивление в сложившихся «традиционалистских» культурных моделях поведения и самоидентификации Отсюда следует настоятельная необходимость в культурологическом анализе, определении готовности человека к восприятию социальных изменений и нахождении воз-4

можных границ его поведения в рамках реализации нововведения Мало того, жизненно необходимым оказывается нахождение и научное обоснование модели поведения индивида, где его этнокультурное начало релевантным образом оптимизирует процессы органической модернизации и обновления

Итак, теоретико-методологическая актуальность диссертационной работы состоит и в необходимости совершенствования гносеологических основ и научно-исследовательского аппарата культурологии для изучения современных новационных преобразований глобального характера

Анализ инновации, превратившейся в важнейший социокультурный регулятив развития во всех сферах общественного организма, находящегося в непрерывном состоянии изменения, перехода, «гонки за новизной», только средствами и методами, сформированными для изучения стабильного социума с отдельными элементами обновления, оказывается явно недостаточным С нашей точки зрения, данное обстоятельство полностью относится к этнической культуре, которая, как правило, рассматривается метафизическим образом как неизменная и «раз и навсегда данная» Между тем этнические константы также подвержены изменениям и культурно-антропологический тип современного человека в значительной степени меняется под воздействием «волн» урбанизации, модернизации и глобализации.

В XXI в. наглядно проявляет себя глубокий кризис техногенной цивилизации, и общество, заведенное в тупик «инновационного транса», ищет выход во внетехнической, внеэкономической сферах Этнокультурная детерминанта (как всегда это бывает в «смутное время») становится той силой, которая придает стабильность обществу на путях выхода из кризиса Отсюда важнейшее значение приобретает экспликация этнокультурной составляющей инновационного процесса как конституирующей части общественного прогресса

Степень разработанности проблемы. В данной работе мы исходим из социокультурного представления о содержании понятия «динамика» Данный термин употреблялся еще Аристотелем, но в современный научный оборот был введен О Контом В его концепции соотношение категорий «социальная статика» и «социальная динамика» отражает момент изменчивости и момент стабильности в социальной практике, помогая достичь диалектической глубины в

рассмотрении общественных изменений. Исследовательская стратегия в изучении развития в этнокультурной среде конкретизируется на основе идей П Сорокина, который показал, что, хотя социальная и культурная динамика общества онтологически неразделима, но гносеологически дифференцируема¹

Одним из видов социокультурной динамики является культуро-генез, сущность которого «заключается в процессе постоянного самообновления культуры не только методом трансформации уже существующих форм и систем, но и путем возникновения новых феноменов, не существовавших в культуре ранее»² Культурогенез представлен в концепции А Я Флиера не в виде одноразового акта возникновении «человека разумного», а в качестве сущностного свойства культуры, ее творческого начала, непрерывно порождающего новые культурные формы и феномены, их интеграцию в уже существующие социокультурные системы О творческой, новаци-онной сущности культуры писали такие известные отечественные философы и культурологи, как Н Бердяев, В С Библер, Г А Давыдов, Э В Ильенков, Т Ф Кузнецова, М К Мамардашвили, Л М Мосолова и др³

В культурологии, культурантропологии и этнографии термин «инновация» используется при исследовании процессов изменений в культуре, выступая как антоним термину «традиция» Особое внимание уделялось диффузии культурных новообразований в соответствующей среде, включая их перенос в иные культуры В результате понятие инновации оказалось включено в контекст концепции диффузионизма, именно он пришел на смену эволюционизму XIX в в трактовке изменений культуры. Эти инновационные изменения определялись в качестве «смешанных» культурных феноменов - технологий, ритуалов, обычаев, языка и речи и т п, -возникших в результате межкультурных взаимодействий Однако в первой половине XX в под влиянием функционализма процессы изменений оказались на периферии внимания гуманитарных наук на Западе Инновации стали рассматривать как проявления нерав-

См Сорокин П А Социальная и культурная динамика М , 2006 ² Флиер А Я Культурология для культурологов. М., 2000 С 264 См также Рабинович В Л Культура как творчество // Первый Российский культурологический конгресс Тезисы докладов СПб , 2006 6

новесий, напряжений в системе, или же как отклонение от нормы, служащее источником новых напряжений Поэтому Б Малиновский, отмечая трудности изучения культурных новаций в африканских странах в постколониальную эпоху, писал «Культурные изменения - это процесс, который сложно взять под надзор и контроль в аспекте как теории, так и метода»⁴

В культурантропологии понятие инновации исследовалось прежде всего с методологических позиций эволюционной и неоэволюционной школы По мнению Л Уайта, эволюция культуры как процесс основывается на новациях технологического порядка, более того, она представляет собой функцию технологической эволюции⁵ Л Уайт и его последователи трактовали культуру прежде всего как адаптационный механизм, при помощи которого происходит приспособление общества к изменениям в окружающей среде Она содержит в себе такие модели поведения, которые дают возможность удовлетворить базовые человеческие потребности По мнению известного культуролога Э С. Маркаряна, именно адаптация способствует сохранению и развитию общества, ибо «работает» по принципу «обратной связи» Отсюда процесс иниовизации определялся в качестве «культурных мутаций», возникающих в ответ на «вызовы» окружающей среды «Если инновации принимаются социальной системой, то они в той или иной форме стереотипизируются и закрепляются культурной традицией, подобно тому как прошедшие естественный отбор мутации и их рекомбинации закрепляются в генетических программах биологических популяций»⁶

Таким образом, в культурологии и культурантропологии инновационный процесс рассматривался как сложный, полиструктурный междисциплинарный феномен Его активное изучение связано, с нашей точки зрения, с активизацией межкультурных контактов и процессами «европеизации» мировой культуры в XIX - начале XX в

⁴ Малиновский Б Динамика культурных изменений // Малиновский Б Из
бранное Динамика культуры М , 2004 С 27

⁵ Уайт Л Теория эволюции и культурной антропологии // Уайт Л Избран
ное Эволюция культуры М , 2004 С 597

⁶ Маркарян Э С Культурная традиция и задача дифференциации ее общих
и локальных проявлений // Методологические проблемы этнических культур
Материалы симпозиума Ереван, 1978 С 86

Нововведения становятся объектом серьезного научного анализа и со стороны других гуманитарных дисциплин Например, в социологии Г Тард показал, что индикатором общественного прогресса выступают изобретения и нововведения, которые различаются тем, что изобретение - это нечто принципиально новое, а нововведение - это процесс освоения изобретения как социокультурной нормы При этом подчеркивается, что нововведение не ограничивается приспособлением к изменяющимся условиям Сущность нововведения составляет не только удовлетворение потребностей, но и производство новых, направленных на изменение человеком общества

В XX в процесс инновизации проникает во все поры общественного организма Проблема инноваций становится одной из центральных для экономистов, специалистов по менеджменту и управлению Н Д Кондратьев еще в 20-х гг прошлого века выдвинул идею «больших циклов» или «длинных волн», которые образуются в сфере экономики и производства в результате введения базового технического новшества и внедрения последующего множества вторичных нововведений В дальнейшем австрийский экономист И Шумпетер утверждал, чіо, используя такого рода циклы или волны, можно преодолеть очередной экономический спад через активизацию радикальных технико-экономических новаций Он же писал об особом механизме нововведения, который отличается наличием особой связи между теоретическим исследованием и производством в цепочке «наука — исследование — разработка - производство - потребление» На этой основе выделяются пять типов инноваций и формируется образ нового предпринимателя с описанием необходимых качеств человека как субъекта инновационных изменений

В инновационном процессе специалисты по менеджменту видят выход из кризисных ситуаций, что наглядно проявилось во время широкомасштабного кризиса в США, получившего название «великая депрессия» В это время теоретически и практически обосновывается понятие «инновационная политика фирмы» В работах А Адамса, А Маслоу, Ф Тейлора, Г Эмерсона и др исследовались изобретения и внедрение новых форм стимулирования и мотивации трудовой деятельности, разделение труда, организация управления, способы преодоления психологического сопротивления новациям Отсюда инновационную динамику предстояло понять синтетиче-8

ским образом, при котором социальная и духовная жизнь объединились бы в целостном видении Подобный подход к новациям -«тотальный», «глобальный» - продемонстрировали историки знаменитой Школы Анналов

Во второй половине XX в социокульгурные и психологические факторы инновационного процесса стали исследоваться в различных областях жизнедеятельности социума (например, в образовании) Инновация стала рассматриваться в качестве механизма общего социального процесса изменения, в ней выделяют четыре основных элемента «новшество», «новаторы», «агенты диффузии», «эксперты»

В 90-е гг XX в стало очевидным, что социум втягивается в новую фазу развития, одной из характеристик которой становится всеобщая инновизация, отсюда и возникновение в теоретическом дискурсе нового термина — «инновационное общество» Уже в 1991 г Английские исследователи А Амин и К Робине зафиксировали, что современная индустриальная система, основывающаяся на инновациях, является «новым выражением локальной и глобальной динамики»⁷ Следует отметить, что становление новой области междисциплинарных исследований - инноватики - явилось продолжением прогрессистской концепции исторического процесса

Один из первых исследователей социальной инноватики А И Пригожий считал, что инновация является формой управляемого развития В ходе его реализации происходит целенаправленное изменение, оно вносит в изменяемую среду новые, относительно сіабильньїе элементы, которые являются материальными или социальными Каждый из них есть новшество, или предмет нововведения, последнее же представляет собой процесс, т е переход определенной системы из одного состояния в иное⁸

В соответствии с международными стандартами «инновацию» часто определяют как конечный результат инновационной деятельности, получивший воплощение в виде нового или усовершенствованного продукта, внедренного на рынке, нового или усовершенствованного технологического процесса, используемого в

⁷ Amin A and Robins К These are not Marshallmn times II Innovation Net
works Spatial Perspectives London, 1991 P 105

⁸ Cm Пригожий А И Нововведения стимулы и препятствия (Социальные
проблемы инноватики) М , 1989 С 28

практической деятельности, либо в новом подходе к социальным услугам По признаку содержания выделяют инновации социальные, технические, экономические, организационные, управленческие и пр Выделяются такие признаки инноваций, как их масштаб (глобальные и локальные), параметры жизненного цикла, закономерности процесса внедрения и т п

В дальнейшем понятие «инновация» приобретает междисциплинарный статус, ибо нововведение есть «комплексный процесс создания, распространения и использования нового практического средства (новшества) для новой или более лучшего удовлетворения уже известной потребности людей»⁹ Они порождают значимые изменения в социальной, культурной, правовой, управленческой, социально-психологической и др сферах общества

В культурологии до недавнего времени считалось, что инновации могут быть двух типов - экзогенными (заимствованными из других культур) и эндогенными (возникшими в данной среде без влияния извне) Более удачное деление предложил С А Арутюнов, считающий, что культурная трансформация, осуществляемая через введение инноваций, может происходить тремя способами. 1) спонтанно, 2) стимулированно, 3) путем заимствования

Культурное новшество «определяется» в обществе не физическими свойствами явления, а тем тезаурусом культуры, на основе которого возможно различение нового и старого, нахождение степени новизны Новацией может считаться только то, что реально освоено в культуре, приводит к изменению составляющих элементов человеческой деятельности «Новое», освоенное как «старое», не является новацией А. С. Ахиезер, рассматривая социокультурную инноватику, выделяет экстраполяцию как способность в первую очередь догосударственных культур «видеть» новое как старое, неизвестное как уже известное Об этом говорил еще ветхозаветный Екклезиаст- «Бывает нечто, о чем говорят «смотри, вот это новое», но это было уже в веках, бывших прежде нас» Подобное отношение к новизне характерно для традиционных культур, развитие которых носит циклический характер и ориентировано на повторение уже существующих норм и способов поведения

См Лапин Н И Актуальные проблемы исследования нововведений // Социальные факторы нововведений в организационных системах М, 1980. С. 6 10

В отличие от организационно-ориентированного подхода к инновационному процессу, где новизна измеряется не по отношению к социокультурной целостности, а к преобразуемой организации, в индивидуально-ориентированном подходе описывается процесс, посредством которого некий социокультурный объект (новшество) становится частью набора образцов поведения индивидов и одной из составляющих их когнитивной сферы Согласно А Мешкову, эволюционный процесс имеет социокультурный аспект, где агент изменений обеспечивает инновационный процесс постепенными нововведениями в области культурных норм - ценностей, ожиданий, установок, разделяемых членами организации Данный вывод видится нам важным для нашего исследования

Российские ученые в свое время высказали важную идею о том, что способность к нововведениям является одним из индикаторов культуры общества¹⁰ Степень успешности развития (как людей и организаций, так и общества) связывалась ими со способностью к продуцированию и восприятию разного рода нововведений

Эта ситуация ставит перед специалистами задачу произвести такие социальные инновации, которые бы опережали технологические и давали шанс на целостность и общий рациональный подход, лежащий поверх всего многообразия Такой проект предложен известным социологом Э Гидденсом, и он стал основой политического курса Т Блэра, Г Шредера, Л Жоспена как нового варианта модернизации Запада, а значит и нового «проекта рационализации»¹¹

Однако в инноватике, связанной, в первую очередь, с внедренческой практикой различного рода технических и технологических новшеств в западных фирмах и организациях, заложена идея конст-руируемости социальности на основе определенных рационально осознанных принципов - «сверху» - «вниз»

С этим во многом связаны идеи конструктивизма в понимании этнической идентичности, которые базируются на постмодернистских установках, где свободной творческой игре личности противостоит косная масса, представляющая собой лишь некую «возможность»

См Лапин Н И, Пригожий А И, Сазонов Б В, Толстой В С Нововведения в организациях//Структура инновационного процесса М , 1981

¹¹ Федотова В Г Социальная рациональность // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия Материалы III Российского Философского конгресса В 3 т Ростов н/Д, 2002 Т 2 С 411

Подобный подход, реализуемый в практике этнокультурных инноваций, модернизации национальной культуры, может иметь, однако, разрушительный характер, ибо практически игнорирует в инновационном процессе устойчивую составляющую социума, ядро культуры

Когда мы говорим об этносе, то имеем в виду прежде всего нацию, чьи характеристики связаны в первую очередь не с политическими, экономическими, социальными и т д условиями ее бытия, а с менталитетом, духовным складом, традициями, мироощущением данного народа - тем, что обобщающим образом можно назвать этнической культурой

В современных условиях процессы глобализации (в другом дискурсивном варианте - глокализации) с неизбежностью обостряют теоретические и практические проблемы развития этносов

Взаимоотношение традиционного и инновационного пластов развития культуры становится мэйнстримом обществоведческой мысли В связи с этим необходимо эксплицировать сущность социокультурной инновации как фундаментального механизма социальной и культурной динамики цивилизационного и этнического развития, что дает возможность осветить круг вопросов, связанных с социокультурным статусом, динамикой культурного развития Кавказа в глобальных и модернизационных процессах современности При этом мы исходим из идеи прямой каузальной зависимости между цивилизационными процессами органической модернизации и развитием этнокультурной сферы, где социокультурные механизмы традиции и новации находятся в отношениях дополнительности и паритетности Данная проблематика значима как на общеметодологическом, так и на конкретно-историческом и праксеологическом уровнях.

Таким образом, современная теория и практика нововведений показывают, что инновации в настоящее время носят всеобщий характер, механизмы их возникновения и реализации не могут найти исчерпывающего объяснения в рамках тех или иных специализированных форм знаний Возникает настоятельная необходимость преодолеть ограниченность позиционного анализа и исследовать социокультурную сущность нововведения как сложного общественного феномена, осуществляемого в этнокультурной среде

Объект настоящего исследования составляет культурогенез (обновление культуры) как вид социокультурной динамики

Предметом исследования является диалектика традиций и новаций в этнокультурной среде

Цель данного исследования состоит в определении новационно-го потенциала и механизмов обновления этнокультурных традиций

В соответствии с целью исследования потребовалось решить следующие_задачи:

обосновать необходимость рассмотрения инноватики как сферы культурологических и междисциплинарных исследований,

зафиксировать социокультурную сущность инновационной динамики,

проследить диалектику взаимосвязи этнокультурных традиций и нововведений,

определить характер инновационного кризиса в этнокультурной среде,

показать латентность этнокультурных новаций,

выявить связь нововведения с этнокультурным типом комплементарной рациональности;

определить на примере Кавказского региона этнокультурные каналы трансляции новых культурных смыслов

Теоретико-методологические основания исследования составляют идеи и труды отечественных и зарубежных специалистов в области культурной антропологии, социологии, философии, инноватики, экономической теории, заложивших основы современного понимания инновации, а также работы этнологов, культурологов, историков, посвященные этническим процессам

Изучение этнокультурных процессов основывается сегодня не только на методах этнографического и исторического анализа, но также на применении социокультурного деятельностного, кросс-культурного, семиотического, структурно-функционального, феноменологического подходов

Теория и история культуры, формирующаяся в проблемном поле культурологии, является генерализирующей дисциплиной, концептуально отражающей такое сложное, многомерное, полиструктурное явление, как инновация, ибо в рамках теории культуры вырабатывается адекватный методологический аппарат, позволяющий исследовать континуум социокультурной ткани общества, выявлять этнокультурные основания инновационных процессов, протекающих в различных сферах жизни общества

Теоретическая конструкция диссертации строилась также с использованием диалектического метода выявления противоречий в социокультурных явлениях, сравнительно-исторического метода В ходе исследования использовался ряд теоретических концептов, сформировавшихся в современной философии культуры

Научная новизна исследования заключается в следующем

определена ограниченность подхода к инновациям, в основе которого лежит представление об «экономическом человеке», действующем в рациональной логике приобретений и потерь,

инновационность представлена в качестве интегративного показателя жизнеспособности современных этносов, включающего в себя особенности эт нокультуры, традиций, исторического развития,

зафиксировано, что в глобализирующемся обществе соотношение между традицией и инновацией как двумя базовыми механизмами статики и динамики культуры изменяются, что дает возможность определить меру инновизации в этнокультурной среде,

исходя из постклассической методологии, принципа дополнительности и идеи комплементарности, определено понятие «потенциал этнокультурной инновационное» как исторически сложившейся в данном этническом сообществе системы различных «типов рациональности», определяющих потенциал инновационной активности индивида;

в культурологический оборот введен термин «этнокультурный тип рациональности», определяющий этническую специфику целе-рациональных действий человека,

определено, что взаимодополнительность различных типов рациональности (в том числе этнокультурной) в инновационном процессе обладает компенсаторным, кумулятивным эффектом, их же противостояние ведет к дезинтеграции и инновационному хаосу,

- показана эвристическая значимость для выявления каналов
трансляции новых культурных смыслов метода сравнительного ана
лиза в изучении кавказских этносов,

- показана особая роль визуальной культуры в обновлении этно
культурных традиций кавказских народов

На защиту выносятся следующие положения: 1 Культурогенез, понимаемый как постоянный процесс порождения новых культурных форм и феноменов, является одним из видов динамики культуры Социокультурные инновации играют огромную роль в историко-культурном процессе, особенно в совре-14

менном социуме - обществе, где превалирующим социокультурным механизмом развития становится не традиция, а инновация В инновационном и глобализирующемся обществе в значительной степени происходит изменение взаимоотношения традиций (в том числе и этнокультурных) и новаций, проявляющееся, в том числе, в кризисных формах «инновационного хаоса», демодернизации, «столкновении цивилизаций»

2. Превалирующая в настоящее время парадигма исследования инновационных процессов сформировалась в сфере междисциплинарных исследований, связанных с определением внедренческой политики фирм, организационной перестройки различных систем управления и производства на основе принципов инновационного менеджмента, позиционного анализа нововведений и т д Эта технократически ориентированная инноватика исходит из классического для новоевропейской культуры представления о человеке как субъекте принятия решения на основе рационального подсчета приобретений и потерь В инноватике, вышедшей из экономических прикладных исследований о конкурентной стратегии фирм в условиях «гонки за новизной» (товара, услуги, потребности и т д.), незримой тенью присутствует предприниматель, активный и абстрактный, лишенный этнических черт, субъект рыночного хозяйствования со своей специфической системой ценностей и целерацио-нального действия. Однако «максимизация полезности» оказывается побуждающим мотивом для инновизации весьма ограниченной сферы человеческой жизнедеятельности

С этой точки зрения сама проблема инновации должна решаться в рамках социокультурной методологии, нацеленной на соединение личностного, историко-культурного и теоретически-обществоведческого материала Динамику эффективного формирования - или торможения - инновационного процесса в культуре, как особой форме реальности, следует конкретизировать на эмпирическом уровне и рассматривать как деятельность реального социокультурного и этнического субъекта

3 Инновационная динамика, осуществляемая спонтанно или стимулированным образом (в том числе путем заимствования) ограничена тем, что все нововведения проходят своеобразный отбор с точки зрения их согласованности или несогласованности с ментальными установками и традиционными ценностями и принимаются

или отторгаются в зависимости от того, насколько высок инновационный потенциал этнической культуры

Проблема заключается в том, что в разных культурах существуют различные способы актуализации и противодействия нововведениям, их диффузии, рутинизации и т д Общество может существовать, преодолевая угрожающую ему дезорганизацию, при условии воспроизведения своих институтов, этнокультурных, устойчивых социальных связей, базовых ценностей и т д Эффективность данного процесса во многом зависит от исторически сложившейся в каждой этнокультуре меры инновизации как того предела, за границами которого количественно накапливаемые в ходе культурогенеза социальные, технические, культурные и т д нововведения разрушительным образом воздействуют на «ядро этнокультуры» личности и общества, что приводит к разрушительным последствиям

4 Новшество, рассмотренное с технократических позиций, как
рационализированная система, воспринимаемая индивидом с точки
зрения ее «разумности», часто оказывается дестабилизирующим
фактором, поскольку не возбуждает тот необходимый уровень
энергетийности, который является источником реального историче
ского действия Для внедрения новшества необходима не только
новая информация, но и новая социальная энергия, источник кото
рой лежит в сфере ценностных мотиваций и связан, в том числе, с
этнической идентичностью человека

Разрушительный характер процессов неорганической модернизации явно указывает на то, что традиция — это не только «запретительный», ограничивающий, стабилизирующий элемент культуры, но и основа, «катализирующий» момент процессов обновления социума Именно мир норм, идей и символов, а не простая «материальность» социального бытия человека, определяет и коррелирует меру инновизации общества

5 Диалектика взаимодействия традиции и новации как двух ба
зовых механизмов социокультурного развития в современном гло
бализирующемся обществе в значительной степени меняется, ибо
стабильно-прогрессивное развитие социума возможно только при
использовании инновационного потенциала этнокультурных тради
ций (что продемонстрировала, например, Япония)

Можно говорить о двух важнейших функциях инновации, во многом благодаря которым она усваивается традиционной культурой, утилитарной и престижно-знаковой

В умении принимать и усваивать инновации и состоит жизнеспособность традиции, и эта способность является одним из индикаторов жизнеспособности этноса С этой точки зрения, например, этния (культура народа-мигранта) должна обладать большим инновационным потенциалом, чем культура замкнутых локализованных этнических сообществ, иначе деградация оказывается неизбежной При этом «культурная травма», связанная с сохранением и воспроизводством в этническом сознании установок на консервацию традиций, на традиционализм как механизм преодоления катастрофических событий, оказывается мощным анти-новационным фактором

1. Преимущественно латентный и стохастический характер социокультурного обновления в этнокультурной среде ставит под вопрос устоявшуюся схему инновационного процесса с его конструк-тивистско-проектной методологией действия Явление трансфера в этнической сфере, подробно исследованное современными этнологами, когда реальные результаты и последствия нововведений на почве этнических констант оказываются весьма далекими от первоначального замысла, говорит о весьма своеобразном типе рациональности, действующем в данном случае

2. Исходя из идей «понимающей социологии» и аналитической культурологии, можно конкретизировать понятие «потенциал этнокультурной инновационности» Оно включает в себя гармоническое и взаимообусловливающее сочетание у представителей данного этноса различных «типов рациональности» (термин принадлежит М. Веберу), в том числе экономическую, культурную, религиозную и т д. с их специфическими ценностными приоритетами и установками Релевантность инновации данному сочетанию или отдельным его сегментам дает возможность использовать потенциал традиций для успешного нововведения Сочетание различных типов рациональности в инновационном процессе можно понять, исходя из современной постклассической методологической парадигмы, где идея дополнительности, комплементарности пронизывает собой всю сферу естественнонаучного и гуманитарного знания. Выделение бинарных оппозиций, антиномичное разведение понятий, логик рассуждения и доказательств имеет исторически ограниченный характер

3. Отсюда весьма плодотворным с теоретической и методологической точки зрения является введение в культурологический обо-

рот понятия «этнокультурный тип рациональности» как существенной обобщающей характеристики менталитета и этнической культуры человека, принимающего решения и действующего соответствующим образом в инновационных процессах Таким образом, этнокультурная инноватика как область междисциплинарных исследований, где генерализирующую роль играют дисциплины культурологического цикла, не отказываясь от сознательной, внедренческой установки в процессах обновления социума, расширяет представление о типах рациональности, «участвующих» в формировании поведения субъектов инновации

9 Культурное заимствование в традиционных культурах кавказских народов осуществлялось как в ходе направленной и насильственной ассимиляции (под влиянием доминирующей в военном или политическом отношении силы), так и в процессе свободного взаимодействия между контактирующими культурами, взаимообмена новационными элементами Метод сравнительного анализа оказался весьма эвристически полезным для анализа кавказских этносов, которые изначально имели сходные природные и социокультурные условия своего существования и столкнулись, хотя и в разные исторические периоды, со схожими ситуациями межкультурных контактов Понятие «Кавказская цивилизация» отражает содержательную реконструкцию особой «эпохи-ареала», представленную, в том числе, и в формах обновления Для народов Кавказа характерны следующие формы обновления традиции в ходе процессов аккультурации насильственная или естественно-историческая миграция, активизирующая инновационный процесс в ходе интенсификации межкультурных контактов, трансляция новых культурных смыслов, кодов деятельности в процессах смены религиозных представлений, их синтеза и взаимовлияния (в первую очередь речь идет о сломе кода языческих культур, их трансформации в результате воздействия не только христианства и ислама - в различные исторические периоды для каждого народа, - но и глубокого воздействия цивилизаций олимпийского типа и древнегреческой мифологии; «естественный отбор» и трансляция обновленных паттернов поведения и ответов на «вызовы» окружающей среды у автохтонных народов Кавказа, живущих в сходных природно-ландшафтных, климатических и исторических условиях бытия (что вполне соответствует некоторым базовым принципам теории «культурных кругов») 18

10 Анализ этнокультурных каналов трансляции новых культурных смыслов на примере народов Кавказского региона показывает особую роль художественно-эстетической сферы в социальном, когнитивном и ценностном статуировании инноваций, ибо именно эстетически развитое чувственное познание мира является исходным в творческом переосмыслении действительности Особое значение для обновления традиций приобретает визуальная культура, ибо символические образы, представленные в изображениях как основном способе межэтнической коммуникации, инкорпорируются в социокультурное пространство и переструктурируют его вследствие символической «размытости» визуальных символов и образов Эстетически развитое восприятие горских народов, что связано с ареалом их обитания, является основой для изменения смысловых границ феноменов визуальной культуры, не связанных жестким образом с этническими константами

Практическая значимость исследования определяется тем, что ряд теоретических положений и выводов диссертации вносят вклад в разработку теории культуры и могут быть использованы при дальнейшем исследовании инновационной динамики этнокультурных процессов Концептуальные выводы диссертации могут найти применение в стратегическом регулировании этнонациональных отношений на государственном уровне

Основные положения диссертации, а также библиография могут быть использованы при разработке учебных курсов и спецкурсов по культурологии, социальной философии, этнологии, регионалистике

Апробация работы. Концептуальные идеи диссертации докладывались и обсуждались на 7 международных и 3 Всероссийских конференциях, внедрены в практику обучения Северо-Кавказского государственного института искусств и Адыгейского государственного университета Основные положения диссертационного исследования опубликованы в 25 работах общим объемом 47 п л , в том числе в 4 монографиях

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав (включающих 8 параграфов), заключения, приложения, списка используемой литературы.

Методологические подходы в изучении инноваций в междисциплинарных и культурологических исследованиях

Проблемы динамики культуры приобретают особое значение в глазах философов, культурологов, социологов, экономистов и других представителей социогуманитарного знания во второй половине XIX-XX вв. в связи с резкой интенсификацией процессов исторических, социальных, технических изменений в обществе индустриального и постиндустриального типа. При этом динамические характеристики современной культуры связываются, прежде всего, с новационным характером общественного прогресса, вступлением цивилизации в период глобализации и всеобъемлющей инновизации. Отсюда мы исходим из идеи об онтологической неразделенности социальной и культурной динамики (П.Сорокин) и культурогенезе как одной из ее форм, представляющей собой «процесс постоянного самообновления культуры» (А.Флиер). Современная культурология исходит из посылки (явно или неявно принимаемой) о том, что человек есть существо творческое и онтологическое свойство и предназначение культуры состоит в преобразовании, обновлении, совершенствовании мира природы и мира социума. Недаром идея творческой сущности культуры неоднократно подчеркивалась в выступлениях участников Первого Российского культурологического конгресса (Санкт-Петербург, 2006 г.) 2 Важнейшим видом социокультурной динамики является культурогенез, сущность которого состоит в процессе постоянного самообновления культуры, причем не только методом трансформации уже существующего, но и в ходе возникновения новых феноменов, не существовавших в культуре ранее (А.Я.Флиер). О творческой сущности культуры писали такие известные отечественные философы и культурологи, как Н.Бердяев, В.С.Библер, Г.А.Давыдов, Э.В.Ильенков, А.Ф.Лосев, М.К.Мамардашвили и целый ряд других авторов.

В культурологии, культурантропологии и этнографии термин «инновация» используется при исследовании процессов изменений в культуре, выступая как антоним термину "традиция". Особое внимание уделялось диффузии культурных новообразований в соответствующей среде, включая их перенос в иные культуры. Тем самым понятие инновации оказалось включено в контекст концепции диффузионизма, который пришел на смену плоскому эволюционизму в трактовке изменений культуры. Различные феномены культуры (такие, как обычаи, ритуалы, нравы, язык, технологические элементы) рассматривались здесь в качестве новационных кросс-культурных факторов. Однако в первой половине XX в. под влиянием функционализма (Б.Малиновский и его последователи) процессы изменений оказались на периферии внимания гуманитарных наук на Западе, ибо инновации стали рассматривать как, скорее, отклонение от нормы, служащее источником новых напряжений. Б.Малиновский писал: «Мы имеем дело с объектом, находящимся в движении; скоротечность изменения приводит в беспорядок наблюдения и рушит политические план. Рост новых, не прогнозировавшихся ранее, сил и факторов, таких как африканский национализм и развитие автономных африканских церквей, заставляет столкнуться с трудностями как описания и анализа, так и практической политики. В этой новой работе и теоретик, и практик должны принять во внимание широкий спектр проблем западного владычества - как экономического, так и имперского; они должны овладеть хотя бы началами экономической, правовой и политической теории, а также, вдобавок ко всему, познакомиться с антропологическим методом» .

Современная культурология исходит из посылки (явно или неявно принимаемой) о том, что человек есть существо творческое и онтологическое свойство и предназначение культуры состоит в преобразовании, обновлении, совершенствовании мира природы и мира социума. «Вторая природа» может быть понята как культура, то есть рукотворное, объективированное, записанное в символической форме, исторически определенное и исторически неограниченное средство приобщения человека к человеку, к людям, к общностям и роду. В ней 91 процент воспроизводства по заданным чертежам уже работающих способов жизни и 9 процентов разработок и новых чертежей, и новых правил черчения, и новых правил написания новых правил. И никаких внешних причин - вроде сползающих ледников, божьего промысла, первичности материи или духа, железных законов социологии - для такого единства воспроизводства и творчества нового не существует. Так мы устроены. Нам дано видеть «дыры» в плотной ткани, составляющей вторую природу, и заполнять их тем, что по каким-то критериям согласуется с исходным положением, но при этом является принципиально новым»14.

В культурантропологии понятие инновации исследовалось прежде всего с методологических позиций эволюционной и неоэволюционной школы Л.Уайта. По мнению Лесли Уайта, эволюция культуры как процесс основывается на новациях технологического порядка, ибо он «опирается на материальные, технические, физические и химические средства, с помощью которых человек соединяется с землей под ним и с космосом вокруг него. Социальные системы и философские доктрины являются социологическими и идеологическими функциями технологической культуры, которые меняются в соответствии с изменениями последней. Поэтому культурная эволюция в целом представляет собой функцию технологической эволюции в частности» . Отсюда культура представлена здесь в качестве адаптационного механизма, благодаря которому человек приспосабливается к окружающей среде. Она содержит в себе такие модели поведения, которые дают возможность удовлетворить базовые человеческие потребности. «Адаптация - процесс взаимного приспособления между культурой и внешней средой, направленный на выживание и стабильность социальной системы. В узком биологическом смысле адаптация подразумевает, что организм претерпевает изменения в своей форме и в своём поведении, которые приводят к приобретению им качеств, дающих ему возможность выжить в определённых условиях. В контексте антропологии адаптация означает, что культура является продуктом взаимодействия между внешней средой и стратегией жизнедеятельности, т.е. особой технологией освоения естественных ресурсов экономикой и социальной структурой»16.

По мнению известного культуролога Э.С.Маркаряна, адаптация способствует сохранению и развитию общества, а инновации рассматривались как своеобразные «культурные мутации», которые возникают в ответ на «вызовы» окружающей среды. «Если инновации принимаются социальной системой, то они в той или иной форме стереотипизируются и закрепляются культурной традицией, подобно тому как прошедшие естественный отбор мутации и их рекомбинации закрепляются в генетических программах биологических популяций» .

Итак, в культурологии и философии проблема инновации в культуре изучалась с разных методологических позиций - неоэволюционизма (Л.Уайт), функционализма (Б.Малиновский), «теории культурных кругов» (Ф.Гребнер, В.Шмидт), аккультурации (Ф.Боас, М.Мид) и др. Термин «аккультурация» стал использоваться американскими культурантропологами Ф.Боасом, У.Холмсом и др. в ходе изучения процессов культурного изменения у североамериканских индейцев в ходе их столкновения с «белой цивилизацией».Как правило, данная ситуация рассматривалась как ассимиляция - добровольная или вынужденная. В дальнейшем понятие аккультурации стало методологическим инструментом в полевых исследованиях М.Мид, М.Херсковица, Р.Линтона, Б.Малиновского. Этот термин стал пониматься прежде всего в качестве совокупности тех изменений, которые происходят в ходе взаимодействия различных культур. Р.Рэдфилд, Р.Линтон и М.Херсковиц провели аналитическое различие между тремя основными типами реакции группы-реципиента на ситуацию культурного контакта: принятие (полное замещение старого культурного паттерна новым, почерпнутым у «донорской группы»); адаптацию (частичное изменение традиционного паттерна под влиянием культуры «донорской группы»); реакцию (полное отторжение культурных паттернов «донорской группы» и усиленные попытки сохранить традиционные паттерны в неизменном виде). Эти идеи использовались в эмпирических исследованиях и получили свое дальнейшее теоретическое обоснование. Глава американской культурантропологической школы обращал особое внимание на процессы синкретизма, комбинаторики различных культурных элементов, т.е. того нового, что возникает в ходе культурных межэтнических контактов (на примере негритянских религиозных культов Нового Света).

Новационный потенциал этнокультурных традиций

Традиционное и инновационное принято считать двумя сторонами одной «медали» - культуры. Именно в традициях (этнических, религиозных, научных, художественных, политических, бытовых и других) многообразные элементы культурного наследия - всевозможные ценности, нормы, обычаи, идеи, мифы, обряды, фольклор и т.д. - сохраняются и передаются от одного поколения к другому. По-видимому, одним из первых в новоевропейской философии о диалектике взаимоотношений между традицией и новацией в культуре писал И.Кант. В «Критике способности суждения» он искал устойчивые образцы вкуса в латинском языке. При этом устойчивость традиции в словесности и грамматике для И.Канта предполагала не только противостояние нововведениям, но и определяла сам способ изменения оценки суждений вкуса. Культура вкуса сконцентрировалась в традиции, где время «свернулось» в определенную целостность. Устойчивость предполагает возможность адекватного введения нового в тезаурус культуры. Известные российские культурологи С.С.Неретина и А.П.Огурцов, оценивая взгляды великого немецкого философа, писали: «Традиция, следование древним образцам предстает как образец вкуса, как способ оценки нового в настоящем времени, как способ постижения культурных инноваций и как форма саморефлексии культуры» .

Этническая культура включает не только те объекты социокультурного наследия, которые можно отнести к материальным ценностям, но и, в большей мере, к духовным ценностям, именно поэтому исследование культуры невозможно провести без обращения исследователя к философско-культурологической трактовке понятия традиции. В культурологии существует установившаяся трактовка понятия традиции, происходящего от перевода с латинского языка. Традиция (от лат. traditio — передача, предание) — «социальное и культурное наследие, передающееся от поколения к поколению и воспроизводящееся в определенных обществах и социальных группах в течение длительного времени. Традиции включают в себя объекты социокультурного наследия (материальные и духовные ценности); процессы социокультурного наследования; способы этого наследования. В качестве традиции выступают определенные культурные образцы, институты, нормы, ценности, идеи, обычаи, обряды, стили и т.д. Традиции присутствуют во всех социальных и культурных системах и в известной мере являются необходимым условием их существования. Особенно широка их сфера в архаических и докапиталистических обществах. Традиции присущи самым разным областям культуры, хотя их удельный вес и значение в каждой из этих областей различны; наиболее важное место они занимают в религии»29.

Существуют и особые интерпретации данной категории. В.Л. Абушенко под традицией понимает универсальную форму фиксации, закрепления и избирательного сохранения тех или иных элементов социокультурного опыта, а также универсальный механизм его передачи, обеспечивающий устойчивую историко-генетическую преемственность в социокультурных процессах. Тем самым традиция включает в себя то, что передается, и то, как осуществляется эта передача, то есть коммуникативно-трансляционно-трансмутационный способ внутри- и межпоколенного взаимодействия людей в рамках той или иной культуры (и соответствующих субкультур) на основе относительно общего понимания и интерпретации накопленных в пропілом данной культуры (и соответствующих субкультур) смыслов и значений . В.А. Алексеева определяет традиции как концентрирующие образы, стереотипы деятельности, которые путем временной передачи обеспечивают воспроизводство в жизни человеческих общностей, в деятельности новых поколений аккумулированного социального опыта31.

Современные исследователи рассматривают традицию в различных аспектах, определяя ее и как средство социализации человека, и как элемент механизма перехода в культуре от «старого» к «новому». Посредством традиции и тех связей, которые она формирует, сохраняется целостность социума; гарантируется коллективный характер отбора и формирования культурных ценностей; осуществляется кодирование той социально значимой информации, которая расширяет генетический «запас» памяти новых поколений; реализуется кодирование «старой» информации, а вслед за ним расшифровка, которая вызывает необходимость сочетания сознательного и бессознательного. Тем не менее, высокая степень устойчивости традиции не сводит ее к жестким алгоритмам поведения, что, в свою очередь, дает возможность отдельным индивидам общества нарушать нормы традиционного поведения.

Традиция интегрирует обычаи, ритуалы, обряды и другие стереотипы деятельности общества. Основываясь на таком интеграционном факторе традиции, следует выделять те основные стереотипные факторы жизни общества, которые сформировали традиционную культуру и выступили фактором внутренней социокультурной консолидации данного общества.

Традиция является строительным каркасом, который придает устойчивость всему «зданию» этноса, инновация же «надстраивается» над ней. Традиция необходима для самого поддержания существования социума, а инновация — для его развития, отсюда отношение к традиции как к чему-то неизменному во времени предполагает косность и боязнь "свежего воздуха перемен". "Традиция — не только мощи, к которым прикладываются, боясь тронуть. Традиция несет в себе возможности, которые надо использовать, не боясь ошибок, не боясь ересей. Ересь — это первый неловкий шаг на новом пути, первое, слишком прямолинейное решение; оно ценно как постановка вопроса. Ни одна догма не родилась без предшествующей ереси" .

Выдающийся испанский философ А X. Ортега-и-Гассет писал: "Наше будущее рождается из свободы, неиссякаемого источника, вечно бьющего из себя самого. Однако свобода предполагает выбор между вариантами поведения, а последние формируются лишь на основе прошлого — нашего и чужого, — служащего как бы материалом, который вдохновляет на новые их сочетания... Независимо от величины радиуса нашей свободы он всегда ограничен: мы вынуждены всегда хранить преемственность с прошлым. Неразрывная связь с ним яснее всего проступает, когда сотворенный нами, положенный в основу жизни проект радикально отрицает прошлое. Одна из форм, с помощью которой прошлое правит нами, как раз и состоит в том, чтобы побудить нас совершить противоположное тому, что было осуществлено прошлым... Яркий тому пример — "так называемое современное искусство". Его руководящий принцип — поступать наперекор тому, как извечно поступало искусство"33.

С этой точки зрения нами исследуется этнокультурный фактор в политических, идеологических, образовательных и социальных процессах на Северном Кавказе. Современная концепция цивилизационного поворота как перехода от цивилизаций локального типа к глобальной цивилизации выдвигает идеал единого планетарного социо-природного комплекса, основанного именно на этнокультурном многообразии и полицентризме. В рамках этого конструктивный диалог и плодотворное взаимовлияние неповторимо уникальных этнонациональных традиций, фиксируется как основа не только цивилизационной стабильности человечества, но и его эволюционного культурного потенциала.

Именно этнокультура во многом задает параметры инновационного развития, и особенно остро эта проблема стоит в настоящее время для Северного Кавказа, который характеризуется как культурно-историческая общность с единым культурно-генетическим кодом, с характерным самоощущением и самосознанием ее народов. Это не просто сумма достижений проживающих здесь этносов. Единство Северного Кавказа, позволяющее некоторым ученым говорить о существовании «северокавказской цивилизации», основано на общих истоках и общем наследии, на общей судьбе и общих ценностях. При этом одной из важнейших характеристик проживающих здесь народов является то, что несмотря на сложные, порой трагические перипетии своей судьбы и истории, большая часть из них сохранила свою этнокультурную идентичность и иерархию ценностей. В число этих ценностей входят и традиционно существующие в северокавказском сообществе собственные институты и механизмы гражданского общества. В то же время, народы Северного Кавказа (чеченцы, адыги, дагестанцы, балкаро-карачаевцы, осетины) традиционно относятся к трудномодернизированным сообществам. Их отличает активная общинная жизнь и ценность родственных связей, преобладание мужского начала и культа старейшин, особый кодекс чести и приверженность традиционным моделям образа жизни.

Этнокультурный тип комплементарной рациональности

Преимущественно латентный характер социокультурного обновления в этнокультуре ставит под вопрос устоявшуюся схему инновационного процесса с его конструктивистско-проектной методологией рационального действия. Явление трансфера в этнической сфере, подробно исследованное современными этнологами (например, Лурье), когда реальные результаты и последствия нововведений на почве этнических констант оказываются весьма далекими от первоначального замысла, говорит о весьма своеобразном типе рациональности, действующем в данном случае. С нашей точки зрения, технократически ориентированная инноватика исходит из классического для новоевропейской культуры представления о человеке как субъекте принятия решения на основе рационального подсчета приобретений и потерь. В инноватике, вышедшей из экономических прикладных исследований о конкурентной стратегии фирм в условиях «гонки за новизной» (товара, услуги, потребности и т.д.), незримой тенью присутствует предприниматель, активный субъект рыночного хозяйствования со своей специфической системой ценностей и целерационального действия. Однако «максимизация полезности» оказывается побуждающим мотивом для весьма ограниченной сферы человеческой жизнедеятельности.

В данном случае эффективным методом анализа становится «понимающая социология» М.Вебера, сосредоточивающая свое внимание на субъективно-ценностном уровне изучения социокультурной динамики. Именно его теория социального действия стала фундаментом современной аналитической культурологии и открывает серьезные перспективы в изучении этнокультурной инновационности. «Несомненно, основная идея Вебера, вызванная к жизни и его практической деятельностью как историка и примером Ясперса, состоит в следующем: историк интерпретирует поведение своих персонажей прежде всего с помощью идеального типа целевой рациональности (zweckrational); поведение прежде всего объясняют так, как если бы оно было разумным, т.е. признают, что тот, кто действует, думает о чем-то, комбинирует возможности с определенной целью. Чем вызвана такая интерпретация? Безусловно, прежде всего тем, что она имманентна: связь поступков, движений в пространстве непосредственно доступна пониманию» . М.Вебер определяет действие как такой акт поведения, с которым действующий индивид или индивиды связывают субъективно полагаемый смысл. Социальным действие становится только в том случае, если по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу оно соотносится с действием других людей и ориентируется на него68.

Веберовский «идеальный тип» - теоретическая конструкция, идеализация, которая фиксирует установки и мотивы, определяющие поведение субъектов социальных отношений. Идеальными типами в концепции М.Вебера являются такие понятия, как «капитализм», «феодализм», «христианство», «протестантская этика» и т.д., которые пригодны для построения абстрактной модели общей формы взаимосвязанных причин и следствий сложного повторяющегося явления.

Таким образом, следуя методологии понимающей социологии, выделим два основных момента: 1) принцип отнесения к ценности; 2)принцип теоретического конструирования идеальных типов как определенных «образцов», содержащих типичные мотивы социальных действий в конкретной сфере человеческой деятельности.

С точки зрения М.Вебера, любой вид человеческой деятельности в сферах экономики, политики, религии, науки и т.д. имеет свои особые ценности, а это означает, что в реальности никакой «чистой» рациональности не существует, но всегда есть рациональность «для чего-то», всегда есть выделенная цель-ценность и выделенные (допустимые) средства ее достижения. Поэтому, к примеру, невозможно содержательное сравнение рациональности феодала и капиталиста, ученого и священника. Эти типы рациональности и типы социального действия можно выделить как определенный «идеальный тип» и с его помощью объяснять реальное поведение.

Отсюда и веберовская типология человеческих действий (поведения). Если рассматривать последовательность предложенных в ней типов возрастающей (или убывающей, если изменить их порядок) рациональности. Но ясно одно — все эти типы социального действия людей для Вебера в принципе одинаково необходимы, и в этом смысле одинаково "ценны". В реальности между ними идет непрерывная "война", аналогичная той "войне богов", которую ведут между собой сами ценности, воплощаемые в социальной жизни различными типами человеческого поведения и их каждый раз исторически конкретной "констелляцией". Целерациональный тип действия, наиболее адекватно воплощающий, согласно Веберу, именно рациональную ("чисто целесообразную") мотивацию человеческих действий, — это ведь лишь один из четырех типов социально значимого поведения людей. Остальные — более или менее нерациональны. Таким образом, идея Парето о конечной иррациональности мотивации поведения оказывается "снятой" в веберовской типологии (хотя, конечно же, не на диалектический манер). И также, как и у Парето, социология представляет в глазах Вебера, как научное (то есть, рациональное) объяснение (и толкование) иррационального — по преимуществу — поведения людей, хотя и поступающих в здравом уме и твердой памяти, а потому "вменяемых" как в этическом, так и в юридическом смысле.

Фрейдистское и неофрейдистское истолкование рациональности в корне отличается от веберовского. У Фрейда «рационализация» есть рациональное объяснение, оправдание таких поступков, которые имеют совершенно иррациональную основу, а потому не имеют никакого отношения к разумности. Но поскольку человек все-таки живет во власти этой идеи, и у него сохраняется привычка как-то все объяснять, прибегая к рациональным доводам, он и не успокаивается, пока их не отыщет. Вебер, в отличие от Хабермаса, не строит эволюционистских схем в прогрессистском духе - высшее, ибо рационально, низшее, ибо неразумно. Для Вебера, как подчеркивает Ю.Н.Давыдов69, "неразумное" поведение Лютера, как и поведение Иисуса Христа, вполне разумно с точки зрения исповедуемой ими этики убеждения: "На том стою и не могу иначе", ибо то, на чем стою, — самое высокое, а значит и истинное. Такова высшая разумность для каждого верующего. Однако есть люди, которые, подобно Веберу, считают себя "религиозно немузыкальными". Для них остается вера в науку, которая свидетельствует об истине, не совпадающей с благом ("добру и злу внимает равнодушно"), — и тем не менее не стоит "по ту сторону добра и зла". Отсюда без рациональности не обходится ни одна форма сознания, в том числе религия, так как рациональной может быть даже мистика.

Отсюда нам кажется плодотворным и эвристически важным ввести понятие «этнокультурный тип рациональности», поскольку оно способно отразить характерные, преобладающие для данного этнического сообщества мотивы поведения, т.е. представления о наиболее значимых целях и способах их достижения (как на осознанном, так и на неосознанном уровнях). Понятие «этнокультурный тип рациональности» позволяет уточнить несколько «расплывшееся» в теоретическом дискурсе понятие «менталитет».

Таким образом, рациональность действия субъекта инновации во многом определяется существующим в рамках данной культуры образцом, эталоном, системой этнокультурных констант и концептов. Отсюда можно говорить о рациональности или нерациональности действия индивидов. У М.Вебера проблема целей рационального поведения рассматривается специфическим образом. Он эту проблему рассматривает не абстрактно, а в контексте того типа общества и того типа хозяйства, которые он анализирует. А анализировал он капиталистическое общество и хозяйство. Особенность капиталистического общества западного типа он связывает именно сего рациональностью, но не с рациональностью вообще. Особенность же западного типа рациональности заключается в ее тотальности. Капитализм — это не только рациональное хозяйство, но и рациональное право, без которого не может быть рационального хозяйства. Это рациональный рынок, без которого не может быть ни рационального хозяйства, ни рационального права. Это и рациональная техника, предельно рациональная наука, а через нее и рационализированная культура. Кстати, вряд ли мы можем сказать, что мы имеем сейчас в наличии все эти компоненты, когда говорим о капиталистическом обществе у нас, или о построении гражданского общества. Поэтому-то мы и получаем пока что нечто совсем другое: иррациональный (архаический, по терминологии Вебера) тип капитализма: торгово-авантюрный, паразитический, но никак не рационально-продуктивный. Архаический - с соответствующей ему "инфраструктурой": базаром (вместо рынка) и кулачным правом.

Обновление в процессах аккультурации: Кавказский регион

Отмеченные нами механизмы обновления традиционной культуры чеченского народа можно рассмотреть и на примере исторической динамики грузинской и армянской культур. Особенно интересно рассмотреть межрегиональные связи, связи межцивилизационного характера, благодаря которым можно определить каналы инновационной трансляции. Недаром Ю.А.Жданов назвал Кавказ «солнечным сплетением Евразии». Речь, прежде всего, идет об искусстве и религии как наиболее значимых институтах обновления традиции.

Редкий город составляет такое органичное единство с окружающей его природой, как Тбилиси. Река и горы — вот что определило облик столицы Грузии и особенности ее архитектуры. В этом нетрудно убедиться, взглянув на план Тбилиси. Его доминанта — величавая Кура. Она несет свои воды с севера на юг, а вдоль берегов узкой, в 4-5 километров полосой, протянулся город, окруженный горами. Очарованные красотой родной земли, бережно её сохраняя, строили грузины свои дома и крепости, дворцы и церкви.

В Старом городе, в районе Серых бань, куда стекали с горы Табори горячие источники, произошло, согласно легенде, событие, положившее начало возвышению города. Сохранилось предание, что в этих местах охотился грузинский царь Вахтанг. Схватив фазана, царский сокол внезапно исчез вместе с добычей. Птиц нашли в источнике, который оказался настолько горячим, что ошпарил их. Царь воспринял это как знамение и решил построить здесь город. Отсюда и его название - "тбили", что значит "теплый"; Тбилиси — город теплых ключей.

Конечно, это легенда, а по данным археологов поселение здесь находилось еще задолго до царствования Вахтанга Горгасали. Но сама личность царя, интенсивное строительство при нем и, наконец, решение перенести сюда столицу из Мцхеты — это уже история города.

В VI веке сасанидский Иран распространяет свое влияние на Грузию, а в Нарикала сидит и правит Картли, иранский наместник. В середине VII века арабские войска, победным маршем прошедшие по всему Ближнему Востоку и Передней Азии, достигают границ Грузии и надолго покоряют ее. По дороге от Серных бань к Кале арабский наместник строит свой дворец, который связывает мостом с левым берегом, где воздвигается городская крепость. Сооружения эти известны лишь из письменных свидетельств современников.

Арабское иго сменилось в XI веке вторжением в Грузию турок-сельджуков. Борьбу за освобождение Грузии возглавил прославленный царь Грузии Давид IV, прозванный Строителем (около 1073-1125). Ему удалось объединить силы страны и к 1122 году полностью изгнать захватчиков. С правлением этого царя и его знаменитой внучки царицы Тамар (1160-1207) связаны самые блистательные страницы грузинской истории.

В этот период Тбилиси становится столицей могущественного Грузинского царства, простирающегося от Черного до Каспийского моря. В течение длительного периода грузинский народ получает возможность мирно трудиться. И результаты не замедлили сказаться. Во всех сферах жизни — экономике, политике, культуре - Грузия переживает блестящий расцвет. Тбилиси становится крупнейшим городом Передней Азии и бурно застраивается, а его все увеличивающееся население достигает 100 тысяч человек.

Очередное возвышение города и укрепление Грузии таили в себе угрозу нового вторжения алчных соседей. Таков был печальный опыт предыдущей истории. Это и заставило грузинских царей искать союзников для борьбы с врагом. Таким союзникам могла стать единоверная Россия, превратившаяся к этому времени в могущественную империю. Контакты с Россией, нередко сопровождавшиеся просьбой о помощи, существовали давно. Ираклий II особенно активно содействовал этому сближению. В русско-турецкой войне грузины выступили па стороне России, а в 1783 году был подписан Георгиевский трактат, оформивший протекторат России над восточной Грузией.

Новый этап в истории Грузии можно наглядно проследить в архитектуре Тбилиси. Начиная с этого времени улицы и площади Старого города становятся слишком тесными и уступают первенство новым центрам городской жизни. Одним из них для Тбилиси XIX—XX веков стала центральная магистраль города - ныне проспект Руставели. Она возникла в первой половине XIX века, на том месте, где проходила дорога в Россию. Именно здесь в 1802 году был построен дворец наместника Кавказа (ныне Дворец пионеров) и тем самым положено начало формированию нового исторического центра. В 1865-1868 годах дворец был перестроен архитектором Отто Симонсоном в стиле русского классицизма. Была прервана связь с национальными архитектурными традициями, Тбилиси превратился в типичный провинциальный город Российской империи с характерной эклектичностью архитектурного облика.

В Тбилиси сохранились построенные в духе позднего классицизма здания бывшего штаба Кавказской армии и Государственного музея искусств Грузии (архитектор Бернардацци). Здесь же — здание Городского Совета (архитектор Павел Штерн), исполненное в псевдомавританском стиле, а на проспекте Руставели в том же стиле построен Театр оперы и балета имени З.Палиашвили (архитектор Виктор Шретер). Декоративное оформление фасада и интерьеров театра имени Ш.Руставели (архитекторы Корнилий Татищев, Александр Шимкевич) выполнено с использованием приемов барокко и рококо. Элементы классического ордера применены в строительстве гостиницы "Тбилиси" (архитектор Гавриил Тер-Микелов) и здания бывшей дворянской гимназии (ныне главный корпус Тбилисского государственного университета, архитектора С.Кидиашвили), Пестрота стилей и их неорганичность на грузинской земле не могла не волновать зодчих города. Делались попытки возродить и дать новую жизнь национальным архитектурным формам. Так, например, при постройке Дворянского банка (ныне здание Республиканской Публичной библиотеки, архитектор Анатолий Кальгин), были использованы архитектурные формы и декоративные мотивы древнегрузинского зодчества. Однако они носят случайный характер и потому воспринимаются как внешняя декорация, не создавая целостного архитектурного ансамбля.

Но вот что удивительно. Стремление к своеобразному синтезу форм национального зодчества и европейской архитектуры, не приведшее к успеху в официальных постройках, напротив, увенчалось успехом при создании типичного тбилисского дома.

Разрушенный в конце XVIII века Ага-Магомет-ханом город был застроен новыми домами, в которых соблюдалось обязательное соответствие фасада "утвержденному свыше образцу". Двух-трех этажные дома полагалось украшать по фасаду балконами и наружными лестницами, в убранстве которых использовались ордерные элементы. И хотя тип дома был разработан официальными органами, жизнь ему дали мастерство и фантазия народа, его удивительная чуткость в создании архитектурной среды. Чуть шире стали балконы, чуть выше тянулись колонны и стали похожи на изящные столбы, сложнее и вычурнее сделались профили карнизов, балясины сменила ажурная резьба, а лестницы получили спиралевидные очертания. Так творчески создавался облик тбилисского дома, который и сегодня с большой любовью сохраняется в старых районах города.

В целом, архитектура XIX - начала XX века свидетельствует, что после присоединения к России город мирно жил и интенсивно застраивался. Возможность мирного существования способствовала подъему общественной и культурной жизни. Произведения монументального искусства, увековечившие деятельность выдающихся представителей грузинской культуры и сохранившие память о пребывании здесь деятелей передовой русской интеллигенции, существенно расширяют представления об истории города в этот период.

В дальнейшем архитектура Тбилиси развивалась в русле всей советской архитектуры и также ищет пути создания новой целостности национального стиля. И если трудно говорить о каком-либо ярком ее своеобразии, то произведения монументального искусства Грузии этого периода заслуживают более пристального внимания Памятник поэту Давиду Гурамишвили, композитору Захарию Палиашвили, аллегорическая скульптура "Муза", (скульптор Мераб Бердзенишвили); памятник Нико Пиросманишвили и аллегорическая композиция "Юноша и Тигр" (скульптор Элгуджа Амашукели); памятники поэтам Важе Пшавеле (скульптор Георгий Очиаури) и Николозу Бараташвили (скульптор Борис Цибадзе) - высокий художественный уровень этих произведении свидетельствует о том, что грузинская монументальная скульптура 60-80-х годов XX века — особое явление в развитии мировой пластики. Тематика памятников, посвященных выдающимся деятелям грузинской культуры, органичное вплетение в художественную ткань произведений традиционных народных мотивов, подчеркнутый во внешнем облике особый национальный тип и темперамент — все это, а также глубокое сопереживание творца духовному миру изображенного способствуют созданию образов высокого гражданского звучания и эстетической ценности. Удивительная пространственность этих монументов, их неразрывное единство с окружающей природой и архитектурной средой, их способность активно влиять на формирование этой среды - подлинное событие в жизни города.