Идейное содержание и поэтика газелей Низари Кухистани Додихудоев Ёдгор Шукрихудоевич

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Низари кухистани и его творчество 12

1. Степень изученности жизни и творчества Низари Кухистани 12

2. Лирические стихотворения Низари Кухистани 35

3. Маснави Низари Кухистани 50

ГЛАВА II Идейное содержание поэзии низари кухистани 67

1. Влияние аятов и хадисов на поэзию Низари Кухистани 67

2. Дидактические и назидательные мотивы в творчестве поэта 79

3. Изображение социально-политической жизни эпохи в творчестве поэта .90

ГЛАВА III Поэтика газелей низари кухистани 108

1. Метрика газелей Низари 108

1. Рыфма в поэзии Низари 122

3. Использование редифа в газелях Низари 133

4. Суфийские газели и художественные аллегории. 142

5. Художественно - изобразительные и выразительные средства в газелях Низари Кухистани. 168

Заключение 189

Список литературы 193

• Лирические стихотворения Низари Кухистани
• Маснави Низари Кухистани
• Дидактические и назидательные мотивы в творчестве поэта
• Использование редифа в газелях Низари

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Уникальность жизни, творческой деятельности и личности выдающихся поэтов и писателей, их жизненного опыта, заключается в том, что их исследование не только позволяет получить ясное представление о какой-то стороне истории литературы, но и понять состояние цивилизации и культуры народа, в определённую эпоху. Личность художника всегда непроста и многогранна, часто не только творческое наследие автора, но и собственно сам художник воспринимается как символ эпохи.

Фигура Низари Кухистани, по праву, является символической, как в персидско-таджикской литературе XIII-XIV века, так и в культуре последующих веков персидского художественного мира. Посредством изучения его творчества можно понять, какие особенности имели литературно-культурные взгляды народа, и какой след оставила духовная жизнь народа в мышлении поэта. Поэтому творчество этого художника слова может быть предметом не только литературного, но и историко-культуроведческого анализа, который позволяет раскрыть специфичность мироздания и самосознания творцов, чей духовный опыт нашел воплощение в целостной и одновременно противоречивой картине мира.

Недостаточно изученной остается проблема личности поэта с его самобытной судьбой, поступками, образом жизни и вкладом в культуру таджикского народа. Сложность проблемы заключается в том, что психологическое своеобразие развития личности творца в каждом отдельном случае столь различно, что затруднительно обнаружить какой бы ни было инвариант. Между тем феномен творческой личности, предполагающий изучение скрытых, но прочных форм сопряженности творческого дара художника и его образа жизни, стиля общения, мотивации деятельности, типа активности - большая философская, психологическая проблема.

Хотя за последнее сто лет жизнь и творчество многих представителей средневековой персидско-таджикской литературы подвергались серьёзному научному исследованию, однако все ещё немало редких, бесценных сочинений и памятников остаются не раскрытыми и ждут своих исследователей.

Исходя из вышеизложенного, изучение отображения картины мира в произведениях Низари Кухистани, становится актуальным.

Са’даддин ибн Шамсаддин ибн Мухаммад известный, как Низари Кухистани (1247-1320) является одним из блистательных и своеобразных

поэтов средневековья, которого, по праву, можно поставить в один ряд с такими великими поэтами-лириками, как Хафиз и Саади. По справедливому замечанию А.Н. Болдырева, «многие острые мысли и смелые высказывания Низари были восприняты, усвоены и повторены Хафизом». Действительно, имя этого поэта упоминалось многими, но почему-то писали о нем очень мало. Неслучайно, первый, и можно сказать, единственный исследователь жизни и творчества Низари Ч.Г.Байбурди, в заключительной части своей книги, задаётся вопросом: «как могли предать забвению наследие такого замечательного поэта, каким был Низари?»¹.

Единственным трудом, в котором освещается жизнь и творчество поэта, является книга «Жизнь и творчество Низари» (1966) Чингиза Гуломали Байбурди. В настоящей научной работе, по словам её автора, «читатель впервые знакомится с жизнью и творчеством когда-то известного, но, с течением времени, преданного забвению, поэта XIII-XIV веков Низари».² Помимо данного труда и нескольких других источников, общего и справочного характера, других сведений, о литературной и научной жизнедеятельности Низари Кухистани, мы не обнаружили. «Диван стихов» (сборник) Хакима Низари Кухистани», хранящийся (под номером 100) в библиотеке Института языка, литературы, востоковедения и письменного наследия имени Рудаки АН Республики Таджикистан, также остался вне поля зрения исследователей и ученых, занимающихся изучением копий рукописей.

Таким образом, актуальность данной диссертационной работы
обусловлена недостаточностью внимания, которое отечественное

литературоведение до сих пор уделяло творчеству Низари, и главным образом поэтике его газелей и их идейному содержанию.

Бесспорно, изучение замечательных газелей этого яркого поэта может
способствовать пополнению части историю персидско-таджикского

литературоведения.

Степень изученности темы. Жизнь Хакима Низари Кухистани была в некоторой степени освещена в исследованиях, отечественных и зарубежных ученых литературоведов. Также некоторые сведения о жизнедеятельности поэта, заслуживающие внимания и обсуждения, можно обнаружить в многих литературных и исторических источниках. Несмотря на то, что сведения литературно-исторических источников во многом повторяют друг друга, они являются хорошим подспорьем для определения места и позиции поэта, трансформации его взглядов, в связи с его мировоззрением, точного описания

Ч.Г. Байбурди. Жизнь и творчество Низари. –М.: Наука, 1966, стр. 4. Там же, стр.3

его биографии и обнаружения новых документов и фактов о его жизни и произведениях.

Так, сведения о некоторых сторонах жизни и творчества Низари представили: Давлатшох Самарканди в «Тазкират-уш-шуаро» («Летопись поэзии»), Мирхонд в «Равзат-ус-сафо» («Цветник радости»), Лутфалибек Озар в «Оташкада» («Храм огнепоколонников»), Хамдуллох Муставфи в «Нузат-ул-улуб» («Услада сердца»), Шох Хусайна Сиистони в «Хайр-ул-баён» («Доброе слово»), Фасех Ахмад бин Джалолиддин Мухаммад Хофи в «Мамали Фасеї» («Сборник Фасехи), Хондамир в «абиб-ус-сияр» («Воспоминания о друзьях»), Амин Ахмади Рози в «афт илим» («Семь стран»), Хушгу в «Сафина» («Антология»), Такиюддин Коши в «Хулосат-ул-ашъор» («Кратко о поэзии»), Абдурахмон Джами в «Баористон» («Цветущий сад»), Алишер Навои в «Маолис-ун-нафоис» («Собрание утончённых), Ходжи Халифа в «Кашф-уз-зунун» («Открытие знаний»), Назми Табрези в «Дувист суханвар» («Двести поэтов»), Абулкосим Козруни в «Сулам-ус-самовот» («Привет с небес»), Рахим Алихон Имон в антологии «Мунтахаб-ул-латоиф» («Сборник острот»), Хидоят в антологии «Мамаъ-ул-фусао» («Сборник красноречия»), Мирзо Мухаммад Али Мударриси Табрези в «Районат-ул-адаб» («Лучшие в литературе»), Мавлави Музаффар Хусайн Сабо в антологии «Рз ва равшан» («День и свет»), Фидои Хуросони в исторической книге «Биидоят-ал-муъминин-ат-толибин», известной как «Таърихи исмоилия» («История исмаилизма»), и Деххудо в «Луати Дехудо» («Словарь Деххудо»).

Также отдельную информацию о жизни и творчестве Низари Кухистани можно черпать и в трудах европейских учёных: немецких ориенталистов И. Хаммера, А.Шпренгера, Ч. Рью, Г.Эте, русских востоковедов А.Крымского и К. Г. Залемана. Однако их информация во многих случаях не выходит за рамки сведений из летописей.

В исследованиях учёных бывшего СССР Хакиму Низари и его произведениям уделялось относительно больше внимания. К их числу можно отнести Е.Э. Бертельса, Эдуарда Брауна, Яна Рипку, Леонарда Левисона, Дж. Дорри, В. Иванова и Ч.Г. Бородина.

Следует отметить, что сведения вышеприведённых исследователей, в большей степени, имеют вводный и описательный характер и, в целом, не дают ожидаемой информации, относительно исследуемой нами проблемы. Они стремились лишь обнаружить новые рукописи поэта и ознакомить читателя с их содержанием. К примеру, Э. Браун, проявив интерес к творчеству поэта, задался целью «обнаружить еще одного гения в персидской

литературе, подобного гению уже известного нам великого исмаилитского поэта Насир-и Хусрава»³.

Известные иранские исследователи Забехулло Сафо, Саид Нафиси, Махди Мухаккик, Аббос Икбол Оштиёни, Хусайн Бахрулулуми, Саид Ахмад Бихишти Шерози, Мухаммад Хусайн Ояти, Мухаммадфорук Казвини, Фарход Дафтари, Нодия Абуджамол, Фаришта Карими и Саидджалол Бадахшони в своих работах, опираясь на материалы средневековых антологий и сведения европейских ученых, лишь вкратце, касаются вопроса жизнедеятельности Низари. Эти сведения также имеют справочный характер.

Более подробною информацию о жизни и творческой деятельности поэта, мы обнаружили в работах других современных иранских ученых-Саида Алиризо Муджтахидзода Бирджанди и Мазохира Мусаффо, но следует отметить, что они, главным образом работали над изданием Дивана Низари⁴.

В Таджикистане, за исключением кратких сведений в «Таджикской советской энциклопедии» и в сборнике «Гулшани адаб» («Цветник искусства»), отдельных исследований жизни и произведениях Хакима Низари, до сегодняшнего дня, не проводилось.

Исследование известного востоковеда Ч.Г. Байбурди под названием «Жизнь и творчество Низари – персидского поэта XIII-XIV вв.» можно считать единственной работой, в которой автор тщательно изучил, все доступные ему произведения поэта. Автор в этой работе, опираясь на факты исторических летописей и литературных антологий, научные труды других исследователей, провёл анализ некоторых стихотворений поэта и открыл многие стороны жизни, мировоззрения и воззрений Хакима Низари.

Несмотря на то, что в трудах Ч.Г. Байбурди и других вышеупомянутых исследователей были установлены многие факты из биографии поэта, однако его произведения в настоящее время нуждаются в тщательном изучении и анализе. Эти работы, при всей их значимости, в силу ограниченности их рамок, дают лишь некоторые скудные сведения относительно поэтического мастерство Низари Кухистани. Исходя из этого, в нашем исследовании особое внимание уделили идейному содержанию стихотворений поэта и поэтике его газелей, что в современном литературоведении является первой попыткой, такого объемного научного исследования.

Цель и задачи исследования. Реферируемая диссертационная работа ставит своей целью выявить идейно-содержательные особенности поэзии

³ E.A. Browne. A literary history of Persia. V.3, p.154.

⁴ Куистонї, Низорї. Девон. Исправления Саид Али Реза Муджтахидзаде. С предисловием Мазохира
Мусаффо. Том I-II. -Тегеран: Илми, 1371 х./1992 м. – 1409 стр; Куистонї, Низорї. Девон / Низори
Кухистони. Исправления Саид Али Реза Муджтахидзаде. С предисловием Мазохира Мусаффо. Том I-II. -
Тегеран: Илми, 1371 х./1992 м. – 685 стр..

Низари Кухистани и рассмотреть особенности метрической системы его лирики; выявив поэтику эстетической природы газелей Низари, воссоздать систему творческих принципов поэта и определить его место и роль в развитии художественной мысли конца второй половины XIII и первой половины XIV вв.

В соответствии с указанной целью в диссертации предпринята попытка решения следующих задач:

-Установить степень изученности жизни и творческой деятельности Низари Кахистани.

-Определить вклад Низари в развитие жанра газели, выявить творческие поиски поэта в идейно-тематическом и художественно-эстетическом аспектах.

-Представить полную характеристику, дошедших до нас меснави поэта.

-Показать влияния коранических мотивов и хадисов пророка на поэзию Низари.

-Рассмотреть дидактические и назидательные мотивы в творчестве поэта.

-Исследовать поэтическое искусство Низари в создании поэтических образов и выявить стилевую специфику газелей поэта.

-Раскрыть особенности метрической системы лирики Низари её формальных компонентов, в тесной связи с содержанием и идейным смыслом газелей поэта.

-Описать поэтическое искусство Хакима Низари Кухистани и определить особенности художественного мастерства в его газелях.

-Охарактеризовать влияние религиозных и суфийских взглядов и социальных вопросов на поэтическое мастерство Хакима Низари.

Предмет и объект исследования. Основным объектом исследования является диван Низари Кахистани, изданный усилиями Мазохира Мусаффо в Тегеране в 1992 году. К сопоставительному исследованию также привлекались другие издания наследия поэта. В процессе исследования и анализа также были использованы сведения из литературно-исторических источников и научных работ современных исследователей.

Предмет исследования составляет поэзия Хакима Низари Кухистани, в особенности идейное содержание и поэтика его газелей.

Научная новизна результатов приведенного исследования состоит в том, что они получены в рамках первого в отечественной науке комплексного сравнительно-типологического анализа и позволяют объективно оценить творческое наследие Низари Кухистани. Кроме того, новизна работы состоит в том, что в ней проведено комплексное научное исследование идейно-содержательных особенностей поэзии Низари и полностью изучена структура,

форма и творческие приёмы его газелей, показано поэтическое искусство поэта.

В результате поиска и исследования были получены определённые научные результаты, на основании которых на защиту выносятся следующие новые и содержащие элементы новизны основные положения:

1. В диссертационном исследовании рассмотрены и исследованы все
сведения о Низари Кухистани и выявлены недостатки в работах
отечественных и зарубежных исследователях касавшегося жизнеописание и
творчество поэта.

1. Изучение творчество Низари позволяет в значительной степени уточнить представления о взаимоотношениях суфизма и исмаилизма. Низари, наравне с Хафизом и Саади, является великом мастером слов, но по причине того, что он был приверженцем исмаилизма, ортодоксальные мусульмане с неодобрением относились к его сочинениям.

2. Низари придал газелям не только лирическое свойство, но и дидактический и назидательный характер, превратив ее в своеобразное зерцало, веря в возможность воздействовать на людей силой слова.

3. Газель в руках Низари приняла новое направление, в них поэт отчаянно говорил на ранее непозволительные темы, остро критиковал раздражающие его общественные явления. Лирика протеста была одним из проявлений идеологии вольнодумстве эпохи поэта.

Методы исследования. В процессе работы над диссертацией в основном применялся метод сравнительно-типологического анализа. А также тема научного исследования была изучена на основе методов теоретического, практического и исторического анализа, соблюдения принципов текстологии, использованных отечественными и зарубежными исследователями и литературоведами.

Теоретическая значимость диссертации. В первые в таджикском
литературоведения подвергаются всестороннему и тщательному

монографическому исследованию идейное содержание и поэтика газелей Низари Кухистани. Исследование может внести определенный вклад в изучение теории и истории развития поэтики и стилистики газели персидско-таджикских поэтов. А также данное исследование может оказать содействие в изучении истории литературы XIII и XIV вв. С его помощью могут быть освещены некоторые вопросы, связанные с историей литературы, теологией, историей религии и обществоведением.

Практическая значимость исследования состоит в том, работа тесно связано с проблемами истории и теории литературы, поэтики, философии и в связи с этим оно может служить учебным материалом для студентов

соответствующих факультетов высших учебных заведений. Материалы
диссертации могут быть использованы в учебном процессе при чтении курсов
истории персидско-таджикской литературы, теории литературы,

религиоведения и истории философии, а также при написании истории персидско-таджикской литературы и в создании учебников для вузов и общеобразовательных школ.

Источники и материалы исследования. При написании диссертации использован исторический, религиозный, научный и литературный материал. В основном в работе привлечены исторические и литературные работы, непосредственно касающиеся истории эпохи поэта и культурный жизнь его времени. Первоисточником и основным материалом данного исследования служит опубликованный в 1371 году в Иране иранским литературоведом Мазохиром Мусаффо «Девони Хакими Низари Кухистани» («Диван (сборник стихов) Хакима Низари Кухистани»), с предисловием Муджтахидзода Бирджанди. Были изучены также сведения летописцев и подвергались обсуждению информация антологии время средневековья. Также в диссертации эффективно использованы научные работы историков последующих периодов и современных ученых, осветивших в своих трудах различные аспекты творческую деятельность Низари Кухистани. По необходимости принуждались обратиться к сборников стихотворений поэтов-современников Низари.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации нашли отражения в семи статьях автора, опубликованных в страницах республиканской периодической печати и в научных сборниках, а также в докладах, зачитанных на научных конференциях. В том числе три статья диссертанта опубликованы в научном журнале «Паёми Донишго» («Вестник университета»), рекомендованного ВАК Минобразования и науки Российской Федерации. Отдельные вопросы, рассматриваемые автором в работе, неоднократно становились предметов обсуждения на научно-практических конференциях и семинарах, проводившихся в Институте языка, литературы, востоковедения и письменного наследия имени Рудаки АН РТ.

Диссертационная работа была обсуждена и рекомендована к защите на расширенном заседании отделов истории литературы, современной литературы и фольклора Института языка, литературы, востоковедения и письменно наследии имени Рудаки АН РТ (протокол № 5 от 26 июня 2014 г.).

Структура диссертации. Диссертация содержит 211 страниц компьютерного текста и состоит из введения, трёх глав, включающих ряд разделов, и списка использованной литературы.

Лирические стихотворения Низари Кухистани

Ховандшох, известный как Мирхонд (умер.903/1498), в своём труде «Равзат-ус-сафо», упоминая халифат Алмустаълибиллоха, говорит о престолонаследии старшего сына Алмустафиддиниллоха Низора, которого Алмустаълибиллох назначил своим первым заместителем. Через некоторое время, обидевшись на него, снимает с должности первого заместителя, передав трон имамата другому сыну – Алмустаълибиллоху Ахмаду. После смерти Мустансира исмаилизм разделился на две общины. Одна община присягнула на верность Мустаъли, объявив халифом, другая община, которая строго придерживалась предписаний своей веры, присягнула Низору. Затем автор упомянул Хасани Саббоха, бывшего одной из храбрых личностей эпохи исмаилита Фотимиёна, считая, что он относился ко второй общине, потом он говорит о Низари Кухистани, отмечая, что этот талантливый поэт «подчиняется сословию сторонников Алмустафиддиниллоха Низора, а псевдоним говорит о его преданности Низари» [70, 631].

Гиёсиддин Хондамири - историк (умер 1535-1536), живший при дворе Шаха Исмаила Сафави, также придерживается мнения, выраженного Мирхондом в его историческом труде «Равзат-ус-сафо», об этом говорит в трактате «абиб-ус-сияр». Хондамир в «абиб-ус-сияр» писал о том, что Хаким Низари был последователем Низора, упомянув причину отделения, он отметил: «По свидетельствам, Мустансир сделал своего старшего сына Алмустафиддиниллоха Низари престолонаследником, через некоторое время, он, выражая недовольство, завещал, чтобы Низар покинул пределы халифата, а его брат Алмустафиддиниллох Ахмад занял престол. Наряду с этим, после смерти Мустансира исмаилизм разделился на две общины. Одна группа мазхаба, признала имамат Низара и призывала от его имени народ, и Хасан Саббох и его соратники из их числа, и Шейх Низари Кухистани также принадлежал к этому мазхабу, поэтому представлялся Низари, и его сословие приняло сторону халифата, объединившись против халифата Алмустаълибиллоха» [32, 457]. Летописец XVIII века Лутфалибек Озар также в своей известной книге «Оташкада» [25, 529] рассматривал жизнь и творчество Хакима Низари, в частности, он говорил о первоначальной принадлежности Низари к суфизму, а затем о его переходе к исмаилитам. Он отмечает «…Низари некоторые считают монотеистом и суфием, другие говорят, что он – исмаилит. Несмотря на то, что речь действительно идёт об употреблении вина и этикете общения, он образован и познал истину (хакоик), из правдивости его слов выходит, что он – мудрый и эрудированный, и он – еретик, поскольку нарушил то, что запрещено шариатом» [25, 529]. В продолжение этих слов Озар писал, что Низари – искусный поэт, его диван (сборник стихов) насчитывает двадцать тысяч бейтов. Кроме того, он приводит несколько бейтов в качестве образца. Автор в своей летописи приводит мнения и взгляды разных исследователей на псевдоним и религиозную принадлежность поэта, в заключение приводит такие бейты, из которых становится ясно, что Низари – влюбчивый, свободный человек, любящий людей: Донї аз ман ношиносонро чи оташ дар дил аст? З –он ки астам хоки пои нади вати Бутироб [25, 529]! - Хочешь знать, незнакомец, отчего огонь на сердце у меня? // Оттого, что я – пыль под ногами Бутуроба.

Озар упоминает «Дастурнаме», «Сафарнаме» и сборник стихов Хакима Низари, и говорит о его стиле следующее: «Низари в своём поэтическом ранге стоит выше Саади, и по словам Джами в «Бахористане»: «Хафиз подражал ему при сочинении газелей» [25, 456]. Автор также упоминает других известных поэтов после Низари – Ходжуи Кирмони, Камола Худжанди, Джами и некоторых других, обращавших внимание при сочинении газелей на методы Низари [25, 456].

Автор «Хафт иклим» [26, 865-867] Амин Ахмад Рози, также, опираясь на сказанное автором книги «Хабиб-ус-сияр», упоминает Низари. Об особенностях его псевдонима и отношении к исмаилизму в своей книге он пишет так: «Исмаилизм разделился на две общины. Одна признала имамат Низари, к этому мазхабу относились Хасани Саббох и Низари, и поэтому он взял прозвище Низари. С благодарностью, считая его волшебником поэзии, относит поэта к благородному слою, стихотворения которого полны суфизма и нравоучений. Всё, что пишет, является частью этого цветника и глотком из этого кувшина» [26, 867]. Известно, что Ахмад Рози также опирался на летописцев прошлого и пришёл к выводу, что поэт взял себе псевдонимом имя халифа Фатима аль-Мустафидиниллоха Низара – лидера исмаилитов во времена Фатимидов в IX-X вв. Но относительно религиозных убеждений Низари Ахмади Рози приходит к выводу, что неважно, принадлежал Низари к исмаилитам или нет, поскольку он «один из благородных мужей этого сословия (то есть поэтов)». Автор книги в своей летописи, указанной выше, приводит в качестве примера 15 бейтов из дивана Хакима.

Шах Хусайн Сиистони в летописи «Хайрулбаён» [21, 381] по повествованию из книги «Девони Хаким Низари» назвал Низари волшебным и мудрым поэтом, его речи – удивительными и привлекательными, и его бейты цветистыми и избранными, его самого – одним из лучших поэтов. Этот исследователь упоминает два взгляда касательно религиозных убеждений Низари, приводя маснави поэта из книги «Дастурнаме»: «Низари – волшебный и мудрый поэт, автор многочисленных произведений поэзии и прозы, в том числе «Дастурномы», в которой говорится об этикете общения, и эта книга известна и почитаема среди достойных людей. Некоторые относят Низари к исмаилитам, и считают, что такой псевдоним он взял потому, что был худощавым, а другие говорят, что Низари – имя халифа исмаилитов, и Хаким отнсит себя к его последователям, его речи удивительны и привлекательны, бейты цветисты – одни из лучших и избранных в поэзии…» [21, 381]. Из написанного автором «Хайрулбаён» становится ясно, что этот исследователь был достаточно близко знаком с произведениями Низари, в некоторой степени воспринимая его стиль и поэтичность.

Маснави Низари Кухистани

Низари Кухистани в сравнении с другими поэтами прошлых веков оставил после себя богатое и бесценное наследие, которое до настоящего времени не было всесторонне изучено. Стихи поэта наполнены интересным смыслом, состоят из аллегорий, иносказаний, заимствований, коранических стихов, сказаний и различных притч священного Корана, а также речей Пророка (с) и имамов.

Низари, прежде всего, как истинный и правоверный мусульманин в первой газели своего дивана (сборника стихов) восхваляет силу и всемогущество Аллаха, а также приводит хадисы о величии Творца: Поко, муназзахо, мутаолй, мухиманно, Ай дар даруни цону бурун аз сифоти мо. Аз рахмати ту кам нашавад, гар ба фазли хеш Миннат нщиву авф кунй саййиоти мо. Нухи инояти ту ба киштии магфират, Саъйе кунад магар ба халосу нацоти мо. Олоише, ки рафт ба оби карам бишуй, Танзех зоти поки ту дорад, на зоти мо. Максу ди мо хусули ризову цавори ту cm В -арна чи бешу кам зи хаёту мамоти мо. Бе ёди ту агар нафасе меравад хубост, Оре, хулоса, як нафас аст аз хаёти мо. Хам ту дихй зи укдаи таклидамон халос В -арна замона хал накунад мушкилоти мо. Моро зи хавли зилзилатуларз бок нест, Хифзи ту бас муовини мову суботи мо. Як цуръа гар зи цоми ту дар коми мо чакад, То рузи хашр кам нашавад мускироти мо. Тавфик дех, ки номи Низорйравад ба хайр, Бар ёди дустони ту баъд аз вафоти мо [21, 485]. - Кристально чистый, безупречный, великий и всемогущий, // Он внутри душ наших и вокруг нас. // Пусть не иссякает твоё милосердие, если своим превосходством, // И милостью простишь нам наши прегрешения. // Заботливый Ной на ковчеге всепрощения, // Стремится спасти наши грешные души. // Смой наши прегрешения водой великодушия, // Безгрешна лишь твоя первооснова, мы грешны. // Наша цель - обрести твое одобрение и приблизиться к тебе, // На это направлена наша жизнь. // С каждым вздохом упоминаем тебя, //Да, глоток воздуха в нашей жизни - ты. // Только ты можешь отвести от нас трудности и печали, // Поскольку время не в силах нам помочь. // Не боимся мы потрясений вокруг, // Мы - под твоей защитой, всё зависит от тебя вокруг. // Капля воды из чаши твоей утолит нашу жажду, // До Судного дня будет она утолена. // Посодействуй, чтобы имя Низари прославилось благими делами, // Пусть вспоминают обо мне друзья и после смерти.

Во-первых, бейты, рассмотренные нами, указывают на пророческую миссию Ноя, о которой говорится в очень известном хадисе: «Притча моя о ковчеге Ноя. Каждый, кто сел в него - спасся, а те, кто не сел - утонули». [83, 224]. Во времена Ноя Аллах подарил ему чудо. В времена его пророческой миссии половина людей не верила в единобожие, пророка и его последователей притесняли и угнетали, а иногда и угрожали жизни. Однако наступили времена, когда пророк Ной получил от Всевышнего приказ построить ковчег из дерева, посадить в него своих последователей, чтобы спасти их от потопа, насланного на кафиров (безбожников). Когда поэт приводит данный хадис, он в некоторой степени описывает свою эпоху: Даврони шарру фитнаву ту фони хайрат аст, Зулмат хичоби рох шуб аз шаш цщоти мо. Нухи инояти ту ба киштии магфират, Саъйе кунад магар ба халосу нацоти мо [21, 485]. - Времена несчастий, смуты и бедствий, // Потемнел наш путь от шести джихадов. // Заботливый Ной на ковчеге всепрощения, // Стремится спасти наши грешные души. Содержание данного бейта повторяет 25 аят 71 суры «Нух (Ной)»: «За свои грехи они были потоплены и ввергнуты в Огонь. Они не нашли себе помощников вместо Аллаха» [78, 572].

В другом месте он приводит коранические стихи о жизни пророка Юсуфа (Иосифа). Однажды ночью Юсуф увидел во сне одиннадцать звёзд, солнце и луну, которые поклонялись ему. Проснувшись, он рассказал об этом отцу. Тот посоветовал не рассказывать увиденное во сне старшим братьям, чтобы они не применили против него каких-нибудь чар. Его отец Якуб (Яков) ещё больше полюбил Юсуфа после этого сна, и это стало причиной ревности братьев. В конце концов они предложили ему прогуляться, где оставили его в колодце, чтобы какой-нибудь караван отвёз Юсуфа подальше от дома. Потом они задумались над тем, как обмануть отца и что придумать в своё оправдание? Подумав, они измазали рубаху Юсуфа красной краской, показали её отцу, чтобы он поверил, что его растерзали волки:

Буш аракчини ту рухи маро хамчунон - к, Пираани нури дил дидаи Яъубро. [21, 489]. - Запах шапочки твоей растревожил мой дух, // Также, как и увиденная Якубом рубаха, растревожила его сердце.

«Отвезите мою одежду, покройте ею лицо моего отца, у него возвратится зрение». Сура «Юсуф», 93 аят. [78, 247].

Также смысл нижеследующего бейта указывает на 15 аят суры Аль-джасийа («Коленопреклонённые»), где Всевышний повелевает: «Ман ъамила солиан фалинафсии. Ва ман асоа фаъалайо. Сумма ило раббикум тураъун» (Кто делает доброе, оно будет для него самого; кто делает злое, оно будет для него же, когда возвратитесь вы к Господу вашему). [78, 501].

Зоир агар намекунї, майл ба дстии ман, Равшание ба хотирам, мерасад аз сафои ту. Гуфт: Низориё, бикаш бори афо, ки оибат Шохи умед бар диад, аз асари вафои ту. [22, 298]. - Если не будешь проявлять дружбу ко мне, // Я вспомню свет, исходящий от твоих чистых помыслов. // Сказал: Низари, неси тяжкий груз, чтобы в будущем, // Дал шах надежду тебе и твоим стихам. Хаким Низари для того, чтобы скрыть свои религиозные мысли и взгляды использует суфийские слова и выражения. Поэтому первый бейт имеет суфийский смысл. Внимание поэта в этом бейте направлено на обретение знакомого лица. Как человек, любящий Бога, он хочет увидеть его красоту, однако Аллаха можно видеть только скрытым, а не простым взором. Затем, с любовбю уверовав в него, просит в своих молитвах у него помощи, поскольку Аллах успокаивает сердца верующих. Своё вдохновение поэт черпает в 28 аяте суры Ар-ра д («Гром»), в которой Всевышний повелевает: «Они уверовали, и их сердца утешаются поминанием Аллаха. Разве не поминанием Аллаха утешаются сердца?» [78, 253]. Также поэт в этом бейте указывает на следующий хадис Его святейшества великодушного Пророка (с): «Так поклоняйся в чертогах Аллаха, как будто ты его видишь. И если ты не видишь Аллаха, знай, что Аллах видит тебя». Второй бейт Низари указывает на 277 аят суры «Бакара» («Корова»): «Воистину, тем, которые уверовали и вершили праведные деяния, совершали намаз и выплачивали закят, уготована награда у их Господа. Они не познают страха и не будут опечалены» [78, 48]. То есть, по мнению поэта, тем людям, которые ни один миг жизни не проводят без указания Аллаха и всегда выполняют Его повеления, всё время упоминают Аллаха, искренне верят в Бога, Всевышний уготовил место в раю и щедро вознаграждает тех, поведение которых достойно. Раб божий никогда не должен отчаиваться и всегда верить в обещания Бога.

Дидактические и назидательные мотивы в творчестве поэта

Зарубежные и отечественные теоретики и литературоведы высказывали многочисленные мнения об особенностях рифмы и её роли в персидско-таджикской поэзии. В частности, один из великих учёных и мыслителей XIII века Шамсуддин Кайси Рози посвятил рифме отдельную главу в своём труде «Ал-мъам».

Слово «кофия» происходит от арабского «кафв», означающего «идущий следом». То есть, потому, что рифма следует вслед за другими словами бейта, или идёт следом за всеми ними, она и получила своё название. В литературоведческой терминологии слова, схожие друг с другом по форме и звучанию, стоящие в конце двух или нескольких строк, называются рифмой. Рифму логики считают одной из необходимых принадлежностей стихотворения [42, 169]. Однако, по нашему мнению, рифма – столп и основной элемент поэзии, поскольку стихотворение без рифмы разорвано и рассыпано. По мнению Шамси Кайси Рози «речь без рифмы не считают стихотворением, потому что исчезает ритм» [27, 162]. Арабские литературоведы также убеждены, что стихотворение не должно быть без рифмы, и Ибн Рашик Кайрувони говорил, что, если в нём нет рифмы, его невозможно называть стихотворением [72, 164]. Таким образом, персидско-таджикские литературоведы прошлого и настоящего очень хорошо определили роль рифмы в персидско-таджикской поэзии, было написано много книг и статей на эту тему. Для примера, Бахром Сирус – один из исследователей советского периода, написал книгу «Рифма в таджикской поэзии» [110], считающуюся очень ценным трудом, в которой рассматривал вопросы, связанные с рифмой и методах её использования в газелях классических и современных поэтов. Необходимо сказать, несмотря на то, что в прошлом исследователи, в частности, Шамси Кайси Рози, Абдурахмон Джами, Нуриддин Ахмад и другие представляли некоторые теории и взгляды о рифме и её роли в персидско-таджикской поэзии, Бахром Сирус на основе их теорий изучил и проанализировал некоторые их нормы, дополнил и усовершенствовал теорию рифмы. Этот исследователь при исследовании теории рифмы пришёл к выводу, что персидско-таджикская поэзии обладает 25 (двадцатью пятью) видами рифмования, в то время как Шамси Кайси Рози предлагал 30 (тридцать) видов рифмования. Но здесь нужно отметить, что Бахром Сирус определил в поэзии советского периода не 30 видов рифмования, а пятнадцать. При использовании этих исследований в газелях Низари Кухистани было установлено 14 (четырнадцать) видов рифмования:

В первом бейте а-тавджех, р-буква рави (последняя буква корня слова). Во втором бейте та же самая рифма, только в первом бейте после рифмы стоит редиф. Рифма мукайяд с ридфи муфрад (основной), нужно отметить, что Низари создавал свои газели чаще именно в такой рифмовке. Пример такой рифмы: Гар Худо давлату бахтам дихаду умри дароз, Дида равшан кунам аз хоки сари куй ту боз [21, 1240]. - Если Аллах даст мне богатство и счастье, и долгую жизнь, // Я просветлею, когда снова увижу тебя. Ещё: Як буса з -он ду шаккари ширинтар аз набот, Арзад ба назди ман ба хама мулки коинот [21, 601]. - Её поцелуй слаще сахара и набота, // Ценнее он для меня, чем все богатства вселенной. Ещё: Ишк бо хар кас, ки гардад хамнишин, Хам зи куфр озод монад, хам зи дин [21, 204]. - Любовь каждому, кто будет собеседником, // Даст свободу и в жизни, и в религии. В первом бейте буква «о» - ридфи муфрад (основной), буква «з» - рави. Во втором бейте буква «о» - ридфи муфрад, буква «т» -буква рави. В третьем бейте буква «ї» - ридфи муфрад и буква «н» - буква рави. 125 Другой пример рифмы мукайяд с ридфи мураккаб (основной и зоид): Шод бош, эй дили девона, ки дилбар бо мост, Чи хатар гар хама олам ба хусумат бархост [21, 672]. - Будь радостным, о безумное сердце! Красавица рядом с нами, // Не страшно, если весь мир обратится против нас. В этом примере в словах мост и бархост «т» - рави, «с» - ридфи зоид, «о» - ридфи муфрад. Пример рифмы мутлаки муджаррад: Хар ки моро дуст дорад, халк гардад душманаш, Тарки худ бояд гирифт, онро ки бояд бо манат [21, 1298]. - Народ станет врагом каждого, кто любит нас, // Заставит убежать каждого, кто рядом со мной. В словах душманаш и манаш рифма состоит из части анаш, в ней: «а» -первый тавджех, «н» - рави мутлак, «а» - второй маджро, «ш» - связка. Нужно отметить, что поэты средних веков при рифмовке гласных о, у, у и й, как и в случае с согласными, имели в виду движение (замма, фата, касра). Как отмечал Бахром Сирус: «Анализ рифм, созданных, например, из слов cap и пар, которые на самом деле оканчиваются на закрытый слог, и анализ рифмы из слов к;або и раво, которые оканчиваются на открытый слог, показывает, что поэты не делали между ними разницы» [109, 107-108]. Таким образом, классические поэты чаще всего использовали именно этот вид рифмы при создании своих газелей. Низари написал, используя такую рифмовку, 20 газелей.

Использование редифа в газелях Низари

Художественность или художественное описание – одна из особенностей литературных произведений. Поэтому поэты и писатели обращают на них особое внимание. Использование художественных приёмов делает произведения более содержательными, позволяет выражать мысли, делать описание более привлекательным и воздействующим. Именно глубокое содержание с использованием художественных приёмов, особенно в поэтических произведениях, позволяет читателям получать удовольствие от их прочтения. Описательные художественные средства являются неотъемлемой частью художественного произведения, и поэт использует их для достижения своей основной цели, и с их помощью создаёт изящную и утончённую речь -ведь без них поэзия суха и пуста.

Необходимо упомянуть, что художественные приёмы служат в основном для описания какого-нибудь эпизода. Такие учёные, как Ходжа Насируддин Туси, Мухаммад ибн Умар Родуёни, Рашидуддин Ватвот, Хусайн Воизи Кошифи, Атоуллох Махмуд Хусайни и другие в своих трудах рассматривали вопросы, связанные с использованием художественных приёмов. Из современных исследователей данную проблематику изучали Хасан Содот Носири, Саидмахмуд Нишот, Джалолуддин Хумои, Сирус Шамисо, Туракул Зени, Худои Шарипов, Рахим Мусулмониён, Абдунаби Сатторзода, Урватуллох Тохиров, Мисбоиддини Назрикул.

Художественные приёмы бывают смысловыми и речевыми. Смысловые приёмы строятся на значении слова, словосочетания и предложения; речевые – на основе внешнего обрамления слова, словосочетания и предложения.

Хаким Низари Кухистани, несмотря на простоту и отсутствие вычурности, в своей поэзии использовал и смысловые, и речевые приёмы. Для достижения индивидуальности и своеобразия, на пути духовного совершенствования и достижения мудрости и истины использовал художественные приёмы. Без сомнения, для него очень важны внутренние переживания, пути и средства нравственного и духовного воспитания, и он применял литературные писательские средства для выражения своих взглядов.

Однако нужно напомнить, что в газелях Низари широко использовались литературные средства, такие художественные приёмы, как аллегория, эпитет, метафора и метонимия, гипербола, уподобление и аллюзия, иносказание и др.; и это говорит о его высоком поэтическом мастерстве.

Сравнение. Сравнение является одним из наиболее употребительных художественных приёмов в персидско-таджикской поэзии. Литературоведы поделили его на разные виды: мутла (абсолютное), киноят (метафорическое), машрут (условное), тасвит или муздавадж, акс (обратное), измор (иносказательное), тафзил (сравнительное). Кроме того, они утверждают, что части сравнения в разных случаях используются в зависимости от требований законов художественного искусства [69, 42; 103, 96; 36, 149; 142, 251;]. Сравнение как литературоведческий термин означает «уподоблять». То есть поэт для более ясного изображения чего-либо приводит качество, особенность, признак чего-либо другого, похожего.

Хаким Низари также не был исключением и широко использовал это изобразительное средство. Например: Барфикан буркаъ аз он руйи чу мох, То ба мохат кунам аз дур нигох... Сарам аз наргиси мастат махмур, Дастам аз сарви баландат кутох [22, 321]. - Откинь вуаль с лица своего, словно месяц, // Чтоб смог я издалека на луну любоваться... // Опьянён я от томного взора твоего, // Рука моя не достанет вершин кипариса. В первом бейте поэт сравнивает лицо своей возлюбленной с луной. Слово «руй» (лицо) сравнивается со словом «мох» (луна), а «чу» (словно) сравнительная частица. Во втором бейте кроме сравнительной частицы приводятся слова «наргиси маст» (опьянённые глаза, нарцисс) и сравнение «сарви баланд» (стройный кипарис), слово «махмур» (томный) в третьей строке и слово «кто» (короткий) в четвёртой строке. То есть, поэт сравнивает глаза с нарциссом, а стать возлюбленной с кипарисом. Лабу дандони туро ман ба чи ташбех кунам, Хущаи лаъл дар у риштаи дурри аданй [22, 602]. - Уста твои и зубы с чем сравнить мне, // Лишь только с ларцом с рубинами.

Поэт в этом бейте говорит об облике возлюбленной и использует сравнительные обороты. Слова «лаб» (губы, уста) и «дандон» (зубы) сравниваются с выражением «уаи лаъл» (шкатулка с рубинами) и «риштаи дурри аданї» (жемчужная нить» без участия сравнительной частицы. В данном бейте использовано сравнение киноят (метафорическое). В следующем бейте поэт употребил сравнение мутлак (абсолютное): Дарегумр, ки бе руйи дустон бигзашт, Чу боди субх, ки дар тарфи бустон бигзашт. Дарег суд надорад чу ихтиёр аз даст, Бирафт хамчу хаданге, ки аз камон бигзашт. Бахори умри чавониву бегами афсус, Ки хамчу кофилаи боди мехргон бигзашт [21, 912]. - Увы, наша жизнь прошла в разлуке с друзьями, // Словно утренний зефир, прошелестевший над цветником. // Увы, нет пользы от неё, потеряна она, // Пролетела словно стрела, выпущенная из лука. // Весна молодости и беззаботности // Прошла, словно караван осеннего ветра. В первом бейте поэт сожалеет однях, прожитых в разлуке с друзьями. Он сравнивает их с утренним зефиром, приносящим прохладу цветнику. Слово «чу» - вспомогательное, служит для связи сравниваемых слов.

Во втором бейте поэт говорит, что как человек он провёл свою жизнь в делах, и теперь сожалеть об этом не стоит. Он сравнивает прожитые годы со стрелой, выпущенной из лука. В других строках точно такие же сравнения.

Исследователь литературных приёмов Туракул Зехни в книге «Санъати сухан» (Искусство слова) указывал, что внутри сложного сравнения может быть несколько других художественных приёмов. В частности, можно видеть истиора (иносказание), ирсоли масал (пословицы, изречение), таносуби калом (омонимы), все вместе они образуют одно сложное сравнение. Например, в следующем бейте Низари: