Социолингвистические, лингвокультурологические и функционально-прагматические особенности речевого поведения носителей арабского и русского языков Крылов Алексей Александрович

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Социолингвистические, лингвокультурологические и этнопсихолингвистические особенности речевой деятельности 16

1. Социолингвистическая характеристика речевого поведения арабофона и рус

скоязычного коммуниканта 16

1.1.1. Языковая ситуация как компонент коммуникативной среды социума 16

1.1.3. Особенности языковой ситуации в русскоязычном ареале 29

2. Сущность и понятие речевой деятельности и речевого поведения 34

1.2.1. Теория речевой деятельности и деятельностный подход к научным исследованиям в современной лингвистике 34

1.2.2. Феномен речевой деятельности в свете «лингвистического поворота» в философской герменевтике 41

1.2.3. Речевое общение как актуализация коммуникативной функции языка 47

1.2.3.1. Коммуникативный акт как прагматическая единица речевого общения 53

1.2.4. Речевое поведение коммуникантов как отражение структурных и социаль но-культурных особенностей языковой личности 58

3. Национальные и коммуникативно-прагматические особенности речевого и неречевого поведения коммуникантов 62

1.3.1. Коммуникативные стратегии и тактики речевого поведения носителей арабского и русского языков 62

1.3.2. Лингвокультурологическая и психолингвистическая характеристики речевого поведения носителей арабского и русского языков 66

1.3.3. Неречевое поведение носителей арабского и русского языков как ментальный, культурологический и социально-психологический феномен 75

Выводы 79

Глава II. Вербальные и невербальные компоненты речевого поведения носителей арабского и русского языков 83

1. Коммуникативные стратегии и тактики и их вербальная реализация 83

2.1.1. Реализация коммуникативных стратегий и тактик в речевом поведении носителей арабского и русского языков при кооперативном общении 83

2.1.2. Реализация коммуникативных стратегий и тактик в речевом поведении носителей арабского и русского языков при некооперативном общении 94

2.1.2.1. Речевое манипулирование в речевом поведении носителей арабского и русского языков 94

2.1.2.2. Речевая агрессия в речевом поведении носителей арабского и русского языков..97

2. Национальный менталитет в зеркале речевого поведения носителей арабского и русского языков 104

2.2.1. Фразеологизмы как отражение национального менталитета в речевом поведении носителей арабского и русского языков 104

2.2.2. Тропы, фигуры речи и другие изобразительно-выразительные средства как отражение национального менталитета в речевом поведении носителей арабского и русского языков 120

2.2.3. Языковые игры как отражение национального менталитета в коммуникативном поле носителей арабского и русского языков 127

3. Паралингвистические компоненты реализации речевого поведения носителей арабского и русского языков 132

2.3.1. Кинетические средства, сопровождающие речь носителей арабского и русского языков 132

2.3.2. Фонационные средства, сопровождающие речь носителей арабского и русского языков 140

2.3.3. Графические средства, сопровождающие речь носителей арабского и русского языков 146

4. Особенности речевого этикета носителей арабского и русского языков... 153

Выводы 182

Глава III. Социально-коммуникативньіе, национально психологические роли и речевые портреты арабской и рус ской языковых личностей 187

1. Коммуникативные роли арабской и русской языковых личностей 187

2. Социальные и национально-психологические роли арабской и русской языковых личностей 199

3. Лингвокультурологические особенности речевого портрета арабской и рус ской языковых личностей 216

3.3.1. Сопоставительная характеристика речевых особенностей арабоязычного и русскоязычного коммуникантов - представителей силовых структур и ведомств 218

3.3.2. Сопоставительная характеристика речевых особенностей арабоязычного и русскоязычного коммуникантов - представителей гражданских лиц общества 244

Выводы 267

Заключение 270

Литература

• Особенности языковой ситуации в русскоязычном ареале
• Реализация коммуникативных стратегий и тактик в речевом поведении носителей арабского и русского языков при некооперативном общении
• Паралингвистические компоненты реализации речевого поведения носителей арабского и русского языков
• Лингвокультурологические особенности речевого портрета арабской и рус ской языковых личностей

Особенности языковой ситуации в русскоязычном ареале

Повышенный интерес лингвистов к вопросам развития арабского языка, проблеме речевого поведения арабофонов связан с уникальной языковой ситуацией на Арабском Востоке, именуемой «диглоссией» (впервые как термин введён в 1959 г. известным американским лингвистом Ч.А. Фергюсоном [См. об этом: Tollefson, p. 1]) и состоящей в одновременном функционировании в арабских странах генеалогически родственных, но типологически различающихся языковых систем - относительно единого в арабском мире литературного идиома, нормированного книжно-письменного арабского литературного языка (АЛЯ) и многочисленных региональных идиомов - некодифицированных арабских разговорно-диалектных языков (АРДЯ), отличающихся один от другого и служащих в качестве повседневного средства устного общения всех арабофонов в каждой отдельно взятой стране [См.: Мишкуров, 1985, с. 9]. При этом понятие «арабский язык» является обобщённым наименованием для всех форм существования языка арабов - АЛЯ и территориальных АРДЯ.

В таких достаточно специфических условиях функционирования в арабском социуме синтетической (АЛЯ) и аналитической (АРДЯ) форм арабского языка происходит реализация речевого поведения, лигвокреативных способностей арабофонов [См. об этом: Ferguson, p. 241]. Порождение речи в ситуации двуязычия в арабском социуме создаёт особые условия для речевой деятельности арабов и подчёркивает разнообразие выбора ими языковых средств. Языковая ситуация в арабском мире является совокупностью отдельных языковых ситуаций всего ареала распространения арабского языка, что особенно привлекает внимание исследователей.

Проблема двуязычия арабской речи обсуждается в научном мире давно [См. об этом: Ferguson, p. 233, 236, 237, 239]. Впервые в современной арабской литературе с этой проблемой столкнулся основоположник арабского театра, ливанский драматург Марун ан-Наккаш при переводе первой пьесы (пьесы Мольера «Скупой») на арабский язык в 1847 г. [См. об этом: Шарона, с. 7]. Ещё в 1913 г. известный арабский писатель Фарах Антун в социально-бытовой драме «Египет новый и Египет старый» часть фрагментов произведения выполнил на АЛЯ, часть на АРДЯ, часть - на языке, который он назвал «средним», объяснив это тем, что не хотел «приносить в жертву язык из стремления подражать натуральному началу, и не хотел жертвовать натуральным ради языка...» [Шарона, с. 9]. При этом одних персонажей пьесы - из высшего общества - автор наделил речью литературной, исходя из уровня их образованности, воспитания и социального положения, а других - из низших слоев - он наделил речью диалектной [См. об этом: Там же, с. 9].

Современная социолингвистика позволяет разграничить два структурных типа обществ - этноцентрическое и стратоцентрическое, различающиеся относительно преобладания этнических или социальных принципов дифференциации населения. Так, в большинстве арабских стран, в частности в Африке, социальная структура общества оказывается преломлением этнической и тесно сплетается с такими понятиями, как ритуал и обычай [См.: Виноградов, 2014, с. 17]. Можно сказать, что в арабских странах преобладают этноцентрические общества, характеризующиеся доминированием категории этноса над категорией социума.

Научный интерес к вопросам речевого поведения арабофонов во многом обусловлен также масштабами распространения и высоким международным статусом языка арабов - одного из крупнейших в мире по числу носителей (свыше 422 млн человек [Арабский язык]), гигантской демографической базой языка Корана в мусульманском мире (1570 млн. человек [Список языков...]). Распространение арабского языка в современном мире охватывает более 20 стран, в 17 из которых он является единственным государственным языком (Алжир, Бахрейн, Египет, Иордания, Йемен, Катар, Кувейт, Ливан, Ливия, Мавритания, Марокко, ОАЭ, Оман, Саудовская Аравия, Сирия, Судан, Тунис). В качестве второго государственного языка арабский язык функционирует в Джибути, Чаде, на Канарских островах, в Израиле. В Палестине и Западной Сахаре арабский язык объявлен национальным языком. Мальтийский язык, будучи структурной разновидностью арабских диалектов Магриба, развился до уровня литературного языка и является государственным языком Мальтийской Республики наряду с официальным английским.

В различных своих формах арабский язык широко распространён в Африке, где насчитывается свыше 150 млн. арабофонов, 145 млн. из которых проживают в арабских странах (Алжир, Джибути, Египет, Западная Сахара, Ливия, Мавритания, Марокко, Сомали, Судан, Тунис) и Азии, насчитывающей до 100 млн. носителей арабского языка, в том числе в таких арабских странах, как Бахрейн, Иордания, Ирак, Йемен, Катар, Кувейт, Ливан, Объединённые Арабские Эмираты, Оман, Саудовская Аравия, Сирия, Палестина. Наряду с этим совокупная численность арабофонов неарабских стран Африки (Камерун, Кения, Мали, Нигер, Нигерия, Сенегал, Танзания, Чад, Эфиопия и др.) и Азии (Израиль, Индия, Индонезия, Иран, Малайзия, Пакистан, Сингапур, Турция, Шри-Ланка и др.) составляет около 10 млн. человек. Несколько десятков миллионов носителей арабского языка постоянно мигрируют, причём этот процесс значительно активизировался в настоящее время в связи с военно-политической обстановкой в арабоязычном регионе. Так, в странах Американского континента (США, Канада, Бразилия, Аргентина и др.) насчитывается свыше 10 млн. арабофонов-эмигрантов, несколько миллионов - в Европе и Австралии [См.: Мишкуров, 2004, с. 27-28].

Принимая во внимание официальный статус арабского языка и особенности его использования в сопоставлении с другими языками, функционирующими в арабском мире, можно выделить некоторые специфические черты языковых ситуаций в отдельных странах. Так, в Сирии, Иордании, Ираке, Кувейте, Ливане, Саудовской Аравии, Йемене и др. языковая ситуация характеризуются функционированием арабского языка на всех уровнях и во всех сферах общения на фоне ограничения использования иностранного языка как языка обучения в высшей школе и языка науки. Употребление наряду с арабским, являющимся государственным, иностранного языка в образовательной, хозяйственной и административной сферах составляет особенность языковой ситуации в Алжире, Марокко, Тунисе. Для языковой ситуации Мавритании и южных провинций Судана характерно функционирование различных местных языков наряду с иностранным, составляющим серьёзную конкуренцию арабскому языку, имеющему в этих странах статус государственного [Cм.: Шагаль, с. 5].

Как один из крупнейших и престижных языков мира, АЛЯ в настоящее время фигурирует в качестве яркого представителя семитской группы языков [См: Белова, 2004, с. 94] и с научной точки зрения представляет большой интерес для серьёзных типологических исследований.

В арабских странах современный АЛЯ функционирует в качестве языка науки, художественной литературы, средств массовой информации, официальных выступлений государственных и политических деятелей, постановок, художественных фильмов и сериалов на историческую и религиозную тему. АЛЯ используется для обслуживания сферы народного образования и национальной культуры, используется в религиозной сфере (в форме классического арабского литературного языка - КАЛЯ) не только в арабском, но и во всём мусульманском мире. Как отмечал Ч.А. Фергюсон, «высокий» арабский язык [букв.: H" ("high") - «высокий», "Classical", "al-fusha". - А.К.] есть язык Корана, на котором, согласно вере, ниспосланы «подлинные слова Бога» [Ferguson, p. 238]. Классическое литературное наследие АЛЯ имеет мировое значение и составляет огромный корпус арабской поэзии, художественной и исторической прозы, переводы античных научных сочинений, а также собственные научные труды по точным и естественным наукам, философии, богословию, юриспруденции, языкознанию.

Будучи полинационной системой, АЛЯ характеризуется различиями своих территориальных вариантов с точки зрения фонетики, орфоэпических норм, словоупотребления и лексического состава. Особенно ярко проявляются расхождения в национально-терминологических системах, в частности, в научно-технической, военной, административно-управленческой и др. сферах. В то же время, обусловленные рядом исторических факторов, территориальные особенности АЛЯ не препятствуют полноценному его использованию в качестве языка-посредника среди арабских стран.

Реализация коммуникативных стратегий и тактик в речевом поведении носителей арабского и русского языков при некооперативном общении

В русской речи для тактики усиления характерно использование изъяснительных конструкций, таких, как: «это позор, что...»; «это ужасно, что»; «невероятно, но»; «это немыслимо, что» и т. д. Приведём пример заголовка интернет-издания газеты «Московский комсомолец»: «Невероятно, но факт: Китай готов поставлять в Россию экологически чистую продукцию» [47]. Тактика усиления в этом случае выражена изъяснительной конструкцией «невероятно, но факт», привлекающей внимание читающего и акцентирующей субъективную макроинформацию сообщения.

Неотъемлемым компонентом речевого акта, обеспечивающим процесс организации диалога с помощью стратегий контроля диалогического взаимодействия, является обратная связь. В ходе кооперативного общения коммуникантов один из партнёров выступает в роли инициатора, а другой, используя реплики-реакции, выражает своё отношение к высказыванию адресанта. По Т.В. Матвеевой подобные сигналы обратной связи называются речевыми поддержками и речевыми придержками и в совокупности своих тактик составляют стратегию речевого влияния на собеседника [Матвеева, 2007, с. 115]. Во время коммуникативного акта адресат может подавать сигналы понимания, согласия, выражать эмоциональную реакцию, задавать уточняющие вопросы. В речевом поведении арабофо-нов Сирии, Ливана, Иордании, Египта, а также ряда других арабских стран обратная связь часто выражается такими репликами, как "4 ч " i" -3" с" " "в 1" "AJm=JI k" c"4JjW с уХої Ь" («да», «хорошо», «правильно», «я тебя понял», «да ну», «неужели», «правда»). Пример реализации стратегий контроля диалогического взаимодействия в речевом поступке носителей арабского языка можно видеть в отрывке телефонного разговора двух сирийцев:

В данном примере второй коммуникант подаёт сигналы понимания и согласия с помощью слова («да»), реализуя тем самым стратегию диалогового взаимодействия и оказания речевого влияния на собеседника.

Реализацию данной стратегии в речи носителей русского языка мы видим в одном из фрагментов произведения Н.В. Гоголя «Мёртвые души», в котором главный герой Чичиков обращается к Коробочке: «Ну, скажите сами, на что оно нужно?» - «Уж это, точно, правда. Уж совсем ни на что не нужно; да ведь меня одно только и останавливает, что ведь они уже мертвые» [21, с. 54-55] - отвечает Коробочка. В данном случае адресат применяет сигнал согласия (точно, правда) с целью выражения своего отношения к высказыванию и поддержания обратной связи с адресантом.

Стратегия вежливого речевого поведения арабофонов и русскоязычных коммуникантов основывается на соблюдении речевых правил, которыми должны руководствоваться интерактанты для осуществления успешного акта коммуникации, поддержания атмосферы, благоприятной для достижения целей речевого общения. Так, обычным началом арабского диалога являются традиционные вопросы о семье, делах, здоровье.

Длительный обмен комплиментами зачастую является обязательной прелюдией к серьёзной беседе. Тактика фатического речевого поведения, реализуемая единицами речевого этикета и формулами вежливости, не несёт ярко выраженной информативной нагрузки и имеет целью осуществление социально-психологического речевого контакта. В тоже время, актуальным при ведении беседы с арабо фонами является наличие искреннего интереса и уважения к собеседнику как к личности, что весьма способствует успешному речевому общению. Самыми распространёнными речевыми формулами, применяемыми арабами при реализации фатической функции речи на АРДЯ Сирии, являются такие, как "? Ц" [keyfa:k] - «Как ты?»; "? jbiJ " [su ah ba:rak] - «Какие новости?»; Л" "?Я1 [keyf sahha] - «Как здоровье?» и др. Оценку фатического речевого поведения арабофонов можно видеть в романе Н. Льюиса «Зримая тьма»: «"Доброе утро, мистер Лейверс!" - Кобтан опустился на стул рядом со мной. Он снял феску, вытер лоб и снова надел её. "Безгранично счастлив видеть вас" - продолжил он. "Надеюсь, вы здоровы?" - "Слава Богу". - "Надеюсь, и вы тоже?". - "Слава аллаху". ... Длительный обмен комплиментами был обязательной прелюдией к серьёзному разговору. Арабы Северной Африки - большие формалисты. ..." Рад вас видеть, господин Кобтан". В соответствии с местными представлениями о хороших манерах эту фразу можно было повторять хоть тысячу раз» [Цит. по: Национально-культурная специфика... с. 30-31].

Для русскоязычного коммуниканта также характерно стремление к установлению и поддержанию необходимого уровня близости к адресату, при этом фати-ка выступает как доминирующая жанровая разновидность речевого поведения и коммуникативно-стилистический инвариант межличностного общения.

В процессе фатического общения у русскоязычных коммуникантов не принято говорить о чём-то плохом, неприятном для адресата и самого говорящего. В данном случае обычно проявляется такая черта менталитета русского человека, как добродушие, отражающаяся в пословицах и поговорках «худой мир лучше доброй войны», «не буди лихо, пока оно тихо» и др. В качестве примера фатического общения на русском языке можно также привести известный диалог двух героев кинофильма «Москва слезам не верит»: «Как там погода»? - С утра шел дождь. «А что вообще в мире делается?» - «Стабильности нет. Террористы опять захватили самолёт...» [51].

Паралингвистические компоненты реализации речевого поведения носителей арабского и русского языков

Прежде, чем приступить к рассмотрению особенностей менталитета в речи русскоязычных коммуникантов, следует сказать несколько слов о своеобразии русской духовной натуры.

Выше мы уже упоминали о принадлежности русскоязычного коммуниканта с учётом его менталитетных характеристик к так называемому евразийскому типу культуры, сочетающему как западные, так и восточные черты [C.: п. 1.3.2.]. Некоторую двоякость русской духовной натуры усматривает Н.А. Бердяев, анализируя особенности религиозного чувства русских: «Два противоположных начала легли в основу формации русской души: природная, языческая дионисическая стихия и аскетически-монашеское православие» [9]. Эта двойственность стала причиной формирования таких абсолютно противоположных черт в русском народе, как жестокость, склонность к насилию и доброта; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт [Там же]. «Безграничность пространства местообитания русского народа, - пишет учёный, - оказывает крайне противоречивое влияние на его душу. Широта, удаль, щедрость, свободолюбие - на одной стороне; расточительство, разгул, бесшабашность, слабая самодисциплина - на другой. С этим же фактором связана русская лень, беспечность...» [Бердяев, 1991, с. 79]. Широту и противоречивость русской души отмечал и В.В. Воробьёв, который писал, что «...в мире нет другого народа, настолько очевидно сочетающего в своём характере диаметрально противоположные черты...» [См.: Воробьёв, 2008, с. 67]. Учитывая эту особенность русской натуры, рассмотрим реализацию наиболее ярких из приведённых в таблице черт менталитета в речи носителей русского языка.

Соборность как черта русского менталитета относится к национальным ценностям и заключается в приоритете коллективных интересов над личными. Отражённая в традиционной русской культуре в хороводах, деревенских коллективных посиделках, хоровом и коллективном застольном пениях, соборность выражается в быту в установке русскоязычных коммуникантов на взаимопомощь, взаимовыручку, в том числе среди незнакомых людей, что проявляется в речи в виде различных высказываний, таких, как известный афоризм А.В. Суворова «сам погибай, а товарища выручай», пословица «на миру и смерть красна » и др.

Отразилась в речевых поступках такая известная черта русскоязычных коммуникантов как гостеприимство: «Гостю щей не жалей, а погуще влей», «Милости прошу к нашему шалашу» [72] и др.

Стремление жить по правде как черта русского менталитета проявляется в высказывании героя кинофильма «Брат-2»: «Вот скажи мне, американец, в чём сила? Разве в деньгах? Вот и брат говорит, что в деньгах... У тебя много денег, и чего? Я вот думаю, что сила в правде! У кого правда - тот и сильней. Вот ты обманул кого-то, денег нажил... И чего, ты сильнее стал? Нет, не стал! Потому, что правды за тобой нет! А тот, кого обманул - за ним правда. Значит он сильнее» [10].

Историческая терпеливость, способность к подъёму и подвигу, к героическому труду (в случае военной опасности, социальных и других потрясений) отражается в пословицах и поговорках «русские долго запрягают, но быстро ездят», «русский терпелив до зачина. Русский задора ждёт», а неторопливость и рассудительность проявляется в традиционных изречениях «тише едешь - дальше будешь», «семь раз отмерь, один раз отрежь» и др.

Итак, по нашим наблюдениям, отражение особенностей менталитета в речевом поведении носителей арабского и русского языков имеет как некоторое сходство (общинность и соборность, духовность и религиозность [последнее гораздо сильнее выражено у арабофонов], чувство благоговения к лидеру, гостеприимство, общительность, уважение и почитание старших, отзывчивость, дух взаимопомощи и помощь ближнему, неторопливость, рассудительность и неспешность, необязательность и лень, эмоциональность и взрывной характер, беспечность, бытовая импульсивность, историческая терпеливость, верность традициям, терпение и неприхотливость, готовность к самопожертвованию, великодушие), так и относительные различия (религиозный фатализм, уважение власти и силы, готовность к борьбе за веру, предприимчивость, уважение частной собственности, честь как высшая духовная ценность, приоритет семьи и любовь к детям - у арабофонов; потребность в идеалах, стремление жить по правде, широта души, приоритет духовного перед материальным, закононебрежение, привычка к труду, патриотизм, способность к подъёму и подвигу - у русскоязычных коммуникантов).

Надо сказать, что сопоставление основных отражённых в речевом поведении черт менталитета арабофонов и носителей русского языка с целью выявления их сходств и различий носит достаточно приблизительный характер в силу многообразия и неоднозначности национально-культурных, религиозных, социальных и психологических характеристик.

Лингвокультурологические особенности речевого портрета арабской и рус ской языковых личностей

В арабском примере мы видим использование звательной частицы "Ь", в то время, как в русском коммуникант обращается к адресату без употребления звательной формы. Лексема «ясная», сопутствующая обращению, отражает определённую речевую интенцию адресанта по отношению к адресату. В этой связи примечательно, что в русском речевом этикете с утратой звательной формы наблюдается образование особых усечений и удвоений, сопровождающих обращение и употребляющихся в разговорной речи. В одном из фрагментов отечественного кинофильма «Любовь и голуби» мы видим пример подобного обращения: