Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические основы исследования цветообозначений 18
1.1. Место цветообозначений в лингвистических исследованиях 18
1.2. Терминология цветообозначений в современной лингвистике 29
1.3. Изучение цветообозначений на материале одного языка
1.3.1 Исследование цветообозначений в историческом аспекте 41
1.3.2 Цветообозначения сквозь призму тендерных исследований 46
1.3.3 Изучение стилистического потенциала цветообозначений
1.4. Сопоставительное исследование цветообозначений на материале двух и более языков 52
1.5. Источники пополнения группы цветообозначений 55
Выводы к Главе 1 61
ГЛАВА 2. Вторичные цветообозначения в словаре 64
2.1. Особенности вторичных цветообозначений в английском и украинском языках 64
2.2. Лексикографическая репрезентация вторичных цветообозначений в английском и украинском языках 71
2.3. Структурно-грамматическая классификация английских и украинских вторичных цветообозначений 79
2.4. Тематическая классификация вторичных цветообозначений в английском и украинском языках 87
2.5. Лексико-семантическая классификация вторичных цветообозначений в английском и украинском языках: лингвокультурологический аспект 98
Выводы к Главе 2 106
ГЛАВА 3. Семантические особенности вторичных цветообозначений в художественном тексте 108
3.1. Структура и семантика вторичных цветообозначений в языке английской художественной литературы 109
3.1.1 Структурно-грамматическая классификация вторичных цветообозначений в английских художественных текстах 109
3.1.2 Вторичные цветообозначения как характеризаторы различных денотатов в английских художественных текстах 123
3.1.3 Контекстуальные значения вторичных цветообозначений в языке английской художественной литературы 128
3.2. Структура и семантика вторичных цветообозначений в украинских художественных текстах 139
3.2.1 Структурно-грамматическая классификация вторичных цветообозначений в языке украинской художественной литературы 139
3.2.2 Вторичные цветообозначения как характеризаторы различных денотатов в украинских художественных текстах 148
3.2.3 Контекстуальные значения вторичных цветообозначений в украинских художественных текстах 154
3.3.Сравнительный анализ вторичных цветообозначений в художественных текстах английского и украинского языков 161
Выводы к Главе 3 169
Заключение 173
Литература 180
- Изучение цветообозначений на материале одного языка
- Лексикографическая репрезентация вторичных цветообозначений в английском и украинском языках
- Лексико-семантическая классификация вторичных цветообозначений в английском и украинском языках: лингвокультурологический аспект
- Контекстуальные значения вторичных цветообозначений в языке английской художественной литературы
Изучение цветообозначений на материале одного языка
Исследуя ЦО разных языков в психолингвистическом аспекте, А. П. Василевич пишет, что «(...) среди ответов попадались и такие, которые, на наш взгляд, не являются названиями цвета. Например, яркий, прозрачный, блестящий, светлый и т.д. Все эти слова имеют достаточно приемлемый вид в функции модификаторов, однако, употребляясь самостоятельно, не выражают никаких определённых характеристик цвета. Другие слова, которые мы не включили в анализ результатов, - слова, которые передают понятие многоцветный (пёстрый, рябой, разноцветный и т.д.). Отметим, что ошибки такого типа (а мы считаем такие слова ошибочными, поскольку они не передают значение цвета) встречались практически во всех языках» [Василевич, 1987: 14-15]. Однако существует мнение, что не только традиционные ЦО, которые содержат «указание на цвет в собственном смысле» [Фрумкина, 1984: 21], имеют в структуре значения сему цвета. В частности, И. А. Герасименко отмечает, что в русском языке есть слова, которые «в сочетании с определёнными существительными используются как колоративы с неконкретным цветовым значением, как актуализаторы нескольких цветов, как «скрытые» характеризаторы цвета» [Герасименко, 2010: 363]. В определённом контексте такие лексемы могут употребляться как ЦО. Исследовательница выделяет среди них: 1) лексемы, которые традиционно обозначают тон, яркость, насыщенность, интенсивность расцветки, наличие или отсутствие цвета {мрачный, тёмный, ясный, бледный, бесцветный и т.п.); 2) прилагательные, которые передают несколько цветов {цветной, рябой, пёстрый, пятнистый, разноцветный и т.п.); 3) прилагательные, которые имплицитно содержат цветовые качества {буйный, пышный, густой, холодный, нежный и т.п.) [Там же: 352]. Лингвист Т. А. Михайлова также считает, что в некоторых контекстах «модификатор» может употребляться как ЦО. Становление ЦО из модификатора происходит «буквально на глазах». Изучая семантику древнеирландского слова gel, она отмечает, что значение белый здесь развивается из первичного значения блестящий , это слово «одновременно является цветообозначением и просто качественным квалификатором» [Михайлова, 2003: 51].
Изучение процессов отражения цветовых ощущений в языке -естественное следствие значимости цветового зрения, которое, в свою очередь, актуально в разных областях знаний о человеке. Но внимание к данной группе слов со стороны лингвистов вызвано и другими, специфическими причинами, связанными непосредственно с языковыми факторами. Как отмечает Р. М. Фрумкина, «интересно описывать те лексические группы, которые представимы как системы» [Фрумкина, 1984: 18]. При достаточно строгом подходе к определению самого понятия «системно организованное множество объектов», по-настоящему структурированной оказывается лишь незначительная часть лексики - как правило, множество слов и словосочетаний, выделяемых по «семантическому» принципу. Наиболее типичным примером такого множества и является группа ЦО.
Дж. Миллер и Ф. Джонсон-Лерд полагают, что термины цвета «получили даже больше внимания со стороны семантической теории, чем они того заслуживают» [Miller, 1976: 374], объясняя этот факт тем, что ЦО представляются «идеальной иллюстрацией семантического поля» [Панасенко, 2010: 198]. Однако А. Вежбицкая считает, что нельзя искать во всех языках мира поле «цветовой семантики», так как это будет означать навязывание «исследованию всех культур перспективы только одной из них (в первую очередь современной технологически высокоразвитой западной культуры)» [Вежбицкая, 1996: 231]. Нельзя не согласиться с этим замечанием: ведь ЦО разных языков не всегда могут соответствовать друг другу. Так, в украинском языке нет единого эквивалента английскому ЦО, сравните: blue (англ.) -голубий, блакитний и синій (укр.), а ЦО orange (англ.) соответствуют оранжевий, помаранчевий, жовтогарячий и апельсиновий (укр.). Это наводит на мысль о различиях в системе ЦО разных языков, что вполне соответствует теории лингвистической относительности Э. Сепира и Б. Уорфа, согласно которой каждый язык создаёт собственную картину мира и, вследствие специфичности своего лексического состава, обладает уникальной и неповторимой классификационной системой, определяющей мировоззрение носителя данного языка [Уорф, 1999]. Существующие расхождения в количественном составе терминов в системе ЦО в разных языках являются, по их мнению, ярким доказательством убедительности теории. Цветовое пространство членится по особым правилам, которые диктуются законами и принципами организации языка. Соответственно, язык задаёт и количество ЦО: «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они (эти категории и типы) самоочевидны; напротив, мир предстаёт перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном - языковой системой, хранящейся в нашем сознании» [Уорф, 1999: 97]. Б. Уорф выводит ещё один принцип, который им понимается как соотнесённость и взаимосвязь картины мира и языка: «Сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве или, по крайней мере, при соотносительности языковых систем» [Там же: 98]. По мнению Б. Уорфа, системы европейских языков совпадают в своих существенных чертах уже потому, что эти языки представляют собой единую языковую общность, которая сложилась исторически. Таким образом, гипотеза лингвистической относительности предусматривает принципиальную равноценность разнообразных картин мира, связанных с разными системами естественного языка, в координаты которых логично вписывается и использование ЦО.
На развитие теории ЦО немалое воздействие оказали идеи американских учёных Б. Берлина и П. Кея, в частности, их работа «Basic colour terms: their universality and evolution», посвященная проблеме обозначения цвета в языках мира. В ней опровергается гипотеза Сепира-Уорфа о релятивизме в языке и предпринимается попытка установления для системы базовых ЦО нескольких импликативных универсалий. Б. Берлин и П. Кей предлагают, на их взгляд, универсальную схему эволюции системы ЦО - от двучленной (состоящей из терминов для чёрного и белого цветов) до одиннадцатичленной (с прибавлением на каждом этапе одного термина, означающего определённый цвет). По мнению Б. Берлина и П. Кея, для каждого языка центральным этапом развития системы ЦО является процесс формирования «ядра» - группы слов, которые получили название «основные (или базовые) цветообозначения» (basic colour terms). Формирование этой группы длительно по времени и подчинено определённым универсальным закономерностям.
А. П. Василевич считает, что монографию Б. Берлина и П. Кея можно назвать образцом системного описания лексической группы слов, обозначающих цвет [Василевич, 2005 (а)]. Учёный также отмечает, что «номенклатура ЦО, по крайней мере, в европейских языках, может быть описана при помощи трёх компонентов: 1) цветовой тон (основной компонент); 2) яркость и 3) насыщенность. В цветоведении разработана система описания, которая позволяет охарактеризовать любое цветовосприятие с помощью набора значений этих трёх переменных. То, что принято называть цветом в повседневной речи, ближе к тому, что в цветоведении называется тоном» [Там же: 15].
Однако центральное место в теории Берлина-Кея занимают не психофизиологические параметры, а понятие «базовое цветообозначение». Само выделение ограниченного числа «базовых» ЦО для нескольких десятков языков и их сопоставление дало возможность авторам теории сделать определённые выводы. Универсальный инвентарь системы ЦО состоит из 11 «базовых цветообозначений»: белого, серого, чёрного, красного, зелёного, жёлтого, синего, коричневого, фиолетового, розового, оранжевого [Berlin, 1969: 2]. Система ЦО в конкретном языке тем полнее (состоит из большего количества «базовых ЦО»), чем выше стадия развития этого языка. Языки цивилизованного общества различают большее количество ЦО (максимум 11 «базовых» ЦО), примитивные языки, - меньшее (3 - 4). Авторы также утверждают, что существует язык, в котором различаются лишь два ЦО, -белый и чёрный [Там же: 23]. В рамках теории Берлина-Кея, система ЦО развивается в любом языке согласно такому алгоритму: сначала появляются ЦО, обозначающие белый и чёрный цвета, потом к ним добавляется ЦО на указание красного цвета, дальше - зелёного и жёлтого, потом - синего, далее -коричневого. После этого в любой последовательности за короткий отрезок времени появляются ЦО, обозначающие фиолетовый, розовый, оранжевый и серый цвета [Там же: 4].
Лексикографическая репрезентация вторичных цветообозначений в английском и украинском языках
Говоря о способе словообразования анализируемых вторичных ЦО, следует отметить значительные расхождения из-за специфики двух языков, их принадлежности к синтетическому или аналитическому типу. Так, английские вторичные ЦО-прилагательные являются производными от существительных и могут быть образованы двумя способами: способом конверсии и суффиксации. Конверсия выступает, как известно, особым случаем имплицитной деривации -безаффиксное образование слов от лексических основ других частей речи [Смирницкий, 1956: 71], «невыраженная производность», «морфемно-синтаксический способ словообразования» [Степанова, 1979:26]. При конверсии лексема без помощи аффиксов изменяет частеречную принадлежность, а её семантика дополняется новым, вторичным значением. Например: amber (п) янтарь — amber (adj) янтарный ; brick (п) кирпич — brick (adj) кирпичный ; coral (n) коралл — coral (adj) коралловый ; pearl (n) жемчуг — pearl (adj) жемчужный ; sandin) песок — sand (ad)) песочный .
В структуре значения конвертированных существительных происходит сдвиг - став прилагательными, они обозначают не объекты действительности, а лишь свойственные им цветовые оттенки. Сема предметности отходит на второй план и актуализируется сема признаковости, в центре внимания - одно из качеств, которым наделён данный предмет, а именно цветовой признак. Данный способ словообразования в английском языке является более продуктивным. С помощью конверсии образовано 46 (52,3 %) слов от общего количества выделенных нами прилагательных с вторичным цветовым значением (88 единиц). Суффиксация является менее продуктивной в словообразовании английских вторичных ЦО. Например: -ine (amaranth-ine), -у (chalk-y), -en (gold-en), -fill (blush-ful), -ed (bistr-ed), -ic (cobalt-ic), -ous (ochre-ous). Количество прилагательных с вторичным цветовым значением, образованных данным способом, составляет 42 единицы (47,7 %).
В отличие от аналитического английского языка, в синтетическом украинском вторичные ЦО-прилагательные образуются лишь морфологическим способом суффиксации: -ое (сніг-ов-ий), -н (янтар-н-ий), -фан (солом -ян-ий), -ее (мигдал-ее-ий), -ен(н) (вогн-енн-ий), -ист (смол-ист-ий), -фаст (цегл-яст-ий), -ае (крив-ав-ий), -аст (перл-аст-ий), -к (смол-к-ий), -ич (фосфор-ич-н-ий). Общим для двух языков является то, что от одного производящего слова можно образовать несколько прилагательных с вторичной цветовой семантикой, отличающихся лишь формой при тождественности значения цвета. Ср.: англ. alabaster (п) алебастр —» alabaster/alabastrine алебастровый ; ash (п) пепел —» ashen/ashy пепельный ; cream (п) крем —» cream/creamy кремовый ; gold (п) золото —» gold/golden золотой ; pearl (п) жемчуг —» pearl/pearly жемчужный ; sand (п) песок —» sand/sandy песочный ; укр. шафран (сущ.) —» шафранний/шафрановий; сталь (сущ.) —» сталевий/стальний; салат (сущ.) —» салатний/салатовий; вогонь (сущ.) —» вогневий/вогненний /вогнистий/вогнястий/вогняний; перли (сущ.) —» перластий/ перлистий/перлинний/перловий; коноплі (сущ.) —» конопляний/конопельний.
Присущей только для украинских вторичных ЦО чертой является возможность образования от одной производящей основы производных вторичных и первичных ЦО-прилагательных. Такими производящими существительными являются, например, укр. золото, попіл, от которых образуются вторичные имена цвета золотий/златий/злотий; попеловий/ попільний. Так, производная от золото лексема золотий имеет первичное значение (1) «прилагательное к золото, который содержит золото, сделанный из золота или покрытый золотом или позолотой» и вторичное значение (2) «своим цветом напоминающий золото; блестяще-жёлтый, оранжевый» [СУМ, Т. 3.: 680]. Например: (1) Похитувалися дівчата, плакали під їхніми пальцями золоті струни, а до сотниківни підійшов білий кінь і став, кланяючись, на коліна [Шевчук, 1983 (а): 263]; Тіло його світиться й грає жовтими переливами, він наче золота статуя, тільки зуби його - слонова кістка, а очі - аметист [Шевчук, 1983 (а): 212] (в данных контекстах производная лексема золотий имеет нецветовое значение «сделанный из золота», закреплённое в лексикографических источниках как первичное); (2) Часом дівчата бігли через золотий пісок до яскраво-синьої води й плескалися там, виринаючи, й поринаючи, й поблискуючи лискучими тілами [Шевчук, 1983 (б): 123]. В предложении (2) производная лексема золотий имеет цветовое значение, закреплённое в словаре как вторичное. Также от существительного золото образованы и первичные ЦО-прилагательные злотавий/злотистий/золотавий/золотастий/золотистий, у которых значение цвета, согласно лексикографическим источникам, является первичным. Например: (...) / далі було сповзання вділ уздовж: Ленчиних обтягнених золотистим капроном нагрітих колін, обіймаючи їх руками (...) [Забужко, 2009:28]; (...) на мить Раді привиділося, наче його вигорілу постать огортають повільні сизі клуби підтопленого золотавим світінням розрідженого диму (...) [Забужко, 2009: 176]. В приведённых примерах лексемы золотистий, золотавий хотя и имеют цветовое значение, однако это значение закреплено в словарях как единственное. От существительного попіл, кроме производных вторичных имён цвета попеловий / попільний, образованы и прилагательные-ЦО с единственным значением - цветовым: попелястий/ попеластий/попелънастий. Например: Те світло зняло з неї всі зморшки, пригасило сивину, зробивши волосся темно-попелястим, очі її юно засвітилися -засміялася вона тихо на якийсь сестрин жарт [Шевчук, 1983 (а): 136].
Вторичные ЦО-существительные английского и украинского языков образованы способом семантической деривации от наименований разных объектов, имеющих определённый стойкий цвет или оттенок цвета. При этом в английском языке мотивирующей основой может выступать как название всего объекта, так и его части. Например: fawn (п) - «1) a young deer of either sex молодой олень любого пола ; 2) beige; the colour of a fawn бежевый; цвета оленя » [CCD: 477] (название всего объекта); mulberry (n) - «1) a deciduous tree of temperate regions that produces small edible purple berries лиственное дерево, растущее в умеренном климате, с маленькими съедобными пурпурными ягодами ; 2) a dark purple colour тёмный пурпурный цвет » [CCD: 897] (название по цвету ягод растения).
В украинском языке среди уже упомянутых 14 существительных-ЦО 4 лексемы зафиксированы в [СУМ, Т. 1; Т. 4; Т. 8; Т. 11] как вторичные ЦО {бронза, кармазин, пурпур, янтар). Мотивирующей основой для этих ЦО является весь объект. Например: бронза - «1) сплав меди с оловом, алюминием и другими металлами; 3) цвет, схожий с цветом такого сплава» [СУМ, Т. 1.: 239]. Другие 10 вторичных ЦО зафиксированы как имена цвета в [Вовк, 1986], образованные способом семантической деривации от объекта, а не его части (за исключением лексемы амарант, которая первично означает травянистое растение, следовательно, имя цвета происходит от цвета этого растения).
Итак, как свидетельствует наш материал исследования, а также наблюдения, отражённые в работах А. П. Василевича и С. В. Мичугиной, образование наименований цвета от названия предмета, наделённого этим цветом, - «наиболее продуктивный способ словообразования» [Василевич, 2005 (а): 114, 130]. Перечень предметов, названия которых используются при описании вторичных ЦО английского и украинского языков, заслуживает, по нашему мнению, более детального рассмотрения.
Лексико-семантическая классификация вторичных цветообозначений в английском и украинском языках: лингвокультурологический аспект
Семантика ЛЕ с вторичной цветовой номинацией зависит от дистрибуции. Как отмечает В. В. Виноградов, значение слова зависит от специфики той части речи, той грамматической категории, в которую входит слово, от контекста употребления, от его связей с другими словами [Виноградов, 1953: 6]. Анализируемые ЛЕ проявляют свои значения при условии их сочетания с определёнными денотатами: «Только на фоне лексико-семантической системы языка, только в связи с ней определяются границы слова как сложной и вместе с тем целостной языковой единицы, объединяющей в себе ряд форм, значений и употреблений» [Там же: 5]. Поэтому при анализе семантики украинских ЛЕ с вторичной цветовой номинацией вначале необходимо определить тот круг денотатов, цветовой признак которых получает характеристику в языке современной украинской художественной литературы [Шевчук, 1999; 2009; 1996; 1983 (а); 1983 (б); Забужко, 2007; 2008; 2009].
Все структурные разновидности исследуемых ЛЕ в художественных текстах В. Шевчука и О. Забужко были объединены в семь тематических типов в зависимости от того, для наименования какого предмета или явления эти единицы используются.
К первому типу, который является наиболее многочисленным по составу, принадлежат лексемы с вторичной цветовой номинацией, с помощью которых авторы описывают названия объектов и явлений неживой природы. Этот тип более представлен в текстах В. Шевчука (90 примеров по сравнению с 24 примерами в произведениях О. Забужко). Чаще всего с помощью анализируемых единиц авторы описывают: 149 - свет, солнце, сияние (22 употребления): Малинове світло осяяло землю, кинувши багряницю на калюжі и шибки, кинувши малинової барви на обличчя людські, і від того люди начебто погарнішали (...) [Шевчук, 1983 (а): 53]; - небо и тучи (15 примеров): (...) холодне срібне палання надвечірнього неба в напливах хмарного чорнила - десь на обрії, між; будинків і дерев, пригасав до синцевої барви навзахідний кармазин (...) [Забужко, 2009: 191]; - воду и водоёмы (9 примеров): Пісня їхня неслася над водяним плесом погідно, так само погідно краяли помережану золотими смугами воду весла, а луна від співу відбивалася від гористого берега [Шевчук, 1983 (б): 23].
Второй тематический тип включает описание элементов внешности человека. Как правило, это цвет кожи и румянец (30 употреблений): землистий фіолет, землисто-малиновий, золотий, крейдяний, молочно-блідий, смарагдовий, сонячний, срібний, буряковий, оливковий, персиковий, пшеничний, темно-вишневий, темно-горіховий, фосфорично-блідий, цитрина, (кольору) топленого шоколаду, (кольору) азійської химеричної прозелені, жовтий місяць, неспіле авокадо. Например: коли внучка переступила поріг, побачила, що горять у неї на щоках землисто-малинові рум янці [Шевчук, 1983 (а): 70]; (...) розложисті гірські плато спин, рухомі стовбури стегон, міцні, з синюватим, проти оливкової засмаги (...) [Забужко, 2007: 513].
Авторы художественных текстов активно используют данные единицы и для описания цвета волос (25 употреблений): вогнистий, білий перламутр, золотий, каштановий, перламутр, смоляний, солом яний, срібло, медовий, пожежно-рудий, вороновано-чорний, пшеничний, синювато-воронований, смолисто-кучерявий, темно-золотий. Например: 1) Волосся текло на плечі густою каштановою хвилею, (...) [Шевчук, 1983 (а): 154]. 2) (...), а жінка мала здиблене сторч, мов невидимим пилососом підняте, пожежно-руде волосся [Забужко, 2007: 464]. При помощи ЛЕ с вторичной цветовой номинацией также делается акцент на цвете глаз (23 употреблений): аметист, вогняний, волошковий, вугляний, кривавий, малиновий, небесний,
Реже с помощью ЛЕ с вторичной цветовой номинацией авторы описывают другие элементы внешности и части тела, а именно: губы (4 употребления): вогняний, гранатовий, кармазиновий, рубіновий; зубы (4 употребления): перловий, слонова кістка; усы и бороду (3 употребления): вогнистий, пшеничний; руки (2 употребления): срібний; грудь (2 употребления): срібний, перламутрово-рожевий; нос (1 употребление): буряково-сизий; ногти (1 употребление): срібний; пальцы (1 употребление): вогненно-червоний; подбородок (1 употребление): іржавий. Ср.:
Анализируемый тип представлен всеми структурными разновидностями исследуемых единиц.
К третьему типу описаний относится флора, которые насчитывают 20 употреблений: (...)/ що ж, - зачаровано спитала Рада, невідривно дивлячись, як вітер куйовдить іржаво-плямистий виноград на стіні, - ніхто ніколи цього не напише? [Забужко, 2009: 219]) фаун (18употреблений): (...) невідь-звідки на терасі взявся антрацитово-чорний котюга, задерши хвоста йшов між: столиками (...) [Забужко, 2007: 516]). С помощью разноструктурных ЛЕ с вторичной цветовой номинацией украинские писатели характеризуют цвет листьев (фосфоричні листки), деревьев (золоте дерево), фруктов (вогнисте яблуко), ягод (срібні вишні), цвет различных животных (неоново-синій котюга), рыб (місячно-зелені риби), насекомых (сніжно-білі метелики), пресмыкающихся (золотий сік ящірки) и т.п.
Четвёртый тематический тип включает описание одежды: вишневий каптан, золоті одежі, одяг кольору випаленого степу, тернова хустка и тканей: коленкор барви новенького морського кітеля, барви пляшкової зелені. Эти денотаты характеризуются с помощью словосочетаний с вторичным ЦО с компонентами колір/кольору, барва/барви (11 употреблений), например: (...) сукні їхні вже цілком утратили відтінки інших барв, позеленівши цілком, навіть стали світло-зелені, кольору молодого листя (...) [Шевчук, 1999: 242]; одноосновных вторичных ЦО (ІЗупотреблений), например: (...) бабця з коричневим лицем, запнута терновою хусткою, (...) [Забужко, 2009: 204].
Контекстуальные значения вторичных цветообозначений в языке английской художественной литературы
В текстах современных английских писателей Дж. Фаулза и М. Спарк отмечено 400 употреблений данных единиц; в текстах украинских авторов В.Шевчука, О. Забужко - 316 употреблений. Вследствие принадлежности языков к аналитическому (английский) или синтетическому (украинский) морфологическому типу анализируемые многоосновные лексические единицы с вторичной цветовой номинацией имеют определённые отличия в структурно-грамматической организации (см. табл. 5, 8). Сложные лексические единицы с вторичной цветовой номинацией в английском языке выражены словами или сочетаниями слов с вариативным, по данным разных лексикографических источников, графическим написанием отдельное или дефисное. В языке английской художественной литературы, как правило, отсутствуют словосочетания с вторичным цветообозначением с опорой на название предмета, ср., однако, в укр. - неспіле авокадо и т.п. В свою очередь, для языка украинской художественной литературы не типичны вторичные цветообозначения в сочетании с неколоративными лексическими единицами, ср., однако, в англ. - olive-skinned с оливковой кожей . Более широким списком представлены в английском языке интенсификаторы цвета, которые стоят только в препозиции: intense carmine насыщенно-карминный , dark-gold тёмно-золотой . В отличие от английского языка, украинские интенсификаторы цвета в составе лексических единиц с вторичной цветовой номинацией могут находится как в пре-, так и в постпозиции: густо-малиновий, молочно-блідий.
Частотность употребления в английских и украинских художественных текстах лексических единиц с вторичной цветовой номинацией составляет приблизительно 1 единицу на 7 страниц текста. Так, в языке английской художественной литературы встречается 1 одноосновное вторичное цветообозначение на 12 страниц текста, в украинской - 1 единица на 10 страниц. Что касается многоосновных лексических единиц с вторичной цветовой номинацией, то в английской художественной литературе их частотность составляет 1 единицу на 17 страниц текстового материала, в украинской - 1 единица на 31 страницу текста. Таким образом, в текстах современной английской художественной литературы более частотными являются многоосновные лексические единицы с вторичной цветовой номинацией, в украинской - одноосновные вторичные цветообозначения. Данные расхождения могут объясняться словообразовательными особенностями сопоставляемых языков - в английском языке при образовании лексических единиц с вторичной цветовой номинацией более распространённым является словосложение, в украинском - суффиксация. Из общего числа лексикографически закреплённых вторичных цветообозначений англоязычные и украиноязычные авторы используют около 24 % и 23 % соответственно. Список лексических единиц с вторичной цветовой номинацией в обоих сопоставляемых языках активно пополняется за счёт разноструктурных индивидуально-авторских образований, появление которых обусловлено лингвокреативным мышлением их носителей. Учитывая многообразие используемых лексических единиц с вторичной цветовой номинацией в языке современной английской и украинской художественной литературы, можно утверждать, что данная группа имеет явные тенденции к расширению и развитию состава.
Контекстуальное окружение лексических единиц с вторичной цветовой номинацией, функционирующих в исследуемых языках, практически одинаковое. С помощью сопоставляемых единиц англоязычные и украиноязычные авторы художественных текстов описывают элементы внешности человека, флору и фауну, одежду и ткани, неживую природу и её явления, интерьер, мебель, здания, еду (см. табл. 12). Различия связаны прежде всего с тем, что в англоязычных художественных текстах лексические единицы с вторичной цветовой номинацией используются для описания предметов быта и напитков, чего не наблюдается в украинских произведениях. В языке украинской художественной литературы исследуемые единицы употребляются для описания абстрактных понятий, что не свойственно для языка англоязычных писателей.
Лексические единицы с вторичной цветовой номинацией в языке английской и украинской художественной литературы, кроме спектральных (цветовых) значений, могут быть наделены дополнительными смыслами (см. табл. 13). Так, 193 исследуемых единицы в языке английской художественной литературы используются лишь с цветовым значением (48,3 %), в украинских текстах это количество составляет 63 единицы (19,9 %). С помощью другой части английских и украинских лексических единиц с вторичной цветовой номинацией реализуются разные контекстуально обусловленные смыслы. Общими для функционирующих в языке английской и украинской художественной литературы вторичных цветообозначений выступают следующие созначения: 1) свойственный определённой расе ; 2) привлекательный , красивый ; 3) блестящий ; 4) яркий ; 5) пристыжённый ; 6) злой . Для проанализированных цветообозначений в текстах английской художественной литературы характерны дополнительные коннотации 1) элегантный , роскошный ; 2) здоровый ; 3) грустный ; 4) в хорошем настроении , счастливый , весёлый ; 5) не имеющий вкуса , старомодный ; 6) тихий , спокойный ; 7) осенний . Исключительно для текстов украинской художественной литературы характерны вторичные цветообозначения с созначениями 1) бледный , болезненного вида ; 2) мистический ; 3) грязный ; 4) холодный . В украинских художественных текстах лексические единицы с вторичной цветовой номинацией преимущественно передают дополнительные созначения яркий , блестящий 179 (48,2 % от всех смыслов исследуемых единиц в анализируемых текстах). В англоязычной художественной литературе все выявленные коннотативные созначения анализируемых цветообозначений используются примерно одинаково.