Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблематика исследования российских фамилий украинского происхождения 10
1.1.Специфика имени собственного 10
1.2. Становление фамилии как самостоятельной антропоними-ческой категории в русской и украинской антропонимии .15
1.3. Понятие "российская фамилия" в антропонимике 23
1.4. Фонетико-морфологическая адаптация украинских фамилий в русской антропонимии 27
Выводы 33
Глава 2. Структурно-словообразовательная характеристика российских фамилий украинского происхождения 34
2.1. Фамилии типа имен существительных 36
2.1.1. Суффиксальные фамилии в форме имен существительных 37
2.1.2. Бессуффиксальные фамилии в форме имен существительных 87
2.2. Фамилии типа имен прилагательных 93
2.2.1. Фамилии в форме относительных прилагательных с суффиксами -ский (-цкий) 93
2.2.2. Фамилии в форме притяжательных прилагательных с суффиксами -ив, -ов, -ин 97
2.2.3. Фамилии в виде других кратких и полных прилагательных и причастий 101
2.3. Фамилии-композиты 104
Выводы 111
Глава 3. Семантика фамилиеобразующих основ российских фамилий украинского происхождения 113
3.1. Характеристика основ отантропонимических фамилий ... 117
3.2. Характеристика основ отапеллятивных фамилий 127
3.2.1. Профессионально-должностные фамилии 128
3.2.2. Оттопонимические фамилии 135
3.2.3. Фамилии, образованные от прозвищ 138
3.2.3.1. Фамилии, образованные от личных прозвищ 138
3.2.3.2. Фамилии, образованные от неличных прозвищ... 146
3.2.3.3. Фамилии, образованные от внутрисемейных имен 153
Выводы 158
Заключение 159
Библиография по теме исследования 161
Список источников 180
Список условных сокращений 181
- Становление фамилии как самостоятельной антропоними-ческой категории в русской и украинской антропонимии
- Суффиксальные фамилии в форме имен существительных
- Фамилии в форме притяжательных прилагательных с суффиксами -ив, -ов, -ин
- Характеристика основ отантропонимических фамилий
Введение к работе
Антропонимы являются неотъемлемой частью лексической системы языка и содержат в себе важный информационный потенциал, представляющий интерес не только для лингвистов, но и для историков, этнографов, географов, так как хранят "обширные сведения об особенностях социальной организации, экономическом развитии, культуре, этнографии общества" [Щетинин 1996, 14]. Это обстоятельство было отмечено исследователями задолго до систематического научного изучения собственных имен: "...личные имена имеют важность не только как материал языка, но и как памятник воззрений, понятий и представлений народных, и в них нередко отражается характер и дух народа лучше всех других исторических памятников" [Морошкин 1867, 6].
История восточнославянских ономастических исследований связана с именами таких ученых, как А.Балов, Е.П.Карнович, М.Я.Морошкин, А.И.Соболевский, А.И.Степович, Н.Ф.Сумцов, Н.М.Тупиков, И.Я.Франко и др. В их исследованиях, различных по научному уровню, содержится ценный фактический материал и ставится ряд основных проблем ономастической науки: образование и закономерности развития славянских собственных имен, структура дохристианских имен-композитов, разграничение христианских имен и прозвищ и др. Исследование имен собственных в XIX в. носило преимущественно историко-этнографическй характер. Собственно лингвистическое изучение собственных имен начинается с выделением ономастики в самостоятельную лингвистическую дисциплину. Проблематика современных антропонимических исследований отличается большим разнообразием: описание имен собственных в их системе, выявление специфики антропонимов; установление славянских ономастических ареалов; изучение истории восточнославянских антропосистем и отдельных их компонентов; создание специальных ономастических словарей; решение таких практических вопросов антропонимики, как орфография, орфоэпия, перевод, транслитерация собственных имен и др.
Актуальные проблемы восточнославянской антропонимики были предметом многочисленных ономастических конференций, семинаров, совещаний и нашли отражение в сборниках "Антропонимика" (1970), "Восточнославянская ономастика" (1972, 1979), "Ономастика. Проблемы и методы" (1978), "Перспективы развития славянской ономастики" (1980), "Теоретична та Історична ономастика" (Ї 990), "Проблеми історичної' ономастики" (1994), "Реконструктивні можливості ономастики" (1995), "Имя и этнос" (1996) и др.
Современная восточнославянская антропонимика достигла значительных успехов в решении вопросов словообразования, семантики и этимологии собственных имен. Большой вклад в изучение русских антропонимов внесли ученые Н.А.Баскаков, В.Д.Бондалетов, С.И.Зинин,
В.А.Никонов, А.М.Селищев, А.В.Суперанская, А.В.Суслова, Б.О.Унбегаун, В.К.Чичагов, Ю.А.Федосюк, Л.М.Щетинин и многие другие. Украинская антропонимика представлена исследованиями таких ученых, как С.Ф.Бевзенко, М.О.Демчук, В.В.Нимчук, Ю.К.Редько, И.Д.Сухомлин, О.Б.Ткаченко, М.Л.Худаш, П.П.Чучка и др. Анализу белорусских антропонимов посвящены работы Н.В.Бирилло, А.К.Устинович и др.
Однако, несмотря на определенные успехи, целый ряд теоретических и
практических вопросов остается нерешенным. Не имеет однозначного
решения вопрос о составе российского фамильного антропонимикона (по
терминологии К.А.Ниетбаевой - фамилиекона); по-прежнему актуальными
остаются исследования по региональной антропонимике; практически не
разработана проблема межъязыковой интерференции на
антропонимическом материале; требуется дальнейшее изучение языковых источников русских фамилий и т.д.
На необходимость изучения территориального распределения фамилий
и составления лингвистических карт по антропонимии указывали многие
исследователи [Дзендзелевский 1965; Никонов 1969, 1988; Сухомлин 1975,
1982]. Лингвогеографический аспект изучения фамилий представлен в
работах обобщающего характера Н.В.Бирилло, В.А.Никонова, Ю.К.Редько,
В.Э.Сталтмане. Становлению русской антропонимической системы и
изучению современных фамилий отдельных регионов России посвящены
работы Н.В.Данилиной (нижегородские фамилии), Л.И.Дмитриевой
(тамбовские), Л.А.Щетинина (донские), С.И.Зинина (фамилии
центральных районов), И.А.Королевой (смоленские), Н.Н.Парфеновой (сибирские), Е.Н.Поляковой (пермские), ГЛ.Симиной (пинежские), Н.К.Фролова (воронежские), Ю.И.Чайкиной (вологодские).
На материале украинских фамилий проведены антропонимические
исследования отдельных регионов Украины - Правобережного Побужья
(Т.Д.Космакова), Буковины (Л.В.Кракалия, Л.А.Тарновецкая), города
Днепропетровска (С.А.Лебеденко), Кировоградской области
(Т.В.Марталога), Юго-Восточной Украины (В.Д.Познанская), Полтавщины (И.Д.Сухомлин), Закарпатья (ПЛ.Чучка), Среднеднепровского Левобережья (В.А.Шевцова),
Фамилии украинского происхождения широко распространены за пределами Украины. На территории Российской Федерации украинцы являются третьим по численности народом, и количество их достигает 4,363 миллиона человек из общего числа 142,022 миллиона, что составляет 2,97% (по данным 1989 г.). Основной причиной взаимодействия русской и украинской антропоним ических систем считаем исторически обусловленные тесные социально-экономические и культурные связи русского и украинского народов.
Первые миграции украинцев на российские земли относятся к XVI веку и связаны с колонизацией Поволжья: украинцы в составе русской армии принимали участие в строительстве военных укреплений, а затем селились в поволжских городах-крепостях. С начала XVII века начинаются
самовольные переселения на свободные земли разных "сходцев", среди которых было много украинцев. Переселения принимают массовый характер с развитием соляного промысла: Указом Сената 1747 года из Харьковской и Полтавской губерний малороссы вызывались для перевозки соли из Элтонского озера.
В XVIII веке усиление помещичьего гнета, увеличение рекрутских наборов и, соответственно, резкое ухудшение условий жизни украинского крестьянства привели к тому, что участились побеги крестьян на Дон, в Новороссию и Поволжье, не прекращавшиеся даже после выхода в 1783 г. Указа о лишении права свободных переходов украинских крестьян от своих владельцев. Реформа 1861 г. только способствовала активизации оттока безземельных крестьян из украинских губерний в Россию.
Следующий этап миграционного движения с Украины связан с новым переселенческим законом от 6 июня 1904 года, которым предусматривалось не только свободное переселение на окраины, но и всякое его поощрение. Украинцы мигрировали главным образом в Поволжье, а также в Сибирь и на Дальний Восток - в Приморье и Приамурье.
Значительные размеры принимает переселение украинцев в 20-е годы XX ст., что было связано с отходом крестьянского населения на заработки. В годы первых довоенных пятилеток развитие промышленности привело к необходимости организованного набора рабочих через вербовку, что вызвало новый приток мигрантов из Украины. В послевоенные годы численность украинцев на территории России стала уменьшаться в связи с оттоком их на историческую родину, однако с 70-х гг. число украинцев в РСФСР вновь возрастает. Так, к примеру, только в 1996 г. в Россию с Украины прибыло 170928 человек, а количество украинцев в Москве на 1992 г. составляло 3,5% от общего числа жителей столицы (по сравнению с 2,5% в 1987 г.).
Таким образом, наличие в России большой нерусской этнической группы - украинцев - связано с миграционными процессами, которые в XVI-XIX вв. осуществлялись по распоряжению властей или были вызваны самовольными поселениями крестьян на свободных землях, в XX в. были обусловлены необходимостью освоения новых промышленных и аграрных районов, а в последнее десятилетие связаны с изменением социально-экономической обстановки в стране.
Результатом длительного совместного проживания русских и украинцев, их социально-экономических и культурных контактов явились процессы взаимодействия языков на всех уровнях, в том числе и в сфере собственных имен. Кроме того, по справедливому замечанию И.А.Королевой, "...миграция населения, особенно активизирующаяся в сложных исторических ситуациях, неизбежно ведет за собой и миграцию имен и фамилий" [1995, 7].
В лингвистической литературе вопросы межъязыковой интерференции в сфере собственных имен рассматривались в основном на материале топонимии (Трубачев 1968, Стычишина 1976, Лобода 1976, Подольская
1983, Воробьева 1993, Карабулатова 1997 и др.). Изучению русско-киргизских взаимосвязей на ономастическом материале посвящена работа Н.П.Бутенко (1967). Автор анализирует соотношение русских и киргизских элементов в антропонимии, а также закономерности освоения собственных имен в этих языках. Вопросы интерференции на материале славяномолдавских отношений ставятся в работе М.Косничану (1972). Исследование лингвистических и экстралингвистических факторов на материале антропонимии тюркских языков представлено в работе Г.Р. Алиева (1989). На материале г. Грозного проводится анализ русской антропонимии Чечни в работе З.А. Алдиевой (1994). Тем не менее по-прежнему недостаточно изученными остаются "вопросы, связанные с обогащением различных антропосистем народов нашей страны как в процессе взаимодействия их с русским языком, так и пополнения русской антропонимии в результате контактирования с другими народами" [Серебренникова 1978, 5].
Некоторые замечания по вопросу взаимодействия русских и украинских антропонимов содержатся в работах М.В.Федоровой (1964), Л.И.Колоколовой (1973), И.Д.Сухомлина (1970, 1982), С.А.Лебеденко (1985, 1991). В монографии Б.О.Унбегауна "Русские фамилии" (1995) в отдельной главе представлены фамилии украинского происхождения, их структурно-семантический анализ и правила русификации.
Однако предметом специального исследования фамилии украинского происхождения как составной элемент российской антропонимической системы до настоящего времени не были, хотя и представляют ценный материал не только для изучения истории украинских переселенцев и их языка, но и для освещения ряда вопросов истории отдельных регионов России, а также - анализа сложных межъязыковых процессов и явлений интерференции в антропонимии.
Настоятельная необходимость решения вопросов о составе российского фамилиекона, о взаимовлиянии языков в сфере антропонимии, проблемы территориального распределения российских фамилий украинского происхождения, других теоретических и практических вопросов русско-украинского взаимодействия, а также отсутствие работ описательного характера по данной теме обусловили актуальность диссертационного исследования.
Объект исследования - фамилии украинского происхождения, функционирующие на территории России без изменений и в русифицированной форме.
Целью проводимого исследования является описание российских фамилий украинского происхождения и лингвистическая интерпретация собранного антропонимического материала.
Для достижения данной цели нами ставятся следующие задачи:
1) определить сущность фамилии как лексической категории и обосновать употребление термина российская фамилия;
провести по возможности более полную инвентаризацию российских фамилий украинского происхождения, установить критерии разграничения украинских и других славянских фамилий;
описать истоки и механизм образования русских и украинских фамилий, указать причины, обусловившие общие типологические черты русских и украинских фамильных антропонимов;
дать системный анализ российских фамилий украинского происхождения с точки зрения структуры и семантики фамилиеобразующих основ;
рассмотреть явление русско-украинской межъязыковой интерференции на материале фамильной антропонимии.
Материалом для данного исследования послужили фамилии украинского происхождения, функционирующие на территории России. Картотека, насчитывающая 12000 фамилий, составлена путем сплошной выборки из архивных материалов Фонда обязательного медицинского страхования Чувашской Республики (данные за 1996 г.), а также из телефонных книг и справочников абонентов различных городов РФ: Воронежа, Горького, Иванова, Новочебоксарска, Рязани, Самары, Ульяновска, Чебоксар. Нами также использованы материалы периодической печати центральных российских и местных изданий; списки студентов и абитуриентов ЧТУ им. И.Н. Ульянова. Такой подбор источников, на наш взгляд, должен обеспечить широкий охват фамилий, распространенных на территории Российской Федерации.
В качестве иллюстративного материала использовались данные из "Словаря древнерусских личных собственных имен" Н.М. Тупикова (1903), "Ономастикона" СВ. Веселовского (1974), "Словаря русских личных имен" А.В. Суперанской (1998), "Довідника українських прізвищ" Ю.К. Редько (1969), других антропонимических словарей. В работе также использованы толковые, этимологические и диалектологические словари русского и украинского языков, указанные в приложении к диссертации.
Методы исследования. Для решения поставленных задач использовались традиционные методы ономастических исследований. В качестве основного метода при сборе и систематизации материала использовался описательный {дескриптивный) метод. При сопоставлении с антропонимами других славянских языков, а также при сопоставлении изучаемых фактов с уже известными широкое применение получили сравнительный и сравнительно-исторический методы. Статистический метод применялся при различных подсчетах, в частности, при установлении количественных соотношений между отдельными группами фамилий, а также для выявления продуктивности отдельных антропонимических моделей. Специфика материала обусловила также применение других методов исследования антропонимических явлений: так, использование этимологического метода в отдельных случаях позволило установить принадлежность некоторых фамилиеобразущих основ к определенной национальной антропонимии.
Научная новизна. Новым в исследовании является прежде всего антропоним и чески й материал, введенный в научный оборот. Впервые осуществляется комплексное описание российских фамилий украинского происхождения. В работе ставятся и частично решаются вопросы межъязыковой интерференции в аитропонимии; прослеживаются русско-украинские антропонимические параллели, а также уточняется понимание некоторых ономастических терминов и вводится новый термин российская фамилия.
Теоретическая значимость и практическая ценность исследования. Представленный в диссертации материал и научные выводы могут быть использованы в дальнейшей разработке теоретических и практических вопросов антропонимики. Результаты исследования также могут найти применение при разработке спецкурсов по антропонимике и в процессе преподавания ряда лингвистических дисциплин. Введенный в научный оборот фактический материал может быть использован в лексикографической практике для составления антропонимических атласов и словарей фамилий.
Структура работы. Задачи предпринятого нами диссертационного исследования обусловили композицию работы, которая состоит из введения, трех глав и заключения. К диссертации прилагаются библиография по теме исследования, насчитывающая 310 названий, список источников, список условных сокращений, а также инверсионный словник российских фамилий украинского происхождения и таблица «Основные словообразовательные типы фамилий украинского происхождения в антропонимиконе Чувашской Республики».
Становление фамилии как самостоятельной антропоними-ческой категории в русской и украинской антропонимии
Созданию современной русской официальной системы именования, состоящей из имени, отчества и фамилии, предшествовал сложный многовековой процесс перехода от имени к юридически закрепленному наследуемому именованию.
В истории русской антропонимии выделяют дохристианский период (до конца X века), когда употреблялись в основном славянские имена, образованные на восточнославянской почве. Большую часть антропони-микона составляли одноосновные имена, образованные от апеллятивов (Бас, Гром, Мил), сложные двухосновные имена (Богдан, Ярослав) и суффиксальные образования (Миляк, Путило, Ярыга). Незначительным количеством были представлены скандинавские имена (Глеб, Игорь, Олег) и составные имена типа Острая Сабля, Тугой Лук. В связи с существующей традицией называть женщин по имени отца или мужа (Ярославна) и демографического учета преимущественно лиц мужского пола женские имена в письменных источниках представлены незначительным количеством (Именослов 1994).
Огромный фактический материал по древнерусской антропонимии содержится в трудах Н.М.Тупикова (1903), М.Морошкина (1867), А.И.Соболевского (1910), С.Б.Веселовского (1974). Вопросы изучения структуры, образования и классификации древневосточнославянских антропонимов нашли отражение в работах В.Ташицкого (1968), С.Роспонда (1965), А.М.Селищева (1968), Б.А.Успенского (1969), А.Н.Мирославской (1965, 1980) и в современных исследованиях М.А.Демчук (1985, 1988), В.А.Кононенко (1987), И.А.Кюршуновой (1995), С.Н.Смольникова (1996) и др.
С 988 года после принятия христианства в русский антропонимикой вводятся узаконенные церковью христианские (календарные) имена греческого, латинского или древнееврейского происхождения. Наряду с ними продолжают употребляться дохристианские имена (некалендарные, мирские, прозвищные), как правило, славянского происхождения. Однако функционирование календарных и прозвищных имен было различным: "Христианские имена, хотя и давались при крещении, но в общежитии (а оттуда и в письменности) употреблялись редко" [Тупиков 1903, 4].
Многие исследователи отмечают, что старые мирские имена просуществовали вплоть до XVII века [Соболевский 1910, 251; Селищев 1968, 107]. Однако уже с XIII века отмечается широкое распространение, а в дальнейшем и преобладание в деловой письменности канонических имен и их фонетико-грамматическое приспособление к общему строю русского языка [Успенский 1969, 16-17]. Свидетельством популярности христианских имен является большое разнообразие образованных от них квалитативных форм (по данным Б.О.Унбегауна, с христианским именем могло сочетаться около 50 суффиксов) [1995, 57].
С усложнением социальной структуры общества одночленная ант-ропонимическая система перестала удовлетворять идентификационные потребности коллектива, и начиная с XIV в. значительно увеличивается количество составных именований. Сложившаяся в XIV-XVII вв. древнерусская система именования лиц отличается большим многообразием. Кроме двучленных структур, состоявших из крестильного имени и второго имени, христианского или некалендарного русского: Иван Жерло, крестьянин, XV в.; Ярило Яков, крестьянин, 1605 г. ("Ономастикой"). Широкое распространение получили именования, в которых к одному из имен или к обоим личным именам вместе присоединялся патроним (от греч. имеющий имя отца ) - имя отца или предка по отцовской линии [Подольская 1988, 104].
Первоначально патронимы образовывались при помощи "йотового" суффикса от имен мужского рода на согласный, как правило неканонических, и служили для именования лиц княжеского и боярского происхождения, например: Вячеслав, сын Ярославь, 1057 г. Патронимические имена на -ич, а впоследствии на -ович(-евич) также указывали на знатное происхождение их владельца: Владимир Святославич Ярославича (Тупиков 1903).
Позднее патронимы стали употребляться для обозначения всех слоев населения и функционировали в форме притяжательных прилагательных на -ов(-ев), если в качестве имени отца выступало существительное на согласный или на -о: Мослов, середина XVI в., ср. Масло, крестьянин, 1495; Григорий Космач, 1470 г., ср. Семен Космачев, 1610 г. (здесь и далее -примеры из "Ономастикона"). От имен женского или мужского рода на -а (-я) или от имен женского рода, оканчивающихся на мягкий согласный или шипящий, патроним образовывался при помощи суффикса -ин: Иван Мячин, крестьянин, 1660 г., ср. Мяча, крестьянин, 1495 г.; Тремя Синицын, крестьянин, 1585 г., ср. Синица, крестьянин, 1498 г.
С XIV века в употребление входят также трехкомпонентные структуры, включающие помимо личного имени и патронима еще патронимическое имя отца (дедичество), а также многочленные структуры, содержащие различные дополнительные сведения: Иван Ян Мусоргский Монастырев, конец XV века; Скворегі Ильич Соловьев сын Борщов.
Исследователи древнерусской антропонимии отмечают, что для называния лица употреблялись различные виды антропонимов, образовывавшие множество комбинаций. Как правило, в состав именования входили следующие компоненты: 1. личное имя; 2. патроним; 3. указание на происхождение по местности или национальности; 4. указание на профессию или род занятий; 5. индивидуальное прозвище [Никонов 1974, 161-162; Суперанская, Суслова 1981, 15-16 и др.].
Каждый из компонентов мог стать впоследствии источником для образования фамилий. В связи с этим встает проблема разграничения личных имен и прозвищ. Считаем этот вопрос принципиальным в предпринятом нами исследовании для установления прозвищного или отыменного происхождения современных фамилий, составляющих ядро восточнославянской антропонимии.
По мнению большинства исследователей, следствием одновременного употребления двух равноправных антропонимов явился переход некалендарного имени в прозвище. Так, по Н.М.Тупикову: "...русское имя иногда теряет свое главное значение и становится как бы прозвищем" [ 1903, 8]. Не разграничивает мирские имена и имена-прозвища А.М.Селищев : "Разнообразные слова бытового языка применялись в качестве личных имен. Еще свободнее было такое применение для прозвищ. Для них брали и такие слова, которые употреблялись для личных имен" [1968, 107]. Появление "прозвищ как прозвищ" связывается, таким образом, с изменением значения термина: "Если до XVII века термин прозвище употреблялся равнозначным синонимом термина личное имя..., обозначая лишь русские имена, то с XVII века он больше употребляется в значении дополнителного второстепенного именования лица, часто данного в шутку, в насмешку" [Зинин 1970, 25].
Суффиксальные фамилии в форме имен существительных
Словообразовательный анализ является одним из важных аспектов изучения собственных имен. В многочисленных работах по фамильной антропонимии обобщающего и специального характера на огромном фактическом материале рассматриваются основные способы образования и структурные типы славянских и неславянских фамилий, решаются теоретические вопросы антропонимического словообразования и практические вопросы словоизменения и употребления антропонимов, вырабатываются единые принципы словообразовательного анализа антропонимов [ Редько 1969, Бирилло 1969, Железняк 1969, Зинин 1969 а, Чучка 1970, Худаш 1980а, Сталтмане 1981]. В современных антропонимических исследованиях предметом рассмотрения часто выступают отдельные фамилиеобразующие аффиксы, проводится словообразовательный анализ фамильных антропонимов на региональном материале [Космакова 1980, Лебеденко 1985, Короткова 1988, Тарновецкая 1990, Фарион 1996, Марталога 1997 и др.]. Систематизация антропонимического материала в восточнославянской ономастической литературе осуществляется в основном по типам фамилиеобразующих основ или с учетом морфологических признаков фамилий.
С учетом словообразовательной структуры фамилий на материале белорусского языка строится классификация Н.В.Бирилло (1963). В качестве основных структурных типов исследователь выделяет первичные (примарные) фамилии типа Баба, образованные от апеллятивов, вторичные (секундарные) фамилии типа Бабеня, образованные при помощи специальных фамильных суффиксов, и сложные фамилии (композиты).
Этот же принцип положен в основу классификации фамилий Бой-ковщины А.Е.Бучко (1986). По способу образования исследователь выделяет фамилии первичные, по форме совпадающие (или не совпадающие) с собственными именами или апеллятивами, и вторичные, состоящие из базового названия, в качестве которого выступает личное имя или прозвище, и фамилиеобразующего форманта. Отдельно рассматриваются фамилии с "непрозрачной" или "сомнительной" основой.
В основу систематизации материала могут быть положены критерии классификационного деления антропонимов по формальным (с учетом характера прозвищного форманта) признакам. В классификации русских фамилий Б.О.Унбегауна (1995) многочисленный материал распределяется с учетом лексико-семантической и морфолого-словообразовательной структуры антропонимов. Морфологический аспект, положенный в основу классификации фамилий Б.О.Унбегауна, позволяет учитывать словообразовательные, акцентологические и грамматические особенности исконно русских фамилий и фамилий нерусского происхождения. В отдельных исследованиях описание словообразовательной структуры фамилий сводится к определению способа образования фамилии с точки зрения синхронного словообразования [Недилько 1969, Лебеденко 1985, Марталога 1997]. При этом не учитывается тот факт, что словообразовательный анализ предполагает "выяснение структуры слова с точки зрения словообразовательной системы, установление характера и значения составляющих его морфем, их связей и соотношений друг с другом, а также между производной и производящей основами" [Розенталь, Теленкова 1985, 307]. Такой подход, применимый к апеллятивной лексике, а также к части собственных имен - личным именам и отчествам, невозможен в отношении фамилий, и, следовательно, анализ словообразовательной структуры фамилий должен проводиться с учетом специфики ономастического словообразования.
Апеллятивная словообразовательная модель является образцом для производства имен собственных, однако "ономастические форманты не имеют специализированного словообразовательного значения, они прежде всего выполняют структурную функцию или могут указывать на разряд имени собственного" [Азарх 1981,15]. В нашем исследовании мы исходим из того, что главной задачей словообразовательного анализа фамилий, в отличие от анализа формально-типологического, морфемного и этимологического, является словообразовательная характеристика анализируемых антропонимов "с позиций того этапа развития языка, на котором они переходили из живых мотивированных однопоколенных прозвищ в класс наследственных названий - фамилий" [Чучка 1970, 21].
С морфологической точки зрения все восточнославянские фамилии образованы по типу имен существительных или имен прилагательных. Господствующим способом славянского именного словообразования является суффиксация. На общем восточнославянском фоне фамилии украинского происхождения отличаются большим разнообразием словообразовательных типов и фамилиеобразующих аффиксов.
По подсчетам Ю.К.Редько, в образовании украинских фамилий принимают участие около двух десятков словообразовательных типов, из которых наиболее распространенными являются 4 типа: 1. Фамилии на -енк-о типа Бондаренко, встречающиеся во всех областях Украины, прежде всего восточных и северо-восточных; 2. Фамилии с суффиксами -ук(-юк), -чук типа Ковальчук как основной юго-западный тип украинских фамилий; 3. Фамилии типа прилагательных с суффиксами -ськ-, -цьк-, -зьк типа Водолазький, значительно распространенные во всех областях Украины; 4. Фамилии, образованные лексико-семантическим способом, типа Сорока, Мельник [1969, 25]. Словообразовательный анализ российских фамилий украинского происхождения проводился нами с учетом степени распространенности антропонимной модели в следующей последовательности: 1. Суффиксальные фамилии; 2. Бессуффиксальные фамилии; 3. Фамилии-композиты. В пределах морфологического способа представлена исключительно суффиксация. "При анализе фамилий во многих случаях неясно, что перед нами: аффикс или нет? Еще чаще неясны границы аффикса и основы... Во многих случаях целесообразно говорить не о суффиксе, а об окончании" [Никонов 1988, 125-126]. Так, фамилия Волошин может восходить к этнониму волоишп и к прозвищному имени Волох.
Тем не менее конечный элемент фамилии нельзя считать окончанием, так как известна его историческая словообразовательная функция. Однако это и не суффикс, потому как "первичное значение апеллятивного суффикса постепенно "выветривается" при употреблении его в качестве ономастического форманта" [Азарх 1980, 141]. Лишившись своего первичного значения, суффикс становится "нейтральным структурным ономастическим формантом" [Гумецька 1958, 32]. На наш взгляд, при анализе морфологической структуры фамилий удобнее пользоваться термином фалшлиеобразующий формант или антропоиимный формант (антропоформант) - "аффиксальный элемент антропонима, в том числе антропоиимный суффикс, флексия" [Подольская 1988, 36].
Фамилии в форме притяжательных прилагательных с суффиксами -ив, -ов, -ин
Фамилиеобразующие форманты -ов, -ив восходят к суффиксам притяжательных прилагательных -овъ (-евъ), образованных от существительных на согласный или -о. Формант -ов (с фонетическим вариантом -ев) абсолютно преобладает в фамилиях русских, охватывая 2/3 всех русских. Еще более монопольными являются фамилии на -ов у болгар и македонцев, распространены у поляков, чехов, словаков, встречаются у сербов и хорватов [Никонов 1988, 108-109]. Часты (с фонетическими вариантами) у белорусов, составляя 18,2% от общего числа зарегистрированных фамилий [Бирилло 1969,32].
Фамилии на -ин также образованы с помощью исконно общеславянского форманта и встречаются во всех славянских языках, но количество их невелико. Часты только у русских, занимая 2-е место по частотности и составляя от 20 до 35% [Никонов 1988, 113]. В белорусском антропонимиконе количество фамилий на -ин не превышает 5,8% (Бирилло 1969,36].
В староукраинской антропонимии именования с указанными суффиксами встречаются достаточно редко, причем они не всегда отражают факт патронимичности, так как могут указывать на посессивность не только по отношению к отцу, но и другим лицам [Худаш 1977, 123].
Современные украинские фамилии, образованные от притяжательных прилагательных с суффиксами -ив, -ов, -ин (в украинской орфографии -ів, -ов, -ін, -ин) больше распространены в западных областях и насчитывают 4,86% от общего числа фамилий [Редько 1969, 24].
Фамилии с указанными суффиксами генетически восходят к одному морфологическому типу, поэтому зачастую установить украинское происхождение фамилии данного типа не только в российском, но и в украинском антропонимиконе представляется достаточно сложным. По мнению некоторых исследователей, часть фамилий на -ов, -ев, -ин являются русскими, т.е. образованными на русской почве, а часть -украинского происхождения, так как образованы на украинской почве при помощи формантов, общих для русского и украинского языков [Коломісць, Мельничук 1951, 78]. С точки зрения Ю.К. Редько, "критерием для определения, является ли фамилия украинской, должна быть, прежде всего, национальная принадлежность ее носителя. Кроме общего для обоих языков суффикса, нужно обратить внимание на предсуффиксальную часть..." [1965, 81].
Предметом нашего рассмотрения являются фамилии в форме прилагательных на -ив, поскольку в их украинском происхождении не приходится сомневаться, отыменные фамилии на -ин и -ов, образованные от украинских личных имен, фамилии на -ин и -ов прозвищного происхождения, имеющие соответствия в украинской апеллятивной лексике, а также фамилии, подвергшиеся русифицикации путем оформления их русскими патронимическими суффиксами.
Фамилии на -ив на территории Украины большим количеством представлены в Ивано-Франковской области, достигая 5% и занимая 5-ое место по распространенности [Редько 1965, 82]. В российском антро понимиконе они представлены единичными примерами. Чаще всего это образования от уменьшительных и полных форм личных мужских имен: Гнатив Гнат Семенив Семен Иванив Іван Семкив Семко Семен Ивасив Івась Іван Сенив Сень Семен Левкив Левко Лев, Леонтій Янкив Янко Ян Панькив Паиько Паї і крат Яг/кив Яі{ь Яків Савкив Савко Сава Некоторые фамилии на -ив восходят к прозвищным именам: Ковалив Коваль коваль, Шевцав Швець weeifb. Нами отмечены случаи параллельных образований -ив /-ов /-ев: Ковалив - Ковалев, Левкив - Левкое, Панькав - Панъков, Шевцив - Шевцов -Шевцев, Яцкав - Яцков, хотя нельзя исключить образование фамилий на -ов (-ев) от южнорусских диалектных основ (ср. коваль кузнец , Ковалев ему принадлежащий - Даль-2, 128) или уменьшительных форм крестильных имен с суффиксальным -к- (ср. Даньков Данько Данила, Клгшков Климко Клим [Унбегаун 1995, 60] ). Фамилии на -ин по значению очень близки фамилиям на -ив, -ов, но отличаются большим разнообразием. Небольшую часть составляют фамилии, образованные от полных или уменьшительных форм украинских мужских личных имен: Мнкитин Микита, Микитчин Микитко Микита, Олексин Олекса Олексій, Хомин Хома. Продуктивными являются образования от полных и уменьшительных форм личных женских имен. Б.О. Унбегаун отмечает: "Процент метро-нимических фамилий в украинском языке выше, чем в русском... Некоторые украинские метронимические фамилии невозможно отличить от русских, если в их основе лежит крестильное имя, одинаковое в обоих языках" [1995, 210]. Нами рассматриваются только образования от бесспорно украинских форм женских имен: Ганусин Гануся Ганна (рус. Анна) Горпинин Горпина (рус. Аграфена) Катрин Катря Катерина Мотрин Мотрона (рус. Матрена) Петрин Петря Петрина Теклин Текля (рус. Фекла) Характерную группу украинских фамилий составляют образования на -ин от андронимов - "именований жены по имени, прозвищу или фамилии мужа" [Подольская 1988, 29]. Фамилии данного типа, так называемые "вдовьи" фамилии, образуются от имени матери по мужу и являются исключительно западными [Редько 1965, 81]. Исследователи отмечают, что одним из признаков украинского происхождения данных фамилий можно считать наличие перед суффиксом -ин суффикса -иш-. Последний суффикс является фонетическим видоизменением суффикса -их-, при помощи которого образуются в языке описательные названия женщин по отношению к мужу [Коломісць, Мельничук 1951, 75; Худаш 1977, 125].
Характеристика основ отантропонимических фамилий
Во всех семантических классификациях славянских и неславянских фамилий в отдельную группу выделяются фамилии, образованные от личных имен. Вопросы семантики отантропонимических фамилий неоднократно ставились в восточнославянской антропонимической литературе [Щетинин 1968, 1978, 1996; Барашков 1970; Никонов 1974; Серебренникова 1978; Суперанская, Суслова 1981; Суперанская 1986 и мн. др.]. Однако, несмотря на значительные достижения в этой области, актуальность исследования отантропонимических фамилий как особого пласта ономастической лексики сохраняется. В ряду общей проблемы изучения фамилий, образованных от личных имен, нами намечены следующие задачи: 1. В современной антропонимике наблюдаются значительньные расхождения в определении количественного состава отыменных фамилий. 2. Состав именника в период становления фамилий отличается от современного. Соответственно по-разному определяется степень распространенности того или иного имени и популярность отдельных имен в различные периоды и в различных регионах. 3. Личные имена в основах фамилий весьма разнообразны по своей структуре и по происхождению, в связи с чем возникает необходимость установления соотношения календарных основ и некалендарных, исконных и заимствованных, полных и кратких, образованных от мужских и женских имен. В проводимом нами исследовании мы прежде всего определяем состав отантропонимических российских фамилий украинского происхождения, устанавливаем имена, представленные в основах данных фамилий, степень продуктивности отдельных имен и их форм, а также причины этого явления. В русской антропонимике показания различных исследователей значительно расходятся: от 10 до 48% в различные периоды и в различных социальных слоях - по В.А. Никонову [1974, 190], 1/4 часть фамильного фонда - по М.Б. Серебренниковой [1978, 5], 35% - по Л.М, Щетинину [1978, 75]. Интересную закономерность устанавливает В.Ф. Барашков: "... в смешанных по национальности группах населения, включающих в свой состав православных нерусских, процент календарно-именных фамилий, как правило, оказывается выше, чем среди собственно русского населения" [1970, 114]. По-разному определяется количество отантропонимических фамилий в украинской антропонимике: 17% насчитывает С.А. Лебеденко [1985, 19], 19% - Т.Д. Космакова [1980, 18], 23% - З.Г. Николаенко [1965, 268], 40% - П.П. Чучка [1970, 24] и Г.Е. Бучко [1995, 6]. По результатам проводимого нами исследования, в российском антропонимиконе отыменные фамилии составляют около 19,3% от общего числа фамилий.
Анализ фамилиеобразующих основ выявил преобладание имен православного календаря. Украинские отантропонимические фамилии, образованные от мужских календарных имен, составляют самую многочисленную группу. Полные формы мужских личных имен, абсолютно употребленные в качестве фамилий, являются принадлежностью западноукраинской антропонимии и встречаются не часто: Борис, Гнат, Иван и др. Однако чаще фамилии, образованные от полных форм мужских крестильных имен, оформлены патронимическими суффиксами; Гнатенко, Гнатюк и т.д.
Все исследователи подчеркивают высокую продуктивность квалитативных форм от полных и сокращенных основ личных имен в древнерусской антропонимии (см., например, Войтович 1986, 42). Для староукраинской антропонимии также характерно многообразие уменьшительных форм церковных имен [Гумецька 1958, 55]. В антропонимической литературе широко распространена точка зрения о социальном характере употребления уменьшительных форм: полными именами назывались представители социальной верхушки, а уменьшительные формы употреблялись для называния низших слоев общества, которые составляли большинство населения [БІрьша 1969, 190; Никонов 1974, 189].
Широкая распространенность уменьшительных форм объясняется также самой природой этих имен: "Полная форма имени имеет нейтральное значение, служит только для различения людей, не указывая на отношение к носителю данного имени. Уменьшительная форма имени является эмоционально-оценочной: вместе с обозначением лица одновременно передает некоторые дополнительные сведения субъективно-оценочного характера, показывает на положение именуемого в семье или обществе" [Бірьіла1966, И].
Эта закономерность находит отражение в современной восточнославянской антропонимии, и многие исследователи отмечают, что в качестве фамилиеобразующих основ современных отантропонимических фамилий чаще выступают уменьшительные формы крестильных имен [Барашков 1970, 112; Бирилло 1969 а, 8; Редько 1969, 36; Унбегаун 1995, 57, 206; Чучка 1969, 529 и др.]. Более того: "Любая форма любого календарного имени (данного при крещении) могла стать основой фамилии" [Никонов 1974, 189].
Проведенный нами анализ фамилиеобразующих основ отантропони-мических фамилий российских фамилий украинского происхождения показал, что всего в основах анализируемых нами фамилий представлено 196 мужских календарных имен. Однако частотность употребления отдельных календарных имен и их уменьшительных форм различна. Наиболее популярными оказались 12 имен, расположенных нами в порядке убывания в зависимости от количества образуемых ими форм, выступающих качестве фамилиеобразующих основ: Іван, Григорій, Михайло, Степан, Павло, Федор, Петро, Семен, Василь, Яков, Роман, Андрій.
Следует заметить, что наши данные несколько расходятся с результатами других исследований, в которых анализируется частотность употребления личных имен в составе фамилий и фамильных именований жителей различных регионов России и Украины в период становления фамилий. Чаще всего в качестве наиболее популярных личных имен в основах фамилий называют следующие имена: Иван, Василий, Алексей, Петр, Андрей, Григорий, Федор, Михаил, Яков, Степан и т.д. [Барашков 1970, 112]; Иван, Алексей, Василий, Григорий, Никита, Андрей, Петр, Степан, Федор [Зинин 1972, 76]; Иван, Федор, Василий, Григорий, Семен, Яков, Михаил , Степан, Андрей, Никита [Фролов 1972, 3]; Іван, Григорій, Михайло, Семен, Степан, Федір, Яків [Редько 1969, 35],- Григорий, Василий, Федор, Михаил, Тимофей, Яков, Иван [Недилько 1969, 15]; Иван, Федор, Григорий, Петр, Матвей [Панцьо 1985, 10]; Иван, Андрей, Матвей, Станислав, Петр [Устинович 1970, 265-266] (см. также Щетинин 1978, Шевцова 1978, Заказчикова 1979, Бондалетов 1983, Митрофанов 1995, Марталога 1997). Несмотря на то что степень употребительности личных имен в составе русских и украинских фамилий везде различная, общий список популярных имен приблизительно одинаковый для всех регионов. Объясние причины этого явления может быть следующее: "Высокая частотность некоторых имен, таких как Иван, Василий, Федор, Григорий и др., остается, несомненно, в связи с количеством праздников в году в честь того святого, имя которого присваивалось при крещении, и показывает, что выбор христианского имени если не полностью, то во всяком случае в очень большой степени зависел от церковного календаря, регулировался им" [Войтович 1986, 21]. Подтверждение этому находим в другом исследовании по старорусской антропонимии: "Бытование общерусской группы активных в употреблении имен - традиция, издавна существующая на Руси, сначала среди некалендарных, затем календарных антропонимов" [Бахвалова 1974, 121-122]. Продолжение этой традиции наблюдается в современной антропонимической системе.