Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретические основы сопоставительного исследова ния русских и китайских фразеологических единиц 21
1.1. Проблема дифференциальных признаков фразеологической единицы. Различные взгляды учёных на объём фразеологии 21
1.2. Вопрос о метафорической природе семантики фразеологических единиц 27
1.3. Вопрос о роли внутренней формы как определяющем факторе семантики устойчивых оборотов 29
1.4. Понятие коннотативной составляющей в семантике фразеологизмов 32
1.5. Вопросы семантики фразеологизмов с позиций системно-структурной парадигмы 36
1.6. Вопрос об этнокультурном и национально-специфическом аспектах устойчивых оборотов 40
1.7. Обзор исследований по темпоральной фразеологии в современной лингвистической науке 48
Выводы 52
2. Фразеологическая картина темпоральности в русском и китайском языках. структура фразеосемантическогополя устойчивых оборотов в изучаемых языках 55
2.1. Вопрос о фразеосемантическом поле в трудах лингвистов 55
2.2. Фразеосемантическое поле темпоральности в русской фразеологии. Его структура 2.2.1. Этапы жизненного пути человека 64
2.2.2. Моменты суточного цикла 69
2.2.3. Времена года 69
2.2.4. Оценка темпа явлений
2.2.5. Соответствие/несоответствие времени обозначаемых событий реальным явлениям 71
2.2.6. Будущее – во власти судьбы 72
2.2.7. Неопределённость/неизвестность времени будущих событий 74
2.2.8. Раньше ожидаемого-позже ожидаемого 74
2.2.9. Членение потока времени
2.2.10. Непрестанность изменений во времени мира и человека 77
2.2.11. Время приближения ухода человека из жизни 78
2.2.12. Разумное/неразумное использование времени 80
2.2.13. Полезность/бесполезность использования времени 81
2.2.14. Время далёкого прошлого
2.3. Модель фразеосемантического поля темпоральности русского языка 82
2.4. Фразеосемантическое поле времени китайской фразеологии и его членение
2.4.1. Возрастные периоды жизни человека 84
2.4.2. Моменты суточного цикла 86
2.4.3. Фразеология времён года 88
2.4.4. Оценка темпа происходящих явлений 91
2.4.5. Трактовка времени в соответствии с объёмом дел 95
2.4.6. Разумное/неразумное использование времени человеком 96
2.4.7. Обозначение приближающегося конца жизни 99
2.4.8. Выделенные периоды времени 100
2.4.9. Неопределённость времени будущих событий 102
2.4.10. Характеристика ценности времени 104
Выводы 108
3 Фразеология как воплощение этнокультурологическо го смысла в русской и китайской лингвокультурах 113
3.1. Проблема контрастивных исследований во фразеологии 113
3.2. Проблема национально-культурной специфики фразеологии 124
3.3. Лингвокультурный анализ фразеологических единиц в русском языке 131
3.4. Концептуальные различия оборотов двух языков 134
3.5. Национально специфические языковые средства вербализации трактовки времени в устойчивых оборотах
3.5.1. Метафоры как носители национальных смыслов 150
3.5.2. Особенности национальной культуры, воплощённые в сравнительных оборотах 155
3.5.3. Символы в национальной фразеологии 156
3.5.4. Фразеологизмы, отражающие исторические реалии 162
3.5.5. Использование эталонов 164
3.5.6. Отражение менталитета русского и китайского народа в пословицах и поговорках 166
3.5.7. Результаты перцептивного эксперимента 174
Выводы 180
Заключение 185
Список литературы .
- Вопрос о роли внутренней формы как определяющем факторе семантики устойчивых оборотов
- Фразеосемантическое поле темпоральности в русской фразеологии. Его структура
- Фразеосемантическое поле времени китайской фразеологии и его членение
- Национально специфические языковые средства вербализации трактовки времени в устойчивых оборотах
Введение к работе
Актуальность нашего исследования определяется необходимостью продолжения сопоставительного изучения русских и китайских фразеологических единиц (далее – ФЕ), семантика которых базируется на образном восприятии человеком окружающей действительности. Следует признать, что существует значительный дисбаланс между множеством исследований, в которых фразеология русского языка сопоставляется с английской, и относительно небольшим числом публикаций, посвящённых сопоставлению русской и китайской фразеологии.
Несмотря на значительный интерес учёных к сопоставительному изучению концептуализации средствами фразеологии, многие вопросы не до конца прояснены и нуждаются в уточнении. Особенно остро стоит проблема этнокультурной составляющей фразеологического концепта. Пока недостаточно изучен вопрос актуализации концептуальных признаков в условиях репрезентации концепта в той или иной ситуации применительно к национальным традициям и прагматике речи.
Актуальность темы диссертации определяется также важностью продолжения полевого сопоставительного исследования корпуса фразеологизмов. Полевый подход изучения предполагает определение структуры поля, семантических отношений единиц внутри поля, структурно-грамматических особенностей поля. На наш взгляд, образный и эмоциональный факторы в полевых структурах нуждаются в акцентировании и уточнении.
Актуальность исследования определяется и тем, что концепт «время» относится к числу универсальных. Но восприятие времени неодинаково представителями разных этносов и своеобразно отражается в разных языках. Концепт реализуется в сознании носителей различных этносов неодинаково, что наиболее явственно обнаруживается при изучении фразеологии времени столь разных по строю языков, как русский и китайский.
Однако до настоящего времени комплексные исследования темпоральных фразеологизмов в когнитивном и лингвокультурологиче-ском аспектах редки (укажем, например, исследование Т. А. Гридиной, Ли Сяодуань «Фразеологические номинации с темпоральной семантикой в русском и китайском языках: проблема эквивалентности», 2012 г.) как на материале одного языка, так и (в еще большей степени) на материале разных языков. Именно это обусловливает актуальность настоящей работы.
Объектом исследования являются устойчивые обороты современного русского и современного китайского языков, в семантике которых отражается (репрезентируется) время в разнообразных его проявлениях.
Предмет исследования – лингвокогнитивные и лингвокультуро-логические особенности устойчивых оборотов с темпоральной семантикой в русском и китайском языках.
В диссертации структурируется фразеосемантическое поле «время» в русском и китайском языках, изучаются его семантические сегменты.
Цель диссертации – на основе лингвокогнитивного и сопоставительного исследования устойчивых оборотов с темпоральной семантикой выявить национально-специфические и культурологические особенности указанных оборотов в русском и китайском языках.
Для достижения поставленной цели представляется необходимым решить несколько задач:
-
установить корпус устойчивых русских и китайских сочетаний, содержащих в составе своей семантики признак «время»;
-
рассмотреть существующие научные подходы к исследованию фразеологических единиц (далее – ФЕ), репрезентирующих время в русском и китайском языках;
-
выявить семантические различия в содержании ФЕ и структуре фразеосемантического поля «время» в изучаемых языках;
-
построить модель фразеосемантического поля (далее – ФРСП) времени в русском и китайском языках;
-
провести инвентаризацию образов, символов, эталонов, кодов культуры, представляющих время, его видение и осмысление в рамках русской и китайской лингвокультур;
-
сопоставить фразеологизмы с семантикой времени и выявить сходства и различия темпоральных образов в контексте русской и китайской лингвокультур.
Источниками для исследования послужили русские фразеологические словари: «Фразеологический словарь русского литературного языка» под ред. А. И. Федорова, «Фразеологический словарь русского языка» под ред. А. И. Молоткова, «Толковый словарь фразеологических синонимов русского языка» под ред. В. П. Жукова, «Большой фразеологический словарь русского языка» (отв. редактор В. Н. Те-лия), «Словарь русских говоров Приамурья» – авт.-сост. Ф. П. Иванова, Л. В. Кирпикова, Л. Ф. Путятина, Н. П. Шенкевец, словари русских пословиц и поговорок, «Фразеологический словарь русских говоров Приамурья» – авт-сост. Л. В. Кирпикова, Н. П. Шенкевец, «Фразеологический словарь русских говоров Сибири» под ред. А. И. Федорова, «Большой словарь крылатых слов русского языка» В. П. Беркова,
В. М. Мокиенко, С. Г. Шулежковой. В исследование включены также материалы из газетных текстов, журналов, материалы из Интернета, примеры из художественной литературы.
Укажем источники для исследования китайских фразеологизмов: Чжао Синьюй, Чжао Синьмао «Многофункциональный фразеологический словарь»; Чжоу Цзинци «Словарь китайских пословиц»; Е Фан-лай «Русско-китайский словарь пословиц и поговорок»; У Чжаоцзи «Рассказы о китайских фразеологизмах»; «Изречения китайской традиционной добродетели»; Лю Сяошу «400 рассказов о фразеологизмах»; Лю Шифань «Луньюй»; «Общие знания о культуре Китая»; Го Лиин «Большой фразеологический словарь китайского языка»; Ни Баоюань «Практический китайский фразеологический словарь».
В исследование включены также материалы из газетных текстов, журналов, материалы из Интернета, примеры из художественной литературы.
Совокупность соответствующих устойчивых оборотов представлена фразеографическим материалом. Однако словарные статьи во фразеологических словарях содержат лишь набор основных сем, представляя общую семантическую структуру оборотов, и не позволяют понять разницу в их значении и употреблении. Например, будущее в оборотах семь пятниц на неделе и далеко кулику до Петрова дня представлено неодинаково. Необходимо изучить все типы информации, которые несёт оборот как языковой знак (объективное содержание, ассоциативно-образное восприятие, отношение субъекта к обозначаемому, социальные условия речи и др.). Соответственно более чётко выявляется специфика значения того или иного оборота и полнее предстаёт его семантический потенциал.
В диссертации принято широкое понимание объёма фразеологии. Мы рассматриваем в качестве устойчивых оборотов не только «сращения» и «единства» (в терминологии В. В. Виноградова), но и аналитические обороты: пословицы, поговорки, крылатые выражения.
Таким образом, цель исследования устойчивых оборотов темпорального фразеосемантического поля в русском и китайском языках с позиций когнитивной лингвистики – анализ, систематизация единиц поля и представление в итоге в упорядоченном виде покрываемого данными оборотами участка системы русского и китайского языков, репрезентирующего соответствующий концепт в его национально-культурном преломлении.
Теоретическая значимость диссертации определяется следующим:
– предложена оригинальная методика сопоставительного исследования темпоральной фразеологии русского и китайского языков;
– выявлены когнитивные и культурологические факторы, оказывающие воздействие на формирование, развитие и функционирование идиоматики русского и китайского языков;
– выявлены общие закономерности и национальные особенности концептуальных моделей, определяющих функционирование темпоральной фразеологии русского и китайского языков.
Теоретические результаты исследования могут быть использованы при сопоставительном исследовании и описании фразеологического корпуса других языков.
Диссертационное исследование посвящено изучению идиоматики времени в современных русском и китайском языках в рамках антропоцентрической парадигмы, которая «характеризуется переключением интересов исследователя с объектов познания на субъект, т.е. анализируются человек в языке и язык в человеке. Взамен требования изучать систему и структуру языка выдвигается новое – изучать языковую способность, знания о мире, зафиксированные в языке, языковую компетенцию носителя языка» [Маслова 2008: 10]. При таком подходе научная парадигма понимается как «заданное в определенный исторический отрезок времени определенным кругом ученых методологическое направление научных исследований, новая парадигма знаний, покоящихся на определенной философской основе. Научная парадигма подразумевает определенную систему взглядов на объект исследования, систему способов исследования и систему верификации результатов» [Зиновьева, Юрков 2006: 8].
В рамках указанной парадигмы произошли заметные сдвиги в научных исследованиях всех уровней и систем языка: он стал исследоваться с позиций антропоцентризма. Язык рассматривается как один из путей, который позволяет постичь ментальность нации, понять отношение людей к природе, обществу и самим себе. Лингвистические исследования проводятся с учетом данных социолингвистики, психолингвистики, этнолингвистики, лингвокультурологии. Не является исключением и фразеология. Фразеологизмы обладают оценочностью, субъективным характером осмысления явлений, следовательно, характеризуются ярко выраженной антропоцентричностью.
В русле антропоцентрической парадигмы одним из приоритетных направлений является исследование концептуализации и вербализации с помощью единиц языка предметов окружающей действительности и способов их восприятия. Язык человека – важнейший способ оформления результатов познавательной деятельности, поэтому современные исследователи обратились к изучению моделирования концептов с помощью средств как русского языка, так и других языков.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем комплексно (с когнитивной и лингвокультурологической позиций) в сопоставительном аспекте:
– рассмотрена идиоматика, вербализующая концепт «время» в русском и китайском языках;
– выявлены основные концептуальные модели, лежащие в основе исследуемых устойчивых сочетаний;
– определены собственно лингвистические, когнитивные, лингво-культурологические факторы, обусловившие формирование и функционирование данных моделей в рамках исследуемых фразеологических комплексов;
– определены собственно лингвистические, когнитивные, лингво-культурологические факторы, обусловившие формирование и функционирование данных моделей в рамках исследуемых фразеологических комплексов;
– охарактеризованы образы, символы, эталоны, коды культуры, представляющие время, его видение и осмысление в русской и китайской лингвокультуре;
– установлены универсальные и специфические черты в формировании, моделировании семантики и функционировании данных устойчивых оборотов в русском и китайском языках,
– определены структура и модели фразеосемантических полей (далее – ФРСП) в исследуемых языках,
– охарактеризованы признаки концепта «время», реализуемого устойчивыми сочетаниями русского и китайского языков.
Практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования могут служить базой для дальнейшего анализа идиоматики изучаемых языков. Материалы исследования могут быть использованы в лексикографической практике при подготовке двуязычного словаря фразеологии.
Представленный в диссертации лингвистический материал может быть использован при преподавании общего языкознания и теории перевода, когнитивной лингвистики и лингвокультурологии, при изучении китайского и русского языков как иностранных, что в конечном итоге будет способствовать углублению взаимопонимания, воспитанию толерантности и уважения к национальной культуре.
Методологической базой предпринятого исследования является положение о диалектической взаимосвязи языка, познания и культуры, их взаимной обусловленности. Цель и задачи исследования определяют использование комплексной методики изучения материала, включая совре-
менные методы системного анализа языковых явлений, различные когнитивные и лингвокультурологические методы анализа единиц языка.
Методы исследования: метод компонентного анализа, метод фразеологической аппликации, метод внутриязыкового перевода, метод межъязыкового перевода, метод перцептивного эксперимента, метод моделирования, метод интроспекции, методы лингвокультурологиче-ского и лингвокогнитивного сопоставительного анализа фразеологии. Каждый из этих методов может применяться в сочетании с другими методами. Лишь комплексный подход к исследованию воспроизводимых оборотов обеспечит всесторонний анализ изучаемого материала.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Корпус фразеологизмов со значением времени по своей семанти
ко-структурной организации в русском и китайском языках представля
ет собой фразеосемантическое поле, члены которого объединены инте
гральным признаком «время» и вместе формируют фрагмент языковой
картины действительности, рассматриваемой с темпоральной точки зре
ния. Указываемое фразеосемантическое поле охватывает различные
стороны темпорального состояния человека и окружающего мира.
-
Для выявления общих закономерностей и национальных особенностей устойчивых оборотов с темпоральной семантикой в русском и китайском языках целесообразно использовать методику реконструкции и сопоставления внутренней формы исследуемых оборотов, что позволяет акцентировать способ «видения» того или иного временного отрезка. Важно учитывать исторические условия возникновения и функционирования соотвествующего устойчивого оборота с учетом его места в национальной фразеологической картине мира.
-
Для исследования этнокультурной, национально отмеченной стороны устойчивых оборотов очень перспективно использование анализа внутренней формы и образного прототипа, лежащего в основе иносказательной номинации того или иного аспекта оборота, применяемого для обозначения темпоральной семантики. В русском языке образы изучаемых оборотов часто восходят к наименованиям периодов суточного цикла, времён года с их аграрной ориентацией, к датам христианского календаря, к библейским представлениям. Устойчивые обороты китайского языка развились из переосмысленных обозначений природной картины мира. Различается в изучаемых языках трактовка жизни человека. В русском сознании жизнь – дар Бога, который наделил человека бессмертной душой, обеспечивающей после смерти человека бытие в небесных пределах. Для носителя китайского языка жизнь человека уподобляется явлениям природно-космического или
явлениям конкретно-бытового характера (масло в лампе заканчивается, пламя скоро погаснет).
-
Исследование внутренней формы темпоральных сочетаний русского и китайского языков подтверждает гипотезу – трактовка времени на уровне бытовых представлений определяется национально-культурным фактором: природно-историческими условиями жизни, верованиями народа, его «философией», сложившимися обычаями, традициями.
-
Ведущим источником для осознания меры и характеристики времени в русской культуре явились языческая культура, христианство, книжная интернациональная культура (библейская, художественная), фольклорные источники. Образы времени китайской фразеологии черпались главным образом из осмысления объектов природного мира (явлений природы: растений, живых существ, космических явлений, наблюдений над проявлением суточных и годовых циклов). Во фразеологии китайского народа в очень большой мере запечатлены события далёкого исторического прошлого.
Образы времени китайской фразеологии черпались главным образом из осмысления объектов природного мира (явлений природы: растений, живых существ, космических явлений, наблюдений над проявлением суточных и годовых циклов). Во фразеологии китайского народа в большой мере запечатлены события далёкого исторического прошлого.
Апробация диссертационного исследования. По материалам диссертации сделаны доклады и сообщения на научных конференциях в Пензе (2012), в Благовещенске (2013, 2014), Казани (2016), Новосибирске (2016).
Материалы исследования отражены в девяти статьях, три из которых опубликованы в журнале «Вестник Московского государственного областного университета», рекомендованном Высшей аттестационной комиссией МОиН РФ.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, перечня использованной литературы, приложений, содержащих списки исследуемых устойчивых сочетаний русского и китайского языков.
Вопрос о роли внутренней формы как определяющем факторе семантики устойчивых оборотов
В русском языкознании теория фразеологии в ее современном понимании оформилась благодаря трудам В.В. Виноградова, который вскрыл особые свойства так называемых «неразложимых словосочетаний» и обосновал их право именоваться фразеологическими единицами языка. Убеждённостью учёного в необходимости изучать фразеологические единицы, отделяя их от лексических и синтаксических единиц, в границах специальной научной дисциплины проникнуты его работы, в частности, статья «Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины» (1946). Несмотря на успехи в изучении природы, функций фразеологизмов, неоднозначно понимаемыми остаются центральные понятия фразеологическая единица, дифференциальные признаки фразеологических единиц, а также вопрос об объёме фразеологии. В чём же заключается проблема? Проблема в том, какие свойства считать определяющими для фразеологизма. Если принять широкое понимание объёма фразеологии, то определяющими свойствами окажутся составной характер и воспроизводимость комплекса как целостного обозначения понятия или ситуации: белые мухи, зима катит в глаза. У фразеологизмов есть несколько признаков: со стороны содержания – целостность значения (смысл имеет весь оборот, а не его части), идиоматичность (значение не складывается из семантики компонентов, утративших семантическую самостоятельность), воспроизводимость (сочетание используется как готовая единица, а не творится в процессе речи), переносный смысл (наличествует не всегда), эмоциональная и экспрессивная окрашенность, номинативная или предикативная функция, со стороны формы – составной характер (оборот состоит из нескольких компонентов, формально аналогичных словам), возможность или ограниченность формально-грамматических изменений, а значит, связей с другими словами, соотнесённость с определённой частью речи (проявляется не у всех сочетаний).
Указанные признаки (есть и другие) по-разному проявляются в различных оборотах. Одни исследователи, определяя фразеологическую единицу, главным считают характер значения – внутреннее смысловое единство, обусловленное преобразованием семантики исходного сочетания, идиоматичность значения, номинативность (так называемое «узкое» понимание объёма фразеологии (Б.А. Ларин, А.И. Смирницкий, А.И. Бабкин, С.И. Ожегов, А.И. Молотков). При этом подчёркивается, что компоненты утрачивают автономность и в той или иной степени семантически обесцвечиваются. Такое понимание фразеологической единицы отражено в следующем определении: «Фразеологизм – это устойчивое семантически неделимое сочетание слов, целостное обобщённо-переносное значение которого сформировано на основе словесного комплекса-прототипа» [Солодуб, Альбрехт 2002: 186].
Другие фразеологи отдают предпочтение признакам устойчивости и воспроизводимости словесного комплекса, то есть закреплённости в языке в качестве единицы инвентаря наименования или экспрессии. Сторонником широкого понимания объёма фразеологии выступал Н.М. Шанский. Данной точки зрения придерживаются также С.Г. Гаврин, А.В. Кунин, И.И. Чернышёва, Р.Н. Попов.
В диссертации принято широкое понимание объёма фразеологии. Мы рассматриваем в качестве устойчивых оборотов не только «сращения» и «единства» (в терминологии В.В. Виноградова), но и пословицы, поговорки, крылатые выражения. На наш взгляд, дифференциальным признаком фразеологических оборотов является воспроизводимость словесного комплекса как целостной номинативной единицы, фиксирующей концептуальную отмеченность оборотов, выражающих время.
В.В. Виноградов объем фразеологии ограничивал фразеологическими единствами, фразеологическими сращениями и фразеологическими сочетаниями. По В.В. Виноградову, фразеологические сращения – «абсолютно неделимые, неразложимые. Их значение не зависит от их лексического состава, от значения их компонентов и так же условно и произвольно, как значение немотивированного слова-знака. В их значении нет никакой связи, даже потенциальной, со значением их компонентов. Фразеологическое сочетание представляет собой семантическую единицу, однородную со словом, лишенным внутренней формы. Оно есть ни произведение, ни сумма семантических элементов (битый час – долго )» [Виноградов 1972: 25; 1977: 143].
Б.А. Ларин основным недостатком определения объема фразеологии считал тот факт, что анализировался материал современного русского языка и совсем не учитывался его исторический аспект [Ларин 1977: 137].
А.А. Реформатский к фразеологии относил слова и словосочетания специфичные для разных групп населения, по классовому или профессиональному признаку, для литературного направления или отдельного автора. К фразеологии он относил характерные для мещанских слоев дореволюционной России выражения, содержащие уменьшительные существительные, (выпить кружечку пивка, закусить бутербродиком с колбаской), народные этимологии (спин-жак, полуклиника, крылос), эвфемизмы (в интересном положении, под мухой), особые фразеологические идиоматизмы (покрыть лачком, на большой палец, почем зря) и вводные слова (между прочим) и т.п. В состав фразеологии он включает жаргон, арго (у медиков – наречия кспереди, кзади, фразеологизмы лечь под нож, проделать психоз, у шахматистов – взять ферзя конем, у моряков – пришел на судне, у охотников – висит на хвосте по зрячему), французские и английские слова и фразы (фр. passer moi le mot, of course, how do you do, thank you) [Реформатский 2006: 131-132].
С.И. Ожегов решительно возражал против слишком широкого понимания фразеологии. «Традиционное обиходное понимание идиоматики … беспредельно расширяет объем фразеологии включением в ее состав самых разнородных языковых явлений, объединенных в основном лишь внешними, не структурными для языка признаками – непереводимостью, индивидуальностью, своеобразием выражения. Тем самым объект изучения становится неопределенным, и полностью снимается задача лингвистического анализа фразеологии, определения ее границ и структуры» [Ожегов 1974: 191]. Он обозначил объем фразеологии в узком понимании – устойчивые словесные сочетания: фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания – видовые признаки фразеологических единиц. К фразеологизмам в широком смысле он относил «крылатые слова» – любые отрезки контекста с законченным смыслом, употребляющиеся в речи как цитаты; пословицы, поговорки и подобные им словесные сочетания, объединяемые обычно как произведения народного творчества с присущими им жанровыми и художественными особенностями; индивидуальные типические особенности словоупотребления, словосочетания и фразообразования в творчестве отдельных писателей или, преимущественно, в произведениях тех или иных литературных направлений и школ, а также фразовые особенности речи отдельных социальных слоев, профессиональных групп; сказочные формулы, исторические афоризмы, анекдоты и другие многообразные произведения.
Фразеосемантическое поле темпоральности в русской фразеологии. Его структура
Семантическое поле – термин, применяемый в лингвистике чаще всего для обозначения совокупности языковых единиц, объединенных каким-то общим (интегральным) семантическим признаком; иными словами, имеющих некоторый общий нетривиальный компонент значения. Л.М. Васильев предлагает разграничивать семантические классы слов (в них могут входить и фразеологизмы) и семантические поля (наряду со словами и фразеологизмами они включают также грамматические средства языка) [Васильев 1990]. По Васильеву, семантическое поле характеризуется следующими чертами: 1. Семантическое поле интуитивно понятно носителю языка и обладает для него психологической реальностью. 2. Семантическое поле автономно и может быть выделено как самостоятельная подсистема языка. 3. Единицы семантического поля связаны теми или иными системными семантическими отношениями. 4. Каждое семантическое поле связано с другими семантическими полями языка и в совокупности с ними образует языковую систему.
Л.М. Васильев отмечает, что семантическое поле воспринимается носителями языка как некоторое самостоятельное объединение номинативных единиц, соотносимое с той или иной областью человеческого опыта. Кроме того, он предлагает именовать только такие семантические классы слов, члены которых связаны регулярными оппозициями (то есть такими, которые регулярно повторяются в составе различных микрополей данного парадигматического поля). Например: глагольное семантическое поле времени структурируется такими пропорциональными оппозициями, как рано – поздно; всегда – никогда, быстро – медленно, в прошлом – в настоящем и т.д. [Васильев 1990].
Поля парадигматического типа, единицами которого являются лексемы, принадлежащие к одной части речи и объединенные общей категориальной семой в значении, нередко также именуются семантическими классами или лексико-семантическими группами.
А. Вежбицкая вместе с другими учеными выдвинула около 60 семантических объединений. Среди выделенных категорий они называют такие естественные семантические группировки, как время, пространство и др.
Фразеосемантической группой (далее – ФСГ) именуется обширная по объему своих членов организация слов и словосочетаний, которая объединена базовым семантическим компонентом. Семантический компонент обобщает несколько различных родовых сем (гиперсем), обозначая класс предметов, признаков, процессов, отношений.
Одним из ведущих направлений современной лингвистической науки является исследование явлений концептуализации и вербализации окружающей действительности. Многие штудии нацелены на выявление средств репрезентации концептов, входящих в концептосферу того или иного языка. Отметим работы, исследующие концепты русской концептосферы: благо/добро [Сафонова 2004], быт [Рудакова 2000], дом [Медведева, 2001], обман [Панченко 1998, Федюнина 2009а, 2009б; Гриценко 2009], стыд, совесть [Арутюнова 2000], труд [Иванова 2002], любовь/ненависть [Широкова 2000], душа [Михеев 2000] и другие. Безусловно, правы лингвисты, которые считают, что когнитивные исследования – это «переход от позитивного знания к глубинному на путях целостного синтетического постижения языка как антропологического феномена» [Постовалова 1999]. Мы разделяем данную точку зрения, потому что языковая представленность того или иного концепта позволяет раскрыть национальный аспект видения действительности представителями данного этноса.
Хотя количество работ в области когнитивной лингвистики множится, следует всё же признать, что категория концепта недостаточно дифференцирована от понятий «значение слова/фразеологизма», «понятие», её соотношение с лингвистическими явлениями не вполне определено, национально-культурная специфика концептов различных культурных срезов мало прояснена. Наконец выявление концептосферы того или иного языка пока остаётся далёкой перспективой. Тем актуальнее исследования, приближающие к решению указанных проблем.
В работах, посвящённых изучению фразеосемантических полей, акцентируются аспекты, связанные с устройством поля, его членением, синтагматикой его членов, структурно-грамматическими особенностями поля (Боярова; Крае-ва; Мазаева; Михайлова; Наскурова; Чёрная; Шенделева и другие). Вместе с тем пока не изучена структура поля с точки зрения когнитивной: какие члены составляют ядро концептуального содержания, какие репрезентируют его дифференциальные признаки, может быть, потенциальные. Существенно и то, как массив поля соотносится с национально-культурным видением концепта. Это проясняется, когда фразеосемантическое поле одного языка сопоставляется с подобным полем другого языка.
Фразеосемантическое поле времени китайской фразеологии и его членение
Изучение фразеологии с точки зрения её возможностей аккумулировать и транслировать национально-культурные особенности того или иного этноса естественно привело учёных к контрастивному методу. Он позволяет глубже постичь природу фразеологических сочетаний и проявить их существенную роль обнаружить идентичность данного народа с его культурой, с его восприятием окружающей действительности и с его особым взглядом на мир. Но каким образом сопоставлять фразеологические системы различных языков? Ведь они как симфонии, написанные разными композиторами. Учёные нашли надёжный способ исследования, соответствующий сущности фразеологических оборотов как вторичных номинаций. Средства языка характеризуют называемое, уподобляя его другому явлению, то есть метафорично. Метафора как волшебное стекло высвечивает ту или иную сторону объекта, которая «бросилась в глаза» именующему субъекту. Если о быстро развивающемся явлении русский скажет как грибы после дождя, то китаец употребит более естественное для него сравнение как бамбук весной. Китайцы склонны уподоблять социальные явления природным. Так, ситуацию общественного подъёма, благополучия в китайском языке характеризуют картиной весеннего расцвета природы: «птицы прекрасно поют, цветы издают чудесный аромат». Благоприятный ход жизни в китайском языке может быть образно обозначен через сравнение с весенним дождём, по-русски такой оборот можно передать так: «весенний дождь дорог, как масло». «Ключом» к контрастивным исследованиям фразеологизмов, приоткрывающим способ мировидения народа, разумно считать образные модели. Он традицио-нен и в то же время соответствует современным концепциям природы фразеологического знака. Согласно учению Московской семантической школы (во главе с В.Н. Телия), именно образ вбирает в себя национальный дух культуры, её неповторимые аромат и глубину.
Методика исследования культурологического компонента и национальной самобытности воспроизводимых оборотов нарабатывается каждым автором. Отметим приёмы и способы, с помощью которых можно оттенить данные компоненты в семантике оборотов. В качестве основного приёма является анализ внутренней формы того или иного оборота. Первичное значение – это точка отсчёта при трактовке явления. При реконструкции внутренней формы национальный взгляд на ту или иную реалию обнаруживается наиболее явственно. Национальный компонент выявляется также при сопоставлении оборотов разных языков (различные образы номинации одной и той же реалии ярко характеризуют оценку реалии с точки зрения определённой культуры). Важен и аксиологический момент наименования. При исследовании устойчивых оборотов как маркеров этнической сферы одного языка на фоне другого языка потребует типологического подхода. Так, находятся обороты с одинаковой или близкой образной основой (межъязыковые фразеологические эквиваленты), могут встретиться обороты с образами из одной денотативной сферы, частично совпадающие по семантике, а также обороты с уникальной образной основой. Например, оригинальны оксюморонные сочетания китайского языка (год обезьяны и месяц лошади) или по-русски без году неделя. В ряде случаев приходится прибегать к экстралингвистическим фактам, отражением которых является оборот. Таким образом, изучение национально-культурной самобытности устойчивых оборотов производится благодаря комплексу приёмов и способов.
Существуют и другие подходы к двуязычным и многоязычным материалам фразеологии. Ю.П. Солодуб выполнил многоязычное исследование фразеологии, обозначающей оценку лица. Его метод структурно-типологический. Исходным в таком исследовании является сопоставление структурно-семантических моделей, заложенных во фразеологизмы. Автор исследования Ю.П. Солодуб в «Русской фразеологии как объекте сопоставительного структурно-типологического исследования (на материале фразеологизмов со значением качественной оценки лица)» убедительно показал, что возможна сопоставимость фразеологических систем не только близкородственных, но и неблизкородственных языков [Солодуб 1985: 112]. Исследователь основывается на образной эквивалентности или образном подобии иноязычных фразеологизмов. Изучив образные стержни фразеологизмов 16 языков, учёный пришёл к выводу 0 наличии межъязыковых фразеологических эквивалентов (далее – МФЭ). Наличие МФЭ обусловлено, по мнению учёного, двумя основными факторами: 1 – общностью жизненного опыта и отражающих его процессов мышления, общностью, однотипностью отдельных форм образного видения мира у самых разных народов, в том числе и народов, не имеющих между собой никаких языковых контактов; 2 – тесными культурно-историческими связями между отдельными народами, между целыми ареалами [там же: 10]. В работе подчёркивается: « … чем общедоступнее, «общечеловечнее» образ, внутренняя форма ФЕ того или иного языка, тем больше вероятность наличия и в других языках, в других фразеологических системах его МФЭ» [Солодуб 1985: 11]. Таким образом, акцент делается на моменте сходства восприятия представителями разных языковых культур одного и того же объекта, на совпадении логики. Ю.П. Соло-дуб обосновывает наличие МФЭ совпадением фразообразовательной модели, «которая проявляется в различных языках в совпадении логико-семиотических конкретно-образных форм реализации» [там же: 22]. Данное исследование фразеологии ценно тем, что в нём доказана гипотеза о существовании идентичных ФЕ во фразеологических системах по своим генетическим и культурно-историческим связям далёких друг от друга языков. Вместе с тем в работе не отрицается наличие безэквивалентной фразеологии, «национальной изолированности того или иного русского фразеологизма» [там же: 98]. Фразеологизмы, компоненты которых относятся к специальным реалиям русского быта, историческим фактам, народным обычаям, своими образами резко отделяют русский язык от других языков. Они не вписываются в образные модели и характеризуют национальную самобытность русского языка.
В качестве одного из выводов работы Ю.П. Солодуба приведём следующий: «Сам факт совпадения образности может объединять не только неродственные контактирующие, но и неродственные неконтактирующие языки» [там же: 23]. Иными словами, во фразеологических системах даже далёких друг от друга языков реальны параллельные фразеологизмы, что свидетельствует о глубинных концептуальных соприкосновениях мыслительных процессов народов.
Национально специфические языковые средства вербализации трактовки времени в устойчивых оборотах
Символическое значение в русской фразеологии имеет слово «час»: в добрый час, лёгкий час, смертный час, звёздный час, грустный час, последний час, мирный час, благодатный час и т.п. Мы уже отмечали, что компонент устойчивых оборотов «час» – это один из эталонов малого отрезка времени, выделяемого из общего потока. Здесь важно подчеркнуть следующее: этот элемент в составе фразеологизмов получил символическое значение отрезка времени, наделённого некоей энергией, окрашивающей время позитивно или негативно. Оценка времени мыслится как некая условность, предопределённая некими высшими силами временная данность (неровён час). Причём энергия того или иного часа может быть определяющей для будущего: на час ума не стало, навек (довеку) дураком прослыл (прослывёшь); час минешь, век живёшь; час терпеть, а век жить; час упустишь, годом не наверстаешь. Отметим символику обозначений моментов времени, обозначающих знаменательные, рубежные даты в жизни человека, такие, как медовый месяц (начало супружеской жизни, наиболее удачное начало какого-либо важного дела), серебряная свадьба, золотая свадьба, счастливая/несчастливая полоса. Земная жизнь человека может уподобляться чаше с напитком – символе отведённых судьбой лет, символе судьбы: … и нам горька остылой жизни чаша … (Лермонтов. Монолог): испить чашу, не расплескать чашу.
Заметим, что отдельные обороты, воспринимаемые носителями языка как самобытные, в действительности были заимствованы очень давно, со временем адаптировались в среде, принявшей их, и были приняты русским менталитетом. Так, оборот медовый месяц воспринимается русскими как свой, исконно русский. А между тем это выражение восходит к произведению Вольтера «Задиг, или Судьба». «Образ этот, восходящий к восточному (персидскому) фольклору, до Вольтера употребил ещё в ХVII в Дж. Хейвуд. Оборот известен многим современным языкам» [Душенко 2011: 264]. Подобных оборотов, принятых русским языковым сознанием, немало. Укажем несколько: сжигать корабли, ничто не ново под луной солнцем , остановись, мгновенье! Ты прекрасно! Птица счастья завтрашнего дня.
Китайская фразеология также не лишена символики. Например, фразеологизм ШЛ±- о человеке, который вот-вот умрёт, китайцы говорят: Половина уже в земле. (Человек при смерти) Понятия «земля», «могила» в китайском (и в русском языке) символизируют смерть, захоронение умершего. ВШ ШіМ - о близком смертном часе в китайском языке используют также выражение «Солнце склоняется к западным холмам». Запад, западные холмы, слабое горение свечи, дорога приближается к концу, солнце село - символы приближающегося конца жизни человека.
В китайской фразеологии в роли символов выступают наименования природных явлений: зелёной травы, цветов, птиц и других радующих людей явлений. Например, ЖШШШ– иволги поют, птицы танцуют. Данный фразеологизм описывает ликование птиц весной. В переносном смысле это сочетание обозначает благоприятные условия и радость людей. #ІШ - весной раскрываются красные цветы персика и зеленеют листья ивы. Картина оживающей весенней природы также символизирует благополучие в стране и надежды на хорошее будущее. tM B - фразеологизм обозначает материнскую любовь. Он включает понятие солнце, которое символизирует материнскую любовь и ласку. В сочетании также есть лексема трава, которая является символом детей.
В отличие от русского менталитета китайский народ не признаёт того, что жизненный путь человека предопределён судьбой, небесными силами. Фатальность человека, знающего о приближающемся конце жизни, во фразеологии не подчёркивается.
Несомненен культурологический компонент в оборотах, отразивших факты истории, социальных потрясений, изменивших жизнь, события, оставшиеся в памяти многих поколений.
В русской фразеологии запечатлены события, вошедшие и в историю страны и в память многих поколений: как швед под Полтавой (победа русских войск под командованием императора Петра I над шведами в Полтавской битве в 1709 году), наполеоновские планы (иронический смысл выражения объясняется тем, что планам Наполеона по захвату России в 1812 году не суждено было сбыться), как Мамай прошёл (об опустошительном нашествии на Русь хана Мамая в 60-е гг. ХIV в.); калачом не заманишь - так говорят, если нет возможностями никакими уговорами, никакими посулами заставить кого-л. что-либо сделать, куда-либо пойти (нужда заставляла крестьян отправляться в южные места, где выращивали пшеницу, но за вкусные калачи приходилось терпеть горькую долю на чужой стороне).