Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Особенности формирования коллизионного механизма в России 11
Глава 2. Коллизии в нраве: понятие, признаки, отличия от смежных правовых категорий 32
2.1. Коллизия норм как правовая категория 41
2.2. Классификация коллизии правовых норм 60
Глава 3. Коллизионная норма как способ разрешения коллизий в праве 69
3.1. Предмет коллизионных норм права 86
3.2. Структура коллизионных норм 92
3.3. Виды коллизионных норм 96
3.4. Понятие объема коллизии норм нрава 156
Глава 4. Предупреждение коллизий норм в правоприменительной деятельности 170
Заключение 190
Библиография 194
- Особенности формирования коллизионного механизма в России
- Коллизия норм как правовая категория
- Предмет коллизионных норм права
- Предупреждение коллизий норм в правоприменительной деятельности
Введение к работе
Противоречия в мире существовали всегда. Проявляясь втом или ином плане, они затрагивали практически все сферы деятельности, и особенно сознание человека. Политические, экономические, национальные и иные конфликты, противоречия подтверждают необходимость комплексного конфликтологического исследования. Тем более что сегодня наметился переход к созданию общей теории конфликтов, позволяющей анализировать реальные процессы и факторы, влияющие на субъективно-объективные отношения. Это подтверждают исследования в сфере социальной и юридической конфликтологии, результаты которых нашли отражение в научных работах Л.П. Чумикова, Л.Ф. Дмитриева, М.Х. Мексоиа, B.C. Жсребина и др.
Наличие всевозможных коллизий - объективная и закономерная характеристика права. Диалектическое, философское понимание противоречия выражается в постоянной борьбе единства и противоположности любых явлений или процессов.
На протяжении многих столетий развития представлений о праве ученые всегда рассматривали содержание правовых объектов в контексте их противоречивости. Так, позитивное право противопоставлялось праву естественному; Гегель в своем труде «Философия права» выделял понятие «неправо», означающее переход одного явления нрава в наличном бытии в видимость, в противопоставлении друг другу права в себе и особенной воли, в которой право в себе становится особенным правом1.
Как отмечают ІІ.И. Матузов, Л.В. Малько, современное российское законодательство - сложное, многоотраслевое, иерархическое образование, в котором имеется множество разночтений, нестыковок, параллелизмов, несогласованностей, конфликтующих или конкурирующих норм и институтов. Будучи но своему характеру территориально обширным и федеральным, оно уже в силу этого содержит в себе возможность различных подходов к решению одних и тех же вопросов, учета национальных и региональных особенностей, интересов центра и мест. В последние соды законодательство России существенно обновилось, увеличилось количественно, сориентировалось на рыночные отношения, по в целом все же отстает от быстротекущих общественных процессов и остается пока крайне пробельным и несовершенным. Оно носит в основном переходный характер и в связи с этим отличается хаотичностью, спонтанностью, сумбурностью. Огромную и изменчивую совокупность юридических норм приходится постоянно корректировать, приводить в соответствие с новыми реалиями, подгонять под международные стандарты. В общем законодательном массиве одновременно действуют акты разного уровня и значения, разной юридической силы, ранга, социальной направленности, в частности, действуют старые, союзные, и новые, российские; протекают процессы унификации и дифференциации, объединения и обособления; переплетаются вертикальные и горизонтальные связи и тенденции .
В современной теории права к вопросам коллизий норм обращались многие авторы. Отдельные категории, связанные с изучением вопроса коллизий в праве, исследовались в рамках социалистической законности, понятия правонарушений, в рамках теории социальной конфликтологии, отраслевых исследований. При этом в большинстве работ вопросы нормативных противоречий исследовались попутно с другими проблемами в рамках общей теории конфликтов. В то же время отдельные вопросы содержания такого правового явления, как коллизия норм права, изучены недостаточно. Следует отметить необходимость корректировки отдельных правил реализации коллизионного механизма, под которым мы понимаем совокупность средств преодоления (устранения) нормативного противоречия.
Проблема нормативных коллизий включает в себя обширный пласт не только общетеоретических, но и прикладных вопросов, которые сводятся к одному - верное определение поведения субъекта правоприменительного процесса при выборе спорных правовых предписаний. В контексте этой проблемы предстоит уточнить понятие коллизии норм нрава (правовой природы данного феномена), выявить отличия данного феномена от сходных правовых категорий, способы преодоления (разрешения) нормативных коллизий. Разумеется, эта проблема может быть разрешена лишь коллективными усилиями специалистов в области теории и практики права, работающих как в научных и учебных юридических учреждениях, так и в правоприменительных органах.
В настоящей работе автор пытается восполнить пробел в исследованиях лишь небольшой части предмета коллизий. Коллизиям норм посвящен ряд научных публикаций, в то же время по ряду вопросов указанной проблематики единого мнения не выработано.
В дайной работе предпринята попытка подвергнуть проблему коллизий норм права комплексному изучению, в том числе в контексте исторического анализа этой правовой категории, отграничив ее от сходных понятий в нраве. Это предполагает исследование понятия коллизии норм нрава, отграничение данной категории от конкуренции норм права, ошибки в праве, юридической коллизии, пробела в праве и т.д. Кроме того, в работе рассматриваются причины возникновения коллизий, исторические условия формирования коллизионного механизма применительно к отечественному правовому пространству, классификация коллизий, дастся оценка общего механизма разрешения данных правовых противоречий.
Далеко не все вопросы поставленной проблемы удалось затронуть. Однако анализ внешней, сторонней оценки основных положений работы позволит скорректировать и уточнить тезисы данного исследования, подвести основные идеи работы к практической модели реализации коллизионного механизма. Отмеченные обстоятельства обусловили выбор и формулировку темы диссертации.
Цели н задачи исследовании. Научная цель работы заключается в разработке теории коллизий норм права как общеправовой категории, являющейся закономерной логико-структурной аномалией системы права и законодательства. Анализ существующих моделей нормативных споров свидетельствует о том, что в правовой природе отсутствует универсальный способ, комплекс мер но разрешению коллизионных проявлений, в связи с этим значительная часть научного исследования была посвящена анализу реализации действующего механизма, а также совершенствованию и унификации коллизионных требований.
С последним тезисом напрямую связана прикладная цель научного исследования. Изучение коллизий норм права, встречавшихся в практической деятельности автора, обусловило необходимость разработки и формулирования для законодательных и правоприменительных органов системы коллизионных норм и правил, формирующих общую систему коллизионного механизма национального правового пространства. Сформулированные цели определили необходимость решения следующих задач, нашедших отражение в структуре работы:
- исследование пссогласовапностей, возникающих в системе права и в законодательстве;
- анализ исторических предпосылок формирования коллизионного механизма;
- рассмотрение понятия «коллизии норм права», определение основных критериев и признаков данного феномена, соотношение и разграничение со сходными юридическими категориями;
- исследование причин возникновения коллизий;
- изучение способов разрешения коллизий норм права, унификация и корректировка правил преодоления (разрешения) нормативных коллизий;
- изучение коллизионных норм как наиболее эффективный способ разрешения коллизий.
Объект и предмет исследовании. Предмет исследования - коллизии норм права, возникающие в рамках реализации нормативно-правовых актов, их применения в практической деятельности субъектом правоприменительного процесса.
Объектом исследования выступают нормативно-правовые акты, образующие систему действующего законодательства.
Методология исследования. Методологической основой исследования послужили методы диалектического познания, общенаучные методы: системный, анализ. Кроме того, в рамках научного исследования использовались сравнительно-правовой метод, формально-юридический, логический.
Теоретической основой работы являются концептуальные положения общей теории права, нашедшие отражение в работах С.С. Алексеева, Т.М. Баймахапова, ІО.Л. Тихомирова, МЛ. Власепко, АЛ I. Чумикова, А.Ф. Дмитриева, М.Х. Мексона, B.C. Жсребипа, В.П. Малкова, Л.Л. Лупца, Л.В. Малько, П.И. Матузова, 10.А. Рсшстова, В.II. Кудрявцева, В.Я. Козаченко, З.А. Пезпамовой и р.
Научная новизна исследования. В представленной работе впервые на уровне диссертационного исследования подвергнута комплексному изучению проблема природы коллизий норм права. Данная проблема рассматривается в контексте исторических условий формирования коллизионного механизма па отечественном правовом пространстве. Дана оценка общих и отличительных черт нормативной коллизии, координирующей се с такими понятиями, как конкуренция норм права, ошибки в праве и др. Дастся оценка содержания нормативных противоречий на уровне элементов нормы нрава. Предлагаются способы унификации ряда коллизионных правил. Раскрывая этапы преодоления нормативных коллизий, автор вводит в научный оборот понятие «объем коллизии», как условие реализации коллизионного механизма.
Положения, выносимые на защиту. Полученные в результате исследования данные обусловили вынесение па защиту следующих положений.
1. В процессе анализа соответствующих источников в историческом плане можно выделить следующие лапы развития коллизионного механизма. Первый этап связан с формированием правового пространства до XVIII в., который обусловлен принятием первых отечественных нормативных документов. Второй тгаи охватывается периодом XVIII - XX вв., характеризуемый существенным развитием отечественной правовой мысли и формированием иерархической системы законодательных актов. Третий этап связан с современными представлениями в сфере правовых коллизий.
2. До современного периода становление коллизионного механизма происходило в следующих условиях: нормы актов привязывались к типовым ситуациям и разрешались па основе жизненных ситуационных моделей; основным способом преодоления противоречий был метод прямой отмены и замены акта (его части) с последующей систематизацией законодательства при отсутствии минимальных коллизионных принципов; преодоление нормативных противоречий осуществлялось на основе субьсктивных логических выводов, предполагающих различные типовые модели применения актов, находящихся в спорном состоянии.
3. Формирование коллизионного механизма применительно к отечественному правовому пространству осуществлялось тремя основными способами: посредством рецепировапия общепринятых правоположений; путем формирования коллизионного механизма применительно к отдельным режимам действия норм права (во времени, пространстве и по кругу лиц); в современном историческом периоде содержание коллизионного механизма определялось системой предметных научных разработок о коллизии норм в праве.
4. Основным признаком коллизии является автономность. Под автономностью существования коллидирующих норм следует понимать факт их наличия вне зависимости от мысленно осознанного восприятия данного противоречия субъектом правоприменительного процесса.
5. Применительно к структуре нормы права содержанием коллизии является наличие общей гипотезы спорных норм и различных характеристик диспозиций, санкции норм права. В качестве нового классификационного основания коллизий следует рассматривать виды коллизий, исходя из особенностей элементов нормы права, в связи с чем целесообразно выделять коллизии диспозиций, коллизии санкций норм.
6. Для любой нормативной коллизии характерно наличие своего объема коллизии, определяющего процедуру реализации коллизионного механизма. При этом под объемом коллизии следует понимать совокупность характеристик спорного состояния конфликтующих норм права с целью применения комплекса мер по разрешению коллизии.
7. Содержательный критерий преодоления коллизий действует безусловно в рамках спора норм одной отраслевой принадлежности (одного нормативного акта). При обнаружении содержательного спора норм различной отраслевой принадлежности правило о приоритете специальных норм должно дополняться предметным критерием, под которым следует понимать специализированную основную сферу общественных отношений, подлежащих регулированию нормой правового акта.
Теоретическое значение исследовании определяется разработкой теории коллизий в нраве, их системы, причин возникновения и существования, а также способов их устранения и преодоления. В работе определяется теоретическая составляющая модели коллизии.
Практическая значимость исследования состоит в формировании общего механизма разрешения и устранения коллизий на примере конкретных коллизионных проявлений. Дастся оценка способа внедрения коллизионного механизма в практическую деятельность правоприменителя. Сформулированы предложения по совершенствованию текущего законодательства. Предложенная сисіема коллизионных правил и принципов поможет правоприменительным органам в разрешении коллизий.
Ряд положений настоящей работы может использоваться в научной деятельности, в учебном процессе юридических учебных заведений.
Апробация результатов исследования. Работа выполнена и обсуждена на кафедре теории и истории государства и права Кубанского государственного университета. Общие выводы диссертации обсуждались на Всероссийской научной конференции в г. Сочи, научно-практических конференциях Кубанского государственного университета, при подготовке научных, учебных и учебно-методических изданий, внедрении их в учебный процесс. Основные положения диссертации опубликованы в 8 печатных изданиях. Результаты теоретического исследования применялись в практической деятельности автора.
Особенности формирования коллизионного механизма в России
История развития способов преодоления коллизий норм права в отечественной юриспруденции - новое и не разработанное направление. Пи водной из научных работ, посвященных понятию коллизий и формированию коллизионного механизма, не уделялось внимания становлению коллизионного механизма, развитию правовой мысли в сфере формирования правил преодоления нормативных противоречий. В то же время пег сомнения, что изучение феномена коллизий в развитии отечественного и зарубежного законодательства позволит выявить проблемные аспекты предупреждения и преодоления спорных вопросов в реализации норм права. Под коллизионным механизмом мы понимаем совокупность средств преодоления (устранения) нормативного противоречия1. К таким средствам следует отнести правоположеиия (коллизионные принципы), коллизионные нормы, способы толкования и др. Тематическое исследование способов преодоления и разрешения коллизий освещено в отдельном разделе настоящей работы. В контексте исторических условий формирования коллизионного механизма необходимо прежде всего дать оценку условий развития отечественного правового поля, определить степень влияния внешних условий на становление способов разрешения коллизий в российском законодательстве и правоприменительной практике, с которыми мы связываем адаптацию способов устранения нормативных противоречий, сформированных в рамках иностранных правовых систем.
Безусловно, оценка исторического аспекта развития представлений о способах разрешения коллизий - тема для отдельного научного исследования в рамках теории и истории права. Поэтому остановимся лишь па основных чертах развития одного направления коллизионного механизма, который следует изучат!» параллельно с формированием именно отечественного права и законодательства.
Историю развития способов преодоления нормативных конфликтов можно проследить на основе анализа памятников права, действовавших в различные исторические периоды. В то же время мы не можем ограничиться изучением исключительно памятников права: древность бедна такими памятниками, поскольку форма писаного нрава продукт более позднего времени. Поэтому при изложении вопросов истории права и истории коллизий приходится прибегать к иным материалам, в которых встречаются указания па действовавшее в известное время право. К таким вспомогательным источникам относятся: 1) юридические акты официального (судные списки, правовые грамоты и др.) и частного (купчие, меновые, духовные грамоты и др.) происхождения; 2) летописи и хронографы; 3) памятники устной и письменной словесности (былины, песни, поговорки, пословицы); 4) записки и письма современников; 5) сказания иностранцев; 6) вещественные, или археологические, памятники .
В целях изучения генезиса представлений о природе коллизий целесообразно разделить период развития отечественного нрава условно па три этапа.
Первый этап можно связать с формированием правового пространства до XVIII в. Описанные источники характерны в первую очередь для познания генезиса права и законодательства данного периода. Второй этап, на наш взгляд, можно определить периодом XVIII - XX вв., который характеризуется существенным развитием отечественной правовой мысли. Третий этап связан с современными представлениями в области коллизий в праве.
Выделение столь обширного первого периода, включающего несколько исторических блоков преобразования государственное, обусловлено в первую очередь объектом нашего исследования - отечественными законодательными актами. Специфика формирования коллизионного механизма прослеживается па основе анализа особенностей правоприменительного процесса при реализации древнейших источников права. Необходимость выделения данного этапа развития отечественного права определена наличием существенных преемственных связей, обусловивших формирование идей о коллизионном механизме в последующие периоды развития права.
Так, соотношение норм формализованного нрава наиболее полно можно проследить в период становления иерархической системы законодательных актов, который связан с этапом развития и упадка сословие представительной монархии. Анализ действовавших источников нрава до XVIII в. свидетельствует о казуистическом характере правовых предписаний. Нормы актов привязывались к типовым ситуациям и разрешались па основе жизненных ситуационных моделей. Например, в Судебнике 1497 г. указано: «Л кто сореть межу или грани ссечет из великого князя земли боярина и монастыря, или боярской и монастырской у боярина, или боярской у монастыря, и кто межу сора или грани ссек, ино того бити кнутием, да исцу взяти на нем рубль. Л христиане промежу себя в одной волости или селе кто у кого межу переорет или перекосит, ино волостелем или поселковому имати на том за боран по два алтына и за рану присудят, посмотря по человеку и по рапе и по рассуждению» . Казуистический характер правовых предписаний был присущ не только Судебнику 1497 г., но и предыдущим, а также последующим законодательным актам.
Принятие новых обобщенных актов, уложений было не столько способом устранения формализованных противоречий, сколько необходимостью упорядочить государственные требования исходя из и политических, экономических и главным образом юридических условий быта.
В «Курсе истории Русского права» отмечаются причины принятия Соборного уложения царя Алексея Михаиловича 1649 г. «Отправление правосудия сильно затруднялось вследствие того хаоса, который парил в самом самодержательстве, что давало широкий простор произволу судей и дьяков» . Корректировка действовавших актов, устранение социально-правовых противоречий осуществлялось исходя из существовавшей системы распределения властей, а не из необходимости применения коллизионного механизма и предупреждения правовых коллизий. «Действовавшим в то время нравом был Судебник Царя и Великого Князя Иоанна Васильевича 4, изданный в 1550 году. По этот кодекс за столетний период потерял почти всю жизненную силу, так как в отдельных своих частях он перестал действовать за их отменою, в других же подвергся значительным переменам и дополнениям. Эти перемены и дополнения совершались путем издания отдельных законодательных актов в виде Царских указов и боярских приговоров, получивших название дополнительных указов к Судебнику. Для записывания этих дополнительных узаконений еще в царствование Иоанна Васильевича Грозного были заведены во всех приказах особые книги, называвшиеся указными. Книг этих год от года накапливалось более и более, а так как все узаконения записывались в них в хронологическом, а не системном, предметном порядке, то пользование ими с течением времени становилось все труднее»". Как видим, основным способом преодоления противоречий был метод прямої) отмены и замены акта (его части) с последующей систематизацией законодательства при отсутствии минимальных коллизионных принципов.
Коллизия норм как правовая категория
В теории прана параллельно с понятием правовых коллизии зачастую употребляется термин «юридический конфликт». Действительно, тго явление определенными свойствами схоже с изучаемым феноменом, но имеет ряд существенных отличий, определяющих специфику природы именно данного правового проявления - юридического конфликта. Глубокий анализ содержания и особенностей проявления конфликта провели Л.Ф. Дмитриев, В.Н. Кудрявцев, СВ. Кудрявцев в работе, посвященной теории конфликтов и юридическому конфликту в частности .
Применительно к коллизиям норм понятие конфликта, в том числе и юридического, в данной работе сводится в топ пли иной форме к сущности правонарушения. Основным примером при тгом является не правовое противостояние норм, а социальное противоречие субъектов. При тгом не всегда учитывается, имеется ли в действиях конфликтующих субъектов правовая подоплека их поведения. В 1996 г. попытку систематизации данных по проблеме юридической конфликтологии предприняла Т.В. Худойкина в диссертационном исследовании «Юридический конфликт: динамика, структура, разрешение»".
Па наш взгляд, начиная развивать представления о конфликтах в праве, в данном случае авторы лишь преломляют обычные категории социальной конфликтологии в категории, слабо относящиеся к правовым. Прогрессивные идеи па гог период все же не нашли четкого закрепления и обоснования правовой природы конфликта. )ю подіиерждаеїся и тем, что правової ! елемент в копфликіе интересов, по .мнению автров. может быть выражен с различной степенью интенсивности. 1 ываюг случаи, когда правовой элемент выражен очень слабо и преобладаю! другие побудительные мотивы. Например, в мотивации межличностного конфликта на почве ревности юридическую роль могут игран., пожалуй, лишь смутные опасения кого-либо in участников конфликта в том, что дело может закончиться криминальными последствиями и поэтому следует избегать чрезмерно бурного развития событии. В основном же здесь преобладают эмоции, действуют нравственные, а нередко п религиозные нормы .
Сходно по своему содержанию с коллизией норм нрава является понятие юридической ошибки. Изучению данного вопроса большое внимание было уделено Л.1 . Лисюткипым", который изучал данный феномен в тесном взаимодействии с понятием законодательной техники как оной из первооснов, причин юридических ошибок.
Тема юридических ошибок в правоведении долгое время рассматривалась в рамках инструмсптальпо-дсскриптивпой концепции. Все исследования этих категорий носили прикладной характер. Па известном этапе развития правовой мысли для этого были необходимые предпосылки и условия. Поэтому в общей теории государства и прана обсуждалась целесообразность их изучения и введения в учебные программ!,!.
Однако перемены, которые произошли і? юридической надстройке общества, внесли свои коррективы в обсуждаемую проблему. Количественные и качественные параметры роста юридической практики привели к существенному изменению функционального значения юридической техники и ошибок . Тема юридической техники и ошибок в гаком контексте в теории права не ставилась, на что справедливо обращает внимание К).Л. Тихомиров: «Недооценка законодательной техники или ее игнорирование порождают массу законодательных ошибок, "цена" которых очень велика. Речь идет не только о недопустимых отступлениях от формальных правил, но даже и о нарушении законности».
В языке любое поїш не вьіражается отдельным словом или словосочетанием. Оно обеспечивает адекватность выражения того, что им может быть обозначено. Поэтому в логике к ним предъявляется одно обязательное требование: дефинитивные рассуждения должны воспроизводить отношения логического следования и обеспечивать при истинности посылок истинность заключения . Следовательно, категория «ошибка» должна отвечать указанным условиям. Действительно, следует согласиться с мнением ряда авторов, что в контексте системного подхода к изучению феномена коллизий, употребление в норме ошибочного дексико синтаксического словооборота может привести к появлению противоречивого состояния в действии нормативных предписаний . Именно нарушение законодательной техники и будет одной из причин возникновения коллизий, о чем будет сказано далее. В лом ключе нельзя не согласиться с мнением СЮ. Головиной, утверждающей, что слова в правовых источниках служат тем исходным строительным материалом, с помощью которого формируется юридическая мысль. «Обычный словесный знак представляет языковую (словесную) картину мира, а словесный знак в II составе правовой нормы создаст «юридическую действительность»1. Юриспруденцию не случайно называют «ремеслом слов», «текстуальным упражнением». Чюбы быть понятым правоприменителю, законодатель должен найти оптимальный способ правовой нормы, подобран, единственно подходящие термины. Поскольку понятия в праве суть ведущие смысловые конструкции, необходимо использовать адекватные термины. При этом следует прежде всего учитывать системные связи внутри понятия и между понятиями, а также принимать во внимание общепринятые лексико-ссмаптическис нормы функционирования различных значений термина. Отражение в термине специального юридического знания требует особо внимательного подхода к выбору терминов". 15 данном контексте уместно упомянуть мнение рецензентов о влиянии терминологических оборотов па появление коллизий, отмеченное в официальном письме Комитета Государственной Думы РФ в оценке проекта Закона Краснодарского края «О внесении изменений и дополнений в Закон Краснодарского края "О местном самоуправлении в Краснодарском крае"» . В данном документе указано, что определения ряда понятий и терминов, данные в Законе (ст. I)1, не соответствуют определениям тех же понятий и терминов, приведенным в ст. 1 Федерального закона\ По мнению экспертного отдела, введение новых терминов, обозначающих понятия, определенные и в Федеральном законе, или определение тех же терминов иным образом искажает их смысл приводит к различным толкованиям законодательных норм и коллизиям в правоприменительном практике.
В тексте Закона, отмечают авторы письма, необходимо также придерживаться единой терминологии, определенной і! Федеральном законе. Введение новой лексики целесообразно только в случае необходимости введения определений новых, ранее не употреблявшихся понятий. Например, следует использовать термин «представительный орган местного самоуправления» вместо термина «Совет местного самоуправления», «депутат представительного органа местного самоуправления» вместо терминов «депутат Совета местного самоуправления», «депутат местного самоуправления» и т.д.
Предмет коллизионных норм права
Выяснение предмета коллизионных юридических норм - вопрос сложный и важный для понимания самой коллизионной нормы, ее сути и специфики.
В юридической литературе но данному вопросу высказывались лишь отдельные мнения. Л.Л. Лунц определяет предмет коллизионных норм (применительно к международному частному праву) следующим образом: «...коллизионная норма вместе с той материально-правовой нормой, к которой она отсылает, определяет настоящее правило поведения для участников гражданского оборота» . Из данного определения следует, что коллизионные нормы выступают в качестве регулятора поведения только в сочетании с другими юридическими нормами, поэюму предмет их регулирования составляет предмет коллидирующих правовых норм .
На наш взгляд, такое рассмотрение предмета регулирования коллизионных норм не совсем точно. Действительно, во многих случаях коллизионная норма реализуется совместно с другой нормой. Обратимся, например, к коллизионной норме, содержащейся в ст. 5 Лесного кодекса РФ. В этой статье говорится: «Лесное законодательство Российской Федерации регулирует отношения в области использования, охраны, защиты и воспроизводства лесов, как входящих, так и не входящих в лесной фонд, а также земель лесного фонда, не покрытых лесной растительностью (лесные отношения). Отношения в области использования и охраны земель лесного фонда регулируются лесным и земельным законодательством Российской Федерации. Отношения в области использования, охраны, защиты и воспроизводства дрсвссио-кусгарпиковой растительности, не включенной в лесной фонд и в леса, не входящие в лесной фонд (далее - дрсвесно кустарниковая растительность), регулируются гражданским законодательством, законодательством Российской Федерации о растительном мире, земельным, водным законодательством Российской Федерации, а также соответствующими статьями настоящего Кодекса».
Другими словами, данные нормы содержат указание па сферу .. применения требований Лесного кодекса, гражданского законодательства и иного отраслевого законодательства в случае совпадения условий применения смежных правовых предписаний, регулирующих общественные отношения в сфере пользования лесными ресурсами. В процессе реализации данные нормы могут взаимодействовать с другими нормативно-правовыми предписаниями закона и совместно образовывать одно правило поведения. При раскрытии опосредованного предмета коллизионных норм было обращено внимание на слияние последних с конкретными нормами, содержащими в себе позитивное обязывание или дозволение. Сложнее анализировать возможные общие правила поведения, образуемые этой группой специализированных норм, с конкретными нормами запрещающего характера. Вряд ли, например, можно говорить о слиянии коллизионной нормы, содержащейся в ст. 11 УК РФ, с нормами-запретами закона в том случае, когда речь заходит о регулировании последними отношений, не вытекающих из факта их нарушения.
Приведенные примеры подтверждают высказанное в научной литературе мнение, что коллизионная норма регулирует общественное отношение совместно с материальной. Исходя из этого, отношения, подпадающие под регулирование коллизионных норм (в связи с другими), можно назвать опосредованным предметом регулирования.
Можно ли считать эту характеристику предмета коллизионных норм исчерпывающей, т.е. всегда ли предметом указанных нормативно-правовых предписаний служит предмет конкретной нормы нрава? Полагаем, что в данной ситуации необходимо согласиться с мнением П.Л. Власенко, считающим, что коллизионные нормы выступают относительно самостоятельным регулятором поведения людей и имеют непосредственный предмет регулирования хотя бы потому, что одна и та же коллизионная норма взаимодействует с разными нормами в зависимости от конкретной ситуации.
Решая вопрос, что может выступать в качестве непосредственного предмета регулирования, нужно исходить из предмета правовых норм вообще. Полагаем, что такой подход - необходимая предпосылка более полного выяснения специфики предмета регламентирования этой группы специализированных норм. Глубокое изучение данной проблемы показало, что регулируемые нравом общественные отношения носят сложный характер, т.е. состоят из ряда различных элементов, причем отдельные нормы их группы, правовые институты могут регулировать не отношение в целом, а лишь отдельную сторону, черту и др.
Что же следует признать непосредственным предметом коллизионных правовых норм, если исходить из того, что любая норма права предназначена для регулирования поведения людей. Думается, коллизионные нормы в этом отношении не составляют исключения, ибо то, что верно в общем, верно и в
частности. Какая разновидность поведения регламентируется пой группой норм? С пашей точки зрения, правильно отвечает на этот вопрос А.Ф. Черданцсв, который указывает, что право являегся частично саморегулирующейся системой и в этой связи коллизионные правила призваны разрешить конфликтные отношения между нормами.1 Из его последующих рассуждений видно, что речь идет о действиях правоприменителя, поскольку разрешение столкновений норм вис последних невозможно.
Таким образом, непосредственным предметом указанной группы норм являются действия правоприменителя по выбору и применению конкретных правовых норм к конкретным ситуациям.
Как известно, действия по применению нрава регламентируется процессуальными юридическими нормами. По мнению большинства ученых-процессуалистов, предмет регулирования данных норм права составляют отношения, содержанием которых является деятельность их субъектов". Мы уже подчеркивали, что правовая норма может регулировать отношения полностью или определенные их элементы (стороны, черты). Отношение но поводу применения правовых норм регулируется в целом процессуальными нормами, однако отдельные его элементы, в частности, действия субъектов могут регламентироваться коллизионными нормами права, причем как материального, так и процессуального характера. Они не изменяют содержания последних, не регламентируют возникновения новых отношений, однако способны «расчленить» процессуальное отношение и предписать его участникам в отдельных случаях особый порядок действий. Разумеется, такого не происходит, когда коллизионной нормой является процессуальная. В этом случае в своем действии она тесно сливается с правовыми нормами той или иной отрасли. Необходимо отметить, что требования предписании коллизионных норм, как и любой правовой нормы, обязательны для субъекта, применяющего конкретные материальные нормы. Деятельность правоприменителя должна полностью соответствовать закону. В том случае, если правоприменитель, вынося решение, не учел требования коллизионных предписаний, оно подлежит отмене либо изменению. Это предусмотрено специальными правовыми нормами, например, ст. 369, 379 УІIK РФ.
Предупреждение коллизий норм в правоприменительной деятельности
Эффективность правоприменительного процесса снижается вследствие наличия в законодательных актах формально-логических противоречий. Прежде всего тю выражается в дезориентации субъекта правоприменительного процесса, нарушении принципа законности, что нередко приводит к возникновению трудноразрешимых конфликтов. В этой связи весьма актуальной становится необходимость исследования причин и способов предупреждения группы противоречий, выявляемых в правоприменительной деятельности.
Надо заметить, что в юридической литературе имеет место точка зрения, в соответствии с которой коллизии норм могут выполнять и ряд позитивных функций в механизме правого регулирования. Так. по мнению ЮЛ. Тихомирова, было бы упрощением оценивать их только как сугубо негативные явления. «Коллизии нередко несут в себе положи тельный заряд, ибо служат свидетельством нормального процесса развития или же выражают законное притязание на повое правовое состояние»1. Первый аргумент, касающийся того, что коллизии свидетельствуют о нормальном процессе развития, представляется недостаточно убедительным, поскольку в подавляющем большинстве случаев наличие коллизий подтверждают обратное. Дело и том, что понимание необходимости качественно нового правового регулирования становится очевидным не тогда, когда принимается норма, вступающая в противоречие с другими нормами или нормой, а значительно раньше, но крайней мере, для профессионального субъекта правотворчества. В тех же случаях, когда законодатель идет на умышленное создание коллизии норм, т.е. фактически совершает правонарушение, вряд ли можно говорить о цивилизованном способе совершенствования законодательства.
B.C. Жереби 11 также полагает, что отрицательное значение законодательных коллизий ис сиимасг с них искогорого положительного эффекта, поскольку создаст соответствующую обратную связь, заставляющую правовую систему преодолеть в своем содержании возникшие коллизии и вернуться тем самым в состояние динамического равновесия1. Безусловно, можно понять стремление автора найти хоть что-то положительное в законодательных коллизиях, по приводимый аргумент вряд ли можно признать убедительным. Возможно, для этого были бы основания, если бы автор, говоря об обратной связи, пе ограничивался потребностью вернуть правовую систему в состояние динамического равновесия, а пришел к выводу, в соответствии с которым наряду с фактом выявления и устранения законодательных коллизий решались бы иные пе менее значимые вопросы совершенствования действующего законодательства.
Тем не менее и те авторы, которым удастся обнаружить нечто позитивное в коллизиях, и те, которым это пе удается, едины в их негативном воздействии па процесс правоприменения. Неоднозначно в юридической литературе решается и вопрос относительно причин возникновения коллизий. Ведь определение исіочиика возникновения противоречия служит основой к формированию критериев предупреждения коллизии. Обычно их подразделяют па две большие группы: объективные и субъективные. Под объективными причинами понимают тс, которые не зависят от воли и сознания законодателя. Гак, С.С. Алексеев, говоря о противоречиях нрава, утверждает, что право представляет собой такую регулирующую систему, внутренняя согласованность которой может в определенной степени нарушаться самим ходом экономического развития . Л.Л. Власспко полагает, что при исследовании такого рода причин, по крайней мерс, следует исходить in двух факторов: специфики фактических отношений, подпадающих иод правовую регламентацию, и особенностей правотворчества. В рамках первого фактора он называет три причины правовых столкновений: 1) связанные с динамикой правоотношения во времени (коллизия во времени); 2) связанные с протяженностью отношения в пространстве (пространственные коллизии); 3) необходимость дифференцированного регулирования отношений (содержательные коллизии).
Говоря о втором факторе, i.e. об особенностях самого процесса правотворчества, ученый называет главную, на его взгляд, причину -множественность пормотворческих органов, способных регламентировать одно и то же общественное отношение . B.C. Жеребий считает, что в известном смысле нормативные коллизии неизбежны в силу чрезвычайной сложности познания системы права и законодательства. В современном обществе наблюдается небывалый количественный рост нормативных правовых актов, что усложняет их содержательный обзор, а следовательно, затрудняет решение вопроса о логической согласованности вновь принимаемого закона с уже действующими нормами нрава". Здесь, по мнению многих авторов, следует отметить неурегулированность правовыми нормами вопросов делегирования прав в области правотворческих полномочий. К условиям появления коллизий относится недостаток информации о правовой урегулированное какого-либо вопроса. Указывая на этот факт, авторы обращают внимание и на такое обстоятельство, как неоперативная рассылка вновь изданных нормативных актов, которая может стать причиной того, что нижестоящее звено примет по данному же вопросу нормативный акт, в результате чего у правоприменителя могут возникнуть трудности толкования норм и их применения. Не зная, что уже действует другой нормативный акт, правоприменитель может принять несогласованное либо даже противоречащее предыдущему акту решение1. Однако, по нашему мнению, в условиях современного развития правового информационного обеспечения указанный фактор появления коллизий теряет свою актуальность. Вряд ли данные обстоятельства можно отнести к объективным условиям существования коллизий. В данном случае субъективная причина связывается с понятием правосознания. Так, Т.М. Наймахапов отмечает, что правотворчество характеризуется значительной активностью субъективных факторов, усилением их творческой роли. Право - не простой результат отражения у правотворческого субъекта многообразных объективных закономерностей, а итог творческого осмысления отражаемого". Однако можно ли рассматривать данные обстоятельства в качестве причин возникновения коллизий? Согласно пашей точке зрения, которая, кстати, совпадает с мнением и иных правоведов, причинами анализируемой группы нормативных столкновений может быть только сознательная деятельность субъекта правотворчества. Как бы кардинально ни изменялись общественные отношения, сами по себе они не могут привести к возникновению законодательных коллизий. Содержание и цель правового регулирования нормы может со временем отставать от существа общественных отношений, однако смысл нормы права в данном случае никак измениться не может. Даже субъект официального толкования не вправе при использовании историко-нолитического способа толкования подкорректировать смысл устаревшей нормы под новые общественные отношения.
