Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Фразеологические единицы и паремии как объект исследования в современном языкознании 12
1.1. История изучения фразеологии в отечественной и зарубежной лингвистике 12
1.2. Паремиология во фразеологической системе. Ее становление и развитие 27
1.2.1. Источники происхождения паремий 36
1.2.2. Объем фразеологии: узкий и широкий взгляд на проблему 51
Выводы по 1 главе 55 CLASS Глава 2. Региональные семантические универсалии и универсальные паремии в индоевропейской и урало-алтайской фразеологии 56 CLASS
2.1. Ареальные и региональные универсалии и уникалии 56
2.2. Интернациональная фразеология и паремиология 58
2.3. Национально-культурный компонент во фразеологии и паремиологии как языковая универсалия 62
2.4. Классификация региональных фразеологических универсалий и универсальных паремий 75
2.5. Типы оценки региональных фразеологических универсалий и универсальных паремий 81
2.6. Семантические идиоматические исключения VS фразеологические универсалии 85
Выводы по 2 главе 96
Глава 3. Семантические исключения в славянской, германской и тюркской фразеологии 98
3.1. Классификация семантических идиоматических исключений 98
3.2. Семантические идиоматические исключения в русском языке 99
3.3. Семантические идиоматические исключения в польском языке 108
3.4. Семантические идиоматические исключения
в английском языке 117
3.5. Семантические идиоматические исключения в немецком языке...133
Выводы по 3 главе
Заключение
Использованная литература
- Паремиология во фразеологической системе. Ее становление и развитие
- Объем фразеологии: узкий и широкий взгляд на проблему
- Национально-культурный компонент во фразеологии и паремиологии как языковая универсалия
- Семантические идиоматические исключения в русском языке
Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью фразеологии и паремиологии, прежде всего в сопоставительном плане. Сопоставительное изучение языка фразеологизмов и паремий, то есть исследования семантически исключительных конструкций, образов и смыслов, свойственных этому жанру, имеет большое значение для постижения народной психологии. Разумеется, решение подобных крупных междисциплинарных проблем требует усилий многих исследователей.
Объектом исследования является исключительность в семантике фразеологических единиц и паремий.
Предметом исследования являются безэквивалентные фразеологические единицы и паремии русского, польского, английского, немецкого, башкирского и турецкого языков, обладающие семантической исключительностью.
Под фразеологической единицей в диссертации вслед за A.M. Мелерович и В.М. Мокиенко мы понимаем «относительно устойчивое, воспроизводимое, экспрессивное словосочетание с относительно целостным значением» [Мелерович, Мокиенко 2008: 23]. Наряду с термином «фразеологическая единица» в исследовании используются синонимические термины фразеологизм, идиома, устойчивое сочетание.
Греческое слово паремия эквивалентно термину "пословица", но исследователи также включают в это понятие поговорки. Вслед за Л.Б. Савенковой под паремиями мы понимаем «вторичные языковые знаки –замкнутые устойчивые фразы (пословицы и поговорки), являющиеся маркерами ситуаций или отношений между реалиями» [Савенкова 2002: 3].
Под семантическим идиоматическим исключением в диссертации мы понимаем семантически уникальные фразеологизмы и паремии, которые могут отражать различные реалии, характерные только для определенной лингвокультуры [термин наш – Р.О.].
Цель работы заключается в исследовании семантической исключительности русской, польской, английской, немецкой, башкирской и турецкой идиоматики в сопоставительном аспекте.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
– установить общие и дифференцирующие признаки паремий как одного из типов ФЕ и собственно фразеологизмов;
– определить статус паремий и их отношение к фразеологии;
– описать национально-культурный компонент в структуре фразеологического значения с точки зрения региональных языковых универсалий и исключений (на материале русских, польских, английских, немецких, башкирских и турецких фразеологических единиц и паремий);
– выявить роль историко-этнографических реалий, определяющих национальную специфику фразеологизмов и паремий в языках сравнения и соответствующих языковых группах;
– определить типы коннотационной оценки в семантически исключительных фразеологизмах и паремиях.
Материалом исследования послужили фразеологизмы, пословицы, поговорки, извлеченные из словарей фразеологии методом сплошной выборки. Общий объем исследованных конструкций составил 4546 фразеологических единиц, пословиц и поговорок из русского, польского, английского, немецкого, башкирского и турецкого языков, которые относятся к семантически универсальным и исключительным категориям, создающим базу для анализа. Основными принципами отбора языкового материала являются: тематический принцип, согласно которому производится сбор материала, а именно фразеологизмов и паремий и их распределение по тематикам разработанной классификации; семантический принцип, который предполагает, что отбираемые единицы должны выражать семантическую исключительность.
Методологическую основу работы составили теоретические положения и методические принципы, выдвинутые в трудах Н.Ф. Алефиренко, В.В. Виноградова, Н.М. Шанского, Г.Л. Пермякова, В.Л. Архангельского, В.М. Мокиенко, И.И.Чернышевой, В.П. Жукова, А.В. Кунина, Д.О. Добровольского, В.Н. Телия, М.Л. Ковшовой, Л.И. Ройзензона, Л.К. Байрамовой, В.П. Аникина, И.Е. Аничкова, Р.Р. Юсиповой, С. Скорупки, Э.М. Солодухо, Ю.П. Солодуба, З.Г. Ураксина, В.А. Масловой, Б.Т. Ганеева, Э.М. Созиновой, Р.Х. Хайруллиной, С.Г. Шафикова, В. Флейшера, В. Мидера, А. Тейлора, Р. Фергюсон, О.А. Аксой, Й. Кшижановского и др.
Для решения поставленных задач в работе использовались следующие методы: описательный, типологический, количественного анализа. Кроме того, комплексно применяются лингвокультурологический и функционально-семантический метод при исследовании оценки в культурно-языковой семантике фразеологизмов и паремий, их культурной коннотации.
Научная новизна настоящего диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые рассматриваются фразеологизмы и паремии шести языков, принадлежащих к трем языковым группам, в свете проблем типологии языков, лингвокультурологии и фольклористики. Установление национально специфического компонента в языке сравнения осуществляется на основе изучения отраженных в паремиях культурологических реалий, характеризующих жизнь и духовный мир носителей русского, польского, английского, немецкого, башкирского и турецкого языков.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что данная диссертация представляет собой вклад в сравнительную типологию языков и сравнительную фразеологию и паремиологию. Кроме того, выявление общего и специфического в паремиях языков разных культур способствует дальнейшей разработке важной проблемы интернационального и национального.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в курсе фразеологии русского, польского, английского, немецкого, башкирского и турецкого языков в вузе на занятиях по общему языкознанию, в соответствующих спецкурсах и спецсеминарах, при изучении и преподавании основ переводческой деятельности, составлении многоязычных фразеологических словарей.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Во фразеологическом и в паремическом фондах языков сравнения наличествуют как региональные фразеологические универсалии, так и уникалии как семантические идиоматические исключения.
-
Во фразеологических и в паремических фондах языков сравнения наличествуют разные типы семантически универсальных и исключительных фразеологизмов и паремий, в частности, региональные структурно-семантические и региональные семантические универсалии, а также семантические исключения и квазиисключения.
-
На основе комплексного анализа структуры и семантики фразеологического материала сопоставляемых языков установлено наличие уникальных семантических различий во фразеологическом составе сопоставляемых языков и языковых групп, к которым они относятся.
-
Во фразеологическом и в паремическом фонде языков наличествуют разные типы оценки фразеологических универсалий и семантических идиоматических исключений.
-
На основе тематической классификации фразеологизмов и паремий русского, польского, английского, немецкого, башкирского и турецкого языков как прототипов различных языковых групп выявлены как универсалии (в том числе специфичные), так и уникалии, отражающие наиболее характерные особенности языка, истории, культуры, фразеологической картины мира народов-носителей сопоставляемых языков.
Апробация работы. Основные теоретические положения и практические результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры общего языкознания и кафедры английского языка Башкирского государственного педагогического университета им. М. Акмуллы, а также были представлены в докладах и материалах на всероссийских и региональных научных конференциях: «Филология, искусствоведение и культурология: современные проблемы и тенденции развития»: материалы международной заочной научно-практической конференции (Новосибирск, 2012 г.); Современная филология: теория и практика: материалы VIII международной научно-практической конференции (Москва, 2012 г.); «Научная дискуссия: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии»: материалы III международной заочной научно-практической конференции (Москва, 2012 г.); Сборник научных трудов SWorld. Материалы международной научно-практической конференции «Научные исследования и их практическое применение. Современное состояние и пути развития ‘2012» (Одесса, 2012); Актуальные проблемы филологии: материалы междунар. заоч. науч. конф. (Пермь, 2012); Общественные науки (Москва, 2013); «В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии»: материалы XXIV международной заочной научно-практической конференции (Новосибирск, 2013); Состояние и перспективы лингвистического образования в современной России и за рубежом: Материалы Международной научно-практической заочной конференции (Ульяновск, 2013); Социально-гуманитарный вестник Юга России (Краснодар, 2013); Научная дискуссия: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии. № 9 (16): сборник статей по материалам XVI международной заочной научно-практической конференции (Москва, 2013); «Актуальные вопросы современной науки»: Материалы VII международной научной конференции 24-25 октября 2013 года (Санкт-Петербург, 2013); Инновационный потенциал молодежной науки: материалы Всероссийской научной конференции 8 ноября 2013 г. (Уфа, 2013). Всего по теме диссертации имеется 16 публикаций.
Структура работы. Структура диссертационного исследования подчинена логике, цели и задачам исследования и состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и списка словарей и справочников.
Паремиология во фразеологической системе. Ее становление и развитие
Пословицы как особые фразеологизмы постепенно обособлялись от общей массы ФЕ. Исследование пословиц составило отдельное направление, которое получило название «паремиология» (от др. греч. paroim «паремия» – поговорка, притча . Кроме того, паремии стали объектом изучения разделов таких наук, как семиотика, логика, фольклор. Паремические речения рассматриваются и во фразеологии исследователями, придерживающимися широкого понимания объема фразеологии.
После появления паремиологии как отдельного направления стали выпускаться специальные издания по отдельным аспектам паремиологических исследований. К ним следует отнести вышедший в 1978 г. «Паремиологический сборник» и «Паремиологические исследования» (1984), изданные по инициативе и под руководством Г.Л. Пермякова. Кроме этого, существует целая серия публикаций, посвященных исследованиям народного творчества. Это двухтомник серии «Исследования по фольклору и мифологии Востока». Эта серия была основана в 1969 г. изданием работы В.В. Проппа «Морфология сказки» и продолжилась такими известными трудами Г.Л. Пермякова, как «От поговорки до сказки» (1970/79), «Типологические исследования по фольклору» (1975), развиваясь в бывшем Советском Союзе в важнейшие публикации по структурной фольклористике. Эту традицию продолжил уже названный сборник «Паремиологические исследования» (1984). Сборник по своему строению имеет ту же структуру, что и сборник 1978 г. («Паремиологический сборник»): доклады, извлечения из трудов советского и западного происхождения, рефераты и обзоры. Названная серия положила начало развитию научного обмена в исследуемой области и привела к появлению зарубежных исследований по семантике и фольклору (1985). Остановимся на обзоре научной литературы, посвященной семиотическим исследованиям пословичного жанра. В исследовании Ю. Левина «Пословичное пространство» анализу подвержены некоторые особенности семиотического статуса пословиц, к которым автор относит, прежде всего, особую структуру значения пословицы. При функционировании пословиц в речи реализуются несколько семантических слоев: прямое значение текста и основное значение, под которым Ю. Левин понимает метаязыковое описание содержания пословицы, не всегда являющееся эквивалентом ее смысла, поскольку реальное значение пословицы конкретизируется только в речи. Для решения этой проблемы автор вводит понятие гетероситуативности, чтобы охарактеризовать то обстоятельство, что значение пословицы может приобретать различные интерпретации в зависимости от различных контекстов. Обоим аспектам значения (прямому и основному) при применении пословицы в речи должно приписываться значение, которое соотносится со схемой конкретных ситуаций. Исходя из этого, Ю. Левин предлагает описывать пословичный фонд в многомерном пространстве, где могут соотноситься пословицы разных культур.
Интерес представляет статья А. Крикманна «Опыт объяснения некоторых семантических механизмов пословицы». В своей работе А. Крикманн основывается на семантической неопределенности пословицы и посвящает свое исследование вопросам перехода от обычного, непоэтического языка (L-язык в терминологии Крикманна) к вторичному, поэтическому языку (П-язык). Подобно Ш. Арора (1984), А. Крикманн исходит из двухуровневой системы понимания смысла пословиц, когда адресат из-за неудовлетворенности первичным значением на основе определенных сигналов вынужден перейти к вторичному значению. Такой подход к толкованию пословиц мы находим в работах П. Гржибека (1984). Вышеупомянутые сигналы (по А. Крикманну) могут быть 2 видов: 1) фонетическая или синтаксическая структура; 2) обобщающая тенденция высказывания. Согласно такой точке зрения, А. Крикманн характеризует пословицы как прагматические сущности, принцип антропоцентричности оказывается основным при образовании тропов, следовательно, сущность пословицы состоит в интерпретации ее смысла реципиентом [Крикманн 1984]. Ведущими исследователями пословиц за рубежом являются А. Тайлор, В. Мидер, Ш. Арора, П. Гржибек, В. Айсманн, Пирайнен, А. Дандис, В. Флейшер, Г. Бургер, П. Дурко, Т. Флонта, Б. Вотьяк, Р. Эккерт, Р. Хесски, М. Кууси и др. Так, только результаты исследований А. Тайлора, паремиолога прошлого века, изложены в 120 книгах, статьях и заметках о пословицах, поговорках, сравнениях, веллеризмах и идиомах. Научное наследие А. Тайлора как ученого можно отнести к семи основным проблемам: 1) исторические и сравнительные исследования по отдельным пословицам; 2) библиографические обзоры; 3) общие попытки исследования пословиц; 4) общие мотивы и темы в содержании пословиц, поговорок, сравнений и веллеризмов; 5) исследования пословичных форм и типов; 6) пословичные сравнения и 7) исследования пословичных образцов, и вариантов. Уже его ранняя публикация отражает возросший интерес к пословицам и касающимся их исследованиям. Многие его труды посвящены научному анализу отдельных пословиц, например: “An old friend is the best friend” (1955), “A man s house is his castle” (1965), “It s good fishing in troubled waters” (1968) и др. Любое из этих исследований наглядно демонстрирует эксклюзивный метод А. Тайлора. Знание им многих германских и романских языков и литератур дало возможность преодолеть языковой и национальный барьер и увидеть интернациональный характер многих пословиц. Проследив их историю от античности до сегодняшнего дня, он опубликовал библиографический обзор «Исследования английских пословиц и традиционных фраз, ... и клише» (1952), который оказал существенную помощь ученым в их исследованиях индивидуальных выражений. 1934 г. знаменует собой серию общих исследований по различным аспектам пословиц. Среди основных статей этого периода следует отметить «Исследования пословиц» А. Тайлора (1939 в соавторстве с Вайтингом, Дженте и Гиллеем), «Мудрость многих и богатство одного» (1962), «Исследования пословиц» (1965) (которые вышли в первом выпуске журнала «Proverbium»), «Собирание и исследование пословиц» (1967). Выходу каждой из этих статей предшествовала огромная предварительная работа.
Объем фразеологии: узкий и широкий взгляд на проблему
Перейдем к вопросу об определении объема фразеологии. Как отмечалось ранее, разные лингвисты исходят из различных свойств фразеологических единиц. Большое значение имеет также, под каким углом зрения подходит ученый к классификации ФЕ. Для А.И. Смирницкого одним из важнейших признаков фразеологичности является эквивалентность слову [Смирницкий 1956], для Н.Н. Амосовой - тип постоянного контекста [Амосова 1963], для В.Н. Телия - номинативная функция [Телия 1996]. Кроме того, чем больше критериев отбора, тем уже объем отбираемых единиц, и наоборот, чем меньше признаков, тем обширнее класс.
Для лингвистов характерен широкий или узкий взгляд при описании объема фразеологии. Идеи широкого подхода в изучении фразеологии встречаются в работах М.М. Копыленко и З.Д. Поповой, которые максимально раздвигают границы фразеологии: по их мнению, объем фразеологии составляют все типы сочетаний лексем [Копыленко, Попова 1972: 15]. В.Л. Архангельский включает в состав фразеологии все словесные комплексы, характеризующиеся устойчивостью и воспроизводимостью. Широкое понимание объёма фразеологии в работе В.М. Мокиенко обусловлено признанием образности факультативным признаком, что обеспечивает введение в состав фразеологического фонда всех единиц, обладающих устойчивостью [Мокиенко, 1989: 232]. А.В. Кунин также исходит из широкого понимания фразеологии [Кунин 1970: 27], объектом которой являются все устойчивые сочетания слов с осложненным значением. Нижняя граница фразеологизма - двусловное образование, при этом один из компонентов может быть служебным словом. Верхняя граница – сложное предложение.
Н.М. Шанский вводит пословицы, поговорки и крылатые выражения в объем фразеологии, называя этот материал «фразеологическими выражениями»: к данному разряду относятся «такие устойчивые в своем составе и употреблении фразеологические обороты, которые не только являются семантически членимыми, но и состоят целиком из слов со свободными значениями... в процессе общения они не образуются говорящим, а воспроизводятся как готовые единицы с постоянным составом и значением» [Шанский 1985: 44]. Иной точки зрения придерживаются A.M. Бабкин [Бабкин 1970: 14] и Е.Н. Толикина [Толикина 1967: 239]. Они указывают на неоправданно широкое понимание объема фразеологии и на ошибочность включения единиц типа пословиц в состав устойчивых структур. П.А. Лекант говорит, что «не следует включать в число единиц фразеологии различные афористические выражения (пословицы, крылатые слова), так как им не свойственны номинативность и нечленимость» [Лекант 1967: 154]. Кроме того, так называемые сочетания типа нахмурить брови, окладистая борода аналитичны, то есть членимы, а потому, по его мнению, не являются единицами фразеологии. В.Н. Телия в какой-то степени примиряет сторонников «широкого» и «узкого» понимания фразеологизмов. Она рассматривает различные группы ФЕ (идиомы, фразеологические сочетания, клишированные выражения, сочетания слов, характеризующие тот или иной стиль писателя, крылатые выражения, пословицы и поговорки) и, вводя в качестве категориального признака номинативную функцию, делает вывод о принадлежности данного объединения к фразеологии. Автор определяет фразеологизмы как «характерную часть номинативного состава языка, главное в них — не структурно-семантическое отличие от слов или сочетаний слов, а тот способ, каким они выполняют то или иное номинативное предназначение» [Телия 1996: 80]. В соответствии с различными способами представления номинативной функции она выделяет шесть типов Фразеологий: Фразеология 1 — полностью идиоматичные сочетания слов; Фразеология 2 — фразеологические сочетания; Фразеология 3 — формулы речи (клише); Фразеология 4 — штампы речи; Фразеология 5 — пословицы и поговорки; Фразеология 6 — крылатые выражения [там же: 60-75]. Однако В.Н. Телия считает, что к области «собственно фразеологии» относятся только идиомы, поскольку они указывают на объект, соотносимый с одним денотатом, то есть обладают целостной номинативной функцией, а также тем набором признаков, которые являются категориальными для фразеологизмов. Помимо «чистых» классов единиц автор указывает и на ряд «промежуточных». Например, между идиомами и фразеологическими сочетаниями она выделяет такой тип словосочетаний, в которых в качестве опорного наименования выступает слово в переосмысленном значении или идиома (типа, держать под башмаком — быть под башмаком, приходить в голову — вбивать в голову — сидеть в голове — выскочить из головы — выбить из головы). Промежуточный статус их состоит в том, что они разделяют свойства идиом, так как все их компоненты полностью переосмыслены, но вместе с тем осознается главенство именного компонента [там же: 68]. В современной лингвистике расширение объема фразеологии обусловлено привлечением внимания к различного рода стереотипным единицам, представляющим довольно широкий пласт лексических средств, таким как прецедентные тексты, формулы этикета, городские выражения, разговорные клише и т.д. Е.А. Земская отмечает, что прецедентные тексты, так же как и фразеологизмы, хорошо известны широкому кругу лиц и обладают свойством повторяемости в разных текстах [Земская, 1996: 157]. Она приводит высказывание Ю.Н. Караулова о том, что прецедентные тексты представляют собой «готовые интеллектуально-эмоциональные блоки - стереотипы, образцы, мерки для сопоставления» [там же: 158]. Опираясь на их широкую известность и, следовательно, узнаваемость среди большого количества людей, авторы активно употребляют и подвергают различным преобразованиям данные стереотипные единицы в своих произведениях. Изложив различные точки зрения на проблему объема фразеологии, отметим неоднородность во взглядах по данному вопросу, во многом зависящую от того, на какие критерии опирается исследователь в своей работе. Мы, в свою очередь, считая идиоматичность и устойчивость основными признаками ФЕ, придерживаемся широкого взгляда на объем фразеологии, а именно: включаем в ее состав, помимо собственно фразеологических единиц, пословицы и поговорки, устойчивые выражения и клише.
Национально-культурный компонент во фразеологии и паремиологии как языковая универсалия
Языки объединяются в семьи и группы на основании их общих и максимально схожих признаков. Такое пересечение признаков возможно не только в языках одной группы, но и в языках различных групп. В лингвистике существует понятие языковой универсалии, которая признает наличие признака, характеристики, закона, свойственных нескольким различным языкам, либо языку вообще.
Общеизвестно, что естественный язык выступает одним из самых продуктивных средств означивания концептуального содержания установок любой культуры. Культурные универсалии – это «общие для всех культур элементы (наличие языка, изготовление орудий труда, мифы, танцы и т. д.), которые мы понимаем как важные для культуры и традиции фрагменты действительности, представленные в художественном тексте. Как правило, они составляют основу идеологических штампов эпохи» [Маслова 2001: 52]. В силу общечеловеческого характера логико-мыслительных операций и типовых ассоциаций (выявление различных видов сходств, отношений, функций, их замен, комбинаций и др.), характерных или не характерных для внеязыковой действительности, мыслимых как реальные или ирреальные, можно говорить о некотором сходстве, интернациональности, и других видах семантического переосмысления. Особую роль, на наш взгляд, в формировании языковой картины мира играет фразеология. Фразеология, по единодушному мнению лингвистов, считается наиболее специфичной и национально-самобытной областью языка. Изучение национально-культурной специфики фразеологизмов проводится в плане ее выражения. Национально-культурный компонент это входящая в состав фразеологизма в большинстве своем лексика, в которой содержится географическая, историческая и культурно-бытовая соотнесенность. В образном содержании фразеологического состава языка воплощено культурно-национальное мировидение. Ведь недаром эти образы закрепились в словарях и сознании людей, сохранили свой смысл и актуальность. Вероятно, этому послужили близость образов фразеологических единиц ко взглядам народа, их точность и яркость. Интерес к образу жизни чужих народов существует издавна. Люди всегда стремились познать особенности быта и жизни другого народа. И одним из путей такого познания является познание через язык, в данном случае — через фразеологию. В области фразеологии страноведческая специфика проявляется очень отчетливо, в ней находит отражение национальное своеобразие жизни и быта того или иного народа. Факты истории страны, географии, экономики, образа жизни — все они представлены в семантике многих фразеологических единиц. Это признается сегодня многими лингвистами. При этом подчеркивается, что большой пласт фразеологии того или иного языка возникает именно на национальной основе.
Раскрытие и описание национально-культурной специфики фразеологизмов тесно смыкается с проблемами исследования человеческого сознания восприятия мира и путей его осознания, отраженных в языке. Все что говорит человек проходит когнитивную обработку – интерпретацию через систему этнолингвистической информации. Взгляд на мир осуществляется через знаки культуры ее стереотипы символы устоявшихся эталонов: значение языкового знака тем самым соотносится с культурно национальной системой мировидения воплощенной в знаках культуры. Общий смысл разных ситуаций в реальном мире неодинаков для разных народов. Изучение фразеологизма вне идеографического массива отображающего тот или иной фрагмент картины мира не позволяет понять пути выделения и означивания данного фрагмента в языковом сознании носителей языка специфику образного структурирования картины мира которая запечатлена во фразеологизме. Культурное знание «вылавливается» из внутренней формы фразеологизма потому, что в ней содержатся такие элементы, которые придают фразеологизму национально-культурный колорит. При этом они могут быть связаны с обиходно-эмпирическим опытом народа, со сферой материальной культуры, с историческим опытом народа и т.п. Являясь более сложным, по сравнению со словом, структурным образованием, имея закрепленное в системе языка значение, фразеологизмы ярче, чем слова, отражают национальное своеобразие языка. Фразеологизмы в каждом языке отличаются своей спецификой, особенностями семантики и структуры. Это связано с тем, что образное мышление народа часто оказывается своеобразным и оно, «воплотившись во фразеологизме, дает иногда весьма неожиданные для представителей другого народа сопоставления и метафорические представления и делает фразеологизм в его основной массе сугубо национальным явлением каждого народа» [Копыленко, Попова 1989: 148]. По мнению Э.М. Солодухо, «любое интернациональное фразеологическое образование заключает в себе определенные признаки, качества национального, степень “примеси” которых определяет степень качества интернационального» [Солодухо 1989: 265]. Однако, по справедливому замечанию Н.Г. Брагиной в статье «Фрагмент лингвокультурологического лексикона», «нельзя отождествлять культурное и национальное» [Брагина 1999: 131]. Например: рус. У него ветер в голове, пол. On ma pstro w gowie “У него пестро в голове”, англ. He is a feather brain “У него мозг из пера”, нем. Er hat leichtes Blut “У него легкая кровь”, баш. Башында ел уйнай “В его голове ветер играет”, тур. Banda kavak yeli esiyor “В его голове дует тополиный ветер”. Во всех фразеологизмах приведенных выше речь идет о легкомысленном человеке, однако форма отражения ситуации специфична. Как видим, возникающий образ ветра присутствует не во всех языках, хотя внутренняя форма отчетливо соотносится с языком и культурой страны носителей данных языков. Рассмотрим еще пример: рус. Стереть кого-либо в порошок, пол. Utu na proszek “Стереть кого-либо в порошок”, англ. Make mincemeat of somebody “Cделать фарш из кого-либо”, нем. J-n in die Pfanne hauen “Бить кого-либо сковородой”, баш. Квлвн куккэ осороу “ Его золу в небо запускать ”, тур. Un ufak etmek “Делать мелкую муку”. Данные фразеологизмы имеют одинаковый денотат - жестоко расправиться с кем-либо , причем все они могут означать как победу в бою с применением физической силы, так и победу в споре при помощи веских аргументов. В каждой ФЕ результатом является измельченная в процессе труда масса, само отражение ситуации специфично для каждого языка, поскольку представители той или иной лингвокультурной общности по-разному переосмысливают реалии собственной культуры.
Семантические идиоматические исключения в русском языке
Количество семантических идиоматических исключений в русском языке составляет 105 единиц. В тематической классификации выделяются фразеологизмы и паремии в составе следующих групп: 1. Фразеологизмы и паремии, связанные с мифологией; 2. Фразеологизмы и паремии, отражающие общественный и хозяйственный уклад, исторические события; 3. Фразеологизмы и паремии, отражающие этнические традиции; 4. Фразеологизмы и паремии с компонентами-названиями наций, народов, народностей, племен, племенных союзов, родов и т.п.; 5. Фразеологизмы и паремии, связанные с именами собственными людей, характеристикой человека; 6. Фразеологизмы и паремии с компонентами-названиями населенных пунктов; 7. Фразеологизмы и паремии с названиями водных объектов и объектов рельефа местности; 8. Изречения литературного происхождения (См. классификацию ниже). 1. Фразеологизмы и паремии, связанные с мифологией. С почитанием птиц, животных связаны изречения: Гнездо ласточки разорять — грех («-»); Встреча с волком — к счастью («+»). Действия, поведение некоторых птиц, животных настораживали людей: Кукушка летает по деревне — к пожару («-»); Ворон каркает — к покойнику («-»).
У многих народов, в том числе у русских, в древности существовал культ природы. При сходстве взглядов, каждый народ по-своему выразил свое отношение к природным объектам. Особо ценились вода, огонь. Об этом свидетельствует пословица Нельзя плевать в огонь — огонь святой («Н»). В пословицах о вселенной отражены религиозные воззрения: Небо — престол бога, земля — подножие («Н»); Небо — терем божий («Н»). 2. Фразеологизмы и паремии, связанные с общественным и хозяйственным укладом, историческими событиями. В изречениях данной группы в основном отражено социальное положение селян. Например, Семь деревень, а лошадка одна («-»). Выражение Мамаево побоище появилось в результате опустошительного нашествия на Русь татарского хана Мамая в XIV веке, который был разгромлен русскими в Куликовской битве (1380 г.) [Фелицына, Мокиенко 1990: 135] («-»). Оборот Филькина грамота принадлежит русскому царю Ивану IV Грозному (1530— 1584), который так, подчеркнуто уничижительно, называл послания главы Русской православной церкви митрополита Московского (1566 — 1569) Филиппа II. В них опальный церковный иерарх разоблачал злодеяния Ивана Грозного и увещевал его прекратить кровопролитие. Впоследствии митрополит был заточен по приказу царя в монастырь и там убит [Мокиенко 1999: 215] («-»). Выражение Адмиральский час также появилось со времен Петра I и означало наступление обеденного времени, начинавшегося с раздачи водки. Петр и его ближайшие сотрудники в 11 часов прерывали заседания для обеда и, направляясь, домой, заходили в харчевни выпить водки [Мокиенко 1999: 23] («Н»). С историческими событиями Отечественной войны 1812г. связаны паремии: Был не опален (Наполеон), а из Москвы вышел опален («-»); На латника по ратнику («Н»). 100 3. Фразеологизмы и паремии, отражающие этнические традиции. Во фразеологизмах и в паремиях этой группы также много познавательного. В одних из них сохранились очень давние события прошлой истории России, в других — древние ремесла, которые, по сей день, в определенной среде не забыты. Информацию об исторических событиях дают, например, изречения и фразеологизмы: Звонить (кричать) во всю Ивановскую (объясняется громким оглашением царских указов на Ивановской площади в Московском Кремле) [Зимин, Спирин 1996: 507] («+-»). Целый ряд пословиц и поговорок, присловий, связанных с бытовыми реалиями, также требует пояснения. Такими, например, являются: Сухо дерево — завтра пятница («Н»). Согласно источникам, это — собственно русское выражение. Происходит от обычая ломать палку через колено при заключении договора. Договор заключался в пятницу на базаре. Но торговаться по каждому пункту договора в присутствии свидетелей стороны не могли, ибо каждый спешил после обеда или в поле, или на какую-либо другую работу. Поэтому стороны сходились между собой заранее, например, в четверг, и тщательно оговаривали каждый пункт договора. Придя к обоюдному согласию, брали первую палку и ломали ее через колено. Если палка была сыровата и ломалась не через один прием, то произносили, как заклинание: Сухо дерево — завтра пятница, что сделано, назад не пятится («Н»). Иными словами: оставалось завтра на базаре подтвердить все это в присутствии свидетелей, и тогда договор вступит в силу. Если после этого кто-то пытался еще поторговаться по каким-то пунктам, ему напоминали: Сухое дерево — назад не пятится [Зимин, Спирин 1996: 391] («Н»).
К обычаям сватовства относится речение От ворот поворот. При заранее обдуманном отказе приехавших свататься не пускали в дом, и они вынуждены были поворачивать от ворот [Зимин, Спирин 1996: 275] («-»). Особенности русской трапезы и других обычаев отражают пословицы и поговорки: Ушел в Ершову слободу (утонул) («-»); Пшеничка кормит по выбору, а матушка-рожь — всех дураков сплошь («+-») и т.д. 4. Фразеологизмы и паремии с компонентами-названиями наций, народов, народностей, племен, племенных союзов, родов и т.п. О каком бы жизненном явлении ни говорилось в пословицах, центральной фигурой в них всегда выступает человек со всеми его достоинствами и недостатками, с его взглядом на мир. С этой точки зрения все пословицы характеризуют их носителей. Как и в предыдущих разделах, здесь отмечаются лишь те изречения, которые в своем составе содержат компонент русский: Русский народ царелюбивый («Н»); И один в поле воин, если он по-русски скроен («+-»). Некоторые пословицы критически оценивают отдельные стороны в черте характера русского человека: Русский человек на трех сваях стоит: авось, небось, да как-нибудь («-»). 5. Фразеологизмы и паремии, связанные с именами собственными людей, характеристикой человека. В русском пословичном и фразеологическом фонде довольно много оборотов, связанных с личными именами. Некоторые из них стали нарицательными. В них очень ярко высвечиваются оценочные характеристики. Фразеологизмы и паремии, связанные с антропонимами, употребляются, когда оцениваются те или иные качества определенного человека и т.п., например: Лиса Патрикеевна (о человеке пронырливом, двуличном). Этимология данного выражения восходит к временам литовского князя Патрикея Паримонтовича (XIV в.), который посеял между новгородцами смуты и вражды и отличался своей хитростью и пронырством [Лубенская 2004: 336] («-»).