Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая квантитативная лексикология романтических языков 11
1. Проблемы общей квантитативной лексикологии романских языков . 11
2. Функциональная характеристика романской лексики . 23
3.Синтагматическая характеристика романской лексики. 58
4.Парадигматическая характеристика романской лексики. 70
5.Эпидигматическая характеристика романской лексики. 83
6.Мера близости романских концептосфер. 109
7.Моделирование романского лингвистического пространства. 113
8.Взаимодействие лексики и грамматики при типологическом дрейфе языка 135
ГЛАВА 2. Частная квантитативная лексикология романских языков 176
1. Проблемы частной квантитативной лексикологии романских языков . 176
2. Квантитативная лексикология латинского языка 188
3.Квантитативная лексикология итальянского языка 208
4. Квантитативная лексикология испанского языка 242
5.Квантитативная лексикология португальского языка 251
6.Квантитативная лексикология французского языка 265
7.Квантитативная лексикология румынского языка. 275
Выводы 284
Заключение 290
Литература 292
- Проблемы общей квантитативной лексикологии романских языков
- Функциональная характеристика романской лексики
- Проблемы частной квантитативной лексикологии романских языков
- Квантитативная лексикология латинского языка
Введение к работе
Актуальность исследования. Одной из центральных проблем лексикологии является моделирование лексики как системы. Решение этой проблемы открывает новые перспективы в исследовании исторической лексикологии языков и типологическом исследовании лексико-семантических систем. Между тем на сегодняшний день проблема выявления и представления лексики отдельно взятого языка как целостной системы не решена ни для одного из языков. При этом возникло серьёзное противоречие между бурным развитием лексикографии, обеспечившим значительное (и всё возрастающее) количество словарей (по большей части - двуязычных), содержащих информацию о лексике многих тысяч языков мира, и значительным отставанием лексикологии, не располагающей необходимым инструментарием для теоретического освоения этой информации.
Обычно причиной отставания лексикологии считают необозримость лексики - в особенности лексики таких развитых мировых языков, как романские.
Возможность преодолеть эту трудность мы видим в полевой модели устройства словаря, предполагающей наличие у него ядра и периферии и утверждающей, что наиболее ярко, выпукло и концентрированно особенности системы выражаются в ядре. Тем самым познание лексико-семантической системы должно строиться в соответствии с логикой познаваемого объекта - от ядра к периферии.
Решение проблемы системного представления словаря возможно только совместными усилиями квантитативной и квалитативной лингвистики. В истории лингвистики качественные (квалитативные) и количественные (квантитативные) методы исследования языка возникли в разное время и в силу этого некоторое время развивались как бы независимо друг от друга. В настоящее время актуальным является синтезирование квалитативной и квантитативной традиций исследования языка, использование количественных методов в интересах изучения качественных параметров языка и поверка качественных методов и содержательных суждений количественными данными. Качественная квалитативная - лингвистика уже предложила критерии, характеризующие лексико-семантическое ядро языка (назовём их параметрами ядра ПЯ). Квантитативная лингвистика должна предложить методику объективного выделения ядра лексико-семантической системы языка, а квалитативная -обеспечить последующее системное описание этого ядра. Таким образом, актуальность данного исследования определяется предлагаемым в нем методом выделения ядра лексико-семантической системы по данным двуязычных словарей, что делает существенные черты лексики обозримыми и открывает путь к значительному продвижению в области типологической и исторической лексикологии.
Цель данного исследования состоит в том, чтобы теоретически обосновать и практически реализовать на материале романских языков метод «типологической утилизации» малых двуязычных словарей. Эта цель двуедина: во-первых, провести сопоставительное квантитативное исследование параметров лексико-семантического ядра на массиве латинского и пяти живых романских языков: итальянского, испанского, португальского, французского и румынского; и, во-вторых, выявить сами лексико-семантические ядра для каждого из шести романских языков.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
1. Выбор объекта исследования - малые романско-русские словари объёмом 10+2 тыс. слов. Выбор романских языков не случаен: в силу высокой степени изученности романских языков, данные, полученные на материале малых романско-русских словарей, могут быть верифицированы посредством обращения к другим источникам сведений о романской лексике. Такие лексикографии, как нивхская или кетская, подобной возможности не предоставляют.
2. Создание компьютерных баз данных для каждого из романских языков.
3. Получение количественной информации по каждому из параметров каждого из исследуемых языков.
4. Сопоставительный анализ квантитативных характеристик каждого параметра на всём пространстве романских языков.
5. Разработка метода параметрического анализа лексики, состоящей в определении, приведении к сопоставимому виду и сложении значений четырёх системообразующих параметров (функционального, синтагматического, парадигматического, эпидигматического) с целью выявления лексико-семантического ядра каждого из исследуемых языков.
6. Применение метода параметрического анализа лексики к материалу каждого из исследуемых языков и выявлении параметрического ядра лексико-семантической системы каждого из языков.
7. Осуществление типологической классификации лексико-семантических систем романских языков.
Гипотеза исследования основана на предположении о том, что ядро лексико-семантической системы не превышает 1.000 слов и содержит в себе все существенные черты, определяющие специфику лексико-семантической системы данного языка.
Методологическую основу исследования составляют диалектика (метод), системная лингвистика (методология) и едва ли не весь спектр частнолингвистических методик. Отличительной чертой данного исследования, обеспечившей его реализацию, является привлечение новых информационных технологий.
Теоретическим фундаментом исследования стали идеи И.А. Бодуэна де Куртенэ и Г.П. Мельникова о системной организации языка, В.В. Виноградова и П.Я. Черных об основном лексическом фонде, как ядре языка, Д.Н. Шмелёва об эпидигматике как глубинном измерении лексики; Ю.С. Степанова о непротивопоставленности синхронии и диахронии (новый постулат о синхронии-диахронии); А.И. Кузнецовой о методике параметрического анализа единиц словаря, В.В. Морковкина о собственной и несобственной сочетаемости и, соответственно, семантике лексических единиц; А.А. Кретова о лексико семантической прогностике и совмещении качественных и количественных методов исследования словаря.
Положения, выносимые на защиту.
1. Лексико-семантической системе романских языков свойственна кумулятивная организация по принципу «ядро в ядре».
2. Ядро размером около 1.000 слов содержит в себе существенные черты лексико-семантической системы данного языка.
3. Системообразующими параметрами лексико-семантической системы являются функциональный, синтагматический, парадигматический и эпидигматическии: первый описывает систему в динамике, второй и третий - в статике и четвёртый - в развитии.
4. Каждый из четырёх параметров ядра (ПЯ) может быть рассмотрен на всём пространстве романских языков, что позволяет судить об их лексико-семантической дифференциации.
5. Параметрический метод позволяет соотнести ПЯ и применить их одновременно к лексике одного языка, чтобы получить параметрическое ядро лексико-семантической системы данного языка.
6. Параметрический метод делает корректными и содержательными вопросы типа: «Какой глагол самый значимый (какое существительное, прилагательное самое значимое) в лексико-семантической системе латинского (итальянского, испанского и т.д.) языка?».
7. Романские языки относятся к трем лексико-семантических типам: двум глагольным - «с)ять»-языки (латинский, испанский, португальский, румынский), «делать»-языш (итальянский) и одному адъективному — класс «сладких» языков (т.е. языков с доминантой сладкий ), представленному французским.
Научная новизна исследования состоит в следующем: - теоретически обоснован, методически разработан и практически реализован на материале шести романских языков параметрический метод выделения ядра лексико-семантической системы. - впервые на репрезентативном материале осуществлено целостное многоаспектное сопоставительное исследование лексики латинского, итальянского, испанского, португальского, французского и румынского языков;
- получены ядра лексико-семантических систем латинского, итальянского, испанского, португальского, французского и румынского языков;
- введены в научный оборот новые исследовательские приёмы, понятия, термины, единицы измерения.
Теоретическая значимость исследования:
В диссертации предложено квантитативное решение проблемы выделения основного лексического фонда; поставленной в рамках традиционной (квалитативной) лингвистики, получены новые или верифицированы имевшиеся данные об относительных характеристиках лексики романских языков и романских языков в целом и самое главное - благодаря использованию параметрического метода впервые осуществлена типологическая классификация лексико-семантических систем шести романских языков. Тем самым в диссертации заложены теоретические и методологические основы лексико-семантической типологии языков как самостоятельного раздела типологической лингвистики.
Практическая значимость исследования состоит в том, что результаты исследования, проведенного автором диссертации, могут служить базой для теоретических и практических исследований в области лексико-семантической типологии, лексикографии; могут быть учтены при создании курсов преподавания романских и других родственных и неродственных языков; могут быть использованы при разработке лекционных курсов по дисциплинам «Сравнительная лексикология романских языков», «Лексическая типология романских языков», «Введение в языкознание», «Общее языкознание», «Введение в романскую филологию» и др.
Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечиваются опорой на фундаментальные теоретические положения;
адекватностью методов исследования его задачам, цели и логике, экспериментальной проверкой гипотезы, количественным и качественным анализом полученного фактического материала, верифицируемостью результатов исследования.
Апробация и внедрение результатов исследования. Важнейшие положения диссертации отражены в монографии и других публикациях автора. Результаты исследования составили содержание спецкурса «Лингвометодические основы квантитативной лексикологии романских языков», читающегося на факультете романо-германской филологии Воронежского государственного университета. В 2004-ом и 2005 годах тема «Квантитативная лексикология романских языков» поддержана грантом Минобразования РФ в рамках программы «Университеты России».
Материалы исследования обсуждались и получили одобрение на международных конференциях, проводимых Воронежским МИОН (ВГУ 2001, 2002, 2003, 2004), на всероссийских научных конференциях «Проблемы лингвистической прогностики» (ВГУ, 2001, 2003), «Проблемы компьютерной лингвистики» (ВГУ, 2002, 2004), а также на годичных научных сессиях ВГУ (2000, 2001, 2002, 2003, 2004).
Структура диссертации определяется логикой исследования и поставленными задачами. Работа состоит из введения, двух глав, выводов по каждой из глав, заключения, списка использованной литературы и приложений, содержащих параметрическую характеристику лексико-семантических ядер латинского, итальянского, испанского, португальского, французского и румынского языка.
Проблемы общей квантитативной лексикологии романских языков
Лексикология изучает лексический состав языков, измеряющийся сотнями тысяч единиц в наиболее развитых и полно описанных языках. В связи с этим встречаются высказывания о «бесконечном множестве» не только слов, но и «семантических групп слов» «в каждом языке» [Филин, 1982. С. 227], что с неизбежностью влечет пессимистические оценки возможности познания лексики как системы и даже сомнения в системности лексики. Полевая модель языка, различающая ядро языковых систем и периферию [Полевые структуры..., 1989], подсказывает выход из, казалось бы, безвыходного положения. Общеизвестно, что ядро лексико-семантической системы составляют простые, непроизводные, в иной терминологии — корневые — слова данного языка [Реформатский, 1999. С. 133]. В норме и пределе корневые слова равны корню за вычетом окончания. Следовательно, выявить ядро лексико-семантической системы данного языка — значит выявить корневые слова данного языка.
Романское языкознание имеет давние и богатые традиции [Сергиевский, 1952; Бурсье, 1952; Иордан, 1971; Алисова и др., 1987]. Существуют прекрасные этимологические и толковые словари романских языков [Meyer-Ltibke, 1935; Ernout, Meillet, 1959; Grand Larousse..., 1986; Moliner, 1966—1967; Dizionario moderno..., 1984; Morais, 1980; Dictionarul..., 1913—1987]. Подробно исследованы морфемика и корневой фонд романских языков [Meyer-Liibke, 1890—1902]. При этом следует отметить, что в большей своей части исследование романских корней проводилось в рамках компаративистики представителями младограмматического направления в XIX — первой трети XX века. Естественно, что результаты исследований несут на себе методологические следы той научной парадигмы, в которой они получены. Младограмматики интересовались корнями в двух аспектах: 1) в фонетическом — как материалом для фонетических сопоставлений и установления регулярных фонетических соответствий; 2) в семантическом — как материалом для лингво-палеонтологических исследований (для получения информации о среде обитания и образе жизни древних индоевропейцев) [Pictet, 1859—1863]. Представления же о лексике как системе и тем более о системе корневых слов как ядре лексикона были им чужды.
В рамках современной научной парадигмы целенаправленного исследования романских корневых слов, насколько нам известно, не предпринималось. Об этом свидетельствует содержание лексикологической части коллективного труда, обобщающего достижения современной романистики [Языки мира: Романские языки 2001]). В этом коллективном труде, вобравшем в себя достижения современной романистики, особенно заметна скудость информации о лексике. Налицо контраст между описанием лексики, с одной стороны, и фонетики, морфологии, синтаксиса - с другой. Если последние описаны в собственных категориях и принадлежат, в терминологии Ф. де Соссюра, внутренней лингвистике, то лексика описана, по существу, с позиций внешней лингвистики: заимствованная исконная лексика (с последующей классификацией по языкам-источникам или способам словообразования, что отчасти характеризует словообразовательную, но отнюдь не лексико-семантическую систему). Менее всего в этом повинны авторы вышеупомянутого труда: соответствующая информация о лексике романских языков отсутствует в их книге потому, что её попросту неоткуда взять. Теоретические разработки семантики в романских странах, имеющие несомненное значение для развития мировой лингвистики [Анисимова 2002а; 20026] пока что не увенчались целостным описанием лексико-семантической системы хотя бы одного из романских языков.
Исследователей отпугивает бросающаяся в глаза необъятность, пластичность, текучесть лексики. Между тем известно, что выпускники языкового вуза должны активно владеть 5000 слов изучаемого языка, что 1000 наиболее употребительных слов любого языка покрывает 85% текста, а выживание в языковой среде начинается с 1000 слов, необходимых для жизни и общения.
Функциональная характеристика романской лексики
Одной из важнейших характеристик словаря является длина слова. Измерять эту величину можно в разных единицах. Наиболее технологичный способ — измерение длины слова в буквах. Абсолютные величины представлены в табл. 1.2-1. На рисунке хорошо видно, что испанский, португальский и французский языки незначительно уклоняются от параметров латинского языка, составляя с ним практически единое множество.. Напротив, итальянский и румынский языки противопоставлены этой центральной группе, но совершенно по-разному: в румынском языке слова в целом короче, чем в центральной группе, а в итальянском языке — длиннее. Насколько нам известно, этот результат получен впервые, что дает возможность поставить вопрос о причинах данного явления как одном из существенных факторов порядка — центрального понятия лингвистической синергетики. Полученную динамическую картину интересно сопоставить с совокупной точечной, вычислив среднюю длину слова в исследуемых массивах данных романских языков (табл. 1.2-2). 4) меньшей длине румынского слова по сравнению со словами остальных романских языков. Сравним состав самых коротких (1—2 буквы) и самых длинных (15 букв) слов в романских языках (табл. 1.2-3). Приведенный выше материал вновь возвращает нас к вопросу о том, что такое слово и где проходит граница между словом и словосочетанием. Лексикографическая практика и новая компьютерная реальность приводят нас к простому решению: слово — это последовательность букв между двумя пробелами. В таком случае всё написанное через дефис (и тем более - слитно) автоматически признается словом. Но простое решение не всегда бывает оптимальным. Простое — в одном отношении, оно оборачивается сложностью — в другом, пожалуй, даже более важном. Рассмотрим простейший пример: порт, circum-navegacao с «кругосветное плавание» и рум. circumnavigaiune с «кругосветное плавание». То, что в одном случае имеет место написание через дефис, а в другом — слитное написание — результат решения, принимаемого обществом. Можно себе представить и третье возможное решение — написание в два слова. В зависимости от того, какое решение примет то или иное общество по правописанию, мы должны будем менять свои представления о сущности лингвистического объекта, способного существовать и вообще вне письменности. Письменность — одежда языка, и судить о строении языка по письменности — примерно то же, что судить о сложении человека в зависимости от того, какая одежда на нем надета. Рассмотрим еще один пример: лат. duodecentesimus «девяносто восьмой» и франц. quatre-vingt-dix «девяносто». Писать эти слова слитно или через дефис заставляет в первую очередь то, что они составляют один член предложения, т.е. их синтаксическая нечленимость. Таким образом, перед нами некая целостность лишь с синтаксической (и производной от нее — фонетической) точки зрения. С лексической (номинативной), словообразовательной и морфемной (количество корней) точек зрения перед нами словосочетания: duo de cent-es-im-us и quatre vingt dix. Сравним порт. guarda-florestal «лесник», франц. garde-frontiere «пограничник», с одной стороны, и исп. guardabosque «лесничий», guardavia ж.-д. «путевой обходчик», с другой. То, что первые два слова пишутся через дефис, а вторые два — слитно, конечно же, чистая условность. Португальское "слово" — это чистое словосочетание guarda florestal, т.е. "лесной сторож (страж)", как и исп. guardabosque = guarda de bosque. Соответственно garde-frontiere — это "страж границы", a guardavia = guarda de via "страж (железной) дороги".
Проблемы частной квантитативной лексикологии романских языков
Специфика частной квантитативной лексикологии романских языков выявляется в ее противопоставлении общей квантитативной лексикологии.
Общая квантитативная лексикология романских языков занимается исследованием каждого из параметров на всём пространстве романских языков. Отличие частной квантитативной лексикологии романских языков состоит в том, что она исследует и сопоставляет количественные параметры внутри каждого отдельно взятого языка. Если общая квантитативная лексикология романских языков дает информацию об отношениях между романскими языками, то частная квантитативная лексикология нацелена на выявление лексического ядра в каждом из романских языков по отдельности. Таким образом, можно говорить о множестве частных квантитативных лексикологии: португальской, испанской, латинской, итальянской, румынской, французской и т.д. Поскольку процесс познания бесконечен, результаты, предоставляемые частной квантитативной лексикологией романских языков, в свою очередь, могут стать материалом для общей романской лексикологии следующего уровня обобщения.
При моделировании лексико-семантической системы в качестве существенного принимается предложенная В. фон Гумбольдтом [Гумбольдт 1984], Ф. де Соссюром [Соссюр 1977] и развитая многими отечественными и зарубежными учеными оппозиция «язык речь», интерпретируемая в нашем случае как «лексико-семантическая система её функционирование». В соответствии с этой оппозицией выделяется функциональный параметр, характеризующий активность слова в речи (тексте). Не располагая сопоставимыми данными о частотности слов в латинском, итальянском, испанском, португальском, французском и румынском языках, мы пользуемся не прямым, а косвенным показателем функциональной активности слов. Как известно (Дж. К. Ципф, Ю.А.Тулдава и др.), частота слов связана обратной зависимостью с их длиной: чем употребительнее (частотнее) слова, тем они короче, и наоборот. Поэтому длина слов может служить отражённым показателем их функциональной активности. При этом отражённый показатель имеет то преимущество, что он более взвешен и менее зависим от случайностей выборки, чем частота. Как справедливо отмечают современные исследователи, «критерий частотности не может считаться надежным, так как полностью зависит от размеров корпуса и жанров входящих в него текстов» [Золотова 2003:67]. Вместе с тем нельзя игнорировать и то факт, что «в любом языке 1000 самых употребительных слов образуют 85% текста» [ЛЭС 1990:467].
Длина же слова не зависит от жанра произведения и пристрастий автора текста. Разумеется, короткими могут оказаться и заимствованные слова, но они могут быть отсеяны по другим параметрам.
Следующий вопрос, подлежащий обсуждению, - в каких единицах считать длину слова. Наиболее удобной и, так сказать, «технологичной» является буква (символ), но при этом следует учитывать отношения между орфографией и фонетикой. Специально проведённое в 1-ой части диссертации исследование показало, что для всех исследуемых языков, кроме французского, различие между длиной слова в буквах и звуках пренебрежимо мало. Поэтому для французского языка показателем функциональной активности слов является их длина в звуках, а для остальных романских языков - их длина в буквах.
Остальные параметры являются собственно системными (языковыми) параметрами. Вслед за акад. Д.Н. Шмелёвым [Шмелёв 1973; 1977] мы, кроме синтагматики и парадигматики (И.А. Бодуэн де Куртенэ [Бодуэн 1963], Н. Крушевский [Крушевский 1998], Ф. де Соссюр [Соссюр 1977], Луи Ельмслев [Ельмслев 1960] и др.), являющимися своего рода синхроническими координатами лексики, учитываем также эпидигматику, представляющую глубинную координату (ось) языка, соответствующую диахронии в её диалектически снятом и очищенном от случайностей виде.
Хотя наше исследование посвящено собственно романской лексикологии, оно имеет своей отдалённой целью рассмотрение романской лексики на широком типологическом фоне, что накладывает существенные ограничения на источники и методы исследования. Мы вынуждены считаться с тем фактом, что большая часть языков представлена исключительно двуязычными словарями, которые зачастую являются либо единственным источником информации о данных языках, либо, как правило, единственным практически доступным источником такой информации. Именно соображения сопоставимости заставляют нас и при описании романских языков пользоваться не прямыми, а косвенными показателями синтагматического, парадигматического и эпидигматического веса романских слов.
Привлечь же к выделению ядра языков всё богатство романской лексикографии - значит заведомо поставить под сомнение их сопоставимость с большей частью языков мира, лексика которых зафиксирована в двуязычных словарях малого (10.000±2.000 слов) объёма.
В качестве косвенного показателя синтагматического веса слова принимается количество его фразеологически связанных употреблений, дающихся в словарях-источниках за ромбом. Иными словами, за косвенный показатель синтагматической активности романского слова принимается его идиоматическая активность. При этом принимается следующая зависимость: чем в большее число фразеосочетаний входит данное слово, тем шире его синтагматическая сочетаемость, тем больше его синтагматический вес.
Квантитативная лексикология латинского языка
Источником латинского материала был избран словарь: Подосинов А.В., КозловаГ.Г., ГауховА.А. Латинско-русский словарь. Ок. 13.000 слов. - М.: Флинта, Наука, 1998. Этот словарь наиболее (из имеющихся латинско-русских словарей) близок по объему к остальным словарям, а также является наиболее современным из латинско-русских словарей такого объёма. Работа с данным словарем поставила целый ряд непростых проблем. Первая проблема - техническая. Структура словарной статьи в данном словаре принципиально отлична от структуры словарных статей в современных карманных романско-русских словарей. В конечном итоге это объясняется тем, что словарь создан в традиции классической, а не современной лексикографии. В значительной степени различия этих лексикографии обусловлены различиями в объекте описания: классический латинский язык своей сложной структурой значительно отличается от существенно редуцированных структур современных романских языков. Вторая проблема - культурно-содержательная. Словари современных романских языков отражают материальную и культурную реальность современную пользователю и в силу этого почти не нуждаются в реально-историческом комментарии. Принципиально иная ситуация складывается в системе «латинско-русский словарь -+ читатель (пользователь)». Древний Рим и латинская культура отделены от носителя современного русского языка двумя тысячелетиями во времени и двумя тысячами километров в пространстве. Этим объясняется потребность мощного культурно-исторического комментария в словаре, предназначенного для чтения и понимания текстов классической латыни современными русскими учащимися (а именно им адресован данный словарь). Разумеется, среди онимов (этнонимов, хоронимов, etc.) преобладают заимствования, не говоря уже о том, что имена собственные составляют особую, относительно автономную часть лексикона. Третья проблема состоит в том, что данный словарь содержит лексику так называемой «средневековой» и даже «новой латыни», которой, разумеется, не было в латыни классической. Как литературный язык классическая латынь не переставала использоваться вплоть до 18-ого века, а в обиходе католической церкви продолжает использоваться до сих пор. Кроме того, на классическом латинском языке и в наше время могут создаваться и создаются тексты. С точки зрения развития романских языков информация о средневековой и «новой» латыни является избыточной, если не дезориентирующей. В то же время «средневековая» и «новая» латынь представлена в вокабулярах современных романских языков и в этом качестве должна быть учтена. Так называемая «новая» латынь существует как международный фонд интернациональных корней и аффиксов - наряду с неотрывным от нее массивом древнегреческих корней и аффиксов и в настоящее время не может считаться исключительной принадлежностью какого-либо одного современного языка. Поскольку в научной терминологии употребительность и продуктивность латинских элементов до сих пор весьма высоки, то есть основания сказать, что слухи о смерти латинского языка, если и не «сильно», то, во всяком случае, «в значительной мере» преувеличены. Важнейшую роль в формировании структуры лексикона играет древнейшая апеллятивная лексика. В соответствии с этим нами были выведены за рамки исследования все имена собственные и все онимы, представленные в латинско-русском словаре. В результате такого сужения материала объем латинского словника сократился с 13.000 до 8.162 слов, т.е. стал фактически равен словникам других исследуемых нами романско-русских словарей. Корректировка базы привела к её сокращению ещё на 8 слов. Косвенным показателем функциональной активности является длина слова - в слогах и фонах - ибо реально произносятся именно фоны, следовательно, они и регулируют оптимальное соотношение между употребительностью и длиной речевого слова (словоформы). Рамки нашего исследования, как, впрочем, и любого аналогичного ему с необходимостью ограничены письменной формой языка, т.е. некоторым аналогом звучащей речи. Такое огрубление носит вынужденный характер, что и заставляет нас измерять длину слова не в фонах, а в буквах - его (порой - весьма приблизительных) аналогах. Применительно к латинскому языку соотношение «звук - буква» носит едва ли не оптимальный характер (по крайней мере - с квантитативной точки зрения). Исключение составляют греческие заимствования, в которых для передачи одного фона используются диграфы, а также буква "X", передающая два звука. Единственная техническая сложность состоит в том, что первоначально долготы в латинских словах мы были вынуждены обозначать специальными символами, которые для вычислительной техники равносильны (равнозначны) буквам. Такой способ обозначения долготы-краткости гласного кроме достоинств (универсальности относительно текстовых редакторов) таит и недостаток - искажает (увеличивает) показатель длины слова в буквах. Избежать искажения данных о длине слова можно было лишь пожертвовав символами - показателями долгот гласных. Этим и объясняется тот факт, что в последующем изложении мы оперируем латинскими словами без указания долгот гласных. Поскольку ведущий аспект нашего рассмотрения квантитативный, мы обязаны обеспечить в первую очередь его интересы - пусть даже и с некоторым ущербом для квалитативного подхода. Косвенным показателем функционального веса латинского слова является его длина в буквах, с точностью до сотых соответствующая его длине в звуках. КоСОглат = 0,998. Это означает, что на каждую тысячу последовательно употреблённых латинских букв приходится в среднем 998 звуков. Длина слова находится в обратной зависимости с его функциональным весом: чем короче слово, тем больше его функциональный вес.