Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Юридическая доктрина как правовое явление в основных правовых семьях современности 14
1.1. Категория «доктрина» в понятийном аппарате юридической науки 14
1.2. Юридическая доктрина как источник права в англо-саксонско правовой семье 38
1.3. Господствующие доктринальные взгляды ученых-юристов как источник права в мусульманской правовой семье 62
1.4. Доктрины в правовой семье континентального права 80
Глава II. Доктринальный фактор правообразования в правовой системе России 110
2.1. Особенности доктрин российского права 110
2.2. Роль доктрины в процессе совершенствования правового регулирования общественных отношений 142
2.3. Государственные доктрины и концепции в сфере обеспечения общественной безопасности 174
Заключение 204
Список литературы 214
- Категория «доктрина» в понятийном аппарате юридической науки
- Юридическая доктрина как источник права в англо-саксонско правовой семье
- Особенности доктрин российского права
- Роль доктрины в процессе совершенствования правового регулирования общественных отношений
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена теоретической и практической значимостью формирования исходных категорий, с помощи которых происходит приращение научного знания о сущности права, его действии, толковании и применении. К числу таких категорий относится и юридическая доктрина, создающая юридико-логическую модель как понимания и толкования объективного права, так и его фактического установления и действия в реальной действительности.
В юридической науке, широко оперирующей термином «доктрина», на сегодняшний день не сложилось не только единого понимания ее сущности, выполняемых функций, места в системе источников (форм) права, но и консенсуса по вопросу об общем векторе выработки такого понимания, несмотря на настойчивые призывы сформировать парадигму юридической доктрины XXI века1. Даже с учетом плюрализма в понимании права и правовых явлений существующий спектр представлений о юридической доктрине как целостном феномене излишне широк, что препятствует формированию как единых критериев ее выделения из иных явлений правовой реальности, так и согласованных позиций о ее функциях, принципах, регулятивных свойствах. Это, в свою очередь, создает трудности как при исследовании самого права как социального явления, так и множества иных социальных явлений и процессов, непосредственно связанных с установлением и действием объективного права.
Степень разработанности проблемы. В современном российском правоведении фактически отсутствуют фундаментальные теоретические работы, непосредственно обращенные к исследованию самой категории «юри дическая доктрина» как системообразующего звена правовой системы. Не восполняют этот пробел изданные в разное время научные публикации, в которых доктрина рассматривается не как самостоятельный феномен, а в контексте исследования особенностей правовых систем зарубежных стран1, пра-вопонимания2, юридической идеологии, юридической науки, соотношения правосознания и позитивного права3, деятельности Конституционного Суда РФ4 или участия ученых-юристов и признанных экспертных юридических центров на различных стадиях законотворческого процесса5. Не восполняет этот пробел и диссертационное исследование Р.В. Пузикова, акцентирующего внимание на роли доктрины в правовом регулировании и доктрине юридического образования6.
Отмечая проработанность отельных аспектов диссертационной про блематики, вместе с тем следует констатировать, что в отечественной науке пока отсутствует целостное непротиворечивое понимание сущности и содержания юридической доктрины, отвечающее современному уровню развития правовой науки, задачам укрепления правопорядка, создания правового государства. Данное диссертационное исследование призвано отчасти восполнить этот пробел.
Объектом исследования является юридическая доктрина как комплексное правовое явление, а также общественные отношения, складывающиеся в процессе формирования и реализации юридических доктрин в основных правовых системах современности.
Предмет исследования включает: понятийный аппарат, с помощью которого осуществляется феноменологическая характеристика категории «доктрина» на различных этапах развития государства и права, соответствующие этим этапам формы ее институализации в основных правовых системах, правовые и организационные механизмы реализации доктринального фактора обеспечения национальной, в том числе общественной, безопасности в современной России.
Цель и задачи исследования. Целью исследования является теоретико-правовой анализ генезиса содержания и институциональных форм воплощения юридической доктрины в основных правовых системах для обоснования концептуальных подходов к формированию парадигмы юридической доктрины России, адаптированной к реалиям современного российского государства и права.
Исходя из целей исследования, диссертант определил следующие задачи, подлежащие решению:
- проанализировать, обобщить и систематизировать основные научные подходы к трактовке юридической доктрины в отечественном и зарубежном правоведении;
- раскрыть понятие и содержание юридической доктрины как источника права;
- провести сравнительный анализ процесса становления, развития и институализации юридических доктрин в основных правовых семьях современности;
- исследовать генезис содержания юридической доктрины в контексте политико-правовой истории России;
- обосновать критерии и на их основе провести классификацию юридических доктрин в современном праве;
- раскрыть функции юридической доктрины в процессах правообразо-вания и правореализации;
- сформулировать принципы юридической доктрины современной России;
- раскрыть взаимосвязь и взаимозависимость категорий «юридическая доктрина», «правовая реальность», «правовая политика», «правосознание», «правовая культура»;
- исследовать политико-правовое содержание и институциональные формы государственных доктрин как средства формирования и реализации государственной политики в интересах укрепления российской государственности.
Методологическую основу диссертации составили принципы познания социальных явлений, в том числе политико-правовых идей, теорий, концепций в их историческом развитии и вместе с тем во взаимосвязи, взаимообусловленности, с точки зрения теории и практики, истории и современности.
В ходе работы над диссертацией использовались методы структурного и функционального анализа, формально-юридический метод, методы историко-правового исследования и сравнительного правоведения, построения гипотез, интерпретации правовых идей, формально-логический метод толкования нормативных правовых актов, метод теоретико-правового моделирования, а также метод контент-анализа научных публикаций, относящихся к диссертационной проблематике.
Теоретической основой диссертационного исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых, принадлежащих к различным научным направлениям и школам и являющихся выразителями различных взглядов на обозначенную темой исследования проблематику.
При формулировании научных положений и выводов диссертант опирался на фундаментальные труды классиков политико-правовой мысли: Бо-дена, Беккариа, Блюменфельда, Вольтера, Гегеля, Зонненфельса, Локка, Канта, Монтескье; творческое наследие видных российских и зарубежных правоведов: И.С. Аксакова, И.Е. Андреевского, М. В. Духовского, М.Ф. Влади-мирского-Буданова, В.М. Гессена, Г. Еллинека, И.А. Ильина, Б.А. Кистяков-ского, Н.М. Коркунова, В.Н. Пешкова, П.И. Новгородцева, Р. Моля, Л.И. Петражицкого, Н.Д. Сергиевского, B.C. Соловьева, Н.С. Таганцева, Е.Н. Трубецкого, И.Г. Фихте, И.Я. Фойницкого, А.С. Хомякова, Б.Н. Чичерина, Г.Ф. Шершеневича, А.О Ященко.
В процессе подготовки диссертации были обобщены и проанализированы точки зрения, теоретические модели и концепции, посвященные методологическим основаниям юридической доктрины, сравнительному правоведению, теории правосознания и правовой культуры, правового регулирования, источников права, получившие свое отражение в работах С.С. Алексеева, М.И. Байтина, Ю.Я. Баскина, В.М. Баранова, А.А. Белкина, СВ. Боботова, А.И. Бобылева, СВ. Бошно, В.А. Бочинина, А.В. Гриценко, Р. Давида, А.И. Демидова, В.Г. Графского, ИЛО. Жигачева, О.А. Жидкова, А.Э. Жалинского, К. Жоффре-Спинози, СЛ. Зивса, О.С Иоффе, Л.А. Каламкаряна, В.М. Ко-рельских, А.С. Категова, Д.А. Керимова, X. Кетца, ИЛО. Козлихина, Р. Кросса, И.О. Краснова, В.Н. Кудрявцева, В.В. Лазарева, Р.З. Лившица, Е.Г. Лукьяновой, Л.А. Малиновского, А.В. Малько, Н.М. Марченко, О.В. Мартышина, Н.И Матузова, В.И. Мельникова, Г.И. Муромцева, B.C. Нерсесянца, Т.Н. Нешатаева, Д. Остина, В.Д. Перевалова, И.Ф. Покровского, А. Рерихта, Ф.М. Решетникова, А.К. Романова, Р.А. Ромашова, Д. Самонда, В.П. Сальникова, А.Х. Саидова, В.А. Сапуна, Л.Р. Сюкияйнена, Ю.А. Тихомирова, В.А. Тол етика, Р. Уолкера, И.Л. Честнова, К. Цвайгерта, Р. Шарля, Ю.В. Ячменева и др.
Эмпирическая и нормативная база исследования. При подготовке выводов и предложений диссертант опирался на анализ историографических источников, в том числе относящихся к различным этапам политико-правовой истории России, становления российской правовой системы, на международно-правовые акты, действующее российское законодательство, обобщение опубликованной судебной практики, нашедшей отражение в постановлениях, решениях, определениях Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ, а также в решениях Экономического суда СНГ и Международного суда по правам человека.
Научная новизна диссертации определяется авторским подходом к формированию «проблемного поля» исследования и его анализу с учетом разработанности соответствующих вопросов в отечественной и зарубежной юридической науке.
Диссертация является одним из первых комплексных монографических исследований категории «юридическая доктрина», соотнесенным с процессами становления и развития основных правовых семей современности. Юридическая доктрина представлена как собирательная категория для обозначения всей совокупности юридико-научных трактовок и суждений о позитивном праве, в рамках которых разрабатываются и обосновываются юриди-ко-познавательные формы познания права и правовых явлений, принципы, понятия, термины, конструкции, способы, средства, приемы толкования позитивного права: его источников, системы, структуры, действия и применения, нарушения и восстановления.
В работе раскрываются политические, социокультурные и правовые факторы, обусловившие генезис содержания и институциональных форм юридической доктрины в правовых системах, относящихся к различным правовым семьям; прослеживается влияние на содержание доктринальных пра-воположений политического режима и господствующей политической идео логии; выделяются факторы, оказывающие наиболее значимое влияние на диалектику взаимосвязи юридической доктрины и содержание государственной политики: социальной, правовой, экономической, в области обеспечения национальной и общественной безопасности.
В диссертации раскрыта роль юридической доктрины в совершенствовании правового регулирования общественных отношений с учетом становления правового государства и развития гражданского общества в России; обосновано положение о том, что в связи с современными императивами доктрина призвана играть значительную роль в процессе законодательной и правоприменительной деятельности. При этом автор придерживается естественно-правовой позиции, которая позволяет обоснованно представить юридическую доктрину как феномен, существующий и в сфере правосознания, и в позитивном праве.
Определенной степенью научной новизны отличаются также следующие положения диссертации:
- предложенная и обоснованная научная классификация доктрин современного права;
- авторская интерпретация функций и принципов юридической доктрины в современной России;
- авторская позиция относительно общего и особенного в содержании и формах юридической доктрины как правовой категории и государственных доктрин и концепций как средства формирования и реализации государственной политики в различных сферах жизнедеятельности общества;
- обоснование механизма формирования и реализации государственных доктрин и концепций в сфере обеспечения общественной безопасности.
На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Юридическая доктрина представляет собой общеправовую категорию, интегрирующую совокупность юридико-научных трактовок и суждений о позитивном праве, в рамках которых разрабатываются и обосновываются юридико-познавательцые формы познания права и правовых явлений, прин ципы, понятия, термины, конструкции, способы, средства, приемы понимания и толкования позитивного права: его источников, системы, структуры, действия и применения, нарушения и восстановления.
2. Доктринальность трактовкам и суждениям о позитивном праве придает их признанность государством и юридическим сообществом в качестве согласованной и доминирующей в конкретный исторический период системы взглядов на правовую реальность, приоритеты, принципы, формы, средства и методы правового регулирования общественных отношений.
3. Признанность юридической доктрины государством обеспечивает воплощение образующих ее теоретических конструкций в юридическую составляющую государственной политики, в текущее законодательство, в нормативное и казуальное легальное толкование норм права.
Признанность доктрины юридическим сообществом обеспечивает упорядоченность противоречивого, нередко хаотичного эмпирического материала о праве в интересах придания ему целостного и внутренне согласованного характера и формирования ретроспективной, действующей или прогностической юридико-логической модели позитивного права.
4. Юридическая доктрина, обладая свойством правового воздействия на общественные отношения, сама является результатом воздействующего влияния казуального комплекса факторов, условий, обстоятельств, среди которых ведущее значение имеют политико-правовой режим, государственная идеология, социокультурные и правовые традиции социума, его духовная и правовая культура, объективный уровень развития науки, в том числе юридической.
5. В зависимости от доминирующего влияния этих факторов на юридическую доктрину она может носить прогрессивный или регрессивный с точки зрения поступательного развития цивилизации характер. Задаче придания юридической доктрине современной России прогрессивного и самодостаточного характера служат принципы ее формирования и реализации, в том числе: реализм, отражающий особенности формирования и развития российской правовой системы, российской ментальносте, сочетание государственных, корпоративных и частных интересов и ставящий надежный заслон инкорпорированию идей и норм, приемлемых в иных социально-политических и культурно-исторических условиях, но не соответствующих перспективам развития России; легитимность и легальность, отражающие соответствие доктринальных правоположений Конституции России и общепринятым международно-правовым стандартам; демократизм и гуманизм, обеспечивающие такие свойства правовой системы, как ее открытость для критики, прозрачность процедур правотворчества и действия механизма публичной политической власти, ориентацию на охрану и защиту прав человека и гражданина.
6. Современное состояние российской правовой системы требует более полного использования правообразователыюго потенциала юридической доктрины и реализации таких ее основных функций, как: стабилизирующей, направляющей, эвристической, нормообразующей, оценочной и прогностической.
7. Наряду с общеправовой и отраслевой юридическими доктринами во многих государствах существуют государственные доктрины и концепции. В отличие от юридических доктрин они являются официальными политическими документами (актами) квазиюридического характера, формирующими доктринально-концептуальные основы государственной политики в различных сферах жизнедеятельности общества.
Теоретическая значимость диссертационной работы определяется комплексным исследованием категории «юридическая доктрина», соотнесенным с процессами становления и развития основных правовых семей современности.
Рассмотренные в диссертации факторы общественно-исторического развития государства и права, лежащие в основе генезиса содержания юридических доктрин и форм их институализации, основания и критерии классификации доктрин в современном праве, обоснование функций и принципов юридической доктрины современной России образуют комплексную теоре тико-правовую характеристику как собственно категории «юридическая доктрина», так и социальной и политико-правовой среды ее формирования и реализации.
Сформулированные в процессе исследования выводы и теоретические положения способствуют развитию междисциплинарности общенаучных и отраслевых связей в юриспруденции, уточняют понятийный аппарат теоретического правоведения, дополняют, развивают и конкретизируют такие разделы теории права и государства, как: понятие права, источник (форма) права, действие права, реализация права, механизм правового регулирования и правового воздействия. Теоретические обобщения и выводы дополняют и конкретизируют отдельные разделы истории права и государства, истории учений о праве и государстве. Предложенная дефиниция категории «доктринальный фактор правового регулирования», синтезированное определение категории «общественная безопасность», раскрытие правовых средств формирования и реализации государственных доктрин и концепций в этой сфере позволяют уточнить теоретико-правовую составляющую ряда разделов конституционного и административного права.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что достигнутые в ходе исследования результаты могут получить применение: в научно-исследовательской деятельности при анализе проблем источников права, законотворчества, соотношения правосознания и позитивного права. Предложения и рекомендации по использованию доктрины в процессе законотворческой деятельности могут найти практическое применение при подготовке законопроектов, государственных доктрин и концепций, в том числе в сфере обеспечения общественной безопасности современной России.
Полученные выводы могут быть использованы при подготовке лекционных курсов, проведении семинарских и практических занятий по общей теории права и государства, истории права и государства, истории учений о праве и государстве, конституционному и административному праву.
Апробация результатов исследования. Рукопись диссертации обсуждалась и была одобрена на заседании кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов. Основные положения и выводы диссертационного исследования отражены в пяти научных публикациях автора. Результаты исследования диссертанта получили апробацию в выступлениях автора на: всероссийской научно-практической конференции «Национальная безопасность России и правоохранительные органы» (Санкт-Петербург, 25 ноября 2004 г.); межвузовской региональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы формирования высоких профессиональных и нравственных качеств у курсантов в процессе обучения» (Санкт-Петербург, 24 декабря 2004 г.); межвузовской регионалыюй научно-практической конференции «60 лет Великой Победы в жизни и исторической судьбе России» (Санкт-Петербург, 22 апреля 2005 г.).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих семь параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Категория «доктрина» в понятийном аппарате юридической науки
Развитие общей теории права в нашей стране требует критического переосмысления ряда ее значимых категорий, выхода на новый уровень исследований, призванный соединить достижения правовой науки и современные общественные императивы. В связи с отмечаемой многими исследователями тенденцией конвергенции правовых семей одним из важнейших направлений современных научных исследований является проблема источников права.
Четкость подхода к пониманию источников права имеет существенное значение для теоретической разработки категории «юридическая доктрина». В данном исследовании автор ограничивается рассмотрением основных подходов к проблеме определения категории «источники права». При этом диссертант придерживается распространенной в науке позиции различения понятий источник и форма права, имея ввиду, что форма права представляет собой в большей степени волевое содержание права.
Как отмечается многими учеными-юристами, до настоящего времени нет не только общепринятого определения термина «источники права», но сам смысл, в котором употребляются эти слова, является неоднозначным. Еще Г.Ф. Шершеневич в «Общей теории права» (1912 г.) писал об источниках права: «Под этим именем понимаются: а) силы, творящие право, например, когда говорят, что источником права следует считать волю бога, волю народную, правосознание, идею справедливости, государственную власть; в) материалы, положенные в основу того или иного законодательства, например, когда говорят, что римское право послужило источником для Германского гражданского кодекса, труды ученого Потье - для французского кодекса Наполеона; с) исторические памятники, которые когда-то имели значение действующего права (например, Русская Правда); д) средства познания действующего права, например, когда говорят, что право можно узнать из закона"1.
По мнению С.Л. Зивса, одним из следствий дискуссии о понятии источников права, которая преимущественно носила терминологический характер, явилось то, что многие авторы, не желая отказываться от употребления понятия «источники права», пытаются зачастую употреблять различные уточняющие характеристики (например, источники права в «юридическом смысле», источники права в «узком смысле», формальные источники права). С его точки зрения наиболее точно было бы говорить об «источниках норм права», поскольку речь идет в основном о внешней форме выражения правовой нормы .
В современном российском правоведении можно выделить два основных подхода к решению этой понятийной проблемы. В соответствии с первым подходом предлагается при использовании термина «источники права» уточнять смысл, в котором он употребляется. Его сторонники чаще всего говорят о материальном, идеальном и формальном (юридическом) смысле. Например, Л.А. Малиновский, автор статьи «Источники права» в Российской юридической энциклопедии, определяет источник права в материальном смысле как существующие в конкретно-исторический период развития цивилизации общественные отношения. Под источником права в идеальном смысле он понимает правосознание, а источник права в формальном (юридическом) смысле трактуется им как формы выражения, объективации норма-тивной государственной воли . По мнению диссертанта, недостатком такого подхода является то, что указанные аспекты охватывают существенно различающиеся правовые явления, пусть они и подводятся под общее понятие.
Сущность второго подхода можно выразить мнением Боботова С.В и Жигачева И.Ю.: «Если обобщить, то понятие «источники права» может быть распространено на все, что имеет отношение к существованию юридической нормы с точки зрения ее причинной связи. С одной стороны, в источниках права закладывается концепция авторов правовых норм, а с другой - в них находит определенное выражение сформировавшееся общественное мнение о праве и те нравственные принципы, которые лежат в основе отдельных правовых институтов и норм»1. В рамках этого подхода интересна позиция, в соответствии с которой источники права определяются как система факто-ров, предопределяющих содержание права и формы его выражения .
Рассматриваемая проблема осложняется еще и тем, что, как отмечает ряд исследователей, существует разное понимание содержания источников с одними и теми же названиями, но используемыми в разных правовых системах3. К числу таких по разному понимаемых источников относится и юридическая доктрина, которая изучается в данном исследовании в рамках второго подхода и в целом разделяемого автором.
В современном правоведении термином «юридическая (правовая) доктрина» обозначается сложная, многоаспектная категория, которая, не смотря на широкое применение, не получила устоявшегося однозначного понимания. Даже поверхностный анализ его употребления позволяет говорить о следующей корреляции: в зависимости от того, по какой юридической проблеме применяется данный термин, меняется и конкретное содержание понятия «юридическая доктрина».
Разумеется, в оперировании этой категорией присутствуют общие понятийные черты, но конкретные специфические грани ее содержания вырисовываются по мере обретения понятием субъектной и объектной определенности. Так, только при исследовании «юридической доктрины» как формы права в научных трудах можно встретить различные по сути ее определения. У одних авторов правовая доктрина - это совокупность идей, взглядов, теорий, содержащих представление о необходимом для данного общества праве1. У других - правовая доктрина определяется как мнение авторитетных ученых по вопросам права.
Эти обстоятельства обуславливают необходимость обращения к фундаментальному в гносеологическом плане понятию «доктрина». Слово «доктрина» - общенаучное понятие, поэтому, чтобы определить его значение в юриспруденции, необходимо сначала уяснить его содержание как научного понятия вообще.
Юридическая доктрина как источник права в англо-саксонско правовой семье
Особенности юридической доктрины как источника права, ее функции, свойства и черты весьма показательны на примере национальных правовых систем. В рамках используемой в настоящем исследовании классификации правовых семей к правовым системам семьи англо-саксонского права принято относить юридические системы Великобритании, США и стран британского доминиона (Канада, Австралия, Новая Зеландия и др.). Особенности юридической доктрины возникли на основе различия в историческом развитии правовых систем. По мнению большинства исследователей, в отличие от стран континентальной Европы, влияние римского права на развитие английского общего права было незначительным и не затронуло его основ. Юридические идеи эпохи Просвещения о кодификации и систематизации правового материала также не коснулись английского права. Кроме того, в значительной мере на природу английского права повлиял исторический факт раннего становления в Англии сословия юристов . Как отмечает Т. Мэурис, говоря об английском праве, « ... на ранних этапах нашей истории англо-саксонские короли, выполняя законодательную, исполнительную и судебную функции, действовали в этих вопросах на основе согласия «мудрых» и консультаций с ними»2. В результате, в отрыве от правовых процессов, происходивших на континенте, право в Англии, а затем и других странах этой семьи, развилось в самобытную юридическую систему, существенно отличающуюся от права других европейских государств. Подробное изучение особенностей права стран англо-саксонской правовой семьи выходит за рамки данного исследования, однако важнейшие из них необходимо учитывать при рассмотрении роли юридической доктрины в этих правовых системах. Суммируя общепринятые мнения относительно отличительных черт, характеризующих англо-саксонское право, можно выделить следующие его основные особенности: 1. Основу правового регулирования общественных отношений образуют здесь не нормы закона, а судебные решения, которые, являясь индивидуальными актами для разрешения конкретных ситуаций, при определенных условиях приобретают свойства общей нормы (прецедента), т.е. становятся источниками права. 2. Законы, за некоторым исключением, на практике играют дополнительную роль, зависимую от судейского усмотрения. 3. В связи с нормообразующим значением судейской деятельности, непосредственную регулятивную роль играют определенные элементы правосознания. Указанные характеристики предопределяют необходимость пристального исследования значения юридической доктрины в общем праве. Безусловно, каждая из национальных правовых систем данной семьи обладает определенными особенностями, выделяющими ее из общего ряда. Однако наиболее значительными и перспективными в исследовательском плане для нас являются право Великобритании и США - первое в силу своей классичности, второе - присущих ему особенностей. В научной юридической литературе, посвященной изучению юридической доктрины в правовой системе Великобритании, можно встретить диаметрально противоположные мнения о ее месте и роли. Так, в отечественной юридической науке с теми или иными оговорками, принято считать, что юридическая доктрина, наряду с прецедентом и законодательством, является одним из источников права Великобритании . Указывают на труды английских юристов как источники права немецкие компаративисты К. Цвайгерт и X. Кетц2. В то же время, английский исследователь Р. Кросс, рассматривая проблему определения источников права, делает вывод о том, что «... в странах Западной Европы, но не в Англии, труды юристов являются источником права»3. В связи с этим необходимо отметить, что в английской юридической теории представлены разнообразные подходы к проблеме источников права и, соответственно, различные варианты ее разрешения. Представляется, что рассмотрение основных направлений правовой мысли в английской юридической теории относительно проблемы источников права является необходимым для всесторонней оценки роли доктрины в правовой системе Англии. Одно из направлений представляет видный английский юрист Д. Остин, который говорит о единственном источнике, из которого право черпает свою юридическую силу - о суверене в независимом политическом обществе. Таковым, по его мнению, является верховный законодательный орган государства1. Сущность другого направления отражается в позиции Д. Самонда, который использовал деление источников права на формальные и материальные. Первые, в его понимании, это «демонстрируемые судами воля и власть государства», а материальные источники - это те, «из которых выводятся содержание, а не юридическая сила закона». К этой категории он относит, на ряду с прецедентом и законодательством, мнения ученых2. Наиболее распространенным в современной английской теории права можно считать направление, представителем которого является видный ученый Р. Уолкер. Он предлагает подходить к проблеме употребления слова «источник» применительно к праву путем выделения различных смыслов: 1. Формальные источники - из которого правовая система черпает свою юридическую силу. 2. Юридические источники - способы, через которые новые принципы входят в действующее право. 3. Исторические источники - обычаи, римское право. 4. Литературные источники - материалы, в которых фиксируются юридические источники. С позиции такого подхода к источникам права становится понятной его оценка литературных трудов ученых юристов - «... это лишь косвенные литературные источники для всех юридических источников».
Особенности доктрин российского права
По доминирующей в отечественной юридической науке оценке, современное российское право относится к романо-германской правовой семье. Обоснованность этой позиции подтверждается схожестью систем права, доминированием нормативно-правового акта в системе источников права, выделением частного и публичного права и рядом других факторов. Тем не менее, при изучении юридической доктрины в отечественном праве нельзя не учитывать то обстоятельство, что российской правовой системе присущи определенные, и весьма значительные особенности.
Причина наиболее существенных особенностей российского права в юридической литературе связывается, как правило, с историческими условиями становления и развития российской правовой системы. Так, С.С. Алексеев связывает самобытность российского права с его византийской сущностью . Ряд исследователей полагают, что особенности отечественной правовой системы являются следствием реализации марксистско-ленинского понимания права советского периода2. Но каковы бы ни были причины имеющихся различий российского права от базовых характеристик романо-германской правовой семьи, их наличие неизбежно ведет к неоднозначной оценке роли доктрин в российском праве.
Исследование научных работ по истории и теории права позволяет автору отметить полярность позиций ученых относительно оценки юридической доктрины как источника права в отечественной юридической науке. Например, Л.А. Морозова, возражая против того, что правовая доктрина не признается в нашей стране действующим источником права, говорит: «В самом деле, если источники права - это официальные формы выражения и закрепления правовых норм, действующих в данном государстве, то многие реалии в силу того, что они не получили официального закрепления в актах государства, не могут быть признаны источниками права. ... Однако общеизвестно, что многие российские законы вызваны к жизни теоретическими разработками ученых правоведов»1. Противоположной точки зрения придерживается А. Белкин. По его мнению, юридическая доктрина не может считаться в России источником права, поскольку ее положения не результируются напрямую в правовых нормах.
По мнению автора, для адекватного суждения о роли юридической доктрины в российской правовой системе необходимо исследовать проявление действия доктринального фактора на основных этапах становления и развития отечественного права. При этом общепризнанный факт сравнительно позднего становления отечественной юридической науки не может служить аргументом для отрицания специфических доктринально-концептуальных оснований становления и развития российской правовой системы. Еще древнейшие памятники русского права (договоры между Русью и Византией при Олеге в 907 и 911 гг., при Игоре в 944 г., и при Святославе в 971 г., Русская правда) несли в себе религиозно-философские и политико-правовые доктринальные воззрения о сути правды и закона, отражающие аксиоматико-дедуктивную картину мира3. В этой связи автор считает достаточно аргументированной точку зрения Т.Е. Канюковой о том, что идейно-теоретическое влияние на политико-правовые процессы в России наиболее заметны и результативны в периоды, когда в российском государстве намечались и проводились те или иные реформы. К таковым она относит период, связанный с крещением Руси, периоды этапных реформ российского государства и права, проводившихся при Иване Грозном, Петре I, Екатерине II, Александре II . К таким значимым периодам безусловно можно отнести этап становления советского государства и права, а также период постсоветских демократических преобразований.
Анализ юридической литературы позволяет говорить о том, что определенное доктрипальное влияние на содержание российского права впервые проявляется в связи с введением христианства на Руси. В подтверждение этого тезиса можно привести ряд фактов, когда возникали новые правовые явления и даже тенденции, соответствующие юридически значимым положениям христианской веры.
Известно, например, что до введения христианства на Руси считалось оправданным убийство виновных в случае кровной мести родственников, допускалась в определенных случаях смертная казнь. Это противоречило христианской заповеди, что жизнь, данная человеку Богом, не может быть отнята у него ни кем иным, кроме Бога. Непосредственное влияние этого библейского положения на русское право проявилось уже в древнерусских правовых памятниках. Например, «Русская правда» не содержит указаний на возможность применения смертной казни2. Мономах в своем Поучении говорит: «Ни права, ни крива не убивайте, и не повелевайте убити его».
«Русская правда» содержит и примеры непосредственного включения религиозно-правовых норм в действующее законодательство. Так, в статьях 21 и 38 воспроизводится положение из законов Моисеевых о том, что убийство преступника, застигнутого на месте преступления, является оправданным1. По мнению автора, важнейшей причиной такого соответствия «Русской правды» положениям православной веры является непосредственное участие в ее разработке митрополита Илариона - автора первого русского политико-правового трактата «Слово о законе и благодати»2
Проявляется религиозно-правовое влияние также в рамках процессуального права. Примером этого может служить применение такого способа доказывания, как «клятва крестом», которая подтверждает истинность пока-заний участника процесса, принявшего православие . Таким образом, можно говорить о принадлежности человека к православию как основанию для выделения специального субъекта древнерусского права.
К подобному выводу приходит и Т.Е. Канюкова, ссылаясь на высказывание великого князя Владимира: «Кто не придет к реке креститься, богатый или бедный, тот будет мне противен». С учетом верховной власти князя над всем населением, она логично полагает, что отказ от принятия христианства влек за собой определенные правовые последствия - изменение правового статуса, социального и даже имущественного положения.
Роль доктрины в процессе совершенствования правового регулирования общественных отношений
Оценка роли, значения и эффективности действия доктрин в процессе правового регулирования в современной правовой системе - важная, но недостаточно разработанная научная проблема. Это связано с рядом обстоятельств, и прежде всего с длительной абсолютизацией в отечественной юридической науке роли государства в регулировании общественных отношений, преобладанием позитивистского правопонимания и вследствие этого «скудностью» признаваемых источников права.
Избранный автором подход к изучению роли доктрины в ее связи с правовым регулированием не случаен. Такой подход предпочтителен тем, что позволяет рассматривать доктрины в действии, в движении, сообразно заложенному в них регулятивному потенциалу. По мнению С.С. Алексеева, «при рассмотрении под углом зрения категории правового регулирования сама догма права, т.е. правовые явления, фиксируемые аналитической юриспруденцией, раскрываются в новом облике, обнаруживают «в себе» более глубокие явления и связи. А это, в свою очередь, предполагает известное содержательное переосмысление сложившихся правовых понятий, нацеленность на то, чтобы раскрыть в них (в том виде, в каком они предстают с точки зрения правового регулирования) новые свойства и характеристики» . Таким образом, без отрыва от юридической почвы мы сможем соотнести доктрину с новой группой вопросов, не менее существенных, чем ее характеристика как формального источника права, выявить подлинные место и роль доктрины в совершенствовании правового регулирования.
Анализ литературы позволяет автору исходить из того, что определение места и роли какого-либо юридического явления в системе более высокого порядка подразумевает решение двух основных задач. Первая - это выявление взаимосвязи рассматриваемого явления с другими компонентами системы. Вторая связана с определением функций, выполняемых явлением в рамках функций системы. Таким образом, для исследования места доктрины в совершенствовании правового регулирования как системы более высокого порядка нам необходимо «расшифровать» эту вышестоящую систему, то есть определить, что мы подразумеваем под правовым регулированием. Кроме того, нам необходимо определить, какие направления совершенствования правового регулирования предполагают участие в этом процессе доктрины с точки зрения ее влияния на компоненты системы.
Под правовым регулированием в юридической науке принято понимать осуществляемое при помощи системы правовых средств результативное, нормативно-организационное воздействие на общественные отношения с целью их упорядочения, охраны, развития в соответствии с общественными потребностями . Это воздействие осуществляется посредством механизма правового регулирования - взятой в единстве совокупности правовых средств, при помощи которых государство осуществляет правовое воздействие на общественные отношения в желаемом для него направлении, а также особые процедуры такого воздействия . Следовательно, применительно к определению места доктрины в совершенствовании правового регулирования это означает, что нам необходимо рассмотреть вопросы взаимодействия доктрины с основными правовыми средствами и выявить выполняемые доктриной функции на стадиях правового регулирования. При этом область рассматриваемых вопросов следует ограничивать с учетом их относимости к проблемам совершенствования правового регулирования.
Вопрос правовых средств достаточно разработан в литературе последнего времени, и рассматриваются они преимущественно как особый класс правовых явлений, при помощи которых осуществляется правовое регулирование. Примечательно, что даже в рамках этого сугубо практического подхода к правовым средствам относят, наряду с нормами права, юридическими фактами и т.д., правовые явления из «второго измерения» права - правосознание и правовую культуру субъекта правового регулирования.
Однако существует и другая позиция относительно трактовки правовых средств, в соответствии с которой к таковым относится весь спектр правовых феноменов различных уровней, с той лишь особенностью, что они рассматриваются не с позиций одних лишь нужд юридической практики и в этом отношении в виде объективированных фрагментов правовой действи-телыюсти, а с позиций их функционального предназначения . Автор диссертации в целом разделяет второй подход к пониманию правовых средств, что позволяет в рамках настоящего исследования рассматривать доктрины с точки зрения их роли как инструмента правового регулирования, средства оптимального решения социальных задач.
При рассмотрении вопросов правового регулирования необходимо учитывать, что воздействие на общественные отношения осуществляется при помощи целостной системы средств и нацелено на достижение определенных социальных результатов в жизни общества. Оценка нынешнего состояния нормативно-правового поля с точки зрения его системности, целостности, соответствия стоящим социальным задачам позволяет не только исследователям, но и практическим юристам говорить о проблемах совершенствования этого процесса. В связи с этим З.С. Байниязова говорит о необходимости усиления единства российского законодательства и обеспечение единого механизма действия федеральной и региональных правовых систем. Проблему непрозрачности, непредсказуемости и неясности целей законотворчества поднимает А. Кучерена.
Анализ юридической литературы по проблемам совершенствования правового регулирования позволяет автору выделить ряд современных условий правового, политического и социального характера, которые объективно вызывают необходимость воздействия доктринального фактора в рамках правового регулирования общественных отношений.
Среди таких условий основным, по мнению автора, следует считать восприятие российской правовой наукой идеи верховенства права, которая в свою очередь требует нового подхода к принципу законности. Данное требование непосредственно касается норм права - основного правового средства и элемента механизма правового регулирования. В этой связи необходимо отметить, что в настоящее время доминировавшая ранее концепция, согласно которой законодатель издает любые законы, которые он сочтет нужным, а
суд неукоснительно их применяет, оказалась недостаточной для действенной защиты прав человека от произвола власти .
