Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теория дискурса в современной лингвистике. Коммуникативные, социокультурные, лингвокогнитивные и переводческие аспекты военно-политического дискурса 11
1.1. Общие положения теории дискурса: сущностные и характерологические особенности 11
1.1.1. Типологическая классификация дискурсов 14
1.1.2. Подходы к дискурсу в китайской лингвистической традиции 21
1.1.3. Структура военно-политического дискурса 25
1.1.4. Природа и функции военно-политического дискурса 29
1.2. Коммуникативный аспект военно-политического дискурса 34
1.2.1. Целевая модель коммуникативного треугольника 35
1.2.2. Предикационная модель коммуникативного треугольника 38
1.2.3. Военно-политический дискурс в коммуникативном аспекте 42
1.3. Социокультурный аспект военно-политического дискурса 43
1.3.1. Предпосылки становления социокультурного анализа дискурса 43
1.3.2. Дискурс в социокультурном освещении 48
1.4. Лингвокогнитивный аспект военно-политического дискурса 53
1.5. Социально-коммуникативный и лингвокогнитивный аспекты герменевтической модели перевода текстов военно-политического дискурса в китайском и русском языках 55
Выводы по главе 1 64
Глава 2. Сопоставительное исследование военно-политического дискурса ак социокультурной и лингвокогнитивной реальности китайско-русской и китайско-английской парах языков 66
2.1.1. Методика сопоставительного исследования военно-политического дискурса китайского и русского языков как социокультурной 66
2.1.2. Способы, приемы и уровень репрезентативности концептуального анализа военно-политического дискурса 71
2.2. Риторика противостояния в военно-политическом дискурсе в свете когнитивного дискурс-анализа 91
Глава 3. Комплексный сопоставительный анализ Белой книги по «Национальной обороне КНР-2010» и Военной доктрины РФ (2014 г.) 114
3.1. Контент-анализ Военной доктрины РФ 2014 года и Белой книги по «Национальной обороне КНР-2010» 114
3.2. Количественный анализ метафоричности военно-политического дискурса в китайском и русском языках (на материале Белой книги по «Национальной обороне КНР-2010» ) 138
3.2.1. Определение индекса силы метафоры как метод подсчета метафоричности дискурса 138
3.2.2. Результаты количественного анализа метафоричности русского и китайского военно-политического дискурса 142
3.3. Тематический анализ метафоричности дискурса как средство изучения имплицитной информации в тексте 149
3.3.1. Результаты тематического анализа метафоричности военно-политического дискурса русского и китайского языков 152
3.3.2. Общие выводы о применении подсчета индекса силы тематической метафоры 157
3.4. Анализ фреймовых моделей перевода метафор в Белой книге по «Национальной обороне КНР-2010» 158
Заключение 168
Список литературы 172
Приложение 176
- Типологическая классификация дискурсов
- Социально-коммуникативный и лингвокогнитивный аспекты герменевтической модели перевода текстов военно-политического дискурса в китайском и русском языках
- Контент-анализ Военной доктрины РФ 2014 года и Белой книги по «Национальной обороне КНР-2010»
- Анализ фреймовых моделей перевода метафор в Белой книге по «Национальной обороне КНР-2010»
Типологическая классификация дискурсов
Классификация видов дискурса является способом объединения речей или текстов на основе некоторых общих признаков. Например, «аргументация» является классификацией по методу; «передовая статья» - по жанру; «речевое воздействие» - по цели. Рассмотрим статью в газетном разделе «Мнение». В данном случае автор выдвигает и защищает некоторую точку зрения с целью убедить ней читателя. Такого рода текст можно рассматривать как «аргументацию», и как «передовую статью», и как «речевое воздействие», все зависит от того, кк го воспринимает исследователь. Таким обрзом, нет «естественного» или «правильного» способа классификации видов дискурса. Категории представляют ценность в том случае, если они помогают понять или обсудить сказанное или написанное, а также сравнить с другими высказываниями или текстами. Подробное исследование дискурса имеет большое значение, поскольку автор не может просто писать, автор должен писать что-то: аннотацию, доклад, анализ произведения, персуазивную статью и т.д. Рациональное чтение предполагает распознавание типов дискурса. Лингвисты занимаются изучением и структуры и функций типов дискурса, начиная от обычной беседы и заканчивая официальными документами.
В настоящее время среди лингвистов по-прежнему не существует согласия по поводу того, как лучше классифицировать типы дискурса. Однако некоторые тенденции вполне очевидны. Так, современные лингвисты отходят от модальной классификации дискурса. Это связано тем, то расцвет модальной классификации пришелся на первую половину ХХ века и в настоящее время она является устаревшей. Начиная с работ Джеймса Кинневи [Kinneavy, 1971] и Джеймса Бриттона [Britton, 1975] возникла тенденция к классификации дискурса на основе целей и задач: информирование, убеждение, изучение, обоснование и т.д. Например, персуазивная цель включает в себя стандартные жанры, такие как телевизионная реклама, политические выступления, проповеди, редакционные статьи и т.д.
Помимо классификации по цели и по жанру, современная классификация дискурса стремится к систематичности и уходу от ситуативности. Современные лингвисты стремятся выработать логические обоснования для исчерпывающей классификации. Независимо конкретных логических обоснований, современное направление классификации дискурса связано попытками построения системы, которая будет способна классифицировать все типы дискурса: западные или восточные, устные или письменные, прошлые или настоящие.
Основополагающими классификациями типов дискурса являются классификации по каналу передачи, по жанрам, функциональным стилям и формальности.
Противопоставление по каналу передачи А.А. Кибрик определяет как противопоставление по модусу, однако в нашем исследовании данный термин будет использоваться в рамках представления предикационной концепции. Если адресант порождает звуковой сигнал при помощи речевого аппарата, в то время как адресат воспринимает акустический сигнал при помощи органов слуха, то такой канал передачи является устным. Некоторые лингвисты предлагают выделять жестовый канал передачи сообщения. При этом, в случае жестов, которые сопровождают обычную устную речь, их тесная интегрированность со звуковой речью является причиной, по которой представляется нецелесообразным выделять их в особый канал.
Стоит также сказать, что имеется и некий мысленный канал, посредством которого чловк строит свой внутренний, доступный только ему самому дискурс. В силу объективных причин, именно отсутствия объективных материалов исследования, данный тип дискурса исследован гораздо меньше, чем устный и письменный. Мысленный дискурс традиционно в большей степени является объектом исследований психологии. Начало исследованиям мысленного дискурса было положено Л.С. Выготским в его знаменитой монографии 1934 г. Некоторые ученые выдвигают мысль о том, что в будущем появятся необходимые условия для объединения исследований устного мысленного дискурса.
Соотношение устного и письменного каналов передачи сообщения изучено гораздо лучше. Письменный канал, который основан на зрительном сигнале, появился около 5000 лет назад. При этом многие ученые настаивают на его вторичности и производности. «Совершенно очевидно, что … письменный дискурс является производным от устного и представляет собой более позднюю, вторичную разновидность языка - и в онтогенезе, и в филогенезе» [Кибрик, 2009: 8].
Большое значение, которое лингвисты традиционно придают письменному каналу передачи сообщений, обусловлено особенностями развития человеческой цивилизации. В большинстве случаев сакральные книги приобретали экстраординарную культурную роль в становлении этносов, например, Библия, Коран или Дао дэ Цзин (ШШШ — основополагающий трактат даосского учения). По этой причине среди лингвистов закрепилась не эксплицируемая, но популярная точка зрения о приоритете письменного языка над устным. Лишь в 70-х г. ХХ века началось реальное сопоставление письменного и устного дискурса как альтернативных форм существования языка. Одной из первых к исследованиям в данной области приступила группа советских ученых под руководством Е.А. Земской [Земская, Китайгородская, Ширяев, 1981]. Главный вывод, к которому пришла группа ученых под руководством Е.А. Земской, заключается в том, что русский язык является синтезом двух систем: кодифицированного литературного языка и разговорной речи. На материале русского языка данная группа ученых открыла и описала специфические черты разговорной речи, такие как ее творческий характер, о же время клишированность, связь с конституацией и активное использование просодии и жестов.
Выводы полученные О.А. Лаптевой и группой .А. Земской подтверждаются результатами исследования У. Чейфа, который указывает на два важных фактора, которые обусловливают разницу между устным и письменным дискурсом. Первый фактор связан с различными временными режимами речи и письма: синхронное порождение и восприятие речи в устном дискурсе и, напротив, асинхронное в письменном. Скорость устной речи в 10 раз выше скорости письма, в то же время скорость чтения выше скорости устной речи. Данная особенность обусловливает явление фрагментации в устном дискурсе, когда речь порождается квантами или порциями, которые получили название просодических единиц. Просодические единицы, как правило, обладают признаками просодической завершенности совпадают с простыми предикациями, или клаузами (clause). В письменном дискурсе, наоборот, имеет место явление интеграции предикаций в сложные предложения и синтаксические конструкции. В рамках вого исследования У. Чейф получил следующие результаты: в письменном дискурсе частота номинализаций составила 55,5 на 1000 слов, а в устном - 4,8. Полученные У. Чейфом результаты связаны с тем, что в письменном дискурсе для описания событий чаще всего используются не глагольные предикации, а отглагольные именные группы. Также У. Чейф выявил другой показатель - частоту серий предложных групп: в письменном дискурсе данный показатель составил 16,2 на 1000 слов, а в устном - 1,8.
Второй фактор, обусловливающий разницу между письменным и устным дискурсом, - наличие контакта между адресатом и адресантом: в устном дискурсе контакт присутствует, в письменном - нет. Наличие контакта в устном дискурсе обусловливает вовлеченность (involvement) адресанта и адресата в ситуацию, которая выражается в использовании местоимений первого и второго лица, выражении эмоций, а также невербальных средств (жестов, мимики и т.д.). Напротив, в письменном дискурсе преобладает отстраненность (detachment) адресанта и адресата от описываемой ситуации, которая выражается в высокой частотности потребления ассивного залога. В результате роведенного исследования У. Чейф получил следующие результаты: частота пассивных конструкций в письменном дискурсе составила 25,4 на 1000 слов, в устном - 5; частотность употребления местоимений первого лица в письменном дискурсе -4,6 на 1000 слов, в устном - 61,5.
Социально-коммуникативный и лингвокогнитивный аспекты герменевтической модели перевода текстов военно-политического дискурса в китайском и русском языках
«Наука о переводе относится области прикладной лингвистики» [Каде, 1978: 88]. Однако «особое значение в создании благоприятных условий для развития теории перевода имел поворот современного языкознания от ориентации на имманентные свойства языка и на статистические описания внутрисистемных отношений к установке на раскрытие связей между языком и человеком, между языком и обществом, на влияние динамики функционирования языка в реальных ситуациях общения» [Швейцер, 1988: 3].
Наука о переводе «не исключает того, что она, как всякая наука, для решения отдельных задач может привлекать другие дисциплины» [Каде, 1978: 88]. Теория перевода использует достижения целого ряда лингвистических и смежных наук, таких как общее и частное языкознание, контрастивная лингвистика, герменевтика, лингвистика екста, семиотика, социолингвистика, когнитивная и экспериментальная психология, психолингвистика, нейрофизиология, этнография, лингвокультурология, межкультурная коммуникация, теория речевых актов др. «Современное переводоведение можно охарактеризовать как результат междисциплинарных исследований, использующих методы целого ряда наук. Однако в силу многих объективных и субъективных причин большинство работ в области теории перевода имеет более или менее ярко выраженную лингвистическую основу», что обусловлено тем, что переводоведение «занимается проблемами, большая часть которых входит сферу интересов современной макролингвистики», а «лингвопереводческие исследования составляют важнейшую часть современного переводоведения» [Комиссаров, 2000: 3-7].
В современной теории перевода существует большое количество моделей построения переводческого процесса. В рамках данного исследования мы предлагаем рассмотреть коммуникативную, герменевтическую и фреймовую модели перевода.
В настоящий момент существует большое количество моделей построения переводческого процесса как коммуникативного акта. Изначально перевод рассматривался позиций теории коммуникации к кт двуязычной коммуникации [Каде, 1978: 69-90; Миньяр-Белоручев, 1980: 31; Швейцер, 1988: 52]. Однако с развитием теории перевода более простые модели усложнялись и все более приближались универсальной модели коммуникативного акта Р. Якобсона. В этой модели коммуникативный акт, предстает как система из шести компонентов: отправителя сообщения, его получателя (адресата), предметной ситуации, то есть того, о чем идет речь в сообщении (референта), канала связи, языкового кода и самого сообщения, каждому из которых может соответствовать отдельная речевая функция (эмотивная, конативная, фатическая, референтная, металингвистическая, эстетическая), доминирующая в том или ином речевом произведении [Гарбовский, 2004: 238].
Изучение процессов декодирования, понимания и перекодирования представляет большой исследовательский интерес. «Переводчик как транслятор концептосферы (когнитосферы) текста оригинала должен в процессе межкультурной коммуникации соотносить категориальный аппарат культуры-донора с категориальным аппаратом культуры-реципиента через призму собственной когнитивной системы, из чего следует, что, владея когнитивными механизмами категоризации, присущими его собственной культуре, он должен овладеть «чужим» культурно специфическим концептуальным аппаратом» [Усачева, 2009: 162]. Исходя из этого переводческий процесс в разрезе военно-политического дискурса можно представить в виде следующей схемы.
Применительно к данной схеме перевода, уместно вспомнить о герменевтических и когнитивно-герменевтических методах перевода совокупности текстов военно-политической направленности, которые составляют основу военно-политического дискурса.
Так, Э.Н. Мишкуров в серии научных статей «О «герменевтическом повороте» в современной теории и методологии перевода» подробно освещает «философско-культурологические, историко-библиографические и лингво-когнитивные пролегомены современной герменевтической парадигмы перевода» [Мишкуров, 2013: 3]. Э.Н. Мишкуров приводит взгляды Хайдеггера, согласно которому добртья до истоков мышления можно не путем погружения в человеческое существование, а при помощи выхода из него. «А последний можно осуществить при помощи воспоминания, из «первоначального знания», из которого собственно и начинается мышление. Особую значимость десь приобретает овладение языковыми традициями, обычаями, всем тем фоном, контекстом фактичности человеческого бытия, мышления и языка, которые при обычном способе исследования очти всегда ходят на «задний план», погружаются в бездонные пучины бессознательного» [Мишкуров, 2013: 7].
По мнению Э.Н. Мишкурова, «при выборе стратегий и тактик перевода следует руководствоваться нижеперечисленными исходными максимами:
- определить тип, вид, жанр исходного текста;
- уточнить ип огнитивно-интерпретативной рефлексии - научный, производственно-технологический, деловой, образно-эмоциональный (художественный), канцелярский и т.п. или их адекватно-прагматическое совмещение, которые следует выбрать переводчику для осмысления и знаково-символического перевыражения его формально-семантической структуры на принимающем языке;
- идентифицировать степень сходства и различия «концептуальных» языков рабочей пары идиом в синхронно-диахроническом плане;
- выяснить «дискурсивно-переводческую историю» исходного текста -«нулевая»/«поливариантная»; - согласовать «социальный заказ» на способ, форму и характер перевода и т.д.» [Мишкуров, 2013: 29].
«На выбор соответствующей методы переложения — «прозрачной», «зеркальной» или «смешанной» — часто лияет «общественный заказ», диктуемый требованиями «высшей целесообразности» — политической, социальной, сакральной и т.п.» [Мишкуров, 2013: 29].
Как видно из предложенных Э.Н. Мишкуровым «стратегий и тактик перевода», герменевтический аспект перевода тесно связан с лингвокогнитивным аспектом. Исходя из этого считаем целесообразным рассмотреть фреймовые модели перевода, предложенные В.И. Хайруллиным в его работе «Перевод и фреймы» (2010 г.).
«Текст перевода воссоздает фрейм оригинала как культурно-когнитивной сущности, отражающей фрагмент действительности в национально-культурной интерпретации. Моделирование текста перевода основано на целостном воспроизведении данного фрейма - смысла, или системы смыслов оригинала: концептуальной программы, семантики языковых единиц, текстуализации фрагментов экстралингвистического опыта и конкретных ассоциаций. При этом осуществляются прагматически обусловленные преобразования эксплицитной и имплицитной информации оригинала в соответствии с новой ситуацией общения и целью/задачей перевода» [Валеева, 2006: 167].
Контент-анализ Военной доктрины РФ 2014 года и Белой книги по «Национальной обороне КНР-2010»
В настоящее время опровержение так называемой «теории российской угрозы» и «теории китайской угрозы» является одним из самых важных и сложных вопросов, которые Российская Федерация и Китайская Народная Республика транслируют иру. С этой точки зрения большой интерес представляют Белая книга по «Национальной обороне КНР-2010» и Военная доктрина Российской Федерации 2014 года.
В условиях абсолютно нового этапа геополитического развития Российской Федерации и Китая Военная доктрина, утвержденная Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 25 декабря 2014 года, и Белая книга по «Национальной обороне КНР-2010», опубликованная Государственным советом КНР, представляют особый исследовательский интерес качестве объекта сопоставительного анализа.
В марте 2011 года пресс-служба Государственного совета КНР опубликовала Белую книгу по «Национальной обороне КНР-2010», в которой подчеркивается, что Китай продолжает придерживаться идеи мирного развития, реализации независимой мирной внешней политики, оборонительного характера военной доктрины, единого планирования экономического боронного строительства, всестороннего строительства среднего социально-экономического уровня развития государства (/.Mil izsr - также может переводиться как общество «сяокан») [Алексахин, 2015: 21], а также реализации интегрированной концепции богатого государства и сильной армии. В сентябре 2011 года пресс-служба Государственного совета КНР также опубликовала «Белую книгу по мирному развитию Китая», оторой отражены особенности «государственной политической системы, утвержденной конституцией КНР, и факторы социальной стабильности», также «основные гарантии устойчивого социально экономического развития», которые входят в сферу «коренных интересов» Китая, определенных на VI съезде КПК. В ней впервые была выдвинута идея «активных действий в области международной ответственности». Согласно «Белой книге по мирному развитию Китая» нестабильная обстановка на Ближнем Востоке провоцирует новые вызовы и угрозы для Китая. В то же время США и другие западные страны, с одной стороны, выражают сомнения сохраняют осторожность в отношениях с Китаем, а с другой стороны, проявляют интерес и надеются, что Китай возьмет на себя большую ответственность в сложных международных вопросах. Можно сказать, что международная обстановка, с которой приходится сталкиваться Китаю, одновременно несет в себе как вызовы и угрозы, так и благоприятные возможности.
Взаимоотношения между традиционными державами и новыми державами являются гордиевым узлом современной международной политики и межкультурной коммуникации. Белая книга по «Национальной обороне КНР-2010» показывает, то Китай имеет исключительно ясное понимание ак международной обстановки и своего места в ней, так и проблем, с которыми ему придется столкнуться в будущем.
Например,
ИШШ ЬШ ШШШ,Ш ШІкММІ -ШЩШ” [2010 ФШЁ!ДKfйіе ] «В соотношении международных сил возникли новые тенденции: экономическая мощь новых держав и развивающихся стран, также их международное положение и влияние на международной арене несомненно укрепляются, перспективы многополярного мира становятся все более очевидными» [Белая книга по «Национальной обороне КНР-2010»] (авт. перевод).
Постоянно возникающие противоречия между развитыми и развивающимися странами, между традиционными великими державами новыми державами [там же] требуют от военно-политического дискурса КНР активно способствовать решению данной проблемы.
В связи с вышеизложенными противоречиями, а также текущей обстановкой, основной целью китайского военно-политического дискурса следует считать декларацию готовности отстаивать «коренные интересы» государства и нацеленности на мирное развитие. Китайский лингвист Лиу Ху [ С[ш, 2015: 15 / Лиу Ху, 2015: 15] в результате анализа текстового корпуса Белой книги по «Национальной обороне КНР-2010» с использованием программы Wordsmith 4 (программа для анализа текстовых корпусов) обнаружил, что «наибольшей частотностью обладают следующие лова: развитие, экономика, реформы, общество, содействие, строй, ускорение, политика, предпринимательство, стимулирование, финансы, служба, продолжение, увеличение, поддержка, культура, расширение, рост, банковское дело, сотрудничество, стратегия, мир, оснащение» (ЖШ ШЩл Ї М-л lizsN -ffilE rjj JliU ІШІ ШіЖ dJ lk {JEiES МЙи Ж К ШШ Щ Шл j CW УІ Сл :ff"y іЦт лігіЙи 1=rf йІ(В К fn F Ш )» [там же: 16].
В приведенном выше списке в целом отсутствуют слова со значением того, что Китай наращивает вооружение и отовитя к войн, стремится занять господствующее положение или место государства, которое создает вызовы и угрозы миру стабильности. В целом, лексические средства, которые используются в тексте, обладают положительной коннотацией и экспрессивным характером.
Предполагая возможную ангажированность китайского исследователя, нами было принято решение проверить объективность полученных им данных. С этой целью была использована программа AntConc 3.5.0 (Dev) (Macintosh OS X) 2017. Программа поддерживает китайский язык, однако поскольку в китайских текстах традиционно отсутствуют пробелы между словами, необходимо предварительно использовать приложение SegmentAnt для разделения текста на слова. В программе AntConc предусмотрена возможность использовать следующие инструменты: Concordance (конкорданс), Concordance plot (диаграмма конкорданса), Clusters/N-Grams (кластеры), Collocates (коллокации - лексические сочетания), Word List (список слов), Keyword List (список ключевых слов) и File View (просмотр файлов) [Nation, Anthony, 2016: 361]. Релевантными для данного исследования являются Concordance - инструмент, который позволяет осуществлять поиск слова или словосочетания в его лексическом окружении, Word List - инструмент, который позволяет формировать списки ключевых слов с указанием их частотности, и Collocates - инструмент, который позволяет извлечь лексические сочетания слов. Используя Word List, получаем следующие результаты:
Китай (144), строительство (144), безопасность (116), развитие (104), государство (103), военный (96), международный (79), сотрудничество (72), усиливать (71), национальная оборона (69), армия (66), работа (66), подготовка (65), стратегия (56), обеспечивать (54), войска (53), оперативный (50), способность (50), организация (49), мобилизация (46), система (45), участвовать (44), учреждать (44), объединять (44), задача (43), механизм (43), защищать (42), содействовать (41), информатизация (39), мир (38), повышать (38), регион (37), вопрос (34), вооружение (33), активный (33), стабильный (33), предпринимать (32), Народно-освободительная армия (32), техника (32), на море (32), экономика (32), силы (31), закон (31), твердо придерживаться (30), ОН (30), совершенствовать (28), ключевой пункт (28), совместный (27), политика (27), реформа (26), строй (25), управлять (25), мероприятие (25), консультация (25), экстренный (24), действие (24), помощь (22), модернизация (22), диалог (21), политика (21), управлять (21), граница (21), взаимное доверие (20), контртеррористический (20), ядерное оружие (20).
ФД(144)» ІІ"їх(144)» :с (116)» ЖМ (104)» ЩШ (ЮЗ) » Р-(96) Щ 1 (79)» 1=tf (72) » JJP S(71)» ЩШ (69) » РЖ(66)» IfE (66) » ШШ. (65)» йёй- (56) » ЦШ (54) » дР(Я(53)» т й (50)» Ш Ь (50) » Ш.іР\ (49)» Z JJT; (46)» ІФіг» (45)» і ІШ (44)» Шль (44)» Шіі (44) » Ц%- (43)» ШШ (43)» Ш Я(42)» ШШ (41)» {ШН-Ь (39)» fn P(38) » ШМ (38)» iikE(37)» НШ (34)» ЖШ -(33)» ІЯШ(ЗЗ) » It/E (33)» Щ т (32)» \Ы:ШШЩ (32)» ШЖ (32)» ЩАі (32) ШШ (32)» Jim. (31)» ШШ (31) » 1ЖШ (ЗО)» Іі=гД (30)» тпШ (28)» Ё (28) \Щ (27)» JE VP (27)» c Jp- (26)» fjjlJlE (25)» Ш;№(25)» ft fz$j (25)» fiJtltf (25)» j Z д. (24) » ffz J (24)» Ш.Ш (22)» Ш І-Ь (22)» X\f"ffi (21)» ШШ. (21)» HfS (21)» ШШ (21)» S{n(20)» ix — (20) » ШЖШг (20).
Анализ фреймовых моделей перевода метафор в Белой книге по «Национальной обороне КНР-2010»
Знание мире разных языках структурируется различно, то определяется особенностями мыслительных структур, лежащих основе организации информации. В данном разделе рассмотрение способов организации знания, базирующегося на фреймовом подходе, проводится на материале китайскоязычных метафор в тексте Белой книги по «Национальной обороне КНР-2010» и их переводов на русский язык. Использование перевода для целей нашего анализа целесообразно потому, что переводческий материал позволяет наиболее ярко выявить способы представления знания, характерные для китайского и русского языка. Однако при этом мы не рассматриваем качество перевода в целом, а анализируем лишь отдельные культурно-специфические структуры и явления, и не претендуем на исчерпывающий охват проблематики.
Методология данного исследования основывается на том факте, что при анализе переводческого материала мы можем полагаться на переводчика, поскольку переводчик - это человек, который вырос в определенном языке и является продуктом языковой и социальной среды. При этом сложность анализа состоит в том, что мы вынуждены использовать русский язык в кчеств метаязыка.
Как уже говорилось в Главе 1, в данном исследовании за основу принят постулат В.И. Хайруллина о том, что «в любом высказывании активируется тот или иной тип фрейма, что дает основу для сопоставления фреймов оригинала и перевода» [Хайруллин В.И. 2010. С. 15]. Также в Главе 1 были представлены основные фреймовые модели перевода высказываний об объекте, пространстве, времени и действии, которые были описаны В.И. Хайруллиным.
Применительно к Белой книге по «Национальной обороне КНР-2010» нами были выявлены следующие закономерности.
Фреймовые модели перевода метафор объекта.
Материальность является одним из важнейших понятий действительности и воплощается в объекте (предмете), который может находиться в определенной точке пространства определенное время и взаимодействовать другими объектами. «Материальный объект соответствует предмету действительности, отражаемому в сознании и представленному в высказывании и имеющему ту или иную семантическую, синтаксическую актантно-фреймовую функцию» [Хайруллин, 2010: 29].
ЖМ // Международное сообщество рука об руку противодействует мировому финансовому кризису, это противодействие уже дало первоначальные результаты; все страны в срочном порядке проводят трансформацию стратегии и модели развития, всеми силами создавая новые точки экономического роста; научно-технический прогресс готовит новые прорывы, экономическая глобализация приносит шансы нового развития. В данном предложении корпоралъно-партитивный фрейм, представленный метафорой Щ - - рука об руку, взяться за руки, остается неизменным в переводе;
Ж СЙЖ // Китайцы на двух берегах пролива несут ответственность за то, чтобы путем общих усилий покончить с враждебным противостоянием двух ерегов и не допустить ого, чтобы соотечественники вновь повернули штыки против друг друга. В данном случае корпоралъно-партитивный фрейм, представленный в метафоре ПРИБІЙ - досл. кости с мясом - кровное родство, one s own flesh and blood, в процессе перевода трансформируется в интегративный фрейм;
Подготовка командиров комбинированного боя, управленческих кдро ходе информационного строительства, специалистов в области информационных технологий, специалистов по использованию обслуживанию новых вооружений продемонстрировала очевидный прогресс и эффективность, за счет этого постепенно расширяются ряды военных кадров нового типа, отличающиеся высоким уровнем одготовки соответствующие требованиям строительства информатизации. В указанном примере корпорально-интегратиеный фрейм, представленный сочетанием иероглифов Щ-І& - 1) биол. популяция, колония (микроорганизмов); 2) группа, община (противоп. индивиду, НФ), где Щ - толпа, множество, стая, ІФ - тело, плоть, организм, в процессе перевода был заменен на собирательный фрейм; П Щ Ш jp і- jj ж Й І HLJ // Вместо количественного расширения подразделений требуется повышение качества личного состава эффективность его действий; вместо прямого участия в боевых действиях ставится дача оказания поддержки боевым действиям; вместо пополнения подразделений обычными солдатами выдвигается на первый план пополнение солдатами с технической подготовкой, с тем чтобы подразделения запаса стали сильным помощником войск на действительной службе и ударным отрядом в резервах национальной обороны. В данном примере присутствуют две метафоры в которых в исходном тексте актуализируется корпорально-партитивный фрейм (М Ё – помощник, подручный, где Щ( - помогать, оказывать поддержку, - рука; Ф к кулак). В процессе перевода данные фреймы были заменены переводчиком на собирательные фреймы - сильный помощник и ударный отряд; 5. ffcft Щ ШШ Ш Щ а, Ж№f $1 f/lЩ Шfп W (ЯШІй Ё1W кfitУЯі // На основе предоставленной сайтом министерства обороны Китая платформы своевременно публикуется информация об армейском и оборонном строительстве в стране. В стертой метафоре Р д - 1) плоская крыша дома; терраса, открытая веранда 2) уст. арена, трибуна (например для гостей) 3) техн. платформа, площадка реализован плоскостно-пространственный фрейм. При этом в переводе фрейм не меняется. Фреймовые модели перевода метафор времени.
Время как всеобщая форма бытия материи находит проявление на всех ее уровнях и выражает «длительность бытия и последовательность смены состояний всех материальных систем и процессов в мире. Время не существует вне материальных изменений; точно так же невозможно существование материальных систем процессов, не обладающих длительностью, не изменяющихся от прошлого к будущему» [Философский энциклопедический словарь].
«Время, отражаемое в языке, представляет собой результат психологического процесса: человек воспринимает окружающий мир, «отбирает» различные признаки действительности, устанавливает определенную иерархию этих признаков, старается упорядочить их, пропуская через свои органы чувств, и переводит их в свою систему кодирования, которая есть языковое выражение» [Хайруллин, 2010: 78].
Также время может осмысливаться в терминах пространства. По мысли Дж. Лакоффа и М. Джонсона, физической основой трактовки времени посредством признаков типа upcoming служит следующее: «В нормальной ситуации наши глаза смотрят в том направлении, в котором мы нормально перемещаемся (то есть вперед). По мере того, как объект приближается к наблюдателю (или наблюдатель к объекту), этот объект как бы увеличивается в размере. Место наблюдения принимается как неподвижное, а верхняя часть объекта как бы движется наверх в поле зрения наблюдателя, наплывает на него» [Лакофф, Джонсон, 1990: 398-399].