Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Необходимость и случайность как инструменты познания правовой действительности 11
1. «Необходимость и случайность» как парная философская категория 11
2. Необходимость и случайность как формы проявления связей между явлениями правовой действительности 37
3. Специфика использования категорий «необходимость» и «случайность» для анализа явлений правовой действительности 58
Глава 2. Правопорядок как качественное выражение состояния правовой действительности 79
1. Законность как необходимое условие правопорядка 79
2. Правовое поведение как форма проявления необходимого и случайного 105
3. Правопорядок как закономерный результат эффективности действия правовых норм 130
Заключение 153
Библиографический список 156
- «Необходимость и случайность» как парная философская категория
- Необходимость и случайность как формы проявления связей между явлениями правовой действительности
- Законность как необходимое условие правопорядка
- Правовое поведение как форма проявления необходимого и случайного
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Анализ необходимого и случайного в правовой действительности обладает не только практической, но и теоретической значимостью.
Трансформация современного российского общества предъявляет высокие требования к праву как особому регулятору общественных отношений, т.к. лишь эффективная система правового регулирования способна обеспечить такой уровень правопорядка, при котором будет возможно нормальное функционирование институтов гражданского общества и государства в целом.
Вместе с тем сегодня вряд ли возможно говорить о высокой степени эффективности правовых средств воздействия на общественные отношения в России. В процессе реформирования далеко не всегда и не во всем достигаются цели права - обеспечение устойчивого развития общества, повышение благосостояния его членов. В подтверждение достаточно указать на некоторые отрицательные последствия проводимых в нашей стране реформ, в частности, обнищание значительных слоев российского общества, депопуляция и др.
Решение проблемы повышения эффективности системы правового регулирования, а значит, и укрепления правопорядка, предполагает познание законодателем закономерностей общественного развития и последующее их использование в механизме правового регулирования. Залогом успешного познания закономерностей развития общества, а следовательно, и создания таких нормативных правовых актов, которые выражали бы назревшие потребности реформируемого общества, служит адекватное отражение в сознании познающего субъекта объективных необходимых и случайных связей явлений действительности.
Однако в настоящее время в правовой науке понимание сущности необходимой и случайной связи между правовыми явлениями носит противоречивый характер. Яркой иллюстрацией может служить неопределенность содержания такой фундаментальной категории общей теории права, как «государственно-правовая закономерность». Одна из причин - различная
4 интерпретация необходимости как разновидности связи между явлениями, в результате чего одними авторами (В.М. Сырых) необходимость рассматривается в качестве обязательного признака государственно-правовой закономерности, другие же придерживаются диаметрально противоположной точки зрения (Ю.Ю. Ветютнев). В связи с этим становится понятной ситуация, когда государственно-правовые закономерности единодушно признаются правоведами в качестве предмета правовой науки, однако перечень закономерностей каждый автор определяет сугубо индивидуально.
Таким образом, есть все основания утверждать, что изучение категорий «необходимость» и «случайность» как выражение закономерностей правовой действительности актуально как в практическом, так и теоретическом отношении.
Степень научной разработанности темы. Более основательно категории «необходимость» и «случайность» разработаны в философской науке. Всеобщий их характер позволяет говорить, что они так или иначе рассматривались в рамках практически каждой философской системы. В отечественной философии в качестве предмета специального монографического исследования категории «необходимость» и «случайность» изучались в работах В.П. Горана, И.М. Кузьминцева, М.А. Парнюка, Н.В. Пилипенко, Е.Н. Причепия, В.В. Ско-робогацкого, A.M. Хохлова, Ю.В. Чайковского, Д.И. Широканова.
В юридической науке анализу категорий «необходимость» и «случайность» посвящены единичные работы. Отдельные аспекты применения категорий «необходимость» и «случайность» затрагивались B.C. Жеребиным в связи с изучением противоречий в правовой системе общества1. При раскрытии потенциала синергетики как методологии познания правовых явлений категории «необходимость» и «случайность» использовались А.Б. Вен-геровым , Ю.Ю. Ветютневым .
1 См.: Жеребий B.C. Противоречия при социализме и право. Владимир, 1972.
2 См.: Венгеров А.Б. Синергетика, юридическая наука, право // Сов. государство и
право. 1986. № 10; он же. Синергетика и политика // Общественные науки и современ
ность. 1993. №4.
3 См.: Ветютнев Ю.Ю. Синергетика в праве // Государство и право. 2002. № 4; он
же. О правовой случайности и правовом хаосе // Журн. рос. права. 2003. № 7.
В рамках разработки философских проблем правовой науки в связи с изучением иных философских категорий («возможность» и «действительность», «содержание» и «форма», «необходимость» и «свобода») в праве «необходимость» и «случайность» рассматривались в работах Д.А. Керимо-ва, Н.И. Матузова, Л.С. Явича.
Кроме того, данные категории исследовались П.М. Рабиновичем, В.М. Сырых применительно к проблеме государственно-правовых закономерностей. Категория «случайность» подвергалась изучению в рамках исследования риска в правоприменительной деятельности В.В. Мамчуном1.
В целом же, как свидетельствует анализ источников, в общей теории права и государства монографические исследования категорий «необходимость» и «случайность» отсутствуют.
Объектом исследования является правовая действительность как сфера проявления необходимого и случайного.
Предметом исследования выступают необходимость и случайность как выражение закономерностей правовой действительности.
Целью настоящего исследования является создание концепции использования инструментальных возможностей категорий «необходимость» и «случайность» в познании закономерностей правовой действительности.
Достижению поставленной цели способствовало решение следующих основных задач:
анализ «необходимости» и «случайности» как парной философской категории;
рассмотрение необходимости и случайности как форм проявления связей и зависимостей между явлениями правовой действительности;
выявление возможностей использования категорий «необходимость» и «случайность» для анализа правовой действительности;
См.: Малічун В.В. Правоприменительный риск: Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.01. Н.Новгород, 1999.
раскрытие необходимости как признака государственно-правовой закономерности;
анализ содержания и специфики необходимой зависимости между законностью и правопорядком;
выявление специфики правового поведения как формы проявления необходимого и случайного;
рассмотрение правового порядка как закономерного результата эффективности действия правовых норм.
Методологическую основу исследования составил диалектический подход. В процессе решения исследовательских задач применялись различные виды анализа и синтеза в сочетании с системным и функциональным подходами.
Раскрытию гносеологического потенциала категории «правовая действительность» способствовало использование логико-структурного анализа правовых явлений, ее составляющих.
При изучении специфики применения категорий «необходимость» и «случайность» в познании права был использован системный подход, в рамках которого инструментальные возможности данных категорий анализировались применительно к компонентам права как системного целого. Не менее продуктивным при изучении проблемы содержания, принципов и гарантий законности оказалось применение семантического анализа категории «законность».
Использование таких принципов диалектической логики, как всесторонность и полнота познания способствовало обоснованию утверждения о недопустимости определения правового порядка как необходимого следствия реализации законности. Значимым стало применение принципа «раздвоения единого и познания противоречивых его сторон» при анализе правового поведения как формы проявления необходимого и случайного, что способствовало выявлению положительного и отрицательного влияния правомерного поведения на уровень правового порядка.
Достижению цели исследования при анализе норм международного и внутригосударственного права способствовало также применение частнонауч-ных методов: догматико-юридического и сравнительно-правового.
Теоретическую основу исследования условно можно разделить на три группы. Первая включает работы специалистов в области философии, которые посвящены проблемным аспектам применения категорий «необходимость» и «случайность» в научном познании (В.П. Горан, А.Н. Ефимов, И.М. Кузьминцев, Б.П. Лазоренко, М.А. Парнюк, Б.Я. Пахомов, Н.В. Пили-пенко, Е.Н. Причепий, Т.В. Рубанов, В.В. Скоробогацкий, О.А. Суворов, A.M. Хохлов, Ю.В. Чайковский, Д.И. Широканов и др.).
Вторая группа объединяет синергетические исследования В.П. Бран-ского, Ю.Ю. Ветютнева, К.Х. Делокарова, М.С. Кагана, Н.В. Казакова, Е.Н. Князевой, СП. Курдюмова, А.П. Назаретяна, Ю.В. Павловой, А.С. Рябова, М.А. Пешкова и др. Выводы и обобщения этих исследователей оказались весьма ценными при осмыслении необходимого и случайного как различных проявлений энтропийности правовых явлений.
Третья труппа - это фундаментальные труды, посвященные исследованию различных аспектов общей теории права и государства, имеющие не только теоретическое, но и общеметодологическое значение для настоящего исследования (С.С. Алексеев, В.К. Бабаев, В.М. Баранов, М.И. Байтин, В.В. Глазырин, B.C. Жеребин, СЕ. Казаринова, В.Н. Карташов, Д.А. Керимов, В.Н. Кудрявцев, О.Э. Лэйст, Р. Лукич, А.В. Малько, Н.И. Матузов, Н. Неновски, B.C. Нерсесянц, В.И. Никитинский, А.С. Пашков, Т.Н. Радько, В.М. Сырых, Ю.А. Тихомиров, В.А. Толстик, Л.С Явич и др.). Идеи указанных авторов создали необходимый теоретический фундамент для анализа категорий «необходимость» и «случайность» и способствовали формированию методологических ориентиров, которыми руководствовался автор в процессе исследования.
Эмпирическую базу исследования составили нормы действующего российского законодательства, акты официального юридического толкова-
8 ния, публикации в периодической печати, а также данные социологических исследований, опубликованные в научных изданиях.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые на монографическом уровне произведен общетеоретический анализ многообразных проявлений необходимого и случайного в правовой действительности, в результате которого:
- обоснована ценность категорий «необходимость» и «случайность»
для анализа явлений правовой действительности;
уточнено понятие «государственно-правовая закономерность»;
обосновано утверждение о недопустимости определения сущности правового порядка как необходимого следствия законности;
предложено определение сущности правового порядка как качественного состояния правовой действительности, выступающего закономерным результатом эффективности правовых норм;
- уточнено понятие «эффективность правовых норм».
Основные положения, выносимые на защиту:
Категория «правовая действительность» отражает сферу проявлений необходимого и случайного в праве, включает в свое содержание все правовые явления и в данном качестве понимается как объект правовой науки, который образуется множеством необходимых и случайных связей правовых явлений, выраженных совокупностью государственно-правовых закономерностей.
Под государственно-правовой закономерностью следует понимать такую существенную и необходимую связь явлений правовой действительности, в которой проявляются качественное своеобразие и специфика права как особого регулятора общественных отношений, а также степень его эффективного упорядочивающего воздействия на них.
Специфика применения категорий «необходимость» и «случайность» в познании закономерностей правовой действительности обусловлена главным образом особенностями объекта познания и, в сущности, представляет собой про-
9 цедуру конкретизации категорий применительно к тому или иному правовому явлению. Ценность этих категорий проявляется в их инструментальных возможностях в процессе анализа конкретных правовых явлений.
Уровень законности отражает юридические результаты действия права, характеризующие степень реализованное его юридических целей, и не охватывает своим содержанием степень реализованности социальных целей правовых норм. Для обеспечения высокого уровня правопорядка, кроме законности, требуется достижение правом социально полезных целей. В связи с этим законность не может рассматриваться как причина правопорядка, поскольку выступает его основой, необходимым условием.
Законность и правомерное поведение не в полной мере отражают сущность правового порядка, т.к. последний является более широким понятием и представляет собой качественное состояние правовой действительности, степень упорядоченности и согласованности которой зависит от степени эффективности правовых норм.
Понятие «эффективность правовых норм» охватывает как юридическую, так и социальную эффективность правовых норм. С позиции широкого (синтезированного) подхода эффективность правовых норм: 1) представляет собой их общесоциальное качество; 2) характеризует степень достижения целей правовых норм; 3) отражает социальную ценность и общественную полезность целей правовых норм и результатов их действия.
Под правопорядком следует понимать динамически развивающееся качественное состояние правовой действительности, являющееся закономерным отражением степени эффективного упорядочивающего воздействия правовых средств на общественные отношения.
Теоретическая и практическая значимость исследования. В теоретическом плане основные положения работы позволяют получить представление о необходимости и случайности не только как о средствах познания права, но и как о факторах, оказывающих влияние на качественное состояние правовой действительности. Материалы диссертации дополняют и
10 развивают некоторые разделы общей теории права, привлекают внимание к отдельным перспективным направлениям научных исследований, ориентируют на их дальнейшею разработку.
В практическом отношении значимость исследования заключается в возможности использования выводов диссертации для совершенствования правотворческой деятельности путем составления методик измерения прогнозируемой (теоретической) эффективности правовых норм, что крайне важно в деле укрепления правопорядка, построения правового государства и гражданского общества.
Дидактическая значимость исследования заключается в том, что выводы и обобщения, сделанные автором в диссертации, могут быть использованы в системе юридического образования: при проведении учебных занятий по курсу «Теория государства и права»; при подготовке учебных и учебно-методических пособий; при написании студентами и курсантами рефератов, докладов, курсовых и дипломных работ.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения и практические выводы диссертации неоднократно обсуждались на заседаниях кафедры государственно-правовых дисциплин Владимирского юридического института ФСИН России и юридического факультета Владимирского государственного педагогического университета, излагались на научно-практических конференциях: «Сотрудничество, политические конфликты и споры в избирательном праве современного российского общества: оптимизация их взаимодействия» (г. Владимир, 2004 г.), «Актуальные проблемы государства и права на современном этапе» (г. Владимир, 2004 г.), ежегодной межвузовской научно-практической конференции курсантов, слушателей и адъюнктов (г. Рязань, 2004 г.), «Диалог религий как один из факторов безопасности российской государственности» (г. Владимир, 2005 г.), а также в процессе проведения занятий с курсантами и слушателями во Владимирском юридическом институте ФСИН России. Кроме того, материалы диссертации отражены в 4 публикациях общим объемом 3,36 п.л.
«Необходимость и случайность» как парная философская категория
Необходимость и случайность незримо сопутствуют человеческой деятельности, оказывая существенное (однако не всегда в полной мере осознаваемое) влияние на мировоззрение человека. Основанием устойчивой и неразрывной связи данных категорий с мировоззрением выступают отношения детерминации. Так, в философской литературе отмечается, что «всякая мировоззренческая система базируется на представлениях детерминистического характера - представлениях о необходимой или случайной связи моментов действительности, возможности и вероятности изменений в мире, причинных и непричинных факторах таких изменений, закономерном или произвольном характере зависимостей»1.
Любое мировоззрение решает вопросы, связанные с поиском причин, источников изменений, необходимом или случайном их характере, возможности или невозможности для человека вмешаться в ход природных и социальных процессов, методах воздействия на них. И если представления об объективной взаимосвязи явлений смутны, то это неизбежно отражается на четкости, последовательности мировоззрения, на его внутренней формальнологической непротиворечивости.
Например, случайный, бессистемный характер соединения различных сведений о мире, отсутствие логически обобщенных детерминистических представлений нашли отражение в мифологическом мировоззрении. Донаучное мировоззрение синкретически соединяло в себе реальное и мистическое. При этом противоречие между первым и вторым не замечалось. Такое единство основывалось на отсутствии систематизированных детерминистических представлений, ибо мифологическое мышление не различало необходимого и случайного1.
Познание необходимости, четкое отграничение ее от случайного составляют основу эффективной, целеосознанной деятельности человека, направленной на преобразование окружающей действительности. Не удивительно, что каждая философская система так или иначе обращалась к проблеме необходимого и случайного.
Существенный вклад в объяснение данных категорий внесла философия марксизма. Ее интерпретация необходимости и случайности как категорий материалистической диалектики не утратила своей актуальности. В связи с этим «необходимость» и «случайность» в рамках настоящего исследования будут пониматься в пределах данной парадигмы.
Вместе с тем диалектический материализм уже не является единственно возможной основой изучения феноменов необходимого и случайного. Сегодня успешную конкуренцию ему составляет синергетика - наука о самоорганизации.
Предметом синергетики, иначе, науки о случайностях, являются «сложные системы в условиях неустойчивого равновесия или динамика их самоорганизации вблизи точек бифуркации, где малое воздействие оказывается значительным и непредсказуемым по своим последствиям для поведения системы в целом» .
Характерная особенность синергетики заключается в том, что она «опирается на сходство математических моделей, игнорируя различную при-роду описываемых ими систем» . Данное обстоятельство во многом и определяет ее междисциплинарный характер, подтверждением чему является применение положений синергетики в различных областях знания: физики, химии, биологии, медицине, психологии, экономике.
В последнее время наметилась тенденция использования синергетики в сфере гуманитарного знания и наук об обществе. Однако следует заметить, что поскольку синергетика сформировалась в ходе изучения физических процессов, то простое перенесение ее принципов на изучение развития сложных социокультурных систем не может быть продуктивным, ибо их специфика при этом неизбежно ускользает от исследователя.
В.П. Бранский отмечает: «Прежде чем заниматься применением общей теории самоорганизации к обществу, надо правильно уяснить себе систему основных понятий этой теории и их «ювелирную» взаимосвязь. Это невозможно без овладения методологией точных наук»
По мнению П.А. Мельникова, «мыслимый в линейном детерминизме в качестве внешней по отношению к имеющему место процессу помехи, которой можно пренебречь, без ощутимых гносеологических потерь, случай переосмысливается, обретая статус фундаментального в механизме осуществ-ления детерминации нелинейного типа» . Таким образом, в синергетике случайность - это уже не форма дополнения необходимости, не нечто незначительное, чем можно пренебречь, а вполне самостоятельное явление, которое способно влиять (и влияет) на сущность различных процессов. Механизм этого влияния отражается в таких понятиях, как «порядок», «хаос», «самоорганизация», «диссипативная система», «флуктуация», «бифуркация», «простой» и «странный аттрактор» и ряд других. В наиболее общем виде понятие случайности связано с понятием «флуктуация» - как «случайное отклонение», которое вводит систему в бифуркационное состояние, где происходит выбор дальнейшего пути развития системы опять-таки в результате случайного воздействия.
Необходимость и случайность как формы проявления связей между явлениями правовой действительности
Правовая действительность представляет, пожалуй, самое емкое и содержательное понятие, охватывающее все без исключения правовые явления. С.С. Алексеев, рассматривая данную категорию, отмечал, что «это - все в мире правовых явлений»1.
Следует отметить, что в юридической науке отсутствует однозначная интерпретация категории «правовая действительность». Ряд авторов (в частности, Ю.А. Денисов, Л.И. Спиридонов, В.А. Козлов) считают правовую действительность предельно широким понятием1. В сущности, их позиция сводится к тому, что понятием «правовая действительность» охватываются все без исключения правовые явления, это своего рода среда их существования, в которой возможны как необходимые, так и случайные связи и зависимости между правовыми явлениями. В данном качестве правовая действительность выступает объектом правовой науки.
Другие авторы (Ю.А. Вехорева, В.М. Сырых), напротив, склонны считать, что понятие «правовая действительность» охватывает не все правовые явления и в этой связи не может выступать объектом правовой науки. Позиция данных авторов заключается в том, что не все реально существующие правовые явления следует признавать действительными. Так, Ю.А. Вехорева реально существующие незаконные нормативные акты, недействительные действия в виде актов управления, сделок, договоров, а также правонарушения рассмат-ривает как формы правовой недействительности . С точки зрения В.М. Сырых, правовая действительность «представляет собой не любое реально сущее, или, по образному выражению Г. Гегеля, «вульгарную действительность наличного бытия», а лишь правовые явления и процессы, полностью соответствующие закономерному и необходимому» . Таким образом, правовая действительность есть только лишь сфера закономерного и необходимого.
Полагаем, что наиболее убедительной является первая точка зрения. На наш взгляд, действительность вообще и правовую действительность, в частности, нельзя представлять лишь как сферу существования закономерного и необходимого. Как мы отметили выше, любая действительность представляет собой органическое единство необходимого и случайного. Она выступает в качестве сферы их проявления. В этом отношении прав Д.А. Керимов, считающий, что социальная действительность, составной частью которой является и правовая действительность, «включает в себя также и случайное, а потому и незакономерное»1.
Критически анализируя оба подхода, следует учитывать, что «правовая действительность» представляет собой видовое понятие по отношению к «действительности» как философской категории. Исходя из этого правовая действительность в целом должна соответствовать (по крайней мере, не противоречить) родовому понятию действительности, которое мы можем обнаружить в философии. Известно, что философия далеко не однородна по своему содержанию: в ней много различных школ, направлений, течений. Поэтому существенное значение имеет то, какая парадигма лежит в основе представлений того или иного автора.
Отметим, что если в советский период главенствующее положение отводилось философии марксизма, то в постсоветской России философская мысль характеризуется мультипарадигмальностью. Несмотря на то, что в настоящее время существует множество альтернативных марксизму философских концепций, диалектический материализм, очищенный от идеологии, не утратил своей значимости и актуальности. Более того, большинство правовых исследований, характеризующихся существенными результатами для правовой науки, основано именно на диалектико-материалистической интерпретации действительности. С учетом сказанного рассмотрим аргументы, отражающие суть сторонников второй точки зрения.
В.М. Сырых отмечает, что согласно Г. Гегелю мышление способно подойти к пониманию действительности лишь после того, как будет познана сущность, поскольку действительность представляет собой единство сущности и существования. А поэтому в отличие от «голого» явления действительность прежде всего как единство внутреннего и внешнего так мало противостоит разуму, что она, наоборот, насквозь разумна, и то, что неразумно, именно поэтому не должно рассматриваться как действительное.
Законность как необходимое условие правопорядка
Утверждение о необходимом характере взаимосвязи законности и правопорядка в юридической науке не является новым. Традиционно считается, что правопорядок выступает следствием реализации законности. В связи с этим создается впечатление, что проблема, обозначенная в заглавии параграфа, не имеет ни новизны, ни актуальности. Однако данное представление обманчиво. Наличие необходимой связи между законностью и правопорядком не есть свидетельство причинно-следственной связи. Законность не является причиной правопорядка. Следовательно, и говорить, что последний есть следствие реализации законности, во многом неверно. Данная идея была высказана еще в середине 70-х гг. XX в. A.M. Васильевым. Но, к сожалению, не была воспринята научным сообществом и не получила должного развития.
Так, A.M. Васильев отмечает, что «то место, которое отводится категории «правопорядок» при изложении общей теории права, не отвечает такому ее значению. Правопорядок обычно трактуется в относительно узком плане -в плане соотношения его с законностью. Позитивно он рассматривается как следствие законности, как результат реализации законности, которая является его основой. Поэтому и логически теория правопорядка излагается либо как одна из характеристик законности, либо непосредственно соотносимая с понятием законности категория. Несомненно, зависимость между состоянием законности и правопорядка является одной из важных характеристик последнего. Думается, однако, это еще не означает, что понятие правопорядка нужно считать производным от категории законности. Такая логическая зависимость дает представление об условиях существования и упрочения правопорядка, но не выражает его сути, как порядка общественных отношений, сформировавшегося под правовым воздействием»1.
На фоне идей о том, что проблема правопорядка является недостаточно разработанной , а также признанием факта, что понимание правопорядка в связи с законностью является узким подходом , высказываются предложения пересмотреть представления о законности как о строгом соблюдении действующих нормативно-правовых актов . Появляются такие понятия, как «правовой закон», «правовая законность».
Проблема, которую мы собираемся обозначить и попытаться раскрыть, в концентрированном, «сжатом», виде сводится к следующему: во-первых, в чем суть необходимой связи между законностью и правопорядком, возможно ли все-таки говорить, что правопорядок есть следствие законности, и, во-вторых, насколько обоснованна замена термина «законность» на «правовая законность», приводит ли реализация правовой законности с необходимостью к установлению в обществе правового порядка. В этой связи полагаем, что проблема законности как необходимого условия правопорядка не потеряла ни новизны, ни актуальности.
Следует отметить, что проблема законности всегда находилась в центре юридической науки. Свидетельством тому является достаточно обширная библиография. Не будем указывать конкретные работы, поскольку их перечисление займет много места, назовем лишь фамилии авторов, исследовавших проблемы законности, в частности: Н.Г. Александров, С.С. Алексеев, B.C. Афанасьев, М.И. Байтин, В.В. Борисов, С.Н. Братусь, Н.В. Витрук, Н.Н. Вопленко, Н.Л. Гранат, В.М. Горшенев, А.Ф. Ефремов, М.Ю. Зиновьева, В.Н. Казаков, Д.А. Керимов, И.Н. Колкарева, В.Н. Кудрявцев, А.Б. Лисют-кин, Е.А. Лукашева, Н.С. Малеин, Н.И. Матузов, П.Е. Недбайло, B.C. Нерсе-сянц, Д.А. Понамарев, Е.А. Пушкарев, П.М. Рабинович, И.В. Ростовщиков, И.С. Самощенко, О.П. Сауляк, М.С. Строгович, В.В. Талянин, А.Г. Фастов, В.В. Фролов, А.А. Чечулина, В.М. Чхиквадзе, Т.М. Шамба и др.
Вполне естественно, что проблема законности многоплановая, имеющая множество аспектов, что соответственно предполагает разнообразие подходов к ее рассмотрению. Отсюда отправным моментом в наших дальнейших рассуждениях будет являться семантический анализ категории «законность».
Так, О.П. Сауляк пишет, что «термин «законный» - относительное прилагательное, от которого образовано отвлеченное существительное «законность». Отвлеченные имена существительные в русском языке обозначают качества, свойства состояния или называют какие-либо общие понятия. Термин «законность» не имеет в виду никакого конкретного предмета, обособленно расположенного в правовом пространстве. Равно как и другие отвлеченные существительные, он используется для описания внешней по отношению к нему действительности. Предметным значением понятия «законность» является оценочная функция, отражающая соответствие правореали-зационной деятельности положениям закона. Иными словами, законность -это не сама деятельность по реализации правовых предписаний, а важнейшая характеристика (качественный признак) такого рода деятельности, подчеркивающая юридическую правомерность, законосообразность правореализаци-онной деятельности»1.
Правовое поведение как форма проявления необходимого и случайного
Известно, что право регулирует не все общественные отношения. Таким образом, все человеческие поступки можно разделить на две группы: имеющие и не имеющие правового значения. Правовое поведение представляет собой достаточно сложный феномен, которому присущи как юридические, так и социальные и психологические признаки1.
Социальные признаки правового поведения свидетельствуют, что данный тип поведения имеет важное социально-экономическое, общественно-политическое значение, причем как позитивное, так и негативное. Психологический признак означает возможность контроля поведения со стороны сознания и воли лица. Право в состоянии вызвать к жизни, стимулировать и обеспечить полезные для общества виды человеческих поступков и предупредить или пресечь другие, общественно вредные, лишь в том случае, если такие поступки способны регулироваться и контролироваться сознанием и волей человека .
К юридическим признакам относят, во-первых, четкую регламентированность правового поведения. Так, существование рамок правового поведения отражает, с одной стороны, реальные возможности регулирования человеческого поведения правовыми средствами, а с другой, гарантирует от излишнего вмешательства в деятельность государственных органов, общественных объединений и граждан. Во-вторых, подконтрольность правового поведения государству, что означает гарантированность правомерного поведения и юридическую ответственность за противоправное. А в-третьих, правовое поведение влечет или способно влечь юридические последствия. «Называя соответствующее поведение правовым, мы тем самым признаем его влияние на возникновение, изменение или прекращение правовых отношений или на другие элементы правовой системы».
Таким образом, правовое поведение есть «социально значимое поведение индивидуальных и коллективных субъектов, подконтрольное их сознанию и воле, предусмотренное нормами права и влекущее юридические последствия»
Очевидно, что не все поведение человека должно быть правовым. При этом эффективность права будет выше, если правовые нормы не станут регламентировать те действия и поступки людей, которые не должны, да и не в состоянии регулироваться правом. Правовое регулирование в каком-то смысле носит вынужденный, необходимый характер. В том смысле, что действия других социальных регуляторов недостаточно для утверждения порядка в общественной жизни.
Связь проблемы правового поведения с категориями «необходимость» и «случайность» является многоаспектной. Выделим следующие грани их соприкосновения. Прежде всего, это связь указанных категорий с понятием правового поведения. Как известно, не все элементы поведения человека имеют правовое значение, поэтому «необходимость» указывает на те из них, которые должны регулироваться правом, т.е. познание необходимости - это процесс познания объективных границ поведения человека. Ясное представление о них позволяет реалистически оценить возможности правовых средств, воздействовать на поведение личности.
Общественные отношения динамичны. В связи с этим законодатель постоянно сталкивается с проблемой, что делать с новыми отношениями: следует или нет подвергать их правовой регламентации, разрешить или запретить их. Принятие того или иного решения неразрывно связано с признанием его необходимости. В результате возникает вопрос: «Что следует понимать под необходимостью правомерного (противоправного) поведения»?
Далее, граница между правомерным и противоправным поведением не всегда является однозначной. Так, причинение вреда общественным отношениям вполне справедливо считается признаком противоправного поведения. Однако в ряде случаев такие действия признаются правомерными (например, правомерное причинение вреда в рамках обстоятельств, исключающих преступность деяния). Полагаем, что необходимость и случайность выполняют специфическую роль в разграничении правомерного и противоправного поведения.
Таким образом, обозначенные аспекты взаимосвязи проблемы правового поведения с необходимостью и случайностью станут предметом нашего дальнейшего рассмотрения. Начнем анализ с объективных границ правового поведения.
Фактическое поведение людей имеет два аспекта: объективный и субъективный. В объективном смысле оно реализуется в конкретных поступках, выраженных вовне. Субъективный аспект - это мотивы, цели, интересы и намерения субъектов, предвидение и желание наступления конкретных результатов1.
Если представить человеческий поступок протяженным во времени, то его начало кроется в истоках мотивации, а окончание состоит в совершении внешне выраженных актов поведения и наступлении различных последствий. Таким образом, «поступок включает предварительную (подготовительную) мыслительную деятельность человека, принятие им решения, нередко подготовительные действия (подыскание орудий и средств, создание условий), затем физические движения, наступление последствий, оценку совершенного и самооценку субъекта» .