Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы сопоставительного исследования развитой многозначности 14
1.1. Проблемы выделения н описания зоны развитой многозначности и её подзон в лексике русского и французского языков 14
1.2. Вопрос о базисных лексикографических источниках при сопоставительном исследовании многозначности русского и французского языков 25
Выводы по первой главе 41
Глава 2. Категориально-грамматические признаки слов в зоне РМ русского и французского языков 43
2.1. Категориально-грамматические признаки русских слове РМ 47
2.2. Типы многозначности в различных подзонах РМ русского языка 52
2.3. Категориально-грамматические признаки французских слов с РМ 56
2.4. Типы многозначности в различных подзонах РМ французского языка 63
Выводы по второй главе , 70
Глава 3. Лексико-фамматические разряды имен существительных с РМ в русском и французском языках 73
3.1. Лексико-грамматические разряды русских существительных в зоне РМ 75
3.2. Лексико-грамматические разряды французских существительных в зоне РМ 80
3.3. Особенности лексико-грамматического варьирования значений русских и французских существительных с РМ. Явление семантической транспозиции 89
Выводы по третьей главе 100
Глава 4. Лексико-семантические свойства слов с РМ в русском и французском языках 102
4.1. Лексико-семантические объединения русских существительных с РМ 104
4.2. Лексико-семантические объединения французских существительных с РМ 112
4.3. Особенности лексико-семантического варьирования значений русских и французских существительных с РМ 122
Выводы по четвертой главе 130
Глава 5. Стилистическая систематизация существительных с РМ в русском и французском языках 131
5.1. Стилистические свойства русских существительных с РМ 134
5.2. Стилистические свойства французских существительных с РМ 140
5.3. Особенности стилистического варьирования русских и французских существительных с РМ 156
Выводы по пятой главе 164
Заключение 166
Приложения
- Проблемы выделения н описания зоны развитой многозначности и её подзон в лексике русского и французского языков
- Категориально-грамматические признаки русских слове РМ
- Лексико-грамматические разряды русских существительных в зоне РМ
- Лексико-семантические объединения русских существительных с РМ
Введение к работе
В современной лингвистике полисемия рассматривается как важная семантическая универсалия, которая может принимать различные формы в разных языках и вместе с тем подчиняется некоторым общим, в том числе количественньш закономерностям. Исследования последних десятилетий, затрагивающие вопросы системности полисемии, в том числе и в квантитативном плане (М.В. Арапов (1988), СМ. Вишнякова (1976), В.Г. Гак (1976, 1984, 1986), А. Греймас (1966), П.Н. Денисов (1984), Ж. Дюбуа (1971), А.А. Кретов (1993), Ю.К. Крылов и М.Д. Якубовская (1977), Ш. Мюллер (1977), Ф. Папп (1967, 1969), Б. Потье (1965), СВ. Плотникова (1997), А.А. Поликарпов (1976, 1987), А.А. Поликарпов и О.В. Бушуева (1985), Ю. Тулдава (1979, 1987), Ж. Ферари (1977), Е.А. Чудинова (1998), А.П. Чудинов (1988, 1999) и др.), позволили собрать экспериментальные данные о представленности лексической полисемии в словарях, о зависимости характеристик многозначности от типа языка, о соотношении полисемии и омонимии и т.п.
Изучение категориально-грамматических признаков слов в зоне развитой многозначности русского и французского языков, а также изучение лексико-грамматических, лексико-семантических, стилистических и других свойств наиболее многозначных русских и французских существительных имеет важное значение для выявления закономерностей полисемии в русском и французском языках. Как отмечал ещё в конце ХГХ века М.Н. Покровский «вариации значений слов подчинены строгим законам» (1959, с. 167). Поэтому одним из путей к познанию этих законов, мы считаем исследование лексем с развитой многозначностью (в частности имени существительного), изучение взаимосвязи между многозначностью слова и его другими системными свойствами. Представляется вполне справедливой мысль о том, что число значений слова - это «не только количественный, но и качественный показатель специфичности семантики слова, опосредованное отражение национального менталитета, особенностей семного состава, стилистических свойств, синтагматических связей, грамматических свойств, частотности употребления и целого ряда других характеристик» (Е.А. Чудинова, 1998, с,4).
Как показывает название настоящей диссертации, особое внимание в ней уделяется сопоставлению семантики наиболее многозначных русских и французских существительных, выявлению особенностей, общих черт и различий существительных с развитой многозначностью русского и французского языков.
Актуальность настоящего исследования объясняется необходимостью сопоставительного изучения зоны развитой многозначности: её объёма и составных частей, лексической, лексико-семантической, лексико-грамматической и стилистической специфики составляющих обозначенную зону элементов, выявление других факторов, способствующих или препятствующих развитию полисемии русских и французских существительных. Для сопоставительного квантитативного исследования многозначности не менее важно также определение объективных критериев для выделения зоны многозначности и её подзон.
Основным объектом исследования в настоящей диссертации являются 574 русских и 3589 французских существительных, у которых в рассматриваемых толковых словарях («Словарь русского языка» СИ. Ожегова под редакцией Н.Ю. Шведовой (1991) и «Le Nouveau Petit Robert» (1994) выделено по 4 и более значений, в том числе представленных в виде оттенков значения. При сопоставлении учитывались также наиболее многозначные слова других частей речи, то есть общий корпус исследования составил 1559 полнозначных русских слов (существительных, прилагательных, глаголов и т.п.) с развитой многозначностью и 6262 полнозначных французских слов с развитой многозначностью, выделенных в вышеуказанных словарях.
Предметом настоящего исследования является сопоставительное изучение лексико-грамматических, лексико-семантических, стилистических и других свойств русских и французских существительных, образующих зону развитой многозначности.
Гипотезой, положенной в основу настоящего исследования, является предположение о том, что у наиболее многозначных русских и французских существительных могут быть обнаружены типовые лексико-грамматические, лексико-семантические и стилистические признаки, которые и создают возможность для широкого варьирования лексической семантики слов рассматриваемой зоны, при
этом лексико-грамматическая система французского языка способствует значительно большему развитию многозначности слова, чем лексико-грамматическая система русского языка, а именная многозначность значительно пшре представлена во французском языке, чем в русском, поскольку, по мнению ряда романистов (В.Г. Гак (1965, 1977), Ю.С. Степанов (1965), А. Соважо (1964) и др.) характерной чертой французского языка является номинативность, а русского языка - глагольность.
Основная цель настоящего исследования - сопоставительное исследование типовых свойств русских и французских существительных с развитой многозначностью и сопоставительное описание этих существительных как особой зоны в составе русской и французской лексики - потребовала решения следующих задач:
определение объективных критериев для выделения зоны развитой многозначности и на этой основе определение корпуса русских и французских слов, для которых характерна развитая многозначность, а также дифференциация внутри исследуемой зоны многозначных существительных русского и французского языков по подзонам средне развитой (СРМ), широко развитой (ШРМ) и уникально развитой многозначности (УРМ)
выявление типовых категориально-грамматических свойств русских и французских слов с развитой многозначностью, выявление типовых лексико-грамматических, лексико-семантических, стилистических свойств существительных с развитой многозначностью в русском и французском языках
сопоставительное исследование лексико-грамматических, лексико-семантических, стилистических и других свойств существительных с развитой многозначностью в русском и французском языках
Обобщение полученных материалов даст возможность получить более полные сведения о факторах, способствующих или препятствующих развитию многозначности в русской и французской лексике.
Проблема причин, по которым некоторые слова обладают очень обширной семантической структурой, уже неоднократно рассматривалась специалистами. Н.М. Шанский (1972) считает, что развитая многозначность чаще всего характерна для стилистически нейтральных слов, прошедших длительную семантическую историю.
7 По мнению О.Г. Скворцова (1995) и Н.В. Феоктистовой (1984), у наиболее древних
слов развитая многозначность часто есть след древнейшей щирокозначности,
диффузности значений. По утверждению Т.З. Черданцевои (1984), наиболее
многозначными являются слова основного словарного фонда, связанные с человеком,
антропоморфные. Многие исследователи (В.В. Виноградов (1974), П.Н. Денисов
(1984), ИХ. Ольшанский (1991), Е.А. Чудинова (1998) и др.) утверждают, что в
русском и немецком языке глаголы чаще, чем слова иных частей речи,
характеризуются обширной семантической структурой, тогда как во французском
языке очень широкой семантической структурой обладает существительное (В.Г. Гак,
1977). По данным А.А. Кретова (1987), В.К. Харченко (1990) и А.П. Чудинова (1988),
развитие многозначности в значительной степени зависит от характера семной
структуры слова и его принадлежности к определённым лексико-семантическим и
тематическим объединениям, во многих публикациях подчёркивается, что развитая
многозначность во многих языках, в том числе в русском - характернъш признак
наиболее частотных слов (СВ. Плотникова (1998), А.А. Поликарпов (1987), Ю.
Тулдава (1982), С, Ульман (1970) и др.). Отмечается также, что во французском языке
большинство лексем не являются однозначными (В.Г. Гак (1977, 1983), К.А. Долинин
(1978), Р.Г. Пиотровский (1960), В.М. Скутельничук (1984), А. Соважо (1964) и др.).
С другой стороны, отмечается, что в языке развитая многозначность нехарактерна для
неологизмов, заимствований и стилистически окрашенных слов (П.Н. Денисов (1984),
Е.К. Матюшева (1995), С.Н. Муране (1977), Т.З. Черданцева (1984), Н.М. Шанский
(1972) и др.). Многоаспектное исследование многозначных русских и французских
существительных позволит выделить и некоторые другие закономерности, уточнить
имеющиеся представления о факторах, способствующих развитию многозначности.
Материалом для исследования послужили прежде всего лексикографические
издания: «Словарь русского языка» СИ. Ожегова под редакцией Н.Ю. Шведовой
(1994), комплексный словарь «Лексическая основа русского языка» под редакцией
В.В. Морковкина (1984), академический «Словарь синонимов русского языка» в двух
томах под редакцией А.П. Евгеньевой (1970), четырёхтомный «Словарь русского
языка» (1981 -1984), семнадцатитомный академический «Словарь современного
русского литературного языка» (1948-1965), «Le Nouveau Petit Robert», dictionnaire
8 alphabetique et analogique de la langue francaise (1994), Lexis, dictiotmaire de la langue francaise (1994), семитомный «Le Grand Robert» (1988) и ряд других лексикографических изданий.
Представляется, что такая лексикографическая база вполне приемлема для исследования, поскольку авторы словарей привлекали для своей работы достаточно обширный речевой материал, что делает данные авторитетные словари достаточно надёжным источником для определённого круга сведений. Особая роль словарей как источника лингвистических исследований отмечается многими исследователями (Ю.Д. Апресян (1993), Л.Г. Бабенко (1989), В.Г. Гак (1987), Б.Ю. Городецкий (1983), К.А. Караулов (1995), З.И. Комарова (1991), Н.З. Котелова (1974), Л.А. Новиков (1982), А. Рэй и С. Делесаль (1983), А.А. Уфимцева (1974), А.П. Чудинов (1999) и
др.).
Научная новизна и теоретическая значимость исследования заключается в том, что при сопоставительном исследовании многозначных существительных русского и французского языков выявлены типовые категориально-грамматические, лексико-грамматические, лексико-семантические, стилистические н другие признаки, способствующие или препятствующие развитию полисемии, а также в составе зон развитой многозначности русского и французского языков выделены подзоны СРМ, ШРМ, УРМ. Полученные результаты позволяют уточнить представления о закономерностях и особенностях полисемии существительных в русском и французском языках и способах её лексикографического отражения, а используемая в настоящей диссертации методика сопоставления зон многозначности может быть использована при сопоставительном изучении развитой многозначности в других языках.
Практическая значимость исследования определяется тем, что его материалы могут быть использованы в лексикографической практике, в вузовской учебной практике: на занятиях по французскому языку и сопоставительному языкознанию со студентами филологических специальностей, а также студентами отделения «Регионоведение» и «Международные отношения», для которых овладение лексикой и грамматикой иностранного языка региона является первостепенной задачей, (так, данные разделов диссертации, посвященные сопоставительному исследованию
9 лексико-семантического и стилистического варьирования существительных с развитой многозначностью, могут быть использованы на занятиях по темам «Стилистическая дифференциация лексики», «Лексика как система», «Образные средства языка» и т.д.), а также при подготовке студентами рефератов и курсовых работ по французскому языку. Известно, что овладение прежде всего лексикой многозначной влечёт за собой «не только овладение разными значениями слова, но и способами, с помощью которых эти значения образованы. Он (обучающийся) научается видеть общее в различном, группировать явления на основе тех признаков, которые в аналогичных случаях использует его родной язык. Через формы языка он (обучающийся) овладевает традиционными для данной языковой общности методами умственной экспансии...»; овладение ею «формирует, ориентирует сознание, подготовляя их (обучающихся) к самостоятельной языковой, художественной и научной деятельности», «позволяет человеку получить тот минимум эстетического и философского воспитания, без которого невозможно восприятие прекрасного в жизни и искусстве» (В.В. Морковкин, 1981, с.156-157). Добавим, что овладение многозначной лексикой неродного языка при постоянном сопоставлении с родным языком способствует более быстрому логическому осмыслению языковых фактов, формированию устойчивых ассоциативных связей и, следовательно, более быстрому овладению иностранным языком.
Лексикографическая направленность диссертации предопределила и специфику используемых методов исследования. Чаще всего используется дефиниционно-сопоставительный и компонентный анализ, последовательно применяются приёмы статистических подсчётов; в отдельных случаях привлекается методика ступенчатой идентификации, контекстуальный анализ, дистрибутивный анализ и иные необходимые методики.
Основные положения, выносимые на защиту: исследование лексем русского и французского языков в зоне развитой многозначности подтверждает наличие взаимосвязи между парадигмами классов (части речи, лексико-грамматические разряды, лексико-семантические группы и т.п.) и характером (степенью) развития семантической структуры слова: в зоне развитой многозначности сосредоточены не просто слова с большим количеством
10 значений, но и с определёнными лексико-грамматическими, лексико-
семантическими, стилистическими свойствами
в составе зоны развитой многозначности русского к французского языков выделяются три подзоны: подзона средне развитой многозначности (СРМ), включающая слова с 4-6 значениями, подзона широко развитой многозначности (ШРМ), в состав которой входят слова с 7-14 значениями и подзона уникально развитой многозначности (УРМ), 15 и более значений. Лексические единицы указанных двух первых подзон в составе зоны развитой многозначности (РМ) демонстрируют последовательное сокращение числа слов при увеличении у слов количества значений (согласно закону венгерского учёного Ф. Паппа).
французская лексическая система демонстрирует значительно больший «удельный вес» лексики с развитой многозначностью, чем русская лексическая система, при меньшем общем количестве слов во французском языке.
развитая многозначность предметной лексики (во всех её типах) значительно более широко представлена во французском языке, чем в русском, характерной чертой которого является развитая глагольная многозначность. Степень многозначности и «диапазон» семантического варьирования у французского существительного значительно выше, чем у русского существительного.
в зоне развитой многозначности русского и французского языков существительные проявляют общие типовые свойства: наибольшую представленность в данной зоне демонстрируют существительные, относящиеся к общеупотребительной сфере, к лексико-грамматическим разрядам нарицательных, неодушевлённых, конкретных и абстрактных (значительно реже в русском языке, чем во французском), к объединениям слов конкретной, антропонимной и абстрактной (только во французском языке) семантики.
Апробация материалов исследования. Основные положения диссертации изложены на межвузовских конференциях в Уральском государственном университете им. М. Горького и Уральском государственном педагогическом университете.
Материалы диссертации отражены в следующих публикациях автора:
Соотношение многозначности различных частей речи во французском языке // Актуальные проблемы лингвистики, № 12. Матер, ежегодн. регион, научн. конф. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 1999, с. 11.
Типы полисемии различных частей речи в зоне развитой многозначности русского и французского языков // Русский язык и русистика в современном культурном пространстве. Тезисы доклад, и сообщ. межд. науч. конф. Екатеринбург: Изд-во Урал, гос. пед. ун-та, 1999, с. 232-234.
Категориально-грамматические признаки слов в зоне развитой многозначности русского и французского языков // Лингвистика. Бюллетень Уральского лингвист. общества. - Т. 3. - Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 1999, с. 83-96.
Лексико-семантические свойства русского и французского существительного с развитой многозначностью // Лингвистика. Бюллетень Уральского лингвист. общества. - Т. 4. - Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 2000, с. 4-8.
Структура диссертации отражает логику и основные этапы исследования.
Во введении в соответствии со сложившейся традицией отражены основные параметры исследования: определены предмет и объект сопоставительного исследования, обоснованы используемые методы работы, охарактеризован используемый материал, определены актуальность исследования, его научная и практическая значимость, основная цель и вытекающие из неё задачи, указываются формы апробации исследования и называются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе диссертации рассматриваются дискуссионные проблемы выделения зоны развитой многозначности русского и французского языков (и её подзон), рассматривается вопрос о минимально необходимом количестве значений, вопрос об учёте непронумерованных лексико-семантических вариантах, обосновываются особенности авторского подхода к решению рассматриваемых вопросов, даётся обоснование выбора лексикографических источников для сопоставительного исследования.
Во второй главе исследуются типовые категориально-грамматические признаки слов в зоне развитой многозначности русского и французского языков (классификация по частям речи), выявляются и сопоставляются типовые
12 грамматические свойства слов в зоне развитой многозначности и её подзонах (СРМ,
ШРМ, УРМ), определяются статистические закономерности воздействия
категориально-грамматических свойств слов русского и французского языков на тип
многозначности с учётом разграничения многозначности дискретной (семантическая
структура слова состоит только из «пронумерованных» значений), диффузной (в
семантической структуре слова число «оттенков значения» не меньше, чем число
«пронумерованных» значений) и дискретно-диффузной (количество
«пронумерованных» значений превышает число «оттенков значения»),
В третьей главе анализируются и сопоставляются лексико-грамматические свойства русских и французских существительных с развитой многозначностью в целом н по подзонам СРМ, ШРМ и УРМ; исследуется распределение лексико-грамматнческих разрядов русского и французского многозначного существительного по типам многозначности, а также рассматриваются особенности лексико-грамматического варьирования значений французского многозначного существительного и явление семантической транспозиции.
В четвёртой главе анализируются и сопоставляются лексико-семантические (принадлежность к определённым лексико-семантическим и тематическим группам) свойства русского и французского существительного с развитой многозначностью, исследуется распределение слов с указанными свойствами по подзонам многозначности, рассматриваются особенности лексико-семантического варьирования значений русского и французского существительного с развитой многозначностью.
В пятой главе представлена стилистическая систематизация существительных с развитой многозначностью русского и французского языков, описываются и сопоставляются стилистические свойства русских и французских существительных в зоне развитой многозначности, рассматриваются особенности стилистического варьирования русских и французских многозначных существительных.
В заключительном разделе подводятся итоги сопоставительного исследования существительных с развитой многозначностью в русском и французском языках и намечаются дальнейшие перспективы изучения специфики лексики с развитой многозначностью в русском и французском языках.
ІЗ В приложениях к диссертации содержится библиографический раздел и списки
рассмотренных в диссертации русских и французских существительных с развитой
многозначностью (с указанием количества пронумерованных и непронумерованных в
рассматриваемых словарях лексико-семантических вариантов).
Проблемы выделения н описания зоны развитой многозначности и её подзон в лексике русского и французского языков
Многозначное слово как единица системы языка, «представляющая собой единое смысловое целое, объединяющее в плане содержания ряд виртуальных семантических вариантов или отдельных значений слова» (Ю. Тулдава, 1979, с. 108), издавна привлекает внимание лингвистов. В отечественной лингвистической литературе ещё в XIX веке отмечалась совершенно особая роль слов с развитой многозначностью, подчёркивалось, что такие слова позволяют лучше понять «душу народа», историю развития лексической системы языка (М.М. Покровский, А.А. Потебня и др.). Показательно, что явление полисемии в языках мира ещё в середине XX века оценивалось то как нетипичное явление (Т. Милевский, 1963), то как явление, охватывающее 80 % слов в языке (Р.А. Будагов, 1958). В последние годы наблюдается тенденция к последовательному противопоставлению многозначных слов на основе количества значений и к автономному исследованию многозначности в выделенных таким образом зонах, что позволяет пролить новый свет и на общие закономерности функционирования лексико-семантической системы языка в целом. Сопоставительное исследование количественной стороны полисемии может также «дать дополнительные критерии для семантической типологии» (Ю. Тулдава, 1979, с.107). Однако следует отметить, что дискуссионность многих общих проблем теории многозначности (решение вопроса о соотношении многозначности и омонимии, о соотношениях номерных и неномерных значений и т.д.) сдерживает исследования. Так, до настоящего времени не существует единого мнения о количестве зон (или подзон) многозначности, так же как и нет общепризнанных критериев выделения зон (подзон) многозначности.
Основной задачей настоящего раздела диссертации является поиск объективных критериев для выделения и рубрикации зоны развитой многозначности (и её подзон), что предполагает изучение опыта предшественников и анализ отобранного языкового материала.
Активная дискуссия о «количественных рубежах» зон (подзон) многозначности демонстрирует с одной стороны объективную необходимость выделения этих зон, наличие определённых особенностей в полисемии слов, относящихся к различным подзонам многозначности, а с другой стороны свидетельствует об известной условности рубежей между выделяемыми подзонами. Ю. Тулдава, исследуя многозначность слова, пришёл к выводу, что «конкретный анализ имеющихся материалов из различных языков показывает, что квантитативно-системные характеристики полисемии в словаре можно аналитически интерпретировать по разному» (1979, с.123). На определённую степень относительности «количественных рубежей» многозначного слова и его принадлежности к определённой зоне (подзоне) многозначности указывает и А.М. Кузнецов: «семантика слова, в том виде, как она представлена даже в самых больших толковых словарях, это ещё не вся лексическая семантика, если учесть явление диффузности значений» (1984, с. 162).
По сложившейся в отечественном языкознании традиции исследователи выделяют три зоны (подзоны) разной глубины многозначности, но, как отмечалось выше, единства взглядов при терминологическом обозначении зон и количества значений, определяющем границы зон, нет. Так, Ю. Тулдава (1979) выделяет нулевую степень полисемантичности (слова с 1 значением), первую степень многозначности (2-4 значениях вторую степень (5-9 значений), третью степень полисемантичности (10-16 значений) и т.д. А.А. Поликарпов (1987), используя логарифмическую меру определения количества значений у слова, выделяет нулевую степень «семантической неопределённости» (многозначности) слова (1 значение), первую степень (2 значения), вторую степень (3-4 значения), третью степень (5-8 значений) и т.д. И.Г. Ольшанский (1991) на материале немецкого языка выделяет активную (2-3 значения), продуктивную (4-Ю значений) и насыщенную (более 10 значений) зоны полисемии. Л.М. Попкова (1993) и Б,Н. Есимкулов (1995) выделяют зоны малой глубины полисемии (2 значения), средней глубины (3-7 значений) и большой глубины полисемии (более 7 значений). В.К. Харченко (1990) и А.А. Кретов (1987) рубежом широкого развития многозначности считают наличие у слова 7 значении. Е.А. Чудинова (1998) выделяет в зоне развитой многозначности приграничную (7-Ю значений), центральную (11-15 значений) и уникально развитую (более 15 значений) подзоны многозначности. Интересную позицию занимает П.Н. Денисов (1984, 1988), который относит к числу самых многозначных слов русского языка лексемы, у которых в словаре зафиксировано по 7 и более «номерных» значений или же 8 и более значений при учёте всех возможных лексикографических обособлений («оттенков значения» или других лексикографических обособлений). Исследователь считает, что «слова с I, 2, 3 и 4 «семантическими позициями» по простоте и ясности своей семантики тяготеют к полюсу моносемии»(1984, с. 153).
Как следует из представленного обзора, многие исследователи считают важными «количественными рубежами» зон (подзон) многозначности числа три, семь и десять. Число «три» обычно воспринимается как некий рубеж слаборазвитой многозначности, соответственно к зоне развитой полисемии относят слова с более чем четырьмя значениями. Как утверждает Дж. Миллер (1964), число 7 2 - типовой объём оперативной памяти человека, определяющий его особое место в человеческой психике. Е.А. Чудинова (1998) отмечает также, что число 7 является устойчивым количественным определителем (наряду с числами 3,9,40) предметов и явлений в русском фольклоре, что делает его притягательным для русского менталитета. О.Г\ Ревзина (1995) указывает на большое значение указанного числа и в русской поэзии. Н.В. Черемисина (1992) отмечает большое значение числа 7 для постижения языкового сознания.
Следует отметить, что для объективного определения «количественного рубежа» зоны развитой многозначности необходимо опираться не на априорное установление числового показателя, а на исследование конкретного языкового материала как базы для любой классификации. Представляется, что определение «количественного рубежа» в какой-то степени зависит и от словаря, материалы которого исследуются. Несмотря на то, что многими лингвистами отмечается, что в практической лексикографии существует определённый разнобой в разграничении отдельных значений слова, опыт изучения полисемии показывает, что «в рамках одного какого-нибудь толкового словаря разграничение значений слов проводится достаточно последовательно, о чём свидетельствуют удачные попытки изучения общих квантитативных закономерностей полисемии на основе таких словарей (Ю.К. Крылов, М.Д. Якубовская (1977), Ф. Папп (1969) и др.)» (Ю.Тулдава, 1979, с.108).
Исследуя явление многозначности, П.Н. Денисов пришёл к выводу, что «усреднённый индекс полисемантизма для словаря СИ. Ожегова равен 2,5» (1984, с. 147). Ю. Тулдава, также изучавший квантитативно-системные характеристики полисемии, отмечает, что «в среднем на отдельное слово приходится 3,7 значений, в том числе 4,6 значений на глагол и 3,1 значений на существительное» (1979, с. 125). А.А. Поликарпов (1979), говоря о явлении «семантической неопределённости», отмечает, что в русском языке среднее количество значений отдельного слова составляет 4,6 - 4,7, а в английском языке 9,2.
Категориально-грамматические признаки русских слове РМ
Проблема взаимодействия лексики и грамматики - одна из «вечных», всегда актуальных в лингвистике (В.В. Виноградов, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А.В. Бондарко, ЮЛ. Караулов, Э.В. Кузнецова, А.А. Уфимцева, Д.Н. Шмелев, Ш. Балли, А.Соважо, Л. Жильбер и др.). Важнейший аспект этой проблемы - исследование грамматических факторов, способствующих или препятствующих развитию многозначности, в том числе рассмотрение обусловленности степени развитости многозначности категориально-грамматическими свойствами слов (П.Н. Денисов, С.Н. Муране, И.Г. Ольшанский, А.А. Поликарпов, П. Гиро, Ю. Тулдава, Ф. Папп и др.).
Основная задача настоящей главы - проанализировать категориально-грамматические признаки слов, имеющих в толковом «Словаре русского языка» СИ. Ожегова и толковом словаре французского языка «Le Nouveau Petit Robert» по 4 и более значений, и на этой основе попытаться найти объективные критерии для разграничения существующих в русском и французском языках зон многозначности и её подзон, выявить категориально-грамматические признаки, которые наиболее часто отмечаются у слов с развитой полисемией, что позволит сделать выводы о степени «предрасположенности» или «не предрасположенности» слов с соответствующими грамматическими признаками к зоне развитой многозначности в целом (и её подзонам), а также к различным ее типам (дискретному, диффузному и дискретно-диффузному).
Основным материалом для исследования послужили слова знаменательных частей речи. Незнаменательные части речи априорно исключались из выборки, поскольку, по мнению многих исследователей они не имеют лексического значения (только грамматическое), и, следовательно, это совсем иной вид полисемии, чем полисемия полнозначных слов.
Проблема выделения частей речи, восходящая еще к античной грамматике, является особенно дискуссионной во французском языке. Трудности выделения частей речи породили множество различных теорий (Ш. Балли, П. Гиро, А. Соважо, Л. Теньер, Ж. Дамурет и Е. Пишон и др.), либо побуждали отказаться от самого понятия (Ф. Брюно, А. Мартине). Однако любая из классификаций вьщеляет существительное, прилагательное, глагол, наречие, числительное, местоимение как знаменательные части речи языка, отмечая глагол и существительное как две главные части речи.
При анализе материалов «Словаря русского языка» СИ. Ожегова выявлено 1.559 полнозначных слова, имеющих по 4 и более значении, что составляет 2, 23 % по отношению ко всему словнику полнозначных слов. На первый взгляд это очень необъемный класс лексики, но следует согласиться с П.Н. Денисовым в том, что «число самых многозначных слов не дает верного представления об их семантическом весе в словарном составе языка» (J984, с. 15 і). Многозначные слова относятся, как правило, к высоко частотным словам (Кретов А.А (1987), Плотникова СВ. (1997), Поликарпов А.А. (1987) и другие), обладающим высоким «словообразовательным потенциалом » (Тихонов А.Н. (1971), Попова Т.В. (1996), в результате чего их «удельный вес» в речи намного больше, чем в словаре.
При анализе толкового словаря французского языка «Le Nouveau Petit Robert» отмечено 6.262 полнозначных слова, имеющих по 4 и более значений, что составляет 10,61 % от общего объема полнозначных слов. Это показывает, что доля лексики с развитой многозначностью во французском языке значительно выше, чем доля такой лексики в русском языке. Таким образом оказывается, что хотя общее количество слов, представленных в словаре СИ. Ожегова (около 70.000) несколько превышает общее количество слов, представленных в словаре «Le Nouveau Petit Robert» (около 59.000), но количество лексико-семантических вариантов в указанном словаре французского языка значительно больше, чем число лексико-семантических вариантов в словаре СИ. Ожегова. Подобные данные дают основание предположить, что степень «предрасположенности» французских лексем к полисемии значительно выше, чем русских лексем.
Уже предварительные наблюдения показывают, что абсолютное большинство наиболее многозначных французских и русских слов составляют слова трех знаменательных частей речи (имён существительного, прилагательного, глагола), тогда как многозначные слова ряда других знаменательных частей речи представлены немногочисленными, а иногда и единичными примерами (это относится к обоим языкам).
Так, словарь Ожегова фиксирует в рассматриваемой зоне только три многозначных числительных («первый»-б значений, «второй»-5 значений и «третий»-4 значения), пять местоимений («какой»-5 значений, «всякий»-4 значения, «весь»-б значений, «какой-то»-4 значения и «как-то»-4 значения, причем 3 из этих значений относятся к сфере наречия и местоимения, а одно из значений относится к сфере союза). Несколько более объемна группа наречий с развитой многозначностью (і 9 слов), но и это слишком незначительно, чтобы служить основанием для серьезных обобщений. К тому же у некоторых наречии, местоимений и числительных в качестве многозначности в словаре представлена межчастеречная омонимия. Например, слово «кругом» представлено в словаре как наречие и предлог, слово «наоборот»-как наречие, вводное слово и частица, слово «напротив»- как наречие, частица, вводное слово и предлог.
Анализируемый словарь французского языка «Le Nouveau Petit Robert» также фиксирует относительно немного примеров наречий и числительных с развитой многозначностью. Однако следует отметить, что число таких слов во французском языке несколько выше, чем в русском, что, во многом, объясняется тем, что развитая многозначность более характерна для французского языка, чем для русского. Так, в указанном толковом словаре французского языка зафиксировано 18 многозначных числительных и 56 многозначных наречий, что составляет І, 18 % от общего объема многозначных слов. Среди французских числительных самыми многозначными являются числительные deux-17 значений, quatfe-12 значений, quinze-12 значений, quatorze-11 значений, cent-11 значений и другие.
Лексико-грамматические разряды русских существительных в зоне РМ
Анализ лексико-грамматических признаков русских существительных, относящихся к различным подзонам развитой многозначности, позволяет выделить характерные для слов этих подзон признаки и закономерности. К числу ярких признаков относится абсолютное преобладание в зоне развитой многозначности нарицательных существительных. Исключение составляют только два имени собственных. Это астрономические названия «Земля» и «Солнце». Другая важная закономерность состоит в том, что 93 % существительных русского языка в подзонах развитой многозначности относится к числу неодушевленных. Третья существенная закономерность - это очень большое количество слов с конкретным значением (408 слов, то есть 71,4 %). Данные о принадлежности русских многозначных существительных к различным лексико-грамматическим разрядам обобщает таблица № 14. Поскольку по данным толкового «Словаря русского языка» СИ. Ожегова не выявлено ни одного существительного с развитой многозначностью, имеющего 15 и более значений (только глаголы и одно прилагательное), подзона УРМ в данной таблице представлена не будет. Среди 574 многозначных существительных зафиксировано только 40 слов с грамматическими признаками одушевленности: это слова «хозяин», «рабочий», «мать», «отец», «баба» и другие. В соответствии с концепцией «Русской грамматики» к одушевленным существительным не относятся названия деревьев, растений (сосна, дуб, ромашка....), названия совокупностей живых существ (народ, войско, рой...). Интересно то, что абсолютное большинство многозначных одушевленных существительных, выделенных в толковом «Словаре русского языка» СИ. Ожегова, являются исконно русскими высокочастотными словами с длительной традицией многозначности.
В зоне развитой многозначности оказалось всего три существительных, имеющих признаки собирательности: слова «дичь», «руководство», «народ». Два из них («дичь» и «народ» выражают собирательность лексически, а в слове «руководство» отмечается присущий собирательным существительным суффикс -«ств(о) Несвойственны зоне развитой многозначности и вещественные существительные: их всего («хлеб», «золото», «серебро», «пух», «чай» и другие). Отметим, что к лексико-грамматическому разряду вещественных слов не было отнесено существительное «зерно», поскольку оно может обозначать вещественность только во вторичном значении. Это же относится и к ряду других существительных. В отличии от собирательных, вещественные существительные обычно не имеют суффиксов для выражения вещественного значения, а выражают его только лексически. Примечательно то, что почти все вещественные (94,7 %) и все собирательные существительные (100 %) представлены именно в подзоне средне развитой многозначности, что еще раз говорит о нетипичности существительных с признаками собирательности и вещественности зоне развитой полисемии.
Остальные многозначные существительные относятся к числу конкретных и отвлеченных, причем конкретных существительных в 2,8 раза больше, чем отвлеченных (соответственно 408 и 142 слова).
Несмотря на то, что отвлеченных существительных меньше, чем конкретных, они занимают почти 25 % зоны развитой многозначности. Здесь встречаются все разновидности указанного класса слов, в том числе слова, обозначающие действие («требование», «разведка», «мобилизация»), состояние и отношение («ужас», «холод», «хаос»), свойства и качества («слабость», «воля», «память»), абстрактные понятия («культура», «право», «душа») и т.п.
В рассматриваемой зоне встречаются и почти все отмеченные в «Русской грамматике» (1980) типовые для отвлеченных существительных суффиксы: «-ость», «-есть» («ценность», «благодарность»), «-ств(о)» («хозяйство»), «-и(е) , «-стви(е)» («действие», «противоречие»), -от(а)» («теплота»), -ни(е), «-ени(е)» («определение», «движение»), -к(а)» («лепка»), «-ци(я)», «-аци(я)» («мобилизация», «демонстрация»), нулевой суффикс («мысль», «фальшь», «тыл» и т.п.).
Существительные конкретного значения занимают основное пространство зоны развитой многозначности, поэтому они максимально разнообразны по семантике и морфемной структуре. Интересно то, что абсолютное большинство этих существительных не имеет материально выраженных аффиксов: «квартал», «корень», «контакта, «стол», «квадрат», «база», «плечо», «искра», «перо», «вещь» и другие. Часто встречаются существительные с суффиксом «-к(а): «пробка», «книжка», «плитка», «пленка», «кнопка» и т.п.
Показательно то, что 91,1 % существительных, относящихся к различным лексико-грамматическим разрядам, принадлежат подзоне средне развитой многозначности и только 8,9 % существительных относятся к подзоне широко развитой многозначности, что ещё раз говорит о меньшей степени развития полисемии русского существительного, чем французского. Интересно также и то, что количественное соотношение существительных большинства лексико-грамматических разрядов в подзонах СРМ и ШРМ одинаково; исключением являются малочисленные группы собирательных и собственных существительных.
Исследование типов многозначности (дискретный, диффузный, дискретно-диффузный) во всей рассматриваемой зоне позволило также обнаружить некоторые закономерности. Таблица № 15 отражает распределение лексико-грамматических разрядов существительных по типам полисемии.
Лексико-семантические объединения русских существительных с РМ
В настоящем разделе ставится задача определить, существительные каких семантических объединений наиболее часто относятся в русском языке к зоне развитой многозначности, то есть выявить взаимосвязь между семной структурой основного значения существительного и степенью многозначности данной лексемы.
Следует учитывать, что существует значительное количество публикаций, посвященных исследованию многозначности русских существительных. Так, в монографии И.А. Стернина (1985) тщательно описана полисемия ряда существительных, обозначающих артефакты (созданные человеком вещи), в книге Д.Н. Шмелева (1973) рассмотрена система значений ряда существительных, обозначающих природные объекты. В работах Ю.Д. Апресян (1974), Г.Н. Скляревской (1993), В.К. Харченко (1990) даются характеристики моделей многозначности ряда семантических объединений существительных (без выделения групп наиболее многозначных имен). А.И. Долгих (1984) рассматривает многозначность в тематических группах «Части тела» и «Животные». А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов (1991) характеризуют тематические модели политической метафоры. В диссертации Е.А. Чудиновой (1998) сопоставляется многозначность существительных, прилагательных и глаголов. Однако проблема выделения лексико-семантических групп слов, в которых особенно часто встречаются существительные, относящиеся к подзонам развитой многозначности, ещё ждет своего решения. Важным предварительным этапом такой работы является выбор оптимального принципа лексико-семантической классификации слов.
В современном языкознании известно несколько опытов лексико-семантической классификации русских существительных. Так, детальную классификацию имен предлагают A.M. Голодаевская и И.А. Стернин (1994, с.13-24). Авторы выделяют следующие группы существительных: 1. одежда; 2,обувь; 3.наименование лица (общие названия, названия по полу, возрасту, родственным отношениям, профессии); 4. наименование лиц по внешнему признаку; 5. названия животных; 6. названия частей тела животных; 7. названия растений; 8. названия частей растений; 9.названия пространства, покрытого растительностью; 10. объекты природы; 11 явления природы; 12. небесные тела; 13. населенные пункты; Ы.здания; 15. предметы интерьера; 16. вместилища (ящик, мешок); 17. напитки; 18. вещества; 19. средства транспорта и так далее.
Не менее детальную классификацию имен существительных предлагает Ю.Д. Апресян (1974, с. 193-203). Автор указанной работы выделяет, в частности, следующие группы существительных 1)слова с актантным значением (значения действия, состояния, свойства и т.д.), 2) растения (а)плод, б)цветок, растения, с)пищевой продукт, д)дерево (древесина этого дерева), 3)животное (а)мех животного. б)мясо животного), 4) материал (изделие из этого материала), ткань (изделие из этой ткани), 5)люди: а) часть тела человека, б)орган тела (заболевание этого органа), 6)содержащее - содержимое, 7)комната (мебель для комнаты), 8)сосуд (количество вещества), 9)музыкальный инструмент, 10)событие, 11)страна света, 12)параметр, 13)явление природы и др.
Лексико-семантическая классификация Л.С. Вященко (1980) предусматривает разделение имен существительных на две большие группы: одушевленные и неодушевленные. Одушевленные подразделяются в свою очередь на существительные обозначающие а)человека, б)зверей, птиц, насекомых. Неодушевленные существительные разделены автором указанной работы на конкретные, обозначающие а)естественную среду (ландшафт, местность), вид, б)искусственную среду (страна, здание, сооружение), предметную среду (предметы быта, одежда, звуковые явления) и абстрактные, обозначающие а)время суток, года, 6)состояние, процесс, событие, движение.
В семантической классификации В.В. Морковкина (1984) выделяются два суперкласса слов («Абстрактные отношения, формы существования материи» и «Материальный мир»), внутри которых также выделяются соответственно 11 («пространство», «качество», «количество», «изменение», «форма» и др.) и 18 («органический мир», «неорганический мир», «человек», «животный мир», «воля» и др.) идеографических подклассов.
Каждая из рассмотренных классификаций обладает несомненными достоинствами, однако, в настоящей работе, в соответствии с целями исследования, в качестве исходной базы для классификации существительных берется таксономия имен существительных, разработанная Ю. С. Степановым (1981) с использованием идей Аристотеля. По мнению исследователя, «основную таксономию Словаря составляют естественные классы, отражающие классы объективно существующих предметов, - «Вещи», «Растения», «Животные», «Люди»; кроме того, имеется класс слов, не отражающих никакого объективного множества, но обслуживающих потребности самой лексической системы (таких, например, как слово «совокупность»); мы назовем их метаименамщ все эти классы постоянны и универсальны, хотя состав их элементов может в некоторой степени меняться» (Ю.С. Степанов, 1981, с.48).
Согласно таксономии имен существительных Ю.С. Степанова, подклассы «Люди» и «Животные» объединяются в класс «Одушевленные»; соответственно классы «Одушевленные» и «Растения» объединяются в класс «Живые», а класс «Живые» и класс «Вещи» могут быть объединены в суперкласс «Объекты».
В свою очередь мы считаем необходимым, вслед за СВ. Татаренко (1999), в целях более полной классификации и в соответствии с задачами настоящего исследования выделить в классе «Неживые» («Вещи») подклассы «Артефакты» (предметы, созданные человеком), «Натурфакты» (природные объекты, явления, вещества) и «Актантное действие».
Анализ специфики суперкласса «Метазнаки» приводит к выводу о необходимости выделения внутри данного суперкласса ряда других подгрупп. Исходной базой для классификации внутри суперкласса «Метазнаки» в настоящем исследовании послужили данные словаря «Лексическая основа русского языка» (1984), подготовленного под руководством В.В. Морковкина.
Следует подчеркнуть, что данная классификация частично пересекается с дифференциацией лексико-грамматических разрядов русского существительного, но эти классификации не совпадают. Например, в семиологической таксономии существительных Ю.С. Степанова слова «голова», «язык» относятся к подклассам «Люди» и «Животные», а не к лексико-грамматическому разряду неодушевленных и конкретных существительных. Слово «золото», относящееся к классу «Вещи» (подкласс «Натурфакты»), относится к лексико-грамматическому разряду вещественных существительных, слово «приемник» относится к подклассу «Артефакты» и так далее.