Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Биография как основа формирования личного мифа В.В. Розанова о поле 13
1.1 Биографические основания творчества В.В. Розанова: психоаналитический аспект 13
1.2 Детские впечатления В.В. Розанова как отражение процесса мифологизации «перво-я»
Глава 2. Мифологизация пола: жизнь и тексты... 51
2.1 Брак с А.П. Сусловой: рождение личного мифа о трагедии пола 51
2.2 Имманентность розановского мифа о поле историко-культурному контексту эпохи 75
Глава 3. Личный миф В.В. Розанова как реализация идеального образа пола-семьи 98
3.1 Брак с В.Д. Бутягиной: разрешение трагедии пола в личном мифе 98
3.2 Семья как форма бытийствования идеального образа-пола 125
Заключение 154
Список литературы 158
- Биографические основания творчества В.В. Розанова: психоаналитический аспект
- Брак с А.П. Сусловой: рождение личного мифа о трагедии пола
- Брак с В.Д. Бутягиной: разрешение трагедии пола в личном мифе
Введение к работе
В истории русской культуры конец XIX - начало XX века - время переосмысления общественных ценностей, сопровождаемое сменой традиционных и, во всяком случае, официально незыблемых представлений о поле и семье. В результате пол выводится из запретных тем и становится предметом острых дискуссий в обществе, особенно среди просвещенной интеллигенции. Пол получает «свободу» не только в теоретических размышлениях, но и в жизни (однополые браки, тройственные союзы), оказывая в то же время сильнейшее воздействие на укоренившиеся представления о браке и роли церкви, сочетающей «вечный» союз мужчины и женщины.
В данном исследовании представлена система взглядов В.В. Розанова на проблемы пола и семьи. По мнению автора диссертации, основой для формирования ценностных ориентиров мыслителя стала его биография, а именно личный опыт семейной жизни. Тяжело переживаемые В.В. Розановым семейные обстоятельства, повлекшие за собой конфликт с учением православной церкви, создали особые условия для развития творческой личности писателя и нашли отражение в различных аспектах осмысления В.В. Розановым отношений мужчины и женщины.
Актуальность исследования. Личность В.В. Розанова - одна из наиболее спорных и загадочных не только в Серебряном веке, но и в русской культуре в целом. В.В. Розанов известен как противоречивый писатель и мыслитель, отличающийся особой «интимностью текстотворения». В годы советской власти его произведения были под запретом, а оценки творчества мыслителя отличал в основном негативный оттенок. Работы В.В. Розанова стали доступны для
исследования лишь в конце 1980-х гг. Таким образом, только в настоящее время можно с уверенностью констатировать возвращение В.В. Розанова в лоно отечественной культуры.
Многие исследователи отмечают противоречивость взглядов мыслителя, неоднозначность его суждений и оценок, однако в главных темах своего творчества - вопросах пола и семьи, он был, с точки зрения автора диссертации, достаточно консервативен. Конец XIX - начало XX века - это время пропаганды свободных сексуальных взглядов, однополой любви, браков «без физической близости». Однако В.В. Розанов, вопреки тенденции, призывал обратиться к православному браку, исходящему из любви супругов, основой которой является половая гармония.
Изучение биографии В.В. Розанова как основы для мифологизации им пола и семьи, на наш взгляд, поможет открыть смысл противоречий, характеризовавших личность писателя, специфику его художественного дискурса.
Степень научной разработанности проблемы. Своеобразие
личности писателя и особенности его жизненного пути на страницах
своих воспоминаний и художественных текстов отмечали современники
В.В. Розанова: Н.А. Бердяев, З.Н. Гиппиус, Б.А. Грифцов,
С.Н. Дурылин, Д.С. Мережковский, М.М. Пришвин, A.M. Ремизов, В.Р. Ховин. Работы современников содержат впечатления от общения с В.В. Розановым на разных его жизненных этапах, также имеются воспоминания о близких писателю людях, о быте его семьи.
Со многими из деятелей культуры В.В. Розанов вел личную переписку: С.Н. Дурылин, З.Н. Гиппиус, А.С. Глинка-Волжский, М. Горький, и др. Данный эпистолярий - ценный источник, поскольку в письмах В.В. Розанов подробно воспроизводит эпизоды из своей
биографии, делится бытовыми проблемами, интимными переживаниями, дает оценку значимым событиям своей жизни.
Особо отметим воспоминания дочерей писателя: Т.В. Розановой и Н.В. Розановой, которые раскрывают жизнь отца в домашней, интимной обстановке, скрытой от посторонних глаз.
Личные, душевные переживания мыслителя нашли отражение в эпистолярии А.П. Сусловой. Ее переписка с В.В. Розановым дает возможность проанализировать историю их взаимоотношений, процесс становления творческой личности писателя.
Большой интерес для данного исследования представляют труды первого биографа В.В. Розанова - Э.Ф. Голлербаха, который на протяжении многих лет лично общался с писателем. Их отношения были искренними, дружественными и откровенными, что отразилось, например, в одном признании В.В. Розанова: единственный публицист, сумевший понять «музыку моей души».
В целом, оценки В.В. Розанова современниками довольно противоречивы: от дружественно-сочувственных отзывов до острой критики его произведений и резкого неприятия личности писателя. Но в любом случае все они указывают на тесную связь личности В.В. Розанова и его творчества.
Для современного розановедения характерна трактовка творчества мыслителя как уникального, неповторимого, не имеющего аналогов. В постижении творчества В.В. Розанова все исследователи в той или иной степени касаются связи биографии писателя с его произведениями на разных этапах его становления как мыслителя1.
Болдырев Н.Ф. Семя Озириса или Василий Розанов как последний ветхозаветный пророк. Челябинск, 2001.477 с; Едошина И.А. Скрещение судеб: Василий Розанов на страницах «Дневников» М.М. Пришвина // Энтелехия. Кострома. 2002. №4. С. 130 -136; Василий Розанов в контексте культуры // Сб. научн. ст. под ред. И.А. Едошиной. Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 1999. 214 с; Кондаков И.В. «Последний писатель»: В. Розанов между консерваторами и радикалами // Энтелехия. 2000. № 1. С. 17 -29; Николюкин А.Н. Розанов. ЖЗЛ. М.: «Молодая гвардия», 2001. 511 с; Носов С.Н. В.В. Розанов. Эстетика свободы. СПб.: Изд-во «Логос», Дюссельдорф: «Голубой всадник», 1993.
Особо отметим работу В.Г. Сукача «Жизнь Василия Васильевича Розанова "как она есть"», которая состоит исключительно из фрагментов различных первоисточников розановской эпохи. Исследователем в хронологическом порядке представлены семейные взаимоотношения писателя, материалы его переписки, архивные данные по истории его рода, фрагменты розановской прозы, воспоминания современников писателя о его внешности, характере и личной жизни.
Автор первой в постсоветском розановедении монографии, обобщающей творчество В.В. Розанова, В.А. Фатеев обозначил главную особенность его произведений как синтез «биографии» и «симфонии». Исследователь убежден, что В.В. Розанов-художник раскрывается только через призму нерасторжимого единства его «жизни», «творчества» и «личности».
Для автора данной диссертации существенной представляется исследование Н.Ф. Болдырева «Семя Озириса, или Василий Розанов как последний ветхозаветный пророк». В работе раскрыты семейные перипетии В.В. Розанова, рассмотрены истории взаимоотношений писателя с А.П. Сусловой и В.Д. Бутягиной.
В исследовании А.Н. Николюкина полно и всесторонне представлен жизненный путь В.В. Розанова, осмысленный в культурном контексте эпохи. Работа содержит подробные биографические сведения о писателе, его родственниках, супругах и окружении. Представленные материалы дают возможность проследить формирование личности писателя, становление его творческого мировоззрения.
Осмыслению связи творчества В.В. Розанова и его биографии посвящена работа В.К. и СВ. Пишунов «"Религия жизни" В. Розанова», в которой выделяются такие компоненты, как культурно-исторический
208 с; Синявский А.Д. «Опавшие листья» Василия Васильевича Розанова. М.: Захаров, 1999. 316 с; Сукач В.Г. Жизнь Василия Васильевича Розанова "как она есть" // Москва. 1991. №10.С. 136 -176.
контекст, психологические, жизненные и социальные установки В.В. Розанова, его литературно-философского окружения.
Для постижения процессов мифологизации биографии, их отражения
в творчестве писателя значимыми представляются работы Л.Г. Ионина,
А.В. Лаврова, А.Ф. Лосева, Е.М. Мелетинского,
В.Н. Торопова, М. Элиаде.
В целях воссоздания историко-культурного пространства, оказавшего влияние на формирование личности и творческого мировоззрения В.В. Розанова, использовались труды С.Н. Булгакова, Вяч. Иванова, Д.С. Мережковского, B.C. Соловьева, Л.Н. Толстого и П.А. Флоренского.
Объектом исследования стали «опавшие листья» В.В. Розанова, теоретико-литературные и критические статьи писателя, мотивы и сюжеты которых формируются темами пола и семьи.
Предметом исследования является биография писателя, послужившая основой для мифологизации В.В. Розановым пола и семьи.
Цель и задачи исследования. Целью исследования является постижение процесса мифологизации В.В. Розановым пола и семьи.
Для достижения цели исследования требуется последовательное решение следующих задач:
- обосновать значимость биографии писателя для становления и развития творчества (прежде всего, художественного) В.В. Розанова в аспекте творения личного мифа;
- определить сущностные черты личного мифа В.В. Розанова о поле и семье, в пределах которого заключается процесс самореализации творческой личности писателя;
- определить место личного мифа В.В. Розанова о поле в историко-культурном контексте эпохи;
- представить детские впечатления В.В. Розанова как отражение
процесса мифологизации «перво-Я» писателя;
- обосновать значение брака с А.П. Сусловой как основы творения
В.В. Розановым личного мифа о трагедии пола;
- представить брак с В.Д. Бутягиной как мифологизированную
энтелехию идеального образа-пола.
Методология исследования определяется биографическим подходом, который позволяет реконструировать картину семейной жизни В.В. Розанова и соотнести ее с текстами писателя. На базе биографического метода автор диссертации использует сравнительно-исторический и историко-литературный подходы.
В работе диссертант обращается к элементам теории психоанализа, разработанной 3. Фрейдом и уточненной его последователями (в частности, Ж. Лаканом, Д. Ранкур-Лаферьером). Творчество В.В. Розанова во многом автобиографично, в своих работах он часто обращается к определенным эпизодам своей жизни. Однако события и люди, взятые из действительности, не переносятся писателем буквально, а намеренно извлекаются из потока его мыслей - это не какие-то конкретные факты или лица, а, скорее, обобщенные о них «представления». Проведение параллелей между реальными событиями и их творческим воплощением в произведениях В.В. Розанова дает возможность для постижения особенностей мифологизации биографии писателя.
Биографические сведения из истории семейной жизни В.В. Розанова изложены в хронологическом порядке, что дает возможность составить представление о формировании его мироощущения, а также проследить процесс творения В.В. Розановым личного мифа1 о поле и семье.
Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней впервые монографически исследуется творчество В.В. Розанова в сфере пола и семьи как результат мифологизации писателем образов трех его семей (семья родителей, брак с А.П. Сусловой, брак с В.Д. Бутягиной). Концепции пола и семьи в работах мыслителя соотнесены с ситуацией переосмысления данных ценностей характерной для культуры Серебряного века.
Положения выносимые на защиту:
- творчество В.В. Розанова во многом автобиографично. Методика психоанализа дает возможность предположить, что его произведения отражают своеобразие миропонимания их создателя, чувства и желания, которые не могли быть реализованы в действительности. Именно эти нерастраченные в личной жизни душевные силы писателя дают почву для творения им личного мифа («семейного счастья», «гармонии полов», «брака», «своего рода»), основанного на «жизнестроительных» мотивах человеческого бытия. В создании личного мифа заключается модель культурной самореализации творческой личности мыслителя;
- многие мотивы творчества В.В. Розанова основаны на впечатлениях детства. Будучи взрослым уже сформировавшимся
Под личным мифом понимается концепт, дающий представление о гармоничном устройстве общества, в котором заключается модель культурной самореализации творческой личности. Личный миф есть оригинальный мифопроект собственного бытия человека, являющийся для него предметом веры. В основе личного мифа лежит единичный конкретный образ, его смысл, сотворенный автором.
человеком, известным журналистом, он обращается к детским воспоминаниям с целью самопознания и «самопонимания», что в результате приводит к мифологизации «перво-Я» писателя. Детство стало «точкой отсчета» в формировании личного мифа В.В. Розанова в сфере пола;
- брак с А.П. Сусловой оказал сущностное влияние на становление
мирочувствия В.В. Розанова. Став своеобразной «школой
новоевропейской страстности», этот брак «открыл» писателю мир
чувственных переживаний и фантазий, сформировавших содержательное
пространство личного мифа о поле в драматическом аспекте;
- розановский миф о поле имманентен характерному для конца
XIX - начала XX века процессу переоценки ценностей в области
представлений о поле и семье. Но, в отличие от устремлений
Серебрянного века, В.В. Розанов развернул пол не только к Эросу, но и к
«чадородию», и православному браку, которые стали органичными
частями личного мифа;
- брак с В.Д. Бутягиной стал значимым этапом в процессе творения
В.В. Розановым личного мифа. Эта «земная женщина» дала писателю
любовь, ощущение семейного тепла и «гармонизировала» его личность.
В.В. Розанов мифологизирует свою простую семейную жизнь, придавая ей
очертания «малого храма бытия»;
- в личном мифе В.В. Розанова семья становится самой
«аристократической формой существования человека». Созданная
В.В. Розановым модель идеального «образа-пола» семьи,
подразумевающая союз мужчины и женщины, основанный на любви,
гармонии полов и желании иметь детей, утверждающая консервативные
(патриархальные) ценности, завершает процесс творения В.В. Розановым
личного мифа.
Теоретическая новизна исследования заключается в выявлении роли биографического аспекта в творчестве В.В. Розанова и обосновании смыслообразующей функции биографии писателя в творении им личного мифа о поле и семье. Теоретически значимо определение личного мифа в качестве коррелята творческой самореализации личности писателя.
Практическая значимость исследования состоит в следующем:
- представленный материал может быть использован при
составлении лекционного курса по теории и истории культуры, спецкурсов
по истории культуры Серебряного века.
- результаты исследования могут также заинтересовать
философов, культурологов и историков, занимающихся изучением
соответствующего периода.
Апробация результатов исследования.
Основные положения диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры теории и истории культур Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова, в рамках учебно-методических аспирантских семинаров, на научно-практических конференциях: «Василий Розанов в культурно-историческом пространстве России» (Кострома, 2004); на Международной научно-практической конференции «Проблемы осмысления творчества отца Павла Флоренского и духовные искания русской культуры» (Кострома, 2004); в ходе научно-практической конференции «Поэтика и компаративистика» (Коломна, 2005); на постоянно действующем научном семинаре «Социальная этика Вл. Соловьева: Опыт современного прочтения» (Иваново, 2004); на Всероссийском конгрессе «Проблемы нравственно-эстетического воспитания молодежи: современное состояние и перспективы» (Орел,
2005); на Всероссийской конференции «Наследие Василия Розанова и концептуальные модели культуры XIX - XX веков» (Кострома, 2005); на межвузовской научно-практической конференции «Костромские страницы розановского наследия и проблема формирования личности писателя» (Кострома, 2006); на Всероссийской конференции «Провинциальные сюжеты в творчестве В.В. Розанова» (Кострома, 2006); на Международной научной конференции «Наследие В.В.Розанова и современность (К 150-летию рождения писателя) (Москва, 2006).
Структура диссертации
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы. Объем диссертации 171 страница, список литературы содержит 198 текстовых источников.
Биографические основания творчества В.В. Розанова: психоаналитический аспект
Особенности исследовательского познания «семейной темы» в творческом наследии В.В. Розанова определяет, главным образом, его «самооценка». Писатель неоднократно указывал на то, что именно факты биографии являются источником его текстов по вопросам пола и семьи. Розанов часто «выводил» свое творчество из собственной «семейной истории», истории «с другом». Хорошо известно его пристрастие к включению различных «семейных сюжетов» в рассуждения на самые разные темы: от революции 1905 года (сборник
«Когда начальство ушло») до путевых зарисовок (сборник «Итальянские впечатления»)1. Андрей Белый писал по этому поводу: «начнет углублять непонятные тексты "Апокалипсиса", а кончит тончайшими психологическими черточками, характеризующими быт супружеских отношений»2.
Такая связность главных для Розанова вопросов, касающихся истории, литературы, церкви и семьи, - действительно «родовая» черта его творчества. Однако, изучение и описание разных сторон семейного вопроса останется актуальным для мыслителя в течение всей творческой жизни. Именно в области семейной темы Розанов имеет устойчивую репутацию последовательного теоретика, создателя целостной «метафизики семьи».
Для розановедения вообще характерно употребление терминов «пол», «семья», «брак» как синонимов, указывающих на общие проблемы творческих исканий писателя. Поэтому тема семьи для Розанова - это своеобразный «фирменный знак», который дает возможность квалифицировать его творчество посредством специального термина - «религия жизни», «витализм», «новая мифология»3.
Как своеобразную «физиологию» творчество Розанова характеризуют люди, лично знавшие писателя. Их оценка, подчеркивает парадоксальную естественность любых розановских сюжетов, особенно связанных с проблематикой пола. Указывали на эту связь, например, А. Белый: «Ни в ком жизнь отвлеченных понятий не перемешивалась как плоть; только он выделял свои мысли...» ; Н.Бердяев: «Розанов мыслил не логически, а физиологически. По всему существу его была разлита мистическая чувствительность»2; К. Чуковский: «Розанов исхищренный, кокетливо-лукавый писатель, главная его тема -пансексуализм»3. Современники определяли произведения Розанова как «интимные»4 и «развратные», отмечали патологический, нездоровый интерес писателя к «половым вопросам»5.
Отечественные исследователи обращают внимание на то, что «время» - начало XX века - мыслителя не любило и не понимало. Современники часто сравнивали его с Протеем - мифологическим героем с множеством масок и обличий, с презрением называли «половым писателем»6.
Наглядным подтверждением является характеристика, данная П.Б. Струве - «большой писатель с органичным пороком» . М. Горький признавался (в письме к Розанову), что при всех своих личных симпатиях не понимает его, многого не любит, а некоторые строки и статьи Розанова даже «противно» читать . Более того, Э.Ф. Голлербах говорил, что психиатры считали Розанова полусумасшедшим и даже психопатом9.
Все эти мнения подытоживаются в наблюдении И.В. Кондакова: «Современники не оценили эпохальное открытие В.В. Розанова: плюрализм его метода ассоциировался с беспринципностью и безнравственностью»1.
Э.Ф. Голлербах, первый биограф Розанова и «верный рыцарь памяти писателя», был одним из немногих людей, сумевших, по свидетельству самого мыслителя, понять «музыку его души». Об интимных сюжетах его жизни Голлербах был хорошо осведомлен, о чем свидетельствует их переписка. Так, Розанов пишет Голлербаху: «Вот какое милое, какое поэтическое письмо мне прислал мой Голлербах (я называю Вас мысленно "моим Голлербахом")», или другое «Вы чудак и "капризулька". Фантазер и привередник» .
Розанов был по-дружески влюблен в Голлербаха, а юный публицист, в свою очередь, бережно хранил все его письма. Розанов сам декларировал ему личностно-психологическую мотивацию своего творчества. Например, в письме от 16 июля 1915 года Розанов признается: «Лучшее "во мне" - "Уединенное»". Прочее все-таки "сочинения", я "придумывал", "работал", а там просто - я»3.
Материалы переписки с Розановым, изданные Голлербахом в 1922 году, содержат множество свидетельств, подтверждающих «нераздельное слияние писательского и человеческого» в этом мыслителе. В своих «Воспоминаниях о Розанове», Голлербах акцентирует внимание на особом свойстве натуры писателя.
Брак с А.П. Сусловой: рождение личного мифа о трагедии пола
А.П. Суслова была чистейшим типом русской женщины, русской, как выразился В.В. Розанов «по стилю души». По сути своей это тип независимой, упрямо последовательной и глубоко страдающей идеалистки. Помимо врожденных психологических склонностей Сусловой, ее личность была воспитана специфической атмосферой, сложившейся в России в 60-х годах XIX века, народовольческими идеями и остро прорезавшимся «вкусом к свободе», временем резкого обострения так называемого «женского вопроса» и новой антисемейной морали1 (ее увлекали идеи эмансипации, равенства полов; женское образование, активная общественная деятельность).
Суслова в жизни своей не приобрела никакой славы, не осуществила даже свое стремление стать писательницей. Ее судьба, по мнению Л.И. Сараскиной, была странна, парадоксальна и даже призрачна: одинокое, неприкаянное, бездетное существование, лишенное цели и деятельности, предрекало ей забвение. На первый взгляд судьба Сусловой представляется бесцветной, но это не так. В соответствии с умонастроением эпохи Суслова жила много и глубоко, обладая активным мироощущением, она пыталась по-своему создавать новые формы жизни3.
В сущности, она изобрела свой идеал человека, свои высокие нравственные требования к нему. Суслова глубоко верила в людей, отдаваясь без остатка любви и дружбе, так как никакие традиции прошлого над ней не тяготели.
Биография Сусловой изучена слабо, поскольку ее судьба, рассматривается в качестве дополнения к жизням ее знаменитых возлюбленных (Ф.М. Достоевского и В.В. Розанова). Биографические сведения о ней в основном взяты из анализа ее «Дневника», а так же ее литературных работ, материалов ее переписки. Как известно Суслова писала женские образы с себя, а эпизоды из личной биографии объективизировала в художественные сюжеты4.
Красивая и манерная как аристократка, А.П. Суслова была крестьянкой «по крови». Ее отец бывший крепостной графа Шереметьева, обладал большими умственными способностями и занимал у графа ответственные посты, после выкупа во второй половине шестидесятых годов имел свою фабрику в Иваново-Вознесенске.
Детство Сусловой прошло в деревне, годы отрочества, по предположению ее биографа А.С. Долинина, в частном московском пансионе. В одном из своих рассказов Суслова рисует детально быт подобного пансиона, в котором жила главная героиня, девушка гордая, одинокая и до конца никем не понятая .
Потом было посещение публичных лекций популярных тогда профессоров (Костомарова, Спасовича, Стасюлевича). Далее Суслова осознала себя писательницей и опубликовала первый рассказ «Покуда» в журнале Достоевского и познакомилась с ним.
Довольно подробно рассказывается об Аполлинарии Сусловой и ее молодых годах в книге «Достоевский в изображении его дочери Л. Достоевской». Свидетельство носит явно неприязненный характер.
Брак с В.Д. Бутягиной: разрешение трагедии пола в личном мифе
Начало отношений с В.Д. Бутягиной для Розанова было сродни «озарению» или «просветлению». Он обратил внимание на Бутягину, когда она оплакивала его умершего друга1. Свои ощущения в тот важный для него момент Розанов запечатлел в своей «листве»: «И любовь моя к Варе началась, когда я увидел ее лицо, полное слез, (именно лицо плакало, а не глаза) при смерти моего товарища ... Я увидел такое горе "по чужом человеке" ... что остановился как вкопанный; и это решило мой выбор, судьбу и будущее»1.
В неотличающейся красотой и изысканностью манер девушке его поразила искренность в проявлении чувств, жалостливость, сопереживание и чистые (не наигранные) слезы. Эти отношения не имели ничего общего с эстетикой любовных игр: Розанова «не ударило током при встрече с ее глазами» или «чудным профилем». Его ощущения были другими, отличными от чувстз к первой жене: Розанов не наблюдал за «шармом» и «стилем» Бутягиной, не погружался в романтический мир чувственных фантазий.
По мнению А.Н. Бенуа, часто бывавшего в доме Розановых, В.Д. Бутягина была вообще женщиной некрасивой и лишенной всякой сексуальной привлекательности . Но для Розанова она всегда будет представлять квинтэссенцию женственности и женской прелести.
Варваре Дмитриевне Бутягиной (на момент встречи с Розановым) было 23 - 24 года, и она еще продолжала любить своего покойного мужа3. Розанов стал бывать в доме напротив церкви Введения Пресвятой Богородицы. Часто по вечерам они вместе гуляли. Так называемый период «жениховства» длился около трех лет. «Я подал руку, - вспоминал Розанов, - долго не принимаемую, по неуверенности. Ведь я ходил в резиновых глубоких калошах в июне месяце и вообще был как "чучело"... Но колебания быстро прошли...» .
Розанов и Бутягина с благословения А.А. Рудневой («святой бабушки», как называл ее Розанов) тайно венчались 5 июня 1891 года (ему 35 лет, ей 27). Венчал их родной брат покойного мужа Бутягиной. На всю жизнь запомнил Розанов его напутственную речь: «"Помните, Василий Васильевич, что она не имеет, моя дорогая невестка, никакой другой опоры в жизни, кроме как в вас, в вашей чести, любви к ней и сбережении. И ваш долг перед Богом всегда беречь ее. Других защищает закон, люди. Она одна, и у нее в мире только один вы. Поцелуйтесь". Никогда я этих слов ему, милому, не забуду, -добавляет Розанов - С этих пор он стал мне дорог и как бы родным»1.
По гражданским законам конца XIX - начала XX века этот брак сложно назвать счастливым («сожительство», «незаконнорожденные дети», бедность). Но с другой стороны, союз с Бутягиной для Розанова по нравственному значению превышал формальную сторону брака. Розанов с детства представлял себя в объятьях громадной «небесной женщины», достигавшей не только до облаков, но до звезд, «пахнувших волшебным потом ее бедер и груди и живота» (таковы позднейшие розановские признания).
Можно предположить, что Розанов избрал свою жену (в ветхозаветном смысле), как избирали себе жен и мужей герои древнееврейского «эпоса». Жених и невеста, ранее никогда не видевшие друг друга, влюблялись силой своего «чадородно-семейственного» желания и были верны его фаллосу или лону (еще ничуть не опошленные в том юном мире) до смерти. Эти представления определяют суть сотворенного Розановым личного мифа об их отношениях с Бутягиной как имеющих особую божественно - мистическую природу .
По мнению Н.Ф. Болдырева, встречу Розанова и Бутягиной можно определить как провиденциальную встречу «ветхозаветного»
Розанова с «ветхозаветной» Варварой. Сам Розанов рассматривает этот факт своей биографии как начало духовного возрождения, как чудо: «Да, верно Христово, что "не от плоти и крови" родиться нужно, а "от духа": я собственно "родился вновь" и в сущности просто "родился" - уже 35 лет - в Ельце, около теперешней жены моей, ее матери 55-ти лет и внучки 7 лет. И собственно "Рудневы-Бутягины" (вдова-дочь) были настоящими моими родителями, родителями души моей».
Женщин, «возродивших его душу», Розанов соотносил в своем сознании с величественными колоннами: В.Д. Бутягину («мамочку») с ионической, а А.А. Рудневу («бабушку») с дорической. «Первая -человечнее, мягче, теплее, страстнее; вторая тверже, спокойнее, объемистее, "общественнее". Для А.А. Рудневой в жизни большими авторитетами были "улица", "околица", "приход", где она всем интересовалась и мысленно всем руководила. Для В.Д. Бутягиной "улицы" совершенно не существовало, ее интересовал только "свой дом": дети, муж (у нее почти не было друзей и знакомых). Но этот "свой дом" был ярок и горяч. Руднева-старшая могла всю жизнь прожить без личной любви, только в заботе о других; Бутягина была другого склада и уже в 14 лет поставила "свою веру" в первого мужа как знамя, которого ничто не сломало, и никто не мог вырвать. "...Так и вышло, - заключает Розанов, - "из дорической колонны", простой и вечной, - развилась волнующая и волнующая ионическая колонна» .
В этих характеристиках раскрыты основные личностные приоритеты жены писателя: при внешней мягкости (меланхоличности) характера и некоторой социальной отстраненности, она имела внутренний стержень, основанный на глубочайшей вере в Бога и предопределение. Именно ее твердость и несгибаемость обусловили согласие глубоковерующей Бутягиной на «незаконный брак».
Со времени знакомства с Бутягиной в сознании Розанова происходит своего рода «возврат» (на новейшем психологическом витке и новейшем ментально-чувственном материале) к ветхозаветному мифу и эросу, требующему особой силы страстности, лишенной демонстраций, театрализовано-сексуальных манипуляций. Розанов открыл для себя тайно жившее в нем «семя», жажду «древнееврейской» семьи, через которые однажды осознал себя «последним еврейским пророком».
